ВЫСТУПЛЕНИЯ В ПРЕНИЯХ

Доктор Михай ФИЧОР

(эксперт Всемирной Организации Интеллектуальной Собственности)

 Это большая честь для меня принимать участие в таком совещании и говорить на столь важную, сложную и деликатную тему. Мне было предложено проанализировать два проекта: один на ста двадцати двух страницах, другой на десяти. Теперь я знаю, что первый из них является проектом профессора Дозорцева, а второй - профессора Сергеева. Проект профессора Дозорцева - это не очень новый вариант того проекта, о котором Всемирная организация интеллектуальной сосбственности уже высказывала свое мнение не менее трех раз. Это мнение было доведено до сведения Государственной Думы, Министерства иностранных дел Российской Федерации и постоянного представительства в Женеве.

Я не работаю теперь помощником генерального директора ВОИС в области авторского права, являюсь профессором одного из университетов в Будапеште. Поэтому я могу занимать совершенно независимую от ВОИС позицию. Но я совсем согласен с мнением ВОИС: не следует включать такие подробные, детализированные нормы в Гражданский кодекс. Г-н Богш, бывший генеральный директор ВОИС, был искренним другом России и придерживался той же точки зрения. Г-н Идрис, новый генеральный директор ВОИС, хотел бы дать самые лучшие и полезные советы. Не только ВОИС, но практически все важные международные организации советуют не включать положения проекта Рабочей группы в Гражданский кодекс. К этим советам стоило бы прислушаться. Предлагаемой профессором Дозорцевым системы нет нигде в мире. Кодекс Франции не является никаким "шагом" в таком направлении. Если бы кто-нибудь захотел указать на Гражданский кодекс Италии, подписанный Беннито Муссолини, как исключение из общего правила, то следует вспомнить, что этот кодекс содержал только основные нормы об интеллектуальной собственности, как в проекте профессора Сергеева.  Законодательство других стран работает хорошо, с отличными результатами. Полагаю, что рассматриваемый вопрос не является просто "национальным" вопросом. Когда-то один профессор в Нидерландах выдвинул идею о включении норм в гражданский кодекс, но реализована она не была. Я предлагаю вам ознакомится со статьей профессора Дитца из института Макса Планка, опубликованной в № 5-6 журнала "Юридический консультант" за 1997 год. Профессор Дитц хорошо знает историю развития советского законодательства в этой области. В этой связи он правильно указывает, что проект Рабочей группы отличается от того, что было в Советском Союзе, но в 1992 и 1993 годах Российская Федерация приняла целый ряд новых, современных законодательных актов в данной сфере. Конечно, дальнейшее совершенствование необходимо. Но это не значит, что срочно должны приниматься новые законы. Новые нормы могут быть закреплены в форме изменений существующих законов. Я не вижу потребности в создании нового регулирования интеллектуальной собственности в рамках Гражданского кодекса и полагаю, что это было бы опасно. Могут возникнуть законодательные несоответствия и противоречия. По-моему, включение подробных норм в Гражданский кодекс приведет к совсем обратному результату, не послужит укреплению стабильности. Гражданский кодекс является одним из краеугольных камней законодательства, он призван устанавливать основы правоотношений на длительный период времени. Интеллектуальная собственность является чрезвычайно динамичной категорией. Ее развитие в значительной степени зависит от научно-технического прогресса, а в последнее время еще и от глобальных экономических отношений. В этой области чрезвычайно велики потребности скорейших законодательных изменений. Законодательство в этой области в большой степени определяется международными договорами. Современное регулирование включает все более и более административных и процессуальных элементов, которые не могут быть отделены от других важных норм и не могут быть полностью включены в гражданский кодекс.

Авторы проекта включили в него не только основные принципы, но и множество подробностей. Результатом принятия проекта была бы прежде всего юридическая неуверенность. Сам проект содержит противоречия, повторения, противоречит международно-правовым нормам. Но подлинная проблема этого проекта - это его структура, ее не изменить внесением каких-либо изменений.

Что касается количества норм, то представляется, что наиболее верным было бы решение, предлагаемое профессором Сергеевым. Его проект действительно содержит только настоящие, основные, принципиальные нормы. Думаю, именно этот проект является хорошей основой для дальнейшей работы. В России есть очень хорошие специалисты, знающие все необходимое в этой области.

Александр КОРЧАГИН

(Российское агентство по патентам и товарным знакам)

