2.1. Основание правоспособности. Доверенность

Субъект процессуального права не может проявить себя в нем иначе как носитель определенных процессуальных прав и обязанностей. Вне процессуальных прав и процессуальных обязанностей его не существует как субъекта процессуального права. Способность субъекта быть носителем гражданских (арбитражных) процессуальных прав и обязанностей традиционно называется в гражданском (арбитражном) процессуальном праве гражданской (арбитражной) процессуальной правоспособ-

68 Глава 2. Процессуальное положение представителя

ностью. Обладание гражданской (арбитражной) процессуальной правоспособностью является основанием участия конкретного субъекта в гражданском (арбитражном) процессе. Некоторые ученые указывали, что поскольку содержание гражданской процессуальной правоспособности составляют гражданские процессуальные права и обязанности, постольку правоспособность как правовая категория утрачивается[1]. Такой вывод представляется излишне категоричным. Гражданская (арбитражная) процессуальная правоспособность выступает как правовой потенциал субъекта и одновременно как процессуальный юридический факт. В случае отказа от категории гражданской (арбитражной) процессуальной правоспособности становится неясным, по каким именно критериям лицо может становиться участником гражданских (арбитражных) процессуальных отношений, какой юридический факт следует установить суду для допуска лица в процесс.

Анализируя ст. 31 ГПК РСФСР, А. Ф. Козлов приходит к выводу, что суд не обладает гражданской процессуальной правоспособностью, поскольку указание на способность иметь гражданские процессуальные права и обязанности содержится в гл. IV ГПК РСФСР, посвященной лицам, участвующим в деле. По этой же причине он указывает, что все иные субъекты гражданского процессуального права не обладают гражданской процессуальной правоспособностью, а гражданскими процессуальными правами и обязанностями они наделяются непосредственно законом[2]. А. К. Сергун предлагала сохранить категории гражданской процессуальной правоспособности и дееспособности применительно к сторонам и третьим лицам[3]. Для суда, прокурора и ор-

§ 2. Правоспособность процессуального представителя 69

ганов государственного управления, участвующих в процессе в порядке ст. 42 ГПК РСФСР, по мнению ряда ученых, основанием участия в процессе является компетенция. Требование процессуальной правоспособности к указанным субъектам не относится[4]. С точки зрения этих авторов, компетенция является самостоятельным основанием участия в процессе некоторых субъектов наряду с правоспособностью сторон и третьих лиц[5].

На наш взгляд, происходит смешение понятий компетенции, подведомственности и правоспособности.

Органы государственного управления наделяются компетенцией для участия в тех общественных отношениях, для которых характерно властное воздействие, и в которых властной стороной выступают эти органы. Установление компетенции производится только государством при помощи норм материального, а не процессуального права. Указанные органы в гражданском и арбитражном процессе наделяются совокупностью прав и обязанностей, устанавливаемых гражданским и арбитражным процессуальным правом, как и другие субъекты гражданского и арбитражного процесса. При участии в рассмотрении и разрешении гражданских дел судом органы государственного управления никакими властными полномочиями не наделяются, так как единственным властным органом в процессе является суд. Изложенное позволяет определить компетенцию как

70 Глава 2. Процессуальное положение представителя

предпосылку наделения соответствующих органов гражданской и арбитражной процессуальной правоспособностью. При этом не имеет никакого значения включение в компетенцию определенных правомочий процессуального характера, так как при характеристике правовой принадлежности норм следует учитывать, на регулирование каких правовых отношений они направлены[6].

Поскольку суд, являясь органом, наделенным полномочиями на рассмотрение и разрешение гражданских дел, действует в рамках процессуальной формы, то основанием его участия в процессе является подведомственность ему конкретного гражданского дела. Таким образом, компетенция в процессуальном праве выступает в качестве судебной подведомственности, а единственным органом, наделенным ею, является суд.

Предпосылкой участия в процессе сторон и третьих лиц является наличие у них процессуальной правоспособности. В свою очередь, наделение процессуальной правоспособностью возможно лишь в случае наличия у стороны или третьего лица статуса юридического лица, либо в случае, если этим субъектом выступает физическое лицо[7].

Иным образом обстоит дело с наделением процессуальной правоспособностью представителей. Предпосылками их участия в гражданском и арбитражном процессе является наличие процессуальной правоспособности представляемого и самого представителя. При этом, если для участия в процессе прокурора и органов государственного управления, возбудивших или вступивших в уже начатый процесс в порядке, предусмотренном ст. 42 ГПК РСФСР, установление правоспособности у субъекта, наделившего их компетенцией, не имеет какого-либо смысла (поскольку таковым всегда выступает государство), то для участия процессу-

§ 2. Правоспособность процессуального представителя 71

ального представителя установление правоспособности представляемого является условием допуска его в процесс. Если процессуальный представитель выступает от имени государственного органа, являющегося по делу стороной или третьим лицом, то суду належит проверить и компетенцию соответствующего органа и правоспособность представителя. В случае выступления представителя от имени и в интересах государства и, следовательно, наделения его полномочиями государством (действующего через свои органы), либо в случае законного представительства, мы также не можем говорить о компетенции процессуального представителя, поскольку он не наделяется какими-либо властными полномочиями применительно к гражданскому и арбитражному процессу.

Следует поддержать точку зрения, согласно которой процессуальная правоспособность является общим условием участия в гражданском и арбитражном процессе, но с различным содержанием для сторон, третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования, третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований, прокуроров, органов государственного управления и т. д.[8] Полагаем, что процессуальная правоспособность является также условием участия в процессе представителя. Однако процессуальной правоспособностью представители сторон, третьих лиц или государственных органов, участвующих в процессе в порядке, предусмотренном ст. 42 ГПК РСФСР и ст. 42 АПК РФ, наделяются лишь при условии, что процессуальной правоспособностью наделены соответствующие стороны, третьи лица и государственные органы.

