Глава XV Новая экономическая теория технического прогресса

В настоящее время гораздо очевиднее ста­новится роль технического прогресса в

современной эко­номике и в планирующей системе. Этот вопрос представ­ляет

значительный интерес. Немногие вещи более порази­тельны, чем наблюдающийся в

последнее время переворот во взглядах общества на изменения, происходящие в

тех­нике. Еще совсем недавно такие изменения являлись аб­солютным общественным

благом. Только чудаки подвергали это сомнению. Слово «изобретение» было

синонимом слова «прогресс». Создатели новинок - инженеры и ученые - были людьми,

приносившими обществу наивысшую пользу. Содействие научно-техническому прогрессу

было высоко­ценимой и безусловной функцией государства.

Теперь сомнения - обычная вещь. Все чувствуют, что многие новшества в

потребительских товарах есть ни что иное, как обман. Считается само собой

разумеющимся, что наиболее заметной чертой широко разрекламирован­ных

изобретений окажется их неспособность к работе или же выяснится, что они просто

опасны.

Общественное движение, названное "консумеризмом", одним из инициаторов которого

является Ральф Найдер, своим происхождением в немалой степени обязано этим

особенностям нововведений. Во все возрастающей мере люди понимают, что

технический прогресс, хотя он и выполняет свои задачи, хотя он и позволяет людям

летать со сверхзвуковой скоростью или уничтожать ракеты противника, одновременно

может привести к вредным социальным последствиям и создать опасность для

общества. Все больше распространяется мнение, что при определенных темпах

технического прогресса погибнут все, кто мог бы извлечь из него пользу.

В неоклассической модели рассматривался техничес­кий прогресс двух типов. В

результате первого из них создавались новые или более совершенные товары или

услуги, которые положительно принимались и раскупа­лись потребителями, так как

они лучше удовлетворяли их потребностям. С другой стороны, технический прогресс

приводил к совершенствованию технологических процес­сов, при помощи которых

изготовлялись эти товары или оказывались услуги. (Говоря формально, технический

прогресс содействовал либо созданию или изменению функ­ций спроса, либо снижению

издержек.) Изобретение или усовершенствование всегда было реакцией на

воспринятые желания потребителя. Иначе выглядит, скажем, пример с новой

мышеловкой, когда может возникнуть потребность информации потребителя об

улучшениях и, возможно, не­обходимость определенного воздействия для преодоления

его врожденного консерватизма. Но достоинство изобре­тения состояло в том, что

оно выявляло потребность. Убеждение определяло отношение к потребности, само оно

потребности не создавало. Изобретения или усовершен­ствования технологических

процессов снижали затраты на производство, а также в конечном итоге и цены. В

преимуществе этого сомневаться не мог никто.

Поскольку технический прогресс обеспечивал получе­ние индивидуальным

потребителям лучших или более де­шевых товаров, то не удивительно, что

неоклассическая теория была о нем самого высокого мнения и вместе с тем сурово

осуждала любые препятствия на его пути. Ра­бочие могли сопротивляться новым

технологическим про­цессам, так как они опасались потерять работу.

Произво­дители могли добиваться запрещения как изделий, так и новых

технологических процессов, поскольку они опаса­лись морального старения своих

капиталовложений. В обоих случаях наносился ущерб общественной

заинтересованности в получении более дешевых или более качест­венных товаров.

Поскольку дело обстояло так, то подоб­ные препятствия - всякую оппозицию

«техническому прогрессу» - расценивали как исключительно вредную. Вообще говоря,

подобным образом к ней относятся и до сих пор.

В планирующей системе технический прогресс, по­добно любой другой деятельности,

в высшей степени организован. Вещь, которую следует изобрести, или

усовершенствование в технологическом процессе, которое надо осуществить, обычно

обосновываются заранее. Раз­работка, за редкими исключениями, ведется в

соответ­ствии с установленными графиками и в пределах утверж­денных бюджетов.