Сегодняшняя конференция посвящена весьма важному вопросу, от решения которого зависит ситуация в сфере появления научно-технических результатов и их использования на благо экономики Российской Федерации. Мы сегодня услышали о двух проектах. Первое выступление было весьма академичным, нам были предложены общие рассуждения на тему о том, как строить Гражданский кодекс и специальное законодательство. Я бы тоже мог прочесть такую лекцию и доказать, что от построения законодательства только ради самого построения законодательства никакой пользы не будет. Надо рассматривать правоприменительную практику в сфере интеллектуальной собственности. Именно известные в настоящее время проблемы в сфере интеллектуальной собственности должны стать основой построения законодательства. В чем они заключаются? Во-первых, мы не можем развивать свое национальное законодательство, не учитывая мировые тенденции. Наши законы признаны соответствующими только минимальным международным стандартам, а для интеграции в мировую экономику необходимо учитывать те нормы и принципы, которые уже дают результаты в других странах. Мы должны постоянно "отслеживать" законодательство и совершенствовать его. Всем специалистам, занимающимся правоприменительной практикой, эти несоответствия законодательства известны. Честно говоря, даже если в третьей части Гражданского кодекса вообще не будет упомянуто об интеллектуальной собственности, правоприменительная практика от этого не пострадает совершенно. "Пострадает" она только в том случае, если законодательство не будет совершенствоваться по тем направлениям, которые известны для каждого специального закона. Подписание Соглашения ТРИПС, присоединение к ВТО потребует изменения не одной-двух норм в патентном и авторском законе, но также и дальнейшего приведения законодательных и подзаконных актов в соответствие. Законодательство вообще должно развиваться так, чтобы оно соответствовало интересам экономики, иначе его развитие превращается в бессмысленный процесс. Мы должны приблизить наше специальное законодательство к тому, которое уже сложилось в Европе, в мире. Поэтому и только поэтому РОСПАТЕНТ в соответствии с планом законотворческой деятельности Правительства Российской Федерации подготовил такие изменения в законы, которые относятся к его компетенции, и внес в установленном порядке в Правительство. В отличие от проекта Рабочей группы эти изменения публиковались в печати, достаточно широко обсуждались. РОСПАТЕНТ неоднократно давал свои замечания на проект, но они учтены не были. Если вдруг проект Рабочей группы будет принят и остановится регулирование в этой области, то отвечать будет РОСПАТЕНТ, потому что в отличие от многих членов Рабочей группы, работающей над проектом Гражданского кодекса, мы занимаемся правоприменительной практикой. Ежедневно, каждый день мы представительствуем в судах, взаимодействуем с органами правоохранительными, участвуем как специалисты, и поэтому мы прекрасно понимаем, что означает для практики, если, например, в Гражданском кодексе, вместо принятой сегодня в специальных законах терминологии появится новый термин, означающий по существу то же самое, но записанный в другой редакции. Что тогда делать? Говорят, взять все акты и привести в соответствие. Указы, постановления, правила, ведомственные инструкции... Начнем заниматься процессом ради процесса.

Поэтому я рад, что есть альтернативный вариант. Он полностью совпадает с нашими предложениями. Объем его оптимален для того, чтобы не навредить, не сделать хуже, чем есть. Е.М. Примаковым было дано поручение направить проект третьей части на экспертизу в ВОИС и затем с учетом ее результатов внести его в Правительство. Думаю, нашей общей задачей является сделать российское законодательство понятным тем лицам, которые его исполняют, тем международным организациям, странам, лицам, которые с нами сотрудничают.

Один пример из личного опыта. В течение десяти лет мне пришлось участвовать в качестве эксперта в работе Комитета ВОИС по гармонизации национальных законодательств. Гармонизация законов не означает изобретения новых норм, она означает использование лучших норм, уже апробированных в мире, в национальном законодательстве. Когда возник вопрос об отказе США от "системы первого изобретателя", представитель США заявил: "если хотя бы одна из стран покажет, что ее достижения в сфере научно-технического прогресса и экономики действительно связаны  с каким-то конкретным патентным законом, мы с удовольствием скопируем его один к одному, но мы не будем менять положения своего закона, не зная, к чему такие изменения приведут". Все знают, что Россия "родина слонов", но не нужно, чтобы это касалось такой тонкой материи, каковой является интеллектуальная собственность.

Рабочей группой проделана большая работа, научная работа. В науке даже негативный результат - это тоже результат. Его тоже надо оценивать позитивно, как базу для завершения работы и приведения нашего законодательства в соответствие с высочайшими мировыми стандартами.

Евгений Суханов

(юридический факультет Московского Государственного Университета)

Я благодарю за предоставленную мне возможность выступить и хочу дать два пояснения. Прежде всего, над проектом, называемым здесь проектом профессора Дозорцева, работала целая группа, включавшая несколько десятков человек. Ряд положений этого проекта Виктор Абрамович оспаривал, многие вещи записывались в результате многочисленных дискуссий не так, как он считал нужным. Но основной, решающий вклад в создание этого проекта, безусловно, внес Виктор Абрамович Дозорцев. Я в данном случае никоим образом не могу представлять Рабочую группу и потому, что я не считаю себя специалистом по этим вопросам, и потому. что достаточно эпизодически участвовал в ее работе.

Меня очень волнует основная посылка нашего обсуждения законодательства о так называемой "интеллектуальной собственности". Я все время подчеркиваю - "так называемой". Здесь этот термин фигурирует как нечто общепринятое. Мы с этим не согласны. Может быть, кто-нибудь помнит закон "О собственности", в который эту "интеллектуальную собственность" неудачно включили. В результате большинство людей (авторы, изобретатели) искренне уверены, что если они написали рукопись, то они "собственники". Экономисты в этом уверены поголовно.

Законодательство, связанное с интеллектуальной собственностью, гражданское оно или не гражданское? Я понимаю, что у нас нет "чисто" гражданского законодательства, что основные акты комплексные. Но, в принципе, это отношения гражданско-правовые. Сейчас у меня складывается иногда впечатление, что я нахожусь на коллегии Министерства путей сообщения или на коллегии Министерства сельского хозяйства: "в сельском хозяйстве все непременно должно быть свое" - на тракторе все должно быть свое, в сфере интеллектуальной деятельности - тоже. Если законодательство, регулирующее интеллектуальную деятельность, в основе своей гражданское, если эти отношения входят в предмет гражданского права (а у большинства это сомнений не вызывает), то об этом надо четко сказать. В каком объеме это должно быть в кодексе? Мне неизвестны такие требования, что, вступая в ВТО, мы должны иметь специальные законы об авторском праве, есть опыт такого рода и за рубежом. Гражданский кодекс Нидерландов принимается частями, в нем отведен специальный раздел для интеллектуальной собственности: его пока нет, но предполагается, что он будет. Действующие "классические" Гражданские кодексы принимались в те времена, когда о таких объектах, как программы для ЭВМ, топологии интегральных микросхем, права исполнителей никто не думал. Было бы странно искать этот опыт в Кодексе Наполеона.