Гражданское и арбитражное процессуальное законодательство устанавливают, что для участия в конкретном гражданском и арбитражном процессе, для наделения в нем гражданскими и арбитражными

72 Глава 2. Процессуальное положение представителя

процессуальными правами и обязанностями представитель должен определенным образом «легализовать» себя в процессе. При этом ГПК РСФСР и АПК РФ устанавливают перечень юридических фактов, которые могут явиться основанием для допуска представителя в процесс. Такими юридическими фактами могут быть либо представление суду определенных документов, либо заявление представляемого в процессе.

Среди документов, удостоверяющих полномочия представляемого, наиболее распространенным является доверенность. Представитель является уполномоченным с момента выдачи ему доверенности. Выдача доверенности представляет собой управомочивающую сделку, а сама доверенность в случае наличия ее у представителя является достаточным доказательством того, что эта сделка совершена.

Часть 1 ст. 45 ГПК РСФСР и ч. 1 ст. 49 АПК РФ указывает, что полномочия представителя должны быть выражены в доверенности, выданной и оформленной в соответствии с законом. В то же время, ни гражданское процессуальное, ни арбитражное процессуальное законодательство не содержат легального определения доверенности, которую представитель представляет суду. Учитывая, что институт представительства является межотраслевым правовым институтом, о чем подробнее будет сказано в гл. 3, имеются все основания для того, чтобы использовать дефиницию гражданско-правовой доверенности. Статья 185 ГК РФ дает следующую легальную дефиницию доверенности в гражданском праве: «Доверенностью признается письменное уполномочие, выдаваемое одним лицом другому лицу для представительства перед другими лицами». Гражданское законодательство указывает, что представительство возможно при совершении сделок, что не может быть применено в гражданском и арбитражном процессе, поскольку совершение гражданско-правовых сделок не входит в предмет правового регулирования гражданского и арбитражного процессуального права. По этой причине, применяя ст. 185 ГК РФ для определения поня-

§ 2. Правоспособность процессуального представителя 73

тия доверенности, необходимо учитывать, что понятие представительства в гражданском и арбитражном процессе является иным, нежели указанное в ст. 182 ГК РФ. К тому же само определение доверенности как выдаваемого письменного уполномочия представляется некорректным. Поскольку полномочие может быть определено и как субъективное право, то уполномочие является юридическим фактом. Использование языковой конструкции, указывающей на выдачу юридического факта, противоречит правилам русского языка. Доверенность является не юридическим фактом, а документом. По этой причине понятие доверенности должно быть скорректировано.

Доверенность в гражданском и арбитражном процессе может быть определена как документ, выдаваемый одним лицом (представляемым) другому (представителю) и закрепляющий полномочие последнего для представительства перед судом.

В научной литературе высказывается точка зрения, в соответствии с которой полномочия представителя могут быть удостоверены телеграммой, выражающей полномочие и удостоверенной (засвидетельствованной) органами связи[9]. Однако это положение не согласуется с требованием гражданского и арбитражного процессуального законодательства об удостоверении полномочия представителя доверенностью. Дореволюционное законодательство также строго придерживалось практики, согласно которой полномочие может быть удостоверено только документом, указанным в Уставе гражданского судопроизводства. Так, по одному из дел Кассационный департамент указал, что удостоверение полномочия телеграммою тяжущегося, как несогласное со ст. 47 Устава гражданского судопроизводства, недействительно[10]. Также лицо не может быть наделено

74 Глава 2. Процессуальное положение представителя

полномочиями действовать в качестве представителя указанием на это в исковом заявлении или в ином документе, не являющемся доверенностью, поскольку это не соответствует требованиям ст. 46 ГПК РСФСР и ст. 49 АПК РФ[11].

Гражданское материальное право знает и специальные формы удостоверения полномочия представителя, когда он действует в рамках вексельных отношений. Полномочия вексельного представителя удостоверяются учинением на векселе препоручительного индоссамента. По этой причине дореволюционное законодательство гласило: «Вексельное полномочие (препоручительная надпись) по действующему Уставу о Векселях является видом доверенности sui generis с особыми широкими полномочиями и потому следует признать, что... к требованию представления уполномоченным препоручительной надписью еще и особой доверенности при вчинении им иска от имени и в пользу препоручителя не имеется разумного и законного основания»[12]. Представляется, что эту норму невозможно применить в действующем процессуальном законодательстве, поскольку оно содержит императивное требование представления строго определенных документов в подтверждение имеющегося полномочия. Векселя с препоручительным индоссаментом среди этих документов нет. Аналогичной позиции по вопросу придерживается и современная судебная практика высших судебных инстанций[13].

Одной из проблем судебного представительства может стать так называемая множественность лиц. Под

§ 2. Правоспособность процессуального представителя 75

множественностью лиц в представительстве следует понимать такую ситуацию, когда представляемым выступает одно лицо, а представителями два или более, либо два и более лиц на стороне представляемых, а представителем является одно лицо.

Развитие института представительства, усложнение судебных споров неизбежно приводят к тому, что на стороне тяжущегося выступает более одного представителя. Причинами такого положения может быть известная специализация представителей, один из которых является, например, специалистом в области налогового права, а второй – в области процесса. Может возникать ситуация, когда каждый из представителей «сдерживает» и контролирует другого, либо один из представителей контролирует остальных. Все варианты предусмотреть невозможно, да в этом и нет необходимости.

Профессор Т. М. Яблочков так высказывался относительно участия нескольких законных представителей от имени одного представляемого: «По действующему праву от имени малолетнего выступать на суде могут лишь все опекуны или один опекун с положительного согласия другого опекуна»[14]. В обоснование приведенного тезиса он указывал, что представитель при совершении юридических действий полностью заменяет личность представляемого. Если у лица несколько представителей, то полная их замена возможна только в случаях, когда в совершении юридического действия участвуют от имени представляемого все представители. Применительно к законному представительству все соопекуны, как и поверенные по доверенности, «представляют нераздельно как бы одно лицо»[15].

