15.3. Основания для отказа в выдаче исполнительного листа

Институты оспаривания и ходатайства перед компетентным государственным судом о принудительном исполнении решения третейского суда во многом схожи по своим процессуальным последствиям. Одним из наиболее значимых аспектов такой схожести является то обстоятельство, что в результате как оспаривания, так и попытки принудительного исполнения решения третейского суда это решение может быть признано ничтожным.

В п. 1 ст. 46 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации" установлены пределы полномочий компетентного государственного суда при рассмотрении заявления о выдаче исполнительного листа. Общие контуры полномочий ограничены тем, что компетентный государственный суд не вправе исследовать обстоятельства, установленные третейским судом, либо пересматривать решение третейского суда по существу. Другими словами, компетентный государственный суд, рассматривая заявление о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, не вправе подвергать сомнению и переоценивать факты, установленные третейским судом, так же как не вправе давать новую правовую оценку тем спорным материально-правовым отношениям, по поводу которых и происходило третейское разбирательство.

Данная норма весьма значима с точки зрения того, что вписывает систему взаимоотношений государственных судов и третейских судов в те правовые каноны, которые сформированы длительной международной практикой коммерческого арбитрирования. Общая направленность такой системы взаимоотношений заключается в том, что компетентный государственный суд при выдаче исполнительного листа вправе проверять только формальные, как правило, процессуальные, аспекты деятельности третейского суда. В сферу внимания государственного суда при проверке решения третейского суд попадают в основном правила, гарантирующие определенный минимальный стандарт соблюдения прав участников процесса (право участвовать в заседании суда, право быть выслушанным, право вести процедуру на родном языке и пр.) Только при этом условии третейское разбирательство может быть действительно независимым от системы государственного судопроизводства и, соответственно, гарантировать устойчивость решений, принимаемых при разрешении споров, переданных на рассмотрение третейского суда.

Пункт 2 ст. 46 почти текстуально совпадает со ст. 42 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации". Небольшие редакционные несовпадения ни в коей мере не колеблют того, что с юридико-технической точки зрения институт оснований для отмены решения третейского суда совпадает с институтом оснований для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.

Тем не менее разница в указанных правовых институтах имеется. Эта разница заключается в правовых последствиях, которые вытекают из института отмены решения и института отказа в выдаче исполнительного листа. При отмене решения третейского суда, по смыслу Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации" такое решение юридически аннулируется; при отказе в выдаче исполнительного листа такого вывода непосредственно из текста закона не следует. Между тем такая разница фактически является декларативной. Это становится очевидным вследствие того, что как при отмене решения третейского суда, так и при отказе в выдаче исполнительного листа любая из сторон вправе вновь обратиться в третейский суд в соответствии с третейским соглашением (за исключением изъятий, установленных в законе). В связи с этим возникает закономерный вопрос: а насколько оправданным с юридико-технической точки зрения и с точки зрения принципа экономичности нормативного материала является совмещение в одном законе, да еще и в двух смежных законодательных актах (АПК РФ и ГПК РФ) почти совпадающих по смыслу, содержанию, правовым последствиям двух практически одинаковых правовых институтов - института оспаривания решений третейских судов и института выдачи исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда? Гипотетически мы можем допустить, что недобросовестная сторона, заинтересованная в затягивании дела, может последовательно использовать указанные институты для затягивания разрешения дела и у суда не будет формальных оснований препятствовать такому лицу в реализации его процессуальных прав.

Казалось бы, перечень оснований для отказа в выдаче исполнительного листа, предусмотренный Федеральным законом "О третейских судах в Российской Федерации", должен быть исчерпывающим. Однако сам закон не предусматривает, что такой перечень является исчерпывающим. Между тем компетентный государственный суд вправе отказать в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда и по основаниям, которые не предусмотрены в ст. 46 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации". Так, в арбитражном процессуальном законодательстве предусмотрено, что арбитражный суд может отказать в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда помимо прочего и в случае, если решение еще не стало обязательным для сторон третейского разбирательства или было отменено либо его исполнение было приостановлено арбитражным судом или иным судом в Российской Федерации либо судом другого государства, на территории которого это решение было принято, или государства, закон которого применяется (пп. 5 п. 2 ст. 239 АПК РФ). Почти такое же правило установлено и в пп. 5 п. 1 ст. 426 ГПК, норма которого предусматривает, что суд отказывает в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решение третейского суда, если решение еще не стало обязательным для сторон третейского разбирательства или было отменено судом в соответствии с федеральным законом, на основании которого было принято решение третейского суда.