Представление о полностью стихийном изобретении, сделанном отдельным человеком

на основе блестящей, новаторской мысли, не совсем еще мертво. Частично его

жизнеспособность вызвана тем обстоятель­ством, что такое изобретение, поскольку

оно не связано с большими затратами и не зависит от организации, до­ступно и

малой фирме и, таким образом, рыночной систе­ме. Без этого теоретически

нововведения всех видов были бы исключительной собственностью планирующей

си­стемы с ее ресурсами специализированных знаний, орга­низацией и капиталом.

Большинство нововведений действительно требует та­ких специализированных знаний,

организации и финан­совой поддержки. По поводу того, что основная масса зат­рат

на научно-исследовательские и проектно-конструкторские разработки осуществляется

крупными фирмами, никаких расхождений во мнениях нет. Остается лишь установить

тот факт, что, поскольку технический прогресс становится организованным и

спланированным, он также полностью переходит на службу техноструктуре. Так как

теперь он служит техноструктуре, а не потребителю, он, как и следовало ожидать,

вступает в противоречие с целя­ми общества.

Технический прогресс в том случае, когда он направ­лен на совершенствование

производственного или других процессов, в отличие от нововведений в области

производ­ства товаров или оказания услуг служит двум целям техноструктуры. Он

уменьшает издержки производства и тем самым дает возможность устанавливать такие

цены, кото­рые стимулируют больший объем продаж. Таким образом, он служит

положительной цели техноструктуры - обеспе­чению роста.

Прогресс в области технологических процессов в то же время укрепляет власть и

безопасность техноструктуры и, таким образом, служит ее защитным целям. Такая

функ­ция отличается некоторой сложностью.

В современной корпорации, как уже отмечалось в пре­дыдущих главах,

производственным фактором, который не находится всецело под контролем

техноструктуры, явля­ется рабочая сила. Поэтому сохраняется некая возмож­ность

бросить вызов власти техноструктуры. Этот вызов, особенно вызов со стороны

любого из профсоюзов, практи­чески нейтрализуется соглашением, которое исключает

вмешательство профсоюза в то, что называют прерогатива­ми администрации.

Указанный вызов еще более нейтрализу­ется контролем фирмы над ценами,

заключением коллек­тивных договоров внутри целой отрасли и негласным

взаимопониманием, существующим среди фирм, что рост заработной платы должен

осуществляться за счет обще­ства. Таким образом, ни всей отрасли, ни любой

отдель­ной фирме не угрожает такое повышение заработной пла­ты, которое она не

может переложить на плечи других [Мы можем отметить, что результатом прогресса в

области технологии является то, что происходящее снижение издержек снижает и

сумму повышения заработной платы, которое плани­рующая система вынуждена

перекладывать на общество при по­мощи ценового механизма. Это в свою очередь

способствует осу­ществлению положительной цели роста. В рыночной системе, если

не считать сельского хозяйства, выигрыш от роста производитель­ности, как

правило, теряется. Вот почему повышение заработной платы в сфере обслуживания,

которое происходит параллельно с ее повышением в планирующей системе, со

временем вызовет намного большее повышение цен.].

Совершенствование производственных процессов почти неизменно приводит к замене

труда капиталом. В планирующей системе накопления, которые являются источником

капитала, в широких масштабах осуществляются за счет доходов фирмы, т. е.

поступление капитала находится в ее ведении и под ее контролем. Цены на машины и

оборудование легче поддаются предсказанию, чем расходы на заработную плату.

Машины после того, как их установили, забастовок не объявляют. Таким образом,

издержки капитала и результаты его деятельности отличаются гораздо большей

стабильностью и надежностью, чем издержки на рабочую силу и результаты ее

функционирования.

Следовательно, технический прогресс и сопутствующее ему вытеснение труда

капиталом повышают надежность дохода фирмы и поэтому служат защитным целям

техноструктуры. Практически это означает, что для современной корпорации вопрос

о машинах, способствую­щих экономии затрат труда, является отнюдь не только

финансовым вопросом. Вполне мыслима ситуация, когда замена труда капиталом

повлечет за собой увеличение затрат. Это произойдет в силу совершенно

рациональных причин, так как замена труда капиталом сопровождается дальнейшим

укреплением безопасности и власти техно­структуры. Такая замена позволяет

планирующей системе осуществлять более полное планирование.

Из вышеприведенных особенностей процесса нововве­дении вытекают два следствия.

