 «В компетенцию судебной дорожно-транспортной экспертизы входит решение только специ­альных технических вопросов. Поэтому при назначении экспертизы суды не вправе ставить перед экспертами правовые вопросы, решение которых относится исключительно к компетен­ции суда. Оценке, основанной на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности, должны подлежать все доказательства, в том числе и заключение дорожно-транспортной экспертизы». См. п. 5 Постановления Пленума Верх. Су­да России от 22 октября 1969 г. № 50 «О судебной практике по делам о преступлениях, свя­занных с нарушением правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их угоном».

10. Эксперт-автотехник обязан:

- в соответствии со ст. 82 УПК РСФСР и соответствующими статьями УПК других со­юзных республик давать заключение по поставленным перед ним вопросам на основании полной, всесторонней и объективной оценки результатов экспертных исследований в соответствии с его специальными познаниями. Он несет личную ответственность за данное им заключение;

- использовать при производстве экспертиз научно-технические средства, способст­вующие более полному и всестороннему исследованию обстоятельств дорожно-транспоотного происшествия и технического состояния транспортных средств;

- сообщать в письменной форме органу, назначившему экспертизу, о невозможнос­ти дачи заключения, если поставленные вопросы выходят за пределы его компетенции, не требуют специальных познаний, носят правовой характер или если представленный на исследование материал недостаточен для дачи заключения, а восполнить его невоз­можно;

- проводить исследование представленных на экспертизу материалов, если они поз­воляют без получения дополнительных данных решить хотя быть часть поставленных вопросов, сообщив в заключении о причинах, сделавших невозможным решение других вопросов;

- являться по вызову лица, производящего дознание, следователя, прокурора, суда на допрос для разъяснения данного им заключения;

- заявлять самоотвод при наличии оснований, указанных в соответствующих статьях УПК и ГПК союзных республик;

- не разглашать данных предварительного расследования без разрешения прокуро­ра, следователя или лица, производящего дознание;

- производить экспертизу в присутствии следователя, прокурора, судьи (состава су­да), если это будет ими признано необходимым. В случаях, когда следователем, проку­рором, судом разрешено обвиняемому (подсудимому) присутствовать при производстве экспертизы, проводить экспертные исследования а его присутствии, предоставляя ему возможность давать необходимые объяснения;

- обеспечивать сохранность полученных для исследования материалов;

- устанавливать как по заданию органа, назначившего экспертизу, так и по собствен­ной инициативе обстоятельства, которые способствовали или могли способствовать воз­никновению дорожно-транспортного происшествия, нарушению правил безопасности движения и эксплуатации транспорта, если для этого требуются специальные познания и имеются необходимые данные.

11. Эксперт-автотехник имеет право:

- знакомиться с материалами уголовного и гражданского дела, относящимися к пред­мету судебной автотехнической экспертизы;

-заявлять ходатайства о представлении ему дополнительных материалов (исходных данных), необходимых для дачи заключения, а также о создании необходимых условий при осмотре места происшествия, проведении эксперимента, участии в следственных действиях;

- присутствовать с разрешения следователя, прокурора, суда (судьи) при производ­стве следственных и судебных действий, задавать допрашиваемым вопросы, относящи­еся к предмету автотехнической экспертизы, обращать внимание лица или органа, назна­чившего экспертизу, на все то, что, по его мнению, может способствовать проведению экспертизы;

- осматривать в необходимых случаях место дорожно-транспортного происшествия и транспортное средство в целях дачи заключения либо уточнения представленных для исследования исходных данных;

- излагать собственноручно в протоколе допроса свои ответы на поставленные сле­дователем вопросы для разъяснения и дополнения данного заключения;

- участвовать в судебном заседании и исследовании судом обстоятельств дела, от­носящихся к предмету экспертизы, задавать вопросы подсудимому, потерпевшему, свидетелям, другим экспертам об обстоятельствах, имеющих, по его мнению, значение для дачи заключения;                                                       

- указывать в заключении на установленные экспертом в ходе исследования обстоя­тельства, имеющие значение для дела, по поводу которых перед ним не были поставлены вопросы (если исследование таких обстоятельств относится к области судебной автотехники и не может быть установлено и правильно оценено без специальных автотехнических познаний);

- оглашать самому свое заключение в судебном заседании;

- давать заключение и показания на родном языке, пользоваться услугами пере юд-чика, назначаемого следователем или судом.

12. Эксперт автотехник не вправе:

- приступать к производству экспертизы без указания руководителя экспертного уч­реждения (структурного подразделения);

- исследовать материалы дела, не относящиеся к предмету судебной автотехничес­кой экспертизы, а также обстоятельства, установление и оценка которых не требуют по­знаний в судебной автотехнике;                           

- самостоятельно собирать и использовать данные, отсутствующие в материалах дела;

- решать вопросы, относящиеся к правовой оценке действий участников дорожно-транспортного происшествия (о наличии или отсутствии вины участников дорожно-транспортного происшествия, об оценке обоснованности исковых требований, о моменте, ког­да водитель мог предвидеть возникновение опасности для движения и т. п.);

- привлекать посторонних лиц « участию в производстве порученной ему экспертизы;

- принимать участие в производстве по делу в случаях, предусмотренных ст. 59,67 УПК и ст. 17,18,20 ГПК РСФСР и соответствующими статьями УПК и ГПК других союз­ных республик;

- хранить материалы уголовного и гражданского дела, по которому производится экс­пертиза, вне служебного помещения.

13. Процессуальные права, обязанности и ответственность экспертов при производ­стве судебных экспертиз, а также порядок предупреждения эксперта об уголовной ответ­ственности за отказ, уклонение от дачи заключения или за дачу заведомо ложного заклю­чения определяются законодательством союзных республик.

14. В соответствии с требованиями процессуального законодательства представлен­ные на экспертизу материалы дела должны состоять из постановления (определения) о назначении экспертизы, предметов и документов, являющихся объектами экспертного исследования и содержащих фактические обстоятельства, необходимые эксперту-авто­технику для дачи заключения.

В постановлении (определении) о назначении экспертизы должны быть указаны:

а) дата и место составления постановления (определения); наименование органа, назначившего экспертизу, должность и фамилия лица, вынесшего постановление (опре­деление);

б) основание назначения экспертизы;

в) наименование экспертного учреждения, которому поручено производство экспертизы;

г) вопросы, поставленные на разрешение экспертизы;

д) фактические исходные данные, необходимые для решения поставленных вопросов:

- состояние проезжей части дороги (ширина, тип покрытия, наличие и величина ук­лонов);

- тип и техническое состояние транспортного средства, его загруженность;

- координаты места происшествия (наезда, столкновения и т. п.);

- скорость движения пешехода;

- расстояние, которое преодолел пешеход по проезжей части до места наезда;

 - скорость движения транспортного средства (если она установлена следствием, судом) ;

Отменяя приговор по делу М. и направив дело на новое расследование, суд отметил, что «оп­ределяя скорость движения автобуса, эксперт учитывал данные, представленные органами следствия, основанные лишь на показаниях свидетелей и родственников потерпевшей, следо­вавших в машине с нею, не видевших, в какой момент и откуда выбежала девочка на проез­жую часть. Однако субъективное восприятие скорости движения машины не может являться доказательством, положенным в основу приговора. Между тем скорость движения автомобиля можно установить с достаточной степенью точности, использовав длину тормозного пути, а также данные следственного эксперимента, проведенного в точном соответствии с требова­ниями закона, в условиях, приближенных к дорожно-транспортному происшествию». См. опр. СК ВС РСФСР по делу М. (БВС РСФСР, 1986, № 9, с. 3).

- величина замедления транспортного средства на соответствующем участке места происшествия (если она установлена следствием, судом);

- длина следов, оставленных колесами транспортного средства, и их характер;

- место расположения остатков стекол, осыпавшейся грязи и т. п.;

- положение транспортных средств, потерпевших, предметов по отношению друг к другу на месте происшествия;

        - имеющиеся данные о видимости и обзорности дороги с места водителя;

- момент, когда водитель должен был и мог предвидеть возникновение опасности для движения (появление препятствия) и обязан был принять меры к предотвращению дорожно-транспортного происшествия, если этот момент установлен следствием, судом;

- данные о том, применял ли водитель экстренное торможение и, если применял, ка­кое расстояние прошло транспортное средство в заторможенном состоянии до момента наезда (столкновения) или после наезда на пешехода;

- какой частью транспортного средства был сбит пешеход или нанесен удар по дру­гому транспортному средству.

15. При представлении на экспертизу материалов, оформленных с нарушением тре­бований уголовно-процессуального законодательства и настоящей Инструкции, руково­дитель экспертного учреждения (его структурного подразделения) немедленно сообщает об этом органу, ее назначившему. Если орган, назначивший экспертизу, не принимает не­обходимых мер для устранения недостатков, руководитель учреждения вправе по исте­чении одного месяца возвратить материалы без исполнения. Материалы могут быть воз­вращены и одновременно с направлением сообщения о неправильности их оформления, если без них невозможно устранение отмеченных недостатков.

16. При назначении для производства экспертизы двух или более экспертов, состоя­щих в штатах различных экспертных или иных учреждений, в постановлении (определе­нии) должно быть указано помимо перечисленного в п. 14 Инструкции, на какое учрежде­ние возлагается организация деятельности комиссии экспертов и в какое учреждение направлены объекты экспертного исследования и иные материалы дела. В указанном случае постановление (определение) о назначении экспертизы направляется в каждое из этих учреждений.

17. В случае назначения дополнительной или повторной экспертизы помимо матери­алов, указанных в п. 14, в экспертное учреждение представляются заключения (акты) предшествующих экспертиз (сообщения о невозможности дачи заключения) со всеми приложениями (фотоснимки, экспериментальные материалы и пр.), а также дополнитель­ные материалы, относящиеся к предмету экспертизы, поступившие в распоряжение ор­гана, назначившего ее, после дачи первичного заключения (сообщения о невозможности дачи заключения).

В случае ошибочного обозначения следователем (судом) назначенной им эксперти­зы как первичной, дополнительной или повторной эксперт либо руководитель экспертного учреждения по согласованию с органом, назначившим экспертизу, вправе наимено­вать экспертизу в соответствии с законом.

18. В случае если экспертиза назначена по вопросам, решение которых в данном экс­пертном учреждении невозможно, либо учреждение не располагает соответствующими специалистами, оборудованием, руководитель экспертного учреждения немедленно уве­домляет об этом следователя (суд), а материалы либо возвращает, либо направляет по его письменному указанию в другое экспертное учреждение для производства экспертизы.

Возвращение материалов, направленных на экспертизу, по основаниям, не предус­мотренным данной Инструкцией, не допускается.

19. Эксперт приступает к производству экспертизы по получении письменного указа­ния руководителя экспертного учреждения (его структурного подразделения) вместе с постановлением (определением) о назначении экспертизы со всеми поступившими на экспертизу материалами.

В случае если материалы, представленные на экспертизу, оформлены с нарушением установленного порядка, эксперт уведомляет об этом руководителя экспертного учреж­дения (структурного подразделения), который действует в соответствии с настоящей Ин­струкцией.

20. Сроки производства экспертиз устанавливаются исходя из объема выполняемой работы:

- в пределах 10 дней - по материалам с небольшим количеством объектов или не требующим сложных исследований;

- в пределах 20 дней - по материалам с большим количеством объектов или требу­ющим сложных исследований.

Если экспертиза не может быть выполнена в течение 20 дней, руководитель эксперт­ного учреждения (структурного подразделения) уведомляет об этом орган, назначивший экспертизу, и устанавливает после предварительного ознакомления с материалами дела и соответствующего расчета времени срок завершения экспертизы. Предварительное оз­накомление не должно продолжаться свыше трех дней.

Срок производства экспертизы исчисляется со дня, следующего за днем поступления материалов в экспертное учреждение, и истекает в день возвращения их органу, назна­чившему экспертизу. Если окончание установленного срока производства экспертизы приходится на нерабочий день, днем истечения срока считается следующий за ним ра­бочий день.

При направлении органу, назначившему экспертизу, ходатайства о представлении дополнительных материалов, без которых невозможно производство экспертизы, тече­ние срока приостанавливается со дня отправления ходатайства по день получения мате­риалов или сообщения об отказе в удовлетворении ходатайства. Срок производства экс­пертизы приостанавливается также в случаях, указанных в п. 15 настоящей Инструкции.

21. Эксперт сообщает органу, назначившему экспертизу, о невозможности дачи за­ключения по поставленному вопросу, если:

- представленные материалы недостаточны для дачи заключения, и устранение это­го препятствия оказалось невозможным;

- поставленный вопрос выходит за пределы его специальных познаний. Вопрос счи­тается выходящим за пределы специальных познаний эксперта-автотехника, если он от­носится к компетенции эксперта другой специальности или для его решения специаль­ные автотехнические познания не требуются.

Сообщение (акт) о невозможности дачи заключения оформляется по правилам, ука­занным в п. 37 настоящей Инструкции.

22. Эксперт проводит исследование представленных ему материалов, руководству­ясь специальными познаниями и методиками, в строгом соответствии с требованиями за­кона и своей компетенцией.

23. При исследовании эксперт должен принимать меры к сохранению представлен­ных на экспертизу объектов, не допуская их порчи и повреждений, если это не вызывает­ся характером исследования. В случае когда производство экспертизы связано с сущест­венным повреждением или уничтожением представленного на исследование объекта, на это должно быть получено письменное согласие органа, назначившего экспертизу.

24. При назначении для производства экспертизы в экспертном учреждении двух или более экспертов одной специальности (комиссионная экспертиза) руководитель эксперт­ного учреждения (структурного подразделения) возлагает на одного из них координацию деятельности комиссии экспертов, разработку общего плана исследований и руководст­во совещанием экспертов. Руководитель комиссии экспертов не пользуется какими-либо преимуществами перед другими экспертами при разрешении поставленных вопросов по существу. Комиссия экспертов дает общее заключение при условии согласия с ним каж­дого участвовавшего в исследовании эксперта. Эксперты, не согласные с мнением дру­гих экспертов, дают заключение каждый отдельно.

25. При назначении для производства экспертизы двух или более экспертов разных специальностей (комплексная экспертиза) эксперты вправе составить совместное заклю­чение. В заключении должно быть указано, какие исследования провел каждый эксперт, какие факты он лично установил и к каким пришел выводам. Каждый эксперт вправе под­писать общее заключение либо ту часть его, которая отражает ход и результаты прове­денных им лично исследований. Если основанием окончательного вывода являются фак­ты, установленные другим экспертом, на это также должно быть указано в заключений.

Если в одном постановлении (определении) о назначении экспертизы содержатся во­просы, требующие производства раздельных, не связанных между собой исследований, то по каждому из них составляется отдельное заключение (акт) или сообщение о невоз­можности дачи заключения.

27. В случав недостаточной ясности или полноты заключения эксперта следователем (судом) может быть назначена дополнительная экспертиза. Дополнительная экспертиза заключается в уточнении процесса исследования и смысла выводов, а также их более полной аргументации.

При недостаточной полноте заключения перед экспертом могут быть поставлены но­вые вопросы либо вопросы, предложенные ранее, но не решенные экспертом в полном объеме.

В случае необоснованности заключения эксперта или сомнения в его правильности может быть назначена повторная экспертиза.

В соответствии с требованиями законодательства в постановлении (определении) о назначении дополнительной или повторной экспертизы обязательно указываются осно­вания ее назначения.

28. Эксперт-автотехник, вызванный в судебное заседание, но не проводивший экс­пертизу на предварительном следствии, может участвовать в исследовании обстоя­тельств дела, относящихся к предмету экспертизы, лишь после вынесения определения о назначении экспертизы.

29. Заключение эксперта-автотехника (акт экспертизы) состоит из трех частей: ввод­ной, исследовательской и выводов.

30. В вводной части указываются:

- наименование экспертизы, ее номер, является ли она дополнительной, повторной, комиссионной или комплексной;

- наименование органа, назначившего экспертизу;

- сведения об эксперте (экспертах): должность, фамилия, имя, отчество, образова­ние, специальность (общая и экспертная), ученая степень и ученое звание;

- дата поступления материалов на экспертизу в экспертное учреждение и дата под­писания заключения (акта);

- основание для производства экспертизы (постановление или определение, когда и кем оно вынесено);

- вопросы, поставленные перед экспертом.

Вопросы экспертом приводятся в той формулировке, в которой они даны в постанов­лении (определении) о назначении экспертизы, изменение формулировок не допускает­ся. При необходимости уточнить их эксперт должен изложить вопрос следователя (суда), а затем указать, как он понимает задание в соответствии со своей компетенцией. При на­личии нескольких вопросов эксперт вправе сгруппировать их, изложить в той последова­тельности, которая обеспечивает наиболее целесообразный порядок исследования;

- наименование поступивших на экспертизу материалов, способ доставки и вид упа­ковки исследуемых объектов;

- ходатайства о представлении дополнительных материалов, заявленные экспертом, результаты их рассмотрения;

- обстоятельства дела и исходные данные, имеющие значение для дачи заключения, с обязательным указанием источника их получения;

- сведения о лицах, присутствовавших при производстве экспертизы (фамилия, ини­циалы, процессуальное положение);

- справочно-нормативные документы (постановления, инструкции, методические по­собия и руководства с указанием их наименований, техническая литература), которые ис­пользовались экспертом при решении поставленных вопросов.

При производстве повторной экспертизы в вводной части излагаются сведения о пер­вичных (предшествующих) экспертизах: фамилии, инициалы экспертов, наименование экспертного учреждения или места работы экспертов, номер и дата заключения, выводы первичной экспертизы по вопросам, которые поставлены перед экспертом на повторное рассмотрение, а также мотивы назначения повторной экспертизы, указанные в постанов­лении (определении) о ее назначении.

31. В исследовательской части описывается процесс исследования и его результаты, а также дается научное объяснение установленным фактам.

Каждому вопросу, решаемому экспертом, должен соответствовать определенный раздел исследовательской части. При одновременном исследовании двух или более во­просов, тесто связанных между собой, результаты излагаются в одном разделе.

В исследовательской части сообщается:

- состояние объектов исследования;

- примененные методы исследования;

- условия проведения эксперимента;

- объяснение принятых значений технических величин при производстве расчетов;

- результаты следственных действий (допросов, осмотров, экспериментов и др.), ес­ли они имеют значение для обоснования выводов;

- ссылки на иллюстрации, приложения и необходимые пояснения к ним;

- экспертная оценка результатов исследования.

Если на некоторые из поставленных вопросов не представилось возможным дать от­веты, в исследовательской части эксперт указывает причины.

В исследовательской части заключения комплексной экспертизы исследования каж­дого эксперта излагаются отдельно.

В исследовательской части заключения повторной экспертизы указываются причины расхождения выводов с результатами предшествующих экспертиз, если таковые имели место (отступление от методики исследования, принятие иных значений параметров и коэффициентов, ошибки в расчетах и т. п.).

32. Выводы эксперта-автотехника излагаются в виде ответов на поставленные перед ним вопросы в той последовательности, в которой они изложены во вводной части заклю­чения. На каждый из поставленных вопросов должен быть дан ответ по существу либо указано на невозможность его решения по тем или иным причинам. Выводы об обстоя­тельствах, по которым эксперту не были поставлены вопросы, некоторые были им уста­новлены в процессе исследования, излагаются в конце заключена.

Заключение должно быть изложено четким и ясным языком, не допускающим различ­ных толкований. Специальные термины необходимо разъяснять.

В исключительных случаях, если вывод эксперта не может быть сформулирован без подробного описания результатов исследования, изложенных в исследовательской час­ти, допускается ссылка на исследовательскую часть заключения.

Установленные экспертом обстоятельства, способствовавшие возникновению дорожно-транспортного происшествия, и профилактические рекомендации по их устранению могут быть изложены как в конце заключения, так и в отдельном документе, который вме­сте с заключением направляется органу, назначившему эксперту.

33. Заключение подписывается экспертом, проводившим исследование, что удосто­веряется печатью экспертного учреждения либо его филиала исправляется органу, на­значившему экспертизу, руководителем экспертного учреждения [структурного подразде­ления).

34. Если к заключению даются приложения в виде фототаблиц, чертежей, схем, диа­грамм и т. п., они также подписываются экспертом (экспертами).

35. Заключение и приложение к нему составляются в двух экземплярах, один из ко­торых направляется органу, назначившему экспертизу.

36. При производстве экспертизы в суде составляется заключение по правилам, из­ложенными настоящем разделе, и после оглашения передается суду.

Если экспертиза проводилась в стадии предварительного расследования по тем же вопросам, эксперт вправе в своем заключении суду сослаться (обоснование выводов на результаты исследования, изложенные в заключении, данном на предварительном след­ствии, если он не пришел к иным выводам.

Копия заключения, данного в суде, вместе с копией определения суда о назначении автотехнической экспертизы представляется в экспертное учреждение.

37. Сообщение о невозможности дачи заключения состоите трех частей: вводной, мотивировочной и заключительной.

Во вводной части излагаются сведения, указанные в п. 30 настоящей Инструкции.

В мотивировочной части подробно излагаются причины невозможности дачи заклю­чения. -

В заключительной части указывается на невозможность дать ответ по каждому во­просу, поставленному перед экспертом.

Сообщение о невозможности дачи заключения составляете в двух экземплярах, подписывается экспертом, подпись удостоверяется печатью аортного учреждения ли­бо его филиала, после чего один экземпляр руководитель экспертного учреждения (структурного подразделения) направляет органу, назначившего экспертизу, а другой ос­тавляет в экспертном учреждении.

Если такое сообщение дается в стадии судебного разбирательства, оно составляет­ся и подписывается экспертом в двух экземплярах, один из которых представляется су­ду, а другой - руководителю экспертного учреждения (структурно подразделения).

38. Если по одним вопросам эксперт дает заключение, а по другим имеются основа­ния для сообщения о невозможности дачи заключения, составься один документ - за­ключение эксперта.

39. Предметы и документы, бывшие объектами экспертного исследования, с соответ­ствующими пометками эксперта в упакованном виде подлежат извращению органу, на­значившему экспертизу, вместе с заключением или сообщении о невозможности дачи заключения.

ПОСТАНОВЛЕНИЯ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РФ, РАЗЪЯСНЯЮЩИЕ И ОТМЕНЯЮЩИЕ ОТДЕЛЬНЫЕ НОРМЫ УПК РСФСР

Конституционный Суд - важнейший элемент судебной системы РФ, кото­рый выполняет ответственную функцию конституционного контроля - рассмат­ривает дела о соответствии Конституции РФ федеральных законов и актов Пре­зидента РФ, Совета федерации, Государственной Думы и Правительства РФ, а также конституций республик и законов субъектов федерации.

Конституционный суд при рассмотрении конкретных дел своими определения­ми вправе разъяснять, а постановлениями - отменять ввиду несоответствия Консти­туции РФ и нормам международного права отдельные нормы права УПК РСФСР и иных законов, регулирующих правоотношения в сфере уголовного процесса.

ПО ДЕЛУ О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ СТАТЬИ 44 УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РСФСР И СТАТЬИ 123 ГРАЖДАНСКОГО ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РСФСР В СВЯЗИ ЖАЛОБАМИ РЯДА ГРАЖДАН

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 16 марта 1998 года №9-П

(ИЗВЛЕЧЕНИЯ)

Поводом к рассмотрению дела явились жалоба гражданина Н.А. Ковалева на нару­шение его конституционных прав статьей 44 УПК РСФСР и коллективная жалоба граждан Ю.Я. Карабаева, Р.К. Карабаевой и С.Ю. Карабаева на нарушение их конституционных прав статьей 123 ГПК РСФСР.

Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в во­просе о том, соответствуют ли Конституции Российской Федерации оспариваемые поло­жения уголовно-процессуального и гражданского процессуального законов, примененные а конкретных делах заявителей.

Конституционный Суд Российской Федерации установил:

1. В Конституционный Суд Российской Федерации обратился гражданин Н.А. Кова­лев, осужденный 23 мая 1996 года судебной коллегией по уголовным делам Приморско­го краевого суда за совершение преступлений, предусмотренных пунктом «е» статьи 102, частью четвертой статьи 117 и частью второй статьи 144 Уголовного кодекса РСФСР, к исключительной мере наказания в виде смертной казни. Вынесенный в отношении него приговор (в период предварительного рассмотрения жалобы в Конституционном Суде Российской Федерации он был пересмотрен Верховным Судом Российской Федерации, и мера наказания изменена на лишение свободы) Н.А. Ковалев считает незаконным, в ча­стности, в связи с тем, что он был постановлен не Сахалинским областным судом, в рай­оне деятельности которого было совершено преступление и закончено предварительное следствие по уголовному делу, а Приморским краевым судом, которому дело было передано по распоряжению заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации на основании статьи 44 УПК РСФСР.

Согласно статье 44 УПК РСФСР в отдельных случаях, в целях наиболее быстрого, полного и объективного рассмотрения дела, а равно в целях наилучшего обеспечения воспитательной роли судебного разбирательства дела, оно может быть передано для рассмотрения из одного суда в другой такой же суд. Передача дела по этим основаниям допускается лишь до начала его рассмотрения в судебном заседании (часть первая); во­прос о передаче дела по указанным основаниям из одного районного (городского) народ­ного суда в другой в пределах автономной республики, края, области, города, автоном­ной области или автономного округа разрешается соответственно председателем Верховного суда автономной республики, краевого, областного, городского суда, суда ав­тономной области или автономного округа (часть вторая); вопрос о передаче дела по ука­занным основаниям в суд другой автономной республики, края, области, города, авто­номной области, автономного округа разрешается Председателем Верховного Суда РСФСР или его заместителем (часть третья).

По мнению заявителя, статьей 44 УПК РСФСР, примененной в его деле, нарушаются конституционные права и свободы, гарантированные статьями 2, 6, 15 (части 1 и 4), 16, 17,18,19 (часть 1), 20 и 47 Конституции Российской Федерации.

2. В марте 1994 года гражданское дело граждан Ю.Я. Карабаева, Р.К. Карабаевой и С.Ю. Карабаева по указанию председателя Ставропольского краевого суда на основании статьи 123 ГПК РСФСР было передано без их согласия из Промышленного районного су­да в Октябрьский районный суд города Ставрополя.

Согласно статье 123 ГПК РСФСР в отдельных случаях в целях наиболее быстрого и правильного рассмотрения дела, а равно в целях наилучшего обеспечения воспитатель­ной роли судебного разбирательства дело до начала его рассмотрения в судебном засе­дании может быть передано из одного суда, которому оно подсудно, в другой (часть пер­вая); вопрос о передаче дела по указанным основаниям из одного районного (городского) народного суда в другой в пределах автономной республики, края, области, города, ав­тономной области или автономного округа разрешается соответственно председателем Верховного суда автономной республики, краевого, областного, городского суда, суда ав­тономной области или автономного округа (часть вторая); вопрос о передаче дела по ука­занным основаниям в суд другой автономной республики, края, области, города, авто­номной области, автономного округа разрешается Председателем Верховного Суда РСФСР или его заместителем (часть третья).

В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации заявители утвержда­ют, что вынесенное по их гражданскому делу решение незаконно, поскольку, в частнос­ти, дело было рассмотрено не тем судом, которому оно подсудно. По их мнению, ста­тья 123 ГПК РСФСР, допускающая передачу гражданского дела из одного суда в другой, нарушает конституционное право, гарантированное статьей 47 (часть 1) Конституции Российской Федерации.

3. Оспариваемые заявителями положения статьи 44 УПК РСФСР и статьи 123 ГПК РСФСР содержат общую норму, в соответствии с которой в отдельных случаях в целях наиболее полного и объективного (быстрого и правильного) рассмотрения дела, а равно в целях наилучшего обеспечения воспитательной роли судебного разбирательства по решению председателя вышестоящего суда (его заместителя) гражданское или уголов­ное дело до начала судебного разбирательства может быть передано из одного суда, ко­торому оно подсудно, в другой (такой же) суд.

Именно это нормативное положение и является общим для обеих жалоб предметом, в связи с чем Конституционный Суд Российской Федерации, руководствуясь статьей 48 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федера­ции», соединил дела по этим жалобам в одном производстве.

4. Согласно статье 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации каждому гаран­тируется судебная защита его прав и свобод. Из данной нормы в ее взаимосвязи со ста­тьей 17 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации следует, что право на судебную защиту относится к основным, неотчуждаемым правам и свободам человека; в Российской Федерации оно признается и гарантируется согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации. Право на судебную защиту предполагает наличие конкретных гарантий, которые позво­ляли бы реализовать его в полном объеме и обеспечить эффективное восстановление в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости.

В соответствии со статьями 7,8 и 10 Всеобщей декларации прав человека 1948 года, статьей 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года и статьей 14 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 года все равны перед законом и судом; каждый при определении его гражданских прав и обязан­ностей или при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявленного ему, имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок компетент­ным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона.

Указанные положения, как относящиеся к общепризнанным принципам и нормам международного права, согласно статье 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации, являются составной частью правовой системы Российской Федерации. По смыслу этих положений, право каждого на судебную защиту посредством законного, независимого и беспристрастного суда означает, в частности, что рассмотрение дел должно осуществ­ляться законно установленным, а не произвольно выбранным составом суда, без преду­беждения, полно, всесторонне и объективно. Поэтому статья 47 (часть 1) Конституции Российской Федерации гарантирует, что никто не может быть лишен права на рассмот­рение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

В силу требований Конституции Российской Федерации, в том числе ее статей 46 и 47 (часть 1), подсудность дел определяется законом. В таком законе должны быть закрепле­ны критерии, которые в нормативной форме (в виде общего правила) предопределяли бы, в каком суде подлежит рассмотрению то или иное гражданское либо уголовное дело, что позволило бы суду (судье), сторонам и другим участникам процесса избежать неопреде­ленности в этом вопросе, которую в противном случае приходилось бы устранять посред­ством правоприменительного решения, то есть дискреционным полномочием правоприменительного органа или должностного лица, и тем самым определять подсудность дела не на основании закона.

5. Подсудность дел в уголовном судопроизводстве определяется в соответствии с главой второй УПК РСФСР (статьи 35-45), устанавливающей, какие уголовные дела подсудны районному (городскому) народному суду, а какие - вышестоящим судам; террито­риальную подсудность; подсудность при объединении дел; передачу (направление) дела по подсудности; недопустимость споров о подсудности.

Подсудность гражданских дел определяется в соответствии с главой 11 ГПК РСФСР (статьи 113-125), устанавливающей подведомственность гражданских дел районным (го­родским) народным судам; какие дела судья рассматривает единолично; в каких случа­ях дела рассматриваются по первой инстанции Верховным Судом Российской Федера­ции и иными судами общей юрисдикции; предъявление иска в суде по месту нахождения ответчика; подсудность по выбору истца; исключительную подсудность; договорную под­судность; подсудность нескольких связанных между собой дел; передачу дела, принято­го судом к своему производству, в другой суд; передачу дела, принятого судьей к едино­личному рассмотрению, на коллегиальное рассмотрение.   

Установив общие правила подсудности, законодатель вместе с тем предусмотрел об­стоятельства, при которых участие судьи в рассмотрении дела, отнесенного к его подсуд­ности, недопустимо в силу невозможности обеспечить беспристрастность суда. Соглас­но статьям 23, 59 и 60 УПК РСФСР и статьям 19 и 20 ГПК РСФСР это, в частности, личная, прямая или косвенная, заинтересованность в исходе дела, участие при предыду­щем рассмотрении дела в качестве свидетеля, эксперта, переводчика, представителя, прокурора, секретаря судебного заседания, родственные отношения со сторонами, участие в рассмотрении дела ранее в судах кассационной или надзорной инстанции. Пере­численные обстоятельства являются основаниями для устранения судьи из процесса и, следовательно, для передачи дела другому судье, поскольку иное препятствовало бы ре­ализации конституционного права граждан на защиту независимым и беспристрастным судом. Невозможность передачи дела другому судье в случаях устранения судьи из про­цесса означала бы, по существу, отказ в правосудии.

Чтобы исключить произвольный выбор суда или судьи, закон, допуская такую пере­дачу, должен закреплять и ее надлежащий процессуальный механизм (в том числе опре­делять уровень и территориальное расположение суда, в который дело может быть пе­редано; судебную инстанцию, которая могла бы подтвердить наличие оснований для передачи), а также обеспечивать право на обжалование соответствующего решения, принимаемого в виде судебного акта.

По смыслу статей 59-61 УПК РСФСР и статей 17-21 ГПК РСФСР, вопрос об устране­нии судьи из процесса рассматривается судом в открытом судебном заседании с иссле­дованием необходимых обстоятельств и завершается вынесением соответствующего су­дебного решения. При этом предполагается возможность обжалования такого решения. Передача дела в другой суд в случае устранения судьи из процесса не может рассмат­риваться как нарушение права, предусмотренного статьей 47 (часть 1) Конституции Рос­сийской Федерации, поскольку подсудность и в таком случае в конечном счете предопре­делена не усмотрением правоприменителя, а законом (указанными в нем точными основаниями).

Устанавливая такие основания, закон не должен нарушать закрепленные Конституци­ей Российской Федерации принципы правосудия и затрагивать (искажать) само существо права на судебную защиту. В данном деле Конституционный Суд Российской Федерации не проверяет конституционность предусматривающих эти основания (обстоятельства) норм, поскольку они заявителями не оспариваются.

6. Предусмотренная статьей 44 УПК РСФСР и статьей 123 ГПК РСФСР передача де­ла вышестоящим судом из одного суда, которому оно подсудно, в другой суд не противо­речит Конституции Российской Федерации, если осуществляется в рамках судебной про­цедуры при наличии указанных в самом процессуальном законе (как в статьях о подсудности, так и в иных его статьях) точных оснований (обстоятельств), по которым де­ло не может быть рассмотрено в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отне­сено законом, и, следовательно, подлежит передаче в другой суд.

При определенных обстоятельствах (например, если иск в гражданском процессе предъявлен к самому судье либо самим судьей этого же суда или если суд, к подсудно­сти которого отнесено дело, по тем или иным причинам не функционирует) изменение подсудности именно вышестоящим судом не только допустимо, но иногда и необходимо. Однако такие обстоятельства также должны быть предусмотрены в законе.

Между тем статья 44 УПК РСФСР и статья 123 ГПК РСФСР, предоставляя предсе­дателю вышестоящего суда (его заместителю) полномочие по изменению установлен­ной подсудности уголовных и гражданских дел, фактически ставят решение этого вопро­са в зависимость не от выраженной в законе воли законодателя, а от субъективного усмотрения того или иного руководителя судебного органа, поскольку, в частности, не содержат каких-либо предписаний, формально определяющих круг оснований, по кото­рым возможна передача дела из одного суда в другой. Указанные в них цели («наибо­лее быстрого, полного и объективного рассмотрения дела», «наиболее быстрого и пра­вильного рассмотрения дела», «наилучшего обеспечения воспитательной роли судебного разбирательства»), для достижения которых предусмотрена такая передача, практически не ограничивают усмотрение правоприменителя, поскольку допускают воз­можность расширительного истолкования, а следовательно, и произвольного примене­ния оспариваемых положений.

Конституционный Суд Российской Федерации в соответствии со статьей 74 Феде­рального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» в процессе рассмотрения дела оценивает не только буквальный смысл проверяемого ак­та, но и смысл, придаваемый ему сложившейся правоприменительной практикой. Как следует из материалов дела, возможность неоправданно широкого толкования оспари­ваемых норм не снимается и пунктом 8 Постановления Пленума Верховного Суда Рос­сийской Федерации от 31 октября 1995 года «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия».

Вопрос о передаче дела из одного суда в другой может решаться произвольно еще и потому, что процессуальный закон не требует при передаче дела вынесения мотивиро­ванного судебного акта. Это означает, что принимающий соответствующее решение ру­ководитель вышестоящего суда, действуя не как судья, а как должностное лицо, факти­чески освобождается от обязанности устанавливать и оценивать наличие законных оснований для изменения подсудности дела, а граждане лишаются возможности судеб­ного обжалования такого решения. Кроме того, как следует из оспариваемых норм, реше­ния указанных в них должностных лиц об изменении подсудности являются окончатель­ными: Председатель Верховного Суда Российской Федерации не вправе изменить или отменить решение председателя суда более низкого уровня.

Таким образом, установленное статьей 44 УПК РСФСР и статьей 123 ГПК РСФСР ре­гулирование оснований и порядка изменения подсудности, соответственно, уголовных и гражданских дел не исключает возможность решения вопроса о передаче дела в тот или иной суд произвольно, на основании субъективных представлений должностных лиц, дей­ствующих вне рамок судебной процедуры. Тем самым создается нормативная предпосыл­ка для нарушения закрепленных Конституцией Российской Федерации принципов и поло­жений, относящихся к осуществлению правосудия, - права каждого на судебную защиту (статья 46), в том числе на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсуднос­ти которых оно отнесено законом (статья 47, часть 1); равенства всех перед законом и су­дом (статья 19, часть 1); осуществления правосудия только судом посредством соответ­ствующего вида судопроизводства (статья 118); независимости судей (статья 120).

Исходя из изложенного и руководствуясь частями первой и второй статьи 71, статья­ми 72, 75 и 100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Рос­сийской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации постановил:

1. Признать статью 44 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР и статью 123 Граж­данского процессуального кодекса РСФСР в той мере, в какой они допускают передачу дела из одного суда, которому оно подсудно, в другой суд без принятия соответствующе­го процессуального судебного акта и при отсутствии указанных в самом процессуальном законе точных оснований (обстоятельств), по которым дело не может быть рассмотрено в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, и, следователь­но, подлежит передаче в другой суд, не соответствующими Конституции Российской Фе­дерации, ее статьям 46 и 47 (часть 1).

2. В соответствии с частью второй статьи 100 Федерального конституционного зако­на «О Конституционном Суде Российской Федерации» гражданское дело Ю.Я. Карабаева, Р.К. Карабаевой и С.Ю. Карабаева подлежит пересмотру в установленном порядке.

3. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после его провозглашения и действует непосредственно.

ПО ДЕЛУ О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ ЧАСТИ ЧЕТВЕРТОЙ СТАТЬИ 47 УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РСФСР В СВЯЗИ С ЖАЛОБАМИ ГРАЖДАН Б.В. АНТИПОВА, Р.Л. ГИТИСА И С.В.АБРАМОВА

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 28 января 1997 года № 2-П

(ИЗВЛЕЧЕНИЯ)

Поводом к рассмотрению дела явились индивидуальные жалобы граждан Б.В. Антипова, Р.Л. Гитиса и С.В. Абрамова на нарушение их конституционных прав положением части четвертой статьи 47 УПК РСФСР, согласно которому в качестве защитников при производстве по уголовным делам допускаются лишь адвокаты и представители профес­сиональных союзов и других общественных объединений.

Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в во­просе о том, соответствует ли указанное положение УПК РСФСР Конституции Россий­ской Федерации.

Конституционный Суд Российской Федерации установил:

1. Граждане Б.В. Антипов и Р.Л. Гитис, привлеченные в качестве обвиняемых по раз­личным уголовным делам, заявили в ходе предварительного следствия ходатайства о допуске в качестве их защитников выбранных ими частнопрактикующих юристов, не яв­ляющихся членами коллегий адвокатов.

Следователями, осуществлявшими расследование по этим делам, в удовлетворении заявленных ходатайств было отказано со ссылкой на то, что часть четвертая статьи 47 УПК РСФСР (в редакции от 23 мая 1992 года) предусматривает возможность допуска в качестве защитников на предварительном следствии только лиц, состоящих в коллегиях адвокатов или являющихся представителями профсоюзных и иных общественных орга­низаций по делам членов этих организаций. Лица, оказывающие юридическую помощь гражданам на основе лицензии, выдаваемой органами юстиции в соответствии с Поста­новлением Правительства Российской Федерации от 15 апреля 1995 г. № 344, и доверен­ности не относятся ни к одной из названных категорий и потому, по мнению следствен­ных органов, не могут допускаться на предварительное следствие в качестве: защитников. К такому же выводу пришли прокурорские, а также судебные инстанции, признавшие решения следователей законными с точки зрения требований части четвертой статьи 47 УПК РСФСР.

Федеральным законом от 15 июня 1996 года часть четвертая статьи 47 УПК РСФСР была изложена в новой редакции, однако положение, согласно которому в качестве защитников допускаются лишь адвокаты и представители профессиональных союзов и других общественных объединений, в ней было сохранено. Отказ в допуске защитника, не являющегося членом коллегии адвокатов и не представляющего общественное объединение, со ссылкой на часть четвертую статьи 47 УПК РСФСР в ее новой редакции послужил причиной обращения в Конституционный Суд Российской Федерации гражданина С.В. Абрамова.

Учитывая, что указанные жалобы касаются одного и того же предмета, Конституцион­ный Суд Российской Федерации, руководствуясь статьей 48 Федерального конституцион­ного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», соединил дела по этим жалобам в одном производстве.

2. Часть четвертая статьи 47 УПК РСФСР предусматривает, что в качества защитников допускаются: адвокат по предъявлении им ордера юридической консультации, представитель профессионального союза или другого общественного объединения, являющийся защитником, по предъявлении соответствующего протокола, а также документа, удостоверяющего его личность. В соответствии с частью пятой статьи 47 УПК РСФСР по определению суда или постановлению судьи в качестве защитников могут быть допуще­ны близкие родственники и законные представители обвиняемого, а также другие лица. Из этого следует, что оспариваемая заявителями норма, устанавливая правила допуска защитников в уголовном судопроизводстве, определяет мрут лиц, которые могут быть до­пущены в качестве защитников на стадии дознания и предварительного следствия, вклю­чая в него лишь адвокатов и представителей профессионального союза или иного обще­ственного объединения.

Согласно статье 48 (часть 2) Конституции Российской Федерации каждый задержан­ный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, за­ключения под стражу или предъявления обвинения. Статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах предусматривает, что каждый при рассмотрении предъявленного ему обвинения вправе сноситься с выбранным им самим защитником и защищать себя через его посредство. Право гражданина на самостоятельный выбор ад­воката (защитника) подтверждено Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 27 марта 1996 года по делу о проверке конституционности статей 1 и 21 Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 года «О государственной тайне» в связи с жалобами граждан В.М. Гурджиянца, В.Н. Синцова, В.Н. Бугрова и А.К. Никитина.

Однако по своему содержанию право на самостоятельный выбор адвоката (защитника) не означает право выбирать в качестве защитника любое лицо по усмотрению подозрева­емого или обвиняемого и не предполагает возможность участия в уголовном процессе любого лица в качестве защитника. Закрепленное в статье 48 (часть 2) Конституции Россий­ской Федерации право пользоваться помощью адвоката (защитника) является одним из проявлений более общего права, гарантированного статьей 48 (часть 1) Конституции Рос­сийской Федерации каждому человеку, - права на получение квалифицированной юриди­ческой помощи. Поэтому положения части 2 статьи 48 Конституции Российской Федерации не могут быть истолкованы в отрыве и без учета положений части 1 этой же статьи.

3. Гарантируя право на получение именно квалифицированной юридической помощи, государство должно, во-первых, обеспечить условия, способствующие подготовке квали­фицированных юристов для оказания гражданам различных видов юридической помощи, в том числе в уголовном судопроизводстве, и, во-вторых, установить с этой целью опре­деленные профессиональные и иные квалификационные требования и критерии. Учас­тив в качестве защитника в ходе предварительного расследования дела любого лица по выбору подозреваемого или обвиняемого может привести к тому, что защитником ока­жется лицо, не обладающее необходимыми профессиональными навыками, что несо­вместимо с задачами правосудия и обязанностью государства гарантировать каждому квалифицированную юридическую помощь.

Критерии квалифицированной юридической помощи в уголовном судопроизводстве, исходя из необходимости обеспечения принципа состязательности и равноправия сто­рон, закрепленного в статье 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации, устанав­ливает законодатель путем определения соответствующих условий допуска тех или иных лиц в качестве защитников.

4. В настоящее время организационно-правовой формой деятельности адвокатов яв­ляются коллегии адвокатов, создаваемые на основании Положения об адвокатуре РСФСР, утвержденного Законом РСФСР от 20 ноября 1980 года, ив установленном им же порядке. В названном Положении формулируются и определенные профессиональ­ные требования к адвокатам, призванные обеспечивать квалифицированный характер оказываемой ими юридической помощи с учетом высокой значимости для личности и об­щества в целом принимаемых в уголовном судопроизводстве решений.

Таким образом, положение части четвертой статьи 47 УПК РСФСР, предусматриваю­щее допуск в качестве защитника по уголовному делу адвоката по предъявлении им ор­дера юридической консультации, не противоречит Конституции Российской Федерации.

Конституция Российской Федерации не содержит указания на критерии, соблюдение которых свидетельствует о должном уровне квалификации лиц, оказывающих гражданам юридическую помощь.

Определение таких критериев для лиц, допускаемых к оказанию юридической помо­щи по уголовным делам в качестве защитников подозреваемых и обвиняемых, относит­ся к компетенции законодателя. Только законодатель вправе при условии обеспечения каждому обвиняемому (подозреваемому) права на получение квалифицированной юри­дической помощи и в интересах правосудия в целом предусмотреть возможность допус­ка в качестве защитников иных, помимо адвокатов, избранных самим обвиняемым лиц, в том числе имеющих лицензию на оказание платных юридических услуг.

5. Часть четвертая статьи 47 УПК РСФСР предусматривает, что в качестве защитни­ка допускается не только адвокат, но и представитель профессионального союза или другого общественного объединения, предъявивший соответствующий протокол, а также документ, удостоверяющий его личность. При этом наличия у такого представителя юри­дического образования, каких-либо профессиональных знаний и опыта закон не требует, что ставит под сомнение возможность обеспечить обвиняемому (подозреваемому) право на получение квалифицированной юридической помощи в тех случаях, когда защитником на предварительном следствии является не адвокат, а представитель профсоюза или другого общественного объединения. Однако поскольку заявителями такой вопрос не ставится, проверить конституционность этого положения части четвертой статьи 47 УПК РСФСР при рассмотрении данного дела Конституционный Суд Российской Федерации в силу части третьей статьи 74 Федерального конституционного закона «О Конституцион­ном Суде Российской Федерации» не вправе.

6. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин Б.В. Антипов обосновывает неконституционность части четвертой статьи 47 УПК РСФСР также и тем, что оспариваемая норма допускает отстранение адвоката от участия в уголовном судопроизводстве в качестве защитника в связи с прекращением его членства в колле­гии адвокатов, а гражданин С.В. Абрамов - тем, что в данной норме нет запрета отстра­нять от участия в деле защитника - представителя общественного объединения в связи с отзывом ранее принятого решения соответствующего общественного объединения о его направлении для участия в уголовном деле.

Анализ содержания части четвертой статьи 47 УПК РСФСР не дает оснований для вывода о том, что она не только устанавливает условия и порядок допуска тех или иных лиц в качестве защитников, но и регламентирует основания и порядок последующего от­странения от участия в уголовном судопроизводстве уже допущенных в него лиц. Обсто­ятельства, исключающие участие в деле адвоката, представителя общественного объе­динения в качестве защитника, предусмотрены в другой статье УПК РСФСР, а именно в статье 67.1, однако ее содержание в жалобах не оспаривается.

Вопрос о том, насколько обоснованными были решения следователей об отстранении от участия в уголовном судопроизводстве защитников заявителей и насколько правомерна в них ссылка на часть четвертую статьи 47 УПК РСФСР, не может быть решен Конституци­онным Судом Российской Федерации, поскольку в силу частей второй и третьей статьи 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федера­ции» установление и устранение фактов нарушения права на защиту, связанных с непра­вильным примененном части четвертой статьи 47 УПК РСФСР при рассмотрении дел за­явителей, неподведомственно Конституционному Суду Российской Федерации.

На основании изложенного и руководствуясь частью первой статьи 71, статьями 72, 74, 75 и 100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Россий­ской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации постановил:

1. Признать положение части четвертой статьи 47 Уголовно-процессуального кодек­са РСФСР, согласно которому в качестве защитника допускается адвокат по предъявле­нии им ордера юридической консультации, не противоречащим Конституции Российской Федерации.

Иные условия, профессиональные критерии и организационно-правовые формы, обес­печивающие оказание квалифицированной юридической помощи в уголовном процессе, определяются законодателем.

2. Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немед­ленно после его провозглашения и действует непосредственно.

ПО ДЕЛУ О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ СТАТЬИ 418 УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РСФСР В СВЯЗИ С ЗАПРОСОМ КАРАТУЗСКОГО РАЙОННОГО СУДА КРАСНОЯРСКОГО КРАЯ

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации

от 28 ноября 1996 года № 19-П

Поводом к рассмотрению дела явился запрос Каратузского районного суда Краснояр­ского края о проверке соответствия статей 418 и 419 УПК РСФСР Конституции Российской Федерации. По мнению заявителя, положения уголовно-процессуального закона, наделяю­щие суд полномочиями по возбуждению уголовного дела и формулированию обвинения, не согласуются с осуществляемой этим же судом по данному делу функцией правосудия и противоречат статьям 118 и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

Конституционный Суд Российской Федерации установил:

1. Отделом внутренних дел Каратузского района Красноярского края были собраны материалы о совершении гражданином В.Н. Будариным преступления, предусмотренно­го статьей 207 УК РСФСР. Протокол об обстоятельствах совершенного преступления вместе с другими материалами был направлен с санкции прокурора в Каратузский районный суд Красноярского края, с тем чтобы суд, руководствуясь статьями 418 и 419 УПК РСФСР, возбудил уголовное дело в отношении В.Н. Бударина и привлек его к уголовной ответственности.

Судья А.Г. Рылов, к которому поступили указанные материалы, придя к выводу о не­соответствии статей 418 и 419 УПК РСФСР Конституции Российской Федерации, обра­тился в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке их консти­туционности.

