Глава четвертая. СТРУКТУРА ПРАВООТНОШЕНИЯ

Понятие структуры правоотношения

В советской юридической литературе исследование право отношения велось с точки зрения раскрытия его элементов и содержания. При всем различии взглядов, подходов общепризнано, что элементами правоотношения являются его участники, их права и обязанности. Спорным до сих пор остается вопрос об объекте правоотношения. Некоторые авторы считают его необходимым элементом правоотношения, другие — необходимой предпосылкой. Наконец, высказывалось мнение о том, что объект может быть элементом или предпосылкой многих видов правоотношений, но что вместе с тем существуют правоотношения, которые не связаны с определенным объектом.

Дискуссии ведутся и по вопросу о том, что понимать под объектом правоотношения: только ли предметы материального мира, действия лиц либо и то и другое. В этой связи обосновывалась позиция о том, что объектом правоотношения всегда является поведение его участников 1.

1 Подробный критический анализ различных точек зрения по вопросу об объекте правоотношения см. Ю. К. Толстой, К теории правоотношения, стр. 48—67. Автор убедительно и аргументирование критикует многие точки зрения, высказывавшиеся по этому вопросу. Однако позиция самого автора весьма уязвима. Он рассматривает как объект правоотношения фактическое общественное отношение, на которое воздействует право. Кроме того, по его мнению, у правоотношения может быть и специальный объект или предмет в виде вещи или продукта духовного творчества (стр. 65). Ю. К. Толстой отграничивает объект правоотношения от его содержания, утверждая, что объектом правоотношения является материальное или идеологическое отношение в целом, а содержанием правоотношения — волевое опосредствованно этих отношений, представляющее собой взаимодействие социаль-

Споры об объекте правоотношения, о том, является ли объект элементом правоотношения, связаны в значительной мере с рассмотрением правоотношения как чего-то отличного от реального общественного отношения, формой которого оно является. Именно поэтому и возникает вопрос об объекте как реальном поведении, на которое должно воздействовать правоотношение, будучи определенной взаимосвязью прав и обязанностей.

Представляется, однако, что вопрос об элементах правоотношения, и в частности вопрос об объекте, может быть разрешен при анализе структуры правоотношения как целостности правовой формы и материального содержания.

Традиционная схема правоотношения — субъект, объект, права и обязанности — возникла из того, что правоотношение моделируют по образцу обязательства, тогда как эта схема далеко не охватывает всего богатства и сложности правоотношения.

В литературе предлагалось также ввести понятие состава правоотношения1. Данное предложение обосновывалось тем, что образующие правоотношение элементы обладают различной значимостью. Однако в состав правоотношения включают все те же элементы — субъекты; содержание, под которым понимается юридическое содержание (права и обязанности участников), и объекты, на которые направлено правоотношение. Состав правоотношения повторяет традиционную схему, подчеркивая вместе с тем различную значимость включаемых в состав элементов. Таким образом, и здесь правоотношение анализируется только как форма данного содержания.

Для определения элементов правоотношения как единства правовой формы и материального содержания

ной воли, возведенной в закон, с индивидуальной волей субъектов правоотношения. Нельзя отказать автору в тонкости анализа. Его позиция последовательно развивает общее исходное положение о том, что правоотношение — это только идеологическое отношение (связь прав и обязанностей), воздействующее на материальное отношение. В гл. II была дана критика этой точки зрения. Если рассматривать правоотношение как единство правовой формы и содержания опосредствуемого ею отношения, то последнее не может выступать как объект, а представляет собой структурный элемент, содержание правоотношения.

1 См. О. С. Иоффе, М. Д. Шаргородский, Вопросы теории права, стр. 200—242.

203

важно определить структуру правоотношения. Это позволило бы более полно выявить главные звенья механизма воздействия права на общественные отношения и эффективность такого воздействия. Для правовой науки и, в частности, для более глубокого раскрытия сущности правоотношения как общественного явления большое значение имеет разработка в философской литературе понятия структуры, соотношения этого понятия с другими категориями марксистской диалектики.

Наиболее плодотворным для анализа представляется определение понятия структуры как способа связи элементов, как системы их отношений в рамках целого 1. С этой точки зрения можно было бы само правоотношение рассматривать как структуру, поскольку оно связывает участников данного отношения2. Но тогда правовая форма анализировалась бы в отрыве от опосредствуемого ею содержания, что, как отмечалось выше, является лишь одним из этапов познания столь сложного явления, как правоотношение. Анализ правоотношения как целостности, как единства формы и содержания позволяет по-новому подойти к выявлению элементов данного единства, к раскрытию его содержания.

Для правовой науки особенный интерес представляет поставленная философией проблема взаимосвязи категорий возможности и действительности с категориями структуры и элементов3. Это новая постановка вопроса,

1 См. В. И. Свидерский, О диалектике элементов и структуры, М., 1962, стр. 13—14; его же, Современные проблемы материалистической диалектики, «Актуальные проблемы философской науки», Л., 1968; «Современные проблемы материалистической диалектики», «Мысль», 1971, стр. 105—179.

2 См. С. С. Алексеев, Проблемы теории права, т. 1, стр. 324—328. Автор высказывает ряд интересных соображений, анализируя состав субъективных прав и обязанностей в правоотношении, предлагая классификацию связей различных правоотношений. Однако рассмотрение лишь элементов формы правоотношения не дает полного представления о структуре правоотношения в целом.

3 См. В. И. Свидерский, Современные проблемы материалистической диалектики, стр. 121—134. Автор анализирует категории возможности и действительности в соотношении со структурой и элементами главным образом на материале явлений окружающей природы. Однако сама постановка вопроса и ряд выводов автора могут быть использованы для анализа процессов правового регулирования.

204

используемая для глубокого раскрытия процесса перехода возможности в действительность. В правовой науке указанная проблема приобретает своеобразный аспект, поскольку категории возможности и действительности имеют первостепенное значение для раскрытия механизма воздействия права на общественные отношения, его социальной эффективности. С проблемой перехода возможности в действительность при анализе правоотношения приходится сталкиваться дважды: в процессе анализа реализации нормы в правоотношении тогда, когда общая абстрактная норма закона превращается в конкретные права и обязанности участников, и когда права и обязанности реализуются в конкретных актах поведения.

Сложность перехода от возможности к действительности заключается в том, что здесь дважды на разных уровнях приходится сталкиваться с проблемой субъективного осознания объективной закономерности перехода возможности в действительность. В первый раз — это учет объективных закономерностей и возможностей реализации воли государства, воплощенной в общей норме. Во второй раз — это осознание участниками отношений необходимости согласовать свое поведение с требованиями нормы.

Рассматривая правовые формы экономических отношений в условиях капитализма, К. Маркс писал: «Справедливость сделок, совершающихся между агентами производства, основывается на том, что эти сделки как естественное следствие вытекают из отношений производства. Юридические формы, в которых эти экономические сделки проявляются как добровольные действия участников, как выражения их общей воли и как обязательства, к выполнению которых каждую из сторон принуждает государство,— эти юридические формы, будучи только формами, не могут сами определить этого содержания сделок. Они только выражают его» 1.

В условиях капитализма «отбор» правовых норм, фактически реализующихся в жизни, происходит в значительной мере стихийным порядком. Суд, а также органы исполнительной власти нередко существенно изменяют содержание норм в процессе обеспечения их реализации. Многие правовые нормы складываются помимо

1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 25, ч. 1, стр. 373.

205

нормотворческой деятельности государства. Разрыв между нормой и ее воплощением в жизнь нередко заранее программируется. Это касается главным образом тех положений, которые представляют собой вынужденную уступку рабочему классу и прогрессивным организациям и которые затем фактически трансформируются в процессе реализации.

При социализме создаются условия для того, чтобы в процессе нормотворческой деятельности заранее учитывать действие объективных закономерностей, использовать законы развития общества для достижения поставленных целей. В этой связи непреходящее значение имеет указание В. И. Ленина о том, что законодательство дает полную возможность «перегнуть, уметь сводить к определенному минимуму» отрицательные стороны новой экономической политики 1.

Используя знание закономерностей развития общества, правовая норма устанавливает модели поведения отдельных лиц и коллективов в определенных условиях и обстоятельствах. Таким образом, норма создает возможность для правомерного поведения и ограничивает возможность совершения поступков, противоречащих интересам общества. Но предписания нормы — это еще не возможность, точно так же как и запрещение само по себе не исключает возможности неправомерного поведения. Правовая норма только тогда создает реальные условия для требуемого поведения, когда она соответствует экономическим, политическим, идеологическим условиям развития общества. К. Маркс писал: «Законы могут увековечить какое-либо средство производства, например землю, в руках известных семей. Эти законы только тогда получают экономическое значение, когда крупная земельная собственность находится в гармонии с общественным производством...» 2.

В антагонистическом обществе право создается в острейшей борьбе классовых интересов и интересов группировок внутри господствующего класса. В условиях социализма возможности воздействия права на общественные отношения существенно расширяются. Но и при социализме общая закономерность соотношения базиса

1 См. В. И. Л е н и н, Поли. собр. соч., т. 45, стр. 308--309. 2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 12, стр. 724.

206

и надстройки выражается в том, что правовая норма создает возможность ее реализации в правоотношении (иными словами, реальную возможность заданного поведения) лишь тогда, когда она соответствует закономерностям развития природы и общества. В. И. Ленин считал необходимым строго разграничивать юридическую и фактическую возможности. Он подчеркивал, что юридическая возможность, которая у социалистического государства очень широка, должна использоваться лишь в соответствии с реальной фактической возможностью. Тогда может быть достигнут результат, на достижение которого направлена норма1.

Таким образом, правовая норма создает, если можно так выразиться, элемент возможности, возможность первого порядка, которая должна быть дополнена реальной возможностью данного лица или коллектива. Так, действующее право предоставляет возможность каждому гражданину, достигшему соответствующего возраста, поступить в учебное заведение по своему выбору. Но эту абстрактную возможность следует дополнить соответствующей реальной возможностью данного поведения. Если у юноши или девушки, желающих поступить в театральный или художественный институт, нет соответствующих способностей, то абстрактная возможность, предоставленная правовой нормой, не может быть реализована из-за отсутствия у данного лица конкретной возможности.

Возможности, создаваемые правовой нормой, имеют существенное значение для стимулирования поведения в направлении достижения цели, на которую направлена норма. Так, нормы, регулирующие трудовые отношения, хозяйственные связи между предприятиями и организациями, направлены на стимулирование повышения производительности труда, повышение эффективности общественного производства. Создавая возможность повышения оплаты труда в зависимости от его количества и качества, устанавливая порядок формирования поощрительных и иных фондов предприятия в зависимости от результатов его работы, они определенным образом направляют поведение трудящихся и производственных коллективов.

Таким образом, норма создает абстрактную возможность определенного поведения, но для ее реализации

См. В. И. Лени н, Полн. собр. соч., т. 36, стр. 298-299,

207

в правоотношении необходимы конкретные возможности данных участников, а также выражение воли участников (либо наступление не зависящих от их воли событий), направленной на реализацию отношений, предусмотренных в норме. Здесь совершается первый этап перехода возможности в действительность. Абстрактная возможность, установленная нормой, превращается в конкретные права и обязанности участников правоотношения, в их правовую связь, модель их поведения. При этом происходит и соответствующее изменение элементов структуры. Структура правоотношения существенно отличается от структуры нормы. Абстрактные элементы нормы, ее гипотеза, диспозиция, санкция трансформируются в конкретные элементы правоотношения. Абстрактный «землепользователь», «поставщик», «избиратель», «депутат» приобретает точное наименование. Из различных вариантов поведения, предусмотренных диспозицией нормы, выделяются те, которые соответствуют данным условиям. Точно определяются санкции, предусмотренные на случай нарушения прав и обязанностей.

