4.2.7. Подкуп или понуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу (ст. 309 УК РФ)

В данной норме речь идет о нескольких, относительно самостоятельных способах незаконного воздействия на свидетеля, потерпевшего, эксперта и переводчика с целью повлиять на результаты предварительного расследования и судебного разбирательства.

Содержащиеся в анализируемой статье составы преступлений имеют в качестве основного объекта общественные отношения, обеспечивающие представление доброкачественной доказательственной информации, а также беспрепятственное представление такой информации47.

Объективная сторона преступления, предусмотренная ч. 1 ст. 309 УК РФ, выражается в подкупе свидетеля или потерпевшего, а также эксперта или переводчика48. Под подкупом понимается вручение лично или через посредников названным участникам процесса денег, ценных бумаг, иного имущества либо оказание им услуг имущественного характера за дачу ими ложных показаний на предварительном расследовании дела или при рассмотрении его в судебном заседании, а равно за дачу ложного заключения (экспертом) или осуществление неправильного перевода (переводчиком).

Преступление является оконченным с момента принятия свидетелем, потерпевшим, экспертом, переводчиком хотя бы части денег, иных ценностей или услуг имущественного характера. Если свидетель, потерпевший и другие лица отказались принять деньги или иные ценности, содеянное следует квалифицировать по ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 309 УК РФ - покушение на подкуп.

С субъективной стороны подкуп - преступление, совершаемое с прямым умыслом и со специальной целью - склонить указанных процессуальных участников к нарушению обязанности содействовать правосудию.

Объективная сторона принуждения указанных в ч. 2 ст. 309 УК лиц состоит в предъявлении к ним со стороны виновного требования:

1) дать ложные показания на досудебной и/или судебной стадии уголовного судопроизводства или дать ложное заключение, или осуществить неправильный перевод;

2) уклониться от дачи показаний, заключения или осуществления перевода на предварительном следствии, дознании или в суде, если все эти требования сопровождаются шантажом, угрозой убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества этих лиц или их близких49.

Принуждение является оконченным с момента предъявления в устной или письменной форме требования дать ложные показания или уклониться от их дачи, соединенного с перечисленными незаконными и аморальными угрозами и шантажом.

Субъективная сторона принуждения выражается в прямым умысле и содержит обязательную цель - склонить свидетеля, потерпевшего, эксперта к даче ложных показаний или заключения, переводчика - к осуществлению неправильного перевода либо уклониться от исполнения названных выше процессуальных обязанностей.

Предусмотренные ч. 3 и 4 ст. 309 УК РФ, квалифицирующие признаки всех составов преступлений, предусмотренных ч. 1 и 2 данной статьи (и подкупа, и принуждения), выражаются:

-- в применении насилия, не опасного для жизни или здоровья (см. ст. 115, 116, 117 УК);

-- в совершении преступления организованной группой (см. ст. 35 УК);

-- в применении насилия, опасного для жизни и здоровья.

Важным моментом уголовно-правовой квалификации, да и тактики является вопрос о соотношении составов преступлений, предусмотренных ст. 309 УК РФ с другими, смежными составами, в частности с подстрекательством к даче заведомо ложных показаний, заведомо ложного заключения эксперта или к заведомо неправильному переводу (ст. 307 УК РФ). Разграничение указанных составов обычно производится по объективной стороне преступления и, прежде всего - по приемам воздействия с целью добиться ложных показаний. То есть подстрекательство к даче ложных показаний может быть осуществлено без принуждения и подкупа, а преступления, предусмотренные ст. 309 УК РФ - только с применением вышеописанных средств давления на волю субъекта.

Необходимо иметь в виду, что по своей сущности проанализированные преступления являются во многом специальными составами по отношению к фальсификации доказательств (ч. 2 ст. 303 УК РФ. См. гл. 4.2.6).

Только если в ч. 2 ст. 303 УК РФ речь идет о фальсификации материальных, "немых" доказательств, то в ст. 309 УК РФ криминализируется незаконное воздействие на т.н. "идеальные доказательства". Различие так же можно отметить и по объективной стороне. Если моментом окончания фальсификации является фактическое создание (изменение) предмета преступления - доказательства, которое может повлечь неправильную его оценку, то при подкупе и понуждении момент окончания преступления, как правило, несколько сдвинут во времени на более ранний этап, этап фактического подкупа (передачи денег), но до дачи, например, заведомо ложных показаний. То же самое и при принуждении. Свидетель, потерпевший и другие участники процесса еще, как правило, не осуществили свою процессуальную функцию. Их только понуждают перечисленными способами к нарушению обязанности содействовать правосудию.

Это важная особенность квалификации преступлений имеет серьезное значение для тактики и методики противодействия этим преступлениям.