Оспариваемые заявителем статьи УПК РСФСР регламентируют производство по уго­ловным делам, досудебная подготовка которых осуществляется не в процедуре дознания или предварительного следствия, а в протокольной форме. В соответствии с этой процес­суальной формой орган дознания по заявлениям и сообщениям о преступлении, не выно­ся постановление о возбуждении уголовного дела, собирает необходимые материалы, подтверждающие совершение преступления определенным лицом, составляет протокол об обстоятельствах преступления и с санкции прокурора направляет его в суд. Суд, при­знав материалы достаточными для рассмотрения в судебном заседании, выносит поста­новление о возбуждении уголовного дела (часть первая статьи 418 УПК РСФСР) и излагает в нем формулировку обвинения с указанием статьи уголовного закона, по которой подсудимый подлежит ответственности (часть вторая статьи 418 УПК РСФСР), после че­го, руководствуясь статьей 419 УПК РСФСР, рассматривает дело по существу.

2. Согласно части третьей статьи 74 Федерального конституционного закона «О Кон­ституционном Суде Российской Федерации» предметом рассмотрения в Конституцион­ном Суде Российской Федерации могут быть только те положения нормативного акта, конституционность которых оспаривается заявителем. В настоящем деле, по существу, ставится вопрос о неконституционности лишь положений статьи 418 УПК РСФСР, опре­деляющих полномочия судьи по возбуждению уголовного дела и формулированию обви­нения. Содержание же статьи 419 УПКРСФСР, предусматривающей порядок рассмотре­ния дела в суде, фактически заявителем не оспаривается и, следовательно, не может быть предметом проверки в настоящем заседании.

3. Статья 10 Конституции Российской Федерации относит к основам конституционного строя Российской Федерации разделение государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную, что предполагает самостоятельное выполнение каждой вет­вью государственной власти своих специфических, установленных Конституцией Россий­ской Федерации и федеральным законом функций и полномочий. При этом в соответствии со статьей 118 (часть 1) Конституции Российской Федерации исключительную компетен­цию судебной власти составляет осуществление правосудия. Из названных конституцион­ных норм следует, с одной стороны, что никакой иной орган не может принимать на себя функцию отправления правосудия, а с другой - что на суд не может быть возложено вы­полнение каких бы то ни было функций, не согласующихся с его положением органа пра­восудия. Такой же подход нашел отражение и в резолюции Экономического и Социально­го Совета ООН 1989/60 от 24 мая 1989 года, утвердившей Процедуры эффективного осуществления основных принципов независимости судебных органов, согласно которым, в частности, ни от одного судьи нельзя требовать выполнения функций, не совместимых с его независимым статусом.

Возбуждение уголовного преследования и поддержание обвинения перед судом явля­ется задачей специальных органов - дознания, предварительного следствия и прокурату­ры. Суд же обязан проверять результаты их деятельности, объективно и беспристрастно решая вопрос о законности и обоснованности выдвигаемых против лица обвинений, а так­же рассматривая жалобы на действия и решения должностных лиц, осуществляющих уго­ловное судопроизводство на досудебных стадиях.

4. С объективностью и беспристрастностью суда, который в качестве органа правосу­дия выносит приговор по делу, не согласуется наделение его в этом же процессе полно­мочиями возбуждать уголовное дело и формулировать по нему обвинение. Это противо­речит конституционным положениям о независимом судебном контроле за обеспечением прав граждан в уголовном судопроизводстве, закрепленным в статьях 18, 46 (часть 1) и 120 Конституции Российской Федерации, согласно которым права и свободы человека и гражданина обеспечиваются правосудием и каждому гарантируется их защита независи­мым судом. Из такого же понимания статуса суда исходит и Международный пакт о граж­данских и политических правах, провозглашающий, что каждый, кому предъявлено уголов­ное обвинение, имеет право на справедливое разбирательство его дела компетентным, независимым и беспристрастным судом (пункт 1 статьи 14). Это, кроме всего прочего, оз­начает, что справедливое правосудие предполагает возложение на суд лишь задачи при­нять решение по поводу уже предъявленного лицу уголовного обвинения, а не самостоя­тельно его формулировать.

Судья, возбудив в отношении конкретного лица уголовное дело и сформулировав об­винение, оказывается связанным такими своими решениями. Это затрудняет для судьи объективное исследование и правовую оценку в судебном заседании обстоятельств де­ла, тем более что вынесение оправдательного приговора или иного решения в пользу подсудимого может восприниматься как свидетельство ошибочности его прежних выво­дов по данному делу.

В результате под угрозу ставится внутренняя независимая позиция судьи по делу, а, следовательно, оказывается нарушенным гарантируемое статьей 120 Конституции Российской Федерации право человека на рассмотрение его дела независимым и бес­пристрастным судом. Кроме того, наносится серьезный ущерб доверию, которое должны внушать органы правосудия в демократическом обществе.

5. Положения статьи 418 УПК РСФСР, возлагающие на суд полномочия по возбужде­нию уголовного дела и формулированию обвинения в отношении конкретного лица, про­тиворечат и статье 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации, закрепляющей принцип осуществления судопроизводства на основе состязательности. Этот конституци­онный принцип предполагает такое построение судопроизводства, при котором функция правосудия (разрешения дела), осуществляемая только судом, отделена от функций спорящих перед судом сторон. При этом суд обязан обеспечивать справедливое и бес­пристрастное разрешение спора, предоставляя сторонам равные возможности для от­стаивания своих позиций, и потому не может принимать на себя выполнение их процес­суальных (целевых) функций.

В уголовном судопроизводстве состязательность означает строгое отграничение функ­ции суда по разрешению дела от функций обвинения и защиты, каждая из которых возло­жена на определенных участников процесса. Возбуждая в соответствии со статьей 418 УПК РСФСР уголовное дело и, особенно, формулируя обвинение против конкретного лица, суд неизбежно оказывается на стороне обвинения и начинает выполнять одновременно две функции - обвинения и разрешения дела, что порождает неравенство сторон в уголовном судопроизводстве и нарушает конституционный принцип состязательности. Недопусти­мость соединения различных процессуальных функций косвенно подтверждается и дейст­вующим отраслевым законодательством, которое исключает участие судьи в рассмотре­нии уголовного дела, если он ранее выполнял по данному делу обязанности дознавателя, следователя, обвинителя или защитника (пункт 1 части первой статьи 59 УПК РСФСР).

6. Принцип состязательности в уголовном судопроизводстве предполагает, что пол­номочиями возбуждать уголовное преследование и формулировать обвинение наделя­ются только определенные органы и лица, которые, реализуя данные полномочия, пре­следуют цель защиты либо публичного, либо своего личного интереса, нарушенного преступлением. Согласно уголовно-процёссуальному закону это орган дознания, следо­ватель, прокурор, а по некоторым делам -также потерпевший. Названные государствен­ные органы и должностные лица по смыслу закона не могут быть освобождены от обя­занности в каждом случае обнаружения признаков преступления возбудить уголовное дело и принять все необходимые меры к установлению события преступления и лиц, ви­новных в его совершении.

Не являются исключением и дела, досудебная подготовка которых, согласно ста­тье 414 УПК РСФСР, проводится в протокольной форме. Хотя эта процедура отличается от процедур дознания и предварительного следствия, она не предполагает освобожде­ния органа дознания и прокурора от обязанностей по осуществлению уголовного пресле­дования. Напротив, в статье 414 УПК РСФСР подчеркивается, что порядок производства по делам, перечисленным в этой статье, определяется общими правилами уголовно-процессуального законодательства, если иное прямо не предусмотрено в главе 34 УПК РСФСР, регулирующей протокольную форму досудебной подготовки.

Составляемый органом дознания и санкционируемый прокурором протокол содержит сведения обо всех значимых для возбуждения уголовного дела и привлечения в качест­ве обвиняемого обстоятельствах совершенного преступления, в том числе о месте и вре­мени совершения преступления, его способах, мотивах, последствиях; о фактических данных, подтверждающих наличие преступления; квалификацию преступления по статье Уголовного кодекса РСФСР. Более того, такой протокол явно отражает волю компетент­ных органов и должностных лиц осуществить уголовное преследование правонарушите­ля перед судом.

Таким образом, протокол об обстоятельствах совершенного преступления, утверж­денный начальником органа дознания и санкционированный прокурором, фактически за­меняет собой обычные акты, содержащие решение о возбуждении уголовного дела в от­ношении конкретного лица и о предъявлении ему обвинения. Именно поэтому с момента утверждения протокола у лица, в отношении которого он составлен, возникает право зна­комиться с его содержанием, то есть быть уведомленным о характере и основаниях предъявляемых государством претензий.

Судья, получив протокол и иные прилагаемые к нему материалы о преступлении и признав их достаточными для рассмотрения в судебном заседании, вправе и обязан вы­нести постановление лишь о назначении судебного заседания, решая при этом только те вопросы, которые надлежит решать в такого рода актах в соответствии с общими прави­лами УПК РСФСР (глава 20).

Признание отдельных положений статьи 418 УПК РСФСР неконституционными и, следовательно, недействующими не препятствует применению других норм главы 34 УПК РСФСР. Возможные пробелы в уголовно-процессуальном регулировании процедуры досудебной подготовки материалов в протокольной форме, возникающие в связи с на­стоящим Постановлением, могут быть восполнены в правоприменительной практике ор­ганов, ведущих судопроизводство, на основе процессуальной аналогии.

Исходя из изложенного и руководствуясь частями первой и второй статьи 71, статья­ми 72,74,75,104 и 100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Су­де Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации постановил:

1. Признать положения части первой статьи 418 УПК РСФСР, наделяющие судью полномочиями возбуждать уголовное дело по подготовленным в протокольной форме материалам о преступлении или отказывать в его возбуждении, а также часть вторую этой же статьи, предусматривающую обязанность судьи изложить в постановлении о воз­буждении уголовного дела формулировку обвинения, не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 120 и 123 (часть 3). Соответственно становится бес­предметным название статьи 418 УПК РСФСР.

Признание не соответствующими Конституции Российской Федерации названных по­ложений статьи 418 УПК РСФСР не препятствует применению других ее положений при рассмотрении вопроса о назначении судебного заседания по делу исходя из того, что ре­шение о возбуждении дела и о формулировке выдвигаемого против лица обвинения со­держится в утвержденном начальником органа дознания и санкционированном прокуро­ром протоколе.

2. Настоящее Постановление является окончательным, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после его провозглашения и действует непосредственно.

О РАЗЪЯСНЕНИИ ПОСТАНОВЛЕНИЯ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ОТ 28 НОЯБРЯ 1996 ГОДА ПО ДЕЛУ О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ СТАТЬИ 418 УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РСФСР В СВЯЗИ С ЗАПРОСОМ КАРАТУЗСКОГО РАЙОННОГО СУДА КРАСНОЯРСКОГО КРАЯ

Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 7 октября 1997 года № 88-0

(ИЗВЛЕЧЕНИЯ)

Конституционный Суд Российской Федерации... рассмотрел в открытом заседании ходатайство Генерального прокурора Российской Федерации Ю.И. Скуратова об офици­альном разъяснении постановления Конституционного Суда Российской Федерации по делу о проверке конституционности статьи 418 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР.                                                   

Конституционный Суд Российской Федерации установил:

1. 28 ноября 1996 года Конституционным Судом Российской Федерации было приня­то постановление по делу о проверке конституционности статьи 418 Уголовно-процессу­ального кодекса РСФСР в связи с запросом Каратузского районного суда Красноярского края. Данным постановлением признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 120 и 123 (часть 3), положения части первой статьи 418 УПК РСФСР, наделяющие судью полномочиями возбуждать уголовное дело по подготовлен­ным в протокольной форме материалам о преступлении или отказывать в его возбужде­нии, и части второй этой же статьи, обязывающие судью излагать в постановлении о воз­буждении уголовного дела формулировку обвинения.

В силу положений статей 6 и 79 Федерального конституционного закона «О Конститу­ционном Суде Российской Федерации» это постановление является обязательным как для всех органов и должностных лиц, управомоченных осуществлять досудебную подго­товку материалов о преступлениях, так и для судов, рассматривающих в судебном по­рядке соответствующие уголовные дела:

1 сентября 1997 года в Конституционный Суд Российской Федерации поступило хо­датайство Генерального прокурора Российской Федерации об официальном разъясне­нии постановления Конституционного Суда Российской Федерации по делу о проверке конституционности статьи 418 УПК РСФСР. Данное ходатайство является допустимым, поскольку согласно статье 83 Федерального конституционного закона «О Конституцион­ном Суде Российской Федерации» право подать ходатайство о разъяснении постановле­ния Конституционного Суда Российской Федерации принадлежит не только органам и ли­цам, имеющим право на обращение в Конституционный Суд Российской Федерации, но и другим лицам, включая Генерального прокурора Российской Федерации, которым это постановление направлялось в соответствии со статьей 77 Федерального конституцион­ного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации».

В ходатайстве Генерального прокурора Российской Федерации указывается на отсут­ствие единообразной практики исполнения решения Конституционного Суда Российской Федерации судами общей юрисдикции. Некоторые из них, следуя постановлению Консти­туционного Суда Российской Федерации, принимают к своему рассмотрению уголовные дела, подготовленные органами дознания в протокольной форме, не вынося при этом ре­шения о возбуждении уголовного дела и не формулируя обвинение. Другие - отказыва­ются рассматривать поступившие в суд материалы протокольного производства и требуют от органов дознания, составивших протокол, возбуждения уголовного дела и произ­водства по нему предварительного расследования.

Именно такое требование содержится и в постановлении Президиума Верховного Су­да Российской Федерации, принятом 26 февраля 1997 года по уголовному делу в отно­шении С.В. Яковлева. Мотивируя свое решение, Президиум Верховного Суда Российской Федерации указал, что в связи с признанием неконституционными отдельных положений частей первой и второй статьи 418 УПК РСФСР органы дознания и прокуроры по всем де­лам о преступлениях, перечисленных в статье 414 УПК РСФСР, должны, не применяя правила главы 34 УПК РСФСР, регламентирующие протокольную форму досудебной подготовки материалов о преступлении, выносить решение о возбуждении уголовного дела и проводить по ним расследование. При этом, по мнению Верховного Суда Россий­ской Федерации, надлежит руководствоваться статьями 3 и 4, а также главами 9 и 10 УПК РСФСР, предусматривающими, в частности, обязательность предъявления обвинения, ознакомления обвиняемого с материалами дела, составление обвинительного заключе­ния, утверждение его прокурором и направление дела в суд.

Как полагает Генеральный прокурор Российской Федерации, выводы, сделанные Верховным Судом Российской Федерации из постановления Конституционного Суда Рос­сийской Федерации, не соответствуют его содержанию и смыслу и препятствуют приме­нению норм главы. 34 УПК РСФСР в целом. В связи с этим в ходатайстве содержится просьба разъяснить, действительно ли решение Конституционного Суда Российской Фе­дерации предполагает упразднение института досудебной подготовки в протокольной форме материалов о преступлении; создает ли оно пробелы в правовом регулировании и какие нормы процессуального закона подлежат в связи с этим применению в порядке процессуальной аналогии.

2. В запросе Каратузского районного суда Красноярского края о проверке конституци­онности статьи 418 УПК РСФСР оспаривались лишь те положения указанной статьи, ко­торые определяют полномочия судьи по возбуждению уголовного дела и формулирова­нию обвинения. Соответственно только эти положения закона и были признаны Конституционным Судом Российской Федерации неконституционными и утратившими си­лу. Ни другие положения статьи 418, ни остальные нормы главы 34 УПК РСФСР, регла­ментирующие проведение в протокольной форме досудебной подготовки материалов о преступлениях, перечисленных в статье 414 УПК РСФСР, не были предметом рассмот­рения, не подвергались оценке с точки зрения их конституционности и не были признаны неконституционными.

Исходя из этого, постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 28 ноября 1996 года не может рассматриваться в качестве правового акта, признающего недействующими положения главы 34 УПК РСФСР в целом. Иное истолкование данного постановления не соответствует его содержанию, связывает с решением Конституционно­го Суда Российской Федерации не вытекающие из него правовые последствия и приводит фактически к упразднению уголовно-процессуального института досудебной подготовки материалов в протокольной форме, необоснованно ограничивая полномочия, предостав­ляемые законом органам дознания и прокуратуры по применению этой процедуры.

Между тем глава 34 УПК РСФСР сохраняет свою силу, и, следовательно, досудебное производство по соответствующей категории дел о преступлениях, перечисленных в ста­тье 414, должно осуществляться с учетом установленных законом именно для этой груп­пы дел особенностей судопроизводства, а не на основании других глав УПК РСФСР. По­становление Конституционного Суда Российской Федерации касается только частей первой и второй статьи 418 УПК РСФСР. Оно не затрагивает иные особенности, которые предусмотрены в нормах главы 34 УПК РСФСР, и потому, согласно закону, подлежат при­менению именно специальные правила данной главы, а не общие процедуры. Признавать же неконституционными и потому утратившими силу действующие положения главы 34 УПК РСФСР, как следует из статьи 125 Конституции Российской Федерации, никакой дру­гой судебный орган, кроме Конституционного Суда Российской Федерации, не компетен­тен. Поэтому суды общей юрисдикции не вправе ни изменять установленную законом си­стему процедур судопроизводства, ни формулировать общие предписания нормативного характера о неприменении закона, который не отменен и не признан неконституционным, ни давать собственное официальное толкование постановлений Конституционного Суда, обязательное для других правоприменительных органов.

3. Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении по делу о проверке конституционности статьи 418 УПК РСФСР исходит из того, что признание не соответст­вующими Конституции Российской Федерации отдельных положений этой статьи не пре­пятствует применению при рассмотрении вопроса о назначении судебного заседания по делу других ее положений, а также всей главы 34 УПК РСФСР. Из постановления не вы­текает необходимость применять в отношении перечисленных в статье 414 УПК РСФСР дел «общие правила Уголовно-процессуального кодекса РСФСР о возбуждении уголов­ного дела (ст. 3) и проведении предварительного расследования в форме дознания либо предварительного следствия (гл. 9, 10)», как утверждает Президиум Верховного Суда Российской Федерации.

Фактически решение о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица и о формулировке выдвигаемого против него обвинения содержится в протоколе, утвержден­ном начальником органа дознания, санкционированном прокурором и направленном им в суд. То, что этот акт именуется протоколом, не меняет его правовой природы как процес­суального решения, являющегося законным поводом к рассмотрению судьей вопроса о на­значении судебного заседания по делу, в силу того, что функция публичного обвинения возлагается законом на органы дознания, предварительного следствия и прокуратуры.

4. Согласно части второй статьи 79 Федерального конституционного закона «О Кон­ституционном Суде Российской Федерации» решение Конституционного Суда Россий­ской Федерации действует непосредственно и не требует подтверждения другими орга­нами и должностными лицами. Основываясь на данной норме, Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 28 ноября 1996 года сформулировал положе­ния относительно его применения в период, пока законодателем не внесены соответст­вующие изменения в уголовно-процессуальный закон, исходя из того, что содержание протокола, завершающего досудебную подготовку материалов, должно определяться в соответствии со статьей 415 УПК РСФСР с учетом требований, которые предъявляются к содержанию решений, опосредующих возбуждение уголовного преследования и обви­нение перед судом, то есть на основе процессуальной аналогии.

Такая правовая позиция, сформулированная в пунктах 3 и 6 мотивировочной части постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 28 ноября 1996 года, нашла отражение в пункте 1 его резолютивной части. При этом следует иметьв веду, что правовые позиции, содержащие толкование конституционных норм либо выявляющие конституционный смысл закона, на которых основаны выводы Конституционного Суда Российской Федерации в резолютивной части его решений, обязательны для всех госу­дарственных органов и должностных лиц (статья 6 Федерального конституционного зако­на «О Конституционном Суде Российской Федерации»).

На основании изложенного и руководствуясь частью третьей статьи 83 Федерально­го конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Консти­туционный Суд Российской Федерации определил:

1. Разъяснить, что признание постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 28 ноября 1996 года не соответствующими Конституций Российской Феде­рации отдельных положений частей первой и второй статьи 418 УПК РСФСР, определя­ющих полномочия судьи по возбуждению уголовного дела и формулированию обвинения против конкретного лица, не может служить основанием для признания недействующими и для отказа от применения других положений главы 34 УПК РСФСР, регламентирующих досудебную подготовку материалов о преступлении в протокольной форме и их рассмо­трение судом. При этом постановление Конституционного Суда Российской Федерации действует непосредственно, и до внесения изменений в уголовно-процессуальное зако­нодательство нормы главы 34 УПК РСФСР применяются исходя из того, что функция осу­ществления публичного обвинения, независимо от различий в установленных законом процессуальных формах, возлагается на органы дознания, предварительного следствия и прокуратуры.

ПО ДЕЛУ О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ ЧАСТИ ПЯТОЙ СТАТЬИ 97 УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РСФСР В СВЯЗИ С ЖАЛОБОЙ ГРАЖДАНИНА В.В. ЩЕЛУХИНА

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 13 июня 1996 года № 14-П

(ИЗВЛЕЧЕНИЯ)

Конституционный Суд Российской Федерации... рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности части пятой статьи 97 Уголовно-процессуального ко­декса РСФСР.

Поводом к рассмотрению дела явилась жалоба гражданина В.В. Щелухина на нару­шение его конституционных прав и свобод частью пятой статьи 97 УПК РСФСР, согласно которой время ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела при исчислении срока содержания под стражей в качестве меры пресечения не учи­тывается. По мнению заявителя, данная норма не соответствует статьям 2,17, 22,45 и 55 Конституции Российской Федерации, так как ограничивает его права на свободу и лич­ную неприкосновенность, на защиту, а также приводит к нарушению его прав и свобод вследствие осуществления своих прав другими лицами.

Конституционный Суд Российской Федерации установил:

1. В марте 1995 года было возбуждено уголовное дело по обвинению гражданина В.В. Щелухина в совершении ряда преступлений, а 20 апреля 1995 года к нему была применена мера пресечения в виде заключения под стражу.

По истечении срока санкционированного ареста он подал жалобу в Кунцевский межму­ниципальный (районный) суд Западного административного округа города Москвы в порядке статьи 2202 УПК РСФСР на незаконность и необоснованность ареста. Суд отказал В.В. Щелухину в удовлетворении жалобы, сославшись на то, что в отношении него и других обвиняемых по делу выполняются требования статьи 201 УПК РСФСР (ознакомление обви­няемого со всеми материалами уголовного дела), в связи с чем на основании части пятой статьи 97 УПК РСФСР сроки следствия и содержания под стражей приостановлены.

2. В соответствии со статьей 97 Федерального конституционного закона «О Конститу­ционном Суде Российской Федерации» жалоба В.В. Щелухина является допустимой, по­скольку оспариваемая в ней норма затрагивает конституционные права заявителя и бы­ла применена органами предварительного следствия и судом по его уголовному делу при определении сроков содержания под стражей.

Признанию данной жалобы допустимой не препятствует предписание раздела второ­го «Заключительные и переходные положения» Конституции Российской Федерации (аб­зац второй пункта 6), согласно которому «до приведения уголовно-процессуального зако­нодательства Российской Федерации в соответствие с положениями настоящей Конституции сохраняется прежний порядок ареста, содержания под стражей и задержания лиц, подозреваемых в совершении преступления». Это предписание связывает с приня­тием нового уголовно-процессуального законодательства применение предусмотренного в Конституции Российской Федерации судебного порядка ареста и задержания, временно сохраняя, таким образом, действие только прежней формы санкционирования ареста -прокурором. Другие элементы уголовно-процессуальной регламентации содержания под стражей непосредственно в Конституции Российской Федерации не закрепляются и поэто­му не составляют предмет ее переходных положений.

В то же время пунктом 2 раздела второго Конституции Российской Федерации преду­смотрен общий запрет, исключающий применение законов и других правовых актов, при­нятых до вступления в силу ныне действующей Конституции Российской Федерации, в ча­сти, противоречащей ей, что устанавливается правоприменителем. Предписание абзаца второго пункта 6 раздела второго Конституции Российской Федерации - частное исключе­ние из этого запрета. Оно не является по отношению к нему конкурирующей специальной нормой, не может толковаться расширительно и распространяться на те элементы проце­дуры ареста, которые не оговорены в статье 22 (часть 2) Конституции Российской Феде­рации, то есть не связаны с судебным санкционированием ареста.

3. Провозглашенное в статье 22 (часть 1) Конституции Российской Федерации право на свободу включает, в частности, право не подвергаться ограничениям, которые связа­ны с применением таких принудительных мер, как задержание, арест, заключение под стражу или лишение свободы во всех иных формах, без предусмотренных законом осно­ваний, санкций суда или компетентных должностных лиц, а также сверх установленных либо контролируемых сроков. Вместе с тем, будучи неотчуждаемым и принадлежащим каждому от рождения, право на свободу в силу статьи 22 (часть 2) Конституции Россий­ской Федерации может быть правомерно ограничено при аресте, заключении под стражу и содержании под стражей. Условия такого правомерного ограничения установлены в со­ответствии с Конституцией Российской Федерации федеральным законодательством, предусматривающим, что заключение под стражу может быть применено к лицу, обвиня­емому или подозреваемому в совершении преступления, лишь на основании судебного решения или с санкции прокурора (статьи 11,89,96 УПК РСФСР).

Уголовно-процессуальный закон (части первая и вторая статьи 97 УПК РСФСР) опре­деляет также, что содержание под стражей при расследовании преступлений не может продолжаться более двух месяцев, а при особой сложности дела и в иных исключитель­ных случаях, по решению компетентного прокурора, - более полутора лет. Согласно час­ти третьей статьи 97 УПК РСФСР истечение предельного срока содержания под стражей означает невозможность его дальнейшего продления и обязательность немедленного ос­вобождения содержащегося под стражей обвиняемого. Однако оспариваемая заявителем часть пятая статьи 97 УПК РСФСР устанавливает правило, согласно которому время оз­накомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела при исчислении санкционированного срока содержания обвиняемого под стражей в качестве меры пресе­чения не учитывается.

4. Из статьи 22 (часть 1) Конституции Российской Федерации, закрепляющей право на свободу, и пункта 1 статьи 9 Международного пакта о гражданских и политических правах, формулирующего условия правомерного ограничения этого права, следует, что никто не может быть подвергнут произвольному аресту или содержанию под стражей, а также не должен быть лишен свободы иначе, как на основаниях и в соответствии с процедурой, ко­торые установлены законом.

Часть пятая статьи 97 УПК РСФСР способствует применению содержания под стра­жей в качестве меры пресечения без необходимых оснований, должной процедуры и вне каких-либо определенных или контролируемых сроков, что придает ограничению права на свободу при аресте произвольный характер: содержание обвиняемого под стражей на основании данной нормы за пределами санкционированного срока не предполагает обя­зательного вынесения компетентными органами соответствующего решения. В результа­те обвиняемый может содержаться под стражей даже после того, как ранее принятое ре­шение о применении меры пресечения или о продлении срока содержания под стражей исчерпало себя, прекратило свое действие и, следовательно, когда уже исчезло юриди­ческое основание для нахождения обвиняемого в следственном изоляторе.

Недопустимость избыточного или не ограниченного по продолжительности содержа­ния под стражей вытекает и из пункта 3 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, согласно которому каждый имеет право на рассмотрение любого предъявленного ему обвинения без неоправданной задержки, что в первую очередь ка­сается лиц, лишенных свободы на досудебных стадиях уголовного судопроизводства.

Такой подход к гарантиям от произвольного ареста развивается в соответствии с на­званным Международным пактом и в принятом Генеральной Ассамблеей ООН 9 декабря 1988 года Своде принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключе­нию в какой бы то ни было форме, согласно которым лицо, задержанное по уголовному обвинению, имеет право в любое время возбудить разбирательство перед судебным или иным органом для оспаривания законности задержания, а также право на судебное раз­бирательство в разумные сроки либо на освобождение от суда.

5. Норма части пятой статьи 97 УПК РСФСР, как и весь правовой институт мер пре­сечения, направлена прежде всего на то, чтобы исключить для обвиняемого возможность скрыться от следствия и суда и помешать расследованию, но, кроме того, имеет в виду необходимость воспрепятствовать обвиняемому и его защитнику в затягивании ознаком­ления с материалами дела, формально не ограничивая их при этом каким-либо сроком.

В то же время государство, даже имея цель воспрепятствовать злоупотреблению правом, с тем чтобы осуществление конституционных прав обвиняемого не нарушало права и свободы других лиц, должно использовать не чрезмерные, а только необходи­мые и строго обусловленные целями меры. Этот принцип соразмерного ограничения прав и свобод, закрепленный в статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, означает, что публичные интересы, перечисленные в данной конституционной норме, мо­гут оправдать правовые ограничения прав и свобод, если они адекватны социально оп­равданным целям. Правило, закрепленное в части пятой статьи 97 УПК РСФСР, указан­ным целям не соответствует.

Содержание данной нормы реально не исключает ее применения в стадии предвари­тельного расследования для решения cугу6o организационных задач, стоящих перед должностными лицами органов, производящих дознание и предварительное следствие. Об этом свидетельствует, как установлено в ходе судебного заседания, правоприменительная практика, в том числе и по делам, где не использованы предусмотренные частью второй статьи 97 УПК РСФСР возможности продления сроков содержания под стражей компетентным прокурором. Кроме того, оспариваемая норма предполагает содержание под стражей при ознакомлении с материалами дела независимо от наличия предусмот­ренных законом оснований ареста, без их проверки и подтверждения действительными обстоятельствами дела, которые могли бы свидетельствовать о реальных намерениях об­виняемого избежать уголовной ответственности. Возможность немотивированного приме­нения части пятой статьи 97 УПК РСФСР по отношению ко всем обвиняемым является чрезмерным ограничением права на свободу.

Вострепятствование обвиняемому и его защитнику в явном затягивании ознакомления с материалами дела может быть обеспечено путем применения части шестой статьи 201 УПК РСФСР, которыми позволяет при наличии доказательств такого поведения ограни­чить это ознакомление определенным сроком. Поэтому достижение данной цели путам применения оспариваемой нормы не отвечает требованию использования средств, сораз­мерных целям.

Кроме того, как видно из жалобы В.В. Щелухина и других материалов дела, часть пятая статьи 97 УПК РСФСР создает предпосылки для того, чтобы по групповым делам из уста­новленных законом предельных сроков содержания обвиняемого под стражей исключа­лось время, затраченное на ознакомление с материалами уголовного дела не только им са­мим и его защитником, но и другими обвиняемыми и их защитниками. Это означает, что законодатель избрал регулирование, при котором все обвиняемые, а не только злоупо­требляющие указанным процессуальным правом, оказываются подвергнутыми произволь­ному аресту. Обеспечение обвиняемому достаточного времени для ознакомления с мате­риалами дела не должно быть связано с наступлением для него такого неблагоприятного последствия, как не ограниченное по сроку дальнейшее содержание под стражей.

Последнее приобретает значение санкции за использование обвиняемым его процес­суальных прав и тем самым понуждает к отказу от них.

Таким образом, характер ограничения права на свободу, связанного с содержанием и применением части пятой статьи 97 УПК РСФСР, свидетельствует о превышении зако­нодателем полномочий, предоставленных ему статьей 55 (часть 3) Конституции Россий­ской Федерации.

6. Обеспечению соразмерности продолжения содержания под стражей социально оп­равданным целям этой меры пресечения на этапе ознакомления обвиняемого с материала­ми оконченного расследования мог бы способствовать эффективный судебный контроль.

Предусмотренное в статье 46 Конституции Российской Федерации и непосредствен­но действующее в любой стадии уголовного судопроизводства (статья 11 УПК РСФСР, пункт 7 части первой статьи 17 Федерального закона от 15 июля 1995 года «О содержа­нии под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений») право на судебную защиту, в частности от ареста, которое в соответствии со статьями 55 (часть 3) и 56 (часть 3) Конституции Российской Федерации рассматривается Конституционным Судом Российской Федерации и судами общей юрисдикции как не подлежащее ограни­чению, оказывается реально не осуществимым при применении части пятой статьи 97 УПКРСФСР.

Обвиняемые, которым предъявлены для ознакомления материалы оконченного рас­следования, могут обжаловать в суд продолжение содержания под стражей в связи с тем, что санкционированный срок его истек. Однако из буквального смысла части пятой ста­тьи 97 УПК РСФСР следует, что подтверждение по такой жалобе одного только формаль­ного момента объявления следователем об окончании расследования может привести к признанию судом необходимости ознакомления обвиняемого и его защитника с матери­алами дела достаточным основанием для продолжения ареста, что имело место и в де­ле заявителя. Таким образом, оспариваемой нормой нарушается право на судебную за­щиту от необоснованного содержания под стражей. Поскольку продолжение содержания обвиняемого под стражей при ознакомлении его с материалами дела не предполагает вынесения обосновывающего это решения, то из-под судебного контроля выведены и фактическая обоснованность ареста на данном этапе процесса, и продление содержания под стражей как в пределах установленного законом максимального срока, так и с его превышением.

Проверяя жалобу, в которой оспаривается законность и обоснованность содержания обвиняемого под стражей, суд вправе принять решение об освобождении его из-под стражи. Не найдя оснований для удовлетворения жалобы, суд может либо ««править ма­териалы соответствующему прокурору для решения вопроса о продлении срока содер­жания обвиняемого под стражей, либо, если полномочия должностных лиц прокуратуры, предусмотренные частью второй статьи 97 УПК РСФСР, исчерпаны, принять собствен­ное решение по данному вопросу.

7. Конституционный Суд Российской Федерации оценивает конституционность оспа­риваемой нормы исходя не только из буквального ее смысла и практики правоприменения, но и из ее места и роли а системе правовых норм (часть вторая статьи 74 Федераль­ного конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»).

Безосновательность увеличения сроков содержания под стражей обусловлена не только собственно содержанием части пятой статьи 97 УПК РСФСР, но и характером норм, обеспечивающих обвиняемому право получать полную информацию о сущности обвинения и обосновывающих его доказательствах. В связи с этим само по себе призна­ние оспариваемой нормы неконституционной является недостаточным для обеспечения права обвиняемого на защиту.

Решение названных вопросов с учетом задачи защиты общества от преступлений пу­тем обоснованной реализации уголовного закона требует от законодателя использова­ния системы правовых средств, что должно быть осуществлено в разрабатываемом уголовно-процессуальном законодательстве и применительно к предмету рассмотрения по данному делу.

Внесение законодателем в действующий уголовно-процессуальный порядок необхо­димых изменений либо введение им новых правовых институтов представляется наибо­лее эффективным средством обеспечения конституционно-правового содержания уголовно-процессуальных процедур. Возможная их корректировка судами на основе непосредственного применения закрепленного в Конституции Российской федерации права на судебную защиту не исключает трудности в обеспечении правоприменительной практикой равенства граждан перед законом и судом. Однако принятие соответствующих законодательных решений, учитывающих в том числе позицию Конституционного Суда Российской Федерации, требует определенного времени.

Согласно статье 80 Федерального конституционного закона «О Конституционном Су­де Российской Федерации» Конституционный Суд Российской Федерации в своем итого­вом решении вправе, в зависимости от характера рассматриваемого вопроса, предусмо­треть специальный порядок, сроки и особенности его исполнения. В связи с реальными перспективами нового законодательного регулирования, признавая возможность непо­средственного применения положений статьи 46 Конституции Российской Федерации о праве на судебное обжалование любых нарушений прав и свобод, включая необоснован­ность ареста, а также имея в виду, что пробельностъ в урегулировании института содер­жания под стражей, возникающая в результате признания оспариваемой нормы некон­ституционной, может иметь определенные отрицательные социальные последствия, Конституционный Суд Российской Федерации считает необходимым использовать про­цедуру отсрочки исполнения решения по настоящему делу, с тем чтобы законодатель в надлежащий срок принял меры, обеспечивающие баланс интересов правосудия и прав граждан на свободу и личную неприкосновенность, а также исключающие возможность произвольного ареста, в том числе с помощью закрепления процедуры судебного контро­ля за законностью и обоснованностью ареста и содержания под стражей на любой ста­дии уголовного процесса.

На основании изложенного и руководствуясь частью первой статьи 71, статьями 72, 75,79,80 и 100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Рос­сийской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации постановил:

1. Признать часть пятую статьи 97 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР не со­ответствующей Конституции Российской Федерации, ее статьям 17, 22 (часть 1), 46 (часть 1), 55 (часть 3).

Часть пятая статьи 97 УПК РСФСР утрачивает силу по истечении шести месяцев с момента провозглашения настоящего Постановления.

2. Федеральному Собранию Российской Федерации в течение шести месяцев с мо­мента провозглашения настоящего Постановления надлежит решить вопрос об измене­нии уголовно-процессуального закона в части обеспечения гарантий закрепленного в  статье 22 (часть 1) Конституции Российской Федерации права каждого на свободу при применении ареста и содержании под стражей в качестве меры пресечения.

3. В соответствии со статьей 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации до раз­решения в законодательном порядке поставленных в настоящем Постановлении вопро­сов, связанных с обеспечением гарантий закрепленного в статье 22 (часть 1) Конститу­ции Российской Федерации права каждого на свободу, лицо, обвиняемое в совершении преступления, вправе обжаловать в суд законность и обоснованность содержания под стражей на любом этапе уголовного судопроизводства, включая ознакомление обвиняе­мого и его защитника с материалами уголовного дела.

4. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после его провозглашения.

ПО ДЕЛУ О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ ПУНКТА 5 ЧАСТИ ВТОРОЙ СТАТЬИ 371, ЧАСТИ ТРЕТЬЕЙ СТАТЬИ 374 И ПУНКТА 4 ЧАСТИ ВТОРОЙ СТАТЬИ 384 УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РСФСР В СВЯЗИ С ЖАЛОБАМИ ГРАЖДАН К.М. КУЛЬНЕВА, B.C. ЛАЛУЕВА, Ю.В. ЛУКАШОВА И И.П. СЕРЕБРЕННИКОВА

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1996 года № 4-П

(ИЗВЛЕЧЕНИЯ)

Конституционный Суд Российской Федерации... рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности пункта 5 части второй статьи 371, части третьей ста­тьи 374 и пункта 4 части второй статьи 384 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР.

Поводом к рассмотрению дела явились жалобы граждан К.М. Кульнева, B.C. Лалуева, Ю.В. Лукашова и И.П. Серебренникова на нарушение их конституционных прав нор­мами статей 371, 374 и 384 УПК РСФСР, примененными в делах этих граждан.

Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в во­просе о том, соответствует ли содержание обжалуемых норм УПК РСФСР положениям Кон­ституции Российской Федерации, гарантирующим право граждан на судебную защиту.

Конституционный Суд Российской Федерации установил:

1. Граждане К.М. Кульнев, B.C. Лалуев, Ю.В. Лукашов и И.П. Серебренников, в раз­ное время осужденные к мерам наказания, связанным с лишением свободы, на протяже­нии длительного времени оспаривали законность и обоснованность своего осуждения, ссылаясь на то, что при рассмотрении уголовных дел суды не учли существенные, в том числе оправдывающие их, обстоятельства, имеющие значение для принятия правильно­го решения, а также допустили ошибки при применении уголовного закона. В результате проверки в кассационном и надзорном порядке различными судебными инстанциями, включая Президиум Верховного Суда Российской Федерации, первоначально вынесен­ные незаконные и необоснованные судебные решения были существенно скорректиро­ваны. Однако, по мнению осужденных, допущенные в отношении них судебные ошибки полностью устранены не были. Последующие жалобы в Верховный Суд и Генеральную прокуратуру Российской Федерации были оставлены без удовлетворения в связи с тем, что действующий уголовно-процессуальный закон не предусматривает возможности пе­ресмотра судебных решений в подобных ситуациях.

Заявители обратились в Конституционный Суд Российской Федерации, поскольку считают, что положенные в основу отказов в пересмотре решений по их делам нормы статей 371, 374 и 384 УПК РСФСР не соответствуют статьям 45,46 (часть 1) и 50 (часть 3) (Конституции Российской Федерации и ограничивают их право на судебную защиту.

2. Конституционный Суд Российской Федерации на основании статьи 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» признал жа­добы граждан К.М. Кульнева, В.С. Лалуева, Ю.В. Лукашова и И.П. Серебренникова допус­тимыми, так как положения Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, конституционность которых оспаривается заявителями, послужили основанием для отказа в пересмотре при­говоров по их уголовным делам, то есть были применены, и затрагивают конституционные права заявителей. Поскольку эти жалобы вызваны одинаковыми правовыми ситуациями, исключающими после исчерпания полномочий надзорных инстанций (статьи 371 и 374 УПК РСФСР) возможность исправления судебных ошибок, в том числе путем возобновления дела по вновь открывшимся обстоятельствам (статья 384 УПК РСФСР), Конституционный Суд Российской Федерации признал их касающимися одного и того же предмета и, руко­водствуясь статьей 48 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», соединил в одном производстве.

Конституционный Суд Российской Федерации, не будучи связанным основаниями и доводами жалоб, вправе проверить конституционность только тех норм, которые были применены или подлежали применению в конкретном деле. В силу этого предметом рас­смотрения в настоящем заседании могут быть лишь те положения статей 371,374 и 384 УПК РСФСР, на основе которых были приняты решения об отказе в пересмотре пригово­ров по уголовным делам заявителей, а именно: пункт 5 части второй статьи 371 и часть третья статьи 374 УПК РСФСР, исключающие принесение протестов на постановления Президиума Верховного Суда Российской Федерации и пересмотр этих постановлений в порядке надзора, и пункт 4 части второй статьи 384 УПК РСФСР, устанавливающий огра­ниченный круг оснований возобновления дел по вновь открывшимся обстоятельствам. При этом Конституционный Суд Российской Федерации, обязанный воздерживаться от установления и исследования фактических обстоятельств в случаях, если это относится к компетенции других судов и иных органов, не входит в оценку законности и обоснован­ности самих решений по уголовным делам, вынесенных в отношении названных граждан, а рассматривает лишь вопрос о соответствии обжалуемых ими норм Уголовно-процессу­ального кодекса РСФСР Конституции Российской Федерации.

3. В соответствии со статьей 371 УПК РСФСР пересмотр в порядке надзора вступив­ших в законную силу приговора, определения и постановления суда с целью устранения допущенных при их вынесении ошибок осуществляется лишь по протесту того прокуро­ра, председателя суда или их заместителей, которым это право предоставлено законом. Но никто из названных должностных лиц, включая высших в иерархии управомоченных на принесение протестов - Председателя Верховного Суда Российской Федерации и Ге­нерального прокурора Российской Федерации, не наделяется правом принесения проте­стов на постановления Президиума Верховного Суда Российской Федерации (пункт 5 ча­сти второй статьи 371 УПК РСФСР).

В законе не предусмотрена и судебная инстанция, которая была бы правомочна в случае судебной ошибки рассмотреть такой протест. Часть третья статьи 374 УПК РСФСР устанавливает, что Президиум Верховного Суда Российской Федерации рассма­тривает дела по протестам на приговоры и определения Судебной коллегии по уголов­ным делам Верховного Суда Российской Федерации, а также на постановления судей Верховного Суда Российской Федерации о предании суду и не наделяет Президиум Вер­ховного Суда Российской Федерации полномочиями по пересмотру в порядке надзора его собственных постановлений.

В силу этих положений закона постановления Президиума Верховного Суда Россий­ской Федерации, независимо от качества содержащихся в них решений, не могут стать объ­ектом судебной проверки в порядке надзора. Поданные в порядке надзора жалобы граждан на решения Президиума Верховного Суда Российской Федерации не подлежат изуче­нию, так как априори являются недопустимыми. Таким образом, действующий уголовно-процессуальный закон исходит из абсолютного запрета выявлять и устранять в надзорном порядив любые судебные ошибки, если дело было рассмотрено в качестве высшей судебно-надзорной инстанции Президиумом Верховного Суда Российской Федерации.       :

4. При проверке конституционности обжалуемых норм уголовно-процессуального за­кона Конституционный Суд Российской Федерации в соответствии с частью второй ста­тьи 74 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Фе­дерации» оценивает не только их буквальный смысл, но и то содержание, которое эти правовые нормы приобретают, исходя как из их места в системе правовых актов, так и из правоприменительной практики.

Ранее, в соответствии с законодательством Союза ССР, отсутствие у Прокурора РСФСР, Председателя Верховного Суда РСФСР и их заместителей права принести про­тест на постановление Президиума Верховного Суда РСФСР компенсировалось наличи­ем такого права у Генерального прокурора СССР, Председателя Верховного Суда СССР и их заместителей, которые могли опротестовать это решение в случае его незаконнос­ти или необоснованности в Пленум Верховного Суда СССР, что до сих пор закреплено в статье 371 УПК РСФСР. В соответствии с этим в 1991 году на имя Председателя Верхов­ного Суда СССР было направлено представление Председателя Верховного Суда РСФСР о необходимости внесения в Верховный Суд СССР протеста на приговор и все последующие судебные решения по делу одного из заявителей в настоящем процессе К.М. Кульнева. Такой протест не был принесен, поскольку после прекращения деятель­ности Верховного Суда СССР рассмотрение в порядке надзора жалоб граждан на поста­новления Президиума Верховного Суда Российской Федерации стало невозможным.

Однако эффективность того или иного средства правовой защиты прав граждан долж­на оцениваться применительно ко всей совокупности таких средств. Обжалуемые заяви­телями положения статей 371 и 374 УПК РСФСР являются составной частью института пе­ресмотра приговоров, определений и постановлений, вступивших в законную силу. Этот институт, закрепленный в разделе VI УПК РСФСР, включает в себя как надзорный поря­док пересмотра судебных решений, так и порядок возобновления дел с вступившими в за­конную силу приговорами по вновь открывшимся обстоятельствам. Последний, будучи особой стадией уголовного судопроизводства, предусматривает основания и процедуры устранения допущенных при рассмотрении уголовных дел судебных ошибок, которые не были или не могли быть выявлены ранее.

По своему содержанию и предназначению возобновление дел, то есть их новое рас­смотрение, выступает в качестве механизма, дополняющего все обычные способы обес­печения правосудное приговоров. Этот вид производства, имеющий как бы резервное значение, используется, когда не применимы или были исчерпаны другие средства про­цессуально-правовой защиты. Поэтому на него не распространяются некоторые сущест­венные процессуальные условия, присущие обычному порядку судопроизводства: нет та­кой судебной инстанции, решения которой считались бы окончательными и не могли бы пересматриваться, не действуют ни запрет пересмотра той же самой инстанцией ее соб­ственных решений, ни запрет повторного участия судей в рассмотрении дела.

Таким образом, установление уголовно-процессуальным законом конечной судебно-надзорной инстанции, решения которой не подлежат пересмотру в порядке надзора, са­мо по себе не влечет отказа в праве на судебную защиту для граждан, чьи права нару­шены в результате судебной ошибки, поскольку наряду с обычными предусмотрены и дополнительные способы защиты этих прав в процедуре возобновления дел в порядке статей 384-390 УПК РСФСР.

5. Пересмотр вступившего в законную силу приговора, определения или постановле­ния суда в порядке возобновления дела по вновь открывшимся обстоятельствам в соответствии с частью второй статьи 384 УПК РСФСР возможен в связи с установлением при­говором суда преступных действий участников процесса, повлекших неправосудное ре­шение (пункты 1-3), или в связи с иными, не известными суду на момент вынесения ре­шения обстоятельствами, которые сами по себе либо вместе с ранее установленными доказывают невиновность осужденного или совершение им иного преступления, нежели то, за которое он осужден, а равно доказывают виновность оправданного или лица, в от­ношении которого дело было прекращено (пункт 4).

Как следует из содержания части второй статьи 384 УПК РСФСР, и прежде всего ее (Пункта 4, основанием к возобновлению производства в процедуре, предусмотренной ста­тьями 384-390 УПК РСФСР, не может служить неправосудность вынесенных по делу ре­шений, если она явилась результатом либо игнорирования собранных доказательств, на­шедших отражение в материалах дела, либо их ошибочной оценки, либо неправильного Применения закона.

Такое ограничение круга оснований, при наличии которых возможно возобновление уголовного дела в целях пересмотра незаконного или необоснованного судебного реше­ния, не подлежащего при этом исправлению ни в каком другом, в том числе надзорном, порядке, делает невозможным исправление многих судебных ошибок и восстановление нарушенных вследствие этого прав и законных интересов граждан.

6. Конституция Российской Федерации (статья 2), основываясь на принципах право­вого государства, провозглашает человека, его права и свободы высшей ценностью. Пра­ва человека, являясь естественными и неотъемлемыми, определяют смысл, содержание и применение законов (статья 18 Конституции Российской Федерации).

В соответствии со статьями 2 и 45 (часть 1) Конституции Российской Федерации го­сударство обязано признавать, соблюдать и защищать права и свободы, создавая при этом эффективные правовые механизмы устранения любых нарушений, в том числе до­пущенных его органами и должностными лицами при осуществлении уголовного судо­производства. Такая обязанность лежит прежде всего на законодателе, который в целях эффективного восстановления прав участников уголовного процесса определяет проце­дуры пересмотра неправосудных решений. Эти процедуры должны гарантировать при­оритет прав и свобод человека и гражданина, не допуская предпочтения им даже самых важных общественных, ведомственных или личных интересов.

Введение жестко ограниченного по объему понятия вновь открывшихся обстоя­тельств, позволяющих возобновить уголовное дело, по существу освобождает государст­во от обязанности обеспечивать приоритетную защиту прав и свобод в случаях судебных ошибок, не выявленных в обычном надзорном порядке, и ограничивает право каждого за­щищать свои интересы в таких ситуациях всеми не запрещенными законом способами (статья 45, часть 2, Конституции Российской Федерации).

Какие-либо ограничения прав и свобод граждан согласно статье 55 (часть 3) Консти­туции Российской Федерации допустимы только на основе федерального закона и, сле­довательно, лишь в строгом соответствии с ним. В случаях судебных ошибок, повлекших незаконное и необоснованное осуждение, напротив, права граждан ограничиваются при­говором, не основанным на законе, противоречащим его требованиям, что во всяком слу­чае должно расцениваться как нарушение приведенных положений Конституции Россий­ской Федерации и в соответствии с ее статьей 18 подлежит устранению правосудием. Законодатель не вправе ограничить эти конституционные прерогативы правосудия.

