2.1.1. Сколько всего преступников можно зарегистрировать

                                                                                Цель моя — показать, что в мире,  где                                                                                          многие упорно видят только                                                                                                           беспорядочный хаос, существуют                                                                                                                 всесильные и неизменные законы.

                                                                                                                                                А. Кетле

Одним из принципов системного исследования любых социальных явлений (в нашем случае — это социум прес­тупников) и процессов как структурно расчлененной це­лост­ности, в которой каждый элемент структуры имеет опре­де­лен­ное функциональное значение, является структурно-функ­­циональный анализ. Поэтому нам необходимо “... в целях пра­вильного и точного измерения преступности ... пред­ва­рительно отобрать свойства, которые, во-первых, являются су­­щественными для преступности, и, во-вторых, поддаются непосредственному определению (квантификации). Такая процедура — разделение объекта на элементы, выделение су­­щественных свойств — является обязательной в процессе познания сложных явлений вообще и преступности в час­т­ности. Полученным в результате измерения этих свойств ком­плексом показателей и следует характеризовать прес­тупность” [1, с. 6].

Далее, разделив объект нашего анализа — социум прес­тупников — на элементы, измерив их существенные свойства, мы попытаемся выявить на основе полученного комплекса показателей некие структурно-функциональные закономер­ности (СФЗ), которые можно разделить на а) внешние и б) внутренние.

Внешние СФЗ наблюдаются, вычленяются при рассмот­рении элементов социальной системы (т. е. у нас — социума преступников), их “работы”, которая необходима для под­держания как других элементов и самой системы в целом, так и более общих систем, в которую она включена. Другими сло­вами, внешние СФЗ социума преступников, прежде всего нужные для воспроизводства этой социальной системы, необ­ходимы также и для нормального функционирования более общей системы. В этом смысле можно говорить об их назна­чении. Поэтому важно, чтобы количество зарегистри­рованных преступников не превышало общего числа предпо­лагаемых преступников в обществе, находилось в допустимых пределах, в определенном интервале. 

Внутренние СФЗ можно выявить, наблюдая взаимозави­симость элементов в рамках включающей их в себя социальной системы. При этом изменения в одной части системы оказы­ваются производными (функцией) от изменения в другой ее части. В этом смысле функциональная зависимость между элементами системы может рассматриваться как вид детер­минизма, направленного на поддержание ее структуры. Струк­­тура — это совокупность устойчивых связей внутри системы, обеспечивающая ее целостность и сохранение ее основ­ных свойств при любых внешних и внутренних изме­нениях.

Разумеется, разделение СФЗ на внешние и внутренние условно. Мы назвали их так в первом случае потому, что рассматриваются связи элементов системы с другими ее эле­ментами, а также с более общей системой, в которую она органически включена. Во втором случае анализируется связь элементов внутри самой системы с целью сохранения ее структуры, безотносительно к системе, в которую она входит (конечно же, мы говорим здесь об отсутствии связи между системами лишь для удобства анализа, т. е. это отсутствие не буквально, а искусственно, условно).

“Ученый должен пользоваться своим собственным языком, в котором обыденные слова, если он прибегает к ним, имеют специфический смысл, важный для ученого и, возможно, не тот, который вкладывают в эти слова другие. Если криминологическое исследование ограничится изуче­нием преступления и преступников и воспримет специфичес­кие категории “преступления” и “преступника” в том виде, как они определены законом, то с научной точки зрения оно будет теоретически недействительным. Данные об уго­ловном законодательстве, а также данные о преступлениях и преступниках, которые ныне производны от правовых катего­рий, должны быть “обработаны” ученым прежде чем он смо­жет использовать их” [2, с. 32—33].

Это утверждение Т. Селлина, с которым автор полностью согласен, поддерживают и другие специалисты, в частности Ю. Блувштейн и А. Добрынин пишут: “... идеальный тип кри­ми­нологических исследований, конструируемый в позити­вист­с­ком духе с опорой на математико-статистические методы социологии, должен быть прояснен в логическом и лингвис­ти­ческом отношениях... рациональное соотнесение этого идеального типа со сферой уголовного право должно быть осу­щест­влено в духе установок, неявно присутствующих в правотворческой и правоприменительной деятельности”            [3, с. 68].

В своей работе автор использует термины уголовного пра­ва, вкладывая в них, однако, отличный, особый смысл. Итак, зарегистрированные преступники — это лица, признан­ные таковыми в том или ином го­су­дарстве в соответствии с принятой там процедурой, обус­лов­ленной соответствующим уголовным законодательством. Отметим, что нам здесь важен сам факт нарушения существу­ющих в конкретном обществе норм уголовного права как такового, а не их содержание или, скажем, соответствие нор­мам, принятым в странах с раз­­витой демократией.

Предполагаемые преступники — это лица, совершившие преступления, но не понесшие наказания в уголовном поряд­ке. Совокупность зарегистрированных преступников и лиц, нарушивших уголовно-правовые запреты, но не признанных преступниками, составляют вместе единую органичную сис­тему, социум всех преступников существующих в обществе, который частично, но тем не менее репрезентативно отражен в уголовно-статистических сведениях. Совершенно очевидно, что в данном случае понятие “преступник” гораздо шире, чем в строго уголовно-правовом смысле.