Первое состоит в том, что в планирующей системе количество рабочей силы

сокра­щается по отношению к объему производства по сравне­нию с рыночной

системой. Подобное сокращение может происходить более высокими темпами, чем это

обусловле­но экономией в результате технического прогресса. Дан­ное явление,

возможно, свидетельствует о том, что повсе­местные высказывания в защиту

технического прогресса и оправдание связанного с ним увольнения рабочих в

какой-то мере являются обманом. Как правило, оправда­ние подобных действий

исходит из мысли, что увольне­ния всегда способствуют снижению издержек, что

непри­ятности для увольняемых рабочих компенсируются в результате снижения цен

на товары. Действительной же причиной может быть не снижение издержек, а

повыше­ние безопасности и усиление власти техноструктуры. Это оправдать

значительно труднее; даже обычно более чем уступчивое руководство профсоюза,

возможно, с трудом одобрит технический прогресс и происходящее в резуль­тате его

увольнение рабочих, если основной целью явля­ется замена отстаивающих свои права

человеческих су­ществ более дорогими, но значительно более уступчивы­ми

машинами.

Вторым следствием процесса нововведений является его воздействие на окружающую

среду. Некоторые технические новшества наносят ей ущерб. Нельзя, однако,

предполагать, что новые технические процессы всегда более неблагоприятны для

окружающей среды по сравнению со старыми; что тепловое загрязнение от атомной

электростанции хуже дыма от старой электростанции, работавшей на угле, или что

самолет, с шумом проносящийся над головой, хуже экспресса, с грохотом мчащегося

между беспорядочно скученными (как это частенько бывало) в нескольких футах от

железной дороги домами. Но любая новая форма ущерба, наносимого окружающей

среде, просто в силу того, что она новая, будет всегда казаться более страшной,

нежели та, к которой общество уже привыкло. Шум реактивного самолета, поскольку

он в новинку и затрагивает больше народа, будет казаться хуже грохота поездов.

Тепловое загрязнение, так как оно более загадочно, покажется более коварным, чем

загрязнение серой или копотью.

Прогресс в технологии служит, как мы только что видели, положительной цели

роста. Такой рост усиливает загрязнение воздуха и воды, а также вносит другие

нарушения в состояние окружающей среды. Поскольку совершенствование

технологических процессов часто связано с созданием нового завода или

использованием новой территории, оно обычно является объектом критики, которая в

действительности должна быть направлена на стремление техноструктуры к росту как

таковому. При дальнейшем рассмотрении необходимых мероприятий этот вопрос имеет

огромное значение. Именно стремление техноструктуры к достижению своих

собственных целей и использование ею для этого своей власти, а не прогресс в

технологии сам по себе составляют суть проблемы окружающей среды. Теперь мы

обратимся к роли новшеств в производстве товаров.

После того как обновление товаров становится орга­низованным и переходит под

контроль техноструктуры, этот процесс также подчиняется ее целям. Поскольку

важнейшей положительной целью является рост, основ­ной вопрос, который возникает

в связи с данным нововве­дением, заключается в том, будет ли оно служить

увеличению объема продаж. Для выполнения этой задачи оно не должно больше

служить заранее осознанным потреб­ностям потребителя; необходимо лишь, чтобы

новинка способствовала осуществлению общего процесса, посред­ством которого

происходит убеждение потребителя. По­лезность, прежде необходимая для успеха

любого изобре­тения, становится теперь лишь одним из нескольких ус­ловий такого

успеха.

Новизна, совершенно оторванная от любой функции, может оказать большую услугу»

процессу убеждения, Общепринятый взгляд на изобретение давно уже носит

со­вершенно односторонний характер, т. е. бытует глубокое убеждение, что недавно

изобретенное изделие лучше, чем что-либо созданное год или десять лет назад.

