ПРОСТИТУЦИЯ КАК ОНА ЕСТЬ

       Появившиеся за последние годы в прессе публикации о проституции вызвали довольно бурную реакцию населения, привыкшего за многие годы к тому, что «у нас» такого не может быть. В редакции газет и журналов, и правоохранительные органы посыпались письма с при­вычными требованиями: «усилить борьбу», «запретить», «пересажать», «искоренить».

Под влиянием общественного мнения авторы некоторых публикаций, а равно работники правоохранительных органов стали призывать бороться с проституцией (то есть с проститутками) мерами уголов­ного наказания. Была установлена административная

ответственность за занятие проституцией (Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 29 1987 г.).

Под проституцией  понимается вступление за плату в случайные, внебрачные сексуальные отношения; не основанные на личной симпатии, влечении.

Проституирование возможно как при гетеросексуальных, так и при гомосексуальных отношениях, как со стороны женщины, так и со стороны мужчины (ещё в Древней Греции наряду с женскими публичными домами, были мужские публичные дома, а в Древнем Риме число мужчин, занимающихся проституцией, одно время было больше, чем женщин-проституток). Об этом нередко забывают, необоснованно ограничивая понятие проституции исключительно женским занятием при гетеросексуальных отношениях.

He имеет значения способ удовлетворения половой потребности. Вообще надо заметить, что юридическое ­(точнее, юридически значимое) определение проституции - чрезвычайно сложная задача, не нашедшая удовлетворительного решения ни за рубежом, ни у насг. Это, кстати говоря, еще один довод (хотя и нe самый главный) против криминализации (введения уголовной ответственности) занятия проституцией.

Что же лежит в основе проституции как безличных и корыстных сексуальных отношений?

Исторически проституция возникает в классовом обществе как пережиток группового брака. «Наследство, завещаное групповым браком цивилизации, двойственно, как двойственно, двулико, внутренне раздвоенно, проти­воречиво и все, что порождено цивилизацией: с одной стороны – моногамия,          а с           другой – гетеризм вместе с его самой  крайней  формой - проституцией»'.

 Следует заметить, что ни гетеризм сам пo себе, ни обычай (а то и религиозная обязанность, как, например, в Вавилоне) отдаваться незнакомому мужчине в храме (ошибочно именуемый «храмовой проституцией»)', ни различные формы иных внебрачных интимных сексуальных отноше­ний не являются проституцией'з. Ибо проституция отли­чается от свободного полового общения тем, что женщина продает свое тело из-за материальных выгод как одному мужчине, так и целому ряду мужчин. Проституция налицо там, где женщина «превращает в ремесло продажу своей привлекательности»". По тем же причинам нe является, на мой взгляд, проституцией свободное сексуальное поведение в современной подростково-молодежной среде (субкультуре).

            Исследователи связывают обычно институционализацию проститутки с диктерионами (доктерионами) - первыми публичными домами, основанными Солоном (VI в. до н. э.), установившим и единую плату для всех посетителей - один обол. В этом заключается одна из социальных функций проституции: служить предохрани­тельным клапаном моногамного брака.

 Проституция в указанном выше широком смысле сло­вa является лишь одним из ее проявлений - продажности. Мы ничего нe поймем в «открытом» сегодня прессой и бичуемом общественностью явлении, если забудем, что в условиях товарно-денежных отношений, когда, пo К. Мар­ксу, «способность всех продуктов, деятельностей, отноше­ний к обмену на нечто третье, вещное, на нечто такое, что в свою очередь может быть обменено на все без разбо­ра, т. е. развитие меновых стоимостей (и денежных отно­шений) - тождественно всеобщей продажности, коррупции», и тогда «всеобщая проституция выступает как необходимая фаза развития общественного характера лич­ных задатков, потенций, способностей, деятельностей.

Выражаясь более вежливо: всеобщее отношение полезнос ти и годности для употребления»г. Вот почему, пo словам тoгo же Маркса, проституция (в узком смысле слова. –­ Я. Г.) является лишь некоторым особым выражением всеобщего проституирования рабочего, а так как это проституирование представляет собой такое отношение, в которое попадает нe только проституируемый, но и проституирующий, причем гнусность последнего еще гораздо больше, то и капиталист и т. д. подпадает под эту категорию2.

Денежная (товарно-денежная) сущность проституции обосновывалась еще известным социологом Г. Зиммелем (1858-1918). Он отмечал, что природа проституции и природа денег аналогичны, что в условиях товарно-­денежных, вещных, отчужденных отношений проституция  становится символом межчеловеческих отношений. Деньrи губят природу вещей одним своим прикосновением: «Безразличие, с которым они предаются всякому новому употреблению, легкость, с которой они покидают любо­го субъекта, ибо поистине не связаны ни с одним, исклю­чающая всякое сердечное движение вещность, свойственная им как чистым средствам, - все   это          заставляет провести роковую аналогию между деньгами и проституцией... Сущность проституции, обнаруженная нами в деньгах, сообщается предметам...»''.

Но отношения, опосредованные деньгами, - отчуж­денные отношения. Это в полной мере относится и к продаже              тела – сексуальным отношениям, превращающимся под влиянием денег, товарности из интимных, личностных, в вещные, отчужденные, и к торговле духом, интеллектом. Человеческая личность, индивидуальность превращается в предмет купли-продажи, торговли («всё нa продажу!»).