Суды, гарантируя государственную защиту прав и свобод, обеспечивают конституци­онное право каждого осужденного на пересмотр приговора в порядке, установленном фе­деральным законом (статья 50, часть 3, Конституции Российской Федерации). Однако федеральный закон, устанавливающий порядок пересмотра приговоров, не может отме­нять или умалять права и свободы человека и гражданина, посягать на их основное со­держание (статья 55, часть 2 Конституции Российской Федерации), а также вводить какие-либо ограничения конституционных прав, которые не вызываются необходимостью защиты социальных ценностей, перечисленных в статье 55 (часть 3) Конституции Pocсийской Федерации, так как это ведет к умалению прав и свобод граждан.          

Между тем из положений пункта 4 части второй статьи 384 УПК РСФСР реально вытекает прямо противоположное установление, фактически ограничивающее право граждан на судебную защиту и являющееся нормативно закрепленным основанием для отказа в правосудии как в его процессуальном смысле, так и в материально-правовом содержании.

Это не соответствует статье 46 Конституции Российской Федерации, согласно кото­рой каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Причем право на судеб­ную защиту, в целом реализуемое через совокупность различных процессуальных средств, относится к числу прав, не подлежащих ограничению (статья 56, часть 3, Кон­ституции Российской Федерации). Вместе с тем правосудие по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливос­ти и обеспечивает эффективное восстановление в правах (статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 года; статья 8 Всеобщей декларации прав человека 1948 года). Справедливость как основополагающая идея находит свое закрепление и во вводных положениях к Конституции Российской Федерации. Ошибоч­ное судебное решение не может рассматриваться как справедливый акт правосудия и должно быть исправлено.

Международный пакт о гражданских и политических правах, исходя из материально­го содержания правосудия и приоритета в нем прав человека, подчеркивает, что цель ис­правления судебных ошибок служит основанием для пересмотра окончательных реше­ний судов, «если какое-либо новое или вновь обнаруженное обстоятельство неоспоримо доказывает наличие судебной ошибки» (пункт 6 статьи 14), Данная международно-право­вая норма закрепляет более широкие возможности для исправления судебных ошибок, чем действующий Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, и в силу статьи 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации, являясь составной частью правовой системы Рос­сии, имеет приоритет перед внутренним законодательством по вопросам защиты прав и свобод, нарушенных в результате судебных ошибок.

При отсутствии других механизмов установление в законе фактического запрета об­ращаться к органам судебной власти за защитой от ошибочных решений в случаях, не подпадающих под признаки пункта 4 части второй статьи 384 УПК РСФСР, означает для человека обязанность подчиниться незаконному, необоснованному осуждению. Лишение права оспаривать такое осуждение явно умаляет достоинство личности. Между тем в со­ответствии со статьей 21 Конституции Российской Федерации «ничто не может быть ос­нованием для его умаления».

7. Конституция Российской Федерации, формулируя право на судебную защиту, не исключает, а, напротив, предполагает возможность исправления судебных ошибок и по­сле рассмотрения дела в той судебной инстанции, решение которой отраслевым законо­дательством может признаваться окончательным в том смысле, что согласно обычной процедуре оно не может быть изменено.

Такой вывод вытекает из статьи 46 (часть 3) Конституции Российской Федерации, признающей за каждым право обращаться в соответствии с международными договора­ми России в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчер­паны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты. Данное консти­туционное положение означает, что решения межгосударственных органов могут приводить к пересмотру конкретных дел высшими судами Российской Федерации, и, сле­довательно, открывает дорогу для полномочий последних по повторному рассмотрению дела в целях изменения ранее состоявшихся по нему решений, в том числе принятых высшей внутригосударственной судебной инстанцией. Было бы нелогично отрицать ука­занные полномочия в случаях, когда необходимость изменения судебных решений может быть выявлена без подключения межгосударственных органов. Тем более, что в соответствии со своими международными обязательствами Российская Федерация согласно пункту 2 Международного пакта о гражданских и политических правах должна обеспечивать принятие «законодательных или других мер, которые могут оказаться необходимыми для осуществления прав, признаваемых в настоящем Пакте».

8. Ограниченность предусмотренных в пункте 4 части второй статьи 384 УПК РСФСР при которых для исправления судебных ошибок допускается повторное рассмотрение дела той же судебной инстанцией, не соответствует в полной мере существующей социальной и правовой реальности.

Действующее законодательство и практика применения статьи 384 УПК РСФСР обнаруживают тенденцию к корректировке этой нормы. Так, возможность возобновления дел и пересмотра окончательных судебных решений при необходимости новой правовой и фактической оценки уже получивших судебное подтверждение обстоятельств прямо вытекает из Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Россий­ской Федерации». Он предусматривает, что любые, в том числе окончательные, решения судов, основанные на актах, признанных неконституционными, должны быть пересмотре­ны (часть третья статьи 79, часть вторая статьи 100). Фактически речь идет о появлении новой правовой ситуации, которая не описана в статье 384 УПК РСФСР, но требует рас­смотрения в предусмотренной ею процедуре.

Неоправданно ограничительный характер рассматриваемой нормы статьи 384 УПК РСФСР препятствует исправлению в процедуре возобновления дел судебных решений, явно неадекватных правовым и (тактическим реалиям, нашедшим, например, отраже­ние в таких актах, как Закон РСФСР от 18 октября 1991 года «О реабилитации жертв по­литических репрессий» или Закон Российской Федерации от 1 июля 1994 года «О вне­сении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР». В связи с этим законодатель специально для этих случаев был вынуж­ден вводить процедуру пересмотра окончательных решений, во многом аналогичную процедуре возобновления дел, предусмотренной пунктами 1-3 части второй статьи 384 УПК РСФСР. Формально в названных законах указывалось на необходимость измене­ния состоявшихся окончательных судебных решений в порядке надзора. Однако факти­чески на основании процессуальной аналогии были использованы элементы названной процедуры статьи 384, так как только в ней возможен пересмотр высшей судебной ин­станцией ее собственных решений.

9. Анализ действующего законодательства показывает, что в противовес жесткому регулированию, препятствующему высшей судебной инстанции повторно рассматри­вать дело в надзорном порядке, процедура, предусмотренная статьями 384-390 УПК РСФСР, могла бы обеспечить гражданам необходимую защиту их прав, ущемленных в результате судебной ошибки. Однако этому препятствует вытекающее из пункта 4 час­ти второй статьи 384 УПК РСФСР ограничение круга оснований возобновления дел, что не отвечает конституционно провозглашенным требованиям государственной защиты прав и свобод.

Вместе с тем законодатель, исходя из этих требований, в ходе дальнейшего совер­шенствования законодательства вправе выбрать и иную, в том числе не известную дей­ствующему регулированию, систему процедурных правил, которая обеспечивала бы до­стижение целей защиты прав граждан от судебных ошибок. Не исключено, что при введении или развитии каких-либо процессуальных институтов, которые будут компенси­ровать недостатки положений пункта 4 части второй статьи 384 УПК РСФСР, данная нор­ма может получить новое звучание в будущем уголовно-процессуальном законодатель­стве даже в прежней ее редакции. Это не будет противоречить запрету преодолевать юридическую силу решения Конституционного, Суда Российской Федерации о неконсти­туционности акта повторным его принятием (часть вторая статьи 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»). Такой вывод следует из того, что Конституционный Суд Российской Федерации, руководствуясь Час­тью второй статьи 74 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», оценивает соответствие Конституции Российской Федерации оспариваемых правовых норм в их системе, то есть исходя из систематического толкова­ния, имея в виду, что конституционное содержание соответствующих правовых институ­тов может быть обеспечено совокупным результатом действия норм права.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 72, 74, 75,100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конститу­ционный Суд Российской Федерации постановил:

1. Признать пункт 5 части второй статьи 371 и часть третью статьи 374 УПК РСФСР соответствующими Конституции Российской Федерации постольку, поскольку предусмо­тренные ими ограничения на пересмотр в порядке надзора постановлений Президиума Верховного Суда Российской Федерации не исключают возможности использования иных процессуальных средств исправления судебных ошибок.

2. Признать положение пункта 4 части второй статьи 384 УПК РСФСР, которое огра­ничивает круг оснований к возобновлению уголовного дела лишь обстоятельствами, «не­известными суду при постановлении приговора или определения», и в силу этого препят­ствует в случаях исчерпания возможностей судебного надзора исправлению судебных ошибок, нарушающих права и свободы человека и гражданина, не соответствующим Кон­ституции Российской Федерации, ее статьям 15 (часть 4), 18,21 (часть 1), 45, 46, 55 (ча­сти 2 и 3).

3. В соответствии с частью второй статьи 100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» дела граждан К.М. Кульнева, B.C. Лалуева, Ю.В. Лукашова, И.П. Серебренникова подлежат пересмотру с учетом пункта 2 резо­лютивной части настоящего Постановления, которое в силу части второй статьи 79 назван­ного Федерального конституционного закона действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

4. Федеральному Собранию Российской Федерации при принятии нового уголовно-процессуального законодательства и определении в нем процессуальных форм и средств исправления судебных ошибок по уголовным делам надлежит исходить из недопустимос­ти снижения уровня гарантий прав и свобод граждан, предусмотренных действующим за­конодательством и настоящим Постановлением.

5. Настоящее Постановление является окончательным и вступает в силу немедлен­но после его провозглашения.

ПО ДЕЛУ О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ ЧАСТИ ПЯТОЙ

СТАТЬИ 209 УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РСФСР В СВЯЗИ С ЖАЛОБАМИ ГРАЖДАН Р.Н. САМИГУЛЛИНОЙ И А.А. АПАНАСЕНКО

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 13 ноября 1995 года № 13-П

(ИЗВЛЕЧЕНИЯ)

Конституционный Суд Российской Федерации... рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности части пятой статьи 209 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР.

Поводом к рассмотрению дела явились индивидуальные жалобы граждан Р.Н. Самигуллиной и А.А. Апанасенко на нарушение их конституционных прав на судебную защиту доступ к правосудию и компенсацию причиненного вреда уголовно-процессуальным законом, примененным в их делах.

Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствует ли Конституции Российской Федерации положение части пятой статьи 209 УПК РСФСР, устанавливающее порядок обжалования постановления о прекращении уголовного дела.

Конституционный Суд Российской Федерации установил:

1. Р.Н. Самигуллина, признанная потерпевшей по уголовному делу, возбужденному по факту гибели ее брата О.Н. Самигуллина, неоднократно обращалась в органы проку­ратуры и в суды с жалобами на постановление следователя о прекращении данного де­ла за отсутствием состава преступления. Ленинский районный народный суд города Ека­теринбурга, судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда, а также председатель Свердловского областного суда и заместитель председателя Вер­ховного Суда Российской Федерации отказали ей в рассмотрении этих жалоб, ссылаясь на то, что согласно части пятой статьи 209 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР по­становление о прекращении уголовного дела, вынесенное в ходе предварительного следствия, может быть обжаловано только прокурору и в связи с этим обжалованию в суд не подлежит.

В своей жалобе, адресованной Конституционному Суду Российской Федерации, Р.Н. Самигуллина просит признать содержащееся в части пятой статьи 209 УПК РСФСР положение, как позволяющее правоприменительным органам ограничивать конституци­онные права потерпевшего на доступ к правосудию и на судебную защиту, не соответст­вующим Конституции Российской Федерации.

Жалоба с аналогичным требованием поступила в Конституционный Суд Российской Федерации от А.А. Апанасенко, которому судами различных инстанций также было ока­зано в принятии жалобы на постановление следователя о прекращении уголовного дела, возбужденного по факту гибели его сына - военнослужащего А.А. Апанасенко.

С учетом того, что оба обращения касаются одного и того же предмета, Конституци­онный Суд Российской Федерации на основании статьи 48 Федерального конституцион­ного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» принял решение о соеди­нении этих дел в одном производстве.

2. Оспариваемая заявителями часть пятая статьи 209 УПК РСФСР устанавливает пра­вило, в соответствии с которым постановление о прекращении уголовного дела, вынесен­ное в стадии предварительного расследования, может быть обжаловано прокурору.

Законодательное закрепление права заинтересованных лиц обжаловать постановле­ние о прекращении дела прокурору само по себе не вступает в противоречие с провоз­глашенными Конституцией Российской Федерации гарантиями прав и свобод человека и гражданина, поскольку позволяет добиваться достаточно быстрого исправления ошибок и нарушений, допущенных в ходе дознания и предварительного следствия.

Вместе с тем, рассматриваемое положение части пятой статьи 209 УПК РСФСР вос­принимается судами и иными правоприменительными органами не только как предостав­ляющее заинтересованным лицам право обжаловать прекращение дела прокурору, но и как исключающее возможность подачи аналогичной жалобы в суд. Как видно из исследо­ванных в ходе судебного заседания материалов, такой подход характерен для всей правоприменительной практики, сложившейся в стране за многие годы. Проявился он и при рассмотрении судами жалоб граждан Р.Н. Самигуллиной и А.А. Апанасенко.

3. Согласно статье 46 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации каждому га­рантируется судебная защита его прав и свобод и обеспечивается возможность обжало­вать в суд решения и действия (или бездействие) органов государственной власти и должностных лиц.

Право граждан на судебную защиту относится к таким правам, которые в силу ста­тьи 56 (часть 3) Конституции Российской Федерации не могут быть ограничены ни при ка­ких условиях. Между тем по смыслу, придаваемому правоприменительной практикой по­ложению части пятой статьи 209 УПК РСФСР, участники уголовного процесса, чьи права и законные интересы затрагиваются прекращением производства по делу, оказались ли­шенными права обратиться за защитой в суд.                                 -

Таким образом, правило части пятой статьи 209 УПК РСФСР, признаваемое право­применительной практикой единственной законодательной нормой, которая определяет порядок обжалования постановления о прекращении уголовного дела, приводит к тому, что значительное число правоприменительных решений, затрагивающих основные пра­ва и свободы граждан, вопреки установлениям статьи 46 Конституции Российской Феде­рации выводится из-под судебного контроля.

4. Рассматриваемая уголовно-процессуальная норма по смыслу, придаваемому ей правоприменительной практикой, не соответствует также положениям статьи 52 Конститу­ции Российской Федерации, гарантирующим потерпевшим от преступлений и злоупотреб­лений властью право на доступ к правосудию. Лица, по делам которых производство было незаконно прекращено в стадии предварительного расследования, будь то потерпевший, подозреваемый или обвиняемый, такого права лишаются.

На основании изложенного и руководствуясь частью первой статьи 71, статьями 72, 74, 75 и 100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Россий­ской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации постановил:

1. Признать часть пятую статьи 209 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в той мере, в какой эта норма по смыслу, придаваемому ей сложившейся правоприменитель­ной практикой, ограничивает возможность судебного обжалования постановлений о пре­кращении уголовного дела, не соответствующей Конституции Российской Федерации, ее статьям 46 (части 1 и 2) и 52.

Положение части пятой статьи 209 УПК РСФСР не может служить основанием для от­каза в судебном обжаловании постановлений о прекращении уголовного дела.

2. В соответствии со статьями 15 и 18 Конституции Российской Федерации, части чет­вертой статьи 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Рос­сийской Федерации» при рассмотрении жалоб на постановления о прекращении уголов­ного дела в стадии предварительного расследования должны непосредственно применяться положения статьи 46 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации с учетом пункта 1 резолютивной части настоящего Постановления и установленного уголовно-процессуальным законодательством порядка судебной проверки иных действий органов дознания, следователей и прокуроров.

3. Согласно части второй статьи 100 Федерального конституционного закона «О Кон­ституционном Суде Российской Федерации» дела граждан Р.Н. Самигуллиной и АЛ. Апанасенко подлежат пересмотру судами в установленном порядке в соответствии с насто­ящим Постановлением.

4. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после его провозглашения и действует непосредственно.

ПО ДЕЛУ О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ СТАТЕЙ 2201 И 2202

УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РСФСР В СВЯЗИ С ЖАЛОБОЙ ГРАЖДАНИНА В.А.АВЕТЯНА

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации

от 3 мая 1995 года № 4-П

(ИЗВЛЕЧЕНИЯ)

Конституционный Суд Российской Федерации... рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности статей 2201 и 2202 Уголовно-процессуального кодек­са РСФСР.

Поводом к рассмотрению дела, согласно части первой статьи 36 Федерального кон­ституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», явилась жало­ба гражданина В.А. Аветяна на нарушение его конституционного права на судебную за­щиту примененными в его деле нормами Уголовно-процессуального кодекса РСФСР.

Основанием к рассмотрению дела, согласно части второй статьи 36 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции Рос­сийской Федерации положения оспариваемых статей УПК РСФСР, согласно которым правом на обжалование в суд ареста обладает лишь лицо, содержащееся под стражей, его защитник или законный представитель по месту такого содержания.

Конституционный Суд Российской Федерации установил:

1. В отношении гражданина В.А. Аветяна было возбуждено уголовное дело по обви­нению в совершении преступлений, предусмотренных статьями 122 (злостное уклонение от уплаты алиментов), 130 (клевета) Уголовного кодекса РСФСР, и вынесено постанов­ление о применении к нему в качестве меры пресечения заключения под стражу, которое исполнено не было. Это постановление, датированное 16 августа 1990 года, не отменя­лось вплоть до момента прекращения уголовного дела 16 апреля 1994 года. Таким обра­зом, решение о заключении гражданина В.А. Аветяна под стражу действовало в течение почти четырех лет; в связи с этим был объявлен его розыск, а чем сообщалось в мест­ной газете.

Гражданин В.А. Аветян обращался в суды общей юрисдикции с жалобами на незакон­ность постановления о применении в отношении него в качестве меры пресечения заклю­чения под стражу и просил об отмене этого постановления. Однако в рассмотрении жа­лобы ему было дважды отказано на том основании, что в соответствии со статьями 2201 и 2202 УПК РСФСР такие жалобы могут быть принесены только лицами, реально содер­жащимися под стражей, и рассматриваются судом по месту такого содержания.

2. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации заявитель утверж­дает, что примененные в его деле статьи 2201 и 2202 УПК РСФСР ограничивают его пра­ва на свободу и личную неприкосновенность, на судебную защиту, противоречат провоз­глашенному в Конституции Российской Федерации равенству всех перед законом и судом и, следовательно, не соответствуют статьям 19,22,45,46 и 47 Конституции Рос­сийской Федерации.

Конституционный Суд Российской Федерации признал жалобу допустимой, поскольку, как того требует статья 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», обжалуемые положения закона (в данном случае - УПК РСФСР) были применены в деле заявителя и затрагивают его конституционные права.

Суды общей юрисдикции, применяя статьи 2201 и 2202 УПК РСФСР, исходят из бук­вального смысла этих норм, к чему их обязывает статья 120 Конституции Российской Фе­дерации, согласно которой суды в своей деятельности должны строго подчиняться как Конституции Российской Федерации, так и федеральному закону.

В то же время в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 апреля 1993 г. № 3 «О практике судебной проверки законности и обоснованности арес­та или продления срока содержания под стражей» и от 29 сентября 1994 г. N 6 «О выпол­нении судами Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 ап­реля 1993 года», а также в материалах обобщения судебной практики по этим вопросам подчеркивается, что суды должны проверять соблюдение всех норм УПК РСФСР, регла­ментирующих применение указанной меры пресечения, и строго обеспечивать на практике права лиц, обжалующих в суд применение ареста. Тем не менее суды общей юрисдикции, признавая введенное УПК РСФСР ограничение права на судебное обжалование, не вос­пользовались предусмотренным в статье 125 (часть 4) Конституции Российской Федера­ции, а также в пункте З часто первой статьи 3 и статьях 101,102 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суда Российской Федерации» правом обратиться а Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о соответствии указанных статей УПК РСФСР Конституции Российской Федерации. Вместе с тем, суд общей юрисдикции не вправе признавать неконституционным закон, который подлежит применению в рассматри­ваемом им конкретном деле. Этот вопрос подведомствен только Конституционному Суду Российской Федерации, который в свою очередь не проверяет законность и обоснован­ность решений судов общей юрисдикции, а решает исключительно вопросы права.

3. Из содержания статей 2201 и 2202 УПК РСФСР следует, что обжалованию и судеб­ной проверке подлежит не само содержание под стражей в отношении обвиняемого или подозреваемого, а законность и обоснованность применения этой меры.

Под применением меры пресечения законодатель понимает вынесение органом до­знания, следователем или прокурором постановления о ее избрании (статьи 89,92 УПК РСФСР). Постановление о применении меры пресечения в виде заключения под стражу, в том числе в случаях, когда оно не приведено в исполнение, затрагивает права и свобо­ды гражданина, привлеченного в качестве обвиняемого или подозреваемого. С момента вынесения постановления у государственных органов возникает право ограничивать сво­боду указанных лиц и применять к ним соответствующие меры принуждения. С этого же момента обвиняемый и подозреваемый вправе обжаловать применение меры пресече­ния, что разъясняется им при объявлении вынесенного об этом постановления (часть первая статьи 92 УПК РСФСР). Статьи 2201 и 2202 УПК РСФСР определяют процедуру этого обжалования и таким образом - реализации конституционного права на обращение за судебной защитой, закрепленного в статье 46 Конституции Российской Федерации.

Согласно Конституции Российской Федерации это право не может быть ограничено. Допустимые ограничения конституционных прав в соответствии со статьей 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации могут быть введены законодателем только в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных инте­ресов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Право на судебную защиту ни в каком случае не может вступить в противоречие с данными целя­ми и, следовательно, не подлежит ограничению. Именно поэтому право на судебную за­щиту отнесено согласно статье 56 (часть 3) Конституции Российской Федерации к таким правам и свободам, которые не могут быть ограничены ни при каких обстоятельствах. Статьи 2201 и 2202 УПК РСФСР, отступая от этого положения, ограничивают право на судебное обжалование для некоторых категорий обвиняемых и подозреваемых.

4. Право на судебную защиту выступает как гарантия в отношении всех конституци­онных прав и свобод. Его конкретизация в статьях 2201 и 2202 УПК РСФСР должна гаран­тировать конституционные права на охрану государством достоинства личности, а также на свободу и личную неприкосновенность.

В преамбуле Международного пакта о гражданских и политических правах закреплено, что признание достоинства, присущего всем членам человеческого сообщества, является основой свободы, справедливости и всех неотъемлемых прав личности. В соответствии со статьей 21 Конституции Российской Федерации государство обязано охранять достоинст­во личности во всех сферах, чем утверждается приоритет личности и ее прав (статья 17, часть 2, и статья 18 Конституции Российской Федерации). Из этого следует, что личность в ее взаимоотношениях с государством выступает не как объект государственной дея­тельности, а как равноправный субъект, который может защищать свои права всеми не за­прещенными законом способами (статья 45, часть 2, Конституции Российской Федерации) и спорить с государством в лице любых его органов. Никто не может быть ограничен в за­щите перед судом своего достоинства, а также всех связанных с ним прав.

5. Конституционное право на свободу и личную неприкосновенность означает, что че­ловек не может быть лишен свободы и заключен под стражу по произволу власти. Выне­сение постановления об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу всегда ущемляет право на свободу и личную неприкосновенность независимо от того, ис­полнено или не исполнено это решение. Не только реальные ограничения, но и выявив­шаяся их опасность, прежде всего угроза потерять свободу, нарушают неприкосновен­ность личности, в том числе психическую, оказывают давление на сознание и поступки человека.

В то же время как исполненные, так и реально не исполненные постановления о за­ключении под стражу могут быть незаконными, необоснованными. Гарантией от таких про­извольных ограничений свободы и личной неприкосновенности является право потребо­вать судебной проверки оснований для вынесения решений о заключении под стражу. Любой опасности ограничения свободы и личной неприкосновенности, в том числе при на­личии законных оснований, должно противостоять право на судебное обжалование.

6. Ограничение круга лиц, имеющих право на судебное обжалование в порядке ста­тей 220 и 2202 УПК РСФСР, лишь теми, кто содержится под стражей, противоречит ста­тье 19 Конституции Российской Федерации, закрепляющей равенство всех перед зако­ном и судом.

Равенство перед законом и судом не исключает фактических различий и необходи­мости их учета законодателем. Однако это не должно приводить к ограничению прав и свобод, в отношении которых согласую Конституции Российской Федерации такое огра­ничение недопустимо. Кроме того, различия в фактическом положении, лиц, которые только должны быть арестованы или уже подвергнуты предварительному заключению, не могут влиять на решение вопроса об их праве требовать и обязанности суда прове­рить законность постановления об аресте. Институт судебного обжалования решений об аресте по смыслу действующего УПК РСФСР имеет целью проверку прежде всего имен­но законности и обоснованности постановлений о применении этой меры пресечения. Этой цели не соответствует ограничение права на судебное обжалование для лиц, кото­рые при наличии решения об их заключении под стражу реально не арестованы: Запрет судебного обжалования вынесенного, но реально не исполняемого- постановления об аресте дает возможность органам дознания, следователям, прокурорам отступать .от ус­тановленных в законе требований к основаниям применения этой меры, поскольку они не являются объектом судебной проверки.                     

Таким образом, статьи 220'и 2202 УПК РСФСР содержат положения, ограничивающие ряд конституционных прав и свобод, что противоречит статьям 18 и 55 (часть 2) Кон­ституции Российской Федерации, согласно которым в Российской Федерации не должны издаваться и действовать законы, отменяющие или умаляющие эти права.

На основании изложенного и руководствуясь частью первой статьи 71, статьями 72, 75 и 100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации постановил:

1. Признать положение статьи 2201 УПК РСФСР, ограничивающее круг лиц, имеющих право на судебное обжалование постановления о применении к ним в качестве меры пре­сечения заключения под стражу, только лицами, содержащимися под стражей, и связанное с ним положение статьи 2202 УПК РСФСР о проверке законности и обоснованности применения заключения под стражу судом только по месту содержания лица под стражей не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статье 46 (части 1 и 2), а также статьям 19 (часть 1), 21 (часть 1), 22 (часть 1), 55 (часть 3).

2. Настоящее Постановление является окончательным, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после его провозглашения и действует непосредственно.

ПО ДЕЛУ О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ ЧАСТИ ЧЕТВЕРТОЙ СТАТЬИ 113 УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РСФСР

В СВЯЗИ С ЗАПРОСОМ КОСТОМУКШСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ КАРЕЛИЯ

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 29 апреля 1998 года № 13-П

(ИЗВЛЕЧЕНИЯ)

Конституционный Суд Российской Федерации... руководствуясь статьей 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации, пунктом 3 части первой, частями второй и третьей статьи 3, пунктом 3 части второй статьи 22, статьями 36, 74,102,104 и 86 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суда Российской Федерации», рассмотрел в открытом заседании дело о проверю конституционности части четвертой статьи 113 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР.

Поводом к рассмотрению дела явился запрос Костомукшского городского суда Рес­публики Карелия о проверке конституционности части четвертой статьи 113 УПК РСФСР. По мнению заявителя, содержащееся в ней положение о том, что отказ прокурора, сле­дователя или органа дознания в - возбуждении уголовного дела может быть обжалован только лицом, заявившим о преступлении, и только надлежащему прокурору, противоре­чит статьям 19 (часть 1) и 46 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации.

Заслушав сообщение судьи-докладчика Н.В. Селезнева, выступления приглашенных в заседание представителей: от Верховного Суда Российской Федерации - Б.В. Демидова, от Генеральной прокуратуры Российской Федерации – В. М Камышанского, от Федеральной службы безопасности Российской Федерации - Л.Н. Башкатова, от Федеральной службы на­логовой полиции Российской Федерации - А.А. Андреева, исследовав представленные до­кументы и иные материалы. Конституционный Суд Российской Федерации установил:

1. Гражданин А.В. Климочкин, в отношении которого помощником прокурора города Костомукши было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту дорожно-транспортного происшествия в связи с отсутствием в деянии состава пре­ступления, будучи несогласным с мотивами отказа, обжаловал постановление прокурору города Костомукши. В рассмотрении жалобы ему было отказано со ссылкой на часть чет­вертую статьи 113 УПК РСФСР, предоставляющую право обжаловать отказ в возбужде­нии уголовного дела только лицу, заявившему о преступлении, каковым А.В. Климочкин в данном случае не являлся.

В дальнейшем Костомукшский городской суд по жалобе А.В. Климочкина отменил по­становление и направил материалы в прокуратуру города Костомукши для дополнитель­ной проверки обстоятельств происшедшего. Но это судебное решение по протесту про­курора города Костомукши было отменено Верховным Судом Республики Карелия, указавшим в своем определении, что жалобу А.В, Климочкина, рассмотренную Костомукшским городским судом в порядке гражданского судопроизводства, следовало разрешать «в соответствии с нормами уголовно-процессуального права». В результате жалоба была направлена для рассмотрения по существу в прокуратуру Республики Карелия после чего следователем прокуратуры города Костомукши было вновь вынесено поста­новление об отказе в возбуждении уголовного дела. Это решение А.В. Климочкин также обжаловал в Костомукшский городской суд.

Костомукшский городской суд, придя к выводу о том, что примененное в деле А.В. Кли­мочкина и препятствующее судебному рассмотрению его жалобы положение части четвер­той статьи 113. УПК РСФСР не соответствует Конституции Российской Федерации, приоста­новил производство по жалобе и обратился в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности указанной правовой нормы.

2. Часть четвертая статьи 113 УПК РСФСР устанавливает порядок, в соответствии с которым отказ прокурора, следователя, органа дознания в возбуждении уголовного дела может быть обжалован заявителем (лицом, заявившим о преступлении) надлежащему прокурору.

Такой порядок обжалования сам по себе не противоречит провозглашенным в Консти­туции Российской Федерации гарантиям прав и свобод человека и гражданина, - он при­зван обеспечивать оперативное устранение нарушений закона, допускаемых органами рас­следования в ходе проверки заявлений и сообщений о совершенных преступлениях. Однако, называя обращение к прокурору в качестве единственного способа обжалования отказа в возбуждении уголовного дела, часть четвертая статьи 113 УПК РСФСР фактичес­ки исключает для заинтересованных лиц возможность подачи жалобы в суд (что подтверж­дается позицией прокуратуры города Костомукши и Верховного Суда Республики Карелия по делу А.В. Климочкина) и, таким образом, препятствует доступу граждан к правосудию.

3. Статья 46 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации гарантирует каждому су­дебную защиту его прав и свобод и обеспечивает возможность обжаловать в суд решения и действия (или бездействие) органов государственной власти и должностных лиц.

Право на судебную защиту, по смыслу статей 55 (часть 3) и 56 (часть 3) Конституции Российской Федерации, не подлежит ограничению, поскольку ограничение этого права ни при каких обстоятельствах не может быть обусловлено необходимостью достижения при­знаваемых Конституцией Российской Федерации целей. Именно такая правовая позиция сформулирована Конституционным Судом Российской Федерации в постановлениях от 5 февраля 1993 года, от 3 мая 1995 года и др.

Между тем оспариваемое положение части четвертой статьи 113 УПК РСФСР как по своему буквальному смыслу, так и по смыслу, придаваемому ему сложившейся правоприменительной практикой, не позволяет гражданам, чьи права и законные интересы за­трагиваются отказом в возбуждении уголовного дела, добиваться их защиты в суде. Для этих граждан решение прокурора, следователя или органа дознания об отказе в возбуж­дении уголовного дела является окончательным актом, определяющим их правовое по­ложение и исключающим возможность последующей судебной проверки фактов, поло­женных в основу такого решения.

В результате эти решения оказываются вне судебного контроля, а доступ граждан к правосудию ограничивается. Это противоречит статье 46 Конституции Российской Феде­рации, а также не согласуется со статьей 6 Европейской конвенции о защите прав чело­века и основных свобод, согласно которой каждый при определении его гражданских прав и обязанностей имеет право на разбирательство его дела судом.

4. Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 13 ноября 1995 го­да по делу о проверке конституционности части пятой статьи 209 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР признал не соответствующим Конституции Российской Федерации огра­ничение возможности судебного обжалования постановлений о прекращении уголовного дала. Основываясь на этом решении, законодатель внес изменения в статью 209 УПК РСФСР, дополнив ее часть пятую положением о тон, что постановление о прекращении уголовного дела. Может быть обжаловано и в суд. УПК РСФСР предусматривает также судеб­ное обжалование постановлений об аресте (статья 2201).

Таким образом, в действующем законе специально указываются те процессуальные решения органов дознания и предварительного следствия, которые могут быть обжалова­ны в суд и подлежат судебному контролю. Это является дополнительным подтверждени­ем вывода о том, что часть четвертая статьи 113 УПК РСФСР, в которой соответствующее указание отсутствует, не предполагает возможности судебного обжалования постановле­ния органа дознания, следователя и прокурора об отказе в возбуждении уголовного дела и тем самым препятствует гарантированному статьями 46 и 52 Конституции Российской Федерации доступу граждан к правосудию.

5. Положения, содержащиеся в частях третьей и четвертой статьи 113 УПК РСФСР, в своей совокупности исчерпывающим образом определяют круг субъектов, управомоченных обжаловать прокурору отказ в возбуждении уголовного дела, ограничивая его лишь заявившими о преступлении.

Между тем постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, фиксируя об­стоятельства, исключающие производство по делу, нередко констатируют иные юриди­чески значимые факты, в частности наличие в действиях лица, в отношении которого вы­несено постановление, состава административного (именно такой вывод был сделан в отношении А.В. Климочкина), дисциплинарного или иного правонарушения. Негативные правовые последствия подобной констатации могут касаться помимо заявителей и дру­гих заинтересованных субъектов - пострадавших от преступления, но не заявлявших по ним; лиц, в отношений которых было отказано в возбуждении уголовного дела и действи­ям которых дана определенная, юридическая оценка, и др.

Исходя из принципов, закрепленных в Конституции Российской Федерации, все субъ­екты, интересы которых затрагиваются постановлением об отказе в возбуждении уголов­ного дела, должны иметь возможность обжаловать, его в суде. Однако, как следует из ча­стей третьей и четвертой статьи 113 УПК РСФСР, они такого права лишены. Кроме того, часть четвертая статьи 113 УПК РСФСР в системном толковании с частью третьей этой же статьи, обязывающей уведомлять о вынесении постановления об отказе в возбужде­нии уголовного дела лишь заявителя, не только лишает всех других заинтересованных лиц права на. судебную защиту, но и вообще не позволяет обжаловать такое постановле­ние, в том числе прокурору.

Таким образом, часть четвертая статьи 113 УПК РСФСР противоречит и статье 45 (часть 2) Конституции Российской Федерации, согласно которой каждый вправе защи­щать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом.

Исходя из изложенного и руководствуясь частями первой и второй статьи 71, статья­ми 72, 75,104 и 100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации постановил:

1. Признать не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 45 (часть 2), 46 (части 1 и 2) и 55 (часть 3), положение, содержащееся в части четвертой ста­тьи 113 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, в той мере, в какой оно не допускает судебного обжалования постановления прокурора, следователя или органа дознания об отказе в возбуждении уголовного дела, а также исключает для лиц, интересы которых за­трагиваются этим постановлением, возможность использовать для своей защиты все способы, не запрещенные законом.

2. Федеральному Собранию надлежит решить вопрос о внесении в уголовно-процессуальный закон изменений и дополнений, вытекающих из пункта 1 резолютивной - части настоящего Постановления и обеспечивающих реализацию закрепленных в статьях 45 и 46 Конституции Российской Федерации права на судебное обжалование и права защи­щать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом.

3. До внесения законодателем соответствующих изменений и дополнений в уголовно-процессуальный закон в соответствии со статьями 15 и 18 Конституции Российской Федерации и частью четвертой статьи 79 Федерального конституционного закона «О Кон­ституционном Суде Российской Федерации» при рассмотрении жалоб на постановления прокурора, следователя или органа дознания об отказе в возбуждении уголовного дела должны непосредственно применяться положения статей 45 (часть 2) и 46 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации.

4. Согласно частям первой и второй статьи 79 Федерального конституционного зако­на «О Конституционном Суде Российской Федерации» настоящее Постановление явля­ется окончательным, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после его провозглашения и действует непосредственно.

5. Согласно статье 78 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию в «Собрании законодательств Российской Федерации» и «Российской га­зете». Постановление должно быть также опубликовано в «Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации».

ПО ДЕЛУ О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ ОТДЕЛЬНЫХ ПОЛОЖЕНИЙ СТАТЕЙ 331 И 464 УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РСФСР

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 1998 года № 20-П

(ИЗВЛЕЧЕНИЯ)

Конституционный Суд Российской Федерации постановил:

1. Признать положения пункта 2 части первой статьи 331 УПК РСФСР, исключающие до постановления приговора возможность обжалования и пересмотра в кассационном порядке определений (постановлений) суда первой инстанции о назначении судебного заседания или направлении уголовного дела для производства дополнительного рассле­дования, поскольку они сопряжены с применением мер пресечения или иных принуди­тельных мер, а также с фактическим продлением срока действия этих мер, не соответст­вующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 21 (часть 1), 22 (часть 1), 45 (часть 2), 46 (части 1 и 2) и 123 (часть 3).

2. Признать положения пункта 3 части первой статьи 331 и части первой статьи 464 УПК РСФСР, в той мере, в какой они исключают до постановления приговора возмож­ность обжалования и пересмотра в кассационном порядке определений (постановлений) суда первой инстанции о применении или изменении меры пресечения, о помещении ли­ца в медицинское учреждение для проведения стационарной судебно-психиатрической экспертизы, а также об отложении разбирательства, приостановлении уголовного дела или о роспуске коллегии присяжных заседателей и связанном с этим возобновлении под­готовки к рассмотрению дела, поскольку указанные решения затрагивают конституцион­ные права и свободы, и в частности сопряжены с фактическим продлением срока содер­жания под стражей, не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 21 (часть 1), 22 (часть 1), 45 (часть 2) и 46 (части 1 и 2).

3. Признание перечисленных в пунктах 1 и 2 резолютивной части настоящего Постанов­ления положений статей 331 и 464 УПК РСФСР не соответствующими Конституции Россий­ской Федерации не препятствует действию предписаний этих статей в отношении других перечисленных в них определений (постановлений), в том числе связанных с рассмотрени­ем заявленных в суде первой инстанции ходатайств об исследовании доказательств.

4. Федеральному Собранию надлежит внести в уголовно-процессуальное законода­тельство Российской Федерации изменения и дополнения, направленные на урегулиро­вание процедуры обжалования и пересмотра в кассационном порядке определений суда и постановлений судьи, ограничивающих конституционные права и свободы граждан, в том числе право на свободу и право на доступ к правосудию.

В соответствии с пунктом 12 части первой статьи 75 и частью четвертой статьи 79 Фе­дерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» впредь до внесения изменений в уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации судам надлежит, обеспечивая право на судебное обжалование определений (постановлений) суда первой инстанции, на основании непосредственного применения по­ложений статей 46 и 123 Конституции Российской Федерации и с учетом настоящего Поста­новления, исходить из соответствующих предписаний раздела четвертого УПК РСФСР, а также из возможности использования на основании процессуальной аналогии правил, пре­дусмотренных для судебной проверки законности и обоснованности применения заключе­ния под стражу в качестве меры пресечения (статьи 2201 и 2202 УПК РСФСР).

5. В соответствии с частью второй статьи 100 Федерального конституционного зако­на «О Конституционном Суде Российской Федерации» жалобы граждан А.А. Гуральника, А.Ю. Жевченко, Н.Н. Залесского, П.С. Лапина, П.В. Марченко, В.А. Падерова, И.В. Панченко, С.Н. Романцова, А.Ю. Свистельникова, О.Ю. Сединко, М.В. Скворцова, Е.П. Смир­новой, В.И. Степанищева и Н.Ф. Шалотоновой на решения судов первой инстанции, ра­нее оставленные без рассмотрения на основании признанных неконституционными положений статей 331 и 464 УПК РСФСР, подлежат рассмотрению с учетом пункта 4 ре­золютивной части настоящего Постановления.

6. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после его провозглашения и действует непосредственно.

7. Согласно статье 78 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию в «Собрании законодательства Российской Федерации» и «Российской газете». Постановление должно быть опубликовано также в «Вестнике Конституционно­го Суда Российской Федерации».

ПО ДЕЛУ О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ ЧАСТИ ВТОРОЙ СТАТЬИ 335 УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РСФСР В СВЯЗИ С ЖАЛОБОЙ ГРАЖДАНИНА М.А. БАРОНИНА

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 10 декабря 1998 г. № 27-П

(ИЗВЛЕЧЕНИЯ)

Конституционный Суд Российской Федерации... руководствуясь статьей 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации, пунктом 3 части первой, частями второй и третьей статьи 3, пунктом 3 части второй статьи 22, статьями 36,74,96,97,99 и 86 Федерально­го конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», рассмо­трел в открытом заседании дело о проверке конституционности части второй статьи 335 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР.

Поводом к рассмотрению дела явилась жалоба гражданина М.А. Баронина на нару­шение его конституционных прав частью второй статьи 335 УПК РСФСР.

Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в во­просе о том, соответствует ли Конституции Российской Федерации оспариваемая в жа­лобе норма.

Заслушав сообщение судьи-докладчика В.И. Олейника, объяснения сторон, а также выступления приглашенных в заседание представителей: от Верховного Суда Российской Федерации - В.П. Верина, от Министерства юстиции Российской Федерации - Е.Н. Сидоренко, от Генеральной прокуратуры Российской Федерации - А.А. Белкина, изучив пред­ставленные документы и иные материалы, Конституционный Суд Российской Федерации установил:

1. Гражданин М.А. Баронин, осужденный Московским городским судом к лишению сво­боды и содержавшийся под стражей, обжаловал вынесенный в отношении него приговор, ходатайствуя при этом о своем вызове в заседание суда кассационной инстанции для уча­стия в рассмотрении дела. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Рос­сийской Федерации, руководствуясь частью второй статьи 335 УПК РСФСР, отказала М.А. Баронину в удовлетворении ходатайства на том основании, что он неоднократно и по­дробно допрашивался на предварительном следствии и в судебном заседании, а его пози­ция обстоятельно изложена в поданной им кассационной жалобе. В результате дело было рассмотрено в кассационном порядке с участием защитника осужденного, приговор в отно­шении него изменен и срок назначенного наказания снижен.

М.А. Баронин, настаивающий на своей невиновности в инкриминируемых ему деяниях, обратился в Конституционный Суд Российской Федерации, поскольку полагает, что часть вторая статьи 335 УПК РСФСР как предоставляющая суду кассационной инстанции право решать по собственному усмотрению вопрос об участии содержащегося под стражей осуж­денного в заседании этого суда нарушает его конституционные права, в том числе право на судебную защиту и право на пересмотр приговора вышестоящим судом, и потому не со­ответствует Конституции Российской Федерации, ее статьям 19,45 (часть 2), 46 (часть 1), 49 (часть 1), 56 (часть 3) и 123 (части 2 и 3).

Таким образом, предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Феде­рации по данному делу является положение части второй статьи 335 УПК РСФСР, со­гласно которому вопрос об участии осужденного в заседании суда, рассматривающего дело в кассационном порядке, разрешается этим судом.

2. Конституция Российской Федерации гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод (статья 46, часть 1). Право на судебную защиту реализуется через сово­купность различных процессуальных средств, обеспечивающих справедливое правосу­дие и эффективное восстановление нарушенных прав граждан.

Из статьи 50 (часть 3) Конституции Российской Федерации, закрепляющей право осужденного за преступление на пересмотр приговора вышестоящим судом в порядке, установленном федеральным законом, вытекает обязательность предоставления каждо­му, в отношении кого выдвинуто обвинение в преступлении, права на рассмотрение его дела как минимум двумя судебными инстанциями, а также право законодателя предус­мотреть в федеральном законе особенности производства в каждой из этих инстанций.

Указанные конституционные нормы в их взаимосвязи со статьей 49 (часть 1) Конститу­ции Российской Федерации, согласно которой каждый обвиняемый в совершении преступ­ления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором су­да, и с учетом положений Международного пакта о гражданских и политических правах (пункт 1, подпункт «d» пункта 3, пункт 5 статьи 14), Конвенции о защите прав человека и ос­новных свобод (пункт 1, подпункт «с» пункта 3 статьи 6, пункт 1 статьи 2 Протокола nb 7) предполагают необходимость законодательного обеспечения обвиняемому (осужденному) соответствующих возможностей для защиты своих прав и интересов при рассмотрении дела в суде второй - кассационной - инстанции. Объем конкретных правомочий, которые предоставляются ему в этих целях, связан как с пределами полномочий суда кассационной инстанции, так и с установленной процедурой рассмотрения дел в этой стадии судопроизвод­ства и содержанием тех прев, которыми наделены прокурор и другие участники процесса.

В соответствии с действующим уголовно-процессуальным законом (раздел четвертый УПК РСФСР «Производство в кассационной инстанции») при рассмотрении дела в касса­ционном порядке суд проверяет законность и обоснованность приговора по имеющимся в деле и дополнительно представленным материалам; при этом суд не связан доводами кас­сационной жалобы или протеста и проверяет дело в полном объеме (статья 332 УПК РСФСР). В то же время суд кассационной инстанции не вправе вносить в приговор измене­ния, основанные на не установленных судом первой инстанции обстоятельствах или отвергнутых им доказательствах; устанавливать или считать доказанными факты, которые не были установлены в приговоре или отвергнуты им; отменяя приговор и направляя дело на свое рассмотрение, предрешать вопросы о доказанности или недоказанности обвинения, о достоверности или недостоверности того или иного доказательства и о преимуществе од­них доказательств перед другими, о применении судом первой инстанции того или иного уголовного закона и о мере наказания; он не вправе также усилить наказание, а равно при­менить закон о более тяжком преступлении (статьи 350,352 и 340 УПК РСФСР).

Определенные особенности присущи и процедуре заседания в суде кассационной инстанции. Согласно статье 338 УПК РСФСР председательствующий, открывая судебное заседание, опрашивает явившихся по делу лиц о наличии у них заявлений об отводах и ходатайств; рассмотрение дела начинается докладом одного из судей, который излагает существо дела и доводы жалобы или протеста; если дело слушается по протесту, то по­сле доклада судьи прокурор обосновывает протест; в случае представления дополни­тельных материалов они оглашаются и передаются для ознакомления прокурору и иным лицам, участвующим в заседании; затем осужденный или оправданный, их защитники и иные лица, участвующие в заседании, дают объяснения; после дачи объяснений суд вы­слушивает заключение прокурора и предоставляет слово для дополнительных объясне­ний осужденному или оправданному и их защитникам и удаляется в совещательную ком­нату для вынесения определения.

С установленным в настоящее время порядком рассмотрения уголовных дел судом второй инстанции законодатель связывает специфический характер тех правовых средств, которые предоставляются осужденному для реализации его субъективного права на судебную защиту в данной стадии уголовного процесса. При этом их реальное наполнение может не совладать с объемом прав обвиняемого в суде первой инстанции, рассматрива­ющем дело по существу на основе непосредственного исследования всех известных доказательств.                                                              

3. По смыслу статьи 46 (часть 1) Конституции Федерации во взаимосвязи с ее статьями 19 (часть 1), 47 (часть 1), 50 (часть 3) и 123 (часть 3) и с учетом соответствующих положений Международного пакта о гражданских и политических правах и Конвенции о защите прав человека и основных свобод конституционных гарантий судебной защиты в силу особенностей кассационного производства, предусмотренных ныне действующим уголовно-процессуальным законодательством, предполагает, что осужденный, если он изъявляет желание участвовать в судебном заседании, не может быть лишен возможности заявлять отводы и ходатайства, знакомиться с позициями выступавших участников судебного заседания и дополнительными материалами, если таковые представлены, давать объяснения, в том числе в связи с заключением прокурора. Это те необходимые га­рантии судебной защиты и справедливого разбирательства дела на стадии кассационно­го производства, которые в настоящее время должны быть обеспечены и осужденному, содержащемуся под стражей, что не исключает права законодателя повысить их уровень. Расширение же полномочий суда второй инстанции предполагает адекватную кор­ректировку объема прав осужденного в связи с его участием в судебном заседании по пе­ресмотру приговора.

Указанные гарантии могут быть реализованы не только предоставлением осужденно­му возможности личного участия в судебном заседании, но и иным образом - в частности, поручением осужденным осуществления своей защиты избранному им защитнику, представлением осужденным своих письменных возражений на доводы, приводимые в кассационных жалобах, протестах и выступлениях лиц, участвовавших в заседании суда кассационной инстанции. Конституционно значимым при этом является то, что в интере­сах правосудия осужденному, изъявившему желание участвовать в судебном заседании, должна быть обеспечена реальная возможность изложить свою позицию относительно всех аспектов дела и довести ее до сведения суда.

Оспариваемое положение части второй статьи 335 УПК РСФСР не препятствует су­ду в целях выполнения задач кассационной инстанции при проверке законности и обос­нованности приговора признать необходимым участие осужденного в судебном заседа­нии и принять меры к обеспечению его явки. Равным образом суд вправе рассмотреть дело в отсутствие осужденного, содержащегося под стражей и не выразившего желания участвовать в заседании.

