§ 1. Соотношение международного и национального уголовного права

В вопросе соотношения международного и внутригосударст­венного права наука выработала три основных направления: одно — дуалистическое и два монистических.

Сторонники первой монистической концепции отдают примат внутригосударственному праву. Эта теория получила развитие в германской юридической литературе на рубеже XIX-XX вв. и рас­сматривала международное право как сумму внешнегосударствен-ных прав, как «внешнее государственное право». Суть этой идеи

296 Проблемы, связанные со взаимодействием международного уголовного и на­ционального уголовного права, рассматривались нами и ранее. Кибальник А. Г. Вве­дение в международное уголовное право. Ставрополь, 2001; Кибальник А. Г., Соло-моненко И. Г., Шибкое О. Н. Принципы и нормы международного права как источники уголовного права. Ставрополь, 2000.

Реализация задач международного уголовного права...__________183

сводилась к тому, что «государство оставляет за собой свободу ре­шать, соблюдать международное право или нет, в зависимости от

?07

того, диктуется ли это его интересами».

Подобные воззрения базировались на взглядах Гегеля, считав­шего, что «взаимоотношения между государствами суть взаимоот­ношения между самостоятельными контрагентами».298 Из этой фи­лософской посылки делался вывод о том, что государство вправе по своей воле изменить не только внутреннее, но и международное право. То есть, сторонники данной доктрины по существу отрицают международное право в пользу государственного суверенитета.

Положение о приоритете внутригосударственного права над международным господствовало в отечественной науке в сталин­ский период, что широко использовалось для оправдания действий СССР на мировой арене.299

Более распространена иная монистическая теория— концепция примата международного права над внутригосударственным. Идейное обоснование она получила в трудах авторов англосаксонской и фран­цузской правовых школ. Так, Г. Кельсен (Н. Kelsen) рассматривал го­сударство как «правовое явление», «юридическое лицо», а соотноше­ние между международным и внутригосударственными правопорядка-ми— как «соотношение национального правопорядка и внутренних норм корпорации».300 Таким образом, сторонники этой доктрины отри­цают наличие суверенитета у государства в пользу международного права, объявляя последнее высшим правопорядком.

Нетрудно заметить, что монистические теории не соответствуют правовым реальностям существования суверенных государств и ме­ждународного права как юридического феномена. Вследствие этого в науке возобладал дуалистический подход в понимании соотноше-

301

ния внутригосударственного и международного права.

Суть дуализма заключается в том, что международное и внутриго­сударственное право рассматриваются не просто как различные отрас-

297 Курс международного права: В 7 т. Т. 2. С. 273-274.

298 Гегель. Сочинения. Т. 7. М., Л., 1934. С. 349.

299 Вышинский А.Я, Международное право и международная организация // Во­просы международного права и международной политики. М., 1949. С. 481.

300 Kelson H. General theory of law and state. Cambridge, 1945. P. 16.

301 БроунлиЯ. Международное право. Т. 1. М., 1977. С. 67.

184_____________________________________Глава /Г

г-   " 302 гт

ли права, а «представляют собой отдельные правопорядки». При этом отнюдь не исключается взаимодействие между этими двумя правопорядками, ибо и международное право может отсылать ко внутригосударственному, но возможна и обратная ситуация. Однако именно государства создают международное право, а не наоборот Вступая в международные обязательства, государство учитывает свои национальные правовые нормы, возможность в случае необхо­димости их изменения в целях приспособления к принимаемым го­сударством международным обязательствам. Из этих посылок в науке середины XX в. обоснована презумпция, согласно которой если для выполнения международных обязательств необходимо осуществить определенные законодательные мероприятия, то они

f 303

должны быть осуществлены.

Дуалистическое понимание взаимодействия международного права с внутренним является проявлением компромисса между го­сударственным суверенитетом и международным правом в целом.

Эта теория на практике сводится к следующему. Если влияние норм внутреннего права можно назвать первичным (так как государ­ство исходит при создании норм международного права из положе­ний собственного законодательства), то при наличии уже дейст­вующих правовых норм международного характера оно не может не признавать их преимущественного значения над нормами внутрен­него права. Такое положение вещей отражено в основополагающих документах международного права.

