ГЛАВА ТРЕТЬЯ СУД В ПЕРИОД ПЕРЕХОДА НА МИРНУЮ РАБОТУ ПО ВОССТАНОВЛЕНИЮ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА

(1921—1925 гг.)

I. Задачи суда

Гражданская война закончилась разгромом внутрен­ней и внешней контрреволюции. Если в период граждан­ской войны и иностранной военной интервенции все силы и средства были подчинены одному — обеспечению победы над врагами народа, то с окончанием войны стало необходимым все подчинить восстановлению народ­ного хозяйства.

«Центральному Комитету партии, его ленинскому большинству было ясно, что после ликвидации войны и перехода на мирное хозяйственное строительство нет больше оснований сохранять жесткий режим военного коммунизма, созданный обстановкой войны и блокады» '.

Гражданская война заставила Советское государство перейти к мерам военного времени. «Но было бы вели­чайшей ошибкой, — говорил Ленин на X съезде РКП(б), — если бы мы сделали отсюда тот вывод, что только такого рода меры и отношения возможны. Это означало бы, наверняка, крах Советской власти и дик­татуры пролетариата» 2. Как известно, после окончания гражданской войны X съезд РКП(б) принял решение о переходе от продразверстки к продналогу, о переходе к новой экономической политике.

В новых условиях требовалось еще большее внима­ние к вопросам революционной законности. Необходима была перестройка судебных органов на еще более демо­кратических основах, сокращение внесудебной репрес-

1 История ВКП(б), Краткий курс, стр. 240.

2 Ленин, Соч., изд. 3-е, т. XXVI, стр. 219.

118

сии, издание кодексов законов взамен разрозненных дек­ретов.

25 августа 1921 г. ВЦИК принял декрет «Об усилении деятельности местных органов юстиции». В этом декрете, изданном в момент, когда кое-где еще сохранялась воен­ная обстановка, подчеркивалось, что «твердое установ­ление советского строя на всем пространстве РСФСР и переход к мирному строительству настойчиво требуют, чтобы деятельность всех органов Советской власти и должностных лиц была строго согласована с действую­щими законоположениями, чтобы советскими органами и всем населением было ясно усвоено, что проведение в жизнь начал революционной законности является одной из самых насущных потребностей Советской Респуб­лики» '.

В декрете указывалось, что на «деятельность органов юстиции должно быть обращено особое внимание, их авторитет должен быть укреплен и поднят на соответ­ствующую высоту» 2.

Вопросы укрепления революционной законности и улучшения работы судебных органов неоднократно при­влекали в этот период внимание и высшего органа вла­сти РСФСР — Съезда Советов и руководящих партий­ных органов.

В пункте 7 Наказа, написанного Лениным по вопро­сам хозяйственной работы и принятого IX Всероссий­ским съездом Советов 28 декабря 1921 г., Наркомюсту было предъявлено требование проявить большую энергию в двух отношениях: «во-первых, чтобы нарсуды респуб­лики строго следили за деятельностью частных торгов­цев и предпринимателей, не допуская ни малейшего стес­нения их деятельности, но вместе с тем строжайше карая малейшие попытки отступления от неуклонного соблюдения законов республики и воспитывая широкие массы рабочих и крестьян в деле самостоятельного, быстрого, делового участия их в надзоре за соблюде­нием законности; во-вторых, чтобы нарсуды обратили больше внимания на судебное преследование бюрокра­тизма, волокиты, хозяйственной нераспорядительности» 3.

1 СУ РСФСР 1921 г. № 63, ст. 456.

2 Т а м ж е.

3 Ленин, Соч., изд. 3-е, т. XXVII, стр.  143.

119

IX съезд Советов указывал, что судебные процессы по делам такого рода «необходимы и для повышения ответ­ственности за зло, с которым так трудно бороться при наших условиях, и для привлечения внимания рабочих и крестьянских масс к этому важнейшему вопросу, и для до­стижения практической цели — больших хозяйственных успехов» '.

В резолюции Всероссийской конференции РКП(б) 1921 г. говорилось, что очередной задачей является водворение во всех областях жизни строгих начал рево­люционной законности и введение строгой ответствен­ности всех органов, должностных лиц и граждан за нарушение созданных Советской властью законов и защи­щаемого ею порядка. В резолюции подчеркивалось, что одновременно должны быть усилены гарантии личности граждан и охрана их имущества. «Новые формы отно­шений, созданные в процессе революции и на почве про­водимой властью экономической политики, — говорилось в резолюции, — должны получить свое выражение в законе и защиту в судебном порядке. Для разрешения всякого рода конфликтов в области имущественных отно­шений должны быть установлены твердые гражданские нормы. Граждане и корпорации, вступившие в договор­ные отношения с государственными органами, должны получить уверенность, что их права будут охранены. Судебные учреждения Советской республики должны быть подняты на соответствующую высоту. Компетен­ция и круг деятельности ВЧК и ее органов должны быть соответственно сужены и сама она реорганизована» 2.

В осуществление решений IX Всероссийского съезда Советов Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет требовал от местных органов власти обеспече­ния органов юстиции лучшими силами, направления для работы в суд наиболее опытных и надежных работни­ков. ВЦИК предлагал всем губисполкомам добиваться, чтобы деятельность органов юстиции по укреплению советского строя и советской законности встречала пол­ную поддержку со стороны всех органов власти, чтобы судебным и следственным органам РСФСР была обеспе­чена полная возможность "осуществлять возложенные на них задачи. ВЦИК предложил снабдить всех народных

1 Съезды советов  всероссийские и Союза ССР,  1935, стр.  197.

2 ВКП(б)  в резолюциях и решениях,  1941, ч. I, стр. 410-411.

120

судей специальными удостоверениями с указанием в них прав народных судей на возбуждение судебного пресле­дования, производство проверок законности содержания

под стражей, наблюдение за производством дознания органами милиции, а также на недопустимость ареста судей без соблюдения установленных в законе усло­вий'.         

Одной из ближайших задач Наркомюста в этот период была подготовка проектов новых материальных и процессуальных кодексов на основе указаний, данных Лениным и Сталиным.

Задачи, которые ставились перед составителями пер­вых советских кодексов и перед призванными применять последние судебными органами, нашли свое выражение в ряде документов за подписями Ленина. Так, в фев­рале 1922 г. в записке на имя Народного комиссара

1 Приводим для примера партийных решений о деятельности судебных органов решение Московского комитета РКП(б), вынесен­ное в январе 1922 г. МК предлагал всем местным партийным органи­зациям Московской губернии:

развернуть вопрос о роли и задачах советской юстиции во всей широте перед массой членов партии и перед беспартийными, проведя во второй половине января соответствующую широкую кампанию;

провести на основании дополнительно издаваемого, циркуляра МК партийную мобилизацию всех товарищей, обладающих юридиче­скими познаниями или опытом, в целях усиления ими органов совет­ской юстиции;

обратить внимание на то, что при правильном к нему отношении советский суд является могучим и незаменимым средством полити­ческого воспитания широких масс и политической трибуной, которая должна быть использована в полной мере, главным образом путем командирования на имеющие серьезный общественный интерес судеб­ные процессы обвинителей или защитников из среды наиболее спо­собных и подготовленных к таким выступлениям партийных, профес­сиональных или советских работников;

оказывать полное содействие органам советской юстиции в про­ведении начал революционной законности, в привлечении к ответ­ственности виновных в ее нарушении, какие бы должности и посты они ни занимали, и не допускать никакого не предусмотренного законами РСФСР вмешательства в работу судебных или следственных органов;

иметь в виду необходимость охранять суд от мелкобуржуазных разлагающих влияний, что возможно лишь при полном внимании к материальным нуждам судей и судебных работников; укомы и рай­комы должны это внимание проявить и вообще всеми мерами поды­мать авторитет судебных работников и бороться с отодвиганием их на второй план, на положение работников неударных предприятий («Еженедельник советской юстиции», 1922, № 3, стр. 12—13).

121

юстиции Д. И. Курского В. И. Ленин писал: «Мы ничего «частного» не признаем, для нас в с е в области хозяй­ства есть публично-правовое, а не частное... Отсюда расширить применение государственного вмеша­тельства в «частно-правовые» отношения, расширить право государства отменять «частные» договоры, приме­нять не corpus juris romani к «гражданским правоотно­шениям», а наше революционное правосозна­ние, показывать систематически упорно, настойчиво на ряде образцовых процессов, как надо делать с умом и энергией» '.

Несколько позже, 31 октября того же 1922 г., на IV сессии ВЦИК IX созыва Ленин говорил: «...у вас были еще на рассмотрении такие вопросы, как кодекс гражданский, общее судоустройство. При той политике, которую вы поставили твердо и относительно которой у нас не может быть колебаний, это вопрос для широкой массы населения самый важный. Мы и здесь старались соблюсти грани между тем, что является законным удов­летворением любого гражданина, связанным с современ­ным экономическим оборотом, и тем, что представляет собой злоупотребление нэпом, которое во всех госу­дарствах легально, и которое мы легализовать не хотим» 2.

Еще в 1921 г. Наркомюст РСФСР начал подготовку проекта закона о судоустройстве. Насколько серьезно велась подготовка этого закона, видно из того, что когда в начале января 1922 г. Наркомюст опубликовал свои предварительные предложения о реформе органов юсти­ции, этот вопрос был подвергнут широкому обсуждению сначала на губернских, а затем и на республиканских съездах работников юстиции.

Перенесение на обсуждение съездов работников юсти­ции важнейших вопросов организации судебных органов в эти годы было делом обычным. Если первый съезд ра­ботников юстиции высказал свои соображения об основах организации советской юстиции, второй съезд выразил точку зрения мест о необходимости единого суда, а третий высказался по поводу проекта положения об органах юстиции и подсказал пути урегулирования сложных

  1 Ленин, Соч., изд. 3-е, т. XXIX, стр. 419.

2

122

2 Ленин, Соч., изд. 3-е, т. XXVII, стр. 319.

122

взаимоотношений между отдельными видами органов юстиции, сложившихся в период военного комму­низма,—то четвертый съезд, собравшийся в Москве 26 января 1922 г., обсудил проекты новых кодексов законов, особенно уголовного и процессуального.

Решения съездов работников юстиции имели очень большое значение: они отражали опыт судебной прак­тики.  

II. Судебная реформа 1922 года

В 1922 г. был принят единый закон об организации советских судов — «Положение о судоустройстве РСФСР».

Ко времени проведения этой реформы сложилась и действовала следующая судебная система: 1) народный суд в составе постоянного народного судьи, 2) народный суд в составе постоянного народного судьи и двух очередных народных заседателей, 3) народный суд в составе постоянного народного судьи и шести очеред­ных народных заседателей, 4) камера народного суда при ЧК, 5) дежурные камеры народного суда, 6) особые сессии народного суда, действовавшие под председа­тельством члена президиума совета народных судей или уездного бюро юстиции и при участии народных заседа­телей для рассмотрения наиболее важных дел, подсуд­ных народному суду, 7) губернские советы народных судей (кассационная инстанция для приговоров и реше­ний народного суда) и находящиеся при них особые сессии народного суда, 8) губернские трибуналы, 9) воен­ные трибуналы, 10) военно-транспортные трибуналы, 11) единый Верховный трибунал при ВЦИК, 12) Выс­ший судебный контроль при НКЮ.

В качестве органов судебного управления и органов надзора за исполнением законов действовали: в центре Наркомюст РСФСР, в губерниях — губернские отделы юстиции, в уездах — уездные бюро юстиции.

Первоначальные проекты судебной реформы, исхо­дившие от Народного комиссариата юстиции, были явно неудовлетворительны, не вели к коренной перестройке судебной системы. Они сводились к созданию нового института прокуратуры (к тому же находящейся в «двой-

123

ном» подчинении), а также адвокатуры, и к некоторому усилению значения совета народных судей за счет сохра­няемых пока отделов юстиции губисполкомов.

На IV съезде деятелей юстиции РСФСР предложения НКЮ были подвергнуты резкой критике. Часть делега­тов высказалась за более глубокие изменения в устрой­стве суда. Был выдвинут ряд новых предложений: об упразднении всех рядом с народным судом возникших чрезвычайных ведомственных и иных самостоятельных, не связанных с общей системой судов; об установлении порядка, при котором судьи, однажды избранные и утвер­жденные губисполкомом, могли бы быть отозваны лишь по суду или по решению дисциплинарной коллегии суда; о реорганизации совнарсуда в высший губернский судебно-административный центр и освобождении его от всякой опеки отдела юстиции. Предлагалось передать в подсудность совнарсуда дела о преступлениях контррево­люционных, крупных должностных и хозяйственных, а также гражданские дела особой категории (по искам казны, вытекающим из арендных и концессионных дого­воров и т. д.), возложить на совнарсуд наблюдение за деятельностью судов первой инстанции, рассмотрение дисциплинарных дел в отношении судей, производство ревизий, наблюдение за деятельностью нотариата и судебно-исполнительной части и т. п. Некоторые предла­гали создать в качестве судебного центра, руководящего практической деятельностью судебных мест, Высший кас­сационный суд, причем председатель и члены этого суда должны назначаться президиумом ВЦИК из членов губернских советов народных судей, имеющих не менее двухлетнего стажа работы в этой должности. Высший кассационный суд должен, по мысли авторов предложе­ния, являться высшим уголовным судом по делам, под­судным Верховному трибуналу; в качестве судебно-административного центра он должен ведать отчетностью губсовнарсудов, дисциплинарным производством против членов губернских советов народных судей, отстранением судей по их несоответствию занимаемой должности, делать представления губисполкомам о перемещениях, от­водах и назначении председателей совета народных судей; в качестве специальных отделений Высшего кассацион­ного суда должны быть оставлены военное и военно-транс­портное отделения под общим наблюдением пленума Выс­шего кассационного суда.

124

Коллегия НКЮ не проявила требовавшейся решительности в проведении судебной реформы. Вскоре, однако (уже в мае 1922 г.), она признала необходимым провести слияние отдела высшего судебного контроля Наркомюста с кассационной коллегией Верховного трибунала ВЦИК, стала отстаивать отнесение к ведению Высшего касса­ционного суда кассации не только приговоров ревтрибу­налов, но и приговоров и решений особых сессий советов народных судов по гражданским и уголовным делам, осуществление им высшего судебного контроля по делам, разобранным в кассационном порядке советами народных судей, а также слияние президиумов «совнарсудов и ревтрибуналов в целях создания на местах един­ства судебной деятельности '.

Не сразу пришел Наркомюст к мысли о создании губернских судов и единого Верховного суда РСФСР. К этой мысли он пришел лишь спустя некоторое время.

