§ 2. СОГЛАШЕНИЕ О ПЕРЕДАЧЕ СПОРА В ТРЕТЕЙСКИЙ СУД

Как уже отмечалось, споры передаются на разрешение третейского суда по соглашению сторон, именуемому в ГПК третейской записью (ч. 2 ст. 1 Приложения № 3). На основании действующего законодательства можно констатировать следующие условия действительности этого соглашения:

1) наличие у сторон процессуальной дееспособности;

2) соблюдение подведомственности третейского суда;

3) письменная форма.

Так, передать спор на рассмотрение третейского суда, предусмотренного Приложением № 3 к ГПК, могут любые граждане, достигшие совершеннолетия.

Иначе обстоит дело с возможностью обратиться в третейский суд для разрешения экономических споров. Выше уже обращалось внимание на то, что данный суд призван разрешать гражданско-правовые споры, подведомственные арбитражным судам. В соответствии со ст. 22 Арбитражного процессуального кодекса от 5 мая 1995 г. обращаться в арбитражные суды для разрешения экономических споров могут наряду с организациями (юридическими лицами) также граждане-предприниматели. Это означает, что как в арбитражный суд, так и в третейский суд для разрешения экономических споров гражданин может обратиться при условии, если он в установленном порядке зарегистрирован в качестве предпринимателя.

Как явствует из названия и текста Временного положения о третейском суде для разрешения экономических споров, он может разрешать лишь гражданско-правовые споры, отнесенные к компетенции арбитражного суда. Об этом же сказано в ст. 23 АПК РФ. Следовательно, споры в сфере управления, подведомственные арбитражному суду, третейским судом рассматриваться не должны. Ввиду императивного характера данной нормы третейский суд не вправе разрешать такого рода споры даже при наличии согласия их участников.

478

1 *

]'

Далее, соглашение о передаче спора на разрешение третейского суда должно быть заключено в письменной форме. При этом Положение о третейском суде (Приложение № 3 к ГПК) ограничивается самой общей формулировкой. Временное положение о третейском суде для разрешения экономических споров уточняет, что соглашение может быть оформлено как единым документом, подписанным сторонами, так и «путем обмена письмами, сообщениями по телетайпу, телеграфу или с использованием иных средств связи, обеспечивающих фиксирование такого соглашения» (ч. 2 ст. 3). Закон о международном коммерческом арбитраже (вслед за Модельным законом ЮНСИТРАЛ) допускает заключение соглашения посредством «обмена исковым заявлением и отзывом на иск, в котором одна из сторон утверждает о наличии соглашения, а другая против этого не возражает» (п 2 ст 7).

Письменная форма соглашения предусмотрена также Нью-Йоркской конвенцией о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 г. (ст. 7). Из этой же идеи в принципе исходит заключенная в Женеве в 1961 г. Европейская конвенция о внешнеторговом арбитраже, содержащая, впрочем, оговорку о том, что письменная форма необязательна, если национальное законодательство соответствующих государств не требует этой формы для арбитражного соглашения (п. 2 (а) ст. 1). Иными словами, Женевская конвенция не исключает арбитражные соглашения и в устной форме.

Совершенно ясно, однако, что в случае спора могут возникнуть проблемы с доказыванием факта наличия такого соглашения. Не случайно законы иностранных государств об арбитражных (третейских) судах1 предписывают заключать арбитражные соглашения в письменной форме (см., например, ст. 2 Федерального закона США «Об арбитраже» 1925 г., ст. 5 Английского закона «Об арбитраже» 1996 г., ст. 178 Швейцарского федерального закона «О международном частном праве»).

Соглашение, заключенное с учетом упомянутых правил, приобретает юридическую силу, а будучи оформлено как часть контракта - известную независимость по отношению к последнему в том смысле, что даже если контракт недействителен, условие о рассмотрении связанных с ним споров третейским судом сохраняет свою обязательность (см. ч. 4 ст. 3 Временного положения о третейском суде для разрешения экономических споров).

Отмеченная самостоятельность такого соглашения объясняется спецификой его содержания. Соглашение (как заключенное отдельно, так и

' В переводе с английского языка словосочетание «arbitration court» означает именно «третейский суд», который не следует смешивать с функционирующими в нашей стране арбитражными судами как государственными судами для разрешения экономических споров

479

инкорпорированное в контракт) регулирует не материально-правовые, а чисто процессуальные вопросы, и потому любой спор гражданско-правового характера (касается ли он действительности контракта либо его исполнения) должен разрешаться в порядке, предусмотренном упомянутым соглашением.

Юридическая сила соглашения о передаче спора на рассмотрение третейского суда заключается также в том, что соответствующий спор не подлежит рассмотрению в суде общей юрисдикции, который в таком случае отказывает в принятии искового заявления (см. п. 6 ст. 129 ГПК), а если упомянутое соглашение заключено на более поздней стадии - прекращает производство по делу (п. 7 ст. 219 ГПК).

Арбитражный суд в аналогичной ситуации оставляет иск без рассмотрения, если «возможность обращения к третейскому суду не утрачена и если ответчик, возражающий против рассмотрения дела в арбитражном суде, не позднее своего первого заявления по существу спора заявит ходатайство о передаче спора на разрешение третейского суда» (п. 2 ст. 87 АПК).

Установив, например, что это ходатайство было впервые заявлено ответчиком в апелляционной жалобе на решение арбитражного суда первой инстанции, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ признал, что арбитражный суд на законном основании рассмотрел дело по существу'.