Мне, как цивилисту, непонятно, что такое рацпредложения, почему это должен быть отдельный, самостоятельный объект охраны. Чем рацпредложение отличается от "ноу-хау"? Какое исключительное право можно придумать на открытие, кроме того, что назвать закон именем его первооткрывателя, и как потом заключать лицензионные договоры по поводу этого открытия? Охраняйте открытия, регистрируйте их, выдавайте дипломы, платите авторам открытий, но причем здесь гражданское право?

Я уже упоминал, что понятие интеллектуальной собственности является понятием условным. Что нового можно прочесть в петербургском проекте? Право интеллектуальной собственности описывается как субъективное право, с набором правомочий, предусматривается его "осуществление", "защита". Этого нет нигде в мире. У нас уже есть право хозяйственного ведения, которого тоже нигде в мире нет, но "выкинуть" нам его из кодекса не дали. Есть право оперативного управления, которое тоже нигде в мире не встречается. За рубежом прекрасно работает траст, нам тоже его пытались навязать. Но мы здесь причем? У нас совсем другая система.  У нас вообще ничего не работает.

Я не считаю проект Рабочей группы идеальным, но что меня смущает в петербургском проекте: если в пояснительной записке к нему говорится, что первый проект страдает существенными дефектами юридической техники, то предполагается, что второй проект этих дефектов лишен. Начинаю читать: встречаю вещи, которые я понять не могу. "Передача интеллектуальной собственности" - что это такое? Отдельно фигурируют объекты интеллектуальной собственности. Почему "собственности"? Разве это вещи? Или это отношения, права? В этом проекте две трети норм отсылочных: все регулируется специальными законами. Его можно из пятнадцати статей свести к двум. Заявляется, что в проекте Рабочей группы много мелких вопросов, а в петербургском проекте только принципиальные. Почему тогда ставки авторского гонорара должны быть в Гражданском кодексе? Почему должны быть положения о госпошлине в Гражданском кодексе, если у нас существует действующий закон о госпошлине? Сопоставление этих проектов в пояснительной записке мне сильно напоминает рекламу стирального порошка.

Я полагаю, что нормы об интеллектуальной собственности, несомненно, должны быть в Гражданском кодексе. Объем этих норм не должен быть исчерпывающим. Где "золотая середина": что оставить, что убрать? Нужно учитывать российскую специфику: запись в Гражданском кодексе имеет не только общее значение, но и задает определенные рамки для дальнейшей правотворческой деятельности, ограничения для правоприменителя.

Здесь говорили, что действующее законодательство об "интеллектуальной собственности" прекрасно работает, что накоплен большой положительный опыт. Боюсь, что это большое заблуждение. Я не слышал, чтобы у нас законы замечательно работали. Насколько мне известно изменения к авторскому, патентному законам разработаны. Значит, этим изменениям должны быть заданы определенные рамки Гражданским кодексом. Кодификация законодательства необходима, в этом, я полагаю, никого убеждать не надо.

Евгений Герасимов

(отдел творчества, культурных индустрий и авторского права, ЮНЕСКО)

Уважаемые господа!

Прежде всего, я хотел бы поблагодарить организаторов конференции за любезное приглашение принять участие в ее работе. Особая благодарность - Европейскому союзу, благодаря финансовой поддержке которого это участие и стало возможным.

Как представителю ЮНЕСКО мне приятно осознавать, что конференция организована Кафедрой ЮНЕСКО по авторскому праву и другим отраслям права интеллектуальной собственности, благодаря инициативе и энергии ее руководителя - профессора Федотова М. А. Позвольте мне сказать несколько слов о цели создания таких кафедр во всем мире. ЮНЕСКО создает их в виду почти полного отсутствия квалифицированных специалистов в области интеллектуальной собственности в развивающихся и их недостатка во многих других странах, в частности СНГ. При такой ситуации, как Вам хорошо известно, даже отличный закон остается таковым только на бумаге. Закон будет применяться на практике лишь при наличии квалифицированных специалистов, работающих во всех инфраструктурах, так или иначе связанных, в нашем случае, с интеллектуальной собственностью: в правительственных органах, в судах, в адвокатуре, в издательствах и т. д.

Опыт ЮНЕСКО в проведении международных, региональных и национальных учебных курсов, семинаров и т. п. показал что эти мероприятия полезны, но они лишь в малой степени помогают решать проблему кадров. Эта проблема может быть решена радикально лишь посредством введения курса по интеллектуальной собственности в учебные программы всех юридических Вузов страны, когда они на регулярной основе начнут подготовку национальных кадров. Для помощи Вузам ЮНЕСКО разработало специальный учебный курс для преподавания авторского права (ЮНЕСКО не имеет компетенции в области промышленного права) на университетском уровне, организовало обсуждение этого курса преподавателями права во всех регионах мира (в том числе в странах СНГ, на базе МГУ в июле 1996 г.) и направило пересмотренный текст курса Министерства высшего образования во всех странах для возможного использования юридическими Вузами. На базе этого курса, учитывая большой недостаток юридической литературы по этой отрасли права, был создан объемный (более 900 страниц) первый в мире международный учебник. Он уже издан на испанском языке (оригинал) и в переводе на французский язык. Английский текст будет издан в этом году, готовится и русское издание, которое мы надеемся опубликовать на базе одного из российских издательств в 2000 году. В том же году будет опубликовано на русском языке исследование французского специалиста в области интеллектуальной собственности профессора К. Коломбе "Основные принципы авторского и смежного права в мире - сравнительный анализ", которое пополнит библиотеку преподавателя. В настоящее время ЮНЕСКО поощряет создание кафедр, специализирующихся в области интеллектуальной собственности, беря некоторые из них под свой патронаж, т. е. создавая кафедры ЮНЕСКО, а также межуниверситетское сотрудничество в этой области - обмен опытом преподавания, результатами научного исследований, приглашение преподавателей и т. п.