В новом варианте положения о судоустройстве кол­легия НКЮ предлагала провести судебную реформу в таком виде.

Основной ячейкой суда является народный суд с двумя народными заседателями.

Взамен двух самостоятельных судов: совета народ­ных судей и губернского революционного трибунала создается один — губернский суд, действующий в составе президиума, особых сессий и кассационного отдела по уголовным и гражданским делам. Члены губернского суда участвуют в работе кассационных отделов и заме­щают председателей особых сессий, в особенности для выездов.

Народные заседатели губернского суда утвержда­ются губисполкомами. Особая подсудность уголовных дел определяется подсудностью трибуналов, и для этих дел сохраняются процессуальные правила, установленные для трибуналов. Подсудность особых сессий по граждан­ским делам определяется в Гражданском процессуальном кодексе.

По делам, разрешаемым народными судами, касса­ционной инстанцией является кассационный отдел губерн­ского суда, а по делам особых сессий — уголовным и гра-

1 «Еженедельник советской юстиции»,  1922 № 21—22, стр.  19.

125

жданским — Верховный суд по его кассационному отделу.

Верховный суд образуется в составе: кассационной коллегии, судебной коллегии, военного отделения, транс­портного отделения и судебного надзора. В последний сливаются отдел высшего судебного контроля НКЮ и су­дебный надзор Верховного трибунала при ВЦИК.

Начало судебной реформы 1922 года было положено законами об адвокатуре и прокуратуре. Положение об адвокатуре было принято III сессией ВЦИК IX созыва 26 мая, положение о прокуратуре — 28 мая1.

Введение в действие положения о прокурорском над­зоре было отсрочено до 1 августа 1922 г.

Ввиду того, что значительная часть работы, ранее выполнявшаяся губернскими отделами юстиции, отошла к прокурорскому надзору, Наркомюст РСФСР циркуля­ром от 29 июля 1922 г. предложил приступить к ликвида­ции отделов юстиции губисполкомов и в уездах — бюро юстиции.

Народный комиссариат юстиции РСФСР внес проект положения о судоустройстве РСФСР на рассмотрение правительства.

Наркомюст считал, что организация судебных органов, весь учет личного состава, все финансовое хозяйство, учет денежных и материальных ценностей, вся статисти­ческая часть, инспектирование, инструктирование и реви­зия — должны отойти к Наркомюсту и целиком изъяты из ведения Верховного суда (бывшего Верховного трибу­нала) и, наоборот, вся чисто судебная часть должна быть изъята из ведения НКЮ и целиком передана в Верховный суд.

«Положение о судоустройстве РСФСР» было рассмот­рено IV сессией ВЦИК в октябре 1922 г., принято 3 ноября 1922 г. и введено в действие с 1 января 1923 г.

В первой статье этого закона указывалось, что «в целях ограждения завоеваний пролетарской револю­ции, обеспечения интересов государства, прав трудя­щихся и их объединений, действует на территории РСФСР следующая единая система судебных учреждений:

народный суд в составе постоянного народного судьи,

народный суд в составе того же постоянного  народ-

1 СУ РСФСР 1922 Г. № 36, ст. 424 и 425.

 126

ного судьи и двух народных заседателей, 3) губернский суд, 4) Верховный суд РСФСР и его коллегии» '.

Для рассмотрения дел специальных категорий, ввиду особой их сложности, необходимости специальных зна­ний и навыков для их рассмотрения и по соображениям особой опасности отдельных категорий преступлений для военной мощи республики и ее хозяйственного преуспева­ния, наряду с единой системой народных судов РСФСР, временно, как сказано в Положении, вводились следующие специальные суды: а) по делам о преступле­ниях, угрожающих крепости и мощи Красной Армии — военные трибуналы, б) по делам об особо важных пре­ступлениях, угрожающих транспорту — военно-транс­портные трибуналы, в) по делам о преступлениях по нарушению кодекса законов о труде — особые трудовые сессии народных судов, г) по делам земельным — земель­ные комиссии, и д) по делам о спорах об имущественных правах между государственными организациями — со­стоящие при Совете труда и обороны и при губернских и экономических совещаниях центральные и местные арби­тражные комиссии.

Основные положения, включенные в «Положение о судоустройстве РСФСР», были зафиксированы и в поло­жениях о судоустройстве Других советских республик. Некоторое отличие в построении их суда определялось местными условиями и в первую очередь административ­ным районированием той или иной республики.

Судебная реформа 1922 года создала стройную систему органов юстиции, основные черты которой сохра­нились до настоящего времени. Эта реформа имеет в истории советского суда огромное значение. Реорганиза­ция на указанных началах органов юстиции, принятие в это время материальных и процессуальных кодексов — создали условия, обеспечивавшие дальнейшее укрепление революционной законности и более эффективное осуще­ствление социалистического правосудия.

III. Народный суд

По «Положению о судоустройстве РСФСР» 1922 года народный суд действовал в пределах района из несколь­ких волостей или в пределах городского района. Народ-

1 СУ РСФСР 1922 г. № 69, ст. 902.        

127

ные судьи были ответственны за свою деятельность исключительно перед вышестоящими судебными учреж­дениями, а за совершенные преступления — перед судом.

Следует отметить, что указание в законе порядка, в каком судьи отвечают за свои действия, исходило из принципа независимости судей и подчинения их толь­ко закону, что в дальнейшем было зафиксировано в Сталинской Конституции.

Согласно «Положению» народным судьей мог быть всякий неопороченный по суду гражданин РСФСР, не­зависимо от пола, расовой и национальной принадлеж­ности, отвечающий следующим условиям: а) обладание правом избирать и быть избранным в советы, б) облада­ние двухгодичным стажем ответственной политической работы в рабоче-крестьянских общественных, профессио­нальных или партийных рабочих организациях или трех­годичным стажем практической работы в органах совет­ской юстиции на должности не ниже народного следова­теля. Лица, исключенные из общественных организаций за порочащие поступки, не могли быть народными су­дьями.

Народные судьи избирались губисполкомами сроком на один год и могли быть затем переизбираемы и на сле­дующие сроки. Отзыв народного судьи до срока или его перемещение в пределах губернии могли иметь место исключительно по постановлению губисполкома по его инициативе или по предложению Народного комиссариа­та юстиции. В первом случае губисполком обязан был сообщить подробные мотивы отзыва Народному комис­сару юстиции.

Установление порядка избрания и освобождения от должности народных судей не местным исполкомом, а губернским, а также контроль Наркомюста за правиль­ностью отзыва судей способствовали укреплению автори­тета суда, обеспечивали независимость судей от местных влияний.

Установление для кандидатов на должность народного судьи стажа общественной деятельности или практиче­ской работы в органах юстиции способствовало укрепле­нию состава народных судей, которые в новых условиях должны были быть более подготовлены к несению своих сложных обязанностей.

«Положение о судоустройстве РСФСР» 1922 года не изменило ранее установленных требований к кандидатам

128

в народные заседатели. Народными заседателями могли быть все трудящиеся граждане РСФСР обоего пола, имевшие право избирать и быть избранными в местные советы. Не могли быть народными заседателями лишь лица, опороченные по суду, либо исключенные из обще­ственных и профессиональных организаций за позоря­щие поступки и поведение.

Списки народных заседателей для каждого участка народного суда составлялись из расчета — три че­ловека в неделю, считая двух членов и одного запасного, с прибавкой 25% запасных на случай неявок. Это состав­ляло в круглых цифрах 200 человек в год на участок на­родного суда. Списки заседателей составлялись один раз в год в каждом уездном (районном) центре комис­сией исполкома, которая разверстывала необходимое ко­личество заседателей для каждого участка народного суда. Разверстка рассылалась по промышленным пред­приятиям, волостям и воинским частям, расположенным на территории уезда, из такого расчета, чтобы в составе заседателей было 50% из рабочей среды, 35% из селе­ний и волостей и 15% от воинских частей.

Учреждения, .предприятия, воинские части и т. д., получив разверстку, производили выборы кандидатов. Списки кандидатов вывешивались для всеобщего сведе­ния в помещениях фабрик, рабочих клубов, волисполкомов и т. д. В течение недели каждый трудящийся имел право заявить в учреждение или предприятие, воинскую часть и т. д., составившие список, мотивированный отвод отдельных лиц.

Лица, отведенные из числа кандидатов в народные заседатели, могли обжаловать это решение в вышестоя­щую организацию (в организацию, стоящую над учреж­дением или предприятием, решившим вопрос об от­воде).

Списки народных заседателей подлежали окончатель­ному утверждению указанной выше уездной комиссией. Комиссия имела право исключать из списка лиц, не удов­летворяющих требованиям, предъявляемым к народным заседателям. Решение уездной комиссии могло быть об­жаловано в уездный исполнительный комитет, решение которого являлось окончательным.

За народными заседателями на все время их присут­ствия в суде сохранялась заработная плата по месту ра-

129

боты. Лицам, получавшим средства существования от сельскохозяйственного труда или домашнего ремесла, суточные выдавались из средств уездного исполкома.

Каждый народный заседатель мог участвовать в су­дебных заседаниях не более шести дней в году.

Народный судья был обязан разъяснить народным заседателям их права и обязанности, отобрать от каж­дого из них подписку в том, что такое разъяснение им сделано, и потребовать от заседателей торжественное обещание судить по совести.

Ранее существовавшая жеребьевка для определения очередности привлечения народных заседателей в суд была отменена. Народные заседатели привлекались по списку, составленному для каждого участка народного суда, в алфавитном порядке.

Личный состав народных судей реформированного местного суда на начало 1923 г. по 46 губерниям и об­ластям (из 68) характеризовался следующими данными: рабочие и ремесленники составляли 26,5,,%, крестьяне — 49,5, служащие — 24 %. 60% народных судей состояли членами РКП(б). По полученному образованию народ­ные судьи распределялись следующим образом: высшее образование имели 10% (из них 8,1% окончили юриди­ческие факультеты), среднее —- 17,5 %, низшее — 72,5 %. На 1 января 1924 г. рабочие составляли 27%, кре­стьяне — 56 %, служащие — 17%. Процент членов РКП (б) возрос до 68,7%.

В рассматриваемый период имелись уже некоторые достижения по части вовлечения в работу суда людей местных национальностей. Так, на 1 октября 1925 г. в Казахстане было 172 народных суда, из них судопроиз­водство па казахском языке велось в 71 суде, па рус­ском—в 63, и на других языках — в 38'.

В 1924 и 1925 гг. по существу разрешалось 70—75% дел; остальные прекращались или передавались по под­судности. Иски полностью или частично удовлетворялись по 82—83% дел; по остальным — в удовлетворении исков отказывалось2.

В первые же годы судебной реформы отмечалось зна­чительное укрепление постоянного состава народного суда, но в работе его были серьезные недостатки, объ-

1 М. Шалимов, Судебное устройство Казахстана, 1941, стр.06.

2 «Еженедельник советской юстиции», 1926, № 31, стр. 943—945.

130

яснявшиеся в основном слабой юридической подготовкой народных судей.

Партия и правительство возложили в этот период на судебные органы, как уже указывалось выше, строгий надзор за деятельностью частных торговцев и предпри­нимателей, не допуская ни малейшего стеснения их дея­тельности, но вместе с тем строжайше карая малейшие попытки с их стороны уклоняться от соблюдения законов республики, воспитание в широких массах рабочих и кре­стьян уважения к советской законности и активного дело­вого участия их в надзоре за ее соблюдением, преследо­вание бюрократизма, волокиты, хозяйственной нераспо­рядительности.

Поскольку в нашей судебной системе народный суд является основным звеном, самым близким судом к на­селению, поскольку им разрешается основная масса уголовных и гражданских дел, постольку выполнение указанных задач в первую очередь легло именно на этот суд.

Народный суд, при всех недостатках в его работе, основные свои задачи в исследуемый период выполнил и немало содействовал укреплению советского правопо­рядка.

IV. Местные национальные суды

Если в первый же год Советской власти можно было ликвидировать всю буржуазно-помещичью общую судеб­ную систему, то сразу нельзя было ликвидировать такие местные национальные суды, как шариатские суды, суды казиев, биев и т. и.

К упразднению этих судов нужно было подойти особо осторожно. Места на практическом опыте показывали населению преимущество новых советских судов и их

значение как подлинных защитников трудящихся масс, вскрывали реакционную сущность старых местных на­циональных судов. Тем не менее процесс ликвидации

этих судов кое-где принял затяжной характер. В некоторых местах это объяснялось также более позд­ним установлением там Советской власти в связи с

гражданской войной. Так, представитель Народного ко­миссариата внутренних дел, член ВЦИК в письме от 22 декабря 1920 г. сообщал, что в Дагестанской области

функционируют еще суды, которые продолжают руковод-

131

ствоваться правилами шариата и выносят приговоры, унижающие достоинство советского гражданина. Наркомюст РСФСР, получив это сообщение, потребовал от заведующего отделом юстиции Дагестанской области принятия мер к ликвидации этих совершенно недопусти­мых явлений '.

На ряду с этими судами существовали и советские народные суды, но они первое время проявляли лишь слабые признаки жизни, в то же время шариатский суд составлял постоянно действующую систему, судебных ор­ганов. В Дагестане, например, решения сельских шариат­ских судов могли быть обжалованы в окружные шариат­ские суды, которые являлись для сельских шариатских судов апелляционными инстанциями. Решение окружных шариатских судов стороны могли обжаловать в шариат­ский отдел Наркомюста Дагестанской ССР (шаротдел) для пересмотра дела в порядке судебного контроля. Еще во второй половине 1921 г. шариатские суды в этой рес­публике состояли даже на государственном бюджете.

Лишь в 1922 г. постановлением Дагестанского ЦИК шариатские суды были сняты с государственного бюд­жета и переведены на содержание обществ верующих.

Подсудность дел шариатским судам этим постановле­нием была ограничена. Лишь гражданские дела между мусульманами, в случае обоюдного согласия на то истца

и ответчика, могли быть рассмотрены в этом суде. При несогласии одной из сторон дело подлежало разбору в народном суде.     

Из отчета Народного комиссариата юстиции РСФСР за 1923 г. видно, что, например, в Чеченской области в это время функционировали 8 участковых шариатских судов и коллегия шариатских судов, рассматривавшая в качестве второй инстанции жалобы на решения участко­вых шариатских судов в кассационном и в апелляцион­ном порядке.

