§ 1.  ПОНЯТИЕ СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ

I. По советскому уголовному праву «уголовной от­ветственности и наказанию подлежит только лицо, ви-ювное в совершении преступления, то есть умышленно 1ли по неосторожности совершившее предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние» (ст. 3 )снов уголовного законодательства Союза ССР и союз­ных республик).

Общественная опасность и уголовная противоправ­ность— два равно необходимых признака общего поня­тия преступления и, следовательно, каждого конкретного треступления. Определение круга общественно-опасных 1еяний и установление объема ответственности за их :овершение относится исключительно к компетенции за-шнодателя. Поэтому не может рассматриваться в ка­честве преступления любое деяние — как бы ни была велика степень его.общественной опасности, — если оно не предусмотрено в уголовном законе, так же как нет преступления, если деяние хотя и соответствует призна­кам, указанным в законе, но в силу своей малозначи­тельности не представляет общественной опасности.

Таким образом, только то деяние, которое определено в законе как общественно опасное, рассматривается по советскому уголовному праву в качестве преступления.

Как и определение любого понятия, определение каж­дого конкретного преступления заключается в установле­нии его четких, ясных и достаточных признаков. Сово­купность установленных советским уголовным законом

243

признаков определенного общественно опасного деяния является составом преступления. Состав преступления, таким образом, есть форма бытия преступления, вне ко­торой оно существовать не может.1

Значение состава преступления заключается в том, что он единственный и достаточный показатель наличия преступления. Только установление в деяния лица всех признаков, указанных в законе, дает основание констати­ровать совершение им преступления. В этом выражается общин .принцип социалистического права — принцип ра­венства всех перед законом — основа социалистической законности в. осуществлении правосудия.2

II. Особенную часть уголовного законодательства об­разует система уголовно-правовых норм, диспозиции ко­торых содержат описание преступл£ний. В теории совет­ского уголовного права нет единства мнений о том, как соотносятся между собой диспозиция уголовно-правовой нормы и состав.соответствующего преступления. По мне­нию А. Н. Трайнина, «элементами состава являются те признаки, которым закон придает уголовно-правовое значение и поэтому вводит в диспозицию норм Особен­ной части. Все эти признаки составлены законодателем таким образом, что в совокупности они образуют общест­венно опасное, наказуемое" действие»3. Я. М. Брайнин полагает, что «диспозиции уголовных законов не всегда содержат указания относительно всех признаков состава преступления... Однако в подавляющем большинстве слу-

1              Основные начала 1924 г.  (ч. 3 ст. 3)  устанавливали:  «...если

общественно  опасные деяния  прямо  не  предусмотрены   уголовным

законодательством, го основания и пределы ответственности, а так­

же   меры   социальной   защиты   определяются    судом    по    аналогии

с теми статьями уголовных кодексов, которые предусматривают наи­

более сходные по важности и роду преступления». Применение ана­

логии   означало   предоставление   законодателем   в   исключительных

случаях в порядке, предусмотренном законом, права  суду  самому

конструировать   составы    преступлений.    После   отмены    института

аналогии  это  право  осталось  только   за  законодателем.  О  составе

преступления н аналогии см.: Я. М. Бра й н и н. Уголовная ответ­

ственность и ее основание в советском уголовном праве. М., Госюр-

нздат, 1963, стр. 80 и 91.

2              См.:  А. А. П и о н т к о в с к и й. Учение о преступлении по со­

ветскому уголовному праву. М., Госюриздат, 1961, стр.  106.

3              А. Н. Т р а й н и н. Общее учение о составе преступления: М.,

Госюриздат,   1957,   стр    83. — Позиция   А.   Н.   Трайнина   противоре­

чива— в другом месте этой же работы (стр. 261) он пишет: «...было

бы глубоким заблуждением всегда и для всех случаев рассматривать

диспозицию  как  единственный  источник  распознавания  состава...»

244

чаев признаки состава преступления полностью отраже­ны в диспозициях либо в последних указаны наиболее важные из них»4. С точки зрения В. Н. Кудрявцева, «со­став преступления, как правило, шире текста диспози­ции»5.

