1.4.   Транснациональная организованная преступность в сфере экономики и финансов России

        Расширение масштабов незаконной деятельности организованной преступности, укрупнение криминальных капиталов ужесточает борьбу за сферы влияния на территориях, в отраслях коммерции, финансов, промышленности. Вместе с тем слабость и коррумпированность государственного аппарата, поражающие воображение рынки сбыта, прозрачность границ и неразвитость специального законодательства, предусматривающего эффективные меры борьбы с организованной преступностью и коррупцией, способствуют значительному усилению транснационального характера организованной преступной деятельности.  

        Иными словами, современная политическая и экономическая ситуация в России является наиболее благоприятной, с одной стороны,  для расширения сферы преступной деятельности отечественных преступных сообществ за пределами национальных границ России. А с другой – для проникновения в Россию транснациональной организованной преступности с целью использования возможностей ее рынка и слабой законодательной базы, облегчающей возможности ухода от социального контроля.

         Между тем для оперирования понятием «транснациональная организованная преступность» необходимо прежде всего уяснить его содержание. В отечественной научной литературе это понятие рядом авторов определяется по-разному: на основе описания наиболее типичных признаков транснациональной организованной преступности, через характеристику транснациональных преступных организаций[42], а также посредством определения более широкого понятия «транснациональной преступности»[43] и более узкого в виде «деятельности транснациональных криминальных корпораций»[44].

         Автор предлагает свое определение этого явления, исходя из трактовки термина «транснациональный», предложенной еще в 1971 году американскими криминологами, которая была взята за основу при обсуждении проблем транснациональной организованной преступности на Всемирной конференции в Неаполе в 1994 году[45]. Представляется, что более правильно давать определение понятию «транснациональная организованная преступная деятельность», поскольку только анализ характера деятельности преступной организации может свидетельствовать о ее транснациональности.

           Под транснациональной организованной преступной деятельностью понимается  осуществление  преступными организациями незаконных операций,   связанных с перемещением потоков информации, денег, физических объектов, людей, других материальных и нематериальных средств через государственные границы с целью использования благоприятной рыночной конъюнктуры в одном или нескольких иностранных государствах для получения существенной экономической выгоды, а также для эффективного уклонения от социального контроля с помощью использования значительных различий в системах уголовного правосудия разных стран и коррупции.

         Транснационализация организованной преступной деятельности, т.е. выход ее за границы национальной территории одного государства, в настоящее время является международным процессом, в сущности это один из высших уровней криминальной эволюции[46].

         Современные коммуникационные технологии и обширные связи организованной преступности облегчили ей установление контактов с партнерами в других странах и на других континентах; современные банковские системы электронных расчетов дают возможность осуществлять международные преступные сделки, связанные в первую очередь с «отмыванием» доходов, полученных незаконным путем, а также различного рода финансовыми махинациями.

          Транснациональная организованная преступная деятельность является наиболее рациональной и профессиональной частью криминального поведения. Преcтупные организации способны учиться на своем и чужом опыте, обладать стратегическим видением ситуации и ее возможным развитием. Они часто прибегают к помощи высококлассных специалистов, используют самые современные технологии. Организованные преступники, действующие в той или иной стране, никогда бы не переступили ее национальных границ, если бы не видели выгоды, не получали бы серьезных преимуществ и возможностей[47].

          Транснациональные операции позволяют преступным  организациям получать доступ на выгодные рынки и находить пути проникновения на них, действуя при этом из районов, где они чувствуют себя относительно недосягаемыми для правоохранительных органов. Доходы от преступной деятельности направляются по каналам мировой финансовой системы и укрываются в оффшорных зонах и центрах банковской деятельности с относительно мягким регулированием.

          Такие организации становятся важными участниками мировой экономической деятельности и играют ключевую роль в запрещенных законом сферах (например, в производстве и торговле наркотиками), которые приобрели глобальные масштабы и приносят прибыль, превышающую размер валового национального продукта некоторых развивающихся и развитых государств[48]. Согласно экспертам Вашингтонского национального Стратегического Информационного комитета доход «мировой мафии» составляет приблизительно 1 трл. долларов. Эта сумма является почти эквивалентной американскому федеральному бюджету[49].

         В России времен перестройки и стихийного перехода к рынку партгосхозноменклатура первой использовала открывающиеся транснациональные возможности для контрабандного вывоза нефтепродуктов, золота, металлов, сырья, вооружения, валюты, антиквариата и произведений искусства в другие страны, контрабандного и беспошлинного ввоза товаров в Россию. Номенклатурные транснациональные преступные организации оказались вне конкуренции и за рубежом и в своей стране. За рубежом потому, что они создавались еще при бывшем СССР и располагали огромными, ни с чем не сопоставимыми ресурсами, которые они распродавали по бросовым ценам. А в своей стране потому, что в ней не было нормальных рыночных отношений и с преступными организациями никто не мог конкурировать, так как за ними непосредственно стояли партийные, государственные, хозяйственные структуры, а нередко КГБ и МВД.          

