Глава 2. Источники уголовно-процессуального права
_ 1. Источники уголовно-процессуального права: исходные положения
В юриспруденции термин "источник права", как известно, имеет множество значений. Это результат неоднозначности внешне простого и часто употребляемого русского слова "источник". Его смысловые оттенки весьма разнообразны: скажем, одни под источником воды понимают ключ или родник, из которого она вытекает, другие - водоем или колодец, третьи - водопроводную трубу или кран, четвертые - мировой океан, пятые - кислород и водород, образующие молекулу воды, и т.д. И все они по-своему правы.
Точно так же по-своему правы юристы, которые неодинаково объясняют и понимают то, что принято называть "источником права". Для одних данное понятие означает экономические, политические, социальные и иные факторы, которые порождают конкретные правовые нормы или акты и предопределяют их содержание, для других - деятельность правотворческого органа, создающего правовые предписания, для третьих - компетенцию соответствующего органа, которая обусловливает юридическую силу издаваемых им актов, для четвертых - то, из чего должностные лица и граждане черпают сведения об обеспеченных государственным принуждением правилах поведения в конкретных жизненных ситуациях, т.е. источник сведений о правилах такого рода, и т.д.
В последние годы толкование понятия "источник права" усложнилось еще и тем, что стали получать довольно широкое распространение т.н. ненормативные концепции права. В связи с этим приобрело существенную неопределенность и второе слово, образующее данное понятие, - слово "право", что повлекло за собой дополнительные сложности для тех, кто пытается получить четкое представление о содержании понятия "источник права".
Все проявления (виды, формы) того, что принято называть источником права, - объект прежде всего науки общей теории государства и права. В ее рамках происходит достаточно подробное и всестороннее их изучение.
Что касается уголовного процесса, то для усваивающих этот предмет либо для тех, кто участвует в том или ином качестве в производстве по уголовному делу, первостепенным является понимание источника права как источника сведений о правилах, которые должны соблюдаться при производстве по уголовным делам. Им нужно знать прежде всего о том, где, в каком акте следует черпать авторитетную информацию о правилах их поведения (правах и обязанностях, полномочиях и ответственности). Именно в этом заключается важная предпосылка их правильного (законного и обоснованного) поведения, скажем, при принятии решения о мере пресечения, получении повестки о вызове на допрос в качестве свидетеля, назначении экспертизы, прекращении или приостановлении производства по делу, совершении многих и многих других процессуальных действий.
Данное обстоятельство обязывает видеть в понятии "источник уголовно-процессуального права" - без какого бы то ни было умаления всех других его значений - прежде всего совокупность (систему) правовых актов, содержащих сведения о соответствующих нормах (правилах поведения). Такие акты, как и акты других отраслей права, могут быть различных видов, обладать разной юридической силой и соответственно занимать неодинаковое положение на их иерархической лестнице (см. схему 5).
Схема 5
Источники уголовно-процессуального права, их иерархия
———————————————————————————————————————
| Конституция РФ: |
|Ст. 10, 11, 15, 17-26, 45-55, 61-63,|
|67; п. "в", "г" и "о" ст. 71; п. "б",|
|"к" и "л" ч. 1 ст. 72; ст. 77, 93, 98,|
|118-129 |
———————————————————————————————————————
——————————————————————————————————————————
| Принципы и нормы международного права, |
| международные договоры Российской |
| Федерации |
——————————————————————————————————————————
———————————————————————————————————————
| УПК и другие федеральные законы |
———————————————————————————————————————
——————————————————————————————————————————
| Акты Президента РФ и Правительства РФ |
——————————————————————————————————————————
———————————————————————————————————————
|Постановления Конституционного Суда РФ |
———————————————————————————————————————
——————————————————————————————————————————
| Разъяснения Пленума Верховного Суда РФ |
——————————————————————————————————————————
———————————————————————————————————————
|Нормативные акты министерств и ведомств|
———————————————————————————————————————
При общей оценке различных видов источников уголовно-процессуального права необходимо исходить, по крайней мере, из двух принципиальных положений.
Одно из них заключается в признании того, что основным источником уголовно-процессуального права является УПК - федеральный закон. Издан этот закон*(15), естественно, на основании и во исполнение предписаний Конституции РФ, в частности, предписания о том, что регламентация уголовного судопроизводства - предмет исключительного ведения Российской Федерации (п. "о" ст. 71 Конституции РФ). Субъекты РФ подобного рода регламентацией заниматься не должны, т.е. они не обладают полномочиями по установлению или отмене правил, соблюдаемых при производстве по уголовным делам.
Столь высокое положение УПК на иерархической лестнице издаваемых в Российской Федерации нормативных актов, однако, не должно рассматриваться как обстоятельство, исключающее полностью возможность установления другими федеральными законами или иными правовыми актами правил, соблюдаемых при производстве по уголовным делам. По материалу, излагаемому в последующих параграфах данной главы, а равно в других главах учебника, нетрудно убедиться в том, что многие вопросы, непосредственно связанные с уголовным судопроизводством, подлежат разрешению по правилам, регламентируемым не только УПК. Правила подобного рода могут предусматриваться и другими федеральными законами, в том числе конституционными, общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами Российской Федерации, указами Президента РФ, постановлениями Правительства РФ, постановлениями Конституционного Суда РФ, постановлениями Верховного Суда РФ, а также ведомственными нормативными актами.
Во всяком случае, запрета руководствоваться такими правилами при производстве по уголовным делам нет. Как отмечено в ч. 1 ст. 7 УПК, "суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель не вправе применять федеральный закон, противоречащий настоящему Кодексу (курсив мой. - К.Г.)". Не вправе они применять также федеральные законы и иные нормативные акты, "не соответствующие" УПК (ч. 2 той же статьи УПК). Другими словами, не исключается полностью, а, наоборот, допускается возможность применения названными органами и должностными лицами правил, устанавливаемых не в УПК, а в других федеральных законах и правовых актах. Правила такого рода, в принципе, могут и должны соблюдаться при производстве по уголовным делам*(16).
Второе из принципиальных положений, связанных с общей характеристикой источников уголовно-процессуального права, прямо вытекает из правила, сформулированного в ч. 2 ст. 5 Закона о судебной системе. "Суд, - говорится там, - установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа, а равно должностного лица Конституции Российской Федерации, федеральному конституционному закону, федеральному закону, общепризнанным принципам и нормам международного права, международному договору Российской Федерации, конституции (уставу) субъекта Российской Федерации, закону субъекта Российской Федерации, принимает решение в соответствии с правовыми положениями, имеющими наибольшую юридическую силу". Совершенно очевидно, что данное правило имеет прямое отношение и к актам, образующим совокупность источников уголовно-процессуального права*(17).
_ 2. Конституция РФ как источник уголовно-процессуального права
Из всей суммы правовых актов по вопросам уголовного судопроизводства следует, разумеется, выделять особо Конституцию РФ, ибо она имеет высшую юридическую силу (см. ч. 1 ст. 15) и, как принято говорить, занимает вершину иерархической лестницы нормативных актов. Она имеет прямое действие. Все законы и иные правовые акты не должны противоречить ей.
Конституционные предписания, касающиеся уголовного судопроизводства, сосредоточены главным образом в гл. 2 и 7, которые посвящены правам и свободам человека и гражданина, а также конституционному статусу судебной власти. Эти предписания содержат наиболее принципиальные положения, лежащие в основе уголовного процесса в целом (равенство всех перед законом и судом; свобода и неприкосновенность личности; неприкосновенность частной жизни; охрана тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений; неприкосновенность жилища; право защищать свои права всеми способами, не запрещенными законом, в том числе путем обращения в суд; презумпция невиновности; гласность судопроизводства; состязательность и равенство прав в суде и т.д.).
Опыт реализации положений Конституции РФ показал, что на практике не всегда правильно решались вопросы, связанные с обеспечением ее прямого действия. Суды и иные правоохранительные органы попросту не были готовы к такому применению. В связи с этим Пленум Верховного Суда РФ, обобщив основные тенденции в деятельности судов на данном направлении, в своем постановлении от 31 октября 1995 г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" дал следующее разъяснение (п. 2):
"Согласно ч. 1 ст. 15 Конституции Российской Федерации Конституция имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. В соответствии с этим конституционным положением судам при рассмотрении дел следует оценивать содержание закона или иного нормативного правового акта, регулирующего рассматриваемые судом правоотношения, и во всех необходимых случаях применять Конституцию Российской Федерации в качестве акта прямого действия.
Суд, решая дело, применяет непосредственно Конституцию, в частности:
а) когда закрепленные нормой Конституции положения, исходя из ее смысла, не требуют дополнительной регламентации и не содержат указания на возможность ее применения при условии принятия федерального закона, регулирующего права, свободы, обязанности человека и гражданина и другие положения;
б) когда суд придет к выводу, что федеральный закон, действовавший на территории Российской Федерации до вступления в силу Конституции Российской Федерации, противоречит ей;
в) когда суд придет к убеждению, что федеральный закон, принятый после вступления в силу Конституции Российской Федерации, находится в противоречии с соответствующими положениями Конституции;
г) когда закон либо иной нормативный правовой акт, принятый субъектом Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, противоречит Конституции Российской Федерации, а федеральный закон, который должен регулировать рассматриваемые судом правоотношения, отсутствует.
В случаях, когда статья Конституции Российской Федерации является отсылочной, суды при рассмотрении дел должны применять закон, регулирующий возникшие правоотношения. Наличие решения Конституционного Суда Российской Федерации о признании неконституционной той или иной нормы закона не препятствует применению закона в остальной его части.
Нормативные указы Президента Российской Федерации как главы государства подлежат применению судами при разрешении конкретных судебных дел, если они не противоречат Конституции Российской Федерации и федеральным законам (ч. 3 ст. 90 Конституции Российской Федерации)".
_ 3. Уголовно-процессуальное законодательство, его истоки
При всей своей высокой авторитетности Конституция РФ не предназначена для полной и всесторонней регламентации того, что должно происходить при производстве по уголовным делам. Эта задача всегда ставилась и ставится перед специально издаваемым федеральным законом. В наши дни таким законом является Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (УПК), утвержденный Федеральным законом от 18 декабря 2001 г. "О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" и вступивший в силу с 1 июля 2002 г.
Естественно, этот УПК не был "придуман" впервые в 2001 г. Он явился результатом многолетней эволюции. Один из основных его "прародителей" - Устав уголовного судопроизводства (УУС), утвержденный названным выше императорским Указом от 20 ноября 1864 г.
Устав по праву относят к числу весьма прогрессивных актов для своего времени. Его принятие - решительный шаг по преодолению основных недостатков, скопившихся тогда в российском уголовном судопроизводстве. В частности, произошел почти полный отказ от так называемого сословного элемента, который проявлялся в том, что существовало множество судебных подсистем, "обслуживавших" интересы различных сословий. К 1864 г. в России имелись суды отдельно для дворян, живших в городах, и дворян, живших в сельской местности, для мещан и купечества, ремесленников, для крестьян государственных и крестьян крепостных и другие. Во всех таких судах сложились свои правила разбирательства гражданских и уголовных дел. Как свидетельствуют юристы того времени, можно было насчитать около 30 различного рода судебных процедур. Общее для них - стремление к максимальному ограничению гласности судопроизводства, недопущение общественного контроля за деятельностью судов, почти полное отрицание права обвиняемого на защиту, сохранение в доказательственном праве многих элементов формальных доказательств, унаследованных из средневекового инквизиционного процесса, и т.д.
С принятием Устава и других актов большинство недостатков оказалось устраненным. Был реформирован, введен в состав судов и поставлен под их жесткий контроль следственный аппарат. Состоялось решение об образовании единой для всех слоев общества системы судов, которая должна была состоять из общих судебных установлений и местных судебных установлений. Допускалось разбирательство уголовных дел с участием не только сословных представителей, но в определенных пределах и присяжных заседателей, среди которых могли оказаться представители и непривилегированных сословий. Значительно расширилась гласность судопроизводства. Начался весьма активный процесс формирования адвокатуры, делавшей немало для обеспечения прав и законных интересов лиц, привлекавшихся к уголовной ответственности. Стал более совершенным порядок обжалования приговоров и проверки их законности и обоснованности. Намечалось также осуществить ряд других прогрессивных нововведений. Но далеко не все удалось полностью реализовать.
_ 4. Становление советского уголовно-процессуального
законодательства (1917-1960 гг.)
Длившемуся более 50 лет реформированию российского уголовного судопроизводства был положен конец событиями 1917 г. Принятый в ноябре этого года Декрет о суде N 1, как известно, завершил начатую Временным правительством "ломку" старой системы правоохранительных органов, в том числе судов, и практически отменил действовавшее к тому времени законодательство, в том числе уголовно-процессуальное ("поскольку оно противоречило пролетарскому правосознанию").
С этого момента в весьма непростых условиях шел поиск каких-то новых форм организации производства по уголовным делам. По понятным причинам в первые годы наибольшим признанием пользовались формы, обеспечивавшие "силовые" приемы и приемы, максимально упрощавшие применение репрессий. Однако с переходом страны к относительно мирному существованию стало ясно, что такого рода формы непригодны. Состоялось упразднение революционных трибуналов и некоторых других чрезвычайных органов, а заодно и тех "силовых" и упрощенных процедур, которыми они руководствовались.
В таких условиях появился первый советский УПК. Он был принят 25 мая 1922 г. и по сути своей означал возврат ко многим из тех процессуальных институтов, которые предусматривались Уставом 1864 г., хотя данное обстоятельство, преимущественно по идеологическим соображениям, в течение длительного времени замалчивалось либо решительно отрицалось. Но в нем содержались и некоторые новеллы: отказ от судов с участием сословных представителей и присяжных заседателей, упразднение обвинительных камер и введение нового порядка предания суду, отмена апелляционного порядка обжалования приговоров и проверки их законности и обоснованности, существенная перестройка на демократической основе кассационного производства и некоторые другие.
Этому УПК было суждено жить недолго. Менее года спустя, 15 февраля 1923 г., произошло утверждение нового его текста, который откорректировали в соответствии с предписаниями принятого 11 ноября 1922 г. Положения о судоустройстве РСФСР.
Почти за 28 лет своего существования УПК 1923 г. претерпел многочисленные изменения и дополнения. Пожалуй, самыми радикальными из них были: изменение организации и порядка производства предварительного следствия (1928-1929 гг.), введение существенно упрощенного производства по делам о так называемых контрреволюционных преступлениях (1934-1937 гг.), ограничение полномочий Верховного Суда РСФСР в связи с решением о максимальной централизации всей системы правоохранительных органов и подчинении ее Союзу ССР (1936-1938 гг.) и некоторые другие.
