4.3.4. Коллизионные вопросы недействительности внешнеторговых сделок, совершенных субъектами, не обладающими надлежащей правоспособностью и дееспособностью

Недействительность внешнеторговых сделок, совершенных субъектами, не обладающими надлежащей правоспособностью и дееспособностью, в настоящем исследовании будет рассмотрена применительно к юридическим лицам.

При рассмотрении данного вида оснований недействительности внешнеторговых сделок необходимо различать нормы, регулирующие непосредственно недействительность сделок, и нормы, регулирующие вопросы правоспособности юридических лиц. Данное различие существенно вследствие действия закона, регулирующего статут ("существо") отношения (lex cause)*(135) и действия различных коллизионных привязок, позволяющих определить применимое право к существу недействительности сделки по этому основанию.

Рассмотрение вопросов правового положения и деятельности субъектов внешнеторговых сделок определяется сложным составом коллизионных норм, регулирующих различные аспекты этих сделок:

1) отношения, в которых участвует юридическое лицо при совершении внешнеторговой сделки, регулируется совокупностью различных коллизионных норм, применимость которых необходимо определять исходя из существа конкретного правоотношения;

2) правовой статус субъекта внешнеторговых сделок определяется личным законом юридического лица.

На основе личного закона юридического лица (lex societatis) определяется следующее:

является ли организация юридическим лицом;

организационно-правовая форма юридического лица;

требования к наименованию юридического лица;

вопросы создания и прекращения юридического лица;

вопросы реорганизации юридического лица, включая вопросы правопреемства;

содержание правоспособности;

порядок приобретения юридическим лицом гражданских прав и принятия на себя гражданских обязанностей;

отношения внутри юридического лица, включая отношения юридического лица с его участниками;

способность юридического лица отвечать по своим обязательствам*(136).

В соответствии со ст. 1202 ГК РФ гражданская правоспособность иностранных юридических лиц определяется по праву страны, где учреждено юридическое лицо.

Показателен в этом отношении пример в практике Федерального арбитражного суда Московского округа.

Был заявлен иск о взыскании долга и процентов по генеральному соглашению о депозитной линии и его расторжении. Иск заявлялся представителем кипрской стороны на основании доверенности. Оценивая полномочия, основанные на указанной доверенности, суды первой и апелляционной инстанций сочли их недостаточными для подписания искового заявления. Кассационная инстанция указала на неправильную оценку названными инстанциями прав представителя кипрской стороны, отметив, что необходимо учитывать истинное волеизъявление иностранного юридического лица, выдавшего доверенность, в рамках которой поверенный был уполномочен на обжалование всех судебных действий*(137).

Таким образом, в этом деле правоспособность поверенного была определена на основании коллизионной нормы lex societatis.

Определенные особенности правоспособности хозяйствующих субъектов существуют при совершении сделок в специфичных областях, в которых государственный интерес является доминирующим в вопросах правового регулирования складывающихся в них общественных отношений, например в области военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами.

В сфере военно-технического сотрудничества содержание личного статута российских юридических лиц, осуществляющих внешнеторговые сделки в отношении продукции военного назначения, определяется общими нормами ГК РФ, регулирующими правовое положение юридических лиц, и законодательством в этой сфере, прежде всего Федеральным законом "О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными государствами".

Личный статут иностранных субъектов военно-технического сотрудничества будет определяться правом страны, где они учреждены и в соответствии с законодательством которых им предоставлено право осуществления военно-технического сотрудничества*(138). Таким образом, можно констатировать, что правоспособность юридических лиц при совершении внешнеторговых сделок в сфере военно-технического сотрудничества определяется императивными коллизионными нормами.

Сложнее обстоит дело с отношениями, в которые вступает юридическое лицо при совершении внешнеторговой сделки в сфере военно-технического сотрудничества, и в частности с отношениями недействительности сделок. Здесь возможны два направления рассуждений, которые приводят к одинаковому правовому результату:

1) исследование юридической природы норм, регулирующих недействительность сделок в отношении продукции военного назначения на основании ненадлежащей правоспособности их субъектов, на предмет их принадлежности к императивным нормам, исключающим применение иностранного права в этой сфере правоотношений;

2) определение применимого права в отношении недействительности внешнеторговых сделок на основании ненадлежащей правоспособности средствами международного частного права.

Как уже было отмечено, в зависимости от существа регулируемых общественных отношений и публичного интереса в их защите все недействительные сделки делятся на ничтожные и оспоримые.

Недействительность сделок, выходящих за пределы правоспособности юридического лица, регулируется ст. 173 ГК РФ. Данная статья регулирует недействительность сделок в отношении юридических лиц, имеющих по закону общую правоспособность, т.е. хозяйственных обществ и товариществ. Она предусматривает два основания недействительности сделок:

1) совершенных юридическим лицом в противоречии с целями деятельности, определенно ограниченными в его учредительных документах, либо

2) юридическим лицом, не имеющим лицензии на занятие соответствующей деятельностью.

Такие сделки могут быть признаны судом недействительными по иску этого юридического лица, его учредителя (участника) или государственного органа, осуществляющего контроль или надзор за деятельностью юридического лица, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о ее незаконности.