Относительно представленных на обсуждение проектов раздела V ГК Российской Федерации. Так уже сложилось в ходе реформы Российского законодательства, что законодательство по интеллектуальной собственности было принято раньше норм ГК.

Забежали, как говорится, впереди лошади. Так нужно ли сейчас закреплять какие-либо нормы в ГК? Ведь в мировой практике возможно лишь ГК Эфиопии (1960 г.) содержит нормы, регулирующие интеллектуальную собственность. Мне кажется, что в России в этом есть необходимость. Дело не только в том, что это будет более привычной практикой, это целесообразно для установки определенных положений которым должны соответствовать все другие нормативные акты. Нормы ГК будут как бы "отфильтровывать" все другие нормативные акты. Это целесообразно с учетом того, что многие нормы законодательства в области интеллектуальной собственности достаточно быстро устаревают в связи с научно - техническим прогрессом, в него нужно будет вносить многочисленные изменения и сделать это в отношении норм ГК будет значительно труднее, чем в отношении законодательных актов. В связи с этим, подход, заложенный в проект профессора Сергеева представляется предпочтительнее. Я не имел возможности его изучить в деталях, здесь высказывались многие замечания, но профессор Сергеев и сам признал, что проект подлежит доработке.

Думается, что сейчас, когда уже созданы и действуют законы, регулирующие право интеллектуальной собственности, вряд ли стоит возвращаться к прежней практике детального регулирования отношений, возникающих в связи с созданием и использованием нормами ГК. Проект, разработанный под руководством профессора Дозорцева, несомненно, являющийся результатом серьезной теоретической работы, фактически возвратил бы к прежнему подходу. Я имел возможность ознакомиться с предварительным проектом этого документа, и рекомендовал ограничиться лишь общими его положениями (в данном случае глава 61, ст. 1110 - 1124). Я также отметил, что многие его нормы не только уточняют, но и развивают нормы действующего законодательства, не совпадают, даже противоречат ему. Это не может не вызвать больших проблем в применении старых и новых норм на практике, ибо даже специалистам, не говоря уже о судьях, будет трудно в них разобраться.

За отсутствием времени выскажу еще одно, более конкретное замечание по проекту профессора Дозорцева. Но прежде хочу отметить, что мы с ним знакомы более 20 лет и я всегда удивлялся, насколько наши мнения по различным вопросам авторско-правовой охраны совпадали, хотя встречались мы довольно редко. Сегодня же я должен откровенно сказать, что мне непонятен его подход к охране интеллектуальной собственности, обозначенный в проекте раздела V как "исключительные права". Я практик, в теории не силен, но ведь речь идет в первую очередь об охране результатов творческого труда - объектах охраны, на которые и закрепляются исключительные права собственности. Следовательно, в этом разделе ГК нужно говорить в общей форме: об объектах охраны, о лицах пользующихся этой охраной, о правах, которыми ГК наделяет этих лиц, о возможности ограничения  этих прав (свободное пользование, лицензия в силу закона или обязательная лицензия) о возможности полной или частичной передачи этих прав другим лицам в силу договора о сроке охраны, о санкциях за нарушение прав и о сфере действия закона. Это - скелет любого закона в области интеллектуальной собственности, я могу это сказать с полной уверенностью, поскольку имею доступ к иностранному законодательству. И в этом отношении проект профессора Сергеева выигрывает значительно. Не нужно вариться в собственном соку, вновь изобретать колесо. Если в России есть или должны быть свои особенности в охране интеллектуальной собственности, никто против этого не будет соображать. Всем присутствующим известно, что в международных конвенциях установлены лишь минимальные нормы, которым должно соответствовать законодательство стран - членов. Государства вольны устанавливать любые, не противоречащие конвенциональным, нормы. Ни одна международная организация не может этому воспрепятствовать. Есть, однако, еще и общепринятая практика в государствах - членах, являющаяся результатом гармонизирующего воздействия конвенций. Если Россия хочет интегрироваться в европейскую правовую систему, нужно прислушиваться к мнениям экспертов из этих стран.

Поль Флорансон

(Программа ТАСИС по интеллектуальной собственности)

Я француз, но ни о Кодексе Наполеона, ни о французском Кодексе интеллектуальной собственности я говорить не буду. Для меня это очень большое лишение, потому что я был одним из авторов этого кодекса и сопровождал министра,  который шел буквально "биться" с парламентом, для того, чтобы этот закон провести. Тогда это было очень непросто, но мы все это сделали, что лишний раз доказывает, что авторское право - это такой экуменический /объединительный/ предмет, сближающий разные стороны, порой совершенно несовместимые. Я долгие годы работал в Министерстве культуры Франции, а на сегодняшний день я представляю Европейское объединение авторов-композиторов и Европейское объединение авторов аудиовизуальных произведений, которые должны провести в жизнь программу ТАСИС по интеллектуальной собственности, с тем большим, серьезным ограничением, что в области интеллектуальной собственности мы занимаемся только авторским и смежным правом. Я хотел бы возразить г-ну Суханову, что все-таки понятие интеллектуальной собственности существует, это международно принятое понятие, которое воплотилось со всей очевидностью в существовании ВОИС.