_ 5. УПК РСФСР 1960 г., условия его принятия
и основные вехи развития
Принятие в декабре 1936 г. Конституции СССР привело к лишению всех союзных республик права иметь свое законодательство, в том числе уголовно-процессуальное. Поэтому в конце 30-х годов началась работа над проектом УПК СССР, но события военного и послевоенного времени не позволили довести ее до конца.
На основе этого проекта совершенствование уголовно-процессуального законодательства было продолжено. Проходило оно в условиях "оттепели" середины - конца 50-х годов и завершилось подготовкой нового УПК РСФСР, который был принят 27 октября 1960 г. и введен в действие с 1 января 1961 г.
Тот факт, что его подготовка проходила именно в те годы, в значительной мере способствовал включению в него ряда прогрессивных решений: устранение полностью каких бы то ни было изъятий для каких-то категорий дел и закрепление единого для всех уголовных дел порядка производства; существенное расширение права лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, на защиту от обвинения; допуск защитника к участию в деле при производстве предварительного следствия; упорядочение и демократизация надзорного производства; широкий допуск представителей общественности к непосредственному участию в уголовном судопроизводстве и др.
УПК РСФСР 1960 г., как и его предшественники, за время своего существования также неоднократно подвергался изменениям и дополнениям под воздействием различного рода факторов. Всего за все годы существования таких изменений и дополнений в этот Кодекс было внесено, пожалуй, около тысячи. Самой "многострадальной" статьей оказалась статья 126 (о подследственности уголовных дел): ее изменяли и дополняли почти сто раз.
К числу наиболее крупных корректировок можно было бы отнести, к примеру, следующие: учреждение следственного аппарата органов внутренних дел (1963 г.); регламентация полномочий начальников следственных отделов, их процессуальных взаимоотношений со следователями и прокурорами (1965 г.); уточнение текста УПК в связи с принятием Конституции РСФСР от 12 апреля 1978 г. (1983 г.); введение протокольной формы подготовки материалов дела (1985 г.); увеличение предельного срока содержания под стражей в качестве меры пресечения и уточнение порядка его продления (1989 г.).
Фактором, стимулировавшим активные усилия по дальнейшему совершенствованию УПК, стало прежде всего внесение в 1990-1992 гг. радикальных поправок в Конституцию РСФСР. Сыграло определенную роль и постановление Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 г. по вопросам судебной реформы. Эти и некоторые другие события тоже обусловили ряд существенных корректировок УПК, в частности:
уже 1 ноября 1991 г. в Конституцию РСФСР было включено положение о возможности рассмотрения уголовных дел с участием присяжных заседателей;
23 и 29 мая 1992 г. приняты законы, предусмотревшие допустимость единоличного рассмотрения некоторых категорий уголовных и гражданских дел, реорганизацию стадии предания суду, осуществление судами контроля за законностью и обоснованностью ареста и продления его срока, а также расширение права на защиту;
16 июля 1993 г. появился закон, внесший не менее принципиальные коррективы в УПК. В нем не только изменилось содержание некоторых имевшихся статей, но и добавлен новый раздел, предусмотревший особенности производства по уголовным делам с участием присяжных. После этого УПК "поправился" на 47 новых статей;
более ста изменений и дополнений, в том числе радикальных, внес в УПК Закон от 21 декабря 1996 г. в связи с принятием 13 июня 1996 г. нового УК и вступлением его в силу с 1 января 1997 г.;
31 декабря 1996 г. произошла еще одна модернизация порядка и условий применения процессуального ареста и продления его срока - законодатель допустил возможность, при определенных обстоятельствах, содержания под стражей до окончания предварительного расследования на срок до двух лет;
4 января 1999 г. состоялась отмена действовавшего в течение многих лет правила о том, что приговоры Верховного Суда РФ не подлежат кассационному обжалованию, и в составе этого суда образовано еще одно структурное подразделение - Кассационная коллегия;
7 августа 2000 г. введены положения о порядке разбирательства уголовных дел у мировых судей и апелляционной проверки выносимых ими приговоров и иных решений.
Но процесс совершенствования уголовно-процессуального законодательства не сводился только к перечисленным и некоторым другим корректировкам его отдельных положений. Он проявился также в усилиях по сплошному пересмотру всего массива этого законодательства, в первую очередь действовавшего тогда УПК. В юридических кругах, особенно среди научных работников, подобного рода усилия в значительной мере активизировались вскоре после принятия в 1977 г. Конституции СССР, которую сейчас принято называть брежневской. Наиболее усердные сторонники такой акции уже тогда настойчиво требовали, чтобы как можно скорее произошли "тотальный" пересмотр регламентирующих производство по уголовным делам законов и приведение их "в полное соответствие с потребностями общенародного государства".
Однако конкретные шаги в этом направлении были сделаны несколько позже, когда эмоциональный "подъем", вызванный пропагандистской кампанией по поводу принятия Конституции СССР, стал существенно затихать. В середине 1980-х гг. на базе Научно-консультативного совета при Верховном Суде СССР образовалась довольно представительная рабочая группа. В нее вошло немало многоопытных практиков (судей, прокуроров, следователей, адвокатов) и ученых-юристов самых разных "мастей" и "оттенков", школ и направлений. Усилия этой группы увенчались тем, что к началу 1990 г. появился проект закона*(18), который был направлен в Верховный Совет СССР. Там проект откорректировали с участием депутатов, а в середине 1991 г. опубликовали в газете "Известия", из дававшейся в те времена многомиллионными тиражами, для широкого обсуждения.
Уже в начале 1992 г. усилия по дальнейшему совершенствованию уголовно-процессуального законодательства продолжились. Были созданы две рабочие группы: одна при Государственно-правовом управлении при Президенте РФ, другая - при Министерстве юстиции РФ. Предполагалось, что каждая из этих групп, действуя независимо друг от друга на началах творческого соревнования, разработает свой вариант проекта нового УПК, лучший из которых будет представлен законодателю.
К осени 1994 г. первая из этих групп, состоявшая преимущественно из единомышленников одной из юридических научных школ, опубликовала проект Общей части УПК. Несмотря на довольно шумные и явно стоившие значительных денежных расходов рекламные мероприятия этот проект не получил необходимой поддержки ни среди практиков, ни среди многих ученых-юристов. Такая неудача явилась следствием главным образом того, что разработчики этого варианта проекта механически, без учета российских реалий, попытались скопировать уголовное судопроизводство, сложившееся в странах с так называемыми англосаксонскими юридическими системами, т.е. странах с существенно отличающимися правовыми традициями, историей, культурой, экономикой. В силу этого многие из предлагавшихся новелл явно не могли быть реализованы, а поэтому были отвергнуты.
Что касается второй из названных рабочих групп (в ее составе трудились как теоретики, так и широкий круг практиков из числа судей, прокуроров, работников органов расследования, адвокатов), то она практически одновременно с первой опубликовала проект всего текста УПК. Этот проект был встречен более благожелательно юридической общественностью. Он отражал российские правотворческие и правоприменительные традиции, достижения правовой науки, а равно (в разумных пределах) опыт других стран и международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства. В 1995 г. Государственная Дума по инициативе ряда депутатов приняла его к своему рассмотрению.
Работа над ним, после нескольких изменений состава рабочей группы, неоднократных обсуждений - нередко проводившихся без достаточной гласности - и многочисленных консультаций с различного рода зарубежными экспертами, завершилась лишь в тот день, когда на нем появилась подпись Президента РФ, - 18 декабря 2001 г.
Другими словами, вполне можно считать, что разработка проекта длилась в общей сложности более 15 лет. Из них только в Федеральном Собрании РФ она шла почти 7 лет. Пожалуй, ни один другой закон, когда-либо принимавшийся в России, не отнимал столько времени у его создателей. Попутно можно добавить, что ни один другой закон не вызвал денежных затрат, сопоставимых с теми, которые были произведены в связи с подготовкой данного проекта, и не сопровождался привлечением многочисленных зарубежных экспертов (западноевропейских и американских).
_ 6. УПК РФ 2001 г., его место в системе других законов и структура
6.1. При общей оценке этого УПК важно учитывать, что законодатель отвел ему принципиально новые и особые роль и место в системе других российских законов и правовых актов. Он (УПК) наделен специфической юридической силой по отношению к другим федеральным законам. Это прямо вытекает из предписаний ст. 4 упомянутого выше Закона о введении в действие УПК.
"Действующие на территории Российской Федерации, - говорится в этой статье, - федеральные законы и иные нормативные правовые акты, связанные с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, подлежат приведению в соответствие с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.
Впредь до приведения в соответствие с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации указанные федеральные законы и иные нормативные правовые акты применяются в части, не противоречащей Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации".
Мысль о приоритетном характере УПК по отношению к другим законам еще в большей мере выражена в приведенных выше ч. 1 и 2 ст. 7 УПК (см. _ 1 данной главы), ориентирующих должностных лиц правоохранительных органов, участвующих в производстве по уголовным делам, на то, чтобы они не применяли даже федеральные законы в случае признания их противоречащими или не соответствующими УПК.
Новелла такого рода должна была, по идее, повлечь за собой "цепную реакцию" многочисленных изменений и дополнений федеральных законов, относящихся к другим отраслям права (конституционного, уголовного, уголовно-исполнительного, гражданского, гражданского процессуального, административного и др.). Это требовалось сделать, поскольку в них (в "непроцессуальных" федеральных законах) к моменту принятия УПК скопилось несколько десятков важных правовых норм, имеющих самое непосредственное отношение к регламентации правоотношений, возникающих в сфере производства по уголовным делам (о законах подобного рода см. следующий параграф данной главы учебника).
Но, к сожалению, такая работа пока что не проведена. Более того, положение дел в данной области в значительной мере усугубляется тем, что до сих пор не прекратилась практика издания "непроцессуальных" законов, содержащих правила по вопросам уголовного судопроизводства, в том числе такие правила, которые порой существенно отличаются от конкретных предписаний, сформулированных в УПК. И продолжается такое законотворчество довольно активно*(19).
6.2. Структура действующего УПК построена в основном в прямой зависимости от содержания и последовательности действий, которая должна соблюдаться при производстве по уголовным делам. Весь нормативный материал в нем сгруппирован в 6 частей, 19 разделов, 57 глав и 477 статей.
Последовательность частей и их содержание следующие:
часть I "Общие положения";
часть II "Досудебное производство";
часть III "Судебное производство";
часть IV "Особый порядок судебного производства";
часть V "Международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства";
часть VI "Бланки процессуальных документов".
Большая часть нормативного материала сосредоточена в первых 4 частях (15 разделах, 49 главах и 419 статьях), посвященных общим положениям и конкретным стадиям (досудебным и судебным) уголовного процесса. Остальные 58 статей составляют содержание 16-19 разделов (50-57 глав), куда включены предписания, регламентирующие производство с учетом специфики конкретных категорий уголовных дел (особенности производства дел о несовершеннолетних и о применении принудительных мер медицинского характера, выполнения некоторых процессуальных действий в отношении отдельных категорий лиц, осуществления процессуальных действий и принятия соответствующих решений при международном сотрудничестве в сфере уголовного судопроизводства), а также определяющие юридическое значение бланков процессуальных документов и их форму.
Существенным моментом, характеризующим структуру УПК, является то, что в него включен раздел VI с многочисленными приложениями к ст. 476 и 477. Всего таких приложений после принятия очередного закона об изменениях и дополнениях УПК (от 4 июля 2003 г.) насчитывается 232. И в каждом из них приведена утвержденная в законодательном порядке официальная, имеющая силу закона форма бланка процессуального документа, который должен составляться при совершении действий, выполняемых в связи с производством по уголовным делам.
Отступление от форм такого рода допускается в весьма ограниченных пределах. Как сказано в ч. 3 ст. 474 УПК, "при использовании бланка процессуального документа допускаются изменение наименования должности лица, осуществляющего процессуальное действие либо принимающего процессуальное решение, а также внесение в него дополнительных граф, строк, ссылок на статьи настоящего Кодекса, если этого требует содержание процессуального действия или решения и если это не противоречит требованиям настоящего Кодекса". При отсутствии бланка, выполненного "типографским, электронным или иным способом", соответствующим должностным лицам разрешено написать бланк "от руки" без указания в нем подстрочного текста (ч. 1 и 4 ст. 474 УПК).
Для случаев, когда в УПК не окажется предустановленной формы бланка, весьма неопределенно предусмотрено, что процессуальное решение либо результаты следственного или судебного действия должны оформляться "с соблюдением структуры аналогичного бланка и требований настоящего Кодекса, регламентирующих осуществление соответствующего процессуального действия либо принятие соответствующего процессуального решения (курсив мой. - К.Г.)".
Ранее ни в УУС, ни в УПК 1922, 1923, 1960 гг. таких приложений не было. Бланкам процессуальных документов значение актов, имеющих силу закона, не придавалось. Они разрабатывались, утверждались, размножались, распространялись, при необходимости изменялись и дополнялись Министерством юстиции, Генеральной прокуратурой, Министерством внутренних дел или некоторыми другими министерствами и ведомствами. При отсутствии изготовленного в типографии бланка должностные лица, осуществлявшие производство по уголовным делам, могли составлять процессуальные документы в произвольной форме. Считалось важным, чтобы эти документы в целом отвечали требованиям закона своим содержанием, а не оформлением.
Существенное изменение юридического значения бланков процессуальных документов, выразившееся во введении требования, чтобы они соответствовали закону не только содержанием, но и внешне, т.е. своей формой, своим оформлением, - в высшей степени новое и крайне неожиданное явление не только для российского уголовного судопроизводства, но и для судопроизводства многих других стран, в том числе ведущих западных. Каков будет конечный практический результат этого нововведения - пока что судить трудно.
Но уже сейчас ясно, что данное нововведение, как правило, запрещает должностным лицам, ведущим производство по уголовным делам, отступать от установленных реквизитов бланков процессуальных документов. Допустить подобное отступление - значит нарушить закон. В связи с этим достаточно резонно высказывается опасение, что столь жесткое требование к оформлению процессуальных документов может привести к негативным последствиям на практике.
Во всяком случае, при производстве по уголовным делам уже возникает немало практических проблем, связанных с оценкой тех доказательств, которые фиксируются в процессуальных документах, не соответствующих закрепленным в УПК бланкам во всех деталях их предустановленной формы. В частности, можно ли считать допустимым доказательством и использовать при отправлении правосудия, скажем, показания свидетеля, зафиксированные в протоколе, составленном не на размноженном типографским путем и по установленной форме бланке? Можно ли считать допустимым вещественным доказательством какой-то предмет в случае, когда протокол его осмотра составлен по существу правильно, но с отступлением от каких-то деталей предустановленной в УПК формы протокола?