Статья 43 ГПК РСФСР и ст. 47 АПК РФ не дают нам категоричного ответа о возможности или невоз-

76 Глава 2. Процессуальное положение представителя

можности участия в процессе от имени одного лица нескольких представителей. Первое предложение ст. 43 ГПК РСФСР сформулировано так, что наделяет граждан правом вести свои дела в суде через представителей, используя множественную форму слова. Дополнительно множественное число подтверждено использованием слова «дела». Во множественном числе аналогично сформулирована и норма об участии представителей от имени юридических лиц. Второе же предложение указывает, «что личное участие в деле гражданина не лишает его права иметь по этому делу представителя (выделено нами. – С. X.)», здесь уже используется единственное число. Буквальное толкование приводит нас к выводу, что гражданин (или юридическое лицо) может быть представлен в суде только одним представителем. Такой вывод можно сделать по двум причинам. Первая причина: использование множественного числа слова представитель в первом предложении обусловлено использованием множественного числа слова гражданин и грамматически соответствует ему, а также потому, что указание на множество граждан не указывает на отличающееся (не соответствующее) количество судебных представителей. Вторая причина: второе предложение четко устанавливает, что дело одного гражданина может вести один представитель. Аналогичные нормы установлены и в ст. 47 АПК РФ. Таким образом, поскольку норма, указанная в первом предложении, не устанавливает каких-либо количественных показателей, а норма второго предложения указывает на одного представителя при единственности представляемого, то следует сделать вывод, что в суде конкретное дело гражданина (и юридического лица) может вести только один процессуальный представитель.

Однако такой вывод юридически не корректен. Он не соответствует целям ни гражданского и арбитражного процесса, ни судебного представительства, которые призваны защищать права и законные интересы лиц наилучшим образом. Судебная практика также не счи-

§ 2. Правоспособность процессуального представителя 77

тает нарушением процессуального законодательства участие в деле от имени одного лица нескольких представителей.

Проблемы множественности в представительстве не ограничиваются самой возможностью множественности. Так, представитель может быть допущен в процесс на основании выданной ему доверенности. В случае множественности представителей юридическая практика предусматривает возможность выдачи единой доверенности на всех представителей либо нескольких доверенностей – по одной для каждого представителя с наделением их правом действовать независимо друг от друга. Такая практика, однако, представляется неверной.

Отношения между представителем и представляемым по поводу выдачи и прекращения доверенности не являются гражданскими процессуальными или арбитражными процессуальными отношениями. Эти отношения регулируются гражданским правом и являются гражданско-правовыми. В науке гражданского права высказана точка зрения, что выдача одной доверенности нескольким представителям от имени одного доверителя является неправомерной[16]. С этой точкой зрения следует согласиться. Статья 182 ГК РФ указывает, что представительством является выступление одного лица от имени другого.

Указание на представителя в единственном числе совсем не случайно, что подтверждает анализ норм, регулирующих порядок и последствия прекращения доверенности. Рассмотрим их применительно к гражданскому и арбитражному процессуальному представительству. Для прекращения доверенности в соответствии со ст. 188 ГК РФ достаточно отказа лица, которому выдана доверенность, его прекращения (если это юридическое лицо), смерти, утраты дееспособности. Грамматическое толкование нормы вновь приводит нас к тому,

78 Глава 2. Процессуальное положение представителя

что представитель по одной доверенности должен быть один. Кроме того, следует указать, что при сохранении модели «одна доверенность – несколько представителей» отказ от доверенности одного из представителей влечет за собой утрату полномочий всеми представителями, действующими на основании одной доверенности. В случае, если остальные представители не знали об отказе от доверенности одного из них (а равно смерти или утраты дееспособности), то все последствия процессуальных действий, совершенных ими с момента прекращения единой доверенности не могут быть признаны каким-либо образом обязывающими или управомочивающими представляемого, поскольку представители в этом случае действовали без полномочия. Судебное решение, основанное на таких действиях, должно считаться незаконным и подлежит отмене, что не может не сказаться отрицательно на работе судей, авторитете судебной власти и процессуального представительства как элемента системы защиты прав.

Деятельность нескольких представителей от имени одного представляемого возможна на основании нескольких доверенностей. Представляемый может в доверенностях разным лицам установить разный объем прав, в том числе ограничить права, не только указанные в ст. 46 ГПК РСФСР и ст. 50 АПК РФ, но и, например, запретить представителю возбуждать спор о подлоге документа. В доверенности также может быть указано, что какое-либо процессуальное действие совершается только при условии совместных действий нескольких представителей. При этом для признания иска, необходимо, чтобы иск от имени представляемого был признан двумя из трех представителей. Такая практика должна реально обезопасить представляемого от недобросовестных или некомпетентных действий представителя.

В случае же несогласованности действий представителей, когда выход из подобной ситуации не указан в доверенности, судья в гражданском процессе в соот-

§ 2. Правоспособность процессуального представителя 79

ветствии со ст. 157 ГПК РСФСР должен признать обязательным участие соответствующей стороны в судебном заседании.

От процессуального представительства следует отличать выступление от имени и в интересах юридического лица его органов. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в одном из постановлений по гражданскому делу указал, что орган юридического лица не может быть признан его представителем, поскольку не наделен самостоятельным процессуальным статусом и действует в рамках полномочий, предоставленных ему законом и учредительными документами юридического лица[17]. Признание органа юридического лица его законным представителем представляется теоретически неверным, поскольку неизбежно влечет за собой вывод об отсутствии полной процессуальной дееспособности у юридических лиц. И в гражданском, и в арбитражном процессуальном праве юридическое лицо наделяется полной дееспособностью, т. е. способностью своими действиями осуществлять права и исполнять обязанности[18].

