МЕСТА ТЕКСТА КНИГИ, ОТСУТСТВУЮЩИЕ ИЛИ ИЗМЕНЕННЫЕ В РЕДАКЦИИ МОРЕЛЛЕ

1.                 В переводе Морелле отсутствует, прежде всего, обращение «К тому, кто читает». Этот пропуск вполне понятен, так как обращение появилось только в пятом издании.

Этот прямо бросающийся в глаза пропуск не был, однако, восстановлен Редерером или потому, что он не считал необходимым обратиться к оригинальному тексту книги Беккариа в последующих после перевода изданиях книги (пятом, шестом), или потому, что он сознательно игнорировал это дополнение. То же следует сказать и о самом Морелле, который, как мы видели, издание Редерера считал лучшим изданием своего перевода.

Отсутствует в редакции Морелле дополнение, вставленное в § XL (38): «Законы, запрещающие ношение оружия... может породить закон, имеющий общее значение». Возможно, что это дополнение появилось впервые в пятом издании.

Обращение «К тому, кто читает» и дополнение к § XL восстановлены в миланском издании 1812 г. и оттуда перенесены в издание Канту. Позднейшие переводчики Беккариа, следовавшие «редакции Морелле», так и не заметили, что соответствующие места отсутствуют у Морелле.

2.                      Видимо, вполне произвольно выпущены Морелле следующие места:

В § II (2): «Всякое наказание, не вытекающее из безусловной необходимости, является, как говорит великий Монтескье, тираническим. Это положение может быть выражено более общим образом: всякое проявление власти человека над человеком, не вытекающее из безусловной необходимости, является тираническим. Таким образом, вот на чем основывается право суверена карать за преступления: на необходимости защищать хранилище общего блага от посягательств отдельных лиц».

181

В § III (3): «Наличие этого обязательства, связывающего одинаково и дворец и хижину, и самого знатного и самого убогого, доказывает, что в интересах всех соблюдать договоры, полезные для большинства. Нарушение хотя бы одного из них повело бы к утверждению анархии». (Пропущено предложение, набранное курсивом.)

В § X (29) в конце параграфа: «и кто должен был показать своим согражданам, что он боится только законов, но не людей».

В § XXXIII (23), в самом начале параграфа: «Когда бесчестье назначается за преступления, не почитаемые таковыми, то ослабляется его значение и для преступлений, его заслуживающих».

Все эти места не отмечены в пятом издании как «дополнения». Следовательно, есть основания думать, что они были не только в третьем, но и в первом издании.

В миланском издании 1812 г. и у Канту эти места не восстановлены.

В своей книге Беккариа допускает, как известно, применение смертной казни по двум основаниям, в редакции же Морелле она допускается только по одному основанию. Соответствующее место гласит у Морелле следующим образом:

«Но, если я докажу, что в обыкновенном состоянии общества смерть гражданина ни полезна, ни необходима, то я выиграю дело человечества.

Я говорю в обыкновенном состоянии общества, ибо смерть гражданина может быть необходимой в одном только случае1, а именно когда лишенный свободы...»

Далее текст идет, как у Беккариа, но последние строки абзаца: «я не вижу никакой необходимости уничтожать гражданина, если только смерть его не будет действительным и единственным средством удержать других от совершения преступления. Вот второе основание, по которому смертная казнь может считаться справедливой и необходимой» — отсутствуют в переводе Морелле.

Трудно допустить, чтобы Морелле позволил себе так исказить текст оригинала. Невольно возникает предположение, что перевод вполне соответствовал тексту третьего издания. К сожалению, этого издания не было в нашем распоряжении, и проверить поэтому перевод Морелле невозможно. Вопрос осложняется еще тем, что в первом издании (надо думать, что и во втором) смертная казнь допускалась, как и в пятом издании, по двум основаниям. Это мы вправе утверждать, хотя в наших руках не было первого издания, благодаря тому, что Факинеи приводит цитату, вполне соответствующую тексту пятого издания, это же видно и из «Ответа» на памфлет Факинеи.

Курсив наш.

182

Предположив, что Морелле не исказил текста оригинала, мы должны тем самым прийти к выводу, что в третьем издании Бек-кариа почему-то отступил от своего первоначального взгляда и вновь вернулся к нему в пятом издании.

Издание Редерера воспроизводит текст перевода Морелле, но миланское издание 1812 г. и Канту дают текст в редакции пятого издания. Насколько нам известно, в литературе не было до сих пор обращено внимания на расхождение в вопросе о смертной казни редакций Морелле и Беккариа. Прошел мимо него и Эссельборн.

Все это показывает лишний раз, что переводчики, следовавшие, по их мнению, «редакции Морелле», в действительности исходили из текста миланского издания 1812 г., довольно произвольно, как мы видим, скомпонованного сыном Беккариа Джулио.