§ 1. Природа преступности

1. Преступность — это возникшее в эксплуататорских общественно-экономических формациях классово-обусловленное, исторически преходящее, изменяющееся, носящее антагонистический характер социально-правовое явление, включающее в себя совокупность всех преступлений, совершаемых в данном обществе и в данный период, и характеризующееся количественными (динамика, состояние) и качественными (структура, характер) показателями.

Таково наиболее общее определение преступности, выработанное советскими криминологами1.

В работах советских авторов-криминологов имеются и другие определения понятия преступности. В некоторых из них преступность рассматривается как некая абстрактная и вневременная категория. Так, Д. А. Шестаков под этим явлением понимает «свойство классового общества порождать массовое совершение опасных для него деяний» . В этом определении по существу отсутствует указание на признаки определяемого предмета н речь идет не о преступности, а об ее причинах, содержание и природа которых не раскрыты. Если Д. А. Шестаков упоминает такие черты преступности, как «классовость» и «массовость», то Л. И. Спиридонов не делает и этого. Он рассматривает преступность как «один из параметров общества, характеризующих состояние социального механизма, рассогласованность между его составными частями» .

О преступности написано много. Нет, вероятно, ни одного сколько-нибудь известного политического или общественного деятеля, философа или социолога, психолога или юриста, писателя и даже представителя естественных наук, которые бы так или иначе не затрагивали бы эту жгучую для человечества проблему. Вокруг определения преступности кипели страсти, «скрещивались шпаги» представителей различных научных течений — прогрессивных и реакционных. Шли дебаты не только о том, что же такое преступ-

138

ность, но и о том, можно ли с ней успешпи w^K      

она постоянным и неизбежным спутником человеческого общества или ее можно преодолеть. Те ученые и мыслители, которые рассматривали человеческое общество как постоянно совершенствующееся, говорили о возможности избавления его от преступности. Рождались утопические идеи Кампанеллы, Т. Мора и других, обещавших обществу жизнь без преступлений. И, наоборот, другие мыслители полагали, что общества без преступлений быть не может, что преступность — явление, «присущее всякому здоровому обществу» (Дюркгейм).

Можно, пожалуй, утверждать, что до социалистов-утопистов ни один ученый или мыслитель нс ставил вопроса о возможности преодоления преступности в жизни общества с достаточной четкостью. Естествен и вопрос — почему? Ответ на него может быть сформулирован следующим образом. Во-первых, уровень знаний о путях развития человеческого общества в целом и отдельных социальных явлений и условий жизни был явно недостаточен для того, чтобы ставить такой вопрос и хотя бы приблизительно его решить, даже в форме вероятностного прогноза. Во-вторых, в науке господствовали церковные догматы о «природной греховности» человека. Всякая попытка преступить их требовала и научной смелости, и веской аргументации, и, наконец, главное, переворота в мировоззрении и взглядах людей . В-третьих, уже тогда (как, впрочем, и теперь) господствующие эксплуататорские классы всегда стремились доказать вечность и незыблемость тех отношений и порядков, которые существовали (и существуют); хотя преступность мешала обществу, но она в то же время была выгодна (именно выгодна!) этим классам и остается таковой по своему существу и поныне.

Современные буржуазные идеологи не могут и не хотят признать тот факт, что преступность органически присуща эксплуататорскому строю, что она им порождена и является неизбежной составной частью существующих в нем общественных отношений. Считая капиталистическое общество вечным, они признают вечными и все его пороки, крайним выражением которых является преступность (Дюркгейм)'. А потому они стремятся своим концепциям преступности придать «всеобщий» характер (например, У. Лан-ден, Брейтель)'.

Поскольку преступность включает в себя сумму преступлений — актов человеческого поведения, большое место заняло в науке изучение людей, совершающих преступления. И здесь борьба происходила между теми, кто считал, что человек рожден для созидания, для совершенствования и самосовершенствования и что возможно достичь таких общественных отношений, когда преступные деяния будут невозможны, и теми, кто считал, что человек — это пораженное пороками существо, мало отличающееся от животных, что человек от природы обречен либо, по крайней мере, предрасположен быть преступником.

