§ 2. Меры пресечения, не связанные с заключением  под стражу, и их место в системе мер пресечения.

   В отношении юридической природы мер пресечения существуют два мнения. Сторонники одного из них полагают, что меры пресечения – это меры государственного принуждения, другая позиция заключается в том, что принуждение имеет неоднородный характер, и поэтому меры пресечения – это система предусмотренных законом мер процессуального принуждения и морального воздействия[1].

   По нашему мнению, принуждение, присущее мерам пресечения по своему содержанию, является физическим, психическим и моральным воздействием, а по характеру оно может быть государственным или общественным (личным).

Области применения уголовно - процессуального принуждения различны: сфера доказывания; сфера обеспечения законности процессуальных правоприменительных актов; сфера реагирования на противоправное поведение; сфера гарантий прав личности; сфера превенции.

   К превентивно-предупредительным мерам, их еще иногда называют предупредительно-обеспечительные меры, относятся:

меры пресечения (ст. ст. 102 – 108 УПК РФ);

меры обеспечения процесса доказывания (например, контроль и запись переговоров – ст.186 УПК РФ);

иные предусмотренные законом меры (например, временное отстранение от должности – ст.114 УПК РФ).

   Меры пресечения – это лишь один из подвидов превентивно-предупредительных мер принуждения. Но что же такое меры пресечения?  В уголовно-процессуальной литературе существует достаточно большое  количество определений мер уголовно-процессуального пресечения.

   По нашему мнению, имеющее место в процессуальной литературе некоторое различие в формулировке понятия мер пресечения объединяется стремлением того или иного автора оттенить в определении значимость отдельных признаков. Нам представляется, что необходимо провести  анализ этих определений и систематизировать их в зависимости от внутреннего содержания, которое вкладывается в понятие мер пресечения тем или иным автором. 

Первая позиция. Мера пресечения есть разновидность, начало, элемент уголовной ответственности – уголовно-процессуальная ответственность. Данной точки зрения придерживаются И.И. Карпец, А.В. Наумов, давая следующее определение: «Мера пресечения есть разновидность, начало, элемент уголовной ответственности»[2].

Мы можем утверждать, что мера пресечения – это не ответственность и не наказание. Наказание применяется к лицу, признанному судом виновным в совершении преступления, а мера пресечения лишь к лицу, обвиняемому или подозреваемому в совершении преступления; применение меры пресечения (как и само привлечение в качестве обвиняемого) никаким образом не предрешает результата разрешения дела и применения наказания судом.

По нашему мнению, меры пресечения от уголовного наказания можно разграничить по следующим признакам:

- меры пресечения являются видами уголовно-процессуального принуждения, то есть применяются и реализуются в рамках процесса и прекращают свое действие по его окончании; наказание же является уголовно-правовым принуждением и реализуется за пределами уголовного процесса;

- материальным основанием наказания является виновное совершение преступления, основанием применения меры пресечения являются фактические данные, указывающие на ненадлежащее поведение лица, обвиняемого или подозреваемого в совершении преступления;

- мера пресечения имеет превентивный характер; наказание применяется за нарушение установленного уголовным законом запрета и воплощает в себе уголовную ответственность;

- меры уголовного наказания, в отличие от мер пресечения, применяются только к лицу, признанному виновным в совершении преступления;

- если меры пресечения избираются органом дознания, следователем, прокурором и судом, то наказание назначается исключительно судом.

Однако нам представляется, что мера пресечения, хоть и не является наказанием, но имеет некоторую связь с мерой наказания. Т.к. мера пресечения ограничивает свободу и права обвиняемого и весьма ощутимо затрагивает его интересы, избираемая в отношении обвиняемого мера пресечения должна всегда соразмеряться с тем наказанием, которое может быть применено к обвиняемому согласно статье Уголовного кодекса РФ, по которому квалифицируется инкриминируемое обвиняемому преступление. Этим преследуется  цель избежать применения к обвиняемому в процессе расследования и разбирательства дела таких мер пресечения, которые были бы тяжелее, чем то наказание, к которому обвиняемого может приговорить суд. Также необходимо заметить, что, не являясь формами уголовной ответственности, меры пресечения обеспечивают возможность ее установления и реализации.

Вторая позиция. Меры пресечения – это процессуальные санкции. Этой точки зрения придерживается, например, З.Ф. Коврига, полагая, что необходимо отразить в определении то положение, что меры пресечения имеют своей целью ограждение общества от опасных для него лиц и успешное осуществление задач правосудия[3]. По нашему мнению, эта позиция тесно связана с предыдущей точкой зрения. Санкция имеет причинно-следственную связь с  юридической ответственностью, т.к. всякая юридическая ответственность является прямым следствием нарушения определенной правовой нормы, и наступает она лишь тогда, когда лицо виновно совершает противоправное деяние, осуждаемое законодателем, и в связи с этим к нему применяется предусмотренная в санкции закона мера ответственности. Санкция – это то неблагоприятное последствие, которое должно понести виновное  лицо.  Меры пресечения – это сугубо процессуальная категория, имеющая превентивное воздействие.

Третья позиция. Наиболее многочисленные сторонники этой точки зрения  определяют меры пресечения как принуждение с целью превенции. Ее придерживается  З.Д. Еникеев, в соответствии с данным им определением, меры пресечения – это специфические превентивно-предупредительные средства, охраняющие интересы уголовного производства. Их прямое назначение – создание наилучших условий для беспрепятственного отыскания истины по делу, обеспечения реальной ответственности виновного и пресечения его преступной деятельности[4]. По мнению И.Л. Петрухина, меры пресечения – это способы принудительного воздействия на обвиняемого, а в исключительных случаях и на подозреваемого, с тем, чтобы не допустить такого их поведения, которое бы препятствовало достижению задач уголовного судопроизводства[5]. М.С.  Строгович в качестве понятия мер пресечения дает следующее определение: «Мерами пресечения называются установленные законом принудительные меры, которые ограничивают свободу обвиняемого в целях предотвращения для обвиняемого возможности: скрыться от дознания, предварительного следствия и суда; воспрепятствовать установлению истины по делу; продолжать совершать преступления»[6]. Мерами пресечения, считает В.П. Божьев, «называются предусмотренные законом средства воздействия на обвиняемого (подозреваемого), которые заключаются в лишении или ограничении его свободы, угрозе имущественных потерь или установлением за ним присмотра и применяются в целях воспрепятствования ему скрыться от следствия и суда, помешать установлению истины, продолжать преступную деятельность или уклоняться от отбытия наказания»[7]. З.З. Зинатуллин дает следующее определение мерам пресечения: «Меры пресечения – это принудительные средства уголовно-процессуального характера, применяемые в строго указанных в законе случаях органами дознания, следствия, прокуратуры к обвиняемому (в определенных случаях также к подозреваемому), а судом к подсудимому (до вступления приговора в законную силу) и имеющие своей целью пресечь таким лицам возможность уклонения от следствия и суда, воспрепятствовать установлению по делу объективной истины или продолжать преступную деятельность, а также обеспечить исполнение приговора в части уголовного наказания»[8].  И.М. Гуткин дает похожее определение мерам пресечения, но данное понятие выводит через категорию «ограничивающие свободу… меры принуждения»[9]. К данному определению добавлял несколько уточнений Ю.Д. Лившиц, указывая, что меры пресечения носят «предупредительный характер» и их применение возможно «лишь в случае действительной необходимости для осуществления задач … правосудия»[10]. По мнению В.М. Корнукова, меры пресечения призваны обеспечить явку к следователю и в суд и надлежащее поведение обвиняемого с возможно меньшей степенью стеснения его прав и законных интересов[11].  Эта позиция является наиболее многочисленной не случайно. Мы полагаем, что именно в ней выражается цель мер пресечения, поставленная уголовно-процессуальным законом: меры пресечения – это принуждение, цель применения которого превенция.

Четвертая позиция.  Ее сторонники определяют  меры пресечения как систему предусмотренных законом мер процессуального принуждения и морального воздействия.  Так, по мнению А.Д. Бурякова[12], в определении помимо указания на элементы процессуального принуждения должно обязательно найти отражение и то, что меры пресечения содержат в себе и элементы морального воздействия на поведение лица, в отношении которого они избираются. А.П. Рыжаков дает следующее определение: «Меры пресечения – это применяемые органами дознания, следователями, начальниками следственных отделов, прокурорами, судьей, судом меры уголовно-процессуального, оказывающие на обвиняемого (подозреваемого) определенное психологическое воздействие или ограничивающее его личную свободу, с целью лишения возможности уклониться обвиняемому (подозреваемому) от дознания, предварительного следствия или суда, помешать установлению истины по делу или заниматься преступной деятельностью, а также для обеспечения исполнения приговора»[13].А.Е. Белоусов считает, что меры пресечения применяются лишь в сфере уголовного судопроизводства, в отношении точно определенного в законе круга лиц, носят характер процессуального принуждения (включая и моральное воздействие), с целью достижения, прежде всего, конкретных, непосредственно отраженных в тексте закона задач и обладают свойством превентивности[14]. Это мнение нам представляется как справедливое дополнение к четвертой позиции, т.к. принуждение имеет  неоднородный характер и тем самым  меры пресечения можно определить как   предусмотренные законом меры процессуального принуждения и морального воздействия на лицо, совершившее преступление.

Прежде чем сформулировать наше определение, выделим основные признаки мер пресечения.

Несомненно, все признаки уголовно-процессуального принуждения в равной мере имеют прямое отношение и ко всем мерам уголовно-процессуального пресечения: проявление во властных действиях уполномоченных лиц; моральное воздействие; успешное осуществление задач правосудия; принудительность; превентивность. Представляется, что от всех остальных мер процессуального принуждения меры пресечения отличает ряд специфических признаков.

