2. ГРАЖДАНСКИЕ ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ

Правильное и быстрое рассмотрение и разрешение судами гражданских дел в целях успешного выполнения задач гражданского судопроизводства по охране и защите личных и имущественных прав, по воспитанию граждан в духе неуклонного исполнения советских законов и уважения правил социалистического общежития, т. е. осуществление социальных функций гражданского процесса, во многом зависит от активного участия в процессе сторон и других заинтересованных в деле лиц.

Стороны и другие участвующие в деле лица могут быть активными в процессе только в том случае, если имеют достаточные для этого процессуальные права и несут определенные процессуальные обязанности. Объем процессуальных прав и обязанностей определяет возмож-

24 См. об этом подробно: Гукасян Р. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве. Саратов, 1970.

372

ность указанных лиц отстаивать в процессе свои личные и имущественные права и охраняемые законом интересы.

Основы гражданского судопроизводства и республиканские гражданские процессуальные кодексы предоставили сторонам и другим участвующим в деле лицам широкие процессуальные права и возложили на них процессуальные обязанности. Эти процессуальные права и обязанности установлены законом для каждого участника процесса и являются их субъективными правами и обязанностями. Без использования участниками процесса своих субъективных процессуальных прав и исполнения процессуальных обязанностей невозможно осуществление правосудия по гражданским делам.

Большое значение субъективных процессуальных прав и обязанностей для осуществления правосудия определяет практическую актуальность и теоретический интерес их исследования. Значимость исследования этой проблемы обусловлена также необходимостью совершенствования гражданского процессуального законодательства и порядка осуществления правосудия по гражданским делам, расширения субъективных гражданских процессуальных прав и усиления их гарантий, т. е. необходимостью выполнения программной задачи Коммунистической партии Советского Союза по развитию и совершенствованию демократических основ правосудия.

Субъективные гражданские процессуальные права — часть субъективных прав советских граждан. Будучи отраслевым, понятие субъективных гражданских процессуальных прав может быть исследовано только на основе общего понятия «субъективное право», выработанного марксистско-ленинской теорией советского социалистического права. Однако при этом необходимо учитывать определенную специфику, обусловленную гражданским процессуальным правом, предметом и методом его регулирования.

В теории советского гражданского процессуального права субъективные процессуальные права традиционно рассматриваются только в связи с исследованием гражданских процессуальных правоотношений25. Между тем

25 См., например: Чечина Н. А. Гражданские процессуальные отношения. Л., 1962; Зейдер Н. Б. Гражданские процессуальные правоотношения. Саратов, 1965; Щеглов В. Н. Гражданское процессуальное правоотношение. М., 1966.

373

субъективные процессуальные права вместе с обязанностями составляют правовой статус личности в гражданском процессе, определяют ее правовое положение в гражданском судопроизводстве. Это обусловливает теоретический интерес и практическую значимость самостоятельного исследования проблемы субъективных процессуальных прав и обязанностей участников гражданского процесса.

Субъективные процессуальные права и обязанности участников гражданского процесса установлены процессуальным законодательством и существуют независимо от возникновения конкретных (элементарных) правоотношений в ходе осуществления правосудия по гражданским делам. Однако при этом следует подчеркнуть, что субъективные процессуальные права и обязанности могут быть реализованы и исполнены только посредством процессуальных правоотношений.

Обычно понятие субъективного права раскрывается либо через обеспеченное законом возможное поведение управомоченного лица, либо через должное поведение обязанного лица, либо одновременно и через возможное поведение управомоченного лица и должное поведение обязанного лица.

Для определения содержания субъективного гражданского процессуального права необходимо указать как на обеспеченное законом возможное поведение управомоченного лица, так и на должное поведение обязанного лица. Указание только на должное поведение обязанного лица не может раскрыть понятие субъективного процессуального права, так как обязанность далеко не всегда адекватна праву и не всегда полностью его исчерпывает. Неправильно если понятие субъективного процессуального права раскрыто лишь указанием на возможное поведение управомоченного лица, а должное поведение обязанного лица не подчеркнуто, в то время как особенностью гражданского процесса является неравноправное положение его субъектов. Суд как орган государственной власти, осуществляющий правосудие, имеет властные полномочия по отношению ко всем другим участникам процесса. Однако это не означает, что он не имеет перед ними никаких обязанностей. Такие обязанности суд имеет, и это — одно из проявлений демократизма советского гражданского судопроизводства.

374

Затушевывание этого обстоятельства ведет к неправильным высказываниям об отсутствии у суда процессуальных обязанностей перед лицами, участвующими в деле. Подобные утверждения противоречат процессуальному законодательству и объективно ведут к ослаблению ответственности судей перед гражданами, к нарушению законности в деятельности суда 26.

Особенность гражданского процесса состоит в том, что процессуальные правоотношения возникают и существуют только между судом и другими участвующими в деле липами. 'Непосредственных процессуальных правоотношений между сторонами и другими участниками процесса нет. Поэтому в гражданском процессе управомоченное лицо адресует свои требования о должном поведении обязанного лица всегда к суду. Это происходит даже в тех случаях, когда действие должен совершить не суд, а другой участник процесса.

Раскрытие содержания субъективного процессуального права требует указания на тот внешний предмет, в отношении которого участник процесса может действовать определенным образом. Для обозначения этого предмета при раскрытии содержания субъективных прав в других отраслях права, в частности субъективных имущественных прав, указывают на личный интерес. Для субъективного процессуального права этого недостаточно. Здесь также имеется определенная специфика, заключающаяся в том, что многие участники процесса не имеют личной заинтересованности в исходе дела. Так, прокурор участвует в процессе в случаях, когда этого требует охрана государственных или общественных интересов или прав и интересов граждан (ст. 29 Основ). Органы государственного управления, профсоюзы, государственные учреждения, предприятия, колхозы и иные кооперативные и общественные организации или отдельные граждане могут в предусмотренных законом случаях предъявить иск в защиту прав и интересов других лиц (ст. 6 Основ). Органы государственного управления в предусмотренных законом случаях могут быть привлечены судом к участию в процессе или вступить в процесс по своей инициативе для дачи заключения по делу в целях осуществле-

26 См. об этом подробно: Мельников А. А. Правовое положение личности в советском гражданском процессе. М., 1969, с. 63—64.