Иными словами, в той или иной степени, но речь шла и идет о

139

том, вечна ли преступность в жизни общества. Однако вопрос этот не может быть понят без изучения общих закономерностей развития человеческого общества, со всеми его сложными взаимосвязями и взаимозависимостями. Возможности познания и объяснения такого столь сложного явления, как преступность, заложены в истори-ко-материалистической и диалектической методологии марксизма-ленинизма. В. И. Ленин писал, что «марксизм указал путь к всеобъемлющему, всестороннему изучению процесса возникновения, развития и упадка общественно-экономических формаций, рассматривая совокупность всех противоречивых тенденций, сводя их к точно определяемым условиям жизни и производства различных классов общества, устраняя субъективизм и произвол в выборе отдельных «главенствующих» идей или в толковании их, вскрывая корни без исключения всех идей и всех различных тенденций в состоянии материальных производительных сил»'.

Наконец, нельзя не отметить идеологический, политический аспект понимания преступности. Обострение противоречий современного капитализма, ведущее ко все большему его разложению, попранию достоинства и прав человеческой личности, падению моральных ценностей, отчуждению личности, закономерно привело это общество к небывалому росту преступности8. Объяснение таких процессов представляет для идеологов буржуазии значительные трудности. Одним из способов уйти от подобного объяснения является «обвинение» социализма в том, что мол «и в социалистических государствах существует преступность». Подчеркивая это, идеологи капитализма не видят или преднамеренно замалчивают принципиальные отличия в характере, структуре и динамике преступности в капиталистическом и социалистическом обществе.

Размах преступности, ее организованный характер, использование преступников заправилами капиталистического бизнеса для достижения максимальных прибылей и подавления конкурентов, а капиталистическими политиками — для расправ со своими политическими противниками придало преступности острый политический характер (вспомним, хотя бы, убийства Д. Кеннеди и его брата; покушения на других американских президентов, включая Рейгана; убийство Мартина Лютера Кинга, наконец, использование ЦРУ террористов для подавления прогрессивных сил и национально-освободительных движений во всем мире). В свое время Маркс говорил, что «особое внимание привлекает к себе тот или иной вопрос лишь тогда, когда он становится политическим...»4.

Политическая значимость проблемы преступности определяется тем, что она стала в условиях современного капитализма и бизнесом, и средством достижения политических целей. Руководители многих капиталистических монополий пользуются услугами преступников; мафия проникла в сферы капиталистического бизнеса; политические убийства практически не осуждаются, а деятельность против политических противников становится по существу политикой уголовщины.

140

Эти общие соображения необходимо иметь в виду для того, чтобы понять значение проблемы, правильно подойти к определению понятия преступности во всей его глубине и уяснить принципиальное отличие от ее истолкований буржуазными учеными.

2. Преступность — исторически обусловленное явление в жизни человеческого общества. Возникновение ее связано с появлением частной собственности, разделением общества на классы и образованием государственной власти. Господствующие в обществе классы, защищая свои интересы, установили посредством права, какие действия, посягающие на это господство, являются преступлениями. Это сразу же определило понимание преступности как явления социального, обусловленного характером общественных отношений, выражающего и отражающего те противоречия и конфликты, которые существуют в данном обществе и в данный период. Нарушение правил поведения, установленных господствующими классами, каралось с помощью законов (тоже одного из проявлений социальной жизни), регулирующих жизнь общества.

Бесправное положение и эксплуатация большинства в классовом обществе, основанном на частной собственности, явились той силой, которая неизбежно и закономерно вовлекала это большинство в конфликт с эксплуататорами. Стремясь преодолеть или, скорее, подавить возникающие конфликты, господствующие классы определяли в зависимости от исторически складывающейся обстановки, что именно является преступным.