Во-первых, это цели их применения – пресечение возможности совершения обвиняемым (а в исключительных случаях - подозреваемым) действий, препятствующих производству по конкретному уголовному делу, т.е. «меры пресечения  имеют своей целью ограждение общества от опасных для него лиц и успешного осуществления задач правосудия»[15].

Во-вторых, это особые основания применения мер пресечения –  наличие практически достоверных фактических данных, указывающих на  ненадлежащее поведение обвиняемого или подозреваемого.

В-третьих, меры пресечения имеют личный характер: они представляют собой ограничения личной свободы конкретного обвиняемого или подозреваемого.

В-четвертых, меры пресечения выполняют превентивную роль.

В-пятых, меры пресечения имеют двоякое воздействие, с одной стороны, – это принуждение, а с другой – это моральное воздействие на лицо.

В-шестых, меры пресечения обладают социальной ценностью, что означает их способность верно отражать объективные задачи социальной жизни в сфере уголовного судопроизводства.

Исходя из сказанного, закономерно сделать вывод: меры уголовно-процессуального пресечения - это действия по принудительному ограничению или лишению прав и свобод личности обвиняемого (подозреваемого), в том числе и с помощью морально-психологического воздействия, применяемое уполномоченными законом лицами на основаниях, указанных в уголовно-процессуальном законе (ст. 97 УПК РФ), для обеспечения выполнения обвиняемым (подозреваемым) процессуальных обязанностей и превенции его нежелательного поведения, требующее строжайшего соблюдения законности, которая способна гарантировать применение принуждения в пределах, вызванных потребностями общества.

Уголовно-процессуальный закон, вступивший в силу с 1 июля 2002 г. предусматривает ряд мер пресечения (ст.98 УПК РФ):

1) подписка о невыезде и надлежащем поведении (ст. 102 УПК РФ 2002 г.);

2) личное поручительство (ст.103 УПК РФ 2002 г.);

3) наблюдение командования воинской части (ст.104 УПК РФ 2002 г.);

4)присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым (ст.105 УПК РФ 2002 г.);

5) залог (ст.106 УПК РФ 2002 г.);

6) домашний арест (ст.107 УПК РФ 2002 г.);

7) заключение под стражу (ст.108-109 УПК РФ 2002 г.).

Список мер пресечения, закрепленный законом, не имеет систематизации.  Вступивший в силу 1 июля 2002 г. УПК РФ, подобно предыдущим УПК, не говорит о перечне мер пресечения как о системе. То, что меры пресечения названы в законе в определенной, описанной выше последовательности, еще не свидетельствует о большей строгости одних мер пресечения по отношению к другим.

Однако надо заметить, что значительную психологическую нагрузку несет предупреждение обвиняемого о том, что при нарушении условий данной меры пресечения будет избрана более строгая мера. Без преувеличения можно сказать, что на обвиняемого действует не только избранная мера пресечения, но и угроза ее изменения на более строгую. В связи с этим особое значение приобретает вопрос об иерархии мер пресечения - расположении их по категориям в зависимости от степени тяжести, т.е. в зависимости от меры ограничения или лишения прав и свобод личности.

Таким образом, в основу нашей системы мер пресечения положен критерий их сравнительной строгости.

Самой строгой мерой пресечения, безусловно, является заключение под стражу, поскольку оно сопряжено с лишением личности свободы, с необходимостью подчиняться правилам режима пенитенциарного учреждения и введением ряда ограничений эту меру пресечения мы отнесли на последнее пятое  место.

На четвертом месте домашний арест, который ограничивает личность в правах и свободах, однако не лишает свободы в отличие от заключения под стражу.

На третьем месте залог, поскольку уже в момент избрания меры пресечения обвиняемый поставлен перед необходимостью отыскать и внести на депозит органа, избравшего меру пресечения, денег, ценных бумаг или ценностей.

На второе место по тяжести мы отнесли подписку о невыезде и надлежащем поведении, которая реально ограничивает право личности на передвижение.

Далее, на первое место, мы отнесли личное поручительство, которое основано исключительно на доверии, т.к. здесь необходимо лишь письменное обязательство заслуживающего доверия лица.

За пределами приведенного перечня остались две меры пресечения, применяемые к специальным субъектам:

1) наблюдение командования воинской части, которое необходимо отождествлять, по нашему мнению, с подпиской о невыезде, т.к. лицо, к которому применена это мера, подвергается некоторым ограничениям, в частности, не может покидать территорию части, таким образом, мы отнесли эту меру пресечения на 2’ место;

2) присмотр за несовершеннолетним обвиняемым или подозреваемым необходимо разделить на две меры пресечения по тяжести в зависимости от субъекта, который будет производить присмотр:

а) если присмотр осуществляется родителями, усыновителями, опекунами, попечителями или другими заслуживающими доверия лицами, то эту меру пресечения необходимо уравнять с личным поручительством и отнести на 1’ место;

б) если присмотр осуществляют должностные лица специализированного детского учреждения, то эта мера пресечения должна находиться по иерархии на уровне домашнего ареста, и мы отнесли ее на место 4’.

По степени воздействия мер пресечения на права и свободы личности меры пресечения необходимо разделить на две группы: связанные с заключением под стражу и не связанные с заключением под стражу.

Итак, мы предлагаем систему мер пресечения, в которой меры пресечения:

- во-первых, делятся на связанные с заключением под стражу и не связанные с заключением под стражу в зависимости от того, лишает ли мера пресечения  личность права на свободу или только ограничивает ее свободу;

- во-вторых, располагаются по мере  строгости:  от наименее строгой к наиболее строгой по степени  воздействия на права и свободы личности.

Таким образом, меры пресечения необходимо расположить в следующем порядке:

1) Личное поручительство;

1’) Присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым родителей, усыновителей, опекунов, попечителей или иных лиц заслуживающих доверия;

2) Подписка о невыезде и надлежащем поведении;

2’) Наблюдение командования воинской части;

3) Залог;

4) Домашний арест;

4’) Присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым  должностным лицом специализированного детского учреждения, в котором он находится;

5) Заключение под стражу.

Причем, следует отметить, что построение системы основано на принципе «от менее строгой к более строгой мере пресечения». Мы считаем, что этот принцип волей неволей ориентирует уполномоченные органы на выбор наиболее справедливой меры пресечения, а не на выбор более строгой меры пресечения.  И лишь в случае невозможности применения менее строгой меры пресечения (с учетом конкретных обстоятельств дела и данных о личности обвиняемого) уполномоченное лицо будет переходить к более строгой мере пресечения.

В систематизированном нами перечне мер пресечения лишь одна мера пресечения, связана с содержанием под стражей, – заключение под стражу. Остальные -  личное поручительство; присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым  родителей, опекунов, попечителей или иных лиц, заслуживающих доверия; залог; подписка о невыезде и надлежащем поведении; наблюдение командования воинской части; домашний арест; присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым должностным лицом специализированного детского учреждения являются мерами пресечения, не связанными с заключением под стражу.

Таким образом, меры пресечения, не связанные с заключением под стражу,  занимают, по нашему мнению, весомое место в системе мер пресечения по их количеству. Тем самым, подчеркивая, что они имеют приоритетное значение при избрании меры пресечения в отношении обвиняемого (подозреваемого), а мера пресечения, связанная с заключением под стражу, имеет место лишь как крайняя мера, в строго предусмотренных законом случаях.

Иерархию мер пресечения необходимо закрепить нормативно. По нашему мнению, в зависимости от степени нарушения условий меры пресечения следует допустить возможность перехода не только к ближайшей, но и к любой последующей, более строгой, мере пресечения. Но всякое «перескакивание» через ступень в иерархии мер пресечения надо мотивировать.

Мы считаем, что  разъяснений Пленума Верховного Суда РФ по вышеизложенному вопросу будет недостаточно, и предлагаем изложить норму статьи 98 УПК РФ 2002 г. в следующей редакции:

В систему мер пресечения входят следующие меры:

1) Личное поручительство;

1’)Присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым родителей, усыновителей, опекунов, попечителей или иных лиц заслуживающих доверия;

2)Подписка о невыезде и надлежащем поведении;

2’) Наблюдение командования воинской части;

3) Залог;

4) Домашний арест;

4’)Присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым должностным лицом специализированного детского учреждения, в котором он находится;

5)Заключение под стражу.

Дознаватель, следователь, прокурор или судья имеют право изменить меру пресечения на более или менее строгую в  соответствии с вышеизложенным перечнем. Изменение должно быть мотивировано постановлением. 

Несмотря на законодательное закрепление избрания в отношении обвиняемого (подозреваемого) только одной меры пресечения (ч.1 ст.97 УПК РФ), в юридической литературе вопрос о возможности избрания в отношении лица не одной, а  одновременно несколько мер пресечения, является дискуссионным.

П.И. Люблинский считает возможным комбинировать и применять к одному лицу несколько мер пресечения. М.М. Гродзинский, Ю.Д. Лившиц придерживаются иной точки зрения и считают, что в отношении обвиняемого (подозреваемого) можно применять только одну меру пресечения.

На основании разделения мер пресечения на связанные с заключением под стражу и не связанные с заключением под стражу, мы придерживаемся той точки зрения, что в отношении обвиняемого (подозреваемого) возможно применение нескольких мер пресечения, однако это могут быть только меры пресечения, не связанные с заключением под стражу.

Почему бы не применить две меры пресечения, например, подписку о невыезде и надлежащем поведении и залог, в противовес, например, заключению под стражу, если две меры пресечения, не связанные с заключением под стражу, обеспечат достижение тех целей, для которых избирается мера пресечения, не лишая личность прав и свобод, как делает это даже одна мера пресечения, но связанная заключением под стражу. Т.о., представляется целесообразным внести дополнение в часть 1  нормы статьи 97 УПК РФ  «вправе избирать в отношении обвиняемого меры пресечения, причем мер пресечения, не связанных с заключением под стражу, может быть избрано несколько».