Вместе с тем данная норма позволяет суду кассационной инстанции отказать осуж­денному, содержащемуся под стражей, в ходатайстве об участии в судебном заседании и, не предоставив ему иных правовых средств для реализации прав, которые в соответствии со статьями 337 и 338 УПК РСФСР имеют осужденные, участвующие в рассмотрении де­ла, вынести окончательное решение по делу. В результате осужденный, содержащийся под стражей, лишается возможности до удаления суда в совещательную комнату для вы­несения кассационного определения лично заявлять отводы и ходатайства, представлять дополнительные материалы, знакомиться с дополнительными материалами, представ­ленными в суд другими лицами, а также с содержанием выступлений участников судебно­го заседания, давать объяснения, в том числе в связи с заключением прокурора. Это яв­ляется отступлением от принципа равенства всех перед законом и судом, а также ограничением конституционных прав на судебную защиту, на рассмотрение дела закон­ным составом суда и на пересмотр приговора вышестоящим судом (статьи 19, часть 1; 47, часть 1; 50, часть 3, Конституции Российской Федерации). Кроме того, нарушаются и пред­писания статьи 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации об осуществлении судо­производства на основе состязательности и равноправия сторон, что предполагает обес­печение сторонам обвинения и защиты равных процессуальных возможностей по отстаиванию своей позиции и при рассмотрении дела в суде кассационной инстанции.

Исходя из изложенного и руководствуясь частями первой и второй статьи 71, статья­ми 72,74,75,79 и 100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Су­де Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации постановил:

1. Признать положение части второй статьи 335 УПК РСФСР, согласно которому во­прос об участии осужденного в заседании суда, рассматривающего дело в кассационном порядке, разрешается этим судом, не соответствующим Конституции Российской Феде­рации, ее статьям 19 (часть 1), 46 (часть 1), 47 (часть 1), 50 (часть 3) и 123 (часть 3), в той мере, в какой оно позволяет суду кассационной инстанции в случае, если он отклоняет ходатайство осужденного, содержащегося под стражей, о рассмотрении дела с его учас­тием, принимать окончательное решение по делу, не предоставив такому осужденному возможности ознакомиться с материалами судебного заседания и изложить свою пози­цию по рассмотренным судом вопросам.

2. В соответствии с частью второй статьи 100 Федерального конституционного зако­на «О Конституционном Суде Российской Федерации» дело гражданина М.А. Баронина подлежит пересмотру в установленном законом порядке.

3. Согласно частям первой и второй статьи 79 Федерального конституционного зако­на «О Конституционном Суде Российской Федерации» настоящее Постановление окон­чательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после его провозгла­шения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

4. Согласно статье 78 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию в «Собрании законодательства Российской Федерации» и «Российской газете». Постановление должно быть опубликовано также в «Вестнике Конституционно­го Суда Российской Федерации».

О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ ЧАСТИ ПЯТОЙ СТАТЬИ 325 УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РСФСР

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 6 июля 1998 г. № 21-П

(ИЗВЛЕЧЕНИЯ)

Конституционный Суд Российской Федерации... рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности части пятой статьи 325 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР.

Поводом к рассмотрению дела явилась жалоба гражданина В.В. Шаглия на наруше­ние его конституционных прав и свобод частью пятой статьи 325 УПК РСФСР, на основа­нии которой приговор Верховного Суда Российской Федерации, вынесенный в отношении заявителя, не подлежал обжалованию в кассационном порядке.

Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в во­просе о том, соответствует ли Конституции Российской Федерации оспариваемая в жа­лобе норма.

Заслушав сообщение судьи-докладчика Н.Т. Ведерникова, объяснения представите­ля стороны, заключение эксперта - доктора юридических наук В.М. Савицкого, выступле­ние приглашенного в заседание заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации В.П. Верина, исследовав представленные документы и иные материалы, Кон­ституционный Суд Российской Федерации установил:

1. Гражданин В.В. Шаглий был привлечен к уголовной ответственности и предан су­ду по обвинению в совершении умышленного убийства при отягчающих обстоятельствах и кражи. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР на основании статьи 38 УПК РСФСР, предоставляющей Верховному Суду Российской Федерации пра­во принимать к своему производству дела особой сложности или особого общественно­го значения, рассмотрела данное дело и 23 сентября 1986 года приговорила В.В. Шаглия к 15 годам лишения свободы.

Согласно части пятой статьи 325 УПК РСФСР приговоры Верховного Суда Российской Федерации не подлежат обжалованию и опротестованию в кассационном порядке. В силу этой нормы В.В. Шаглий, не признававший свою вину в инкриминируемых ему преступле­ниях, был лишен возможности принести кассационную жалобу на приговор и потребовать проверки его законности и обоснованности в вышестоящей судебной инстанции. Не осуще­ствлялся пересмотр приговора и в порядке судебного надзора. Полагая, что тем самым бы­ли нарушены его конституционные права, В.В. Шаглий обратился в Конституционный Суд Российской Федерации с требованием признать часть пятую статьи 325 УПК РСФСР не со­ответствующей Конституции Российской Федерации.

В силу части третьей статьи 74 Федерального конституционного закона «О Конститу­ционном Суде Российской Федерации», согласно которой Конституционный Суд Россий­ской Федерации принимает решение только по предмету, указанному в обращении, и лишь в отношении той части акта, конституционность которой подвергается сомнению, предметом рассмотрения по данному делу является положение части пятой статьи 325 УПК РСФСР, лишающее осужденного права обжаловать вынесенный в отношении него приговор Верховного Суда Российской Федерации. Само же полномочие Верховного Суда Российской Федерации рассматривать уголовные дела в качестве суда первой ин­станции, предусмотренное статьей 38 УПК РСФСР, как не оспариваемое заявителем, в данном деле не подлежит оценке с точки зрения его соответствия Конституции Россий­ской Федерации.

2. Конституция Российской Федерации гарантирует каждому осужденному за преступ­ление право на пересмотр приговора вышестоящим судом в порядке, установленном фе­деральным законом (статья 50, часть 3). Право каждого, кто осужден за какое-либо пре­ступление, на то, «чтобы его осуждение и приговор были пересмотрены вышестоящей судебной инстанцией согласно закону», закреплено в пункте 5 статьи 14 Международно­го пакта о гражданских и политических правах, ратифицированного Президиумом Вер­ховного Совета СССР 18 сентября 1973 года и введенного в действие 23 марта 1976 го­да, то есть еще до постановления приговора по делу В.В. Шаглия.

Право осужденного на пересмотр приговора предполагает предоставление ему воз­можности па своей воле и своими собственными действиями возбуждать производство по проверке законности и обоснованности приговора, не дожидаясь чьего бы то ни было разрешения или санкции на начало такого пересмотра. Это право, по смыслу статьи 50 (часть 3) Конституции Российской Федерации, носит абсолютный характер, и федераль­ный законодатель не вправе ограничивать его ни по кругу лиц, ни по видам судебных при­говоров, подлежащих пересмотру, ни по каким иным обстоятельствам.

В соответствии с действующим уголовно-процессуальным законом право на пере­смотр приговора гарантируется тем, что, с одной стороны, осужденному предоставляется свобода обжаловать в кассационном порядке вынесенный в отношении него приговор по любому основанию и мотиву и, с другой стороны, что на суд кассационной инстанции воз­лагается обязанность принять и рассмотреть по существу принесенную осужденным жа­лобу, проверив при этом законность и обоснованность приговора. Часть пятая статьи 325 УПК РСФСР, однако, устанавливая, что приговоры Верховного Суда Российской Федера­ции обжалованию и опротестованию в кассационном порядке не подлежат, тем самым ли­шает лиц, осужденных по приговорам Верховного Суда Российской Федерации, возмож­ности настаивать на их обязательной судебной проверке. В результате действия этой нормы конституционное право, гарантированное статьей 50 (часть 3) Конституции Россий­ской Федерации, ограничивается.

Ограничение этого права не может, быть компенсировано предоставлением осужденно­му возможности обращаться к перечисленным в уголовно-процессуальном законе должно­стным лицам, которые улравомочены приносить протесты на незаконные и необоснован­ные приговоры и инициировать тем самым производство в надзорной инстанции, поскольку в таком случае возбуждение пересмотра приговора зависит не от воли осужденного, а от усмотрения соответствующего должностного лица, и не является обязательным.

3. Часть пятая статьи 325 УПК РСФСР, лишая гражданина права на обжалование вы­несенного в отношении него приговора, вступает в противоречие также со статьей 46 Конституции Российской Федерации, гарантирующей каждому судебную защиту его прав и свобод, в рамках осуществления которой возможно обжалование в суд решений и дей­ствий (или бездействия) любых государственных органов и должностных лиц. Закреплен­ное в этой конституционной норме положение служит важной гарантией защиты прав и свобод граждан от любых нарушающих их действий и решений, в том числе решений су­дебных органов, ибо правосудие, как отмечалось Конституционным Судом Российской Федерации в постановлении от 2 февраля 1996 года по делу о проверке конституционно­сти отдельных положений статей 371,374 и 384 УПК РСФСР, по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливос­ти и обеспечивает эффективное восстановление в правах.

Кроме того, лишение заинтересованных лиц права добиваться исправления возможных ошибок, допущенных судом при постановлении приговора, препятствует полной реализации тех положений Конституции Российской Федерации, которые предусматривают обяза­тельность обеспечения прав и свобод человека и гражданина правосудием (статья 18), ус­танавливают гарантии охраны государством достоинства личности (статья 21), гарантиру­ют право каждого защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (статья 45, часть 2).

4. В соответствии с частью второй статьи 100 Федерального конституционного зако­на «О Конституционном Суде Российской Федерации» в случае, если Конституционный Суд Российской Федерации признал закон, примененный а конкретном деле, не соответ­ствующим Конституции Российской Федерации, данное дело во всяком случае подлежит пересмотру компетентным органом в обычном порядке.

В настоящее время порядок пересмотра приговоров Верховного Суда Российской Федерации по жалобам осужденных законом не урегулирован. В связи с этим Федераль­ному Собранию надлежит внести в уголовно-процессуальное законодательство измене­ния, обеспечивающие каждому осужденному реализацию предусмотренного статьей 50 (часть 3) Конституции Российской Федерации права на пересмотр приговора вышестоя­щим судом.

Исходя из изложенного и руководствуясь частями первой и второй статьи 71, статья­ми 72, 74,75,79 и 100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Су­де Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации постановил:

1. Признать положение части пятой статьи 325 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, лишающее осужденного права на обжалование в кассационном порядке приго­вора Верховного Суда Российской Федерации, не соответствующим Конституции Россий­ской Федерации, ее статьям 46 (часть 1) и 50 (часть 3).

2. Федеральному Собранию надлежит внести в уголовно-процессуальное законода­тельство изменения в соответствии с требованиями статьи 50 (часть 3) Конституции Рос­сийской Федерации и с учетом настоящего Постановления.

3. Согласно частям первой и второй статьи 79 Федерального конституционного зако­на «О Конституционном Суде Российской Федерации» настоящее Постановление явля­ется окончательным, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после его провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими орга­нами и должностными лицами.

4. Согласно статье 78 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию в «Собрании законодательства Российской Федерации» и «Российской газете». Постановление должно быть опубликовано также в «Вестнике Конституционно­го Суда Российской Федерации».

ПО ДЕЛУ О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ ПОЛОЖЕНИЙ ЧАСТЕЙ ПЕРВОЙ И ВТОРОЙ СТАТЬИ 296 УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РСФСР В СВЯЗИ С ЖАЛОБОЙ ГРАЖДАНИНА М.А. КЛЮЕВА

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 16 января 1999 г. № 1-П

(ИЗВЛЕЧЕНИЯ)

Конституционный Суд Российской Федерации... рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности положений частей первой и второй статьи 295 УПК РСФСР.

Поводом к рассмотрению дела явилась жалоба гражданина М.А. Клюева на наруше­ние его конституционных прав статьей 295 УПК РСФСР.

Заслушав сообщение судьи-докладчика А.Л. Кононова, объяснения сторон, а также выступления приглашенных в заседание представителей: от Верховного Суда Россий­ской Федерации - В. П. Верина, от Генеральной прокуратуры Российской Федерации -А.А. Белкина, изучив представленные документы и иные материалы, Конституционный Суд Российской Федерации установил:

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин МЛ Клю­ев,  наделенный правами потерпевшего по уголовному делу, возбужденному в связи с гибе­лью, его матери в дорожно-транспортном происшествии, требует признать не соответствую­щей Конституции Российской Федерации статью 295 УПК РСФСР, в сипу которой в судебном разбирательстве по данному делу ему не была предоставлена возможность выступить в су­дебных прениях.

По мнению заявителя, положения этой статьи нарушают гарантированное Конститу­цией Российской Федерации равенство всех перед законом и судом, поскольку ущемля­ют права потерпевшего как одного из участников уголовного процесса, заинтересованных в исходе дела.

2. В статье 295 УПК РСФСР определяются содержание и порядок судебных прений самостоятельного этапа судебного разбирательства, следующего за окончанием судеб­ного следствия. Выступая с речами, участники прений подводят итоги исследования в су­дебном заседании всех обстоятельств дела, аргументируют свои позиции относительно доказанности обвинения и квалификации преступления, формулируют предложения о наказании и т.д.

Согласно части первой статьи 295 УПК РСФСР судебные прения состоят из речей об­винителей, а также гражданского истца, гражданского ответчика или их представителей, защитников и подсудимого, если защитник в судебном заседании не участвует. В допол­нение к этой норме, содержащей исчерпывающий перечень участников судебных прений, часть вторая той же статьи предоставляет право участвовать в судебных прениях по де­лам частного обвинения (статьи 115,116, часть первая статьи 129 и статья 130 УК Рос­сийской Федерации) потерпевшему и его представителю.

Указанные положения в своей совокупности, допуская участие потерпевшего в пре­ниях только при рассмотрении уголовных дел, которые возбуждаются по жалобе потер­певшего и в случае его примирения с обвиняемым подлежат прекращению, исключают такое его право по всем другим делам независимо от формы и тяжести причиненного ему ущерба. Именно эти положения частей первой и второй статьи 295 УПК РСФСР, приме­ненные в конкретном деле заявителя, в соответствии со статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» и являются предметам рассмотрения по данному делу.

3. Согласно статье 52 Конституции Российской Федерации права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом; государство обеспечива­ет потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба. В соответст­вии с Декларацией основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупо­требления властью, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 29 ноября 1985 года, лица, которым в результате преступного деяния причинен вред, включая телесные поврежде­ния, моральный ущерб или существенное ущемление их основных прав, должны иметь право на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию причиненного вре­да; государства - члены ООН обязаны содействовать тому, чтобы судебные и админис­тративные процедуры в большей степени отвечали интересам защиты жертв преступле­ний путем обеспечения им возможности изложения своей позиции и рассмотрения ее судом на всех этапах судебного разбирательства, когда затрагиваются их личные инте­ресы. Тем самым реально гарантируются доступ к правосудию и конституционное право каждого на судебную защиту его прав и свобод (статья 46, часть 1, Конституции Россий­ской Федерации).

В международном праве (статья 8 Всеобщей декларации прав человека, пункт 1 ста­тьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, пункт 1 статьи 6 Кон­венции о защите прав человека и основных свобод) судебная защита понимается как эф­фективное восстановление в правах независимым судом на основе справедливого судебного разбирательства, что предполагает обеспечение состязательности и равно­правия сторон, в том числе предоставление им достаточных процессуальных правомо­чий для защиты своих интересов при осуществлении всех процессуальных действий, ре­зультат которых имеет существенное значение для определения прав и обязанностей.

Конституционный Суд Российской Федерации а своем Постановлении от 10 декабря 1998 года по делу о проверке конституционности части второй статьи 335 УПК РСФСР также указал, что одной из необходимых гарантий судебной защиты и справедливого раз­бирательства дела является равно предоставляемая сторонам реальная возможность довести свою позицию относительно всех аспектов дела до сведения суда непосредст­венно перед удалением его в совещательную комнату для вынесения решения. Только при этом условии полностью реализуется в судебном заседании право на судебную за­щиту, которое согласно Конституции Российской Федерации не может быть ограничено.

4. В уголовно-процессуальном законодательстве Российской Федерации потерпев­шим от преступления признается лицо, которому в результате преступного посягательст­ва причинен моральный, физический или имущественный вред. Поэтому потерпевший как участник уголовного судопроизводства имеет собственные интересы, для защиты ко­торых он должен быть наделен адекватными правами стороны в судебном процессе.

Так, в соответствии с частью второй статьи 53 УПК РСФСР потерпевший вправе пред­ставлять доказательства, заявлять ходатайства, знакомиться - с момента окончания пред­варительного следствия - со всеми материалами дела, заявлять отводы, приносить жало­бы на действия лица, производящего дознание, следователя, прокурора и суда, а также обжаловать приговор, определения суда и постановления судьи. Для поддержания своих имущественных требований потерпевший вправе заявить по делу гражданский иск и поль­зоваться правами гражданского истца (статья 54 УПК РСФСР), в том числе выступая в ка­честве такового в судебных прениях, что, однако, не исчерпывает всех подлежащих защи­те интересов потерпевшего.

Частный интерес потерпевшего состоит в восстановлении всех его прав, нарушенных преступлением, в защите чести и достоинства личности, возмещении причиненного ему не только материального, но и морального вреда. По некоторым делам, возбуждаемым но жа­лобе потерпевшего, именно он наделяется правом поддерживать обвинение в судебном разбирательстве (часть третья статьи 53 УПК РСФСР). Вместе с тем и по всем иным уго­ловным делам потерпевший заинтересован в том, чтобы способствовать раскрытию пре­ступления, установлению истины по делу, изобличению преступника и справедливому воз­даянию за содеянное. При этом он фактически, с учетом его процессуального положения, выступает в качестве стороны, противостоящей обвиняемому (подсудимому). Осуществле­ние потерпевшим такой функции тем более важно, что, как правило, закон не требует обя­зательного участия прокурора в судебном разбирательстве, и, следовательно, по большин­ству уголовных дел в заседании суда может отсутствовать лицо, поддерживающее государственное обвинение, что не позволяет в полной мере обеспечивать состязатель­ные начала и равноправие сторон в судопроизводстве (статья 123, часть 3, Конституции Российской Федерации).

Указанный конституционный принцип, наиболее последовательно реализуемый при производстве в суде присяжных (раздел десятый УПК РСФСР, статьи 429 и 447), а также при рассмотрении дел частного обвинения (часть вторая статьи 295), когда потерпевший как равноправная сторона в состязательном процессе участвует в судебных прениях, должен соблюдаться при рассмотрении всех уголовных дел. Участие потерпевшего в су­дебных прениях важно именно потому, что в этой, завершающей стадии состязания (спо­ра) стороны получают возможность, анализируя все обстоятельства дела с разных пози­ций, способствовать формированию внутреннего убеждения судей, объективной оценке ими собранных доказательств и, следовательно, постановлению законного и обоснован­ного приговора.

В силу же положений частей первой и второй статьи 295 УПК РСФСР потерпевшие по большинству уголовных дел лишаются возможности в качестве стороны в процессе под­вести итоги судебного исследований, сформулировать свои требования, высказать воз­ражения, воздействуя на формирование внутреннего убеждения судей и тем самым - на характер и содержание принимаемого решения, то есть существенно ограничиваются а своем праве на судебную защиту.

5. Конституция Российской Федерации исходит из того, что человек, его права и сво­боды являются высшей ценностью (статья 2) и что признание достоинства личности - ос­нова всех его прав и свобод и необходимое условие их существования и соблюдения. До­стоинство личности охраняется государством, и ничто не может быть основанием для его умаления (статья 21, часть 1, Конституции Российской Федерации).

Любое преступное посягательство на личность, ее права и свободы является одновре­менно и наиболее грубым посягательством на человеческое достоинство, поскольку чело­век как жертва преступления становится объектом произвола и насилия. Государство, обеспечивая особое внимание к интересам и требованиям потерпевшего от преступле­ния, обязано способствовать устранению нарушений его прав и восстановлению достоин­ства личности. Такая обязанность государства в полной мере соответствует Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью, со­гласно которой обеспечение потерпевшему доступа к правосудию должно сочетаться со справедливым обращением и признанием его достоинства (пункт 4).

Рассматриваемые положения статьи 295 УПК РСФСР предоставляют потерпевшему от преступления процессуальную возможность для защиты в судебных прениях лишь своих материальных интересов, допуская его участие в них в качестве гражданского ист­ца, однако исключают участие в прениях для лиц, которым причинен только физический или моральный вред, то есть прежде всего для тех, кто требует защиты именно достоин­ства личности.

Исходя из позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в его Постановлениях от 3 мая 1995 года, от 2 февраля 1996 года и от 16 мая 1996 года, ограни­чение доступа к правосудию является одновременно и ограничением фундаментального права на защиту достоинства личности. Это тем более относится к жертвам преступлений.

Лишение потерпевшего возможности участвовать в судебных прениях ничем не оп­равдано, не является справедливым и выходит за пределы конституционно допустимых ограничений прав и свобод. Оно необоснованно ущемляет закрепленные Конституцией Российской Федерации права потерпевшего на доступ к правосудию и на судебную защи­ту, умаляет достоинство личности и нарушает конституционный принцип осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон.

Исходя из изложенного и руководствуясь частями первой и второй статьи 71, статья­ми 72, 74, 75, 79 и 100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Су­де Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации постановил:

1. Признать положения частей первой и второй статьи 295 УПК РСФСР, на основании которых потерпевший по уголовному делу не допускается к участию в судебных прениях, кроме как по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 115,116, частью пер­вой статьи 129 и статьей 130 Уголовного кодекса Российской Федерации, не соответству­ющими Конституции Российской Федерации, ее статьям 52,46 (часть 1) и 123 (часть 3).

2. Признание положений частей первой и второй статьи 295 УПК РСФСР, на основа­нии которых потерпевший по уголовному делу не допускается к участию в судебных пре­ниях, не соответствующими Конституции Российской Федерации обязывает суды приме­нять указанную статью без каких-либо ограничений допуска потерпевшего к участию в судебных прениях, исходя из непосредственного действия Конституции Российской Фе­дерации и с четом настоящего Постановления.

3. Согласно частям первой и второй статьи 79 Федерального конституционного зако­на «О Конституционном Суде Российской Федерации» настоящее Постановление окон­чательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после его провозгла­шения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

4. Согласно статье 78 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию в «Собрании законодательства Российской Федерации» и «Российской газете». Постановление должно быть опубликовано также в «Вестнике Конституционно­го Суда Российской Федерации».

ПО ДЕЛУ О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ ПОЛОЖЕНИЙ СТАТЬИ 133, ЧАСТИ ПЕРВОЙ СТАТЬИ 218 И СТАТЬИ 220 УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО. КОДЕКСА РСФСР В СВЯЗИ С ЖАЛОБАМИ ГРАЖДАН В.К. БОРИСОВА, Б.А. КЕХМАНА, В.И. МОНАСТЫРЕЦКОГО, Д.И. ФУФЛЫГИНА И ОБЩЕСТВА С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ «МОНОКОМ»

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 23 марта 1999 г. № 5-П

(ИЗВЛЕЧЕНИЯ)

Конституционный Суд Российской Федерации... рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности положений статьи 133, части первой статьи 218 и статьи 220 УПК РСФСР.

Поводом к рассмотрению дела явились жалобы граждан В.К. Борисова, Б.А. Кехмана, В.И. Монастырецкого, Д.И. Фуфлыгина и общества с ограниченной ответственностью «Моноком» на нарушение конституционного права на судебную защиту статьями 133, 218,219 и 220 УПК РСФСР.

Конституционный Суд Российской Федерации установил:

1. В жалобах граждан В.К. Борисова, Б.А. Кехмана, В.И: Монастырецкого и Д.И. Фуф­лыгина, а также общества с ограниченной ответственностью «Моноком», обратившихся в Конституционный Суд Российской Федерации, оспаривается конституционность статей 218,219 и 220 УПК РСФСР, регламентирующих порядок обжалования действий и реше­ний органа дознания, следователя и прокурора.

На основании этих норм суды общей юрисдикции отказали заявителям в принятии к рассмотрению их жалоб на имевшие место в рамках предварительного расследования по конкретным уголовным делам решения и действия (бездействие) следователей и проку­роров: постановление о возбуждении уголовного дела в отношении В.К. Борисова; без­действие районной прокуратуры, приведшее к необоснованному приостановлению про­изводства и продлению срока расследования по уголовному делу по факту уничтожения личного имущества (жилого дома), принадлежавшего Б.А. Кехману; решения следователя и прокурора о продлении срока предварительного расследования по делу В.И. Мона­стырецкого; производство в квартире Д.И. Фуфлыгина обыска, сопровождавшегося изъя­тием материальных ценностей, которые впоследствии были утеряны; постановление следователя о наложении ареста на денежные средства общества с ограниченной ответ­ственностью «Моноком», находившиеся на его расчетном счете в коммерческом банке. Отказывая в рассмотрении жалоб, суды исходили из того, что в силу статей 218,219 и 220 УПК РСФСР разрешение поставленных в них вопросов относится к компетенции со­ответствующих прокуроров, а не судов общей юрисдикции.

По мнению заявителей, указанные положения уголовно-процессуального закона не соответствуют Конституции Российской Федерации, ее статьям 17 (часть 1), 18,46 (час­ти 1 и 2), 52 и 55. Между тем содержание жалоб свидетельствует о том, что фактически заявителями оспариваются не все положения статей 218,219 и 220 УПК РСФСР, а лишь те из них, которые предусматривают обжалование действий органа дознания и следова­теля прокурору (часть первая статьи 218), а действий и решений прокурора - вышестоя­щему прокурору (статья 220). При этом вое заявители, не возражая против самого по се­бе полномочия прокурора рассматривать такие жалобы, утверждают, что оспариваемые нормы, по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, исключают для заинтересованных лиц возможность обжалования процессуальных действий органов расследования в суд. Именно отказ в праве на судебное обжалование таких действий и составляет предмет рассмотрения по данному делу, что позволило Конституционному Суду Российской Федерации, руководствуясь статьей 48 Федерального конституционно­го закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», соединить обращения за­явителей в одном производстве.

Кроме того, предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу является предусмотренный статьей 133 УПК РСФСР порядок продле­ния срока предварительного расследования, оспариваемый гражданином В.И. Монастырецким, которому суд общей юрисдикции отказал в рассмотрении жалобы на продление срока следствия по его делу.

2. Согласно статье 46 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется су­дебная защита его прав и свобод и обеспечивается право обжаловать в суд решения и действия (бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправле­ния, общественных объединений и должностных лиц. Это право, как отмечает Конститу­ционный Суд Российской Федерации в ряде своих Постановлений (от 3 мая 1995 года по делу о проверке конституционности статей 2201 и 2202 УПК РСФСР, от 2 июля 1998 года по делу о проверке конституционности отдельных положений статей 331 и 464 УПК РСФСР и др.), вытекает также из закрепленного в статье 21 Конституции Российской Фе­дерации принципа охраны достоинства личности, предполагающего, в частности, обязан­ность государства обеспечивать каждому возможность отстаивать свои права в споре с любыми органами и должностными лицами, в том числе осуществляющими предвари­тельное расследование по уголовным делам.

В соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР возбуждение уголовно­го дала и предварительное расследование являются досудебными стадиями производ­ства по уголовному делу, основное назначение которых состоит в обеспечении условий эффективного осуществления правосудия по уголовным делам. После передачи матери­алов уголовного дела с обвинительным заключением в суд именно этот орган, разрешая дело на основе полного и всестороннего исследования в судебном заседании всех его обстоятельств, осуществляет проверку процессуальных актов и других материалов досудебного производства. При этом судом проверяются, в том числе по жалобам и заявле­ниям заинтересованных лиц, также действия и решения органов расследования, которые связаны с ограничениями прав и свобод граждан.

Осуществление судебного контроля уже после завершения стадии предварительно­го расследования само по себе не может расцениваться как нарушение права на судеб­ную защиту, так как гарантирующая его статья 46 (часть 2) Конституции Российской Фе­дерации, не определяя конкретные процедуры реализации этого права, не исключает возможность судебной проверки жалоб на действия и решения органов предварительно­го расследования и после передачи уголовного дела в суд.

Однако, если соответствующие действия и решения органов расследования не толь­ко затрагивают собственно уголовно-процессуальные отношения, но и порождают по­следствия, выходящие за их рамки, существенно ограничивая при этом конституционные права и свободы личности, отложение проверки законности и обоснованности таких дей­ствий до стадии судебного разбирательства может причинить ущерб, восполнение кото­рого в дальнейшем окажется неосуществимым. В этих случаях контроль за действиями и решениями органов предварительного расследования со стороны суда, имеющий место лишь при рассмотрении им уголовного дела, то есть на следующем этапе производства, не является эффективным средством восстановления нарушенных прав, и поэтому заин­тересованным лицам должна быть обеспечена возможность незамедлительного обраще­ния в ходе расследования с жалобой в суд. Аналогичная правовая позиция (примени­тельно к проверке решений, принимаемых судом первой инстанции до вынесения приговора) сформулирована Конституционным Судом Российской Федерации а Поста­новлении от 2 июля 1998 года по делу о проверке конституционности отдельных положе­ний статей 331 и 464 УПК РСФСР.

Вместе с тем суд при проверке в период предварительного расследования тех или иных процессуальных актов не должен предрешать вопросы, которые впоследствии мо­гут стать предметом судебного разбирательства по уголовному делу. Иное противоречи­ло бы конституционному принципу независимости суда (статья 120 Конституции Россий­ской Федерации), гарантирующему в условиях состязательного процесса объективное и беспристрастное осуществление правосудия по уголовным делам.

3. Согласно действующему уголовно-процессуальному законодательству на досудебных стадиях производства по уголовному делу обжалование в суд допускается лишь в от­ношении отказа в возбуждении уголовного дела, прекращения производства по нему, а так­же ареста обвиняемого (подозреваемого). Заявления же лиц, чьи конституционные права затрагиваются другими решениями и действиями органов расследования, в силу ста­тей 218 и 220 УПК РСФСР на этих стадиях не принимаются судами к рассмотрению, даже если нарушенные права не могут быть впоследствии восстановлены в процессе судебно­го разбирательства. Кроме того, в ряде случаев заинтересованные в судебном обжалова­нии лица не являются участниками судебного разбирательства по уголовному делу и потому после окончания расследования и передачи дела в суд с обвинительным заключением не имеют возможности отстаивать свои интересы перед судом. Так, в частности, не могло быть реализовано право на судебную защиту заявителями по данному делу - граждани­ном Д.И. Фуфлыным. в жилище которого был произведен обыск, сопровождавшийся изъятием материальных ценностей, и обществом с ограниченной ответственностью «Мономом», на денежные средства которого, находившиеся на расчетном счете в коммерческом банке, в связи с производством по уголовному делу был наложен арест. В результата та­кие конституционные права заявителей, как право свободно владеть, пользоваться и рас­поряжаться своим имуществом (статья 35, часть 2), а также право на неприкосновенность жилища (статья 25), фактически остались без судебной защиты.

Правовое регулирование, приводящее к подобным последствиям, не согласуется с предписаниями Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года (рати­фицирована Российской Федерацией 30 марта 1998 года), по смыслу статьи в которой право на судебную защиту, предполагающее обеспечение каждому при определении его гражданских прав и обязанностей доступа к правосудию в разумный срок, должно служить гарантией от чрезмерного, не обусловленного конституционно оправданными целя­ми ограничения прав и свобод граждан, в частности, на досудебных стадиях производст­ва по уголовному делу.

Таким образом, непредоставление заинтересованным лицам права на судебное об­жалование действий и решений органов предварительного расследования, связанных с ограничением неприкосновенности их жилища и с лишением их возможности распоря­жаться своей собственностью, противоречит статье 46 (части 1 и 2) Конституции Россий­ской Федерации и сужает конституционные гарантии прав, предусмотренных статьями 25 и 35 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации.

Вместе с тем предоставление безотлагательной судебной защиты лицам, чьи права и законные интересы нарушаются действиями и решениями органов дознания и предва­рительного следствия, не предполагает - в том числе по смыслу действующего процес­суального закона и с учетом требования о судебном разбирательстве дела в разумный срок без неоправданной задержки - обязательного прекращения обжалуемого действия или приостановления исполнения обжалуемого решения до рассмотрения судом соот­ветствующей жалобы.

4. Конституционное право на судебную защиту не было обеспечено и в ходе произ­водства по делам обратившихся в Конституционный Суд Российской Федерации граждан Б.А. Кехмана и В.И. Монастырецкого: на основании статей 218 и 220 УПК РСФСР им бы­ло отказано в праве на судебное обжалование фактического бездействия органов рас­следования, повлекшего приостановление производства по делу и продление срока предварительного расследования.

Такого рода процессуальные действия и решения отдаляют перспективу судебного разрешения дела, приводят к сохранению неопределенности в правовом статусе участ­ников процесса, продлевают применение в отношении граждан ограничительных мер, включая меры пресечения и отстранение от занимаемой должности, как это имело мес­то в отношении В.И. Монастырецкого. Кроме того, незаконное и необоснованное продле­ние сроков предварительного расследования, а тем более приостановление производст­ва по делу могут стать причиной утраты доказательств по делу и тем самым привести к невозможности восстановления нарушенных прав и законных интересов участников про­цесса, к нарушению гарантируемого статьей 52 Конституции Российской Федерации пра­ва потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью на доступ к правосудию и компенсацию причиненного вреда.

5. Оспариваемая В.И. Монастырецким статья 133 УПК РСФСР, регламентирующая продление срока предварительного следствия, по ее буквальному смыслу, не допускает произвольного и неограниченного продления этого срока, поскольку предусматривает увеличение срока следствия сверх шести месяцев лишь по решению Генерального про­курора Российской Федерации или его заместителя и только в исключительных случаях. При этом применение данной нормы в соответствии с ее конституционным смыслом обеспечивается вытекающей из статьи 15 (части 1 и 4) Конституции Российской Федера­ции обязанностью органов, осуществляющих предварительное расследование, и судов следовать конституционным предписаниям, гарантирующим гражданам доступ к право­судию и судебную защиту (статьи 52 и 46), учитывая также положения международно-правовых актов, закрепляющих право каждого на рассмотрение его дела судом в разум­ные сроки и без неоправданной задержки (пункт 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод; подпункт «с» пункта 3 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах).

Исходя из этого суды общей юрисдикции обязаны проверять по жалобам заинтересо­ванных лиц законность и обоснованность продления сроков расследования, что соглас­но правовой позиции, выраженной Конституционным Судом Российской Федерации в По­становлении от 13 июня 1996 года по делу о проверке конституционности части пятой статьи 97 УПК РСФСР и в определении от 25 декабря 1998 года по делу о проверке кон­ституционности частей четвертой, пятой и шестой статьи 97 УПК РСФСР, предполагает установление как юридических, так и фактических оснований, обусловливающих приня­тие процессуальных решений, связанных с ограничением прав и свобод граждан. При этом должны учитываться также сформулированные в пунктах 3-6 мотивировочной час­ти настоящего Постановления положения о гарантиях безотлагательной судебной защи­ты для лиц, чьи права и законные интересы нарушаются действиями и решениями орга­нов расследования, в том числе связанными с продлением срока предварительного расследования.

6. В жалобе В.К. Борисова утверждается, что положения статьи 218 УПК РСФСР на­рушают его конституционные права, поскольку исключают возможность оспорить в суде постановление о возбуждении уголовного дела, с вынесением которого заявитель связы­вает нарушение своих прав на свободу и неприкосновенность личности, жилища и част­ной жизни необоснованным применением к нему в ходе предварительного расследова­ния содержания под стражей, а также проведением обысков по месту его жительства и работы.

Из жалобы и исследованных в заседании Конституционного Суда Российской Феде­рации материалов, однако, не вытекает, что к указанным заявителем ограничениям прав привело само по себе возбуждение уголовного дела. Напротив, данные ограничения бы­ли связаны именно с последующими процессуальными действиями, в частности с арес­том и обыском, которые как таковые в соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством и настоящим Постановлением могут быть обжалованы в судебном порядке.

С учетом этого жалоба В.К. Борисова на нарушение его конституционных прав и сво­бод статьей 218 УПК РСФСР, как исключающей судебное обжалование постановления о возбуждении уголовного дела, не является допустимой в соответствии с требованиями статей 96 и 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Россий­ской Федерации».

Исходя из изложенного и руководствуясь частями первой и второй статьи 71, статья­ми 72,74,75 и 86, а также статьей 68 и пунктом 2 части первой статьи 43 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конститу­ционный Суд Российской Федерации постановил;

1. Признать не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 46 (части 1 и 2) и 52, положения части первой статьи 218 и статьи 220 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР постольку, поскольку они, по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, исключают в ходе предварительного расследования для заинтересован­ных лиц, конституционные права которых нарушены, возможность судебного обжалования действий и решений органа дознания, следователя или прокурора, связанных с производст­вом обыска, наложением ареста на имущество, приостановлением производства по уголов­ному делу и продлением срока предварительного расследования.

2. Признать статью 133 УПК РСФСР не противоречащей Конституции Российской Фе­дерации, поскольку ее положения сами по себе не предполагают произвольного и не­ограниченного продления срока предварительного расследования. Соответствующее конституционное истолкование данной нормы, по смыслу статей 46 и 52 Конституции Российской Федерации и согласно пункту 1 резолютивной части настоящего Постановле­ния, во всяком случае должно обеспечиваться судами путем проверки по жалобам граж­дан законности и обоснованности постановлений о продлении срока предварительного расследования.

3. Прекратить производство по жалобе гражданина В.К. Борисова, как не являющей­ся допустимой в соответствии с требованиями Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации».

4. Гражданам Б.А. Кехману, В.И. Монастырецкому, Д.И. Фуфлыгину и обществу с ог­раниченной ответственностью «Моноком» в соответствии с частью второй статьи 100 Фе­дерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» должно быть обеспечено судебное обжалование решений и действий органов предвари­тельного расследования, указанных в пункте 1 резолютивной части настоящего Поста­новления, с соблюдением правил той процессуальной стадии, в которой находится про­изводство по соответствующему делу.

5. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после его провозглашения и действует непосредственно.

6. Согласно статье 78 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию в «Собрании законодательства Российской Федерации» и «Российской газете». Постановление должно быть также опубликовано в «Вестнике Конституционно­го Суда Российской Федерации».

ПО ДЕЛУ О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ ПОЛОЖЕНИЙ ПУНКТОВ 1 И 3 ЧАСТИ ПЕРВОЙ СТАТЬИ 232, ЧАСТИ ЧЕТВЕРТОЙ СТАТЬИ 248 И ЧАСТИ ПЕРВОЙ СТАТЬИ 268 УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РСФСР В СВЯЗИ С ЗАПРОСАМИ ИРКУТСКОГО РАЙОННОГО СУДА ИРКУТСКОЙ ОБЛАСТИ И СОВЕТСКОГО РАЙОННОГО СУДА ГОРОДА НИЖНИЙ НОВГОРОД

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 20 апреля 1999 г. №7-П

(ИЗВЛЕЧЕНИЯ)

Конституционный Суд Российской Федерации... рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности положений пунктов 1 и 3 части первой статьи 232, ча­сти четвертой статьи 248 и части первой статьи 258 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР.

Поводом к рассмотрению дела явились запрос Иркутского районного суда Иркутской области о проверке конституционности статей 232 и 258 Уголовно-процессуального кодек­са РСФСР и запрос Советского районного суда города Нижний Новгород о проверке кон­ституционности части четвертой статьи 248 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР.

Конституционный Суд Российской Федерации... установил:

1. Иркутский районный суд Иркутской области, рассматривая в судебном заседании под председательством судьи П.С. Брянского уголовное дело по обвинению С.А. Терентьева и М.Л. Шевцова, выявил, что предварительное следствие по делу проведено неполно и в содержание предъявленного подсудимым обвинения не включены указания на ряд тяж­ких последствий. В связи с этим суд, руководствуясь статьями 258 и 232 УПК РСФСР, вы­нес определение о направлении дела для производства дополнительного расследования.

Согласно части первой статьи 232 УПК РСФСР судья в стадии назначения судебного заседания возвращает дело для дополнительного расследования в случаях:

1) неполноты произведенного дознания или предварительного следствия;

2) существенного нарушения уголовно-процессуального закона органами дознания или предварительного следствия;

3) наличия оснований для предъявления обвиняемому другого обвинения либо для изменения обвинения на более тяжкое или существенно отличающееся по фактическим обстоятельствам от обвинения, содержащегося в обвинительном заключении;

4) наличия оснований для привлечения к уголовной ответственности по данному де­лу других лиц;

5) неправильного соединения или разъединения дела. В решении о направлении де­ла для дополнительного расследования указываются его основания, обстоятельства, ко­торые дополнительно должны быть выяснены, а также определяется мера пресечения в отношении обвиняемого (части вторая и третья статьи 232 УПК РСФСР).

Такое же решение суд выносит, если указанные в статье 232 УПК РСФСР обстоятель­ства будут им установлены во время судебного разбирательства уголовного дела (часть первая статьи 258 УПК РСФСР).

Полагая, что предписания указанных норм уголовно-процессуального закона, обязы­вающие суд направить дело для дополнительного расследования, не соответствуют ста­тьям 10, 49,50,118 и 123 Конституции Российской Федерации, Иркутский районный суд Иркутской области обратился в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке их конституционности.

Между тем согласно статье 102 Федерального конституционного закона «О Конститу­ционном Суде Российской Федерации» предметом проверки в Конституционном Суде Российской Федерации по запросу суда может быть лишь закон, примененный или под­лежащий применению в конкретном деле. Иркутским районным судом Иркутской облас­ти были применены в конкретном уголовном деле лишь часть первая статьи 258 и пунк­ты 1 и 3 части первой статьи 232 УПК РСФСР, и, следовательно, только эти нормы и могут являться предметом проверки по данному запросу.

В запросе Советского районного суда города Нижний Новгород оспаривается конститу­ционность части четвертой статьи 248 УПК РСФСР. Как следует из запроса, в ходе рассмо­трения судом уголовного дела по обвинению Л.Ф. Мухиной и А.П. Праприной государствен­ный обвинитель отказался от поддержания обвинения и ходатайствовал в связи с этим о возвращении дела для дополнительного расследования. Учитывая ходатайство, поддер­жанное подсудимыми и их защитниками, суд вынес определение о направлении дела для производства дополнительного расследования. Данное определение было отменено Ни­жегородским областным судом в кассационном порядке по протесту прокурора города Ниж­ний Новгород, а дело возвращено в тот же суд для рассмотрения по существу. При этом было указано, что районный суд должен был, несмотря на отказ государственного обвини­теля от поддержания обвинения, продолжить разбирательство дела и на общих основани­ях разрешить вопрос о виновности или невиновности подсудимых, что прямо предусмотре­но частью четвертой статьи 248 УПК РСФСР.                      

Однако Советский районный суд, рассматривая под председательством судьи Л.П. До-брогорской вновь поступившее уголовное дело, пришел к выводу, что положение части четвертой статьи 248 УПК РСФСР не согласуется с закрепленным в статье 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации принципом состязательности и равноправия сторон, и обратился с запросом в Конституционный Суд Российской Федерации.

Учитывая, что оба запроса касаются одного и того же предмета, а именно положений Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, предполагающих осуществление судом пол­номочий, направленных на восполнение недостатков предварительного расследования и обоснование обвинения, Конституционный Суд Российской Федерации в соответствии со статьей 48 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Россий­ской Федерации» соединил дела по этим запросам в одном производстве.

2. Суд осуществляет судебную власть посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства (статья 118 Конституции Российской Федерации), которое согласно статье 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации основывается на принципе состязательности и равноправия сторон. Этот принцип в уго­ловном судопроизводстве означает прежде всего строгое разграничение судебной функ­ции разрешения дела и функции обвинения, которые, таким образом, осуществляются разными субъектами.

Разрешая дело, суд на основе исследованных в судебном заседании доказательств формулирует выводы об установленных фактах, о подлежащих применению в данном де­ле нормах права и, соответственно, об осуждении или оправдании лиц, в отношении кото­рых велось уголовное преследование. При этом состязательность в уголовном судопроиз­водстве во всяком случае предполагает, что возбуждение уголовного преследования, формулирование обвинения и его поддержание перед судом обеспечиваются указанными в законе органами и должностными лицами, а также потерпевшими. Возложение нe на суд обязанности в той или иной форме подменять деятельность этих органов и лиц по осуще­ствлению функции обвинения не согласуется с предписанием статьи 123 (часть 3) Консти­туции Российской Федерации и препятствует независимому и беспристрастному осуществ­лению правосудия судом, как того требуют статья 120 (часть 1) Конституции Российской Федерации, а также нормы ратифицированных Российской Федерацией международных договоров (статья 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и статья 14 Меж­дународного пакта о гражданских и политических правах).

3. Рассматриваемыми положениями статей 232 и 258 УПК РСФСР предусмотрено на­правление судом, в том числе по собственной инициативе, уголовного дела для производ­ства дополнительного расследования в случае неполноты произведенного дознания или предварительного следствия, а также при наличии оснований для предъявления другого обвинения либо для изменения обвинения на более тяжкое или существенно отличающе­еся по фактическим обстоятельствам от обвинения, содержащегося в обвинительном за­ключении. Таким образом, суд, сам инициируя продолжение следственной деятельности по обоснованию обвинения, по сути, выполняет не свойственную ему обвинительную функцию. Возвращение дела для дополнительного расследования в связи с указанными основаниями при отсутствии соответствующих ходатайств сторон, то есть если ни обвине­ние, ни защита не настаивают на этом, может отражать только интересы обвинения, так как тем самым обеспечивается восполнение недостатков именно обвинительной деятель­ности в ситуации, когда ни прокурором, ни потерпевшим сомнения в доказанности обвине­ния не устраняются (в том числе в судебном заседании). С точки зрения интересов защи­ты возвращение дела для производства дополнительного расследования в таких случаях не является необходимым, поскольку при полной или частичной недоказанности, а также сомнительности обвинения защита вправе рассчитывать на вынесение судом оправда­тельного приговора либо, соответственно, на признание подсудимого виновным в менее тяжком преступлении, чем ему вменяли органы расследования. Такая позиция защиты яв­ляется допустимой формой отстаивания интересов подсудимого, ибо суд при этих обсто­ятельствах обязан следовать принципу презумпции невиновности, закрепленному в ста­тье 49 Конституции Российской Федерации.

Согласно названному конституционному принципу каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмо­тренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу при­говором суда. Из этого принципа в совокупности с принципом состязательности (статья 123, часть 3, Конституции Российской Федерации) следует, что суд вправе устанавливать виновность лица лишь при условии, если доказывают ее органы и лица, осуществляю­щие уголовное преследование. Поскольку, по смыслу статей 118 и 123 (часть 3) Консти­туции Российской Федерации, суд, рассматривая уголовные дела осуществляет исклю­чительно функцию отправления правосудия и не должен подменять органы и лиц, формирующих и обосновывающих обвинение, то не устраняемые ими сомнения в винов­ности обвиняемого, в силу статьи 49 (часть 3) Конституции Российской Федерации, толкуются в пользу последнего. Таким образом, если органы уголовного преследования не смогли доказать виновность обвиняемого в полном объеме и, тем более, если прокурор и потерпевший отказались от поддержания обвинения в суде (полностью или частично), то это должно приводить - в системе действующих уголовно-процессуальных норм при их конституционном истолковании - к постановлению в отношении обвиняемого оправда­тельного приговора или обвинительного приговора, констатирующего виновность обви­няемого в менее тяжком преступном деянии. Вместе с тем законодатель вправе предус­мотреть и иные процессуальные последствия, исключающие продолжение производства по уголовному делу при отказе прокурора (и потерпевшего) от обвинения, в частности прекращение дела, как это установлено для судебной процедуры с участием присяжных заседателей.

4. Вопреки изложенным требованиям Конституции Российской Федерации в части четвертой статьи 248 УПК РСФСР установлено правило, согласно которому отказ проку­рора от обвинения не освобождает суд от обязанности продолжить разбирательство де­ла и разрешить на общих основаниях вопрос о виновности или невиновности подсудимо­го. В результате функция поддержания обвинения переходит фактически к самому суду, и он должен обеспечивать выявление и исследование обосновывающих данное обвине­ние доказательств.

Между тем, как указано в Постановлении Конституционного Суда Российской Федера­ции от 28 ноября 1996 года по делу о проверке конституционности статьи 418 УПК РСФСР, в состязательном процессе суд, напротив, обязан обеспечивать справедливое и бесприст­растное разрешение дела, предоставляя сторонам равные возможности для отстаивания своих позиций, и не может принимать на себя дополнительно выполнение процессуальной функции стороны, представляющей обвинение, так как это нарушает конституционный принцип состязательности и приводит к тому, что сторона, осуществляющая защиту, ока­зывается в худшем положении. Сформулированная Конституционным Судом Российской Федерации правовая позиция в полной мере применима к ситуациям, порождаемым нор­мой части четвертой статьи 248 УПК РСФСР, когда суд должен продолжать рассмотрение обвинения, предъявленного органами расследования, даже при отказе прокурора от его поддержания. Более того, по смыслу указанной нормы, суд вправе в этих случаях вынести по делу и обвинительный приговор, а также по собственной инициативе направить дело для дополнительного расследования, что противоречит статьям 49 и 123 (часть 3) Консти­туции Российской Федерации.

5. В соответствии с частью второй статьи 74 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» Конституционный Суд Российской Федерации оценивает конституционность нормативного положения, исходя из его места в системе нормативных актов и учитывая как его буквальный смысл, так и смысл, прида­ваемый ему актами толкования или сложившейся праволрименительной практикой.

Исходя из рассматриваемых положений статей 232 и 258, а также статьи 248 в их вза­имосвязи с другими нормами УПК РСФСР, в том числе предусматривающими в качестве основания к отмене приговора вышестоящим судом односторонность и неполноту предва­рительного расследования, которая не может быть восполнена в судебном заседании (ста­тьи 342,343 УПК РСФСР), возвращение дела судом первой инстанции для дополнительно­го расследования является обязанностью суда. Ее невыполнение при наличии указанной •неполноты расследования влечет отмену не только обвинительных, но и оправдательных судебных приговоров. Тем самым на суд, по существу, возлагается ответственность и за обеспечение качества расследования, в частности за обоснование обвинения.