По восстановлении Советской власти в Кабарде в марте 1920 г. также было допущено с одобрения Нар­комюста Горской республики существование наряду с народными судами и шариатских судов. К началу 1922 г. в Кабарде имелось 4 шариатских суда (по одному на

1 ЦАОР, ф. 353, оп. 10, дело 452, стр. 62. См. также речь С. М. Кирова па учредительном съезде Советов Горской ССР (Киров, Избранные статьи и речи, 1937, 72—82).

132

округ). Кассационной инстанцией являлся совет шариат­ских судов. "Наркомюст Горской республики считал, что шариатские суды должны руководствоваться «Положе­нием о народном суде 1920 г.», однако в действительности дело обстояло иначе. Шариатские суды принимали к своему производству все дела, как уголовные, так и граж­данские, хотя подсудность дел этим судам ни постанов­лением Наркомюста ни декретами не была предусмот­рена.          

Шариатские суды состояли из трех постоянных чле­нов, из которых один выполнял обязанности председа­теля. Все судьи шариатских судов знали лишь арабскую грамоту, состояли большей частью из мулл. Судоговоре­ние в этих судах происходило на местном языке, записи велись на арабском языке. Никаких правил судопроиз­водства шариатский суд не имел. Обвиняемый случайно узнавал, какое обвинение ему предъявляется. Во время допроса сторон свидетели присутствовали в зале заседа­ния, стороны с мест подсказывали свидетелям, что им го­ворить. Члены суда во время судебного следствия обычно читали священные книги. Последнего слова подсудимому не давалось и т. д.'.

Из доклада председателя Киргизского ЦИК от 5 но­ября 1924 г., представленного во ВЦИК, видно, что в Киргизии в это время еще продолжали существовать «аксакольские суды». Должность судьи наследственно переходила к потомкам «почетных» лиц — «аксаколов», которые и решали судебные дела всех категорий, вплоть до дел об убийстве. Киргизская республика, как указы­валось в этом докладе, по своему составу имеет свое­образный уклад жизни и те специфические бытовые условия, которые заставляют пока мириться с существо­ванием таких судов 2.

Не прибегая к административным мерам ликвидации этих судов, Советская власть на ряду с ними строила со­ветские суды, в задачу которых входило силой примера

показать, что только советский суд — есть суд подлинной защиты трудящихся масс, что только он является истинно народным судом. 

На XI съезде Туркестанской республики, происходив-

1 «Еженедельник советской юстиции»,  1922, №  12, стр. 11.

2 ЦАОР, ф. 130, оп. 60, дело 1038, стр. 35 .

133

шем в 1922 г., народный комиссар юстиции этой респуб­лики, говоря о целесообразности оставления в Туркестан­ской республике суда казиев, считал, что «этим был достигнут перелом симпатий широких масс местного насе­ления в сторону Советской власти», что «это мероприятие повлияло на успокоение некоторых местностей, в том числе жемчужины Туркестана — Ферганы» '.

Нормы, регулировавшие деятельность этих судов, резко разделялись на нормы, отражающие закон Маго­мета (шариат), и обычаи, сложившиеся в местных, усло­виях (адат).

23 декабря 1922 г. ЦИК и СНК Туркестанской рес­публики отменили все ранее изданные постановления о суде казиев и приняли новое положение о них, внеся в организацию и деятельность их коренные изменения.

В Ферганской, Самаркандской и Сыр-Дарьинской областях Туркестанской республики для коренного осед­лого населения (узбеков, таджиков и др.) параллельно с единым народным судом было допущено учреждение, по желанию большинства населения, местных судов в лице казиев. Казии принимали к своему разбору дела только по желанию сторон. В случае заявления ответчика или обвиняемого до разрешения дела по существу о его не­желании судиться у казия дело подлежало передаче в народный суд.

Количество и распространение казийских судов по области определялось областными исполкомами.

На решения и приговоры судей-казиев могли прино­ситься в двухнедельный срок жалобы в ближайший уездный народный суд, действовавший в общем по­рядке.

Дела, отнесенные к подсудности суда казиев, прини­мались казнями к своему производству по заявлению сторон как устному, так и письменному, причем жалобы и заявления подлежали занесению в общую книгу с вклю­чением взыскиваемых судебных пошлин. Пошлины сдава­лись в кассы финотделов.

Этот порядок деятельности судов казиев в Туркестан­ской республике обеспечивал постепенный переход к передаче всех дел на рассмотрение единого народного суда и ликвидации вообще суда казиев.

1 Бюллетень Туркменского ЦИК, № 0, 1922 г., стр. 6.

134

V. Губернские, окружные, краевые и областные суды

1

В период гражданской войны и иностранной военной интервенции кассационной инстанцией по делам, рас­смотренным народными судами, являлся, как указыва­лось выше, губернский совет народных судей. В связи с судебной реформой 1922 года советы народных судей были упразднены, а их функции были переданы вновь учрежденным губернским судам.

Губернский суд действовал: а) в качестве органа су­дебного управления в отношении народных судов губер­нии; б) в качестве кассационной инстанции для дел, ре­шенных народными судами; в) в качестве суда первой инстанции по наиболее важным уголовным и граждан­ским делам.

Подсудность дел губернскому суду, как суду первой инстанции, слагалась как из наиболее сложных и важ­ных дел, ранее рассматривавшихся единым народным судом с участием шести народных заседателей, так и, главным образом, из дел, ранее подсудных упразднен­ному в связи с судебной реформой 1922 года губернскому революционному трибуналу.

Губернский суд состоял из председателя, двух его за­местителей, постоянных членов суда и народных заседа­телей, привлекавшихся к участию в судебных заседаниях.

Председатель и заместители председателя, сверх тех требований, которые предъявлялись к народным судьям, должны были иметь не менее трех лет стажа практиче­ской судебной работы в должности народного судьи или члена революционного трибунала. Членами губернского суда могли быть только лица, проработавшие не меньше двух лет в тех же должностях. Отступления от этого пра­вила допускались только с разрешения Народного комис­сариата юстиции.

Председатель, его заместители и члены губернского суда избирались губернским исполнительным комитетом сроком на один год и утверждались народным комисса­ром юстиции, имевшим право предлагать на эти долж­ности своих кандидатов. По истечении срока те же лица могли быть вновь переизбираемы.

Отзыв и смещение членов губернского суда до срока их полномочий могли иметь место только с санкции народного комиссара юстиции (кроме случаев отстранения )

135

их по суду или в порядке дисциплинарного производства в Верховном суде).

В случае неутверждения народным комиссаром юсти­ции кандидатов на должности председателя и заместите­лей председателя губернского суда и неимения у губернского исполкома иных кандидатов, отвечающих требованиям закона, они могли назначаться народным комиссаром юстиции непосредственно.

Народные заседатели для губернского суда призыва­лись по списку из граждан, имевших не менее двухго­дичного стажа работы в общественных и профессиональ­ных организациях. Списки таких лиц составлялись осо­бой комиссией губернского исполкома.

Окончательное утверждение особого для губернского суда списка народных заседателей, а также отвод от­дельных лиц, включенных комиссией в список, принад­лежали губернскому исполкому.

Народные заседатели избирались в количестве не ме­нее 200 человек, в число которых входило не менее 25 на­родных судей для преимущественного участия в заседа­ниях гражданского отделения губернского суда.

Из сказанного видно, что в рассматриваемый период, во-первых, законодательство предъявляло к кандидатам, выдвигавшимся на судебную работу, более высокие тре­бования; особенно такие повышенные требования предъ­являлись к судьям губернских судов, что диктовалось не­обходимостью иметь судей, политически достаточно подготовленных, обладающих достаточной юридической квалификацией; во-вторых, принимались меры к сохра­нению устойчивого состава судебных работников, осо­бенно руководящих, что обеспечивалось возможностью отзыва судей лишь по решению или вышестоящего испол­кома, или с согласия наркома юстиции; в-третьих, выбор­ность судей вышестоящим исполкомом, а также возмож­ность отзыва их только избравшим их исполкомом, а в некоторых случаях еще и с согласия наркома юстиции, обеспечивали независимость судей; в-четвертых, Сохра­нялся ранее установившийся принцип широкого привле­чения для участия в судебных заседаниях губернского суда народных судей; народные судьи стали привлекаться для участия в рассмотрении дел в губернском суде в ка­честве народных заседателей. Предполагалось, что уча­стие народных судей в качестве народных заседателей в губернском суде, особенно по гражданским делам, должно

            136

будет помочь повышению их квалификации. Однако нам кажется, что использование народных судей в качестве на­родных заседателей губернского суда нельзя признать правильным: едва ли оно давало желательные результаты.

В составе губернского суда имелось два отдела: уго­ловный и гражданский. Каждый отдел возглавлялся за­местителем председателя губернского суда.

Отделы в свою очередь делились на отделения: су­дебные и кассационные по уголовным и по гражданским делам; Судебные отделения возглавлялись заместителями председателя (заведующими отделами); кассационные—членами губернского суда по назначению.

На председателя губернского суда и его заместите­лей была возложена вся ответственность за правильную и целесообразную постановку всей работы в губернском суде и за точное и неуклонное исполнение существующих законоположений и распоряжений как в самом губерн­ском суде, так и во всех подчиненных ему учреждениях. В соответствии с этим к ведению председателя губерн­ского суда было отнесено назначение и распределение обязанностей между членами губернского суда и по от­делениям; представление на утверждение в губисполком народных судей и народных следователей; наблюдение за своевременным и соответствующим требованиям за­кона составлением списков народных заседателей; на­блюдение за своевременным финансированием народных судов и народных следователей и истребование от них отчетности; составление и представление отчетности по губернскому суду и народным судам в губернский испол­ком и Народный комиссариат юстиции; наблюдение за деятельностью канцелярии и состоянием денежной, ма­териальной и иной отчетности по губернскому суду и все сношения по делам суда с Народным комиссариатом юстиции и иными ведомствами; наблюдение за деятель­ностью нотариата и коллегией защитников.

Как известно, ранее функции судебного управления осуществлялись в пределах губернии — губернскими от­делами юстиции, в уездах — уездными бюро юстиции. В связи с судебной реформой 1922 года эти функции перешли к губернскому суду. Практически эти функции осуществлялись председателем губернского суда.

Таким образом, вновь учрежденный в 1922 году гу­бернский суд стал осуществлять функции, ранее выпол­нявшиеся губернским советом народных судей, губерн-

137

ским революционным трибуналом, губернским отделом юстиции. Все эти органы были ликвидированы.

Судебные заседания по первой инстанции проводи­лись в составе председательствующего (одного из членов губернского суда) и двух народных заседателей. В рас­порядительных и кассационных заседаниях суда участво­вали только постоянные члены губернского суда.

«Положение о судоустройстве РСФСР» 1922 года предусматривало в составе губернского суда пленум. Пленум состоял из всех наличных членов губернского суда, но во всяком случае не менее половины их, при обязательном участии губернского прокурора или его помощника.

К ведению пленума губернского суда было отнесено: рассмотрение всех вопросов, связанных с определением границ и числа участков народного суда; перемещение народных судей в пределах подведомственного губерн­скому суду района; распределение и определение границ и числа участков народных следователей, назначение и перемещение последних; рассмотрение отчетности народ­ных судей; назначение ревизий народных судов и народ­ных следователей и заслушивание докладов по этим ре­визиям; выработка наказов и инструкций в пределах ве­дения губернского суда.

На пленум было возложено также рассмотрение всех вопросов, связанных с возбуждением дисциплинарной от­ветственности против народных судей и народных следо­вателей и иных должностных лиц, подведомственных губернскому суду (в том числе и членов самого губерн­ского суда), вынесение определений о временном от­странении от должности народных судей и народных сле­дователей впредь до разрешения судом возбужденных •против них дел, а также выборы дисциплинарной колле­гии губернского суда.

При согласии председательствующего с решением пленарного заседания решение пленума подлежало не­медленному проведению в жизнь. При несогласии весь материал подлежал передаче на разрешение Народного комиссариата юстиции или Верховного суда или губерн­ского исполкома — в зависимости от характера вопроса. В случае протеста прокурора против решения пленума оно приостанавливалось исполнением.

На пленум губернского суда, кроме того, было возло­жено рассмотрение отдельных, вносимых составом судеб-

138

ного или кассационного заседания губернского суда или губернским прокурором вопросов, связанных с неясно­стью или неполнотой законов. Такие вопросы могли вно­ситься в пленум исключительно в связи с каким-либо конкретным делом, после чего постановление пленума по этому вопросу вносилось в Верховный суд.

Следовательно, пленум губернского суда выполнял две функции: первая сводилась к решению вопросов, свя­занных с судебным управлением, вторая заключалась в предварительном решении вопросов, связанных с неясностью и неполнотой действующих законов, однако лишь в связи с конкретным делом.

Народный комиссариат юстиции РСФСР установил ', что право истребования дел, приговоры и решения по ко­торым вступили в законную силу, принадлежит исключи­тельно губернскому прокурору, его участковым, район­ным и уездным помощникам и председателю губернского суда.

Дело, по получении из народного суда, должно было поступать через кассационное отделение помощнику про­курора (по соответствующему кассационному отделе­нию), который, если не усматривал в производстве суще­ственных нарушений, докладывал об этом председателю губернского суда, и в случае на то согласия председа­теля производство в порядке надзора прекращалось. При наличии нарушений или в случае разногласия между про­курором и председателем все дело подлежало направле­нию в соответствующее кассационное отделение губерн­ского суда, от которого и зависело постановить о даль­нейшем направлении дела с дачей суду соответствующих указаний.

В случае, если дело было истребовано после вынесе­ния приговора и таковой уже вступил в законную силу, оно могло быть направлено через пленум губернского суда в Верховный суд.

Право протестов на кассационные определения губернского суда через пленум губернского суда принад­лежало, как указано в директиве НКЮ, председателю

губернского суда, председательствовавшим в заседании членам кассационных отделений губернского суда и лицам прокурорского надзора.      

1 «Еженедельник    советской    юстиции»,    1923,    № 4—5,    стр. 118-119.

139

В постановлении ВЦИК от 10 июня 1923 г. ' «Об из­менениях и дополнениях в уголовно-процессуальном ко­дексе РСФСР» сказано: «Если дело истребовано после вынесения приговора и таковой вступил в законную силу или по делу состоялось кассационное определение гу­бернского суда, утверждающее приговор, и в производстве этого дела будут усмотрены существенные нарушения, губернский прокурор, прежде направления дела в касса­ционную коллегию Верховного суда, сообщает о сем председателю губернского суда, который в зависимости от сложности дела может внести его на рассмотрение пле­нума губернского суда, после чего дело с резолюцией пленума направляется в кассационную коллегию Верхов­ного суда на окончательное разрешение»

Следовательно, внесение дела в пленум на заключение было поставлено в зависимости от усмотрения председа­теля губернского суда; сохранялся прежний порядок, по которому пленум губернского суда давал лишь заключе­ние по делу, окончательное же решение по внесенному по делу протесту в порядке надзора принадлежало Вер­ховному суду.