Употребляя в законе понятие «меры пресечения, не связанные с заключением под стражу», предлагаем норму статьи 5 УПК РФ 2002 г. дополнить этим понятием «К мерам пресечения, не связанным с заключением под стражу, относятся: личное поручительство; присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым родителей, усыновителей, опекунов, попечителей или иных лиц, заслуживающих доверия; залог; подписка о невыезде и надлежащем поведении; наблюдение командования воинской части; домашний арест; присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым  должностным лицом специализированного детского учреждения, в котором он находится».

Законодательное закрепление системы мер пресечения в том виде, который предложен нами, позволило бы в каждом конкретном случае избрать оптимальную меру, которая в наибольшей степени и наилучшим образом обеспечивала бы интересы предварительного следствия, правосудия,  других участников процесса  и гарантировала бы обоснованное применение мер пресечения.

Каждая из мер пресечения обладает своими особенностями и должна применяться лишь при определенных условиях. В силу этого как в теоретическом, так и в практическом отношении имеет значение характеристика каждой из них.

Так как  предметом исследования являются меры пресечения, не связанные с заключением под стражу, имеет смысл более подробно остановиться на сущности каждой из этих мер пресечения в соответствии с вступившим в силу 1 июля 2002г. Уголовно-процессуальным кодексом РФ.

При ценностной характеристике будем придерживаться приведенной нами системы мер пресечения, не связанных с содержанием под стражей, и обратим особое внимание на характер правоотношений, возникающих при их избрании и применении.

Итак,  система мер пресечения, не связанных с содержанием под стражу, состоит из следующих мер:

1) Личное поручительство;

1’) Присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым родителей, усыновителей, опекунов, попечителей или иных лиц заслуживающих доверия;

2) Подписка о невыезде и надлежащем поведении;

2’) Наблюдение командования воинской части;

3) Залог;

4) Домашний арест;

4’) Присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым должностным лицом специализированного детского учреждения, в котором он находится.

Личное поручительство. Личное поручительство состоит в письменном обязательстве заслуживающего доверия лица о том, что оно ручается за выполнение подозреваемым или обвиняемым обязательств не покидать постоянное или временное место жительства без разрешения дознавателя, следователя, прокурора или суда; в назначенный срок являться по вызовам дознавателя, следователя, прокурора или суда; иным путем не препятствовать производству по уголовному  делу.

Такая мера пресечения как личное поручительство тесно связана с институтом привлечения общественности к участию в борьбе с преступностью и представляет собой частный случай проявления тенденции на более широкое участие граждан в управлении делами государства и общества.

При применении меры пресечения, не связанной с заключением под стражу, – личное поручительство – возникают уголовно-процессуальные правоотношения, субъектами которых выступают с одной стороны уполномоченный государством орган: лицо, производящее дознание, следователь, прокурор,  суд, а с другой стороны поручитель - заслуживающее доверия лицо. Объектом этих правоотношений выступает обеспечение надлежащего поведения обвиняемого (подозреваемого) в процессе осуществления уголовно-процессуальной деятельности. Содержанием этих правоотношений являются используемые субъективные права и выполняемые юридические обязанности государственными органами и поручителем, в процессе избрания государственными органами и реализации поручителем данной меры пресечения.

Однако надо заметить, что в уголовно-процессуальных правоотношениях складывающихся по поводу поручительства возникает все же трехстороннее отношение – между поручителем, уполномоченным лицом и обвиняемым (подозреваемым). Поручитель несет правовую обязанность обеспечивать надлежащее поведение обвиняемого, но он не располагает юридической властью, чтобы принудить обвиняемого к законопослушному поведению, но в глазах обвиняемого он обладает авторитетом, пользуется уважением. Отношение между поручителем и обвиняемым носит не правовой характер, оно основано на доверии. Обвиняемый, не желая причинить поручителю имущественные и нравственные неприятности, воздерживается от ненадлежащего поведения. Отношение между следователем и поручителем будет являться отношением ответственности, если обвиняемый поведет себя ненадлежащим образом. Значит, фактические данные, указывающие на ненадлежащее поведение обвиняемого, являются юридическими фактами, порождающим данное правоотношение. Это принимается во внимание при конструировании мер пресечения так или иначе связанных с поручительством.

Присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым  родителей, опекунов, попечителей или иных лиц заслуживающих доверия.  Прежде чем перейти к ценностной характеристике данной меры пресечения, приведем объяснение разделения предусмотренной ст.105 УПК РФ меры пресечения – Присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым – на две различные меры пресечения:

- присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым родителей, опекунов, попечителей или иных лиц заслуживающих доверия;

- присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым должностными лицами специализированного детского учреждения, в котором он находится.  

Нам представляется, что указанные меры пресечения следует отличать друг от друга по их строгости, а норму ст.105 УПК РФ необходимо разбить на две статьи, разделив присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым  родителями, опекунами, попечителями или другими заслуживающими доверия лицами  и присмотр  за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым должностными лицами специализированного детского учреждения, в котором он находится. Это разделение вызвано тем, что система мер пресечения, предложенная нами, должна быть строго закреплена законом. А мера пресечения  присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым родителями, опекунами, попечителями находится в этой системе на втором месте, следуя за личным поручительством, в то же время мера пресечения присмотр  за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым должностными лицами специализированного детского учреждения, в котором он находится в нашей системе стоит на предпоследнем месте после домашнего ареста, т.е. после нее следует  мера пресечения, связанная с лишением свободы – заключение под стражу. Следовательно, такая трактовка нормы, закрепленная статьей 105 УПК РФ, с нашей системой не согласовывается.

Итак, нам представляется, что одну из норм необходимо изложить в следующей редакции:

Статья. Присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым  родителями, усыновителями, опекунами, попечителями и другими лицами, заслуживающими доверия.

1.Присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым родителями, опекунами, попечителями или другими лицами, заслуживающими доверия  состоит в письменном обязательстве этих лиц обеспечить следующее надлежащее поведение несовершеннолетнего:

1) не покидать постоянное или временное место жительства без разрешения дознавателя, следователя, прокурора или суда;

2) в назначенный срок являться по вызовам дознавателя, следователя, прокурора и в суд;

3) иным способом не препятствовать  производству по уголовному делу.

2.Согласие несовершеннолетнего  при избрании в отношении него данной меры пресечения является обязательным.

3.При избрании данной меры пресечения дознаватель, следователь, прокурор или суд разъясняет лицам, указанным в части первой настоящей статьи, существо обвинения (подозрения), а также их ответственность, связанную с обязанностями по присмотру.

4.В случае невыполнения лицами, указанными в части первой настоящей статьи принятого обязательства, к ним может  быть применено денежное взыскание в размере до ста минимальных размеров оплаты труда в порядке установленном статьей 118 настоящего кодекса.

Надо заметить, что круг лиц, которым несовершеннолетний подозреваемый или обвиняемый  может быть отдан под присмотр, расширен, по сравнению с УПК РСФСР 1960 г. В него помимо родителей, усыновителей, опекунов, попечителей вошли и другие, заслуживающие доверия лица. Представляется, что в качестве таких лиц могут выступать родственники несовершеннолетнего, учителя, иные лица, заслуживающие доверия и способные обеспечить надлежащее поведение несовершеннолетнего.

При избрании данной меры пресечения дознаватель, следователь, прокурор или суд разъясняет этим лицам сущест­во подозрения или обвинения, а также их ответственность, связанную с обязанно­стями по присмотру.

Итак, присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым состоит в обеспечении указанными в законе лицами  его надлежащего поведения, которое обязывает:

1) не покидать постоянное или временное место житель­ства без разрешения должностного лица, в производстве которого находится дело;

2) являться в назначенный срок и в назначенное место по вызовам дознавателя, следователя, прокурора и суда;

3) не препятствовать каким-либо иным  путем расследова­нию и разбирательству дела в суде.

Родители, усыновители, опекуны, попечители или другие, заслуживающие доверия лица, на попечении которого находится несовершеннолетний подозреваемый либо обвиняемый, дают письменное обязательство обеспечить присмотр за последним и его надлежащее поведение, предписанное ст. 102 УПК РФ.

О применении этой меры пресечения могут ходатайствовать родители, усыновители, опе­куны, попечители, иные заслуживающие доверия лица. Их участие в уголовном деле в качестве законного представителя не исключает возможности принятия ими обязательства по присмотру. Следователь, дознаватель, прокурор, суд (судья) могут инициировать избрание такой меры пре­сечения, но при этом должны располагать достоверными сведениями о том, что у соответствующих лиц имеются реальные возможности обеспечить надежный при­смотр за несовершеннолетним, и они хотят принять на себя письменное обязатель­ство об обеспечении присмотра, а несовершеннолетний не возражает против этого присмотра.

Итак, субъектами, уголовно-процессуальных правоотношений, складывающихся в процессе применения данной меры пресечения, с одной стороны, является уполномоченный государственный орган, а с другой поручители в лице родителей, усыновителей, опекунов, попечителей или других лиц, заслуживающих доверия несовершеннолетнего. Объектом правоотношений является обеспечение надлежащего поведения несовершеннолетнего обвиняемого или подозреваемого. Содержанием складывающегося в этих обстоятельствах правоотношения являются права и обязанности субъектов. Причем, несовершеннолетний возраст обвиняемого или подозреваемого усиливает воздействие воспитательной функции уголовно-процессуального принуждения и обязывает родителей, усыновителей, опекунов, попечителей применять воспитательное воздействие к несовершеннолетнему.