Это правило знакомо российскому законодательству. Такое же основание для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда предусмотрено в Законе РФ "О международном коммерческом арбитраже" (пп. 1 п. 1 ст. 36).

В литературе высказывались сомнения в необходимости установления такого основания в отказе в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда. Так, А.И. Зайцев пишет о том, что законодательная формулировка "решение еще не стало обязательным для сторон" представляется труднообъяснимой. Свой вывод он мотивирует тем, что, во-первых, решение третейского суда является обязательным для сторон третейского разбирательства; во-вторых, по общему правилу решение третейского суда становится обязательным для сторон третейского разбирательства и подлежит немедленному исполнению непосредственно с даты его принятия; в-третьих, только в исключительных случаях срок исполнения решения третейского суда не совпадает с датой его принятия; в-четвертых, отсутствие единой системы третейских судов и, как следствие, инстанционности рассмотрения в них дел делает решение третейского суда окончательным и, в-пятых, невозможность принесения на принятые третейскими судами решения каких-либо жалоб делает вступление их в законную силу незамедлительным по принятии*(1101).

Однако, как представляется, все высказанные аргументы не колеблют целесообразности законодательного установления анализируемого основания для отказа в выдаче исполнительного листа. Это основание является экстраординарным. Действительно, как справедливо пишет А.И. Зайцев, по общему правилу решение третейского суда вступает в законную силу немедленно и является обязательным для участников третейского разбирательства. Вместе с тем это не исключает ситуаций, когда вступление решения третейского суда в силу отсрочено или поставлено в зависимость от какого-либо условия. Это может быть предусмотрено как соглашением сторон, так и правилами постоянно действующего третейского суда или решением третейского суда по делу. Таким образом, не исключены ситуации, когда заинтересованная сторона обращается в компетентный государственный суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда до вступления решения третейского суда в законную силу. В этом случае государственный суд обязан отказать в выдаче исполнительного листа по указанному основанию. Кроме того, применение указанного основания для отказа в выдаче исполнительного листа в отношении решений "внутренних" третейских судов возможно в связи с правилами о различной подсудности заявлений о выдаче исполнительного листа и об отмене решения третейского суда*(1102). Эти правила создают возможность ситуаций, когда в период оспаривания решения третейского суда (рассмотрения компетентным государственным судом заявления об отмене решения третейского суда) оно не может быть исполнено в принудительном порядке. Указанное обстоятельство и влечет необходимость введения в законодательство приведенной нормы.

Перечень оснований для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, предусмотренный в Арбитражном процессуальном кодексе Российской Федерации и Гражданском процессуальном кодексе Российской Федерации является в отличие от перечня оснований, предусмотренного Федеральным законом "О третейских судах в Российской Федерации", исчерпывающим. Об этом свидетельствует указание законодателя на то, что арбитражный суд или суд общей юрисдикции вправе отказать в выдаче исполнительного листа только в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Особое значение при рассмотрении заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда имеет деятельность компетентного государственного суда, направленная на проверку соблюдения третейским судом процессуальных норм, направленных на обеспечение прав на судебную защиту лиц, участвующих в третейском судопроизводстве. В том случае, если такие права нарушаются, это является основанием для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда. Как свидетельствует практика, наиболее часто такие нарушения встречаются в связи с непривлечением третейским судом лиц, участвующих в деле, к третейскому разбирательству.

В равной степени такие требования относятся и к процедуре разбирательства в компетентном государственном суде при рассмотрении заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда. Компетентный государственный суд, рассматривая соответствующее заявление, обязан обеспечить возможность участия заинтересованных лиц в судебном заседании. Несоблюдение этого правила рассматривается как нарушение фундаментального права на судебную защиту, что является основанием для отмены соответствующего судебного акта, принятого по результатам рассмотрения заявления.