Самая новейшая вещь - самая лучшая. Такая точка зрения в свою очередь основана

на реальном опыте прошлого. Ког­да изобретения имели успех или терпели провал в

зави­симости от того, удовлетворяли они или нет осознанные потребности лиц,

пользовавшихся ими, более поздние изо­бретения были лучше, чем более ранние. В

противном случае они исчезали без следа. Не удивительно, что лю­ди продолжают

отождествлять новизну с улучшением. Экономические и другие учебные курсы

способствуют укоренению такого убеждения. Во всех учебниках изобрете­ние

продолжает быть синонимом пользы. Тот факт, что Бенджамин Франклин основал

Патентное бюро, почти в такой же мере способствовал его славе, как и опыты с

воздушным змеем и электричеством. Известность Леонар­до да Винчи в значительной

мере возросла именно потому, что он был изобретателем.

Поскольку бытует подобный взгляд на изобретения, новизна сама по себе

приобретает продажную ценность. Такай ценность сохраняется даже там, где никакой

связи между новизной и полезностью нет, хотя, вероятно, при этом происходит

снижение возможности для убеждения. Всем, кто сомневается, достаточно обратить

внимание на то, насколько настойчиво и беспрерывно твердит любая реклама о

новизне, даже если речь идет о самых обыч­ных товарах. Исключение составляет

лишь виски, но и здесь реклама всемерно подчеркивает новизну оформле­ния

бутылки.

Кроме всего прочего, новинки вместе с рекламой иг­рают жизненно важную роль в

психологическом устаре­вании товаров и их замене. Данный процесс, не лишен­ный

определенных тонкостей, в прошлом наиболее успеш­но происходил в автомобильной

промышленности. Но он также находит широкое применение и в отношении дру­гих

предметов потребления и их упаковки. Он заключа­ется в создании зрительно нового

изделия, а затем в убеждении потребителя при помощи рекламы, что именно такая

форма изделия имеет исключительное право на существование. Хотя могут быть

выдвинуты требования в отношении осуществления мер по повышению

комфортабельности или удобств, а также других технических улуч­шений, не они

будут определять успех. Важнее всего добиться, чтобы изменение заставляло

воспринимать предшествующую модель как нечто эксцентричное и дальней­шее

обладание и использование ее бросало бы тем самым. тень на владельца.

Поскольку полезность становится лишь одним из ряда факторов, оправдывающих

технический прогресс, или, как это имеет место в отношении средств от пота и

синтетической травы, полезность является лишь продук­том воображения,

производство и сбыт ограниченно по­лезных или совершенно бесполезных изделий

становятся обычной чертой экономической системы. Потребность в постоянном

обеспечении новизны превращается (как в случае с автомобилями) во внутренний

источник конструктивных пороков. Ничто не может быть проверенным и оправданным с

технической точки зрения. Она слишком быстро изменяется. Новизна или кажущаяся

новизна, ес­ли она способствует эффективности убеждения потреби­теля, служит

целям техноструктуры лучше, чем надеж­ность или работоспособность.

Ненормальное функционирование вещи тем не менее порождает недовольство. В

значительной мере такое недовольство бьет мимо цели. Оно основывается на

убеждении, что бесполезность вещи, ее непригодность представляют собой лишь

некоторое отклонение в системе, которая в остальном совершенна, еще одно

извращенное проявле­ние злонамеренности корпораций, знающих, что им сле­дует

поступать по-другому. Следует понять, что, как по­казывает данный анализ,

проблема бесполезности или непригодности, отнюдь не представляющая собой

случай­ности или какого-то отклонения от нормы, в огромной ме­ре является частью

системы.

Необходимо отметить и другую характерную черту нововведений. Поскольку для

технических новинок требу­ется капитал, а также соответствующая организация, их

осуществление в основном ограничивается планирующей системой. Таким образом, они

внедряются там, где ресур­сы, выделяемые для этих новинок, являются достаточно

сконцентрированными. Наряду со сбытовыми характери­стиками, которые

рассматриваются как отличные от потребительских, это объясняет кажущуюся

нелогичность размещения ресурсов, используемых для нововведений. Всевозможные

пустяковые товары, изготовляемые плани­рующей системой, которые, видимо, обещают

повысить женскую привлекательность, помочь избавиться от лишне­го веса или

эффективным образом предотвратить скрытое использование домашней хозяйки в

качестве прислуги, привлекут значительно больше ресурсов по сравнению с

затратами на производство более эффективного наземного транспорта или

строительство более комфортабельных, долговечных либо менее дорогих жилых домов.