Так, абстрактная возможность предприятия владеть, пользоваться и распоряжаться закрепленным за ним на праве оперативного управления имуществом в соответствии с утвержденными планами, целями его деятельности и назначением имущества становится действительностью тогда, когда создается предприятие, за которым закрепляются соответствующие основные и оборотные средства. Размер средств, их состав, характер производимой продукции, порядок ее реализации и т. и. определяют совокупность реальных имущественных прав и обязанностей предприятия. С утверждением плана расширения предприятия и заключением договора на строительство новых цехов общая норма актов, регулирующих отношения абстрактного заказчика и подрядчика, превращается в конкретные права и обязанности предприятия и строительной организации.

Если совершено преступление, то государство в лице органов милиции объявляет розыск или задерживает конкретное лицо. В отношении последнего могут применяться лишь те меры пресечения, которые соответствуют совершенному им деянию; в отношении его должны быть соблюдены все процессуальные нормы, связанные с расследованием, судебным разбирательством и применением

208

наказания именно за данное действие в конкретных условиях.

Возникновение у лица точно определенных прав и обязанностей, установление определенных санкций в случае нарушения обязанностей представляют собой реальность, действительность. Но эта реальность, действительность особого рода. Права и обязанности участников как элементы правоотношений, их связь являются еще выражением должного и как таковые создают лишь возможность данного поведения. Как бы точно ни была определена модель поведения в совокупности прав и обязанностей участников, это все же еще возможность, а не действительность.

Правовое предписание, содержащееся в норме, конкретизированное в применении к данным участникам в виде их прав и обязанностей, превратится в действительность тогда, когда оно будет соотнесено с реальным поведением. С риском ответственности за правонарушение участники правоотношения могут отклониться в своем реальном поведении от той модели, которая закреплена в связывающей их совокупности прав и обязанностей. Поэтому здесь происходит новый процесс перехода возможности в действительность, реального осуществления прав и обязанностей. Такой переход закономерно связан и с дальнейшим развитием структуры. В структуре правоотношения появляются новые элементы — акты реального поведения в их соотношении с правами и обязанностями.

В литературе подчеркивались органическая связь материального содержания правоотношения и юридической формы, единство правоотношения как формы и материального содержания 1. Однако при анализе правоотношения, его элементов, состава, содержания и т. и. исследователи нередко ограничиваются анализом правовой формы. Так, С. С. Алексеев, справедливо указывая на то, что реальные жизненные отношения, урегулированные нормами социалистического права, представляют собой прочное единство фактического (материального) содержания

1 См. О. С. Иоффе, М. Д. Шаргородский, указ. работа, стр. 178—183; С. С. Алексеев, Механизм правового регулирования в социалистическом государстве, стр. 136—138; его же, Проблемы теории права, т. 1, стр. 301—304; Л. С. Я в и ч, Право и общественные отношения, стр. 117—122.

209

и юридической формы, в дальнейшем становится на позиции разграничения материального и юридического содержания, абстрагируя, таким образом, правовую форму от ее реального содержания. Нельзя также согласиться с его попыткой конструировать «чисто» правовую связь между лицами в правоотношениях, выражающих динамическую функцию права. С. С. Алексеев считает, что на определенном этапе развития правоотношения могут реально существовать в виде «чистых» правовых связей. Иными словами, в правоотношении могут быть (на том или ином этапе развития) права и обязанности без соответствующего фактического (материального) содержания. В качестве примера такого правоотношения приводятся налоговые отношения, возникающие обычно только как правовая связь, в силу которой налогоплательщик обязан уплатить налог, а финансовый орган вправе требовать уплаты налога 1.

Этот пример вряд ли можно признать удачным. Обязанность уплаты налогов возникает в связи с установленными в норме фактическими обстоятельствами: наличием определенных вещей в составе имущества налогоплательщика, получением прибыли, дохода от реализации и т. и. Именно фактические обстоятельства служат основанием возникновения обязанности уплаты налога и установления его размера. Конечно, в процессе развития правоотношения возможны такие моменты, когда существует лишь правовая связь, а реальные отношения возникают позже. Так, предварительный договор — форма, которой предстоит занять свое место в процессе планирования производства в связи с формированием портфеля заказов,— существует как определенная правовая связь. Однако такой договор оказывает воздействие на поведение, и вряд ли целесообразно выделять отдельные моменты в развитии правоотношения, когда имеется временной разрыв между фактическим поведением и его правовым оформлением. Можно было бы привести и противоположный пример: до официального зачисления, т. е. до оформления трудового договора, работник приступает к исполнению своих обязанностей. Но такие временные явления ни в какой мере не могут свидетельствовать о наличии прав без материального содержания или материального

1 См, С. С. Алексеев, Проблемы теории права, т. 1, стр. 261,

содержания вне правовой формы, если данное отношение в целом урегулировано нормой права.

Рассматривая правоотношения как единство материального содержания и правовой формы, можно различить следующие связи элементов правоотношения: 1) связь прав и обязанностей как той модели, которая должна определять реальное поведение; 2) реальная связь участников правоотношений, которая должна соответствовать модели; 3) связь реального поведения и модели, которая находит свое выражение в осуществлении прав и выполнении обязанностей.

При этом не следует забывать о том, что права и обязанности по степени детализации далеко не полностью охватывают акты реального поведения. И это естественно, поскольку право не должно и не может регламентировать все детали поведения. Реальное поведение, как отдельное, единичное, несравнимо богаче модели, закрепленной в правах и обязанностях, так же как эта модель богаче абстрактного предписания нормы. Но акты реального поведения, выражающего волю участников данного отношения, в конечном счете «выходят» на модель.

В этой связи возникает очень сложная проблема соотношения прав и обязанностей с конкретными актами поведения, составляющими содержание данного отношения в целом. Подробнее на этом вопросе мы остановимся ниже, здесь же необходимо лишь указать на то, что праву или обязанности может соответствовать (а в подавляющем большинстве случаев и соответствует) сложный комплекс актов реального поведения. Поэтому при сопоставлении прав и обязанностей с реальным поведением важно учитывать специфические условия этого соответствия.

Исследование структуры правоотношения как конечной реализации правовой нормы, как единства правовой формы и материального содержания приводит к выводу о наличии следующих элементов структуры:

а) участники правоотношения. Их правовой статус оказывает существенное влияние на возникновение и развитие правоотношения, его характер;

б) права и обязанности, их взаимосвязь;

в) реальное поведение участников правоотношения в соотношении с правами и обязанностями.

Указанные элементы структуры присущи всем правоотношениям. Вместе с тем многие правоотношения связаны

211

с определенными объектами, предметами внешнего мира, продуктами духовного творчества.

Оживленные споры па поводу объекта правоотношения обусловлены тем, что под объектом иногда понимают фактическое поведение, т. е. то, что, исходя из приведенного выше анализа структуры, является непосредственным элементом правоотношения.

Прежде всего необходимо уточнить применение термина «объект». В литературе он употребляется, как «объект права», «объект правового регулирования», «объект правоотношения». В действительности здесь имеются в виду различные понятия, которые следует обозначать различными терминами. Так, применение термина «объект» к области объективного права вряд ли можно считать целесообразным 1. В данном случае правильнее говорить о предмете правового регулирования как определенном виде отношений, регулируемых нормой права. Это не терминологический вопрос. Речь идет о том, чтобы существенно отличные друг от друга понятия соответственно отличались и по форме выражения. Применение одного и того же термина к понятиям, находящимся в различных плоскостях, имеющим отличное содержание, всегда является источником теоретических и практических затруднений.

Что касается применения терминов «объект права» и «объект правоотношения», то здесь наблюдается обратное положение: одно и то же понятие обозначается двумя терминами. Поскольку, с нашей точки зрения, субъективное право — всегда элемент правоотношения, понятия «объект права» и «объект правоотношения» фактически совпадают.

Из анализа структуры правоотношения, приведенного выше, вытекает, что объект не является элементом правоотношения. Мнение о том, что объект права не входит в состав правоотношения, обосновывается различными соображениями, в том числе и такими: поскольку правоотношение представляет собой идеологическое отношение, в его содержание не могут входить предметы материаль-

1 Критику попыток применить понятие объекта права не только к субъективному, но и к объективному праву см С. Ф. К е-ч е к ь я н, указ. работа, стр. 137—138.

212

ного мира, являющиеся объектом различных видов правоотношений 1.

Широко распространена точка зрения, согласно которой объектом правоотношения признаются не только предметы материального мира, продукты духовного творчества в объективированной форме, но и действия людей и их поведение. Такое расширение понятия объекта права — результат попыток согласовать понятие правоотношения как единства правовой формы и материального содержания с тем, что при конкретном анализе рассматривается только правовая форма — права и обязанности. Отсюда возникают интерпретации объекта как действия, поведения наряду с материальными объектами или независимо от них и, наконец, как это наиболее последовательно выражено у Ю. К. Толстого,— как фактического общественного отношения, на которое правоотношение воздействует2.

Но если рассматривать правоотношение в единстве формы и содержания, то фактическое отношение (реальное поведение) является элементом структуры правоотношения и нет необходимости в искусственном расширении понятия объекта так, чтобы под это понятие можно было подвести материальное содержание правоотношения. Реальное поведение участников составляет элемент структуры правоотношения, а не его объект3. Вернемся к понятию

1 См. К. К. Я и ч к о в, К учению о гражданском правоотношении, «Вестник МГУ» 1966 г. «№ 1; «Гражданское право» под ред. М. М. Агаркова и Д. М. Генкина, т. 1, Юриздат, 1944, стр. 71;

В. С. Толстой, Реализация правоотношений и концепции объекта, «Советское государство и право» 1974 г. ,№ 1, стр. 122—126.

2 См. Ю. К. Т о л с т о и, К теории правоотношения, стр. 48— 67; см. также С. Ф. К е ч е к ь я н, указ. работа, стр. 142—148;

Я. М. Магазине?, Объект права. Очерки по гражданскому праву, изд-во ЛГУ, 1957, стр. 65—78; О. С. Иоффе, Спорные вопросы учения о правоотношении, стр. 44—53. При всей остроте полемики между указанными авторами их позиции в основных, определяющих чертах совпадают. В различных формах, с разной степенью последовательности в понятие объекта права включают, по существу, материальное содержание, реальное поведение участников правоотношения.

3 Против трактовки поведения как объекта правоотношения можно выдвинуть и то соображение, что поведение неотделимо от личности гражданина, выступающего в качестве участника отношений от своего имени либо представляющего определенное общественное образование. Поведение — система поступков, волевых актов, определяемых психофизическим складом лично-

213

объекта в обычном, общеупотребительном смысле, соответствующем и общефилософскому понятию. Под объектом понимаются реальные предметы материального мира, продукты духовного творчества в объективированной форме. Вещь, рукопись, изобретение, исполнительское искусство, закрепленное в фильме, на пленке и т.п., являются объектами различного вида правоотношений. Однако, представляя собой предпосылку возникновения и развития правоотношения, объект права остается внешним по отношению к правоотношению, не включается в элемент его структуры. Очень многие правоотношения, особенно правоотношения в области государственного, административного, уголовного, семейного и некоторых других отраслей права, представляют собой акты поведения, не связанные с каким-либо конкретным, существующим вне правоотношения объектом. Можно ли без искусственной трансформации и натяжки определить объект правоотношения между избирателем и государством в связи с осуществлением гражданином права участия в выборах? Что можно было бы признать объектом правоотношения по приобретению или лишению права гражданства?

