2.2.1. Идеальная модель структуры социума преступников, оптимальная для общества, (ОССП) как система

Поскольку ежегодные статистические справочники раз­личных стран содержат различную информацию только по той части социума преступников, которую составляют лю­ди, признанные преступниками и осужденные в соот­ветствии со всеми требованиями уголовно-процессуального законода­тельства той или иной страны, то мы будем анализировать категорию осужденных. Их следует отличать от общего числа подозреваемых, т. е. лиц, подвергшихся аресту по подозрению в совершении преступления, и от лиц, уже отбывающих нака­зание в тюрьмах и иных институтов пенитенциарной системы.

“Статистика осужденных в части определения коли­чества и состава преступлений представляет собой наиболее обширную разработанную часть судебной статистики. Однако показатели статистики осужденных крайне неоднородны в различных ... государствах. Ниже мы приводим несколько цифр относительно характера показателей статистики осужденных в различных государствах.

Признаки, учитываемые статистикой осужденных в сорока ... государствах (наиболее часто встречаемые. — Д. Л.):

Пол — в 38 странах.

Возраст — в 36 странах.

Рецидив — в 29 странах.

Наказание — в 33 странах...

Всего 21 признак, но некоторые из них встречаются редко, например, “имущественные условия” — 4, раса — 5, алкоголизм — 5, мотивы — 2.

Показатели статистики осужденных... настолько разнооб­разны, что трудно было бы наметить систему показателей статистики осужденных, одинаково приемлемую для всех ... буржуазных государств. Наиболее распространенными по­казателями оказываются четыре: пол и возраст осужден­ных, рецидив и наказание, которые учитываются все же в большей части ... государств” [17, с. 155—156].  

Отметим, что статистика наказаний, имеющая различ­ные основания, встречалась нам реже, чем ожидалось, поэ­тому было решено исключить здесь данный показатель.

В силу объективных причин, а именно наличия в нашем распоряжении статистических данных, позволяющих прово­дить необходимые замеры и сравнения, мы будем рас­сматри­вать только следующие элементы социума преступни­ков как системы: несовершеннолетние преступники, реци­дивисты, женщины, лица, совершившие а) тяжкие и б) не­ос­торожные преступления. Всего пять элементов. Напом­ним, что речь идет об осужденных.

Итак, начнем анализ пяти выбранных нами элементов, составляющих структуру социума преступников.

1. Несовершеннолетние преступники

Отвечая на вопрос: какова доля несовершеннолетних преступников в числе других элементов структуры социума прес­тупников? — мы руководствовались только уголовным зако­­но­дательством конкретного государства, признавшим их таковыми. И при соответствующей выборке уголовной статис­тики данных это служило единственным критерием.

Другие признаки — например, доля несовершеннолетних в общем числе населения данного государства, пределы био­логического возраста несовершеннолетних, соответствие уго­ловно-правовых запретов той или иной страны демократи­ческим нормам, принятым мировым сообществом, на первый взгляд, способные раскрыть сущность изучаемого явления (по крайней мере в этом уверено  большинство кримино­ло­гов), — в нашем случае не играло никакой роли. Мы не при­ни­мали их в расчет.

Все согласны, что можно вывести соотношение между количеством зарегистрированных преступников и общим чис­лом населения той или иной страны. Но ведь точно так же мож­но сравнивать количество осужденных несовершен­но­летних в разных странах мира, отвлекаясь, скажем, от воз­рас­та наступления уголовной ответственности. Действительно, в разных странах мира возрастные рамки несовершеннолетия не совпадают: например, в России — 14—18 лет, ЮАР — 7—21, Великобритании — 14—21. В большинстве государств мира совершеннолетним человек становится в 18 лет, однако во многих странах, скажем в России до начала 20 в. — это 21 год. Временные границы наступления несовершеннолетия под­виж­ны, они изменяются с течением времени. Однако доля несовершеннолетних в общем числе населения той или иной страны остается постоянной величиной. Поэтому, если бы мы взялись учитывать этот признак — рамки биологического воз­раста несовершеннолетних — в нашем системном анализе, то в первую очередь сравнивали бы исторические и наци­ональные особенности развития уголовно-правовой системы в разных странах мира и допускали бы тем самым грубую методологическую ошибку.

2. Рецидивисты

Отвечая на вопрос: какова доля рецидивистов в числе других элементов структуры социума преступников? — мы руководствовались только фактом повторного преступления и последующего осуждения за него в соответствии с дейс­твующим в той или иной стране уголовным законодательством.

                Другие признаки — например, сколько именно раз дан­ный рецидивист привлекался к уголовной ответствен­ности, сама процедура привлечения к ответственности за повторное преступление, тяжесть наказания, пол рецидивис­та — не имеют для нас значения. Нам не важно 2 или 10 раз прив­ле­кался рецидивист к ответственности, мужчина он или жен­щина, к какому виду — общему или специальному — он отно­­сится, важно что он рецидивист в уголовно-правовом смысле этого слова.