Часть 2 ст. 53 ГК РФ устанавливает, что юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. Сходная по содержанию норма ст. 43 ГПК РСФСР и ст. 47 АПК РФ устанавливает, что дела юридических лиц ведут в суде их органы, действующие в пределах полномочий, предоставленных им законом, уставом или положением, либо их представители. Предлог «либо» в ч. 2 ст. 43 ГПК РСФСР не является разделительным, не является он и только лишь соединительным предлогом, посколь-

80 Глава 2. Процессуальное положение представителя

ку предполагает возможность участия в гражданском процессе как органов юридического лица, так и его представителей, а также совместное участие органов и представителей. Применение такого толкования на практике по общему признанию не противоречит принципам гражданского судопроизводства и помогает субъектам гражданского процесса наилучшим образом защищать свои права в судах[19].

Органы юридических лиц по количественному составу могут быть коллегиальными и единоличными. Современное законодательство допускает, чтобы исполнительным органом отдельных юридических лиц был как исключительно единоличный исполнительный орган, так и коллегиальный исполнительный орган или органы. Таким образом, при определении лица, имеющего право действовать от имени юридического лица в качестве его органа, следует учитывать нормы действующего законодательства об исполнительных органах и соответствующие положения учредительных документов юридического лица.

В случае, когда единственным исполнительным органом юридического лица является коллегиальный исполнительный орган, или когда участие в суде относится к его компетенции локальными нормативными актами юридического лица, в соответствии с господствующей точкой зрения, юридическое лицо имеет возможность действовать в суде исключительно через представителя. Этот вывод, преподносящийся некоторыми учеными-процессуалистами как само собой разумеющийся[20], тем не менее, требует теоретического обоснования. Действия исполнительного органа юридического лица, порождающие, изменяющие,

§ 2. Правоспособность процессуального представителя 81

препятствующие или прекращающие процессуальные правоотношения (т. е. являющиеся процессуальными юридическими фактами), есть результат принятых им решений. Порядок принятия решения коллегиальным исполнительным органом в значительной степени отличается от принятия решения единоличным исполнительным органом. Для первого процесс принятия решения урегулирован нормами действующего законодательства и локальными нормативными актами юридического лица и представляет собой определенную процедуру. Для второго решения представляют собой только результат мыслительных процессов, которые никакими нормами не урегулированы и урегулированы быть не могут. Поскольку для принятия решения коллегиальным исполнительным органом требуется соблюдение определенной процедуры (созыв коллегиального исполнительного органа, обсуждение, голосование, оформление принятого решения), то очевидно, что такая процедура не может быть проведена в рамках судебного заседания. Объявление же перерыва в судебном заседании для принятия решения о совершении каждого процессуального действия коллегиать-ным исполнительным органом юридического лица не соответствует принципу процессуальной экономии. Думается, изложенное может служить единственным объяснением общепринятой точки зрения о невозможности выступления в суде от имени юридического лица коллегиального исполнительного органа. Указание в ч. 2 ст. 43 ГПК РСФСР и ст. 47 АПК РФ на руководителей организаций как на выступающих в качестве органа юридического лица не может обосновывать изложенную точку зрения, поскольку каждый из членов коллегиального исполнительного органа является его руководителем в рамках своей компетенции.

Вместе с тем, следует указать, что современное процессуальное законодательство не знает запрета на участие в процессе от имени юридического лица его коллегиального исполнительного органа. Более того,

82 Глава 2. Процессуальное положение представителя

допуская участие от имени одного представляемого нескольких представителей по одной доверенности, что предполагает согласованные действия всех представителей, было бы совершенно нелогично запрещать участвовать от имени юридического лица его коллегиальному органу. На наш взгляд, нет сколько-нибудь существенной разницы для судебного процесса, скажем, между участием в разбирательстве от имени хозяйственного общества его правления, действующего в качестве органа на основании закона и учредительных документов, и его представителями, действующими на основании одной доверенности, выданной на основании решения того же правления. Это в свое время подметил А. С. Гордон, который писал: «Если три поверенных могут представлять на суде одного доверителя, то мы решительно не понимаем, отчего не могут этого же делать три директора правления»[21].

Кроме того, если исходить из посылки, что в суде дела юридических лиц, единственным или компетентным исполнительным органом которых является коллегиальный орган, могут вести только представители, то в этом случае следует признать, что такие юридические лица процессуально недееспособны, а это противоречит как действующему процессуальному законодательству, так и общепризнанной доктрине. Дореволюционное законодательство и его толкование Правительствующим Сенатом, указывавшее, что правления могут представлять компании и общества на суде не иначе как через особого уполномоченного, сами же действовать от имени общества не вправе, исходило из обратной посылки. Теория указывала, что юридическое лицо является недееспособным подобно малолетним и душевнобольным, а потому может осуществлять свои права и исполнять обязанности исключительно через представителей, разновидностью которых является и правление юридического

§ 2. Правоспособность процессуального представителя 83

лица[22]. Законодательство же совершенно не использовало понятия юридического лица и не имело общего учения о нем[23].

Отсюда следует вывод, что процессуальное законодательство не только не запрещает, но и предполагает возможность участия коллегиального исполнительного органа юридического лица в судебных заседаниях. Однако, если участие в процессе коллегиального исполнительного органа существенно затрудняет или затягивает судебное разбирательство, суд с целью соблюдения принципа процессуальной экономии вправе предложить ему назначить одного или нескольких представителей из своего числа либо из числа других лиц. Вместе с тем, отказ от назначения представителей не должен влечь для юридического лица каких бы то ни было неблагоприятных последствий.

Если исполнительными органами юридического лица являются коллегиальный и единоличный органы одновременно, то судам в этом случае следует учитывать разграничение компетенции между ними, установленное нормами законодательства, учредительными документами и локальными нормативными актами юридического лица.

