II. ЗАКОННОСТЬ В СУДЕБНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Проверка юридической силы

подзаконных нормативных актов

как условие их применения

В соответствии со ст. 10 ГПК суд обязан разрешать дела на основании законов Союза ССР, союзных и авто­номных республик, указов Президиума Верховного Со­вета СССР, Президиумов Верховных Советов союзных и автономных республик, постановлений высших органов государственного    управления    Союза  ССР,    союзных и    автономных республик.    Суд применяет также акты, изданные   другими   органами    государственной власти и управления в пределах их компетенции. Таким обра­зом, в ст. 10 ГПК дан перечень источников права (зако­нов и подзаконных актов), которыми суд должен руко­водствоваться  при  разрешении  гражданских дел.   Как видно из текста ст. 10 ГПК, этот перечень не носит ис­черпывающего характера. К актам, изданным «другими органами государственной власти и управления», отно­сятся прежде всего акты местных Советов и их исполком мов,   приказы,   инструкции   и иные   нормативные акты, издаваемые соответствующими министерствами и ведом­ствами. В отдельных случаях нормативные предписания локального,    главным    образом внутреннего, характера содержатся в актах, принятых местными органами го­сударственного управления, а порой и отдельными пред­приятиями, организациями, учреждениями.

Статья 10 ГПК говорит лишь об актах, принятых органами государственной власти и управления. Между тем известно, что в ряде случаев нормативный характер носят акты центральных и местных органов обществен­ных организаций, например ВЦСПС, потребительской кооперации, отдельных колхозов и др. В некоторых слу­чаях отдельные общественные отношения регулируются так называемыми «нормативными договорами», напри­мер коллективными договорами, заключаемыми профсо-

32

юзными комитетами и администрацией предприятий. В связи с тем, что суд в необходимых случаях применяет и эти акты, ст. 10 ГПК, перечисляющую круг источников права, необходимо толковать расширительно.

Акты высших органов государственной власти и уп­равления СССР, союзных и автономных республик, бе­зусловно, обязательны для суда, разрешающего граж­данское дело. В случае возникновения каких-либо рас­хождений между такими актами суд должен руководст­воваться правилами об иерархии нормативных актов. Он должен отдавать предпочтение законам перед под­законными актами, актам высших органов государствен­ной власти и управления—перед актами низших орга­нов и актам, принятым позднее,— перед ранее принятыми.

Нормативные акты органов государственного управ­ления и общественных организаций не всегда носят са Состоятельный характер. Очень часто они принимаются в развитие актов вышестоящих органов в силу наличия ^специальной компетенции или поручения. Указанные ак* ты нередко носят характер «нормы о норме», поскольку конкретизируют, дополняют положения актов вышестоя­щих органов. Вполне естественно, что эти акты должны приниматься лишь в пределах компетенции соответству­ющих органов и не противоречить актам вышестоящих органов. Прежде чем применить подобный акт, суд должен проверить, не нарушены ли при издании акта пре­делы компетенции данного органа и не противоречит ли акт нормативным предписаниям вышестоящих органов.

Данное положение, которое прямо вытекает из ст. 12 Основ гражданского судопроизводства и ст. 10 ГПК, отражено и в отдельных руководящих постановлениях Пленума Верховного Суда СССР и РСФСР. Так, в п. 2 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 29 июня 1979 г. «О практике применения судами законо­дательства при разрешении споров, одной нз сторон в которых является колхоз или межколхозная организа­ция» сказано: «При разрешении споров, одной из сторон в которых выступает колхоз, суды руководствуются за­конодательством, регулирующим данное отношение, Уставом колхоза, Правилами внутреннего распорядка колхоза и другими внутриколхозными актами.

В том случае, если отдельные положения Устава кол­хоза, Правил внутреннего распорядка колхоза или дру­гих внутриколхозных актов   противоречат   Примерному

33

3 Заказ 6132

Уставу колхоза либо действующему законодательству, суд разрешает спор, руководствуясь Примерным Уста­вом колхоза, законодательством, регулирующим данное отношение, и должен частным определением поставить перед правлением колхоза или перед исполнительным комитетом районного (городского) Совета народных де­путатов вопрос о приведении этих положений в соответ­ствие с Примерным Уставом колхоза и действующим законодательством»1.

В п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 3 сентября 1974 г. «О некоторых вопросах в практике судов РСФСР по гражданским делам, связан­ным с обслуживанием населения» четко сформулировано следующее положение; «Если отдельные правила, содер­жащиеся в ведомственных нормативных актах, противо­речат закону, суду необходимо руководствоваться зако­ном». А в п. 23 этого постановления судам предлагается выносить частные определения при выявлении сущест­венных недостатков в работе предприятий или других организаций службы быта, если в результате этих не­достатков нарушаются права граждан либо интересы государственных организаций2. Принятие подзаконных нормативных актов, не в полной мере соответствующих закону, может быть отнесено к такого рода «существен­ным недостаткам».

Упомянутые постановления Пленумов Верховного Суда СССР и РСФСР посвящены отдельным категориям гражданских дел, однако содержащиеся в них рекомен­дации в сущности носят универсальный характер. Суды не должны применять противоречащие закону подзакон­ные нормативные акты и направлять соответствующим органам частные определения либо представления, когда сталкиваются с нарушениями пределов компетенции нор-мотворческих органов. Например, в утвержденной Мини­стерством путей сообщения СССР Инструкции, регла­ментирующей порядок пользования автоматическими камерами хранения, установлена ответственность желез­ной дороги за утрату имущества лишь при наличии вины работников дороги3. Данная норма противоречит ст. 427

1              Бюллетень Верховного Суда СССР, 1979, № 4, с. 23,

2              См.:    Сборник    постановлений    Пленума     Верховного    Суда

РСФСР, 1961—1977 гг., с. 134, 138.

3              См.:  Братусь   С. Юридическая   культура и юрисдикция.—-»

Сов. юстиция, 1977, Кя 18, с, 10.

34

Г% регулирующей ответственность хранителя. В соот­ветствии с законом организация, для которой хранение я&ляется одной из целей деятельности, предусмотренной уставом (положением), освобождается от ответствен-ности за утрату, недостачу или повреждение имущества только в случае непреодолимой силы.

В опубликованной и местной судебной практике встречаются случаи, когда суды отказывают в примене­нии к разрешению спора противоречащего закону подза* конного нормативного акта. Иногда стороны и суд ссы­лаются на акты, изданные ненадлежащими органами либо в ненадлежащем порядке, или акты, противореча­щие нормативным предписаниям вышестоящих органов. В самом общем виде указанную ситуацию можно было бы охарактеризовать как частный случай применения закона, не подлежащего применению (п. 2 ст. 307 ГПК).

Бугульминский механический завод и трест «Тат-нефтьгеофизика» подчинялись одному и тому же ведом­ству. Прохоров уволился с завода и поступил на работу в трест. Он освободил квартиру, предоставленную ему заводом, и получил жилье, выделенное трестом. В осво­бодившуюся квартиру трест вселил свою работницу Красникову. Завод же выдал ордер на эту квартиру Закаблук и предъявил иск о выселении Красниковой, Отказывая в иске, суд сослался на распоряжение ведом­ства, в соответствии с которым жилая площадь в ве­домственных домах независимо от того, на чьем балансе она числится, закрепляется за теми предприятиями и организациями, работники которых на ней проживают. Отменяя состоявшиеся по делу постановления, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РСФСР указала: «... порядок вселения съемщиков в дома, принадлежащие государственным учреждениям и предприятиям, определен законом и не мажет быть из­менен распоряжением ведомства или решением ведом* ственного арбитража». Ведомственный нормативный акт, как противоречащий закону, был признан не имею­щим юридической силы1.

Старший нотариус Ижевской государственной нота­риальной конторы отказал в удостоверении договора купли-продажи % доли домовладения, принадлежащей Решетниковой. Действия нотариуса судебными органами

1 См.: Бюллетень   Верховного   Суда   РСФСР,   1962, № 2, с. 3.

 35

были признаны правильными на основании решениям исполкома местного Совета о том, что лица, прибывшие из другой местности, прописываются в г. Ижевске при наличии на каждого члена семьи 9 кв. м жилой пло­щади. Отчуждаемая доля домовладения составляла 11,5 кв. м, а семья покупателя Пермякова состояла из трех человек. Отменяя принятые по делу постановления, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РСФСР отметила: «Отказ в удостоверении догово­ра купли-продажи может иметь место только по основа­ниям, указанным в законе;

Ограничения в купле-продаже строений по тем мо­тивам, что у покупателя в приобретаемом строении на членов семьи менее 9 кв. м жилой площади, законом не предусмотрены.

