97. Свобода волеизъявления и его пороки.

В волеизъявлении договаривающихся сторон могут быть различного рода пороки. Закон устанавливает, какие из этих пороков делают договор недействительным. По традиционной и плохой классификации имеется четыре вида пороков волеизъявления: заблуждение, насилие, обман и убыточность. Считается, что эта классификация заимствована из римского права, но ее давно следовало упростить.

а) Заблуждение может в зависимости от конкретных обстоятельств прекратить существование договора, сделать его оспоримым либо не препятствовать его существованию.

1. Заблуждение прекращает существование договора, если фактически имела место только видимость соглашения либо в отношении характера договора, либо его предмета. Например, одна из сторон считала, что она продает вещь, в то время как другая думала, что она только получает ее внаем. Другой пример: при продаже продавец считает, что договор заключается в отношении одного дома, а покупатель считает, что он приобретает другой дом. Заблуждение существует в этом случае у обеих сторон, что прекращает договор. Это «заблуждение — препятствие».

2. Более часто заблуждение налицо только у одной из сторон, которая ошибается относительно некоторых условий договора. Ст. 1110 Гражданского кодекса разрешает требовать признания договора ничтожным на основании заблуждения лишь в том случае, если «заблуждение относится к самому существу вещи, которая является предметом соглашения». Такое заблуждение называют существенным. Существо вещи определяется на основании анализа: это

основное качество, которое заблуждавшийся приписывал предмету договора. Так, покупка картины, которую приобретатель считал подлинником известного художника, оказавшейся только копией, рассматривается как совершенная под влиянием существенного заблуждения. Покупка земельного участка для строительства может быть признана недействительной, если участок отягощен сервитутом, запрещающим возведение на нем строений.

3. В других случаях заблуждение одной из сторон не делает договор ничтожным. Последний существует, несмотря на то что имелось заблуждение одной из сторон либо в отношении несущественных качеств предмета договора, либо в мотивах, побудивших ее вступить в договор (например, если молодая девушка покупает свадебное платье, а свадьба не состоялась), либо у покупателя было неверное представление о продажной цене вещи (убыточность), либо, наконец, если заблуждение касалось личности контрагента. Последнее не относится к договорам intuitu personae, то есть к тем, в которых личность контрагента имеет существенное значение. И конечно, договор существует, несмотря на то, что одна из сторон заблуждалась в отношении платежеспособности контрагента.

Упомянутые выше случаи заблуждения, которые, как правило, не влияют на существование договора, делают его, однако, ничтожным, если заблуждение было результатом обмана со стороны контрагента.

б) Обман заключается в том, что одна сторона своими недобросовестными действиями получает согласие другой стороны, создавая у нее ошибочное представление. Руководствуясь требованиями морали, закон признает ничтожным договор, заключенный под влиянием обмана при условии наличия причинной связи между обманом и заключением договора. Для этого достаточно доказать, что если бы не было обмана, другая сторона не вступила бы в договор. Таким образом, обман выступает как обстоятельство, отягчающее заблуждение. Признание договора ничтожным является санкцией, применяемой к бесчестному контрагенту за его недобросовестные действия. Вот почему признание договора ничтожным допускается лишь в том случае, когда обман исходил от контрагента. Несущественное заблуждение, порожденное недобросовестными действиями третьего лица, не препятствует существованию договора.

В действительности порок волеизъявления, вызванный обманом, представляет собой заблуждение. Классическая терминология, в соответствии с которой обман представляет собой порок воли, принимает причину за результат.

в) То же самое можно сказать и о насилии. Подлинный порок воли, который имеет в виду закон, это страх перед серьезным злом, угрожающим жертве насилия, если она не согласится на заключение договора. В отличие от обмана не требуется, чтобы насилие исходило от контрагента. Страх, который порождает насилие, всегда делает договор ничтожным, при том условии, однако, что угроза насилием достаточно серьезна, чтобы оказать на жертву решающее воздействие, и если она связана с применением незаконных средств. Ведь каждый может использовать свое право. Поэтому страх перед законным преследованием виновника несчастного случая не делает, например, ничтожной сделку, в соответствии с которой он обещает возмещение потерпевшему.