Документом, на основании которого единоличный исполнительный орган – руководитель признается действующим в качестве органа юридического лица, а его процессуальные действия считаются действиями лица, участвующего в деле, является в большинстве случаев протокол об избрании руководителя компетентным органом. Поскольку чаще всего от юридических лиц в качестве субъекта процесса выступают акционерные общества и общества с ограниченной ответственностью,

84 Глава 2. Процессуальное положение представителя

то необходимо отметить, что в соответствии с действующим гражданским законодательством избрание (назначение) единоличного исполнительного органа производится общим собранием участников (акционеров) либо советом директоров (наблюдательным советом) общества. Если участником (акционером) общества является одно лицо, то этот единственный участник (акционер) может назначать единоличный исполнительный орган (директора, генерального директора, президента) своим решением. Таким образом, для подтверждения полномочий руководитель акционерного общества или общества с ограниченной ответственностью должен представить суду протокол о своем избрании или аналогичное решение единственного участника (акционера). Этот же протокол или решение должны прилагаться к исковому заявлению, подписанному руководителем юридического лица.

Документы, подтверждающие полномочия руководителя юридического лица на подачу искового заявления и (или) совершение иных процессуальных действий, или их копии обязательно должны прилагаться к исковому заявлению или к иному процессуальному документу, поскольку являются письменным доказательством, на основании которого должен быть установлен процессуальный юридический факт – наличие полномочий[1]. Они также должны быть указаны в исковом заявлении в списке прилагаемых документов в соответствии с п. 7 ст. 126 ГПК РСФСР и п. 9 ст. 102 АПК РФ. Аналогичные требования предъявляются к заявлению о выдаче судебного приказа (п. 5 ст. 1254 ГПК РСФСР), апелляционной жалобе (п. 6 ст. 3183 ГПК РСФСР и п. 5 ст. 148 АПК РФ) кассационной жалобе (п. 5 ст. 286 ГПК РСФСР и п. 5 ст. 165 АПК РФ), а также по аналогии должны предъявляться к заявлению о принесении протеста в порядке надзора.

§ 2. Правоспособность процессуального представителя 85

В связи с тем, что орган юридического лица не является его представителем, встает вопрос о возможности совершения процессуальных действий лицом, назначенным исполняющим обязанности такого органа. На наш взгляд, лицо, исполняющее обязанности органа юридического лица, также не является его представителем, непосредственно реализуя правосубъектность юридического лица. В противном случае следует вывод, что на период невозможности исполнения обязанностей соответствующим органом юридического лица оно процессуально недееспособно и может реализовывать свои процессуальные права и исполнять свои процессуальные обязанности исключительно через представителя. В свою очередь, при отсутствии ранее выданных доверенностей юридическое лицо вообще не правомочно участвовать в процессе, чем, безусловно, нарушается его право на судебную защиту.

Практический вывод из этого заключается в том, что суд при совершении процессуальных действий лицом, исполняющим обязанности компетентного органа юридического лица, не вправе требовать у него представления надлежащим образом составленной доверенности. Именно этой позиции придерживается Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ, который в одном из своих постановлений по конкретному делу указал, что лицо, назначенное исполняющим обязанности президента (единоличного исполнительного органа) полномочным органом действует в пределах своей компетенции без доверенности[2]. Судебной практикой выработан единый подход по вопросу представления документов, подтверждающих полномочия лица, исполняющего обязанности руководителя юридического лица. Эти полномочия должны быть подтверждены приказом о его назначении, подписанным руководи-

86 Глава 2. Процессуальное положение представителя

телем, либо актом органа полномочного назначать руководителя[3].

Гражданским законодательством России предусмотрены виды юридических лиц, дела которых ведут не органы этих юридических лиц, а их участники. Статья 72 ГК РФ устанавливает, что каждый участник полного товарищества вправе действовать от имени товарищества, если учредительным договором не установлено, что все его участники ведут дела совместно, либо ведение дел поручено отдельным участникам. Аналогичные правила применяются и при установлении порядка управления и ведения дел в товариществе на вере. В соответствии со ст. 84 ГК РФ управление в товариществе на вере осуществляется полными товарищами в соответствии с порядком, аналогичным правилам, установленным Гражданским кодексом о полном товариществе.

Полные товарищи не являются органами юридического лица, что следует из систематического толкования п. 1 и 2 ст. 53 ГК РФ, указывающих, что юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы (п. 1), а в предусмотренных законом случаях – через своих участников (п. 2). Порядок приобретения гражданских процессуальных прав и несения гражданских процессуальных обязанностей (арбитражных процессуальных прав и обязанностей), установленный ч. 2 ст. 43 ГПК РСФСР (ч. 1 ст. 47 АПК РФ), не предусматривает возможности ведения дел юридических лиц их участниками.

В соответствии с ГК РФ органы полного товарищества и товарищества на вере не формируются.

Участники юридических лиц, через которых юридические лица приобретают права и принимают обязанности, не могут считаться и законными представителями в гражданском процессе. В соответствии со ст. 48

§ 2. Правоспособность процессуального представителя 87

ГПК РСФСР и ст. 48 АПК РФ законные представители могут защищать в суде права и законные интересы только граждан, но не юридических лиц.

Буквальное толкование ст. 43 ГПК РСФСР и ст. 47 АПК РФ позволяет сделать единственный вывод, что дела полного товарищества или товарищества на вере в гражданском процессе могут вести только гражданские процессуальные представители, не являющиеся законными представителями. Однако такой вывод противоречит теории гражданского процессуального и арбитражного процессуального права, поскольку отвергает наличие гражданской процессуальной и арбитражной процессуальной дееспособности у этих юридических лиц.

На практике участники полного товарищества и полные товарищи в товариществе на вере выступают от имени товарищества без доверенности на основании закона и учредительного договора, при этом не являясь органом юридического лица.