В то же время классовое, социаль юе и имущественное неравенство, а также нахождение у власти меньшинства позволяли либо скрывать по существу преступные действия имущих, либо не провозглашать их преступлениями по закону, либо, наконец, оставлять преступления безнаказанными, обходить закон, поскольку органы правосудия находились и находятся в руках господствующего класса и служат его интересам.

Классовый характер общества в сфере общественных отношений, а вслед за этим изменения в законодательстве накладывали свой отпечаток и на преступность как социальное явление, и на то, что в определенный исторический период понималось под преступностью, что было отнесено к категории преступного по закону.

Абсолютное бесправие рабов в рабовладельческом обществе было на практике воплощено в формулу «раб-вещь». Убийство раба преступлением не являлось.

При феодализме изменились общественные отношения, иным стало и социальное положение людей. Однако эти изменения свелись лишь к тому, что феодал, в отличие от рабовладельца, убивая крепостного, рассматривал убийство как защиту своих прав.

Наивысшего уровня преступность достигает при капитализме. К. Маркс писал, что «... среднее число преступлений, совершаемых среди той или иной национальной части общества, зависит не столько от особых политических учреждений данной страны, сколько от основных условий, свойственных современному буржуазному

141

обществу в целом»10. Исторически изменяется и понимание преступного. Это изменение можно наблюдать в своеобразном «раздвоении» преступности.

С одной стороны, она проявляется в конфликте между личностью и признанными официально общественными интересами. При этом она коренится в наличии частной собственности на средства производства, отношениях эксплуатации человека человеком, безработице и иных пороках, присущих капитализму. С другой стороны, преступность в современном капиталистическом обществе стала одним из средств существования самого господствующего класса, что также объясняется сущностью капитализма и наиболее ярко проявляется в преступных деяниях верхушки капиталистического общества.

Изменения преступности и ее форм зависели и зависят от экономических условий жизни общества и от тех методов и средств, к которым прибегал и прибегает господствующий класс, управляя обществом и защищая свои интересы. Весьма характерно в этой связи известное высказывание К. Маркса о том, что тогда, «когда англичане перестали сжигать на кострах ведьм, они стали вешать подделывателей банкнот»'1.

Будучи порождением эксплуататорских общественно-экономических формаций, преступность, выросшая из них как проявление классовых и социальных конфликтов, вызванных пороками этих формаций, есть явление негативное в социально-историческом смысле. Хотя некоторые преступления, совершаемые представителями трудящихся, и являются своеобразной формой протеста против эксплуатации и угнетения, преступность в целом — объективно отрицательное социальное явление. Рассматривая историю рабочего движения, Энгельс писал по поводу преступности как одной из форм возмущения рабочих политикой буржуазии: «Первой, наиболее грубой и самой бесплодной формой этого возмущения было преступление. Рабочий жил в нужде и нищете и видел, что другим людям живется лучше, чем ему. Ему было непонятно, почему именно он, делающий для общества больше, чем богатый бездельник, должен -.терпеть такие лишения. Нужда к тому же побеждала его традиционное уважение к собственности — он воровал... Но рабочие скоро обнаружили, что таким путем ничего не добьешься. Своим воровством преступники могли протестовать против существующего общественного строя лишь в одиночку, как отдельные лица; вся власть общества обрушивалась на каждого в отдельности и подавляла его чрезмерным превосходством своих сил. К тому же кража была самой примитивной, самой несознательной формой протеста и уже по одному этому не могла стать всеобщим выражением общественного мнения рабочих, хотя бы они в душе и одобряли

В условиях капитализма стихия преступности вовлекает в свою орбиту многих людей, разлагает их морально, в чем часто заинтересованы господствующие классы, хотя преступность и вредит общественному развитию (в этом парадоксе — одно из неразрешимых

142

противоречий капиталистического общества). Вовлеченные в преступность трудящиеся деклассируются, утрачивают чувство классовой солидарности и свои классовые интересы. Вот почему перед буржуазией стоит двоякая задача: отвлечь трудящихся от классовой борьбы, даже закрывая глаза на все большее вовлечение их в преступность, и в то же время не дать стихии преступности «захлестнуть» общество. Преступность при капитализме посягает на установленный в обществе правопорядок, чем подрывает устои капитализма, и одновременно является неизбежным, а во многих случаях даже «желанным» спутником капитализма.

