Глава восьмая. Кооперация

Предприниматель, пользующийся трудом наёмных рабочих, становится капиталистом

лишь в том случае, если производимая рабочими масса прибавочной стоимости

достаточно велика, чтобы обеспечить ему приличествующий положению доход и

увеличивать его богатство без его личного участия в труде. А это предполагает

одновременный труд известного числа рабочих, далеко превосходящего их

количество, допускавшееся при цеховом ремесле.

«Действие большего числа рабочих в одно и то же время, в одном и том же месте

(или, если хотите, на одном и том же поле труда) для производства одного и того

же сорта товаров, под командой одного и того же капиталиста составляет

исторически и логически исходный пункт капиталистического производства»

(«Капитал», т. 1, стр. 328).

Итак, различие между капиталистическим и ремесленным способами производства

прежде всего только количественное, а не качественное. Занимаю ли я в одном и

том же помещении и в одно и то же время трёх ткачей при трёх ткацких станках или

тридцать ткачей при таком же количество станков,-- это прежде всего, повидимому,

будет иметь последствием лишь ту разницу, что в последнем случае будет

произведено в десять раз больше стоимости и прибавочной стоимости, чем в первом.

Однако наём большого количества рабочих влечёт за собой ещё и другие различия.

Прежде всего вспомним о законе больших чисел, о том обстоятельстве, что

индивидуальные особенности обнаруживаются тем сильнее, чем меньше индивидов мы

принимаем во внимание, и тем скорее сглаживаются, чем в большей степени

предметом наблюдения становятся массы. Если мы захотим узнать среднюю

продолжительность человеческой жизни, то наверное придём к ошибочным выводам,

вычисляя её по продолжительности жизни 5-6 лиц. Но с большой степенью

вероятности можно допустить, что мы близко подойдём к истине, определив её по

продолжительности жизни, скажем, миллиона людей.

Точно так же и индивидуальные отличия отдельных рабочих проявятся гораздо

сильнее, когда они будут заняты в количестве трёх человек, чем когда их будет

тридцать. В последнем случае повышенная работоспособность хороших и пониженная

-- плохих сравняются, так что в результате получится средний труд. По словам

Берка, уже при одновременной работе пяти сельских рабочих исчезают все

индивидуальные различия, так что любые пять наугад взятых рабочих сделают вообще

столько же, сколько и пять других.

Если рабочие мелкого мастера дают общественно-средний труд, то это не более как

случайность. Только для капиталиста становится возможным, чтобы приводимый им в

движение труд постоянно являлся общественно-средним трудом.

Одновременный труд многих рабочих в одном помещении представляет ещё и другие

выгоды. За постройку помещения, в котором работает тридцать ткачей, не придется

заплатить в десять раз дороже, чем за помещение для трёх ткачей. Точно так же и

склад, вмещающий 100 центнеров хлопка, не стоит в десять раз дороже, чем склад

для 10 центнеров, и т. д.

Следовательно, стоимость той части постоянного капитала, которая переходит в

продукт, сокращается сравнительно с числом занятых рабочих тем сильнее, чем

больше рабочих, при прочих равных условиях, участвует в определённом процессе

труда. Вместе с тем возрастает прибавочная стоимость сравнительно с общей суммой

затраченного капитала. В то же время уменьшается стоимость продукта. А при

известных, указанных в предыдущей главе, условиях уменьшается также и стоимость

рабочей силы. В последнем случае прибавочная стоимость возрастает также по

сравнению с переменным капиталом.

Одновременное применение труда многих рабочих в одном и том же месте для

достижения определённого результата приводит к их планомерному сотрудничеству,

т. е. к кооперации. Последняя создаёт новую общественную производительную силу,

которая и количественно превосходит и качественно отличается от суммы отдельных

составляющих её индивидуальных производительных сил.

Эта новая производительная сила есть прежде всего сила массы. Она делает

возможными некоторые процессы труда, совершенно невыполнимые с менее

значительными силами или выполнимые лишь в несовершенной степени. Тридцать

человек без труда подымут в несколько мгновений бревно, над которым три человека

напрасно промучилась бы весь день. Кооперация делает также возможным выполнение

таких работ, где требуется не сила массы, а сосредоточение трудовой деятельности

в возможно более крупном масштабе в небольшой промежуток времени, как, например,

при уборке хлеба.