Если исходить бескомпромиссно из установки, что отступление от такой формы - это нарушение требования УПК, то будут утрачиваться по многим уголовным делам существенные доказательства. И это уже происходит, поскольку в соответствии с ч. 2 ст. 50 Конституции РФ доказательства, полученные с нарушением требований любого федерального закона, являются недопустимыми*(20). Они не имеют юридической силы, не могут быть положены в основу обвинения и использованы для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, т.е. для установления предмета доказывания.
_ 7. Иные законы по вопросам уголовного процесса
УПК - основной, но не единственный закон, имеющий отношение к уголовному процессу. Правильное применение предписаний УПК нередко требует знания положений ряда других законов. К ним следует относить*(21):
Уголовный кодекс Российской Федерации (УК);
Закон о судебной системе*;
Закон о военных судах*;
Закон о Конституционном Суде*;
Закон о статусе судей*;
Закон о мировых судьях*;
Закон о присяжных заседателях*;
Федеральный закон "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации" от 14 марта 2002 г.*(22);
Закон о прокуратуре*;
Закон о милиции*;
Федеральный закон "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" от 15 июля 1995 г.*(23);
Федеральный закон "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" от 31 мая 2001 г.*(24);
Закон об адвокатской деятельности и адвокатуре*;
Закон об оперативно-розыскной деятельности*;
Закон РФ "О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации" от 11 марта 1992 г.*(25);
Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации (УИК);
Федеральный закон "Об исполнительном производстве" от 21 июля 1997 г.*(26);
Федеральный закон "Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних" от 24 июня 1999 г.*(27);
Федеральный закон "О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства" от 20 августа 2004 г.*(28);
Федеральный конституционный закон "О чрезвычайном положении" от 30 мая 2001 г.*(29);
Закон о реабилитации жертв политических репрессий*;
Кодекс торгового мореплавания РФ от 30 апреля 1999 г.*(30);
Кодекс внутреннего водного транспорта РФ от 7 марта 2001 г.*(31)
Приведенные и некоторые иные акты в целом предназначены для регламентации отношений, порой весьма отдаленных от уголовного судопроизводства. Но в них есть и нормы, имеющие принципиальное значение для решения конкретных вопросов, возникающих по уголовным делам. В частности:
при определении законности состава суда могут играть существенную роль соответствующие положения Закона о статусе судей, Закона о присяжных заседателях, Закона о судебной системе и Закона о военных судах;
при исследовании и оценке доказательств - Закона об оперативно-розыскной деятельности, Закона о частной детективной и охранной деятельности и Закона о милиции;
при производстве описи имущества и наложении на него ареста в связи с обеспечением гражданского иска или других имущественных взысканий - ст. 446 Гражданского процессуального кодекса РФ, а также Федерального закона "Об исполнительном производстве";
при допросе свидетеля - предписания законов, предусматривающих порядок и условия охраны государственной, служебной или профессиональной тайны (к примеру, Закона РФ "О средствах массовой информации" от 27 декабря 1991 г.*(32) и Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г.*(33)), а также Федерального закона "О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства".
К иным, не упомянутым в приведенном выше перечне, актам можно отнести, например, и те, которыми формулируются особые условия привлечения к уголовной ответственности отдельных категорий лиц (см. ниже - _ 14 данной главы учебника).
При анализе законодательных актов, применимых при производстве по уголовным делам, важно иметь в виду, что в Российской Федерации продолжают действовать полностью или частично некоторые законодательные акты, принимавшиеся Верховным Советом СССР. Это было прямо санкционировано постановлением Верховного Совета РСФСР "О ратификации Соглашения о создании Содружества Независимых Государств" от 12 декабря 1991 г.*(34), в п. 2 которого, в частности, сказано: "...Установить, что на территории РСФСР до принятия соответствующих законодательных актов РСФСР нормы бывшего Союза ССР применяются в части, не противоречащей Конституции РСФСР, законодательству РСФСР и настоящему Соглашению".
К такой или подобной не очень корректной, с точки зрения правотворческой культуры, и создающей условия для отступления от требований законности ориентации правоприменителей законодатель, к сожалению, довольно часто прибегает и в настоящее время (см., например, ч. 3 ст. 45 Закона о военных судах, упоминавшуюся выше ч. 2 ст. 4 Закона о введении в действие УПК). Одно из ее следствий - неопределенность в правовой регламентации и, естественно, допустимость произвольных решений, которые крайне опасны в сфере уголовного судопроизводства. По сути своей данная установка разрешает тем, кто призван применять нормативные акты, по своему усмотрению определять, является или не является какой-то конкретный акт, из числа принимавшихся ранее, обязательным для исполнения.
В связи с определением возможности применения конкретных актов уголовно-процессуального законодательства важно также иметь в виду предписание ч. 3 ст. 15 Конституции РФ. В соответствии с ним применению подлежат только официально опубликованные законы. Что касается иных нормативных актов, то на них это правило распространяется, если они затрагивают права, свободы и обязанности человека и гражданина, а также обладают некоторыми другими свойствами (см. _ 12 данной главы учебника).
_ 8. Общепризнанные принципы и нормы международного права;
международные договоры Российской Федерации*(35)
8.1. В наши дни существенная роль в правовой регламентации, в том числе в регулировании уголовного судопроизводства, отведена также принципам и нормам международного права и международным договорам Российской Федерации. В соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, "если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора".
При этом надо исходить из того, что данное правило, вопреки иногда высказываемому иному мнению, не распространяется на положения Конституции РФ, поскольку этот основной закон страны имеет "высшую юридическую силу" (ч. 1 ст. 15). Он не может быть ни дополнен, ни изменен, ни отменен никаким международным договором, принципом или нормой.
В упомянутом постановлении от 31 октября 1995 г. N 8 и в постановлении от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" Пленум Верховного Суда РФ недвусмысленно ориентирует на то, что применение договоров, вместо противоречащих им законов, не должно всегда происходить автоматически, ибо обязательность международных договоров бывает разной: в одних случаях она признается федеральным законом о ратификации конкретного договора, а в других - иными актами (например, правительства, министерства, ведомства). Если обязательность договора признана, скажем, актом какого-то министерства или ведомства и такой договор вступает в коллизию с федеральным законом, противоречит ему, то, естественно, применяться должен закон.
Данное разъяснение является весьма актуальным. В последние годы количество т.н. "ведомственных международных соглашений" резко возросло. Среди них немало соглашений, заключаемых непосредственно руководителями правоохранительных органов (Генеральной прокуратуры РФ, МВД РФ и др.) или по их поручению. Уже имеются многие десятки таких соглашений, и надлежащее их применение порой вызывает трудности. Работники прокуратуры и других ведомств, уполномоченные принимать решения при производстве по уголовным делам, пока что "не привыкли" критически относиться к документам, в том числе международным соглашениям, на которых стоит подпись "своего" руководства, оценивать такие документы с точки зрения их соответствия федеральному закону. Нередко они без достаточных оснований принимают их "к неуклонному исполнению", хотя делать это не должны.
Кроме того, Пленум Верховного Суда РФ резонно привлекает внимание к тому, что, когда по условиям договора Российской Федерации требуется издание какого-то внутригосударственного акта (закона, постановления Правительства и др.), то применяться должны и договор, и изданный в соответствии с ним акт (см. ч. 3 ст. 5 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации" от 15 июля 1995 г.*(36)).
В названных постановлениях Пленума Верховного Суда РФ содержится также ориентировка на то, что юридическое значение принципов и норм международного права не идентично значению предписаний договоров Российской Федерации. Их (принципы и нормы) можно применять непосредственно при наличии определенных условий - если они закреплены в конвенциях, пактах и иных международных документах, т.е., к примеру, если их содержание раскрывается, скажем, "в документах Организации Объединенных Наций и ее специализированных учреждений" (ч. 7 п. 1 упомянутого выше постановления от 10 октября 2003 г. N 5). Другими словами, не всякий принцип международного права, признаваемый, к примеру, международно-правовой доктриной или практикой, а равно не всякая норма международного права может применяться непосредственно либо иметь приоритет по отношению к российскому закону.
Для уяснения значения и роли предписаний международных документов (договоров), касающихся регламентации уголовного судопроизводства, весьма полезно иметь представление о возможной их классификации, которая вполне может быть построена, в принципе, так, как это сделано в схеме 6.
Схема 6
Международно-правовые акты,
регламентирующие уголовное судопроизводство
—————————————————————————————————————————————
| Пакеты, конвенции, прочие |
| соглашения о сотрудничестве |
| в области развития и поощрения |
| прав человека: |
|—————————————————————————————————————————————|
| а) Международные документы ООН |
| б) Международные документы Совета Европы |
—————————————————————————————————————————————
———————————————————————————————————————————
| Международные соглашения |
| о правовой помощи по уголовным делам: |
|———————————————————————————————————————————|
| а) Многосторонние соглашения |
| б) Двусторонние договоры |
| в) Обязательства на основе взаимности |
———————————————————————————————————————————
————————————————————————————————————————————————————
| Иные международные документы, имеющие |
| значение для уголовного судопроизводства: |
|————————————————————————————————————————————————————|
| а) Соглашения о статусе военнослужащих за |
| рубежом |
| б) Договоры о торговом судоходстве |
| в) Консульские конвенции и иные документы |
————————————————————————————————————————————————————
8.2. Из числа международных документов, касающихся сферы уголовного судопроизводства (пактов, конвенций, прочих соглашений, регламентирующих сотрудничество государств в области развития и поощрения прав и свобод человека), следовало бы выделить прежде всего такие упомянутые в _ 8 предыдущей главы учебника документы, как одобренные Генеральной Ассамблеей ООН:
Всеобщая декларация прав человека;
Международный пакт о гражданских и политических правах (с двумя факультативными протоколами, дополняющими его);
Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения или наказания.
Значительную роль в регламентации российского уголовного судопроизводства призваны играть также ратифицированные в 1998 г. Россией в связи с вступлением в Совет Европы:
Конвенция о защите прав человека и основных свобод (с одиннадцатью протоколами, корректирующими и дополняющими ее);
Европейская конвенция по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения и наказания.
Названные документы ООН и Совета Европы послужили основой для Конвенции Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека, которая ратифицирована Федеральным законом от 4 ноября 1995 г.*(37) и вступила в силу для Российской Федерации 11 августа 1998 г.*(38)
Все эти документы признаны Российской Федерацией обязательными для исполнения на ее территории всеми органами, в том числе правоохранительными, и соответствующими должностными лицами. Они содержат ряд общих положений, имеющих принципиальное значение для регламентации уголовного судопроизводства и оказавших существенное влияние на содержание многих новелл, включенных в УПК РФ, введенный в действие с 1 июля 2002 г. Известно немало случаев также непосредственного применения некоторых из них российскими судами при решении вопросов, возникающих по уголовным делам.
Рядом с перечисленными международными документами вполне могут быть упомянуты также одобренные в разное время Генеральной Ассамблеей ООН рекомендательные документы, в частности, Принципы международного сотрудничества в отношении обнаружения, ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступлениях и преступлениях против человечества (1973 г.), Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка (1979 г.), Основные принципы независимости судей (1985 г.), Декларация основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью (1985 г.), Свод принципов защиты всех лиц, подвергающихся задержанию или заключению в какой бы то ни было форме (1988 г.), Примерный договор о выдаче (1990 г.), Примерный договор о взаимной помощи по уголовным делам (1990 г.), Примерный договор о передаче надзора за правонарушителями, которые были условно осуждены или условно освобождены (1990 г.), Примерный договор о передаче уголовного судопроизводства (1990 г.). Эти и подобные им документы не являются юридически обязательными, но их положения, по идее, следовало бы принимать во внимание при подготовке и принятии законодательных актов, а равно в процессе их толкования.
В связи с характеристикой международных документов по общим проблемам сотрудничества в области развития и поощрения прав человека необходимо иметь четкое представление о юридическом значении постановлений Европейского суда по правам человека.
Такие постановления выносятся, как известно, по правилам, которые установлены в названной выше Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Эти же правила определяют вполне определенно и их юридическое значение.
Одно из относящихся к данному вопросу правил закреплено в ч. 1 ст. 46 Конвенции, где сказано: "Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются исполнять окончательные постановления Суда по делам, в которых они являются сторонами (курсив мой. - К.Г.)". Другими словами, если постановление принимается по жалобе на незаконные действия, скажем, бельгийских властей, то оно, в принципе, не обязательно для соответствующих органов Германии, Польши или России.
Вместе с тем, постановления такого рода и некоторые иные виды решений Европейского суда по правам человека имеют значение не только как акты, в которых констатируются факты нарушений Конвенции и определяются юридические последствия этих нарушений для конкретных государств.
Решения Суда имеют также значение актов, содержащих обязательное толкование норм и принципов, содержащихся в Конвенции и Протоколах к ней. И только в этих пределах они являются юридически обязательными для всех присоединившихся к Конвенции государств, в том числе для России.
Именно такое значение решений Европейского суда по правам человека подтверждено в заявлении, зафиксированном в Федеральном законе "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод" от 30 марта 1998 г.*(39) В его ст. 1 сказано: "Российская Федерация в соответствии со статьей 46 Конвенции признает ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации (курсив мой. - К.Г.)."
Оценка юридического значения постановлений и иных решений Европейского суда по правам человека как допустимых источников права, на которые можно ссылаться при решении уголовно-процессуальных вопросов, должна опираться также на предписания ч. 3 ст. 15 Конституции РФ. А они недвусмысленно говорят о том, что любые правовые акты, "содержащие нормы, затрагивающие права и обязанности человека и гражданина", могут применяться только тогда, когда они были опубликованы официально.
Применительно к международным договорам, а равно к рассматриваемым постановлениям Европейского суда по правам человека сказанное выше следовало бы дополнить: они должны именно так (официально) публиковаться как на своем "родном" языке, так и в переводе на русский язык, выполненном по правилам, которыми руководствуются при официальных переводах правовых документов.
Конкретно определены также порядок и источники опубликования - ст. 30 Федерального закона "О международных договорах" от 15 июля 1995 г.*(40) говорит, в частности, о том, что официальное опубликование должно осуществляться по представлению Министерства иностранных дел РФ в "Собрании законодательства Российской Федерации" и (или) "Бюллетене международных договоров".