Юридическая природа института общей правоспособности заключается в том, что все правоотношения, связанные с его функционированием, базируются на общем дозволении, которое определяет содержание и сущность этого института. Сфера функционирования института общей правоспособности - это сфера действия общего дозволения в силу одинаковой юридической природы данного института и названной сферы. Общая правоспособность не носит абсолютного характера и предоставляет юридическому лицу возможность иметь права только до сферы, где данная правоспособность теряет свою юридическую силу из-за установленного ограничения или общего запрета. Это позитивная сфера функционирования института правоспособности юридического лица. Недействительность сделок, выходящих за пределы его общей правоспособности, регулируется ст. 173 ГК РФ.

Однако в сфере действия ограничений или общего запрета существуют особенности функционирования института правоспособности субъектов гражданского права, который имеет более сложную структуру. Здесь необходимо различать:

а) области действия запрета в сфере общего дозволения, т.е. там, где установлены законом определенные ограничения, и

б) сферу действия общего запрета. В примере "а" речь идет прежде всего о ситуации, определенной в абз. 3 п. 1 ст. 49 ГК РФ: "...отдельными видами деятельности, перечень которых определяется законом, юридическое лицо может заниматься только на основании специального разрешения".

Общая правоспособность юридического лица в силу введенного ограничения иметь лицензию не трансформируется в сторону специальной правоспособности. И это объяснимо. Причина устойчивости общей правоспособности - сфера действия общего дозволения. Требованием лицензирования не ограничивается общая правоспособность юридического лица, а устанавливается порядок легитимации уже имеющейся общей правоспособности в сфере действия публичных интересов государства и личности.

Встает вопрос о юридической природе правоспособности в локальной области, очерченной рамками выдаваемой лицензии. Если не приходится говорить о трансформации общей правоспособности юридического лица в силу действующего общего дозволения, то в области действия лицензии сам процесс легитимации этой правоспособности уже говорит о ее ограниченном характере. Кроме того, содержание правоспособности в рамках выданной лицензии также носит ограниченный характер со строго определенным перечнем допустимых юридических действий. Ограниченность однозначно квалифицирует ее как специальную правоспособность в локальной области, определенной рамками этой лицензии.

Вместе с тем необходимо понимать, что природа этой специальной правоспособности основана на общем дозволении, ограниченном рамками публичных интересов, а не на общем запрете. Незапрещенность видов деятельности, осуществление которых разрешается выдаваемой лицензией, определяет юридическую природу и содержание специальной правоспособности в области локального запрета сферы общего дозволения. В силу этого превышение пределов специальной правоспособности в сфере действия общего дозволения не затрагивает особо значимых публичных интересов, так как в ином случае на область, ограниченную рамками этой специальной правоспособности, был бы введен общий запрет.

Юридическое лицо для осуществления деятельности в этой сфере легитимирует в установленном порядке уже имеющуюся правоспособность, т.е. получает государственное подтверждение своего вхождения в хозяйственный оборот. Именно поэтому законодательно установлены сравнительно мягкие последствия за совершение юридических действий, не соответствующих содержанию специальной правоспособности, установленной лицензией, - они могут быть признаны недействительными в силу признания их таковыми судом (оспоримые сделки - ст. 173 ГК РФ). В силу этого недействительность такого рода сделок может регулироваться применимыми нормами иностранного права, определенными в соответствии с коллизионными нормами.

Применительно к рассмотренной выше ситуации весьма показательно дело МКАС при ТПП РФ N 72/1997, решение от 8 октября 1997 г., по иску лихтенштейнской фирмы к российской организации в связи с прекращением в конце 1995 г. платежей за выполненные строительные работы. В ходе судебного разбирательства ответчиком было выдвинуто ходатайство о признании сделки ничтожной по причине недееспособности иностранного юридического лица, поскольку оно не зарегистрировано в государственных органах Российской Федерации, не состоит на учете в российских налоговых органах и не уплачивает налоги с получаемых доходов.

В ходе судебного разбирательства МКАС в вопросе определения правоспособности иностранной организации применил законодательство Княжества Лихтенштейн, в соответствии с которым оно обладает надлежащей правоспособностью. В вопросе правомерности осуществления на территории России строительно-монтажной деятельности было применено российское законодательство, в соответствии с которым иностранной фирмой была получена лицензия на осуществление строительно-монтажных работ в соответствующих органах власти*(139).

Рассмотренные выше ситуации касаются оспоримости недействительных сделок, выходящих за пределы надлежащей правоспособности лица. Они представляют интерес к недействительности внешнеторговых сделок в целом в сферах действия общего дозволения и локального запрета этой сферы.

Гражданским законодательством предусмотрены две ситуации, когда выход за пределы надлежащей правоспособности юридического лица влечет их ничтожность:

1) выход за пределы установленной специальной правоспособности государственных унитарных предприятий, некоммерческих организаций, а также коммерческих организаций, специальная правоспособность которых установлена законом;

2) выход за пределы установленной специальной правоспособности в сферах действия общего запрета независимо от коммерческого или некоммерческого характера юридического лица*(140).