Решение об избрании этой меры пресечения оформляется мотивированным постановлением дознавателя, следователя, прокурора, судьи или определением суда, а письменное обязательство поручителя о присмотре - подпиской лица, беру­щего на себя обязанность обеспечить надлежащее поведение несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого.

Одновременно несовершеннолетний подозреваемый или обвиняемый предупреждается о том, что с момента отобрания подписки о принятии его под присмотр, мера пресечения считается избранной, а он обязан соблюдать все условия ее приме­нения. Ему разъясняются обязанности законопослушного поведения, явки к следст­вию и в суд, а также последствия нарушения этих обязательств.

В случае попытки несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого поки­нуть место жительства без соответствующего разрешения, а также воспрепятство­вать иным путем расследованию или разбирательству дела руководитель названно­го подразделения милиции обязан сообщить об этом следователю, прокурору или суду. В зависимости от характера нарушений и обстоятельств дела следователь решает вопрос об изменении меры пресечения.

Таким образом, по своей юридической природе, значению и условиям применения данная мера пресечения аналогична личному поручительству. Различие лишь в том, что применяется она только в отношении несовершеннолетних и субъектами, обеспечивающими надлежащее поведение, помимо лиц, заслуживающих доверия, могут быть родители, усыновители, опекуны, попечители. Необходимо заметить, что  как и при личном поручительстве между следователем, несовершеннолетним и родителем (опекуном, попечителем) возникает трехстороннее отношение, являющееся специфическим для мер пресечения связанным с поручительством.

Подписка о невыезде и надлежащем поведении. Необходимо заметить, что Уголовно-процессуальный кодекс РФ 2002 г. дополняет данную меру пресечения положением «надлежащее поведение», в отличие от УПК РСФСР 1960 г., где аналогичная мера пресечения носила название «Подписка о невыезде». По нашему мнению, этим изменилась суть данной меры пресечения, т.е. нынешнее содержание этой меры пресечения предполагает не только невыезд обвиняемого из определенной местности, но и его соответствующее поведение, которое  включает обязанность являться по вызовам органа, ведущего расследование или суда.

По смыслу статьи 102 УПК РФ 2002 г., подписка о невыезде и надлежащем поведении состоит в письменном обязательстве подозреваемого или обвиняемого: не покидать постоянное или временное место жительства без разрешения дознавателя, следователя, прокурора или суда; в назначенный срок являться по вызовам дознавателя, следователя, прокурора и суда; иным путем не препятствовать производству по делу. Уголовно-процессуальный закон не указывает, какие «иные пути» препятствия следствию может пресечь подписка о невыезде и надлежащем поведении. Представляется, что сущность данной меры пресечения заключается в характере принуждения при ее применении, который проявляется в том, что принуждение способно только лишь предотвратить возможность обвиняемого покинуть место жительства и обеспечивает его явку  к следователю, прокурору или в суд. Таким образом, помешать обвиняемому или подозреваемому  «иным путем препятствовать производству по уголовному делу» подписка, по нашему мнению,  не в состоянии по  природе принуждения. Поэтому, по нашему мнению,  п.3 ст.102 Уголовно-процессуального кодекса следует исключить, как не имеющий юридического значения. А статью 102 УПК изложить в следующей редакции: Подписка о невыезде и надлежащем поведении состоит в письменном обязательстве обвиняемого или подозреваемого: не покидать постоянное или временное место жительства без разрешения дознавателя, следователя, прокурора или суда и в назначенный срок являться по вызовам дознавателя, следователя, прокурора или суда. Причем, мы предлагаем сформулировать норму именно так, с союзом «И», так как считаем, что это подчеркивает характер обязательства – и не покидать место жительства, и являться по вызовам.

При применении к обвиняемому или подозреваемому данной меры пресечения возникают уголовно-процессуальные правоотношения, субъектами которых являются, с одной стороны должностное лицо, уполномоченное государством избирать меру пресечения, а с другой стороны обвиняемый или подозреваемый, в отношении которого эта мера пресечения избирается. Объектом данных уголовно-процессуальных правоотношений является обеспечение надлежащего поведения обвиняемого или подозреваемого. Содержанием данного вида правоотношений являются права и обязанности, которыми обладают вышеуказанные субъекты. Причем права и обязанности должностного лица проявляются при избрании меры пресечения, а права и обязанности  обвиняемого или подозреваемого проявляются как при избрании меры пресечения, так и в процессе реализации меры пресечения.

Подписку о невыезде и надлежащем поведении необходимо отличать от обязательства о явке – ст.112 УПК РФ.

Сущность обязательства о явке состоит в том, что обвиняемый (подозреваемый) дает письменное обязательство являться по вызовам и сообщать незамедлительно о перемене своего места жительства. Лицо, давшее такое обязательство, вправе сохранять обычный уклад жизни, по своему усмотрению менять место жительства, однако должно об этом ставить в известность орган расследования или суд, поскольку может в любой момент потребоваться в связи с производством по уголовному делу. Обязательство  о явке может быть взято у свидетеля и потерпевшего, в случае необходимости обеспечить его явку по вызову дознавателя, следователя, прокурора или суда для участия в производстве следственного (процессуального) действия.

Приведем некоторые примеры  практики, когда обязательство о явке было бы достаточной, на наш взгляд, мерой принуждения, однако следователь избирает подписку о невыезде и надлежащем поведении,

Например, гражданин С. совершил хулиганство в автобусе и обвинялся по п.а,б ч.2 ст. 213 УК РФ, имел постоянное место жительства, однако в отношении него избирается мера пресечения подписка о невыезде и надлежащем поведении. По нашему мнению, по данному обвинению достаточно было обязательства о явке по вызовам[16].

В отношении гражданина С., обвиняемого по п.г ч.2 ст.158 УК РФ совершившего кражу имущества на сумму 1500 рублей избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде, хотя он имел постоянное место жительства и, как указано в постановлении об избрании меры пресечения, препятствовать следствию был не намерен. Приговором суда гражданин С. был осужден на 6 месяцев условно, с испытательным сроком 6 месяцев. Считаем, что в этом случае также достаточной мерой принуждения было бы обязательство о явке[17].

Разграничение подписки о невыезде и надлежащем поведении и обязательства о явке можно провести по следующим основаниям:

во-первых, по характеру принуждения: обязательство о явке не является мерой пресечения в отличие от подписки о невыезде и надлежащем поведении, т.к. подписка ограничивает свободу передвижения обвиняемого, выбор им места жительства или другого места пребывания, а обязательство о явке не содержит названных ограничений и отбирается у обвиняемого или подозреваемого при отсутствии оснований для избрания меры пресечения;

во-вторых, по цели применения: обязательство о явке имеет целью обеспечение порядка производства предварительного расследования и судебного разбирательства по уголовному делу, подписка о невыезде и надлежащем поведении имеет целью предотвратить покидание обвиняемым постоянного или временного места жительства и обеспечить явку в назначенный срок по вызовам дознавателя, следователя, прокурора и в суд;

в-третьих, по субъектам: подписка о невыезде и надлежащем поведении может применяться только в отношении обвиняемого или подозреваемого, обязательство о явке может быть взято у подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего и свидетеля.

Залог.  Сущность залога, как меры пресечения, заключается во внесении подозревае­мым или обвиняемым либо другим физическим или юридическим лицом на депо­зитный счет органа, избравшего данную меру пресечения, денег, ценных бумаг или ценностей в качестве гарантии явки подозреваемого (обвиняемого) к дознавателю, следователю, прокурору или в суд на весь период производства по уголовному делу, а также предупреждения совершения им новых преступлений.

Итак,  как видно из закона, при залоге определенная доля имущества или денежная сумма на некоторое время изымается из пользования залогодателя, и основными целями избрания данной меры пресечения являются:

- обеспечение явки подозреваемого или обвиняемого к должностным лицам, в производстве кото­рых находится уголовное дело;

- предупреждение возможности совершения им новых преступлений в период расследования и разбирательства уголовного дела в суде.

Субъектами правоотношения, складывающегося в процессе применения меры пресечения – залог, - с одной стороны, выступает орган, осуществляющий расследование, либо прокурор, либо суд, а с другой стороны, субъектом может быть обвиняемый или подозреваемый, либо физическое или юридическое лицо, которое имеет возможность внести определенную сумму и способно обеспечить надлежащее поведение лица, которое является объектом данного правоотношения.  Содержанием рассматриваемого правоотношения являются субъективные права и юридические обязанности органа, применяемого данную меру пресечения, и подозреваемого (обвиняемого), а также лица (физического либо юридического), внесшего залог, если оно не совпадает с обвиняемым (подозреваемым). Следует заметить, что если залогодателем является не сам обвиняемый (подозреваемый), то при применении данной меры пресечения, так же как и при личном поручительстве, присмотре за несовершеннолетним обвиняемым (подозреваемым) родителями, опекунами, попечителями возникает трехстороннее правоотношение между следователем, залогодателем и обвиняемым (подозреваемым). Это обстоятельство подчеркивает юридическую природу залога – как имущественного поручительства.

Правовая природа залога в уголовно-процессуальном праве отличается от одноименного института в праве гражданском. Гражданский залог призван обеспечить принятые юридическими и физическими лицами обязательства по договору. При этом имущество или имущественные права добровольно передаются залогодателем в целях подтверждения его добросовестности и снижения риска по сделке с контрагентом. Предмет залога может передаваться залогодержателю или оставаться у залогодателя. Вне зависимости от этого у залогодержателя остаются преимущественные права перед другими кредиторами на удовлетворение своих имущественных требований за счет предмета залога.

В отличие от этого предметом залога в уголовно-процессуальном праве могут являться деньги, ценные бумаги или ценности.

