6.1.1. Убийство двух или более лиц (п. «а» ч.2 ст.105 УК РФ)

В соответствии с п.5 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)» по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ следует квалифицировать убийство двух или более лиц, если действия виновного охватывались единым умыслом и были совершены, как правило, одновременно. Таким образом, убийство двух или более лиц представляет собой единое преступление.

В юридической литературе при характеристике убийства, квалифицированного по п. «а» ч. 2 ст.105 УК, справедливо акцентируется внимание на субъективной стороне преступления (направленность умысла, его единство). Именно единый умысел характеризует преступление как единое.

Однако единый умысел не следует путать с единой целью. Умысел как одна из форм вины характеризуется психическим отношением виновного к совершаемому деянию и возникает с момента начала осуществления преступной деятельности, т.е. не с момента появления цели (так называемая стадия «обнаружения умысла», точнее «обнаружения цели»), а с начала её реализации (осуществления приготовительных действий к конкретному убийству индивидуально определённого лица). Именно с этого момента и появляется умысел.

Единая цель на убийство двух или более лиц может возникнуть задолго до её реализации и не охватываться единым умыслом. Например, виновный поставил цель (запланировал) убить всех очевидцев совершенного им преступления, которые проживают в различных городах (регионах, странах). С этой целью он приезжает в один город и, оценив ситуацию, начинает готовиться к убийству одного из очевидцев (изучает обстановку, маршрут передвижения потерпевшего, его образ жизни, времяпрепровождения, график работы, приобретает орудия и средства убийства и т.п.). С этого момента виновный начинает реализовывать свою цель, и у него возникает умысел на конкретное убийство.

После убийства первого конкретного потерпевшего-очевидца единая цель на убийство других очевидцев у виновного сохраняется. Но умысел на второе (третье и др.) убийство возникнет вновь с момента начала совершения конкретных приготовительных действий к последующему конкретному убийству соответственно второго (третьего и др.) потерпевшего после прибытия виновного к месту его подготовки и совершения.

Поведение виновного лица в интервале между убийствами (времяпрепровождение: передвижение, питание, сон, общение и т.п.) вряд ли можно отнести к приготовительным действиям к конкретному убийству.

В связи с этим, думается, необоснованно недооценивается отдельными учеными объективный критерий рассматриваемого убийства – время его совершения, которое определяется судебной практикой как одновременность.

Такая недооценка вызвана, скорее всего, тем, что при указании на такой признак как «одновременность» используется словосочетание «как правило», которое подразумевает исключение. Поэтому некоторые авторы в порядке исключения наряду с обязательным признаком одновременности вводят понятие разновременности убийства в отношении двух или более лиц при наличии единого умысла (намерения) [1].

При этом допускается возможность значительного разрыва во времени между первым и последующими убийствами. По их мнению, единственным условием признания такого убийства, квалифицированным по п. «а» ч.2 ст.105 УК, является единство преступного намерения и наличие только прямого умысла[2].

Однако наличие у виновного преступной единой цели (намерения) даже при разновременности убийства нескольких лиц не исключает наличие косвенного умысла. Например, с целью сокрытия преступления путем поочередной (в разное время) расправы с его очевидцами виновный жестоко избивает потерпевших, желая привести их в такое состояние, чтобы они не могли давать показания, не желая, но безразлично относясь к наступлению смерти, сознательно её допуская. В случае причинения смерти каждому из потерпевших действия виновного следует квалифицировать как разновременное убийство с единой целью (намерением), но с косвенным умыслом.

Очевидно, Пленум не случайно указал на объективный признак квалифицированного убийства как обязательный. Как и при отсутствии единого умысла (даже при фактической одновременности, например, убийство второго потерпевшего, неожиданно появившегося в процессе лишения жизни первого[3]), так и при отсутствии одновременности лишения жизни двух или более лиц (даже при наличии единой цели, намерения, - не путать с умыслом!) такое убийство нельзя квалифицировать по п. «а» ч.2 ст.105 УК РФ.

Словосочетание «как правило» означает, что между первым и вторым убийством имеется промежуток времени. Но это – время продолжающегося посягательства, охватываемого единым умыслом виновного. Например, убийство одного и преследование с целью убийства другого потерпевшего, успевшего убежать от убийцы в процессе посягательства, и последующее (через какое-то время) его убийство.