Так, ст. 27 Венской Конвенции о праве международных догово­ров от 23 мая 1963 года указывает на то, что государство — участ­ник договора «не может ссылаться на положения своего внутреннего

ЗЙ4

права в качестве оправдания невыполнения им договора».

Приоритет норм международного права означает, что «право каждого государства состоит из двух юридических систем: внутри­государственной юридической системы и международной юридиче­ской системы государства. Они вместе составляют определенное единство — право страны (Law of state)»,305 но в случае конфликта

302 АнццпоттиД. Курс международного права. Т. 1. М., 1961. С. 66.

303 Тункин Г. И. Основы современного международного права. М., 1956. С. 9-10.

304 Ведомости Верховного Совета СССР. 1986. № 37. Ст. 772.

305 Л/аду К. Problems of relationships between international and domestic law // Ques-

Реализация задач международного уголовного права...__________185

преимущество отдается международному праву. Следовательно, нормы внутригосударственного права не только не могут противо­речить нормам международного права, но, скорее, должны уточнять и обеспечивать реализацию требований международно-правовых норм.

Советские юристы традиционно не признавали нормы междуна­родного уголовного права в качестве источников национального уголовного права, однако допускали идею дуалистического воздей­ствия международных актов на внутреннее законодательство, кото­рые могут «в некоторых случаях помочь уяснить содержание соот­ветствующей статьи Уголовного закона».306

Сегодня многие авторы считают международные договоры Рос-

307

сии источниками ее уголовного права,     хотя эта позиция разделя-

308

ется не всеми.

Таким образом, в понимании природы взаимодействия внутри­государственного и международного права господствует дуалисти­ческая концепция. При этом, в случае юридического конфликта,

309 т^

приоритет отдается норме международного права. 1акое понима­ние соотношения двух правовых систем — международной и внут­ригосударственной— нашло законодательное оформление в кон­ституциях большинства развитых государств,310 в том числе в ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации.

Теперь рассмотрим вопрос о способах воздействия междуна­родного уголовного права на внутригосударственное.

tions of international law. Leyden, 1977. P. 139.

306 Курс советского уголовного права: В 6 т. / Под ред. А. А. Пионтковского, П.С.Ромашкина, В.М.Чхиквадзе. М., 1970. Т. 1. С. 160-161; Советское уголовное право. Часть Общая / Под ред. М. А. Гельфера, П. И. Гришаева, Б. В. Здравомыслова. М., 1972. С. 30-33, и др.

307 Наумов А. В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М., 1996. С. 59; Российское уголовное право. Общая часть/ Под ред. В. Н. Кудрявцева и А. В. Наумова. М., 1997. С. 37-38.

308 См., напр.: Уголовное право. Общая часть/ Под ред. Н.Ф. Кузнецовой. М., 1993. С. 66-67.

309 ЛукашукИ. И. Нормы международного права в правовой системе России. М., 1997. С. 7-14.

310 ЛукашукИ. И. Конституции государств и международное право. М., 1998. С. 11-28.

186_____________________________________Глава IV

В советской науке господствовало представление о том, что в силу самостоятельности международной и внутригосударственной правовых систем, международный договор не может быть непосред­ственным источником внутригосударственного права, в том числе и уголовного. А последний может быть применен только в случае его трансформации во внутреннее законодательство.311 Такая позиция, на наш взгляд, может быть объяснена социально-экономической и политической замкнутостью бывшего СССР.

Рассмотрим предложенные точки зрения о способах воздействия международного права на внутригосударственное право в целом.

Д. Б. Левин полагал, что имеют место три способа приведения в действие норм международного права в рамках внутригосударст­венного правопорядка: отсылка к международному акту; рецепция и трансформация последнего во внутренний закон.312

Данная позиция получила критику на основании того, что пря­мое действие нормы международного права при отсылке к послед­ней может подорвать суверенитет государства. В дальнейшем наука шла по пути признания трансформации как основного «способа осуществления международного права путем издания государством внутренних нормативных актов ... в обеспечение исполнения им своего международного обязательства».313

Сам по себе термин «трансформация» является условным. Ряд авторов относят к трансформации все способы и формы осуществ­ления международного права посредством права внутригосударст­венного, в том числе прямую рецепцию международной нормы во внутреннем законе либо отсылку внутреннего закона к международ-

~ 314

нои норме.