Классики марксизма-ленинизма, отмечая прогрессивность каждой новой эксплуататорской общественно-экономической формации, давали в то же время соответствующие оценки их антинародной сущности, вытекающей из антагонистической природы этих формаций. К. Маркс, в частности, писал: «С развитием капиталистического производства в течение мануфактурного периода общественное мнение Европы освободилось от последних остатков стыда и совести». «...Новорожденный капитал источает кровь и грязь из всех своих пор, с головы до пят»' . Таким образом, каждый новый эксплуататорский строй рождал новые преступления, ибо без этого немыслимы его становление и утверждение. Вслед за Марксом В. И. Ленин так охарактеризовал сущность капитализма: «...вся история капитала есть история насилий и грабежа, крови и грязи»14.

Современный период развития империализма в полной мере подтвердил эти оценки. Не только потому, что преступность захлестнула страны капитализма. Но потому, что современный капитализм осуществляет политику экспорта преступности. Формы организованной преступности типа гангстеризма, преступной деятельности межнациональных монополий и т. п. захлестнули мир. Мафиозные организации американского образца творят преступления на территории государств, находящихся на многие тысячи километров от США. Преступные методы уничтожения неугодных политических деятелей — печальная реальность современного мира. Свержение правительств в других государствах, разгул терроризма и насилия -— тоже. И все это сопровождается пропагандистской кампанией, направленной против Советского Союза, прогрессивных и национально-освободительных движений.

Из сказанного вытекает следующее. Преступность как социальное явление появилась на определенном этапе развития общественных отношений, отражая те антагонистические противоречия, которые с неизбежностью привели к ее появлению.

Возникновение и размах нреступности, ее характер в эксплуататорских общественно-экономических формациях показывает, что она коренится в самой основе производственных отношений этих формаций, ими порождается. Социальная природа преступности, таким образом, определяется прежде всего ее происхождением, исторической и классовой обусловленностью.

143

3. Изменение характера общественных отношений изменяет понятие преступного, а также влияет на состояние, структуру, динамику преступности, которые также исторически и социально обусловлены, как и преступность в целом.

Господствующие общественные отношения — суть социальные условия жизни общества. Отсюда и характер мер борьбы с преступностью в свою очередь социально обусловлен.

Если преступность носит исторически преходящий изменчивый характер, если она возникла в эксплуататорских общественно-экономических формациях как следствие социальных конфликтов, то может ли она измениться при социализме? Вечна ли преступность? На эти вопросы советская криминология дает следующие ответы. При социализме изменяются конкретные характеристики преступности, ее причины и условия, уничтожается органическая связь преступности с господствующими общественными отношениями (как это имеет место при капитализме). Однако природа преступности и при социализме остается социальной, не превращается в биологическую, космическую или какую-то иную. Судебная статистика показывает, что количество тяжких преступлений в структуре преступности изменяется в условиях социалистических общественных отношений в сторону уменьшения их удельного веса в общей массе преступлений, что, естественно, уменьшает общественную опасность преступности. Такой процесс связан и с изменениями в мотивации преступлений. Во всех социалистических странах постоянно происходят изменения в состоянии и уровне преступности, уменьшающие степень ее общественной опасности (как в целом, так и отдельных видов преступлений). Разумеется, в конкретных условиях места и времени процессы могут быть и обратными; тенденции в динамике преступности не всегда достаточно устойчивы и одноплановы.

