Н.В. Сильченко. НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ОТРАСЛЕВОЙ СТРУКТУРЫ ПРАВА

В статье рассматриваются вопросы о первичном элементе отраслевой структуры права, об относи­тельной самостоятельности отрасли права в системе права и о комплексных правовых образованиях.

Несмотря на то, что в отечественной юридической науке достаточно основательно исследована проблематика системы (структуры) права, тем не менее остается целый ряд нерешенных и спорных вопросов, которые имеют важное теоретико-методологическое значение.

Одной из нерешенных проблем является вопрос о первичном элементе отраслевой структуры права. На мой взгляд, довольно распространенное в юридической науке и особенно в учебной юридической литературе суждение о том, что первичным элементом отраслевой структуры права служит норма права [5, с. 188; 6, с. 452; 8, с. 350], является ошибочным. Дело в том, что следует все же проводить различие между понятием первичного элемента системы права и понятием первичного элемента отдельной структуры права. Нет сомнения в том, что норма права представляет собой исходный «строительный материал», из которого «возводится», создается полиструктурная (многоуровневая) система права. Но норма права участвует одновременно в создании всех свойственных системе права структур – отраслевой, материально-процессуальной, регулятивно-охранительной, частно-публичной. При этом в создании каждой из них она проявляет не все свои качественные свойства, а только определенную, можно сказать, строго фиксированную часть [10, с. 112; 14, с. 76; 15, с. 142].

При образовании отраслевой структуры нормы права объ­единяются между собой в родственные группы в зависимости от сформулированных (закрепленных) в них однородных, «однорежимных» приемов и средств воздействия на родственные общественные отношения. А поскольку ни одна из норм права сама по себе не в состоянии вместить в себя весь набор составляющих компонентов отдельного отраслевого правового режима, то она не может входить на правах первичного элемента в отраслевую структуру права. Ведь первичный элемент, или, иными словами, минимальный компонент структуры – это такая ее минимальная структурная часть, единица, которая вмещает в себя и сохраняет все свойства структуры [17, с. 576]. Естественно, что таким минимальным элементом отраслевой структуры может быть только группа однородных по характеру содержащихся в них приемов и средств правового воздействия норм права, называемая отраслью права, потому что именно отрасль права сохраняет в себе основные параметры и свойства отраслевой структуры права – предмет, метод и особый режим правового регулирования, а также характеризуется наличием сводного кодифицированного нормативного правового акта, в котором находят свое внешнее закрепление основные юридические параметры и свойства самостоятельной отрасли права [10, с. 111]. Исходя из этих же соображений нельзя считать первичным элементом отраслевой структуры права ни отдельный институт, ни подотрасль права, поскольку даже у этих структурных единиц нет полного набора качественных параметров, свойственных отраслевой структуре права.

Нормы права, которые входят в состав какой-либо отрасли права, составляют органичную целостность, так как они выступают в отношениях с другими отраслями права в качестве некоторого неделимого целого, что дает основание говорить об относительной автономии отрасли права. Данное обстоятельство, безусловно, является одним из важнейших структурно-функциональных признаков самостоятельной отрасли права [1, с. 19; 9, с. 342]. В то же время отдельные ученые, как представляется, допускают некоторое преувеличение степени относительной автономности отраслей права, утверждая, что отрасль права «...способна к самостоятельному функционированию в общей системе права» [16, с. 292].

На мой взгляд, только вся совокупность отраслей права является самодостаточной в регулировании всей системы имеющих правовую природу общественных отношений. Даже такая большая по объему правовых норм отрасль, как гражданское право, не в состоянии в полном объеме осуществить регулирование имущественных и тесно связанных с ними отдельных неимущественных отношений, составляющих предмет его правового регулирования, без связи, например, с гражданско-процессуальным, административным, уголовным и другими отраслями права. Если под правовым регулированием общественных отношений понимать не простое их закрепление, а тем более – отражение и фиксирование в нормах права, а реальное воздействие на поведение участников общественных отношений, включающее все элементы механизма правового регулирования, то следует согласиться с тем, что ни одна отрасль права без системной поддержки со стороны других отраслей права не в состоянии в полном объеме выполнить свои задачи по правовому регулированию входящих в ее ведение общественных отношений.

