4.3.5. Коллизионные аспекты недействительности сделок, противоречащих закону и иным нормативным правовым актам

Статья 168 ГК РФ говорит о ничтожности таких сделок. Нормы, регулирующие недействительность сделок по этому основанию, относятся к императивным материальным нормам, имеющим особое значение, и, соответственно, исключающим применение иностранного права.

Необходимо сделать одно существенное замечание. В силу того что речь идет о сделках, имеющих международный характер, следует очень осторожно относиться к признанию сделок ничтожными на основании их несоответствия иным, кроме закона, нормативным правовым актам. Представляется, что речь может идти только о противоречии таким нормативным правовым актам (указам Президента РФ, постановлениям Правительства РФ и т.д.), которые, устанавливая определенные ограничения, основаны на законах и которые устанавливают либо запрет в сфере общего дозволения, либо же разрешения в сфере общего запрета. В частности, это касается всего законодательства о военно-техническом сотрудничестве, в том числе указов и постановлений, которые идут в развитие Закона о военно-техническом сотрудничестве и создают систему разрешений (исключений) из общего запрета.

Если же подзаконные нормативные правовые акты не имеют законной правовой основы, то надлежит руководствоваться принципом, что, если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены гражданским законодательством, применяются правила международного договора (ст. 7 ГК РФ). Это касается ситуации, когда конкретные правоотношения недействительности сделок урегулированы международными договорами.

Если же, в силу реализации автономии воли сторон или действия норм международного частного права, к существу сделки применяется иностранное право и в то же время она противоречит не основанным на законе российским нормативным правовым актам, исходя из международного характера таких сделок нет юридических оснований признавать их ничтожными и не применять иностранное право.

Проблему составляет правильная квалификация правоотношений и определение норм, регулирующих их. Во многих случаях речь идет о правоспособности и субъективных правах при совершении внешнеторговых сделок, которые в общепринятой мировой практике регулируются нормами национального законодательства, и, соответственно, никаких противоречий международным договорам нет (характерный пример - Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров).

По вопросу обращения в суды спорящих сторон с исками о признании недействительными сделок на основании их несоответствия законам и иным нормативным актам можно привести следующий пример.

В одном из арбитражных судов был заявлен иск о признании недействительным контракта, на поставку продукции в части арбитражного соглашения. Решением суда первой инстанции в удовлетворении иска отказано. Судом установлено, что арбитражное соглашение не противоречит закону и может быть исполнено. Следовательно, оснований для признания его недействительным не имеется.

Постановлением апелляционной инстанции решение суда первой инстанции оставлено без изменения. Кассационная инстанция решение суда первой инстанции и постановление апелляционной инстанции оставила без изменения.

Истец в качестве основания для признания арбитражного соглашения недействительным сослался на то, что данное соглашение о передаче споров в Венский суд нарушает норму Закона РСФСР от 4 июля 1991 г. N 1545-1 "Об иностранных инвестициях в РСФСР", согласно которой императивно определены случаи возможного обращения в международный суд.

В постановлении кассационной инстанции отмечено, что ссылка истца на нормы российского права, которые нарушаются данным соглашением, определившим местом рассмотрения споров международный суд, является несостоятельной.

Венский суд не является международным судом в том смысле, в каком этот термин употребляется в международной практике. Это третейский суд при Федеральной экономической палате, компетентный рассматривать экономические споры.

Суд, рассматривая вопрос о действительности арбитражного соглашения, оценивает его с точки зрения исполнимости. Под исполнимостью подразумевается, что стороны конкретно определили место рассмотрения спора, т.е. выбрали действующий третейский суд или определили процедуру формирования суда ad hoc, установили процессуальный порядок, а также то, что на момент возникновения спора арбитражное соглашение не утратило силу.

Анализ содержания арбитражной оговорки позволяет четко определить место проведения разбирательства - Федеральная экономическая палата, Вена; порядок проведения разбирательства - в соответствии с правилами ЮНСИТРАЛ*(143).

Близки к исследованному выше основанию недействительные сделки, совершенные с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ)*(144).

Аналогичный вид оснований признания сделок недействительными предусматривался ст. 49 ГК РСФСР (1964 г.) и был наиболее труден в правоприменительной практике в силу своей неоднозначности и неконкретности. Вследствие этого потребовались значительные усилия теоретиков и практиков права, чтобы выработать основания для правильного применения этой нормы*(145).

При ее применении необходимо учитывать наличие объективного и субъективного признаков (сделка, совершенная с прямым или косвенным умыслом), рассматривая их в совокупности.

Объективный признак применения ст. 169 ГК РФ наиболее дискуссионен в юридической литературе. В целом выработаны два критерия объективного признака недействительности подобного рода сделок:

1) сделки, нарушающие законодательство, закрепляющее и охраняющее общественный и государственный строй или публичный порядок в стране*(146). Причем подчеркивается, что с практической точки зрения необходимо указать конкретный закон, нарушение которого противоречит основам правопорядка;

2) сделки, которые посягают на существенные государственные и общественные интересы*(147).

Отсутствие одного из признаков, по мнению Ф.С.Хейфеца*(148), влечет неприменение в качестве основания признания сделок недействительными ст. 169 ГК РФ и соответственно применение ст. 168 ГК РФ, как не соответствующей требованиям закона или иного правового акта. С таким подходом трудно согласиться с точки зрения формальной логики. Рассматривая норму ст. 168 ГК РФ как общую норму, закрепляющую в качестве основания недействительности сделок их несоответствие требованиям закона или иным правовым актам, а норму ст. 169 как частную, объективный признак которой совпадает с содержанием ст. 168 ГК РФ, необходимо сделать вывод, что общее включает частное и, следовательно, уже по формальному признаку любая сделка, совершенная с умыслом и противоречащая закону или иному правовому акту, подпадает под действие ст. 168 ГК РФ в силу широкого содержания объема этого понятия.

Тогда становится непонятной мысль законодателя, для чего было необходимо разделять основания признания сделок недействительными на два вида, предусмотренные ст. 168 и 169 ГК РФ. Ответ, пожалуй, можно найти, углубившись в историю появления этой нормы в советском и российском праве.

Впервые аналогичная норма появилась в Основах гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик (ч. 6 ст. 14), введенных в действие 1 мая 1962 г., и ст. 49 ГК РСФСР (1964 г.), которые предусматривали недействительность сделок, совершенных с целью, противной интересам социалистического государства и общества. Именно защита публичного (государственного) интереса, как признанного государством и обеспеченного правом интереса социальной общности, удовлетворение которого служит условием и гарантией ее существования и развития, нашло отражение в ст. 169 ГК РФ*(149). И с этой точки зрения непонятно, почему в новом ГК нашла отражение категория правопорядка, а не интереса, так как в своем нынешнем виде действие этой статьи полностью перекрывается ст. 168 ГК РФ.

Таким образом, необходимо иметь в виду, что действие ст. 169 ГК РФ распространяется на сделки, нарушающие коренные публичные интересы, охраняемые законами и иными правовыми нормами, определяющими основы правопорядка и нравственности и защищающими общество в целом, а не мелкие публичные интересы, отражающие узкокорпоративные интересы отдельных государственных институтов, а также частные интересы субъектов общества и государства. Перечень государственных (публичных) интересов закреплен в основах конституционного устройства любого государства. Одним из них является сохранение государственного суверенитета и целостности.

В силу изложенного нормы, регулирующие недействительность сделок, совершенных с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности, относятся к императивным нормам прямого действия, исключающим применение иностранного права для регулирования правоотношений недействительности такого рода сделок.