          За номенклатурными преступниками на международный уровень стали выходить полукриминальные и криминальные коммерческие предприятия, чаще всего возглавляемые ставленниками той же номенклатуры, и только потом – «воры в законе» и другие криминальные группировки[50].

          Современная российская организованная преступность, базируясь на основных принципах получения прибыли от транснациональных операций, осуществляет эту деятельность в двух встречных направлениях.

          С одной стороны, некоторым сегодняшним лидерам организованной преступности проще и безопаснее руководить криминальными структурами из-за рубежа, получая из России львиную долю криминальных доходов для их легализации и использования в официальном бизнесе в том или ином иностранном государстве. С другой стороны, достаточно выгодно открывать за границей только филиалы коммерческих структур преступных организаций и сообществ, а самим руководителям и их ближайшему окружению находиться в России, лишь иногда выезжая за рубеж для «инспектирования» криминально- коммерческой деятельности своих филиалов. Кроме того, такие поездки им выгодны для временного ухода в тень при возникновении напряженной ситуации с конкурентами, правоохранительными, налоговыми и другими государственными органами.

         Так, например, центральная зарубежная  «воровская» семья Япончика, находясь в США, наряду с другими направлениями преступной деятельности, использует приватизацию в России для отмывания доходов, полученных незаконным путем, совершает криминально-коммерческие сделки, а также операции с валютой.

          Другие лидеры предпочитают выезжать за границу для организации преступного бизнеса и поддержания устойчивых связей с криминальными сообщниками.  «Вор в законе» по кличке Хасан постоянно бывает в Финляндии, Бельгии, Голландии, Эстонии; Джем – в Германии, Швейцарии; Черный – в Италии, Англии; Стрела – в Южной Корее, Гонконге, на Филиппинах; Юлдаш – в Афганистане, Пакистане. Отдельные лидеры преступной среды, возглавляя территориальные преступные формирования в России, не входя в «воровское» сообщество, проводят самостоятельную преступную деятельность за рубежом. Михась это делает в Австрии, Швейцарии, Чехии; Напарник - в Германии, Чехии, Франции, Италии; Антон Измайловский – в Израиле[51].

         Относительная открытость границ, привлекательность отдельных сторон финансово-экономической жизни некоторых стран Запада, низкие цены на недвижимость, другие факторы, способствующие отмыванию «грязных» денег, а также возможность скрыть свое прошлое, завуалировать предыдущую преступную деятельность и начать новую жизнь, выступают в качестве  основных предпосылок выезда лидеров организованной преступности и вывоза криминальных капиталов за рубеж.  Западные же правоохранительные органы, подготовленные к борьбе с традиционными формами организованной преступности, испытывают определенные трудности, сталкиваясь с постсоветскими преступными организациями, которые предпочитают совершать массовые мошенничества и финансовые операции, и только начинают перестраивать свой розыскной аппарат[52].

          В результате происходит усиление финансового положения российской организованной преступности за границей, что является серьезной предпосылкой для укрепления ее позиций как во всех направлениях криминального промысла, так и в легальных сферах деятельности, что способствует дальнейшему продвижению ее представителей в государства Западной и Восточной Европы, страны третьего мира.

          Между тем транснациональный характер имеет не только деятельность российских преступных организаций - международные преступные синдикаты внедряются в экономику и финансы России. Это происходит не только из-за привлекательного для них экономического потенциала страны, но и из-за того, что это сопряжено с меньшим риском для них.[53]

         Во многих отношениях транснациональные преступные организации, осуществляющие свои операции на российской территории, схожи с транснациональными корпорациями. Более того, транснациональная экономическая преступность обычно формируется в составе уже созданных экономических корпораций, обеспечивающих переливание капитала по всему миру, значительно упрощая процессы легализации незаконных доходов, сокрытия законной прибыли от налогообложения и другие финансовые махинации.

         Задачей транснациональных преступных организаций также как и транснациональных корпораций является извлечение прибыли, и с этой целью они занимаются широкой экономической деятельностью, которая выходит далеко за рамки национальных границ. Кроме того, как транснациональные преступные организации, так и транснациональные корпорации стремятся получить максимальную свободу действий при минимальном контроле за их деятельностью, как на национальном, так и на международном уровнях.

         Между тем транснациональные преступные организации по ряду признаков существенно отличаются от транснациональных корпораций. Последние могут использовать те или иные экономические стимулы и зачастую действуют безжалостно в стремлении добиться своих экономических целей, но нарушение закона созданными на законных основаниях корпорациями является скорее исключением, чем правилом. В отличие от них нарушение закона транснациональными преступными организациями является «нормой» и их основным признаком. И хотя такие организации могут вкладывать средства в законные предприятия или заниматься разрешенной законом деятельностью, для них противоправная деятельность является, как правило определяющей.