ООО обратилось в арбитражный суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения Межрегионального третейского суда о взыскании с государственного научного учреждения убытков и в пользу Фонда развития Института третейского судопроизводства - третейского сбора. Арбитражный суд выдал исполнительный лист на взыскание с должника названных сумм. В протесте заместителя председателя ВАС РФ предлагается указанный судебный акт отменить, дело направить на новое рассмотрение. Исполнительный лист на принудительное исполнение решения третейского суда выдается арбитражным судом, поэтому процессуальные действия по его выдаче производятся в соответствии с АПК РФ. Согласно названному кодексу необходимо известить истца и ответчика о времени и месте судебного заседания для обеспечения возможности сторон привести свои доводы относительно наличия или отсутствия условий для выдачи исполнительного листа. Указанный порядок судом нарушен, что согласно АПК РФ в любом случае является основанием для отмены судебного акта*(1103).

В законе установлены процессуальные последствия вынесения компетентным государственным судом определения об отказе в выдаче исполнительного листа. Отказ в выдаче исполнительного листа компетентным государственным судом является основанием для обращения заинтересованной стороны в третейский или государственный суд с повторным исковым заявлением с соблюдением правил подведомственности и подсудности. Но заинтересованная сторона лишена права повторного обращения за защитой своего права в случае, если отказ в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда обусловлен недействительностью третейского соглашения или потому, что решение принято третейским судом по спору, которое не подпадает под его условия, или содержит постановления по вопросам, которые не охватываются третейским соглашением.

Напомним, что ранее действовавшее Временное положение о третейском суде для разрешения экономических споров устанавливало иное правило, согласно которому в том случае, если арбитражный суд отказывал в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, дело направлялось в тот же третейский суд для нового рассмотрения. Отмененное правило было косвенной формой вмешательства государственного суда в деятельность третейских судов, и поэтому изменение правового регулирования данного вопроса можно только приветствовать.

В последнее время, как уже подчеркивалось выше, в практике органов регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним возникли проблемы, связанные с исполнением решений третейских судов о признании права собственности на недвижимое имущество. Решения третейских судов, которыми признано право собственности на недвижимость, обладают той спецификой, что не могут быть исполнены стороной самостоятельно. Связано это с тем, что право собственности на недвижимое имущество возникает в результате государственной регистрации, которая, как это следует из ст. 9 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", проводится учреждением юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

Процессуальное законодательство (Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации, Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, так же как и Федеральный закон "О третейских судах в Российской Федерации") не содержат норм, которые бы обязывали третьих лиц (т.е. лиц, не являющихся участниками третейского разбирательства) исполнять решения третейского суда в обязательном порядке. Это касается и учреждений юстиции по регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним, которые не являются участниками спорных материальных правоотношений, разрешаемых третейскими судами в отношении недвижимости. В силу ст. 31 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации" обязанность по добровольному исполнению решения третейского суда (в том числе и в отношении прав собственности на недвижимость) связывает лишь те стороны, которые заключили третейское соглашение. В этой связи ошибочными представляются встречающиеся в литературе суждения о "фактическом равном положении государственных судов и третейских судов, которые помимо воли законодателя уже входят в судебную систему государства"*(1104). В отличие от государственных судов, решения которых обладают свойством общеобязательности, решения третейских судов не связывают третьих лиц, не являющихся участниками третейского разбирательства.

Решение третейского суда о правах собственности на недвижимость является лишь основанием для регистрации прав в отношении конкретного недвижимого имущества.

В связи с необходимостью реализации процедуры регистрации прав собственности на недвижимое имущество на основании решений третейских судов регистрирующие органы столкнулись с необходимостью установления порядка такой регистрации. В практике учреждений юстиции отмечены попытки внутренними актами регламентировать порядок регистрации прав на недвижимость на основании решений третейских судов. Так, министерство юстиции Ставропольского края приняло информационное письмо от 8 июля 2003 г. "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество, установленных решением третейского суда"*(1105), в котором рекомендуется соответствующим учреждениям юстиции проверять следующие обстоятельства: "для рассмотрения дела третейским судом обязательно необходимо наличие спора между сторонами, из чего следует, что третейский суд не вправе принимать решения об установлении фактов владения и пользования недвижимым имуществом на праве собственности. Третейский суд своим решением вправе только признать (установить) право собственности за одной из сторон при наличии между ними спора, переданного на разрешение в третейский суд. Решение третейского суда является основанием для регистрации права собственности, если на него выдан исполнительный лист и в нем содержатся все данные, необходимые для внесения записи в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество".