Я полагаю необходимым дальше развивать наше сотрудничество во благо всем авторам и всем российским правообладателям, потому что нашей общей целью является упрочение правового государства, в особенности, в области интеллектуальной собственности. Все министерства и профессиональные организации России обратились к нам с просьбой дать консультации по поводу развития законодательства. Когда мы начинаем делиться своим опытом, рассказываем о нем, это совершенно не означает, что никакие организации в России этим заниматься больше не должны, а Россия должна копировать наш опыт. Мы только можем иногда напомнить российским властям об их обязательствах, взятых на международном уровне. В отношении интеллектуальной собственности существует, по крайней мере, три таких обязательства. Существует договор с ВОИС. Соглашением ТРИПС определены положения об интеллектуальной собственности в части коммерческой интеллектуальной собственности, определены минимальные правила, которые Россия должна соблюдать, если она хочет войти в ВТО. Существует Соглашение о партнерстве и сотрудничестве с объединенной Европой, в котором Россия взяла на себя обязательства привести свое законодательство в соответствие с существующими в мире законами и нормами об интеллектуальной собственности в течение пяти лет. В 2003 году этот срок истекает.

Мы должны действовать дальше для достижения нашей основной цели - обеспечения наилучшей защиты творческим работникам России. Хочу отметить исключительно демократический характер обмена мнениями между университетскими работниками. Полагаю, что делать надо как можно проще. На мой взгляд, сейчас нельзя себе позволить "роскошь" усложнять законодательство, которое, по мнению многих экспертов, представляющих практически все страны Европы, расценивается как очень хорошее. Речь не идет о навязывании европейскими экспертами России своей юридической религии.  Если в России существует такая логика построения законодательства, двухуровневое законодательство, то это менять не нужно. Однако необходимо сделать так, чтобы эта общая часть, основные принципы не мешали применению специальных законов. Иная ситуация была бы очень опасна.

Представители прокуратуры, министерства юстиции, судьи, прошедшие у нас стажировку, утверждают, что большинство судей недостаточно знакомы с законом об авторском праве. Итак, приоритетными в нашей работе остаются следующие направления: внести какой-то вклад в усовершенствование законодательства, подготовить специалистов (судей, полицейских, таможенников) к применению этих законов, привлечь внимание общественности к этой проблеме.

Не нужно, может быть, излишне "зацикливаться" на третьей части Гражданского кодекса, потому что в юридическом инструментарии есть и другие несоответствия, неточности, проблемы. Например, статья 146 российского Уголовного кодекса в нынешней редакции никак не позволяет бороться с контрафактной продукцией. Как вы видите, поле деятельности огромно.

Аркадий Туркин

(Российское авторское общество)

Уважаемые господа! Я являюсь представителем общества по коллективному управлению авторскими правами - Российского авторского общества, объединяющего в своих рядах до семи тысяч авторов и иных правообладателей. Я хотел бы говорить прежде всего с практической точки зрения, не вдаваясь в академические рассуждения. Проза жизни заключается в том, что мы должны рассмотреть не какой-то абстрактный документ научного характера, а совершенно конкретный юридический акт, который будет затрагивать интересы сотен тысяч людей - авторов, изобретателей, пользователей. За этим документом стоят большие деньги, вращающиеся в сфере интеллектуальной собственности.

Два года назад нами был получен один из вариантов проекта и проведена научно-практическая конференция, на которой были высказаны предложения и замечания, количество которых перешло в качество. Общее мнение было таково, что невозможно в настоящее время воплотить эту хорошую идею,  включить в Гражданский кодекс детальных положений об авторском праве и смежных правах. Такова ситуация.

Я уважаю позицию Виктора Абрамовича, он остался верен своим идеям. Но разрабатываемый им документ - это нормативный акт, закон. За его разработку ответственно определенное ведомство - Министерство юстиции Российской Федерации. Необходимо согласовать интересы всех заинтересованных сторон, нельзя их игнорировать. В противном случае теряется сам смысл обсуждения проекта. Интересы, выраженные в ходе проведенной РАО конференции, о которой я говорил, были полностью проигнорированы. За такое состояние дел ответственны не только разработчики, но прежде всего государственные органы, отвечающие за разработку документа. В результате мы потеряли время. Вместо того, чтобы заняться Законом об авторском праве, в который нужно вносить существенные изменения и дополнения, мы откладывали это в связи с работой над кодексом. Давайте смотреть на вещи реалистично. Я сомневаюсь, что предложенный проект будет принят. Время упущено, над законами не работали.

По сравнению с проектом Рабочей группы документ, подготовленный Санкт-петербургским университетом, выглядит достаточно солидным, достаточно серьезным. Над ним можно продолжать работать для того, чтобы найти выход из существующей тупиковой ситуации. Если говорить риторично, то можно сказать, что проект, подготовленный профессором Сергеевым, выглядит как документ, разработанным солидным, серьезным, умудренным опытом человеком, в то время как в проекте Исследовательского центра проглядывает "юношеский задор". Сейчас необходимо принять определенное решение и работать над законом.