г) Убыточность также не является, строго говоря, пороком волеизъявления; это неэквивалентность ценностей, которые одна сторона получает по договору и которые она предоставляет. Договор является, таким образом, неравноценным для сторон. Судебная практика исходит из того, что в этих случаях не следует искать причины неравноправия, устанавливать, объясняется ли оно страхом или заблуждением, то есть пороком волеизъявления. Сама по себе такая неравноценность рассматривается как убыточность.

Однако необходимо, чтобы убыточность имела место в период заключения договора. Последующее обесценение или повышение цены на вещь, которая в свое время была справедливо оценена, рассматривается не как убыточность, а как наступившее впоследствии непредвиденное обстоятельство, не влияющее на действительность договора.

При таком понимании убыточность является основанием признания ничтожными лишь небольшого числа определенных видов договоров. Для всех других случаев французское право обеспечивает выполнение обязательства, даже если это невыгодно для обязавшегося 1.

1 Положение о том, что убыточность договора сама по себе не является основанием для признания его недействительным,— краеугольный камень буржуазного договорного права. Это правовая форма эксплуатации более слабого экономически контрагента более сильным. Такие неэквивалентные, неравноправные эконо-

190

Исключение допускается для договора о разделе имущества, потому что в этом случае равенство имущественных интересов сторон является необходимым правилом. Такой договор может быть оспорен и признан ничтожным, если доля одного из участников раздела меньше того, что ему причиталось бы при справедливом разделе, более чем на четверть.

Вследствие старой традиции, придающей особое значение собственности на недвижимое имущество, договор продажи такого имущества может быть оспорен, если продавец терпит убытки в размере более чем 7/12 стоимости имущества. В обоих указанных выше случаях можно избежать признания договора ничтожным, если сторона, получившая выгоды от договора, предпочтет возместить соответствующую стоимость в деньгах.

В некоторых случаях, когда убыточность противоречит публичному порядку, и особенно в области экономики, нормы, направленные на охрану общих интересов, признают ничтожными договоры, убыточные для одной из сторон. Таково, например, запрещение ростовщичества, то есть взимания чрезмерно высоких процентов по денежным долгам. Это может также иметь место при продаже товаров или оказании услуг по ценам, запрещенным соответствующим законодательством.

За исключением этих случаев вмешательства публичной власти, которые не имеют ничего общего с пороками волеизъявления, юридическая теория, освобожденная от свойственного ей архаизма, может быть выражена в следующих простых и сжатых формулировках.

Существует в действительности лишь два порока волеизъявления — заблуждение и страх.

Страх является основанием для признания договора ничтожным при соблюдении двух условий: он имел серьезные основания и был порожден незаконными действиями.

Заблуждение исключает возможность существования договора, если обе стороны лишь ошибочно предполагали, что они были согласны по вопросу о характере договора

мически договоры являются юридическим средством монополизации, разорения мелких и средних собственников, подчинения их монополиям. Изъятия из рассматриваемого правила, о которых дальше пишет автор, ярко демонстрируют их классовый характер. Эти изъятия установлены для собственников недвижимого имущества и для богатых наследников.— Прим. перев.

191

или о его предмете. Договор признается ничтожным, если один из контрагентов заблуждался по вопросу о существе предмета, а также если он заблуждался относительно личности контрагента, но лишь при том условии, когда личность контрагента представляла существенный элемент договора. Что же касается заблуждения относительно ценности предоставлений каждой стороны, то такое заблуждение служит основанием для ничтожности договора лишь в тех случаях, когда закон устанавливает наличие убыточности. Другие случаи заблуждения по этому поводу не влияют на существование договора.

Однако договор признается ничтожным во всех случаях, если заблуждение стороны было порождено обманом контрагента и определило согласие жертвы обмана вступить в договор.