 Отчужденный человек становится «субъектом» - объектом отчужденных, безличностных отношений. И «разве это нe проституция, когда подчиненные лижут ботинки своим начальникам, чтобы получить какие-либо привилегии? Разве это нe проституция, когда художники и писатели ставят свой талант на службу угнетателям и власть имущим, получая в награду золото и земные блага?!  Где проходит граница того, что называется проституцией?.. Если писатель не пишет правду, чтобы иметь возможность вести удобную жизнь безо всяких осложнений, разве это нe проституция?..»

При интимных, личностных отношениях «в сексуальном влечении своеобразно выражается стремление личности к общению с личностью,.. в сексуальном акте личность обращается к личности и ищет объединения с нею... Одна лишь «доброкачественность» тела никогда не бывает вполне достаточной»2. При отчужденных, без­личных сексуальных отношениях, при пользовании прости­туткой «доброкачественность» тела вполне достаточназ. А при снижении качества понижается и цена... He надо только думать, что деньги опосредуют лишь внебрачные отношения. «Брак no расчету... довольно часто обраща­ется в самую грубую проституцию - иногда обеих сторон, а гораздо чаще жены, которая отличается от обычной куризанки толъко тем, что отдает свое тело нe так, как наемная работница свой труд, оплачиваемый поштуч­нo, а раз навсегда продает его в рабство»4.

Говорят, проституция - древнейшая профессия. Вряд ли, если под профессией понимать трудовую специализацию и в доклассовые времена (охотник, скотовод, землепашец): ведь проституция появилась в классовом общест­ве. Но то, что проституция возникла с зарождением товарно-денежных отношений и на их основе, представ­ляется бесспорным.

Проституция, порожденная товарно-денежными отно­шениями, имеет и второго «родителя» - моногамию! Проституция дополняет моногамию, неразрывно с ней (как и с деньгами) связана. Это прекрасно понимал Ф. Эн­гельс: «Разве мы нe видели, что в современном мире мoногамия и проституция хотя и составляют противо­положности, но противоположности неразделимые, полю­сы одного и того же общественного порядка?          

Может ли исчезнуть проституция, не увлекая за собой в пропасть и моногамию»'. Любопытно, что это понимали и самые строгие приверженцы моногамии. Так, святой Авгус­тин восклицал: «Если уничтожить публичных женщин, то сила страстей все разрушит!» Фома Аквинский вто­рит ему: «Уничтожьте проституцию и всюду воцарится безнравственность»

Впрочем, не лишне заметить, что «единобрачие появляется в истории отнюдь не в качестве основанного на согласии союза между мужчиной и женщиной и еще  меньше - и качестве высшей формы этого союза. Напротив, оно появляется как порабощение одного пола другим, как провозглашение неведомого до тех пор  во всей пред­шествующей истории противоречия между полами»2. И моногамный брак нe вечен.

 Если еще Ф. Энгельс видел заро­дыш будущих сексуальных отношений в индивидуальной половой любви, то сегодня эмпирически прослеживаются такие тенденции изменения семейно-брачных отношений, как укоренение последовательной полигамии в ряде куль­тур, переход в экономически развитых странах от патри­архальной и детоцентристской семьи к нуклеарной и супружеской семье, распространение, наряду с супру­жеской, «внебрачной» семьи, включая добрачные союзы, конкубинат (длительный и достаточно прочный внебрач­ный союз мужчины и женщины, не намеревающихся формализовать свои отношения), «материнскую» семью (мать - дети )3.

В чем заключаются причины проституции? Товарно-­денежные отношения и моногамия – лишь  объективные предпосылки, необходимые условия возникновения и существования проституции в сфере сексуальных отноше­ний (как разновидности и всеобщей продажности...). Вместе с тем должны существовать и причны, в силу которых, во-первых, лишь некоторые индивиды встают на путь проституирования (в узком смысле слова) и, во-вторых, уровень  проституции неодинаков в разных странах, а также в различные периоды истории одного и того же государства. С моей точки зрения, отсутствуют специфические при­чины проституции (и только проституции!). Имеются некоторые социальные причины, противоречия социально экономического развития, порождающие и проституцию, и преступность, и пьянство, и наркотизм, и иные формы так называемой социальной патологии (а равно и различные формы социальнаго творчества!..).

Непосредственной причиной различных форм социальной патологии (вообще социальных отклонений) выступает, очевидно, противоречие между относительно равномерно растущими потребностями членов общества и не­равномерно «распределяемыми» и изменяющимися воз­можностями их удовлетворения. Поскольку возможности удовлетворения потребностей существенно зависят от социального положения индивидов (их групп, классов), занимаемого ими места в системе общественных отно­шений (экономических, политических, идеологических и др.), постольку источником девиантного поведения (включая проституирование) служит социальное неравенство. 

При этом, во-первых, социальная неудовлетворенность по­рождается нe столько абсолютными возможностями удов­летворить потребность, сколько относительными - пo сравнению с другими представителями своей социальной гpуппы, класса, других социальных групп.

