4.2.9. Укрывательство преступлений (ст. 316 УК РФ)

Заранее не обещанное укрывательство особо тяжких преступлений характеризуется тем, что заинтересованными лицами сугубо неправомерными средствами создаются искусственные препятствия к своевременному выявлению, раскрытию и расследованию этих преступлений, изобличению особо опасных преступников, изоляции их от общества.

С объективной стороны преступление может выражаться только в активных действиях. Именно этим оно отличается от декриминализированного в настоящее время недонесения о преступлении (ст. 190 УК РСФСР 1960 г.).

Конкретные формы укрывательства могут выражаться в сокрытии виновным самого преступника, в предоставлении ему убежища, одежды, подложных документов, изменении внешности, уничтожении следов его преступления, орудий и средств совершения, предметов и ценностей, добытых преступным путем, а также в изменении обстановки на месте происшествия, организации инсценировки, создания ложного алиби и проч.

Данное преступление следует считать оконченным с момента совершения лицом перечисленных или иных действий, направленных на сокрытие преступления и преступника.

Субъект данного преступления является общим, если только лицо не является супругом или близким родственником виновного, что прямо предусмотрено Примечанием к ст. 316 УК РФ. Из этого следует, что адвокат, выступающий в качестве защитника подозреваемого, обвиняемого, может быть привлечен к ответственности за заранее не обещанное укрывательство, в т.ч. и своего подзащитного. Законодательство не предусматривает каких-либо ограничений в этом отношении. Именно поэтому УПК РФ (п. 11 ч. 1 ст. 53), Закон об адвокатуре (п. 7 ч. 3 ст. 6) запрещают использовать для профессиональной защиты действия, противоречащие законодательству, в т.ч. и способы уголовно-наказуемого укрывательства преступлений.

Субъективная сторона данного преступления - прямой умысел. Мотивами и целями этого преступления могут быть корысть, иные виды заинтересованности.

Заранее не обещанное укрывательство следует отличать от укрывательства, являющегося соучастием в преступлении. Если обещание скрыть преступника, добытые им в результате совершения преступления ценности и имущество, орудия и средства совершения и т.д. было дано до совершения лицом общественно-опасного деяния, то укрывательские действия могут рассматриваться как пособничество в совершении преступления (п. 5 ст. 33 УК РФ). Вновь отметим, что в типичных средствах и методах "вовлеченных" адвокатов очень часто просматривается именно соучастие в преступлении, т.е. заранее обещанное укрывательство подготавливаемого посягательства.

Весьма непростым на практике является вопрос о разграничении укрывательства преступлений от правомерной деятельности адвоката по защите своего клиента. Как уже было отмечено в гл. 1.6., каждый защитник в целях осуществления своих прав и полномочий, предоставленных ему законом, вправе использовать любые, не противоречащие законодательству средства и способы защиты подозреваемого и обвиняемого.

Нет, и не может быть определенного перечня конкретных средств, приемов и методов такой защиты. Пределами правомерной деятельности, "красными флажками", линию которых не вправе преступать ни один защитник, помимо норм профессиональной этики, является деятельность, прямо запрещенная нормативными актами действующего законодательства. К числу таких актов относятся УПК РФ, КоАП РФ, Закон об адвокатуре и др.

Важнейшим нормативно-правовым актом, определяющим "красную черту" между законной и незаконной, точнее преступной, защитительной деятельностью является УК РФ. Нормы Особенной части УК РФ с большей или меньшей степенью определенности описывают признаки преступных деяний. Признаки укрывательства особо тяжких преступлений он не описывает практически никак. Вернее, речь идет об обобщенном составе преступления, где признак объективной стороны (укрывательство) описан в наиболее абстрактной, обобщенной, неконкретизированной форме67.

Крайне сложным делом являются попытки сформулировать какие-либо правила, общие подходы к толкованию, квалификации тех или иных деяний, когда отсутствует не только легальное и судебное толкование, но и правоприменительная практика по фактам совершения адвокатами укрывательства особо тяжких преступлений.

Однако важность разграничения трех, если можно так выразиться, видов укрывательства: преступного (ст. 316 УК РФ), запрещенного профессиональной этикой и правомерного (законные средства и методы защиты) более чем очевидна. Поясним это на примерах.

По одному из уголовных дел по обвинению Р. в совершении серийных убийств его защитник в конфиденциальной беседе узнал, что его подзащитный убил не трех человек, а четырех. Данных о причастности Р. к убийству четвертого у следствия не было. Это дело было приостановлено в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого (п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК РФ). Защитник предпринял в связи с этим следующие действия:

a. в беседе он прямо посоветовал подзащитному не признаваться в четвертом убийстве, несмотря на сомнения виновного и угрызения совести;

b. брата подзащитного, который был очевидцем (но не соучастником) убийства, он заставил уехать на три месяца на Север, на заработки, с тем, чтобы затруднить вызов его на допрос в качестве свидетеля;

c. узнав о том, что в сарае дома брата лежит топор - оружие убийства, адвокат дал указание родственникам подзащитного уничтожить это вещественное доказательство;