Денежный залог может быть внесен в валюте Российской Федерации в виде банковских билетов и монет, а также иностранной валюте в виде банкнот, казна­чейских билетов и монет, находящихся в обращении (доллары и т. п. денежные единицы иностранных государств или международное платежное средство - евро).

Залог в ценных бумагах может быть внесен в виде государственных облига­ций, векселей, чеков, аккредитивов, депозитных и сберегательных сертификатов, банковских сберегательных книжек, коносаментов, акций и других документов, которые законами о ценных бумагах или в установленном ими порядке отнесены к числу ценных бумаг (ст. 143 ГК РФ).

Залог в виде ценностей может выражаться в предметах и документах, имею­щих научную, художественную, историческую и культурную ценность (например, картины, рисунки, оригинальные художественные композиции, иконы, уникальные и редкие музыкальные инструменты, редкие документы и рукописи, старинные монеты и др.).

Залог вносится  на депозит соответствующего органа, избравшего данную меру пресечения, в целях обеспечения  явки обвиняемого или подозреваемого  по вызовам лица, производящего дознание, следователя, прокурора, суда. Он может обращаться в доход государства в случае уклонения обвиняемого или подозреваемого от явки в указанные органы.

Однако залог, как мера пресечения, имеет и сходства с гражданско-правовым институтом обязательственного права – залогом.

Во-первых, и тот и другой залог вносится в целях подтверждения добросовестности залогодателя в гражданско-правовых отношениях, подозреваемого или обвиняемого в уголовно-процессуальных отношениях.

Во-вторых, залог вносится добровольно.

В-третьих, предметом залога может быть имущество в виде денег, ценных бумаг и ценностей.

Таким образом, применение залога – комплексный уголовно процессуальный и гражданско – правовой акт. В процессе избрания этой меры пресечения, естественно, следует руководствоваться не только нормами Уголовно-процессуального закона, но и целым рядом положений обязательственного права, регламентирующих гражданско-правовой институт залога. При этом возможно лишь одно ограничение: интересы подозреваемого,  обвиняемого, подсудимого и осужденного не должны противоречить интересам следствия и правосудия.

Наблюдение командования воинской части. Эта мера пресечения применяется в отношении военнослужащего или гражданина, проходящего военные сборы, и состоит в принятии мер, предусмотренных уставами Вооруженных Сил РФ для обеспечения надлежащего поведения и явки подозреваемого или обвиняемого по вызовам органа расследования, прокурора, суда.

В отличие от УПК РСФСР 1960 г. Уголовно-процессуальный закон РФ 2002 г. изменил субъект, в отношении которого применяется данная мера пресечения: если в соответствии с УПК РСФСР 1960 г. эта мера пресечения избиралась в отношении подозреваемого или обвиняемого, являющегося военнослужащим, то в соответствии с УПК РФ 2002 г. – в отношении подозреваемого или обвиняемого, являющегося военнослужащим или гражданином, проходящим военные сборы. В соответствии с Федеральным законом от 27 мая 1998 г. N 76-ФЗ «О статусе военнослужащих» (с изменениями от 31 декабря 1999 г., 19 июня, 7 августа, 27 декабря 2000 г., 26 июля, 30 декабря 2001 г., 7, 21 мая, 28 июня 2002г.) гражданин, проходящий военные сборы приравнивается с военнослужащим, поэтому, по нашему мнению, такое изменение в законе мы считаем необходимым. Однако в уголовно-процессуальной литературе существуют мнения, что, т.к. учебные сборы это не военные действия и нахождение на них не является мобилизационным призывом на срочную службу, то к таким лицам должно применяться обычное откомандирование из расположения воинского подразделения и применение любой из предусмотренных уголовно-процессуальным законом меры пресечения[18].

Таким образом, по условиям военной службы рассматриваемая мера пресечения практически может применяться к военнослужащим, которые находятся на казарменном положении.

Наблюдение командования воинской части за подозреваемым или обвиняемым из числа перечисленных лиц как мера пресечения состоит в принятии мер, предусмотренных Федеральными законами от 6 марта 1998 г. (28 марта 1998 г.) № 53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службе» с изм. и доп., от 6 марта 1998 г. (27 мая 1998 г.) № 76-ФЗ «О статусе военнослу­жащих» (с изменениями от 31 декабря 1999 г., 19 июня, 7 августа, 27 декабря 2000 г., 26 июля, 30 декабря 2001 г., 7, 21 мая, 28 июня 2002 г.) и уставами Вооруженных Сил Российской Федерации, для того чтобы обеспечить его надлежащее поведение и явку в назначенный срок по вызовам дознавателя, следователя, прокурора и суда, а также исключить возможность воспрепятствовать иным путем расследованию и разбирательству дела.

Итак, названная мера пресечения применяется в мирное время лишь к военнослужащим или гражданам, призванным на военные сборы, находящимся непрерывно в воинских подразделениях на казарменном положении. Однако в законе не указаны категории военнослужащих и военнообязанных в зависимости от их воинского звания, должности, условий и характера службы. По обыкновению судебной практики к лицам командного (начальствующего) состава, обвиняемым или подозреваемым в свершении преступлений, наблюдение командования воинской части в качестве меры пресечения не применяется.

Для избрания данной меры пресечения не требуется согласия командования воинской части, в которой подозреваемый, обвиняемый проходит военную службу или находится на военных сборах. Однако командованию воинской части обяза­тельно направляется постановление об избрании этой меры пресечения, в котором разъясняются существо выдвинутого подозрения или предъявленного обвинения, а также обязанности по исполнению избранной меры пресечения.

Командование воинской части обязано письменно уведомить орган, избравший эту меру пресечения, об установлении наблюдения за подозреваемым или обвиняемым и о начальниках (командирах), ответственных за его надлежащее поведение.

Таким образом, тройственные правоотношения при исполнении данной меры пресечения складываются между следующими субъектами: уполномоченное лицо органа, избравшего данную меру пресечения и командование воинской части, и между командованием воинской части и подозреваемым или обвиняемым, который является специальным субъектом, т.к. должен обладать статусом военнослужащего или гражданина проходящего военные сборы. Объектом данного правоотношения является обеспечение надлежащего поведения подозреваемого или обвиняемого. Содержанием правоотношения выступают субъективные права и юридические обязанности всех субъектов правоотношений, установленные уголовно-процессуальным законодательством.

В случае если дознание по делу проводит командир части, то он направляет по­становление об избрании названной меры пресечения соответствующему вышестоя­щему начальнику. Решение органа следствия и рапорт об установлении наблюдения за военнослужащим командования воинской части приобщаются к уголовному делу, а их содержание объявляется подозреваемому или обвиняемому под расписку.

Домашний арест.  Уголовно-процессуальный кодекс РФ 2002 г. ввел отсутствующую в УПК РСФСР 1960 г. и перспективную в будущем, на наш взгляд, меру пресечения в виде домашнего ареста. Однако необходимо заметить, что для уголовно-процессуального законодательства России эта мера пресечения не является новеллой, она уже существовала, веяния времени то вводили ее, то отменяли.

Сущность домашнего ареста заключается в том, что при наличии оснований для его избрания по решению суда обвиняемому, подозреваемому уста­навливаются: 1) ограничения, связанные со свободой его передвижения на определенной территории и на определенное время; 2) запрет на общение с определенны­ми лицами; 3)запрет на получение и отправление корреспонденции; 4) запрет на ведение переговоров с использованием любых средств связи.

В зависимости от тяжести предъявленного обвинения и с учетом возраста, состояния здоровья, семейного положения и других обстоятельств дела  обвиняемый (подозреваемый) может быть подвергнут либо всем ограничениям и запретам, перечисленным выше, либо отдельным из них.

Ограничения свободы передвижения подозреваемого, обвиняемого в интересах обеспечения производства по уголовному делу могут выражаться в запрете покидать жилище и передвигаться в пределах населенного пункта места постоянно­го или временного жительства, менять место проживания без разрешения следователя, прокурора и суда.

Ограничения общаться с определенными лицами могут содержать запрет на общение с лицами, проходящими по одному и тому же делу в качестве подозреваемых (обвиняемых), с потерпевшими и их представителями, со свидетелями, а также с друзьями и родственниками, кроме тех из них, которые проживают вместе с по­дозреваемым (обвиняемым), подвергнутым домашнему аресту.

Ограничения получать и отправлять корреспонденцию могут выражаться в запрете отправлять и получать посылки, бандероли, письма, телеграммы, переводы, открытки и т. п. почтово-телеграфные услуги. Подозреваемому, обвиняемому мо­жет быть запрещено также делать сообщения, заявления, обращения через средства массовой информации.

Для обвиняемого, подозреваемого может быть установлен запрет вести с кем-либо переговоры с использованием любых средств связи, включая радио, телевиде­ние, телефон, телетайп, факс, электронную почту, интернет-сайты и т. п. виды ин­формационных коммуникаций.

Решение об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста правомочен принимать только суд. Однако здесь необходимо заметить, что ч.2 ст. 29 УПК РФ, регламентирующая полномочия суда по решению этого вопроса, должна была вступить в силу с 1 января 2004 года, в соответствии со ст.10 ФЗ «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» от 18 декабря 2001 года. Федеральным законом от 29 мая 2002 года № 59-ФЗ  норма права о домашнем аресте введена в действие.

При необходимости избрания в качестве меры пресечения домашнего ареста прокурор, а также следователь и дознаватель с согласия прокурора возбуждает перед судом соответствующее ходатай­ство. В постановлении о возбуждении ходатайства излагаются мотивы и основания, в силу которых возникла необходимость избрания именно этой меры пресечения, к нему прилагаются также все материалы, подтверждающие обоснованность ходатай­ства.

Домашний арест представляет собой синтез нескольких видов мер пресечения, истоки которого необходимо искать в теории уголовного процесса[19]. Особенность домашнего ареста, по нашему мнению, заключается в том, что в его правовой природе идеально сочетаются признаки остальных мер пресечения, как связанных, так и не связанных с содержанием под стражей, закрепленных в УПК РФ.