Такое толкование правомочий суда по возвращению дела для дополнительного рас­следования - в точном соответствии с буквальным смыслом статей 232 и 258 УПК РСФСР и их местом в системе уголовно-процессуального регулирования - дано в Поста­новлении № 2 Пленума Верховного Суда РСФСР от 17 апреля 1984 года (в редакции от 21 декабря 1993 года) «О некоторых вопросах, связанных с применением судами уго­ловно-процессуальных норм, регулирующих возвращение дел для дополнительного рас­следования». В нем указывается, что в случаях неполноты произведенного дознания или предварительного следствия, которая не может быть восполнена в судебном заседании, либо наличия других оснований, предусмотренных статьей 232 УПК РСФСР, судам «над­лежит возвращать дела для дополнительного расследования», и при этом констатирует­ся, что во многих случаях отмену приговоров влечет несоблюдение судами именно дан­ного требования.

Более того, принимая решение о направлении прокурору уголовного дела для допол­нительного расследования, суд в соответствии с частью второй статьи 232 УПК РСФСР должен указать, по какому основанию возвращается дело и какие обстоятельства необхо­димо выяснить дополнительно. Выполняя эти требования закона, суд тем самым опреде­ляет задачи стороны обвинения, предписывая органам уголовного преследования (анало­гично тому, как это делает прокурор в соответствии со статьями 211-214 УПК РСФСР), в каком направлении следует осуществлять формирование и обоснование обвинения.

При этом в соответствии с положениями статей 232 и 258 УПК РСФСР обязанность суда направить дело для дополнительного расследования никак не связывается с пози­цией стороны, осуществляющей обвинение, не обусловливается ее ходатайствами. На­против, закон исходит из того, что такое решение суд может принимать по собственной инициативе. В частности, статьей 232 УПК РСФСР предусмотрено направление дела для дополнительного расследования в стадии назначения судебного разбирательства на ос­новании постановления судьи, выносимого без проведения заседания с участием сторон, что явно противоречит конституционному принципу состязательности.

Вместе с тем даже при наличии ходатайства стороны обвинения о дополнении пред­варительного расследования в целях дальнейшего доказывания предъявленного обви­нения или расширения его объема суд не обязан следовать этому ходатайству во всяком случае и возвращать дело для производства дополнительного расследования: он впра­ве вынести приговор, основываясь в том числе на конституционном требовании о толко­вании неустранимых сомнений в пользу обвиняемого (статья 49, часть 3, Конституции Российской Федерации).

6. Положения статей 232 и 258 УПК РСФСР, предусматривающие направление судом находящегося в его производстве уголовного дела для дополнительного расследования ввиду его неполноты, противоречат также статьям 48 (часть 1) и 52 Конституции Россий­ской Федерации, поскольку создают возможность отказа гражданину в эффективном вос­становлении его прав судом, не обеспечивая ни обвиняемым в совершении преступлений, ни потерпевшим от преступных действий доступ к правосудию в разумный срок. Более то­го, рассмотрение дела судом вообще может не состояться, поскольку действующее уголовно-процессуальное регулирование допускает прекращение уголовных дел в ходе до­полнительного расследования. В названном выше Постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР указывается, что «отдельные суды вместо вынесения обвинительных приго­воров... или оправдания... необоснованно возвращают дела на дополнительное расследо­вание, что порождает волокиту и нарушает права граждан». Причем предупреждение и устранение указанных последствий затруднено, поскольку действующая система процес­суальных норм не обязывает суд при решении вопроса о возвращении уголовного дела для дополнительного расследования выяснять позиции сторон и не предусматривает кас­сационное обжалование соответствующих решений заинтересованными лицами.

Таким образом, пункты 1 и 3 части первой статьи 232 и часть первая статьи 258 УПК РСФСР не исключают произвольного применения, связанного как с отказом от вынесения оправдательного приговора, то есть от публичной реабилитации незаконно привлечен­ных к уголовной ответственности, так и с непредоставлением своевременной защиты потерпевшим, поскольку возвращение дела органам расследования может безоснователь­но отдалять для потерпевших перспективу судебного определения их прав.

Кроме того, если в ходе дополнительного расследования дело прекращается, то неви­новное лицо, в отношении которого велось уголовное преследование, а также потерпев­ший вообще лишаются возможности получить защиту в суде от незаконных действий ор­ганов расследования, поскольку такие действия подлежат проверке судом, как правило, лишь в процессе судебного разбирательства по делу после окончания расследования.

Решение о производстве дополнительного расследования позволяет также осуще­ствляющим его органам добиваться существенного дополнительного продления сроков следствия и сроков применения процессуальных мер принудительного характера, а том числе содержания обвиняемых под стражей. Более того, при исчислении установленных законом предельных сроков содержания под стражей не учитывается время, прошедшее с момента направления дела в суд до возвращения его прокурору для производства до­полнительного расследования. Продление же продельных сроков ареста в связи с воз­вращением дела для дополнительного расследования, явившимся результатом низкого качества ранее проведенного дознания или предварительного следствия, не исключено и в тех случаях, когда восполнить его пробелы объективно невозможно и производство по делу органами расследования прекращается. При таких обстоятельствах продление предельных сроков ареста, обусловленное возвращением дела для дополнительного расследования, несоразмерно социально оправданным целям этой меры пресечения и нарушает право обвиняемого на судебное разбирательство в разумные сроки или на своевременное освобождение от преследования, то есть не согласуется со статьями 46 и 55 (части 2 и 3) Конституции Российской Федерации, а также со статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Соответствующая правовая позиция сформу­лирована в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 13 июня 1996 года по делу о проверке конституционности части пятой статьи 97 УПК РСФСР и в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 10 декабря 1998 года о прекращении производства по делу о проверке конституционности частей четвертой, пя­той и шестой статьи 97 УПК РСФСР.

7. Рассматриваемые положения статей 232,248 и 258 УПК РСФСР не согласуются и со статьями 10 и 118 Конституции Российской Федерации, предусматривающими осуществле­ние государственной власти на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную, а также обусловливающими недопустимость возложения на судебную власть каких бы то ни было функций, несовместимых с ее исключительными прерогативами по осуществлению правосудия. В силу этих принципов суд разрешает дела на основании по­ступающих к нему обращений (в уголовном процессе таким обращением является обвини­тельное заключение, переданное органами уголовного преследования вместе с уголовным делом, или жалоба потерпевшего). Указанные же нормы наделяют суд при рассмотрении дела правом по собственной инициативе содействовать формированию и обоснованию об­винения, и в результате он фактически начинает решать задачи, ответственность за вы­полнение которых, согласно действующему правовому регулированию, возложена на орга­ны уголовного преследования, в частности входящие в систему исполнительной власти. Между тем от суда нельзя требовать осуществления функций, несовместимых с его неза­висимым статусом.

Исходя из изложенного и руководствуясь частями первой и второй статьи 71, статья­ми 72, 74, 75, 104 и частью первой статьи 100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации постановил:

1. Положения пунктов 1 и 3 части первой статьи 232 и части первой статьи 258 УПК РСФСР, как возлагающие на суд обязанность по собственной инициативе возвращать уголовное дело прокурору в случае невосполнимой в судебном заседании неполноты расследования, а также при наличии оснований для предъявления обвиняемому другого обвинения либо для изменения обвинения на более тяжкое или существенно отличаю­щееся по фактическим обстоятельствам от обвинения, содержащегося в обвинительном заключении, признать не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее ста­тьям 49 и 123 (часть 3), а также статьям 46 (часть 1) и 52.

2. Часть четвертую статьи 248 УПК РСФСР, как допускающую при отказе прокурора от обвинения осуществление судом не свойственной ему обязанности по обоснованию предъявленного органами расследования обвинения, признать не соответствующей Кон­ституции Российской Федерации, ее статьям 49 и 123 (часть 3).

3. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после его провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

4. Согласно статье 78 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию в «Собрании законодательства Российской Федерации» и «Российской газете». Постановление должно быть опубликовано также в «Вестнике Конституционно­го Суда Российской Федерации».

ПОСТАНОВЛЕНИЯ ПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО СУДА РФ, РАЗЪЯСНЯЮЩИЕ ОТДЕЛЬНЫЕ НОРМЫ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА

Верховный Суд РФ - высший судебный орган Российской Федерации, кото­рый осуществляет надзор за судебной деятельностью всех судов общей юрисдик­ции, проверяет законность и обоснованность решений указанных судов.

Разъяснения Пленумом Верховного Суда РФ не обязательны для отдельного судьи, который в соответствии с Законом «О статусе судей в Российской Федера­ции» руководствуется при вынесении решения только законом и своим внутрен­ним убеждением и не зависим при этом от кого бы то ни было

Вместе с тем разъяснения и рекомендации о порядке и условиях применения уголовно-процессуальных норм, содержащиеся в Постановлениях Пленумов Вер­ховного Суда РФ, как и приказы и указания Генерального прокурора РФ хотя и не могут создавать новых уголовно-процессуальных норм, но направлены на обеспе­чение их точного и неукоснительного исполнения, устранения недостатков в обла­сти применения норм уголовно-процессуального права.

О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ ПРИМЕНЕНИЯ СУДАМИ КОНСТИТУЦИИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПРИ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ ПРАВОСУДИЯ

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 31 октября 1995 года № 8

Закрепленное в Конституции Российской Федерации положение о высшей юридичес­кой силе и прямом действии Конституции означает, что все конституционные нормы име­ют верховенство над законами и подзаконными актами, в силу чего суды при разбира­тельстве конкретных судебных дел должны руководствоваться Конституцией Российской Федерации.

В целях единообразного применения судами конституционных норм при осуществле­нии правосудия Пленум Верховного Суда Российской Федерации постановляет дать сле­дующие разъяснения:

1. В соответствии со ст. 18 Конституции Российской Федерации права и свободы че­ловека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

Учитывая это конституционное положение, а также положение ч. 1 ст. 46 Конституции Российской Федерации, гарантирующей каждому право на судебную защиту его прав и свобод, суды обязаны обеспечить надлежащую защиту прав и свобод человека и граж­данина путем своевременного и правильного рассмотрения дел.

2. Согласно ч. 1 ст. 15 Конституции Российской Федерации, Конституция имеет выс­шую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. В соответствии с этим конституционным положением судам при рассмотре­нии дел следует оценивать содержание закона или иного нормативного правового акта, регулирующего рассматриваемые судом правоотношения, и во всех необходимых случа­ях применять Конституцию Российской Федерации в качестве акта прямого действия. Суд, разрешая дело, применяет непосредственно Конституцию, в частности:

а) когда закрепленные нормой Конституции положения, исходя из ее смысла, не тре­буют дополнительной регламентации и не содержат указания на возможность ее приме­нения при условии принятия федерального закона, регулирующего права, свободы, обя­занности человека и гражданина и другие положения;

б) когда суд придет к выводу что федеральный закон, действовавший на территории Российской Федерации до вступления в силу Конституции Российской Федерации, проти­воречит ей;

в) когда суд придет к убеждению, что федеральный закон, принятый после вступле­ния в силу Конституции Российской Федерации, находится в противоречии с соответст­вующими положениями Конституции;

г) когда закон либо иной нормативный правовой акт, принятый субъектом Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Рос­сийской Федерации, противоречит Конституции Российской Федерации, а федеральный за­кон, который должен регулировать рассматриваемые судом правоотношения, отсутствует.

В случаях, когда статья Конституции Российской Федерации является отсылочной, суды при рассмотрении дел должны применять закон, регулирующий возникшие право­отношения. Наличие решения Конституционного Суда Российской Федерации о призна­нии неконституционной той или иной нормы закона не препятствует применению закона в остальной его части.

Нормативные указы Президента Российской Федерации как главы государства под­лежат применению судами при разрешении конкретных судебных дел, если они не про­тиворечат Конституции Российской Федерации и федеральным законам (ч. 3 ст. 90 Кон­ституции Российской Федерации).

3. В случае неопределенности в вопросе о том, соответствует ли Конституции Рос­сийской Федерации примененный или подлежащий применению по конкретному делу за­кон, суд, исходя из положений ч. 4 ст. 125 Конституции Российской Федерации, обраща­ется в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о конституционности этого закона. Такой запрос в соответствии со ст. 101 Федерального конституционного за­кона «О Конституционном Суде Российской Федерации» может быть сделан судом пер­вой, кассационной или надзорной инстанции в любой стадии рассмотрения дела.

О необходимости обращения с запросом в Конституционный Суд Российской Феде­рации суд выносит мотивированное определение (постановление). Сам запрос оформля­ется в письменной форме в виде отдельного документа.

В запросе о проверке конституционности примененного или подлежащего примене­нию при рассмотрении конкретного дела закона суд в соответствии с требованиями ст. 37 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суда Российской Федера­ции» должен указать точное название, номер, дату принятия, источник опубликования и иные данные о подлежащем проверке законодательном акте, а также мотивы, по кото­рым он пришел к выводу о направлении указанного запроса. В силу ст. 38 названного Фе­дерального конституционного закона к запросу необходимо приложить текст закона, под­лежащего проверке, и перевод на русский язык всех документов и иных материалов, изложенных на другом языке.

В связи с обращением в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности примененного или подлежащего применению закона произ­водство по делу или исполнение принятого решения, исходя из требований ст. 103 Феде­рального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», приостанавливается до разрешения запроса Конституционным Судом Российской Феде­рации, о чем должно быть указано в названном выше определении (постановлении) суда.

Если подсудимый содержится под стражей, рекомендовать суду в каждом таком слу­чае обсуждать вопрос об изменении ему меры пресечения.

4. При рассмотрении дел судами надлежит учитывать, что если подлежащий приме­нению закон либо иной нормативный правовой акт субъекта Российской Федерации про­тиворечит федеральному закону, принятому по вопросам, находящимся в ведении Рос­сийской Федерации либо в совместном ведении Российской Федерации и субъекта Российской Федерации, то, исходя из положений ч. 5 ст. 76 Конституции Российской Фе­дерации, суд должен принять решение в соответствии с федеральным законом.

Если имеются противоречия между нормативным правовым актом субъекта Россий­ской Федерации, принятым по вопросам, относящимся к ведению субъекта Российской Федерации, и федеральным законом, то в силу ч. 6 ст. 76 Конституции Российской Феде­рации подлежит применению нормативный правовой акт субъекта Российской Федерации.

5. Судам при осуществлении правосудия надлежит исходить из того, что общеприз­нанные принципы и нормы международного права, закрепленные в международных пак­тах, конвенциях и иных документах (в частности, во Всеобщей декларации прав человека, Международном пакте о гражданских и политических правах, Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах), и международные договоры Россий­ской Федерации являются в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации составной частью ее правовой системы. Этой же конституционной нормой определено, что если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.

Учитывая это, суд при рассмотрении дела не вправе применять нормы закона, регу­лирующего возникшие правоотношения, если вступившим в силу для Российской Феде­рации международным договором, решение о согласии на обязательность которого для Российской Федерации было принято в форме федерального закона, установлены иные правила, чем предусмотренные законом. В этих случаяхприменяются правила междуна­родного договора Российской Федерации.

При этом судам необходимо иметь в виду, что в силу п. 3 ст. 5 Федерального закона Российской Федерации «О международных договорах Российской Федерации» положе­ния официально опубликованных международных договоров Российской Федерации, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют в Россий­ской Федерации непосредственно. В иных случаях наряду с международным договором Российской Федерации следует применять и соответствующий внутригосударственный правовой акт, принятый для осуществления положений указанного международного до­говора.

6. Обратить внимание судов на то, что в силу ч. 3 ст. 15 Конституции Российской Фе­дерации не могут применяться законы, а также любые иные нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы, обязанности человека и гражданина, если они не опубли­кованы официально для всеобщего сведения. В соответствии с указанным конституцион­ным положением суд не вправе основывать свое решение на неопубликованных норма­тивных актах, затрагивающих права, свободы, обязанности человека и гражданина.

Порядок официального опубликования федеральных нормативных правовых актов определен Федеральным законом Российской Федерации «О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания» и Указом Президента Российской Федерации от 21 янва­ря 1993 г. «О нормативных актах центральных органов государственного управления Российской Федерации».

7. Если при рассмотрении конкретного дела суд установит, что подлежащий примене­нию акт государственного или иного органа не соответствует закону, он в силу ч. 2 ст. 120 Конституции Российской Федерации обязан принять решение в соответствии с законом, ре­гулирующим данные правоотношения.

Оценке с точки зрения соответствия закону подлежат нормативные акты любого госу­дарственного или иного органа (нормативные указы Президента Российской Федерации, постановления палат Федерального Собрания Российской Федерации, постановления и распоряжения Правительства Российской Федерации, акты органов местного самоуправ­ления, приказы и инструкции министерств и ведомств, руководителей учреждений, пред­приятий, организаций и т. д.).

При применении закона вместо несоответствующего ему акта государственного или иного органа суд вправе вынести частное определение (постановление) и обратить вни­мание органа или должностного лица, издавшего такой акт, на необходимость привести его в соответствие с законом либо отменить.

8. Конституцией Российской Федерации каждому гарантировано право на рассмотре­ние его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом (ч. 1 ст. 47). В соответствии с указанным конституционным положением вышестоящий суд не вправе без ходатайства или согласия сторон принять к своему производству в качестве суда первой инстанции дело, подсудное нижестоящему суду.

Если рассмотрение дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, невозможно (например, в связи с недопустимостью повторного участия судьи в рассмотрении дела, наличием обстоятельств, устраняющих судью от участия в рассмотре­нии дела или создающих невозможность рассмотрения дела в данном суде), председатель вышестоящего суда вправе передать дело для рассмотрения в другой ближайший суд то­го же уровня (звена) с обязательным извещением сторон о причинах передачи дела.

9. В ч. 2 ст. 26 Конституции Российской Федерации закреплено право каждого на пользование родным языком. В силу указанной конституционной нормы суд по ходатай­ству участвующих в деле лиц обязан обеспечить им право делать заявления, давать объ­яснения и показания, заявлять ходатайства и выступать в суде на родном языке.

10. В силу конституционного положения об осуществлении судопроизводства на ос­нове состязательности и равноправия сторон (ч. 3 ст. 123 Конституции Российской Феде­рации) суд по каждому делу обеспечивает равенство прав участников судебного разби­рательства по представлению и исследованию доказательств и заявлению ходатайств.

При рассмотрении гражданских дел следует исходить из представленных истцом и ответчиком доказательств. Вместе с тем суд может предложить сторонам представить дополнительные доказательства. В случае необходимости, с учетом состояния здоровья, возраста и иных обстоятельств, затрудняющих сторонам возможность представления до­казательств, без которых нельзя правильно рассмотреть дело, суд по ходатайству сторон принимает меры к истребованию таких доказательств.

11. При рассмотрении жалоб на отказ в регистрации общественных объедине­ний граждан либо заявлений заинтересованных лиц о ликвидации общественных объеди­нений судам необходимо иметь в виду, что в соответствии с ч. 5 ст. 13 Конституции Роо-сийской Федерации запрещается создание и деятельность общественных объединений, цели и действия которых направлены на насильственное изменение основ конституцион­ного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности госу­дарства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, нацио­нальной и религиозной розни.

Учитывая это конституционное положение, суду необходимо тщательно исследовать и оценить в совокупности все представленные письменные и вещественные доказатель­ства, показания свидетелей и другие доказательства, свидетельствующие о целях, зада­чах, фактической деятельности общественных объединений.

12. В силу Международного пакта об экономических, социальных и культурных пра­вах государства, участвующие в этом пакте, приняли на себя обязанность обеспечить право на забастовку при условии его осуществления в соответствии с национальным за­конодательством.

Конституция Российской Федерации гарантировала работникам, а также их трудовым коллективам право на индивидуальные и коллективные трудовые споры, включая право на забастовку (ч. 4 ст. 37). Однако осуществление права на забастовку не должно нарушать права и свободы других лиц и может быть ограничено федеральным законом, но лишь в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравст­венности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 17, ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации).

Исходя из этого, при решении вопроса о незаконности проведения забастовки судам следует иметь в виду, что ограничение права на забастовку в указанных выше случаях допустимо лишь для тех категорий работников, в отношении которых с учетом характера их деятельности и возможных последствий прекращения ими работы необходимость за­прета на проведение забастовки прямо вытекает из названных выше положений Консти­туции. Ограничение права на забастовку большего круга работников, чем это необходи­мо для достижения целей, названных в ч. 3 ст. 17 и ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации, является неправомерным.

13. При рассмотрении дел, вытекающих из жилищных правоотношений, судам необ­ходимо учитывать, что Конституция Российской Федерации предоставила каждому, кто законно находится на территории Российской Федерации право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства, а также гарантировала право на жилище (ч. 1 ст. 27, ч. 1 ст. 40).

Исходя из этих положений Конституции, следует иметь в виду, что отсутствие пропи­ски либо регистрации, заменившей институт прописки, само по себе не может служить ос­нованием для ограничения прав и свобод человека, включая и право на жилище. При рассмотрении дел, связанных с признанием права пользования жилым помещением, не­обходимо учитывать, что данные, свидетельствующие о наличии или отсутствии пропис­ки (регистрации), являются лишь одним из доказательств того, состоялось ли между нанимателем (собственником) жилого помещении, членами ее семьи соглашение о вселении лица в занимаемое ими жилое помещение и на каких условиях.

14. Поскольку ограничение права гражданина на тайну переписки, телефонных пере­говоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений допускается только на основании су­дебного решения (ч. 2 ст. 23 Конституции Российской Федерации), судам надлежит иметь в виду, что в соответствии с Федеральным законом Российской Федерации «Об опера­тивно-розыскной деятельности» проведение оперативно-розыскных мероприятий, огра­ничивающих указанные конституционные права граждан, может иметь место лишь при наличии у органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, информации о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного дея­ния, по которому производство предварительного следствия обязательно; о лицах, под­готавливающих, совершающих или совершивших противоправное деяние, по которому производство предварительного следствия обязательно; о событиях или действиях, со­здающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасно­сти Российской Федерации. Перечень органов, которым предоставлено право осуществ­лять оперативно-розыскную деятельность, содержится в названном законе.

Эти же обстоятельства суды должны иметь в виду при рассмотрении материалов, подтверждающих необходимость проникновения в жилище против воли проживающих в нем лиц (ст. 25 Конституции Российской Федерации), если такие материалы представля­ются в суд органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность.

Обратить внимание судов на то, что результаты оперативно-розыскных мероприятий, связанных с ограничением конституционного права граждан на тайну переписки, телефон­ных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, а также с проникновением в жилище против воли проживающих в нем лиц (кроме случаев, установленных федераль­ным законом), могут быть использованы в качестве доказательств по делам, лишь когда они получены по разрешению суда на проведение таких мероприятий и проверены след­ственными органами в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством.

15. При рассмотрении уголовных дел должен соблюдаться закрепленный в ст. 49 Конституции Российской Федерации принцип презумпции невиновности, согласно кото­рому каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и ус­тановлена вступившим в законную силу приговором суда. При этом с учетом положений данной конституционной нормы недопустимо возлагать на обвиняемого (подсудимого) доказывание своей невиновности.

Судам необходимо иметь в виду, что в соответствии с ч. 3 ст. 49 Конституции Россий­ской Федерации неустранимые сомнения в виновности обвиняемого (подсудимого) долж­ны толковаться в его пользу.

16. Обратить внимание судов на необходимость выполнения конституционного поло­жения о том, что при осуществлении правосудия не допускается использование доказа­тельств, полученных с нарушением федерального закона (ч. 2 ст. 50 Конституции Россий­ской Федерации), а также выполнения требований ч. 3 ст. 69 УПК РСФСР, в силу которой доказательства, полученные с нарушением закона, не могут быть положены в основу об­винения.

Разъяснить, что доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Консти­туцией Российской Федерации права человека и гражданина или установленный уголов­но-процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления, а также ес­ли собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом либо в результате действий, не предусмотренных, процессуальными нормами.

17. При судебном разбирательстве должно строго соблюдаться гарантированное Конституцией (ч. 1 ст. 48) право каждого на получение квалифицированной юридической помощи. С учетом этого конституционного положения суд обязан обеспечить участие за­щитника в деле как в случаях, когда обвиняемый выразил такое желание, так и в случа­ях, когда участие защитника является обязательным по закону.

На основании ст. 50 УПК РСФСР обвиняемый вправе в любой момент производства по делу отказаться от защитника, однако такой отказ не должен быть вынужденным и мо­жет быть принят лишь при наличии реальной возможности участия защитника в деле.

В соответствии с ч. 2 ст. 48 Конституции Российской Федерации и на основании ст. 47 УПК РСФСР каждый задержанный, заключенный под стражу имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента объявления ему протокола задержания или постановления о применении меры пресечения в виде заключения под стражу, а каждый обвиняемый в силу указанной конституционной нормы и на основании ст. 46 УПК РСФСР имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента предъявления об­винения. При нарушении этого конституционного права все показания задержанного, за­ключенного под стражу, обвиняемого и результаты следственных действий, проведенных с его участием, должны рассматриваться судом как доказательства, полученные с нару­шением закона.

18. При рассмотрении гражданских и уголовных дел судам необходимо учитывать, что в силу ст. 51 Конституции Российской Федерации никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом.

С учетом этого конституционного положения суд, предлагая подсудимому дать пока­зания по поводу обвинения и известных ему обстоятельств дела (ст. 280 УПК РСФСР), должен одновременно разъяснить ему ст. 51 Конституции Российской Федерации. Поло­жения указанной статьи Конституции должны быть разъяснены также супругу или близ­кому родственнику подсудимого перед допросом этого лица в качестве свидетеля или потерпевшего и лицу, вызванному в суд в качестве свидетеля по гражданскому делу, если оно является супругом либо близким родственником истца, ответчика, других участвую­щих в деле лиц.

Если подозреваемому, обвиняемому, его супругу и близким родственникам при дозна­нии или на предварительном следствии не было разъяснено указанное конституционное положение, показания этих лиц должны признаваться судом полученными с нарушением закона и не могут являться доказательствами виновности обвиняемого (подозреваемого).

19. Судам необходимо иметь в виду, что разъяснения по применению действующего законодательства, данные Пленумом Верховного Суда Российской Федерации до вступ­ления в силу Конституции Российской Федерации, могут применяться при рассмотрении дел в части, не противоречащей Конституции Российской Федерации.

О СОБЛЮДЕНИИ СУДАМИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ПРИ РАССМОТРЕНИИ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ ПО ПЕРВОЙ ИНСТАНЦИИ

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации

от 29 августа 1989 года №4

(в ред. Постановлений Пленума Верховного Суда РФ

от 21 декабря 1993 года № 11, от 25 октября 1996 года № 10)

(ИЗВЛЕЧЕНИЯ)

Обсудив практику применения судами Российской Федерации уголовно-процессуального законодательства и выполнения разъяснений, содержащихся в Постановлении Пле­нума Верховного Суда Российской Федерации от 17 сентября 1975 г. № 5 «О соблюде­нии судами РСФСР процессуального законодательства при судебном разбирательстве уголовных дел», Пленум отмечает, что в условиях усиления борьбы с преступностью осо­бое значение приобретает неукоснительное соблюдение судами процессуальных норм, гарантирующих вынесение справедливого приговора по каждому уголовному делу и ис­ключающих случаи необоснованного осуждения граждан.

При разрешении судьей вопроса о назначении судебного заседания не всегда тща­тельно и всесторонне изучаются материалы уголовного дела, не выясняются должным образом вопросы о том, собраны ли по делу доказательства, достаточные для его рас­смотрения в судебном заседании, соблюдены ли при производстве дознания или пред­варительного следствия требования процессуального законодательства.

Все еще не изжиты случаи существенного нарушения норм УПК РСФСР при судебном разбирательстве, что приводит к поверхностному исследованию обстоятельств дела, не­верной оценке доказательств и вынесению незаконного и необоснованного приговора.

Не устранены факты нарушения гарантированных законом прав участников процесса и, в частности, права обвиняемого на защиту. Не по всем делам обеспечивается реали­зация прав и защита законных интересов несовершеннолетних подсудимых, а также лиц, имеющих физические и психические недостатки.

Поверхностное, некритическое изучение материалов дела при разрешении вопроса о назначении судебного заседания, упрощенное проведение подготовительной части судебного разбирательства существенно осложняют реализацию требований ст. ст. 20 и 21 УПК РСФСР при судебном следствии.

Вопреки разъяснениям в п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 сентября 1975 г. nb 5 суды не всегда обеспечивают в подготовительной части судебного заседания надлежащее исследование сведений о личности подсудимо­го, а также обстоятельств, исключающих возможность производства по делу в отношении данного лица.

Несмотря на требование закона (ст. 240 УПК РСФСР) и разъяснение, содержащееся в п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 сентября 1975 г. № 5, некоторые суды оглашают показания свидетелей и потерпевших без выяс­нения причин их неявки в судебное заседание.

Отмечаются случаи необоснованного отказа в удовлетворении ходатайств участни­ков процесса, в частности, о назначении экспертизы.

Немало нарушений процессуального закона допускается судами по делам, возбужда­емым в порядке ст. 27 УПК РСФСР по жалобе потерпевшего. По делам этой категории нередко отсутствуют данные о мерах, принятых судами к примирению потерпевших с ли­цами, на которых поданы жалобы как до возбуждения дела, так и в период судебного раз­бирательства; копии заявлений потерпевших вручаются подсудимым несвоевременно; нарушаются права потерпевших на поддержание обвинения; не предоставляется по­следнее слово подсудимым.

Не в полной мере выполняются судами требования ст. 68 УПК РСФСР и разъяснения в соответствующих постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации о выявлении при разбирательстве уголовного дела причин и условий, способствовавших совершению преступления; выносимые по этому поводу частные определения (постанов­ления) нередко формальны, поскольку не содержат обоснованных выводов и рекоменда­ций по устранению причин преступлений и условий, способствовавших их совершению. (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.10.96 № 10

Областные и соответствующие им суды недостаточно эффективно используют име­ющиеся у них возможности для обеспечения неукоснительного соблюдения процессу­ального законодательства нижестоящими судами при рассмотрении ими уголовных дел по первой инстанции.                                          

Пленум Верховного Суда Российской Федерации постановляет:

1. Судам Российской Федерации принять меры к безусловному выполнению процес­суального закона и соответствующих постановлений Пленума Верховного Суда Россий­ской Федерации при разбирательстве каждого уголовного дела.

2. Верховным судам республик, краевым, областным и соответствующим им судам повысить уровень осуществления судебного надзора за строгим соблюдением нижесто­ящими судами уголовно-процессуального законодательства; постоянно совершенство­вать методическую работу.

3. Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации усилить надзор за правильным и единообразным применением судами процессуального законодательства при рассмотрении уголовных дел по первой инстанции; активизиро­вать работу по оказанию практической помощи областным и соответствующим им судам.

4. Отделу обобщения судебной практики подготовить и направить на места обзор по итогам проведенного изучения практики применения судами процессуального законода­тельства при рассмотрении уголовных дел по первой инстанции.

О СОБЛЮДЕНИИ СУДАМИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ПРИ СУДЕБНОМ РАЗБИРАТЕЛЬСТВЕ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации

от 17 сентября 1975 года № 5

(в ред. Постановлений Пленума Верховного Суда РФ

от 20 декабря 1976 года № 7, от 20 декабря 1983 года № 10, от 27 августа 1985 года № 7, от 24 декабря 1985 года № 10,

от 21 декабря 1993 года № 11)

(ИЗВЛЕЧЕНИЯ)

1. Обратить внимание судов на необходимость строгого соблюдения процессуально­го законодательства при судебном разбирательстве уголовных дел, имея в виду, что только точное и неуклонное его выполнение обеспечивает всестороннее, полное и объ­ективное исследование обстоятельств дела, выявление причин и условий, способствую­щих совершению преступлений, и воспитательное воздействие судебного процесса.

2. В соответствии с требованиями ст. 254 УПК РСФСР при судебном разбирательст­ве не допускается изменение обвинения на более тяжкое или существенно отличающее­ся по фактическим обстоятельствам от предъявленного обвинения.

Разъяснить, что измененном обвинения на более тяжкое следует считать случаи, когда:

а) применяется другая норма уголовного закона (статья, часть статьи или пункт), санкция которой предусматривает более строгое наказание;

б) в обвинение включаются дополнительные, не вмененные обвиняемому факты (эпизоды), влекущие изменение квалификации преступления на закон, предусматриваю­щий более строгое наказание, либо увеличивающие фактический объем обвинения, хо­тя и не изменяющие юридической оценки содеянного.

3. Обратить внимание судов на то, что без последовательного выполнения всех про­цессуальных действий и выяснения вопросов, подлежащих разрешению в подготови­тельной части судебного заседания, не могут быть созданы условия для проведения су­дебного следствия в строгом соответствии с требованиями ст. 20 и 21 УПК РСФСР.

В этой части судебного разбирательства председательствующий должен тщательно выяснять все вопросы, связанные с установлением личности подсудимого (ст. 271 УПК РСФСР), а также обстоятельства, исключающие возможность производства по делу в от­ношении данного лица.

Выяснение председательствующим в подготовительной части судебного заседания предусмотренного ст. 271 УПК РСФСР перечня сведений при установлении личности подсудимого не освобождает суд от обязанности в силу требований ст. 68 УПК РСФСР в ходе судебного следствия тщательно выяснить обстоятельства, .характеризующие лич­ность подсудимого и имеющие значение для решения вопросов не только о мере наказа­ния, но и при определении вида режима содержания, решения вопроса о гражданском ис­ке и т. п. К числу данных, характеризующих личность подсудимого, могут быть отнесены: участие в боевых действиях по защите Родины, наличие государственных наград, почет­ных званий, ранений, данные о состоянии здоровья, о наличии судимостей, отбывании наказания в местах лишения свободы и т. п.

4. Решая вопрос о допуске к участию в рассмотрении дела представителей обществен­ных организаций и трудовых коллективов, суд обязан проверить, выделены ли они для уча­стия в судебном разбирательстве с соблюдением требований ст. 250 УПК РСФСР. Допу­щенным к участию в рассмотрении дела представителям общественности суд должен с учетом предоставленных им полномочий разъяснить предусмотренные ч. 3 и 4 ст. 250 УПК РСФСР права и обеспечить возможность их реализации.

Обратить внимание судов на различное процессуальное положение представителей общественности, участвующих в судебном заседании в соответствии со ст. 250 УПК РСФСР, и представителей предприятий, учреждений и организаций, участвующих в судеб­ном разбирательстве дел о преступлениях несовершеннолетних (ст. 400 УПК РСФСР). По­следние могут лишь участвовать с разрешения суда в исследовании доказательств и в не­обходимых случаях могут быть допрошены в качестве свидетелей.

5. Исходя из смысла ст. 276 УПК РСФСР ходатайства участников судебного разбира­тельства о вызове новых свидетелей, экспертов, специалистов, об истребовании веще­ственных доказательств и документов подлежат разрешению непосредственно после их заявления и обсуждения.

По тем же правилам разрешаются и все иные ходатайства, связанные с определени­ем круга участников судебного разбирательства и движением дала (о допуске общест­венного обвинителя, общественного защитника, о признании потерпевшим, гражданским истцом, о приостановлении дела либо отложении его слушанием, о направлении дала на дополнительное расследование, о прекращении дала и др.), заявленные как а подгото­вительной части судебного разбирательства, так и в ходе судебного разбирательства.

Законом (ч. 3 и 4 ст. 276 УПК РСФСР) предусмотрено право лица, которому отказано в удовлетворении ходатайства, заявить его в дальнейшем в зависимости от хода судеб­ного разбирательства, а также право суда по собственной инициативе вынести опреде­ление и произвести те процессуальные действия, на необходимость которых указыва­лось в неудовлетворенном ранее ходатайстве.

Ходатайства, поступившие после назначения дела к слушанию, но до начала судеб­ного разбирательства, подлежит разрешению в подготовительной части судебного засе­дания. Однако в целях обеспечения их быстрейшего разрешения председательствующий по делу может до этого совершать определенные подготовительные действия (запраши­вать справки, характеристики и иные документы и т. д.).

6. Суды должны иметь в виду, что вынесение определений по вопросам, перечислен­ным в ч. 2 ст. 261 УПК РСФСР, может иметь место лишь в совещательной комнате с из­ложением их в виде отдельных документов, подписываемых всем составом суда.

Определения, выносимые судом в судебном заседании без удаления в совещатель­ную комнату, в соответствии с ч. 3 ст. 261 УПК РСФСР подлежат занесению в протокол судебного заседания и в случаях отказа в удовлетворении заявленного ходатайства должны содержать мотивы принятого решения.

7. Обратить внимание судов на их обязанность при рассмотрении каждого дела непо­средственно исследовать доказательства в судебном заседании: допросить подсудимых, потерпевших, свидетелей, заслушать заключения экспертов, осмотреть вещественные доказательства, огласить протоколы и иные документы (ст. 240 УПК РСФСР).

Если рассматривается дело в отношении нескольких подсудимых, допрос одного из них в отсутствие другого в соответствии со ст. 280 УПК РСФСР допускается только по оп­ределению суда в исключительных случаях, когда этого требуют интересы установления истины.

Оглашение показаний подсудимого может иметь место лишь при наличии обстоя­тельств, указанных в ст. 281 УПК РСФСР, перечень которых является исчерпывающим.

Согласно требованиям ст. 286 УПК РСФСР показания свидетеля или потерпевшего, данные на предварительном следствии, могут быть оглашены лишь при наличии сущест­венных противоречий между этими показаниями и показаниями в суде, а также при отсут­ствии в судебном заседании свидетеля или потерпевшего по причинам, исключающим возможность их явки в суд.

К обстоятельствам, исключающим возможность явки в суд, помимо смерти лица, мо­гут быть отнесены: тяжкое заболевание, дальняя и продолжительная командировка или нахождение в плавании, выбытие с места жительства при невозможности установить местонахождение и т. п. Решение о признании обстоятельства исключающим возможность явки лица в каждом случае должно приниматься судом после обсуждения этого вопроса. Оглашенные показания подсудимого (потерпевшего, свидетеля) подлежат исследо­ванию судом в ходе судебного следствия.

8. В соответствии с ч. 2 ст. 277 УПК РСФСР при отложении разбирательства дела по­сле допроса явившихся в судебное заседание свидетелей, эксперта или специалиста, по­терпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика или их представителей вторично эти лица м(мут не вызываться в судебное заседание, если после отложения разбиратель­ства дело рассматривается в том же составе суда и в их вызове нет необходимости.

При применении этого положения закона судам следует иметь в виду, что потерпев­ший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители согласно ст. ст. 53-55 УПК РСФСР вправе принимать участие во всех судебных заседаниях по рассматривае­мому делу для защиты своих прав и законных интересов. Поэтому неучастие этих лиц в последующих после отложения разбирательства дела судебных заседаниях должно но­сить добровольный характер, отражать их волеизъявление. В целях обеспечения таких условий председательствующий обязан при отложении разбирательства дела разъяс­нить названным лицам право на участие в последующих судебных заседаниях, что долж­но быть зафиксировано в протоколе судебного заседания, и в дальнейшем извещать их о времени и месте следующих судебных заседаний.

9. При рассмотрении дела после отложения его разбирательства в ином составе суд обязан вторично вызвать и допросить в судебном заседании указанных в ч. 2 ст. 277 УПК РСФСР лиц. Оглашать показания этих лиц и ссылаться на них в приговоре суд вправе лишь при наличии причин, исключающих возможность их явки в судебное заседание.

Необходимо иметь в виду, что исходя из принципа процессуального закона о непре­рывности судебного разбирательства, после отложения разбирательства дела судебное заседание должно начинаться с подготовительной части независимо от того, рассматри­вается ли дело в том же или ином составе суда.

Невыполнение этого требования является существенным нарушением процессуаль­ного закона, влекущим отмену приговора.

10. При судебном разбирательстве дел, по которым в числе подсудимых, потерпев­ших или свидетелей участвуют несовершеннолетние, судам необходимо особое внима­ние уделять соблюдению требований ст. ст. 285, 392, 399,400 и 401 УПК РСФСР и По­становления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних и о вовлечении их в преступную и иную ан­тиобщественную деятельность» от 25 декабря 1990 г. № 5.

Учитывая, что выяснение отдельных обстоятельств дела может отрицательно повли­ять на этих лиц, суды в каждом случае должны обсуждать вопрос о необходимости при­сутствия несовершеннолетних в зале суда при исследовании таких обстоятельств.

11. Суды должны строго выполнять нормы закона, определяющие процессуальное положение и полномочия эксперта и специалиста.

Во всех случаях, когда для установления конкретных обстоятельств дела необходимы специальные познания в науке, технике, искусстве или ремесле, следует решать вопрос, требуется ли проведение экспертизы или эти обстоятельства могут быть выяснены путем привлечения к участию в судебном разбирательстве соответствующего специалиста.

Специалист приглашается для участия в судебном разбирательстве в тех случаях, когда суду либо участникам судебного разбирательства при исследовании доказа­тельств могут потребоваться специальные знания и навыки (например, в существе тех­нологического или производственного процесса, специфических особенностях той или иной профессии и т. п.). Мнение специалиста обязательно отражается в протоколе су­дебного заседания.

Заключение эксперта является в соответствии с законом одним из видов доказатель­ства и дается на основании произведенных исследований. Эксперту могут быть постав­лены вопросы, входящие в компетенцию специалиста; постановка перед специалистом вопросов, относящихся к компетенции эксперта, недопустима, его мнение не может быть приравнено к заключению эксперта.

Суды не должны допускать замену производства экспертизы допросом эксперта, по­скольку в соответствии со ст. ст. 288, 289 УПК РСФСР допрос эксперта может иметь ме­сто только после производства им экспертизы на суде и оглашения своего заключения.

12. Обратить внимание судов на значение для установления истины по делу иссле­дования вещественных доказательств, документов, осмотра местности и помещения.

Вещественные доказательства и документы подлежат тщательному исследованию (соответственно осмотру, оглашению) в судебном заседании наравне с другими доказа­тельствами по делу, причем лица, которым они предъявлены, могут обращать внимание суда на те или иные обстоятельства, связанные с их исследованием. Все действия суда по осмотру вещественных доказательств и оглашению документов должны быть отраже­ны в протоколе судебного заседания.

13. Судам следует иметь в виду, что предусмотренное ч. 2 ст. 73 УПК РСФСР наложе­ние денежного взыскания на свидетеля за неявку в суд может иметь место при его неяв­ке без уважительных причин. Уважительными причинами неявки свидетеля в суд, в част­ности, могут быть признаны: болезнь, лишающая его возможности явиться в суд; болезнь члена семьи при невозможности поручить кому-либо уход за ним; несвоевременное вру­чение повестки; невозможность явки вследствие стихийного бедствия, а также иные об­стоятельства, препятствующие свидетелю явиться в суд в назначенный срок.

В зависимости от конкретных обстоятельств определение о наложении денежного взыскания на свидетеля выносится по усмотрению суда либо в совещательной комнате, либо после совещания судей на месте с занесением определения в протокол судебного заседания.

В случаях, когда причины неявки установить в ходе судебного разбирательства дела не представляется возможным, вопрос о наложении денежного взыскания должен ре­шаться в порядке, предусмотренном ч. 2, 3,4 ст. 323 УПК РСФСР.

Определение суда и постановление судьи о наложении денежного взыскания может быть обжаловано и опротестовано в порядке ч. 1 ст. 331 УПК РСФСР.

14. Учитывая, что выявление причин и условий, способствовавших совершению пре­ступления, в соответствии с ч. 2 ст. 68 УПК РСФСР является важной составной частью судебного разбирательства, судам следует при рассмотрении каждого уголовного дела принимать необходимые меры к выполнению этого требования закона и при наличии до­статочных оснований выносить обоснованные частные определения.

Основанием для вынесения частного определения могут служить установленные по делу факты нарушения закона, причины и условия, способствовавшие совершению пра­вонарушений, неправильное поведение отдельных граждан на производстве, в быту или нарушение ими общественного долга.                                    

При разбирательстве дела необходимо также выяснять, какие меры приняты по вне­сенным органами расследования представлениям об устранении причин и условий, спо­собствовавших совершению преступления, а если таковые не были приняты без уважи­тельных причин, указывать об этом в частном определении и при наличии к тому оснований ставить вопрос об ответственности соответствующего должностного лица.

15. Имея в виду, что протокол судебного заседания является одним из важнейших процессуальных документов по делу, судам следует принять меры к повышению качест­ва его составления.

Протокол должен составляться в точном соответствии с требованиями ст. 264 УПК РСФСР.

Особое внимание должно уделяться правильности изложения ходатайств, заявлен­ных участниками судебного разбирательства, и порядка их обсуждения; определений су­да, вынесенных в судебном заседании без удаления в совещательную комнату; показаний подсудимого по существу предъявляемого ему обвинения, свидетелей и потерпевших по обстоятельствам дела; процесса исследования доказательств.

За качественное и своевременное составление протокола наряду с председательст­вующим несет ответственность и секретарь судебного заседания, который в соответствии со ст. 244 УПК РСФСР в случае разногласия с председательствующим по поводу содер­жания протокола вправе приложить к нему свои замечания, подлежащие рассмотрению составом суда.

16. В соответствии со ст. 295 УПК РСФСР судебные прения включают в себя и речь подсудимого, если защитник в судебном заседании не участвует. В связи с этим предсе­дательствующий обязан предоставлять слово для защиты подсудимым по делам, кото­рые рассматриваются без участия представителей обвинения и защиты.

17. Если в последнем слом подсудимый сообщит о новых обстоятельствах, имею­щих существенное значение для дала, суд, возобновив в соответствии с требованиями ст. 297 УПК РСФСР судебное следствие, должен подробно допросить подсудимого по по­воду этих обстоятельств и тщательно исследовать их с соблюдением требований про­цессуального закона, относящихся к судебному следствию.

18. Обратить внимание судей, председательствующих по делам, на необходимость постоянного совершенствования профессионального мастерства, поскольку от точного и неукоснительного выполнения ими всех требований процессуального законодательства, умелого, вдумчивого и тактичного руководства ходом судебного разбирательства во мно­гом зависят всесторонность, полнота и объективность исследования обстоятельств де­ла, установление истины и воспитательное воздействие судебного процесса.

19. Рекомендовать судам при рассмотрении дел в кассационном порядке и в поряд­ке надзора особое внимание обращать на соблюдение судами первой инстанции уголовно-процессуального законодательства, систематически анализировать ошибки в его при­менении при судебном разбирательстве уголовных дел, не оставляя без внимания ни едкого случая нарушения закона.

ОБ УЛУЧШЕНИИ ОРГАНИЗАЦИИ СУДЕБНЫХ ПРОЦЕССОВ

И ПОВЫШЕНИИ КУЛЬТУРЫ ИХ ПРОВЕДЕНИЯ

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации

от 7 февраля 1967 года № 35

(в ред. Постановлений Пленума Верховного Суда РФ

от 20 декабря 1983 года No 10, от 21 декабря 1993 года № 11, от 25 октября 1996 года № 10)

Важным условием обеспечения эффективности правосудия является правильная ор­ганизация и проведение судебных процессов при строгом соблюдении законности, повы­шение культуры в деятельности судов.

Большинство судов Российской Федерации осуществляет правосудие в точном соот­ветствии с законом, обеспечивая предупредительное и воспитательное воздействие су­дебных решений.

Однако, несмотря на общее повышение культуры работы судов, в этом важном деле имеются недостатки, отрицательно влияющие на качество разрешения дел и снижающие общественное значение судебных процессов.

Отдельные судьи недостаточно ответственно подходят к подготовке процессов, по­верхностно изучают дела, вносимые на судебное рассмотрение, не знакомят с ними народ­ных заседателей. Нередко в суд в качестве свидетелей вызываются граждане, участие ко­торых в судебном процессе необязательно. Иногда на одно и то же время назначается рассмотрение нескольких дел, судебные заседания без уважительных причин открывают­ся с большим опозданием, нарушаются установленные законом сроки рассмотрения дел и материалов.

Встречаются случаи пренебрежительного отношения судей к соблюдению установ­ленных законом правил судебного разбирательства, особенно в подготовительной части судебного заседания, невыполнения требований закона о порядке разрешения судом за­явлений и ходатайств лиц, участвующих в процессе.

Судьи не всегда обеспечивают реализацию прав участников процесса. В частности, по некоторым делам при наличии обстоятельств, предусмотренных ст. 49 УПК РСФСР, не принимаются меры к обязательному участию защитника в судебном разбирательстве.

Отдельные судьи неудовлетворительно руководят судебным заседанием, не обеспе­чивают всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела и не только не реагируют на неэтичное поведение некоторых участников процесса, но иногда и сами неподобающе ведут себя в судебном заседании:

Все чаще встречаются факты вынесения судами недостаточно мотивированных при­говоров, решений, определений и постановлений. Зачастую в них отсутствует обоснова­ние квалификации преступления, не приводится юридическая аргументация принятого решения.

Многие судьи не обращают внимания на полноту и правильность составления прото­кола судебного заседания. Нередко в протоколах не отражаются все обстоятельства, указанные в ст. 227 ГПК и ст. 264 УПК.

В ходе судебного следствия не по всем делам принимаются меры к выявлению и ис­следованию причин и условий, способствовавших совершению преступлений и иных пра­вонарушений.

При решении вопроса о рассмотрении дела в выездном заседании судьи иногда не учитывают общественную значимость и актуальность данного дела, характер граждан­ского спора или совершенного преступления, личность подсудимого, истца, ответчика и другие важные обстоятельства, в связи с чем в выездные заседания выносятся дела, ко­торые вообще нецелесообразно в них заслушивать. Больший ущерб авторитету правосу­дия наносят срывы выездных заседаний из-за их плохой подготовки, (в ред. Постановле­ния Пленума Верховного Суда РФ от 25.10.96 № 70)

Руководители и члены вышестоящих судов при выездах на места редко присутствуют на судебных заседаниях и не оказывают судьям необходимую помощь в обеспечении вос­питательной роли судебных процессов; недостаточно изучается и распространяется поло­жительный опыт. (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.10.96 № 10)

Отдельные судьи, рассматривая дела в кассационном и надзорном порядке, не все­гда реагируют на факты нарушения нижестоящими судами материального и процессу­ального законодательства и нередко сами допускают ошибки и нарушения закона при рассмотрении дел по первой инстанции.

