Введение

Нет пророков в своем отечестве.

"Большая часть всей совокупности идей, господствовавших в умах французов этого века просвещения, несомненно была заимствована из "Духа законов" Монтескье и "Общественного договора" Руссо... Где та книга, которая была бы способна пробудить при посредстве этих идей правосознание нашей интеллигенции?" - вопрошал Б.А.Кистяковский в "Вехах" в начале XX века. "Где наш "Дух законов", наш "Общественный договор?" [32, с.111-113].

Весь характер, весь пафос статьи Б.А.Кистяковского говорит о том, что для него эти вопросы - риторические. А между тем, на них есть вполне конкретные ответы. Эти "наши книги": "Право естественное" Александра Петровича Куницына (1818 г.) и "Энциклопедия права" Евгения Николаевича Трубецкого (1901 г.).

Эти книги "наши" только потому, что они написаны в России на русском языке. Но, к сожалению, они не стали "нашими" в том смысле, что идеи, заложенные в этих книгах, не стали господствовать в русских умах ни в веке XIX, ни в веке XX. Но в этом, и здесь Б.А.Кистяковский безусловно прав, вина не А.П.Куницына и Е.Н.Трубецкого, а "нашей интеллигенции", которая "никогда не уважала права, никогда не видела в нем ценности" [32, с.110]. Однако, эту вину нам придется вменить не ей одной. В 1822 году книга А.П.Куницына была изъята и уничтожена, преподавание по ней - запрещено.

Написанная почти двести лет назад книга А.П.Куницына не только тогда, но, пожалуй, и сегодня является лучшей книгой о праве как о должном, о том, каким должно быть право и почему оно должно быть именно таким. Нельзя сказать, чтобы понимания важности этой задачи совсем не было. "Необходимо, чтобы закон, - а в тех случаях, которые не могут быть предметом закона, необходимо, чтобы общественное мнение обязывало людей исполнять известные правила поведения. Но какие же должны быть эти правила, - вот в чём самый важный для людей вопрос, а между тем, за весьма немногими только исключениями, это один из тех вопросов, в разрешении которых сделано наименее успеха". [49, с.291]. Еще 150 лет назад великий пропагандист свободы - Д.С.Милль понимал её важность, но вынужден был констатировать печальный факт: именно на этом пути "сделано наименее успеха".

С тех пор прошло полтора столетия и, может быть, сегодня человечество уже добилось успеха, пришло к выводу о том, какие же должны быть эти правила? К сожалению, нет. "Авторы многих работ по "общественным наукам", появившихся за последние полвека, впадают в многословие, отдают дань схоластике в своей методологии и упражняются в остроумии, перетолковывая смысл общеупотребительных слов, а также без конца цитируют друг друга, не приходя ни к каким определённым выводам" [57, с. 129]. Сказано в самом конце XX века, следовательно, к определенным выводам общественные науки так и не пришли. Это делает еще более важным, непреходящим то, что сделано А.П.Куницыным уже как двести лет. И если бы эти двести лет человечество не потратило столь неэффективно, продолжило бы углублять и расширять дело, начатое А.П.Куницыным, сегодня мы продвинулись бы очень далеко по пути совершенствования нашего сосуществования. Прорыв в этой области возможен только на строгой теоретической основе.

1

А.П.Куницын заложил такие основы почти по всем необходимым направлениям. Для того, чтобы сделанное им обрело завершенность, ему не хватило последнего шага, не хватило создания того стержня, на котором разработанные им основы обрели бы окончательную стройность.

Таким стержнем может быть только правильное осмысление, а, следовательно, определение понятия "право". Соотнесение права как видового понятия с чем-то еще более фундаментальным - понятием родовым. Многие исследователи пытались в качестве такого родового понятия приспособить разное: волю, правило, интерес, порядок и т.п. Однако, ни одно из них не могло выдержать обрушивавшейся на него нагрузки, стать тем стержнем, на котором можно было бы собрать воедино все основы, создать теорию права. Выковать такой стержень удалось только Е.Н.Трубецкому.

В качестве такого стержня Е.Н.Трубецкой использовал понятие "внешняя свобода". Не свобода вообще по причине её неопределимости. Не свобода внутренняя - свобода воли, которую безуспешно пытался использовать Гегель, а именно свобода внешняя как возможность человека действовать в обществе себе подобных. Внешняя свобода, осуществляемая в рамках "правил поведения", и есть содержание права. Не сами "правила поведения", которые могут быть любыми, что делает содержание права размытым, неопределенным, а именно внешняя свобода, этими правилами предоставляемая и ограничиваемая.

Остается только удивляться, как эти две книги могли появиться в России, ведь по словам Е.Н.Тарновского, современника Е.Н.Трубецкого, "Россия и личная свобода - это два прекрасных незнакомца, которые до сих пор не видались друг с другом и ничего друг про друга не знают" [84, с.66]. И нас нисколько не удивляет, что они пока так и не узнали друг друга, что свобода так и не стала господствовать в русских умах.