В управлении спросом на товары, необходимые госу­дарству, т. е. закупками,

осуществляемыми правительст­вом, роль технического прогресса, безусловно,

является решающей. Подобное управление отличается исключи­тельной простотой.

Данный вид внедрения технических новинок отличается высокой степенью организации

и пол­ностью спланирован. Цель любой новинки явным образом заключается в том,

чтобы сделать предыдущее изделие устаревшим и тем самым создать спрос на только

что созданное изделие. В то же время ведется работа над следующей новинкой (или

часто она уже находится в процессе производства) с расчетом превратить в

устарев­ший и этот новый продукт и, таким образом, обеспечить рынок для

следующего.

Описанная здесь процедура достигает своего полного совершенства при производстве

военной техники и си­стем вооружений, где последовательность новизны и ста­рения

полностью упорядочена. Сменяющие друг друга поколения самолетов, ракет,

подводных лодок, вертолетов и основных боевых танков официально проектируются с

указанием примерных дат в будущем, когда данный тип в результате технического

прогресса устареет и ему со­ответственно потребуется замена. Все, кто связан с

дан­ным процессом, понимают его природу и сознают, что для непрерывного успеха

рассматриваемых отраслей не­обходимо обеспечить непрерывный процесс - подобное

старение в результате внедрения технических новшеств... Результатом этого

является не только решающая роль технического прогресса в поддержании спроса на

товары, закупаемые государством, но в исключение возможности для сколько-нибудь

эффективной критики. В ответ на любое утверждение, что технический прогресс в

области боевой техники представляет собой механизм, с помощью которого

техноструктуры фирм, выпускающих военную продукцию, создают спрос на свои

собственные изделия, вероятно, не будут выдвинуты серьезные возражения. Но

поскольку процессом развития (как считают) управлять нельзя, то какой-либо

альтернативы, неоправданно даю­щей преимущества другой стороне, нет. Таким,

обра­зом, каким бы бессмысленным и приводящим к огром­ным расходам этот процесс

ни был, он должен про­должаться.

Кроме того, информация, которая используется для оправдания таких

научно-исследовательских и проектно-конструкторских разработок, исходит от

государственного аппарата, с которым техноструктуры военных фирм нахо­дятся в

состоянии симбиоза. Эта информация - «что де­лают Советы» -приспосабливается в

определенных пре­делах к существующим потребностям.

В конце концов, чтобы исключить возможность обще­ственного и законодательного

вмешательства в соответ­ствующие решения, привлекается и завеса военной тайны.

Решения могут приниматься организациями и в рамках организаций, которые должны

получить наибольшую вы­году от капиталовложений в технические новинки.

Ис­пользование таких новинок в интересах управления спро­сом на важнейшие

товары, закупаемые государством, представляет собой во всех отношениях новейшее

дости­жение в области господства производителя.

В свете вышесказанного видно, что отношение обще­ства к техническим новинкам уже

изменяется. Неоклас­сические учебники все еще энергично твердят об их

пре­имуществах. Однако такое целенаправленное воздействие уже не является

эффективным при существующих об­стоятельствах. А эти обстоятельства, об этом

свидетель­ствует печальный опыт в отношении технических нови­нок, являются

неотъемлемой частью экономической си­стемы. Техноструктура в погоне за

расширением объема продаж использует доверие общественности к новинкам, причем

за счет тех вещей, которые действительно работо­способны. Существуют новинки,

которые служат лишь тому, чтобы сделать продукт-предшественник внешне

устаревшим. Это также выгодно. Новинки, даже если они и работоспособны,

распределены нерационально: они за­частую сконцентрированы в вещах, являющихся

продук­цией сильной организации, и незначительны в играющей важную роль

продукции слабой организации. Что каса­ется потребностей государства, особенно в

отношении ору­жия, роль технического прогресса более чем тревожна. Поэтому

достоинство новизны в товарах, предназначен­ных как для частного, так и

государственного потребле­ния, перестает быть чем-то само собой разумеющимся.

Технический прогресс представляет собой явление, ко­торое нуждается в тщательной

оценке. К средствам для проведения такой оценки мы также вернемся.

Джон Кеннет Гэлбрейт. "Экономические теории и цели общества" >