Несогласованность норм гражданского и гражданского процессуального (арбитражного процессуального) права не позволяет в настоящее время корректно применять норму ч. 2 ст. 43 ГПК РСФСР и ст. 47 АПК РФ. Для предоставления одинакового объема гражданских процессуальных прав и одинаковой возможности осуществлять эти права, а также принимать и исполнять гражданские процессуальные обязанности необходимо внести изменения в ГПК. Внесенные изменения должны аналогично нормам гражданского права устанавливать возможность ведения в суде дел юридических лиц их органами, участниками или представителями. Органы юридического лица действуют в пределах полномочий, установленных законом, иными правовыми актами и учредительными документами. Участники юридического лица имеют право вести дела юридических лиц в суде в случаях, предусмотренных законом.

Часть 2 ст. 43 ГПК РСФСР и ч. 1 ст. .47 АПК РФ с учетом предложенных изменений должна, по нашему

88 Глава 2. Процессуальное положение представителя

мнению, выглядеть следующим образом: «Дела юридических лиц ведут в суде их органы, действующие в пределах полномочий, установленных законом, иными правовыми актами и учредительными документами юридического лица; участники юридического лица в случаях, предусмотренных законом; представители юридического лица. Лица, выступающие в качестве органа или участника юридического лица, представляют суду документы, удостоверяющие их полномочия».

Здесь же следует указать, что современная судебная практика допускает наделение полномочиями процессуального представителя юридических лиц. С развитием системы процессуального представительства и отсутствием адвокатской монополии представительство юридическими лицами (как правило, специализирующимися на оказании подобного рода услуг) будет расширяться. Однако анализ гл. V ГПК РСФСР и гл. V АПК РФ позволяет утверждать, что законодатель видит представителем физическое лицо. На это, в частности, указывает перечень лиц, имеющих право быть представителями в гражданском процессе (адвокаты, работники, уполномоченные профсоюзов и иных организаций) и лиц, которые не могут быть представителями в суде (не полностью дееспособные, которыми могут быть только физические лица, адвокаты, судьи, следователи, прокуроры), а также перечень лиц, которые не могут быть представителями в арбитражном процессе (ст. 51 АПК РФ). Но нет оснований и утверждать, что юридические лица не могут быть представителями. Поскольку юридические лица могут быть субъектом процесса, постольку юридическому лицу может быть поручено ведение дел других соучастников в соответствии со ст. 35 ГПК РСФСР и ст. 35 АПК РФ. Юридическое лицо может быть допущено судом, рассматривающим дело, к представительству по данному делу в соответствии с п. 7 ст. 44 ГПК РСФСР.

В этом случае доверенность от имени тяжущегося (в случае выдачи такой доверенности) должна быть выдана юридическому лицу – представителю. От име-

§ 2. Правоспособность процессуального представителя 89

ни представителя в данном случае вправе будет выступать лишь его руководитель. Для участия в деле в качестве представителя работника юридического лица – представителя этот работник должен будет представить суду доверенность, выданную ему в порядке передоверия.

Самым распространенным видом представительства в гражданском и арбитражном процессе является добровольное договорное представительство. В основании указанного вида представительства по определению лежит договор, и именно этим договором регулируются отношения между представителем и представляемым. Представитель и представляемый могут быть связаны гражданско-правовым или трудовым договором. Среди всего многообразия договоров можно выделить лишь четыре договора, которые дают право одному лицу выступать от имени другого лица в суде в качестве его процессуального представителя.

Это договор поручения, а также агентский договор в той части, в которой отношения агента и принципала регулируются нормами о договоре поручения в соответствии со ст. 1011 ГК РФ. В соответствии со ст. 971 ГК РФ по договору поручения одна сторона (поверенный) обязуется совершить от имени и за счет другой стороны (доверителя) определенные юридические действия. При этом права и обязанности по сделке, совершенной поверенным, возникают непосредственно у доверителя. Представляя собой классический пример связи между представляемым и представителем (в терминологии ГК РФ доверителя и поверенного), договор поручения часто еще называют договором о представительстве. Следует отметить следующие черты этого вида договоров, которые оказывают значительное влияние на процессуальные особенности деятельности представителя.

Договор поручения связывает обязательствами и наделяет правами лишь стороны этого договора, т. е. доверителя и поверенного, не обязывая и не наделяя правами кого-либо иного. Ни суд, ни противная сторона,

90 Глава 2. Процессуальное положение представителя

ни любой другой субъект гражданского процесса не имеет права требовать исполнения представляемым, например, своей обязанности по обеспечению представителя средствами, необходимыми для исполнения поручения (п. 2 ст. 975 ГК РФ), или исполнения представителем обязанности по возвращению представляемому доверенности по исполнении поручения (ст. 974 ГК РФ). Отношения между представителем и представляемым из договора поручения являются самостоятельными отношениями, не связанными с отношениями, являющимися предметом судебного разбирательства, в котором участвуют доверитель, как сторона или третье лицо, и поверенный, как процессуальный представитель. Из этой посылки следует и отсутствие полномочий у суда рассматривать в одном процессе вместе с «основным» иском требование представителя о выплате ему представляемым вознаграждения, если договор поручения является возмездным в соответствии со ст. 972 ГК РФ. Для возбуждения спора о взыскании с представляемого вознаграждения представитель имеет право подать иск, рассматриваемый отдельно.

Договор поручения не является документом, уполномачивающим представителя действовать от имени представляемого и легитимирующим представителя в качестве такового перед судом. Для допуска в процесс представитель обязан предъявить суду доверенность, которую, в свою очередь, обязан выдать ему представляемый в соответствии с п. 1 ст. 975 ГК РФ.