Такая позиция Высшего Арбитражного Суда РФ в полной мере соответствует приведенному правилу п. 2 ст. 87 АПК, а ее теоретическое обоснование состоит в следующем.

Если, невзирая на наличие заключенного между сторонами соглашения о передаче спора в третейский суд, истец направляет исковое заявление в арбитражный суд, а ответчик представляет в тот же суд свой отзыв по существу спора, следует полагать, что упомянутыми конклюдентными действиями стороны расторгли согласованную ранее третейскую оговорку, вследствие чего данный спор относится к подведомственности арбитражного суда.

Арбитражный суд компетентен рассмотреть спор и тогда, когда третейская оговорка составлена в такой формулировке, которая не позволяет идентифицировать избранный сторонами третейский суд. Так, в одном из дел истец обратился в арбитражный суд с иском о признании недействительным договора, содержащего третейскую оговорку. Ответчик в своих возражениях настаивал на передаче спора в третейский суд. Вместе с тем ни истец, ни ответчик не смогли конкретизировать содержание упомянутой оговорки и уточнить, какой именно третейский суд они имели в виду.

1 См: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. № 3 С. 89

480

Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ отметил, что при изложенных обстоятельствах арбитражный суд обоснованно рассмотрел спор по существу1.

Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ также исходит из того, что при наличии соглашения спорящих сторон о передаче разногласий на разрешение третейского суда арбитражный суд вправе рассматривать подведомственный ему спор, если иск предъявлен в надлежащий арбитражный суд субъекта Российской Федерации и ответчик не заявляет ходатайства о передаче спора в третейский суд до своего первого заявления по существу спора (см. ч. 2 п. 9 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ «О действии международных договоров Российской Федерации применительно к вопросам арбитражного процесса») 2.

Иногда предметом спора оказывается вопрос о том, сохраняет ли силу арбитражная оговорка в случае перемены лиц в обязательстве, к которому она относится, в частности, при суброгации. Основанием для сомнений может послужить отмеченная выше известная независимость арбитражной оговорки по отношению к содержащему ее контракту.

Упомянутую независимость не следует, однако, переоценивать, поскольку она проявляется в единственной ситуации: когда нужно установить, подведомствен ли связанный с договором спор третейскому суду. При этом такая подведомственность (при условии, если арбитражная оговорка имеет юридическую силу) не устраняется фактом недействительности того договора, которым она предусмотрена.

То же обстоятельство, что арбитражная оговорка регулирует аспекты гражданского процессуального (а не материального) права, в данном слу

1 См: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1998 №4. С. 51-52.

2 На практике подчас встречаются ситуации, когда при предъявлении в государственном арбитражном суде иска, возникшего из обязательства с пассивной множественностью (т е. с множественностью лиц на стороне должника), один ответчик со ссылкой на арбитражную оговорку в контракте заявляет ходатайство о передаче дела в третейский суд, а остальные не возражают против рассмотрения дела в государственном суде Достаточно ли одного такого ходатайства для того, чтобы арбитражный суд оставил иск без рассмотрения, или подобное ходатайство должно быть заявлено всеми ответчиками'7

При ответе на этот вопрос следует учитывать, что третейская (арбитражная) оговорка представляет собой соглашение, обязательное для всех его участников Как его заключение, так и изменение и расторжение допустимы не иначе как с их общего согласия.

Если кредитор и некоторые из должников решили вопреки третейской оговорке обратиться в государственный арбитражный суд, а хотя бы один должник настаивает на рассмотрении спора в третейском суде, юридически это означает попытку расторжения договора, невзирая на возражения одного из его участников, что в принципе недопустимо Вот почему соответствующее ходатайство одного из ответчиков необходимо и достаточно для оставления арбитражным судом иска без рассмотрения

481

чае юридически безразлично. Договоры нередко содержат условия о правах и обязанностях сторон по совершению действий, регулируемых нормами не гражданского, а иных отраслей права. Например, в договорах купли-продажи объектов недвижимого имущества обычно регламентируются права и обязанности покупателя и продавца по государственной регистрации как самого договора (в предусмотренных законом случаях), так и перехода права собственности на недвижимость.

Поскольку такая регистрация осуществляется органом государственной власти, связанные с нею действия осуществляются в рамках административных, а не гражданских правоотношений. Не подлежит сомнению и то, что при перемене лиц в обязательстве, возникшем из этого договора, к новым его участникам переходят в порядке правопреемства и права (обязанности), связанные с государственной регистрацией недвижимости

Необходимо обратить внимание на то, что в силу ст. 384 ГК РФ в случае перемены лиц в обязательстве (если иное не предусмотрено законом и договором) «право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права» Применительно к суброгации в законе особо отмечается, что «перешедшее к страховщику право требования осуществляется им с соблюдением правил, регулирующих отношения между страхователем (выгодоприобретателем) и лицом, ответственным за убытки» (п 2 ст 965 ГК РФ).

С учетом изложенного выше есть все основания полагать, что смыслом приведенных норм ГК охватываются условия и правила безотносительно к отраслевой принадлежности юридических норм, которыми они регулируются.

Таким образом, перемена лиц в обязательстве влечет правопреемство и в отношении условий, содержащихся в относящейся к этому обязательству арбитражной оговорке.

Исключение из этого правила касается случаев, когда арбитражной оговоркой предусмотрен третейский суд, доступ в который ограничен по субъектному составу (например, третейский суд при какой-либо бирже, согласно регламенту которого он разрешает споры только между членами данной биржи)

Если в результате перемены лиц в обязательстве его стороной оказывается лицо, не являющееся членом этой биржи, такая арбитражная оговорка на него не распространяется.