d. заранее предупредил родственников о том, когда, в каких помещениях следствием могут быть проведены обыски, что преимущественно могут искать следователь и оперуполномоченные и примерно, что следует спрятать от них (письма, записки, любое оружие и боеприпасы, наркотические средства (если есть) и т.д.). То есть предложил родственникам самим сделать у себя "обыск", чтобы заранее спрятать и уничтожить то, что может быть как-либо использовано против подзащитного и них самих. В результате родственники нашли в собственном доме марихуану, о которой они не знали, но сразу же ее уничтожили (подзащитный скрывал от них, что употреблял наркотики). Были так же спрятаны два самодельных ножа;

e. запретил своему подзащитному разговаривать со следователем в отсутствие него (защитника), опасаясь, что Р. в порыве раскаяния расскажет о четвертом убийстве.

Прежде всего, необходимо подчеркнуть, что все перечисленные действия являются нарушениями адвокатской этики. Адвокат не вправе диктовать своему подзащитному, какие показания ему давать, какие выгоднее (п. 1), тем более, если это заведомо для обоих ложные показания (см. гл. 10.2), он не вправе, как и любой гражданин, совершать действия, направленные на сокрытие преступлений. Это противоречит требованию Кодекса профессиональной этики: "Закон и нравственность в профессии адвоката - выше воли доверителя" (п. 1 ст. 10) и другим положениям этого документа.

Он также не вправе совершать действия, направленные на сокрытие орудия преступления, о чем говорится выше, в п. 3. Адвокат не имеет права принимать меры к сокрытию доказательств обвинения - показаний свидетеля и показаний обвиняемого (п. 1, 2, 3, 5) или совершать действия, имеющие неопределенный, неконкретизированный умысел на сокрытие каких-либо следов преступления, если они есть в определенном месте (п. 4). По правилам квалификации преступлений, при наличии неопределенного умысла на совершение преступления ответственность наступает по фактически наступившим последствиям, хотя по этому вопросу в науке уголовного права есть различные точки зрения.

Наиболее непротиворечивым представляется вывод о наличии состава преступления в действиях адвоката, описанных в п. 3. Нельзя квалифицировать преступные деяния, упомянутые в п. 4, как укрывательство особо тяжкого преступления, поскольку приобретение и хранение наркотического средства без цели сбыта в крупном размере (ч. 1 ст. 228 УК РФ) является преступлением средней тяжести, незаконное хранение холодного оружия в настоящее время декриминализировано.

В отношении остальных действий защитника правовая оценка представляет определенную сложность и зависит от обстоятельств конкретного дела. Например, все или некоторые из перечисленных действий при необходимых условиях можно квалифицировать как охваченное единым умыслом длящееся укрывательство особо тяжкого преступления (убийства - соответствующая часть и пункты ст. 105 УК РФ).

В любом случае необходимо учитывать, что преступное укрывательство, на наш взгляд, будет иметь место только в том случае, если:

- защитник осознавал, что совершает действия, направленные на сокрытие преступления, преступника, следов совершения и т.д., которое еще не выявлено, не раскрыто правоохранительными органами, либо раскрыто не полностью, не установлены важные обстоятельства, входящие в предмет доказывания (ст. 73 УПК РФ);

- защитник осознавал, что своими действиями он укрывает преступление, которое при уголовно-правовой квалификации подпадает под признаки особо тяжкого (ч. 5 ст. 15 УК РФ), и желал совершить эти действия;

- его действия имели явно, в т.ч. и для него самого, незаконный характер, т.е. совершались вопреки требованиям УПК РФ, Закона об адвокатуре, Кодекса профессиональной этики, сами по себе являются преступлением, административным правонарушением и т.д.;

- его действия причинили или могли причинить существенный вред охраняемым законом интересам правосудия, иным объектам уголовно-правовой охраны (см. приложение 26).

Не следует также путать заранее не обещанное укрывательство преступления с соучастием в нем. "Цена вопроса" весьма высока, поскольку, во-первых, преступным признается укрывательство только особо тяжких преступлений, а соучастие возможно в преступлении любой тяжести. Во-вторых, за преступное укрывательство максимальное наказание предусмотрено до 2 лет лишения свободы (преступление небольшой тяжести), а за соучастие в преступлении применяется санкция соответствующей статьи Особенной части УК РФ, которая может предусматривать и значительно более строгое наказание.

Так, недопустимо слишком широкое толкование пределов ответственности "вовлеченного" адвоката в вопросах его соучастия в преступлении. Например, если адвокат помог преступнику уйти от ответственности с использованием незаконных методов, сокрыл средства и орудия совершения преступления, уничтожил его следы и т.д., но сделал это после совершения виновным посягательства и при этом заранее не обещал сделать это, его действия, будучи, несомненно, грубейшим нарушением этики, тем не менее, не могут быть квалифицированы как соучастие в преступлении. А преступным укрывательством действия адвоката могут быть признаны только в том случае, если сокрытое преступление было особо тяжким.