Если под диспозицией понимать, как это и принято в теории советского уголовного права, «часть статьи уго­ловного закона, называющую, указывающую или описы­вающую деяние, за совершение которого предусмотрено конкретное наказание»,6 то следует прийти к выводу, что диспозиция никогда не содержит всех признаков со­става преступления. Достаточно указать на то, что ни в одной диспозиции нет полного описания признаков ни субъекта преступления, ни его объекта. Лишь в некото­рых из них имеются указания на специальные признаки субъекта и содержится характеристика предмета посяга­тельства. Прав В. Н. Кудрявцев, говоря, что «состав пре-. ступления — гораздо более глубокое понятие, чем диспо­зиция статьи Особенной части» 7.

Хотя каждая диспозиция в той или иной степени ха­рактеризует -состав преступления, однако нельзя пра­вильно понять содержание конкретного состава преступ­ления, если вырвать уголовно-правовую норму из общей системы уголовного права и рассматривать ее изолиро­ванно. Каждая уголовно-правовая норма, любой состав преступления существуют в рамках общей системы уго­ловного права в качестве ее органической составной части.

Для правильного установления признаков каждого состава преступления необходим не только анализ кон­кретной нормы Особенной части, но и рассмотрение ее связей с иными нормами и институтами уголовного за-

4              Я. М. Б р а й н и н. Уголовная ответственность и ее основание

в советском уголовном праве, стр   93—94.

5              В.   Н.   Кудрявцев.   Теоретические   основы   квалификации

преступлений. М., Госюриздат, 1963, стр. 76.

6              Советское  уголовное  право.  Часть Общая.  Изд.   ЛГУ,    I960,

стр.  157. — Существует  и иное понимание диспозиции. Так,  по мне­

нию чехословацкого   криминалиста   Ф.   Полячека,   «неправильным

является...  утверждение,  что диспозиция  ограничивается лишь сло­

весным  текстом  закона   ...Диспозиция  означает  правило  поведения,

нарушение  которого   влечет  применение  санкции»   (Ф.   Полячек.

Состав преступления по чехословацкому уголовному праву. М., ИЛ,

1960, стр.270).

7              В.  Н.   Кудрявцев.   Теоретические   основы   квалификации

преступлений, стр. 75.

245

конодательства, в частности с институтами Общей части. Важное значение имеет выяснение места уголовно-пра­вовой нормы в. системе Особенной части. Так, например,' в диспозиции ст. 154 УК РСФСР спекуляция опреде­ляется как скупка и перепродажа товаров или иных пред­метов с целью наживы. Эта диспозиция сравнительно подробно определяет признаки состава спекуляции, го­воря о характере действия и предмете посягательства (объективные признаки), и цели действующего лица (субъективный признак). Для восполнения отсутствую­щих в диспозиции признаков рассматриваемого состава следует обратиться к Общей части уголовного законода­тельства. Из содержания ст. 10 УК РСФСР вытекает, что субъектом спекуляции может быть лишь лицо, до­стигшее шестнадцатилетнего возраста, а ст. 11 УК РСФСР требует, чтобы это лицо было вменяемым.

Сравнительный анализ ст. 8 УК РСФСР, определяю­щей понятие умысла и его формы, и диспозиции ст. 154 УК РСФСР, говорящей о цели наживы при спекуляции, приводит к выводу, что спекуляция может быть совер­шена лишь с прямым умыслом. Наконец, из содержа­ния ст. 7 УК РСФСР и места расположения ст. 154 УК РСФСР в системе Особенной части уголовного законо­дательства (глава шестая УК РСФСР — «Хозяйственные преступления») следует сделать вывод, что объектом спе­куляции является социалистическая система хозяйства, а сравнительный анализ ст.ст. 154 и 88 УК РСФСР по­зволяет подчеркнуть особенности объекта спекуляции и провести разграничение между спекуляцией — хозяйст­венным преступлением и спекуляцией валютными ценно­стями— иным государственным преступлением. Установ­ление признаков субъекта преступления, объективной и субъективной сторон деяния и объекта преступления яв­ляется установлением состава преступления, в рассмат­риваемом примере — состава спекуляции.