Существенное усиление прав пленума губернского суда по окончательному рассмотрению дел в порядке над­зора последовало в решении 2-й сессии ВЦИК XI созыва от 16 октября 1924 г.2. По этому постановлению, если после вступления приговора в законную силу в производ­стве истребованного дела усматривались существен­ные нарушения, председатель губернского суда и губерн­ский прокурор непосредственно, а участковые помощники прокурора через губернского прокурора, направляли дело в следующем порядке: а) дело, решенное народным судом и не обжалованное в кассационном порядке, вно­силось в кассационное отделение губернского суда, ко­торое и решало вопрос об отмене приговора в порядке надзора; б) если по делу уже состоялось кассационное определение губернского суда или же если кассационное отделение не согласилось с протестом губернского проку­рора, вопрос об отмене приговора и определения касса­ционного отделения губернского суда переносился губерн­ским прокурором в пленум губернского суда, который, в случае согласия с губернским прокурором, разрешал дело

1 СУ РСФСР  1923 г. № 48, ст. 480.

2 СУ РСФСР 1924 г, ,№ 78, ст. 784.

140

окончательно, причем в Верховный суд сообщалась копия постановления пленума губернского суда, В случае рас­хождения пленума и губернского прокурора все дело подлежало направлению на окончательное решение в уголовно-кассационную коллегию Верховного суда с при­ложением как протеста прокурора, так и постановления пленума; в) дело, решенное уголовным отделением гу­бернского суда, направлялось в порядке надзора в уго­ловно-кассационную коллегию Верховного суда через председателя губернского суда, причем последний мог внести это дело на предварительное рассмотрение пле­нума, заключение которого приобщалось к делу.

Следовательно, установленное в 1922 г. ограничение прав губернского суда в пересмотре дела в порядке над­зора с принятием этого закона отпало. Губернский суд или через свою коллегию по уголовным делам или через пленум стал пересматривать в соответствующих случаях и дела в порядке надзора.

Председатели губернских судов имели ограниченное право рассмотрения гражданских дел в порядке судеб­ного надзора. Это их право сводилось, в конечном счете, к истребованию таких дел в порядке надзора и вхожде­нию с представлением о пересмотре того или иного дела к лицам, обладающим правом внесения протеста в по­рядке надзора.

26 октября 1923 г. народный комиссар юстиции цир­куляром № 229 установил, что если при ознакомлении с делом председатель губернского суда обнаружит какие-либо неправильности, не требующие пересмотра судеб­ного решения, он должен давать указания народному суду лично или через инструкторско-ревизионный отдел губернского суда. Если же председатель губернского суда обнаружит такие неправильности в решении, что встал вопрос о его пересмотре, то он должен переслать дело губернскому прокурору, от которого зависело даль­нейшее направление его в порядке ст. 254 Гражданского процессуального кодекса через прокурора республики в Верховный суд '.

Почти двухгодичная практика работы губернских су­дов показала, что для правильной организации ее необ­ходимо иметь в составе суда помимо пленума также и

1 ЦАОР, ф. 1235, оп. 101, дело 75, стр. 151.     

141

президиум. В связи с этим Народный комиссариат юсти­ции РСФСР в октябре 1924 г. вошел с представлением в законодательный орган об учреждении в составе губерн­ского суда президиума.

В объяснительной записке 2-й сессии ВЦИК XI со­зыва (5 октября 1924 г.) Народный комиссариат юсти­ции указывал, что разрешение пленумом губернского суда всех вопросов административно-организационного характера, выходящих за пределы власти председателя губернского суда, крайне затрудняет работу губернского суда. Необходимо иметь наряду с пленумом также пре­зидиум губернского суда, который бы разрешал текущие административно-организационные вопросы.

Следует указать, что на этой точке зрения стоял и V съезд деятелей советской юстиции, происходивший в марте 1924 г. Еще раньше в законодательном порядке уже был учрежден президиум в составе Уральского об­ластного суда.

Народный комиссариат юстиции, кроме того, поставил перед правительством вопрос о предоставлении уездным уполномоченным губернского суда права на инструктиро­вание и ревизии народных судов, что должно было укре­пить органическую связь губернских судов с народными судами. Что же касается уездов, отдаленных от губерн­ского центра, то Наркомюст просил предоставить упол­номоченным губернского суда этих уездов, с санкции губернского исполкома и НКЮ, право исполнения обя­занностей членов губернского суда по делам, подсудным последнему', т. е. рассматривать дела по первой инстан­ции с участием народных заседателей.

Эти вопросы были внесены на рассмотрение II сессии ВЦИК. В постановлении этой сессии от 16 октября 1924 г.2 указывалось, что к компетенции председателя губернского суда относится созыв пленарных заседаний губернского суда, председательствование в таковых и внесение по своему почину всех материалов по вопросам, подлежащим ведению пленума губернского суда, на предварительный просмотр в президиум губернского суда. На президиум губернского суда было возложено: рас­пределение членов губернского суда по отделениям; воз­буждение ходатайств перед НКЮ об увеличении общего

1 «Еженедельник советской юстиции»,  1024, № 35-36, стр. 816.

 2 СУ РСФСР 1924 г. № 78, ст. 782.

142

количества членов губернского суда; разрешение вопро­сов, подлежащих ведению председателя губернского суда, если последний признает необходимым внести их на рассмотрение президиума; предварительный просмотр -материалов и обсуждение вопросов, подлежащих внесе­нию в пленум губернского суда, в том числе проектов циркуляров и подготовка материалов, касающихся дис­циплинарной ответственности народных судей, народных следователей и других судебных работников.

Вопросы, связанные с отменой и пересмотром судеб­ных решений и приговоров, или вопросы, по которым имелся протест прокурора, подлежали внесению непо­средственно в пленум без предварительного рассмотре­ния в президиуме губернского суда.

Этим постановлением были внесены соответствующие изменения в прежнюю редакцию «Положения о судо­устройстве» 1922 года.

Ст. 76 «Положения о судоустройстве» была допол­нена п. «ж», в котором сказано, что в особо отдаленных от губернского центра уездах, по специальным постанов­лениям пленума губернского суда, с утверждения прези­диума губиснолкома, выполнение судебных обязанностей членов губернского суда может быть возложено на упол­номоченных губернского суда.

Таким образом, ликвидация в губерниях отделов юстиции губисполкомов, а в уездах уездных бюро юсти­ции и передача функций судебного управления губерн­ским судам потребовали учреждения дополнительных институтов: в составе губернского суда — президиума и в уездах — уполномоченных губернского суда. Из сказан­ного следует также, что губернский суд стал постепенно осуществлять функции судебного надзора. Предоставле­ние губернским судам права пересмотра дел в порядке надзора создало по существу возможность многократного пересмотра одного и того же дела в самом губернском суде н уже в это время положило начало создавшемуся в дальнейшем ненормальному положению, когда надзор­ный порядок пересмотра дел, будучи исключительным, стал по существу нормально действующим порядком.

Личный состав губернских судов характеризовался к концу исследуемого периода следующими данными.

В составе председателей и заместителей председате­лей губернских судов было 134 чел. - все члены РКП (б). Из них рабочих  - 40 чел. крестьян - 58 чел., служа-

143

щих — 36 чел.; лиц с высшим образованием — 11, со средним — 28 и с низшим — 95.

В составе губернских судов из 432 членов рабочие и крестьяне составляли 70%, служащие — 30%. Лица с низшим образованием составляли 62%, средним — 21%,

высшим — 17% '.     .

Вновь организованные губернские суды имели в своем составе кадры, обладавшие и политической под­готовкой и необходимой квалификацией. Такое положе­ние личного состава губернского, суда резко его отличало от состава народного суда. Губернские суды являлись судебно-административными центрами, обеспечивавшими правильную карательную политику, единство проведения ее в каждой губернии.

В 1924—1925 гг. в РСФСР было приступлено к но­вому административному делению на основе экономиче­ского районирования: вместо губернского, уездного и во­лостного деления в отдельных местах вводилось краевое (областное), окружное и районное деление. Замена губернского деления областным и краевым была завер­шена в 1928 г.

В краевых (областных) образованиях были органи­зованы взамен губернских краевые или областные суды.

В 1924 г. был образован Уральский областной суд2, в 1925 г. — Северо-Кавказский и Сибирский краевые суды 3.

В состав этих краевых (областных) судов входили: а) пленум, б) президиум, в) уголовный и гражданский от­делы, действовавшие как в краевом (областном) центре, так и на местах в виде постоянных судебно-кассационных сессий и г) дисциплинарная коллегия,

Край(обл) суд состоял из председателя, двух его за­местителей (один по уголовному и один по гражданскому отделам) и необходимого количества членов.

Пленум край(обл)суда составлялся из всех членов областного суда. Заседания пленума считались действи­тельными при наличии не менее половины всего состава

1 «Еженедельник советской юстиции», 1927, № 34, стр. 1042.

2 СУ РСФГР   1924 г.  № 20,  ст.   194.

3 СУ РСФСР  1925 г. № 82, ст. 619.

144

суда при обязательном участии краевого (областного) прокурора или его заместителя.

К деятельности пленума были отнесены в основном те же вопросы, которые составляли компетенцию пле­нума губернского суда, но ему не были предоставлены права судебно-надзорной инстанции.

При край (обл) суде состояли нотариат, запасные судьи, уполномоченные, судебные исполнители, следова­тели, инструкторско-ревизионная часть, часть личного со­става, архив, статистика, бухгалтерия. Эти органы рас­пространяли свою деятельность на территории всего края (области).

Председателем сессии назначался пленумом один из членов край (обл) суда. В составе каждой сессии имелось необходимое количество членов край (обл) суда.

К подсудности постоянных судебно-кассационных сес­сий были отнесены дела, которые были подсудны губерн­ским судам. Сессия ограничивала свою деятельность тер­риторией своего обслуживания.

Постоянные сессии, действуя в качестве кассационной инстанции, рассматривали жалобы и протесты на при­говоры и решения, вынесенные народными судами.

На председателя постоянной судебно-кассационной сессии край (обл) суд а, помимо судебных, были возло­жены и некоторые административные обязанности, но только связанные с деятельностью данной сессии.

Кассационные жалобы и протесты, приносившиеся на приговоры и решения постоянных сессий, представлялись в Верховный суд РСФСР через председателя край (обл) суда.

Председатели постоянных судебно-кассационных сес­сий, поскольку они функционировали в пределах несколь­ких округов и находились обычно в бывших губернских городах, не могли выполнять функций уполномоченных край (обл) суда, так как не были и не могли быть свя­заны с местными руководящими органами каждого об­служиваемого сессией округа. Это привело к тому, что, помимо сессий, были созданы в каждом округе долж­ности уполномоченных край (обл) суда, выполнявшие функции судебного управления по данному округу.

Передача дел по жалобам и протестам на приговоры и решения постоянных сессий в Верховный суд РСФСР объясняется тем, что эти сессии действовали как состав­ная часть краевого (областного) суда

145

Краевой (областной) суд являлся высшим судебно-административным органом на территории края (об­ласти), но вся его деятельность, главным образом судебно-кассационная, осуществлялась через его постоян­ные сессии, а судебное управление через его уполномо­ченных в округах. Следовательно, в задачи председателя край(обл) суда, президиума и пленума входило в боль­шей степени направление деятельности подведомствен­ных им органов путем ревизии их.

В 1925 г. нрава краевых (областных) судов были не­сколько расширены. Президиум получил право формиро­вать особые составы для слушания отдельных дел из числа членов суда, не входящих в ту или иную сессию. Иначе говоря, край(обл)суд смог сам, не передавая дела на рассмотрение в свою постоянную сессию, принять его к своему производству, рассмотреть то или иное дело под председательством председателя край (обл) суда, его заместителей или одного из членов краевого суда, работающего в аппарате край (обл) суда.

Это, конечно, имело большое значение, так как на территории края или области возникали дела, особенно уголовные, которые было целесообразнее рассматривать в особом составе, не передавая на рассмотрение в по­стоянную сессию.

Вопросы, связанные с отменой и пересмотром судеб­ных решений и приговоров, или вопросы, по которым имелся протест прокурора, могли вноситься непосред­ственно в пленум без предварительного рассмотрения их на президиуме.

Уполномоченные край (обл) суда в каждом округе подлежали назначению из состава членов постоянной сессии. На них возлагалось рассмотрение, с участием на­родных заседателей, дел, подсудных край (обл) суду по первой инстанции, в тех случаях, когда это было необхо­димо в интересах приближения суда к населению и ско­рейшего рассмотрения дел.

Учреждение краевых (областных) судов дало следую­щие положительные результаты.

Во-первых, произошло значительное ускорение про­изводства по делам.

Во-вторых, произошло сокращение аппарата. Общее число работников того же Уральского областного суда сравнительно с числом работников упраздненных губерн-

146

ских судов  сократилось на   15%,  число  ответственных работников на 21 % '.

В организации этих первых краевых (областных) су­дов имелись и существенные недостатки. Основные из них: громоздкость и недостаточная работоспособность пленумов, недостаточная увязка судебной деятельности с административными функциями край(обл)суда, осу­ществлявшимися, минуя сессии, через окружных уполно­моченных, передача дел, рассмотренных в сессиях край (обл)суда по первой инстанции и по жалобам и проте­стам помимо краевого (областного) суда, непосредствен­но в Верховный суд РСФСР.

Уже в том же 1925 г. краевое совещание работников юстиции Северного Кавказа внесло предложение о созда­нии взамен постоянных сессий краевого суда окружных судов с функциями губернского суда, действующих в каждом округе или на территории 2—3 округов. Это предложение было правильным и оно вскоре было про­ведено в жизнь.

Другое предложение этого совещания об упразднении краевых судов и назначении взамен их уполномоченных НКЮ РСФСР было ошибочным и нигде поддержки не нашло.

3

В У к р а и и с к о й ССР, где в первые годы иссле­дуемого периода оставалось губернское деление, судеб­ная система в среднем ее звене также строилась в виде губернских судов.

Особенностью построения губернских судов на Укра­ине являлось то, что, согласно постановлению Всеукраинского ЦИК СССР от 16 декабря 1922 г., при губернских судах были учреждены «чрезвычайные сессии»2. Этим «чрезвычайным сессиям при губернском суде» были под­судны дела, возбуждавшиеся органами ГПУ Украинской ССР.