Во-вторых, пo мере удовлетворения «первичных», витальных потребностей все большее значение для человека приобретают «вторичные», социальные, потребности - в престиже, социальном статусе, в самоутверждении, творчестве. А сле­довательно, все более «деликтогенным» становится отсут­ствие возможностей самоутверждения личности («комплекс Герострата»). Вот почему, несмотря на расширение «абсолютных» возможностей удовлетворения потребностей (по сравнению, например, с годами послереволюционной или послевоенной разрухи), несправедливое социальное  неравенство, обострившееся за годы застоя вопреки лозунгам и заверениям о постоянном «сближении» классов и социальных групп, о «преодолении» существенных различий между городом и деревней, трудом умственным и физическим, индустриальным и аграр­ным, породило, казалось бы, «неожиданный» рост прес­тупности, пьянства, наркотизма и проституции. Вот поче­му ненахождение путей самоутверждения, самореализации личности в общественно полезной деятельности («серо­кратия» порождает спрос на серых, усредненных, невысо­вывающихся личностей...') приводит к «самоутверждению» посредством Насилия, Власти, Обогащения - основных трех «способов» самоутверждения в тоталитарном общес­тве тотального отчуждения... А пути обогащения различ­ны - от хозяйственной предприимчивости до хищений, взяточничества, спекуляции, фарцовки и проституции.

       Общность причин девиантного поведения, различных форм социальной патологии обнаруживается в извест­ной устойчивости их взаимосвязей. He это ли имел в виду М. Гернет, когда еще в 1906 году отмечал: «при объяснении меньшей преступности женщины не следует упускать из вни-мания ее участие в проститу­ции, вызываемой теми же социальными причинами, какие порождают преступность»2.

Впрочем, еще пo paбoте Ф. Энгельса «Положение рабочего класса в  Англии» (1845 г.) мы знаем, что «воровство, мошенничество, пьянсгво, проституция, самоубийства произрастают из об­щих социальных условий»'. He следует только абсолю­тизировать какой бы ни было конкретный набор этих условий. И если в Англии (а особенно в Ирлан­дии) прошлого века такими условиями социального бытия английского пролетариата, провоцирующими пьян­ство и проституцию, воровство и самоубийства, были нищета, безграмотность, бесправие, антисанитария и т. п. и если в послереволюционной России женщину толкали нa путь торговли своим телом голод, нищета, безрабо­тица, то в настоящее время занятие проституцией отнюдь не вынужденное средство заработать на кусок хлеба...

Постепенно сформировавшийся культ Денег и Ве­щей, беспринципность в средствах их достижения, цинич­но-корыстное «деньги нe пахнут» и «все на продажу» вопреки нe менее циничному провозглашению изначальной и недосягаемой нравственности советского человека, ero бескорыстия, беззаветного служения высочайшим идеа­лам привело к тому, что продажность перестала быть делом постыдным и предметом насмешек стали нe прости­туирующие политики, писатели, ученые, журналисты и «ночные бабочки», а те из наших сограждан, кто нe мог, не умел продаваться, ловчить, устраиваться.

Надо ли удивляться тому, что московские школьники-стар­шеклассники поставили проститутку выше профессора и даже.., продавца мяса no шкале профессий, обеспечи­вающих самый высокий уровень дохода...

Кто же эти жрицы любви?               Хотя проституция - занятие древнее, хорошо известное и у нас, служившее предметом многочисленных социологических, правовых, медицинских исследований и темой художественных про­изведений (таких, например, как «Нана» Э. Золя, «Пышка» Г. Мопассана, «Яма» А. Куприна и рассказов М. Горького, а в наше время - «Звезды на утреннем небе» А. Галина, «Интердевочка» В. Кунина), однако об этой сфере человеческой жизнедеятельности царит боль­ше мифов и предрассудков, нежели реальных знаний.

Попытаемся рассмотреть прежде всего социально-­демографические характеристики отечественных проститу­ток на основании, главным образом, результатов исследований, проводившихся в середине 70--х годов в Москве К. Горяиновым, А. Коровиным, Э. Побегайло (опрошено 1373 женщины) и в середине 80-х годов в Грузии под руководством А. Габиани (опрошено 532 жен­щины).

Для сравнения будут сопоставляться опублико­ванные в 20-е годы работы и материалы наших ис­следований в Ленинграде. Следует иметь в виду, что «деликатность» предмета исследований, отсутствие открытo публикуемых данных за длительный период времени (с конца 20-х до середины 80-х годов) весьма затрудняют анализ имеющихся материалов и нe могут нe сказаться на полноте и репрезентативности получившейся картины.

Возраст. Естественно, что среди проституток преоб­ладают молодые женщины. По данным московских ис­следователей, 84,3% обследованных имели возраст от I8 до 29 лет. Несовершеннолетних оказалось 2,2 %, лиц старше 40 лет - 1,2 %. По данным А. Габиани, женщины в возрасте 18-30 лет составили  66,8%, несовер­шеннолетних было 3,3%, лиц старше 40 лет - 13,3%,. Знание возрастного состава москвичек на момент ис­следования позволяет рассчитать возрастной «коэффици­ент проституции» (частное от деления доли определен­ной возрастной группы среди проституток на долю той же группы в населении гороца), представленный в таб­лице N 1:

 

 

 

 

Таблица № 1

Коэффициент занятия проституцией в зависимости от возраста

Возраст

14-15

16-17

18-19

20-21

25-29

30-З4

35-39

40-44

45-49

коэффи-

циент

0,02

 

 0,41

2,12

 3,08

2,88

 0,57

0,21

0,06

 0,01

Для сравнения отметим, что в 1924 году, no данным Научно-исследовательской комиссии, в числе 622 обследо­ванных проституток Москвы оказалось моложе 18 лет -­9,9 %, в возрасте 18-29 лет - 58,4 %, старше 40 лет --­4,0 %. В целом состав проституток в 1924 году был несколько старше, чем в середине 70-х rодов (средний возраст соответственно составлял 27 лет и 25 лет).