3. Женщины

Отвечая на вопрос: какова доля женщин в числе других элементов структуры социума преступников? — мы руководст­во­вались только биологическим критерием — полом преступника. Этот критерий вполне однозначен: всех осужденных следует разделить на мужчин и женщин.

Другие признаки — например, возраст преступниц, в частности, совершеннолетние они или нет — не принимаются во внимание.

4. Лица, совершившие тяжкие преступления

Отвечая на вопрос: какова доля лиц, совершивших тяж­кие преступления, в числе других элементов структуры со­циума преступников? — мы руководствовались только уголов­ным законодательством, действующим в той или иной стране и определяющим какие именно виды преступлений признаны таковыми.

Мы не рассматриваем здесь какие именно виды преступ­ле­ний признаются тяжкими. Для нас важно только то, что среди всех совершенных преступлений существует группа так называемых тяжких и имеются люди, их совершившие. Таким образом, всех осужденных можно разделить на а) тех, кто со­­­вершил тяжкие преступления, и б) тех, кто совершил осталь­­­ные, т. е. не тяжкие, преступления. Сравнивать виды прес­­туплений, признанные тяжкими уголовным законода­тельством одного государства, с видами преступлений, приз­нанных таковыми уголовным законодательством другого государства, — не наша задача: в контексте нашего иссле­дования это было бы нелогично.

Ведь в этом случае мы будем пытаться сравнивать исто­рические и национальные особенности уголовных законода­тельств разных стран. Совершенно ясно, что отыскать здесь общий знаменатель невозможно. В ходе структурно-функци­онального анализа мы попытаемся определить соотношение между преступниками, совершившими тяжкие преступления, и остальными преступниками как элементами структуры социума преступников, не дифференцируя их по видам.

5. Лица, совершившие преступления по неосторожности

Отвечая на вопрос: какова доля лиц, совершивших прес­тупления по неосторожности, в числе других элементов струк­туры социума преступников? — мы будем руководство­ваться только уголовным законодательством, действующим в той или иной стране и определяющим — какие именно виды прес­­туплений квалифицируются как совершенные по неосто­рожности. Другими словами, для нас важен факт : некто со­вершил с точки зрения уголовного права преступление по неосторожности.

Другие признаки — например, пол, возраст преступника — для нас не важны. Очевидно, что уголовные законы различ­ных стран мира предусматривают совершение преступлений с неумышленной формой вины. Нет необходимости распи­сывать все тонкости уголовно-правовой квалификации данных преступлений, но есть ясный водораздел — всех преступников можно разделить на тех, кто совершил преступление умыш­ленно, и, соответственно, тех, кто совершил его по неосто­рож­ности. При этом, ни в одном статистическом сборнике на­ми не было обнаружено информации о преступниках, со­вершивших неосторожные преступления. Но совершенно ясно, что преступник “по неосторожности” и человек, совер­шивший умышленное преступление, — две совершенно раз­ные категории преступников, ясно и то, что и те и другие есть в любой стране мира. Меры наказания, назначаемые за од­ни и те же неосторожные преступления, в каждом госу­дарстве свои, отличающиеся от подобных мер в другом го­сударстве.

И если с определением предыдущих элементов, сос­тав­ляющих структуру социума преступников, трудностей не воз­никало, то здесь пришлось идти от обратного, а именно обще­известно, что подавляющая часть неосторожных прес­туплений приходится на долю дорожно-транспортных проис­шествий с определенными видами последствий (по неко­торым приб­ли­зительным оценкам около 75% в структуре всех неосто­рожных преступлений [18, с. 390]), или 4,2% от общего числа прес­тупников в социуме (об этом подробнее мы пого­ворим позже). Пос­ледствия выражаются в причинении тяж­ко­­го и средней тя­жести вреда здоровью человека либо при­чи­нение крупного ущерба — ч. 1, смерть человека — ч. 2, смерть двух и более человек — ч. 3 ст. 264 УК РФ. Уголовными ко­­дексами других стран мира также установлена ответствен­ность за неосторож­ные преступления с теми же последст­виями.

За основу нашего анализа взят сборник ООН “Статисти­ка дорожно-транспортных происшествий в Европе и Северной Америке” (1955—1994 гг.) [19, 20, 21, 22, 23, 24], где в приме­ча­нии поясняется: “Цель статистики дорожно-транс­пор­тных происшествий в Европе состоит в представлении основ­ных данных о дорожно-транспортных происшествиях в евро­пейс­ких странах, Канаде, Израиле и Соединенных Штатах Амери­ки...Статистические данные охватывают только дорожно-транспортные происшествия, повлекшие за собой телесные увечья (включая гибель человека. — Д. Л.), исключая происшествия, вызывающие материальный ущерб” [24, с. 8].