Таким образом, все признаки каждого состава пре­ступления существуют только в законе. Задача законо­дателя заключается в том, чтобы наиболее точно, кратко и   ясно    сформулировать    признаки    состава8,   задача

8 В теории советского уголовного права и законодательной дея­тельности не получила поддержки рекомендация В, С. Тадевосяна «не детализировать в кодексе составы преступлений, а по возмож­ности излагать их в обобщенном виде» (В. С. Т а де в о с я н. К раз­работке проекта Уголовного кодекса РСФСР. «Советское государ­ство и. право», 1954, № 4, стр. 62),

246

суда — в    том,   чтобы   правильно   установить   каждый из них.

III. В любой уголовно-правовой норме Особенной ча­сти уголовного законодательства, как правило, содер­жится описание признаков оконченного преступления. Однако посягательства на охраняемые уголовным зако­ном общественные отношения осуществляются также в процессе предварительной преступной деятельности, и не только исполнителем, но и другими соучастниками (организаторами, подстрекателями, пособниками). В те­ории советского уголовного права нет единства мнений в решении вопроса о соотношении состава преступления и приготовления, покушения и соучастия. А. Н. Трайнин считал, что в случаях приготовления и покушения нали­цо не все признаки состава преступления, т. е. полагал, что состав как таковой существут лишь при оконченной преступной деятельности, а ответственность за предвари­тельную преступную деятельность интерпретировал как исключение из общего правила, согласно которому от­сутствие хотя бы одного признака состава влечет за со­бой отсутствие состава в целом и, следовательно, устра­нение уголовной ответственности9. Как писал А. Н. Трай­нин, «покушение имеет место там, где имеются, все эле­менты состава данного преступления, за исключением одного — последствия. Приготовление — там, где имеется один элемент состава — умысел и где этот умысел нахо­дит конкретное выражение также в действии, но в дей­ствии, не являющемся элементом состава» 10. Аналогич­ную позицию занимают 3. А. Вышинская и А. В. Кузне­цов11, Б. С.   Никифоров12 и некоторые другие авторы,

9              См.: А. Н. Трайнин. Общее учение о составе преступления,

стр. 295.

10            Там же, стр. 301.

11            По мнению этих авторов, в частности, «при совершении пре­

ступления   в   соучастии   состав   преступления   фактически   имеется

только    в    действиях    ^исполнителей»     (3.     А.     Вышинская,

А.  В. Кузнецов. Некоторые замечания к проекту  Основных на­

чал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик.

«Советское государство и право», 1958, № 8, стр. 75).

12            «...Ни в предварительной преступной деятельности, ни в дея­

тельности соучастника, как правило, нет состава преступления, тогда

как  уголовную   ответственность   за   эту   деятельность   они   несут»

(Б. С. Никифоров. Основы уголовного законодательства  Союза

ССР и союзных республик. В сб.: Важный этап в развитии совет­

ского права. М., ВИЮН, 1960, стр. 32).

247

Напротив, в работах Н. Д. Дурманова 13, В. М. Чхик­вадзе,14 А. А. Ппонтковского,15 А. И. Санталова,16 Н. С. Алексеева, В. Г. Смирнова, М. Д. Шаргородско-го17 и ряда других авторов защищается взгляд, что в рассматриваемых случаях всегда имеются составы соот­ветствующих преступлений, признаки которых определя­ются диспозициями конкретных норм Особенной части, и положениями ст. 15 УК РСФСР (если речь идет о приготовлении или покушении) и ст. 17 УК РСФСР (в случаях соучастия).

Если, таким образом, одни авторы вообще отрицают наличие состава преступления при приготовлении и по­кушении, а другие полагают, что в этих случаях пре­ступные действия соответствуют своим, особым соста­вам, то, по мнению Н. Ф. Кузнецовой, состав всегда един для всех стадий и форм преступной деятельности, только (применительно к предварительной преступной деятельности) «отсутствующие признаки объективной стороны доказываются не как фактически наступившие, а как долженствующие наступить, если бы в данном случае их наступлению не помешали не зависящие от лица обстоятельства».18

Нельзя признать правильной точку зрения авторов, отрицающих наличие состава преступления при приго­товлении, покушении и соучастии или пытающихся све­сти признаки совершаемого виновным деяния к составу преступления, предусмотренного той или иной нормой Особенной части. Позиция 3. А. Вышинской, А. В. Куз­нецова, Б. С.  Никифорова основана  на  понимании со-

18 См.; Н. Д. Дурманов. Стадии совершения преступления по советскому уголовному праву. М., Госюриздат,  1955, стр. 30.