375

ния возложенных на них обязанностей и для защиты прав граждан и государства (ст. 30 Основ). Участниками процесса могут быть общественные организации и коллективы трудящихся, не являющиеся стороной в деле, т. е. не имеющие правовой заинтересованности в деле (ст. 36 Основ). Все эти участники процесса вступают (привлекаются) в процесс для защиты прав и охраняемых законом интересов других лиц. Для выполнения этой функции они наделены широкими субъективными процессуальными правами. Однако объектом этих прав будет не личный интерес указанных участников процесса, а государственный или общественный интерес или интерес лиц, права которых они защищают в процессе.

Изложенное дает достаточные, на наш взгляд, основания для формулирования определения рассматриваемого понятия.

Субъективное гражданское процессуальное право — это установленная и обеспеченная нормами гражданского процессуального законодательства, готовая к немедленному осуществлению возможность участника процесса действовать определенным образом или требовать определенных действий от суда и через суд от других участников процесса в своих собственных, общественных или государственных интересах либо в интересах других лиц.

Имеющиеся в литературе определения субъективного гражданского процессуального права сыграли определенную положительную роль, но они имеют существенные недостатки и не могут, на наш взгляд, быть признаны удовлетворительными.

Так, по мнению А. Ф. Козлова, субъективное процессуальное право есть предоставленная законом субъекту гражданского процессуального правоотношения возможность совершения процессуальных действий27. В этом определении не указан объект субъективного права, не подчеркнуто, что субъективное право — это готовая к немедленному осуществлению возможность. Однако основной недостаток его заключается в том, что в нем ничего не говорится о корреспондирующей праву обязанности. А это особенно важно, как отмечалось выше, в гражданском процессе.

" Советское гражданское процессуальное право. М., 1962, с. 62. 376

М. П. Ринг полагает, что субъективное процессуальное право — это мера возможного поведения управомо-ченного лица и требования должного поведения от обязанного лица, обеспеченные процессуальным законом для достижения процессуальных интересов управомоченного лица28. Это определение более полно, но и оно имеет существенный недостаток. В нем неправильно указано на возможность управомоченного лица требовать должного поведения непосредственно от обязанного лица. Специфика гражданского процессуального права исключает, как отмечалось выше, такую возможность.

М. А. Викут считает субъективным процессуальным правом стороны установленную и обеспеченную нормами гражданского процессуального права меру возможного поведения стороны в гражданском судопроизводстве и возможность требования определенных действий от суда 29. В этом определении не назван объект субъективного права, не подчеркнуто отличие субъективного права от правоспособности, т. е. не указано на возможность его немедленной реализации. Кроме того, оно персонифицировано к стороне и вряд ли может иметь общий характер.

Для наиболее полного раскрытия сущности субъективного гражданского процессуального права необходимо показать его соотношение с гражданской процессуальной пр авоспособностью.

Гражданская процессуальная правоспособность — это способность иметь гражданские процессуальные права и обязанности (ст. 31 ГПК РСФСР), т. е. способность быть участником гражданского процесса.

Закон устанавливает, что гражданская процессуальная правоспособность признается в равной мере за всеми гражданами с момента рождения и до смерти независимо от психического состояния (вменяемости). Все граждане могут выступать в качестве лиц, участвующих в деле. В отличие от гражданской правоспособности, которая может быть в предусмотренных законом случаях на определенное время ограничена по приговору суда (на-

28 Ринг М. П. К вопросу о гражданских процессуальных правоотношениях.— «Ученые записки ВИЮН», вып. 16. М., 1963, с. 69.

29 Викут М. А. Проблемы правового регулирования процессуального положения и деятельности сторон в советском гражданском судопроизводстве, Автореф. докт. дисс. Свердловск, 1971, с. 25.

377

пример, лишение права занимать определенные должности), гражданская процессуальная правоспособность граждан не может быть ограничена. Всякие действия, направленные на ее ограничение, признаются законом недействительными. Так, ст. 5 Основ гражданского судопроизводства устанавливает, что отказ от права на обращение в суд за судебной защитой недействителен.

Иное установлено законом в отношении государственных и общественных организаций, учреждений и предприятий. Они могут иметь гражданскую процессуальную правоспособность лишь в том случае, если пользуются правами юридического лица, т. е. обладают обособленным имуществом, могут от своего имени приобретать имущественные и личные неимущественные права и обязанности, быть истцами и ответчиками в суде, арбитраже и третейском суде (ст. 31 ГПК РСФСР).

В этой части норма ст. 31 ГПК РСФСР не совсем точна. Здесь без достаточных, на наш взгляд, оснований гражданская процессуальная правоспособность организаций и учреждений безоговорочно обусловлена гражданской правоспособностью. Если в гражданском обороте действительно могут участвовать от своего имени только организации и учреждения, являющиеся юридическими лицами, что предопределяется в основном имущественным характером гражданских правоотношений, то для процессуальной правоспособности участников процесса такое ограничение не обусловлено какими-либо объективными факторами. Связь гражданской процессуальной правоспособности со статусом юридического лица имеет значение только для сторон и третьих лиц, имеющих в деле материально-правовую и процессуальную заинтересованность. Остальные участники процесса не обязательно должны быть юридическими лицами. Так, в гражданском процессе могут участвовать органы государственного управления, профсоюзы, представители общественных организаций и коллективов трудящихся, домовых или уличных комитетов и т. д. (ст. 30—36 Основ). Не все из указанных учреждений и организаций являются юридическими лицами. Однако все они наделены процессуальными правами и обязанностями, достаточными для выполнения своих процессуальных функций, и. являются участниками гражданского процесса, процессуальных правоотношений.

378

В связи с этим представляется необходимым уточнить формулировку ст. 31 ГПК РСФСР и исключить из нее указание на обусловленность гражданской процессуальной правоспособности организаций и учреждений статусом юридического лица.