Такой подход к праву как к внешней свободе, подчиненной определенным правилам, оказывается очень плодотворным. Сразу становится ясно, о чем должны быть эти правила - о границах внешней свободы. Тут же возникает и центральный вопрос теории права: какие принципы нужно соблюсти (или цели достигнуть), формулируя эти ограничения. Иначе говоря, каковы должны быть правила срормулирования этих правил-ограничений. Вот эти-то принципы, "правила правил" и составляют содержание теории права. Она (теория) должна быть практичной, то есть говорить нам о том, каково должно быть наше право, наши законы.

Принципы ограничения внешней свободы не могут иметь непреложности законов природы. Они должны (и могут) быть установлены в зависимости от того, чего мы хотим добиться, формулируя правила поведения, нормы права. От наших целей. А цели могут быть разными. Такая возможность разного целеполагания приводит к тому, что возможны и различные теории права.

В настоящей работе представлена попытка подступиться к разработке одного из вариантов такой теории права.

2

Теория

Обыденное сознание иногда играет с нами злые шутки. Казалось бы, что непонятного может быть в слове "теория"? Все люди еще со школьной скамьи имеют об этом представление. Но если кто-то захочет разобраться с этим термином более глубоко, ему совершенно неожиданно встречаются на этом пути определенные трудности. Часть этих трудностей носит семантический характер. Как и многие слова живого языка термин "теория" полисемичен, и все его смыслы разделяются на две группы.

Первая группа связана с пониманием теории как антитезы практики. Знакомство с литературой по этому вопросу показывает, что даже здесь, в отделении теории от практики, не все так просто. Однако, для наших целей эта группа смыслов мало полезна. Тем более, что отнюдь не всё, что не практика, является теорией.

Вторая группа смыслов связана с пониманием теории как таковой.

Вот примеры определений теории, встречающиеся в литературе.

Теория - высшая форма организации научного знания, дающая целостное представление о закономерностях и существенных связях определенной области действительности - объема данной теории [8, с.435].

Теория - совокупность обобщенных положений, образующих какую-либо науку или раздел её [74, с. 491].

Теория - апикально-эволюционная матрица морфологизации-тектонизации научно-концептуального знания, которое дает-репродуцирует тотально-базальную репрезентацию-конститутивность о кардинальных закономерностях и квинтэссенционалыных когеренциях той или иной сферы-континуума действительности-науки-дисциплины-социума [76, с. 653].

Теория - система основных идей в той или иной области знаний [94, с.452].

Не говоря уже о том, как не совпадают эти определения между собой, что ярко демонстрирует отсутствие сегодня общепризнанной точки зрения по этому вопросу, мы вынуждены констатировать, что эти определения не являются "определениями".

Задача определения - точное отграничение данного понятия от всех других понятий по содержанию и объему.

Существует    несколько    видов    определений:    остенсивные,    генетические, контекстуальные,    через   отношение    к   своей    противоположности,    сравнение, описание, через ближайший род и видовое отличие и другие. Первая группа - определения неявные.

Остенсивное (наглядное) определение не прибегает к использованию значений других слов. Достаточно указать пальцем и сказать: "Это стол". Таким образом могут определяться предметы, явления, действия. Недостатки этого вида определения очевидны.

Генетические определения дают представления о понятии путем описания способа его образования, построения, изготовления, достижения. Таким способом, например, принято определять физические величины: "скорость есть векторная величина, равная первой производной радиус-вектора по времени"

Контекстуальные определения представляют собой процедуру, в процессе которой значение термина становится понятным из контекста. Именно таким способом значения слов определяются в толковых словарях.

Смысл определения через отношение к своей противоположности понятен из его названия. Такие определения широко используются при определении философских категорий: "свобода есть познанная необходимость"; "возможность - потенциальная действительность".

При помощи сравнения один предмет или явление сравнивают с другим, сходным в каком-либо отношении. Обычно сравнение применяют для образной характеристики предмета: "собственность есть кража".

Методом описания предмет или явление характеризуется путем перечисления значительного набора его признаков: "чудище обло, озорно, огромно, стозевно и

3

лая и .

Хотя вышеприведенные виды определений могут быть названы определениями только с некоторой долей условности, однако и они имеют свою область применения, но в науке эта область весьма незначительна - главным образом для характеристики основных неопределяемых понятий, т.к. определяемые таким неявным образом понятия не могут считаться точно отграниченными от всех других понятий по содержанию и объему.

Наиболее распространенным и в наибольшей степени приспособленным к использованию в логических построениях видом является вид явного определения через ближайший род и видовое отличие. Аристотель вообще считал его единственным достойным видом определений. К сожалению, использовать только этот вид определений во всех случаях не представляется возможным. Всегда существуют какие-то исходные, первичные понятия, полученные внелогическим путем.

Определение через ближайший род и видовое отличие состоит из двух понятий: определяемого и определяющего, где определяемое представляет собой подмножество множества определяющего, а также признака (признаков), по которому из множества определяющего выделяются элементы подмножества определяемого.

Из всех видов определений именно этот вид, в литературе часто называемый классическим, наиболее приспособлен для употребления в строгих научных целях.

Исходя из вышесказанного, при конструировании определения понятия "теория", мы постараемся сделать его классическим.