Между мерами пресечения, закрепленными статьей 98 УПК РФ и домашним арестом, много общего, но имеются и существенные различия. Чтобы разобраться в сущности и выявить составляющие ценностной характеристики домашнего ареста как меры пресечения, представляется целесообразным провести сравнительный анализ и отграничить домашний арест от остальных мер пресечения, не связанных с содержанием под стражей.

Подписка о невыезде и надлежащем поведении, как и домашний арест, ограничивают свободу передвижения обвиняемого, но в первом случае речь идет о населенном пункте, а во втором уже о жилье обвиняемого. Причем, при подписке о невыезде и надлежащем поведении никаких других ограничений по работе, учебе, общению, переписке, переговорам нет. Сходства этих двух мер заключаются также в условиях применения: они могут избираться только в отношении тех лиц, кто имеет постоянное или временное место жительства в полном понимании этого слова. Среди различий можно подчеркнуть также то, что домашний арест применяется за более тяжкие преступления, чем подписка о невыезде, и время содержания домашнего ареста входит в срок содержания под стражей; домашний арест избирается только судом и вступает в силу с момента вынесения судьей постановления об избрании данной меры пресечения; изменен или отменен домашний арест, в отличие от подписки может быть только судом.

При личном поручительстве обязательства за надлежащее поведение и явку обвиняемого по вызовам берут на себя конкретные лица. При домашнем аресте в уголовно-процессуальном законодательстве конкретно не указано, кто является надзирающим субъектом. По поводу применения личного поручительства должно быть согласие обвиняемого, при применении домашнего ареста такого согласия не требуется. При нарушении обвиняемым меры пресечения личные поручители несут ответственность в виде наложения на них судом денежного взыскания, при домашнем аресте обвиняемые такую ответственность не несут.

Различие между домашним арестом и наблюдением командования воинской части  прослеживается, прежде всего, в отношении круга лиц. Наблюдение командования воинской части применяется только к военнослужащим и гражданами, находящимся на военных сборах, домашний арест может применяться к неограниченному кругу лиц, при наличии оснований и условий. Наблюдение командования воинской части, как и домашний арест, не только ограничивают свободу передвижения обвиняемого военнослужащего, но и свободу занятием определенной деятельностью: лишение права ношения оружия; назначения в караул; постоянное нахождение под наблюдением своих непосредственных и прямых начальников, лиц суточного наряда; лишение права работать вне части в одиночном порядке; лишение права на увольнение. Однако, несмотря на все перечисленные лишения, надо сказать, что домашний арест все же более строгая мера пресечения, чем наблюдение командования воинской части, но  арест в условиях воинской части был бы, по нашему мнению, достаточно высоко эффективной мерой пресечения.

Между домашним арестом и присмотром за несовершеннолетним обвиняемым сходство заключается в едином элементе наблюдения. Но между данными мерами пресечения имеются и существенные различия. Присмотр за несовершеннолетним обвиняемым родителем, опекуном, попечителем или иным лицом, заслуживающим доверия, имеет общие признаки с личным поручительством: взятие на себя обязательств лицом, а также с наблюдением командования воинской части: наличие специального субъекта, порядок реализации контроля. Но есть и существенные признаки у данного вида присмотра как меры пресечения, отличающие его от домашнего ареста. Присмотр за несовершеннолетними родителями, усыновителями, опекунами, попечителями или иными лицами, заслуживающими доверия, не предусматривает  изоляции обвиняемого от общества, сущность данной меры пресечения  заключается именно в присмотре. Отличие заключается также в том, что домашний арест устанавливает конкретные ограничения за обвиняемым, нежели присмотр. Однако  присмотр требует, чтобы родители проводили активные меры по исправлению и перевоспитанию несовершеннолетнего, без которых ожидаемый результат вряд ли возможен.

Присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым  должностными лицами специализированного детского учреждения, в котором он находится. Несколько выше мы привели обоснование разделения меры пресечения  - Присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым – на две меры пресечения. Анализ первой из них мы провели, и, прежде чем обратиться к ценностной характеристике рассматриваемой нами в настоящий момент второй меры пресечения, сформулируем  норму уголовно-процессуального закона, предусматривающую эту меру пресечения.

Статья. Присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым    должностными лицами специализированногодетского учреждения, в котором он находится.

1.Присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым должностными лицами специализированного детского учреждения, в котором он находится, состоит в письменном обязательстве должностных лиц данного учреждения обеспечить следующее поведение несовершеннолетних лиц:

1) находиться  в специализированном детском учреждении и не покидать его без разрешения дознавателя, следователя, прокурора или суда;

2) в назначенный срок являться по вызовам дознавателя, следователя, прокурора и в суд;

3) иным способом не препятствовать производству по уголовному делу.

2. Избрание данной меры пресечения возможно только с согласия несовершеннолетнего.

3.При избрании данной меры пресечения дознаватель, следователь, прокурор или суд разъясняет лицам, указанным в части первой настоящей статьи, существо обвинения (подозрения), а также их ответственность, связанную с обязанностями по присмотру.

4.В случае невыполнения лицами, указанными в части первой настоящей статьи принятого обязательства, к ним может  быть применено денежное взыскание в размере до ста минимальных размеров оплаты труда, в порядке установленном статьей 118 настоящего кодекса.

Итак, данная мера пресечения состоит в обеспечении надлежащего поведения несовершеннолетнего должностным лицом специализированного детского учреждения, в котором он находится, о чем эти лица дают письменное обязательство. Принципиальное отличие мер пресечения в отношении несовершеннолетних от других в том, что ее применяют к лицам, не достигшим 18 – летнего возраста. Однако применение этой меры к несовершеннолетним не исключает применение к ним любой иной меры пресечения.

Таким образом, это специальная мера пресечения, которая применяется  с учетом характера и тяжести совершенного преступления, оснований для избрания меры пресечения, возрастных особенностей, условий жизни и воспитания несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого.

Так как данная мера пресечения касается несовершеннолетних, то воспитательный момент при ее применении играет существенную роль, так же, как и при присмотре за несовершеннолетним родителей, опекунов, попечителей или других заслуживающих доверия лиц. Отличие здесь только в том, что субъектом, осуществляющим присмотр, являются должностные лица, профессия которых связана с воспитанием несовершеннолетних, т.е. их с несовершеннолетним связывает не родительский долг, а профессиональный. Тройственные уголовно-процессуальные отношения здесь складываются между следователем и должностным лицом специализированного детского учреждения, а также между должностным лицом специализированного детского учреждения и несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым.

Администрация специализированного детского учреждения, на попечении которого находится несовершеннолетний подозреваемый или обвиняемый, дает письменное обязательство обеспечить присмотр за последним и его надлежащее поведение, предписанное ст. 102 УПК РФ.

Должностным лицам детского учреждения, дающим письменное обязательство об обеспечении присмотра за несовершеннолетним, разъясняются сущность подозрения или обвинения, характер и тяжесть совершенного им преступле­ния, обстоятельства, требующие особого внимания при обеспечении присмотра, а также последствия невыполнения ими принятого обязательства.

Решение об избрании этой меры пресечения оформляется мотивированным постановлением дознавателя, следователя, прокурора, судьи или определением суда, а письменное обязательство поручителя о присмотре - подпиской лица, беру­щего на себя обязанность обеспечить надлежащее поведение несовершеннолетнего  подозреваемого или обвиняемого.

Одновременно несовершеннолетний подозреваемый или обвиняемый предупреждается о том, что с момента отобрания подписки о принятии его под присмотр мера пресечения считается избранной, а он обязан соблюдать все условия ее приме­нения. Ему разъясняются обязанности законопослушного поведения, явки к следст­вию и в суд, а также последствия нарушения этих обязательств.

В зависимости от характера нарушений и обстоятельств дела следователь решает вопрос об изменении меры пресечения.

[1] Белоусов А.Е. Вопросы теории и практики применения мер уголовно-процессуального пресечения по законодательству Российской Федерации. Дисс. … канд.  юрид. наук. – Ижевск, 1995. – С. 25.

Буряков А.Д. Меры пресечения в советском уголовном процессе. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – М., 1967. – С. 13.

[2]  Курс советского уголовного процесса. Общая часть/ Под ред. А.Д.Бойкова и И.И.Карпеца. – М., 1989. – С.  23.

[3] Коврига  З.Ф. Уголовно-процессуальное принуждение. – Воронеж, 1984. – С. 66.

[4] Еникеев З.Д. Проблемы эффективности мер уголовно-процессуального пресечения. –  Казань, 1982. – С. 6.

[5] Петрухин И.Л. Неприкосновенность личности и принуждение в уголовном процессе. – М.,1989. – С. 105.

[6] Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т.1. – М., 1968. – С. 273.

[7] Цит. по: Рыжаков А.П. Меры пресечения. –  М., 1997. – С. 6.

[8] Зинатуллин З.З. Уголовно-процессуальное принуждение. – Казань, 1981. – С. 66.

[9] Гуткин И.М. Меры пресечения в советском уголовном процессе. – М., 1963. – С. 9.

[10] Лившиц Ю.Д. Меры пресечения в советском уголовном процессе. – М., 1964. – С. 29.

[11] Корнуков В.М. Вопросы процессуального принуждения в уголовном судопроизводстве. – Саратов, 1978. – С. 52.

[12] Буряков А.Д. Указ.соч. – С. 13.

[13] Рыжаков А.П. Меры пресечения. – М., 1997. – С. 7, 8.

[14] Белоусов А.Е. Вопросы теории и практики применения мер уголовно-процессуального пресечения по законодательству Российской Федерации. Дисс. … канд. юрид. наук. – Ижевск. 1995. – С. 25.