Не могут служить основанием к отказу в удостове­рении договора купли-продажи дома и мотивы, изложен­ные в постановлении Президиума Верховного Суда Уд­муртской АССР, о том; что решением исполкома Ижев­ского городского Совета «... собственникам запрещено продавать дома по частям. Такое запрещение не основа­но на законе»1.

Боготольский районный народный суд Красноярского края отказал Козлову в иске о взыскании вознагражде­ния по итогам годовой работы. В решении суд сослался на то, что Положением о выплате этого вознаграждения, утвержденным администрацией Боготольской фабрики бытовых товаров по согласованию с фабричным комите­том профсоюза, предусмотрено лишение упомянутого вознаграждения работников, уволенных с работы в сле­дующем году до издания приказа о выплате вознаграж­дения. Дело разрешалось различными судебными орга­нами. Рассматривая его в порядке надзора, Пленум Верховного Суда СССР отметил: «Судебные инстанции не приняли во внимание то, что согласно ст. 84 КЗоТ РСФСР размер указанного вознаграждения определяет­ся с учетом результатов труда рабочего или служащего, продолжительности его непрерывного стажа работы на предприятии, а утвержденным на Боготольской фабрике бытовых товаров Положением о выплате вознагражде­ния по результатам работы за год Козлов поставлен в условия, ухудшающие  его  положение  по  сравнению

.  1 Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 196.5, № .3, с. 4.

36

с законодательством о труде, что в силу ст. 5 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о труде является недопустимым»1.

В приведенных случаях ведомственные нормативные акты противоречили нормативным актам вышестоящих органов, а следовательно, были превышены пределы ком­петенции конкретного органа управления. К сожалению, при разрешении споров суды не всегда выясняют, в пол­ной ли мере соответствует ведомственный нормативный акт действующему законодательству, не нарушает ли оя пределов компетенции принявшего его органа?

Например, постановлением Совета Министров СССР от 10 декабря 1969 г.2 установлено, что 30% средстз, взысканных в возмещение ущерба, причиненного граж­данами незаконным выловом рыбы ценных пород, от­числяются э фонд премирования инспекторов органов рыбоохраны н общественных инспекторов. Остальные же суммы зачисляются в доход союзного бюджета. В про­тиворечии с указанным постановлением письмом Мини-стерства финансов СССР от 6 апреля 1970 г. № 82 из­ложенный порядок существенно изменен. Суммы, взыс­канные в возмещение ущерба, причиненного незаконным выловом или уничтожением рыбы ценных видов, должны зачисляться на текущие счета органов рыбоохраны. При рассмотрении дела по иску «Севкаспрыбвод» к Резанову и другим перед судебными органами Москвы встал воп­рос, какой из названных нормативных актов подлежит в данном случае применению? Тимирязевский районный народный суд взыскал ущерб в доход государства. Дан­ное решение было оставлено без изменения судебной коллегией по гражданским делам Московского городско­го суда. Однако президиум данного суда отменил сос­тоявшиеся постановления, взыскав сумму ущерба в поль­зу «Севкаспрыбвод». Другими словами, президиум в сущности признал правомерным изменение постановле­ния Совета Министров СССР от 10 декабря 1969 г. письмом Министерства финансов3. Вряд ли с этим мож­но согласиться.

Останкинский промторг обратился с иском к А., М. и Другим  о  взыскании   1407  руб.  Истец утверждал,  что

1              Бюллетень Верховного Суда СССР; 1978, №-I, с. 9—10.   См.

также:  Бюллетень Верховного Суда РСФСР,  1979, № 4, с. 13—14.

2              СП СССР, 1970; Но 1, ст. 3,. 1974, № 22, ст. 133.

3              См.: Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1971, № 10, с. 13—14.

37

ущерб на указанную сумму был причинен ему действия-1 ми ответчиков — работников секции культтоваров уни-: вермага. В частности, они не приняли мер к своевремен­ной реализации радиоламп, имеющих ограниченный срок хранения. Удовлетворяя иск, Бабушкинский районный народный суд Москвы сослался на Основные положения о бригадной материальной ответственности, утвержден­ные приказом Министерства торговли СССР от 30 апре­ля 1958 г. В соответствии с названным актом ущерб, при­чиненный предприятию торговли членами бригады, за­ключившими договор о полной материальной ответствен­ности, должен возмещаться в полном объеме.

Между тем Основные положения не должны были применяться судом без учета иного законодательства, •регулирующего материальную ответственность рабочих и служащих, и прежде всего актов, обладающих большей юридической силой. Суд не принял во внимание, что в соответствии со ст. 118 КЗоТ материальная ответствен­ность может возлагаться на работника при условии, что ущерб причинен по его вине. Эта же норма запрещает возложение на работника ответственности за ущерб, если он может быть отнесен к категории нормального производственно-хозяйственного риска. В данном случае ущерб произошел именно при таких обстоятельствах. Президиум Московского городского суда отменил сос­тоявшиеся по делу судебные постановления. Повторно спор был разрешен по существу в полном соответствии с указаниями действующего законодательства.

В судебной практике встречаются ошибки и противо­положного характера. Порой суды необоснованно отка­зывают в применении подзаконных нормативных актов, принятых в полном соответствии с действующим законо­дательством и в пределах компетенции соответствующего органа управления. Так, Наумов и Викулов самовольно, без обменных ордеров и без ведома исполкома местного Совета обменяли занимаемые жилые помещения. Жена Наумова Никитина предъявила иск о признании обмена недействительным и выселении Викуловых из квартиры. Чистопольский городской народный суд прекратил про­изводство по делу на основании п. 12 Инструкции Мини­стерства коммунального -хозяйства РСФСР о порядке обмена жилых помещений от 9 января 1967 г., в соот­ветствии с которым граждане, самовольно обменявшие жилые помещения, подлежат выселению в администра-

33

тивном порядке с санкции прокурора. Кассационная1 инстанция отменила указанное определение и, сослав­шись на ст. 325 ГК, возвратила дело в народный суд для рассмотрения по существу, ошибочно полагая, что дело' суду подведомственно. Между тем указанная норма ре­гулирует лишь условия обмена, но не его порядок, опре­деляемый ст. 327 ГК и упомянутой Инструкцией, чем суд обоснованно и руководствовался. Президиум Вер­ховного Суда Татарской АССР отменил определение коллегии и оставил без изменения определение народно­го суда1.

При рассмотрении дела по обвинению Щипачева од­новременно был решен вопрос о возмещении вреда, при­чиненного преступлением. Пересматривая дело в поряд­ке надзора, Военная коллегия Верховного Суда СССР пришла к выводу о том, что размер подлежащего воз­мещению вреда не мог быть определен в соответствии с «локальными нормами актов управления»—Правила­ми возмещения предприятиями, учреждениями, организа­циями ущерба, причиненного рабочим и служащим увечьем либо иным повреждением здоровья, связанным с их работой. Указанные «локальные нормы», по мнению Военной коллегии, противоречат Основам гражданского законодательства и ГК. Отменяя это определение, Пле­нум Верховного Суда СССР указал: «Утверждение Воен­ной коллегии о том, что упомянутые Правила в данном случае неприменимы, так как они содержат нормы, про­тиворечащие закону, является несостоятельным.

Основы гражданского законодательства ... и граж­данские кодексы союзных республик, формулируя общие принципы возмещения вреда, не содержат норм, которые бы детально регламентировали порядок определения среднего заработка потерпевшего и размера тех долей, которые могут считаться приходившимися на лиц, полу­чавших от него содержание, не раскрывают понятие иждивенца и т. п. Все эти вопросы регулируются под­законными актами и, в частности, Правилами ...

Упомянутые Правила подлежат применению наряду с законами и является не «локальными», как указано в определении Военной коллегии, а действующими на всей территории СССР. Ими обязаны руководствоваться

1 См.: Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1975, № 1, с. 12-

13.

39

не только предприятия, учреждения и организации, но й|

судебные органы ...»1.      \

Краткий обзор судебной практики позволяет прийти { к некоторым выводам. Судебные органы при разрешении гражданских дел наделены правом контроля за право­мерностью подзаконных нормативных актов, принима­емых местными Советами и их исполкомами, министер­ствами, ведомствами, общественными организациями и т. д. Такой контроль включает в себя проверку юриди­ческой правильности подзаконного нормативного акта во всех его аспектах. Суд должен убедиться в том, облада­ет ли орган, издавший нормативный-акт, правотворчес­кими полномочиями в силу своей общей компетенции либо специального поручения вышестоящего органа; про­верить, не превышены ли пределы предметной и терри­ториальной компетенции нормотворческого органа и в полной ли мере соответствует такой акт закону, не отме­нен ли он органом, его издавшим, либо вышестоящим

органом.