Вызывает замечание и норма ст. 32 ГПК РСФСР. В ней также без достаточных, на наш взгляд, оснований наличие процессуальной дееспособности обусловливается статусом юридического лица. Кроме того, нет необходимости относить к содержанию гражданской процессуальной дееспособности право поручать ведение дела представителю. Таким правом наделены только стороны и третьи лица. У других участников процесса оно отсутствует. По точному смыслу ст. 32 ГПК РСФСР процессуальная дееспособность имеется только у сторон и третьих лиц. Практически это не так. Все другие участники процесса осуществляют свои субъективные процессуальные права и обязанности лично. Поэтому у них не может не быть процессуальной дееспособности. В силу этого формулировка ст. 32 ГПК РСФСР также нуждается в уточнении.

Следует отметить, что и в литературе имеются высказывания о том, что гражданская процессуальная правоспособность и дееспособность зависят от материальной правоспособности и полностью ею определяются30, либо о том, что гражданской процессуальной правоспособности вообще не существует, а есть только гражданская правоспособность31. С этим согласиться трудно. Ставить институты процессуального права в зависимость от одноименных институтов материального права, как было показано выше, нельзя.

Гражданская процессуальная правоспособность является абстрактной возможностью быть субъектом процессуальных прав и обязанностей. Субъективное процессуальное право — это уже имеющаяся возможность, готовая к немедленному осуществлению.

3(1 Гражданский процесс. М., 1948, с. 86; Шакарян М. С. Субъекты

советского гражданского процессуального права. М., 1970,

с. 92. 31 Флейшиц Е. А. Соотношение правоспособности и субъективных

прав.— В кн.: Вопросы общей теории советского права. М., 1960,

с. 274-277.

379

Следовательно, субъективное процессуальное право и процессуальная правоспособность представляют собой различные правовые категории, находящиеся в определенной взаимосвязи. Соотношение правоспособности и субъективного права можно выразить в философских категориях как отношение абстрактной и конкретной возможности, обеспеченной объективным правом32.

Говоря о процессуальной правоспособности как абстрактной возможности к правообладанию, следует, однако, иметь в виду, что' она не лишена и определенного конкретного содержания, ограничена соответствующими пределами. Даже и абстрактно любой правоспособный гражданин может быть субъектом только таких процессуальных прав, которые предусмотрены законом. Признавая лицо способным к правообладанию, закон не связывает это с конкретным субъектом — в этом абстрактность правоспособности. Одновременно закон определяет, какие субъективные процессуальные права гражданин может иметь, а какие не может, устанавливая его границы к правообладанию — в этом конкретность правоспособности 33.

Возможность иметь субъективные процессуальные права зависит от наличия процессуальной правоспособности. Она — необходимая предпосылка субъективных процессуальных прав. Все граждане в силу закона имеют гражданскую процессуальную правоспособность, поэтому при вступлении (привлечении) в процесс у них должна проверяться только процессуальная дееспособность. Государственные и общественные организации имеют процессуальную правоспособность, как правило, в тех случаях, когда они являются юридическими лицами.

Несмотря на столь простое решение в законе вопроса о процессуальной правоспособности граждан, на практике иногда допускаются ошибки, вызываемые неправильным пониманием соотношения процессуальной правоспособности с субъективными процессуальными правами. Исходя из правильного положения о том, что все

32 Проблемы советского социалистического государства и права в современный период. Некоторые теоретические вопросы. М., 1969, с. 110.

33 Чечот Д. М. Субъективное право и формы его защиты. Л., 1968, с. 13—14.

380

граждане имеют гражданскую процессуальную правоспособность, судьи нередко смешивают ее с субъективным правом, например с правом на обращение в суд за судебной защитой, и необоснованно принимают к судебному рассмотрению заявления от граждан, у которых такого субъективного права нет.

Так, гр. Б. предъявил иск к автопарку Ленторгтранса о возмещении ущерба, причиненного в результате наезда грузовой автомашины, принадлежащей ответчику, на автомашину «Запорожец», предоставленную истцу как инвалиду Отечественной войны. Выборгский народный суд Ленинграда принял исковое заявление, возбудил дело и, "рассмотрев его, взыскал в пользу Б. 727 руб. Президиум Ленинградского городского суда, рассмотрев дело по протесту заместителя Председателя Верховного Суда РСФСР, отменил решение народного суда и направил дело на новое рассмотрение, предложив привлечь к делу надлежащего истца 34.

Действия Президиума городского суда представляются обоснованными. Поврежденный автомобиль был предоставлен Б. в пользование как инвалиду Отечественной войны. В соответствии с действующими правилами инвалидам из числа военнослужащих выдается через каждые десять лет бесплатно, без права продажи и передачи, один микролитражный автомобиль «Запорожец» с ручным управлением. Капитальный ремонт таких автомобилей производится за счет государства. Следовательно, автомобиль принадлежит государству, а не Б. Поэтому он не имел субъективного права на обращение в суд. Такое право принадлежит государству в лице органов социального обеспечения, которые выдают автомобили и оплачивают их капитальный ремонт. Следовательно, надлежащим истцом по данному делу должен быть районный отдел социального обеспечения, в пользу которого и следует взыскивать ущерб.

Нередки случаи, когда суды, напротив, необоснованно отказывают в приеме заявлений к судебному рассмотрению, ошибочно полагая, что у заявителя нет субъ-

34 «Бюллетень Верховного Суда РСФСР», 1971, № 12, с. 10. Подобные ошибки довольно распространены в судебной практике (см., например: «Бюллетень Верховного Суда РСФСР», 1971, № 3, с. 13; №5, с. 5; №9, с. 14).

381

ективного права на обращение в суд за судебной защитой 35.

В последние годы в правовой литературе значительное распространение получил термин «правосубъект-ность». Однако содержание правосубъектности понимается не однозначно. Одни авторы отождествляют ее с понятием «правоспособность», считая их равнозначными 36. Другие полагают, что это понятие включает в себя правоспособность и дееспособность37 и даже правовой статус 38. Следует отметить, что весьма дискуссионным является и вопрос о соотношении правосубъектности с дееспособностью, субъективным правом и правовым статусом 39.