Даже в имущественных отношениях, где, казалось бы, легче найти определенный объект (он и присутствует во многих видах имущественных правоотношений), нередки случаи, когда такого объекта нет. Так, у цивилистов возникал спор по поводу того, что считать объектом договора о натирке полов или уборке помещения — блеск натертого пола, чистоту окон или что-то иное. В современных условиях общественного разделения труда число таких примеров можно было бы умножить. Так, мастерская районного отделения «Сельхозтехника» провела профилактический ремонт тракторов колхоза. Что является объектом данного правоотношения? Могут сказать, что безупречная работа тракторов. Но предположим, что один из тракторов отказал из-за скрытого конструктивного недостатка, который не мог быть обнаружен при проведении профилактического ремонта. Тогда сразу станет ясно, что трак-

сти Когда говорят о воздействии права на поведение, имеют в виду создание системы стимулов, определяющих мотивацию поведения. Но во всех случаях правовые стимулы и запреты должны пройти через волю и сознание человека, на которые воздействует множество других побудительных причин. Все это существенно отличается от воздействия на определенные объекты.

214

тор как материальный предмет служит объектом другого правоотношения — договора о поставке или купле-продаже, по которому он был приобретен колхозом. В отношениях же мастерской и колхоза содержание составляет надлежащее выполнение работы. Материальные предметы, к которым прилагается труд, имеют значение лишь в качестве пункта приложения труда, но не объекта данного правоотношения.

Объектом правоотношения предлагается также признать различные материальные, духовные и иные социальные блага, служащие удовлетворению личных и общественных интересов и потребностей 1. Связь объекта с категориями интереса и потребностей, несомненно, помогает более глубокому раскрытию понятия объекта и его характеристики. Вместе с тем при такой трактовке (как это ни отрицают авторы, поддерживающие рассматриваемую точку зрения) во многих случаях объект совпадает с содержанием правоотношения. При таком расширении понятия объекта теряется специфика его содержания. Общественная эффективность осуществления прав и выполнения обязанностей может быть выявлена независимо от того, рассматриваем ли мы их как содержание правоотношения либо как содержание плюс объект. Следует согласиться с мнением С. С. Алексеева о том, что не нужно в отдельных отраслях права искусственно «вымучивать» проблему объекта.

В советской юридической литературе высказывалось мнение о том, что не все правоотношения имеют определенный объект в виде конкретной вещи2. Но, поскольку по традиционной схеме объект входил в состав правоотношения, возникла категория «безобъектных» правоотношений, внушавшая некоторым исследователям нечто вроде суеверного ужаса. Но если отрешиться от представления об объекте как обязательном элементе правоотноше-

1 См. «Общая теория советского права», «Юридическая литература», 1966, стр. 309—315; «Марксистско-ленинская общая теория государства и права. Социалистическое право», «Юридическая литература», 1973, стр. 533—538; С. С. Алексеев, Проблемы теории права, т. 1, стр. 329—340.

2 Применительно к гражданскому праву это положение четко и аргументирование сформулировано в учебнике «Гражданское право» под ред. М. М. Агаркова и Д. М. Генкина (т. 1, Юриздат, 1944, стр. 71-72).

ния, то нет оснований для того, чтобы рассматривать правоотношения, не связанные с определенными предметами внешнего мира или объективированными результатами творческой деятельности, как аномалию. В современных условиях в связи со значительным расширением сферы правового регулирования удельный вес правоотношений, не связанных непосредственно с определенным объектом, довольно велик. Из сказанного ни в какой мере не следует, что объект права не имеет значения для правоотношения. В конечном счете многие правоотношения, не связанные непосредственно с определенным объектом, через цепь взаимосвязанных отношений оказывают воздействие на материальные предметы окружающего мира. Так, отношения управления, которые на современном этапе научно-технической революции приобретают особенное значение, чаще всего опосредствуют поведение в различных областях экономической, социальной и культурной жизни, но нередко не имеют своего непосредственного объекта. В конечном счете через всю систему взаимосвязанных отношений они оказывают существенное влияние на предметы материального мира и результаты духовного творчества. Но такая связь является опосредствованной.

Для возникновения и развития многих правоотношений объект играет важную роль. Создание изобретения, произведения духовного творчества является предпосылкой возникновения ряда правоотношений, связанных с охраной прав и интересов автора, обеспечением условий для наиболее широкого и эффективного использования результата творческой деятельности в интересах общества 1. В процессе производства, распределения и потребления возникает ряд правоотношений по поводу осуществления права собственности и отдельных входящих в это право правомочий. Данные правоотношения могут иметь своим непосредственным объектом определенные вещи.

1 Некоторые авторы, не рассматривая поведение как объект права, все же к числу объектов относят наряду с материальными вещами и продуктами духовного творчества личные блага, услуги, права (см. К. К. Я и ч к о в, указ. работа, стр. 130; С. И. В и л ь-н я н с к и и, Лекции по советскому гражданскому праву, Харьков, 1968, стр. 82—83). Мы не останавливаемся на критике этих позиции, поскольку все, что касается личных благ, услуг, прав, составляет содержание правоотношения и поэтому сюда относится все сказанное по поводу включения в объекты права поведения вли материального содержания отношений.

216

Наличие объекта права во многом определяет характер соответствующих отношений, конкретные акты поведения, закрепленные в виде модели в правах и обязанностях и реально осуществляемые в повседневной жизни. Так, характер объекта, его свойства дают возможность применения специфических форм защиты прав участников отношений. Если объектом правоотношения является какая-либо вещь, она может быть истребована в натуре, передана в пользование лицу, имеющему на нее право, и т. и.

Таким образом, объект правоотношения имеет значение для возникновения и развития многих видов правоотношений и для их структуры, не являясь вместе с тем элементом структуры.

Субъективное право как элемент структуры правоотношения

Права и обязанности представляют собой элемент правоотношения, конкретизирующий нормы права применительно к данным участникам в данных отношениях. Абстрактная возможность отношения превращается в действительность (как уже упоминалось, в действительность первого порядка) и тем самым становится моделью поведения данных лиц в данных условиях. «Привязывая» общую норму к конкретным условиям, в которых действуют участники, последние либо выражают свою волю, либо ощущают последствия совершенных ими поступков. Таким образом, в конкретном правоотношении норма приобретает свое реальное бытие. Абстрактное предписание нормы в результате юридических фактов превратилось в элемент правоотношения как реального общественного отношения. В процессе определения прав и обязанностей взаимодействуют общая воля государства, выраженная в норме права, и воля участников отношений. В этой связи необходимо остановиться на вопросе о волевом характере правоотношения, поскольку от его решения зависит основная характеристика прав и обязанностей как элементов структуры.

Представляет ли собой правоотношение только выражение воли господствующего класса (всего общества), либо в правоотношении сочетается воля общества и индивидуальная воля участников? О. С. Иоффе и

217

М. Д. Шаргородский считают, что правоотношение следует рассматривать как волевое отношение не с точки зрения субъективной воли его участников, а с точки зрения объективной воли, воли государства, выраженной в юридических нормах, на основе которых устанавливаются правовые отношения. Волевое содержание правоотношения, по их мнению, воплощается в субъективных правах и обязанностях его участников 1. Высказанное положение обосновывается тем, что во многих правоотношениях возникновение и развитие их происходит помимо воли участников. В качестве примера таких отношений ссылаются на возникновение гражданских обязательств из причинения вреда; возникновение уголовных правоотношений; прекращение правоотношений в результате истечения исковой давности или погасительной давности.

Вряд ли можно признать убедительным отрицание волевого характера правоотношения с точки зрения воли его участников, ссылаясь лишь на то, что некоторые правоотношения возникают или прекращаются помимо воли участников. Как известно, в наиболее широком круге отношений — в реализации гражданами их политических прав, в гражданских, трудовых, земельных, семейных, колхозных и ряде других правоотношений — воля участников выражается достаточно четко. В положении Маркса о том, что для процесса обмена «товаровладельцы должны относиться друг к другу как лица, воля которых распоряжается этими вещами», что юридическое отношение, формой которого является договор, есть волевое отношение, в котором отражается экономическое отношение2, подчеркивается волевой характер юридического отношения. В наиболее широком круге отношений, опосредствуемых правом, именно там, где право играет активную организующую роль, вряд ли можно отрицать характер правоотношения как волевого отношения, в котором общая воля, выраженная в норме, считается с волей участников.

Но и в тех правоотношениях, возникновение и прекращение которых на первый взгляд не зависит от воли участников, в действительности в той или иной форме налицо выражение воли по крайней мере одного из участ-

1 См. О. С. Иоффе, М. Д. Шаргородский, указ. работа, стр. 217-219.

2 См. К. М а р к с и Ф. Энгельс, Соч., т. 23, стр. 94.

218

ников. Нельзя считать, что воля должна быть выражена всеми участниками и в какой-то мере должна совпадать. Это относится только к ограниченному кругу отношений. Во многих случаях правоотношение может возникнуть по воле одного из участников, но в завязке этих отношений существенную роль играет поведение другого участника, выражающее в той или другой мере его волю. Так, уголовно-правовое отношение возникает в связи с совершенным преступлением. Конечно, воля преступника была направлена не на возникновение правоотношения, а на достижение преступного результата, но этот волевой акт является основанием возникновения правоотношения. Что же касается другой стороны — органов государства, то здесь налицо волевой акт государства, осуществляющего право на наказание преступника.

Иногда ссылаются на то, что правоотношение может прекратить свое существование в результате истечения исковой или погасительной давности и тогда даже субъективная воля, связанная с осуществлением правоотношения, не входит в содержание правоотношения 1. Однако, не осуществляя своего права, управомоченное лицо тем самым выражает свою волю. Отказ от осуществления права в течение определенного срока и является основанием для применения исковой давности. Таким образом, и в данном случае прекращение правоотношения основывается на выражении воли сторон, хотя выражением воли служит отказ от реализации права в течение определенного времени. Действительно, нормы закона, устанавливающие основания для приостановления течения срока исковой давности, предоставляющие право суду и арбитражу продлить срок при наличии уважительных причин, направлены на то, чтобы обеспечить соответствие последствий воле стороны, выраженной в отказе от осуществления прав в течение предусмотренного законом срока.

) Ю. К. Толстой, обоснованно возражающий против отрицания волевого содержания правоотношения с точки зрения субъективной воли, полемизируя с О. С. Иоффе по вопросу о так называемых прекращенных правоотношениях, приходит к выводу о том, что эти правоотношения оказались прекращенными потому, что не произошло взаимодействия социальной воли, возведенной в закон, с индивидуальной волей (см. Ю. К. Толстой, К теории правооотношения, стр. 22). На слабость этого аргумента указывают О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский (указ. работа, стр. 218—219).

219

Самый характер исковой давности, истечение которой погашает возможность использования средств государственного принуждения для защиты права, но не погашает материального права, также свидетельствует о том, что в рассматриваемых случаях воля участников имеет существенное значение. Так, в случае исполнения обязанности должником по истечении срока исковой давности он не вправе требовать исполнения обратно (ст. 89 ГК РСФСР). Если собственник, имуществом которого незаконно владеет другое лицо, не предъявляет иска о возврате имущества (либо ему отказано в иске в связи с истечением срока исковой давности), а затем завладевает этим имуществом (не нарушая при этом нормы права), то его действия являются правомерными. В обоих рассматриваемых случаях правоотношение материального права не прекратилось. Отпала лишь возможность принудительного осуществления права. Норма ст. 16 Основ гражданского законодательства, устанавливающая, что требование о защите нарушенного права принимается к рассмотрению судом, арбитражем или третейским судом независимо от истечения срока исковой давности, также направлена на то, чтобы выявить конкретные обстоятельства, определить поведение сторон, выражающее их волю, и лишь после этого решить вопрос о предоставлении или отказе в судебной защите права.