[15] Коврига З.Ф. Уголовно-процессуальное принуждение. – Воронеж, 1975. – С. 104. Строго говоря, целью ограждения общества от опасных для него лиц имеет только арест, а остальные не отвечают этой цели.

[16] Архив Калининского районного суда г. Челябинска. – Дело №477623.

[17] Архив Калининского районного суда г. Челябинска. – Дело №478343.

[18] См: З.З. Зинатуллин Уголовно-процессуальное пресечение и его эффективность. – Казань, 1981. – С. 83;  Белоусов А.Е. Вопросы теории и практики мер уголовно-процессуального пресечения по законодательству Российской Федерации. – Дисс. …канд. юрид. наук. – Ижевск, 1995. – С. 66.

[19]  Балтабаев К.Т. Домашний арест в уголовном судопроизводстве республики Казахстан. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – М., 2001. – С. 16.

3. Социальная обусловленность мер пресечения, не связанных с лишением свободы.

Обобщая все вышесказанное, заметим, что уголовно-процессуальный институт мер пресечения одинаково важен для государства, общества и личности. Правовое регулирование мер процессуального пресечения есть необходимость, общественно-государственная потребность, объективированная материальными предпосылками и важностью достижения целей и задач, стоящих перед уголовным судопроизводством[1].

Справедливо возникает вопрос, что понимается под социальной ценностью мер уголовно-процессуального пресечения. Чтобы раскрыть это понятие необходимо уяснить, что из себя представляет, вообще, ценность, и, в частности, ценность уголовно-процессуального института. Если обратиться к этимологии данного слова, то он означает важность, значимость предметов и явлений. Ценность – важность, значимость, нужность, большое достоинство[2]. Поэтому правоведы определяют социальную ценность правовой материи как социальное благо, инструмент общественного развития и т.д.[3].

В общесоциологическом смысле понятие социальной ценности характеризует те явления объективной действительности, которые способны удовлетворять определенные потребности социального субъекта, необходимые, полезные для его существования и развития. Понятие ценности института мер пресечения, следовательно, призвано раскрыть его положительную роль для общества, отдельной личности.

Социальную ценность уголовно-процессуального института необходимо рассматривать через социальную ценность права, т.к. уголовно-процессуальный институт является неотъемлемой частью права. Ценность права – это способность права служить целью и средством для удовлетворения социально справедливых, прогрессивных потребностей и интересов граждан, общества в целом[4].

Приведем основные проявления социальной ценности права.

Право обладает инструментальной ценностью. Оно придает действиям людей организованность, устойчивость, согласованность, обеспечивает их подконтрольность. Право, тем самым, вносит элементы упорядочения и порядка в общественные отношения, делает их цивилизованными[5]. Право закрепляет и развивает те общественные отношения, которые присущи природе данного строя. Оно выступает мощным средством государственного управления.

Ценность права заключается в том, что оно, воплощая общую (согласованную) волю участников общественных отношений, в которых заинтересованы как отдельные индивиды, так и общество в целом. Высшая общественная ценность права заключается в том, что оно оказывает воздействие на поведение и деятельность людей посредством согласования их специфических интересов.

Ценность права определяется и тем, что оно является выразителем и определителем свободы личности в обществе. При этом ценность права состоит в том, что оно не обозначает свободу вообще, а определяет границы, меру этой свободы. Право наиболее полно проявляет себя как олицетворение и носитель социальной свободы, социальной активности, единых с социальной ответственностью, и вместе с тем такого порядка в общественных отношениях, который направлен на исключение из жизни людей произвола, своеволия, бесконтрольности отдельных индивидов и групп.

Ценность права состоит также в его способности быть выразителем идеи справедливости. Право есть нормативно закрепленная и  реализованная справедливость. Справедливость в представлениях людей всегда увязывалась с правом, в переводе с латинского «право» (jus) и «справедливость» (justitia) близки по звучанию. Глубинная связь права и справедливости обусловлена правовой природой последней. Право по своему назначению противостоит несправедливости, оно защищает несогласованный интерес и тем самым утверждает справедливое решение.

Итак, социализаторская роль права проявляется в первую очередь в обеспечении общих благоприятных общественных условий для развития человека и в юридическом гарантировании субъектам права меры возможного поведения, свободы выбора и действий, участия в творческом изменении условий жизни и получения соответствующей доли необходимых социальных благ. Таким образом, право выступает цивилизованным регулятором общественных отношений. Одним из юридических способов правового регулирования является принуждение.

Принуждение – это не изобретение людей. Это необходимость, которую они лишь открыли, освоили и постоянно конкретизируют.

В качестве объективной необходимости принуждение действует в различных социальных связях, принудительная связь есть во всяком социальном обществе. Принуждение – категория, выражающая емкое явление объективной действительности. Оно есть необходимый элемент всякого человеческого общества. Принуждение как способ властного воздействия многообразно и многообъектно. Оно имеет различные формы, предполагает различные приемы воздействия. Формы принуждения определяются степенью развития государства[6].

Проблемой принуждения интересуются представители различных социальных наук (юриспруденции, философии, психологии, этики, педагогики и др.). Та или иная наука изучает принуждение, исходя из собственных достижений и потребностей. Право изучает принуждение как регулятор общественных отношений.

Каждый правовой институт имеет глубокие социальные корни и учреждается для выполнения определенных общественно значимых функций.

Возникновение правового института или внесение изменений в его нормы является выражением воли государства и народа как ответная реакция на назревшие социально-экономические потребности существующего строя, преследуя цель наиболее эффективного регулирования конкретных общественных отношений.

Общественные отношения и практика постоянно развиваются, каждый виток развития ставит свои задачи. Закон же, в свою очередь, должен отражать объективные запросы общественной жизни, выполняя поставленные ею задачи. На каждом новом историческом этапе должны определяться общественная  значимость закона, степень адекватности содержания изучаемых правовых норм объективным потребностям. В этом состоит смысл исследования социальной обусловленности права, его отраслей и институтов.

Изучение социальной обусловленности мер пресечения, не связанных с заключением под стражу, предполагает установление социальной значимости, объективной необходимости и соответствия задачам настоящего времени данного института уголовно-процессуальной отрасли права.

Изучение этого вопроса невозможно без анализа и оценки социальной полезности целей и значения института мер пресечения, т.к. именно в целях правовой нормы, в их содержании и значении находят отражение объективные социальные потребности.

Социальная ценность правовых норм всегда определяется путем анализа их сущности и оценки социальной значимости общественных отношений, которые они регулируют и охраняют[7]. Правовую форму принимают такие отношения государства к явлениям и предметам материального мира, социальной и духовной жизни, которые с максимальной полнотой учитывают интересы личности и тенденции развития общества.

Для определения, насколько те или иные правовые образования или их элементы удовлетворяют потребностям общества, насколько они ценны, большое значение имеет выявление целей юридических общностей. Устанавливая те или иные нормы, законодатель ставит перед участниками общественных отношений общественно значимые цели и требует от них определенного поведения.

Социальная ценность института мер пресечения, не связанных с содержанием под стражей, заключается в социальной полезности поставленных перед ним целей. То есть они призваны  способствовать успешному выполнению задач уголовного судопроизводства, обеспечивать надлежащее поведение участников уголовного процесса (обвиняемого или подозреваемого): предупреждать уклонение обвиняемого или подозреваемого от следствия или суда, устранять возможность угрозы свидетелям, уничтожения доказательств или совершения новых преступлений, в конечном итоге способствовать восстановлению справедливости. Цели мер пресечения, не связанных с заключением под стражу, есть правовое выражение тех социальных причин, которые определяют необходимость упомянутых мер, как средств правового регулирования. Таким образом, юридическая природа мер пресечения заключается в социальной обусловленности мер пресечения, не связанных с заключением под стражу. То обстоятельство, что при применении мер пресечения, не связанных с заключением под стражу,  задачи уголовного процесса  достигаются путем не лишения, а лишь ограничения определенных прав и свобод личности,  характеризует высокую социальную значимость этих мер.  Социальная ценность юридических норм определяется не только тем, что они должны правильно фиксировать существующие общественные отношения, но и тем, что должны играть созидательную роль, развивать и совершенствовать эти отношения, способствовать наилучшей организации функционирования общества, положительному, преобразующему влиянию на человека[8]. Для создания правового государства правовая система должна правильно отражать объективные закономерности регулируемых общественных отношений и содействовать целенаправленному формированию материальных, политических, социальных и духовных предпосылок.

С одной стороны, право является зеркалом, отражающим в себе сложившиеся экономические взаимоотношения, а с другой является фактором, дающим определенное направление этим взаимоотношениям.

Меры пресечения, как правовой институт, не только устанавливают меру определенного поведения обвиняемого (подозреваемого) в уголовном процессе, но и «обладают силой обеспечения исполнения возложенных на них обязанностей и возможностями содействия выработке у них правильных нравов и навыков социально активного поведения. Они помогают утверждению в людях, так или иначе соприкасающихся с уголовным процессом…понятий должного, справедливого, нравственного и воспитанию уважения к закону и к правопорядку»[9].

Сегодня состояние преступности таково, что требуется эффективное использование всей силы закона, всех средств, от которых зависит успех борьбы с этим социальным злом. Предупреждение, пресечение, своевременное раскрытие преступлений, особенно тяжких, обеспечение неотвратимости наказания правонарушителей – первостепенная задача государства, которое стремится стать правовым. Уголовное судопроизводство, как особый вид социально-правовой деятельности, в свою очередь, призвано обеспечивать в первую очередь решение двух основных задач:

1) защиту прав и законных интересов граждан, организаций (а также, безусловно, интересов государства и общества в целом), потерпевших от преступлений;

2) защиту лиц, вовлекаемых в уголовное судопроизводство, от разного рода незаконного и необоснованного ограничения их прав и свобод.