Наличие института правосубъектности в гражданском процессуальном праве доказывается и в работах по общей теории права, и некоторыми учеными-процессуалистами.

Так, А. В. Мицкевич считает, что категория правоспособности, достаточная для определения общих возможностей в области имущественных отношений, не охватывает этих возможностей в области процессуальных отношений, где более подходящим является понятие правосубъектности 40.

Необходимость применения в гражданском процессуальном праве категории правосубъектности, объединяю-

35 См., например: «Бюллетень Верховного Суда РСФСР», 1971, № 1, с. 5; № 5, с. 4; № 8, с. 13—14; № 9, с. 14.

36 См., например: Братус,ъ С. Н. Субъекты гражданского права. М., 1950, с. 6; Александров Н. Г. Законность и правоотношения в советском обществе. М., 1955, с. 134; Кечекъян С. Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. М., 1958, с. 84; Алексеев С. С. Общие теоретические вопросы системы советского права. М., 1961, с. 65; Чечот Д. М. Субъективное право и формы его защиты, с. 12.

37 См., например: Иоффе О. С; Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. М., 1961, с. 208—209; Матузов Н. И. Личность. Права. Демократия. Теоретические проблемы субъективного права. Саратов, 1972, с. 201.

38 См., например: Марксистско-ленинская общая теория государства и права. Социалистическое право. М., 1973, с. 505.

39 См. об этом подробно: Матузов Н. И. Личность. Права. Демократия. Теоретические проблемы субъективного права, с. 189—205;

Шакарян М. С. Понятие субъектов советского гражданского процессуального права и правоотношения и их классификация.— «Труды ВЮЗИ», т. XVII. М., 1971, с. 94—120.

40 Мицкевич А. В. Субъекты советского права. М., 1962, с. 30.

382

щей в себе и правоспособность и дееспособность, обоснована Н. А. Чечиной, считающей, что с правоспособностью закон связывает возможность осуществления лишь имущественных прав41.

Согласиться с предложением Н. А. Чечиной не представляется возможным. Институт правосубъектности был бы применим в гражданском процессе только к организациям и учреждениям, выступающим в качестве его участников. У них, действительно, наличие процессуальной правоспособности обязательно означает и наличие процессуальной дееспособности. Однако участниками гражданского процесса в подавляющем большинстве (свыше 95%) являются граждане42. Для граждан—участников процесса институт правосубъектности не применим, так как наличие у них правоспособности не обязательно означает, что все они в то же время и дееспособны. Недееспособные сами своих прав и обязанностей в процессе не осуществляют. Делают это их представители. Вводить в гражданский процесс новое понятие, которое может быть использовано в отношении только 5% его участников, вряд ли целесообразно. Институты процессуальной правоспособности и дееспособности являются универсальными, охватывают всех участников процесса.

Попытки обосновать необходимость введения в гражданское процессуальное право категории правосубъектности делались и другими авторами 43.

Представляется, что нет ни теоретических оснований, ни практической необходимости вводить в оборот гражданского процессуального права категорию правосубъектности, целесообразность применения которой ставится под сомнение и в литературе по общей теории права. Так, Н. И. Матузов правильно, на наш взгляд, пишет, что введение категории правосубъектности только излишне усложнит и без того сложные вопросы, приведет к новым спорам и дискуссиям 44.

41 Чечина Н. А. Гражданские процессуальные отношения, с, 23— 25.

42 Панюгин В. За единообразное применение гражданского законодательства.— В сб.: Верховному Суду СССР — 40 лет. М.. 1965, с. 24.

43 См., например: Щеглов В. Н. Гражданское процессуальное правоотношение, с. 109.

44 Матузов Н. И. Субъективные права граждан СССР. Саратов. 1966, С. 84,

383

Следует отметить, что в юридической литературе социалистических стран категория правосубъектности также вызвала возражения. Например, проф. Л. Василев считает, что правоспособность и правосубъектность являются тождественными понятиями. «Не может быть субъектом права тот,— писал он,— кто не имеет возможности быть носителем прав и обязанностей, и, наоборот, не может быть носителем прав и обязанностей тот, кто не является субъектом права» 45.

Субъективные гражданские процессуальные права могут возникнуть только при наличии определенных предпосылок.

Во-первых, субъективные процессуальные права регламентируются нормами объективного процессуального права, основаны на нем. Поэтому первой предпосылкой субъективного процессуального права является соответствующая норма гражданского процессуального права, устанавливающая какое-либо право.

Во-вторых, субъективные процессуальные права могут иметь только лица, ставшие участниками гражданского процесса. Для этого необходимо либо начать процесс, либо вступить, либо быть привлеченным в него. Сделать это могут только лица, имеющие гражданскую процессуальную правоспособность, т. е. практически все граждане, а также организации, являющиеся, как правило, юридическими лицами. Следовательно, второй предпосылкой возникновения субъективных процессуальных прав является гражданская процессуальная правоспособность.

В-третьих, субъективные процессуальные права возникают у участников гражданского процесса в силу закона (нормы права) на основании определенного процессуального юридического факта. Без такого факта, обусловившего данное субъективное право, оно возникнуть не может.

К процессуальным юридическим фактам относятся:

действия суда и других участников процесса, совершенные на основе порядка, установленного гражданским процессуальным законодательством; бездействие участников процесса как разновидность поведения, имеющее в предусмотренных процессуальным законом случаях опреде-

45 Гражданское право Народной Республики Болгарии. Общая часть. М„ 1958, с. 176—178,

384

ленные процессуальные последствия; события, имеющие значение для рассматриваемого судом дела.

Например, действием, являющимся процессуальным юридическим фактом, будет вынесение судом решения. Наличие этого юридического факта превращает установленное законом право на обжалование судебных решений л субъективное процессуальное право лица, участвующего в данном деле. К событиям, имеющим значение процессуального юридического факта, относятся, например, болезнь истца или ответчика и нахождение их в лечебном учреждении. Этот процессуальный юридический факт обусловливает субъективное право заболевшего участника процесса на приостановление производства по делу.