Может быть, при тщательном рассмотрении некоторых частных случаев удастся установить, что то или иное правоотношение возникло независимо от воли участников. Но это исключение из общего правила, и на основании такого исключения нельзя решать одну из важнейших проблем теории правоотношения.

Вопрос о том, является ли правоотношение выражением воли государства, закрепленной в норме, либо сочетанием воли государства и воли участников, имеет большое теоретическое и практическое значение. Ведь основная задача, функция, выполняемая правоотношением, заключается в том, чтобы общая воля, выраженная в норме права, была реализована в конкретных актах поведения (действиях или воздержании от действий) граждан и коллективов. Поэтому реализация нормы в правоотношении раскрывает соотношение общей и индивидуальной воли, их соответствие, определяет те возможности, которые заключены в воздействии на поведение, дает основа-

220

ние судить о социальной эффективности нормы. Рассматривать правоотношение только как выражение воли государства — значит отказаться от сопоставления общей и индивидуальной воли, от возможности установления обратной связи на основании данных о реализации нормы в правоотношении.

С проблемой соотношения общей и индивидуальной воли в правоотношении приходится сталкиваться дважды: во-первых, при возникновении правоотношения и установлении прав и обязанностей и, во-вторых, при сопоставлении реального поведения с правами и обязанностями, что в значительной мере может быть сведено к осуществлению прав и исполнению обязанностей. Анализ соотношения общей и индивидуальной воли в выяснении связей структурных элементов правоотношения на каждом из этих этапов позволяет глубже раскрыть механизм правового регулирования, определить социальную эффективность нормы или правового института.

На каждом из рассматриваемых этапов соотношение общей и индивидуальной воли имеет свои особенности. В советской литературе справедливо указывалось на то, что правоотношение должно соответствовать норме права, что отклонение воли участников от общей воли, выраженной в норме, может повлечь за собой противоправное состояние, но не меняет содержания правоотношения, которое определяется нормой 1. Но это положение верно лишь до тех пор, пока анализируются такие элементы структуры правоотношения, как права и обязанности. Если же рассматривать связь прав и обязанностей с реальным поведением, то здесь положение может оказаться иным. Не переходя в правонарушение, поведение участников может существенно отклониться от той модели, которая закреплена в правах и обязанностях. И тогда проявится несоответствие реального поведения модели. Такое несоответствие свидетельствует либо о несоответствии правовой нормы реальным экономическим, социальным и иным условиям, либо о недостатках, относящихся только к правовому выражению, к ее форме.

1 См. М. И. Карева, С. Ф. Кечекьян, О социалистических правоотношениях. Тезисы докладов, М., 1956; С. Ф. К е ч е к ь я в, указ. работа, стр. 38—40.

221

Соотношение общей и индивидуальной воли в установлении прав и обязанностей как элементов структуры правоотношения имеет различные варианты в зависимости от характера правоотношения. Во многих областях общественных отношений возникновение правоотношения, конкретные права и обязанности во многом зависят от индивидуальной воли участников. Закон предоставляет широкие возможности выбора любого варианта сочетания прав и обязанностей. Для развитого социалистического общества характерно значительное расширение области отношений, в правовом оформлении которых решающую роль играет воля участников отношений. Развитие социалистической демократии во всех областях экономической, политической и культурной жизни, расширение прав предприятий и объединений, активизация инициативы и повышение ответственности исполнителей — все это определяет значительное расширение сферы отношений, участники которых в соответствии с общей нормой закона избирают вариант правового закрепления своих взаимных отношений. Отсюда увеличение удельного веса диспозитивных норм в законодательстве последних лет, значительное обогащение правовых форм отношений социалистических организаций и граждан. Так, в связи с хозяйственной реформой получают все большее распространение такие правовые формы, как договоры имущественного найма между социалистическими организациями, договоры комиссии, поручения и др. Рост сферы обслуживания также связан со значительным обогащением правовых форм отношений социалистических организаций и граждан. Таким образом, постоянно расширяется круг правоотношений, возникновение которых определяется волей участников, имеющей существенное значение и в процессе определения взаимных прав и обязанностей.

В связи с научно-технической революцией, с задачей интенсивного роста продукции социалистического производства большое распространение получают нормы с техническим содержанием, оказывающие существенное влияние на характер соответствующих правоотношений. Вместе с тем и в этой области решение многих вопросов предоставляется воле участников правоотношений. Так, в литературе раскрывалась юридическая природа стандарта как нормативного акта с технико-правовым содер-

222

жанием 1. Вместе с тем закон предоставляет достаточно широкие возможности для выражения воли сторон при определении стандартов, которым должна соответствовать поставляемая продукция. Практика стандартизации в последнее время характеризуется тенденцией к некоторому увеличению числа диспозитивных норм стандартов, что является одним из условий обеспечения их гибкости и связано с повышением роли договора поставки 2.

Возрастание политической активности граждан, обогащение форм участия граждан и производственных коллективов в руководстве жизнью общества находят свое выражение в различных видах общественных отношений, многие из которых регулируются правом и принимают форму правоотношений. Так, значительно обогащаются правовые формы деятельности общественных организаций, формы участия трудящихся в управлении производством3. Закономерный процесс дальнейшего развития социалистической демократии вызывает к жизни и новые правовые формы, в создании и реализации которых существенную роль играет воля граждан, общественных организаций и других групп и коллективов. Это находит свое выражение, в частности, в расширении нормотворческой деятельности общественных организаций, в предоставлении, например, ВЦСПС права законодательной инициативы4 и др.

Избирая в соответствии с общей нормой вариант конкретного соотношения прав и обязанностей в данном отношении, определяя свои права и обязанности, участники правоотношения обогащают таким образом общую норму закона, что чрезвычайно важно для полной и эффективной реализации нормы. Общая воля становится тем самым содержанием индивидуальной воли участников на первом этапе формирования правоотношения.

1 См. М. Б. Емельянова, Стандарты и качество продукции, изд-во «Стандарты», 1971, стр. 58—77.

2 См. «Правовые проблемы стандартизации, метрологии и качества продукции», изд-во «Стандарты», 1972, стр. 73—80.

3 См. В. М. Чхиквадзе, Государство, демократия, законность, «Юридическая литература», 1967, стр. 245—260; «Вопросы теории и истории общественных организаций», изд-во «Наука», 1971; «Творческие союзы в СССР», «Юридическая литература», 1970.

4 См. «Правовые аспекты деятельности профсоюзов СССР», «Наука», 1973, стр. 156—165.

223

Соотношение общей и индивидуальной воли носит иной характер там, где веление нормы однозначно, императивно. Но и здесь в конечном счете в возникновении и реализации правоотношений значительное место занимает воля участников. Так, правила трудового распорядка, утвержденный технологический процесс, правила техники безопасности, правила уличного движения и многие другие нормы, порожденные сложными условиями современной общественной жизни, являются обязательными и не допускают отступлений. Вступая по своей воле в трудовые отношения с предприятием, заключая трудовой договор, работник принимает на себя обязанность соблюдать дисциплину труда, а следовательно, и выполнять правила трудового распорядка, технические нормы, связанные с его деятельностью. Главный инженер, начальник цеха, мастер выражает свою волю, занимая соответствующую должность. Тем самым каждый из них принимает на себя обязанность строго соблюдать правила производства работ, техники безопасности, утвержденный технологический процесс и т. и. Гражданин по своей воле приобретает водительские права и садится за руль автомашины. Тем самым он принимает на себя и обязанность строжайшего соблюдения правил уличного движения.

В правоотношениях, возникающих вследствие правонарушения, воля лица ни в какой мере не направлена на возникновение и реализацию правоотношения. Но в основе в конечном счете лежит волевое поведение лица, совершившего правонарушение,— его противоправное поведение. Соотношение общей и индивидуальной воли в таком правоотношении значительно отличается от соотношения в правоотношениях, рассмотренных выше, но и здесь в процессе осуществления правоотношения учитывается характер поведения лица, в частности степень его вины, обстоятельства, в которых было совершено правонарушение, характеристика личности и т. и.

В той или иной форме соотношение общей и индивидуальной воли в правоотношении играет важную роль как для его возникновения, так и для его структуры и осуществления.

Право и обязанность — элементы структуры правоотношения. В этой связи необходимо остановиться на ведущейся много лет дискуссии по поводу определения субъективного права: является ли субъективное право элемен-

224

том правоотношения, либо оно может существовать и вне правоотношения. Последний вопрос имеет большое значение для определения структуры правоотношения. Действительно, если субъективное право может быть реализовано и вне правоотношения, то тогда возникает необходимость в выделении нового понятия для обозначения права как элемента правоотношения. Иначе размывается понятие правоотношения, один из главных его элементов может оказаться растворенным в более широком понятии. Однако есть ли в этом необходимость? Может ли действительно субъективное право как реальная возможность данного лица в конкретных отношениях реализоваться не в качестве элемента правоотношения? Ответ на этот вопрос неизбежно будет отрицательным, поскольку отсутствие связи права с корреспондирующей ему обязанностью лишает право существенного его элемента — обеспеченности.

Ученые, обосновывающие существование субъективного права вне правоотношения, включают в понятие субъективного права элементы статуса1. В гл. III мы останавливались на том, что попытка охватить единым понятием статус и право как элемент правоотношения приводит к тому, что слишком широкое понятие теряет свою определенность и становится бедным по содержанию. Рассматривая как субъективное право абстрактную возможность, которая может никогда не осуществиться в действительности, и реальное право, осуществление которого зависит от воли управомоченного, объединяют разнопорядковые явления. Поэтому представляется, что для обозначения права как элемента правоотношения нет нужды искать новый термин. Субъективное право — это именно то право, которое является структурным элементом существующего правоотношения и реализация которого обеспечивается действием правового механизма. В литературе приводились убедительные аргументы, обосновывающие данное положение 2.

1 См., например, «Право и общественные отношения», «Юридическая литература», 1971, стр. 107—114; В. А. Патюлин, Субъективные права граждан: основные черты, стадии, гарантии реализации, «Советское государство и право» 1971 г. № 6, стр. 24—32.

2 См. Ю. К. Толстой, Теория правоотношения, стр. 68—73; О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский, Вопросы теории права, стр. 226—229; В. А. Тархов, К вопросу о правовых отношениях, «Правоведение» 1965 г. № 1, стр. 21—27.

К спорным вопросам теории права относится и само определение субъективного права. Здесь, однако, дело обстоит проще, поскольку споры связаны с различными аспектами рассмотрения одного и того же явления. А это позволяет объединить различные точки зрения и предложить определение, охватывающее данное явление в различных плоскостях. Таким образом, дискуссия о понятии субъективного права в этом отношении оказалась плодотворной и дала возможность более полно раскрыть сущность данного явления.

Если, несмотря на различные оттенки высказанных точек зрения, свести их к основному содержанию, то можно установить два направления в определении субъективного права.