Прежде всего необходимо правильно найти определяющее понятие.

Анализируя существующие определения теории, а также размышляя над смыслом этого понятия, нельзя не прийти к выводу о том, что теория - это всегда некая совокупность элементов. Очевидно, что, составляя теорию, эти элементы не могут представлять собой хаотический набор. Напротив, они должны быть структурированы и составлять определенное единство. Больше всего этим требованиям отвечает понятие "система" (от греческого аиаттща - целое, составленное из частей). Словарь дает нам такое определение: система -множество закономерно связанных между собой элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом, представляющее собой целостное образование, единство. "Систематичность и есть сущность любой теории" [9, с. 184]. Таким образом, теория - это система.

Теперь из всего множества систем необходимо выделить подмножество систем, представляющих собой именно теории. Поскольку система - это совокупность связанных элементов, то для формулирования признаков, выделяющих теории из множества всех систем, можно использовать два способа:

1) выделение и характеристика элементов;

2) выделение и характеристика способа связей между ними.

Из каких же элементов всегда и неизбежно состоит теория? Прежде всего, это понятия. Тут мы сразу же сталкиваемся с определенными трудностями, поскольку то, что мы называем понятием, - трудноопределимо. "Не существует общепринятого определения понятия" [22, с.354]. Широко распространённое определение: "Понятие - это форма мышления, отражающая предметы и явления в их существенных признаках" - не может быть нами использовано, поскольку понятие - это прежде всего элемент реального мира и, кроме того, такое определение мало что может нам дать, т.к. "форма мышления" [12, с.87] в качестве элемента системы -теории - вряд ли удобна, поскольку для теории значительно более важно заключённое в понятии содержание. Вот другие определения: "Понятие - это мысль или система мыслей, обобщающая, выделяющая предметы или явления некоторого класса по определенным и в совокупности специфическим для них признакам"; "Понятие - мысль, отражающая и фиксирующая существенные признаки вещей и явлений объективной действительности"; "Понятие - это суждение, предикатом которого является мысль о всеобщем в явлении"; "Результаты, в которых

4

обобщаются данные его (естествознания - С.Е.) опыта, суть понятия"; "Понятие -высший продукт мозга, высшего продукта материи"; "Теория - это всесторонне развитое и конкретизированное понятие, а понятие - абстрактное начало и способ построения теории" [22, с.87]. Такое разнообразие определений еще раз доказывает отсутствие общепризнанного понимания.

Мы же в дальнейшем под "понятием" будем понимать

любой мыслимый абстрактный объект, отграниченный от любого другого мыслимого абстрактного объекта по своим существенным признакам.

Совокупность существенных признаков понятия составляет его содержание, которое отражается в его определении. Совокупность конкретных объектов, обобщённых в абстрактном объекте - понятии, представляет собой его объём: совокупность всех законов составляет объём понятия "закон", совокупность всех столов составляет объём понятия "стол". Определение понятия должно отражать его содержание таким образом, чтобы объем понятия содержал все те и только те конкретные объекты, которые действительно обобщены в определяемом понятии. "При увеличении объема содержание понятия уменьшается; если понятие становится всеобъемлющим, то содержание должно исчезнуть вовсе" [100, с.44].

Для окончательного уяснения понятия "понятие" полезно контекстуально связать его с понятием "термин". Термин - это слово или словосочетание, призванное лингвистически обозначить понятие и его соотношения с другими понятиями в пределах специфической сферы (в нашем случае - теории).

Термин - это имя понятия.

К сожалению, такое имя (термин) как любое слово чаще всего имеет и самостоятельную смысловую нагрузку, иногда вступающую в противоречие с определением. В таких случаях первично определение понятия, а не смысловая нагрузка термина. Возможно, именно для преодоления, смягчения этого противоречия, вводя новые понятия, их авторы в качестве терминов для них берут слова из другого языка, не того, на котором они излагают свою теорию и дают понятиям определения.

Совокупность вышесказанного позволяет надеяться, что нам удалось определить понятие "понятие", т.е. указать и объяснить значение и смысл термина "понятие", обозначить объем и содержание выражаемого этим термином понятия "понятие" таким образом, чтобы не дать возможности увидеть за термином "понятие" какой-либо иной смысл, отличный от того, какой мы хотели бы ему придать.

Процесс осмысления понятия "понятие" является важной иллюстрацией того, как иногда трудно, а подчас и невозможно преодолеть неявный характер определений. Особенно трудно это бывает с наиболее абстрактными, обобщенными понятиями и их терминами. Тем не менее, мы всегда должны стремиться к классической, явной форме определения всех встречающихся в теории понятий и прибегать к неявной срорме только тогда, когда дать явное, классическое определение действительно не представляется возможным. И если, несмотря на все наши старания, какому-либо понятию не удается дать классического определения, это, скорее всего, означает, что данное понятие относится к группе первичных понятий, т.е. самых существенных, основополагающих понятий данной теории. Такие и только такие понятия будем называть основными понятиями. Все остальные понятия теории -определяемые понятия - должны быть определены классическим способом.

Все классические определения понятий теории должны соответствовать следующим правилам.