Надежда Макагонова

(старший юрисконсульт "Медиа-мост")

Уважаемые коллеги! Прежде всего я хотела бы выразить нашу глубокую признательность основным докладчикам: г-ну Дозорцеву за широкий взгляд на рассматриваемую проблему и г-ну Сергееву за стойкое следование канонам российского гражданского права. Я думаю, что всем присутствующим здесь понятно, что все-таки третья часть Гражданского кодекса нужна. Руководитель РОСПАТЕНТА не совсем прав, придерживаясь позиции: "лучше ничего не трогать и ничего не менять". Эта позиция ошибочна. Несмотря на то, что отдельные законы об авторском праве, о патентном праве существуют, есть громадное количество проблем, касающихся как непосредственно этих законов, так и соотношения, коллизий между авторским правом, товарными знаками и т.д. Некоторые примеры достаточно широко освещались в прессе. Например, телекомпания ВГТРК оформила свидетельство о товарном знаке на программу "В мире животных", а автор этой программы (известный всем работник "ОРТ") пытался отстаивать свои права на основании Закона об авторском праве. В принципе, только "политическая мудрость" руководителей каналов предотвратила развитие этого спора, который нельзя разрешить юридическими средствами. Закон об авторском праве и Закон о товарных знаках дают "равноправную" защиту на один и тот же объект - название.  Полагаю, профессор Дозорцев прав, утверждая, что таких вопросов много.

По моему мнению, в этой области существует еще множество вопросов, не отраженных ни в одном из проектов, вопросов, касающихся права интеллектуальной собственности и личных неимущественных прав. Самый простой пример. В этом зале производится телевизионная съемка, которая, по-видимому, будет включена в какую-то программу. В кадр вошли некоторые из присутствующих здесь лиц. Допустимо ли это? Должен ли быть письменный договор, либо достаточно устного согласия, либо достаточно просто того, что присутствующие молчат и не возражают. Это абсолютно неконклюдентные действия. Судебная практика, существующая по такого рода делам, очень противоречива. Иногда возможность такого использования связывается с рекламным или нерекламным его характером. Таким образом возникает очень много требующих решения вопросов "на стыке" интеллектуальной собственности и личных неимущественных прав.

Здесь много говорили о том, что надо учитывать права автора, права государства. Меньше говорилось о том, что нужно учитывать права общества и равные права всех пользователей. Как мне кажется, в настоящий момент в интеллектуальной сфере возрастает роль средств массовой информации. Однако, вопросам защиты прав телерадиовещательных организаций оба проекта отводят крайне незначительное место. Сложно понять, почему объем прав на аудиовизуальное произведение - фильм больше  объема прав на аудиовизуальное произведение - программу телепередач? Получается парадоксальная ситуация.

Представленные проекты не дают ответов на ряд важных вопросов. Когда мы говорим об интеллектуальной собственности, мы сталкиваемся с определенными проблемами. Так, один закон из этой сферы не должен противоречить другому закону из этой сферы: авторский закон не должен противоречить патентному и т.д. Не должно быть противоречий между разными отраслями интеллектуальной собственности.

Возникают вопросы не только о новых объектах, но и новых способах использования. Закон об авторском праве говорит о том, что нельзя передавать права, которые неизвестны на момент заключения договора. Этот момент достаточно спорный. Существуют ситуации, в которых речь идет о заказе как полной покупке имеющихся прав. Нельзя же писать новый закон для каждого этапа научно-технического прогресса, новый закон для "Интернета" и т.д. Эти вопросы могли бы быть успешно решены в третьей части Гражданского кодекса.

Думаю, что разработчики могли бы  внести накопленные ими предложения непосредственно в сам Закон об авторском праве, поскольку в нем много пробелов, например, в вопросах защиты прав несовершеннолетних авторов. Не решается или решается только на уровне судебной практике проблема раздела в случае бракоразводного процесса авторских прав. Такие принципиальные положения должны быть заложены на уровне Гражданского кодекса.

Елена Каминская

(МГИМО МИД РФ, Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации)

            Первое, на что хотелось бы обратить ваше внимание, - вопрос о распределении положений об интеллектуальной собственности между Гражданским кодексом и специальными законами и о "золотой середине" при разрешении этого вопроса. Нельзя согласиться с теми выступающими, которые утверждают, что в случае отнесения к компетенции ГК основного массива регулирования на практике будут неизбежны неразрешимые коллизии между нормами ГК и специальных законов. Как раз в этом случае удастся этого избежать, поскольку в ст.3 ГК прямо закреплен регулятивный механизм (иерархия нормативных источников), позволяющий разрешать подобные коллизии о пользу ГК.

            Как представляется, в ГК следовало бы поместить не только общие положения об интеллектуальной собственности (в чем авторы обоих обсуждаемых проектов сходятся), но и основы специального режима отдельных объектов интеллектуальной собственности. Под "основами" я разумею, во-первых, сам круг объектов; во-вторых, указание на то, по каким, собственно параметрам и в каких случаях происходит выделение объектов из общего режима; в-третьих, срок действия прав на них; в-четвертых, территориальную сферу действия исключительных прав; в-пятых, принцип установления законных ограничений исключительных прав.

            Если обратиться к тексту альтернативного проекта, подготовленного под руководством А. П. Сергеева, то в ч.2 ст.1120, посвященной принудительным лицензиям, содержится решение, позволяющее отдать на откуп даже не только специальным законам, но на усмотрение суда разрешение вопроса о самой возможности принудительного лицензирования. Я могу предположить, что авторы имели в виду иное, но так, как у вас это написано ("...вопрос об их использовании решается судом по иску заинтересованного лица"), может быть истолковано только таким образом. А такая децентрализация означает серьезное наступление на обладателя исключительных прав.