1. Сущность субъективного права определяется в аспекте возможности требования управомоченным лицом от обязанных лиц определенных действий или воздержания от действий. При таком подходе субъективное право раскрывается в аспекте обеспеченности его возложением соответствующих обязанностей на точно определенный или относительно определенный круг лиц, в аспекте обеспечения возможности реализации 1. Этот аспект имеет существенное значение для раскрытия сущности субъективного права как элемента правоотношения, для выделения субъективного права из близких, родственных явлений — морального веления, нравственного долга и др. Однако при таком подходе субъективное право не раскрывается с позиции поведения управомоченного лица. Кроме того, при такой трактовке правоотношения на первый план выступают правоотношения активного типа, связывающие

] См. М. М. А г а р к о в, Обязательство по советскому гражданскому праву («Ученые труды ВИЮН», вып. 3, 1940);

М. А. Гу рви ч, Право на иск, изд-во АН СССР, 1946, стр. 142— 146; О. С. Иоффе, Правоотношения по советскому гражданскому праву, изд-во ЛГУ, 1949. В дальнейшем О. С. Иоффе справедливо указал на недостаточность такого подхода к определению (см. его же, Спорные вопросы учения о правоотношении. Очерки по гражданскому праву, изд-во ЛГУ, 1957, стр. 40—44). К этой же точке зрения фактически примкнул Л. С. Явич. Поскольку он рассматривает субъективное право как в правоотношении, так и вне его, то право как элемент правоотношения он называет конкретным правомочием и основной характеристикой правомочия считает право требовать определенных положительных действий от конкретных юридически обязанных лиц (см. Л. С. Явич, Право и общественные отношения, стр. 124—127).

226

данное управомоченное лицо с конкретным обязанным лицом. Между тем, как неоднократно отмечалось в литературе, в системе правового регулирования значительное место занимают и так называемые пассивные правоотношения, в которых праву лица противостоит обязанность относительно определенного круга лиц воздерживаться от совершения действий, препятствующих осуществлению права.

2. Субъективное право определяется с точки зрения положения управомоченного лица. При различных словесных формулировках определение субъективного права сводится к тому, что это — обеспеченная законом мера возможного поведения управомоченного лица 1. В этом определении раскрывается существенная черта субъективного права как того элемента правоотношения, который определяет возможное поведение участника, способное превратиться по его воле в действительное.

Хотя на первый взгляд приведенные точки зрения могут показаться противоречащими друг другу, на самом деле они раскрывают разные стороны субъективного права как социальной реальности. Неудивительно поэтому, что в советской правовой науке господствует точка зрения, объединяющая два аспекта2.

В связи с определением субъективного права ставится вопрос о включении в определение указания на то, что

1 См. С. Н. Б р а т у с ь, Юридические лица в советском гражданском праве, стр. 26—34; его же, Субъекты гражданского права, стр. 5—21. С. Ф. Кечекьян, возражая против формулировки С. Н. Братуся и Н. Г. Александрова, по существу, пришел к тому же выводу, считая, что сущность субъективного права состоит в гарантированной возможности определенных действий (см. С. Ф. Кечекьян, указ. работа, стр. 48—59; Н. Г. Александров, Законность и правоотношения в советском обществе, стр. 108). См. также А. И. Дудин, Некоторые спорные вопросы теории объекта правоотношения, «Вопросы теории государства и права», Саратов, 1968, стр. 136.

2 См. О. С. Иоффе, М. Д. Ш а р г о р о д с к и и, указ. работа, стр. 223; «Общая теория советского права» под ред. С. Н. Братуся и И. С. Самощенко, «Юридическая литература», 1966, стр. 292— 294. Ю. К. Толстой, полемизируя с авторами, придерживающимися, по его выражению, «комбинационных теорий субъективного права», в конечном счете также предлагает определение субъективного права как закрепленной за управомоченным лицом меры возможного поведения в данном правоотношении, обеспеченной возложением обязанностей на других лиц (см. Ю. К. Т о л-стой, К теории правоотношений, стр. 45—46).

субъективное право закрепляется за управомоченным в целях удовлетворения его интересов. Есть ли необходимость в таком указании?

В последние годы представители различных областей общественной науки уделяют значительное внимание вопросам интереса как философской, экономической, психологической категории. Закономерно, что и в юридической науке вопрос об интересе, его правовом опосредствовании, роли и значении в осуществлении права также привлек широкое внимание.

Исследуя право как социальную реальность, как эффективную форму политики социалистического государства, советские юристы должны исследовать и все аспекты воздействия интересов на формирование права и его осуществление. В юридической литературе отмечалось, что потребность экономического развития через осознанный политический интерес переходит в сферу регулирования 1. Новые функции права в социалистическом обществе, особенно в условиях развитого социализма, требуют глубокого проникновения в механизм мотивации поведения граждан и коллективов. Интересы и связанные с ними формы материального и морального стимулирования оказывают значительное влияние на мотивацию поведения. Здесь возникает одна из актуальных проблем — определение адекватной правовой формы, использующей стимулы материальной и моральной заинтересованности для воздействия на поведение. Разработка этой проблемы находится еще на ранней стадии, но некоторые результаты ее уже налицо.

Интерес рассматривается рядом авторов как объективно существующая категория. Основоположники марксизма-ленинизма неоднократно подчеркивали объективную обусловленность интересов, рассматривали интерес в неразрывной связи с экономическими отношениями2. В эксплуататорском обществе антагонистические противоречия находят свое выражение в борьбе классов,

1 См. Д. А. К е р и м о в. Потребность, интерес и право, «Правоведение» 1971 г. № 4, стр. 95—103; «Роль В. И. Ленина в становлении и развитии советского законодательства», «Юридическая литература», 1971, стр. 20—30.

2 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 18, стр. 371; т. 21, стр. 308.

228

в борьбе их интересов1. Право выражает интересы господствующего класса, но в ходе классовой борьбы государство вынуждено считаться с конкретными формами этой борьбы, что находит свое выражение в праве — как в нормотворчестве, так и в правоприменительной деятельности. Борьба антагонистических интересов вызывает к жизни различные формы классового подавления и компромиссов.

Так, в условиях феодализма вызревали правовые формы, выражавшие интересы нарождающейся буржуазии. В феодальной Англии, например, формами земельной собственности, выражавшими отношения феодального строя, были фригольд — «свободное держание» и копигольд — «зависимое держание» крестьян. Эти правовые формы были адекватным закреплением отношений феодальной эксплуатации. Они характеризовались существенным ограничением прав копигольдеров, наличием ряда их повинностей в отношении лэндлорда, от которого они «держали землю». С зарождением и развитием капиталистических отношений право закрепляет такую форму земельных отношений, которая выражает интересы буржуазии и обуржуазившейся части аристократии, как «имение с безусловным правом собственности и владения» (estate in fee simple). Она по существу представляла собой форму буржуазной собственности. «Консервативный характер» английской буржуазной революции, о котором писал К. Маркс2, компромисс в осуществлении интересов буржуазии и крупной земельной аристократии нашли свое выражение, в частности, в том, что феодальные формы землевладения уживались с развитыми капиталистическими отношениями до 1925 года, когда эти формы были отменены.

Современное капиталистическое государство, выражая интересы монополистической буржуазии, вынуждено вместе с тем идти на отдельные уступки, связанные с борьбой рабочего класса, выражающего свой классовый интерес. Но буржуазное государство и право, выражая интересы господствующего класса, посредством тончайших юридических ухищрений и действуя вместе с тем,

1 См. В. И. Лени н, Поли. собр. соч., т. 16, стр. 218; т. 2, стр. 510.

2 См. К. М а р к с и Ф. Э н г е л ь с, Соч., т. 7, стр. 222.

229

когда оно считает нужным, самыми грубыми методами, делает все для того, чтобы свести на нет вырванные уступки.

В социалистическом обществе партия и государство на основе познания объективных интересов способствуют их реализации в научно обоснованной политике, в законодательстве и практике его применения !.

В процессе правового регулирования, определяя адресатов нормы — участников будущих правоотношений, распределяя их права и обязанности, гарантии осуществления прав и т. и., государство выражает интересы всего общества и в то же время учитывает, согласовывает, оценивает интересы отдельных лиц и коллективов. Морально-политическое единство советского общества, обусловленное объективным единством экономических интересов, является общей закономерностью. Вместе с тем в реальных отношениях возможны и противоречия между интересами отдельных лиц и коллективов. Эти противоречия могут быть результатом недостаточно точного осознания требований объективных закономерностей, объективного интереса либо недостатком в правовом опосредствовании того или иного решения.

Противоречие интересов может быть связано и с тем, что критерий оценки работы организации или предприятия не охватывает полностью всех аспектов их деятельности. Так, показатель выпуска валовой продукции создавал противоречия между интересами предприятий-производителей и интересами потребителей. Это противоречие не устраняется еще полностью при оценке деятельности предприятия по реализованной продукции, хотя, конечно, во многих случаях такое противоречие смягчается. Оценка работы школы по показателю успеваемости учеников, как свидетельствует практика, противоречила задаче повышения качества обучения.

1 Вызывает возражения попытка трактовки экономических интересов только как объективной категории и полемика с теми авторами, которые раскрывают интересы в плане соотношения объективного интереса и его субъективного осознания (см. В. В. Р а д а е в, Экономические интересы при социализме, изд-во МГУ, 1971, стр. 101—109). При такой трактовке, по существу, исчезает различие между объективным законом и интересом, игнорируется сложный процесс осознания объективного интереса и воздействия его на активную сознательную волю людей.

Противоречие интересов нередко обусловлено различием отдельных видов деятельности. Так, органам арбитража часто приходится рассматривать споры, связанные с установлением сроков поставки продукции. Потребители заинтересованы в том, чтобы необходимое сырье и материалы поставлялись равномерно и небольшими партиями. Это помогает лучше использовать оборотные средства. Поставщики же, наоборот, заинтересованы в том, чтобы отгружать крупные партии одному потребителю. В некоторых отраслях (например, в металлургии) это связано и с необходимостью переналаживания оборудования для выпуска продукции, предназначенной различным потребителям.

Учитывая различные интересы каждого предприятия или организации (групп предприятий, организаций и граждан), государство в нормах права, основываясь на данных экономической науки, естественных наук и т. и., совершенствует методы оценки деятельности, интересов каждой стороны, устанавливая то соотношение, которое наиболее полно отвечает интересам общества. Это, конечно, ни в какой мере не снижает значения интереса каждого гражданина или организации при осуществлении прав и выполнении обязанностей. Но вряд ли целесообразно рассматривать интерес как один из конституирующих элементов субъективного права и включать его в определение 1.

В связи с определением субъективного права в советской литературе рассматривался вопрос о так называемых секундарных правах2. В эту группу выделяются права в незавершенных, становящихся правоотношениях. Сюда относятся, например, право акцептанта своим односторонним заявлением вступать в договор, право лиц на зачет встречных однородных требований, право на принятие наследства и др. С. С. Алексеев разграничивает правообразовательные и секундарные правомочия.

1 Это положение убедительно аргументируют С. Н. Братусь (см. С. Н. Братусь, Субъекты гражданского права, стр. 19—21), С. Ф. Кечекьян (см. указ. работа, стр. 51—53). Аргументацию противоположной точки зрения см. Ю. К. Толстой, К теории правоотношения, стр. 43—46.

2 См. M. М. А г а р к о в, Обязательство по советскому гражданскому праву, Юриздат, 1947, стр. 70—73; С. С. Алексеев, Проблема теории права, т. 1, стр. 313—315.