Все еще встречаются факты поспешности, упрощенчества и невыполнения требова­ний закона при рассмотрении дел в кассационном порядке, что приводит к необходимос­ти изменения либо отмены кассационных определений в порядке надзора.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации постановляет:

1. Судам принять меры к устранению недостатков в организации и проведении судеб­ных процессов, совершенствованию судебной деятельности по предупреждению право­нарушений, повышению культуры в работе.

Рассмотрение и разрешение дел должно проводиться судами на основе строгого со­блюдения законности, в полном соответствии с материальным и процессуальным зако­нодательством.

2: Судьи должны не только сами тщательно изучать дела, выносимые в судебные за­седания, но и помогать в этом народным заседателям, обеспечивая тем самым активное их участие в разбирательстве дела. Надлежащая подготовка дела к судебному разбира­тельству, имеющая целью обеспечить его правильное и своевременное разрешение, обязательна по всем делам.

Слушание дел следует назначать на определенные часы, с учетом их сложности и ко­личества лиц, вызываемых в заседание. При этом в суд должны вызываться только те лица, которые действительно нужны для полного, всестороннего и объективного иссле­дования обстоятельств дела. Судебные заседания необходимо открывать в точно уста­новленное время.

3. Обратить внимание судей на то, что выполнение председательствующим по делу всех требований процессуального законодательства, умелое, вдумчивое и тактичное уп­равление ходом судебного процесса обеспечивает не только надлежащее исследование обстоятельств дела и установление истины, но и воспитательное значение судебного процесса. Факты неэтичного поведения председательствующего в судебном заседании должны быть полностью изжиты, (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.10.96 № 10)

Председательствующий по делу обязан обеспечить лицам, участвующим в судебном заседании, возможность реального осуществления прав, предоставленных им законом, неуклонно соблюдать нормы, гарантирующие равенство прав участников процесса.

4. Приговоры, решения, определения и постановления судов должны быть не только законными и обоснованными, но и мотивированными, составленными в ясных и понятных выражениях, (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.10.96 № 10)

Судьям необходимо принять меры к повышению качества составления секретарями протокола судебного заседания, в котором должны быть точно отражены все действия суда на воем протяжении судебного разбирательства.                          

5. Обратить внимание судов на необходимость повышения воспитательного воздей­ствия процессов, проводимых в выездных заседаниях. Каждое такое заседание требуется тщательно готовить, правильно подбирать дела, выносимые на рассмотрение суда (с учетом их общественной значимости и актуальности, характера гражданского спора или совершенного преступления, личности подсудимого, истца, ответчика, других важных об­стоятельств), и в точном соответствии с законом разрешать их.

Выездные заседания по рассмотрению уголовных дел следует проводить по месту совершения правонарушения, работы или жительства подсудимого, широко оповещая о них граждан. Для повышения воспитательного и предупредительного воздействия выезд­ного заседания суда большое значение имеет участие в нем прокурора или его замести­теля, а также представителей общественности.

6. В ходе судебного следствия важно уделять внимание выявлению и исследованию причин и условий, способствовавших совершению преступлений или возникновению гражданских споров.                                                     

7. Судам кассационной и надзорной инстанций при рассмотрении дел не оставлять без реагирования ни один факт нарушения закона, процессуального упрощенчества, не­этичного поведения судей и принимать меры к предупреждению подобных нарушений в дальнейшем.                                                            

8. Руководителям и членам вышестоящих судов при выездах на места чаще присут­ствовать на судебных процессах, удалять больше внимания культуре проведения судеб­ных заседаний, соблюдению судами норм процессуального законодательства, правиль­ности составления процессуальных документов, оказывая судьям необходимую помощь.

ОБ ОБЕСПЕЧЕНИИ ВСЕСТОРОННОСТИ, ПОЛНОТЫ И ОБЪЕКТИВНОСТИ РАССМОТРЕНИЯ СУДАМИ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации

от 21 апреля 1987 года № 1

(в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ

от 21 декабря 1993 года №11)

Пленум Верховного Суда Российской Федерации отмечает, что некоторыми судами не выполняются требования ст. 20 УПК РСФСР о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела, вследствие чего отдельные приговоры отменяются с направлением дел на новое расследование или новое судебное рассмотрение.

Во многих судах снижена требовательность к качеству дознания и предварительного следствия.

Невосполнимая в судебном заседании неполнота дознания или предварительного следствия нередко обнаруживается в стадии назначения судебного заседания. Однако ввиду допускаемого некоторыми судьями формального отношения к этой стадии процес­са назначаются к слушанию дела, по которым имеются основания для возвращения их на дополнительное расследование.

Не единичны случаи, когда вопреки требованиям закона о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела суды ограничиваются проверкой матери­алов расследования, содержащих лишь данные, уличающие обвиняемого и отягчающие его ответственность. В то же время остаются невыявленными обстоятельства, оправды­вающие его и смягчающие ответственность. Это создает условия для различных наруше­ний прав и законных интересов граждан, вынесения необоснованных и несправедливых судебных решений, а иногда и обвинительных приговоров в отношении невиновных лиц.

Не по всем рассматриваемым в судах уголовным делам обеспечивается активное участие народных заседателей в исследовании собранных по делу доказательств и в об­суждении вопросов, разрешаемых судом при постановлении приговора в соответствии со ст. 303 УПК РСФСР.

В некоторых судах не соблюдается должным образом предусмотренный ст. 245 УПК РСФСР принцип равенства прав участников судебного разбирательства по представлению Доказательств, участию в исследовании и заявлению ходатайств, что приводит не только к ущемлению их прав, но и к одностороннему и неполному выяснению обстоятельств, уста­новление которых могло иметь существенное значение при постановлении приговора.

В целях устранения отмеченных недостатков, обеспечения всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств уголовных дел и повышения уровня право­судия, Пленум Верховного Суда Российской Федерации постановляет:

1. Указать судам, что обеспечение законности при рассмотрении уголовных дел и вы­несение по ним законных, обоснованных и справедливых судебных решений возможно лишь на основе всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств де­ла, выявления как уличающих, так и оправдывающих обвиняемого, а также смягчающих и отягчающих его ответственность обстоятельств, при строгом соблюдении демократиче­ских принципов уголовного судопроизводства.

2. Судам следует иметь в виду, что проведенная в строгом соответствии с законом стадия назначения судебного заседания в значительной степени определяет качество судебного разбирательства, в связи с чем необходимо исключить случаи поверхностно­го и формального подхода к решению вопроса о назначении судебного заседания.

Не предрешая вопроса о виновности обвиняемого, судья обязан в соответствии с п. п. 3 и 4 ст. 222 УПК РСФСР проверить, содержат ли материалы дела доказательства, достаточные для его рассмотрения в судебном заседании, составлено ли обвинительное заключение в соответствии с требованиями Уголовно-процессуального кодекса.

Если представленные материалы не содержат данных, необходимых для всесторон­него, полного и объективного исследования обстоятельств дела судом, и эта неполнота дознания или предварительного следствия не может быть восполнена в судебном засе­дании, дело согласно требованиям ст. 232 УПК РСФСР подлежит направлению для до­полнительного расследования из стадии назначения судебного заседания. Нарушением ст. 20 УПК РСФСР, влекущим возвращение дела для дополнительного расследования из стадии назначения судебного заседания, следует признавать также случаи, когда обви­няемому вменяется совершение нескольких преступлений, подпадающих под действие разных статей уголовного закона, однако в постановлении о привлечении в качестве об­виняемого не указано, какие конкретные действия вменяются обвиняемому по каждой из статей уголовного закона либо не разграничены действия участников преступления.

3. Если по делу, ранее возвращавшемуся для производства дополнительного рассле­дования, в стадии назначения судебного заседания будет установлено, что органами до­знания или предварительного следствия не выполнены указания суда о восполнении пробелов в исследовании существенных обстоятельств дела, это может явиться основа­нием дня повторного направления дела на дополнительное расследование. При этом в постановлении необходимо изложить, почему суд считает ранее данные указания о до­полнительном исследовании обстоятельств дела невыполненными.

4. Обратить внимание судов на особое значение стадии судебного разбирательст­ва в выполнении требований ст. 20 УПК РСФСР о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела. Судом должны быть приняты все предусмотренные законом меры к непосредственному, тщательному и активному исследованию доказа­тельств в судебном заседании, в том числе проверке полноты и всесторонности прове­денного расследования, выявлению и устранению его пробелов.

Необходимо исключить случаи некритического отношения суда к представленным материалам расследования, к выводам, содержащимся в обвинительном заключении, а также к дополнительным материалам, полученным в судебном заседании.

При этом важно исходить из требований ст. 71 УПК РСФСР о том, что никакие дока­зательства не имеют для суда заранее установленной силы.

5. Всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств дела спо­собствует активное участие народных заседателей в исследовании доказательств и ре­шении всех вопросов, возникающих при рассмотрении дела и постановлении приговора. Для этого председательствующий должен обеспечить народным заседателям возмож­ность предварительного изучения всех материалов дела, которое будет рассматривать­ся с их участием, соответствующих правовых актов, а также постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации.

6. Ходатайства об отводе судьи, прокурора, секретаря судебного заседания, пере­водчика, специалиста, эксперта, адвоката рассматриваются в порядке, установленном ст. 61-63 и 65-671 УПК РСФСР.

При. этом в целях обеспечения правильного разрешения вопроса об отводе указан­ных лиц судам надлежит, руководствуясь ч. 2 ст. 276 УПК РСФСР, тщательно обсуждать в судебном заседании каждое такое ходатайство, предоставив лицу, которому заявлен . отвод, возможность публично изложить свои объяснения, и выслушать мнения других участников судебного разбирательства.

7. В ходе судебного разбирательства председательствующий и народные заседате­ли обязаны воздерживаться от высказывания любых оценок и выводов по существу рас­сматриваемого дела вплоть до удаления суда в совещательную комнату для постанов­ления приговора, исключив любые проявления предвзятости и необъективности.

8. Одной из важнейших гарантий выполнения требования ст. 20 УПК РСФСР являет­ся активное участие в судебном разбирательстве прокурора, подсудимого, защитника, а также потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика или их представите­лей, представителей общественных организаций и трудовых коллективов.

Исходя из этого, суд должен всячески способствовать осуществлению указанными лицами всех предоставленных им законом прав, максимально способствуя их участию в исследовании доказательств в целях установления истины по делу.

Ходатайства участников судебного разбирательства должны быть внимательно рас­смотрены судом; решение суда об отказе в удовлетворении ходатайства должно быть мотивированным.

9. По заявлению подсудимого или другого участника судебного разбирательства о не­законных методах расследования суд должен принять необходимые меры для тщатель­ной проверки обоснованности такого заявления.

При этом надлежит иметь в виду, что решение о возвращении дела для дополнитель­ного расследования по указанному основанию зависит от совокупности имеющихся в де­ле доказательств и может быть принято лишь в случае, когда в судебном заседании ис­черпаны все возможности для проверки названного заявления, а без этого невозможно прийти к выводу о виновности или невиновности подсудимого.

Если суд установит нарушение законности в хода дознания или предварительного следствия, он должен в необходимых случаях принять меры для привлечения к ответст­венности должностного лица, допустившего такое нарушение.

10. Суд в соответствии с п. 2,3 и 4 Постановления Пленума Верховного Суда Россий­ской Федерации от 17 апреля 1984 г. «О некоторых вопросах, связанных с применением су­дами уголовно-процессуальных норм, ресулирующих возвращение дал для дополнитель­ного расследования» обязан принимать вое меры к восполнению пробелов драиания или предварительного следствия, за исключением случаев невозможности восполнения выяв­ленной неполноты в судебном заседании. Такими случаями, в частности, являются необ­ходимость проведения следственно-розыскных действий, связанных с отысканием новых доказательств или установлением других лиц, причастных к совершению преступления.

11. Обратить внимание судов на необходимость исключения из практики случаев на­правления на дополнительное расследование дел, когда в них отсутствуют доказательст­ва, подтверждающие предъявленное обвинение, и исчерпаны все возможности для соби­рания дополнительных доказательств. При таких обстоятельствах суд обязан постановить оправдательный приговор.

12. Протокол судебного заседания является единственным документом, который от­ражает весь ход судебного разбирательства, способствует постановлению приговора в соответствии с материалами, рассмотренными в судебном заседании, и обеспечивает возможность контроля за выполнением судом первой инстанции требований ст. 20 УПК РСФСР.

В связи с этим председательствующему в судебном заседании следует уделять не­обходимое внимание ведению протокола и принимать в ходе судебного заседания над­лежащие меры для полного и объективного изложения в нем содержания всего судебно­го разбирательства.

13. Поскольку в соответствии со ст. 298 УПК РСФСР обвинитель, защитник, подсуди­мый, а также потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик или их представи­тели вправе представить суду в письменном виде предлагаемую ими формулировку ре­шения по вопросам, указанным в п. 1-6 ст. 303 УПК РСФСР, судам следует разъяснять соответствующим участникам судебного разбирательства (ст. 273,274 УПК РСФСР) и это их право.

Представленные в порядке ст. 298 УПК РСФСР письменные предложения по сущест­ву обвинения должны быть приобщены к материалам дела.

14. Обратить внимание судов на то, что приговор может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были предметом всестороннего, полного и объективного ис­следования непосредственно в судебном заседании.

Наряду с другими данными приговор должен содержать не только доказательства, на ко­торых основаны выводы суда, но и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.

15. В соответствии с ч. 1 и 2 ст. 20 УПК РСФСР суд не вправе вынести обвинитель­ный приговор, если не проверены и не опровергнуты все доводы в защиту подсудимого и не устранены все сомнения в его виновности. При этом должны быть выявлены и объ­ективно оценены обстоятельства как уличающие, так и оправдывающие подсудимого.

В связи с этим следует неукоснительно руководствоваться принципом, что все сомне­ния в отношении доказанности обвинения, если их не представляется возможным устра­нить, толкуются в пользу подсудимого.

16. Обратить внимание судов на недопустимость случаев, когда приговоры основы­ваются на таких доказательствах, об исследовании которых отсутствуют сведения в про­токоле судебного заседания, либо когда содержание некоторых фактических данных (на­пример, показания подсудимого, свидетеля), на которые делается ссылка в приговоре, не соответствует, а иногда противоречит содержанию тех же фактических данных, зафикси­рованных в протоколе судебного заседания.

17. Определения и постановления вышестоящих судов об отмене приговоров в кас­сационном или надзорном порядке ввиду нарушения требований закона о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела должны содержать указания на то, требования каких статей закона нарушены и в чем заключаются нарушения или в чем состоит необоснованность приговора.

18. Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, Верховным судам республик, краевым, областным, Московскому и Санкт-Петербургскому городским судам, судам автономной области и автономных округов необходимо сис­тематически изучать и анализировать судебную практику исполнения требований ст. 20 УПК РСФСР, своевременно выявлять и устранять ошибки нижестоящих судов, добиваясь фактического выполнения требований закона о всестороннем, полном и объективном ис­следовании обстоятельств по каждому уголовному делу.

О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ, СВЯЗАННЫХ С ПРИМЕНЕНИЕМ СУДАМИ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫ НОРМ, РЕГУЛИРУЮЩИХ ВОЗВРАЩЕНИЕ ДЕЛ ДЛЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 апреля 1984 года № 2

(в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ

от 21 декабря 1993 года № 11)

Решение задач по дальнейшему усилению борьбы с преступностью и правонаруше­ниями требует тесного взаимодействия правоохранительных органов и судов по обеспе­чению быстрого и полного раскрытия и расследования преступлений, высокого уровня судебного разбирательства с тем, чтобы каждый совершивший преступление был под­вергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден.

Важное значение в выполнении этих задач имеет строгое соблюдение законности ор­ганами дознания, предварительного следствия и судами при расследовании и рассмотрении дел, повышение требовательности судов к качеству дознания и предварительного следствия, своевременное выявление нарушений закона и реагирование на них.

Изучение показало, что суды Российской Федерации в большинстве случаев босно­ванно направляют дела на дополнительное расследование, поскольку еще нередко ор­ганами дознания и предварительного следствия не выясняются все обстоятельства, под­лежащие доказыванию по делу. В частности, по отдельным делам не устанавливаются мотив, способ совершения преступления, все эпизоды преступной деятельности и все лица, принимавшие участие в совершении преступления, данные о личности обвиняе­мых; не определяются характер и размер причиненного ущерба и не принимаются меры к обеспечению его возмещения, а также не вскрываются причины и условия, способству­ющие совершению преступления. Не всегда объективно, всесторонне и полно проверя­ются показания обвиняемых, версии о совершении преступления другими лицами. По от­дельным делам допускаются нарушения прав обвиняемого и других участников процесса, обвинение предъявляется с нарушением требований ст. 144 УПК РСФСР, от­мечаются и иные упущения.

Вместе с тем некоторые судьи недостаточно тщательно изучают поступающие на рассмотрение дела. В результате этого при назначении судебного заседания иногда не выявляются нарушения норм уголовного и уголовно-процессуального закона, допущен­ные в ходе расследования, неправильно решается вопрос о том, имеются ли достаточ­ные основания для рассмотрения дела в судебном заседании. Не всегда еще возвраща­ются дела для дополнительного расследования при невозможности восполнить пробелы дознания или предварительного следствия в ходе судебного разбирательства, в связи с чем немало отменяется приговоров в кассационном или надзорном порядке с направле­нием дел на новое расследование.

В то же время имеются случаи возвращения дел для производства дополнительного расследования без всестороннего исследования всех собранных по делу доказательств и их оценки, в том числе и новых обстоятельств, выявленных в суде. Не всегда, когда это возможно, суды принимают необходимые меры к восполнению пробелов дознания или предварительного следствия. Отдельные суды вместо вынесения обвинительных приго­воров по предъявленному обвинению либо по закону о менее тяжком преступлении в той части, где это обвинение доказано, или оправдания по основаниям, указанным в ст. 309 УПК РСФСР необоснованно возвращают дела на дополнительное расследование, что порождает волокиту и нарушает права граждан.

Указанные недостатки отрицательно сказываются на своевременном рассмотрении дел в качестве судебного разбирательства, воспитательном воздействии судебных приго­воров, законности и обоснованности отдельных приговоров.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации постановляет:

1. Принимая во внимание, что дознание или предварительное следствие, проведен­ные в строгом соответствии с требованиями процессуального закона, являются одним из необходимых условий обеспечения всестороннего, полного, объективного исследования обстоятельств дела в судебном заседании, без чего невозможно вынесение законного и обоснованного приговора, судьям необходимо тщательно изучать поступающие на рас­смотрение дела. В случае неполноты произведенного дознания или предварительного следствия, которая не может быть восполнена в судебном заседании, существенного на­рушения уголовно-процессуального закона либо наличия других оснований, предусмот­ренных ст. 232 УПК РСФСР, надлежит возвращать дела для дополнительного расследо­вания, не допуская назначения их к судебному разбирательству.

Решая вопрос о возвращении дела для дополнительного расследования при назна­чении судебного заседания, судьи должны строго руководствоваться требованиями СТ. 221, 222, 232 УПК РСФСР.

2. Невосполнимой в суде может быть признана, в частности, такая неполнота собран­ных органами дознания или предварительного следствия доказательств, для устранения которой требуется проведение следственно-розыскных действий, связанных с отыскани­ем новых доказательств или установлением других лиц, причастных к совершению пре­ступления, либо производство следственных действий в другой местности или в значи­тельном объеме.

3. При выявлении неполноты дознания или предварительного следствия суд обязан в силу ст. ст. 20 и 70 УПК РСФСР принимать необходимые меры к ее восполнению, в том числе путем проверки обстоятельств, имеющих существенное значение для дела, но не­полно выясненных органами дознания или предварительного следствия, а также исследо­вать новые обстоятельства, о которых стало известно в ходе судебного разбирательства.

4. Если для устранения неполноты дознания или предварительного следствия требу­ется производство экспертизы, в том числе комплексной, дополнительной, повторной, то суд направляет с этой целью дело для дополнительного расследования только в тех слу­чаях, когда проведение экспертизы связано с необходимостью отыскания и изъятия до­полнительных документов, вещественных доказательств и образцов, а также установле­нием новых данных, которые могут повлечь изменение обвинения на более тяжкое или существенно отличающееся по фактическим обстоятельствам от обвинения, содержаще­гося в обвинительном заключении.

Дело может быть направлено на дополнительное расследование в связи с наруше­нием предусмотренных ст. 185 УПК РСФСР прав обвиняемого при назначении и произ­водстве экспертизы, если такое нарушение привело к неполноте дознания или предвари­тельного следствия и повлияло на обоснованность предъявленного обвинения.

5. В соответствии с требованием ст. 301 УПК РСФСР суд основывает приговор на до­стоверных доказательствах, всесторонне, полно и объективно проверенных в судебном заседании. Исходя из этого, суд обязан принимать все необходимые меры к выяснению имеющихся в деле противоречий и давать им надлежащую оценку.

Дело подлежит возвращению для дополнительного расследования из-за неполноты следствия в связи с наличием противоречивых доказательств, касающихся существенных обстоятельств дела, лишь в тех случаях, когда в материалах дела отсутствуют другие объ­ективные данные, позволяющие суду дать оценку имеющимся доказательствам, либо ког­да требуется проверка новых обстоятельств, которые не могут быть выяснены судом.   

6. При рассмотрении дел, поступивших после производства дополнительного рассле­дования, необходимо тщательно проверять, полно ли исследованы органами дознания;

или предварительного следствия обстоятельства, указанные в постановлении судьи или определении суда, возвратившего дело к доследованию, имея в виду, что невыяснение этих обстоятельств, если они имеют существенное значение для дела, в силу ст. 343 УПК РСФСР может быть признано одним из оснований, влекущих отмену приговора в кассационном или надзорном порядке по мотивам односторонности и неполноты проведенно­го дознания или предварительного следствия.                               

7. Направление дела на дополнительное расследование по основанию, предусмот­ренному п. 2 ч. 1 ст. 232 УПК РСФСР, может иметь место, если допущенные органом до­знания или предварительного следствия нарушения уголовно-процессуального закона привали к лишению или стеснению гарантированных законом прав участников процесса или иным путем повлияли или могли повлиять на всесторонность, полноту и объектив­ность исследования по делу.

Дело во всех случаях подлежит возвращению для производства дополнительного расследования при разрешении вопроса о назначении судебного заседания, когда:

имеет место нарушение требований ст. 126 УПК РСФСР, то есть вместо предвари­тельного следствия проведено дознание;

проведено предварительное следствие по материалам, выделенным из другого дела в отдельное производство в отношении иного лица по новому обвинению, без возбужде­ния уголовного дела;

при предъявлении обвинения допущены нарушения требований ст. 144 УПК РСФСР (не указаны статья УК, часть, пункт, конкретные действия обвиняемого либо при совер­шении нескольких преступлений не дана правовая оценка каждому из них и др.);

формулировка обвинения, данная в обвинительном заключении, существенно отли­чается от предъявленного обвинения и ухудшает положение обвиняемого;

обвинительное заключение не утверждено прокурором, кроме случаев составления обвинительного заключения прокурором.

Если указанные существенные нарушения процессуального закона своевременно не выявлены в стадии назначения судебного заседания, дело подлежит возвращению для дополнительного расследования по этим основаниям из судебного заседания либо при рассмотрении его в кассационном или надзорном порядке.

К существенным нарушениям уголовно-процессуального закона, влекущим возвраще­ние дела на дополнительное расследование при назначении судебного заседания или из судебного заседания (в зависимости от того, где они будут выявлены), относятся также;

производство расследования лицами, подлежащими отводу в силу ст. 64 УПК РСФСР;

нарушение требований ст. 47 УПК РСФСР об обязательном участии защитника при проведении предварительного следствия;

необеспечение права обвиняемого на ознакомление со всеми материалами дела;

необоснованное отклонение ходатайств обвиняемого и других участников процесса об установлении обстоятельств, имеющих существенное значение для дела, если эти об­стоятельства не могут быть установлены судом;

нарушение требований ст. 17 УПК РСФСР о предоставлении переводчика обвиняе­мому, не владеющему языком, на котором ведется производство по делу, и др.

8. В тех случаях, когда в судебном заседании будут установлены обстоятельства, указывающие на совершение подсудимым преступления, по которому обвинение ему ра­нее предъявлено не было, судам надлежит в соответствии с требованиями ст. 255 УПК РСФСР проверять, связано ли новое обвинение с первоначальным, а также имеется ли возможность для раздельного рассмотрения этих дел, и в зависимости от этого решать вопрос о возвращении дела для дополнительного расследования или о возбуждении де­ла по новому обвинению и направлении выделенных материалов для производства предварительного следствия в общем порядке.

9. Если в ходе судебного разбирательства будут установлены обстоятельства, указы­вающие на совершение преступления лицом, не привлеченным к уголовной ответственно­сти, суд в соответствии со ст. 256 УПК РСФСР возбуждает уголовное дало в отношении этого лица. В случаях когда вновь возбужденное дело находится в связи с рассматривае­мым долом и раздельное их рассмотрение не представляется возможным, суд направляет все дело для производства дополнительного расследования.

При этом следует учитывать, что в соответствии с п. 10 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР, когда необходимость возбуждения дела признана судом, суд не связан постановлением орга­на дознания, следователя и прокурора о прекращении дела.

10. Если после рассмотрения всех доказательств, собранных по делу, суд в совеща­тельной комнате придет к выводу о том, что участие подсудимого в совершении преступ­ления не доказано и следствием исчерпаны все возможности к собиранию дополнитель­ных доказательств, он обязан принять окончательное решение и постановить в соответствии с ч. 3 ст. 309 УПК РСФСР оправдательный приговор, не допуская в таких случаях возвращения дела на дополнительное расследование.

11. В определении суда или в постановлении судьи в зависимости от обстоятельств, послуживших основанием для возвращения дела для дополнительного расследования, помимо краткого изложения сущности предъявленного обвинения, должно быть указано:

в чем конкретно выразилась неполнота произведенного дознания или предваритель­ного следствия и почему суд лишен возможности восполнить ее в судебном заседании, какие обстоятельства должны быть дополнительно выяснены;

какие существенные нарушения уголовно-процессуального закона должны быть уст­ранены;

какие данные свидетельствуют о наличии оснований для предъявления обвиняемо­му нового обвинения, связанного с ранее предъявленным, либо для изменения обвине­ния на более тяжкое или существенно отличающееся по фактическим обстоятельствам от обвинения, содержащегося в обвинительном заключении, а также о необходимости привлечения к уголовной ответственности других лиц и почему материалы о них не мо­гут быть выделены в отдельное производство;

какими мотивами обосновывается мнение суда о неправильном соединении и разъе­динении дел.

С учетом конкретных обстоятельств дела суд в определении или судья в постановле­нии может предложить провести те или иные процессуальные действия, когда этого требу­ет характер допущенных при расследовании нарушений (например, предъявление нового обвинения, проведение экспертизы, очных ставок, устранение существенных нарушений норм УПК, принятие мер к обеспечению гражданского иска или возможной конфискации имущества и т. д.).

Резолютивная часть определения или постановления о возвращении дела для до­полнительного расследования должна содержать наименование дела, указание о на­правлении его для дополнительного расследования прокурору, о мере пресечения в от­ношении обвиняемого и о порядке опротестования определения.

12. Судам следует иметь в виду, что в определении и постановлении о возвращении дела для дополнительного расследования недопустимо предрешать вопросы доказанно­сти обвинения, достоверности того или иного доказательства и преимущества одних до­казательств перед другими, а также считать установленными обстоятельства, которые подлежат проверке в ходе предварительного следствия.

13. При возвращении дела для дополнительного расследования судам следует в со­ответствии со ст. 212 УПК РСФСР выносить частные определения (постановления) как по поводу существенного нарушения уголовно-процессуального закона, повлекшего воз­вращение дела для дополнительного расследования, так и при обнаружении других на­рушений закона и прав граждан, допущенных при производстве дознания или предвари­тельного следствия.

14. Рассматривая дело по частному протесту прокурора на определение суда или по­становление судьи о возвращении дела для дополнительного расследования, суд касса­ционной инстанции вправе отменить и изменить те или иные указания суда первой ин­станции либо дать новые указания в пределах фактических обстоятельств совершенного преступления. Такие же изменения могут быть внесены в судебные определения и поста­новления судами надзорной инстанции.

О СУДЕБНОМ ПРИГОВОРЕ

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации

от 29 апреля 1996 года № 1

(ИЗВЛЕЧЕНИЯ)

В целях устранения имеющихся недостатков и дальнейшего совершенствования су­дебной деятельности, а также признавая необходимым кодифицировать данные ранее разъяснения, Пленум Верховного Суда Российской Федерации постановляет дать судам следующие разъяснения:

1. В соответствии с законом приговор выносится именем государства. Согласно ст. ст. 4; 5 Конституции Российской Федерации суверенитет Российской Фе­дерации, состоящей: из республик, краев, областей, городов федерального значения, ав­тономной области, автономных округов, распространяется на всю ее территорию. Исхо­дя из этого, а также учитывая, что вопросы уголовного и уголовно-процессуального законодательства находятся в ведении Российской Федерации (ст. 71 п. «о» Конституции Российской Федерации), все суды Российской Федерации, осуществляющие правосудие по уголовным делам на ее территории, включая военные суды, выносят приговоры име­нем Российской Федерации.

2. Обратить внимание судов на то, что в силу ст. 301 УПК РСФСР приговор может быть основан лишь на тех доказательствах, которые в соответствии со ст. 240 УПК РСФСР были непосредственно исследованы в судебном заседании. С учетом указанно­го требования закона суд не вправе ссылаться в подтверждение своих выводов на со­бранные по делу доказательства, если они не были исследованы судом и не нашли от­ражения в протоколе судебного заседания. Ссылка в приговоре на показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей, данные при производстве дознания, предвари­тельного следствия или в ином судебном заседании, допустима только при оглашении судом этих показаний в случаях, предусмотренных ст. ст. 281,286 УПК РСФСР. При этом следует иметь в виду, что фактические данные, содержащиеся в оглашенных показани­ях, как и другие доказательства, могут быть положены в основу выводов и решений по делу лишь после их проверки и всестороннего исследования в судебном заседании.

При отказе от дачи показаний потерпевшего, свидетеля, являющегося супругом или близким родственником подсудимого, а равно при отказе от дачи показаний самого под­судимого, суд вправе сослаться в приговоре на показания, данные этими лицами ранее, лишь в том случае, если при производстве дознания, предварительного следствия им были разъяснены положения ст. 51 Конституции Российской Федерации, согласно кото­рой никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников.

3. При постановлении приговора должны получить оценку все рассмотренные в судеб­ном заседании доказательства, как подтверждающие выводы суда по вопросам, разреша­емым при постановлении приговора, так и противоречащие этим выводам. Суд в соответ­ствии с требованиями замена должен указать в приговоре, почему одни доказательства признаны им достоверными, а другие отвергнуты. По делу в отношении нескольких подсу­димых или по делу, по которому подсудимый обвиняется в совершении нескольких пре­ступлений, приговор должен содержать анализ доказательств в отношении каждого подсу­димого и по каждому обвинению.

Ссылаясь в приговоре на показания допрошенных по делу лиц, заключение эксперта, протоколы следственных и судебных действий и иные документы, подтверждающие, по мнению суда, те или иные фактические обстоятельства, необходимо раскрыть их содер­жание. Например, не только перечислить фамилии дотерпевших, свидетелей, но и изло­жить существо их показаний.

Необходимо иметь в виду, что в соответствии с положениями ст. 50 Конституции Рос­сийской Федерации и в силу ч. 3 ст. 69 УПК РСФСР при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением закона. Решая во­прос о допустимости того или иного доказательства, судам следует руководствоваться разъяснением, содержащимся в п.16 постановления Пленума Верховного Суда Россий­ской Федерации от 31 октября 1995 г. nb 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия». В случае призна­ния доказательства полученным с нарушением закона суд должен мотивировать свое ре­шение об исключений его из совокупности доказательств по делу, указав, в чем вырази­лось нарушение закона.

4. В соответствии со ст. 309 УПК РСФСР обвинительный приговор не может быть ос­нован на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана. В связи с этим судам надлежит исходить из того, что обвинительный приговор должен быть по­становлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены. Признание подсудимым своей вины, если оно не подтверждено совокупностью других собранных по делу и исследован­ных в судебном заседании доказательств, не может служить основанием для постанов­ления обвинительного приговора.

Следует неукоснительно соблюдать конституционное положение (ст. 49 Конституции Российской Федерации), согласно которому неустранимые сомнения в виновности подсу­димого толкуются в его пользу.

По смыслу закона в пользу подсудимого толкуются не только неустранимые сомне­ния в его виновности в целом, но и неустранимые сомнения, касающиеся отдельных эпи­зодов предъявленного обвинения, формы вины, степени и характера участия в соверше­нии преступления, смягчающих и отягчающих ответственность обстоятельств и т. д.

5. Обратить внимание судов на необходимость соблюдения требований закона о со­держании вводной, описательной и резолютивной частей приговора.

На основании п. 4 ст. 313 УПК РСФСР по каждому делу должны быть выяснены и ука­заны в вводной части приговора имя, отчество и фамилия подсудимого, год, месяц, день и место его рождения, место жительства, место работы, занятие, образование, семейное положение и иные сведения о его личности, которые имеют значение для дела.

Разъяснить, что к иным сведениям о личности подсудимого, имеющим значение для дела, относятся такие сведения, которые наряду с другими данными могут быть учтены су­дом при назначении наказания, определении вида исправительно-трудовой или воспита­тельно-трудовой колонии, признании подсудимого особо опасным рецидивистом и разре­шении других вопросов, связанных с постановлением приговора. Это, в частности, данные об имеющейся у подсудимого инвалидности, наличии у него государственных наград, по­четных, воинских и иных званий, о прежних судимостях. При этом в отношении лиц, ранее судимых, в вводной части приговора должны содержаться сведения о времени осуждения, уголовном законе, мере наказания, содержании а местах лишения свободы, основании и времени освобождения, неотбытой части наказания про предыдущему приговору,

Если судимости сняты или погашены, суд не вправе указывать их в вводной власти при­говора. В таких случаях, когда это имеет значение для назначения вида исправительно-трудового учреждения лицу, осужденному к лишению свободы, суд в описательной части приговора указывает, что подсудимый ранее отбывал наказание в виде лишения свободы.

6. В соответствии со ст. 68 УПК РСФСР при разбирательстве уголовного дела в суде подлежат доказыванию. в частности, событие преступления, виновность подсудимого в совершении преступления и мотивы преступления. С учетом этих требований и в силу ч. 1 ст. 314 УПК РСФСР описательная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного доказанным судом, с указанием места, времени, способа его совершения, характера вины, мотивов и последствий преступления. Если преступление совершено группой лиц по предварительному сговору или организо­ванной группой, в приговоре должно быть четко указано, какие конкретно преступные действия совершены каждым из соучастников преступления.

В приговоре необходимо привести всесторонний анализ доказательств, на которых суд основал выводы, при этом должны получить оценку все доказательства, как уличаю­щие, так и оправдывающие подсудимого. В случаях, когда в деле имеется несколько за­ключений экспертов, содержащих различные выводы по одним и тем же вопросам, суду следует дать в приговоре оценку каждому из них в совокупности с другими доказательст­вами по делу и привести мотивы, по которым он согласился с одним из заключений и от­верг другие.

В описательной части приговора должно быть также отражено отношение подсудимо­го к предъявленному обвинению и дана оценка доводам, приведенным им в свою защи­ту. В случае изменения подсудимым показаний, данных им при производстве дознания или предварительного следствия, суд обязан тщательно проверить те и другие его пока­зания, выяснить причины изменения показаний и дать им оценку в совокупности с иными собранными по делу доказательствами.

Отказ подсудимого от дачи показаний не может служить подтверждением доказанно­сти его вины и учитываться в качестве обстоятельства, отрицательно характеризующего личность подсудимого, при назначении ему вида и размера наказания.

7. Имея в виду, что разбирательство дела в суде производится только в отношении подсудимых, суд не должен допускать в приговоре формулировок, свидетельствующих о виновности в совершении преступления других лиц.

В тех случаях, когда отдельные участники преступного деяния, в совершении которо­го обвиняется подсудимый, освобождены от уголовной ответственности по предусмот­ренным в законе основаниям, суд, если это имеет значение для установления роли, сте­пени и характера участия подсудимого в преступлении, квалификации его действий или установления других существенных обстоятельств дела, может сослаться в приговоре на роль этих лиц в деянии с обязательным указанием оснований прекращения дела.

Если дело в отношении некоторых обвиняемых выделено в отдельное производство, в приговоре указывается, что преступление совершено подсудимым совместно с други­ми лицами, без упоминания их фамилий.

8. В приговоре необходимо мотивировать выводы суда относительно квалификации преступления по той или иной статье уголовного закона, его части либо пункту. Призна­вая подсудимого виновным в совершении преступления по признакам, относящимся к оценочным категориям (тяжкие или особо тяжкие последствия, крупный или значитель­ный ущерб, существенный вред, ответственное должностное положение подсудимого и другие), суд не должен ограничиваться ссылкой на соответствующий признак, а обязан привести в описательной части приговора обстоятельства, послужившие основанием для вывода о наличии в содеянном указанного признака.

По делу в отношении нескольких подсудимых или по делу, по которому подсудимый обвиняется в совершении нескольких преступлений, суд должен обосновать квалифика­цию в отношении каждого подсудимого и в отношении каждого преступления.

9. Всякое изменение обвинения в суде должно быть мотивировано в описательной части приговора.

Суд вправе изменить обвинение и квалифицировать действия подсудимого по другой статье уголовного закона, а равно квалифицировать отдельные эпизоды преступления по статье закона, по которой подсудимому не было предъявлено обвинение, лишь при усло­вии, если действия подсудимого, квалифицируемые по новой статье закона, вменялись ему в вину и не были исключены судьей из обвинительного заключения при назначении судебного заседания, не содержат признаков более тяжкого преступления и существенно не отличаются по фактическим обстоятельствам от обвинения, по которому дело при­нято к производству суда, а изменение обвинения не ухудшает положения подсудимого и не нарушает его права на защиту.

Эти же условия изменения обвинения относятся к уголовным делам, возбуждаемым судьей в порядке ст. ст. 414,418 УПК РСФСР.

Судам следует исходить из того, что более тяжким считается обвинение, когда:

а) применяется другая норма уголовного закона (статья, часть статьи или пункт), санкция которой предусматривает более строгое наказание;

б) в обвинение включаются дополнительные, не вмененные обвиняемому факты (эпизоды), влекущие изменение квалификации преступления на закон, предусматриваю­щий более строгое наказание, либо увеличивающие фактический объем обвинения, хо­тя и не изменяющие юридической оценки содеянного.

Существенно отличающимся обвинением от первоначального по фактическим обсто­ятельствам следует считать всякое иное изменение формулировки обвинения (вменение других деяний вместо ранее предъявленных, вменение преступления, отличающегося от предъявленного по объекту посягательства, форме вины и т. д.), если при этом наруша­ется право подсудимого на защиту.

10. Если подсудимый обвиняется а совершении нескольких преступлений, предусмо­тренных различными статьями уголовного закона, и обвинение в совершении некоторых из этих преступлений не подтвердилось, суд в описательной части приговора приводит мотивы признания подсудимого виновным в одних преступлениях и оправдания по обви­нению в других преступлениях, а в резолютивной части приговора формулирует соответ­ствующее решение о признании подсудимого виновным по одним статьям и об оправда­нии по другим статьям.

В случаях, когда подсудимому вменено совершение преступления, состоящего из не­скольких эпизодов и подпадающего под действие одной статьи уголовного закона (напри­мер, несколько краж или несколько эпизодов продолжаемой преступной деятельности), и обвинение в совершении некоторых из них не подтвердилось, то, если это не влечет из­менения квалификации содеянного, суду достаточно в описательной части приговора с приведением надлежащих мотивов сформулировать вывод о признании обвинения в этой части необоснованным.

Если подсудимый совершил одно преступление, которое ошибочно квалифицирова­но несколькими статьями уголовного закона, суд только в описательной части приговора должен указать об исключении ошибочно вмененной подсудимому статьи уголовного за­кона, приведя соответствующие мотивы.

11. Придя к выводу о необходимости изменения ранее предъявленного подсудимому обвинения на статьи уголовного закона, предусматривающие ответственность за преступ­ления, дела по которым возбуждаются не иначе как по жалобе потерпевшего (ст. 112,117 ч. 1,130 ч. 1,131,141 ч. 2 УК РСФСР), суд при наличии в деле жалобы потерпевшего или же его устного заявления в судебном заседании о желании привлечь подсудимого к уго­ловной ответственности, а также когда дело было возбуждено прокурором по основаниям, предусмотренным ч. 3 ст. 27 УПК РСФСР, квалифицирует действия подсудимого по выше­указанным статьям уголовного закона.

При отсутствии в деле жалобы суд выясняет в судебном заседании у потерпевшего, желает ли он привлечь подсудимого к уголовной ответственности. В случав заявления потерпевшего, что он этого не желает, а также в случае, когда жалоба а деле имеется, но потерпевший заявляет о примирении' с подсудимым, суд своим определением (постанов­лением) прекращает дело производством на основании п.п. в, 7 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР. При этом по смыслу закона участие в таком деле прокурора, поддерживающего обвине­ние, не является препятствием для прекращения дела за примирением потерпевшего с подсудимым (кроме случаев, предусмотренных ч. 3 ст. 27 УПК РСФСР).

Следует иметь в виду, что в соответствии с ч. 2 ст. 27 УПК РСФСР дела о преступле­ниях, предусмотренных ч. 1 ст. 117 и ч. 2 ст. 141 УК РСФСР, не подлежат прекращению за примирением потерпевшего с подсудимым.

Если подсудимому предъявлено обвинение по нескольким статьям уголовного зако­на и суд в ходе судебного разбирательства придет к выводу о необходимости по некото­рым из них прекратить дело, мотивированное решение об этом излагается не в пригово­ре, а в определении (постановлении) суда, вынесенном одновременно с приговором. В этом случае в описательной части приговора необходимо указать, что дело по обвине­нию подсудимого в совершении других преступлений прекращено отдельным определе­нием (постановлением).

12. Суды не должны допускать фактов назначения виновным наказания, которое по своему размеру является явно несправедливым как вследствие мягкости, так и вследствие суровости. В соответствии с законом (ст. 37 УК РСФСР) суд при назначении наказания обя­зан учитывать характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность виновного и обстоятельства, смягчающие и отягчающие его ответственность. Ис­ходя из этого, в приговоре необходимо указывать, какие обстоятельства, влияющие на сте­пень и характер ответственности подсудимого, а также иные обстоятельства, характеризу­ющие его личность, доказаны при разбирательстве уголовного дела в соответствии с требованиями ст. 68 УПК РСФСР и учтены судом при назначении наказания.

Судам необходимо иметь в виду, что содержащийся в ст. 39 УК РСФСР перечень отягчающих обстоятельств является исчерпывающим и суд не вправе при мотивировке наказания ссылаться на обстоятельства, которые не указаны в законе.

В тех случаях, когда то или иное обстоятельство, предусмотренное в законе в каче­стве отягчающего ответственность (например, причинение преступлением тяжких по­следствий), указано в диспозиции статьи уголовного закона в качестве одного из призна­ков преступления (в частности, смерть потерпевшего при обвинении подсудимого в убийстве), оно не должно дополнительно учитываться как отягчающее ответственность при мотивировке назначения наказания за это преступление.

13. Суды обязаны строго выполнять требования ст. 314 УПК РСФСР о необходимос­ти мотивировать в приговоре выводы по вопросам, связанным с назначением подсудимо­му вида и размера наказания.

В частности, в описательной части приговора должны быть указаны мотивы, по кото­рым суд пришел к выводу о назначении наказания в виде лишения свободы, если санк­ция уголовного закона предусматривает и другие наказания, не связанные с лишением свободы; о необходимости условного осуждения подсудимого, о назначении наказания ниже низшего предела, предусмотренного уголовным законом за данное преступление, или переходе к другому, более мягкому наказанию; о неприменении дополнительного на­казания; о лишении воинского или специального звания; об отсрочке исполнения приго­вора; о назначении вида исправительно-трудовой или воспитательно-трудовой колонии с отступлением от общих правил.

При решении вопроса о применении исключительной меры наказания - смертной каз­ни - суды должны учитывать, что такая мера наказания в предусмотренных законом слу­чаях может применяться лишь тогда, когда необходимость ее назначения обусловлена особыми обстоятельствами, отягчающими ответственность, и исключительной опаснос­тью для общества лица, совершившего преступление. Применение смертной казни во всех случаях должно быть мотивировано в приговоре на основе установленных обстоя­тельств совершенного преступления и данных, с исчерпывающей полнотой характеризу­ющих подсудимого.

14. Придя к выводу о необходимости признания подсудимого особо опасным рецидиви­стом, суд в соответствии с законом обязан мотивировать в приговоре свое решение. При этом помимо ссылки на наличие наснятых и непогашенных судимостей, совокупность которых является обязательным условием для принятия такого решения, суд должен указать, какие данные, относящиеся к личности виновного, степени общественной опасности совер­шенных преступлений, их мотивам, степени осуществления преступных намерений, харак­теру и степени участия в совершении преступлений, а также к другим обстоятельствам де­ла, были учтены при признании подсудимого особо опасным рецидивистом.

Следует иметь в виду, что признание подсудимого особо опасным рецидивистом мо­жет иметь место, если основания для такого признания были исследованы в суде с пре­доставлением подсудимому возможности осуществить право на защиту в этой части (возможность дать показания по этому вопросу, истребование соответствующих доку­ментов о прошлых судимостях и разрешение других вопросов).

Если суд при наличии признаков, предусмотренных ст. 241 УК РСФСР, найдет воз­можным не признать лицо особо опасным рецидивистом, это также должно быть мотиви­ровано в приговоре.

15. В соответствии с законом наказание в приговоре во всех случаях должно быть обо­значено таким образом, чтобы при его исполнении не возникало никаких сомнений отно­сительно вида и размера наказания, назначенного судом. В связи с этим судам надлежит иметь в виду, что в силу п. 4 ст. 315 УПК РСФСР в резолютивной части обвинительного приговора должны быть указаны: вид и размер не только основного, но и дополнительно­го наказания, назначенного осужденному за каждое преступление, признанное доказан­ным; основная и дополнительная мера наказания, подлежащая отбыванию осужденным по совокупности преступлений и, в соответствующих случаях, приговоров.

Порядок отбывания наказания в виде лишения свободы (в тюрьме или в исправительно-трудовой колонии с определенным режимом) по совокупности преступлений или приговоров указывается только после назначения окончательной меры наказания.

При назначении наказания за определенные преступления ниже низшего предела санкции закона в резолютивной части приговора должно быть указано, что это наказание определяется по соответствующей статье (части, пункту статьи) с применением ст. 43 УК РСФСР.

О том, что наказание назначается с применением ст. 44,461 УК РСФСР, указывается после назначения окончательной меры наказания. При этом следует иметь в виду, что ст. 44 УК РСФСР может быть применена только к основному наказанию (лишение свобо­ды, исправительные работы), а отсрочка исполнения приговора в силу ст. 461 УК РСФСР может быть применена как к основному, так и к дополнительному наказанию.

При наличии у осужденного  лишению свободы несовершеннолетних детей, остаю­щихся без надзора, в резолютивной части обвинительного приговора в силу ст. 98 УПК РСФСР должно быть также указано о передаче их на попечение родственников либо дру­гих лиц или учреждений.

16. В силу ч. 2 ст. 309 УПК РСФСР суд, признав при постановлении приговора, что к моменту рассмотрения дела в судебном заседании деяние потеряло общественную опасность или лицо, его совершившее, перестало быть общественно опасным, постанов­ляет обвинительный приговор без назначения наказания. В этом случае в описательной части приговора суд обязан мотивировать принятое решение с приведением конкретных обстоятельств, подтверждающих выводы суда, а в резолютивной - признать подсудимо­го виновным и указать, что в соответствии с законом наказание ему не назначается.

Если суд во время судебного разбирательства придет к выводу о необходимости ос­вобождения подсудимого от наказания по предусмотренным в п. 3 и 4 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР основаниям (ввиду истечения срока давности привлечения к уголовной ответст­венности либо вследствие акта амнистии, если он устраняет применение наказания за совершенные деяния), суд, постановляя в отношении подсудимого обвинительный при­говор, должен в его описательной части мотивировать принятое решение. В резолютив­ной части приговора, признав подсудимого виновным в совершении преступления и назначив наказание по соответствующей статье уголовного закона, суд указывает об осво­бождении осужденного от наказания. Этот порядок не распространяется на уголовные дела, возбужденные вопреки акту амнистии, освобождающему обвиняемого от уголовной ответственности, либо по истечении срока давности привлечения к уголовной ответст­венности. Такие дела на основании ст. 5 УПК РСФСР подлежат прекращению на любой стадии судопроизводства, если против этого не возражает подсудимый.

При установлении в судебном заседании обстоятельств, влекущих освобождение лица от уголовной ответственности в случаях, предусмотренных примечаниями к соответствую­щим статьям Особенной части Уголовного кодекса (например, к ст. 174,218 УК РСФСР), де­ло прекращается на основании примечания к той или иной статье уголовного закона.

17. Судам следует иметь в виду, что законом (ч. 3 ст. 309 УПК РСФСР) установлен ис­черпывающий перечень оснований постановления оправдательного приговора: не уста­новлено событие преступления; в деянии подсудимого нет состава преступления; не до­казано участие подсудимого в совершении преступления. Оправдание по любому из этих оснований означает признание гражданина, привлеченного к уголовной ответственности, невиновным.