Формы и виды подкупа и понуждения участников процесса, совершаемого заинтересованными лицами, в т.ч. и защитниками, весьма и весьма разнообразны.

Так, все виды подкупа и понуждения можно разделить на скрытые и явные. Разумеется, что большинство этих преступлений совершается скрытым способом, т.е. в тайне, прежде всего, от лица, производящего предварительное расследование и от суда. Но распространены и явные виды подкупа и, что чаще, понуждения.

Так, защитник М. во время очной ставки ее подзащитного Р. со свидетелем - гр. Л. допустила следующий вид принуждения. В присутствии Л. адвокат стала требовать от своего подзащитного Р. дополнить свои показания тем, что Л., якобы, украл у него брюки. Р. не удержался от недоуменного вопроса: "Зачем это нужно?", на что адвокат демонстративно, в присутствии следователя, заявила: "Мы его заставим отказаться от изобличающих показаний, обвинив его по ч. 2 ст. 144 УК РСФСР" (ныне - п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ).

Здесь понуждение свидетеля к даче заведомо ложных показаний соединено с шантажом, в форме угрозы оглашения компрометирующих его сведений, то есть факта совершения им, свидетелем, преступления. При этом, на наш взгляд, не имеет значения, совершал ли свидетель Л. эту кражу на самом деле. Адвокат угрожает ему разглашением этих сведений с целью склонить его к изменению показаний в сторону ложных. Кроме того, в действиях защитника усматриваются так же признаки подстрекательства своего подзащитного к заведомо ложному доносу, соединенному с обвинением лица в тяжком преступлении (ч. 4 ст. 33 и ч. 2 ст. 306 УК РФ) и соответствующее нарушение этики (См. гл. 9.2.).

Но все-таки наиболее опасны скрытые виды подкупа и принуждения. Можно сказать, что ими не гнушаются, прежде всего, вовлеченные адвокаты. Причем не обязательно высококвалифицированные. Скорее наоборот. Так, в статье следователя В.И. Каратаева приведено такое горестное наблюдение: "Как-то один пожилой и уважаемый мною адвокат при встрече посетовал, дескать, нынче людям его профессии вовсе необязательно разбираться в тонкостях права. Можно даже не кончать институт. Чтобы выиграть дело, вполне достаточно узнать адрес потерпевшего или свидетеля и шепнуть его мафиозному покровителю своего подзащитного. За большие деньги, под угрозой физической расправы послушная боссу "пехота" заставит любого отказаться от собственных слов"50.

По некоторым неофициальным данным ситуация, связанная с подкупом и понуждением к даче ложных показаний и отказу от дачи показаний, принимает просто катастрофические масштабы. В условиях отсутствия реальных гарантий безопасности и защиты свидетелей, потерпевших, других участников процесса51, в обстановке правового нигилизма среди населения, разгула организованной преступности, лица - носители доказательственной информации, не только порой не желают передавать ее правосудию, но и постоянно подвергаются угрозам, насилию, попыткам подкупа со стороны заинтересованных лиц.

Не трудно догадаться, что наиболее квалифицированные и трудно выявляемые факты подкупа и понуждения не обходятся без участия адвокатов. Здесь надо учитывать, что те или иные заведомо ложные показания (заключения экспертов) нужны преступникам строго в том виде, форме, с таким содержанием и представленные в такое время, как это определено линией защиты, избранной тактикой и стратегией защитительной деятельности по конкретному делу. А эти меры обеспечивает именно адвокат по согласованию со своим подзащитным. Отсюда понятно, что адвокат часто участвует в преступном сговоре, хотя далеко не всегда лично подкупает, принуждает свидетелей. Это за него могут сделать и иные заинтересованные лица (родственники обвиняемого, друзья, члены ОПГ (ОПС), специально нанятые для этого "боевики" и т.д.). Но недобросовестный адвокат вряд ли уйдет от соблазна руководить, направлять такие действия, диктовать те или иные ложные показания.

К примеру, потерпевшего по уголовному делу о разбойных нападениях, шедшего по улице, затащил в автомашину один из участников банд, а находившийся в ней защитник "вежливо разъяснил" потерпевшему, как он должен изменить показания, после чего участник ОПГ избил потерпевшего52.

В современных условиях борьбы с преступностью весьма опасны и тенденции незаконного воздействия на экспертов. Как известно, большая часть современных судебных экспертиз проводятся сейчас только за оплату, порой весьма внушительную. Правоохранительные органы далеко не всегда способны оплатить услуги экспертов. Следователи вынуждены постоянно либо конфликтовать с ними, либо заискивать, уговаривать, всячески "ублажать" работников экспертных учреждений и частнопрактикующих экспертов за то, чтобы они провели экспертизы и выдали заключение. "Торг" идет за качество и, прежде всего, за сроки проведения исследований.