14 См.: В. М. Чхиквадзе. Понятие и значение состава пре­ступления в советском уголовном праве. «Советское государство и право», 1955, № 4, стр. 55.

16 См.: А. А. П и о нт к о вс к и й. Основание уголовной ответст­венности. «Советское государство и право», 1959, № Ц, Стр. 58; Его же. Учение о преступлении по советскому уголовному праву, стр. 109.

16            См.: А. И. Санталов. Состав преступления и некоторые во­

просы Общей части уголовного права. «Правоведение»,  1960, №  1.

17            См.: Н. С. Алексеев, В. Г. Смирнов, М. Д.   Ш а р г о -

родский.   Основание   уголовной   ответственности   по   советскому

праву, «Правоведение», 1961, № 2, стр. 78—79.

'8 Н. Ф. Кузнецова. Ответственность за приготовление к преступлению и покушение на преступление по советскому уголов­ному праву. Изд. МГУ, 1958, стр. 119,.

248

става преступления лишь как совокупности признаков деяния, содержащихся в уголовно-правовой норме Осо­бенной части уголовного законодательства. Такое огра­ничение понятия состава преступления ничем не оправ­дано. Эта позиция фактически делает беспредметным со­держание ст.ст. 15 и 17 УК РСФСР и практически дол­жна была бы повести к ненаказуемости предварительной преступной деятельности и соучастия в преступлении, по­скольку «уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное дело подлежит прекращению ...за отсут­ствием в деянии состава преступления» (ст. 5 Основ уго­ловного судопроизводства Союза ССР и союзных рес­публик).

При совершении преступления, например, в соучастии только в действиях исполнителя имеется состав, преду­смотренный той или иной нормой Особенной части уго­ловного законодательства, а в действиях соучастников, как правило, этого состава нет. Отрицание же в дейст­виях подстрекателя, пособника или организатора нали­чия состава преступления вообще — результат ошибоч­ного понимания правовой природы и назначения состава преступления в советском уголовном праве. Состав пре­ступления — совокупность признаков общественно опас­ного деяния, установленных законом; Предписания Об­щей части уголовного законодательства определяют группу из общей совокупности признаков, характеризую­щих какое-то деяние как преступление, и, таким обра­зом, выступают в качестве особых законодательных спо­собов конструирования составов преступления.

Так, например, если речь идет о пособничестве спе­куляции, состав которой был рассмотрен ранее, то, оче­видно, что в деянии пособника нет ни скупки, ни пере­продажи товаров или иных предметов, ни (возможно) корыстной цели. Состав его преступления — это умыш­ленное (ч. 1 ст. 17 УК РСФСР) оказание содействия (ч. 6 ст. 17 УК РСФСР) скупке и перепродаже товаров или иных предметов с целью наживы (ч. 1 ст. 154 УК РСФСР) вменяемым (ст. 11 УК РСФСР) лицом, достиг­шим шестнадцатилетнего возраста (ст. 10 УК РСФСР), которое посягает на социалистическую систему* хозяй­ства.

Принципиальное отрицание существования самостоя­тельных составов в действиях соучастников (равно как и в   отношении   приготовления или покушения) и сведение

249

признаков деяния соучастников к одному и тому же составу неизбежно создают непримиримые противоречия в конструкциях ответственности за соучастие и за пред­варительную преступную деятельность и ведут к фак­тическому отказу от общепризнанного в теории совет­ского уголовного права взгляда на состав преступления.

Таким образом, следует прийти к выводу, что приго­товление, покушение, подстрекательство, пособничество и организационная деятельность образуют самостоятель­ные, предусмотренные законом составы преступлений.19

Различные составы преступления, в которых выра­жается конкретное преступное деяние, — разные формы одного и того же содержания. Определение в нормах Об­щей части уголовного законодательства (ст.ст. 15 и 17 Основ) ряда общих признаков, образующих в их соче­тании с признаками составов преступлений, предусмот­ренных в Особенной части, самостоятельные составы преступлений, является особым способом конструировав ния законодателем составов преступлений.