           Средства, к которым эти два вида организаций прибегают для того, чтобы получить доступ к рынку, существенно разнятся. В поисках глобальных рынков легальные корпорации получают разрешение на ведение операций какой-либо суверенной территории в ходе переговоров с правительствами. Преступные же организации получают доступ на соответствующие рынки, не заручившись их согласием, а скорее обходным путем, стремясь не попадать в поле зрения правоохранительных органов, призванных выявлять, отслеживать и пресекать их операции.

            Другим важным элементом является применение коррупции и насилия. Хотя корпорации прибегают порой к использованию силы или подкупа, для преступных организаций такие приемы стали обычным средством достижения целей. Насилие используется ими для запугивания и устранения соперников  в той или иной сфере бизнеса,  правительств и правоохранительных органов, пытающихся противодействовать операциям транснациональных преступных организаций, служит средством поддержания порядка и дисциплины внутри подобных организаций.

           Помимо прочего преступные организации не только занимаются поставками запрещенной продукции, но также и хищением легально производимого товара. Широко распространенная практика хищений служит существенным отличительным признаком транснациональных преступных организаций от законных транснациональных корпораций.

           Стремление свести до минимума возможный риск и извлечь максимальную прибыль характерны для транснациональных преступных организаций, что вполне соответствует целям легального бизнеса. Отличие заключается лишь в том, что степень риска, которую готовы на себя взять преступные организации, значительно превышает тот предполагаемый риск, который принимают на себя корпорации, действующие в сфере законного бизнеса. Кроме того, принимаемые преступными организациями меры по снижению степени риска сами по себе нацелены на государственные учреждения. По оценкам ООН, реальное положение напоминает «олигополистический рынок, на котором группировки различного размера и значения соперничают между собой в целях получения прибылей»[54].

           Согласно анализу данных о западных компаниях, стремящихся выйти или уже работающих на российском рынке, только 15% из них могут считаться надежными, 44% - это слабые фирмы, пытающиеся поправить финансовое положение за счет заключенных с российскими партнерами контрактов, в том числе и из российского криминалитета. 22% представляют собой фирмы, находящиеся в состоянии банкротства, которые могут быть приобретены представителями организованной преступности России, и 19% - компании, деятельность которых носит явно криминальный характер.

           Наиболее ярким примером проникновения транснациональных преступных организаций в экономику России «на спине» транснациональных корпораций является ситуация, сложившаяся в российском алюминиевом производстве, две трети которого контролируется оффшорным торгово-посредническим конгломератом Trans World Group (TWG). Фактически за этой компанией стоят бывшие наши соотечественники - братья Черные, ныне живущие в Израиле, и английский бизнесмен Дэвид Рюбен. Названную группу фирм они зарегистрировали в Монте-Карло и на Гибралтаре.

           По версии следственных органов, оплата по контрактам, заключенными фирмами Черных с сибирскими заводами, осуществлялась через подставные структуры за счет денежных средств, похищенных с помощью фальшивых авизо, подложных чеков, безвозвратных кредитов фиктивным фирмам, при   силовой поддержке «вора в законе» Тюрика, возглавляющего в настоящее время «Сибирский общак», объединяющего все преступные организации Восточной Сибири. Российские индустриальные гиганты «отмыли» грязные капиталы, а металл на законных основаниях потек за рубеж[55]. По результатам 1998 года, например, на Красноярском алюминиевом заводе, затраты на рубль реализованного алюминия составили 0,75 рубля, что обеспечивало получение прибыли в сумме не менее 1,2 млрд. рублей. Фактически же вместо прибыли в бухгалтерском балансе образовался убыток в размере этой же суммы. Финансовый менеджмент TWG организован так, что за рубеж утекло с платежами по кредитам не менее 2,4 млрд. рублей (более 240 млн. долларов) и это только на одном заводе[56].

           Более того, TWG взяла под свой контроль не только производство алюминия, но и все предприятия, добывающие глинозем - сырье для этого производства. Глинозем с российских предприятий (в частности, с Ачинского глиноземного комбината), а также с предприятий  зарубежья (отечественные алюминиевые заводы лишь на 40% обеспечены российскими глиноземами, остальное сырье поступает с Украины, Казахстана и др.) внешними управляющими, подконтрольными TWG, продавалось по 90 долларов за тонну зарубежным оффшорным компаниям, входящим в состав TWG, а эти компании уже по мировым ценам - 247 долларов за тонну -  продавали его алюминиевым заводам. Ежегодная прибыль от так называемого «толлинга» TWG составляла до последнего времени до 52 млн. долларов[57]. Кроме того, с помощью зачетов и претензий у глиноземных комбинатов изымалось и скрывалось от налогообложения 40 долларов на тонне продукции (в расчете на годовой объем – 600 тыс. тонн глинозема), а это еще 24 млн. долларов. Всего же, кратко описанная здесь схема извлечения прибыли на одном только Ачинском глиноземном комбинате позволяла TWG зарабатывать ежегодно более 75 млн. долларов. Сами же заводы, как свидетельствуют их балансы, не только не имели никакой прибыли, (а значит, и налоговых поступлений в бюджет, не делали), но и находились из-за долгов на грани банкротства[58].