Гражданским кодексом РФ (ст. 49) и другими федеральными законами для ряда юридических лиц установлена специальная правоспособность, а именно для:

- государственных унитарных предприятий;

- некоммерческих организаций;

- банков, страховых организаций и др.

Основанием для признания недействительными сделок, выходящих за рамки специальной правоспособности, установленной законом, служит ст. 168 ГК РФ, в соответствии с которой они являются ничтожными.

Правовым основанием специальной правоспособности в сфере общего запрета является не легитимация уже имеющейся правоспособности, что происходит в сфере действия общего дозволения, а наделение правоспособностью вследствие отсутствия каких-либо прав на юридически значимые действия в этой сфере. В силу этого существенно отличаются последствия осуществления юридических действий, не соответствующих содержанию этой специальной правоспособности. Если в области действия локального запрета в сфере общего дозволения юридическое лицо совершает нелегитимные юридические действия (не соответствующие его специальной правоспособности), но не запрещенные законом, они основаны на общедозволительном порядке, т.е. у них есть правовое основание. В сфере же действия общего запрета таких правовых оснований нет. Любые юридические действия, кроме прямо разрешенных, запрещены законом. Отклонение от содержания специальной правоспособности, определенной в специальном порядке, означает попадание в сферу действия общего запрета, где оно теряет юридическую силу. Именно поэтому законодательно установлена ничтожность юридических действий, не соответствующих содержанию специальной правоспособности в сфере действия общего запрета вследствие их несоответствия закону или иному нормативному правовому акту.

Содержание специальной правоспособности в сфере общего запрета определяется не только целями деятельности, но и его предметом, закрепленным в специально установленном порядке. Наиболее характерно это видно на примере внешнеторговой деятельности в сфере военно-технического сотрудничества, которая является показательным примером действия сферы общего запрета. Если государственный посредник (ФГУП "Рособоронэкспорт") имеет широкую специальную правоспособность, т.е. предметом его деятельности является вся продукция военного назначения, то другие российские организации, получившие право внешнеторговой деятельности в сфере военно-технического сотрудничества, имеют узкую специальную правоспособность. Предметом их деятельности является исключительно военная продукция, которую они производят и в отношении которой им выдано разрешение на осуществление внешнеторговой деятельности. Осуществление внешнеторговой сделки, выходящей за пределы их установленной специальным порядком правоспособности, т.е. не соответствующей целям и предмету деятельности, влечет ее ничтожность.

Таким образом, можно сделать вывод, что характер общественных отношений, опосредуемых сферами общего запрета, в которых проявляется абсолютный государственный интерес, предопределяет применение принципа ничтожности к недействительным сделкам и их отнесение к императивным нормам прямого действия. Ничтожность внешнеторговых сделок, выходящих за пределы специальной правоспособности, законной или наделенной, в установленном порядке, в сфере общего запрета, исключает применение для их регулирования норм иностранного права в силу коллизионных норм международного частного права.

Иной подход определения применимого права в отношении недействительности внешнеторговых сделок, выходящих за пределы надлежащей правоспособности, - средствами международного частного права.

Рассмотрим ситуацию на примере военно-технического сотрудничества. Необходимо акцентировать внимание, что почти все частноправовые отношения здесь опосредуются внешнеторговыми договорами купли-продажи продукции военного назначения. Соответственно, к этим отношениям будет применяться Венская Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г., являющаяся частью правовой системы России. В соответствии со ст. 4 Конвенции она не касается действительности самого договора. "Конвенция не содержит общих требований к действительности договора и последствий признания его частично или полностью недействительным, которые обычно предусматриваются в национальном законодательстве"*(141).

В соответствии со ст. 7 вопросы, относящиеся к предмету регулирования данной Конвенции, которые прямо в ней не разрешены, подлежат разрешению в соответствии с общими принципами, на которых она основана, а при отсутствии таких принципов - в соответствии с правом, применимым в силу международного частного права.

Как уже отмечалось, в отношении недействительности внешнеторговых сделок в сфере военно-технического сотрудничества, выходящих за пределы надлежащей правоспособности, применимым является российское материальное право. Общие нормы гражданского права, регулирующие такого рода ничтожные сделки, являются императивными нормами прямого действия и исключают применение иностранного права, регулирующего аналогичные отношения.

Однако российское законодательство содержит специальные нормы ничтожности договоров в сфере внешнеторговой деятельности. В соответствии со ст. 17 Федерального закона "О государственном регулировании внешнеторговой деятельности"*(142) сделки по экспорту и/или импорту отдельных товаров, совершенные в нарушение государственной монополии, являются ничтожными. В рассматриваемой сфере государственная монополия введена ст. 4 Закона о военно-техническом сотрудничестве. К элементам государственной монополии относится разрешительный порядок наделения специальной правоспособностью на внешнеторговую деятельность в отношении продукции военного назначения (ст. 12 Закона). Соответственно, совершение сделки, выходящей за пределы специальной правоспособности в сфере военно-технического сотрудничества, влечет ее ничтожность.