Если потерпевшему удастся скрыться от виновного на длительное время, и умысел на его убийство будет корректироваться (конкретизироваться, обновляться) в зависимости от конкретных обстоятельств (обстановки, места, времени и др.) обнаружения потерпевшего, то говорить в такой ситуации о едином умысле нельзя.

При таких обстоятельствах умысел возникает вновь с начала совершения новых конкретных приготовительных действий для убийства второго потерпевшего, хотя единая цель (намерение) остается.

До недавнего времени (до 12 декабря 2003 года) такое убийство следовало квалифицировать как неоднократное (п. «н» ч.2 ст.105 УК РФ).

Умысел на убийство двух или более лиц может быть как прямым, так и косвенным (лишение жизни нескольких человек при срабатывании автоматического взрывного устройства, установленного в целях защиты, например, садового участка от посторонних лиц[4]).

Возможно сочетание прямого умысла на убийство одного лица и косвенного – по отношению к другим лицам (например, при убийстве общеопасным способом)[5].

В соответствии с п.5 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)» убийство одного человека и покушение на убийство другого не может рассматриваться как оконченное преступление – убийство двух лиц. В таких случаях независимо от последовательности преступных действий содеянное следует квалифицировать по совокупности ч. 1 или ч. 2 ст. 105 и по ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ[6].

Однако справедливо отмечают некоторые ученые, что убийство двух или более лиц является единым преступлением, и различные его эпизоды (убийство одного и покушение на убийство другого) не могут квалифицироваться по совокупности[7].

Так же, как не образуют совокупности хищение в крупном размере и покушение на хищение в особо крупном размере в отношении одного и того же имущества. Например, виновный пытался похитить из сейфа более одного миллиона рублей, а в нем оказалось 300 тысяч рублей, которые он взял. В целом содеянное квалифицируется как покушение на хищение в особо крупном размере[8].

Следовательно, согласно теории уголовного права убийство одного и покушение на убийство другого лица должно квалифицироваться только как покушение на убийство двух или более лиц.

Некоторые ученые, признавая позицию Верховного Суда РФ по рассматриваемому вопросу небезупречной, вместе с тем соглашаются с нею, считая, что «признание покушением всего деяния в целом как единого преступления снижало бы опасность содеянного и привело бы к смягчению ответственности виновного в силу ч.3 и ч.4 ст.66 УК»[9].

Думается, каким бы опасным не было преступление, нарушать логические законы квалификации преступлений в угоду целесообразности является недопустимым. Степень и характер общественной опасности деяния уже учитывается законодателем при конструировании уголовно-правовой нормы.

Цели и мотивы убийства двух или более лиц могут быть различными, хотя, как правило, они совпадают. Например, виновный собирает в одном месте всех своих недругов, имея различные цели и мотивы в отношении каждого из них: одного лишает жизни с целью скрыть преступление из страха разоблачения, другого – из ревности, третьего – из мести, четвертого – с корыстной целью или по мотивам национальной ненависти и т.п.[10].

Кроме общей нормы, предусматривающей ответственность за убийство (ст.105 УК РФ), где жизнь человека выступает как основной объект посягательства, уголовное законодательство содержит специальные нормы, в которых жизнь является дополнительным непосредственным объектом, а в качестве основного объекта предусмотрены, например, основы конституционного строя (ст.277 УК – террористический акт), правосудие (ст.295 УК – посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие), порядок управления (ст.317 УК – посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа), безопасность человечества (ст.357 УК – геноцид).

В юридической литературе неоднозначно решается вопрос о квалификации действий виновного, когда он одновременно посягает на жизнь государственного или общественного деятеля (судьи, сотрудника правоохранительного органа) и «обычного» человека.

Некоторые ученые предлагают квалифицировать такое деяние по совокупности соответственно ст.277 (ст.ст.295, 317) и по п. «а» ч.2 ст.105 УК РФ[11]. Аргументы довольно убедительные, поскольку и теория уголовного права, и судебная практика под посягательством на жизнь, в частности, работника милиции или народного дружинника в связи с их деятельностью по охране общественного порядка рассматривают убийство или покушение на убийство этих лиц[12].

Однако, думается, при такой квалификации нарушается принцип справедливости (ч.2 ст.6 УК), поскольку за одно и то же преступление (посягательство на жизнь специального потерпевшего) виновный дважды привлекается к уголовной ответственности: по соответствующей специальной норме (ст.ст.277, 295, 317 УК), где жизнь потерпевшего является дополнительным объектом, и за «двойное» убийство по п. «а» ч.2 ст.105 УК, в котором его жизнь уже «превращается» в основной объект.