Другими словами, каждый раз, когда речь заходит об определении возможности применения при производстве по уголовному делу какого-то правила, вытекающего из постановления Европейского суда по правам человека, обязательно следует принимать во внимание:
вынесено ли данное постановление по жалобе российского гражданина на противоправные действия государственных органов или должностных лиц Российской Федерации;
если оно не является таковым, то содержится ли в нем толкование конкретных предписаний Конвенции о защите прав человека и основных свобод;
было ли оно переведено на русский язык и опубликовано официально.
8.3. Самое непосредственное отношение к регламентации уголовного судопроизводства имеют международные соглашения о правовой помощи по уголовным делам.
В свое время соглашения (договоры) такого рода были заключены на двусторонней основе со всеми восточноевропейскими странами, входившими в т.н. социалистический лагерь, а также некоторыми другими. В наши дни круг стран, с которыми они заключены, стал значительно шире и продолжает постоянно расширяться. Общее их количество - более 40.
Из числа международных соглашений о правовой помощи, оказываемой при производстве по уголовным делам, следовало бы выделить особо Европейскую конвенцию о взаимной правовой помощи по уголовным делам, ратифицированную Федеральным законом от 25 октября 1999 г.*(41), и Европейскую конвенцию о выдаче, ратифицированную с оговорками и заявлениями принятым в тот же день Федеральным законом *(42). Эти многосторонние документы предусматривают обязательства в сфере уголовного судопроизводства практически всех стран, вошедших в Совет Европы. Ими руководствуются правоохранительные органы этих стран при сотрудничестве в ходе предварительного расследования, а иногда и судебного разбирательства уголовных дел (подробнее о процессуальных формах такого сотрудничества см. гл. 25 учебника).
Существенную роль в организации международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства призвана играть и разработанная государствами - членами СНГ Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам. Она была одобрена двенадцатью государствами в г. Минске 22 января 1993 г. и вступила в силу 10 декабря 1994 г., а 28 марта 1997 г. - изменена и дополнена Протоколом, одобренным государствами - участниками Конвенции *(43). В ней имеется Раздел IV "Правовая помощь по уголовным делам", в котором установлены согласованные правила о выдаче лиц, совершивших преступления, уголовном преследовании по просьбе государств - участников Конвенции, о взаимном предоставлении информации, а также совершении некоторых других действий, связанных с производством по уголовным делам. Конвенция имеет большое практическое значение, о чем говорит хотя бы тот факт, что ежегодно российским следователям приходится выполнять по несколько тысяч т.н. международных следственных поручений, поступающих из стран СНГ*(44).
Сотрудничеству российских правоохранительных органов с соответствующими органами зарубежных стран в выявлении и раскрытии преступлений призвано способствовать также исполнение международных обязательств, принятых в связи с присоединением к Уставу Международной организации уголовной полиции - Интерпол (организация начала свою деятельность 13 июня 1956 г. - К.Г.). Этот документ довольно близок по своему содержанию к договорам о правовой помощи по уголовным делам. Для его реализации в системе российских органов внутренних дел образованы специальные подразделения - Национальное центральное бюро Интерпола, входящее в состав аппарата МВД РФ на правах его главного управления, а также соответствующие территориальные подразделения (филиалы)*(45).
Названные многосторонние соглашения, в которых решаются вопросы межгосударственного сотрудничества, возникающие при производстве по уголовным делам, не препятствуют заключению двусторонних соглашений подобного рода. Из числа сравнительно недавно заключенных таких соглашений можно было бы отметить, например, договоры с Канадой, США, Индией, Бразилией, Кубой, Республикой Корея, Испанией, КНР, Молдовой, Ираном, Азербайджаном, Грузией, Латвией, Литвой, Эстонией и др. В этих документах содержится более подробная регламентация вопросов уголовного судопроизводства по делам, затрагивающим интересы России и соответствующих государств.
Характеристика роли международного права в регламентации сотрудничества государств при производстве по уголовным делам будет неполной, если не учитывать и того, что в данной области довольно часто руководствуются не предписаниями конкретных, оформленных как положено международных документов (пактов, конвенций, договоров, протоколов, уставов международных организаций), а таким общепризнанным международно-правовым принципом, каким является принцип взаимности.
К этому способу регламентации межгосударственного сотрудничества обычно прибегают тогда, когда по каким-то причинам соответствующее соглашение не было оформлено конкретным международным документом. Готовность к сотрудничеству на основе данного принципа подтверждается исходящим от компетентного органа письменным обязательством, в котором указываются те следственные или судебные действия, которые могут быть осуществлены по запросам соответствующих государств или их органов (см. _ 2 гл. 25 учебника). Исчерпывающий перечень таких российских органов дан в ч. 2 ст. 453 УПК, где упомянуты: Верховный Суд, МИД, Минюст, МВД, ФСБ, ФСКН, Генеральная прокуратура.
8.4. В третью группу международных документов, касающихся сферы уголовного судопроизводства, входят, как отмечено выше, иные международные документы, имеющие значение для уголовного судопроизводства. К ним относятся:
соглашения о статусе российских воинских формирований, находящихся на территории других государств;
договоры о торговом судоходстве;
консульские конвенции и иные международные соглашения, содержащие т.н. юрисдикционные нормы, т.е. нормы, определяющие пределы полномочий участвующих в сотрудничестве государств, в том числе их правоохранительных органов, при производстве по уголовным делам.
Соглашения о статусе воинских формирований, находящихся за пределами России, в наши дни заключены с рядом государств т.н. ближнего зарубежья, где дислоцируются российские войска или иные военные структуры. В качестве примера могут быть названы соответствующие соглашения с Арменией, Молдовой, Казахстаном, Таджикистаном. В них обычно конкретизируются положения, связанные с подсудностью дел о преступлениях российских военнослужащих и некоторых других лиц (см. _ 7 гл. 15 учебника).
Договоры о торговом судоходстве, консульские конвенции и иные международные соглашения в связи с характеристикой источников уголовно-процессуального права представляют интерес постольку, поскольку в них могут содержаться упомянутые юрисдикционные нормы.
Среди договоров о торговом судоходстве следовало бы выделить прежде всего многостороннюю Конвенцию о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства, от 1 марта 1992 г., вступившую в силу для России 2 августа 2001 г.*(46), в которой решены некоторые вопросы, связанные с совершением действий по пресечению и раскрытию преступлений.
Но наряду с этой Конвенцией существует значительное количество двусторонних международных соглашений, устанавливающих соответствующие юрисдикционные правила. В частности, ч. 2 и 3 ст. 16 Договора о торговом судоходстве между СССР и Соединенным Королевством Великобритании и Северной Ирландии (вступил в силу 27 апреля 1972 г.)*(47) предусматривают, что уголовная юрисдикция (к примеру, возможность производства уголовно-процессуальных действий) на борту торгового судна, находящегося "не в своем" порту, осуществляется, как правило, по просьбе или с согласия консульского должностного лица того из заключивших данный договор государств, которому принадлежит судно. Однако из этого общего правила возможны исключения, скажем, касающиеся случаев совершения тяжких преступлений. Для таких случаев предусмотрено, что если на борту находящегося в российском порту торгового судна под английским флагом будет совершено преступление, которое по английским законам считается тяжким, то российские компетентные органы вправе возбудить уголовное дело и производить необходимые следственные действия (задержание, допрос, обыск и т.д.) без согласия и (или) при отсутствии просьбы консульского должностного лица. Сходные юрисдикционные положения можно найти в договорах о торговом судоходстве и с другими государствами.
Но договоры такого рода могут предусматривать и существенно иные положения. Так, Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Соединенных Штатов Америки по морскому транспорту от 20 июня 2001 г.*(48) предусматривает весьма широкую формулировку. В его ст. 15 говорится: "Положения настоящего Соглашения не ограничивают право каждой Стороны принимать любые меры по защите интересов своей безопасности (курсив мой. - К.Г.)".
В соглашениях, заключенных с рядом государств в последние годы, употреблены формулировки, весьма сходные с той, которая дана в Соглашении между правительством Российской Федерации и Правительством Грузии о торговом судоходстве, вступившем в силу 6 мая 1998 г.*(49) В его ч. 2 ст. 11 сказано:
"2. Если член экипажа судна одной из Договаривающихся Сторон совершит правонарушение на борту судна во время пребывания судна во внутренних водах государства другой Договаривающейся Стороны, власти этой Договаривающейся Стороны не будут преследовать его по закону без согласия компетентного дипломатического или консульского должностного лица государства флага за исключением случаев:
a) если последствия правонарушения распространяются на территорию государства, в котором находится судно;
b) если правонарушение имеет такой характер, что им нарушается правопорядок в этом государстве или создается угроза его безопасности;
c) если правонарушение совершено против любого лица, не являющегося членом экипажа этого судна;
d) если привлечение является необходимым для пресечения незаконной торговли наркотическими средствами или психотропными веществами".
Есть юрисдикционные нормы также в консульских конвенциях и иных международных соглашениях. Таких международных документов, предусматривающих обязательства Российской Федерации в различных сферах, в том числе в сфере, соприкасающейся с уголовным судопроизводством, тоже существует не один десяток. К их числу можно было бы отнести, например, заключенные сравнительно недавно:
Консульскую конвенцию между Российской Федерацией и Португальской Республикой, ратифицированную 22 июля 2002 г.*(50);
Консульскую конвенцию между Российской Федерацией и Республикой Болгарией, ратифицированную 26 февраля 1997 г. и вступившую в силу 18 апреля 1997 г.*(51);
Консульскую конвенцию между Российской Федерацией и Итальянской Республикой, ратифицированную 17 декабря 2001 г.*(52);
Соглашение между Правительством Российской Федерации и Межгосударственным банком об условиях пребывания Межгосударственного банка на территории Российской Федерации, ратифицированное 19 июля 1997 г. и вступившее в силу 1 августа 1997 г.*(53);
Соглашение между Правительством РФ и Организацией экономического сотрудничества и развития о привилегиях и иммунитетах Организации в Российской Федерации, ратифицированное 15 июля 1995 г. и вступившее в силу 18 сентября 1995 г.*(54);
Консульскую конвенцию между Российской Федерацией и Республикой Индией, ратифицированную 20 ноября 1999 г.*(55)
О содержащихся в документах такого рода международных обязательствах, касающихся производства по уголовным делам, можно получить представление, к примеру, по тому, что сказано в Конвенции, заключенной с Республикой Болгарией. В ней среди многих положений, которые обязательно должны при определенных условиях соблюдаться российскими правоохранительными органами в связи с производством по уголовным делам, предусмотрено, скажем, и такое:
"Компетентные органы страны пребывания уведомляют консульское учреждение незамедлительно, но не позднее трех суток, о том, что на территории консульского округа арестован, находится в заключении гражданин представляемого государства или что ему определена мера содержания под стражей, или задержан в иной форме" (ч. 1 ст. 50).
Коротко говоря, это означает, что, например, в случае задержания или ареста на территории России гражданина Болгарии, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного российским УК, болгарскому консульскому учреждению должно быть направлено соответствующее уведомление. Консульские конвенции с другими государствами могут предусматривать иные сроки и порядок уведомления.
В качестве примера своеобразного процессуального правила, которое должно соблюдаться при производстве по уголовным делам, может послужить также правило, сформулированное в ст. 46 Конвенции, заключенной с Республикой Польша*(56). В ее части 1 сказано: "В случае, если суды или другие органы государства пребывания намерены предпринять какие-либо принудительные действия, арестовать имущество или начать какое-либо расследование на борту судна представляемого государства, то компетентные органы государства пребывания должны уведомить об этом консульское должностное лицо. Такое уведомление делается до начала этих действий с тем, чтобы консульское должностное лицо или его представитель могли присутствовать при осуществлении таких действий...".
В российском УПК, как будет видно ниже (см. _ 14 настоящей главы и _ 2 и 5 гл. 8 учебника), приведенные и некоторые иные правила из консульских конвенций прямо не предусматриваются либо предусматриваются в существенно ином виде. Однако, несмотря на это, именно они должны неуклонно исполняться, поскольку в соответствии с упомянутой выше ч. 4 ст. 15 Конституции РФ международные договоры Российской Федерации наделены большей юридической силой, чем законы, в том числе УПК.
При характеристике роли и значения международных договоров Российской Федерации в регламентации уголовного судопроизводства нельзя упускать из виду весьма важное правило: пределы действия этих договоров прямо зависят от содержания тех законов, которыми они ратифицировались. В таких законах нередко содержатся заявления и (или) оговорки по поводу конкретных положений ратифицируемых договоров. И эти заявления и (или) оговорки обязательно должны соблюдаться при принятии решений в ходе производства по уголовным делам. Например, Федеральный закон "О ратификации Соглашения между Правительством Российской Федерации и Межгосударственным банком об условиях пребывания Межгосударственного банка на территории Российской Федерации" от 19 июля 1997 г.*(57), ратифицируя названное Соглашение, предусмотрел заявление: "Российская Федерация исходит из того понимания, что привилегии и иммунитеты, предоставленные Межгосударственному банку Российской Федерацией, не освобождают: должностных лиц Межгосударственного банка от уголовной ответственности в случае совершения ими преступлений, являющихся таковыми по законодательству Российской Федерации".
_ 9. Акты Президента РФ и Правительства РФ
В соответствии с Конституцией РФ и другими законами, как известно, Президент РФ издает указы и распоряжения, а Правительство РФ - постановления и распоряжения. Делать это они должны, соблюдая Конституцию РФ и федеральные законы, в пределах своих полномочий. В целом круг таких полномочий, естественно, достаточно широк. Но регламентация уголовного судопроизводства не отнесена прямо к их ведению, поскольку издаваемые ими акты являются актами подзаконными. По российским же традициям регламентация уголовного судопроизводства - дело прежде всего законодателя.
Вместе с тем некоторые акты Президента РФ и Правительства РФ нужно знать всем, кто в том или ином качестве вовлекается в уголовный процесс, поскольку в них может содержаться решение важных вопросов, связанных с производством по уголовным делам.