Сказанное отнюдь не отрицает тезиса об особом положении в отраслевой структуре конституционного, административного, гражданского, уголовного права, а также трех процессуальных отраслей права – административно-процессуаль­ного, гражданско-процессуального и уголовно-процессуально­го. Перечисленные отрасли права являются профилирующими, это значит – первостепенными, фундаментальными. Дело в том, что, несмотря на постоянное развитие отраслевой структуры права, «... в ней неизменно незыблемым, устойчивым, стабильным остается комплекс профилирующих (фундаментальных) отраслей... Они образуют с юридической стороны ведущую часть развитой правовой системы, ее неразрушимое ядро» [2, с. 247].

По мнению С.С. Алексеева, усилиями которого было в основном разработано учение о классификации отраслей права и их видах [2, с. 247 – 252; 4, с. 184 – 208; 11, с. 210 – 214], профилирующие (фундаментальные) отрасли права регулируют такие виды общественных отношений, которые по своему внутреннему экономическому и социально-политическому содержанию требуют качественно своеобразного, исходного по своей специфике правового регулирования и поэтому предо­пределяют основные, типичные особенности юридического инструментария:

1) концентрируют в себе генеральные юридические режимы, групповые методы правового регулирования;

2) отличаются юридической «чистотой», контрастностью, юридической несовместимостью, что исключает возможность взаимного субсидированного применения входящих в данные отрасли норм права;

3) являются юридически первичными – содержат в себе исходный правовой материал, который используется при формировании правовых режимов других отраслей;

4) в совокупности имеют законченную архитектонику, соединены ясными закономерными зависимостями и иерархическими связями.

Отмеченные особенности фундаментальных (профилирующих) отраслей права и их особая роль по отношению ко всем остальным подразделениями отраслевой структуры права ни в коем случае не означают, что в системе права есть более важные и менее важные отрасли права. Бесспорно, в генетических, функциональных, системно-структурных отношениях отдельные отрасли норм права занимают разное положение относительно одна другой. Однако в плане воздействия на общественные отношения между отраслями права (как и между отдельными нормами права) не может существовать разделения на более или менее важные. Только взятые вместе, без какого-либо исключения, они в состоянии решать задачи правового регулирования общественных отношений в полном объеме.

Все вышеперечисленные особенности отраслевой структуры права были описаны довольно подробно для того, чтобы рассмотреть уже долгое время обсуждаемую в отечественной юридической литературе проблему «комплексных отраслей» права, сформулированную впервые В.К. Райхером в 40-е годы [13, с. 190]. Как свидетельствует история развития отечественного права, идея комплексных (вторичных) нормативных образований обычно актуализируется тогда, когда нормотворческая деятельность, а также систематизация и кодификация законодательства резко интенсифицируюся, либо когда в орбиту правового воздействия включаются ранее не регулировавшиеся правом общественные отношения, либо когда происходят качественные изменения в уже регулируемых правом общественных отношениях, которые требуют дифференциации правовых средств и приемов правового воздействия.

При всем разнообразии мнений, которые были высказаны в ходе обсуждения данной теоретической конструкции, ее сущность сводится к тому, что система права вместе с ее основным делением на отрасли права, которые обособляются в самостоятельные структурные подразделения в соответствии с отдельным правовым режимом, предметом и методом правового регулирования общественных отношений, «…имеет еще иную, как бы вторичную структуру, состоящую из образования комплексных массивов правовых норм различных отраслей права и законодательства» [12, с. 329], т.е. в ней существуют такие подразделения норм права, которые не связаны единым правовым режимом, предметом и методом правового регулирования. При этом нормы права, которые включаются в состав комплексных образований, по своим основным свойствам входят в состав «обычных» отраслей права, а во вторичные, комплексные образования они входят «... все время, оставаясь нормами гражданского, уголовного, административного, трудового и т.д. права» [2, с. 254], и поэтому комплексное образование «…как бы дополняет основную, отраслевую дифференциацию, но не должно противоречить ей» [12, с. 330].