По правилам квалификации в одном и том же преступлении один и тот же объект не может быть одновременно и основным, и дополнительным.

Дополнительным аргументом против такого подхода может служить суждение о том, что одновременное убийство двух или более специальных потерпевших (государственных деятелей, судей, прокуроров, работников милиции) не может быть дополнительно квалифицировано как «двойное» убийство по п. «а» ч.2 ст.105 УК РФ.

Некоторую сложность вызывает вопрос о квалификации убийства двух или более лиц, совершенного в соучастии.

Если объективную сторону такого убийства полностью выполняет исполнитель, то действия подстрекателя, пособника и организатора следует квалифицировать по соответствующей части ст.33 и п. «а» ч.2 ст.105 УК РФ, даже если все указанные соучастники присутствовали на месте преступления и наблюдали за убийством.

Одновременное убийство двумя виновными по договоренности между собой с распределением ролей двух лиц, когда каждый из них лишает жизни только одного потерпевшего, в судебной практике квалифицируется при отсутствии других отягчающих обстоятельств как простое убийство[13]. При этом предлагается учитывать роль каждого из них. Делается вывод о том, что каждый виновный должен выполнить хотя бы часть объективной стороны именно «двойного» убийства, т.е. применить насилие к каждому потерпевшему в процессе лишения их жизни.

При этом необязательно, чтобы каждый из соисполнителей нанес смертельное ранение[14]. Достаточно применить насилие к каждому потерпевшему при осознании того, что это помогает другому соисполнителю лишить потерпевших жизни (удержание, скручивание рук, прижимание, избиение и т.п.). Одно лишь присутствие при убийстве и «моральная» поддержка исполнителя (подбадривание и т.п.) не является основанием для признания лица соисполнителем. В зависимости от роли он может быть признан пособником или подстрекателем в квалифицированном убийстве.

Однако в юридической литературе встречается и другая точка зрения, согласно которой для квалификации по пп. «а» и «ж» ч.2 ст.105 УК РФ не требуется, чтобы каждый виновный совершал действия, направленные на лишение жизни всех потерпевших, достаточно, чтобы каждый применил насилие в отношении хотя бы одной из жертв, разумеется, при наличии единого умысла на убийство двух или более лиц, выраженного в предварительном сговоре[15].

Убийство двух или более лиц – это не повторное, а единое квалифицированное преступление, объективная сторона которого состоит из двух или более актов лишения жизни потерпевших. По общему правилу, соисполнителем признается лицо, выполнившее хотя бы часть объективной стороны преступления. Следовательно, лишение жизни одного из потерпевших по договоренности между виновными об убийстве двух или более лиц является частью объективной стороны одного единого убийства, предусмотренного п. «а» ч.2 ст.105 УК РФ.

Позиция Верховного Суда РФ по конкретному делу толкает судебную практику на путь искусственного разрушения соучастия в форме соисполнительства и «превращения» квалифицированного убийства в простое. При таком подходе простым убийством будет массовый расстрел захваченных в плен военнослужащих, когда каждый боевик казнит только одного потерпевшего.

Дополнительным аргументом небезупречной позиции Верховного Суда РФ может послужить вопрос о правовой оценке действий соучастников убийства не соисполнителей (организатора, подстрекателя и пособника) в рассматриваемой ситуации. Сознанием соучастников охватывается то обстоятельство, что они соучаствуют в одновременном едином убийстве двух или более лиц, и должны нести ответственность за соучастие в квалифицированном убийстве.

Однако если, по мнению Верховного Суда РФ, исполнители подлежат ответственности каждый за простое убийство, то по правилам квалификации действия других соучастников следует квалифицировать по той части статьи УК, по которой квалифицируются действия исполнителей, но со ссылкой на соответствующую часть ст.33 УК РФ, т.е. как соучастие в простом убийстве.

Нелепость такой квалификации очевидна. Такая практика может привести к тому, что и в других групповых преступлениях не будет признаваться соучастие. Например, виновные по предварительной договоренности с распределением ролей совершают разбойное нападение в магазине, где каждый из соучастников применяет насилие, опасное для жизни или здоровья, только в отношении одного кассира.

При таком подходе отпадет основание для признания соучастия в хищении по предварительному сговору группой лиц, когда виновные договорились похитить имущество в крупном размере (300 тыс. руб.), но каждый изъял имущество в размере простого состава преступления (100 тыс. руб.). Такая позиция противоречит уголовному закону.