Во всех этих случаях изменяются характер преступности, степень ее общественной опасности, но не ее социальная природа. Известно, что понятия социального и общественного — синонимы. Общественное есть социальное, социальное — общественное. А у общественного явления должны быть социальные (общественные) причины. Преступность есть следствие конфликтов в обществе, в социальных отношениях, в отношениях между людьми.

Вопрос о социальной природе преступности — вопрос принципиальный. В криминологии всегда шла борьба между теми, кто утверждал, что преступность связана с общественными отношениями людей, и теми, кто утверждал, что преступность имеет биологическое происхождение, что якобы преступен от природы сам человек (или предрасположен к преступлениям)'°. Есть и теории, авторы которых стремятся эклектически «соединить» социальность преступности с ее биологическим либо биопсихологическим толкованием.

Стремление рассматривать преступность с социальных и с биологических позиций, даже отдавая на словах предпочтение социаль-

144

ным факторам, на практике ведет одновременно к смешению несовместимых явлений. При этом нужно иметь в виду, что разнопорядковые явления никогда не дают в сумме явления одного порядка. Так, в каком бы количестве не «собрались» вместе биологические факторы, они в сумме не дадут социального. Вот почему неверны попытки на массовом уровне объявлять преступность явлением социальным, а на единичном уровне (человек) искать истоки преступного в биологических (в частности, генетических) качествах .

С позиций марксизма-ленинизма очевидно, что социальные явления с помощью биологических законов объяснить нельзя. В этой связи следует напомнить известное ленинское положение: «...перенесение биологических понятий вообше в область общественных наук есть фраза. С «хорошими» ли целями предпринимается такое перенесение или с целями подкрепления ложных социологических выводов, от этого фраза не перестает быть фразой»'7.

В соответствии с историко-материалистнческим подходом к развитию человечества, к различным социальным явлениям основоположники марксизма-ленинизма показали, что антиобщественные поступки и преступность имеют социальную природу и социальные причины. Отвергнув биологизацию общественной жизни, они раскрыли исторически преходящий характер преступности, показали, где, в каком обществе зародилась преступность и каковы пути ее преодоления.

4. Для понимания социальной природы и характера преступности (в том числе при социализме) исходным является марксистско-ленинское положение об исторически обусловленном характере социальных явлений. Оно имеет большое значение для опровержения нападок буржуазных идеологов на социализм, «обвиняющих» его в том, что он до сих пор «не справился» с преступностью, намеренно игнорирующих тот факт, что в социалистическом обществе нет наиболее опасных форм преступности, присущих предшествующим формациям, типа гангстеризма, рекета; нет сращивания преступного -мира с государственным аппаратом; нет целых слоев населения, наживающихся на преступности и заинтересованных в ней; нет политиков, стремящихся прийти к власти с помощью преступных методов. Это огромные преимущества социализма, достигнутые вследствие коренного преобразования социальной жизни за очень короткий исторический период времени: преступность существует многие тысячелетия, а социализм — немногим более шестидесяти лет.

В социалистических странах изменился характер преступности, уменьшился удельный вес тяжких преступлений, исчез целый ряд преступлений, имевших место в недалеком (исторически) прошлом.

Сказанное в то же время не означает, что при социализме исчезли проблемы преступности, что социальная жизнь проходит без конфликтов и противоречий, вызывающих преступность, что не может быть периодов, связанных даже с увеличением числа преступлений, например, вследствие обострения международной обстановки, просчетов и недостатков в экономической жизни и т. п.

145

Родившись, новый общественный строй не мог и не может в короткий срок избавиться от всех пороков старого строя, как не является гладкой столбовой дорогой и практика строительства нового общества. Отсюда следует весьма важный вывод: преступность не порождена социалистическими общественными отношениями — она представляет собой сложное отрицательное социальное явление, уходящее своими корнями в предшествующие общественно-экономические формации.