Другие авторы выделяют отсылку в самостоятельный способ взаимодействия, так как в этом случае применяемое внутри государ­ства предписание международной нормы не приобретает характера

311 Лихачев В. Н. Установление пробелов в современном международном праве. Казань 1989. С. 41-54.

Левин Д. Б. Актуальные проблемы теории международного права. М., 1974. С. 247.

313 Усенко Е. Т. Теоретические проблемы соотношения международного и внут­ригосударственного права// Советский ежегодник международного права. 1977. М., 1979. С. 69.

31< Черниченко С. В. Личность и международное право. М., 1974. С. 49-53.

Реализация задач международного уголовного права...___________187

внутригосударственного предписания; а нормы ратифицированного договора могут считаться трансформированными (реципированны­ми) во внутреннее законодательство лишь в случае, если имеется указание закона на то, что международный договор является частью внутреннего права страны.315

Есть авторы, которые отмечают, что ратифицированный дого­вор приобретает силу внутреннего закона, и о его «трансформации» в правовую систему государства не может быть и речи.316

Вместе с тем существует и множество различных точек зрения по поводу терминологии, обозначающей способы воздействия меж­дународного права на право внутригосударственное. Суть проблемы состоит не в уяснении терминологии, а в определении юридического критерия для классификации способов воздействия системы между­народного права на уголовное право, при которых первые могут расцениваться в качестве источников последнего.

Анализ норм международного права, Конституции России и федеральных законов позволяет, применительно к теме исследования, сделать следующие выводы относительно способов воздействия международного уголовного права на уголовное законодательство России.

Во-первых, в тексте многих национальных уголовных законов (в том числе и в ч. 4 ст. 11 УК России) имеется указание на возмож­ность прямой отсылки к норме международного права при решении уголовно-правовых вопросов.

Во-вторых, более универсальным способом является восприятие нормами национальных уголовных законов предписаний междуна­родного уголовного права. Такое восприятие может быть проведено, по существу, тремя путями:

1) путем текстуального включения нормы международного уго­ловного права в уголовное законодательство во исполнение между­народного договора;

2) путем включения нормы международного уголовного права в уголовное законодательство, причем предписание международного

315 Мюллерсон Р. А. Соотношение международного и национального права. М., 1982. С. 74.

316 См., напр.: Талалаев А. Н. Юридическая природа международного договора. М., 1963. С. 252.

188_____________________________________Глава IV

договора не устанавливает жесткой формы восприятия его предпи­сания во внутригосударственное право;

3) путем изменения уже существующих норм уголовного зако­нодательства во исполнение положений международного уголовно­го права.

Понимая, что любая терминология условна, в дальнейшем мы будем использовать следующие термины, характеризующие способ (форму) воздействия международного права на уголовное право в разрезе основной проблемы исследования — понимания характера и места международных уголовно-правовых норм как источников внутригосударственного уголовного права:

— «отсылка» — непосредственное (т. е. без приведения в тек­сте Уголовного закона) указание на действие нормы международно­го права, имеющей уголовно-правовое значение;

— «рецепция» — акт международного уголовного права как источник уголовного права полностью включается в национальный уголовный закон без каких-либо изменений, при этом может вво­диться новая норма или изменяться существующая;

— «имплементация» — уже существующая уголовно-правовая норма или (чаще) вводимая новая норма национального уголовного закона адаптируется внутренним законодателем во исполнение ме­ждународного договора.

Нетрудно заметить, что последние два способа по содержанию представляют собой инкорпорацию (включение) предписаний меж­дународного уголовного права в уголовное законодательство.

На наш взгляд, особо надо уточнить, по какой причине под им-плементацией мы понимаем две разновидности воздействия между­народного уголовного права на национальное уголовное право. Дело в том, что имплементация по форме похожа на рецепцию — речь в обоих случаях идет либо о вновь принимаемой норме национально­го права, либо об изменении существующей. Но при имплементации норма национального уголовного закона адаптирует положение ме­ждународной нормы не буквально, а в соответствии с особенностя­ми правовой системы государства.

Действительно, многие международные акты, предписывая вне­сти то или иное изменение в уголовное законодательство страны, не содержат даже примерного текста уголовно-правовой нормы. По­этому в этом случае у внутреннего законодателя остается своеобраз-

Реализация задач международного уголовного права...__________189

ное «пространство для маневра» в целях издания наиболее эффек­тивного и социально значимого для внутренней правовой системы правового предписания. А такая возможность отсутствует при ре­цепции нормы международного уголовного права.