Таким образом, субъективное гражданское процессуальное право может возникнуть при наличии нормы закона, процессуальной правоспособности и процессуального юридического факта.

Основы и ГПК союзных республик предоставили участвующим в деле лицам широкие процессуальные права. Они могут: знакомиться с материалами дела; заявлять отводы; представлять доказательства; участвовать в исследовании доказательств; заявлять ходатайства; давать устные и письменные объяснения суду; представлять свои доводы и соображения; возражать против ходатайств, доводов и соображений других участвующих в деле лиц;

обжаловать решения и определения суда; требовать принудительного исполнения решения суда; присутствовать при действиях судебного исполнителя по исполнению решения, а также совершать другие процессуальные действия, предусмотренные законом.

Истец вправе изменить основание или предмет иска, увеличить или уменьшить размер исковых требований или отказаться от иска. Ответчик вправе признать иск. Стороны могут окончить дело мировым соглашением [ст. 24—30 Основ). Таким образом, участвующие в деле папа имеют реальную возможность активно защищать в процессе свои интересы или интересы других лиц.

Субъективные права участников гражданского процесса не однородны. Это обусловливает необходимость классификации субъективных прав в зависимости от их содержания. По этому признаку в юридической литературе различают: права, связанные с возбуждением процесса

385

и его дальнейшим движением, т. е. права, выражающие принцип гражданской процессуальной диспозитивности;

права, связанные с участием в судебном рассмотрении дела и в исполнении судебного решения, т. е. права, выражающие принцип состязательности; права, связанные с возможностью указывать суду на необходимость совершения тех или иных действий, которые он обязан (может) совершить независимо от требования участвующих в деле лиц 46.

Данная классификация представляется полезной, так как она позволяет определенным образом дифференцировать субъективные права, что содействует как их практическому осуществлению, так и теоретическому исследованию.

Для характеристики субъективных процессуальных прав существенное значение имеют права, выражающие принципы диспозитивности и состязательности. Диспо-зитивность в гражданском процессе — это возможность его участников распоряжаться своими процессуальными правами, в том числе такими, посредством которых можно распоряжаться материальным правом, являющимся предметом судебного рассмотрения. Субъективные процессуальные права, дающие возможность распоряжаться объектом спора — материальным правом, имеют только стороны и третьи лица, заявляющие самостоятельные требования на предмет спора.

В литературе было высказано мнение, что ддспози-тивность в гражданском судопроизводстве означает возможность распоряжения только процессуальными правами47. Это мнение представляется необоснованным. Процесс — это средство принудительного осуществления материального права в случаях его нарушения или оспа-ривания. И в процессе субъекты спорного материального правоотношения сохраняют право распоряжаться своим < субъективным материальным правом, но делать они это могут только процессуальными средствами (отказ от иска, заключение мирового соглашения, признание иска). Совершая эти процессуальные действия на основе своих

46 Гурвич М. А. Гражданские процессуальные правоотношения и процессуальные действия.— «Труды ВЮЗИ», т. III. M., 1965, с. 70—72.

" Гукасян Р. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве, с. 68,

386

субъективных процессуальных прав, стороны одновременно либо полностью, либо в части отказываются от своих материальных прав. Выхолащивание из процесса всего материального, полный отрыв его от материального права не поднимают роль процесса, не укрепляют, как это иногда думают, его самостоятельности. «Если судебный процесс,— писал К. Маркс,— сводится к одной только бессодержательной форме, то такая пустая формальность не имеет никакой самостоятельной ценности» 48.

Субъективные процессуальные права: знакомиться с материалами дела, заявлять ходатайства, давать устные и письменные объяснения суду, возражать против ходатайств, доводов и соображений другой стороны, лично участвовать в судебном разбирательстве дела и др. (ст. 24 Основ) выражают принцип состязательности советского гражданского процесса. Эти права дают сторонам возможность активно участвовать в подготовке дела к судебному разбирательству и в его судебном рассмотрении, отстаивать свои интересы и добиваться вынесения судом справедливого, по их мнению, решения.

Для того, чтобы практически осуществлять свои права, стороны должны участвовать в судебном разбирательстве дела, при совершении судом отдельных процессуальных действий. Большое значение поэтому имеет своевременное извещение сторон о времени и месте судебного заседания или совершения отдельного процессуального действия. Гарантируя право сторон на участие в судебном разбирательстве дела, ГПК союзных республик устанавливают, что в случае рассмотрения дела в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в нем, не извещенных о времени и месте судебного заседания, судебное решение подлежит отмене (ст. 308 ГПК РСФСР). Вышестоящие суды неукоснительно выполняют данное правило и отменяют судебные решения по делам, рассмотренным в отсутствие стороны, не извещенной о времени и месте судебного заседания, квалифицируя это как грубое нарушение процессуального закона. Так, Т. обратился в суд с иском к В. о признании завещания и договора дарения недействительными и о разделе наследства. Московский городской суд иск удовлетворил. Рассмотрев дело в кассационном порядке, Судебная коллегия по гражданским

Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. т. 1, с. 158.

387

делам Верховного Суда РСФСР решение отменила по следующим обстоятельствам. К моменту рассмотрения дела в суде достигла совершеннолетия дочь В., которая также получила часть имущества по завещанию. В связи с этим она была привлечена судом к участию в деле в качестве ответчика. Однако суд в нарушение ст. 106 ГПК РСФСР не известил ее о дне слушания дела и рассмотрел его без нее, лишив тем самым права защищать в суде свои интересы49.

Отменяют вышестоящие суды и определения судов кассационной инстанции, если они рассмотрели жалобу или протест на решение без участия сторон, не извещенных о времени и месте рассмотрения жалобы (протеста) . Так, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РСФСР отменила определение Судебной коллегии Верховного Суда Тувинской АССР по делу Г. и направила дело на новое кассационное рассмотрение в связи с тем, что дело в кассационной инстанции было рассмотрено в отсутствие ответчицы, а в материалах дела нет данных о том, что она была извещена о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы50.