В 1926-1927 гг. в Xарькове среди 177 обследованных проституток оказалось в возрасте 15-19 лет -27,7%, от 20 до 29 лет - 59,9 %, старше 35 лет - 4,5%.

Преобладание среди проституток женщин в возрасте до 30 лет отмечают практически все исследователи, как отечественные, так и зарубежные. Значительные колебания доли несовершеннолетних объясняются, как мне представляется, не столько реальными различиями (хотя и они имеются), сколько недостаточной репрезентатив­ностью большинства исследований (ведь все расчетьr ведутся относительно выявленных проституток, причем сог­ласившихся участвовать в обследовании).

 Во всяком случае отмечается омоложение контингента лиц, занимающихся проституцией. По нашим данным, реальная доля несовершеннолетних выше, чем это удалось установить в результате московского (70-х годов) и грузин­ского исследований, и приближается к 20 %. Впрочем, тенденция к омоложению характерна  для преступ­ности, и для наркотизма, и для пьянства и алкого­лизма.

Образование. По результатам московского исследова­ния (в середине 70-х годов), среди проституток имели высшее и незаконченное высшее образование 23,2 %, сред­нее (общее и специальное) - 53,9 %, т, е. 77,1 % женщин имели образование не ниже среднего. «Коэффициенты проституции» пo образовательному уровню представлены и таблице N 2:

Таблица Ns 2

                

             Коэффициент занятия проституцией в зависимости

                                       от образования

 

 

Оразование

 

Высшее

Незаконч.

Высшее

       Среднее

            Среднее

спец.

Неполное

среднее

Начальное­

 

Коэффициент

0,84

3,51

0,68

2,17

0,69

0,03

 

Таким образем, уровень образования обследованных проституток весьма высок, Об этом же свидетельствуют и данные грузинского исследования: высшее и незакон­ченное высшее образование имели 7,1 %, среднее (общее и специальное) - 66,7 %, т. е. 73,8 % женщин имели об­разование не ниже среднего.

       Совершенно иная картина наблюдалась в 20-е годы. Так, в 1926-1927 гг. в Харькове среди обследованных проституток оказалось неграмотных - 15,8 %, малогра­мотных - 37,8 %, с низшим образованием – 33,9% и лишь 12,7%-со средним образованием. Существенное повышение образовательного уровня проституток нe толь­ко отражает общую для страны тенденцию, но и свиде­тельствует о расширении социальной базы проституции, включении в этот вид промысла все более широких кругов.

Семейное положение. Среди проституток Москвы (середина 70-х годов) состоящих в браке было 17,9% (коэффициент - 0,29), а не состоящих в браке - 82,1% (коэффициент - 2,11), в том числе: 24,0 % - разведен­ных, 1,5 % - вдов.

        В Грузии незамужних было 33,8%, разведенных - 51,7 %, вдов - 6,0 % (всего не состоящих в браке - 91,5 %,    а состоящих в браке - 8,5 % (в том числе 4,9 % - живут с супругом). Около половины женщин имеют детей. При этом среди опрошенных встреча­ются заботливые матери, которые стремятся дать детям хорошее воспитание и тщательно скрывают от них свое занятие 2. Об этом же свидетельствуют и наши исследо­вания в Ленинграде. Так, проститутка Н., техник одного НПО, замужем, имеет дочь, о которой заботится, у семьи - автомашина, втроем выезжают отдыхать на вре­мя отпуска и школьных каникул. Проститутка О., парик­махер, имеет двоих детей, заботится о них, для старшего нанимает репетиторов. Третья, из той же среды, - Т., работник снабжения, замужем, имеет дочь, для которой всегда старается приобрести «дефицит», приложила много сил, чтобы дочь училась в школе с преподаванием ряда предметов на английском языке.

        Разумеется, что столь «идиллическая» картина не абсолютна. Немало проститу­ток, особенно из числа страдающих алкоголизмом или наркоманией, обрекают своих детей на бедственное су­ществование, да еще нередко занимаясь развратом на гла­зах у детей.

       В 1926-1927 гг. в Харькове из числа обследованньпс проституток замужних бьлло 9,0 %, незамужних - 15,9 вдов - 13,6 °/о, Разведенных - 25,4 °/о .

Социальное положение. По данным москвичей, среди обследованных проституток оказалось рабочих - 15,0 %, служащих - 48,6 %, учащихся - 6,4 %, домохозяек и иивалидов - 0,6 %, без определенных занятий – 29,4 %

По отраслям народного хозяйства работающие проститут­ки распределились следующим образом: промышленные предприятия - 18,5 % строительство - 3,6 %, общественное               питание - 18,1 %, транспорт и связь - 5,7 %, здравоохранение - 9,1 %, народное образование и высшая школа - 4,4 %, коммунальное хозяйство - 6,6 %, бытовое             обслуживание - 8,6 %, культпросветучреждения - 5,7 %, прочие - 19,7 %.

Чаще других встречались продавцы, официантки, воспитатели детских садов, парикмахер­ши, медицинские сестры, телефонистки, секретари-маши­нистки, персонал гостиниц. Иными словами, в среде про­ституток наиболее часто представлена сфера обслуживания.