Из числа указов Президента РФ, требования которых порой должны учитываться при производстве по уголовным делам, следовало бы выделить прежде всего те, что содержат предписания о структуре и полномочиях органов, руководство которыми, в силу ст. 32 Федерального конституционного закона "О правительстве Российской Федерации" от 17 декабря 1997 г.*(58), возложено непосредственно на Президента РФ и которые, наряду с выполнением других важных государственных функций, ответственны за предупреждение, пресечение, выявление и предварительное расследование преступлений. К ним относятся, например, указы:
"О мерах по совершенствованию организации предварительного следствия в системе Министерства внутренних дел Российской Федерации" от 23 ноября 1998 г. N 1422 *(59), утвердивший Положение об органах предварительного следствия в системе Министерства внутренних дел Российской Федерации;
"О мерах по совершенствованию государственного управления в области безопасности Российской Федерации" от 11 марта 2003 г. N 308 *(60);
"О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти" от 9 марта 2004 г. N 314 *(61) (с дополнениями и изменениями, внесенными Указом от 20 мая 2004 г. N 649*(62)), где подверглись существенному уточнению не только наименование, но и пределы полномочий федеральных органов исполнительной власти, в том числе тех, которые участвуют в выявлении и расследовании преступлений;
указы по вопросам организации и деятельности подведомственных непосредственно Президенту РФ органов, в частности, указы от 7 августа 2004 г. N 1013 *(63), от 11 августа 2003 г. N 960 *(64), от 19 июля 2004 г. N 927 *(65), от 28 июля 2004 г. N 976 *(66) и от 13 октября 2004 г. N 1313 *(67), которыми утверждены соответственно Положение о Федеральной службе охраны РФ, Положение о Федеральной службе безопасности РФ, Положение о Министерстве внутренних дел РФ, Положение о Федеральной службе РФ по контролю за оборотом наркотиков и Положение о Министерстве юстиции РФ.
В ходе производства по уголовным делам, подведомственным военным судам, соответствующим должностным лицам (военным дознавателям, следователям военной прокуратуры, военным прокурорам и военным судьям) приходится руководствоваться предписаниями Устава гарнизонной и караульной службы Вооруженных Сил РФ, утвержденного Указом Президента РФ от 14 декабря 1993 г. N 2140 (с изменениями, внесенными Указом от 30 июня 2002 г. N 671)*(68). В этом нормативном акте решены некоторые важные вопросы, связанные с содержанием под стражей военнослужащих.
При расследовании или судебном разбирательстве конкретных уголовных дел в связи с оценкой допустимости доказательств, предпосылкой для которых явились данные, полученные в ходе контроля и прослушивания телефонных переговоров, вполне могут представлять интерес положения Указа Президента РФ "Об упорядочении организации и проведения оперативно-розыскных мероприятий с использованием технических средств" от 1 сентября 1995 г. N 891*(69).
Важными для уголовного судопроизводства являются также содержащиеся в указах Президента РФ положения, имеющие принципиальное значение при решении вопросов реабилитации лиц, подвергавшихся незаконным репрессиям по политическим мотивам (см., например, указы от 16 июля 1992 г. N 3321-1, от 14 марта 1993 г. N 378, от 23 апреля 1996 г. N 602, от 8 июня 1996 г. N 858 и от 18 июня 1996 г. N 931, а также раздел Нормативные источники в конце гл. 24 учебника).
Некоторые постановления Правительства РФ тоже имеют отношение к решению вопросов, возникающих при производстве по уголовным делам. Например, постановлением от 13 октября 1995 г. N 1017 утверждены Правила проведения обязательного медицинского освидетельствования на выявление вируса иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)*(70). Пункт 14 этих Правил предусматривает: "Медицинские работники и другие лица, которым в связи с выполнением служебных или профессиональных обязанностей стали известны сведения о результатах проведения медицинского освидетельствования на выявление ВИЧ-инфекции, обязаны сохранять эти сведения в тайне". Далее (в п. 15) говорится, что за разглашение такой тайны они несут ответственность. Вполне понятно, что эти положения не могут не учитываться соответствующими должностными лицами при проведении допросов.
Другой пример. Постановление Правительства РФ "О порядке дальнейшего использования или уничтожения наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, а также инструментов и оборудования, которые были конфискованы или изъяты из незаконного оборота либо дальнейшее использование которых признано нецелесообразным"*(71) от 18 июня 1999 г. N 647, решая многие вопросы, возникающие в данной сфере, установило ряд особых, прямо адресованных правоохранительным органам правил, имеющих отношение к работе с вещественными доказательствами при производстве по уголовным делам. Эти правила обязательно должны соблюдаться при исполнении предписаний ст. 84-86 УПК.
Весьма выразительным примером, подтверждающим тезис о том, что для регламентации уголовного судопроизводства могут иметь значение и правительственные постановления, является также постановление Правительства РФ "Об утверждении Положения о хранении и реализации предметов, являющихся вещественными доказательствами, хранение которых до окончания уголовного дела или при уголовном деле затруднительно" от 20 августа 2002 г. N 620*(72). Оно издано на основании прямых предписаний ч. 3 ст. 82 УПК и Закона о введении в действие УПК.
Принципиальные для обеспечения права на защиту лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, проблемы решены в постановлении Правительства РФ "О размере оплаты труда адвоката, участвующего в качестве защитника в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, органов предварительного следствия, прокуратуры и суда" от 4 июля 2003 г. N 400*(73).
Большое значение при производстве по уголовным делам имеет и широко известная практикам Инструкция о порядке и размерах возмещения расходов и выплаты вознаграждения лицам в связи с их вызовом в органы дознания, предварительного следствия, прокуратуру или в суд, утвержденная постановлением Совета Министров РСФСР от 14 июля 1990 г. N 245*(74).
Могут представлять интерес также утвержденные Правительством РФ Положения, в которых определяется порядок восстановления нарушенных прав граждан в связи с применением к ним репрессий по политическим мотивам (см. нормативный материал, рекомендованный в гл. 24 учебника).
_ 10. Постановления Конституционного Суда РФ
В системе активно используемых источников уголовно-процессуального права сравнительно недавно (с 1991 г.) начали играть существенную роль и постановления Конституционного Суда РФ. Этому Суду не дано полномочие издавать какие-то нормативные акты, обязательные для организаций, должностных лиц и граждан. Однако такой вид принимаемых им решений, каким являются его постановления, может существенно влиять на содержание и юридическое значение законов, в том числе федеральных, и других нормативных актов.
Осуществляя конституционный контроль, Конституционный Суд РФ (по представлению государственного органа, названного в ст. 125 Конституции РФ, - либо, при определенных там же условиях, - по жалобе гражданина), как известно, вправе признать какой-то закон полностью или частично противоречащим Конституции РФ. Такое решение обязательно не только для правотворческих, но и для правоприменительных органов. Оно влечет за собой необходимость соответствующей корректировки законодательства и одновременно означает адресованный правоприменительным органам запрет применения признанных неконституционными актов в целом или их частей. По сути своей это своеобразный вид правотворчества, который в юридической литературе нередко называют негативным.
В сфере уголовного судопроизводства, как и в других сферах правоприменения, наряду с постановлениями Конституционного Суда РФ о конституционности или неконституционности конкретных законов либо иных правовых актов обязательны также его постановления, содержащие толкование положений Конституции РФ. Это относится прежде всего к постановлениям, толкующим конституционные предписания, которые имеют непосредственное значение для регламентации отношений, возникающих в связи с производством по уголовным делам.
До недавнего времени (до введения в действие с 1 июля 2002 г. нового УПК) процесс издания постановлений, касающихся непосредственно уголовно-процессуального законодательства, шел весьма активно, пожалуй, более активно, чем это делалось в отношении правовых актов, относящихся к другим отраслям законодательства, в том числе тех, которые призваны регламентировать жизненно важные экономические и политические права и свободы человека и гражданина. За сравнительно короткий период своей деятельности, начавшийся весной 1995 г. и окончившийся в день подписания Президентом РФ нового УПК - 18 декабря 2001 г., Конституционный Суд РФ издал около двух десятков постановлений (они составили почти одну треть от общего числа постановлений этого Суда), предназначенных для корректировки содержания и практики применения законодательства, призванного регламентировать производство по уголовным делам. Одновременно он издал и опубликовал почти 50 своих решений, оформленных в виде определений, многие из которых разъясняли ранее принятые им постановления. Вполне естественно, в тех условиях при производстве по уголовным делам нельзя было не считаться с решениями такого рода. Считался с ними и законодатель, который внес в действовавший тогда УПК РСФСР ряд существенных поправок.
Практически почти все предложенные в ранее принятых решениях Конституционного Суда РФ корректировки уголовно-процессуального законодательства стали составной частью введенного в действие УПК 2001 г. На этом их "активная жизнь" окончилась, поскольку они давали оценку конституционности конкретных норм УПК РСФСР, а не ныне действующего. Нормы нового УПК, даже те, которые вполне можно считать противоречащими Конституции РФ (а их в новом УПК предостаточно*(75). - К.Г.), должны быть проанализированы вновь Конституционным Судом РФ и получить соответствующую оценку в его постановлениях.
В связи с характеристикой роли решений Конституционного Суда РФ в регламентации уголовного судопроизводства, как и иных правовых институтов, следовало бы иметь в виду, что решениям такого рода давать окончательную оценку пока что рано. Анализ его практики показывает, что он, несмотря на то, что существует уже около 15 лет, находится еще в состоянии поисков своего места в судебной системе. Не все его решения могут быть приняты без комментариев.
В некоторых вынесенных в последние годы постановлениях и многих определениях Конституционного Суда РФ прослеживается почти не скрываемое его стремление поставить себя в особое положение по отношению к другим высшим судам страны, хотя по Конституции РФ предпочтение не отдается никакой высшей судебной инстанции - у каждой из них есть свое поле деятельности.
В соответствии со ст. 125-127 Конституции РФ этим инстанциям четко указано вполне определенное свое место в государственном механизме и судебной системе. Во всяком случае, Конституционному Суду РФ не предоставлено право давать разъяснения судам общей юрисдикции по вопросам практики применения закона при разрешении уголовных дел. Но он, вторгаясь в сферу основных полномочий Верховного Суда РФ, все чаще делает это в своих постановлениях и определениях, ссылаясь на некий "конституционно-правовой смысл" конкретных предписаний действующего УПК и требуя, чтобы они (эти предписания) соблюдались в соответствии с его истолкованием*(76).
Примечательно и то, что в последнее время Конституционный Суд РФ настойчиво и многократно в своих решениях выразил свое требование, обращенное ко всем, в том числе к судам общей юрисдикции, чтобы они неукоснительно исполняли не только итоговые решения, фиксируемые более или менее ясно в резолютивных частях его постановлений, но и излагаемые им, нередко крайне сложно и нечетко, "правовые позиции". А это уже претензия на роль никем не уполномоченного правотворческого органа. Такая тенденция нуждается в осторожных оценках. Ни Конституция РФ, ни иные законы не знают подобной разновидности обязательных к исполнению правовых предписаний. О "правовой позиции" Конституционного Суда РФ в законе об этом суде (см. ст. 73) упомянуто лишь в связи с определением порядка пересмотра им своих решений. И не более того.
_ 11. Разъяснения Пленума Верховного Суда РФ
При принятии решений в уголовном судопроизводстве широко используются разъяснения Пленума Верховного Суда РФ по вопросам судебной практики (ст. 126 Конституции РФ).
В соответствии с пока что действующей ст. 56 Закона РСФСР "О судоустройстве РСФСР" от 8 июля 1981 г.*(77) Верховный Суд РФ "изучает и обобщает судебную практику, анализирует судебную статистику и дает руководящие разъяснения судам по вопросам применения законодательства РСФСР, возникающим при рассмотрении судебных дел. Руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда РСФСР обязательны для судов, других органов и должностных лиц, применяющих закон, по которому дано разъяснение (курсив мой. - К.Г.)". Разъяснения такого рода оформляются актами, называемыми постановлениями, и публикуются в "Бюллетене Верховного Суда РФ".
Данным полномочием Верховный Суд РФ всегда пользовался достаточно активно. Но повышенную активность ему приходится проявлять после того, как он стал самой высокой судебной инстанцией для судов общей юрисдикции в связи с упразднением Верховного Суда СССР, и ему понадобилось оказывать более широкую помощь судам в применении постоянно обновляющегося законодательства, особенно принципиально новых предписаний новой Конституции РФ.
К числу постановлений Пленума Верховного Суда РФ, связанных с этими событиями, можно было бы отнести, например, следующие:
"О некоторых вопросах применения судами уголовно-процессуальных норм, регламентирующих производство в суде присяжных" от 20 декабря 1994 г. N 9 *(78);
"Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" от 20 декабря 1994 г. N 10 *(79);
"О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе" от 10 февраля 2000 г. N 6 *(80);
"О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних" от 14 февраля 2000 г. N 7 *(81);
"О некоторых вопросах применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих" от 14 февраля 2000 г. N 9 *(82);
"О применении судами общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" от 10 октября 2003 г. N 5 *(83);
"О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации " от 5 марта 2004 г. N 1 *(84);
"О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" от 31 октября 1995 г. N 8 (БВС, 1996, N 1)*(85).
Из числа названных постановлений особого внимания заслуживает последнее - от 31 октября 1995 г. N 8. В нем Верховный Суд РФ разъяснил судам совершенно "непривычные" для них правила прямого применения предписаний Конституции РФ, принятой 12 декабря 1993 г., в том числе ее ст. 46, предусматривающей возможность каждого обратиться в суд за защитой своих прав, нарушенных любым органом или должностным лицом. Ранее такой судебной практики не было, поскольку существовавшие до этого Конституции (1918, 1925, 1937 и 1978 гг.) не считались актами прямого действия. Суды и иные правоприменительные органы могли применять нормы законов, дополнявших и развивавших конституционные предписания, но не сами эти предписания.
Данное постановление не утратило своего значения и как источник, содержащий разъяснения по другим вопросам применения уголовно-процессуального законодательства (условия, при которых суды могут ссылаться в своих решениях на общепризнанные нормы и принципы международного права, правила оценки доказательств с точки зрения их допустимости и т.д.).
При изучении вопроса о роли и значении разъяснений по вопросам судебной практики необходимо иметь в виду, что запись, аналогичная той, что содержится в процитированной выше ст. 56 Закона РСФСР "О судоустройстве РСФСР", имелась и в ст. 3 Закона о Верховном Суде СССР от 30 ноября 1979 г., а также в других законах, действовавших ранее. Этот суд тоже активно использовал свое право дачи руководящих разъяснений. Некоторые из них сохраняют свое значение и до настоящего времени, в том числе на территории Российской Федерации. Поэтому Верховный Суд РФ 22 апреля 1992 г. *(86) разъяснил, что законодательные нормы Союза ССР "и разъяснения по их применению, содержащиеся в постановлениях Пленума Верховного Суда СССР, могут применяться судами в части, не противоречащей Конституции Российской Федерации, законодательству Российской Федерации и Соглашению о создании Содружества Независимых Государств".