С появлением уголовной статистики было установлено, что число посягательств на личность изменяется ежегодно не больше, чем на 4%, а колебания преступлений против собственности — на 2%. Маури и Полетти доказали, что су­ществует закон, согласно которому ежегодные колебания цифр преступности не могут превышать 10% [4, с. 212], т. е. несмотря на то что правоохранительная система “работает” и часть преступников изолируют от общества, например са­жают в тюрьму, количество преступников “на воле” в тече­ние года неизменно восстанавливается приблизительно на прежнем уровне.

Зададимся вопросами: что на макроуровне обусловливает процесс воспроизводства социума преступников приблизи­тель­но в том же объеме (количестве) через год? Каково соот­но­шение между числом зарегистрированных и незарегистри­рованных (латентных) преступников в целом по миру? 

Сделаем несколько замечаний о числовых соотношениях. Абсолютный размер пропорций, на которых основана модуль­ная теория социума (МТС), большого значения не имеет.

Результаты криминологических исследований, основан­ных на данных статистики, чаще всего оформляются в виде абсолютного числа, приходящегося на 100 тыс. населения. Очевидно, что одно не противоречит другому.

Итак, по сложившейся традиции, большинство крими­нологов приводят в своих исследованиях либо число преступ­ников, либо число преступлений, приходящихся на 100 тыс. населения. В соответствии с МТС, количество предполагаемых преступников должно составлять 5,6% от общего числа насе­ления, т. е. 5 тыс. 600 человек на 100 тыс. населения. В это чис­ло входят и зарегистрированные и незарегистрированные преступники или, иначе, оно составляет 100% всех преступ­ников в обществе.

В соответствии с докладом Генерального Секретаря ООН “Пре­дупреждение преступности и борьба с ней”, в разви­ва­ющихся странах зарегистрировано 800 правонарушителей, а в развитых 1 тыс. на 100 тыс. населения. Таким образом, в среднем по миру 900 правонарушителей на 100 тыс. населения (отметим, что использованы данные 47 стран мира в период с 1970 по 1975 г.) [5, р. 11—15]. В относительном выражении такой результат можно представить как  16 % от общего числа предполагаемых в обществе преступников.

В третьем обзоре ООН  “О тенденциях в области преступ­ности и функционировании систем уголовного правосудия и стратегиях по предупреждению преступности” (1986 г.) приведены следующие цифры: в среднем по миру зарегист­рировано 4 тыс. преступлений на 100 тыс. населения в период с 1980 по 1985 г. [6, р. 42]. Отметим два момента: 

1. Количество преступлений всегда больше количества правонарушителей. Насколько больше, какая наблюдается меж­ду ними зависимость — вопросы, на которые мы попы­та­­ем­ся ответить в нашей следующей книге.

2. Данные основаны на ответах населения 12 развиваю­щихся и 14 развитых стран. Всего 26 стран мира.

В ходе проведенного нами анализа были получены сле­дующие результаты. Около 33% от общего числа предпо­ла­гаемых преступников были зарегистрированы в качестве тако­вых в период с 1985 по 1989 г. Всего 16 стран мира. Соот­ветст­венно около 67% от общего числа предполагаемых преступ­ников не были зарегистрированы в качестве таковых при том, что они совершили те или иные преступления. В более тра­диционном виде данный результат будет выглядеть как 1 тыс. 848 правонарушителей на 100 тыс. населения.

Если мы выведем средний показатель по миру, учитывая названные выше результаты, то он будет равен 24,5%, или         1 тыс. 372 правонарушителя на 100 тыс. населения.

Понимая всю условность полученных чисел и возможную погрешность при их вычислении, мы рискнем утверждать c высокой  долей вероятности, что в среднем по миру количество зарегистрированных и количество незарегистрированных прес­тупников должны составить пропорцию  24/76, которая выполняет функцию баланса сохранения и развития. При этом, как было сказано, за 100% в абсолютном выражении прини­мается 5,6% преступников от общей численности мирового населения. С 1840 г. по настоящее время все найденные нами статистичес­кие данные никоим образом этому не противоречат.

При указанном соотношении происходит следующее — к уголовной ответственности привлекается в среднем 1 из 4 преступников, которые реально существуют в обществе (5,6% от общей численности населения). В результате сохраняется преступная субкультура, ее традиции, постоянно происходит процесс “обучения” новых людей и предполагаемое число преступников в обществе “восстанавливается” в своих размерах, восполняет “недостающие”, “потерянные” 24%.

В целом название функции указанного соотношения говорит само за себя — функция баланса сохранения и раз­вития, что предполагает, с одной стороны, развитие (вовле­чение в преступную деятельность новых элементов), а с другой — сохранение (приблизительно в тех же масштабах как абсо­лютных размеров, так и самого отношения между зарегистри­рованными и незарегистрированными преступниками)

Таким образом, в качестве зарегистрированных преступ­ников должно быть признано от 22% до 26% (идеальное расп­ределение 24%) от числа, взятого в абсолютном выражении как 5,6% от общей численности населения. Если данное соот­ношение выразить в привычной формуле расчета на 100 тыс. населения, она будет выглядеть следующим образом: нижняя граница — 1 тыс. 232 правонарушителя на 100 тыс. населения, верх­няя граница — 1 тыс. 456, идеальное распреде­ление —         1 тыс. 344.

Численность преступников, признанных таковыми в соот­ветствии с существующей процедурой закона, в среднем по миру не может объективно превышать 1 тыс. 456 правонару­шителей на 100 тыс. населения и быть ниже 1 тыс. 232 на 100 тыс. населения, выполняя тем самым функцию баланса сохра­нения и развития.

В дальнейшем мы еще не раз вернемся к выведенной пропорции и поговорим об этом в другом контексте.