Известно, что на одно дорожно-транспортное проис­шествие должно приходиться как минимум и чаще всего по одному преступнику. Таким образом, очевидно, что люди, совершившие неосторожные преступления и попавшие в статистику ООН, окажутся подавляющей величиной в общем числе всех существующих преступников, совершивших неос­торожные преступления. В доказательство приведем ста­тистику по России, которая говорит о том, что количество неосто­рожных преступлений на железнодорожном, воздуш­ном, морс­ком и речном транспорте в общей структуре всех неу­мышленных преступлений, в том числе и совершенных на автомобильном транспорте составляет всего 0,1332% [25]. То есть перед нами в очередной раз возникает проблема, о ко­торой писали Ю. Блувштейн и  А. Добрынин [3, с. 68], — кри­­­ми­но­логия должна выработать собственный понятийный аппарат, а не пользоваться уголовно-правовым или социоло­гическим.

На наш взгляд, с точки зрения криминологии будет впол­не логично, если мы, определив элементы социума прес­тупников понятиями — несовершеннолетние, рецидивисты, женщины, лица, совершившие а) тяжкие преступления и б) преступления по неосторожности, — будем вести их струк­турно-функциональный анализ, стараясь максимально уйти от той специфики, особенностей и проч., которые им при­су­щи в разных странах мира, и найти то общее, что делает их тем, что они собой представляют как таковые. Иными сло­ва­ми, мы хотим иметь дело с “чистыми” понятиями, отвле­каясь от их конкретных качественных характеристик, их инди­видуальности. Это позволит нам сравнивать их между собой вне независимости от их “возраста” и “национальности”.

Какими соображениями мы руководствовались, выбирая именно эти понятия, называющие разные категории прес­тупников, входящих в их социум как элементы?

Прежде всего необходимостью:

1) разделить социум преступников на соответствующие части;

2) наблюдать те или иные категории преступников в течение  продолжительного времени.

Теперь построим идеальную модель структуры социума преступников, оптимальный для любого общества, незави­симо от уровня его экономического развития, политического режима, господствующей религии, развитости демократичес­ких институтов и проч.

Мы проанализировали данные уголовной статистики за длительный период времени и заметили: все показатели стре­мятся к некой средней величине. Эту величину мы и назвали оптимальной для нормального функционирования социума преступников.

В результате мы установили: если принять за 100% общее число зарегистрированных преступников в структуре их миро­вого социума, то общая доля 1) несовершеннолетних обеих полов тяготеет к 20%; 2) рецидивистов — к 25; 3) женщин — к 11; 4) лиц, совершивших преступления: а) тяжкие — к 24 и б) неосторожные — к 5,6%.

При этом выявилась следующая зависимость: сумма долей несовершеннолетних и рецидивистов всегда тяготела к 45%. Иными словами, если в структуре социума прес­тупников обнаруживалась тенденция к уменьшению доли несовершеннолетних, то соответственно увеличивалось число рецидивистов. Например, если несовершеннолетних около 10%, то рецидивистов соответственно должно быть — 35 в сумме — 45% (данные по Венгрии за 1994 г.).

Первые две категории преступников — несовершен­но­летние и рецидивисты — иногда пересекаются, т. е. среди ре­ци­дивистов определенную часть составляют несовершен­но­­летние. Однако часть эта невелика. Как правило, несо­вер­шеннолетних преступников до достижения совершенно­летия “не успевают” признать рецидивистами. И это понятно: несо­вершеннолетний преступник достигает порой совершен­но­летия за достаточно продолжительное время, — пока его осу­дят в соответствующем уголовно-процессуальном порядке и он отбудет соответствующее наказание. Правда, в некоторых странах, где возрастные рамки, которыми определяется воз­раст наступления совершеннолетия, относительно широки (например, в Великобритании — 14—21 год, в ЮАР — 7—21 год), достаточное количество несовершеннолетних преступ­ников успевают признать рецидивистами в уголовно-правовом порядке.

                Такая категория преступников, как женщины, очевид­но пересекается со всеми другими категориями преступников. Понятно, что среди и несовершеннолетних, и рецидивистов, и лиц, совершивших а) тяжкие и б) неосторожные, преступ­ления определен­ную часть составляют женщины.

Следующая категория — лица, совершившие тяжкие прес­тупления, — пересекается с категориями несовершен­но­летних, рецидивистов и, естественно, — женщин.

Последняя категория преступников — лица, совершив­шие преступления по неосторожности, — особая. Разумеется не вызывает сомнений, что она обязательно пересекается с категорией “женщины”: представительницы слабого пола нередко совершают преступления по неосторожности, она может пересекаться с категорией “несовершеннолетние”: под­ростки также порой совершают преступления по неосторож­ности. Зато также не вызывает сомнений, что преступники, совершившие преступления по неосторожности, практически не пересекаются с двумя неназванными пока категориями преступников — рецидивистами и лицами, совершившими тяжкие преступления.

Все это обязательно должно учитываться при построении идеальной модели структуры социума преступников, опти­мальной для любого общества. В приложении в табл. 1 читатель найдет наш подробный анализ этой модели.