Любое общество, в том числе и социалистическое, развивается через преодоление противоречий. Без этого нет развития, нет движения вперед. Некоторые виды противоречий достигают высокой степени остроты. Это полностью относится к преступности — наиболее острому выражению противоречий внутри социалистического общества. «Не являясь непосредственным проявлением классово-антагонистических противоречий капитализма и социализма, общеуголовная преступность сама по себе представляет социальный антагонизм по отношению к принципам коммунизма»' .

Противоречия существуют при социализме не только потому, что еще сохраняются трудности развития, наличие наследия прошлого в сегодняшнем, но и потому, что это исторически неизбежный, закономерный процесс. Именно в этом плане следует понимать преступность в качестве отрицательного социального явления, исторически обусловленного, закономерно пришедшего в социализм из прошлого и до определенного периода — до более высокой ступени развития — существующего в нем.

В то же время для социализма характерна главная закономерность: социалистические общественные отношения ликвидировали коренные пороки эксплуататорских обществ, снеизбежно-с т ь ю рождавшие преступность, и создали предпосылки — экономические, идеологические, социально-культурные и иные — для преодоления преступности в жизни общества, о чем мечтали лучшие умы человечества.

Не следует смешивать закономерное существование преступности при социализме как исторической категории с закономерностями социализма как общественно-экономической формации. Это разные вещи. Социализм содержит в себе элементы старого, что закономерно, исторически обусловлено. Но собственные закономерности развития социализма, ему присущие принципы, свойства и черты позволяют преодолевать это старое и создать новое.

Защита социализма от нападок апологетов капитализма в вопросе совершенствования общественных отношений и преодоления антиобщественных явлений и преступности состоит не в том, чтобы отрицать существующие трудности и проблемы, делать вид, что их нет, а в том, чтобы показать, что мы уже сейчас добились таких успехов в постепенном преодолении отрицательных явлений, каких до социализма человеческая история не знала, и что задача преодоления преступности впервые в истории поставлена на реальную осно-

146

ву. Этому способствует вся социальная политика, проводимая партией, обществом и государством.

Социальная природа и социальный характер преступности обнаруживаются и проявляются не только в ее происхождении и причинах, коренящихся в социальной жизни, ее противоречиях, недостатках, возникающих конфликтных ситуациях, но и в поступках конкретных людей, их поведении, ибо «индивид есть общественное существо. Поэтому всякое проявление его жизни — даже если оно и не выступает в непосредственной форме коллективного, совершаемого совместно с другими, проявления жизни, — является проявлением общественной жизни»' .

Это во многом объясняет и то, что природа преступности и в социалистическом обществе имеет социальный характер, что в свою очередь определяет и социальный характер мер ее предупреждения. Марксистско-ленинское понимание преступности, как социально-детерминированного по своей природе явления, чрезвычайно важно, ибо дает ключ к уяснению корней происхождения преступности, ее причин, характера, структуры применительно к различным общественно-экономическим формациям.

Классовая обусловленность преступности в условиях социалистического общества проявляется и в том, что вся преступность условно делится на две неравные части: общеуголовную (подавляющая часть) и преступность как непосредственное следствие борьбы классов, борьбы враждебных социализму сил против устоев социализма и интересов Советского государства и советского народа (меньшая часть). В последнюю часть включаются преступные деяния, которые направлены непосредственно на причинение вреда нашему обществу в интересах враждебных нам империалистических сил.

Есть и другие обстоятельства, по которым можно судить о классовой обусловленности преступности. С одной стороны, преступными являются деяния, направленные против интересов других социалистических стран или всего социалистического содружества; в силу классовой солидарности трудящихся лица, их совершающие на территории СССР, несут ответственность по советским законам. С другой стороны, существуют преступления международного характера — агрессия, терроризм, наемничество, пиратство, рабство, а также апартеид, геноцид, биоцид и т. п. Эти преступления — наиболее тяжкое порождение эксплуататорских обществ, не случайно они относятся к категории самых опасных для самого существования человечества.