В качестве специфических средств обеспечения разрешения этих  задач, наряду с другими предусмотренными Уголовно-процессуальным кодексом средствами и способами,  выступают меры пресечения. Защита личности от незаконного ограничения ее прав и свобод обеспечивается детальной регламентацией оснований, условий и порядка применения мер пресечения, законодательным закреплением прав и обязанностей участников уголовно-процессуальных отношений, складывающихся в процессе применения меры пресечения, установлением в законе механизмов обжалования и проверки законности и обоснованности применения мер пресечения.

Как показывает следственно-прокурорская  и судебная практика, производство по уголовным делам не всегда проходит гладко, и нередко встречаются барьеры, создаваемые иногда умышленно теми или иными заинтересованными в исходе дела лицами. А общество и государство  заинтересовано в том, чтобы каждое совершенное преступление быстро и полно раскрывалось, своевременно было изобличено и привлечено к ответственности виновное в этом лицо. Вместе с тем,  заключение под стражей, как мера пресечения, применялось только в крайних случаях, а предпочтение отдавалось применению мер пресечения, не связанным с заключением под стражу, т.е. мерам,  которые позволяют решить задачи уголовного процесса,  лишь ограничивая права и свободы  личности. Справедливость, понимаемая, в частности, как непредвзятое отношение к обвиняемому, взвешенная оценка его поступков, правильное решение вопроса о мере пресечения, должна являться одним из отличительных, принципиальных свойств уголовного процесса правового государства. Необоснованное применение меры пресечения, неправильный ее выбор, отказ отменить ее, когда в ней отпала дальнейшая необходимость, - все это должно квалифицироваться как несправедливость по отношению к обвиняемому.

Достигая законодательно закрепленных целей, каждый институт права имеет юридическое значение, подчеркивая тем самым свою правовую социальную ценность.

Значение мер пресечения, не связанных с заключением под стражу, заключается в следующем.

Правильное, своевременное и рациональное  их использование позволяет получить большие общественно полезные результаты. Целенаправленным применением указанных мер достигается создание благоприятных условий для наиболее полного, всестороннего и объективного разбирательства уголовных дел и принятия по ним справедливых решений. С помощью этих средств уполномоченными органами и должностными лицами в необходимых случаях осуществляется коррекция поведения обвиняемого или подозреваемого.

Определенное значение меры пресечения, не связанные с заключением под стражу, имеют для предупреждения совершения обвиняемым (подозреваемым) новых преступлений, т.к., по нашему мнению, меры пресечения – это принуждение, в том числе, и с помощью морально-психологического воздействия, применяемое для превенции.

Потребность в мерах пресечения проявляется в достижении задач уголовного судопроизводства, т.к. цели применения мер пресечения имеют прямую связь с назначением уголовного судопроизводства: защита прав и законных интересов лиц от преступлений, защита личности от незаконного и необоснованного ограничения ее прав и свобод.

Меры пресечения, не связанные с заключением под стражу, имеют большое воспитательное воздействие. Сам факт существования правового института мер пресечения, возможность их практического применения к обвиняемому или подозреваемому, не желающим исполнять свои процессуальные обязанности, стимулируют отказ от нарушения этих предписаний, содействуют их осуществлению. Разумеется, воспитательное воздействие меры пресечения, не связанной с лишением свободы, проявляется не автоматически. Следователь, объявляя обвиняемому об избрании меры пресечения, не связанной с заключением под стражу, обязан дать ему соответствующее наставление, предупредить о недопустимости ненадлежащего поведения и последствиях такого поведения. Практика располагает многочисленными данными, когда знание обвиняемым возможности применения к нему таких мер воздействия бывает достаточно, чтобы предотвратить его нежелательное поведение. Применение мер пресечения к лицам, игнорирующим требования закона, благотворно действует на их волю, сознание, эмоции и поведение, побуждая к критической оценке своих действий и убеждая в том, что нельзя противодействовать установленным государством правилам, нарушать их. Обоснованное и справедливое применение мер пресечения к обвиняемому или подозреваемому еще в процессе предварительного следствия помогает изменить его психологию, преодолеть имеющиеся у него вредные взгляды и привычки, внедрить в сознание нравственные принципы. Этим меры пресечения представляют ценность не только для общества в целом, но и для самих лиц, подвергаемым этим мерам. Лица, страдающие отрицательным поведением, легко поддающиеся вредным влияниям, не могут самостоятельно сдерживать себя  от негативных поступков, поэтому они нуждаются во внешних дисциплинирующих средствах воздействия, а институт мер пресечения, не связанных с заключением под стражу, призван обеспечить именно такое воздействие. Не являясь непосредственной целью мер пресечения, воспитание граждан выступает как интегративная цель системы уголовного процесса, достижение которой обеспечивается с помощью всех компонентов и элементов системы. Воспитание принуждением, воспитание в рамках процессуальных действий и мер – специфический метод уголовного процесса.

Разумное и безотлагательное приведение в действие мер пресечения показывает каждому, что любое общественно опасное деяние пресекается государством, обществом и способствует проникновению идеи неотвратимости наказания в сознание людей, которые в силу разных причин могут оказаться вовлеченными в совершение преступлений. Институт мер пресечения, предусматривающий возможность привлечения граждан (личное поручительство, присмотр за несовершеннолетним обвиняемым или подозреваемым, наблюдение командования воинской части, залог) к участию в обеспечение требуемого государством поведения уголовно-ответственных лиц в период осуществления производства по уголовным делам, оказывает существенное влияние на формирование, укрепление и развитие правосознания, утверждение в сознании и поведении людей активной жизненной позиции, гражданственности.

Определенное юридическое и социальное значение приобретают меры пресечения, не связанные с заключением под стражу, в условиях  политики государства, направленной на формирование правового государства и укрепления законности, которая  указывает на применение в большинстве случаев мер пресечения, не связанных с заключением под стражу, а мера пресечения, связанная с лишением свободы, – заключение под стражу – должна применяться как крайняя мера.

Итак, меры пресечения, не связанные с заключением под стражу, - социально  обусловленный, объективно необходимый институт уголовно-процессуального права, и поэтому потребность в нем выступает в качестве социальной ценности данных норм права. Тот факт, что эти уголовно-процессуальные средства имеют законодательное закрепление, подчеркивает их необходимость и ценность. Показанные выше цели, функции, значение института мер пресечения, не связанных с лишением свободы, дают основание признать их социально ценными.

Т.о., социальная ценность мер пресечения, не связанных с заключением под стражу, с одной стороны, заключается в способности достоверного отражения ими объективных запросов социальной жизни в сфере уголовного судопроизводства, а с другой – в том, что меры пресечения, не связанные с лишением свободы, являются мощным фактором, дающим определенное направление уголовно-процессуальным отношениям.

Выводы:

1.На протяжении всего исторического периода существования уголовного процесса институт мер пресечения является социально обусловленным явлением. Новый социальный виток развития общества порождает или  отменяет ту или иную меру пресечения. Однако перечень мер пресечения, не связанных с лишением свободы, с каждым историческим периодом увеличивался,  что подчеркивает стремление общества к воспитательному характеру принуждения, и тем самым к гуманизации и обеспечению гарантий прав личности.

2.Нами рассмотрены разные точки зрения на  определение мер пресечения и проведена их классификация. Использовав эти определения, мы  сформулировали свое определение.

3.По результатам анализа перечня мер пресечения, закрепленных в уголовно-процессуальном законе, построена   система мер пресечения, которую предлагается строго закрепить в законе.

4.Представляется возможным использование нескольких мер пресечения, не связанных с лишением свободы одновременно.

5.Предлагается разделить меру пресечения в отношении несовершеннолетнего на две меры пресечения, т.к. они имеют разное уголовно-процессуальное значение по своей строгости.

6.В соответствии с приведенной  системой мер пресечения, не связанных с заключением под стражу,  дана их ценностная характеристика и сформулированы некоторые проблемы их эффективности, которые будут рассмотрены в ходе дальнейшего исследования с помощью теоретических воззрений и применения их на практике.

7.Выявлена сущность социальной ценности мер пресечения, не связанных с заключением под стражу, которая, с одной стороны, заключается в способности достоверного отражения ими объективных запросов социальной жизни в сфере уголовного судопроизводства, а с другой – в том, что меры пресечения, не связанные с лишением свободы, являются мощным фактором, дающим определенное направление уголовно-процессуальным отношениям.

[1] Еникеев З.Д. Проблемы эффективности мер  уголовно-процессуального пресечения. – Казань, 1982. – С. 18.

[2] Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. – М., 1996. – С. 861.

[3] См.: Филановский И.Г. Социально-психологическое отношение субъекта к преступлению. – Л., 1970. – С. 78; Алексеев С.С. Социальная ценность права в советском обществе. – М., 1971. – С. 6, 38; Демидов Ю.А. Социальная ценность и оценка в уголовном праве. – М., 1975. – С. 8.

[4] Общая теория права и государства/ Под ред. В.В. Лазарева. – М., 1996. – С. 127.

[5]  Общая теория права и государства/ Под ред. В.В. Лазарева. – М., 1996. – С. 127.

[6] Лубшев Ю.Ф. Адвокат в уголовном процессе/ Под ред. И.Б. Мартковича. – М., 1997. – С. 56.

[7] Еникеев З.Д. Проблемы эффективности мер уголовно-процессуального пресечения. – Казань, 1982. – С. 19.

[8] Еникеев З.Д. Проблемы эффективности мер уголовно-процессуального пресечения. – Казань, 1982. – С. 20.

[9] Еникеев З.Д. Проблемы эффективности мер уголовно-процессуального пресечения. – Казань, 1982. – С. 20.