В связи с переходом республики на окружное деле­ние постановлением ВУЦИК от 27 марта 1925 г. было внесено некоторое изменение в судоустройство.

В целях приближения суда к населению в части окру­гов были образованы окружные сессии губернских су-

1 «Еженедельник советской юстиции», 1924, № 37, стр. 885—886.

2 СУ УССР 1922 г. № 31, ст. 479; № 54, ст. 779; 1924 г. № 20, ст. 181.

147

дов, а в тех округах, где сессии не образовывались, на­значались из народных судей уполномоченные губерн­ского суда.

Сессии губернского суда, действовавшие под предсе­дательством члена губернского суда при двух народных заседателях, рассматривали дела, подсудные губерн­скому суду. Член губернского суда (председатель сессии) принимал участие в выездных сессиях губернского суда при рассмотрении им кассационных дел данного округа, производил обследования, ревизии и наблюдал за дея­тельностью народных судов округа, проводил окружные совещания судебных работников и т. д. Уполномоченные губернского суда выполняли функции судебного управле­ния в пределах округа.

6 июля того же 1925 г. взамен губернских судов и его окружных сессий или уполномоченных в округах были образованы окружные суды 1, действовавшие на тех же основаниях, что и обычные губернские суды.

Этот порядок был закреплен в принятом 23 октября 1925 года 2-й сессией IX созыва Всеукраинского ЦИК «Положении о судоустройстве».

Окружной суд действовал в составе: пленарного за­седания, гражданского отдела, имевшего гражданско-судебное и гражданско-кассационное отделения, уголов­ного отдела, состоявшего также из двух отделений: судебного и кассационного, и дисциплинарной коллегии 2.

Постановлением ВУЦИК и СНК от 18 ноября 1925 г.3 в отмену ранее принятых положений о чрезвы­чайных сессиях было принято новое положение о них. Чрезвычайные сессии сохранились в Верховном суде Украинской ССР и были введены в окружных судах. К их подсудности были отнесены лишь дела исключи­тельной важности, особенно по контрреволюционным преступлениям.

Для рассмотрения вопросов о направлении дел в чрез­вычайные сессии окружных судов были учреждены рас­порядительные совещания, действовавшие в составе на­

чальника окружного отдела ГПУ, председателя РКИ и окружного прокурора (председатель).

Особый порядок   направления   дел   был   установлен

1 СУ УССР 1925 г. № 53, ст. 320.

2 СУ УССР 1925 г. № 92—93, ст. 521—522.

3 СУ УОСР 1925 г. № 82, ст. 486.

148

для местностей, объявленных на исключительном или военном-положении.

В изъятие из общих норм Уголовно-процессуального кодекса Украинской ССР чрезвычайным сессиям были предоставлены особые права, обеспечивавшие быстроту и эффективность рассмотрения дел.

Образование чрезвычайных сессий в Украинской ССР с максимально ускоренным порядком рассмотрения дел было временной мерой и вызывалось необходимостью обеспечить решительную борьбу с контрреволюционными элементами, проявлявшими особую активность на терри­тории этой республики.

В Белорусской ССР была принята трехзвенная судебная система; здесь были образованы народные суды, высший суд и Верховный суд.

В состав высшего суда входили: коллегия по уголов­ным делам, коллегия по гражданским делам, пленум и дисциплинарная коллегия. Этот суд являлся вышестоя­щим судом по отношению к народным судам всей республики'.

В 1924 г. в связи с разделением территорий Белорусской ССР на округа в крупных городах Витебске и Могилеве были учреждены постоянные сессии высшего суда, а в других округах — должности уполномоченных выс­шего суда, действовавшие на правах членов высшего суда; они с участием народных, заседателей рассматри­вали в качестве судов первой инстанции дела, подсудные высшему суду2.

В 1925 г., т. е. в конце исследуемого периода, взамен высшего суда и его постоянных сессий были в большин­стве округов учреждены окружные суды, имевшие в своем составе пленум, отделы по уголовным и граждан­ским делам и дисциплинарную коллегию, т. е. обладав­шие в основном теми же функциями, что и губернские суды. В тех округах, где не были учреждены окружные суды, были назначены уполномоченные этих судов, рассматривавшие с участием народных заседателей в каче­стве судов первой инстанции дела подсудные окружному суду3

В  Азербайджанской    ССР   постановлением

' СУ БССР  1923 г. № 4, ст. 40.      

2 СУ БССР  1924 г. №  12, ст.  112.  

3 СУ БССР 1925 г. № 29, ст. 275.   

149

АзЦИК ССР от 13 февраля 1923 г. ' были упразднены действовавшие до этого революционный трибунал рес­публики, единый в республике совет народных судей, а также народные суды по важнейшим уголовным делам.

По этому постановлению подлежали образованию на правах губернских судов два окружных народных суда — Бакинский и Ганджинский, действующие в специально образованных двух судебных округах, в общем охваты­вающих всю территорию республики. Проведение судеб­ной реформы было осуществлено лишь с 5 июля 1923 г.

В составе народных окружных судов были образо­ваны, помимо судебного отдела по уголовным делам и судебного отдела по гражданским делам, еще и военно-уголовные отделы.

Народные окружные суды действовали в общем на тех же основаниях, что и губернские суды.

По декрету 28 июня 1923 г. председатель, его замести­тель и члены народного окружного суда подлежали из­бранию и утверждению по представлению Наркомюста республики президиумом АзЦИК; заместители председа­теля суда — заведующие военно-уголовными отделами подлежали избранию и утверждению также президиу­мом АзЦИК из числа кандидатов, представлявшихся наркомом по военно-морским делам, с заключением о них республиканского Народного комиссариата юстиции 2.

Постановление АзЦИК от 3 января   1925   г.   внесло  изменения в судоустройстве АзССР. В частности,   в  со­ставе народного окружного суда был упразднен в связи с введением военных трибуналов военный отдел.

Личный состав ответственных работников военного трибунала назначался по соглашению НКЮ Азербайд­жанской ССР и военного трибунала, причем председа­тель трибунала утверждался приказом Революционного военного совета Союза ССР, а члены коллегии — при­казом Революционного военного совета Кавказской Крас­нознаменной армии.

В составе народного окружного суда был образован президиум и определены его функции, а также опреде­лены функции пленума народного окружного суда.

В Грузинской ССР, так же как и в Азербайд­жанской ССР, территория республики была разделена

1 СУ Азербайджанской ССР   1923  г. № 2,  ст.   102.

2 СУ Азербайджанской ССР  1923 г. № 7, ст. 291.

150

на два судебных округа, в соответствии с чем были обра­зованы областной суд Южной Грузии и областной суд Восточной Грузии, действовавшие опять же в основном на тех же началах, что и губернские суды '.

В Киргизской АССР и Туркестанской республике (на территории которой в числе других го­сударственных образований была в 1925 г. образована и Узбекская ССР) было областное деление. В областях этих республик имелись областные суды, которые обра­зовывались на тех же началах, на которых в РСФСР образовывались губернские суды.

В Туркменской ССР, которая также выдели­лась в 1925 г. из Туркестанской республики, было не об­ластное, а окружное деление, в силу чего на территории этой республики действовали окружные суды, обладав­шие функциями губернских судов. В состав окружных судов входили пленумы, дисциплинарные коллегии, а на местах — уполномоченные окружного суда из числа на­родных судей, пользовавшиеся правами членов окруж­ного суда; в отдаленных местах уполномоченные имели право рассматривать с участием народных заседателей в качестве судов первой инстанции дела, отнесенные к под­судности окружных судов 2.

VI. Верховные суды союзных и верховные суды автономных республик     

1

Ко времени проведения судебной реформы 1922 года в системе трибуналов существовал в качестве высшего органа судебного надзора, суда первой инстанции и кас­сационного суда единый Верховный трибунал при ВЦИК, имевший свои отделения в автономных и договорных рес­публиках.

Кроме этого высшего в республике трибунала в си­стеме Наркомюста функционировал Высший судебный контроль, осуществлявший функции надзора в отношении всех без исключения судов республики.

Как уже указывалось выше, с проведением судебной реформы Верховный трибунал при ВЦИК и его отделения на местах, а также Высший судебный контроль были

1 СУ Грузинской ССР 1923 г. № 61; 1925 г. № 3, ст. 79.

2 СУ Туркменской ССР 1925 г. № 15, ст. 130.

151 

ликвидированы. Взамен их в каждой советской респуб­лике были учреждены верховные суды. Верховные суды советских социалистических республик осуществляли судебный контроль над всеми без исключения судами республик, рассматривали в кассационном порядке дела, решенные губернскими судами, и в порядке надзора — все дела, разрешенные любыми судами, рассматривали в качестве суда первой инстанции дела особой государ­ственной важности по особо установленной законом под­судности.

В РСФСР Верховный суд действовал в составе: а) пре­зидиума, б) пленарного заседания, в) кассационных кол­легий по уголовным и гражданским делам, г) судебной коллегии, д) военной и военно-транспортной коллегии, е) дисциплинарной коллегии. В автономных республиках и областях были образованы, по специальному постанов­лению Президиума ВЦИК, отделения Верховного суда РСФСР.

Председатель и члены Верховного суда утверждались Президиумом ВЦИК. Председатель Верховного суда, его заместитель и председатели судебной, военной и военно-транспортной коллегий назначались Президиумом ВЦИК непосредственно, прочие же члены Верховного суда — по представлению народного комиссара юстиции. Члены военной и военно-транспортной коллегии назначались Президиумом ВЦИК по представлению Революционного военного совета республики или Народного комиссариата путей сообщения. Кроме того, требовалось заключение народного комиссара юстиции РСФСР.

Председатель и члены отделений Верховного суда назначались ЦИКом соответствующей автономной рес­публики, либо в порядке особого о них положения. Пред­седатель и заместитель председателя этих отделений утверждались президиумом ВЦИК и не могли быть ни отозваны, ни отстранены от должности иначе, как по постановлению Президиума ВЦИК.

Положением о судоустройстве РСФСР было установ­лено, что кассационные коллегии действуют под личным наблюдением и руководством председателя Верховного суда. Его помощниками являлись председатели касса­ционных коллегий по уголовным и гражданским делам.

Заместитель председателя Верховного суда возглав­лял всю судебную часть Верховного суда по делам, раз­биравшимся в Верховном суде как в суде первой инстан-

152

ции, и имел в качестве своих непосредственных помощников  председателя   судебной   коллегии   и   председателей военной и военно-транспортной коллегий.

Кассационные коллегии рассматривали дела в составе трех постоянных членов Верховного суда.

Судебная коллегия Верховного   суда   рассматривала дела под председательством   одного из членов   Верховного суда с участием двух народных заседателей.

Порядок привлечения народных заседателей устанав­ливался Президиумом ВЦИК. Список народных заседа­телей Верховного суда подлежал опубликованию в «Из­вестиях ВЦИК» '.

Председатель Верховного суда и его заместитель могли принять на себя председательствование по любому делу. Обычно же председательствовали в коллегиях воз­главлявшие их члены Верховного суда.

При Верховном суде состоял прокурор Верховного суда, а при каждой из коллегии — его помощники.

При судебной коллегии Верховного суда имелась след­ственная часть, находившаяся в подчинении заместителя председателя Верховного суда, но под оперативным руко­водством прокурора Верховного суда.

Дисциплинарная коллегия Верховного суда   состояла из трех членов Верховного суда, в том числе председательствующего    члена    президиума   Верховного   суда. Состав дисциплинарной   коллегии   избирался  пленумом Верховного суда.   

Приговоры судебной коллегии по уголовным делам не подлежали обжалованию в кассационном порядке и могли быть отменены или изменены только "пленумом Верховного суда в порядке надзора. Президиуму Верхов­ного суда, прокурору Верховного суда, прокурору судеб­ной коллегии по уголовным делам и его помощникам (последним — в том случае, если они непосредственно участвовали в судебном заседании) предоставлялось право обжалования в пленум Верховного суда пригово­ров судебной коллегии по уголовным делам, однако ис­ключительно  в части, касающейся неправильного приме­нения закона при определении наказания.

Дисциплинарная коллегия Верховного суда являлась второй инстанцией для дисциплинарных коллегий губерн-

1 СУ РСФСР  1923 г. № 79, ст. 765.

153

ских, краевых (областных) судов. В этих коллегиях рас­сматривались дела судебно-прокурорских и следственных работников, допускавших проступки и действия, хотя и не наказуемые в уголовном порядке, но не совместимые с достоинством и назначением судебных деятелей, а также допустивших вынесение ряда приговоров и решений, «не соответствующих общему духу и нарушающих законы и интересы трудящихся масс».

В порядке дисциплинарного производства могли быть наложены следующие взыскания: замечание, выговор, перемещение и смещение на низшую должность, отстра­нение от службы с запрещением работать в судебных должностях на определенный срок.

Дисциплинарные коллегии не были связаны никакими формальностями. Однако при рассмотрении дел в этой коллегии последнее слово должно было обязательно пре­доставляться обвиняемому.

Решения местных дисциплинарных коллегий могли быть обжалованы в дисциплинарную коллегию Верхов­ного суда республики. Решения дисциплинарной коллегии Верховного суда обжалованию не подлежали.

В Верховном трибунале при ВЦИК, а затем в Верхов­ном суде РСФСР в 1922—1925 гг. было проведено несколько крупных судебных процессов, разоблачивших ряд попыток враждебных классов и их агентуры сверг­нуть при поддержке иностранных империалистов Совет­скую власть.

С 8 июня по 7 августа 1922 г. в Верховном трибунале при ВЦИК рассматривалось дело эсеров.

На процессе была установлена связь обвиняемых с иностранными империалистами и с членами контррево­люционного «Союза возрождения».

Связь обвиняемых с зарубежными хищниками выра­жалась в «представительстве интересов России» перед иностранными державами, установлении с ними взаим­ных договоров относительно военной помощи контррево­люционным выступлениям в России, в определении сро­ков и времени английских десантов на Севере, в получе­нии финансовой помощи от иностранных государств на контрреволюционную деятельность в России, в получении от них активной помощи подрывными материалами для производства взрывов железнодорожных путей и войско­вых складов в тылу Красной Армии, в передаче иностран­ным разведкам шпионских сведений о положении Крас-

154

ной Армии, полученных при помощи нелегальных органи­заций партии эсеров.

Разоблаченные судом изменники Родины, шпионы ино­странных разведок были приговорены к различным мерам наказания 2.