        По расчетам аналитического центра Российской академии наук, 55% капитала и 80% голосующих акций приватизированных предприятий перешли в руки криминального и иностранного капитала[59]. Столь нерациональное акционирование производства привело к тому, что иностранному капиталу удалось расчленить ряд предприятий оборонного комплекса России или установить над этими предприятиями контроль. Это позволяет оказывать значительное влияние на администрацию и получить доступ к важнейшим технологиям. В результате основной промышленный потенциал России не может быть использован государством для стабилизации социально-экономических процессов, поскольку наиболее рентабельные и перспективные предприятия оказались под влиянием иностранного капитала[60].

           Подобное проникновение в легальную экономику, ее активное использование в своих целях влечет за собой развитие транснационального промышленно-экономического шпионажа, последствием которого является продажа коммерческих тайн, ценнейших технологий, направленное разорение отдельных предприятий или даже отраслей легальной экономики, для того чтобы освободить нишу для криминализированной экономической деятельности.

          Как следствие существования транснациональных преступных организаций развивается и совершенствуется транснациональная коррупция чиновников, осуществляющих криминальные действия по разные стороны границы, но в адрес одной организации или по отношению общей для разных организаций коммерческой сделке.

          Формируются не предусмотренные законом криминальные операции; активизируются процессы аналитической деятельности, в которую входит системный анализ законодательства в плане поиска неурегулированности и противоречий, позволяющих направленно истолковывать и криминально использовать дефекты закона. Криминальные аналитики внимательно следят за динамикой экономической активности и оперативно используют выгодные экономические ниши на территории различных стран мира,  оффшорные зоны, слабости налоговых отношений[61].

          Россия открыла уникальные возможности для транснациональной организованной преступности. Здесь имеются огромные природные богатства, незаполненный рынок незаконных товаров и услуг; беспрецедентная продажность должностных лиц, в том числе и в системе уголовной юстиции; масса высококлассных специалистов, невостребованных государством, имеющих нищенское положение, но желающих выжить любым путем, как и большинство населения России.

          Но вместе с тем здесь нет специальных законов, позволяющих эффективно бороться с организованной преступностью, в том числе транснациональной; надежно работающей правоохранительной системы; жесткого валютного, финансового, банковского, налогового и иного экономического контроля; хорошо обустроенных границ и четко работающих таможенной и миграционной служб; а главное в России нет политической воли для борьбы как с национальной организованной преступностью, так и с транснациональными ее формами. Кроме того, Россия оказалась недостаточно подготовленной для борьбы с организованной преступностью других стран[62].

          Все эти факторы в значительной степени способствовали  повышенному вниманию к ней, как к высокоприбыльному, имеющему дешевые трудовые ресурсы и достаточно безопасному рынку, со стороны многих преступных синдикатов. Трудно перечислить все транснациональные преступные организации, которые осуществляют свои незаконные операции, используя территорию России, ее законодательство, ее население и природные богатства. Это и знаменитые преступные синдикаты, и картели американской, итальянской, китайской, японской, колумбийской мафии, и организации помельче – вьетнамские, турецкие, корейские, нигерийские группы, а также  азербайджанские, грузинские, армянские, таджико-афганские, прибалтийские и другие преступные сообщества.

         При этом необходимо отметить, что использование экономики и финансовой сферы России является одним из основных, но далеко не единственным направлением транснациональной преступной деятельности. Немаловажное место в преступном бизнесе транснациональных преступных организаций продолжают играть традиционные виды преступного промысла: наркобизнес, торговля оружием, проституция, организованные формы незаконной миграции и др.   Например, согласно данным министра МВД РФ, наркодиллеры из Колумбии, Израиля и России достигли соглашения на транзит грузов кокаина через территорию РФ. Лидеры итальянской и российской организованной преступности на встрече на «высшем уровне» в Праге и Цюрихе решают  проблемы отмывания денег и возможности обмена оружием , ядерными материалами и наркотиками[63].

        Криминальная интеграция российских преступных организаций и международных синдикатов в некоторых отраслях экономики и финансов породила криминальный конгломерат, с которым не так просто справиться даже совместными усилиями  правоохранительных органов Востока и Запада.