Контроль, о котором идет речь, носит не прямой, а косвенный характер, поскольку непосредственным его результатом может быть не отмена или изменение, а лишь отказ в применении незаконного нормативного ак­та. Отказывая в применении подзаконного акта, суд не вправе обойти причины этого молчанием. Каждый слу­чай подобного рода должен быть серьезно мотивирован в судебном постановлении. В адрес же соответствующих компетентных органов должно быть направлено частное определение либо представление о необходимости приве­дения подзаконного акта в соответствие с законом. От­казывая в применении акта как незаконного* суд не мо­жет заменить нормативные предписания собственным усмотрением. Во всех случаях дело должно быть разре­шено на основании четких указаний закона.

В свете изложенного представляется заслуживающим внимания предложение о целесообразности дополнения ст. 307 ГПК РСФСР, и соответствующих статей ГПК союзных республик указанием на еще одну форму нару­шения или неправильного применения норм материаль­ного права: «Применение подзаконного нормативного материала, изданного ненадлежащим органом, или в не­надлежащем  порядке, или  с нарушением  компетенции

1 Бюллетень Верховного Суда СССР, 1971, № 1, с. 15—17.

40

органа, его издавшего, или идущего вразрез с требова­ниями законов, указов и постановлений Совета Минист­ров Союза ССР и союзных республик»1; Нарушение или неправильное применение закона в такой форме должно влечь за собой отмену либо изменение судебно­го решения,

Применение закона и судебное усмотрение

Жизненные явления зачастую столь разнообразны, что законодатель не всегда в состоянии регулировать их на основе абсолютно-определенных правовых предписа­ний. Поэтому вопрос о понятии и пределах судебного усмотрения в правоприменительной деятельности имеет огромное практическое значение.

По мнению Д. М. Чечота, понятие «усмотрение» пред* полагает, что соответствующий орган или должностное лицо действует по своей воле, не связанной при принятии решения какой-либо нормой. В пределах предоставлен* ных ему полномочий орган государства «свободен в вы­боре соответствующего решения»2.

Вряд ли можно согласиться с подобной постановкой

вопроса/Думается, что при принятии решения на осно­

вании «усмотрения» государственные органы лишь в пос­

леднюю очередь руководствуются волевыми моментами.

На самом деле они далеко не свободны в такого рода

деятельности. Принимая решение «по усмотрению», ор­

ган государства или должностное лицо исходит из об*

щих указаний закона и конкретных обстоятельств дела.

Они руководствуются принципами права, экономически­

ми законами социализма, нормами социалистической мо­

рали, а также собственным опытом в сфере управления.

В подобной ситуации сам Термин «усмотрение» приобре­

тает довольно условный и ограниченный характер.

Действие, совершаемое по «усмотрению», лишь в какой-

то степени определяется волевыми моментами, но более

всего — совокупностью обстоятельств конкретного случая

и условиями, в которых протекает деятельность государ­

ственного органа.      '        ■■;

1              С е р г е й к о   П. Н. Законности обоснованность и справедли­

вость судебных актов. Краснодар, 1974, с. 45—46.

2              Ч е ч о т   Д. М.  Административная   юстиция.    (Теоретические

проблемы). Л., Изд-во ЛГУ, 1973, с. 68, 72..-,

41

В связи с этим в принципе следует согласиться с определением судебного усмотрения как правомочия «принимать, сообразуясь с конкретными условиями, та­кое решение по вопросам права, возможность которого вытекает из общих и лишь относительно определенных указаний закона»1. В то же время думается, что и это определение нуждается в известных уточнениях, посколь­ку при осуществлении деятельности по усмотрению пра­воприменительный орган исходит не только из обстоя­тельств дела, но и других моментов, о которых речь шла выше. Таким образом, под судебным усмотрением следу­ет понимать предоставленное суду правомочие решать правовые вопросы, исходя из обстоятельств дела, общих положений закона, принципов права, экономических за­конов социализма и норм коммунистической морали. Следует согласиться с тем, что усмотрение являет­ся    «всего-навсего   особой   формой   применения    норм

права»2.

В литературе нет единства в употреблении термина, обозначающего нормы, предоставляющие правопримени­телю определенную свободу в выборе конкретного реше­ния. Одни называют такие нормы «ситуационными», пос­кольку их действие во многом зависит от ситуации. Дру­гие ведут речь о дискреционных нормах3. Думается, что понятие ,-дискреционной нормы с поправкой на разницу в классовой природе и назначении буржуазного и социа­листического права вполне может быть использовано и в советской правовой науке. Термины «дискреционные» и «ситуационные» нормы не исключают друг друга. Они подчеркивают разные аспекты одного и того же явления. Применяя термин «дискреционная норма», мы акценти­руем внимание на определенной свободе выбора право* применителя в пределах, определенных законом. Назвав эти же нормы «ситуационными», мы подчеркнем, что та­кого рода «свобода» носит относительный характер и во многом определяется конкретной ситуацией, в которой

1              К ом и с с а р ов К. И. Задачи судебного надзора в сфере граж­

данского судопроизводства. Свердловск, 1971, с. 26.

2              Там же, с. 24.

3              См.: Комиссаров К. И. Задачи судебного надзора в сфере

гражданского судопроизводства, с. 27; Курылев  С. В. Значение

конкретных обстоятельств дела при применении норм советского пра­

ва.—Труды   Иркутского   университета,   Т. XXXIX, Иркутск,  1965,

с. 206.

42

действует правоприменитель. Поэтому, с нашей точки зрения, нормы, предоставляющие правоприменителю оп­ределенную свободу выбора решения, предпочтительнее называть дискреционными (ситуационными).

Большое практическое значение имеет вопрос о видах судебного усмотрения. В соответствии с действующим законодательством на суд нередко возлагается полномо­чие определения в соответствующем случае объема субъективных прав и обязанностей, т. е. их конкретиза­ция. Например, на основании ст. 37 КоБС суд устанав­ливает сумму, подлежащую уплате за выдачу свидетель­ства о расторжении брака одним или обоими супругами. По ст. 76 КоБС размер алиментов, взыскиваемых с ро­дителей на нетрудоспособных совершеннолетних детей, назначается судом, исходя из материального и семей­ного положения родителей и нуждающихся в помощи детей.

Частным случаем конкретизации субъективного пра* ва является подбор судом варианта из числа нескольких предусмотренных законом решений. Так, выбор одного из указанных в ст. 123 ГК способов прекращения права общей долевой собственности государства и граждан, кооперативных и общественных организаций и граждан определяется соглашением сторон, а при отсутствии та­кого соглашения —судом. В тех случаях, когда роди­тель, обязанный уплачивать алименты, имеет нерегуляр­ный, меняющийся заработок, от усмотрения суда зави­сит, взыскать ли алименты в долевом отношении к зарплате ответчика либо в твердой денежной сумме (ст. 71 КоБС). На основании ст. 81 ГПК суд или судья, исходя из имущественного положения сторон, может отсрочить или рассрочить одной или обеим сторонам уп­лату судебных расходов, взыскиваемых в доход государ­ства, или уменьшить размер расходов.

Еще одной формой судебного усмотрения является применение факультативных норм. Здесь налицо несом­ненные черты сходства с конкретизацией альтернативных норм, но имеются и весьма существенные различия. В альтернативной норме содержится два или несколько равнозначных варианта решения вопроса. В одинаковых условиях по усмотрению суда может быть применен любой из этих вариантов. Факультативная же норма применяется только в порядке замены основной нормы Дополнительной, действующей  при  определенных усло-

43

виях   как исключение из общего правила1.   В качеству! примера    такого    факультатива    можно    сослаться -нЩ ст. 81  ГК. Там записано, что истечение срока исковой^ давности    до    предъявления иска является основанием к отказу в иске (основная норма). В то же время при известных    условиях    действует заменяющая основную норму факультативная.  Если  суд признает уважитель­ной причину пропуска срока исковой давности, нарушен­ное право подлежит защите.

Многие нормы гражданского процессуального права являются по своему характеру факультативными. Нап­ример, на основании ч. 1 ст. 34 ГПК истец вправе изме­нить основание или предмет ...иска, увеличить или умень­шить размер исковых требований или отказаться от иска. Ответчик вправе признать иск. Стороны могут окончить дело мировым соглашением (основное правило). В то же время в соответствии с ч. 2 той же статьи суд может не согласиться с такого рода волеизъявлениями сторон, если эти действия противоречат закону или нарушают чьи-либо права и охраняемые законом интересы (фа­культативное правило). По ст. 65 ГПК письменные дока­зательства, как правило, представляются в суд в под­линнике. Однако в соответствии со ст. 66 ГПК при за­труднительности представления в суд документов можно потребовать представления надлежащим образом засви­детельствованных выписок или произвести осмотр и ис­следование письменных доказательств в месте их хране­ния. В данном случае факультативное правило сформу­лировано в альтернативном варианте.