            Аргументы в пользу принципиально иного решения - урегулирования этого и других указанных вопросов в ГК - состоят в следующем. Исключительный характер прав - это такое их свойство, которое придает им особую правовую силу, в частности, мощные средства защиты. Именно поэтому с исключительными правами нужно обращаться аккуратно и наделять

ими далеко не всех субъектов и в связи далеко не со всеми субъектами. Только

гражданский кодекс способен выполнить эту задачу. Такое направление правового регулирования, как достижение единообразия и централизация, вообще свойственно нынешнему этапу развития гражданского права в России. Один из предыдущих выступающих отметил, что ни в одной из стран с развитой системой  охраны  интеллектуальной  собственности  не  наблюдается закрепления соответствующих положений в гражданских кодексах - Да, но ведь дело не в прямых аналогах, а в тенденциях. (В странах англо-американской правовой семьи такое закрепление, кстати, просто невозможно, учитывая, что это страны некодифицированного гражданского права). Буквально во всех основных "представителях" как этой, так и континентальной правовой семей система охраны интеллектуальной собственности строится на основе одного ключевого закона (пусть не гражданского кодекса, а специального закона). Он обрастает более специальными нормативными актами и играет роль ядра правового регулирования, положения которого используются восполнительно и по аналогии.

            В связи с этим поясню, что французский "Кодекс интеллектуальной собственности", конечно же, не является кодексом в полном смысле слова. Это результат так называемой административной кодификации, когда механически, для удобства пользования, собираются различные правовые акты под одной крышей. Однако это первый шаг в попытках достичь унификации; кто знает, каким будет следующий шаг.

Второй, не менее существенный вопрос, который я хотела бы затронуть, это суть правовой конструкции, положенной в основу проекта, подготовленного

В. А. Дозорцевым и его коллегами. Исключительные права понимаются в проекте узко и включают только имущественные права. В российской и зарубежной доктрине существуют разные точки зрения по этому поводу. Что касается моих личных взглядов на этот счет, то я как раз придерживаюсь иного мнения: свойством исключительности  следует наделять и имущественные, и личные неимущественные (т. н. моральные) права. Но это в данном случае несущественно, это тема для научной дискуссии, я отнюдь не постулат. Давайте посмотрим, как строится схема правового регулирования в проекте профессора Дозорцева. Согласно ст.1116 проекта, исключительные (в его понимании, напомню, имущественные) права не включаются в имущественную массу,  принадлежащую супругам  на праве  общей собственности. Тем самым моральные права  подспудно являются ограничителем имущественных прав, т.к. понятно, что подобное решение вызвано заботой, прежде всего о неимущественных интересах автора. Далее, в ст. 1122   ограничивается   возможность   бездоговорного   распоряжения исключительным правом (что делается в целях пресечения злоупотреблений по отношению к обладателю такого права, и тем самым ему оказывается усиленная по сравнению с любым другим имущественным правом охрана). Наконец, в исключение из общего правила о наступлении ответственности за нарушение исключительных прав лишь при наличии вины нарушителя, ст.1124 предусматривает, что отдельные санкции (пресечение действий по нарушению и возложение обязанности по публикации) применяются и независимо от вины, по принципу причинения.

            Это лишь отдельные примеры, которые свидетельствуют о намеренно разработанной системе. Конструкция, основанная на широком понимании исключительных прав, позволила бы при возникновении на практике конфликтов прав интеллектуальной собственности, с одной стороны, и вещных прав собственника материального носителя (или прав третьих лиц на доступ к достижениям науки и культуры, или прав пользователей и т.п.), с другой стороны, обратиться к общему принципу единства и взаимосвязанности как имущественных, так и неимущественных прав и использовать аналогию права при разрешении подобных ситуаций. В отличие от такой конструкции авторы проекта избрали иной путь. Они заранее просчитали наиболее конфликтные, с их точки зрения, практические ситуации и специально их урегулировали. Иными словами, конструкция носит не общий, а чрезвычайно конкретный характер.

            Является ли такое правовое решение единственно возможным? Конечно, нет: возможны иные подходы. Но данное решение логически выверено, цельно и аргументировано. Поэтому на вопрос о том, хороша ли такая конструкция и будет ли она работать, безусловно следует дать положительный ответ.

Сергей Семенов

Юридическая фирма "ФТМ Энтертеймент"

Если сравнивать два обсуждаемых проекта, то представляется, что проект Рабочей группы основан на более продуманном и систематизированном подходе к проблеме интеллектуальной собственности. Как бы не относиться к вопросу об объеме правового регулирования исключительных прав в рамках Гражданского кодекса, к достоинствам этого проекта я бы отнес то, что у него есть своя концепция. В этой связи, отмечу два теоретических положения. Во-первых, наконец-то было сказано, что есть у нас право передачи и право распоряжения авторским правом. Во-вторых, наконец-то было сказано, что же у нас: передача права или выдача лицензий? Решении этого вопроса в проекте Исследовательского центра  приближено к общему регулированию в гражданском праве.

При ознакомление с Санкт-петербургским проектом не оставляет ощущение, что он был сделан наскоро. Основной его недостаток - отсутствие концепции. В отношении тех положений проекта, в которых повторяются или обобщаются нормы действующего законодательства, вопросов не возникает. Но в тех вопросах, в которых была проявлена новизна, возникают проблемы.

Например, в отношении служебных произведений я лично согласился бы с предлагаемым решением о принадлежности прав на служебное произведение работодателю. Но,  возникает вопрос с предложенным принципом выплаты авторского вознаграждения. Обязательность выплаты авторского вознаграждения по договору (неясно трудовому или отдельному авторскому), вступает в конфликт с презумпцией прав работодателя. Если уж права возникают у работодателя, то, по-видимому, вознаграждением автору должна являться заработная плата, если стороны не предусмотрели особое вознаграждение. Регулирование служебных произведений, предусмотренное в проекте, может породить большое количество споров.