Следовательно, основное различие между рецепцией и импле-ментацией видится не в форме восприятия предписания междуна­родного уголовного права внутригосударственным уголовным зако­нодательством, а в сути такого восприятия.

Рассмотрим способы влияния международного уголовного пра­ва на национальное на примере Российской Федерации.

В связи с этим представляется уместным рассмотреть процеду­ру, согласно которой международный акт уголовно-правового ха­рактера становится источником уголовного права России.

В Конституции РФ указано, что Основной закон страны и феде­ральные законы имеют верховенство на всей территории Российской Федерации (ч. 1 ст. 3), а сама Конституция России относит к исклю­чительному ведению федерального центра принятие и изменение уголовного законодательства (п. «о» ст. 71). В то же время общепри­знанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются частью ее правовой систе­мы, а в случае, если «международным договором Российской Федера­ции установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора» (ч. 4 ст. 15).

Отметим, что включение принципов и норм международного права во внутригосударственную правовую систему является прави­лом для большинства развитых государств. Примечательно другое. Конституция России, говоря об «общепризнанных принципах и нор­мах международного права» как части своей правовой системы, прямо допускает возможность коллизии между ними и федеральным законом. Причем это противоречие разрешается только в соответст­вии с международным договором Российской Федерации, т. е. тем нормативным актом международно-правового характера, который имеет юридическую силу для России.

В соответствии с Федеральным законом РФ «О международных договорах Российской Федерации» от 15 июля 1995 г. международ­ный договор РФ тоже является частью правовой системы России (ст. 5). Под международным договором понимается письменное ме-

190________________________________________Глава IV

ждународное соглашение, заключенное Россией с иностранным го­сударством (государствами) либо международной организацией и регулируемое международным правом (ст. 2).

Как известно, вступление в силу международного договора мо­жет производиться несколькими способами — присоединением к договору, ратификацией договора, утверждением договора либо фактом заключения сторонами самого договора.317

Если международный договор не требует издания внутригосу­дарственного акта для его применения, он действует на территории России непосредственно (п. 3 ст. 5 Федерального закона «О между­народных договорах Российской Федерации»).

Уголовный кодекс является федеральным законом, и только в нем могут быть определены основания и пределы уголовной ответ­ственности за совершенное преступление, а новые законы, устанав­ливающие уголовную ответственность, «подлежат включению в на­стоящий Кодекс» (ч. 1 ст. 1 УК РФ). Следовательно, изменение ус­ловий уголовной ответственности за то или иное деяние, предусмотренное международным договором РФ, требует их непо­средственного включения в текст УК.

Такая ситуация должна разрешаться в соответствии с п. «а» ч. 1 ст. 15 ФЗ «О международных договорах Российской Федерации», определяющим, что любой международный договор, исполнение которого требует «изменения действующих или принятия новых фе­деральных законов, а также устанавливающий иные правила, чем предусмотрены законом», подлежит обязательной ратификации.

Такой международный договор действителен и обязателен для России только с момента его ратификации. А акт ратификации сам по себе является новым федеральным законом (ст. 14 ФЗ «О между­народных договорах РФ»).

Согласно ст. 6 Федерального закона РФ «О порядке опублико­вания и вступления в силу Федеральных Конституционных законов, Федеральных законов, актов палат Федерального Собрания» от 14 июня 1994 года,318 ратифицированные международные договоры России вступают в силу по истечении 10 дней со дня их официаль-

317 Комментарий к Федеральному закону «О международных договорах Россий­ской Федерации». М., 1996. С. 51-53.

318 Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. № 8. Ст. 801.

Реализация задач международного уголовного права...__________191

ного опубликования либо в соответствии со специальным порядком, указанным в самом законе.

Таким образом, федеральное законодательство устанавливает правило изменения норм самого Уголовного кодекса при вступле­нии в силу международного договора, регламентирующего вопросы уголовной ответственности.

Так как уголовное законодательство России состоит только из Уголовного кодекса, то изменение последнего при вступлении в си­лу международного акта, имеющего уголовно-правовое значение, может производиться двумя способами из ранее рассмотренных:

— рецепцией, т. е. прямым включением положений междуна­родно-правового акта в Уголовный кодекс;

— имплементацией, т. е. изменением положений Уголовного кодекса в соответствии с правилами международно-правового акта.