Еще одной формой судебного усмотрения следует признать те случаи, когда законодатель придает юриди­ческое значение индивидуальным особенностям дела не путем их типизации в виде юридических фактов, а посредством указания их общей характеристики в ги­потезе нормы2. Другими словами, законодатель в подоб­ных случаях широко обращается к так называемым оценочным признакам или понятиям. К числу оценочных понятий, употребляемых в ГПК, можно отнести термины «уважительные причины»,    «неуважительные причины»,

1              См.: Комиссаров К. И. Задачи судебного надзора в сфере

гражданского судопроизводства, с. 29—31.

2              См.:  Куры лев   С.  В.  Значение  конкретных  обстоятельств

дела при применении норм советского права,'с, 198—J 99.

44

«достаточный срок», «особо сложные дела», «несложные вопросы» и др. (ст.ст. 76, 105—106, 203, 233 ГПК).

Гражданскому законодательству известны такие оценочные понятия, как «злоупотребление спиртными напитками или наркотическими веществами», «тяжелое материальное положение», «обстоятельства, угрожавшие смертью», «стечение тяжелых обстоятельств», «нетрудот вые доходы», «большая семья», «существенные отступ­ления от проекта», «несоразмерный ущерб», «мелкий сельскохозяйственный инвентарь», «бесхозяйственное содержание» дома или культурных ценностей, «добро­совестный приобретатель», «невозможность совместного проживания» и.т. п. (ст.ст. 16, 21, 58, 105, 106, 109, 111, 121, 126, 141 —142, 152, 333 ГК; см. также стхт. 5, 7, 49 — 50,   53,   57,   п. 1   ч. 1 СТ.85,   ч. 2 ст. 87 и другие ГК),

Оценочными понятиями нередко оперирует и брачно-семейное законодательство: «уважительные причины», «заслуживающие внимания интересы одного из супру­гов», «нуждаемость в материальной помощи», «недостой­ное поведение супруга», «невозможность совместной жизни супругов и сохранения семьи» и др. (ст.ст 14, 21, 25,27, 33 КоБС).

При реализации таких ~норм суду недостаточно уста­новить фактические обстоятельства дела, но нужно дать им юридическую оценку с точки зрения целей, пресле­дуемых законодателем в конкретном случае. Например, установив при рассмотрении бракоразводного дела факт супружеской неверности, на который истец ссылается как на основание требований, суд не может считать за­дачу выполненной. Он должен ответить на вопрос о том, возможны ли, несмотря на это, дальнейшая совместная жизнь супругов и сохранение семьи?

И, наконец, последней формой усмотрения является возможность принятия решения, регламентирующего деятельность государственного органа, в том числе и су­да, посредством общих формулировок, за которыми не следует перечня того, когда он может действовать1. В законодательстве нередко встречаются выражения «суд или судья вправе», «суд может», «судебный испол­нитель вправе», причем реализация такого рода возмож­ностей часто не обставляется какими-либо условиями. Все будет зависеть от конкретной ситуации, определи-

1 См.: Коренев А. П. Нормы административного права и их применение. М., Юрид, лит., 1978, с. 75.

.45

ющей необходимость принятия определенного решения^ для достижения целей, установленных законом. Подобг| ные   формулировки   чаще встречаются в нормах граж-| данского   процессуального    права,    но порой их можно^ найти в ГК или КоБС. Например, если истец не согла­сен на замену ответчика другим лицом, суд в соответст­вии с ч. 3 ст. 36 ГПК может привлечь это лицо в каче­стве   второго   ответчика.   На основании ч. 3 ст. 109 ГК при безвозмездном изъятии у гражданина жилого дома суд может лишить его и проживающих с ним лиц права пользования   жилой площадью в этом доме.   По ст. 74 КоБС   суд   или   судья   вправе   до рассмотрения дела о взыскании алиментов вынести определение о том, в ка­кой мере ответчик обязан временно нести раходы по со­держанию детей.

Попытаемся показать условия, которым должно от­вечать применение дискреционных (ситуационных) норм. Решать вопрос по усмотрению суд вправе (и обязан) лишь в случаях, предусмотренных законом, и в строгих рамках закона. Недопустимы случаи, когда суд пытается подменить законодателя либо органы управления, грубо вторгаясь в пределы их компетенции. Ошибки, наруша­ющие установленные законом пределы судебного усмот­рения, суды порой допускают при разрешении дел о вос­становлении на работе, об изъятии самовольно возведенных строений и некоторых других категорий гражданских дел, В частности, работники, уволенные по сокращению штата, иногда ссылаются на нецелесооб­разность проведения этого мероприятия, а суды такие доводы исследуют. Например, принимая решение о вос­становлении на работе Паюсовой, Верховный Суд Коми АССР указал, что упразднение должности инженера и введение в штатное расписание предприятия-ответчика должности старшего техника не вызывались производст­венной необходимостью. Отменяя это постановление, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РСФСР обоснованно отметила, что суд вышел за пределы своей компетенции. Вопросы, связанные с уп­разднением должности и заменой ее другой, отнесены к усмотрению администрации предприятия, а не судебных органов1.

В отдельных случаях суды без достаточных к тому

 6, с. %

1 См.: Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1969,

46

оснований изменяют формулировку увольнения. Так, на­родный суд г. Ферганы обязал администрацию «Узгип-розем» изменить формулировку увольнения А., система­тически нарушавшего трудовую дисциплину. Суд мотивировал решение тем, что формулировка увольнения препятствует поступлению истца на работу1.

Отказывая в иске райисполкому об изъятии у П., Л. и С. самовольно возведенных строений, Октябрьский районный народный суд г. Краснодара сослался на кон­кретные обстоятельства дела. Муж ответчицы П. погиб на фронте Отечественной войны, и она одна воспитала двоих малолетних детей. П. положительно характеризу­ется по работе, и коллектив сотрудников ходатайствовал перед народным судом об узаконении построек. Само­вольная постройка не приносит ей нетрудовых доходов. Ответчик Л. является престарелым и больным челове­ком. Строение возведено более 10 лет тому назад. Удов­летворение иска поставит перед исполкомом новые проблемы, в том числе связанные с обеспечением жиль­ем семьи П., где на одного человека приходится по 4,5 кв. м жилой площади. Узаконение жилых построек вполне возможно, так как они находятся в зоне индиви­дуального жилищного строительства. Строения полно­стью достроены и отвечают техническим условиям для сдачи в эксплуатацию. На все это указал суд в решении. Между тем обстоятельства дела не имели юридического значения, коль скоро не охватывались содержанием ст. 109 ГК- Соображения, касающиеся места нахождения построек и их технического состояния, могли повлиять на решение вопроса об узаконении самовольно возведен­ных строений. Однако это отнесено к исключительному ведению исполкома, а не суда2.

Решения, принимаемые на основании судебного ус­мотрения, должны полностью соответствовать обстоя­тельствам дела. Применение материально-правовых и процессуальных ситуационных норм, сформулирован­ных по типу «суд вправе», «суд может» и т. п., должно отвечать обстоятельствам конкретного случая. При этом доля субъективного, -волевого момента в судебном  ус-

1              См, Куликов  В. Задачи судов в искоренении нарушений за­

конодательства  о труде,— Соц.  законность,   1977,  №  1,  с.   13.  См*

также: Соц. законность, 1976, № 7, с. 88—89.

2              См. также:   Бюллетень   Верховного  Суда   СССР, 1972, № 5,

с. 16—17»

47

мотрении по существу должна быть сравнительно нич* тожной. В некоторых же случаях она вообще практичес­ки равна нулю. Так, в соответствии со ст. 78 КоБС дети могут быть освобождены от обязанности по содержанию своих родителей, если родители уклонялись от выполне­ния родительских обязанностей. Ясно, что формулировку «могут быть освобождены» следует понимать таким об­разом, что освобождать или ъе освобождать детей от указанной обязанности суд должен/ руководствуясь не волевыми моментами, а установленными в судебном заседании обстоятельствами дела.

Свободы для судебного усмотрения в «чистом виде» порой не удается найти и при анализе тех норм, кото­рые, на первый взгляд, предоставляют такие возможно­сти. Например, в соответствии с ч. 3 ст. 68 КоБС суд впра­ве уменьшить размер алиментов, взыскиваемых с родите­лей на несовершеннолетних детей, или освободить от их уплаты, если дети находятся на полном содержании госу­дарства или общественной организации. При поверхно­стном анализе данной нормы может сложиться впечатление, что осбобождать или не освобождать роди­теля от уплаты алиментов, снизить размер алиментов < либо отказать в иске суд вправе в зависимости от своего усмотрения. Фактически же это далеко не - гак; Выше­стоящие судебные органы совершенно верно, с нашей точки зрения, ориентируют нижестоящие суды на то, что усмотрение здесь должно быть не произвольным, а-полностью соответствовать обстоятельствам дела. Если ребенок находится на содержании государства, но ро­дители вынуждены нести какие-то дополнительные рас­ходы (например, по приобретению одежды, содержанию в каникулярный период и т. д.), то размер алиментов должен быть судом соответственно уменьшен. Если же необходимости в несении подобных расходов нет, то пра­вомерным следует признать судебное решение об осво­бождении родителей от уплаты алиментов.