Среди обучающихся оказались: студентки вузов - 60,4 %, учащиеся техникумов - 15,1 %, ученицы школ - 5,6%, учащиеея ПТУ - 5,7 %, прочие - 13,2%.   .

 Результаты грузинского исследования свидетельствуют, что из общего числа обследованных женщин ранее или на момент опроса работали: в промышленности - 32,8 %, в сельском хозяйстве - 3,8 %, в строительстве - 7,6 %, на транспорте и в связи- 7,2%, в торговле и общественном питании – 16,2%, в жилищно-коммунальном и бытовом, обслуживании - 12,4 %, в просвещении 2,8%, в здравоохранении - 10 %, в культуре - 4,8 °/о,

Очень интересно сравнить зти данные с социальным составом проституток дореволюционных лет  в первые годы Советской власти.

Так, в 1913 году в Киеве из 236 поднадзорных проституток бывшие служанки и няни составляли 44 %, служащие в ресторанах и кафе - 12 %, продавщицы - 8 %, фабричные работницы - 6 %. Бывшие служанки составили 59 % проституток в Казани (1895 г.), 48 % - в Нижнем Новгороде(1894г.),  51 % - в             Харькове  (1907 г.), 57 % - в Одессе. В 1924 году среди московских проституток (всего 623 человека) было: из средней бур­жуазии - 4,0 % из дворян и интеллигенции (в основном учительницы) - по 5,0 %, из мелкой буржуазии (и основном портнихи и швеи) - 26 %, из пролетариата – 60%. В числе последних оказалось: бывшей прислуги - 22 %, работниц народного питания - 12 %, фабричных работ­ниц - 9 %, служащих торговли - 8 %, медперсонала - 5 % . Здесь требуются некоторые пояснения.

        Как до революции, так и в первые годы после Октября к пролетариату относились все наемные работники. Поэтому в их число попадали, например,  и торговые служащие, и медсестры.

  Преобладание бывшей прислуги объясняется тем, что это были в основном приезжие из сельской местности, с низким образовательным уровнем, без определенной профессии. Оказавшись в городе с его соблазнами, но без привычных форм социального контроля, без профессии и своего жилья, без обеспеченного заработка, а нередко и с детьми, женщины чаще становились жертвой обстоятель­ств и... разврата.

 Аналогичная картина наблюдалась и в других странах. Так, в Берлине в 1894-1895 гг. из общего

числа проституток бывшая прислуга составляла 36 %, а в 1900 году - 60 %. Во Франции проституток из домаш­ней прислуги было 40 %, в США - 47 %. В целом же «во всех статистиках проституции всех времен и народов повторяется одно и то же: класс беднейших представлен в проституции наибольшим, даже подавляющим коли­чеством индивидуумов»2 . Как уже отмечалось, сегодня эта тенденция, хотя в целом и сохраняется, не столь очевидна. Впрочем, изменилось и само представление о бедности.

Место рождения и жительства. По результатам московского исследования,  большинство обследованных женщин - уроженки города (80,7 %). В Москве на мо­мент опроса проживало 78,8 % изучаемого контингента, в Московской области – 13,6 %, за пределами региона – 5,4%. Соотношение места рождения и места постоянного проживания опрошенных в I'рузии представлено в таблице № 3.

 

 

 

 

 

Таблица №3

   Место рождения и жительства проституток в Грузии, в %

                                       Тбилиси   другие        посёлки        Село            Вне

                                                       города      городского                     республики                   

                                                       ГССР            типа

Место рождения      17,5    25,2        5,8          9,0          42,5

Место жит-ва           29,3    34,2        3,4          5,3          19,2

 

Кроме того, 9,3 % опрошенных нe имели постоянного месьа жительства. Приведенные данные, во-первых, подтверждают, что проституция - преимущественно городское занятие, а во-вторых, свидетельствуют о значительной до­ле мигранток среди представительниц древнейшей профессии.

        Высокая доля приезжих среди занимающихся проституцией отмечается и другими исследователями. Так, в 20-е годы среди проституток Харькова приезжие составляли  64,4 %, в том числе из других областей Украины – 24,4%, остальные - мигранты из РСФСР и других регионов.

В дореволюционном Петербурге приезжих было 64,9%, а в Москве - 68 % от всего количества поднадзорныx проституток.

Жилищные условия и материальное положение. По данным московского исследования, в отдельных квартирах проживали  45,6%обследованных, в собственном доме – 2,3%, в коммунальной квар,гире - 37,1 %, в общежитии -4,4%            снимали жилье - 1,3 %, не имели никакого жилья - 9,3 %. В Грузии проживали в отдельной квартире – 31,2%, в собственном доме - 16,2 %, в коммуналь­ной квартире - 19,9 %, в общежитии - 3,7 %, в подвалах или бараках - 7,0 %, снимали жилье - 13,7 %, не имели никакого жилья - 8,3 %.

Таким образом, в неблаго­приятных условиях (не имели собственного жилья) про­живали 15 % изучаемого контингента в Москве и 32,7 % в Грузии. В целом это свидетельствует о неблагополучии жилищных условий, особенно если учесть и долю лиц, проживающих в коммунальных квартирах.

