§ 2. Суд и расследование в период объединения русских земель и образования централизованного Русского государства

В более поздних списках Русской Правды (XII-XIH вв.) упоминаются изменения, внесенные в нее Киевским великим князем Вла­димиром Мономахом, некоторыми другими князьями. Эти изменения су-

' См.: Чельцов-Бебупюв М А. Уголовный процесс. М., 1948. С. 81; Курс советского уголовного

процесса: Общая часть. М , 1989. С. 373-374.

- См.: Калачов Н Предварительные юридические сведения для полного объяснения Русской

правды. М., 1846. С. 120-132; МейерД. Указ. соч. С. 13-14.

3 См.: Юшков С. В История государства и права СССР. М , 1947. Ч. 1 С  140.

В основе Церковных уставов великих князей лежал Номоканон (сборник церковных и свет­ских греческих законов), переведенный на славянский язык в IX в  Мефодием, в котором обосновывалась недопустимость судить церковные дела светским судом " См.: Собрание важнейших памятников по истории древнего русского права. С. 323-328.

щественно не затронули процедуру судопроизводства, а больше повлияли на социально-политическую обстановку на Руси. Суд и расследование, ес­ли характеризовать эти институты обобщенно, все больше становилась вотчинной юстицией. Местные феодалы стремились сосредоточить в своих руках как можно больше административной и судебной власти. Уголовный процесс проводился традиционно по правилам Русской Правды с добавле­нием собственного усмотрения и произвола судьи-феодала. Это относилось главным образом к внедрению розыскных начал при расследовании тяжких преступлений. В пределах вотчины судье-феодалу, по существу, были под­судны все дела о преступлениях, совершенных в пределах его владений. Исключение делалось только для дел, подсудных церковным судам. Их подсудность распространялась на все дела о преступлениях против веры и церкви и некоторые другие, связанные с посягательствами на женщин и семью, о чем уже говорилось. Судьи - церковные иерархи в этот период в своем лице объединяли и судью, и обвинителя, что свидетельствовало о появлении и в рамках церковной юстиции розыскных начал уголовного

процесса.

Как вотчинная, так и церковная юстиция характеризовалась несправед­ливостью и притеснением населения. Под предлогом восстановления спра­ведливости, а фактически для укрепления княжеской власти в 1398 г. поя­вилась Двинская уставная (иногда ее называют судной) грамота Великого Московского князя Василия Дмитриевича. В ней назначались наместники для отправления суда (в том числе и по уголовным делам), которые нахо­дились на кормлении у местного населения. В грамоте о суде говорится в общих чертах. О подсудности можно судить только по взиманию виры и пошлин с виновного в совершении душегубства, нанесения ран, драках, лае (оскорблении) и др., которые исчислялись в рублях, шкурках куницы и бе­лок. В грамоте князь обещал и сам рассматривать некоторые дела1.

Известна Белозерская уставная грамота 1488 г. Она является наказом по управлению Белозерским краем, который давно уже был московской зем­лей. Из грамоты следует, что наместник и местные судьи (тиуны) также находились на кормлении у населения. Только здесь был более детально разработан порядок собирания корма. Судьям запрещалось лично собирать средства на кормление, их собирали приказчики - помощники, которых называли доводчиками. Кроме наместника и тиунов в состав суда в Белом озере входили сотские и «добрые люди», которые олицетворяли общест­венное представительство при судебном разбирательстве. Среди дел, кото­рые разбирались судом в указанном составе, упоминаются дела о краже, разбое и душегубстве. В числе доказательств прямой уликой считалось по­личное - это либо задержание при совершении преступления, либо обна­ружение у подозреваемого украденной вещи. Подчеркивалось древнее пра-

Глава IV. Исторический очерк развития уголовного процесса в России______________55_

вило, что община отвечает за убийство, совершенное на ее земле. Считается, что Белозерская уставная грамота явилась предтечей Судебника 1497 г.'

Наиболее значительным памятником рассматриваемого периода, в ко­тором полнее, чем в Двинской и Белозерской грамотах, разработаны вопро­сы суда и расследования преступлений, является Псковская судная грамо­та, которая была утверждена псковским вече в 1467 г. Она определяла уст­ройство судов, их подсудность, розыск преступников и систему доказа­тельств2. Согласно Судной грамоте в Пскове действовали светские и цер­ковные суды. К светским судам относились:

-  суд князя. Этому суду были подсудны дела о преступлениях против личности и все дела об имущественных преступлениях. Основное наказа­ние, которое предусматривала Псковская судная грамота, - это пени (штра­фы); допускалась смертная казнь за поджог и убийство. Однако суд князя был не вправе вмешиваться, если над виновным учинили расправу члены его семьи. Можно понять текст грамоты так, что расправа могла состоять и в лишении виновного жизни;

-  суд посадника также вправе был рассматривать дела о всех тяжких преступлениях, но обязательным условием правомочности этого суда было разбирательство дела на княжеском дворе;

-  суд братчин. Братчины - это мирские пиры, собиравшиеся в опреде­ленные времена года. Организовывались они на мирскую складчину. Мир (пивцы, собиравшиеся на братчину) избирал старосту братчины, который являлся одновременно и председателем суда. Суду братчины были подсуд­ны дела о личных обидах, а также дела о побоях и драках, возникших на пиру. Этот суд чаще всего заканчивался примирением сторон. Суд братчи­ны не вправе был вмешиваться в дела, отнесенные к подсудности князя или посадника;

-  суд земского старосты рассматривал дела о кражах и некоторых дру­гих преступлениях. Староста мог провести «суд по поличному», т. е. на месте совершения преступления.