Для оценки роли и значения разъяснений по вопросам судебной практики существенным является также то обстоятельство, что в последние годы можно слышать утверждения о том, что они (разъяснения) не должны быть обязательными не только для должностных лиц, применяющих соответствующие законы, но и для судов. Кое-кто, вопреки еще не отмененному положению ст. 56 Закона РСФСР "О судоустройстве РСФСР", уже объявляет разъяснения необязательными. Они-де могут носить лишь рекомендательный характер, поскольку суды при отправлении правосудия обязаны подчиняться только велениям Конституции РФ и законов. Не исключено, что этот, не совсем корректный с юридической точки зрения, подход может оказаться закрепленным в готовящихся к принятию законах по вопросам судоустройства. Если такое произойдет, то будет утрачено важное средство обеспечения законности - обеспечение единообразного применения законов на всей территории страны. Вместе с этим утратит смысл и само существование Пленума Верховного Суда РФ, который за многие годы деятельности доказал свою эффективность.
_ 12. Нормативные акты министерств и ведомств
При решении вопросов, возникающих в связи с производством по уголовным делам, существенную роль могут выполнять и нормативные акты, издаваемые министерствами и ведомствами, их руководителями.
Главная их особенность - они не должны противоречить закону или корректировать его и издаются в пределах полномочий, предоставленных соответствующим министерствам и ведомствам, их руководителям.
Полномочия эти обычно закрепляются в актах (именуемых, как правило, положениями), определяющих основы организации и деятельности конкретных министерств или ведомств. Иногда полномочия по изданию конкретных актов данного уровня прямо предусматриваются законами. К их числу можно отнести, например, ст. 69 Кодекса торгового мореплавания РФ от 30 апреля 1999 г., где сказано, что капитаны находящихся в плавании судов при производстве дознания должны руководствоваться УПК и инструкцией, "утвержденной Генеральным прокурором Российской Федерации по согласованию с федеральным органом исполнительной власти в области транспорта и федеральным органом исполнительной власти в области рыболовства".
Разумеется, чаще всего в ходе производства по уголовным делам регламентирующую роль играют нормативные акты, издаваемые руководителями правоохранительных учреждений.
В соответствии со ст. 17 Закона о прокуратуре Генеральный прокурор РФ вправе издавать приказы, указания, распоряжения, положения и инструкции, обязательные для исполнения работниками органов и учреждений прокуратуры. К таким работникам относятся, как известно, и прокуроры, поддерживающие государственное обвинение, приносящие представления на судебные решения, дающие заключения в вышестоящих инстанциях, и следователи, расследующие уголовные дела.
Некоторые из одобренных им или его заместителями актов обязательны не только для работников прокуратуры. Об этом свидетельствует ч. 2 ст. 30 того же закона, где сказано: "Указания Генерального прокурора Российской Федерации по вопросам предварительного следствия и дознания, не требующим законодательного регулирования, являются обязательными для исполнения".
К числу нормативных актов Генеральной прокуратуры РФ, которые обязательны не только для работников прокуратуры, можно отнести, в частности, Инструкцию о выполнении функций органов дознания на морских судах, находящихся в плавании, от 7 августа 1974 г. (в связи с принятием 30 апреля 1999 г. Кодекса торгового мореплавания РФ эта Инструкция в ближайшее время должна быть заменена новой. - К.Г.), а также Инструкцию органам дознания Вооруженных Сил, других войск, воинских формирований и органов, в которых законом предусмотрена военная служба, утвержденную Главным военным прокурором 5 июня 2002 г.*(87)
Считались обязательными также некоторые приказы и указания Генерального прокурора СССР, но с 3 августа 1998 г. в связи с формированием новой законодательной базы прокуратуры они перестали быть таковыми (см. приказ Генерального прокурора РФ от 3 августа 1998 г. N 52).
Положение о Министерстве юстиции, утвержденное Указом Президента РФ от 13 октября 2004 г. N 1313, как и ранее действовавшее, широко определяет его полномочие самостоятельно издавать нормативные акты (см. подп. 3, 29-32, 35 и 37 п. 7 и подп. 9 п. 8), в том числе "приказы, распоряжения и другие акты "по вопросам, относящимся к установленной сфере деятельности". В эту сферу, наряду со многим прочим, входит осуществление весьма важных функций, связанных с деятельностью адвокатуры, судебно-экспертных учреждений, Федеральной службы исполнения наказаний и Федеральной службы судебных приставов, т.е. таких учреждений, которые непосредственно участвуют в той или иной мере в уголовном судопроизводстве. Министерство наделено и полномочиями по изданию актов, обязательных "для исполнения государственными и муниципальными органами, организациями, должностными лицами и гражданами (курсив мой. - К.Г.)". Среди них могут быть также такие, которые должны учитываться и судами при производстве по уголовным делам. К примеру, к их числу можно было бы отнести Инструкцию о порядке исполнения судебными приставами распоряжений председателя суда, судьи или председательствующего в судебном заседании и взаимодействия судебных приставов с должностными лицами и гражданами при исполнении обязанностей по обеспечению установленного порядка деятельности судов и участия в исполнительной деятельности, утвержденную приказом Минюста РФ от 3 августа 1999 г. N 226*(88).
Согласно Положению о Министерстве внутренних дел РФ (см. подп. 2 п. 2, подп. 4 п. 8 и подп. 6 п. 12), утвержденному Указом Президента РФ от 19 июля 2004 г. N 927, это Министерство и его руководитель тоже вправе издавать нормативные акты по широкому спектру вопросов. В частности, подп. 4 п. 8 Положения предусматривает, что МВД России "самостоятельно принимает нормативные правовые акты по вопросам, относящимся к установленной сфере деятельности", в которую включена, наряду со многими другими полномочиями, и организация "предупреждения, выявления, пресечения, раскрытия и расследования преступлений" (подп. 4 п. 2 Положения). К числу актов такого рода вполне можно отнести, например, Инструкцию об организации и тактике розыскной работы органов внутренних дел от 5 мая 1993 г., где регламентируется порядок производства розыска лиц, скрывающихся от следствия. Любой следователь хорошо знает, что объявление розыска лиц, обвиняемых в совершении преступлений, возможно, когда соблюдаются предписания нормативных актов такого рода. А потребность в розыске, как будет показано ниже (см. _ 4 гл. 13 учебника), на практике возникает по многим уголовным делам. Существенное значение для оценки законности поводов к возбуждению уголовных дел (см. _ 3 гл. 9 учебника) имеют правила регистрации в органах внутренних дел сообщений о совершенных или совершаемых преступлениях. В наши дни такие правила установлены Инструкцией о порядке приема, регистрации и разрешения в органах внутренних дел Российской Федерации сообщений о преступлениях и иной информации о правонарушениях, утвержденной приказом МВД РФ от 13 марта 2003 г. N 158*(89). Ряд существенных для уголовного судопроизводства положений установлен в Инструкции о порядке осуществления привода, утвержденной приказом МВД РФ от 21 июня 2003 г. N 438*(90).
Существует немало нормативных актов, издаваемых другими, не являющимися правоохранительными, министерствами и ведомствами. Акты такого рода тоже активно используются практическими работниками органов, ведущих производство по уголовным делам, и другими участниками уголовного судопроизводства. Им приходится довольно часто обращаться при решении практических вопросов, скажем, к нормативным актам, изданным бывшим Министерством здравоохранения РФ по вопросам, касающимся производства судебно-медицинских экспертиз. Таким актом является, например, приказ данного министерства от 24 апреля 2003 г. N 161, утвердивший Инструкцию по организации и производству экспертных исследований в бюро судебно-медицинской экспертизы. В ней определен порядок работы врача - судебно-медицинского эксперта, привлеченного к производству по уголовному делу, - при осмотре трупа на месте его обнаружения, а также порядок проведения по поручениям судов или органов предварительного расследования экспертных исследований живых лиц, трупов и различных объектов в учреждениях судебно-медицинской экспертизы*(91). В качестве примера можно назвать и Инструкцию по определению критериев и порядка определения момента смерти человека, прекращения реанимационных мероприятий, утвержденную приказом этого же Министерства от 4 марта 2003 г. N 73*(92). Совершенно очевидно, что знание подобных актов требуется для юридически грамотного назначения соответствующих экспертиз, производимых по уголовным делам, контроля за их проведением, а главное - для квалифицированной оценки заключений экспертов.
По вопросам, представляющим интерес для нескольких или всех органов, осуществляющих производство по уголовным делам, возможно издание руководителями этих органов совместных (межведомственных) нормативных актов. Можно было бы назвать, например*(93):
Инструкцию о порядке изъятия, учета, хранения и передачи вещественных доказательств по уголовным делам, ценностей и иного имущества органами предварительного следствия, дознания и судами от 18 октября 1989 г.;
Указание о порядке исполнения Закона РСФСР от 18 октября 1991 г. "О реабилитации жертв политических репрессий", утвержденное 13 января 1992 г.;
Инструкцию по применению Положения о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, от 2 марта 1982 г.*(94);
Инструкцию о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд от 13 мая 1998 г.*(95);
Положение о следственном изоляторе уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции РФ от 25 января 1999 г.*(96)
В отношении некоторых ведомственных нормативных актов ("нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти") Указом Президента РФ "О порядке опубликования и вступления в силу актов Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации и нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти" от 23 мая 1996 г. N 763*(97) установлены особые правила введения их в действие. В соответствии с данным Указом изданные после 1 марта 1993 г. нормативные акты министерств и ведомств, затрагивающие права, свободы и законные интересы граждан, устанавливающие правовой статус организаций или носящие межведомственный характер, должны обязательно проходить регистрацию в Министерстве юстиции РФ. Они (все, кроме актов, содержащих сведения, составляющие государственную тайну, или сведения конфиденциального характера) также подлежат опубликованию в газете "Российские вести" и в издаваемом издательством "Юридическая литература" Администрации Президента РФ "Бюллетене нормативных актов федеральных органов исполнительной власти".
Акты, в отношении которых эти условия не соблюдены, применению не подлежат. Они "не влекут правовых последствий, как не вступившие в силу, и не могут служить основанием для регулирования соответствующих правоотношений, применения санкций к гражданам, должностным лицам и организациям за невыполнение содержащихся в них предписаний. На указанные акты нельзя ссылаться при разрешении споров" (ст. 10 названного Указа).
_ 13. Общая характеристика источников уголовно-процессуального права
в зарубежных странах
Содержание, виды и иерархия источников уголовно-процессуального права в современных зарубежных странах характеризуются значительным разнообразием. В каждой стране имеются свои особенности. Они обусловлены конкретными экономическими, социальными, историческими, этническими, религиозными и иными факторами. Не последнюю роль среди факторов подобного рода играет сложившийся уровень юридической культуры, традиции, связанные с отношением к суду и правосудию, закону и законности. Можно с уверенностью утверждать, к примеру, что даже в странах, где принято руководствоваться предписаниями уголовно-процессуальных кодексов, практически невозможно найти такого рода законы, полностью похожие друг на друга. Нет там и абсолютно идентичного законодательного регулирования конкретных уголовно-процессуальных институтов.
Но подобное разнообразие не исключает возможности группировки стран со сходными подходами к трактовке круга правовых источников, содержащих правила производства по уголовным делам и определяющих права и обязанности его участников, а равно к оценке юридического значения таких источников, их соотношения и степени обязательности.
Если смотреть на эту проблему крупным планом, то в общих чертах все современные страны можно подразделить на две относительно самостоятельные группы. Одна из них - это страны, где исторически сложились правовые системы, именуемые континентальными, а другая - это страны с т.н. англосаксонскими правовыми системами.
К первой группе относятся страны континентальной Европы и, как правило, их бывшие колонии - ныне независимые государства. Основным, но не единственным источником уголовно-процессуального права здесь являются преимущественно уголовно-процессуальные кодексы, в которых дается, как правило, исчерпывающая регламентация всего того, что должно происходить при производстве по уголовным делам. Видное место среди источников занимают также основные законы этих стран - конституции, где решаются обычно наиболее принципиальные проблемы гарантий прав личности, основ организации и деятельности судов и других правоохранительных органов.
Параллельно с конституциями и кодексами почти везде существуют и применяются довольно широко также иные законы, а равно подзаконные акты, в той или иной мере относящиеся к уголовному судопроизводству.
Нормы неписаного права (судебные прецеденты) в этих странах, как правило, не обладают доминирующим значением: к помощи уже состоявшихся судебных решений (точнее, к правилам, которые вытекают из них) чаще всего прибегают при толковании применяемых по конкретным делам норм законов и подзаконных актов, уяснении их смысла и значения в конкретных условиях "текущего момента". Их роль как источников уголовно-процессуального права главным образом усматривается именно в этом.
Одной из отличительных черт уголовно-процессуальных кодексов и иных законов подобного рода, существующих в странах континентальной Европы, является их стабильность. Они в значительно меньшей степени подвержены конъюнктурным веяниям. И это является господствующей тенденцией, несмотря на то, что в ряде европейских стран в XX столетии неоднократно происходили события, радикально изменявшие их социально-политический облик.
В Германии, где в течение прошедшего столетия народ испытал на себе политические режимы крайне разного толка (кайзеровская империя, Советская и Веймарская республики, гитлеровская диктатура, последовавшее за нею оккупационное правление, современная республика, официально объявленная социальным правовым государством), до наших дней действует УПК 1877 г. За многие годы своего существования он, естественно, не раз корректировался, порой существенно (например, в 1924, 1950, 1964, 1975, 1987 гг.), но основа осталась прежней.
Во Франции первый УПК, утвержденный Наполеоном I в 1808 г., соблюдался более 150 лет (за это время, как известно, сменилось несколько режимов, именуемых республиками), т. е. до 1959 г., когда был заменен действующим в наши дни УПК.
В Нидерландах навязанный Наполеоном I УПК применялся лишь до 1838 г., но зато принятый вместо него "свой" УПК действовал 88 лет - до 1926 г. Существующему сейчас в этой стране УПК почти 80 лет.
В Италии нынешний УПК принят в 1988 г., а в действие вступил с 24 октября 1989 г. Его предшественник использовался почти 58 лет (с 1 июля 1931 г.).
В Дании уголовное судопроизводство свыше 80 лет регламентируется Законом об отправлении правосудия. По своей сути это то, что вполне можно называть уголовно-процессуальным кодексом. Он издан в 1916 г. и введен в действие в 1919 г. Последняя его обновленная редакция одобрена парламентом 10 ноября 1992 г.
"Почтенного возраста" достиг и УПК Турции, который существует с 1929 г. и на первых этапах своего существования был практически идентичен УПК Германии 1877 г. Впоследствии в него неоднократно вносились изменения, в результате которых упразднены следственные судьи, введена упрощенная процедура разбирательства т.н. "явных" ("очевидных") преступлений и т.д.
В Австрии первый УПК применялся 123 года (с 1852 по 1975 г.), в Греции - 117 лет (с 1834 до 1951 г.). В Норвегии действует УПК 1887 г., в Испании - 1882 г., а в Люксембурге - 1808 г.
