§ 4. Нормы уголовно-процессуального права и их применение

Внешнюю форму уголовно-процессуального права состав­ляют его источники, внутреннюю - правовые нормы.

Содержанием уголовно-процессуальных норм являются правила поведе­ния субъектов уголовно-процессуального права. Субъект уголовно-процес­суального права, реализуя права и обязанности, содержащиеся в нормах права, вступает в уголовно-процессуальные отношения. Тем самым он ста­новится субъектом (участником) конкретного правоотношения по конкрет­ному уголовному делу.

' См. ст. 25 и 26 УПК РФ в ред. Федерального закона от 26 апреля 2002 г. (29 мая 2002 г.) № 58-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Россий­ской Федерации» (далее - Федеральный закон № 58-ФЗ) (Российская газета. 2002. 1 июня).

42

Раздел I. Общие положения

Общетеоретические положения о нормах права в значительной степе­ни распространяются на уголовно-процессуальные нормы. Они установ­лены государством, имеют общий и общеобязательный характер. Их при­менение обеспечено механизмом государственного принуждения. Они на­правлены в конечном счете на достижение задач уголовно-процессуаль­ного права, частицей которого они являются. Это, однако, не лишает их некоторой специфики.

В уголовно-процессуальном праве нет норм с абсолютно неопределен­ным адресатом, но имеется немало норм, адресованных отдельным группам субъектов уголовного процесса (субъектам- государственным органам, субъектам с собственными процессуальными интересами и т. п.). Харак­терно, что уголовно-процессуальные нормы общеобязательны не только для адресатов (обвиняемых, подозреваемых, потерпевших, гражданских истцов, гражданских ответчиков), но и для тех субъектов, от которых (сле­дователя, дознавателя, прокурора, суда, судьи) зависит реализация прав и обязанностей названными субъектами.

Нормы уголовно-процессуального права выполняют регулятивные (пра­воустанавливающие) функции, направленные на установление уголовно-правовых отношений и породивших их юридических фактов (совершение преступлений), от чего, в свою очередь, зависит приведение в действие механизма применения уголовной ответственности. Это означает выполне­ние нормами уголовно-процессуального права и регулируемыми ими от­ношениями охранительных функций. Таким образом, хотя формирование в уголовно-процессуальном праве регулятивных норм в конечном итоге обусловлено необходимостью обеспечения реализации правоохранитель­ных функций уголовного права, эффективность их действия на практике отражает выполнение уголовно-процессуальным правом в целом и его нор­мами, как составными элементами этого целого, правоохранительных за­дач, установленных УПК.

Независимо от формы изложения содержания нормы уголовно-процес­суального права (дозволения или запрета), она непременно содержит указа­ния на то, как должен или может вести себя (т. е. действовать или воздер­жаться от действия) субъект уголовно-процессуальных отношений. При этом субъективные права и обязанности взаимосвязаны, так как не существует субъективного процессуального права, реализация которого не означала бы выполнения соответствующей обязанности. Вот почему процессуальные нор­мы носят двусторонний, представительно-обязывающий характер.

Общепризнанным является взгляд на трехчленную структуру нормы уголовно-процессуального права, в которой усматривается наличие таких составных элементов, как гипотеза, диспозиция и санкция.

Гипотеза- это условие, при наличии которого действует правило, со­держащееся в правовой норме. Гипотеза может быть абсолютно опреде-

Глава III Источники уголовно-процессуального права

43

ленной, относительно определенной или смешанной. Так, устанавливая, что суд присяжных в краевом, областном и равном им суде рассматривает дела о преступлениях, указанных в ч. 3 ст. 31 УПК, по ходатайству обви­няемого (ст. 2 ч. 2 ст. 30), законодатель тем самым указывает абсолютно определенное условие - наличие четко выраженной воли обвиняемого.

Предусматривая возможность соединения в одном производстве дела по обвинению нескольких лиц в соучастии в совершении одного или несколь­ких преступлений (п. 1 ч. 1 ст. 153), законодатель устанавливает относи­тельно определенное условие.

Однако в нормах уголовно-процессуального права гипотеза иногда формулируется на основе сочетания двух указанных подходов к построе­нию гипотезы. Так, законом установлено, что гражданский иск в уголовном деле может быть предъявлен после возбуждения уголовного дела, но до окончания предварительного расследования. Тем самым законодатель пред­писал, что гражданский иск в уголовном деле может быть рассмотрен при условии его предъявления от начала производства по уголовному делу (ко­торого до его возбуждения не существует) до завершения стадии предвари­тельного расследования. Иными словами, ч. 1 ст. 44 УПК содержит относи­тельно определенное условие, согласно которому иск может быть предъяв­лен: на начальном этапе расследования или после появления в процессе такого субъекта, как подозреваемый, или после привлечения лица в ка­честве обвиняемого, или при окончании расследования. В указанных рам­ках лицо, которому причинен ущерб (вред) преступлением, имеет право выбора момента предъявления иска.