При постановлении оправдательного приговора в его описательной части указывается сущность предъявленного обвинения, излагаются обстоятельства дела, как они установле­ны судом, анализируются доказательства, обосновывающие вывод суда о невиновности подсудимого, приводятся мотивы, по которым суд отверг доказательства, положенные в ос­нову обвинения. Включение в оправдательный приговор формулировок, ставящих под со­мнение невиновность оправданного, не допускается.

В случае постановления оправдательного приговора в отношении лица, обвинявше­гося в совершении нескольких преступлений, квалифицированных одной или нескольки­ми статьями (пунктами, частями статей) уголовного закона, суд должен в описательной власти приговора с приведением мотивов сформулировать вывод о признании обвине­ния необоснованным по каждой статье (пункту, части статьи, эпизоду обвинения) с указа­нием соответствующего основания оправдания, предусмотренного законом.

18. В резолютивной части оправдательного приговора следует указать, по какому из предусмотренных законом оснований подсудимый оправдан по каждой статье (пункту, части статьи) уголовного закона.

При постановлении оправдательного приговора в отношении лица, обвинявшегося в совершении нескольких преступлений, квалифицированных одной статьей (пунктом, ча­стью статьи) уголовного закона (например, несколько краж или эпизодов продолжаемого преступления), когда основания оправдания по ним различны, в резолютивной части при­говора следует точно указать, по какому .из предусмотренных законом оснований и в со­вершении каких преступлений подсудимый оправдан.

В резолютивной части оправдательного приговора должны содержаться также указа­ния об отмене меры пресечения, мер обеспечения конфискации имущества и другие реше­ния суда, которые в соответствии с законом подлежат отражению в этой части приговора.

В соответствии с положениями ст. ст. 1070,1100 Гражданского кодекса Российской Фе­дерации оправданному следует разъяснить его право на возмещение вреда и компенсацию морального вреда, причиненного ему в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности, о чем должна быть сделана отметка в протоколе судебного заседания.

19. Необходимо неукоснительно соблюдать требования ст. ст. 310, 314, 317 УПК РСФСР, касающиеся разрешения гражданского иска при постановлении приговора. С уче­том этих требований суд обязан привести в приговоре мотивы, обосновывающие полное или частичное удовлетворение иска либо отказ в нем, указать с приведением соответству­ющих расчетов размеры, в которых удовлетворены требования истца, и закон, на основа­нии которого разрешен гражданский иск. При удовлетворении гражданского иска, предъявленного к нескольким подсудимым, в приговоре надлежит указать, какие конкретно суммы подлежат взысканию с них солидарно и какие - в долевом порядке.

Обратить внимание судов на то, что в соответствии с положениями ст. 310 УПК РСФСР при постановлении обвинительного приговора суд обязан разрешить предъяв­ленный по делу гражданский иск. Лишь в случав невозможности произвести подробный расчет по иску без отложения разбирательства дела и когда это не влияет на решение суда о квалификации преступления, мере наказания и по другим вопросам, возникающим при постановлении приговора, суд может признать за гражданским истцом право на удов­летворение иска и передать вопрос о его размерах на рассмотрение в порядке граждан­ского судопроизводства.

При невозможности определить в судебном заседании размер причиненного ущерба, который влияет на квалификацию преступления, дело подлежит направлению на допол­нительное расследование.

20. При постановлении оправдательного приговора за неустановлением события пре­ступления или за недоказанностью участия подсудимого в совершении преступления суд отказывает в удовлетворении иска. В случаях вынесения оправдательного приговора за отсутствием в действиях подсудимого состава преступления иск подлежит оставлению без рассмотрения.

Гражданский иск может быть оставлен без рассмотрения также при неявке а судебное заседание гражданского истца или его представителя, если он не заявил ходатайство о рассмотрении иска в его отсутствие (за исключением случаев, предусмотренных ч. 3 ст. 252 УПК РСФСР: если иск поддерживает прокурор или если суд признает необходи­мым рассмотреть гражданский иск).

21. Судам надлежит иметь в виду, что лицо, которому преступлением причинен мо­ральный, физический или имущественный вред, вправе также предъявить гражданский иск о компенсации морального вреда, которая в соответствии с законом осуществляется в де­нежной форме независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда. При раз­решении подобного рода исков следует руководствоваться положениями ст. ст. 151,1099, 1100,1101 Гражданского кодекса Российской Федерации; в соответствии с которыми при определении размера компенсации морального вреда необходимо учитывать характер причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, связанных с его инди­видуальными особенностями, степень вины подсудимого, его материальное положение и другие конкретные обстоятельства дела, влияющие на решение суда по предъявленному иску. Во всех случаях при определении размера компенсации вреда должны учитываться требования справедливости и соразмерности.

22. В соответствии со ст. 312 УПК РСФСР приговор должен быть составлен в ясных и понятных выражениях. Исходя из этого, в приговоре недопустимо употребление неточных формулировок, использование непринятых сокращений и слов, неприемлемых в офици­альных документах, а также загромождение приговора описанием обстоятельств, не имею­щих отношения к рассматриваемому делу. Приводимые в приговоре технические и иные специальные термины, а также выражения местного диалекта должны, быть разъяснены.

Учитывая, что во всех случаях приговор провозглашается публично, суду при составле­нии приговора следует избегать изложения в нем не вызываемых необходимостью форму­лировок, в подробностях описывающих способы совершения преступлений, связанных с изготовлением наркотических средств, взрывчатых веществ и т. п., а также посягающих на половую неприкосновенность граждан или нравственность несовершеннолетних.

Обратить внимание судей на необходимость неукоснительного соблюдения требова­ния закона о том, что исправления в приговоре должны быть оговорены и оговорки подписаны всеми судьями в совещательном комнате до провозглашения приговора. Не оговорен­ные и не подписанные судьями исправления, касающиеся существенных обстоятельств (например, квалификации преступления, вида и размера наказания, размера удовлетворенного гражданского иска, вида исправительно-трудовой или воспитательно-трудовой ко­лонии) являются основанием для отмены вышестоящей судебной инстанцией приговора полностью либо в соответствующей части.

23. Датой постановления приговора следует считать день подписания приговора со­ставом суда.

Надлежит иметь в виду, что в соответствии с требованиями закона и по смыслу ст. 318 УПК РСФСР приговор должен быть составлен и провозглашен полностью. Состав­ление приговора не в полном объеме и провозглашение в связи с этим только вводной и резолютивной частей приговора либо только его резолютивной части следует рассмат­ривать как существенное нарушение уголовно-процессуального закона, влекущее отме­ну Приговора.

24. В связи с принятием настоящего постановления признать утратившим силу поста­новление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 8 сентября 1976 г. № 3 «О судебном приговоре» с изменениями, внесенными постановлением Пленума от 27 июля 1983 г. № 7, в редакции постановления Пленума от 21 декабря 1993 г. № 11; по­становление Пленума Верховного Суда СССР от 30 июня 1969 г. № 4 «О судебном при­говоре» с изменениями и дополнениями, внесенными постановлениями Пленума от 26 апреля 1984 г. № 7 и от 27 июля 1990 г. № 6, утрачивает силу и не подлежит приме­нению на территории Российской Федерации.

О СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ РАССМОТРЕНИЯ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ

С ПРОТОКОЛЬНОЙ ФОРМОЙ ДОСУДЕБНОЙ ПОДГОТОВКИ МАТЕРИАЛОВ

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации

от 24 декабря 1985 года № 8

(в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ

от 21 декабря 1993 года № 11)

24 января 1985 г. внесены изменения в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, предусматривающие расширение применения протокольной формы досудебной подго­товки материалов по некоторым видам преступлений, не представляющих большой об­щественной опасности.

Значительно возросло число поступающих в суды материалов с протокольной фор­мой досудебной подготовки. Возбуждаемые по этим материалам уголовные дела рассма­триваются в основном правильно и своевременно. Вместе с тем, в этой деятельности имеется еще немало недостатков и упущений.

Не во всех регионах Российской Федерации обеспечивается высокое качество досу­дебной подготовки материалов по протокольной форме и последующего судебного раз­бирательства возбужденных по ним уголовных дел.

Не все суды предъявляют должную требовательность к качеству поступающих из ор­ганов дознания материалов, которые нередко не соответствуют требованиям ст. 415 УПК РСФСР о полноте установления обстоятельств совершенного преступления и личности правонарушителя: не истребуются объяснения очевидцев; не во всех необходимых слу­чаях выясняется вопрос о том, не нуждаются ли лица, злоупотребляющие спиртными на­питками, в принудительном лечении; не приобщаются характеристики правонарушите­лей и справки о наличии или отсутствии у них судимости; не предъявляются для ознакомления материалы и протокол; не отбирается обязательство о явке; отсутствует список лиц, подлежащих вызову в суд.

Суды, получив недоброкачественные материалы, из которых усматривается, что про­верка проведена поверхностно, имеются существенные пробелы, которые не могут быть восполнены в судебном заседании, не всегда используют предоставленное им законом право возвратить такие материалы для проведения дознания или предварительного след­ствия, наряду с этим встречаются случаи необоснованного возвращения материалов.

Имеют место факты принятия судами от органов дознания материалов с последую­щим возбуждением и рассмотрением дел о преступлениях, по которым применение про­токольной формы досудебной проверки законом не предусмотрено. Иногда суды не реа­гируют и на другие отступления от установленной законом протокольной формы, в частности, на избрание при досудебной подготовке мер пресечения, проведение таких следственных действий, как обыск, выемка, экспертиза и т. д.

Суды зачастую не обращают внимания на грубые нарушения органами дознания ус­тановленного законом десятидневного срока протокольной формы досудебной подготов­ки материалов, а порой и сами нарушают сроки рассмотрения уголовных дел, возбужда­емых по таким материалам.

Иногда судьи упрощают установленный законом порядок рассмотрения дел: вместо вручения правонарушителю копии постановления о возбуждении дела, делается отмет­ка о его ознакомлении с этим документом. Не во всех необходимых случаях при возбуж­дении дела решаются вопросы о приобщении вещественных доказательств, мере пресе­чения, признании потерпевшим и гражданским истцом, обеспечении гражданского иска, участии в процессе защитника.

Выносимые отдельными судьями и судами постановления и определения о возбуж­дении дела составляются небрежно, в нарушение требований ст. 418 УПК РСФСР не со­держат четкой формулировки обвинения с указанием статьи уголовного закона, по кото­рому возбуждено дело.

В отступление от общих требований уголовно-процессуального закона некоторые суды не обсуждают вопрос о порядке исследования доказательств, не разъясняют подсудимому его права; не всегда предоставляют возможность участникам процесса ознакомиться с про­токолом судебного заседания. Не во всех необходимых случаях выносятся частные опре­деления об устранении причин и условий, способствовавших преступлениям.

Выявленные недостатки и упущения в деятельности судов по рассмотрению дел с протокольной формой досудебной подготовки свидетельствуют о том, что не все област­ные и соответствующие им суды оказывают помощь народным судам в правильном и эф­фективном использовании возможностей нового законодательства в борьбе с правонару­шениями. Не везде ведется систематическая целенаправленная работа по изучению практики применения нового законодательства, устранению допускаемых судами ошибок.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации постановляет:

1. Судам следует неукоснительно исполнять требования уголовно-процессуального закона, предусматривающие расширение применения протокольной формы досудебной подготовки материалов по некоторым видам преступлений, не представляющих большой общественной опасности. Принять все необходимые меры к устранению имеющихся в этой работе недостатков и упущений.

2. Учитывая, что одной из основных задач протокольной формы досудебной подго­товки материалов является максимальное приближение времени принятия решения по делу к моменту совершения преступления, судам необходимо строго соблюдать предус­мотренный законом четырнадцатидневный срок рассмотрения уголовных дел, возбуж­денных по этим материалам.

3. Судам при рассмотрении поступивших из органов дознания материалов, подготов­ленных по протокольной форме, следует обращать особое внимание на соблюдение тре­бований к досудебной подготовке, прежде всего на качество протокола об обстоятельствах совершенного преступления. В нем должны быть отражены сведения о месте, времени, способах, иных обстоятельствах совершенного преступления, его мотивах, последствиях, сведения о личности правонарушителя и фактические данные, подтверждающие наличие преступления и виновность правонарушителя. К материалам должны быть приобщены ха­рактеристики и справки о судимости, а при наличии сведений о том, что лицо злоупотреб­ляет спиртными напитками или наркотическими веществами, и документы, необходимые для решения вопроса о применении к нему принудительного лечения от алкоголизма или наркомании.

При протокольной форме досудебной подготовки материалов закон не допускает производства следственных действий (кроме осмотра места происшествия). Поэтому при необходимости производства таких действий по делу и невозможности их проведения в судебном заседании суд, возбудив уголовное дело, направляет его для производства до­знания или предварительного следствия.

4. Судам следует иметь в виду, что существенные нарушения уголовно-процессуаль­ного закона, допущенные при протокольной форме досудебной подготовки материалов, являются основанием к возвращению их для производства дознания или предваритель­ного следствия. Под такими нарушениями следует понимать:

проведение досудебной подготовки по протокольной форме в отношении преступле­ний, не предусмотренных ст. 414 УПК РСФСР, а также в случаях, когда правонарушитель является несовершеннолетним либо в силу физических или психических недостатков не может осуществлять свое право на защиту;

протокол не утвержден начальником органа дознания или отсутствует санкция проку­рора на направление материалов в суд;

материалы не предъявлялись правонарушителю для ознакомления;

орган дознания применил к правонарушителю меру пресечения;

в ходе досудебной подготовки были проведены непредусмотренные законом следст­венные действия.

5. Если суд придет к выводу о наличии в действиях лица признаков не оконченного состава преступления, а покушения либо о необходимости переквалификации действий лица на закон, предусматривающий менее тяжкое наказание, он вправе возбудить дело сам, изменив квалификацию деяния.

Вопросы изменения обвинения или предъявления нового обвинения, возникающие в ходе судебного разбирательства по уголовному делу, решаются в общем порядке, пре­дусмотренном ст. ст. 254 и 255 УПК РСФСР.

6. Обратить внимание судов на то, что порядок производства по делам о преступле­ниях, перечисленных в ст. 414 УПК РСФСР, определяется общими нормами уголовного процесса за изъятиями, установленными гл. 34 УПК РСФСР. В связи с этим какие-либо отступления от предусмотренного законом порядка судебного разбирательства по де­лам, возбужденным по материалам с протокольной формой досудебной подготовки, не­допустимы.

7. Постановление о возбуждении уголовного дела должно содержать формулировку обвинения с указанием статьи уголовного закона, по которому возбуждено дело, а также данные о выполнении других требований, содержащихся в ст. 418 УПК РСФСР. Этот до­кумент вручается подсудимому под расписку.

До начала судебного разбирательства в необходимых случаях решаются вопросы о приобщении вещественных доказательств, признании потерпевшим, разрешаются заяв­ленные ходатайства, а также иные вопросы, предусмотренные ст. 228 УПК РСФСР.

8. Если к моменту рассмотрения судом материалов выяснится, что лицо, в отноше­нии которого составлен протокол в соответствии со ст. 415 УПК РСФСР, скрылось, судья выносит постановление о направлении материалов для производства дознания или предварительного следствия и розыска скрывшегося лица.

9. Судам следует иметь в виду, что требование ст. 237 УПК РСФСР о рассмотрении де­ла в судебном заседании не ранее трех суток с момента вручения подсудимому копии об­винительного заключения не распространяется на дела с протокольной формой досудебной подготовки материалов, поскольку по ним не составляется обвинительное заключение. Од­нако суды до начала судебного разбирательства должны принимать все меры к тому, что­бы при рассмотрении таких дел реально обеспечивалось право подсудимого на защиту.

В частности, подсудимому по его ходатайству должна быть предоставлена возмож­ность ознакомиться со всеми материалами дела, которая должна быть обеспечена и при­глашенному для участия в деле защитнику,

10. Обратить внимание судов, что судебное следствие по уголовным делам, возбуж­денным по материалам с протокольной формой досудебной подготовки, должно начи­наться с оглашения протокола, составленного в порядке ст. 415 УПК РСФСР, и постанов­ления о возбуждении уголовного дела.

11. Если из материалов усматривается, что в результате правонарушения государст­ву или общественной организации причинен материальный ущерб, а гражданский иск не заявлен, суд при решении вопросов о возбуждении уголовного дела по собственной ини­циативе должен уведомить соответствующее предприятие или организацию о необходи­мости предъявления гражданского иска и принять надлежащие меры к обеспечению воз­мещения ущерба.

В случаях, когда гражданский иск по делу не заявлен, суд на основании ст. 29 УПК РСФСР при постановлении приговора разрешает вопрос о возмещении материального ущерба.

12. Если отсутствие в судебном заседании очевидцев правонарушения или иных лиц вызвано причинами, исключающими возможность их явки, суд по смыслу ст. 286 УПК РСФСР вправе огласить объяснения, данные ими органу дознания при досудебной под­готовке материалов.

13. В целях обеспечения наиболее полного предупредительного воздействия судебных процессов по уголовным делам, возбужденным по материалам с протокольной формой досудебной подготовки, судам следует более широко практиковать рассмотрение таких дел в выездных заседаниях. Необходимо также оперативно реагировать на выявленные по этим делам причины и условия, способствовавшие совершению правонарушений.

14. Рекомендовать Верховным судам республик, краевым, областным, Московскому и Санкт-Петербургскому городским судам, судам автономной области, автономных окру­гов, военным судам округов, флотов, групп войск и видов Вооруженных Сил регулярно изучать и обобщать судебную практику по делам этой категории, анализировать причи­ны допускаемых ошибок, совместно с органами внутренних дел, прокуратуры и юстиции разрабатывать и осуществлять мероприятия по совершенствованию практики примене­ния протокольной формы досудебной подготовки материалов.

О ПОВЫШЕНИИ РОЛИ СУДОВ КАССАЦИОННОЙ ИНСТАНЦИИ В ОБЕСПЕЧЕНИИ КАЧЕСТВА РАССМОТРЕНИЯ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации

от 23 августа 1988 года № 5

(в ред. Постановлений Пленума Верховного Суда РФ

от 21 декабря 1993 года № 11, от 25 октября 1996 года № 10)

В условиях формирования правового государства повышается ответственность су­дов за строжайшее соблюдение законности, гарантированных прав и интересов граждан при рассмотрении уголовных дел. При этом существенно возрастает роль судов кассаци­онной инстанции в выполнении задач уголовного судопроизводства.

Обсудив данный вопрос, Пленум Верховного Суда Российской Федерации отмечает, что в последние годы суды, рассматривающие дела в кассационном порядке, активизи­ровали свою деятельность по своевременному выявлению и устранению ошибок, допу­щенных судами первой инстанции, что привело к отмене и изменению значительного чис­ла незаконных и необоснованных судебных решений.

Вместе с тем данные обобщения судебной практики свидетельствуют, что серьезные упущения и недостатки имеются в работе и самих судов кассационной инстанции. В ре­зультате многие нарушения закона выявляются и устраняются не в кассационном, а в надзорном порядке.

Большая часть ошибок допускается судами второй инстанции вследствие поверхно­стного изучения дел, некритической оценки доказательств, игнорирования существенных доводов кассационных жалоб и протестов, а также нарушения требований ст. 332 УПК РСФСР, обязывающей суд кассационной инстанции проверить дело в полном объеме.

В результате встречаются как случаи оставления без изменения ошибочных судеб­ных решений, так и факты отмены либо изменения законных и обоснованных приговоров. Имеются факты нарушения гарантированных законом прав осужденного, оправданного, потерпевшего и других участников процесса в период подготовки дел к направлению на кассационное рассмотрение. Отдельные суды первой инстанции вопреки требованиям ст. 327 УПК РСФСР не извещают соответствующих участников процесса о поступивших протестах и жалобах и не разъясняют им право знакомиться с ними и подать на них свои возражения. Не всегда соблюдается установленный ст. 336 УПК РСФСР порядок извеще­ния лиц, подавших кассационные жалобы, о дне рассмотрения дела в кассационном по­рядке. (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.10.96 № 10)

Эти отступления от требований закона влекут, как правило, возвращение дел в суды, постановившие приговоры, для устранения допущенных нарушений, что приводит к воло­ките и вызывает справедливые нарекания граждан. Суды кассационной инстанции не во всех необходимых случаях реагируют частными определениями на эти нарушения закона.

Качество многих кассационных определений не отвечает требованиям ст. 351 УПК РСФСР.

При отмене приговора и направлении дела на новое рассмотрение некоторые суды кассационной инстанции вопреки требованиям ст. 352 УПК РСФСР предрешают вопросы о доказанности обвинения, квалификации преступлениям мере наказания.

В целях улучшения работы судов кассационной инстанции, повышения их роли в своевременном устранении судебных ошибок, в правильном и единообразном примене­нии закона нижестоящими судами, Пленум Верховного Суда Российской Федерации по­становляет:

1. Обратить внимание судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Рос­сийской Федерации, областных и соответствующих им судов на то, что одним из важней­ших условий их деятельности является дальнейшее повышение качества и эффективно­сти работы судов кассационной инстанции. Это может быть достигнуто лишь при обеспечении по каждому рассматриваемому делу полной реализации таких начал уго­ловного судопроизводства, как равенство граждан перед законом и судом, независи­мость судей и подчинение их только Конституции Российской Федерации и федерально­му закону, гласность и коллегиальность в рассмотрении дел, всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела, использование при осуществлении пра­восудия доказательств, полученных с точным соблюдением федерального закона, состя­зательность, презумпция невиновности и обеспечение осужденному права на защиту.

2. Суд кассационной инстанции обязан проверить, обеспечены ли гарантированные законом права участников процесса в период подготовки дела для кассационного рассмотрения, а именно: извещены ли в соответствии с требованиями ст. 327 УПК РСФСР о поданных жалобах и протесте осужденный, оправданный и другие участники процесса, интересы которых затрагивают жалоба или протест, и обеспечено ли их право ознако­миться в суде с производством по делу, с поступившими жалобами или протестом и по­дать на них свои возражения, (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.10.96 №10)

3. Суд второй инстанции должен также проверить, извещены ли о дне рассмотрения дела в кассационном порядке лица, подавшие кассационные жалобы. По смыслу ст. 335 и 336 УПК РСФСР суду следует извещать о дне рассмотрения дела в кассационной ин­станции и других участников процесса, если они просят об этом в своих заявлениях ли­бо в возражениях на протест или жалобу.

4. При установлении фактов нарушения требований ст. 327,328 и 336 УПК РСФСР ли­бо обнаружения иных данных, препятствующих рассмотрению дела в кассационном поряд­ке, а также в случае подачи жалобы или протеста непосредственно в суд кассационной ин­станции, последний должен принять меры к выполнению требований указанных статей УПК РСФСР, если имеется возможность сделать это, не направляя дело с жалобой или проте­стом в суд первой инстанции. В противном случае дело (жалоба или протест) возвращает­ся в суд, постановивший приговор, для устранения допущенных нарушений.

5. По смыслу ст. 325 УПК РСФСР жалоба допущенного к участию в деле законного представителя несовершеннолетнего осужденного или потерпевшего, которым к момен­ту проверки дела в суде второй инстанции исполнилось 18 лет, подлежит рассмотрению в кассационном порядке.

6. В целях полной и объективной проверки законности и обоснованности приговора в условиях гласности и состязательности судам кассационной инстанции следует по каж­дому делу обеспечивать участникам процесса возможность реализации предоставлен­ных им законом прав на участие в рассмотрении дела в кассационном порядке (ст. ст. 335 и 338 УПК РСФСР).

Имея в виду, что участие осужденного в суде кассационной инстанции может иметь важное значение для правильного разрешения дела, следует внимательно относиться к ходатайствам осужденных, содержащихся под стражей, о вызове их в судебное заседа­ние для дачи объяснений. Отказ в удовлетворении такого ходатайства должен быть над­лежащим образом мотивирован в определении суда.

7. Суд кассационной инстанции вправе в соответствии с ч. 4 и 5 ст. 47 УПК РСФСР допустить к участию в рассмотрении дела в качестве защитника представителя профес­сионального союза или другого общественного объединения, являющегося защитником, по предъявлении им соответствующего протокола, а также документа, удостоверяющего его личность, близких родственников и законных представителей осужденного или оправ­данного, а также других лиц в случаях, предусмотренных законом. Если указанные лица не участвовали в качестве защитника в суде первой инстанции, суд кассационной инстан­ции принимает решение об их допуске к участию в рассмотрении дела. (в ред. Постанов­ления Пленума Верховного Суда РФ от 25.10.96 № 10)

8. В соответствии с требованиями ст. 332 УПК РСФСР суд не связан доводами касса­ционной жалобы или протеста и обязан проверить дело в полном объеме в отношении всех осужденных, в том числе и тех, которые жалоб не подали и в отношении которых не принесен кассационный протест.

В тех случаях, когда суд кассационной инстанции отменяет или изменяет приговор в отношении осужденного, не обжаловавшего приговор и в отношении которого приговор не опротестован, необходимо в вводной части определения привести данные о личнос­ти осужденного, указать, по какому закону он осужден, к какой мере наказания и что де­ло в отношении него рассматривается в порядке ст. 332 УПК РСФСР, (в ред. Постанов­ления Пленума Верховного Суда РФ от 25.10.96 № 10)

9. При кассационном рассмотрении дела суд обязан проверить, соблюдены ли орга­нами расследования и судом гарантированные законом права участников процесса, со­ответствует ли содержание процессуальных документов (в частности, постановления о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительного заключения, постановления о на­значении судебного заседания, приговора) требованиям закона, обоснованы ли матери­алами дела выводы суда первой инстанции о доказанности либо недоказанности обви­нения, квалификации преступления, мере наказания.

Суд кассационной инстанции обязан отменить обвинительный приговор и направить дело на новое рассмотрение ввиду односторонности или неполноты дознания, предвари­тельного или судебного следствия (ст. 343 УПК РСФСР) либо ввиду несоответствия вы­водов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела (ст. 344 УПК РСФСР) и в том случае, если на эти основания не указано в кассационных жалобах либо в протесте. Вместе с тем, принимая такое решение, суд не вправе выходить за пределы обвинения и указывать в определении на такие обстоятельства, выяснение которых мо­жет привести к ухудшению положения осужденного.

10. Установив нарушение закона, суд кассационной инстанции устраняет его, если этим не ухудшается положение осужденного и не нарушается его право на защиту. При необходимости применения закона о более тяжком преступлении либо назначения более строгого наказания приговор может быть отменен лишь тогда, когда по этим основаниям принесен протест прокурором или подана жалоба потерпевшим либо его представите­лем в случае, предусмотренном ч. 4 ст. 53 УПК РСФСР. Наличие в деле жалоб других участников процесса на мягкость наказания либо необоснованное применение закона о менее тяжком преступлении не может служить основанием к отмене приговора.

11. Рассматривая дело, к материалам которого приобщено особое мнение председа­тельствующего или народного заседателя, суд кассационной инстанции обязан в поряд­ке ст. 332 УПК РСФСР проверить и обсудить обоснованность изложенных в нем доводов.

12. При отмене оправдательного приговора, вынесенного по мотивам недоказаннос­ти участия подсудимого в совершении преступления, суд кассационной инстанции, руко­водствуясь ст. 351 УПК РСФСР, должен указать в своем определении на имеющиеся в деле доказательства, не принятые во внимание судом, либо конкретные обстоятельства дела, оставшиеся невыясненными.

13. Оставляя без удовлетворения частный протест на определение суда первой ин­станции о направлении дела для производства дополнительного расследования, суд кас­сационной инстанции должен с соблюдением требований ст. 351 УПК РСФСР указать в своем определении на необходимость выяснения и таких обстоятельств, которые не бы­ли приведены в определении суда первой инстанции, но могут иметь существенное зна­чение для правильного разрешения дела. (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.10.96 № 10)

14. Судам кассационной инстанции следует иметь в виду, что непроведение экспер­тизы в случаях, когда ее проведение по закону обязательно (ст. 79 УПК РСФСР), должно в соответствии со ст. 343 УПК РСФСР рассматриваться как основание к отмене пригово­ра и направлению дела на новое рассмотрение.

15. Разъяснить судам, что при наличии условий, указанных в ч. 1 ст. 345 УПК РСФСР, к существенным нарушениям, влекущим отмену приговора, следует относить: невруче­ние или несвоевременное вручение обвиняемому копии обвинительного заключения; не­соблюдение требований закона о назначении судебного заседания; рассмотрение теми же судьями других уголовных либо гражданских дел ранее окончания слушания начато­го дела; необеспечение подсудимому, не владеющему языком, на котором ведется судо­производство, права пользоваться услугами переводчика; осуществление одним и тем же лицом защиты двух и более подсудимых, если интересы одного из них противоречат интересам другого; непредоставление подсудимому (при отсутствии у него защитника) слова для защитительной речи или последнего слова и др.

16. Отменяя приговор ввиду существенного нарушения уголовно-процессуального за­кона, суд, рассматривающий дело в кассационном порядке, обязан в соответствии с тре­бованиями ст. 332 УПК РСФСР указать в определении и на другие выявленные по делу нарушения, допущенные при производстве дознания, предварительного следствия или судебного разбирательства. При этом в силу ст. 340 УПК РСФСР недопустимо включать в определение такие указания, которые ухудшают положение осужденного.

17. Если суд кассационной инстанции придет к выводу об отмене приговора ввиду су­щественного нарушения уголовно-процессуального закона, а не за мягкостью наказания, как об этом поставлен вопрос в протесте прокурора либо в жалобе потерпевшего, в оп­ределении суда должно быть указано не только на необходимость устранения допущен­ного по делу нарушения уголовно-процессуального закона, но и на те основания, в силу которых не может быть удовлетворена содержащаяся в жалобе или протесте просьба об отмене приговора за мягкостью наказания.

18. При рассмотрении дела в кассационном порядке суд должен своим определени­ем решить вопрос о зачете предварительного заключения, если подсудимый до поста­новления приговора содержался под стражей в порядке меры пресечения или задержа­ния, а суд первой инстанции в приговоре этот вопрос не разрешил.

19. Определение суда кассационной инстанции должно полностью отвечать требова­ниям ст. 351 УПК РСФСР.

Кассационное определение, не содержащее ответов на доводы кассационных жалоб или протеста, в частности, по вопросам доказанности или недоказанности обвинения, квалификации преступления и о мере наказания, следует признавать вынесенным в на­рушение ст. 351 УПК РСФСР и подлежащим отмене с передачей дела на новое кассаци­онное рассмотрение.

20. Имея в виду, что в соответствии со ст. 352 УПК РСФСР указания суда, рассмат­ривающего дело в кассационном порядке, обязательны при дополнительном расследо­вании и при вторичном рассмотрении дела судом, важное значение имеет содержание этих указаний. Они должны быть ясными, конкретными и реально выполнимыми, чтобы проведенные в соответствии с ними действия органов следствия и суда первой инстан­ции действительно способствовали правильному разрешению дела.

Определение суда кассационной инстанции об отмене приговора должно основы­ваться на тщательном изучении всех обстоятельств дала и содержать все необходимые указания по устранению выявленных недостатков расследования либо судебного рас­смотрения дела.

21. Обратить внимание судов кассационной инстанции на их обязанность при рассмо­трении каждого дела проверять, соблюдены ли органами расследования и судом, поста­новившим приговор, требования ст. 21 УПК РСФСР, подтверждено ли материалами дела вынесенное частное определение. При наличии к тому оснований оно может быть отме­нено либо изменено в кассационном порядке.

22. Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, Верховным судам республик, краевым, областным судам, Московскому и Санкт-Петербургскому городским судам, судам автономной области и автономных округов принять необходимые меры по решительному повышению качества рассмотрения дел в кассаци­онном порядке, не допуская тем самым вступления в законную силу ошибочных пригово­ров и других судебных решений; регулярно обобщать кассационную и надзорную практи­ку с последующим использованием полученных материалов для улучшения работы нижестоящих судов по рассмотрению уголовных дел.

О ХОДЕ ВЫПОЛНЕНИЯ СУДАМИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ О РАССМОТРЕНИИ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ И ЖАЛОБ В ПОРЯДКЕ НАДЗОРА

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации

от 25 апреля 1989 года № 1

(в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ

от 21 декабря 1993 года № 11)

(ИЗВЛЕЧЕНИЯ)

Обсудив итоги обобщения практики рассмотрения судами уголовных дел и жалоб в порядке надзора и выполнения Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 декабря 1978 г. № 6 «О дальнейшем совершенствовании деятельности судов Российской Федерации по рассмотрению в порядке надзора жалоб по уголовным делам и пересмотру приговоров, определений и постановлений, вступивших в законную силу», Пленум отмечает, что Верховные суды республик, краевые и областные суды в ос­новном обеспечивают своевременное исправление ошибок, допускаемых судами первой и кассационной инстанций при рассмотрении уголовных дел.

Несмотря на разъяснения, содержащиеся в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 декабря 1978 г., некоторые суды допускают рассмотре­ние жалоб без истребования дел и в тех случаях, когда изложенные в жалобах доводы не опровергаются доказательствами, приведенными в судебных документах, или сомне­ния в законности и обоснованности судебных решений возникают по иному поводу.

Сообщая заявителю об отказе в истребовании дела или принесении протеста, суды не всегда убедительно аргументируют принятое решение, что вызывает повторные жа­лобы или обращения граждан в вышестоящие инстанции.

Не все суды надзорной инстанции учитывают рекомендации п. 3 Постановления Пле­нума Верховного Суда Российской Федерации от 5 декабря 1978 г. о глубоком и всесто­роннем изучении уголовных дел. истребованных в порядке надзора для решения вопро­са о принесении протеста на приговор, что приводит к формальному или необъективному рассмотрению поданной жалобы, а порой и к неоправданной отмене либо изменению за­конных и обоснованных приговоров и определений.

Не единичны случаи, когда при рассмотрении дел в порядке надзора не получают принципиальной оценки односторонность и неполнота предварительного и судебного следствия, несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, непра­вильное применение норм материального и процессуального права, а допущенные суда­ми первой и кассационной инстанций ошибки своевременно не устраняются.

Иногда суды без достаточных оснований отказывают в удовлетворении ходатайств осужденных и адвокатов о приглашении их в судебное заседание для дачи объяснений, что отрицательно сказывается на осуществлении ими права на защиту.

Имеются факты необоснованного отклонения протестов, принесенных по уголовным делам в порядке надзора.

Принимая решения о пересмотре дел по основаниям, ухудшающим положение осуж­денного, суды надзорной инстанции иногда не учитывают требование ст. 373 УПК РСФСР, запрещающей пересмотр дела по таким основаниям по истечении года со дня вступления в законную силу соответствующего судебного решения.

Рассматривая вопрос о смягчении наказания или освобождении осужденного от дальнейшего отбывания, суды не всегда учитывают значение обстоятельств, возникших после вынесения приговора, а так характер поведения осужденного во время отбывания наказания, которые, не являясь сами по себе основанием для изменения приговора, могут приниматься во внимание при решении вопроса о смягчении наказания или осво­бождении от дальнейшего его отбывания.

Не изжиты факты, когда в нарушение требований ст. 380 УПК РСФСР, а также вопре­ки разъяснениям, содержащимся в п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда Рос­сийской Федерации от 5 декабря 1978 г., суды надзорной инстанции при отмене пригово­ра, определения, постановления с направлением дела на новое расследование или судебное рассмотрение в своих решениях по существу предрешают выводы органов рас­следования либо судов о доказанности или недоказанности обвинения, о достоверности или недостоверности доказательств, о применении того или иного уголовного закона, о мере наказания.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации постановляет:

1. Обратить внимание Верховных судов республик, краевых, областных, Московского и Санкт-Петербургского городских судов, судов автономной области и автономных округов на необходимость устранения отмеченных недостатков и дальнейшего совершенствова­ния деятельности по рассмотрению жалоб и уголовных дел в порядке надзора на основе неукоснительного соблюдения закона и разъяснений, содержащихся в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 декабря 1978 г. № 6.

2. Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации усилить надзор за применением законодательства, регламентирующего пересмотр су­дебных решений по уголовным делам в порядке надзора; активизировать работу по ока­занию практической помощи нижестоящим судам.

3. Отделу обобщения судебной практики периодически составлять и направлять на места обзоры по итогам изучения практики рассмотрения судами жалоб и уголовных дел в порядке надзора.

О ДАЛЬНЕЙШЕМ СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СУДОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПО РАССМОТРЕНИЮ В ПОРЯДКЕ НАДЗОРА ЖАЛОБ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ И ПЕРЕСМОТРУ ПРИГОВОРОВ, ОПРЕДЕЛЕНИЙ И ПОСТАНОВЛЕНИЙ, ВСТУПИВШИХ В ЗАКОННУЮ СИЛУ

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации

от 5 декабря 1978 года № 6

(в ред. Постановлений Пленума Верховного Суда РФ

от 20 декабря 1983 года № 10, от 24 декабря 1985 года № 10,

от 21 декабря 1993 года № 11)

Пленум отмечает, что Верховные суды республик, краевые, областные и соответст­вующие им суды Российской Федерации, выполняя возложенные на них функции надзо­ра, в основном обеспечивают своевременное устранение ошибок и нарушений закона, допускаемых судами первой и кассационной инстанций.   Уменьшается число случаев необоснованного отказа в истребовании дел для про­верки законности и обоснованности судебных решений и в принесении протестов; улуч­шается качество и сроки рассмотрения жалоб и дел по протестам и порядке надзора.

Вместе с тем не устранены отдельные факты невнимательного отношения к жалобам и заявлениям граждан; иногда жалобы рассматриваются без истребования дел, хотя содер­жащиеся в жалобах доводы не опровергаются доказательствами, приведенными в судеб­ных документах, либо когда законность и обоснованность судебных решений вызывает сомнение. Некоторые ответы об отказе в истребовании дела или принесении протеста не со­держат убедительных доводов принятого решения. Эти и подобные им нарушения нередко влекут за собой повторные жалобы или обращения граждан в вышестоящие инстанции.

Истребованные для проверки в порядке надзора уголовные дела не всегда изучают­ся с достаточной полнотой; не во всех случаях выполняются требования закона о провер­ке производства по делу в полном объеме и в отношении всех осужденных, в связи с чем иногда не обеспечивается своевременное и полное исправление допущенных ошибок. Имеют место факты необоснованного оставления протестов без удовлетворения, а так­же отмены и изменения законных и обоснованных приговоров и определений.

Допускаются случаи нарушения норм процессуального законодательства, регламен­тирующих условия и порядок рассмотрения дел в надзорной инстанции. Отменяя судеб­ные решения с направлением дел на новое расследование или новое судебное рассмо­трение, надзорные инстанции в нарушение требований ст. 380 УПК РСФСР иногда дают указания, предрешающие выводы органов следствия либо суда первой инстанции по во­просам доказанности обвинения, квалификации преступления и меры наказания. От­дельные постановления президиумов областных и соответствующих им судов недоста­точно мотивированы.

Не всегда соблюдаются установленные сроки рассмотрения жалоб и дел.

Некоторые областные и соответствующие им суды недостаточно глубоко изучают и анализируют работу по рассмотрению жалоб и дел в порядке надзора и причины допус­каемых судами ошибок и нарушений закона; не всегда оказывают народным судам необ­ходимую практическую помощь в правильном и единообразном применении законода­тельства, повышении качества рассмотрения уголовных дел.

В целях устранения имеющихся недостатков и дальнейшего совершенствования ра­боты судов по рассмотрению жалоб и дел в порядке надзора Пленум Верховного Суда Российской Федерации постановляет:

1. Судам необходимо повысить качество рассмотрения жалоб на вступившие в закон­ную силу приговоры, определения и постановления по уголовным делам, имея в виду, что правильное и своевременное их разрешение является одной из гарантий восстанов­ления нарушенных прав и законных интересов граждан при осуществлении правосудия.

2. Обратить внимание председателей областных и соответствующих им судов на не­обходимость обеспечения тщательного изучения каждой жалобы, поданной в порядке надзора.

Не допускать отказа в истребовании дел, если содержащиеся в жалобе доводы не оп­ровергаются доказательствами, приведенными в судебных документах, либо когда сами судебные решения вызывают сомнение в их законности и обоснованности.

В случае оставления жалобы без удовлетворения заявителю должен быть дан моти­вированный ответ с обоснованием принятого решения.

3. Обеспечить глубокое изучение истребованных уголовных дал; тщательно проверять содержащиеся в жалобах доводы о допущенных по делу ошибках и нарушениях закона; своевременно принимать меры к восстановлению нарушенных прав граждан и защите ин­тересов государства. В случае отказа в принесении протеста должно составляться заклю­чение с изложением в нем обстоятельств дала и конкретных доказательств, опровергаю­щих доводы жалобы, а заявителю следует направлять мотивированный ответ.

4. При рассмотрении дел по протестам в порядке надзора судам надлежит строго вы­полнять требования норм процессуального законодательства, регламентирующих произ­водство в надзорной инстанции.

5. Разъяснить, что, исходя из смысла ст. 373 УПК РСФСР, не могут быть по основа­ниям, ухудшающим положение осужденного, пересмотрены и отменены в порядке надзо­ра по истечении года со дня вступления в законную силу приговоры, определения и по­становления судов по вопросам, касающимся, в частности:

применения к осужденному акта амнистии;

применения отсрочки исполнения приговора или отклонения представления об отме­не такой отсрочки;

непризнания осужденного особо опасным рецидивистом или исключения из пригово­ра решения о таком признании вышестоящей судебной инстанцией;

исчисления срока отбывания наказания;

освобождения осужденного от отбывания наказания по болезни или инвалидности;

применения к осужденному условно-досрочного освобождения от наказания или за­мены неотбытой части наказания более мягким;

направления или перевода осужденного для отбывания наказания в исправительно-трудовое учреждение менее строгого режима;

сокращения испытательного срока лицу, условно осужденному с применением ст. 44 УК РСФСР;

включения времени отбывания исправительных работ в общий трудовой стаж;

снятия судимости.

6. Суд, рассматривая дело по протесту в порядке надзора и принимая решение в от­ношении одного или нескольких лиц, не вправе одновременно отменить приговор (опре­деление, постановление) в части оправдания или прекращения дела в отношении других лиц, если протест о них не принесен, поскольку отмена оправдательного приговора или определения (постановления) о прекращении уголовного дела ухудшает положение оп­равданного и лица, дело о котором прекращено.

7. Обратить внимание судов, что в тех случаях, когда рассмотрение дела по протес­ту в порядке надзора в отношении одних осужденных (оправданных) входит в компетен­циюнижестоящей, а в отношении других - в компетенцию вышестоящей надзорной ин­станции, дело рассматривается вышестоящей надзорной инстанцией в отношении всех лиц, о которых принесен протест.

Поэтому, если дело в отношении одного либо нескольких осужденных (оправданных) рассматривалось президиумом областного или соответствующего ему суда, протест в от­ношении этих лиц и других осужденных (оправданных), дело о которых в порядке надзо­ра не рассматривалось, подлежит рассмотрению в Судебной коллегии по уголовным де­лам Верховного Суда Российской Федерации.

Дело, которое по протесту в порядке надзора рассматривалось вышестоящей инстан­цией, может быть рассмотрено судом нижестоящей надзорной инстанции лишь в отноше­нии тех осужденных (оправданных), решение о которых ранее не принималось ни одной из этих инстанций.

8. При рассмотрении дела в надзорной инстанции следует тщательно проверять вы­полнение судом, рассматривавшим дело в кассационном порядке, всех требований уголовно-процессуального законодательства; не оставлять без реагирования ни одного слу­чая нарушения кассационной инстанцией материального или процессуального законодательства.

9. Рассматривая дело по протесту в порядке надзора, суд в случае снижения наказа­ния до трех и менее лет лишения свободы вправе применить к осужденному ст. 461 УК РСФСР, предусматривающую условия и порядок отсрочки исполнения приговора, и воз­ложить на него предусмотренные законом обязанности.

10. Если при рассмотрении дела в порядке надзора в отношении лица, совершивше­го преступление, не представляющее большой общественной опасности, будет призна­но, что его исправление и перевоспитание возможно без применения уголовного наказа­ния, суд может освободить такое лицо от уголовной ответственности и принять одно из решений, предусмотренных ч. 3 ст. 50 УК РСФСР. В таком случае приговор и последую­щие судебные решения подлежат отмене с прекращением дела на основании ст. 61 УПК РСФСР.

11. Изменяя приговор ввиду несоответствия назначенного наказания тяжести совер­шенного преступления и личности осужденного, суд надзорной инстанции может принять во внимание имеющиеся в деле смягчающие ответственность обстоятельства, которые не были в полной мере учтены при постановлении приговора и рассмотрении дела в кас­сационном порядке, а также дополнительные материалы, если содержащиеся в них све­дения о личности осужденного не требуют проверки.

12. Обратить внимание судов, что дополнительные материалы, представленные при протесте или истребованные по инициативе суда и послужившие наряду с другими дока­зательствами основанием для принятия решения надзорной инстанцией, во всех случа­ях должны быть приобщены к уголовному делу.

13. Президиумам областных и соответствующих им судов необходимо улучшить ка­чество выносимых постановлений по уголовным делам; строго выполнять требования ст. ст. 381 и 351 УПК РСФСР; в каждом постановлении приводить мотивы и основания принятого по делу решения, не допуская включения в постановление о направлении де­ла; на новое рассмотрение формулировок, предрешающих выводы органов следствия или судов первой и второй инстанций по вопросам доказанности или недоказанности об­винения, оценки доказательств, применения уголовного закона и назначения наказания.

14. Верховным судам республик, краевым, областным судам. Московскому и Санкт-Петербургскому городским судам, судам автономной области и судам автономных окру­гов постоянно анализировать практику рассмотрения жалоб и дел в порядке надзора, изучать причины поступления повторных жалоб, используя материалы обобщения для оказания помощи народным судам и принятия мер к устранению и предупреждению оши­бок в применении материального и процессуального законодательства.

Учитывая, что деятельность президиумов областных и соответствующих им судов по пересмотру вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений по уголовным делам способствует единообразному и правильному применению законода­тельства, имеет важное значение для улучшения рассмотрения дел кассационными ин­станциями и формирования судебной практики, председателям указанных судов принять меры к устранению имеющихся недостатков и дальнейшему повышению уровня работы президиумов.

О ПРАКТИКЕ СУДЕБНОЙ ПРОВЕРКИ ЗАКОННОСТИ И ОБОСНОВАННОСТИ АРЕСТА ИЛИ ПРОДЛЕНИЯ СРОКА СОДЕРЖАНИЯ ПОД СТРАЖЕЙ

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации

от 27 апреля 1993 года № 3

(в ред. Постановлений Пленума Верховного Суда РФ

от 21 декабря 1993 года №11, от 29 сентября 1994 года № 6)

В связи с вопросами, возникающими у судов при рассмотрении жалоб на применение заключения под стражу в качестве меры пресечения или продление срока содержания под стражей, Пленум Верховного Суда Российской Федерации постановляет:

1. Разъяснить, что в соответствии со ст. 2202 УПК РСФСР при рассмотрении жалобы на применение органом дознания, следователем, прокурором заключения под стражу в качестве меры пресечения, а равно на продление срока содержания под стражей судья исследует материалы, подтверждающие законность и обоснованность применения дан­ной меры пресечения. При этом под законностью ареста следует понимать соблюдение всех норм уголовно-процессуального законодательства, регламентирующих порядок применения указанной меры пресечения и продления срока ее действия, а под обоснованностью - наличие в представленных материалах сведений, в том числе о личности содержащегося под стражей, которые подтверждают необходимость применения заклю­чения под стражу в качестве меры пресечения или продления ее срока (ст. 11,89-92,96 и 97 УПК РСФСР).

2. По смыслу закона (ст. ст. 2201 и 2202 УПК РСФСР) в суд может быть обжаловано при­менение органом дознания, следователем, прокурором заключения под стражу в качестве меры пресечения как в отношении обвиняемого, так и подозреваемого (ст. 90 УПК РСФСР). Судебная проверка законности и обоснованности ареста подозреваемого производится в общем порядке, предусмотренном ст. 2202 УПК РСФСР. При этом следует иметь в виду, что в случав предъявления обвинения лицу, арестованному согласно ст. 90 УПК РСФСР в ка­честве подозреваемого, закон не требует вынесения повторного постановления о примене­нии в отношении этого лица меры пресечения в виде заключения под стражу.

3. (материалы, направляемые в суд для проверки законности и обоснованности аре­ста, должны содержать, в частности, надлежаще заверенные копии постановления о возбуждении уголовного дела, протокола задержания подозреваемого, постановления о привлечении в качестве обвиняемого, постановления о применении заключения под стражу в качестве меры пресечения, протоколов допроса подозреваемого и обвиняемо­го, а также сведения о их личности и другие данные, которые лицо, производящее дозна­ние, следователь и прокурор представляют в суд для подтверждения законности и обос­нованности применения заключения под стражу.

При обжаловании продления срока содержания под стражей в суд представляется также надлежаще заверенная копия постановления о продлении срока этой меры пресе­чения. В случае необходимости указанные должностные лица могут направить в суд свои объяснения.

Лицо, содержащееся под стражей, его защитник и законный представитель могут представить в суд соответствующие данные, необходимые, по их мнению, для правиль­ного и объективного разрешения поданной жалобы. С этой же целью судья вправе истре­бовать необходимые материалы по своей инициативе.

4. При поступлении жалобы в суде заводится отдельное производство, к которому приобщаются: жалоба, представленные сторонами материалы, данные о подготовке за­седания, протокол закрытого судебного заседания, постановление судьи о результатах рассмотрения жалобы, а также иные документы, не являющиеся материалами уголовно­го дела.

5. Для обеспечения своевременного рассмотрения жалоб на применение ареста в ка­честве меры пресечения и продление срока содержания под стражей орган дознания, следователь, прокурор и администрация места содержания под стражей должны неукос­нительно соблюдать предусмотренные законом (ст. 2201 УПК РСФСР) сроки направле­ния жалобы и материалов в суд.