В этом отношении характерно следующее дело. Ми-ланов обратился с иском об освобождении от уплаты алиментов, взыскиваемых на содержание сына Сергея. Последний был зачислен курсантом военного училища, в связи с чем алименты, выплачиваемые на его содержа­ние в сумме 91 руб. в месяц, не использовались по пре­дусмотренному законом назначению. При рассмотрений-дел а   было   установлено,   что   С. Миланов   находится

48'

0а полном государственном обеспечении. Как курсант оН обеспечен бесплатным питанием, обмундированием, спортивным имуществом, проездными документами для следования к месту отпуска и обратно, а также получа­ет денежное довольствие. Несмотря на указанные об­стоятельства, в удовлетворении иска было отказано. Протест заместителя Председателя Верховного Суда РСФСР президиумом Саратовского областного суда был оставлен без удовлетворения по мотивам нецелесообраз­ности, поскольку через два с половиной месяца в связи с достижением С. Милановым совершеннолетия взыска­ние алиментов будет прекращено. Отменяя состоявшиеся судебные постановления* Судебная коллегия по граж­данским делам Верховного Суда РСФСР указала, что. подобное разрешение дела «не вытекает из закона». Учитывая, что по делу не требовалось собирания или до­полнительного исследования доказательств, обстоятель­ства дела были установлены судом первой инстанции пол­но и правильно, но допущена ошибка в применении нормы материального права. Коллегия разрешила спор по существу и иск Миланова удовлетворила1. Приведен­ный пример наглядно показывает, что свобода судебно­го усмотрения в действительности означает не что иное, как свободу суда поступить в соответствии с обстоятель­ствами дела.

Строгая обусловленность пределов судебного усмот­рения конкретной ситуацией хорошо видна из текста п. 131 постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 21 февраля 1973 г. «О некоторых вопросах, возникших в практике применения судами Кодекса о браке и семье РСФСР» (в редакции от 27 сентября 1977 г,); «Разрешая споры о взыскании алиментов с родителей на несовер­шеннолетних детей, снижении их размера или об осво­бождении от уплаты алиментов (ст. 68, ч. 1 ст. 75 КоБС), необходимо иметь в виду, что с учетом конкрет­ных обстоятельств дела (например, болезнь ребенка, на которого взыскиваются алименты, поступление несовер­шеннолетнего на работу, вызванное неполучением от ро­дителей достаточных средств для его содержания, и т. п.) суд вправе отклонить просьбу ответчика о взы-'. екании алиментов в меньшем размере, чем это предус­мотрено ч.  I ст. 68 КоБС, а также отказать полностью

1 См.: Бюллетень Верховного Суда РСФСР» 1972, № 3, с. 5.

4 Заказ 6132          49

или частично в удовлетворении требований о снижении размера алиментов либо об освобождении от их yл латы...»1.

Сказанное выше о пределах судебного усмотрения) полностью относится и к применению судом процессуаль^ ного законодательства. Решения любых процессуальных; вопросов должны в полной мере соответствовать закону? и материалам дела. В этом отношении весьма характер рен тезис, под которым было опубликовано определение^ Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Грузинской ССР по конкретному делу: «Решение суда отменено из-за необоснованности, так как доводы истца, приводимые в обоснование иска, не проверялись, а его ходатайства об истребовании необходимых доку­ментов и допросе свидетелей отклонены немотивирован­ным определением суда»2.

Заслуживает обсуждения следующий вопрос. В со­ответствии с ч. 3 ст. 37 Основ (ст. 195 ГПК) в зависи­мости от выяснившихся обстоятельств дела суд может выйти за пределы заявленных истцом требований, если это необходимо для защиты прав и охраняемых законом интересов государственных учреждений, предприятий, колхозов и иных кооперативных и общественных органи­заций или граждан. Данная норма, сформулирована не вполне четко, так как в ней не разъясняется, о каких именно «пределах» заявленных истцом требований идет речь. В этом смысле более ясной была ст. 179 ГПК 1923 года. Там было прямо записано: если размер иско­вых требований не основан на ранее состоявшемся сог­лашении сторон или не определен законным порядком, то суд, вынося решение по делу, в зависимости от выяс­нившихся на суде обстоятельств может выйти за преде­лы заявленных истцом требований. В процессе подготов­ки проекта ГПК РСФСР 1964 года формула старого ГПК претерпела известные изменения, но в своей основе осталась прежней. Авторы «Научно-практического ком­ментария к ГПК РСФСР» не без основания указывали, что «содержание и смысл ст. 195 полностью соответствуют содержанию и смыслу ст.  179 ГПК РСФСР 1923 года,

хотя их редакция несколько различна»1. Судебная прак­тика в течение ряда лет четко стояла на тех позициях, чТ0 в соответствии с принципом диспозитивности изме­нение предмета или основания иска относится к исклю­чительным полномочиям сторон. В этом отношении характерно следующее дело. Организация обратилась с иском к Л-вым о выселении из квартиры без предо­ставления другой жилой площади. Основанием к предъявлению иска послужило то обстоятельство, что квартира Л-ву была предоставлена с условием освобож­дения ее при увольнении независимо от причин уволь­нения. Народный суд иск удовлетворил, изменив по соб­ственной инициативе его основание. Отменяя решение по протесту заместителя Председателя Верховного Суда РСФСР, преаидиум Челябинского областного суда, как нам кажется, совершенно верно указал: «...иск о выселе­нии ответчиков по мотивам нарушения установленного порядка распределения жилой площади не предъявлял­ся, суд не мог выселить ответчиков по этим основаниям. Основания иска по закону определяет истец (п. 4 ст. 126 ГПК). Изменять основания иска, указанные в исковом заявлении, суд не вправе. Рассматривая данное дело, су­ду следовало проверить законность и обоснованность вы­селения ответчиков по мотивам, указанным в исковом заявлении, и в зависимости от установленных обстоя­тельств разрешить иск»2.

Ситуация изменилась с изданием постановления Пле­нума Верховного Суда СССР от 3 июня 1977 г., кото­рым было дополнено постановление Пленума от 11 октяб­ря 1965 г. В ч. 2 п. 81 этого постановления сейчас запи­сано: «В целях всемерной защиты прав и охраняемых законом интересов государственных учреждений, пред­приятий, колхозов и иных кооперативных и обществен­ных организаций или граждан суд, в зависимости от вы­яснившихся обстоятельств дела, вправе в соответствии с ч. 3 ст. 37 Основ гражданского судопроизводства выйти за пределы не только размера исковых требований, но и их основания, а в случаях, предусмотренных законом, например ч. 6 ст. 14 Основ законодательства Союза ССР

1              Сборник  постановлений  Пленума  Верховного  Суда  РСФСР.

1961-1977 гг., с. 103.

2              Соц. законность, 1970, № 3, с. 91. См. также: Бюллетень Вер­

ховного Суда РСФСР, 1978, № 5, с. 2—3*

50.

1              Научно-практический комментарий к ГПК РСФСР. М., Юрид.

лит., 1965, с. 227.

2              Бюллетень Верховного   Суда РСФСР, 1977, № 8, с. 7—8; см.

также: Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1970, № 3, с. 6;  1971,

№ 1, с. 6.

51

4*

и союзных республик о браке и семье, и за иные преде-^ лы заявленных требований»1. Между тем согласно ст. 24 Основ гражданского судопроизводства, ст. 34 ГПК из-/ менить основание или предмет иска вправе лишь сам: истец. Суд же может только принять либо не принять такое волеизъявление, но не вправе по своему усмотре­нию подменять волю истца.

О праве суда в отдельных случаях выйти за пределы заявленных требований по размеру говорится и в законо­дательстве некоторых социалистических стран. Так, в со­ответствии с ч. II § 153 ГПК ЧССР суд может выйти за пределы заявлений участников и присудить больше, чем они добиваются, только пря условии, что производ­ство можно было возбудить и без заявления, или если это отвечает правовому предписанию, или же если выне­сение постановления о размере исполнения зависит от заключения эксперта или усмотрения суда. Еще более ограничена такая возможность ст. 321 ГПК ПНР. Суд не вправе выносить решения относительно предмета, йе охваченного требованием, или выходить за пределы требования. Данное правило не применяется, когда истцом является социалистическое предприятие, а также в делах о взыскании алиментов и о возмещении вреда.