В то же время законодатель ввел в норму не только относительно опре­деленное, но и абсолютно определенное условие. Последнее усматривается в установлении жесткого положения: иск может быть рассмотрен только в том случае, если он предъявлен до окончания предварительного расследо­вания.

Диспозиция уголовно-процессуальной нормы представляет собою пра­вило поведения субъекта или субъектов уголовного процесса. Например, ст. 171 УПК обязывает следователя вынести мотивированное постановле­ние о привлечении лица в качестве обвиняемого при наличии достаточных доказательств, дающих основание для обвинения лица в совершении пре­ступления.

Санкция - указание на последствия нарушения, неисполнения или не­надлежащего исполнения диспозиции нормы (или ряда норм), в том числе и на возможность применения меры воздействия к субъекту. Уголовно-про­цессуальным кодексом предусмотрены санкции следующего характера:

а) процессуально-принудительные, к числу которых относятся, напри­мер, предусматривающие возможность применения мер принуждения в ви­де привода (ст. 113 УПК);

44

Раздел I. Общие положения

Глава III Источники уголовно-процессуального права

45

б) процессуально-штрафные, устанавливающие возможность примене­ния штрафа, денежного взыскания, а также обращения внесенного залога в доход государства (ст. 117, 118);

в) процессуально-восстановительные, предусматривающие: отмену при­нятого процессуального решения (ст. ПО, ч. 5 ст.   125, ч. 6, 7 ст. 148, ст. 384-386, ч. 2 ст. 388, 409 и др.); изменение принятого решения (ст. 110, 369, 370, 387 и др.); направление уголовного дела для дополнительного расследования (ч. 1 ст. 221) или нового судебного рассмотрения (ст. 386, ч. 4 ст. 410);

г) процессуально-предупредительные:

отвод судьи, прокурора, следователя, дознавателя, переводчика, специа­листа, эксперта, защитника, представителя, секретаря судебного заседания (ст. 61-72 УПК);

отстранение, самоотводы, отводы присяжного заседателя (ч. 3-6, 9-17 ст. 328, ч. 1 ст. 329);

изъятие прокурором дела от одного органа предварительного следствия и передача его другому, а также от одного следователя другому (п. 9 ч. 2 ст. 37);

отстранение прокурором лица, производящего дознание, или следователя от дальнейшего ведения дознания или предварительного следствия, если ими допущено нарушение закона при расследовании дела (п. 7 ч. 2 ст. 37);

роспуск председательствующим коллегии присяжных заседателей, вы­несшей обвинительный вердикт, и направление дела на новое рассмотрение в ином составе суда со стадии предварительного слушания (ст. 330 УПК).

В нормах УПК предусматривается возможность применения норм уго­ловного права в случаях, когда при производстве по уголовному делу имеют место нарушения процессуальных норм, в результате которых на­ступившие последствия выходят за чисто процессуальные рамки (ч. 8 ст. 56, ч. 5 ст. 57, ч. 4 ст. 58, ч. 5 ст. 59, ч. 4 ст. 60 УПК) и носят уголовно-правовой характер. В данном случае возникают комплексные отношения, регулируемые нормами не только уголовно-процессуального, но и уго­ловного права.

Уголовный процесс, как и уголовно-процессуальное право, существует потому, что возникает вероятность применения норм уголовного права. На­целенность на установление данных для применения (или неприменения) норм уголовного права присутствует в числе важнейших задач уголовного судопроизводства (ст. 73, ч. 1 ст. 171, 225, 307 УПК). Эти и другие положе­ния УПК свидетельствуют о взаимосвязи применения норм уголовного и уголовно-процессуального права. Но если уголовно-процессуальные отно­шения вторичны по отношению к уголовно-правовым отношениям, обуслов­ливающим их возникновение и существование, то применение норм уголов­но-процессуального права опережает применение норм уголовного права. В противном случае невыполнима служебная роль уголовно-процессуального

права и уголовного процесса по отношению к уголовно-правовым отноше­ниям, возникающим в связи с совершением преступления.