Участники гражданского процесса имеют не только субъективные процессуальные права. На них возложены и определенные процессуальные обязанности.

Гражданская процессуальная обязанность — это мера должного поведения участника процесса, установленная нормами гражданского процессуального законодательства и обеспеченная возможностью применения мер государственного принуждения или общественного воздействия.

Вопрос о процессуальных обязанностях участников гражданского процесса относится к числу дискуссионных.

Наличие процессуальных обязанностей у таких участников процесса, как свидетели, эксперты, переводчики, не вызывает каких-либо сомнений. Лицо, вызванное в качестве свидетеля, обязано явиться в суд и дать правдивые показания (ст. 62 ГПК РСФСР). Лицо, назначенное экспертом, обязано явиться по вызову суда и дать объективное заключение по поставленным ему вопросам (ст. 76 ГПК РСФСР). Переводчик обязан переводить объ-

49 «Бюллетень Верховного Суда РСФСР», 1971, № 8, с 3—4.

50 «Бюллетень Верховного Суда РСФСР», 1969, № 6, с. 6.

388

яснения, показания, заявления лиц, не владеющих языком, на котором ведется судопроизводство, а этим лицам — содержание объяснений, показаний, заявлений, оглашаемых документов, а также распоряжения председательствующего, определения и решение суда (ст. 152 ГПК РСФСР).

Исполнение указанными участниками процесса своих процессуальных обязанностей обеспечено определенными мерами. В их числе меры общественного воздействия (ст. 152 ГПК РСФСР), гражданские процессуальные санкции (ст. 62, 76 ГПК РСФСР), меры уголовно-пра-вового характера (ст. 181, 182 УК РСФСР).

Наличие процессуальных обязанностей у сторон и других участвующих в деле лиц некоторыми учеными-процессуалистами отрицается. Считают, например, что участвующие в деле лица, в том числе и стороны, как общее правило, юридических обязанностей в процессе не несут, так как процессуальный закон не устанавливает возможности государственного принуждения за нарушение тех правил, которые он называет обязанностями. Поэтому к обязанностям сторон относят только их обязанность добросовестно пользоваться своими правами и обязанность ответчика по делу о взыскании алиментов явиться в суд51.

Согласиться с таким мнением нельзя. Стороны и другие участвующие в деле лица имеют различные процессуальные обязанности. Связь правомочий и юридических обязанностей характерна для любых правоотношений, любой форме субъективных прав соответствуют юридические обязанности 52.

Стороны обязаны добросовестно пользоваться принадлежащими им процессуальными правами (ст. 24 Основ). Неисполнение этой обязанности влечет за собой применение процессуальных санкций. В частности, систематическое противодействие правильному и быстрому рассмотрению и разрешению дела может повлечь за собой взыскание в пользу другой стороны вознаграждения за фактическую потерю рабочего времени (см. 92 ГПК РСФСР).

51 Гурвич М. А Гражданские процессуальные правоотношения и

процессуальные действия, с. 73.

" Явич Л. С. Право и общественные отношения (основные аспеь-гы содержания и формы советского права). М, 1971, с. 1 .

389

Каждая из сторон должна Доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений (ст. 18 Основ). Однако нужно подчеркнуть, что обязанность по доказыванию лежит и на суде. Суд обязан, не ограничиваясь представленными материалами и объяснениями, принимать все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного выяснения действительных обстоятельств дела, прав и обязанностей сторон (ст. 16 Основ). В этом одно из проявце-ний демократизма советского гражданского процесса: сторона не может быть поставлена в невыгодные условия из-за затруднительности или невозможности для нее представить доказательства.

В случае неисполнения судом своих обязанностей по доказыванию судебные постановления отменяются. Так, по делу К. и Б. судебная коллегия по гражданским делам Калужского областного суда оставила иск без движения и возвратила материалы истцам ввиду непредставления ими доказательств. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РСФСР, отменив определение областного суда, указала, что непредставление истцами доказательств в подтверждение исковых требований не может служить основанием для оставления искового заявления без движения53.

По определенным категориям дел на ответчике лежит обязанность явиться в суд, если последний признает это необходимым (ст. 159 ГПК РСФСР). Сторона, ходатайствующая о вызове свидетеля, обязана указать, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, может подтвердить свидетель (ст. 61 ГПК РСФСР). Такая же обязанность лежит на сторонах в случае заявления ходатайств об истребовании письменных и вещественных доказательств (ст. 63 и 68 ГПК РСФСР);

Таким образом, на стороны возложены определенные процессуальные обязанности. Исполнение этих обязанностей обеспечено процессуальными санкциями и другими процессуальными средствами. К ним относятся: невыгодные процессуальные последствия (отказ в приеме заявления, оставление заявления без движения, отказ в удовлетворении ходатайства и др.); государственное принуждение

53 «Бюллетень Верховного Суда РСФСР», 1971, № 10, с. 5. 390

(принудительный привод, штраф, взыскание денежных сумм в пользу другой стороны); меры общественного воздействия.

Субъективные процессуальные обязанности участников гражданского процесса весьма разнообразны. Поэтому неправильно сводить все обязанности сторон к одной: добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами54. Подобное обобщение не может способствовать удовлетворительной разработке проблемы субъективных процессуальных прав и обязанностей.

Характерная особенность гражданского процесса состоит в том, что многие права суда являются в то же время его процессуальными обязанностями. Например, норма ст. 51 ГПК РСФСР устанавливает право суда, рассматривающего дело, в случае необходимости собирания доказательств в другом городе или районе поручить соответствующему суду произвести определенные процессуальные действия. Ст. 74 ГПК РСФСР предоставляет суду право в случае необходимости назначить по делу несколько экспертов. Суд не только может, но и обязан использовать предоставленные ему права во всех случаях, когда это необходимо для правильного и быстрого разрешения дела, для защиты прав участников процесса.