Представляется, что подобного рода практика противоречит действующему законодательству и смыслу правовых норм, регулирующих деятельность третейских судов. В силу ст. 45 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации" решение третейского суда подлежит принудительному исполнению только в том случае, если оно не исполнено обязанной стороной добровольно. Отношения по принудительному исполнению в том числе и решений третейского суда регулируются Федеральным законом "Об исполнительном производстве"*(1106), согласно ст. 29 которого должником признается гражданин или организация, обязанные по исполнительному документу совершить определенные действия (передать денежные средства и иное имущество, исполнить определенные обязанности или запреты, предусмотренные исполнительным документом) или воздержаться от их совершения. В то же время при вынесении третейским судом решения о признании права собственности обязанное лицо по такому решению отсутствует, поскольку третейским судом констатируется состояние, не требующее дополнительных действий со стороны участников спорного материального правоотношения. Таким образом, должник по решению о признании права собственности отсутствует. Следовательно, невозможна выдача исполнительного листа на решение третейского суда о признании права собственности на недвижимое имущество.

Кроме того, если допустить недопустимое - выдачу исполнительного листа о признании права собственности, - то такое действие не может быть произведено в отношении учреждения юстиции по регистрации прав на недвижимое имущество и по той причине, что регистрирующий орган не был участником третейского разбирательства, тем более должником по спорному материальному правоотношению.

Таким образом, подобного рода практика учреждений юстиции, вступая в противоречие с действующим законодательством, еще и "загоняет в угол" лиц, обращающихся за регистрацией своего права. Обусловлено это тем, что, пытаясь исполнить требования регистрирующих органов, правообладатели обращаются в арбитражные суды за выдачей исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, в то время как арбитражные суды отказывают в принятии таких заявлений*(1107).

Регистратор прав в ходе реализации своих полномочий по проведению правовой экспертизы в порядке, предусмотренном ст. 13 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", вправе оценить правомерность принятого третейским судом решения. Возникает вопрос, каковы пределы усмотрения регистратора прав при проверке такого решения? Представляется, что в любом случае регистратор прав не вправе переоценивать принятое решение по существу, оценивать его обоснованность и правильность применения третейским судом норм материального права. Его функции при проведении правовой экспертизы должны быть схожи с функциями компетентного государственного суда, проверяющего законность решения третейского суда при его оспаривании или подаче заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение. Регистратор вправе отказать в регистрации по тем же основаниям, по которым вправе отменить решение третейского суда государственный суд, т.е. по основаниям, предусмотренным ст. 40 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации", ст. 418 ГПК РФ, ст. 230 АПК РФ.

В то же время в законодательстве содержится ряд пробелов, которые не позволяют эффективно развиваться правоотношениям в этой сфере. Так, в соответствии со статьей 17 Федерального закона "О государственной регистрации на недвижимое имущество и сделок с ним" решение суда, к которому относится и решение третейского суда, является самостоятельным правоустанавливающим документом, на основании которого производится регистрация права на недвижимость. При этом законодатель прямо запрещает истребовать у заявителей дополнительные документы, если иное не установлено законодательством Российской Федерации. В действующем законодательстве отсутствуют какие-либо специальные требования в отношении решений третейских судов, которыми признано вещное право на недвижимость. Таким образом, регистрирующие органы не вправе предъявлять какие-либо специальные, дополнительные требования к решениям третейских судов. Представляется, что минимальные специальные требования к соответствующим документам, представляемым на регистрацию прав на недвижимость на основании третейского решения, должны быть сформулированы в законодательстве. Так, видимо, необходимо предусмотреть в законодательстве право регистрирующего органа требовать представления наряду с решением третейского суда и третейского соглашения. В этом случае регистратор прав сможет оценить компетенцию третейского суда, разрешившего спор о недвижимости.