Сообразно сказанному субъектом применения норм уголовного права является прежде всего и главным образом суд. Это положение находит подтверждение в действующих нормативных актах самого высокого уров­ня (ч. 1 ст. 49 Конституции РФ). Только суд вправе признать лицо винов­ным в совершении конкретного преступления, а также подвергнуть его уго­ловному наказанию. Было бы, однако, ошибочным признавать право при­менения норм уголовного закона только за судом первой инстанции. Нор­мы уголовного права применяют также органы расследования и прокурор, надзирающий за исполнением ими закона, они (в отличие от суда) приме­няют в указанных случаях лишь гипотезу и диспозицию уголовно-правовой нормы. Однако во всех случаях применение норм уголовного права невоз­можно без одновременного применения норм уголовно-процессуального права. Более того, процессуальные акты одновременного применения норм уголовного и уголовно-процессуального права (привлечение в качестве обвиняемого, утверждение обвинительного заключения, вынесение приго­вора) имеют наиболее важное значение.

Признавая обоснованной широко распространенную в общей теории права позицию, рассматривающую властное начало как обязательный ат­рибут субъекта, применяющего правовую норму, необходимо отметить, что это тем более касается норм уголовного права и уголовного процесса, применение которых всегда связано с воздействием на обязанных лиц. По­этому применение норм уголовно-процессуального права является преро­гативой лишь субъектов - носителей властных полномочий (органа дозна­ния, дознавателя, следователя, прокурора, судьи, суда).

Высказанные соображения не исключают возможности существования иных форм реализации (помимо применения) уголовно-процессуальных норм: их соблюдения, исполнения, использования. Однако реализация этих форм одними субъектами (потерпевшим, обвиняемым, защитником) в уго­ловном процессе всегда связана с применением нормы прав другим субъек­том (следователем, прокурором, судом). Заявление отвода следователю об­виняемым, предъявление гражданского иска потерпевшим в ходе следствия, принесение жалобы защитником на необоснованный арест обвиняемого -это формы реализации нормы права, использование субъективных прав ука­занными лицами, но оно (использование) не может быть реализовано, если не сопровождается применением процессуальных норм соответственно про­курором, следователем, судьей (ст. 44, 64-72, ч. 10 ст. 108 УПК).

Применение норм уголовно-процессуального закона нередко встречает затруднения на практике, в связи с чем они нуждаются в разъяснении. Это Делает Пленум Верховного Суда - в актах, издаваемых в форме постанов­лений; Генеральный прокурор РФ, МВД РФ, ФСБ, ФСНП РФ - в приказах, указаниях, инструкциях. Хотя указанные акты не являются источниками

46

Раздел I Общие положения

уголовно-процессуального права, разъяснения, содержащиеся в них, имеют важное значение для правильного и единообразного применения закона, ибо в них с учетом практики применения уголовно-процессуального зако­нодательства даются разъяснения отдельных норм уголовно-процессуаль­ного права, содержатся указания по организации работы в целях наиболее эффективной их реализации, анализируются допускаемые на практике ошиб­ки и недостатки.

Указания, разъяснения и рекомендации, содержащиеся в актах соответ­ствующих ведомств, действуют в их рамках. Генеральный прокурор РФ в соответствии с ч. 2 ст. 30 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» вправе издавать указания по вопросам следствия и дознания, не требующим законодательного регулирования, причем эти указания обя­зательны для исполнения не только следователями прокуратуры, но и все­ми органами, учреждениями и должностными лицами, наделенными пол­номочиями по проведению предварительного Следствия и дознания.

Генеральный прокурор РФ издает акты, не только относящиеся к деятель­ности следователей' и дознавателей, но и направленные на организацию эф­фективного применения и исполнения уголовно-процессуального законода­тельства. Например, этому были посвящены приказы Генерального прокурора РФ «Об организации прокурорского надзора за предварительным следствием и дознанием» от 18 июня 1997 г № 31 и «Об организации исполнения Феде­рального закона "О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" и переходе органов прокуратуры к работе в новых условиях уголовного судопроизводства» от 20 февраля 2002 г. № 7.

Разъяснения Пленума Верховного Суда РФ о практике применения уго­ловно-процессуального законодательства распространяются не только на суды России, но и на другие органы и должностных лиц, применяющих законы, разъясняемые Верховных Судом. Вопрос о необходимости дачи судам этих разъяснений может возникнуть в связи с рассмотрением коллегиями и прези­диумом Верховного Суда уголовных дел в кассационном или надзорном по­рядке, запросами судов, прокуратуры, правоохранительных органов. Разъясне­ния Пленума Верховного Суда РФ содержатся либо в постановлениях, посвя­щенных практике применения законодательства по отдельным категориям уголовных дел, либо в постановлениях, специально вынесенных по вопросам разъяснения уголовно-процессуального законодательства.