В ч. бет. 14 Основ законодательства о браке и семье речь идет о том, что при вынесении решения о расторже­нии брака суд в необходимых случаях принимает меры к защите интересов несовершеннолетних детей и нетру­доспособного супруга. В законе не сказано, какие «меры» в данном случае имеются в виду. Думается, что речь должна главным образом идти о разъяснении сто­ронам соответствующих положений закона, о принятии в необходимых случаях мер по розыску ответчика, укло­няющегося от уплаты алиментов, наложении ареста на совместно нажитое имущество супругов, в том числе вклад в сберкассе, и т. д. Вряд ли мыслимы рассмотрение незаявленного требования, кроме случаев, прямо пре­дусмотренных законом, либо выход за пределы заявлен­ного требования вопреки уточненной в судебном заседа­нии воле истца.

Все вышесказанное относится и к разъяснению, со­держащемуся в п. 10 постановления Пленума Верховно­го Суда СССР от 4 декабря 1969 г. «О практике приме-

 4, с. 18,

1 Бюллетень Верховного Суда СССР, 1977,

62

нения судами Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье». В постановлении Пленума записано: «Споры о том, при ком из родителей должны проживать дети, а также споры о взыскании алиментов на детей или супруга, о разделе имущества, являющегося общей совместной собственностью супру­гов, рассматриваются одновременно с делом о расторже­нии брака* если об этом заявлена просьба одного или обоих супругов или если суд признает это необходимым в интересах защиты несовершеннолетних детей и нетру­доспособного супруга»1.

Если сторона вследствие слабого знания закона неверно сформулировала основание иска, не заявила всех возможных в данном случае требований и т. д., то в ходе процессуального общения суд может и должен разъяснить целесообразность соответствующего измене­ния иска. С этой точки зрения, правильно указание, данное в п. 141 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 19 октября 1971 г. «О применении в су­дебной практике Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о труде» (в редакции от 3 сентяб­ря 1976 г.): «Вопрос о взыскании заработной платы за время вынужденного прогула суд в силу ст. 6 Основ гражданского судопроизводства... разрешает, когда заявлено такое требование. Если иск предъявлен только о восстановлении на работе, суд разъясняет истцу его право заявить требование об оплате вынужденного прогула»2. Поступать же вопреки воле истца возможно лишь тогда, когда стороной является социалистическая организация, а ее органы и представители в силу каких-то причин не могут или не хотят надлежащим образом вести дело, в результате чего могут пострадать интересы государства.

М. А. Гурвич полагал, что иногда суд по своему ус­мотрению может отойти от правила допустимости дока­зательств^ «В жизни могут встретиться, и практика это подтверждает, отдельные случаи, когда правовой инте­рес ... настолько велик, что необходимость его охраны преодолевает барьер правила допустимости, когда отказ в защите из соблюдения формы превращается в фо(>ма-

1              Сборник   постановлений   Пленума   Верховного   Суда   СССР,

1924-1977 гг. Ч. 1, с. 243,

2              Там же, с. 268.

63

лизм. ...В этих исключительных случаях вопрос решает принцип объективной истины, осуществляемый в данном случае по соображениям неформалистического общего характера советской самой по себе строгой процессуаль­ной формы»1.

Думается, что суд вправе отступить от правила до­пустимости лишь в случаях, дозволенных законом. Раз­решая вопрос о допустимости доказательств по одной из категорий гражданских дел, Пленум Верховного Су­да СССР правильно подчеркнул: «Следует иметь в виду, что, если принадлежность истцу имущества может быть подтверждена лишь определенными средствами дока­зывания (ст. 17 Основ гражданского судопроизводства), суд должен принимать во внимание только допустимые средства доказывания, в частности нотариально удосто­веренные документы, когда право на имущество может быть по закону доказано только такими документами»2. Этот вывод с равным успехом может быть распростра­нен на любую категорию гражданских дел.

Условия, ограничивающие деятельность «по усмотре­нию», позволяют подчеркнуть условность и ограничен­ность данного понятия. А это дает возможность отме­тить то обстоятельство, что нет непереходимой грани между нормами абсолютно-определенными и относитель­но-определенными. В связи с тем, что советское право в целом и его отдельные отрасли носят системный ха­рактер, многие абсолютно-определенные нормы вследст­вие их связи с другими нормами на поверку в сущности таковыми не являются. Например, по ст. 239 ГК дого­вор купли-продажи жилого дома, находящегося в городе или поселке городского типа, должен быть нотариально удостоверен, если хотя бы одной из сторон является гражданин. В то же время если одна из сторон полно­стью или частично исполнила сделку, требующую нота­риального удостоверения, а другая сторона уклоняется от нотариального ее оформления, суд вправе по требо­ванию исполнившей сделку стороны признать ее дейст­вительной при условии, что сделка не содержит ничего

1              Г у р в и ч   М. А. Судебное решение. Теоретические проблемы*

М, Юрид, лит., 1976, с. 62.

2              См. п. 7 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 31

марта 1978 г. «О применении законодательства при рассмотрении су­

дами дел об освобождении  имущества  от  ареста   (исключении  из

описи)» (Бюллетень Верховного Суда СССР, 1978, № 3, с. 12—13),

54

противозаконного (ч. 2 ст. 47 ГК). В этом случае пос­ледующее оформление сделки не требуется. Вместе с тем последнюю норму нельзя применять самостоятель­но, в отрыве от содержания ст. 44 ГК. В ней записано, что сделки между гражданами на сумму свыше 100 руб. должны совершаться в письменной форме, за исключе­нием сделок, исполняемых при самом их совершении, и иных сделок, указанных в законе.

В очень многих случаях суд, а еще чаще орган управле­ния не действует на основании «связанной компетенции» в чистом виде. Нередко наличие в норме известной сво­боды для усмотрения выявляется в процессе ее толко­вания правоприменительными органами. Например, в со­ответствии со ст. 109 ГК Дом, построенный гражданином с существенными отступлениями от проекта либо с гру­быми нарушениями основных строительных норм и пра­вил, изымается судом по иску исполкома. На первый взгляд, эта норма не предоставляет абсолютно никакой свободы для судебного усмотрения. Однако в свете це­лей, преследуемых в данном случае законодателем, та­кой вывод был бы не совсем точным. В п. 6 постановле­ния Пленума Верховного Суда СССР от 25 февраля 1977 г. «О применении законодательства при рассмотре­нии судами дел об изъятии домов, построенных гражда­нами с нарушением действующих правил» содержится правильное толкование ст. 109 ГК: если допущенное существенное отступление от проекта либо грубое нару­шение строительных правил технически устранимы и от-: ветчик дал согласие привести строение в соответствие с утвержденным проектом, суд вправе отложить разби­рательство дела и предоставить срок для приведения строения в надлежащее состояние1. Даже в тех случаях, когда орган государства должен принять вполне опреде« ленное решение, он до известной степени обладает сво­бодой в определении «выбора момента», когда должна быть применена та или иная норма.

Любое решение, принимаемое на основании судебного усмотрения, должно быть самым тщательным образом мотивировано. Это снижает роль субъективного фактора в судебном усмотрении, облегчает надзор за закон­ностью и обоснованностью судебных постановлений, ока-

1 См.: Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР, 1924—1977 гг. Ч. 1, с. 146—147.

55

зывает на участников процесса и граждан большое вос­питательное воздействие.

В связи с изложенным не может не обращать на себя внимание известная неполнота ч. 4 ст; 197 ГПК. На ос­новании этой нормы в мотивировочной части решения должны быть указаны обстоятельства дела, установлен­ные судом; доказательства, на которых основаны выво­ды суда, и доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства; законы, которыми руководствовал­ся суд. Другими словами, если толковать данное поло­жение закона буквально, то суд не обязан обосновать решение, принятое им по усмотрению. Вряд ли с этим можно согласиться. На практике избираемое судом ре­шение, как правило, аргументируется. Однако так быва­ет не всегда. Можно предположить, что одной из причин к этому является неточная формулировка закона. В дан­ном отношении более удачным следует признать содер­жание ст. 314 УПК РСФСР. Представляется, что поло­жения ГПК союзных республик должны быть соответствующим образом дополнены. А пока такого не сделано, на необходимость обоснования принимаемо­го судом решения было бы крайне желательным обра­тить внимание в постановлении Пленума Верховного Суда СССР.

Судебное усмотрение должно полностью соответство­вать не только закону и обстоятельствам дела, но и па-чалу целесообразности.