В Бельгии тоже действует УПК, "завезенный" из Франции вскоре после 1808 г., хотя перманентные призывы к разработке и принятию нового начались еще в 1831 г., но они завершались обычно частичными корректировками, порой существенными (например, в 1923 г. был модифицирован суд присяжных - вопрос о мере наказания в этих судах перестал быть "монополией" судей-профессионалов; к его решению были допущены и присяжные заседатели).
По российским меркам такие сроки действия УПК составляют солидный возраст, поскольку в России самый "долгоживущий УПК" (Устав уголовного судопроизводства) смог просуществовать лишь около 54 лет (с 1864 по 1917 г.). Ныне действующий УПК РФ является пятым по счету за сравнительно небольшой период времени (1864-2001 гг.).
Разумеется, стабильность уголовно-процессуальных кодексов в странах континентальной Европы не означает того, что за время своего существования они не претерпевали никаких изменений. Правоприменительная практика подсказывала новые решения, отражавшие складывавшиеся в то или иное время в конкретных странах экономические, политические, социальные и иные тенденции, а также опыт международного сотрудничества. Процесс совершенствования уголовного судопроизводства шел непрерывно. Как правило, он приводил ко все более прогрессивной регламентации производства по уголовным делам, внедрению новых, продиктованных бурным ростом преступности форм разрешения уголовно-правовых конфликтов, расширению гарантий прав обвиняемых, потерпевших, иных лиц, вовлекаемых в производство по уголовным делам. Кое-где произошло в последние годы даже принятие полностью обновленных УПК. Например, в 1987 г. новый УПК был издан в Португалии, а в 1988 г. после более чем 40-летних дискуссий и подготовительных работ - в Италии.
Но были и неудачи. К примеру, во Франции в течение многих лет велась дискуссия, в основном среди университетских профессоров-юристов, о необходимости радикального обновления УПК 1958 г. Завершилась она тем, что 4 января 1993 г. состоялось принятие закона, предусмотревшего многочисленные изменения и дополнения, коснувшиеся около 250 статей УПК. Среди них были и довольно радикальные. В частности, намечалось иначе построить предварительное расследование уголовных дел, которое существенно отличалось бы от того, что традиционно существует во Франции, а также установить, что заключение под стражу в качестве меры пресечения должно применяться по решению судебной коллегии, состоящей из одного профессионала и двух непрофессионалов.
Но эти и некоторые другие нововведения вызвали бурные протесты со стороны практиков, которым пришлось бы коренным образом перестраиваться, не имея твердой уверенности в том, что перестройка даст существенный эффект в неуклонном обеспечении прав граждан и борьбе с растущей преступностью. Уже 24 августа того же года Национальному собранию Франции пришлось принять закон, который, по сути, отменил большинство намечавшихся новелл. В итоге, пожалуй, самое существенное нововведение свелось к тому, что из уголовного процесса "исчез" термин "обвиняемый", вместо которого появился термин "лицо, привлеченное к рассмотрению".
Эти события поучительны не только для французских законодателей, но и для законодателей других стран. Они - выразительное подтверждение элементарного правила, что законодательствовать, в том числе в сфере уголовного судопроизводства, следует с максимальным учетом реалий, а не кабинетных схем.
Для характеристики источников уголовно-процессуального права стран континентальной Европы существенное значение имеет и тот факт, что в большинстве из этих стран установлена обязательность прямого применения органами, осуществляющими производство по уголовным делам, норм, содержащихся в международных документах, посвященных правам и свободам человека. Среди этих документов часто упоминаются Конвенция о защите прав человека и основных свобод, Международный пакт о гражданских и политических правах человека, решения, принимаемые межгосударственными органами, в том числе Европейским судом по правам человека, а также многие другие документы.
Ко второй из названных двух групп стран относятся, как отмечено, страны с англосаксонскими правовыми системами. Для данной группы типичными являются уголовный процесс и его правовая регламентация, сложившиеся в Англии и США. Их правовые системы в целом, а вместе с ними и уголовно-процессуальные системы, как известно, специфичны тем, что традиционно отводят особую роль нормам неписаного права (unwritten law).
Придание особой роли неписаному праву, разумеется, не означает полного подчинения ему всех других источников, а следовательно, того, что в странах с англосаксонскими системами права законы, принимаемые парламентами, не имеют никакого значения.
В Англии и США, как и в других странах англосаксонской группы (семьи, блока), уже давно четко обозначился процесс значительного изменения роли писаного права. Здесь происходит бурное развитие прежде всего законов, в том числе в сфере уголовного судопроизводства. Будучи важной составной частью писаного права, они во все возрастающей степени "наступают" на "сферы влияния", традиционно принадлежавшие неписаному праву.
К настоящему времени в Англии, где нет и никогда не было единого уголовно-процессуального закона (УПК), который всесторонне регламентировал бы производство по уголовным делам, скопилось множество издававшихся в разное время законов, полностью или частично предназначенных для регламентации тех или иных проблем, возникающих при производстве по уголовным делам.
К числу таких законов можно отнести законы о присяжных (1974 г.), о полиции и доказательствах по уголовным делам (1984 г.), о преследовании преступлений (1985 г.), о коронерах (1988 г.), о юридической помощи (1988 г.), об экстрадиции (1989 г.), о судах и правовом обслуживании (1990 г.), об апелляции по уголовным делам (1995 г.), об уголовном процессе и расследованиях (1996 г.), о полиции (1996 и 1997 гг.), о мировых судьях (1997 г.), о правах человека (1998 г.), о преступлениях и нарушениях общественного порядка (1998 г.), о правосудии для несовершеннолетних и доказательствах по уголовным делам (1999 г.), Особенности производства по делам несовершеннолетних об обеспечении доступа к правосудию (1999 г.), о полномочиях уголовных судов при назначении наказания (2000 г.), о борьбе с терроризмом (2000 г.), о регламентации полномочий по расследованию (2000 г.), о правосудии по уголовным делам и судах (2000 г.), о Международном уголовном суде (2001), о правосудии по уголовным делам и полиции (2001 г.), об антитерроризме, преступности и безопасности (2001 г.), о международном сотрудничестве по уголовным делам (2003 г.), о правосудии по уголовным делам (2003 г.) и многие другие.
Чтобы иметь более полное представление о количестве английских законов, целиком или частично относящихся к уголовному судопроизводству, достаточно знать хотя бы то, что вопросы предварительного (досудебного) расследования решаются более чем в 120 актах, принятых Парламентом. Их перечень открывается действующим в наши дни Законом о защите констеблей 1750 г. Одно из центральных мест в этом перечне следовало бы отвести упомянутым Закону о полиции и доказательствах по уголовным делам 1984 г. (он, естественно, после принятия изменялся и дополнялся уже не один раз) и Закону об уголовном процессе и расследованиях 1996 г.
Вопросы уголовного судопроизводства в Англии довольно часто решаются в подзаконных (ведомственных) актах. Среди актов такого рода видное место занимают акты Министра внутренних дел. Из их числа, пожалуй, наибольшая известность в наши дни принадлежит, например, изданным этим Министром на основании и в развитие Закона о полиции и доказательствах по уголовным делам 1984 г. сводам практических правил (Codes of Practice). По своей сути это ведомственные инструкции, в которых содержатся оснащенные официальными комментариями правила выполнения почти всех полицейских действий при досудебном производстве по уголовным делам (таких сводов-инструкций имеется несколько, к примеру: о задержании для выяснения личности и личном обыске на месте задержания; об обыске помещений и выемках; о задержании по подозрению в совершении преступления, обращении с задержанными и их допросе; об установлении должностными лицами полиции личности подозреваемого; о допросах с применением аудиозаписывающих устройств). Широкой известностью в английской правоприменительной практике пользуются также исходящие от Лорда-канцлера подзаконные акты (приказы, инструкции, указания, руководства), которые он уполномочен принимать как глава судебного ведомства
Английское законодательство допускает регламентацию производства по уголовным делам и с помощью издаваемых конкретными судами правил (magistrate's court rules либо исходящих от высших судебных инстанций rules of court). Эти правила тоже восполняют пробелы в законодательстве или детализируют то, что в законах решено в общих чертах. Они обязательны как для судов, их одобривших, так и для всех, кто участвует в выполнении судебных действий. Наиболее известным в Англии актом такого рода принято считать т.н. Судейские правила (Judge's Rules), в которых еще в 1912 г. комиссией авторитетных судей были сформулированы основные положения о порядке производства в полиции допросов подозреваемых в совершении преступлений. Полиция долго и очень неохотно "привыкала" к этим правилам. Но в наши дни они стали составной частью одного из названных выше сводов практических правил, изданных для полиции министром внутренних дел.
Несмотря на обилие актов писаного права, нормы неписаного права не сдают своих позиций. В сфере уголовного судопроизводства им принадлежит решающая роль в регламентации вопросов общей части уголовного процесса, в первую очередь вопросов доказывания (особенно вопросов, связанных с определением допустимости доказательств).
Содержание, виды и иерархия источников уголовно-процессуального права в США во многом схожи с английскими. Но влияние сугубо американских факторов придает им и своеобразие. К числу таких факторов следовало бы относить в основном два: федеративное устройство США и исторически обусловленное более "уважительное" отношение к писаному праву. В силу специфики федеративного устройства в этой стране сосуществуют правовые системы федеральная и 50 штатов. Сообразно с этим имеются источники уголовно-процессуального права, которыми руководствуются федеральные органы и отдельно органы штатов, на которые возложено производство по уголовным делам. Что касается "уважительного" отношения к писаному праву, то оно начало складываться не без влияния идей, популярных в странах континентальной Европы. Этим в определенной мере объясняется тот факт, что еще в период завоевания независимости сначала в штатах, а затем и на федеральном уровне были приняты писаные конституции (в Англии, как известно, ее нет до сих пор).
К источникам федерального уголовно-процессуального права относятся Конституция США (в основном первые десять поправок к ней, принятые в 1791 г. и именуемые нередко Биллем о правах); многочисленные законы, принятые Конгрессом США в разное время после 1917 г., а также подзаконные акты - правила, принимаемые федеральными судами, прежде всего Верховным судом США, и имеющие большую юридическую силу, чем закон; акты, издаваемые Президентом (например, приказы, утверждающие наставления - своего рода УПК - для военных судов) и министрами (например, генеральным атторнеем - для ФБР и других служб).
Организация источников уголовно-процессуального права в штатах примерно та же. Здесь тоже есть писаные конституции, содержащие соответствующие нормы, законы, правила, принимаемые судами штатов, а также акты губернаторов и министров. Специфичным для штатов является то, что в большинстве из них в последние десятилетия на базе существовавших ранее законов появились уголовно-процессуальные кодексы, в которых регламентируются более или менее полно вопросы, возникающие при производстве по уголовным делам.
Сфера реализации неписаных уголовно-процессуальных норм как на федеральном уровне, так и в штатах во многом сходна с той, которая сложилась в Англии.
В дополнение к сказанному об источниках уголовно-процессуального права в современных зарубежных странах (как с континентальными, так и с англосаксонскими правовыми системами) весьма важно привлечь внимание к все явственнее обнаруживающей себя еще одной общей тенденции. Ее суть проявляется в дифференцированном подходе к регламентации уголовного судопроизводства, в силу которого не все уголовно-процессуальные институты и далеко не во всех деталях должны регулироваться актами, обладающими силой законов. Практически почти повсюду законы, включая кодексы, предназначаются для регламентации основных прав граждан и некоторых узловых проблем уголовного судопроизводства. Регламентация же многих сугубо технико-процедурных вопросов (порядок производства некоторых процессуальных действий, документальное оформление их результатов, требования, предъявляемые к реквизитам процессуальных документов, последовательность выполняемых действий и т.д.) передается на решение, как правило, судов или правоохранительных органов исполнительной власти.
Такая тенденция непривычна для российских юристов, "благоговейно" повторяющих сказанное в ч. 1 ст. 1 действующего сейчас УПК и воспитанных на идиллических догматах, в силу которых производство по уголовным делам надлежит регламентировать только данным кодексом и только им. В этом-де залог "цивилизованности и демократичности" институтов уголовного судопроизводства. Свидетельством подхода подобного рода могут служить как теоретические исследования, так и учебники и учебные пособия, где настойчиво культивировалась и культивируется мысль о том, что единственным источником уголовно-процессуального права является названный закон (УПК).
Значительная часть российских юристов, преимущественно теоретиков уголовного судопроизводства, вопреки неоспоримым реалиям, придерживается также мнения, что среди источников уголовно-процессуального права ни в коем случае нельзя даже упоминать подзаконные акты органов исполнительной власти, а равно акты высших судебных инстанций, в том числе постановления Пленума Верховного Суда РФ.
Подобное "зашоренное" видение проблемы источников уголовно-процессуального права, как об этом свидетельствуют приведенные выше в данном параграфе даже лаконичные сведения, уже давно и вполне разумно преодолено практически в большинстве стран мира.
_ 14. Пределы действия уголовно-процессуального законодательства
Для характеристики российских источников уголовно-процессуального права существенное значение имеют также положения о пределах действия соответствующих законов во времени, в пространстве и с учетом статуса некоторых категорий лиц.
14.1. Действие уголовно-процессуального закона во времени определяется правилом, которое в ст. 4 УПК изложено следующим образом: "При производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон, действующий во время производства соответствующего процессуального действия или принятия процессуального решения, если иное не установлено настоящим Кодексом".
Действующим такой закон, как и любой другой, считается с момента, указанного в самом законе, а если это не сделано - то по истечении десяти дней после публикации его в официальном издании. В отношении ведомственных актов, регламентирующих права и свободы граждан, определяющих правовой статус организаций или имеющих межведомственное значение, установлено, как отмечено выше, дополнительное требование - они вступают в силу после регистрации в Министерстве юстиции РФ и последующей публикации в названных выше (см. _ 12 данной главы) изданиях.
14.2. Территориальные пределы действия уголовно-процессуального законодательства сформулированы в ч. 1 ст. 2 УПК: "Производство по уголовному делу на территории Российской Федерации независимо от места совершения преступления ведется в соответствии с настоящим Кодексом, если международным договором Российской Федерации не установлено иное".
При этом надо иметь в виду, что понятие "территория Российской Федерации" четко раскрывается в ч. 1 и 2 ст. 67 Конституции РФ:
"1. Территория Российской Федерации включает в себя территорию ее субъектов, внутренние воды и территориальное море, воздушное пространство над ними.