А вот у обвиняемых, их родственников и представителей, весьма вероятно, не будет никаких проблем с оплатой услуг эксперта, коль скоро есть шанс получить "нужное заключение".

Н.В. Краснова, изучив особенности проведения "независимых" экспертиз, отмечает, что часто эксперты принимают поручения о производстве судебных экспертиз непосредственно от защитников и обвиняемых. С целью поиска клиентов в печати содержатся объявления о проведении экспертизы, и тем самым эксперты вступают в личные контакты с участниками процесса. За проведение исследований берется плата, а это так же элемент зависимости эксперта от заказчиков, заинтересованных в исходе дела53.

В то же время практика изобилует примерами, когда коррумпированные следователи и дознаватели весьма своеобразно решают проблему с назначением экспертиз. Формально она проводится бесплатно. Однако в действительности, с молчаливого согласия такого следователя, работу эксперта "в черную" оплачивает обвиняемый или иные заинтересованные лица. Не трудно догадаться, в чьих интересах будет выполнена такая экспертиза, насколько достоверными будут ее результаты.

Анализируя собранные данные о преступном подкупе и понуждении, следует обратить внимание и еще на одну весьма актуальную проблему.

Как мы видим из текста диспозиции ст. 309 УК РФ, в качестве понуждаемых лиц закон называет свидетеля, потерпевшего, эксперта и переводчика. В научных работах отмечается необходимость включить в этот перечень и лицо, привлекаемое в качестве обвиняемого. "По Уголовному кодексу Российской Федерации обвиняемый защищен от принуждения к даче показаний путем применения угроз или иных незаконных действий со стороны лица, производящего дознание или предварительное следствие, но ему не гарантирована уголовно-правовая защита от понуждения к даче ложных показаний со стороны других лиц, а между тем опасность такого рода действий не является мнимой, особенно по делам о групповых преступлениях"54.

Проблема заключается в том, что в практике широко распространены случаи преступного сговора, тайные "сделки о признании вины", когда всю ответственность берет на себя один из соучастников группового преступления в целях незаконного освобождения от уголовной ответственности других соучастников, как правило, даже самых опасных. Суть сделки проста: один из сообщников группового убийства или грабежа, разбоя, хулиганских действий и т.п., часто наименее материально обеспеченный, слабый, психологически зависимый человек, под давлением своих соучастников и их адвокатов дает показания, что он совершил преступление один. Если достаточных доказательств участия в преступлении других лиц следствием не добыто, либо следователь сам вовлечен в преступный сговор, то такой "козел отпущения" как правило, обеспечивает себе:

1) отсутствие квалифицирующего признака "совершения преступления по предварительному сговору группой лиц" или "организованной группой", что существенно смягчает ответственность и влияет на наказание;

2) "вышедшие сухими из воды" соучастники клянутся в вечной благодарности, обещают финансировать осужденного товарища "на зоне", позаботиться о семье и т.д.;

3) осужденный обеспечивает себе репутацию "своего парня", хорошего товарища, "не сдавшего" своих, что, как известно, ощутимо, хоть и не официально, влияет на условия отбывания наказания.

Если "обреченный" соучастник отказывает от такой роли, то к нему могут применить самые разнообразные меры принуждения, в т.ч. насилие в СИЗО, в местах лишения свободы, шантаж, угрозы ему и его близким, находящимся "на воле" и т.п.

Весь этот арсенал способов подкупа и понуждения обвиняемого к даче ложных показаний, а порой и к полному самооговору, очень часто используют недобросовестные адвокаты, без участия которых просто трудно представить такую сделку.

Защитники обвиняемых по групповому делу, как правило, уже на начальной стадии расследования могут оценить некоторые его перспективы в отношении каждого соучастника. Недобросовестные, но опытные адвокаты хорошо знают недостатки следствия, стремление многих недобросовестных следователей и дознавателей побыстрее закончить расследование именно таким простым, но противозаконным путем, т.е. по формуле: "Один все берет на себя, остальные соучастники становятся свидетелями".

Такие адвокатские нарушения и преступления весьма сложно выявить и расследовать, поскольку, как мы видим, они скрытые и часто сопровождаются еще более циничными и опасными нарушениями и должностными преступлениями (преступлениями против правосудия) со стороны субъектов расследования. Но бороться с такими преступлениями - важная и совместная задача, как адвокатских образований, так и правоохранительных органов.

Поскольку подкуп, понуждение обвиняемого к даче ложных показаний (при отсутствии совокупности с другими адвокатскими преступлениями) действующим уголовным законом не криминализированы, такие действия защитника в любом случае подлежат, на наш взгляд, самой строгой оценке, вплоть до прекращения статуса адвоката, поскольку являются грубейшим нарушением профессиональной этики.

Но, прежде всего, наказывать надо следователей и дознавателей, если будет установлено, что они имели отношение к такой "сделке с правосудием"55.