Такую же специфику имеют субъективные права участвующего в деле прокурора. Он также обязан их использовать в случаях, когда этого требует защита прав и охраняемых законом интересов граждан, государственных и общественных организаций.

.Эта особенность соотношения субъективных процессуальных прав и обязанностей присуща только правам и обязанностям определенных участников процесса и не характеризует права и обязанности других. Между процессуальными. правами и обязанностями сторон и других участников процесса существует четкая грань, которая находит выражение, в частности, и в характере норм, устанавливающих права и обязанности. Нормы, предоставляющие субъективные права, являются диспозитивными, нормы, устанавливающие обязанности,— императивными. Поэтому мы считаем необоснованным вывод о том, что происхо-

54 Шакарян М. С. Субъекты советского гражданского процессуального правоотношения. Автореф. докт. дисс. М., 1972, с. 25.

391

дит «разрушение границ между понятиями «право» и «обязанность»» ".

Как было показано выше, стороны и другие участвующие в деле лица имеют разнообразные субъективные процессуальные права и обязанности. И это естественно. Наличие одних только прав, отсутствие корреспондирующих им обязанностей сделало бы невозможным осуществление субъективных процессуальных прав.

Рассматривая вопрос о субъективных процессуальных правах и обязанностях сторон и других участвующих в деле лиц, следует отметить одно важное положение советского гражданского процесса: юридическая неосведомленность, малограмотность, различные упущения и другие подобные обстоятельства не могут быть использованы во вред лицам, участвующим в деле. Обязанность суда — строго и неуклонно выполнять это положение. Его нарушение влечет за собой отмену судебных решений.

Так, М. обратился в суд с иском о восстановлении на работе. Он был уволен за отказ перейти на работу с одного участка управления «Ширваннефть» на другой. Решением народного суда г. Али-Байрамлы, оставленным без изменения определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Азербайджанской ССР, в иске было отказано. Президиум Верховного Суда Азербайджанской ССР отклонил протест заместителя Генерального прокурора СССР, в котором указывалось, что перевод М. на другой участок создает неблагоприятные условия для его работы (8 км от места жительства, отсутствие столовой и др.), по тем причинам, что истец не говорил об этом ни в суде первой инстанции, ни в кассационной жалобе. Отменяя все состоявшиеся по делу решения, Пленум Верховного Суда Азербайджанской ССР в своем постановлении указал, что юридическая неосведомленность и другие упущения истца не могут быть использованы ему во вред и служить основанием для отклонения протеста 56.

На субъективные права граждан отрицательно влияют недостатки в законотворческой практике. Так, имеют место случаи, когда во вновь изданном законе нет указаний

" Шакарян М. С. Субъекты советского гражданского процессуального правоотношения, с. 25 56 «Социалистическая законность», 1972, № 6, с. 88.

392

об отмене ранее действовавших законов, регулировавших данные правоотношения. Теоретически в таких случаях действует правило о недействительности ранее изданных законов, противоречащих новому закону. Однако, как уже отмечалось в литературе, это правило не закреплено в законодательстве, что вызывает иногда коллизии законов 57.

Есть такие противоречия и в гражданском процессуальном законодательстве. Так, Основы гражданского судопроизводства установили, что решения всех судов, кроме Верховного Суда СССР и верховных судов союзных республик, могут быть обжалованы в кассационном порядке сторонами и другими лицами, участвующими в деле (ст. 44). Однако ни в Основах, ни в законе о порядке введения их в действие не указано, что нормы права, противоречащие ст. 44 Основ (а такие указания в ранее действовавшем законодательстве были), недействительны. Теоретическое положение о недействительности ранее действовавших норм ввиду их противоречия новым нормам в гражданском судопроизводстве не нашло применения. Более того, в новых ГПК союзных республик, принятых на базе Основ, были установлены ограничения в праве кассационного обжалования решений по некоторым категориям гражданских дел. Так, по ГПК УССР решение суда по жалобе на неправильности в списках избирателей является окончательным и вступает в законную силу немедленно после его оглашения (ст. 243). Подобные ограничения есть и в кодексах некоторых других республик.

ГПК многих союзных республик устанавливают, что решения судов по жалобам на действия административных органов являются окончательными и обжалованию не подлежат (ст. 248 ГПК Украинской ССР, ст. 227 ГПК Белорусской ССР, ст. 265 ГПК Литовской ССР, ст. 246 ГПК Таджикской ССР и др.).

Будучи едиными по своей социально-экономической сущности, ГПК союзных республик по-разному решают некоторые вопросы гражданского судопроизводства. Многие из этих различий обусловлены местными особенностями союзных республик, неодинаковым толкованием отдельных норм Основ гражданского судопроизводства,

57 Малеин Н. С. Закон и законность.— «Советское государство и право», 1973, № 5, 24.

393

спорностью некоторых теоретических положений гражданского процессуального права, поисками лучших вариантов решения тех или иных вопросов,

Указанными причинами объясняются различия в решении в кодексах союзных республик, например, вопросов о сроках рассмотрения дел, об определении процессуального положения представителей, о допуске участвующих в деле лиц в судебное заседание надзорной инстанции.

Однако не все имеющиеся в ГПК различия оправданы с точки зрения интересов участников процесса, с позиции защиты субъективных прав граждан. Так, по ГПК РСФСР (ст. 249) и ГПК некоторых других республик заявление об установлении факта владения строением на праве личной собственности подается в суд по месту нахождения строения. ГПК УССР (ст. 273) и некоторых других республик не содержат в перечне юридических фактов, устанавливаемых судом, факта владения строением на праве личной собственности. Поскольку указанные перечни устанавливаемых судом юридических фактов не являются исчерпывающими, суды и этих республик в принципе могут установить такой факт. Однако возникает целый ряд неувязок в связи с этим, казалось бы, небольшим различием в правовом регулировании.