Невысок и материальный достаток обследованных женщин. Так, в Москве у каждой пятой из опрошенных семейный бюджет составлял менее 50 руб. нa человека. Из всех женщин, опрошенных в Грузии, лишь 8,8 % были хорошо обеспечены материально и 34,6 % - нормально, остальные же (свыше 56 % ) нуждались и вынуждены были постоянно заботиться о добывании средств к сущест­вованию. И хотя материальное положение женщин, зани­мающихся проституцией в 20-е годы, было несравненно хуже (91 % проституток в Москве не имели своей жил­площади в детстве, 86,2 % - к моменту опроса; в Харько­ве 38,6 % нe имели своей жилплощади, удовлетворительно питались только 18 %, около 48 % начали заниматься проституцией из-за длительной безработицы, однако и в наши дни представления о «роскошной» жизни прости­туток весьма преувеличены... Об этом свидетельствует и то, что большинство заработанных проституцией денег тра­тится на питание, одежду, квартплату, содержание детей и лишь 7-8 % женщин откладывают деньги «на черный день».

Правильно отмечают другие авторы этой книги, что многие публикации последнего времени, повествуя о при­ключениях и образе жизни валютных проституток, «элиты», обслуживающей в основном иностранцев, невольно создают искаженное представление о доходах проститу­ток. В действительности же подавляющее их большинство влачит довольно жалкое существование.

Истинная картина тем более печальна, если учесть, что период «расцвета» у проституток непродолжителен. Беспорядочный образ жизни, болезни (включая венерические), быстрое увяда­ние, изнашивание организма в короткий срок превращают привлекательных и пользующихся повышенным спросом женщин в малопривлекательных. Соответственно резко снижаются доходы от промысла. Бывшие «ресторанно­-гостиничные» проститутки скатываются на положение «уличных» или «вокзальных», когда их услуги обесценивaютcя (до 3-5 руб. за услугу, а на последней стадии деградации - 1 руб., а то и стакан водки или самогона).

Условия воспитания наиболее полно изучались группой под руководством А. Габиани. Из общего числа обсле­дованных, свыше 16 % в детстве воспитывались вне род­ной семьи (10 % - в детском доме, 4,5 % - у родствен­ников, около 2 % - у чужих людей). Из числа воспитывавшихся в родительской семье: с отцом и матерью проживали 66,4 %, у остальных были либо только мать (27,7 %), либо только отец (около 2 %), или же один из родителей был неродной.

 Многие из проживавших в детстве с родителями нe могли ответить на ряд вопросов о них (свыше 22%),  другие говорили о равнодушном отношении к обоим родителям или к одному из них (16,4 %), третьи отзывались о родителях неуважительно или с презрением 4,3%). Все это свидетельствует нe о самых благополуч­ныx отношениях в семьях.

     По словам опрошенных, впервые вступили в половую связь  в возрасте 12-14 лет - 2,4 %, в 15 лет - 8,3 °/о, в 16 лет - 15,8 %, в 17 лет - 22,4 %, т. е. будучи несовершеннолетними (всего 48,9 %). При этом первый половой акт был добровольным для 52,2 % обследованных, «обманутыми» (обещанием жениться) оказалось 19,2 % , cовершили половой акт под воздействием физического или психического насилия - 15,3 %, находились в состоянии алкогольного или наркотического опьянения соответственно 8,0% и 3,5%.

Первым в их жизни сексуальным партнером у опрошенныx женщин оказался: малознакомый мужчина - 35,4%, друг или жених - 39,4 %, незнакомый мужчи­на 5,9 %, соученик или сослуживец - 3,4 %, родствен­ник (включая отчима) - 1,3 %.

Сравним приведенные данные с результатами исследований проституции в 20-е годы. Так, из числа опрошенных в Москве впервые вступили в половую связь в возрасте до 14 лет - 22,6 %. Первыми сексуальными партнерами у несовершеннолетних (до 18 лет) оказались близкие родственники (отцы, отчимы, братья) - у 11,8 %, дальние родственники - у 14,7 %, хозяева или их сыновья - у 25,4%. Около 20% были изнасилованы. В Харькове первый половой контакт у опрошенных женщин был в возрасте до 14 лет - 3,9 °/о, от 15 до 17 лет - 63,8 °/о, всего у несовершеннолетних - 67,8 %.

Таким образом, ситуация в 20-е годы была явно не­благоприятнее, нежели в наши дни. Однако оценка здесь неоднозначна. Ведь очевидно, что более тяжелые условия жизни (включая излишне ранние и нe всегда доброволь­ные половые контакты) служат в известной степени «смягчающим вину» обстоятельством. А результаты иссле­дования 80-х годов лишний раз свидетельствуют о расши­рении социальнай базы проституции, втягивании в это за­нятие все более широкого и «нормального» контингента лиц.

Как в дореволюционной России, так и в 20-е годы исследователи отмечали: «Большую часть на торную до­рожку проституции толкает, как и следавало ожидать, нужда. Голод является могущественнейшим фактором проституции»2. И еще: «Тяжелое материальное положение явилось ближайшей причиной, побудившей почти 9/10 ис­следуемых нами женщин заняться проституцией»3.

В наши дни (по данным К. Горяинова, А. Коровина, Э. Побегайло) 29,3 % опрошенных проституток объясняют занятие этим ремеслом желанием «красиво, весело пожить», 14,4% -- любопытством, стремлением подражать увиденному в кинофильмах, 13,1% - нежеланием рабо­тать, 10,5% - желанием «подработать» (к зарплате, сти­пендии).

А.Габиани осторожно замечает, что молодые и внешне привлекательные проститутки стремятся делать вид, что «живут красиво», «прожигают жизнь».