Остается неясным в проекте природа перехода прав от автора к правопреемникам: является ли передача прав их отчуждением, либо это выдача лицензии. Если это лицензия, то кто и в каких случаях может защищать нарушенное право.Здесь возникает ряд практических проблем.  Существуют и другие замечания к проекту, о которых нет возможности говорить из-за недостатка времени. 

Относительно выступлений уважаемых иностранных участников дискуссии. Конечно, всегда лучше чтобы было "просто", чем "сложно". Однако, кто-то из французских просветителей сказал: "Не верьте тому, кто дает простые ответы на сложные вопросы". "Просто", к сожалению, не получается в этой непростой области. Никто не отрицает необходимости учитывать международный опыт и международные обязательства, но конкретные положения проекта, несовместимые с международным законодательством в отношении проекта Рабочей группы ни разу высказаны не были. У меня, как практического работника, складывается впечатление, что никто не говорит о конкретных вещах. Было бы чрезвычайно важным осуществить международную экспертизу проекта Исследовательского центра. В этой связи, подробный конкретный анализ проекта со стороны ВОИС принес бы только пользу.

Зарубежный опыт, безусловно, должен применяться. Действующий закон об авторском праве был принят на основе типового договора ВОИС. Однако, любой даже самый положительный зарубежный опыт должен должен применяться с учетом реалий законодательной системы, особенностей правового сознания и правоприменительной практики, существующих в нашей стране. В качестве примера приведу положения о т.н. коллективном управлении правами? Кто мог додуматься в цивилизованных странах, в той же Франции, что будут создаваться некие общества по управлению правами в тех сферах, где коллективное управление в принципе невозможно. На следующей неделе должен состояться очень важный процесс в Санкт-Петербурге, где некий предприниматель создал "общество по коллективному управлению", которое  выдает лицензии на использование аудиовизуальных произведений. Деятельность этого и других подобных организаций основана на нормах статьи 45 Закона "Об авторском праве и смежных правах", в которой предусматривается возможность выдавать лицензии от имени всех правообладателей, даже тех, которые не передавали организации свои правомочия. Прямой перенос сложного регулирования о коллективном управлении правами на нашу правовую почву создал предпосылки для нарушению прав правообладателей.

Как один из доводов в пользу того, что в Гражданском кодексе не должно быть подробного регулирования интеллектуальной собственности, приводился аргумент о  необходимости применения в этой области норм других отраслей права (административного, уголовного и т.д.). Однако, например, нормы,  предусмотренные статьей 49 Закона об авторском праве, предусматривающие обязанность суда конфисковывать контрафактные экземпляры, практически невозможно применить в уголовном суде. Хорошо ли это или плохо, но у нас в стране сложилась четкая система отраслей права. Указанная аргументация в силу этого не может служить серьезным основанием для критики проекта.

Критиковать проект с точки зрения количественного сравнение норм также не очень серьезно. Все - таки нужно смотреть в первую очередь на содержание норм. Если в этих нормах есть то, что не позволит регулировать в достаточной степени определенные правоотношения, то они действительно не нужны. Но если дело обстоит иначе, то ( и в этом я солидарен с профессором Сухановым) никуда не деться от признания того, что вопросы интеллектуальной собственности - есть неотъемлемая часть гражданского права и соответственно их регулирование должно быть осуществлено  в Гражданском кодексе.

Павел Монаков

(ЗАО "Сеть телевизионных станций")

На мой взгляд, причины споров в том. что в предшествующий период наше право интеллектуальной собственности представляло собой некое "элитарное" право, воспринималось как право, не связанное с гражданским.

Относительно проектов третьей части Гражданского кодекса.

Если встать на точку зрения профессора Сергеева, то можно поставить вопрос: Зачем вообще нужен Гражданский кодекс, если можно просто принять пятьдесят законов по отдельным институтам гражданского права. Естественно, нам необходимы подробные законы. Но эти законы должны составлять строгую систему, в которой есть своя четкая иерархия норм.

Кроме этого, предлагаемый проект кроме отмеченных другими выступающими юридико-технических недостатков имеет еще два.

Первый - это статья 1110 "Законодательство Российской Федерации об интеллектуальной собственности".  Зачем в Гражданском кодексе нужна эта статья, если есть статья 3 "Гражданское законодательство и иные акты, содержащие нормы гражданского права"? Кроме того, пункт 3 статьи проекта, на мой взгляд, противоречит 3 статье действующего ГК.

Вторым недостатком  является механическое заимствование из статьи 139 ГК РФ  ошибочной нормы - установление в качестве объекта гражданского права служебной тайны (статья 1111). Служебная тайна - это информация, ставшая известной лицу в процессе выполнения им своих служебных (трудовых) обязанностей,  и обязанность сохранять ее закрытость лежит на лице в силу его должностных обязанностей. Оборот служебной тайны - сфера компетенции соответствующих "компетентных органов".

Что касается Закона об авторском праве и смежных правах 1993 года - то он далеко не "венец творения". В нем достаточно много пробелов, в частности, практически не урегулированы вопросы оборота объектов смежных прав. 

С практической точки зрения именно проект Рабочей группы выглядит наиболее оптимальным между двух крайних точек зрения - регулирование правовой охраны исключительных прав отдельными законами и регулирование правовой охраны исключительных прав только в Гражданском кодексе. Между этими двумя точками необходимо найти "золотую середину", и наиболее близок к ней именно проект Исследовательского центра частного права.