Но даже и там, где не требуется ни большая масса энергии, ни сосредоточение и

концентрация её в определённом месте или в определённый момент, кооперация всё

же выгодна: она повышает производительность труда. Каждому известно, как при

постройке зданий доставляются наверх кирпичи: составляется цепь иэ рабочих,

передающих кирпичи друг другу. Благодаря этому планомерному сотрудничеству

кирпичи попадают наверх гораздо быстрее, чем если бы рабочие таскали их туда

поодиночке.

Наконец, нельзя забывать и того, что человек -- животное общественное.

Коллективная работа оживляет его психику. При такой работе начинают действовать

честолюбие и чувство соревнования. Таким образом, коллективная работа идёт

быстрее, и трудовая энергия бывает при ней выше, чем у изолированных рабочих.

При капиталистической системе наёмные рабочие лишь тогда могут вступить в

сотрудничество, когда их рабочая сила куплена одним и тем же капиталистом. Чем

больше нужно купить рабочих сил, тем больше требуется переменного капитала; чем

больше занято наёмных рабочих, тем большее количество сырого материала, средств

труда и пр. им нужно, а следовательно, тем больше и необходимый постоянный

капитал. Поэтому осуществление кооперации в известном масштабе предполагает

известную величину капитала. Капитал известной величины становится теперь

предварительным условием капиталистического способа производства. Кооперация

свойственна не одному лишь капиталистическому способу производства. Мы встречали

её в примитивных формах ужо у индейцев. При этом мы выяснили, что планомерное

сотрудничество последних при охоте требует планомерного руководства. Такое

руководство необходимо при всяком общественном труде, в какой бы форме он ни

совершался. При капиталистическом способе производства подобная руководящая роль

неизбежно становится функцией капитала. Здесь снова обнаруживается

плодотворность марксова открытия двойственного характера труда, производящего

товары.

Как мы уже видели, в силу этого двойственного характера процесс производства при

капиталистической системе есть в одно и то же время процесс труда и процесс

возрастания стоимости. Поскольку процесс производства представляет собой процесс

труда, капиталист является руководителем производства. Выполняемая им функция

является более или менее необходимой при всяком общественном процессе труда.

Особенностью же капиталистического процесса производства как процесса

возрастания стоимости является, как это было уже выяснено в главе о рабочем дне,

лежащая в его основе противоположность интересов труда и капитала. Поэтому,

чтобы процесс возрастания стоимости беспрепятственно протекал в направлении,

желательном для капиталиста, требуется подчинение рабочего деспотическому

господству капиталиста.

Но процесс возрастания стоимости и процесс труда составляют лишь две различные

стороны одного и того же процесса -- капиталистического процесса производства.

Поэтому руководство производством и деспотическое господство капитала над

рабочим выступают как единое явление. Но так как первое является технически

необходимым, то -- вещает нам буржуазная экономия -- господство капитала над

трудом также является технической необходимостью, диктуемой силою вещей, и с

уничтожением его было бы уничтожено само производство, поскольку оно носит

общественный характер. Словом, господство капитала является естественной и

необходимой предпосылкой цивилизации.

Родбертус заявил, что в качестве руководителей производства капиталисты являются

как бы служащими общества и вправе получать от общества содержание. На самом же

деле капиталист предпринимает производство потребительных стоимостей лишь

потому, что иначе он не может стать обладателем стоимостей. Поэтому и

руководство производством является для него лишь неизбежным злом, которому он

покоряется потому только, что с ним неразрывно связано возрастание стоимости его

капитала.

Он уклоняется от этого зла во всех тех случаях, когда это возможно сделать, не

нанося ущерба прибавочной стоимости. Если его предприятие достаточно велико, он

передаёт своё общественное «служение» наёмным служащим, управляющим и их

подчинённым. Иногда он прибегает и к другим приёмам, чтобы освободиться от

руководства производством. Так, во время хлопкового кризиса в начато 60-х годов

владельцы английских бумагопрядилен закрыли свои фабрики и стали выколачивать

себе «содержание» спекуляцией на хлопковой бирже.