Администрация места содержания под стражей одновременно с направлением жало­бы в суд сообщает судье, какому прокурору и когда послано уведомление об обжалова­нии ареста или продления срока содержания под стражей, и принимает необходимые ме­ры к своевременной доставке в суд содержащегося под стражей лица, вызванного для участия в рассмотрении поданной жалобы.

В тех случаях, когда жалоба подается непосредственно в суд, о ее поступлении уве­домляется прокурор, осуществляющий надзор за дознанием или предварительным след­ствием, который в течение двадцати четырех часов с момента получения уведомления обязан направить в суд материалы, подтверждающие законность и обоснованность аре­ста или продления срока содержания под стражей.

Судам следует иметь в виду, что в ст. 2201 УПК РСФСР дан исчерпывающий пере­чень лиц, наделенных правом принесения жалоб на применение органом дознания, сле­дователем, прокурором заключения под стражу в качестве меры пресечения, а равно на продление срока содержания под стражей, а поэтому жалобы, поданные иными лицами, не могут быть приняты к производству, (абзац введен Постановлением Пленума Верхов­ного Суда РФ от 29.09.94 № 6)

Нечеткость формулировок жалобы (например, просьба об изменении меры пресече­ния без ссылки на незаконность или необоснованность ареста) не может служить пово­дом для отказа в принятии ее к производству, (абзац введен Постановлением Пленума верховного Суда РФ от 29.09.94 № 6)

6. Обратить внимание судов на то, что закон (ч. 3 ст. 2202 УПК РСФСР) предусматри­вает участие защитника в судебной проверке законности и обоснованности ареста или продления срока содержания под стражей при условии, что он уже участвует в деле. Од­нако если обвиняемый или подозреваемый одновременно с подачей жалобы лицу. про­изводящему дознание, следователю, прокурору или в суд заявляет ходатайство об учас­тии в судебной проверке избранного им защитника, то указанные должностные лица или судья должны принять меры к обеспечению участия в проверке этого защитника. При не­возможности последнего явиться в суд в течение длительного срока названные должно­стные лица вправе предложить лицу, содержащемуся под стражей, пригласить другого защитника или назначить ему защитника через коллегию адвокатов.

7. Перед началом судебной проверки законности и обоснованности ареста или про­дления срока содержания под стражей судья, при наличии к тому оснований, предупреж­дает защитника, законного представителя лица, содержащегося под стражей, а также пе­реводчика о недопустимости разглашения данных предварительного следствия или дознания без разрешения прокурора, следователя или лица, производящего дознание, о чем отбирается подлиска с предупреждением об ответственности по ст. 184 УК РСФСР, которая приобщается к уголовному делу.

8. Разъяснить судам, что указание в ч. 2 ст. 96 УПК РСФСР на перечень преступлений, за совершение которых возможно применение заключения под стражу в качестве меры пресечения по мотивам одной лишь опасности преступления, не освобождает судью от обязанности тщательно проверить законность и обоснованность избрания такой меры пре­сечения и не лишает его права отменить либо изменить ее при наличии к тому оснований.

9. Проверяя законность и обоснованность ареста или продления срока содержания под стражей, судья не вправе входить в обсуждение вопроса о виновности содержащего­ся под стражей лица в инкриминируемом ему преступлении.

10. При отсутствии оснований для судебной проверки законности и обоснованности ареста либо продления срока содержания под стражей в связи с отменой или изменением обжалованной лицом меры пресечения либо его отказом от поданной жалобы судья выно­сит постановление о прекращении производства с указанием причин принятого решения.

11. Если на момент подачи жалобы или ее рассмотрения в судебном заседании вы­яснится, что уголовное дело в отношении лица, содержащегося под стражей, передано в суд в порядке, предусмотренном ст. 217 УПК РСФСР, то жалоба направляется в тот же суд и рассматривается в соответствии с требованиями ст. ст. 222 и 223 УПК РСФСР.

12. Оставление судьей без удовлетворения жалобы на применение заключения под стражу в качестве меры пресечения не препятствует в последующем обращению в суд с жалобой на продление срока содержания под стражей; равно оставление без удовлетво­рения жалобы на продление срока указанной меры пресечения не лишает соответствую­щих лиц права на обжалование очередного продления срока содержания под стражей.

13. Жалобы на применение заключения под стражу в качестве меры пресечения или продления срока содержания под стражей, поступившие от лиц, дела в отношении кото­рых подсудны военным судам, рассматриваются, как правило, судьей военного суда гар­низона (объединения).

14. Исходя из того, что в соответствии с главой тридцатой УПК РСФСР могут быть пе­ресмотрены вступившие в законную силу судебные решения, вынесенные лишь по расследованным уголовным делам, постановление судьи по результатам судебной провер­ки законности и обоснованности ареста или продления срока содержания под стражей как вынесенное по материалам неоконченного дознания или предварительного следст­вия пересмотру в порядке надзора не подлежит.

15. Если при проверке законности и обоснованности ареста или продления срока со­держания под стражей судья выявит нарушения закона, ущемляющие права подозрева­емого, обвиняемого или других участников процесса, он доводит об этом до сведения прокурора, осуществляющего надзор за дознанием или предварительным следствием, путем вынесения частного постановления.

16. Рекомендовать Верховным судам республик, краевым, областным, Московско­му и Санкт-Петербургскому городским судам, судам автономной области и автономных округов, военным судам округов, флотов, групп войск и видов Вооруженных Сил в це­лях правильного применения судами закона периодически обобщать практику судебной проверки законности и обоснованности ареста или продления срока содержания под стражей.

О ВЫПОЛНЕНИИ СУДАМИ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ОТ 27 АПРЕЛЯ 1993 Г. № 3 О ПРАКТИКЕ СУДЕБНОЙ ПРОВЕРКИ ЗАКОННОСТИ И ОБОСНОВАННОСТИ АРЕСТА ИЛИ ПРОДЛЕНИЯ СРОКА СОДЕРЖАНИЯ ПОД СТРАЖЕЙ

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации

от 29 сентября 1994 года № 6

(в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ

от 25 октября 1996 года № 10)

Пленум Верховного Суда Российской Федерации, обсудив итоги обобщения практики выполнения судами Постановления Пленума от 27 апреля 1993 г. № 3 «О практике су­дебной проверки законности и обоснованности ареста или продления срока содержания под стражей», отмечает, что судами выполняется значительная работа по обеспечению судебного контроля за соблюдением законности и обоснованности применения органами дознания, следователями, прокурорами ареста в качестве меры пресечения и продления срока содержания под стражей.

В первом полугодии 1994 г. суды российской Федерации рассмотрели 34294 таких жалоб, 19,4% которых были удовлетворены, в результате чего 6647 человек были осво­бождены из-под стражи.

Суды, руководствуясь действующим законодательством и с учетом разъяснений Пле­нума, в основном правильно разрешают поступающие к ним жалобы на применение ор­ганами дознания, следователями, прокурорами заключения под стражу в качестве меры пресечения по уголовным делам, приникая в необходимых случаях меры к защите и вос­становлению прав и законных интересов граждан.

Верховные суды республик, краевые, областные и соответствующие им суды регу­лярно анализировали состояние этой работы, проводили обобщения судебной практики, что способствовало повышению качества рассмотрения жалоб и обоснованности прини­маемых по ним решений.

Вместе с тем Пленум отмечает, что в деятельности судов по осуществлению преду­смотренного законом контроля за применением ареста в качестве меры пресечения име­ются ошибки и недостатки.

Несмотря на то, что закон четко определил круг лиц, которые имеют право на обжа­лование в суд ареста или продления срока содержания под стражей, судьи иногда при­нимают к производству жалобы от родственников обвиняемых и иных лиц, не наделен­ных законом правом обжалования.

Имеют место нарушения сроков рассмотрения жалоб, вызванные как недостатками в работе конвойных подразделений по обеспечению доставки в судебное заседание лиц, содержащихся под стражей, так и неудовлетворительной организацией этой работы в са­мих судах.

Некоторые судьи допускают упрощенчество процедуры рассмотрения указанных жа­лоб: не ведется протокол судебного заседания, участникам не разъясняются их права и обязанности, в постановлениях не приводятся мотивы принятого решения.

Неединичны случаи, когда судьи выходят за пределы исследования материалов, представленных в подтверждение законности и обоснованности заключения под стражу в качестве меры пресечения, в постановлениях дают оценку собранным доказательствам и высказывают мнение о виновности или невиновности обвиняемого.

При решении вопроса об отмене меры пресечения в виде заключения под стражу и об освобождении лица из-под стражи иногда допускается формальное, поверхностное рас­смотрение материалов, не учитываются в достаточной степени личность обвиняемого, тя­жесть инкриминируемого ему деяния, а также иные существенные обстоятельства дела.

Отмечаются многочисленные факты несвоевременного либо недостаточно полного представления в суд прокурорами материалов, необходимых для всестороннего рассмо­трения жалоб на применение ареста в качестве меры пресечения. Многие материалы рассматриваются без участия прокурора ввиду их неявки в суд. (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.10.96 № 10)

Имеются случаи нарушения закона, связанные с неисполнением соответствующими должностными лицами решений суда о немедленном освобождении лиц, содержание ко­торых под стражей было признано судом незаконным или необоснованным, (в ред. По­становления Пленума Верховного Суда РФ от 25.10.96 № 10)

Нет единообразия в определении подведомственности жалоб, поступающих от лиц, задержанных по подозрению в совершении преступлений.

В целях устранения ошибок и недостатков при судебной проверке законности и обос­нованности ареста или продления срока содержания под стражей Пленум Верховного Суда Российской Федерации постановляет:

1. Обратить внимание судов на необходимость осуществлять проверку законности и обоснованности ареста или продления срока содержания под стражей в строгом соответ­ствии с законом и с учетом разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации.

2. Разъяснить судам, что в соответствии со ст. 9 Международного пакта о граждан­ских и политических правах, вступившего в силу 23 марта 1976 г., нормы которого в силу ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации являются составной частью правовой си­стемы Российской Федерации и имеют верховенство над ее внутренним законодательст­вом, каждому, кто лишен свободы вследствие ареста или содержания под стражей, при­надлежит право на разбирательство его дела в суде, чтобы этот суд мог безотлагательно вынести постановление относительно законности его задержания и распорядиться о его освобождении, если задержание незаконно.

Исходя из этого жалоба лица, задержанного по подозрению в совершении преступле­ния, его защитника или законного представителя относительно законности и обоснованно­сти задержания должна приниматься судом к производству и разрешаться по существу применительно к порядку и по основаниям, предусмотренным уголовно-процессуальным законодательством.

3. Дополнить пункт 5 Постановления Пленума от 27 апреля 1993 г. № 3 абзацами чет­вертым и пятым следующего содержания:

 «Судам следует иметь в виду, что в ст. 2201 УПК РСФСР дан исчерпывающий пере­чень лиц, наделенных правом принесения жалоб на применение органом дознания, сле­дователем, прокурором заключения под стражу в качестве меры пресечения, а равно на продление срока содержания под стражей, а поэтому жалобы, поданные иными лицами, не могут быть приняты к производству.

Нечеткость формулировок жалобы (например, просьба об изменении меры пресече­ния без ссылки на незаконность или необоснованность ареста) не может служить пово­дом для отказа в принятии ее к производству».

О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ ПРИМЕНЕНИЯ СУДАМИ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ НОРМ, РЕГЛАМЕНТИРУЮЩИХ ПРОИЗВОДСТВО В СУДЕ ПРИСЯЖНЫХ

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации

от 20 декабря 1994 года № 9

В Российской Федерации начали действовать суды присяжных. С 1 ноября 1993 года приступили к рассмотрению уголовных дел по первой инстанции с участием коллегии присяжных заседателей Ставропольский краевой суд. Ивановский, Московский, Рязан­ский и Саратовский областные суды, с 1 января 1994 года - Алтайский и Краснодарский краевые суды, Ростовский и Ульяновский областные суды. Конституцией Российской Фе­дерации предусмотрено введение судопроизводства с участием присяжных заседателей и в остальных регионах России.

Данные судебной статистики показывают, что обвиняемые достаточно широко ис­пользуют предоставленное им Конституцией Российской Федерации право на рассмотре­ние их дел судом присяжных в случаях, предусмотренных федеральным законом. Из об­щего количества дел, поступивших с января по ноябрь 1994 года в указанные выше суды для рассмотрения по первой инстанции, по 19% дел или почти по каждому пятому делу имелись ходатайства обвиняемых о рассмотрении дела судом присяжных.

Обсудив практику рассмотрения дел судами с участием присяжных заседателей, Пленум Верховного Суда Российской Федерации отмечает, что суды в основном пра­вильно применяют уголовно-процессуальные нормы, регламентирующие производство в суде присяжных. Вместе с тем, они допускают ошибки в толковании отдельных положе­ний закона, по-разному решают вопросы, возникающие в практике применения положе­ний одних и тех же статей десятого раздела Уголовно-процессуального кодекса РСФСР.

С целью обеспечения единообразного и правильного применения уголовно-процессуальных норм, регламентирующих производство в суде присяжных, Пленум Верховного Суда Российской Федерации постановляет дать судам следующие разъяснения:

1. В соответствии со ст. 421 УПК РСФСР по ходатайству обвиняемого суд присяжных

рассматривает дела о преступлениях, перечисленных в ст. 36 УПК РСФСР.

Если по делу обвиняется несколько лиц, ходатайствовать о рассмотрении дела су­дом присяжных вправе те из них, которым предъявлено обвинение в совершении пре­ступлений, указанных в ст.36 УПК РСФСР.

В силу ст. 424 УПК РСФСР следователь при ознакомлении обвиняемого со всеми ма­териалами дела обязан разъяснить ему не только право ходатайствовать о рассмотре­нии его дела судом присяжных, но и юридические последствия удовлетворения такого ходатайства, включая особенности обжалования и рассмотрения жалоб на приговоры су­да присяжных. При этом позицию обвиняемого по этому поводу, с учетом важности последствий принятого обвиняемым решения, следователь обязан зафиксировать в от­дельном протоколе, который должен быть подписан следователем и обвиняемым.

При наличии возражения кого-либо из обвиняемых против рассмотрения дела судом присяжных следователь и прокурор в соответствии со ст. 425 УПК РСФСР обязаны ре­шить вопрос о выделении дела, если это не отразится на всесторонности, полноте и объ­ективности его исследования и разрешения. В случае принятия решения о невозможно­сти выделения дела должно быть вынесено мотивированное постановление и разъяснен порядок его обжалования.

2. Обратить внимание судов на безусловное выполнение требования ст. 426 УПК РСФСР об обязательном участии защитника по всем делам, которые могут быть рассмо­трены судом присяжных, при объявлении обвиняемому об окончании предварительного следствия и предъявлении ему для ознакомления всех материалов дела, на предвари­тельном слушании дала судьей, при разбирательстве дела судом присяжных.

Если по делу, которое может быть рассмотрено судом присяжных, обвиняется не­сколько лиц, все они на указанных стадиях производства должны быть обеспечены за­щитниками независимо от того, по каким статьям Уголовного кодекса им предъявлено обвинение.

По смыслу ст. 426 УПК РСФСР и на основании ст. 50 УПК РСФСР в случаях, предус­мотренных пунктами 2,3,4 и 5 ст. 49 УПК РСФСР отказ от защитника в любой стадии про­изводства по делам, рассматриваемым судом присяжных, не обязателен для следовате­ля, прокурора, судьи.

Необеспечение обвиняемого защитником является существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

3. При наличии ходатайства обвиняемого о рассмотрении дела судом присяжных де­ло назначается к судебному разбирательству в порядке предварительного слушания, ко­торое исходя из принципа состязательности и равенства прав сторон, а также с учетом общих правил уголовного судопроизводства не может быть начато ранее трех суток с мо­мента вручения обвиняемому копии обвинительного заключения.

Разъяснить судам, что, если о рассмотрении дела судом присяжных ходатайствует лицо, обвиняемое в особо тяжком преступлении против жизни, за которое предусмотре­но наказание в виде смертной казни, такое дело в соответствии с положениями части первой статьи 15 и части второй статьи 20 Конституции Российской Федерации подлежит рассмотрению по правилам раздела десятого Уголовно-процессуального кодекса незави­симо от возражения против такого порядка рассмотрения других обвиняемых.

Во всех остальных случаях, когда по делу обвиняется несколько лиц и кто-либо из об­виняемых на предварительном следствии заявил возражение против рассмотрения дела с участием коллегии присяжных заседателей, суды; выясняет у этого обвиняемого, не из­менилась ли его позиция.

При подтверждении возражения и отсутствии оснований для возвращения дела на доследование по мотивам необоснованности принятого следователем и прокурором ре­шения о невозможности выделения дела либо невозможности выделения дела самим су­дьей, судебное разбирательство, в случае, предусмотренном частью второй настоящего пункта, производится в соответствии с уголовно-процессуальными нормами, регламенти­рующими производство в суде присяжных, а в других случаях предварительное слуша­ние объявляется оконченным и в дальнейшем осуществляется производство по делу по правилам, предусмотренным главой двадцатой УПК РСФСР.

Если обвиняемый не подтвердил ранее заявленное возражение и вырази согласие с рассмотрением дела судом присяжных, судебное разбирательство производится в со­ответствии с уголовно-процессуальными нормами, регламентирующими производство в суда присяжных.

4. Имея в виду, что согласно ст. 423 УПК РСФСР отказ обвиняемого от ходатайства о рассмотрении его дела судом присяжных не принимается, если оно было подтверждено в ходе предварительного слушания, судья в каждом случае должен выяснять у обвиняе­мого, разъяснялись ли ему следователем юридические последствия удовлетворения та­кого ходатайства, и в необходимых случаях разъяснять эти последствия, включая осо­бенности обжалования и рассмотрения жалоб на приговоры суда присяжных.

Невыполнение следователем требований ст. 424 УПК РСФСР в части разъяснения обвиняемому юридических последствий удовлетворения ходатайства о рассмотрении дела судом присяжных не является само по себе основанием для принятия судьей по итогам предварительного слушания решения о возвращении дела для производства до­полнительного расследования, поскольку допущенное нарушение закона может быть ус­транено в ходе предварительного слушания.

5. В силу ч. 1 ст. 432 УПК РСФСР участие в судебном разбирательстве в порядке предварительного слушания обвиняемого, заявившего ходатайство о рассмотрении де­ла судом присяжных, является обязательным. Если обвиняемый ходатайствует о рас­смотрении дела в его отсутствие либо по собственной инициативе отказывается от уча­стия в заседании (ч. 2 ст. 432 УПК РСФСР), предварительное слушание в отсутствие обвиняемого может производиться лишь при наличии данных о том, подтверждает ли он ранее заявленное ходатайство или отказывается от него.

6. Исключение из разбирательства дела в суде присяжных недопустимых доказа­тельств может производиться судьей как по ходатайству сторон, так и по собственной инициативе. Поскольку согласно ч. 3 ст. 435 УПК РСФСР решение вопроса об исключе­нии из разбирательства дела в суде присяжных всякого доказательства, полученного с нарушением закона, является обязанностью председательствующего судьи, рекомендо­вать судьям до назначения дела к судебному разбирательству в порядке предваритель­ного слушания проверять, не были ли нарушены в ходе дознания и предварительного следствия гарантированные Конституцией Российской Федерации права человека и гражданина или допущены процессуальные нарушения, влекущие признание того или иного доказательства недопустимым.

7. Учитывая, что одним из оснований для отмены или изменения приговоров и поста­новлений суда присяжных является ошибочное исключение из разбирательства допусти­мых доказательств, которые могут иметь существенное значение для исхода дела, исклю­чение из разбирательства дела доказательств как недопустимых должно производиться по постановлению председательствующего судьи с обязательным указанием мотивов принятого решения.

Разъяснить, что по смыслу закона исключение из разбирательства дела в суде присяж­ных недопустимых доказательств может производиться не только в предварительном слушании, но и при разбирательстве дела как в подготовительной части судебного заседания (при выполнении требований статей 267-277 УПК РСФСР), так и на всем протяжении су­дебного следствия. При этом в соответствии с ч. 4 ст. 435 УПК РСФСР председательству­ющим судьей должны приниматься меры, исключающие возможность ознакомления при­сяжных заседателей с недопустимыми доказательствами.

Если исследование недопустимых доказательств состоялось, то обсуждение вопроса о признании их не имеющими юридической силы должно производиться в отсутствие при­сяжных заседателей с последующим разъяснением им существа принятого судьей реше­ния. В этом случае председательствующий при произнесении напутственного слова дол­жен особо обратить внимание присяжных заседателей на то, что их выводы не могут основываться на доказательствах, признанных недопустимыми.

8. Следует иметь в виду, что в соответствии с ч. 4 ст. 433 УПК РСФСР судья по собст­венной инициативе может направить дело для производства дополнительного расследова­ния лишь по указанным в этой статье основаниям: когда установит, что обвинительное заключение составлено с нарушением требований Уголовно-процессуального кодекса или что при производстве по делу допущены другое существенные нарушения уголовно-процессуального закона, в том числе когда органы предварительного следствия не выполнили указания председательствующего в суде присяжных судьи, направлявшего дело для до­полнительного расследования.

В иных случаях, предусмотренных ч. 3 ст. 429 УПК РСФСР и ч. 4 ст. 433 УПК РСФСР, де­ло может быть направлено для производства дополнительного расследования лишь по хо­датайству прокурора, потерпевшего, подсудимого и его защитника, причем судья не вправе указывать в постановлении другие, кроме содержащихся в ходатайстве, основания направ­ления дела на доследование и обстоятельства, подлежащие дополнительному выяснению.

9. Полный или частичный отказ прокурора от обвинения на предварительном слуша­нии или отказ прокурора от обвинения в стадии судебного разбирательства при отсутст­вии возражений со стороны потерпевшего обязателен для суда и влечет прекращение дела полностью или в соответствующей части с указанием в постановлении оснований прекращения деля. При этом председательствующий судья должен разъяснить потер­певшему, что в соответствии с ч. 5 ст. 430 УПК РСФСР прекращение дела ввиду отказа государственного обвинителя от обвинения, равно как и изменение им обвинения, не препятствует последующему предъявлению и рассмотрению гражданского иска в поряд­ке гражданского судопроизводства.

При возражении потерпевшего разбирательство дела должно быть продолжено в объеме лишь тех эпизодов предъявленного подсудимому обвинения, по которым гражда­нин, пострадавший от преступления, признан потерпевшим.

При изменении государственным обвинителем в ходе судебного заседания обвине­ния в сторону смягчения либо при частичном отказе от обвинения председательствую­щий судья должен вынести постановление о продолжении разбирательства дела в объ­еме обвинения, поддерживаемого государственным обвинителем.

10. Приняв по итогам предварительного слушания решение о назначении судебного за­седания и рассмотрении дела судом присяжных, судья в вынесенном по итогам предвари­тельного слушания постановлении в соответствии со ст. 433 УПК РСФСР определяет чис­ло присяжных заседателей, подлежащих вызову в судебное заседание, и при наличии в материалах дела доказательств, полученных с нарушением закона либо недопустимых по иным основаниям, исключает их из разбирательства дела.

Кроме того, по ходатайствам, заявленным в предварительном слушании государст­венным обвинителем, потерпевшим, обвиняемым и его защитником, судья после выясне­ния мнения сторон может принять решение о вызове в судебное заседание новых свиде­телей, экспертов и специалистов, об истребовании и приобщении к делу вещественных доказательств и документов, об изменении обвиняемому меры пресечения, о граждан­ском иске и мерах его обеспечения, а также о производстве экспертизы, если обстоятель­ства, имеющие значение для дачи заключения, не требуют дополнительного выяснения и если при этом ив нарушаются права обвиняемого и других участников процесса, уста­новленные уголовно-процессуальным законом.

11. Подготовительная часть судебного разбирательства должна проводиться с со­блюдением требований статей 267-277 Уголовно-процессуального кодекса за исключе­нием положений, противоречащих правилам производства в суде присяжных: ч. 4 ст. 276 УПК РСФСР - о праве суда независимо от того, заявлено ли ходатайство, вызывать но­вых свидетелей, назначать экспертизу (кроме случаев, предусмотренных ст. 79 УПК РСФСР), истребовать документы и другие доказательства: ч. 2 ст. 277 УПК РСФСР -о допросе явившихся в судебное заседание свидетелей, эксперта или специалиста, по­терпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика или их представителей в слу­чае отложения разбирательства дела.

12. На основании ст. 438 УПК РСФСР отбор присяжных заседателей в суде осуществ­ляется путем освобождения судьей присяжных заседателей от участия в рассмотрении дела, разрешения вопросов об их отводах и самоотводах, а также путем жеребьевки.

Надлежит иметь в виду, что в соответствии с ч. 5 ст. 80 Закона РСФСР «О судоуст­ройстве РСФСР» руководители и заместители руководителей органов представительной и исполнительной власти, военнослужащие, судьи, прокуроры, следователи, адвокаты и другое лица, перечисленные в ч. 4 ст. 80 Закона РСФСР «О судоустройстве РСФСР», подлежат освобождению от исполнения обязанностей присяжных заседателей по их просьбе, заявленной до окончания их отбора для исполнения обязанностей присяжных заседателей по конкретному делу.

Если такой просьбы не последовало, эти лица наряду с другими присяжными заседа­телями освобождаются от участия в рассмотрении дела лишь при наличии у председа­тельствующего судьи обоснованных сомнений в их объективности вследствие оказанного на них незаконного воздействия, наличия у них предвзятого мнения, их осведомленности о дало, подлежащем рассмотрению, а также по другим причинам.

Под осведомленностью следует иметь в виду такую степень информированности об обстоятельствах дела, которая может повлиять на объективность присяжного заседателя.

Обратить внимание судов на то, что прокурором, а также потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком и их представителями, подсудимым и его защитником мотивированный отвод присяжным заседателям может быть заявлен только по основа­ниям, предусмотренным статьями 59 и 60 Уголовно-процессуального кодекса.

13. В соответствии со ст. 443 УПК РСФСР запасные присяжные заседатели принима­ют присягу вместе с комплектными присяжными заседателями, а также участвуют в из­брании старшины из числа комплектных присяжных заседателей.

Запасные присяжные заседатели не участвуют в исследовании рассматриваемых в суде доказательств.

Вопрос о включении запасного присяжного заседателя в состав комплектных присяж­ных заседателей в случае невозможности кого-либо из комплектных присяжных заседате­лей участвовать в судебном заседании решается председательствующим судьей в поряд­ке, предусмотренном ч. 6 ст. 440 УПК РСФСР, единолично без удаления в совещательную комнату.

При замене выбывшего комплектного присяжного заседателя председательствую­щий судья в соответствии с общими правилами уголовного судопроизводства должен вы­яснить у запасного присяжного заседателя, не требует ли он возобновления судебных действий.

14. Исходя из содержащегося в п. 2 ч. 3 ст. 437 УПК РСФСР указания о том, что при­сяжные заседатели не должны общаться по делу с лицами, не входящими в состав суда, судьям надлежит неукоснительно соблюдать установленный ч. 5 ст. 440 УПК РСФСР по­рядок, согласно которому по завершении образования коллегии присяжных заседателей комплектные и запасные присяжные заседатели по предложению председательствующе­го занимают отведенные им места на скамье присяжных заседателей, отделенной от присутствующих в зале судебного заседания. Нахождение присяжных заседателей в ходе разбирательства дела на иных местах в зале судебного заседания должно рассмат­риваться как существенное нарушение уголовно-процессуального закона.

15. Порядок судебного следствия в суде присяжных определяется ст. 446 УПК РСФСР, в соответствии с которой исходя из принципа состязательности и равенства процессуаль­ных прав допрос подсудимого, потерпевшего, свидетелей и экспертов проводится сторона­ми. Судья, а также присяжные заседатели через председательствующего задают вопросы этим лицам после того, как они будут допрошены сторонами.

Перед допросом подсудимого в суде присяжных председательствующий наряду с разъ­яснением права давать или не давать показания по поводу предъявленного обвинения и других обстоятельств дела, должен разъяснить ему, что в соответствии со статьей 51 Кон­ституции Российской Федерации никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом.

Судам следует иметь в виду, что в отличие от общих правил уголовного судопроиз­водства суд присяжных не обязан по собственной инициативе собирать новые доказа­тельства, выявлять как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также смягча­ющие и отягчающие его ответственность обстоятельства. Вместе с тем, суд не связан мнением сторон о пределах исследования доказательств в случаях, когда сделанные подсудимым признания о полной виновности вызывают у судьи сомнения (ч. 2 ст. 446 УПК рсфср), а также когда по просьбе старшины присяжных заседателей, возвратив­шихся из совещательной комнаты в зал судебного заседания, председательствующий возобновляет судебное следствие для дополнительного исследования каких-либо обсто­ятельств, имеющих существенное значение для ответа коллегии присяжных заседателей на постановленные вопросы (ч. 1 ст. 455 УПК РСФСР). Кроме того, в силу ч. 1 ст. 465 УПК РСФСР обязательному исследованию подлежат заключения экспертов по вопросам, пе­речисленным в ст. 79 УПК РСФСР.

Исходя из требования закона о сохранении судом присяжных объективности и бес­пристрастия, обратить внимание судей на то, что оглашать в ходе судебного разбира­тельства протоколы следственных действий, заключения экспертов и другие приобщен­ные к делу документы должны, как правило, стороны, заявившие об этом ходатайства.

Председательствующий судья не вправе отказать стороне в исследовании доказа­тельства, если оно не исключено из разбирательства дела как недопустимое. Установив, что исследование того или иного доказательства может повлиять на объективность и беспристрастие присяжных заседателей, председательствующий в соответствии со ст. 243 УПК РСФСР вправе устранить такое доказательство из судебного разбирательст­ва с обязательным приведением в постановлении мотивов принятого решения.

16. В силу ч. 6 ст. 446 УПК РСФСР с участием присяжных заседателей не исследуют­ся обстоятельства, связанные с прежней судимостью подсудимого и признанием его осо­бо опасным рецидивистом. По смыслу закона и с учетом компетенции присяжных засе­дателей с их участием не должны также исследоваться данные, характеризующие личность подсудимого (характеристики, справки о состоянии здоровья, о семейном поло­жении, медицинское заключение о нуждаемости подсудимого в принудительном лечении от алкоголизма или наркомании и т. п.).

17. При формулировании в вопросном листе вопросов, подлежащих разрешению кол­легией присяжных заседателей, следует иметь в виду, что по каждому деянию, в соверше­нии которого подсудимый обвиняется государственным обвинителем, постановка указан­ных в ч. 1 ст. 449 УПК РСФСР трех основных вопросов: доказано ли, что соответствующее деяние имело место; доказано ли, что это деяние совершил подсудимый; виновен ли под­судимый в совершении этого деяния, - является обязательной.

Допускается возможность постановки одного основного вопроса о виновности подсу­димого, однако при его формулировании надлежит строго соблюдать требование закона (ч. 2 ст. 449 УПК РСФСР) о том, что такой вопрос должен являться соединением всех трех основных вопросов, указанных в ч. 1 ст. 449 УПК РСФСР.

Характер частных вопросов, которые могут ставиться после основного вопроса о ви­новности подсудимого, определяется по каждому делу с учетом позиций государственно­го обвинителя и защиты и результатов судебного следствия.

Имея в виду, что по общим правилам уголовного судопроизводства разбирательство дела в суде производится только в отношении подсудимых, в вопросном листе недопус­тима постановка вопросов о виновности иных, кроме подсудимых, лиц.

18. Обратить внимание судей на то, что в соответствии с ч. 5 ст. 449 УПК РСФСР пе­ред коллегией присяжных заседателей не могут ставиться вопросы, требующие от присяжных заседателей юридической квалификации статуса подсудимого, а также собствен­но юридической, то есть уголовно-правовой, оценки при вынесении присяжными заседа­телями своего вердикта.

Исходя из этого, недопустима постановка вопросов с использованием таких юридиче­ских терминов, как умышленное или неосторожное убийство, умышленное убийство с особой жестокостью, умышленное убийство из хулиганских или корыстных побуждений, умышленное убийство, совершенное в состоянии сильного душевного волнения, убийст­во при превышении пределов необходимой обороны, изнасилование, разбой и т. п.

Поскольку в силу ч. 5 ст. 451 УПК РСФСР выводы присяжных заседателей не могут основываться на предположениях, перед ними не должны ставиться вопросы о вероят­ности виновности подсудимого в совершении деяния.

19. Если подсудимый обвиняется в совершении нескольких преступлений, образую­щих реальную совокупность, вопрос о том, заслуживает ли он снисхождения или особо­го снисхождения, должен ставиться применительно к каждому деянию, в совершении ко­торого подсудимый может быть признан виновным.

В случаях, когда подсудимый обвиняется в совершении одного преступления, а так­же когда одно деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый, содержит призна­ки нескольких преступлений (идеальная совокупность), перед присяжными заседателями должен ставиться один общий вопрос о снисхождении или особом снисхождении.

Судам надлежит иметь в виду, что в соответствии с положениями статьи 20 Консти­туции Российской Федерации при признании подсудимого заслуживающим снисхождения правила назначения наказания, предусмотренные ч. 2 ст. 460 УПК РСФСР, применяются лишь по делам об особо тяжких преступлениях против жизни. По всем остальным делам наказание подсудимым, признанным заслуживающими снисхождения, должно назначать­ся по правилам ч. 1 ст. 460 УПК РСФСР.

В случае совершения подсудимым нескольких преступлений или совершения им ново­го преступления до полного отбытия наказания по предыдущему приговору председатель­ствующий судья должен назначить наказание за каждое преступление с учетом решения присяжных заседателей о снисхождении либо особом снисхождении и окончательно опре­делить наказание по правилам статьи 40 или 41 Уголовного кодекса.

20. Вопросы, сформулированные председательствующим судьей на основании под­держиваемого государственного обвинения, результатов судебного следствия и прений сторон, должны быть изложены в письменном виде и после обсуждения их сторонами приобщены к делу. Государственный обвинитель, а также потерпевший, гражданский ис­тец, гражданский ответчик и их представители, подсудимый и защитник могут предло­жить поправки к сформулированным вопросам и просить о постановке других вопросов. Решение по предложенным поправкам принимается председательствующим судьей по­сле выслушивания мнения участников судебного разбирательства.

Окончательно сформулированные председательствующим судьей вопросы излага­ются в вопросном листе, который утверждается постановлением судьи, подлежащим внесению в протокол судебного заседания. Если по делу обвиняется несколько лиц, во­просы, подлежащие разрешению коллегией присяжных заседателей, могут быть изложе­ны в нескольких вопросных листах (по числу подсудимых) либо в одном вопросном лис­те, но в отношении каждого подсудимого отдельно.

В предусмотренных статьями 455 и 456 Уголовно-процессуального кодекса случаях, когда во время совещания у коллегии присяжных заседателей возникла необходимость в дополнительном исследовании каких-либо обстоятельств, имеющих существенное зна­чение для ответа на поставленные вопросы, или в уточнении формулировки поставлен­ных перед ней вопросов, а также в случаях неясности или противоречивости вердикта коллегии присяжных заседателей, - председательствующий судья с учетом мнения уча­стников процесса и с соблюдением требований ч. 5 ст. 449 УПК РСФСР может внести уточнения в поставленные перед коллегией присяжных заседателей вопросы, сформули­ровать новые вопросы или внести в вопросный лист другие необходимые изменения. Ес­ли по техническим причинам это невозможно сделать в самом вопросном листе, то все уточнения, новые вопросы и другие необходимые изменения могут быть изложены на от­дельном листе, являющемся продолжением вопросного листа.

Составление нового вопросного листа законом не предусмотрено.

21. Содержание напутственного слова, с которым председательствующий обращает­ся к присяжным заседателям перед удалением их в совещательную комнату для вынесе­ния вердикта, должно соответствовать требованиям частей 2-7 ст. 451 УПК РСФСР.

При постановке в вопросном листе вопросов, позволяющих установить виновность подсудимого в совершении деяния, которое квалифицируется по закону, предусматрива­ющему ответственность за менее тяжкое преступление, председательствующий наряду с содержанием уголовного закона, предусматривающего ответственность за совершение деяния, в котором обвиняется подсудимый, должен сообщить присяжным заседателям содержание и этого закона.

Исходя из того, что согласно ч. 9 ст. 451 УПК РСФСР государственный обвинитель, а также потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители, под­судимый и его защитник вправе заявить в судебном заседании возражения в связи с содер­жанием напутственного слова председательствующего по мотивам нарушения им принци­па объективности, содержание напутственного слова должно быть подробно изложено в протоколе судебного заседания. В протоколе также должно быть указано, заявлены или не заявлены сторонами возражения в связи с содержанием напутственного слова.

Если напутственное слово изложено в письменном виде, оно в полном объеме долж­на быть приобщено к делу. В этом случае в протоколе судебного заседания достаточно сделать запись о произнесении председательствующим напутственного слова и отметку о приобщении напутственного слова в письменном виде к делу.

По смыслу закона под нарушением председательствующим принципа объективности при произнесении напутственного слова следует понимать, в частности, напоминание присяжным заседателям только уличающих или только оправдывающих подсудимого до­казательств, исследованных в суде, их оценку, выражение в какой-либо форме своего мнения по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных заседателей.

22. Решение коллегии присяжных заседателей по поставленным перед ней вопросам (вердикт) принимается в совещательной комнате только комплектными присяжными за­седателями. Присутствие в совещательной комнате иных, кроме комплектных присяжных заседателей, лиц, в том числе запасных присяжных заседателей, не допускается. Нару­шение этого правила является основанием для отмены приговора, постановленного су­дом присяжных.

Имея в виду положение ст. 453 УПК РСФСР о том, что присяжные заседатели при об­суждении поставленных перед ними вопросов должны стремиться к принятию единодуш­ных решений и могут приступить к формулированию в вопросном листе ответов, приня­тых большинством голосов в результате проведенного голосования, только по истечении трех часов после удаления в совещательную комнату, в протоколе судебного заседания необходимо указывать время удаления комплектных присяжных заседателей в совеща­тельную комнату и время их возвращения в зал судебного заседания после подписания вопросного листа.

Если присяжные заседатели находились в совещательной комнате в течение трех и менее часов, но ответы на какие-либо из поставленных вопросов, в том числе о снисхож­дении или особом снисхождении, были приняты ими не единодушно, а в результате про­веденного голосования, председательствующий судья должен обратить внимание при­сяжных заседателей на допущенное нарушение закона и предложить им вернуться в совещательную комнату для продолжения совещания.

Несоблюдение порядка совещания присяжных заседателей в части, касающейся вре­мени, по истечении которого они могут приступить к формулированию в вопросном лис­те ответов, принятых большинством голосов в результате голосования, является суще­ственным нарушением уголовно-процессуального закона.

23. В соответствии с ч. 1 ст. 459 УПК РСФСР вердикт коллегии присяжных заседате­лей о невиновности подсудимого обязателен для председательствующего судьи и вле­чет постановление оправдательного приговора.

При обсуждении последствий вердикта о невиновности подсудимого участники про­цесса могут высказать свои соображения о том, по какому из предусмотренных законом оснований следует постановить оправдательный приговор, как решить вопрос о граждан­ском иске и вещественных доказательствах.

При обсуждении последствий обвинительного вердикта председательствующий су­дья должен обеспечить участникам процесса возможность исследовать доказательства, не исследовавшиеся с участием присяжных заседателей (кроме исключенных из разби­рательства дела), выступить по вопросу о том, содержит ли состав преступления деяние, в совершении которого присяжные заседатели признали подсудимого виновным, и каким именно уголовным законом оно предусмотрено, а также высказаться по другим вопросам, указанным в пунктах 5-10 ч. 1 ст. 303 УПК РСФСР.

24. При изложении приговора, постановленного судом присяжных, надлежит иметь в виду, что в случае частичного отказа государственного обвинителя от обвинения или из­менения им обвинения в сторону смягчения в ходе судебного заседания, во вводной ча­сти приговора следует указывать уголовный закон, предусматривающий преступление, в совершении которого обвиняется подсудимый, с учетом объема обвинения, поддержива­емого государственным обвинителем, а при полном отказе государственного обвинителя от обвинения и возражении потерпевшего - с учетом объема обвинения, поддерживае­мого потерпевшим.

Обратить внимание судов на то, что описание преступного деяния в обвинительном приговоре должно соответствовать характеру деяния, которое коллегия присяжных засе­дателей признала совершенным. Председательствующий судья обязан мотивировать в нем выводы относительно квалификации преступления и наказания, а также обосновать решения по другим вопросам (о признании особо опасным рецидивистом, о применении принудительного лечения от алкоголизма или наркомании, о гражданском иске и т. д.).

В описательной части оправдательного приговора должна быть изложена сущность обвинения, по поводу которого коллегией присяжных заседателей был вынесен вердикт о невиновности подсудимого, а в резолютивной части необходимо указать на то, по како­му из предусмотренных законом оснований подсудимый оправдан. При этом следует иметь в виду, что если по делу заявлен гражданский иск, то решение по нему должно быть принято исходя из положений ч. 3 ст. 310 УПК РСФСР.

В соответствии с общими правилами уголовного судопроизводства председательству­ющий судья при наличии оснований, предусмотренных ст. 212 УПК РСФСР, одновремен­но с приговором вправе вынести частное постановление при условии, что его содержание не ставит под сомнение правильность вынесенного коллегией присяжных заседателей вердикта и объективность и беспристрастие самого председательствующего.

25. Согласно ст. 464 УПК РСФСР могут быть обжалованы и опротестованы в касса­ционном порядке: приговоры суда присяжных, постановления председательствующего в суде присяжных судьи о прекращении дела, а также вынесенные по результатам предва­рительного слушания постановления судьи о возвращении дела для производства до­полнительного расследования и о прекращении дела. Другие постановления председа­тельствующего судьи, в том числе вынесенные в порядке ч. 3 ст. 429 УПК РСФСР по ходатайству сторон о направлении дела для производства дополнительного расследова­ния, обжалованию и опротестованию в кассационном порядке не подлежат.

26. Кассационной палате Верховного Суда Российской Федерации обеспечить осуще­ствление судебного надзора за деятельностью судов по рассмотрению дел с участием коллегии присяжных заседателей. Председателю и судьям кассационной палаты системати­чески изучать причины отмены и изменения судебных решений, при выездах на места оказывать необходимую помощь судьям в правильном применении уголовно-процессуальных норм, регламентирующих производство в суде присяжных, и с учетом вопросов, возни­кающих в практике применения законодательства о суде присяжных, вносить предложения о даче Пленумом Верховного Суда Российской Федерации соответствующих разъяснений.

О СРОКАХ РАССМОТРЕНИЯ УГОЛОВНЫХ И ГРАЖДАНСКИХ ДЕЛ СУДАМИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации

от 24 августа 1993 года № 7

(в ред. Постановлений Пленума Верховного Суда РФ

от 21 декабря 1993 года №11, от 25 октября 1996 года №10)

Обсудив итоги обобщения практики соблюдения судами Российской Федерации сро­ков рассмотрения уголовных и гражданских дел, Пленум констатирует, что ежегодно зна­чительная часть судебных дел рассматривается с нарушением установленных сроков.

Основными причинами нарушения процессуальных сроков рассмотрения уголовных и гражданских дел являются недостатки и упущения в деятельности судов, связанные, прежде всего, с неудовлетворительной организацией судебного процесса, снижением ис­полнительской дисциплины, недостаточным контролем со стороны председателей соот­ветствующих судов.

Не единичны случаи, когда вопреки требованиям ст. 2231 УПК РСФСР и ст. 99 ГПК РСФСР без каких-либо к тому оснований уголовные и гражданские дела назначаются к слушанию с заведомым нарушением предусмотренных законом сроков, иногда через не­сколько месяцев после поступления в суд, в том числе и тогда, когда подсудимые нахо­дятся под стражей.

Встречаются случаи, когда вследствие неглубокого изучения материалов уголовного дела на стадии назначения судебного заседания, упущений при подготовке гражданских дел к разбирательству, несвоевременного извещения участников судопроизводства, не­продуманной организации судебного процесса и других причин субъективного характера рассмотрение дел неоднократно откладывается. При этом в определениях (постановле­ниях) зачастую не приводятся мотивы отложения, не указывается дата нового рассмот­рения. Контроль за своевременным возобновлением производства по таким делам не­редко отсутствует.                             

В отдельных судах допускаются необоснованные отказы заинтересованным лицам в правосудии по гражданским делам.

Все это вызывает неоправданные дополнительные материальные затраты и обосно­ванные жалобы участников процесса.

Поверхностное рассмотрение некоторых уголовных и гражданских дел по первой ин­станции приводит не только к отмене приговоров и решений в кассационном и надзорном порядке, но и к существенному увеличению сроков принятия окончательного решения по делам.

По многим уголовным делам затягивается изготовление протокола заседания и озна­комление с ним сторон, что влечет нарушение сроков направления дел с поступившими жалобами и протестами в кассационную инстанцию и, в конечном счете, несвоевремен­ное исполнение приговоров.                                    

Плохая организация судебного процесса и недостаточно ответственное отношение к исполнению своих должностных и служебных обязанностей со стороны отдельных судей и работников аппарата становятся иногда причиной волокиты, особенно нетерпимой тог­да, когда она влечет длительное пребывание подсудимых под стражей.

Верховные суды республик, краевые, областные и соответствующие им суды, рас­сматривая дела в кассационном и надзорном порядке, крайне редко обращают внимание и реагируют на нарушение судами первой инстанции установленных атомом сроков рас­смотрения уголовных и гражданских дел.

Пленум отмечает, что негативное воздействие на сроки рассмотрит судебных дел оказывают и такие факторы, как неудовлетворительное материально-техническое обес­печение многих судов, недостаточно четкая работа конвойных подразделений органов внутренних дел, отсутствие необходимого количества народных заседателей, частые от­казы адвокатов от участия в процессах в порядке ст. 49 УПК РСФСР, (в peд. Постанов­ления Пленума Верховного Суда РФ от 25.10.96 № 10)

Нуждаются в существенном совершенствовании некоторые положения действующе­го процессуального закона, регламентирующие порядок и сроки рассмотрения судебных дел. (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.10.96 № 10)

В целях обеспечения судами соблюдения процессуальных сроков рассмотрения уго­ловных и гражданских дел и устранения фактов волокиты Пленум Верховного Суда Российской Федерации постановляет:

1. Всем судам Российской Федерации принять исчерпывающие меры к устранению отмеченных недостатков, к неукоснительному соблюдению процессуальных сроков и по­вышению качества рассмотрения уголовных и гражданских дел, исключению фактов во­локиты при судебном рассмотрении дела.

2. Обратить внимание судей на необходимость повышения их личной ответственно­сти за своевременное и качественное рассмотрение каждого судебного дала.

Преднамеренное грубое или систематическое нарушение судьей процессуального закона, повлекшее волокиту при рассмотрении уголовных или гражданских дел и сущест­венно ущемляющее права и законные интересы граждан, следует рассматривать с уче­том конкретных обстоятельств как совершение поступка, позорящего честь и достоинст­во судьи или ущемляющего авторитет судебной власти (подл. 9 п. 1 ст. 14 Закона Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации») (в ред. Постанов­ления Пленума Верховного Суда РФ от 25.10.96 № 10)

3. Рекомендовать председателям судов принять меры по улучшению организации ра­боты аппаратов судов и повышению исполнительской дисциплины, усилить контроль за своевременным рассмотрением судебных дел, обращая особое внимание на те из них, по которым подсудимые содержатся под стражей.

4. Рекомендовать Верховным судам республик, краевым, областным судам. Москов­скому и Санкт-Петербургскому городским судам, судам автономном области и автоном­ных округов усилить надзор за соблюдением народными судами сроков рассмотрения уголовных и гражданских дел, не оставлять без надлежащего реагирования факты нару­шения этих сроков.

5. Обратить внимание судов на недопустимость отказов заинтересованным лицам в правосудии по гражданским делам (незаконные отказы в принятии заявлений либо прекра­щение производства по делам по мотивам их неподведомственное судам), влекущих на­рушение ст. 46 Конституции Российской Федерации, гарантирующей каждому судебную за­щиту его прав и свобод, а также на недопустимость незаконного оставления заявлений без движения, без рассмотрения либо неосновательного приостановления производства по де­лам, что привадит к нарушению прав заинтересованных лиц и волоките.

Судам необходимо тщательно проводить подготовку гражданских дел к судебному разбирательству, имея в виду, что упущения и недостатки на этой стадии процесса вле­кут нарушение сроков рассмотрения дел, ущемляют права участников судопроизводства и зачастую приводят к вынесению незаконных и необоснованных решений.

6. Судам надлежит строго соблюдать требования ст. 330 УПК РСФСР и ст. 289 ГПК РСФСР о направлении дел в кассационную инстанцию немедленно по истечении срока, установленного для обжалования и опротестования судебного решения и выполнения необходимых действий, связанных с кассационным рассмотрением дела.

Истребованные для проверки в порядке надзора (ст. 375 УПК РСФСР, ст. 332 ГПК РСФСР) дела должны высылаться не позднее следующего дня после получения запроса.

7. Судьям Верховного Суда Российской Федерации при рассмотрении уголовных и гражданских дел в кассационном и надзорном порядке, а также при выезде на места для оказания судам практической помощи обращать особое внимание на соблюдение ими процессуальных сроков рассмотрения дел.

8. В порядке осуществления законодательной инициативы подготовить законопроект о внесении необходимых изменений и дополнений в действующее процессуальное зако­нодательство, регламентирующее порядок и сроки рассмотрения уголовных и граждан­ских дел.

9. Отделу обобщения судебной практики совместно с судебными коллегиями Верхов­ного Суда Российской Федерации во втором полугодии 1994 года обобщить практику со­блюдения судами установленных законом сроков рассмотрения дел и выполнения насто­ящего Постановления.