В отличие от ГК РФ Федеральный закон от 22 апреля 1996 г. № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг»[4] в ст. 3 устанавливает, что брокерской деятельностью признается совершение гражданско-правовых сделок с ценными бумагами в качестве поверенного или комиссионера, действующего на основании договора поручения или комиссии, а также доверенности на совершение таких сделок при отсутствии указаний на

§ 2. Правоспособность процессуального представителя 91

полномочия поверенного или комиссионера в договоре. Таким образом, в законе установлено, что брокер, действующий в качестве поверенного в гражданском обороте, может быть легитимирован в этом качестве без доверенности путем представления контрагенту договора поручения (брокерского договора). Данная конструкция представляется неприменимой к гражданскому процессуальному и арбитражному процессуальному представительству. В гражданском и арбитражном процессе представитель не имеет возможности действовать от имени представляемого на основании договора поручительства по следующим основаниям. Гражданский и арбитражный процесс, как и любое процессуальное право, является достаточно жестко формализованным. По этой причине наделение процессуальными правами и возложение процессуальных обязанностей происходит только при наличии состава юридических фактов, четко указанных в процессуальном кодексе. Так, для вступления в процесс представителя, действующего на основании договора поручения, он должен предъявить суду надлежащим образом составленную доверенность, что четко зафиксировано в ст. 45 ГПК РСФСР и ст. 47 АПК РФ. Никаких вариантов поведения суда при определении полномочий процессуального представителя законодатель не допускает. Невозможность применения ст. 3 Закона РФ «О рынке ценных бумаг» для наделения брокера полномочиями процессуального представителя следует также из места нормы ст. 3 Закона «О рынке ценных бумаг» в системе российского законодательства. Эта норма является нормой материального права, она была призвана регулировать отношения, связанные с осуществлением полномочий брокера при заключении гражданско-правовых договоров, что прямо указано в тексте статьи и делает невозможным ее применение для целей осуществления процессуального представительства.

Номинальный держатель ценных бумаг также не может без доверенности выступать в качестве судебного

92 Глава 2. Процессуальное положение представителя

представителя владельца ценных бумаг, даже если указанное право предоставлено ему депозитарным договором (договором о номинальном держании). Этот вывод следует, во-первых, из толкования норм Закона «О рынке ценных бумаг», ни одна из которых не наделяет номинального держателя правом представительства в суде от имени владельца ценной бумаги. Во-вторых, даже для осуществления гражданских прав, зафиксированных ценной бумагой, номинальный держатель должен быть специально уполномочен владельцем ценной бумаги в силу прямого указания ч. 3 п. 2 ст. 8 Закона «О рынке ценных бумаг». Реализация процессуальных прав владельца также нуждается в специальном полномочии по правилам процессуального права. Это правило не отменяется и указанием в п. 2 ст. 8 на обязанность номинального держателя совершать все необходимые действия, направленные на обеспечение получения лицом, в интересах которого он «держит» ценные бумаги, всех выплат, которые ему причитаются как владельцу ценных бумаг. Такая обязанность не подразумевает особого порядка вступления в процесс в защиту прав другого лица, отличного от общих норм о судебном представительстве.

В силу формализованности гражданского и арбитражного процесса судебный представитель не может вступить в процесс аналогично участию в гражданских отношениях лиц, действующих в чужих интересах без поручения. В случае отсутствия поручения «представитель» просто не будет допущен в процесс.

Однако интересным с теоретической и практической точек зрения представляется проблема, возникающая при ошибочном допуске в процесс в качестве представителя лица, не представившего суду доверенность. Судебная практика, строившаяся на Уставе гражданского судопроизводства 1864 г., гласила, что, если тяжущийся впоследствии подтвердит действия лица (даже в суде вышестоящей инстанции), выступавшего в суде в качестве его поверенного, но не представившего доверен-

§ 2. Правоспособность процессуального представителя 93

ность, то такие действия являются действительными, совершенными от имени тяжущегося[5]. Однако представление доверенности после отклонения в любой форме документа, принесенного поверенным, не влечет за собой отмену решения об отклонении[6]. Последующее подтверждение действий поверенного также не имеет какого бы то ни было значения, например, в случае выдачи доверенности после истечения давностного или процессуального срока (апелляционного) на совершение действия, предпринятого поверенным до истечения этого срока, потому что такому заявлению, как сделанному после срока, нельзя придавать обратного действия и оно может лишать противника приобретенных им процессуальных прав; но вне этих случаев было бы несправедливо уничтожить все производство[7].

Представляется более правомерным иной путь современной судебной практики. Соответствующие статьи процессуальных кодексов в императивной форме устанавливают, что к исковому заявлению (а равно к заявлениям и жалобам, подаваемым в порядке производства по делам, возникающим из административно-правовых отношений, и особого производства), поданному представителем, должна быть приложена доверенность или иной документ, удостоверяющий полномочия представителя. Последствием нарушения этого установления является отказ в принятии искового заявления в соответствии с п. 9 ст. 129 ГПК РСФСР или возвращение искового заявления в соответствии с п. 2 ст. 108 АПК РФ. Иных вариантов действий для суда не предусмотрено. Но если дело все же было принято к

94 Глава 2. Процессуальное положение представителя

производству и уже в судебном процессе было установлено, что заявление от имени заинтересованного лица подано лицом, не имеющим полномочий на ведение дела, то такое заявление на основании п. 3 ст. 221 ГПК РСФСР и п. 3 ст. 87 АПК РФ остается без рассмотрения. Такие же полномочия имеет суд второй инстанции при установлении этих обстоятельств уже после вынесения решения, в соответствии со ст. 305 и 309 ГПК РСФСР, ст. 157 и 175 АПК РФ он обязан отменить вынесенное решение и оставить заявление без рассмотрения. Очевидно, что требование о наличии полномочий на ведение дела у представителя относится к тому времени, когда эти действия совершаются. Применительно к данному случаю лицо должно быть уполномочено на подачу искового заявления именно в тот момент, когда оно представляется суду. Наличие полномочий должно быть доказано в момент подачи заявления – таково императивное требование закона. Отсутствие доказательств полномочий, установленное судьей, должно повлечь за собой оставление заявления без рассмотрения.