231

Выделение секундарных прав в таком виде, Как это дано в литературе, вряд ли обоснованно. В буржуазной науке, где и возникла конструкция секундарных прав, она имела вполне определенное назначение: обосновать возможность существования прав без соответствующего предоставления. Эквивалентно-возмездный характер имущественных отношений буржуазного общества обусловливает и соответствующее правовое опосредствование. Классической является формула К. Маркса о том, что в буржуазном обществе «в деньги превращается все: как товары, так и не товары. Все делается предметом купли-продажи. Обращение становится колоссальной общественной ретортой, в которую все втягивается для того, чтобы выйти оттуда в виде денежного кристалла. Этой алхимии не могут противостоять даже мощи святых...» 1. Указанная экономическая закономерность определяет и правовую форму. В очень широком круге отношений для возникновения у одной стороны права необходимо предоставление ею встречного удовлетворения. Секундарные права выделяются в буржуазной науке именно по тому признаку, что это право возникает без встречного предоставления. Право акцептанта своим односторонним заявлением установить договорные отношения возникает без какого-либо предоставления с его стороны. Поэтому и обязанность офферента характеризуется многими авторами не как полноценная обязанность, а как известная «связанность» до заключения договора. В «общем праве» Англии и США, где принцип «встречного удовлетворения» проводится наиболее последовательно, связанность офферента носит весьма условный характер. В любое время до принятия офферты она может быть отозвана любым способом. Лишь со второй четверти XX века некоторые штаты США (в частности, штат Нью-Йорк) ввели правило о связанности офферента в течение срока, разумно необходимого для ответа.

Если рассмотреть другой пример секундарных прав — право требования зачета в буржуазном праве, то нетрудно убедиться в том, что это право существует только тогда, когда зачитываются взаимные требования, т. е. полностью соблюдается возмездно-эквивалентный характер отношений.

1 К. Маркой Ф. Энгельс, Соч., т. 23, стр. 142. 232

К числу секундарных прав иногда относят и право на прекращение договора односторонним волеизъявлением. Но и здесь нет особой категории или вида субъективного права. Право прекращения договора односторонним волеизъявлением определяется либо соглашением сторон, либо нормой права, регулирующей данный вид отношений. Во всех подобных случаях такое право является одним из условий договора, так же как, например, право выбора в альтернативном обязательстве, и вряд ли целесообразно вычленять это право из всего комплекса прав и обязанностей данного отношения и рассматривать его как особый вид субъективного права.

Если обратиться к решению названных вопросов в советском праве, то нетрудно убедиться в том, что выделение категории секундарных прав не имеет оснований. Вопросы связанности офферента сделанным предложением и соответствующего права акцептанта имеют ограниченное значение, поскольку заключение наиболее важных договоров регулируется в специальном порядке. В практике возможна такая ситуация, когда офферта исходит не от офферента, а от организации, распределяющей данный вид продукции. Имеется в виду заключение договора посредством принятия наряда к исполнению. В советской литературе предпринимались попытки отрицать договорный характер данных отношений, ссылаясь на то, что они не соответствуют требованиям об офферте и акцепте. Заключение договора посредством принятия наряда к исполнению имеет ряд существенных недостатков, которые отмечались в нашей печати. Однако, поскольку такая форма существует и закреплена в законе, необходимо четко определить конструкцию данного договора, права и обязанности сторон. Право каждой стороны — и поставщика и потребителя — принять наряд к исполнению, либо отказаться от него, либо потребовать включения дополнительных условий и, следовательно, заключения договора на основании наряда закреплено в законе, но его нельзя отнести к секундарному праву.

Права и обязанности, связанные с заключением договора, но не основанные на обязательном для обеих сторон плановом акте, обладают рядом особенностей. В частности, для упорядочения этих отношений существенное значение имеют нормы, регулирующие заключение договоров, в том числе офферту и акцепт. Но все эти права

и обязанности являются составным элементом правоотношения, и выделение некоторых прав и обязанностей как секундарных, «не созревших» вряд ли способно помочь решению вопроса.

Если обратиться к вопросу о зачете, то нетрудно убедиться в том, что хотя для зачета достаточно заявления одной стороны, но норма закона о том, что зачитываются однородные требования, срок которых наступил или по которым требование может быть уже предъявлено, подтверждает положение о том, что требование зачета не новое, особое право стороны, а лишь ее возможность исполнить свою обязанность в допускаемом законом упрощенном порядке (ст. 229 ГК РСФСР). Вместе с тем установленные законом случаи недопустимости зачета свидетельствуют о том, что здесь, как и в других нормах советского права, проявляется высокий гуманизм, забота об интересах лиц, требующих особой защиты закона. Так, не допускается зачет требований по обязательствам о возмещении вреда, вызванного повреждением здоровья или причинением смерти; о пожизненном содержании (ст. 230, пп. 2 и 3 ГК РСФСР); подлежащие выплате суммы алиментов (ст. 97 Кодекса о браке и семье РСФСР) 1.

Право на прекращение договора односторонним волеизъявлением также составляет органический элемент данного правоотношения и зависит от характера правоотношения. Общим правилом в имущественных отношениях является недопущение одностороннего отказа от исполнения обязательства и одностороннего изменения условий договора (ч. 4 ст. 33 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик). В числе оснований прекращения обязательства в гражданских кодексах союзных республик право одностороннего отказа также не предусматривается. В отдельных случаях, когда закон

1 В гражданском праве большинства буржуазных стран требования денежных сумм всегда признаются однородными независимо от того, из каких оснований эти требования возникли. Исключение составляют лишь требования по алиментам, пенсиям и т. и. Р. Саватье наглядно показал, как включение требований по возмещению ущерба, причиненного личности, в систему взаимных расчетов может существенно уменьшить либо вовсе свести на нет удовлетворение законного требования потерпевшего (см. Р. Саватье, Теория обязательств. Юридический и экономический очерк, «Прогресс», 1972, стр. 399—408),

234

устанавливает такое право, оно свидетельствует о заботе государства о наиболее полной охране прав и интересов граждан. Так, ст. 60 Основ гражданского законодательства устанавливает, что наниматель жилого помещения имеет право в любое время расторгнуть договор, тогда как наймодатель может расторгнуть договор только в случаях и порядке, установленных законом.

Заслуживает внимания и то обстоятельство, что основания расторжения договора по инициативе наймодателя в договоре жилищного найма установлены общесоюзным законодательством и не могут быть дополнены или изменены законодательством союзных республик. Таким образом, право одностороннего прекращения договора выражает преимущественное положение граждан в их взаимоотношениях с государственными предприятиями и организациями.

Дает ли это основание рассматривать данные права граждан как особые секундарные права? Думается, что нет. Это один из видов связи прав и обязанностей в данных правоотношениях. Характер связи прав и обязанностей (подробнее об этом см. ниже) отражает все богатство реальных связей во всех областях жизни общества, отражает новые функции права. Далеко не всегда эта связь однозначна: «право—обязанность». В некоторых случаях особенности связи отражают не объективную закономерность, а несовершенство правового регулирования. Во всяком случае понятие секундарных прав не отражает особенностей ни одного из типов связи.

Субъективное право определяет установленную законом меру возможного поведения, обеспеченную соответствующей обязанностью других лиц. Но, говоря о субъективном праве как о мере возможного поведения, необходимо иметь в виду, что эта свобода, даже в рамках, допускаемых правом, тоже не безгранична. В буржуазной литературе XIX и начале XX века субъективное право рассматривалось как право, осуществление которого целиком зависит от управомоченного. Собственник вправе использовать свою вещь «наиболее абсолютным образом», по классической формуле французского гражданского кодекса. Единственное ограничение — использование собственности способом, запрещенным законом. Осуществление субъективного права зависит целиком от усмотрения управомоченного. Как пишет В. Буркхардт, выражающий

235

доктрину буржуазной юриспруденции, субъективное право, которое управомоченный должен осуществить, уже не право, а обязанность 1.

Но эта теория, отражавшая условия промышленного капитализма, давно уже не соответствует реальной действительности. В условиях государственно-монополистического капитализма государство отказывается от принципа абсолютного характера субъективных прав в интересах монополий, в интересах сохранения существующих производственных отношений. В ряде случаев государство обязывает к осуществлению права. Так, собственники земельных участков, не использующие их, в ряде стран обязываются к продаже их арендаторам. Существенное ограничение прав собственников устанавливается и в связи с застройкой больших городов, принятием мер по охране окружающей среды и т. и. Существующая в ряде стран система квот, экспортных и импортных лицензий; распространение системы государственных заказов; обязательства, связанные с участием в общем рынке,— все это оказывает самое непосредственное влияние на содержание субъективных прав участников экономических отношений.

Некоторые буржуазные авторы, как уже отмечалось, отказываются от понятия прав, считая, что такое ограничение интересов личности в интересах общества. Начиная с теории социальных функций Л. Дюги вплоть до настоящего времени одним из демагогических средств в идеологической борьбе является попытка представить отношения современного буржуазного общества как отличные от прежних, качественно новые, «некапиталистические». Между тем в действительности правовые конструкции отражают лишь экономические и политические условия государственно-монополистического капитализма. Существенные ограничения субъективных прав характерны для мелких и средних собственников. Вместе с тем крупные монополии приобрели неизвестные на более ранних стадиях капитализма возможности воздействия на своих конкурентов, на потребителей, на аутсайдеров. Содержание субъективных прав достигло невиданной дифференциации, отражающей все возрастающее социальное нера-

1 См. VV. В u r с h a r d t, Einfuhrung in die Rechtswissenchaft, Zurich, 1939, S. 24.

236

венство, полный отказ от тех идей, с которыми буржуазия в свое время приходила к власти.

В развитом социалистическом обществе субъективные права граждан и организаций постоянно обогащаются, выражая закономерный процесс развития социалистической демократии. Расширяются, наполняются новым содержанием, в частности, политические права граждан. Постоянное расширение форм участия в деятельности органов государственной власти и управления, расширение прав местных Советов депутатов трудящихся и все большее привлечение граждан к участию в различного рода комиссиях и общественных организациях, новые формы участия трудящихся в управлении производством — все это выражает дальнейшее развитие форм участия граждан в управлении делами общества.

Процесс обогащения содержания политических прав граждан обусловлен и развитием экономики. Так, в условиях усиления экономического стимулирования общественного производства возникают новые формы деятельности постоянно действующих производственных совещаний на предприятиях. Развитие местной промышленности, расширение прав предприятий по распоряжению фондами развития, жилищного строительства и культурных мероприятий создают широкое поле для деятельности местных Советов по координации для совместного использования средств на благоустройство городов и рабочих поселков, жилищное и культурное строительство. Во всей этой деятельности широкое участие принимают граждане и общественные организации.

Постоянно расширяются, обогащаются по своему содержанию социальные права граждан. В этом выражается закономерность соотношения общества и личности при социализме. Сейчас есть все основания для того, чтобы рассматривать право на труд, право на жилище, на образование, на медицинскую помощь, помощь в воспитании детей; обеспечение престарелых и нетрудоспособных как зрелые, развитые, обеспеченные экономическими и частично юридическими гарантиями права. Дальнейшее развитие должно идти по пути совершенствования юридического закрепления тех достижений, которые уже имеются в нашем обществе.

Представляется, что созрели условия и для формирования таких социальных прав граждан, как право на

237

удовлетворение их потребностей в возмездием порядке. В настоящее время такие отношения регулируются нормами гражданского права. Однако, на наш взгляд, можно установить более эффективную охрану этих отношений. Нормы гражданского права защищают интересы граждан, уже вступивших в правоотношения 1. Между тем интересы граждан иногда нарушаются тем, что отсутствуют соответствующие предприятия бытового обслуживания, недостаточен ассортимент товаров, плохо организована сфера обслуживания, в результате чего граждане лишены возможности удовлетворить свои потребности. В настоящее время эти вопросы решаются посредством сочетания гражданско-правовых и административно-правовых средств регулирования отношений.