Возникает вполне закономерный вопрос: на каком основании, под воздействием каких сил нормы права, входя в основные структурные подразделения правовой системы, объединяются одновременно и во второстепенные (комплексные) структурные образования? С.С. Алексеев полагает, что в комплексных отраслях права есть отдельные принципы, общие положения, некоторые специфические приемы правового регулирования. Именно они и свидетельствуют о существовании некоего «…специального, хотя и не видового, юридического режима ... имеют значение своеобразного силового поля, не только объединяющего юридически разнородный материал в известную целостность, но и придающего ему пусть и вторичный, но специфически отраслевой оттенок, особую окраску» [2, с. 254 – 256].

По мнению С.С. Алексеева, отдельные принципы, общие положения, некоторые специфические приемы регулирования, другие нормативные обобщения составляют «нерастворимый остаток», т.е. они не вписываются в основные структурные подразделения системы права [4, с. 185] и поэтому «замкнуть» их только в границах основных отраслей права нельзя.

Важным моментом в доказательстве существования комплексных образований в отраслевой структуре права, по мнению их сторонников, является положение о внешнем их выражении в виде самостоятельных кодифицированных актов.

На мой взгляд, сторонники комплексных образований в отраслевой структуре права до сих пор не смогли сформулировать достаточно убедительных и определенных, а главное, точных, проверенных, как это, например, мы имеем в случае с «обычными» отраслями права, параметров (критериев), которые бы позволяли положительно или отрицательно утверждать, является или не является какая-либо совокупность норм права «комплексной отраслью» права.

Если представить себе, что все действующие в национальной правовой системе нормы права распределены на одной горизонтальной линии относительно регламентируемых ими общественных отношений, то легко выяснится, что любая из существующих норм права входит только в одну отрасль права, так как она принимает участие в регламентации какой-либо однородной группы общественных отношений, обеспечивая при этом существование специфического метода и отдельного режима правового регулирования. И именно в качестве «отдельного орудия», которое обеспечивает существование отдельного режима и специфического метода правового регулирования, норма права входит в состав той или иной отрасли права.

В системе правовых норм попросту нет и не может быть ни одной нейтральной, так сказать, «бесхозяйственной», нормы права, ибо «…одна и та же норма права не может одновременно регулировать два различных вида общественных отношений, заключать в себе два различных метода правового регулирования». [7, с. 357]. Именно поэтому одна и та же правовая норма не может одновременно входить в две структурные единицы одной и той же структуры права. И именно поэтому относительно той или иной нормы права нельзя сказать, что ее отраслевая принадлежность не совсем точная. Такое утверждение может иметь место только по отношению к нашим знаниям об отраслевой либо иной другой структуре права.

Даже в ситуации, когда формирование новой отрасли права происходит путем вовлечения в сферу правового регулирования ранее не подвергавшихся правовому воздействию общественных отношений, сохраняет свою силу утверждение о принадлежности нормы права только к какой-либо одной, определенной отрасли права. Дело в том, что нормы права, которые регулируют при этом новые общественные отношения, ранее не входившие в сферу воздействия со стороны законодателя, до приобретения всех качественных параметров новой отрасли находятся в «силовом поле» уже существующих отраслей права и сложившихся отраслевых правовых режимов.

При внимательном изучении тех частей правовой материи, которые С.С. Алексеев считает «нерастворимым осадком», оказывается, что в системе норм права не существует таких отдельных принципов, общих положений, которые одновременно образовывали бы какой-то «невидовой» правовой режим и входили при этом в правовой режим отдельных отраслей права. Все эти части правовой материи очень легко вписываются в отраслевые правовые режимы целиком, без какого-либо «нерастворимого осадка». Содержащиеся, как правило, в комплексных по своей структуре нормативных правовых актах отдельные нормы права, которые, по мнению С.С. Алексеева, составляют «нерастворимый осадок», чаще всего на поверку оказываются нормами права, имеющими характер оправданных спецификой регулируемых общественных отношений «…исключений из общих правил, но они не должны игнорировать эти правила или отменять их» [12, с. 330]

Таким образом, за теоретической конструкцией комплексных отраслей права, которая опирается на некоторый «невидовой юридический режим», не просматривается какое-либо ее реальное материальное воплощение. Единственным доказательством существования комплексных (вторичных) образований остаются реально действующие комплексные, чаще всего кодифицированные, нормативные правовые акты. Но в этом случае правильнее вести речь о существовании комплексных отраслей законодательства, а не комплексных отраслей права [10, с. 134 – 138].