Законность и целесообразность в гражданском судопроизводстве

До недавнею времени было принято считать, что лю­бой акт применения права, принятый в рамках закона, уже тем самым целесообразен. В связи с этим понятию «целесообразности» не придавалось самостоятельного значения. Однако в последние годы мнение о необходи­мости выделения наряду с законностью и обоснован­ностью самостоятельного понятия целесообразности все чаще высказывается в юридической литературе.

О данном аспекте правоприменительной деятельности можно и нужно говорить в тех случаях, когда в зависимо­сти от обстоятельств дела закон допускает несколько решений одного и того же вопроса. Целесообразность в

56

оам закона в том и состоит, чтобы в зависимости от условий, места и обстановки применения закона наибо­лее правильно выбрать одно из предлагаемых им реше­ний. В таком понимании целесообразность «не противо­речит закону, но не совпадает с ним полностью»1. Целесо­образность, как и обоснованность, является составной частью законности, характеризует один из ее элементов.

Пожалуй, наиболее четко принцип целесообразности применения законодательства выражен в нормах уголов­ного права. Например, исходя из соображения целесооб­разности, решается вопрос о реальном или условном от­бывании наказания осужденным, о применении уголовно­го наказания к несовершеннолетнему; направлении воен­нослужащего, осужденного к лишению свободы на срок до двух лет, в дисциплинарный батальон на тот же срок и о внесении представления о лишении осужденного ор­дена или медали, почетного, воинского или другого зва­ния (ст. ст. 34, 36, 44, 63 УК РСФСР).

Вопрос о соотношении законности и целесообразности при его правильной постановке в сущности сводится к проблеме пределов судебного усмотрения в применении законодательства, наиболее точной и эффективной реали­зации «ситуационных санкций». «Суть ситуационных санкций заключается в предоставлении суду возможности самому выбирать... наиболее целесообразный в данной ситуации вариант защиты нарушенного права...»2. Поэто­му начало целесообразности следует рассматривать не только в качестве принципа уголовной или администра­тивной ответственности, но и всего советского законода­тельства в целом. Так, в области гражданских в широком смысле этого слова правоотношений о целесообразности применения правовой нормы можно говорить во всех слу­чаях, когда у правоприменительных органов имеется до­статочно широкая возможность выбора наиболее удачно­го, разумного, целесообразного в конкретных условиях решения. Очень много подобных норм содержится, напри­мер, в брачно-семейном законодательстве. Если при ре­шении определенного вопроса стороны соглашения не до-

1              Самощенко И. С. Правоохранительная деятельность Совет­

ского государства — важнейшее средство обеспечения социалистичес­

кой законности — Автореф. канд. дисс. М.,  1955, с. 5.

2              Комиссаров К. И. Правоприменительная деятельность су­

да в гражданском процессе.—Сов. государство и право, 1971, JSfe 3,

с 74-75.

57

 стигли, То в ряде случаев он разрешается управомочен ными органами государства, исходя из соображения це­лесообразности. Так, в соответствии со ст. 21 КоБС при разделе имущества, являющегося общей совместной соб­ственностью супругов, суд определяет, какие предметы подлежат передаче каждому из них. Например, если в состав совместно нажитого имущества входит 100 пред­метов разной стоимости и назначения на общую сумму в 4000 руб., а супруги не могут или не хотят высказать ка­ких-либо пожеланий на этот счет, то у суда имеется до­статочное количество вариантов раздела имущества. Ес­ли стоимость каждой доли равна 2000 руб., а оснований для отступления от принципа равенства долей супругов не имеется, то любое из решений будет законным, а некото­рые варианты и вполне обоснованными. Однако наибо­лее целесообразным следует признать один самый опти­мальный вариант раздела имущества супругов, который и должен быть найден судом1.

Или другой пример. На основании ст. 51 КоБС фами­лия ребенка определяется фамилией родителей. При раз­ных фамилиях родителей ребенку присваивается фами­лия матери или отца по соглашению родителей, а при от« сутствии соглашения — по указанию органа опеки и по­печительства. Избрание таким органом любого варианта фамилии ребенка (по фамилии матери или отца) в рав­ной степени будет законным и обоснованным. Для выбора же одного из них орган опеки и попечительства будет ру­ководствоваться соображениями целесообразности. Эти же соображения будут учитываться органами управления и судом и в ряде других случаев применения брачио-семейного законодательства (см., например, ч. 2 ст. 14, ч. 3 ст. 15, ч. 4 ст. 51, ч. 3 ст. 56, ч. 2 ст. ПО КоБС).

Несколько реже, но подобные нормы встречаются и в гражданских кодексах. Например, в соответствии со ст. 109 ГК самовольно возведенный дом (дача) по решению исполкома Совета сносится гражданином, осуществив­шим строительство, или за его счет либо по решению суда может быть безвозмездно изъят и зачислен в фонд мест­ного Совета. Оба указанных решения (о сносе строения ли­бо об обращении в суд с иском об его изъятии) законны,

1 См., например: Новикова   Т.  Как делили шкуру питона.— Лит. газета, 1979, 13 июня.

58

а одно (иногда оба решения) — вполне обоснованно. Ра­зумеется, выбор подходящей санкции не является произ­вольным. Он будет обусловлен обстоятельствами дела? конкретной обстановкой, сложившейся в данный момент в том или ином населенном пункте, и т. д. Однако наибо­лее оптимальный вариант решения отыскивается испол­комом с учетом соображения целесообразности. Руковод­ствуясь этим соображением, исполком, кроме всего про­чего, не лишен также права отказаться от применения санкций к правонарушителю и «узаконить» возведенное строение.

Аналогично решается, по нашему мнению, вопрос при отыскании наиболее подходящего в конкретном случае способа прекращения права общей долевой собственнос­ти государства и граждан, кооперативных или общест* венных организаций и граждан (ст. 123 ГК). Правопри­менительные органы действуют по соображениям целесо­образности и в некоторых других, предусмотренных гражданским законодательством случаях.

Например, в соответствии со ст.ст. 130—131 ГК при выходе одного или нескольких членов колхозного двора из его состава выдел доли в натуре производится с та­ким расчетом, чтобы не лишить двор необходимых для ведения его подсобного хозяйства построек, скота и сель­скохозяйственного инвентаря. Если выделить причитаю-щуюся члену двора долю имущества в натуре невозмож­но, ее стоимость выплачивается деньгами. При разделе колхозного двора имущество делится между вновь обра­зуемыми дворами в соответствии с долями их членов и с учетом хозяйственных нужд каждого из дворов. Решая любой из этих вопросов, вряд ли можно обойтись без уче­та хозяйственной целесообразности. На основании ч. 2 ст. 168 ГК соображениями экономической целесообраз­ности при исполнении обязательств должны руководст­воваться стороны, а в случае возникновения спора — суд и арбитраж.

При обсуждении вопроса о принесении протеста в по­рядке надзора и определении судьбы опротестованного судебного постановления соответствующие должностные лица и судебно-прокурорские инстанции руководствуются соображениями не только законности, но и целесообраз­ности. Речь идет о том, что со времени вынесения реше­ния могли появиться новые обстоятельства, делающие нецелесообразным его отмену, хотя в свое время оно и

69

было вынесено с явным нарушением закона1. В самом деле, целесообразно ли, например, «ломать» незаконное к необоснованное постановление суда о расторжении брака, если у сторон или одной из них сложилась новая семья? Есть ли смысл в отмене незаконного решения об отказе в установлении отцовства, если ребенок после этого был усыновлен другим лицом? Число подобных примеров можно было бы увеличить.

Постановка вопроса о наиболее целесообразном при­менении закона по судебному усмотрению четко вытека­ет из некоторых норм ГПК и отдельных постановлений Пленума Верховного Суда РСФСР по вопросам граждан­ского процессуального права. Так, в соответствии со ст. 128 ГПК судья, принимающий исковое заявление, вправе выделить одно или несколько из соединенных требова­ний в отдельное производство, если признает раздельное рассмотрение требований более целесообразным. При предъявлении требований несколькими истцами или к нескольким ответчикам судья, принимающий исковое за­явление, вправе выделить одно или несколько требований в отдельное производство, если признает раздельное рас­смотрение требований более целесообразным. Именно так и разъясняется эта норма в п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 19 марта 1969 г. «О подго­товке гражданских дел к судебному разбирательству»; «Разъединение требований может иметь место тогда, ког­да их раздельное рассмотрение упростит процесс и потому явится более целесообразным.,.»2.

Соображениями целесообразности, очевидно, должен руководствоваться суд и при разрешении вопроса о пере­даче дела на рассмотрение другого суда, если оно будет более быстро и правильно рассмотрено в другом суде, в частности по месту нахождения большинства доказа­тельств, а также если передачей дела вышестоящий суд преследует цель лучшего обеспечения воспитательной ро­ли судебного разбирательства (ст.ст. 122—123 ГПК).