Утверждение, будто капиталист заслуживает вознаграждения за своё руководство

производством, напоминает рассказ об одном мальчике, увидевшем яблоню, сплошь

усыпанную яблоками, к которой он не мог пробраться иначе, чем через высокий

забор. Соблазн был чересчур велик, и мальчуган перелез через забор, что стоило

ему немалых усилий. Но не успел он добраться до яблони, как пришёл владелец сада

и обратился к нему с вопросом, но какому праву он рвет яблоки. «Я честно

заслужил их,-- ответил мальчуган,-- это награда за тяжёлую работу, которую я

проделал, перелезая через забор». Точно так ж.е как мальчик мог пробраться к

яблокам не иначе, как через забор, так и капиталист обыкновенно может добраться

до прибавочной стоимости лишь в качестве руководителя производства.

Здесь следует указать ещё на одно странное воззрение, встречающееся в

экономических сочинениях. Мы предполагали до сих пор, что капиталист покупает

рабочую силу всякий раз по её полной стоимости. Но планомерное сотрудничество

всех купленных им рабочих сил развивает новую производительную силу. Рабочие

силы производят в этом случае больше, чем если бы он заставил каждого рабочего

трудиться отдельно. Капиталист не оплачивает этой новой производительной силы.

Эта последняя не имеет никакого отношения к стоимости рабочей силы и составляет

особенность её потребительной стоимости. Эта новая сила обнаруживается лишь в

процессе труда, следовательно, лишь после того, как товар рабочая сила перешёл

во владение капиталиста, стал капиталом. Поэтому капиталистам и их защитникам

кажется, будто повышение производительности труда следует приписать не труду, а

капиталу.

«Так как общественная производительная сила труда ничего не стоит капиталу, так

как, с другой стороны, она не развивается рабочим, пока сам его труд не

принадлежит капиталу, то она представляется производительной силой,

принадлежащей капиталу по самой его природе, имманентной капиталу

производительной силой» («Капитал», т. 1, стр. 339-340).

Кооперация, как уже было упомянуто выше, свойственна не одному лишь

капиталистическому способу производства. Совместное общественное производство

свойственно уже первобытному коммунизму, который мы встречаем на заре

человеческой истории. Первобытное земледелие велось повсюду на общинных,

кооперативных началах. Лишь впоследствии земля была поделена между отдельными

семьями. Примеры кооперации подобного рода приведены нами в первом отделе.

Развитие товарного производства уничтожило эту первобытную кооперацию. И хотя

вместе с товарным производством расширяется круг лиц, работающих друг для друга,

но совместный труд в сущности исчезает, сохраняясь лишь в форме принудительного

труда, труда рабов или крепостных на их господ.

Капитал, возникающий как противоположность изолированности и раздробленности сил

в крестьянском хозяйстве и ремесленном производстве, снова развивает кооперацию,

общественный, совместный труд. Кооперация есть основная форма капиталистического

способа производства, его особая историческая форма в рамках товарного

производства. Капитал стремится всё более и более развивать общественное

производство. Он создаёт все высшие формы кооперации: мануфактуру, крупную

промышленность. Цель, которую он при этом преследует, заключается в увеличении

прибавочной стоимости. Но помимо своей воли он подготовляет этим почву для

новой, высшей формы производства.

Ремесленная форма товарного производства основана на раздробленности и

изолированности различных предприятий. Капиталистическое же предприятие,

напротив, зиждется на объединении различных видов труда, на общественном,

совместном производстве. Ремесленная форма товарного производства предполагает,

как правило, существование множества мелких самостоятельных

товаропроизводителей. Капиталистическое же предприятие, основанное на

кооперации, предполагает безусловную власть капиталиста над отдельными рабочими.

В первом отделе мы на двух примерах познакомились с первобытной кооперацией и

разделением труда. Затем мы проследили возникновение товарного производства.

Теперь мы рассмотрели развитие капиталистического способа производства, которое

одновременно является и товарным производством и производством, основанным на

кооперации.

Если капиталистическая форма товарного производства отличается от ремесленной

концентрацией предприятий и созданием совместного, общественного труда, то, с

другой стороны, капиталистическая кооперация отличается от

первобытно-коммунистической кооперации безусловным авторитетом капиталиста,

который является и руководителем производства и собственником средств

производства и которому в то же время принадлежат и продукты кооперативного

труда, принадлежавшие в первобытной кооперации самим трудящимся.

Карл Каутский. "Экономическое учение Карла Маркса" > Отдел второй. Прибавочная

стоимость –