Бесспорно, что мотивация занятия проституцией су­щественно изменилась за последние 50-60 лет. Однако при этом следует учитывать, во-первых, общие изменения уровня жизни людей, образования, ценностных ориента­ций и т. п. Во-вторых, то обстоятельство, что мотивация

меняется в зависимости от возраста женщин и «стажа» их ремесла. С годами даже видимость «красивой жизни» рассеивается как дым. Наконец, в-третьих, чего больше в заявлениях самих проституток о «красивой жизни» - действительной «красивости» или же внешней бравады как проявления внутренней психологической защиты? Вo всяком случае автору, изучавшему образ жизни ленин­градских проституток еще в 60-70-е годы, приходилось не раз выслушивать их печальные, со слезами, рассказы, хотя «на людях» они выглядели бодро и весело.

Как уже отмечалось, доходы основной массы прости­туток (не считая валютной и отечественной «элиты») невысоки. Особенно если учитывать «вынужденные» затраты на белье и одежду, парфюмерию и косметику,  а также «дань» таксистам, швейцарам, оплату частных врачей (с подозрением на венерическое заболевание в поликлинику нe пойдешь!), а последнее время - и рэкети­рам.

Сексуальное удовлетворение от «работы» получают нe более 20-30 % (нe случайно многие проститутки имеют любовников, занимаются онанизмом). По данным А. Габиани, частота сексуальных контактов составляла: не­сколько раз в месяц - 10,9 %, несколько раз в неделю -38,6%, ежедневно - 19,4 %, несколько раз в день - 30,5%.

По данным А. Федоровского (Харьков, 1926-1927 гг.), сексуальные контакты несколько раз в неделю были у 16,4% опрошенных, ежедневно - у 83,6 % (из них у 93,2% -- несколько раз в день).

Обычные места поисков клиентов, пo данным московских исследователей: рестораны, кафе, бары - 28,9 % ;  вокзалы, аэропорты – 26,3%, компании, общежития – 14,7%, гостиницы - 8,9 °/о; центральные улицы города – 6,9%; стоянки такси - 4,7 °/о; парки, скверы, танцевальные площадки - 3,3 °/о.

Вообще-то надо признать, что мы еще многого нe знаем (точнее, недостаточно, не вполне достоверно знаем) о жизни «ночных бабочек».               По наблюдениям автора, имеется сложная  иерархия в мире проституток, раздел сфер деятельности (как пo территориальному признаку, так и по обслуживаемому контингенту клиентов), вполне определённые миграционные потоки (в курортные зоны, портовые города и т. п.), более или менее развитые орга­низации (с местами свиданий, своими врачами и юриста­ми). Помимо «элиты», обслуживающей иностранцев (ва­лютные проститутки), имеется «элита» для отечественных привилегированных клиентов... Впрочем, об этом мало что известно (в 70-е годы такса в Ленинграде колебалась в этих случаях от 150 руб. за визит до 400 руб. за ночное «дежурство»...) .

Образ жизни проституток довольно жестко связан с потреблением алкоголя. Это и понятно. Во-первых, приз­рачная «красивая жизнь» включает как неотъемлемый элемент употребление алкогольных напитков. Во-вторых, алкоголь «сближает» при ресторанных, гостиничных и т. п. знакомствах. Наконец, алкоголь помогает забыться, когда за фасадом «красивой жизни» все явственнее ошу­щается внутренняя опустошенность, гнусность ремесла, бытовые невзгоды. По данным А. Габиани, 76,7 % опро­шенныx проституток употребляют алкогольные напитки,

  Исследования 20-х годов свидетельствуют о том, что алкогольные напитки потребляли 86,3 % опрошенных, а пo данным А. Федоровского - все 100 % (в том числе 77,9 % - часто).

Определенное распространение среди проституток имеют и наркотики. Так, пo данным грузинского иссле­дования, 22,2 % опрошенных женщин потребляли наркотики, причем 6,4 % - систематически. В 20-е годы в Москве на употребление ими наркотиков указали 71,5 °/о опрошенных (из них морфинисток - 16,3 %, кокаинис­ток - 27,3 %, эфироманок - 4,4 %) . В Харькове нарко­тики употребляли 76,3 % обследованных проституток.

 Наконец, самыми опасными профессиональными «из­держками» проституции следует считать венерические за­болевания. По данным московского исследования, 30,5 °/о опрошенных перенесли венерические заболевания, причем 23,9 % их них - 2-3 раза, а 4,7 % - более трех раз. Лишь 39,4 % болевших знали, от кого конкретно они заразились.

Результаты грузинского исследования свидетельствуют, что около половины опрошенных болели венерическими заболеваниями, причем две трети из них - сифилисом. Поскольку распространенность сифилиса все же меньше, чем гонореи, А.Габиани не без оснований полагает, что многие болевшие гонореей просто утаили этот факт, чем и объясняется слишком высокий удельный вес перенесших сифилис.

Поскольку исследования 70-80-х годов в Москве и Грузии нe предусматривали медицинского обследования, можно предположить, что фактическая инфицированность женщин, занимающихся проституцией, выше приведенных  данныx.

В 20-е годы на основании клинического, бактериологического и серологического исследований практически у всех проституток были выявлены венерические забо­левания.

Что же делать? Длительное замалчивание наличия проституции в нашем обществе, как и следовало ожидать, привело к «шоковому» для многих эффекту обнародования этого факта. Отсюда – и «нездоровый интерес», и гневные требования, и некоторая растерянность (включая право­охранительные органы). Между тем в отношении к про­ституции требуется нe менее трезвый подход, чем к  пьянству...