В соответствии с п. 6 ч. 2 ст. 141 ГПК судья в порядке подготовки дела к судебному разбирательству разрешает вопрос о допуске к участию в судопроизводстве предста-

рителей общественных организаций и трудовых коллек-тивов. Таким образом, этот вопрос решается по усмотре­нию судьи. Согласно п. 12 постановления Пленума Вер­ховного Суда РСФСР от 19 марта 1969 г. «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству» судья должен руководствоваться здесь соображением целесо­образности. Из начала целесообразности судья должен исходить и при разрешении вопроса о назначении разби­рательства конкретного дела в выездном заседании1.

При неизвестности места пребывания ответчика или должника — гражданина в случае предъявления или удов­летворения иска юридического лица суд может вынести определение о розыске ответчика или должника через ор­ганы милиции (ст.ст. 112, 352 ГПК). В п. 15 постановле­ния Пленума Верховного Суда РСФСР от 12 декабря 1964 г. «О некоторых вопросах, возникших в практике применения судами Гражданского процессуального ко­декса РСФСР» указано, что вопрос о целесообразности объявления розыска должен обсуждаться судом в каж­дом случае с учетом обстоятельств дела2. В данном пунк­те постановления Пленума, по нашему мнению, очень удачно расшифровывается соотношение понятий целесо­образности, судебного усмотрения и законности. Вопрос о необходимости объявления в соответствующих случаях розыска ответчика или должника решается на основании судебного усмотрения. Оно должно базироваться на кон­кретных обстоятельствах дела и принципе целесообраз­ности. В то же время и усмотрение суда, и соображения целесообразности должны определяться рамками закона, в данном случае — содержанием ст.ст. 112,352 ГПК. На­пример, если речь идет о взыскании 100 руб., то целесооб­разность объявления розыска сомнительна, так как рас­ходы по розыску могут превысить размер взыскания. На­против, если размер долга составляет 2000 руб., то объ­явление розыска необходимо. Оба решения будут в соот­ветствующих случаях законными и обоснованными. Что же касается судебного усмотрения, то здесь, как и во всех подобных случаях, оно будет носить весьма услов­ный характер и должно означать лишь свободу суда пос­тупать в соответствии с обстоятельствами дела. И, наобо-

.   1 См.,  например:  Советский  гражданский процесс.  М.,  Высшая школа, 1975, с. 264 (автор главы — М. С. Шакарян).

2 Сборник  постановлений   Пленума   Верховного  Суда   РСФСР, 1961 — 1977 гг., с. 67.

60

1              См.:    Сборник   постановлений     Пленума     Верховного    Суда

РСФСР, 1961 — 1977 гг., с. 69—76.

2              Там же, с. 42,

61

рот, определения об объявлении розыска ответчика (дол­жника) по делу о взыскании 100 руб. либо об отказе в объявлении такого розыска при размере долга в 2000 руб. можно прианать законными лишь формально. Однако оба они будут явно нецелесообразными.

Суды нередко руководствуются началом целесообраз­ности в правильном смысле этого слова: когда по обстоя­тельствам дела в рамках закона следует найти одно наи­более оптимальное из двух или большего числа вариан­тов решений. Например, при рассмотрении дела по иску К. к А. о разделе домовладения перед Новороссийским городским народным судом Краснодарского края встал вопрос о порядке распределения расходов по переобору­дованию строения. Поскольку законом такого рода от­ношения не урегулированы, суд был вправе разрешить его по своему усмотрению с учетом мнения сторон и об­стоятельств дела. В принципе расходы можно было воз­ложить на истицу или ответчицу либо распределить их в равных или разных долях между сторонами. В данном случае ответчица вела себя неправомерно, препятствова­ла истице пользоваться принадлежащей ей долей строе­ния, в связи с чем суд должен был обсудить возможность возложения всех расходов на А. Однако с учетом обстоя­тельств дела суд нашел, как нам кажется, наиболее целе­сообразный вариант решения частного вопроса: расходы по переоборудованию строения он возложил на истицу. При этом суд исходил из материального положения от­ветчицы, которая являлась нетрудоспособной и жила на небольшую пенсию. Истица против такого решения не возражала.

Постановление суда должно быть не только закон­ным, обоснованным, но и целесообразным. В случае неце­лесообразного применения закона соответствующий су­дебный акт может быть отменен и порой действительно отменяется вышестоящим судом. Процессуальным осно­ванием отмены решения в таких случаях может быть об­щая ссылка на п. 4 ст. 306 ГПК (нарушение или непра­вильное применение норм материального или процессу­ального права). В случае необходимости изменения решения или вынесения нового решения вышестоящим судом без передачи дела на новое рассмотрение дополни­тельным основанием к тому будет ссылка на п. 4 ст. 305 ГПК. Именно так поступила Судебная коллегия по граж­данским делам Верховного Суда Коми   АССР   по  делу

супругов Щ. о праве на воспитание ребенка. При разре­шении спора народный суд дважды выносил решение об оставлении сына Игоря у ответчика. Поскольку речь шла об отце, который правильно воспитывал ребенка и имел для этого все необходимые условия, то оба состоявшихся решения можно было признать законными и обоснован­ными. В то же время решения не отвечали требованию целесообразности. Рассматривая дело по первой инстан­ции, Верховный Суд Коми АССР указал в решении: «Тщательное исследование условий жизни сторон пока­зало, что каждый из родителей сможет правильно вос­питать ребенка. Однако при равных условиях для вос­питания Судебная коллегия считает целесообразным передать Игоря матери... Щ. имеет двоих детей и вос­питывала их вместе. Раздельное воспитание не вызы­вается необходимостью тем более, что дети — погодки и совместное воспитание их отвечает интересам обоих. По своему возрасту в силу особенностей детского организ­ма ребенок нуждается в материнском уходе, и суд не мо­жет с этим не считаться».

Применение материального и процессуального зако­на во всех случаях должно быть только целесообразным. Как правило, этого удается достичь, если при реализации права суд старается учитывать те цели, достигнуть кото­рые стремился в конкретном случае законодатель. И, на­против, применение закона без учета таких целей зачас­тую будет формальным в худшем смысле слова, а следо­вательно, и нецелесообразным.

Вот характерный пример. В соответствии со ст. 288 ГПК кассационная жалоба, не оплаченная госпошлиной, оставляется без движения. В практике бывают случаи, когда судья по ошибке направляет в вышестоящий суд кассационную жалобу, не оплаченную пошлиной. Если подобный недостаток нельзя устранить в кассационной инстанции путем переговоров с явившимися в судебное заседание сторонами и их представителями, то дело при­ходится возвращать в суд первой инстанции для доофор­мления жалобы. А целесообразно ли это, тем более если размер неоплаченной госпошлины составляет 20 коп. (ис­ки неимущественного характера и некоторые другие де­ла)? Выгадают или пострадают при этом финансовые интересы государства? Разумеется, в конечном итоге они пострадают, так как дело за государственный счет будет Дважды пересылаться по почте. Кроме того, совершенно

63

непроизводительно будет потрачено время членов суда кассационной инстанции на составление соответствую­щего определения, а также время других судебных ра­ботников (на упаковку, отправку дела, вызов в суд сто­роны, не оплатившей пошлины, и т. д.). Нетрудно подсчи­тать, что фактические расходы во много раз превысят ожидаемый  для   государства   «доход»   в  виде  20   коп.

Нельзя не учитывать и промедления в защите права. Например, судебная коллегия по гражданским делам Ки-ровского областного суда при рассмотрении дел по иску Зуевской птицефабрики к Л\. о выселении и по иску Бе-лохлуницкого роно к М-вым о лишении родительских прав поступила указанным выше образом. Думается, что закон был применен формально. Суду кассационной ин­станции значительно рациональнее было бы самому при­нять меры к устранению недостатков жалобы, рассмот­реть дело по существу, в случае необходимости довзыс­кать со стороны невнесенную госпошлину, а на допущен­ное нарушение закона указать народному суду частным определением либо иным способом.

Порой употребление термина «целесообразность» встречает негативное отношение. В значительной сте­пени это происходит потому, что иногда пытаются про­тивопоставить законность и целесообразность. Вряд ли нужно доказывать, что такого рода практика противоре­чит закону и не может иметь ничего общего с подлинной целесообразностью. В то же время случаи заведомо не­правильного употребления термина «целесообразность^ не могут служить достаточным основанием для полного отказа от него.

Нормативные акты последних лет, как правило, дают суду и иным государственным органам достаточно широ­кие возможности в выборе наиболее оптимальных вари­антов применения закона. Другими словами, принцип целесообразности находит все большее осуществление в нормотворческой  и  правоприменительной  деятельности.