3. ЗАЩИТА ЕВРОПЕЙСКИХ РАБОТ И ОБЪЕКТОВ СМЕЖНОГО ПРАВА В РОССИИ

Если европейские власти заинтересованы в развитии российского законодательства по охране авторских прав, то происходит это не без некоторой доли собственной выгоды. Безусловно, европейские авторы и представители индустрии, занимающейся культурными ценностями, заинтересованы в том, чтобы их работы были защищены в России, и предпочтительно на том же уровне, который предоставлен в самой Европе.

В принципе, здесь не должно быть никаких проблем. СССР вступил UCC в 1973 году, а Россия является законным правопреемником СССР; в 1995 году Россия присоединилась к Бернской конвенции по охране произведений литературы и искусства и к Женевской конвенции по охране фонограмм (звукозаписей). В конце 1993 года было объявлено также о присоединении к Римской конвенции, однако этот процесс все еще находится в стадии подготовки.

Общеизвестно, что Бернская конвенция обладает обратной силой в части предоставляемой ею охраны. Это означает, что если новое государство присоединяется к этой конвенции, то оно должно немедленно предоставить охрану всем произведениям, которые охраняются в государствах-участниках Бернской конвенции, в том числе и тем произведениям, которые никогда не были объектами защиты в этом новом государстве. Приведем пример. Предположим, что мы имеем дело с бельгийским композитором, который написал симфонию в 1970 году. Это сочинение все еще охраняется в Бельгии. Охранялось ли оно до 1995 года в России?

- не охранялось законодательством об охране авторских прав ни СССР, ни России, поскольку это законодательство применяется только к произведениям российских авторов или к произведениям, впервые опубликованным в России;

- не охранялось UCC поскольку оно не имеет обратной силы.

После присоединения к Бернскому союзу эта симфония должна охраняться и российским законодательством об охране авторских прав вследствие принципа обратной силы: любое произведение, охраняемое в одном из государств-членов Бернского союза, немедленно обретает защиту во вновь принятых государствах.

Однако именно это Россия и отказывается делать. Почему? Только ли для того, чтобы продемонстрировать, что она может делать то же самое, что раньше делал СССР? Или здесь существуют и экономические причины: если российский бизнес должен будет выплачивать западным авторам и продюсерам за произведения, созданные до 1973 года, то это безусловно отрицательно скажется на международном торговом балансе.

До тех пор, пока это ограничение не будет устранено или по крайней мере не станет предметом обсуждения российских судей, иностранные произведения, созданные до 1973 года (даты присоединения СССР к Всемирной конвенции по охране авторских прав - UСС), будут оставаться в государственной собственности России.

Это остается справедливым, хотя соответствующие российские произведения полностью оплачиваются благодаря применению права обратной силы, содержащегося в Бернской конвенции, которое, кроме того, усилено введением внутреннего права обратной силы с помощью Указа о вступлении в силу Закона об охране авторских прав 1993 года до присоединения к Бернской конвенции.

Возьмем, к примеру, сочинения А. Прокофьева, впервые опубликованные в СССР. Композитор умер в 1953 году, когда срок охраны авторских прав после смерти автора составлял в СССР всего 15 лет. В результате в СССР эти сочинения стали государственной собственностью в 1969 году. Впервые они были выведены из разряда государственной собственности 1 января 1993 года и, таким образом, остаются под охраной в России до 2003 года.

Однако за границей эти произведения оставались без охраны авторских прав, поскольку ЦСС не имеет права обратной силы. Но с 13 марта 1995 года эти произведения обрели охрану, так как Россия вступила в Бернскую конвенцию; с этого момента все российские произведения, которые охранялись в России, автоматически получили право на охрану в западных странах.