Предметом правового регулирования комплексных отраслей законодательства в отличие от отраслей права является не вид, а сфера общественных отношений, объединяющая различные их виды [16, с. 298]. Регулируемые комплексной отраслью законодательства общественные отношения обладают определенным единством, которое обусловлено общностью целей и задач человеческой деятельности. Но это такое единство, которое не приводит и не может в принципе привести в силу разнородности регулируемых общественных отношений к формированию специфического метода и специфического, не подобного уже существующим, правового режима. Иными словами, в случае с комплексной отраслью законодательства мы имеем дело с единым предметом правового регулирования, но при этом отсутствует обусловленное единым предметом внутреннее, органическое единство норм права, регулирующих определенную сферу общественных отношений.

Таким образом, нормы права, регулирующие определенную сферу общественных отношений и образующие комплексную отрасль законодательства, сохраняют целостное единство в рамках существующих отраслей права, не выходят за пределы отраслевой структуры и не создают дополнительных комплексных образований. При регулировании разнородных общественных отношений в той или иной сфере человеческой деятельности разноотраслевые нормы права приобретают некоторое общее для них функциональное назначение, обусловленное желанием законодателя упорядочить в комплексном нормативном правовом акте с помощью разноотраслевых приемов и средств правового воздействия определенную сферу общественных отношений. Но законодатель в этом случае при всем его желании не в состоянии придать органичное юридическое единство разноотраслевым по своему характеру и содержанию нормам права. Если нет единства в предмете правового регулирования, нет и не может быть внутреннего юридического единства в регулирующих эти отношения нормах права, т.е. единства, основанного на однородности и однотипности приемов и средств правового регулирования, образующих общий отраслевой метод и отраслевой режим правового регулирования.

Общее функциональное назначение нормам права той или иной комплексной отрасли законодательства придается чаще всего путем формулирования в кодифицированном нормативном правовом акте целей и задач правового регулирования определенной сферы общественных отношений. Причем в кодифицированных актах такого типа может даже содержаться общая часть, в которой излагаются эти цели и задачи. Но, во-первых, эти цели и задачи правового регулирования являются конкретизацией общеотраслевых целей и задач правового регулирования отдельных видов общественных отношений в той ли иной сфере человеческой деятельности – и в этом случае мы имеем дело не с чем иным, как с отраслевой дифференциацией правового регулирования; а во-вторых, эти цели и задачи правового регулирования достигаются с помощью тех правовых приемов и средств, которые входят в состав уже сформировавшихся и реально существующих общеотраслевых правовых методов и правовых режимов и, таким образом, не приводят, как правило, к созданию некоторого «нерастворимого осадка» в виде относительно самостоятельной, обладающей некоторым единством группы норм права. Появление же такой группы правовых норм, означает не что иное, как начало формирования, становления качественно новой, самостоятельной, обладающей всеми классическими признаками отрасли права, а не какого-то комплексного образования.

В то же время теоретическая конструкция комплексных правовых (вторичных) образований имеет далеко еще не исчерпанный теоретический и практический потенциал, так как она может быть использована при изучении самых разнообразных структурно-функциональных зависимостей (связей) между нормами и институтами разных отраслей права. Она вполне может содействовать также изучению логико-юридических связей между отраслями, подотраслями и институтами права и тем самым оказать бесценную услугу законодателю и другим субъектам нормотворчества в деле создания эффективных нормативно-правовых актов комплексного характера, которые в состоянии решать самые разнообразные проблемы на пересечении нескольких отраслей права, регламентировать одновременно и синхронно, системно и комплексно общественные отношения, которые составляют предмет правового регулирования нескольких отраслей права, даже разнопрофильного содержания. Это означает, что сама по себе проблематика комплексных (вторичных) правовых образований является своеобразной вводной частью к изучению обширной проблематики, объединяемой общим названием «логика законодательства», проблематики, которая при ее основательной проработке может стать по-настоящему «золотым ключиком» при создании стройной, непротиворечивой и эффективной системы законодательства.