Таким образом, можно полностью согласиться с позицией судьи Конституционного Суда РФ О. И. Тиунова о том, что «нормы меж­дународного права, а также международные договоры России при­меняются Конституционным Судом России как инкорпорированные в национальное право нормы».319 Необходимо еще раз отметить, что под инкорпорацией понимается как рецепция (в узком смысле этого слова), так и имплементация норм международного права в уголов­ное законодательство России.

Итак, в соответствии с конституционным предписанием, междуна­родный акт уголовно-правового характера должен вносить изменения в Уголовный кодекс. Представляется, что такая международно-правовая норма должна так или иначе включаться в УК РФ одним и тем же Фе­деральным законом — о ратификации международного договора.

В противном случае возникает непреодолимая трудность в су­дебном применении уголовно-правовой нормы международного ха­рактера. Действительно, согласно п. 5 Постановления Пленума Вер­ховного Суда РФ «О некоторых вопросах применения судами Кон­ституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» от 31 октября 1995 года,320 суд при рассмотрении дела не вправе

319 Тиунов О. И. Конституционный Суд Российской Федерации и международное право // Российский ежегодник международного права. 1995. СПб., 1996. С. 180.

320

Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. Ns 1. С. 5.

192_____________________________________Глава IV

применять нормы уголовного закона, если вступившим в силу для Российской Федерации международным договором, решение о со­гласии на обязательность которого для России было принято в фор­ме Федерального закона, установлены иные правила, чем преду­смотренные У К РФ. В этих случаях «применяются правила между­народного договора». Но как применить эти правила, если преступность деяния и все уголовно-правовые последствия содеян­ного предусмотрены только в Уголовном кодексе, и при осуществ­лении правосудия по уголовным делам суд должен применять нор­мы УК РФ? Ответ может быть один — в рассматриваемом случае не должно быть самой коллизии. А избежать ее возможно лишь путем одновременного, наряду с ратификацией международного договора, изменения Уголовного кодекса России.

Из положения о включении в уголовный закон новых законов, регулирующих вопросы уголовной ответственности, сам Уголовный кодекс делает единственное исключение — согласно ч. 4 ст. 11 УК РФ «вопрос об уголовной ответственности дипломатических представителей иностранных государств и иных граждан, которые пользуются иммунитетом, в случае совершения этими лицами пре­ступления на территории Российской Федерации, разрешается в со­ответствии с нормами международного права». Таким образом, У К РФ при решении вопроса об уголовной ответственности лиц, обла­дающих дипломатическим или иным иммунитетом, напрямую отсы­лает к положениям норм международного уголовного права.

Положения об уголовно-правовом иммунитете, закрепленные в нормах международного права, по существу включаются во внут­реннее уголовное законодательство и действуют на территории на­шей страны непосредственно, т. е. без внесения изменений и допол­нений в Уголовный кодекс России. Об этом свидетельствуют пред­писания ряда нормативных актов, в соответствии с которыми положения внутреннего уголовного законодательства не затрагива­ют установленных международными договорами «иммунитетов глав и сотрудников иностранных дипломатических и консульских пред­ставительств, а также других лиц».321

321 Статья 33 Закона СССР «О правовом положении иностранных граждан в СССР» от 24 июня 1981 г. в редакции федеральных законов Российской Федерации от 19 мая 1995 г. и от 15 августа 1996 г.II

Реализация задач международного уголовного права...__________193

В любом случае, когда источником российского уголовного права становится норма международного уголовного права, по су­ществу происходит их совместное применение. Формально на тер­ритории Российской Федерации может действовать только Уголов­ный кодекс России (в силу ч. 1 ст. 1 УК РФ), но через его предписа­ния опосредованно и согласованно действуют уголовно-правовые нормы международного характера (за исключением, как уже гово­рилось, норм об иммунитете).