Розничная торговля, транспорт, общественное питание, бытовое обслуживание и др.— все это сфера деятельности государственных и кооперативных предприятий, призванных в возмездной форме удовлетворять потребности граждан. Тот факт, что эта деятельность осуществляется государственными и кооперативными предприятиями и организациями, оказывает существенное влияние на традиционные отношения продавца и покупателя, перевозчика и пассажира, подрядчика и заказчика. Поставленная XXIV съездом КПСС задача наиболее полного удовлетворения потребностей граждан, повышения эффективности общественного производства обусловливает особый характер прав граждан в рассматриваемых отношениях. Здесь не должно быть противостоящих друг другу контрагентов с противоположными интересами: продавца, желающего как можно выгоднее сбыть свой товар,

1 К сожалению, гражданско-правовые средства охраны интересов граждан в рассматриваемых отношениях используются еще не достаточно. Это связана в известной мере с излишне усложненным порядком предъявления и рассмотрения претензий, что нередко побуждает граждан отказываться от защиты своих законных интересов. Излишняя «защита» интересов предприятий, обслуживающих граждан, от ответственности за ненадлежащее обслуживание не способствует укреплению дисциплины и повышению качества обслуживания. Представляется целесообразным максимально упростить установленные ведомственными инструкциями правила предъявления претензий к предприятиям сферы обслуживания в целях обеспечения такого порядка, при котором законные требования граждан немедленно удовлетворялись бы, а лица, ответственные за нарушение прав, несли бы установленную ответственность.

238

и покупателя, который один на один с продавцом должен защищать свои интересы. Интересы государственных и кооперативных организаций и граждан, которых они призваны обслуживать, должны быть едиными. Советское государство уделяет большое внимание организации всех видов розничной торговли, работы транспорта, в том числе городского, работы предприятий бытового обслуживания, общественного питания и т. и. Можно привести немало примеров, свидетельствующих о том, что в таких традиционных отношениях, как купля-продажа, транспорт, бытовое обслуживание и т. и., характер прав граждан существенно изменился. Вступая в эти отношения, пользуясь услугами государственных и кооперативных организаций, гражданин обладает не только правами, вытекающими из договора купли-продажи, подряда, перевозки и т. и., но и дополнительными правами. Это можно сформулировать как право на надлежащее обслуживание. Оно охраняется нормами административного законодательства, регулирующего порядок деятельности организаций, обслуживающих граждан, государственной политикой цен, нормами уголовной ответственности за нарушение правил торговли, правил пользования транспортом и Др.

Большое значение в охране рассматриваемых прав граждан имеет широкое участие общественности в организации и контроле за деятельностью предприятий сферы обслуживания. При исполкомах местных Советов существуют специальные комиссии, наблюдающие за работой предприятий розничной торговли, городского транспорта, предприятий бытового обслуживания и др.

Вместе с тем не всегда выполнение важнейших функций сферы обслуживания и правовое регулирование отношений в этой сфере полностью удовлетворяют предъявляемым требованиям. Единство интересов предприятия в сфере обслуживания и потребителя, которое обусловлено закономерностями развития общества, нередко искажается в результате применения несоответствующих форм материального стимулирования, неадекватных критериев оценки деятельности предприятия 1.

1 В нашей печати ставился вопрос о том, что оценка деятельности предприятий общественного питания в зависимости от суммы реализации не стимулирует продажи в кафе, ресторанах, столовых разнообразного и дешевого набора блюд. Для вывод-

Конструкция субъективного права граждан на надлежащее обслуживание как гарантированного социального права призвана помочь разработке мер, направленных на эффективную реализацию этого права.

Рассматривая субъективное право со стороны управомоченного субъекта как меру его возможного поведения, мы тем самым признаем, что осуществление или отказ от осуществления права зависит от воли управомоченного. Это, действительно, так до тех пор, пока воля управомоченного не приходит в противоречие с интересами общества. Если, например, собственник жилого дома бесхозяйственно обращается с ним, допускает его разрушение, то исполком местного Совета может назначить собственнику соразмерный срок для ремонта дома. В случае непроизведения ремонта без уважительных причин дом может быть безвозмездно изъят в судебном порядке и передан в фонд местного Совета (ст. 141 ГК РСФСР). Если гражданин бесхозяйственно обращается с принадлежащим ему имуществом, имеющим значительную историческую, художественную или иную ценность для общества, это имущество может быть по суду изъято в собственность государства с возмещением гражданину стоимости имущества (ст. 142 ГК РСФСР). Если гражданин или организация, в пользование которых предоставлены земельные участки, в течение двух лет не осуществят своего права пользования (гражданин не возведет жилой дом, для строительства которого был предоставлен участок; предприятие не использует участок для той цели, для которой он был предоставлен), право пользования прекращается (ст. 14 Основ земельного законодательства).

Неосуществление права может служить основанием для его прекращения и в других случаях. Так, если наниматель в доме государственного жилого фонда по основаниям, не предусмотренным законом, и без уважительных причин в течение шести месяцев не осуществляет своего права пользования жилым помещением, это право может быть прекращено.

нения решений XXIV съезда КПСС о повышении значения и уровня сферы обслуживания необходима разработка научно обоснованных критериев оценки деятельности в этой области, которая базировалась бы на степени удовлетворения потребностей обслуживаемого контингента, и соответствующее правовое закрепление этих критериев.

249

Нетрудно убедиться в том, что прекращение права вследствие неосуществления его управомоченным лицом допускается в случаях, когда неосуществление права влечет за собой нерациональное использование или разрушение того, что представляет ценность для общества: жилого фонда, жилого помещения, земельного участка, исторических и культурных ценностей и т. и. Однако прекращение права по указанному основанию допускается лишь тогда, когда это установлено законом.

В отношении же прав социалистических организаций осуществление права часто является одновременно обязанностью, вытекающей из устава организаций, специальной правоспособности, правил о деятельности предприятий и организаций данного вида. Так, социалистические организации, призванные удовлетворять потребности граждан, не только имеют право вступать в соответствующие сделки — купли-продажи, подряда, перевозки и т. и., но и обязаны его осуществлять, используя для этого все фактические возможности.

Осуществление права является вместе с тем и обязанностью во взаимных отношениях социалистических организаций. Так, мелкооптовая база, имеющая право заключать договоры купли-продажи, обязана заключать такие договоры 1. Предприятие, имеющее право использовать вагоны, поданные ему под погрузку, и заключать договор перевозки, обязано реализовать данное право.

До сих пор речь шла о тех правах социалистических организаций, обязанность осуществления которых основывается на общих нормах, определяющих порядок и цели деятельности данной организации или организаций данного вида. В отношениях между социалистическими организациями осуществление широкого круга прав является вместе с тем и обязанностью, вытекающей из конкретных правовых актов, главным образом из актов планирования и распределения. На характере этих прав, в силу их специфических особенностей, мы остановимся ниже, в связи с рассмотрением связи прав и обязанностей.

1 Имеется в виду та деятельность мелкооптовых баз, которой они должны заниматься и правовой формой которой является договор купли-продажи. Практикуемая же в ряде случаев продажа по лимитам, заборным книжкам, спискам и т. и. является дополнительной формой распределения и не отвечает в полной мере той цели, для которой созданы мелкооптовые базы.

Связь прав и обязанностей в правоотношении

Обязанность есть обеспеченная законом мера должного поведения, которой следует обязанное лицо в соответствии с требованиями управомоченного1. Вряд ли есть необходимость включать в определение указание на то, что обязанное лицо следует должному поведению не только в соответствии с требованиями, но и в целях удовлетворения признаваемых законом интересов управомоченного. Выше отмечалось, что включение интереса в понятие субъективного права вызывает возражения. В еще большей мере это относится к определению понятия обязанности. Включение понятия интереса управомоченного в определение обязанности могло бы служить основанием для субъективной оценки обязанных интересов управомоченного, что не способствует строгому определению связи 1прав и обязанностей.

Вряд ли целесообразно включать в определение обязанности и указание на то, что управомоченное лицо может требовать исполнения обязанностей, опираясь на аппарат государственного принуждения2. Возможность применения мер государственного принуждения для осуществления правоотношения выделяет его из других видов общественных отношений. Однако нет надобности подчеркивать такую возможность при определении каждого из элементов правоотношения. Требуя соблюдения обязанностей, управомоченный опирается на свое право. Это включает в себя и указание на то, что в случае необходимости для реализации права могут быть применены меры государственного принуждения.

В отличие от права как меры возможного поведения обязанность представляет собой должное поведение, которое превращается в действительное в зависимости от воли управомоченного осуществить свое право. Таким образом, может сложиться впечатление, что обязанность тоже является в известной мере возможностью, которая реализуется в действительности по воле управомоченного лица3.

1 См. О. С. Иоффе, М. Д. Шаргородский, указ. работа стр. 223—224.

2 См. Ю. К. Толстой, Теория правоотношения, стр. 46.

3 Л. С. Явич поставил интересный вопрос, указав на то, что использование права находится в прямой зависимости от поло-

Это справедливо для некоторых видов правоотношений, в которых осуществление права полностью зависит от воли управомоченного. Однако во многих правоотношениях, особенно в том широком и важном круге правоотношений, который опосредствует управление экономикой и другими отраслями жизни общества, сложное переплетение взаимных прав и обязанностей побуждает управомоченного к реализации своего права. Следовательно, обязанность в подавляющем большинстве случаев представляет собой социальную реальность. Это находит свое отражение и в терминологии: говорят об осуществлении права и о выполнении обязанности.

Конечно, нельзя отрицать значения воли и при выполнении обязанности. В исполнение действий, составляющих содержание обязанности, может быть вложена инициатива, добрая воля, и, наоборот, выполнение обязанности может быть формальным, неадекватным. Наконец, возможны случаи уклонения от исполнения обязанности. Поэтому правовая норма призвана стимулировать заинтересованность обязанного лица в надлежащем исполнении обязанности.

Как правило, нарушение обязанности (ее невыполнение или ненадлежащее выполнение) влечет определенное правовое последствие — применение мер государственного принуждения. Однако опыт показывает, что наиболее эффективными оказываются те средства воздействия, которые создают заинтересованность обязанного лица в наилучшем выполнении обязанности. Так, меры поощрения, перспектива продвижения работника в зависимости от выполнения им своих трудовых обязанностей имеют существенное значение для их выполнения. Заинтересованность в выполнении обязанности может быть различной: для одних это материальное поощрение, для других — возможность продвижения на более интересную работу,

жительных действий обязанных лиц, а не только от собственных действий управомоченньгх (см. Л. С. Явич, Право и общественные отношения, стр. 125). Однако здесь недостаточно подчеркнута активная роль управомоченного. Отказ обязанных лиц от совершения действий или воздержания от них является основанием для определенных отрицательных последствий. Несомненно, воля обязанного лица играет известную роль в реализации правоотношения, однако целью нормы является создание таких стимулов поведения, при которых обязанность выполнялась бы в соответствии с требованием управомоченного.

243

хотя и не связанную с материальной выгодой, для третьих — условия для самостоятельного творческого труда и т. и. Об этом свидетельствуют данные конкретных социальных исследований 1. Поэтому представляются необоснованными попытки свести различные факторы заинтересованности только к материальной заинтересованности и создавать стимулы лишь путем различных способов оплаты труда.

В частности, стремление выражать в денежной оценке процессы творческого труда в различных областях науки вряд ли могут быть достаточно обоснованны.