2. Российская Федерация обладает суверенными правами и осуществляет юрисдикцию на континентальном шельфе и исключительной экономической зоне Российской Федерации в порядке, определяемом федеральным законом и нормами международного права".
Вместе с тем из общего правила, в соответствии с которым уголовно-процессуальный закон Российской Федерации действует на ее территории, могут быть установлены и изъятия. Обычно они предусматриваются упоминавшимися выше (см. _ 8 данной главы учебника) международными соглашениями, например, для случаев, когда речь идет о необходимости выполнения процессуальных действий в связи с совершением преступлений на иностранных торговых судах во время их нахождения в российских портах, а также для случаев, касающихся преступлений, совершаемых военнослужащими и некоторыми иными лицами на территории других государств (см. _ 7 гл. 15 учебника).
14.3. Вопрос о пределах действия уголовно-процессуального закона в отношении конкретных категорий лиц в общих чертах решен несложно: российские органы, ведущие производство по уголовным делам, вправе осуществлять процессуальные действия в отношении всех, кто находится на территории Российской Федерации, в том числе граждан других государств и лиц без гражданства.
Однако и этому общему правилу известны существенные исключения:
в отношении лиц, пользующихся правом дипломатической неприкосновенности.
В соответствии с ч. 2 ст. 3 УПК процессуальные действия, касающиеся таких лиц, производятся лишь по их просьбе или с их согласия, которое должно испрашиваться через Министерство иностранных дел РФ.
Круг лиц, пользующихся дипломатической неприкосновенностью, определяется с учетом ряда международных соглашений. В их число чаще всего включаются работники определенного уровня посольств, торговых представительств и консульств иностранных государств, а также международных (межгосударственных) организаций*(98). Иногда к такого рода лицам могут относиться и российские граждане, занимающие определенные должности в международных (межгосударственных) организациях, расположенных в Российской Федерации;
в отношении российских граждан, о которых имеются специальные оговорки в действующем законодательстве.
Круг таких лиц сравнительно широк и имеет тенденцию, вопреки ст. 19 Конституции РФ, провозглашающей равенство всех перед законом и судом, к дальнейшему расширению. К ним относятся:
Президент РФ.
Он может быть привлечен к ответственности за государственную измену или иное тяжкое преступление только после отрешения от должности, для которого установлен особый порядок (ч. 1 ст. 93 Конституции РФ);
Президент РФ, прекративший исполнение своих полномочий.
Он не подлежит привлечению к уголовной или административной ответственности за деяния, совершенные им в период исполнения полномочий Президента РФ, а также задержанию, аресту, обыску, допросу либо личному досмотру, если действия такого рода осуществляются в ходе производства по делам, связанным с исполнением им полномочий Президента РФ (ч. 1 ст. 3 Федерального закона "О гарантиях Президенту Российской Федерации, прекратившему исполнение своих полномочий" от 12 февраля 2001 г.*(99));
кандидаты в Президенты РФ.
Они не могут быть привлечены к уголовной ответственности и арестованы без согласия Генерального прокурора РФ и уведомления Центральной избирательной комиссии РФ (ч. 6 ст. 42 Федерального закона "О выборах Президента Российской Федерации" от 10 января 2003 г.*(100));
члены избирательных комиссий, комиссий по проведению референдума с правом решающего голоса.
В период подготовки и проведения выборов их нельзя привлекать к уголовной ответственности без согласия соответственно Генерального прокурора РФ или прокурора субъекта РФ (ст. 18 того же Федерального закона, а также ст. 29 Федерального конституционного закона "О референдуме Российской Федерации" от 28 июня 2004 г.*(101) и ч. 18 ст. 29 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" от 12 июня 2002 г.*(102));
члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы.
Они привлекаются к уголовной ответственности и подвергаются некоторым процессуальным действиям только при строгом соблюдении предписаний ст. 98 Конституции РФ, а также ч. 1-3, 5 и 6 ст. 19, ч. 1 ст. 20 и ст. 21 Федерального закона "О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" от 8 мая 1994 г. (в редакции Федерального закона от 5 июля 1999 г.*(103));
зарегистрированные кандидаты в депутаты.
Эту категорию граждан можно привлечь к уголовной ответственности или подвергнуть аресту только с согласия прокурора (соответственно уровню выборов). Давая согласие на это, прокурор должен известить избирательную комиссию, осуществившую регистрацию кандидата (ч. 7 ст. 50 Федерального закона "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" от 20 декабря 2002 г.*(104) и ч. 4 ст. 41 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" от 12 июня 2002 г.*(105));
депутаты законодательных (представительных) органов субъектов РФ.
Решение о возбуждении против них уголовного дела или привлечении к уголовной ответственности должно приниматься прокурором соответствующего субъекта РФ на основании заключения коллегии, состоящей из трех судей верховного суда республики, краевого, областного или иного приравненного к ним суда. В отношении них предусматриваются также некоторые дополнительные гарантии, ограждающие от произвольного применения мер процессуального принуждения (см. ст. 447, п. 9 ч. 1 ст. 448 и ч. 5 ст. 450 УПК, ст. 13 Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" от 6 октября 1999 г.*(106));
судьи судов, входящих в судебную систему Российской Федерации.
Они могут быть привлечены к уголовной ответственности и подвергнуты некоторым процессуальным мерам (арест, обыск и др.) с соблюдением особых правил. В частности, уголовное дело в отношении них может быть возбуждено Генеральным прокурором РФ при наличии положительного заключения суда и с согласия квалификационной коллегии судей соответствующего уровня (в отношении судей Конституционного Суда РФ - с согласия пленарного заседания этого суда) - см. ст. 16 Закона о статусе судей, ст. 15 Закона о Конституционном Суде, а также ст. 447-452 УПК;
прокуроры и следователи прокуратуры.
В отношении них любая проверка сообщения о факте правонарушения или возбуждение уголовного дела, производство расследования являются исключительной компетенцией, как правило, органов прокуратуры. Не допускаются задержание, привод, личный досмотр, досмотр личных вещей и используемого транспорта прокуроров и следователей, кроме случаев, когда это требуется сделать для обеспечения безопасности других лиц, а также задержания при совершении преступления (ст. 42 Закона о прокуратуре и п. 10 ч. 1 ст. 448 и ст. 449 УПК);
адвокаты.
Проведение оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий в отношении адвоката (в том числе в жилых и служебных помещениях, используемых им для осуществления адвокатской деятельности) допускается только на основании судебного решения (ч. 3 ст. 8 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" от 31 мая 2002 г.*(107)). Установлены также особые условия возбуждения уголовного дела в отношении адвокатов (п. 10 ч. 1 ст. 448 УПК);
сотрудники органов службы безопасности (ФСБ) и государственной охраны при исполнении ими служебных обязанностей.
Они могут быть подвергнуты приводу, задержанию, личному досмотру и досмотру их вещей, личного и используемого ими транспорта, если при совершении таких действий присутствует официальный представитель соответствующего органа либо имеется решение суда (санкция прокурора), разрешающее их производство (ч. 4 ст. 17 Федерального закона "О федеральной службе безопасности" от 3 апреля 1995 г.*(108); ч. 1 ст. 20 Федерального закона "О государственной охране" от 27 мая 1996 г.*(109));
депутаты, члены выборных органов местного самоуправления, выборные должностные лица местного самоуправления.
Возбуждение уголовного дела против них или привлечение их в качестве обвиняемых возможно только по решению прокурора субъекта РФ (п. 11 ч. 1 ст. 448 УПК). Федеральный закон "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" от 6 октября 2003 г.*(110) предусмотрел (см. ч. 8 ст. 40) возможность установления в федеральном законодательстве специальных гарантий законности и обоснованности также иных следственных или оперативно-розыскных действий, производимых в отношении лиц данной группы;
Председатель, заместитель Председателя, аудиторы и инспекторы Счетной палаты РФ.
Председатель Счетной палаты РФ, его заместитель и аудиторы могут быть привлечены к уголовной ответственности и подвергнуты некоторым процессуальным мерам (аресту, задержанию) с согласия той палаты Федерального Собрания, которая назначила их на должность; уголовное дело в отношении них может быть возбуждено Генеральным прокурором РФ. Инспектор Счетной палаты РФ при исполнении им своих обязанностей привлекается к уголовной ответственности лишь с согласия Коллегии Счетной палаты (ст. 29 Федерального закона "О Счетной палате Российской Федерации" от 11 января 1995 г.*(111) и п. 6 ч. 1 ст. 448, ст. 449 и 450 УПК);
Уполномоченный по правам человека в РФ.
Он обладает неприкосновенностью в течение всего срока своих полномочий и "не может быть без согласия Государственной Думы привлечен к уголовной или административной ответственности, налагаемой в судебном порядке, задержан, арестован, подвергнут обыску, за исключением случаев задержания на месте преступления, а также подвергнут личному досмотру, за исключением случаев, когда это предусмотрено федеральным законом для обеспечения безопасности других лиц. Неприкосновенность Уполномоченного распространяется на его жилое и служебное помещения, багаж, личное и служебное транспортные средства, переписку, используемые им средства связи, а также на принадлежащие ему документы" (ч. 1 ст. 12 и ч. 2 ст. 24 Федерального конституционного закона "Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации" от 26 февраля 1997 г.*(112) и п. 7 ч. 1 ст. 448, ст. 449 и 450 УПК)*(113).
Нормативные источники
Конституция РФ - ст. 10, 11, 15, 17-26, 45-55, 61-63, 67, п. "в", "г", "о" ст. 71, п. "б", "к", "л" ч. 1 ст. 72, ст. 77, 93, 98, 118-129.
УПК - ст. 1-4, 447-453.
Закон о прокуратуре - ст. 17 и 42.
Закон РСФСР "О судоустройстве РСФСР" от 8 июля 1981 г. - ст. 56 (ВВС, 1981, N 28, ст. 976; 1992, N 27, ст. 1560; 1992, N 30, ст. 1794; 1993, N 33, ст. 1313; СЗ РФ, 1994, N 32, ст. 3300; 1997, N 1, ст. 1; 1998, N 2, ст. 223; 1999, N 1, ст. 5 и N 26, ст. 3170; 2000, N 2, ст. 158; 2002, N 30, ст. 3033; 2003, N 27, ст. 2702 (ч. 1); 2004, N 34, ст. 3528).
Акты по вопросам действия уголовно-процессуального закона с учетом правового статуса конкретных категорий лиц (см. акты, названные в _ 14 настоящей главы учебника).
Постановление Верховного Совета РСФСР "О ратификации Соглашения о создании Содружества Независимых Государств" от 12 декабря 1991 г. (ВВС, 1991, N 51, ст. 1798).
Указ Президента РФ "О порядке опубликования и вступления в силу актов Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации и нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти" от 23 мая 1996 г. N 763 (СЗ РФ, 1996, N 22, ст. 2663; 1997, N 20, ст. 2242; 1998, N 33, ст. 3967).
Указ Президента РФ "Об участии Российской Федерации в деятельности Международной организации уголовной полиции - Интерпола" от 30 июля 1996 г. N 1113 (СЗ РФ, 1996, N 32, ст. 3895).
Положение о Национальном центральном бюро Интерпола, утвержденное постановлением Правительства РФ от 14 октября 1996 г. N 1190 (СЗ РФ, 1996, N 43, ст. 4916).
Положение о Министерстве внутренних дел - подп. 2 п. 2, подп. 4 п. 8 и подп. 6 п. 12.
Положение о Министерстве юстиции - подп. 3, 29-32, 35 и 37 п. 7 и подп. 9 п. 8.
Международные документы:
- Всеобщая декларация прав человека (Сборник документов, с. 39-43);
- Международный пакт о гражданских и политических правах - ст. 7-10 и 14 (там же, с. 53-68);
- Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения или наказания (там же, с. 226-237);
- Конвенция о защите прав человека и основных свобод - ст. 5-8 (СЗ РФ, 2001, N 2, ст. 163)*(114);
- Европейская конвенция по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (там же, с. 620-624);
- Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам (текст см. в СЗ РФ, 2000, N 23, ст. 2349), ратифицированная с оговорками и заявлениями Федеральным законом от 25 октября 1999 г. (СЗ РФ, 1999, N 43, ст. 5132);
- Конвенция Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека (СЗ РФ, 1999, N 13, ст. 1489);
- Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, вступившая в силу 10 декабря 1994 г. - раздел IV (СЗ РФ, 1995, N 17, ст. 1472);
- договоры о правовой помощи с конкретными государствами (см. _ 8 настоящей главы учебника);
- консульские конвенции (см. там же);
- Договор о торговом судоходстве между СССР и Соединенным Королевством Великобритании и Северной Ирландии, вступивший в силу 27 апреля 1972 г. - ст. 16 (ВВСС, 1972, N 20, ст. 161).
Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Конституционного Суда РФ (см. упомянутые в _ 10 и 11 настоящей главы учебника).
Контрольные вопросы
1. Перечислите виды нормативных актов, в которых могут содержаться нормы, образующие уголовно-процессуальное право.
2. Дайте общую характеристику конституционных предписаний, имеющих непосредственное значение для уголовного процесса.
3. Какова роль Уголовно-процессуального кодекса РФ в регламентации производства по уголовным делам?
4. Обозначьте основные этапы становления и развития российского уголовно-процессуального законодательства; дайте краткое описание своеобразия этих этапов.
5. Какие законы, помимо УПК, имеют значение для регламентации уголовного процесса? Назовите их.
6. Охарактеризуйте наиболее крупные законодательные новеллы, внесенные в уголовно-процессуальное законодательство в ходе идущей судебной реформы.
7. Каковы структура действующего УПК и юридическое значение приложений к нему?
8. В чем значение норм международного права для уголовного судопроизводства?
9. Дайте характеристику роли и значения постановлений Конституционного Суда РФ в регламентации уголовного судопроизводства.
10. Каково значение разъяснений Пленума Верховного Суда РФ?
11. Нормативные акты министерств и ведомств, условия и пределы их действия в сфере уголовного судопроизводства.
12. Как организованы источники уголовно-процессуального права в странах с континентальными правовыми системами?
13. В чем особенности регламентации уголовного судопроизводства в странах с англосаксонскими правовыми системами?
14. Действие уголовно-процессуального закона во времени.
15. Территориальные пределы действия уголовно-процессуального закона.
16. Пределы действия уголовно-процессуального закона с учетом правового положения иностранцев и лиц без гражданства.
17. Пределы действия уголовно-процессуального закона с учетом правового положения российских граждан: законодательство об особых условиях привлечения к уголовной ответственности и выполнения процессуальных действий в отношении отдельных категорий лиц.
«все книги «к разделу «содержание Глав: 29 Главы: 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9. 10. 11. >