Согласованное (совместное) применение внутригосударствен­ных и международно-правовых норм является проявлением универ­сализации мирового правопорядка. В теории высказана точка зре­ния, согласно которой согласованное (совместное) применение меж­дународной и внутренней нормы возможно при совпадении предмета правовой охраны, причем о совпадении объектов правовой охраны речь идти не может.322

С точки зрения уголовного права объект уголовно-правовой ох­раны — это то общественное отношение, общественное благо или интерес, которые взяты под охрану уголовным законом. Предметом преступления является материальная вещь, причем предмет престу­пления может быть только в тех преступлениях, где преступное по­сягательство на объект осуществляется через непосредственное воз­действие на материальные предметы внешнего мира.323 Поэтому не имеют предмета такие преступления, как изнасилование, оскорбле­ние и проч. Иными словами, предмет представляет собой «материа­лизованный» объект уголовно-правовой охраны и структурно явля­ется составной частью последнего.

Таким образом, при имплементации или рецепции норм междуна­родного права общим является не столько предмет уголовно-правовой охраны, сколько ее объект. В противном случае теряет смысл само уго-ловно-правовое отношение, защищающее общественные блага и инте­ресы, а они далеко не всегда могут быть материализованы.

322 Лихачев S. Н. Установление пробелов в современном международном праве. Казань, 1989. С. 75; Пукашук И. И. Сфера действия международного права // Совет­ский ежегодник международного права. 1985. М., 1986. С. 92.

323 Коржанский Н. И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. М., 1990; Нау­мов А. В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М., 1996. С. 146-155.

7 Зак. 4026

194_____________________________________Глава IV

Это тем более верно, так как в международной и внутригосудар­ственной правовых системах выделяются группы норм, «обладаю­щих качеством регулятивной совместимости»324, т. е. общим объек­том правового регулирования. Данное положение наглядно под­тверждается указанием на то, что основным объектом уголовно-правовой охраны (согласно предписаниям многочисленных между­народно-правовых актов, с одной стороны, и ст. 2 Конституции РФ и ст. 2 У К РФ — с другой) являются: человек, его права и свободы — которые никак не могут расцениваться в качестве предмета преступ­ления.

Наконец, надо остановиться на вопросе о силе в Российской Фе­дерации международного договора, устанавливающего вопросы уголовной ответственности, в случае его противоречия принципам международного права. Вероятность такой коллизии исключить нельзя. В литературе высказана позиция, согласно которой такой договор должен признаваться ничтожным, а действие договорной нормы прекращаться автоматически.325

Признавая наличие принципов-идей jus cogens, заметим, что в настоящее время отсутствует возможность «автоматического» пре­кращения действия противоречащих им положений уголовного за­кона как федерального закона, так и международных договоров, ус­танавливающих уголовную ответственность. И дело даже не в от­сутствии какого-либо органа, который аннулировал бы подобную норму. Повторимся еще раз — декларативный принцип, не закреп­ленный в норме, не может быть использован при разрешении по­добного противоречия, ибо он не может быть источником уголовно­го права в формальном понимании.

Другое дело, если международно-правовая норма об уголовной от­ветственности противоречит другой имеющей силу для России между­народно-правовой норме. Представляется, что в данном случае колли­зия должна разрешаться в соответствии с теми «основополагающими принципами», которые нормативно оформлены и действительны для Российской Федерации, ведь только такие принципы могут быть ис-

324 Игнатенко Г. В. Международное и советское право: проблемы взаимодейст­вия правовых систем // Советское государство и право. 1985. № 1. С. 77.

25 Капустина М. А. Действие норм международных договоров во времени: Тео­ретико-правовой анализ // Правоведение. 1998. № 2. С. 56.

Реализация задач международного уголовного права...___________195

точниками внутригосударственного права (в том числе уголовного), имеющими высшую юридическую силу. Именно так надо понимать приводившееся ранее положение ч. 4 ст. 15 Конституции России.

Анализ принципов и норм международного права позволяет говорить о том, они должны расцениваться источниками уголовного права России в случае их инкорпорации во внутреннее законода­тельство путем рецепции либо имплементации. Общим для уголов­ного права России и зарубежных стран континентальной системы права является возможность в исключительных случаях прямого и непосредственного действия международно-правовых актов, имею­щих уголовно-правовое значение. Признание того, что международ­но-правовые нормы должны считаться источниками отечественного уголовного права, само по себе свидетельствует о сближении право­вых систем цивилизованных стран и подтверждает мысль о том, что между уголовно-правовыми системами России и Запада на самом деле гораздо больше общего, нежели различного.326