В июле 1922 г. выездной сессией Военной коллегии Верховного суда было рассмотрено дело организатора Ярославского мятежа бывшего полковника царской армии Первухина 3.

В 1924 г. военная коллегия Верховного суда рассмо­трела дело известного контрреволюционера эсера Савин­кова.

В 1925 г. тот же суд рассмотрел дело провокатора Окладского 4 и др.

2

11 апреля 1923 г. ВЦИК принял положение о Кир­гизском и Туркестанском отделениях Верхов­ного суда РСФСР 5. Оба эти постановления совершенно аналогичны.

Отделения Верховного суда действовали в составе кассационной и судебной коллегий по уголовным делам. Президиумы отделений состояли из председателя отделе­ния -и председателей кассационной и судебной коллегий. Они ведали распределением обязанностей между членами отделения, назначением специальных составов суда по отдельным рассматривавшимся в судебной коллегии делам, просмотром и утверждением отчетности коллегий и составлением отчетности по отделению, назначением специальных ревизий областных судов по предложению прокурора республики и разбором результатов этих реви­зий, возбуждением и производством дисциплинарных дел против членов отделения, а также против председателей и заместителей председателя областных судов.

В отделениях Верховного суда   пленумов   не   было.

1 См. «Документы по истории гражданской войны в СССР», 1941, т. I, стр. 198.

2 «Еженедельник  советской  юстиции»,   1922  г.  №  21—22,  стр. 14—16.

3 «Советская юстиция», 1937 г., № 21, стр. 51.

4 «Советская юстиция», 1937 г., № 22, стр. 26—27.       

5 СУ РСФСР 19йЗ г. № 31, ст.  339 и 340.

155

Функции их были отнесены к непосредственному ведению пленума Верховного суда РСФСР.

В отделениях не было и дисциплинарной коллегии; права и функции ее были отнесены к ведению президиума отделения.

Председатели и заместители председателей отделений, как было сказано выше, утверждались Президиумом ВЦИК.

Отделения действовали, как видим, лишь по уголов­ным делам. Гражданские дела рассматривались в област­ных судах и передавались, минуя отделение Верховного суда, в порядке обжалования и опротестования непосред­ственно в Верховный суд.

Кроме Киргизского и Туркестанского отделений Вер­ховного суда РСФСР, было образовано еще в Чите — Дальневосточное отделение. В 1924 г. оно было ликви­дировано '.

Киргизское отделение, в связи с переименованием Киргизской АССР в Казахскую АССР, было преобразо­вано в Казахское отделение.

В соответствии с дополнением к «Положению о судо­устройстве РСФСР», принятым ВЦИКом 5 сентября 1923 г.2, в автономных республиках, где не было отделе­ний Верховного суда, были учреждены, взамен губерн­ских судов, главные суды, действовавшие на правах губернских судов. Однако состав главных судов назна­чался в порядке, отличном от порядка, установленного в отношении губернских судов. Члены главных судов автономных республик назначались центральными испол­нительными комитетами этих республик; председатели и заместители председателя избирались центральными исполнительными комитетами республик и утверждались президиумом ВЦИК по заключениям Верховного суда РСФСР. В случае двукратного неутверждения председа­теля или заместителей председателя главного суда авто­номной республики последние назначались непосред­ственно Президиумом Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета.

Таким образом, в отношении главных судов Народ­ному комиссариату юстиции РСФСР не принадлежало право участвовать в подборе, снятии, устранении, а также, в указанных выше случаях, непосредственно назначать

1 ЦАОР, ф. 1235, оп. 102, дело 93—2, т. IV, стр. 1—6. 2 СУ РСФСР 1923 г. № 75, ст. 727.

156

председателей и заместителей суда, как это было предо­ставлено ему в отношении губернских судов.

Кроме того, к компетенции НКЮ РСФСР не относи­лось и решение вопроса о штате работников главного суда и установлении сети судебных учреждений. Все эти вопросы разрешались на местах — в автономных респуб­ликах.

Особенностью положения главных судов по сравнению с губернскими судами было и то, что они не выполняли функции судебного управления; эта функция выполнялась народными комиссариатами юстиции автономных респуб­лик '.

В Украинской ССР Положением о судоустрой­стве, принятым 16 декабря 1922 г.2, была введена, как было сказано выше, трехзвенная судебная система. Выс­шим судебным органом Украины являлся Верховный суд. Построение его в основном соответствовало построению Верховного суда РСФСР. Особенностью Верховного суда УССР являлось то, что в его составе имелась чрезвычай­ная сессия.

В Положении о судоустройстве УССР от 23 октября 1925 г.3 сказано, что Верховный суд республики дей­ствует в составе: президиума, пленума, судебной колле­гии по уголовным делам, судебной коллегии по граждан­ским делам, чрезвычайной сессии, кассационной коллегии по уголовным делам с особым кассационным присут­ствием по делам чрезвычайных сессий окружных судов, кассационной коллегии по гражданским делам, дисцип­линарной коллегии

18 ноября того же года ВУЦИК и СНК УССР приняли «Положение о чрезвычайных сессиях»4. Дела на рас­смотрение этих сессий могли передаваться Президиумом ВУЦИК, центральным распорядительным совещанием, генеральным прокурором УССР или председателем ГПУ Украины.

В Молдавской АССР, входившей в состав Украинской ССР, главный суд был учрежден,постановлением ВУЦИК

1 До   принятия   этого    общего   положения    о    главных   судах 23 марта 1923 г. было принято   специальное   Положение   о главном суде Дагестанской ССР (СУ РСФСР 1923 г. № 24, ст. 277). Оно было положено в основу общего положения о главных судах автономных республик.

2 СУ УССР 1922 г. № 54, ст. 779.

3 СУ УССР 1925 г. № 92—93, ст. 521 и 522.     

4 СУ УССР 1925 г. № 82, ст. 486.

157

и СНК от 27 марта 1925 г.'. В его составе, как и в ок­ружных судах, имелась чрезвычайная сессия.

В Белорусской ССР с проведением судебной реформы 1922—1923 гг. наряду с народными судами и высшим судом республики был учрежден и Верховный суд Белорусской ССР 2.

Согласно положению о судоустройстве 1924 года3, в компетенцию Верховного суда входили: а) судебный контроль над всеми без исключения судебными местами, действовавшими на территории БССР; б) рассмотрение в кассационном порядке дел, решенных высшим судом и военными трибуналами, и в порядке надзора — всех дел, разрешенных любым судом, действовавшим на тер­ритории республики; в) рассмотрение в качестве суда первой инстанции уголовных и гражданских дел, отне­сенных к подсудности Верховного суда уголовно-про­цессуальным и гражданским процессуальным кодексами Белорусской ССР.

По Положению о судоустройстве БССР 1925 г.4 Вер­ховный суд республики, в связи с ликвидацией высшего суда и образованием окружных судов, стал кассационной инстанцией по делам, рассмотренным в этих судах по пер­вой инстанции.

В Азербайджанской ССР судебной рефор­мой, проведенной с 5 июля 1923 г., в качестве высшего судебного органа был учрежден Высший суд респуб­лики.

Председатель Высшего суда, его заместитель и пред­седатели коллегий назначались Президиумом ЛзЦИК непосредственно, прочие же члены назначались им по представлению наркомюста республики, причем члены военной коллегии назначались Президиумом по представ­лению наркома по военно-морским делам с заключением народного комиссара юстиции 5.

Декретом АзЦИК от 18 февраля 1924 г.6 Высшему суду впредь до выборов народных заседателей было пре­доставлено право рассматривать все уголовные и граж­данские дела в постоянном составе судей. Это явно непра-

1 СУ УССР 1925 г. № 16, ст. 115.

2 СУ БССР 1923 г. № 4, ст. 40.

3 СУ БССР 1924 г. № 12, ст. 112.

4 СУ БССР 1925 г. № 49, ст. 382.

5 СУ Азербайджанской ССР 1923 г. № 5, ст. 232.

 6 СУ Азербайджанской ССР  1924 г. № 2, ст. 52.

158

вильное положение продолжалось довольно долго и было отменено постановлением АзЦИК лишь 26 января 1926 г.1

В 1925 г. взамен Высшего суда был учрежден Верховный суд и определены его организация, права и обязан­ности 2.         

В Грузинской ССР при проведении в 1923 г. судебной реформы был образован Верховный суд. )

Особо можно отметить, что постановлением Всегрузинского ЦИК от 12 декабря 1924 г.3 в связи с преобра­зованием областного суда Южной Осетии в главный суд два члена этого суда были введены в состав Верховного суда Грузии со всеми правами членов Верховного суда для участия их как в кассационной коллегии, так и в пле­нуме по делам, рассмотренным в судах Южной Осетии..

Вскоре после того, как в декабре 1922 г. 1 Всесоюз­ный съезд Советов создал по предложению Ленина и Сталина добровольное государственное объединение советских народов — Союз Советских Социалистических Республик в Средней Азии в результате национального размежевания организовались три самостоятельные союз­ные советские республики — Узбекская, Туркменская и Таджикская, вступившие в СССР. «Создание Союза Советских Социалистических Республик означало укреп­ление Советской власти и крупную победу ленинско-сталинской политики партии большевиков по националь­ному вопросу» 4.

Национальное размежевание народов Средней Азии и образование новых самостоятельных союзных респуб­лик повели за собой серьезную перестройку в этих рес­публиках органов юстиции.

Революционный комитет Туркменской ССР 7 февраля 1925 г. постановлением № 46 3 принял первое положение о судоустройстве, а 9 сентября того же года — новое положение о судоустройстве 6.

Верховный суд Туркменской Советской Социалистиче­ской Республики действовал в составе пленарного засе­дания, кассационной коллегии по уголовным и граждан­ским делам, рассмотренным в окружных судах и обжало-

1СУ Азербайджанской ОСР 1926 г. № 1, ст. 31.

2 СУ Азербайджанской ССР 1925 г. № 7, ст. 24.

3 СУ Грузинской ССР 1924 г. № 7, ст. 44.           

4 История ВКП(б), Краткий курс, стр. 249.         

5 СУ Туркменской ССР 1925 г. № 1, ст. 27.        

6 СУ Туркменской ССР 1925 г. № 15, ст. 130.      

159

ванным или опротестованным в кассационном порядке, судебной коллегии по уголовным и гражданским делам и дисциплинарной коллегии.

Порядок образования Верховного суда Туркменской ССР, его права и функции были аналогичны порядку образования, правам и функциям Верховного суда Рос­сийской федерации.

В Узбекской Советской Социалистической Рес­публике Верховный суд был образован на тех же нача­лах. Он являлся кассационной инстанцией для областных судов, что определялось делением этой республики не на округа, а на области. Кроме того, Верховный суд Узбек­ской ССР имел свое отделение на территории Таджикской автономной советской социалистической республики, входившей до ее преобразования в союзную республику в состав Узбекской ССР.

Таджикское отделение Верховного суда Узбек­ской ССР действовало в составе: президиума, кассацион­ной коллегии по уголовным: делам, судебной коллегии по уголовным делам. Президиум отделения состоял из председателя отделения и председателей коллегий.

На президиум было возложено: распределение обя­занностей между членами отделения, назначение спе­циальных составов по отдельным, рассматриваемым в судебной коллегии уголовным делам, назначение спе­циальных ревизий областных судов по предложению про­курора Таджикской АССР и заслушание результатов этих ревизий, возбуждение и производство дисциплинар­ных дел против членов отделения, председателей област­ных судов, их заместителей и др.

Кассационная коллегия по уголовным делам являлась кассационной инстанцией по любому уголовному делу, рассмотренному в областных судах Таджикской АССР. Судебная коллегия отделения рассматривала дела, воз­никавшие на территории Таджикской АССР и отнесенные к подсудности Верховного суда.

Вопросы, подлежавшие рассмотрению в пленуме, рас­сматривались в пленуме Верховного суда Узбекской ССР.

Функции дисциплинарной коллегии Таджикского отде­ления были переданы президиуму отделения.

Гражданские дела, рассмотренные в областных судах, обжалованные и опротестованные в кассационном поряд­ке, а также и дела, подлежавшие пересмотру в порядке

160

надзора, рассматривались не в отделении, а в Верховном суде Узбекской ССР '.

Ни Туркменская, ни Узбекская ССР не объединяли деятельности военных трибуналов, поскольку последние входили в состав Верховного суда СССР.           

VII. Специальные суды

1

Положение о судоустройстве РСФСР от 3 ноября 1922 г.2 в отношении военных и военно-транспортных судебных учреждений устанавливало, что они действуют

под общим контролем и наблюдением Народного комиссариата юстиции и Верховного суда РСФСР. Организация и ближайший надзор за их деятельностью были возло­жены на военную и военно-транспортную коллегии Верховного суда РСФСР.        

При революционных военных советах военных округов или фронтов состояли военные трибуналы военного округа  или фронта, при корпусах — военные  трибуналы корпуса, при дивизиях — дивизионные  отделы окружных трибуналов.

Военно-транспортные трибуналы действовали в Москве, Петрограде, Харькове, Ростове на Дону, Омске, Ташкенте и Смоленске.

Военный трибунал корпуса состоял из председателя и заместителя и нескольких членов трибунала.

Военный   трибунал    округа   или   фронта   состоял   из председателя, его заместителя и четырех членов, которые представлялись на   утверждение   военной   коллегией из числа кандидатов, выдвигавшихся революционным военным советом округа или фронта или командующим войсками, и утверждались приказом военной коллегии Верховного суда по соглашению с Революционным военным советом республики.

Военный трибунал корпуса состоял из председателя и  четырех членов, утверждавшихся военной коллегией  Верховного суда из числа кандидатов, выдвигавшихся  революционным военным советом округа или фронта.

Военный трибунал дивизии состоял из председателя и его заместителя и 2—4 членов, утверждавшихся военным, трибуналом округа или фронта.

1 СУ Узбекской ССР 1925 г. № 11, ст. 126.       

2 СУ РСФСР  1922 г. № 69, ст. 902

161

Транспортные трибуналы имели такой же состав. Кан­дидаты в члены трибунала выдвигались уполномочен­ными Народного комиссариата путей сообщения по округу и утверждались приказом военно-транспортной коллегии Верховного суда и народным комиссаром путей сообще­ния.

Военной и военно-транспортной коллегиям Верховного суда РСФСР принадлежало право смещения, перемеще­ния председателей и членов военных и военно-транспорт­ных трибуналов во всякое время с доведением об этом до сведения соответствующих революционных военных советов или народного комиссара путем сообщения.