Церковный суд во Пскове осуществлял Владыка - наместник Новгород­ского архиепископа. Он разрешал дела в соответствии с Церковными уста­вами великих князей Владимира и Ярослава.

Псковская судная грамота предусматривала проведение расследования для обнаружения преступника. Эту работу проводили приставы - обысчи-ки, представлявшие потерпевшего и его интересы. В ней предусматрива­лось расследование таких преступлений, как убийство, разбой, кража, под­жог, и некоторых других. Применялся, как и в Русской Правде, «свод и гонение следа», задачей которого было обнаружение преступника путем

' См.- Собрание важнейших памятников по истории древнего русского права. С. 145-151.

См.: Мрочек-Дроздовскии П Памятники русского права во времена местных законов  М., 1901. С 62-71. 2 См. там же. С. 2-28.

Раздел I. Общие положения

Глава IV. Исторический очерк развития уголовного процесса в России

57

его задержания, обыска, выемки похищенного и собирания доказательств.

Условия «свода и гонения следа» были такими же, как и в Русской Правде.

Псковской судной грамоте неизвестны пытки при розыске преступников и

расследовании преступлений.

Псковская судная грамота допускала следующие виды доказательств:

судебный поединок (поле), свидетельские показания, или послушество,

присягу, письменные документы.

Судебный поединок признавался главным видом судебных доказа­тельств и применялся как по уголовным, так и по гражданским делам. Он рассматривался как «Суд Божий» и допускался как между потерпевшим и обвиняемым (очень редко и не по всем делам), так и между свидетелем и обвиняемым. В последнем случае результаты поединка подтверждали или опровергали свидетельские показания. По общему правилу судебный по­единок носил личный характер, но при определенных случаях допускался

наем бойцов.

Послухи- это свидетели двух видов. Для доказывания определенного факта сторона могла выставлять одного свидетеля, который должен был полностью подтвердить ее версию события. Если свидетель не подтвер­ждал определенный факт, его показания устраняли из процесса. Во втором случае сторона выставляла свидетелей «доброго имени», их должно было быть четыре-пять человек. Послухов допрашивали в отсутствие сторон.

Присяга была обвинительной или очистительной. Обвинительную прися­гу давал потерпевший или свидетель, а очистительную - подозреваемый, в отношении которого для обвинения не было собрано достаточно доказа­тельств. Присяга давалась в присутствии суда. Отказ подозреваемого явиться на присягу фактически значил признание своей вины (неправды).

Новгородская судная грамота датируется 1471 г.; полный текст этой грамоты до нас не дошел. Однако все же можно сделать вывод о том, что в судебной форме сохранялась самобытность города-республики, заложенная еще в Русской Правде.

Высшим судом был суд веча, который происходил под председательством князя или наместника. К подсудности этого суда относились дела: об измене (связь с неприятелем, превышение полномочий послами на переговорах и т. п.); о должностных преступлениях высокопоставленных чиновников; об угнетении свободных граждан; о нарушении общей тишины и спокойствия. В этом суде обязательным было участие посадника. Решения принимались голосованием и, как прежде, приводились в исполнение немедленно.

Другой инстанцией был суд посадника, в составе которого заседали наме­стник князя или его тиун, а также посредники сторон (их должно было быть не более восьми). Этот суд рассматривал уголовные и гражданские дела. К под­судности этого суда относились дела о кражах, грабежах, разбоях, подлогах.

Действовал также суд одрин, своеобразный прототип суда присяжных. В состав суда входили от каждого конца города (их было пять) по одному

боярину и свободному человеку, по одному приставу с каждой стороны (об­виняемого и потерпевшего). Заседание происходило под председательством тиуна. Один из судей являлся докладчиком. Все судьи могли активно прини­мать участие в исследовании доказательств: выслушивали обвиняемого, по­терпевшего, свидетелей, рассматривали вещественные доказательства, при­нимали присягу. На основании доклада и судебного разбирательства до­казательств приговор выносил председатель суда. Одрин суд был общим судом для свободных новгородцев как по уголовным, так и по гражданским делам. Считалось, что этот суд представляет вече.

Особым было положение новгородского архиепископа в судебной сис­теме Новгорода. По многим делам (кроме дел, рассмотренных на вече) архиепископ был высшей судебной инстанцией, он назначал также Вла­дыку - своего наместника во Псков, в обязанности которого входило рас­смотрение дел, подсудных церковному суду.