Иное толкование указанных норм не соответствует ни букве, ни духу закона и могло бы повлечь за собой многочисленные нарушения судьями гражданского процессуального законодательства. Подача заявления неуполномоченным лицом противоречит принципу дис-позитивности в гражданском процессе, в соответствии с которым только от воли лица, право или законный интерес которого пострадал, зависит судебная защита этого права или законного интереса. Статья 183 ГК РФ, устанавливающая, что последующее одобрение сделки представляемым создает, изменяет и прекращает для него гражданские права и обязанности по данной сделке с момента ее совершения, не может быть распространена на гражданский процесс и не может применяться при осуществлении правосудия по аналогии, поскольку регулирует иные (гражданско-правовые) отношения и не согласуется с формальными началами гражданского процессуального права. Если на субъекта

§ 2. Правоспособность процессуального представителя 95

возложена обязанность доказать наличие полномочий у представителя, а на судью – исследовать и дать оценку представленным доказательствам, то неверно было бы утверждать, что ни субъект, обязанный представить доказательства, ни судья не несут ответственности за неисполнение этих своих обязанностей (в форме отказа в принятии искового заявления или в форме отмены состоявшегося решения и оставления заявления без рассмотрения). Возможность последующего одобрения или отказа от такого одобрения может быть причиной злоупотребления этим правом как со стороны суда, так и со стороны тяжущихся. В этом случае суд имеет возможность в одних случаях закрыть глаза на имеющиеся нарушения в своевременном представлении доказательств наличия у представителя полномочий, а в других случаях отказать в принятии искового заявления, строго следуя требованиям ГПК РСФСР и АПК РФ. Невозможно представить, чтобы в обоих этих случаях действия судьи соответствовали бы закону. Лицо, представитель которого действовал в суде без полномочий, имело бы возможность одобрить его действия в суде второй инстанции, если было вынесено благоприятное для него решение, и отказаться от такого одобрения, если исход дела был для него иным. В этом случае положительное для стороны решение будет оставлено в силе, а отрицательное отменено и заявление оставлено без рассмотрения, что не препятствует стороне обратиться вновь с подобным требованием. Таким образом, судьба вынесенного решения зависит от заявления одной из сторон. Такое положение не может быть признано правильным, поскольку ставит противную сторону в заведомо худшее положение, а потому не соответствует принципу равенства сторон.

Вторым видом договора является трудовой договор. На основании этого вида договора в процессе чаще всего выступают юрисконсульты и бухгалтеры предприятий. Отмеченное выше мнение об отнесении юрисконсульта к органам юридического лица, посколь-

96 Глава 2. Процессуальное положение представителя

ку юрисконсульт является руководящей должностью, в настоящей работе не рассматривается ввиду очевидного противоречия действующему законодательству[8]. Ограничение трудовым договором прав работника без указания такого ограничения в доверенности не влечет каких-либо последствий применительно к гражданскому процессу – представитель может действовать в рамках выданной ему доверенности. Высказанное предложение о возможности внесения в ГПК РСФСР изменений, в соответствии с которыми юрисконсульты организаций получили бы возможность действовать в процессе на основании служебного удостоверения[9], представляется нецелесообразным, поскольку для юрисконсульта отнюдь не обязательно «хождение по судам», поэтому назначение на должность не «следует рассматривать как внешние обязанности вести дела предприятия»[10]. Вменять в обязанность суда каждый раз исследовать трудовой договор между юрисконсультом и организацией с целью установления полномочий суда излишне.

Третьим видом договора является учредительный договор полного товарищества и товарищества на вере. Особенности этих видов договоров указывались выше.

Четвертым видом договора является договор транспортной экспедиции, который в соответствии со ст. 801 ГК РФ может содержать обязательство экспедитора представлять клиента (грузоотправителя или грузополучателя) в суде по спорам, связанным с перевозкой груза. Нет никакого сомнения в том, что экспедитор будет иметь возможность действовать в процессе в качестве

§ 2. Правоспособность процессуального представителя 97

представителя только в том случае, если грузоотправитель или грузополучатель выдаст ему доверенность. В противном случае суд не сможет допустить его в процесс.

В основе процессуального представительства не может лежать, как это часто встречается на практике, договор на оказание юридических услуг, поскольку возмездное оказание услуг не предполагает наделение одного лица полномочиями выступать от имени другого (гл. 39 ГК РФ). Анализ такого рода договоров, в которых содержится обязательство одного лица оказать юридические услуги в форме консультирования, составления правовых документов и заключений по правовым вопросам, а также представлять интересы другого лица в суде или ином органе позволяет прийти к выводу, что в данном случае имеет место смешанный договор (ст. 421 ГК РФ). К отношениям сторон из такого смешанного договора должны применяться нормы о договоре поручения (агентского договора в случае совершения фактических действий), а также нормы о договоре возмездного оказания услуг, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа смешанного договора (п. Зет. 421 ГКРФ).

По-видимому, надо унифицировать порядок допуска в процесс представителей, какой бы договор ни связывал их с представляемым. Представитель в любом случае обязан представить суду доверенность, выданную в соответствии с порядком, установленным ГК РФ, поскольку трудовое законодательство не содержит норм о доверенности. Такая доверенность должна быть единым документом, на основании которого договорный представитель допускается в процесс. Это могло бы благотворно сказаться на гражданском процессе и разгрузить суд, поскольку он не должен будет исследовать вопрос о полномочиях, предоставленных конкретному должностному лицу, например, государственного органа, представившего суду свое служебное удостоверение в соответствии с ч. 2 ст. 43 ГПК РСФСР.

98 Глава 2. Процессуальное положение представителя