В порядке дисциплинарном военные трибуналы при округах, корпусах и армиях и транспортные окружные трибуналы были подсудны дисциплинарной коллегии Вер­ховного суда, военные трибуналы при дивизиях — дисци­плинарным коллегиям военных трибуналов при округах и корпусах.

Военные и военно-транспортные трибуналы с проведе­нием судебной реформы 1922 г. находились в непосред­ственном подчинении Верховного суда республики. Дей­ствовали они в постоянном составе, т. е. без участия народных заседателей. Судьи этих трибуналов не выби­рались, а назначались.

В других советских республиках, а с образованием Союза ССР в союзных республиках, с самого начала ис­следуемого периода военные трибуналы и военно-транс­портные трибуналы обычно включались в общее положе­ние о судоустройстве данной республики как составная часть единой судебной системы. Например, по положению о судоустройстве Белорусской ССР от 15 июня 1924 г. ' Верховный суд этой республики являлся орга­ном надзора за всеми действовавшими на ее территории судами, в том числе военными трибуналами, кассацион­ной инстанцией по делам военных трибуналов. Верховному суду Белорусской ССР принадлежал также судебный контроль над всеми без исключения судеб­ными местами, действовавши мина терри­тории БССР, а следовательно, и военными трибуна­лами.

Особое положение об образовании и подчинении было введено в отношении судебных мест в национальных

1 СУ БССР 1924 г. № 12, ст. 112.

162

дивизиях  Кавказской   Краснознаменной   (национальной) армии.

22 сентября 1924г. постановлением ЦИК Закав­казской Советской-Федеративной Социа­листической Республики1 во всех националь­ных дивизиях федерации учреждались военные трибу­налы. Общее руководство военным трибуналом нацио­нальной дивизии, наблюдение за его работой и ответ­ственность за состояние этой работы возлагались на председателя трибунала.

Судопроизводство, судоговорение и переписка в воен­ных трибуналах национальных дивизий должна была вестись на языке согласно правилам, установленным законодательством ЗСФСР и соответствующей респуб­лики, входящей в ее состав 2; материальные и процессу­альные нормы применялись в каждой из этих республик в соответствии с кодексами, действовавшими на их тер­ритории.

Личный состав ответственных работников военных трибуналов национальных дивизий назначался по согла­шению республиканских народных комиссаров юстиции с военными трибуналами, причем председатели подлежали утверждению приказом Революционного военного совета Союза ССР, а члены коллегий — Революционного военного совета Кавказской Краснознаменной армии.

Функции кассационной инстанции в отношении военных трибуналов национальных дивизий осуществлялись верxовными судами соответствующих республик.    

1 июня 1925 г. постановлением ЦИК ЗСФСР в это положение было внесено изменение 3. По новому положе­нию назначение и увольнение председателей и членов военных трибуналов национальных дивизий должно было производиться военной коллегией Верховного суда СССР согласованно с Революционным военным советом Союза ССР и с предварительным заключением республиканских наркомюстов.

Наряду с народными судами были организованы тру­довые сессии народных судов. Трудовые сессии состояли

1 СУ ЗСФСР 1924 г. № 7, ст. 229.

2В состав   ЗСФСР   входили   Азербайджанская,   Грузинская и Армянская ССР.

3 СУ ЗСФОР 1925 г. № 6, ст. 442.

163

из одного постоянного народного судьи и двух постоян­ных членов суда: одного по избранию от местного губпрофсовета, другого от губернского отдела труда. При­влечение для трудовых сессий народного суда постоянных членов, избранных указанным порядком, а не народных заседателей, имело целью, во-первых, образовать эти суды из лиц, наиболее компетентных в разрешении трудо­вых дел, во-вторых, обеспечить связь трудовых сессий с деятельностью профсоюзов и отделов труда и гаранти­ровать этим наиболее правильное разрешение данной категории дел.

Трудовые сессии состояли при губернских судах и дей­ствовали в том же порядке и по тем же правилам, что и народные суды.

Приговоры трудовых сессий могли быть обжалованы в обычном порядке в губернский суд, которому принад­лежал ближайший надзор за их деятельностью.

Те же начала, которые были положены в основу орга­низации трудовых сессий народного суда в РСФСР, были положены с незначительными изменениями в основу организации этих судов и в других союзных и автоном­ных республиках '.

В Азербайджанской ССР декретом ЦИК от 8 мая 1923 г.2, которым были учреждены сессии народ­ного суда по трудовым делам, указывалось, что впредь до проведения в жизнь начала выборности народных судей назначение председателей и членов народного суда по трудовым делам в гор. Баку производится нар­комом юстиции по соглашению с уполномоченным закавказского народного комиссара труда по Азербайджан­ской ССР.

В п. 3 декрета говорилось, что в остальных местностях АзССР постоянные сессии народного суда по трудовым делам не учреждаются, а по мере возникновения трудо­вых дел образуется для рассмотрения их особый состав присутствия народного суда с приглашением в качестве членов суда для рассмотрения этих дел представителей Наркомтруда и советов профсоюзов с правами народного судьи.

Декретом АзЦИК от 4 апреля 1925 г.3 был установ-

1 СУ Белорусской ССР  1923 г. № 1—2, ст. 21,  1925 г. № 32, ст. 297.

2 СУ Азербайджанской ССР 1923 г. № 5, ст. 231.

3 СУ Азербайджанской ССР 1925 г. № 2, ст. 76.

164

лен порядок комплектования трудовых сессий, совершен­но аналогичный с порядком, установленным в РСФСР,

VIII.   Верховный суд Союза ССР

В ст. 12 принятого Первым съездом Советов Союза ССР 30 декабря 1922 г. Договора об образовании Союза Советских Социалистических Республик сказано: «В це­лях утверждения революционной законности на террито­рии Союза Советских Социалистических Республик и объединения усилий союзных республик по борьбе с контрреволюцией учреждается при Центральном Испол­нительном Комитете Союза Советских Социалистических Республик Верховный суд с функциями верховного судеб­ного контроля, а при Совете народных комиссаров Союза — объединенный орган Государственного Полити­ческого Управления, председатель которого входит в Совет народных комиссаров Союза с правом совеща­тельного голоса».

В связи с этими указаниями Договора коллегия Наркомюста РСФСР 12 января 1923 г. приняла проект «Положения о союзном Верховном суде» и внесла его на рассмотрение в комиссию ЦИК Союза ССР.

По этому первоначальному проекту не предполагалось возложить на Верховный суд Союза ССР так называемый общий надзор за законностью; его функции предпола­галось ограничить судебным надзором и судебной дея­тельностью. Некоторое отступление составляло то, что к функциям Верховного суда СССР предполагалось отнести рассмотрение и отмену в порядке надзора решений, поста­новлений или распоряжений СТПУ по мотивам незакон­ности или нецелесообразности. Кроме того, этим же про­ектом предполагалось возложить на Верховный суд СССР объединение и руководство военными и военно-транс­портными трибуналами, Высшей арбитражной комиссией и Высшей земельной комиссией '.

Однако с проектом, разработанным Наркомюстом РСФСР, правительство и законодательные органы не со­гласились.

В принятом сессией ЦИК СССР Основном Законе (Конституции) Союза ССР 1923 года2 было сказано, что в целях утверждения революционной законности

1 Архив НКЮ РСФСР 1923 г. оп. 20, дело № 1, стр. 28—29.

2 СУ РСФСР 1923 г. № 81, ст. 782.

165

на территории Союза ССР при Центральном Испол­нительном Комитете Союза ССР учреждается Верховный суд СССР.

К его компетенции Конституция СССР отнесла: а) дачу верховным судам союзных республик руководя­щих разъяснений по вопросам общесоюзного законода­тельства; б) рассмотрение и опротестование перед Цент­ральным Исполнительным Комитетом Союза ССР, по представлению прокурора Верховного суда СССР, поста­новлений, решений и приговоров верховных судов союз­ных республик по соображениям противоречия таковых общесоюзному законодательству или поскольку ими за­трагиваются интересы других республик, в) дачу заклю­чений по требованию Центрального Исполнительного Ко­митета Союза ССР о законности тех или иных постанов­лений союзных республик с точки зрения Конституции, г) разрешение судебных споров между союзными рес­публиками, д) рассмотрение дел по обвинению высших должностных лиц Союза в преступлении по должности (ст. 43).

Верховный суд СССР был образован в составе: пле­нарного заседания, гражданско-судебной и уголовно-судебной коллегий, военной и военно-транспортной колле­гий (ст. 44).

Что касается военно-транспортной коллегии, то сле­дует иметь в виду, что декретом ЦИК СССР от 23 ноября 1923 г.1 в связи с укреплением транспорта и минованием острой необходимости в особых судебных учреждениях для рассмотрения уголовных дел о преступлениях, угрожа­ющих транспорту, были упразднены действовавшие на территории СССР все местные военно-транспортные три­буналы. Дела, ранее подсудные этим трибуналам, были отнесены к подсудности общих судов. Военно-транспорт­ная коллегия Верховного суда СССР была ликвидирована в 1927 г.

В Конституции 1923 года указывалось, что Верховный суд Союза ССР в составе его пленарного заседания обра­зуется из одиннадцати членов, в том числе председателя и его заместителя, четырех председателей пленарных заседаний верховных судов союзных республик и одного представителя Объединенного Государственного Полити­ческого Управления Союза ССР. Председатель, его заме-

1 СУ РСФСР 1924 г. № 13, ст. 119.

166

ститель и остальные пять членов назначались Президиу­мом Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР (ст. 45).

На рассмотрение пленарного заседания Верховного суда СССР вопросы могли направляться исключительно по инициативе ЦИКа Союза ССР, его президиума, прокурора Верховного суда СССР, прокуроров союзных республик и Объединенного Государственного Политиче­ского Управления СССР (ст. 47).

На пленарное заседание Верховного суда СССР было возложено образование специальных судебных присут­ствий (составов) для рассмотрения уголовных и граждан­ских дел исключительной важности, затрагивающих по своему содержанию две или несколько союзных респуб­лик, а также дел персональной подсудности. Принятие Верховным судом СССР к своему производству этих дел могло иметь место исключительно по особым каждый раз постановлениям Центрального Исполнительного Комитета Союза или его Президиума (ст. 48).

В соответствии с указаниями главы VII Конституции о Верховном суде СССР ЦИК СССР поручил 6 июля 1923 года ' Президиуму ЦИК разработать подробное положение о Верховном суде СССР и согласовать с ним через центральные исполнительные комитеты союзных республик действующие положения о верховных судах советских республик и процессуальные кодексы.

По Положению о Верховном суде СССР 1923 года роль пленума Верховного суда СССР в области конститу­ционного надзора значительно расширена предоставлением центральным органам союзных республик права предла­гать пленуму Верховного суда Союза входить с представ­лением в Президиум ЦИК СССР о приостановлении и отмене незаконных постановлений, действий и распоря­жений центральных органов и отдельных наркоматов Союза ССР, кроме постановлений ЦИК и его Прези­диума, а также предоставлением самому пленуму Вер­ховного суда СССР входить с такими представлениями по собственной инициативе2.

По вопросу о понимании инициативы Верховного суда СССР в течение длительного времени шел спор между Верховным судом СССР и прокуратурой Верхов-

СУ РСФСР 1923 г. № 81, ст. 788.

 «Вестник ЦИК, СНК и СТО»,  1923 г., №  10, стр. 311.  

167

ного суда СССР, Наркомюстом РСФСР и другими органами.

Свое право на инициативу Верховный суд понимал и проводил на практике в том смысле, что ему надлежит проверять все издаваемые центральными органами Союза ССР и союзных республик акты с точки зрения их соот­ветствия Конституции Союза ССР и при обнаружении отступления от Конституции СССР ставить соответствую­щие вопросы, по непосредственному своему усмотрению, на пленум или же, когда это касается актов центральных исполнительных комитетов и совнаркомов союзных рес­публик, входить в Президиум ЦИК СССР с представле­нием о передаче соответствующего вопроса на заключе­ние пленума Верховного суда Союза ССР.

Наоборот, прокуратура Верховного суда Союза ССР считала, что постановка вопроса о неконституционности тех или иных постановлений, распоряжений и действий центральных органов или наркоматов Союза ССР воз­можна только в том случае, когда это будет выявлено в процессе рассмотрения на пленуме Верховного суда СССР вопросов его компетенции, направленных на его рассмотрение правомочными на то органами. Лишь в этом случае пленум Верховного суда СССР вправе, по мнению прокуратуры, выделить такой вопрос в отдельный пред­мет своего суждения и дать ему дальнейшее направление.

Такое ограничительное толкование права Верховного суда СССР прокуратура обосновывала тем, что статья 3 Положения о Верховном суде Союза ССР дает исчер­пывающий перечень органов, правомочных ставить на обязательное рассмотрение Верховного суда Союза ССР вопросы, указанные в ст. 2 Положения, что эта статья, во второй своей части, категорически устанавливает, что вопросы, исходящие не от органов, указанных в перечне первой части этой статьи, могут быть вносимы не иначе, как через прокурора Верховного суда Союза ССР, и, по­скольку инициатива их внесения в Верховный суд Союза ССР исходит не от органов, правомочных на то, постольку принятие их Верховным судом к своему рассмотрению обусловлено в каждом отдельном случае особым поста­новлением об этом Верховного суда СССР.

Прокуратура Верховного суда СССР считала, что в том случае, когда Верховный суд сам обнаружит некон­ституционность того или иного акта, если это не будет обнаружено на самом пленуме при рассмотрении вопроса,

168

внесенного на пленум управомоченным на то органом, он должен передать этот вопрос для дальнейшего направле­ния в прокуратуру Верховного суда СССР 1.

Сопоставляя текст Конституции Союза ССР и Поло­жения о Верховном суде СССР, о конституционном над­зоре можно притти к следующему выводу.

По прямому и точному смыслу Конституции СССР Верховный суд Союза ССР в его основном значении, с одной стороны, орган судебного надзора по вопросам общесоюзного законодательства, с другой — высший союзный суд первой инстанции и, с третьей, консультатив­ный — по вопросам конституционного надзора в той мере, в какой Президиум ЦИК СССР признает это необходи­мым.

Постановлением Центрального Исполнительного Коми­тета Союза ССР от 17 сентября 1924 г.2 был принят «Наказ Верховному суду СССР».

Наказ устанавливал, что председатель, его замести­тель и все члены Верховного суда СССР, кроме председа­телей верховных судов союзных республик, входящих в состав Верховного суда СССР по должности, члены коллегий и запасные члены Верховного суда СССР и военно-транспортных коллегий назначаются Президиумом ЦИК СССР и только им могут быть отозваны или отстра­нены от должности.