Думается, следует согласиться с мнением А.Н.Попова, который считает, что поскольку убийство двух или более лиц является единым преступлением, а соисполнительство предполагает полное или частичное выполнение объективной стороны преступления (участие в процессе лишения потерпевшего жизни), постольку при наличии у виновных единого умысла на убийство двух или более лиц имеются все основания для привлечения всех принимавших участие в совершении преступления к ответственности за убийство двух или более лиц, независимо от того, принимал ли виновный участие в убийстве каждого потерпевшего или только одного из них[16].

[1] См.: Бородин С.В. Указ. раб. С – 97; Семернева Н.К. Указ. раб. – С.47. Автор допускает возможность значительного промежутка времени между первым и вторым убийством, если имеется прямой умысел на убийство двух или более лиц. Думается, автор смешивает понятия «умысел» и «цель» («намерение»). При наличии значительного промежутка времени (неделя, месяц, год и т.п.) между убийствами трудно говорить о едином умысле, поскольку он конкретизируется, обновляется применительно к новой (другой) обстановке, новым обстоятельствам убийства. Конкретизированный (обновленный) относительно новых обстоятельств преступления умысел вряд ли можно считать единым с позиции теории уголовного права даже при наличии единой (одной) цели.

[2] См.: Бородин С.В. Там же; Семернева Н.К. Там же.

[3] См.: БВС РФ. – 1998. - № 11.

[4] См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1993. – № 5. – С.7.

[5] См.: Курс уголовного права. Особенная часть. Т.3. М.: ИКД Зерцало-М, 2002. – С.111.

[6] Аналогичные разъяснения содержались в постановлениях Пленумов Верховного Суда РФ № 15 от 22.12.92 и Верховного Суда СССР № 4 от 27.06.75 «О судебной практике по делам об умышленных убийствах». Иная позиция была изложена в постановлении Пленума ВС СССР № 9 от 3.07.63, согласно п.10 которого убийство одного человека и покушение на жизнь другого подлежало квалификации как оконченное преступление – убийство двух и более лиц (См.: Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924-1970. М., 1970. – С.452).

[7] См.: Феоктистов М., Бочаров Е. Квалификация убийств: некоторые вопросы теории и практики // Уголовное право. – 2000. – № 2. – С.65-66.

[8] Возможная аргументация разного подхода при квалификации покушения на убийство двух или более лиц по совокупности разных частей ст.105 УК и покушения на хищение без такой совокупности в том, что при убийстве причиняется вред двум разным непосредственным объектам (жизни разных людей), а при хищении – одному объекту (собственности), и учитывается лишь размер ущерба, не «срабатывает», когда, например, при хищении из гардероба виновный пытается похитить вещи разных людей (вред причиняется нескольким непосредственным объектам – личной собственности нескольких потерпевших), а реально похищает имущество на меньшую чем запланированная сумму.

[9] Курс уголовного права. Особенная часть. Т.3. – С.111.

[10] См.: Цокуева И.М. Проблемы квалификации убийства // Законодательство. – 2003. - № 5. – С.68.

[11] См.: Бородин С.В. Указ. раб. – С.99.

[12] См.: БВС СССР. – 1963. – № 5. – С.15. Представляется, разногласий было бы меньше, если бы с уголовно-правовой точки зрения при раскрытии понятия «посягательство» для чистоты терминологии использовалось не название самостоятельного состава преступления – «убийство», признаки которого предусмотрены только в ст.105 УК РФР, а нейтральное понятие «причинение смерти», «лишение жизни».

[13] См.: Постановление Верховного Суда РФ от 25 декабря 2002 года N 776п02 по делу Мальского и Панарина.

[14] См.: БВС РФ. – 2000. – № 7. – С.13.

[15] См.: Комиссаров В., Дубровин И. Проблемы ответственности соисполнителей за совместные преступные действия и их вредные последствия // Уголовное право. – 2003. – № 1. – С.27.

[16] См.: Попов А.Н. Указ. раб. – С.62; Похожая позиция излагается в постановлении Пленума ВС РФ № 4 от 22.04.92 «О судебной практике по делам об изнасиловании», в п.9 которого указывается, что изнасилование следует признавать совершенным группой лиц не только в тех случаях, когда несколькими лицами подвергается изнасилованию одна или более потерпевших, но и тогда, когда виновные, действуя согласованно и применяя физическое насилие или угрозу в отношении нескольких женщин, затем совершают половой акт каждый с одной из них.