Долгие годы застоя, расхождения между красивыми словами и горькими делами, кризисные явления во всех cфеpах и институтах общественной жизни, включая обра­зование и воспитание, семью и школу, привели, как отмечают многие авторы, к царству двойной морали: на словах - активная жизненная позиция, самоотвержен­ность, бескорыстие, высокие идеалы и цели, на деле - социальная апатия, потребительство, вещизм, цинизм, коррупция и продажность.

 Постепенно «все на продажу» становится жизненным кредо многих, если не большинства. Материальное благополучие становится основой общественного признания, а бескорыстие, «идеализм» (не в философском, а в житейском смысле слова), не­подкупность - объектом насмешек и презрения.

Политика запрета, на мой взгляд, бессильна в «борьбе» с проституцией. Запрет и репрессии вообще малоэффек­тивны в попытках искоренить то, что имеет социальные причины, пока последние существуют. Но если в борьбе с некоторыми видами социальной патологии, например с преступностью, запрет и наказание вынужденно необ­ходимы (пока общество нe нашло альтернативных мер защиты), то пo отношению к проституции, гомосексуализ­му, потреблению алкогольных напитков и иных «прес­туплений без жертв» запрет и репрессия скорее наносят вред, нежели приносят пользу.

Достаточно напомнить, что преимущественно запретительные меры в отношении по­требления алкогольных напитков привели и приводят к массовому самогоноварению, спекуляции, потреблению суррогатов, токсикомании.

Международный опыт борьбы с наркоманией свиде­тельствует о

бесперспективности «кавалерийских атак» и необходимости повседневной, кропотливой, вдумчивой, рассчитанной на длительную перспективу работы2. Давно, например, изжили себя уголовно-правовые (вообще запре­тительные) меры борьбы с гомосексуализмом.

Пока существуют товарно-денежные отношения (и сексуальность человека!), будет и проституция. И никакие призывы и заклинания (а равно запреты, которые приведут лишь к более тайному, «подпольному» существо­ванию проституции и увеличению размеров оплаты пре­доставляемых услуг не смогут ее «ликвидировать». Об этом свидетельствует весь мировой многотысячелетний опыт. Только нашим удивительным пренебрежением и к истории, и к разуму, и к науке можно объяснить святую веру в силу запрета, репрессии и морализаторства.

Означает ли сказанное, что автор оправдывает прости­туцию? Отнюдь. Проституция в сфере  сексуальных отно­шений столь же безнравственна и заслуживает морального осуждения, как и любая продажность. Может ли торговля телом преследоваться строже, нежели торговля духом (интеллектом)? И нe кажется ли сторонникам репресcий no меньшей мере нелогичным и несправедливым требование уголовной ответственности женщины-прости­тугки при безответственности партнера (клиента)? Ведь за взяточничество к уголовной ответственности привле­каются и взяткодатель (ст. 174 УК РСФСР), и взяткополучатель (ст. 173 УК), да и за мужеложство подлежат уголовной ответственности (с моей точки зрения, необос­нованно) оба партнера (ст. 121 УК)!

Автор с удовлетворением отмечает, что с высказанными им ранее соображениями no этому поводу перекликаются мысли некоторык других авторов: «Когда талантливый человек во имя житейских благ ставит мозг на службу лживой, а то и подлой силе, как назвать это занятие?.. Но что-то нe припомню, чтобы за политическую или лите­ратурную проституцию тащили в милицию... Торговля телом нe более безнравственна, чем спекуляция долж­ностью, талантом или душой. Но, увы, куда менее  выгодна»2.

         Очевидно, наиболее приемлема для нас политика аболиционизма. Тем более, что она фактически осущест­влялась все то время, когда о проституции просто нe принято было говорить! Сказанное отнюдь не исключает строгую уголовную ответственность за вовлечение несовер­шеннолетних в занятие проституцией и за содержание притонов разврата.

Что же касается самого занятия проституцией, то это явление, на мой взгляд, будет сокращаться no мере преодоления стимулов к аморальным формам стяжательства, наживы, пo мере вытеснения потребительства более высокими ценностными ориентациями, no мере формирования у людей чувства гордости, собственного достоинства, значимости собственного  существования, когда любая форма продажности будет вызывать чувство брезгливости (а нe скрытой зависти к доходному промыслу), когда, наконец, каждый (и каждая!) смогут в действительности работать пo способностям и получать no труду. Да и либерализация сексуальных отношений «работает» против проституции, о чем свидетельствует постоянное снижение ее уровня во многих зарубежных странах за годы «сексу­альной революции».

Конечно же, всегда были, есть и, очевидно, будут лица (обоего пола), дезадаптированные, оказавшиеся на обочи­не истории и общества. Часть из них вынуждены проституировать ради элементарного существования. Одна из не­отложных задач общества - создание Службы социальной помощи, помощи инвалидам и одиноким старикам, «бом­жам» и суицидентам, заброшенным детям и оказавшимся без средств к существованию. Но это уже тема само­стоятельного разговора

 

Л. Г. Асаулова, член Союза журналистов СССР;

А. С. Меликсетян, кандидат педагогических наук

«все книги     «к разделу      «содержание      Глав: 14      Главы:  1.  2.  3.  4.  5.  6.  7.  8.  9.  10.  11. >