В наказе указывалось, что Верховный суд СССР раз­решает все вопросы и дела, относящиеся к его компетен­ции, руководствуясь интересами Союза ССР в целом и отдельных союзных республик и защитой их суверенных прав на точном основании Конституции СССР, положения о Верховном суде СССР, общесоюзных законов и законо­дательства союзных республик.

Наказ устанавливал, что прокуроры союзных респуб­лик или их заместители имеют право совещательного голоса на всех пленарных заседаниях Верховного суда СССР, что на пленарных заседаниях Верховного суда могут участвовать с правом совещательного голоса и дру­гие члены Верховного суда СССР и помощники прокурора Верховного суда СССР по военной коллегии и по колле­гии ОГПУ — по вопросам их ведения.

Следует указать, что  помимо  очередных пленарных

1 Архив Верховного суда СССР, протоколы пленума за 1925 г.

2 СЗ СССР 1924 г. № 2, ст. 25.

169

заседаний (не реже одного раза в два месяца) мог иметь место и созыв экстренных заседаний по требованию про­курора Верховного суда СССР, прокурора каждой из союзных республик или по требованию не менее трех чле­нов пленарного заседания Верховного суда СССР.

Пленарное заседание должно было обязательно рас­сматривать и решать вопросы, направленные на его рас­смотрение ЦИКом СССР или его Президиумом, централь­ными исполнительными комитетами союзных республик или их президиумами, прокурором Верховного суда СССР, прокурорами союзных республик, ОГПУ, предсе­дателем Верховного суда СССР, а также по отдельным постановлениям пленарных заседаний Верховного суда СССР.

Вопросы, исходящие не от указанных выше учрежде­ний, могли приниматься Верховным судом к рассмотрению по особому каждый раз постановлению и могли быть вносимы этими учреждениями не иначе как через проку­рора Верховного суда СССР или прокуроров союзных республик.

Все постановления Верховного суда СССР вступали немедленно в законную силу, за исключением тех, кото­рые требовали утверждения ЦИК СССР. Все остальные постановления могли быть отменены только ЦИК СССР по протестам прокурора Верховного суда СССР, Совнар­кома СССР и центральных исполнительных комитетов союзных республик, каковые протесты приостанавливали их проведение в жизнь.

В Наказе указывалось, что Верховный суд СССР дает руководящие разъяснения и толкования общесоюзного законодательства верховным судам союзных республик по предложению ЦИК Союза ССР или его Президиума, центральных исполнительных комитетов союзных рес­публик, по представлению прокурора Верховного суда Союза ССР или прокуроров союзных республик.

Заключение о законности с точки зрения Конституции СССР тех или иных постановлений центральных испол­нительных комитетов и советов народных комиссаров союзных республик, а также СНК СССР даются плену­мом Верховного суда СССР президиуму Центрального Исполнительного Комитета СССР по его требованию.

Постановления пленарных заседаний Верховного суда СССР о приостановлении или отмене постановлений, дей­ствий и распоряжений центральных органов и отдельных

170

народных комиссариатов СССР (кроме постановлений ЦИК СССР и его Президиума) по мотивам несогласо­ванности таковых с Конституцией СССР подлежали, как сказано в Наказе, представлению в Президиум ЦИК СССР. Представления эти могли вноситься как по соб­ственной инициативе Верховного суда СССР, так и по предложениям центральных органов союзных респуб­лик, а также по предложению прокурора Верховного суда СССР и прокуроров союзных республик.

На Верховный суд СССР было возложено осуществле­ние судебного надзора, но без права отмены непосред­ственно приговоров, решений и определений, вынесенных с нарушением общесоюзных законов.

В тех случаях, когда вошедшие в законную силу реше­ния и приговоры верховных судов союзных республик противоречили общесоюзному законодательству или затрагивали интересы других союзных республик, пленар­ные заседания Верховного суда Союза ССР по представ­лению прокурора Верховного суда СССР ставили вопрос об их опротестовании перед Президиумом ЦИК Союза ССР.

Если приговор, решение или постановление верхов­ного суда одной союзной республики затрагивали инте­ресы другой союзной республики, то прокурор этой по­следней мог опротестовать их путем представления в Вер­ховный суд СССР с одновременным докладом централь­ному исполнительному комитету союзной республики, интересы которой он представлял.

Постановление Верховного суда СССР прокурор союз­ной республики мог опротестовать в Президиум ЦИК Союза ССР.

Если приговор, решение или постановление верховного суда какой-либо союзной республики противоречило общесоюзному законодательству или затрагивало инте­ресы других союзных республик, пленарное заседание Верховного суда СССР входило с представлением в Пре­зидиум ЦИК СССР об отмене указанных актов.

Приговоры, решения и определения всех коллегий и специальных присутствий Верховного суда СССР, а также Арбитражной комиссии при СТО рассматривались пле­нарным заседанием Верховного суда СССР как по пред­ложению ЦИК СССР и его Президиума, совнаркомов и циков союзных республик, так и по предложению пред­седателя Верховного суда СССР и по представлениям

171

прокуроров союзных республик. Если эти приговоры, ре­шения и определения противоречили общесоюзному законодательству или уголовному, гражданскому, уго­ловно-процессуальному или гражданско-процессуаль­ному кодексу, пленарное заседание Верховного суда отменяло их и передавало дело на новое рассмотрение в другом составе судей в те же коллегии или другое су­дебное учреждение по подсудности.

Представления прокурора Верховного суда СССР на незакономерные распоряжения или постановления ОГПУ подлежали внесению также в пленарное заседание Вер­ховного суда СССР, которое, если соглашалось с внесен­ным предложением, входило с своей стороны с представ­лением в Президиум ЦИК СССР об отмене незакономер­ного распоряжения или постановления.

В Наказе имелся специальный раздел о судебно-административных функциях Верховного суда СССР, включав­ший в себя общие положения о коллегиях, а также о спе­циальном присутствии Верховного суда (ст. 68—71).

В соответствии с функциями, которые законом были отведены Верховному суду СССР, деятельность его раз­вертывалась постепенно, но все же носила довольно огра­ниченный характер.

В пленум Верховного суда СССР было внесено про­тестов на нарушение законности с точки зрения Консти­туции СССР: в 1924 г. председателем Верховного суда 10, прокурором Верховного суда СССР — 1, про­курором одной из союзных республик — 1; в 1925 году было внесено протестов: председателем Верховного суда СССР — 20, прокурором Верховного суда СССР — 19, прокурором одной из союзных республик— 1.

Большинство протестов, вносившихся на рассмотрение пленума Верховного суда СССР, относилось к наруше­ниям Конституции различными союзными наркоматами и другими союзными органами, а именно: ВСНХ — 9, НКТруд —9, НКТорг —5, НКФ — 5, НКПС— 4. На постановления совнаркомов союзных республик было внесено в пленум лишь 3 протеста.

Из 10 представлений, сделанных в 1924 г. Верховным судом СССР в Президиум ЦИК СССР, удовлетворено 7; в 1925 г.—из 20—17 1

Так в рассматриваемый период социалистического строительства протекала деятельность Верховного суда

1 Архив Верховного суда СССР 1930 г., дело 35, оп. 12, стр. 4.

172

СССР — органа, осуществлявшего совместно с прокура­турой при Верховном суде СССР надзор за законностью с точки зрения Конституции СССР.

IX. Основы судоустройства СССР и союзных республик

К компетенции союзного законодательного органа, согласно Конституции СССР, относилось установление «Основ судоустройства». Каждая союзная республика, исходя из этих «Основ», должна была выработать свое положение о судоустройстве. Такие «Основы судоустрой­ства СССР и союзных республик» и были приняты 2-й сес­сией ЦИК СССР в октябре 1924 г.1

В «Основах судоустройства СССР и союзных респуб­лик» указывалось, что задачей суда является ограждение завоеваний пролетарской революции, рабоче-крестьянской власти и правопорядка, ею установленного; защита интере­сов и прав трудящихся и их объединений; укрепление общественно-трудовой дисциплины и солидарности трудя­щихся и их правовое воспитание; осуществление револю­ционной законности в личных и имущественных интересах граждан.

Для всех союзных республик устанавливалась единая система судебных учреждений: народный суд, губернский (или соответствующий ему) суд и -верховный суд (в авто­номных республиках — главный или высший суд).

Отступления от этой системы судебных учреждений, в зависимости от национально-культурных условий союз­ных и автономных республик и особенностей их админи­стративно-хозяйственного деления, допускались не иначе как по особым постановлениям Президиума ЦИК СССР по представлению ЦИК соответствующей союзной рес­публики.

В «Основах» указывалось, что судебные учреждения строятся на началах: отправления судебной деятельности исключительно трудящимися; избираемости судей и народ­ных заседателей советами, съездами советов и иными их органами в порядке, установленном законодательством СССР и союзных республик в отношении судебных орга­нов союзных республик и законодательством Союза ССР — в отношении Верховного суда Союза ССР, воен­ных трибуналов и других судебных органов Союза ССР;

1 СЗ СССР 1924 г. № 23, ст. 203.  

173

единства судебной политики в Союзе ССР на основании законодательства Союза ССР и законодательства союз­ных республик, единства, проводимого Верховным судом СССР, народными комиссариатами юстиции и верховными судами союзных республик.

В «Основах» были закреплены уже ранее сложившиеся в союзных республиках положения: судьями могут быть граждане СССР, не опороченные по суду, обладающие правом избирать и быть избранными в совет и имеющие стаж общественно-политической или практической ра­боты в органах советской юстиции или в соответствую­щих административных государственных органах; все дела рассматриваются по существу в одной инстанции, и апелляция не допускается; на приговоры и решения могут быть принесены жалобы в кассационном порядке.

В основу судебной системы каждой из союзных рес­публик был положен народный суд. Все суды, рассматри­вая дела по первой инстанции, как правило, должны были действовать ъ составе одного постоянного судьи и двух очередных народных заседателей, а при рассмотрении дел по второй инстанции — в составе трех постоянных судей. При обсуждении в комиссии законодательных предпо­ложений при СНК СССР проекта «Основ судоустройства СССР и союзных республик» возникло разногласие о составе вышестоящего суда, рассматривающего дело по кассационной жалобе или кассационному протесту.

Комиссия приняла следующее решение: «Ввиду того, что при обсуждении ст. 6 голоса членов комиссии законо­дательных предположений разделились поровну, предста­вить в СНК СССР два варианта: 1) кассационные суды при осуществлении кассационных функций, как правило, действуют на тех же началах, как и народные суды, т. е. в составе одного члена и двух народных заседателей; 2) кассационные суды осуществляют судебные функции в составе трех постоянных членов суда '.

Как видно из сказанного выше, ЦИК СССР принял второй вариант.

КРАТКИЕ ВЫВОДЫ

Деятельность советского суда в условиях перехода нашей страны от гражданской войны и иностранной воен­ной интервенции к мирному строительству по восстанов-

1 ЦАОР, ф. 1235, оп. 102, дело 104, стр. 146—147.

174

лению народного хозяйства проходила в особо сложных условиях.

«Революционная законность первого периода нэпа, — говорил товарищ Сталин, — обращалась своим острием главным образом против крайностей военного комму­низма, против «незаконных» конфискаций и поборов. Она гарантировала частному хозяину, единоличнику, капи­талисту сохранность их имущества при условии строжай­шего соблюдения ими советских законов» '.

Советский суд, борясь за укрепление в стране строгих начал революционной законности, должен был умело выявлять и строго карать каждый случай обхода совет­ского закона.

Для разрешения поставленных перед судом задач были проведены, во-первых, значительное организацион­ное укрепление всей судебной системы, во-вторых, укреп­ление суда политически подготовленными квалифициро­ванными кадрами юристов, в-третьих, усиление контроля за деятельностью суда.

Существовавшая в первые два периода система двух судов — общих и революционных трибуналов была заме­нена единой судебной системой. Это обеспечило проведе­ние единой судебной политики по всем уголовным делам в каждой советской республике и по всему Союзу.

Хотя образование в краях и областях РСФСР постоян­ных сессий краевого (областного) суда, как суда первой инстанции и кассационной инстанции для народных судов,  действующих в нескольких округах, не удовлетворяло ни округа, ни края (области), тем не менее образованием этих первых краевых (областных) судов была заложена основа системы судов, в дальнейшем ставшая в Союзе ССР основной.

Хотя Верховный суд СССР при его образовании и не, стал высшим органом  надзора  за  деятельностью  всех судов, находившихся на территории СССР, и имел лишь _ специальные задачи — осуществлять совместно с проку­ратурой при Верховном суде СССР надзор за законностью  с точки зрения Конституции СССР, рассматривать наиболее важные дела   в   качестве   суда   первой   инстанции и объединять деятельность военных и военно-транспорт­ных трибуналов, тем не менее образование его и в этом

1 И. Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 394.

 175

виде сыграло на данном этапе значительную роль в деле укрепления в стране революционной законности.

Допущение на ряду с общими судами пролетарской диктатуры существования в некоторых республиках местных национальных судов вытекало из необходи­мости, не прибегая к административным мерам их ликви­дации, показать на опыте, что только советский суд является подлинно народным судом, судом, защищаю­щим интересы трудящихся. Сила этого примера убедила трудящиеся массы уже в этот период в реакционности местных национальных судов, и они уже к концу рас­сматриваемого периода постепенно прекращали свою дея­тельность.

В статье «Политика Советской власти по националь­ному вопросу в России», напечатанной в «Правде» 10 ок­тября 1920 г., товарищ Сталин писал: «...если, например, дагестанские массы, сильно зараженные религиозными предрассудками, идут за коммунистами «на основании шариата», то ясно, что прямой путь борьбы с религиоз­ными предрассудками в этой стране должен быть заме­нен путями косвенными, более осторожными...» '.

Создав мощный судебный аппарат, прокуратуру, адвокатуру, Советская власть, следуя указаниям партии Ленина — Сталина, приняла меры к укреплению состава работников юстиции. Это обеспечивалось не только уста­новлением в законе формальных условий, которым должны были удовлетворять кандидаты, выдвигавшиеся на судейские должности, но и повседневным отбором лучших, проверенных людей для работы в органах юсти­ции, а также созданием условий для их работы, обеспе­чивающих судьям независимость в отправлении правосу­дия и подчинение их только закону.

Созданная таким образом судебная система обеспе­чила проведение единства судебной политики, контроль за проведением в деятельности суда указаний партии и правительства о борьбе с преступностью и защиту закон­ных прав и интересов граждан СССР.

1 И. В. Сталин, Соч., т. 4, стр. 362.

176