Так, ГПК РСФСР и другие кодексы, предусматривающие установление факта владения строением на праве личной собственности, устанавливают, что эти дела рассматриваются в судах по месту нахождения таких строений. ГПК союзных республик, не указывающие прямо на возможность установления такого факта, предусматривают, что все факты, имеющие юридическое значение, устанавливаются в судах по месту жительства заявителей. В связи с этим возможно существенное ущемление прав граждан на судебную защиту. Например, у гражданина, проживающего на территории РСФСР, возникает необходимость в установлении факта владения строением, находящимся на территории УССР. По законодательству РСФСР такое дело должно быть рассмотрено судом по месту нахождения строения, т. е. в УССР, а ло законодательству УССР — по месту жительства гражданина, т. е. в РСФСР. Выход из этого положения найти трудно.

Однако осуществление участвующими в деле лицами субъективного процессуального права на кассационное об-

394

жалование судебных решений может быть ограничено не только принятием соответствующей нормы, но и положением, имеющим иногда место в судебной практике, когда использование права на кассационное обжалование влечет за собой неблагоприятные последствия для лица, обжаловавшего судебное решение. Речь идет о возможности так называемого «поворота к худшему», когда кассационная инстанция, рассматривая дело по жалобе истца или ответчика, изменит решение суда первой инстанции или вынесет новое решение, ухудшающее положение стороны, подавшей жалобу, например уменьшит взысканную сумму, рассматривая дело по жалобе истца, или увеличит ее, рассматривая дело по жалобе ответчика. Такое положение не стимулирует к осуществлению права на кассационное обжалование.

Такой исход дела возможен в силу того, что Основы гражданского судопроизводства и ГПК союзных республик расширили полномочия судов кассационной инстанции, предоставив им право в опредленных случаях выносить самим новые решения по всем категориям дел, не возвращая дела на новое рассмотрение в народный суд.

Расширение полномочий кассационной и надзорной инстанции в целом положительно сказалось на защите личных и имущественных прав граждан. Однако этим созданы и возможности для необоснованного «поворота к худшему». Для ограничения возможности наступления таких последствий предлагается установить в законе, что право на вынесение нового решения кассационная инстанция имеет только в том случае, если в ее судебном заседании участвуют обе стороны58.

Судебная практика различно решает вопрос о возможности вынесения кассационной инстанцией новых решений в отсутствие кого-либо из сторон и с «поворотом к худшему». В одних случаях это рассматривается как грубое процессуальное нарушение, в других — таковым не считается.

Такие противоречия объясняются, на наш взгляд, тем, что в гражданском процессуальном законодательстве нет правила о недопустимости «поворота к худшему» для стороны, обжаловавшей решение суда в кассационном поряд-

58 Демократические основы советского социалистического правосудия, с. 111.

395

ке. В уголовном судопроизводстве такое правило есть, и оно положительно сказывается на использовании права на кассационное обжалование 59.

Представляется, что и в гражданском процессуальном законодательстве должно быть установлено правило о запрете «поворота к худшему» для стороны, обжаловавшей решение суда в кассационном порядке, если эта жалоба является единственным основанием для проверки законности и обоснованности судебного решения.

Можно отметить, что правило о запрете «поворота к худшему» имеется в законодательстве о гражданском судопроизводстве некоторых социалистических стран. Так, ст. 282 ГПК Польской Народной Республики устанавливает, что вышестоящий суд не может отметить или изменить решение в ущерб интересам стороны, подавшей жалобу, за исключением случаев, когда жалобу подала и другая сторона.

Большинство действующих правил, регулирующих правоотношения между гражданами и предприятиями, оказывающими бытовые услуги, не определяют порядка защиты прав граждан и разрешения споров, возникающих из этих правоотношений.

Основы гражданского судопроизводства устанавливают два принципа подведомственности судам споров о праве:

1) судам подведомственны все споры о праве между гражданами и организациями, если эти споры возникают из гражданских, семейных, трудовых и колхозных правоотношений, за исключением случаев, когда разрешение таких споров отнесено законом к ведению административных или других органов; 2) судам подведомственны споры, возникающие из административно-шравовых отношений, только в случаях, прямо предусмотренных законом.

В силу указанного подведомственность судам споров, возникающих из правоотношений в сфере обслуживания, предопределяется характером этих правоотношений. Если они гражданско-правовые, то споры, а следовательно, и защита прав граждан, подведомственны судам. Если они административно-правовые, то судам неподведомственны.

59 Петрухин И. Л. Гражданский иск и демократические принципы советского правосудия.— «Советское государство и право», 1973, № 1, с. 64—69.

396

Этим определяется практическое значение исследований, посвященных правовой природе договоров в сфере обслуживания, заключаемых между гражданами и предприятиями бытового обслуживания.

В юридической литературе уже высказывалось мнение о гражданско-правовом характере указанных договоров и этим обосновывалось подведомственность судам дел о бытовом обслуживании граждан60. В работах, специально посвященных исследованию правовой природы отношений и договоров в сфере бытового обслуживания, заключаемых гражданами и предприятиями бытового обслуживания, всесторонне обоснована гражданско-правовая сущность этих договоров и подвергнуты критическому анализу высказывания об их административно-правовом характере 61.

Подобные выводы имеют серьезное практическое значение в деле усиления охраны прав граждан, так как судебный порядок защиты личных и имущественных прав граждан является наиболее действенным. Гражданское судопроизводство содержит больше гарантий полного, всестороннего, объективного и быстрого рассмотрения и разрешения гражданских дел в целях защиты прав граждан. Участники судебного процесса наделены достаточными процессуальными правами, на них возложены определенные процессуальные обязанности. Все это, а также строгая правовая регламентация формы и сроков совершения процессуальных действий судом и участниками процесса, гласность и другие принципы судопроизводства дают возможность наиболее эффективно защищать личные и имущественные права граждан.

В связи с этим представляется весьма актуальным дальнейшее совершенствование судебной формы защиты личных и имущественных прав граждан, а следовательно, и дальнейшее развитие процессуальных прав участников гражданского судопроизводства и усиление гарантий этих прав.

60 Бытовое обслуживание населения (правовые вопросы). М., 1968, с. 163.

61 Кабалкин А. Ю. Гражданско-правовые договоры в сфере обслуживания.— «Советское государство и право», 1972, № 2, с. 127— 132.