Для стимулирования научной деятельности целесообразно, на наш взгляд, применять те средства, которые специфичны для нее: создание условий для творческого труда, возможности осуществления идеи, создания научной школы, закрепление во внешних формах научного авторитета и т. и. Так же разнообразны и средства, создающие заинтересованность производственных коллективов, предприятий, организаций в наилучшем исполнении обязанностей. Здесь важны не только формы материального стимулирования, но и различные средства государственной и общественной оценки деятельности социалистических организаций и меры поощрения. Награждение орденами, оценка передового опыта, меры поощрения победителей в социалистическом соревновании и т.д. вызывают у предприятий и организаций заинтересованность в наилучшем выполнении обязанностей в широком круге правоотношений, в которых они участвуют.

В поощрении и создании заинтересованности граждан и коллективов в наилучшем выполнении обязанностей средства правового воздействия тесно связаны с мерами общественного воздействия. В некоторых случаях, как, например, при организации социалистического соревнования и подведении его итогов, общественные организации взамодействуют с органами государственного управления.

1 См. Л. С. Б л я х м а н, А. Г. 3 д р а в о м ы с л о в, 0. И. Ш к а-р а т а н. Движение рабочей силы на промышленных предприятиях, «Экономика», 1965; Е. М. Акопова, Изучение причин текучести рабочей силы конкретно-социальным методом, «Советское государство и право» 1965 г. № 7; В. И. Никитинский, Эффективность норм трудового права, «Юридическая литература», 1971, стр. 150-179.

244

Неразрывная связь государственной и общественной оценки поведения имеет большое и все возрастающее значение в стимулировании к исполнению гражданами и организациями их обязанностей в различных правоотношениях. В печати неоднократно приводились выступления рабочих, протестовавших против того, что заслуженные ими премии вручались в кассе, без опубликования приказа о премировании, без сообщения в заводской многотиражке или иным способом, выражающим общественную оценку их работы. Неразрывная связь права и других средств общественного воздействия, приобретающая все более полное выражение в развитом социалистическом обществе, отражается и в каждом конкретном правоотношении. Представляется, что эта общая закономерность еще недостаточно учитывается в процессе правового регулирования. Речь идет не о замене права мерами общественного воздействия там, где для этого не созрели условия, а о том, чтобы в процессе правового регулирования полнее учитывалось взаимодействие права и средств общественного воздействия. Это во многом способствовало бы повышению эффективности права и, в частности, стимулированию выполнения обязанностей с полной мерой инициативы в сотрудничестве с управомоченным лицом.

Специфическим правовым средством, направленным на то, чтобы веление нормы реализовалось в актах реального поведения, является устанавливаемая в правоотношении связь прав и обязанностей. Эта связь зависит от характера регулируемых отношений и отличается большим разнообразием.

Непосредственная, прямая связь права с точно отвечающей ему обязанностью характеризует далеко не все правоотношения. Вычленение данного правоотношения из системы взаимосвязанных правоотношений, в которых состоят участники данного правоотношения, также иногда препятствует развернутой характеристике их взаимных прав и обязанностей. Такое вычленение необходимо в процессе исследования для того, чтобы на простейшем примере установить некоторые общие закономерности. Но для более глубокого исследования важен учет влияния связи данного, конкретного правоотношения с другими правоотношениями.

В советской правовой науке различаются два вида связи прав и обязанностей: абсолютные права, при

245

которых праву управомоченного лица противостоит обязанность неопределенного круга субъектов воздерживаться от нарушения права, и относительные права, при которых праву управомоченного лица противостоит обязанность конкретного лица или лиц совершить определенные действия или воздержаться от них 1. Это различие не является общепризнанным. Так, Д. М. Генкин, исходя из того, что субъективное право может существовать и вне правоотношения, относил право собственности именно к таким правам. Он возражал против конструирования понятия абсолютного права как права, реализуемого в правоотношении, считая, что для правоотношения требуется определенность участников правоотношения и его содержания2.

Выше указывалось на то, что признание существования субъективного права вне правоотношения не раскрывает специфики субъективного права. Точная определенность участников не относится к специфическим признакам правоотношения. Если совершено преступление, то возникает правоотношение между преступником и государством. Осуществляя свое право в данном правоотношении, государство производит розыск преступника. Правоотношение существует, хотя личность преступника еще не установлена.

В гл. II на примере отличия права собственности на определенный предмет как абсолютного права от закрепленного в ст. 10 Конституции СССР права личной собственности как элемента правоспособности было показа-

1 В литературе понятие абсолютного и относительного права применяется как к субъективному праву — элементу правоотношения (см. В. К. Р а и х е р, Абсолютные и относительные права, «Известия экономического факультета Ленинградского политехнического института», вып. 1 (XXV), Л., 1928), так и к характеристике правоотношения в целом (см. Ю. К. Толстой, указ. ра-(бота, стр. 74—79). С. С. Алексеев различает активные и пассивные шравоотношения, исходя из того, что в первом случае управомоченное лицо вправе требовать от обязанных лиц воздержания от действия, а во втором — совершения определенных действий. Эта квяструкция основывается на том же общем принципе, что и различение абсолютных и относительных прав. Во всех таких случаях речь идет о характере связи прав и обязанностей (см. С. С. Алексеев, Механизм правового регулирования в социалистическом государстве, стр. 132—136).

2 См. Д. М. Генкин, Право собственности в СССР, Госюриз-дат, 1961, стр. 34—41.

246

но, что наличие определенного объекта дает возможность. отличить реально существующее отношение от потенциальной возможности быть собственником.

Различение двух типов связи прав и обязанностей — абсолютного и относительного, активного и пассивного — имеет несомненное практическое значение, но представляет собой лишь первое приближение к классификации! связи прав и обязанностей и не охватывает всего богатства конкретных видов связи, не включаемых в традиционный тип абсолютных прав. Так, в некоторых отношениях управомоченное лицо может осуществить свое право путем своих действий, не нуждаясь при этом в действиях других лиц. Областной финансовый отдел зачисляет в доход местного бюджета средства по закрепленным за ним доходным источникам; наниматель вправе произвести капитальный ремонт нанятого имущества и зачесть стоимость ремонта в счет наемной платы, если наймодатель не произвел своевременного ремонта. Можно привести и другие примеры, когда управомоченное лицо обладает фактической возможностью осуществить свое право собственными действиями и закон допускает такое осуществление. Исполнение обязанности воздерживаться от нарушения права реализуется в этаж случаях независимо от поведения обязанного лица. Несомненно, такой тип связи прав и обязанностей отличается от связи в правоотношениях, где управомоченный не .может осуществить свое право без соответствующего дейвтвия обязанных лиц.

Взаимосвязь правоотношений, в которых одни и те же участники выступают в различном качестве, определяет и характер связи в каждом отдельном правоотношении. Так, субъективное право в правоотношениях между двумя социалистическими организациями может выступать как освобождение от обязанностей одной из организаций, участвующей в другом правоотношении. Например, право потребителя отказаться от заключения договора да поставку излишней и ненужной продукции, закрепленное в. Положениях о поставках. Какая и чья обязанность корреспондирует этому праву? Рассмотрим этот пример для того, чтобы уяснить всю сложность данного правоотношения.

Наряд на поставку продукции является плановым актом, порождающим обязанность поставщика и потребителя заключить договор на условиях, установленных в

247

наряде. Эти обязанность, осуществление которой обеспечивается правом обращения любой из сторон в арбитраж с требованием обязать другую сторону заключить договор. Право потребителя отказаться от заключения договора, если данная продукция ему не нужна, представляет собой, таким образом, право на освобождение от обязанности, которое обеспечивается тем, что служит основанием для отказа в иске о заключении договора. Рассматриваемое право, как уже упоминалось, служит эффективным средством учета требования потребителей при формировании планов. Характер связи прав и обязанностей в рассматриваемых отношениях отличается большой сложностью и не может быть сведен к одному из указанных выше типов.

Сложные варианты связи прав и обязанностей возникают и при формировании портфеля заказов, в соответствии с которыми должны составляться производственные планы предприятий. В советской литературе предполагался ряд вариантов определения прав и обязанностей при формировании этого портфеля: договор о будущем исполнении, предварительный договор, заказ, заявка. Разнообразие правовых форм в данном случае дает возможность полнее учитывать конкретные условия различных отраслей хозяйства. Совершенно ясно, что при всех условиях права и обязанности участников не могут быть определены с достаточной степенью точности. Ведь на основании портфеля заказов будет формироваться план. Следовательно, ни поставщик, ни потребитель в этот период не могут принять на себя обязательство во всей его полноте. Вместе с тем необходимы известные гарантии охраны интересов и поставщика, и потребителя. Но и здесь характер связи прав и обязанностей нельзя подвести под установленные выше типы.

До сих пор недостаточно выяснена правовая характеристика отношений, возникающих в процессе планирования. В частности, не определено правовое значение плановой заявки. Обычно она рассматривается как определенный этап планирования, и представление ее не влечет за собой имущественных прав и обязанностей ни для организации, представившей заявку, ни для планового органа. Между тем на современном этапе важно урегулировать имущественные отношения, возникающие в связи с представлением необоснованных, завышенных заявок

либо порожденные отказом от удовлетворения или необоснованным отказом от удовлетворения заявки1. Здесь наблюдается известная связанность организации совершенными ею действиями, которые, однако, не могут рассматриваться как обязательство со всеми присущими ему чертами. Все это дает основание для конструирования определенной категории прав и обязанностей в отношении будущих действий. Основная особенность этих прав и обязанностей заключается в том, что участники не понуждаются к совершению тех действий, которые они предполагали совершить в будущем. Вместе с тем, поскольку на основании такого предположения другая сторона понесла известные расходы или иную имущественную невыгоду, это должно быть возмещено стороной, связавшей себя обещанием будущего действия. Указанное решение вопроса соответствует, на наш взгляд, справедливому распределению невыгодных последствий, связанных с изменением конъюнктуры, применением новых технических решений и другими обстоятельствами, обусловленными динамикой современной жизни. Вместе с тем такое решение будет способствовать развитию научных методов прогнозирования, повышению точности планирования, отказу от необоснованных заявок.

Поясним конкретным примером. Предприятие, исходя из сложившегося технологического процесса, дает плановую заявку или заказ на необходимое ему электрооборудование. В соответствии с заявкой (заказом) предприятие-поставщик включает в свой план производство продукции, нужной для выполнения заказа (либо в соответствии с плановой заявкой планирующая организация дает задание предприятию-производителю). Однако к моменту заключения договора у потребителя внедрен новый, более совершенный технологический процесс и надобность в заказанном оборудовании либо отпала, либо существенно уменьшилась. Между тем поставщик произвел ряд

1 Рассматривая вопрос о правовом значении плановой заявки, мы считали, что санкции за несоблюдение норм, регулирующих планирование, должны быть санкциями административно-правовыми (см. Р. О. Х а л ф и н а, Правовое регулирование поставки продукции в народном хозяйстве, изд-во АН СССР, 1963, стр. 102— 104). Однако это решение вопроса обосновывалось системой планирования, существовавшей до хозяйственной реформы. В современных условиях необходимость различных форм учета требований потребителя в процессе планирования требует иного решения.

249

затрат для выполнения заказа. Несомненно, с точки зрения интересов общественного производства гораздо целесообразнее и экономичнее обязать потребителя возместить, расходы, произведенные эвентуальным поставщиком, а не заставлять его получать и оплачивать ту продукцию, которая ему не нужна. Другое решение вопроса означало бы использование производственных мощностей и трудовых ресурсов поставщика для производства продукции, которая с самого начала окажется неликвидом.

Точно так же нельзя полностью освободить потребителя от ответственности за сделанный заказ или заявку. Сокращение сроков планирования, повышение его точности и обоснованности требуют и повышения ответственности за такие исходные для составления плана данные, как определение конкретной потребности.

Конструкция прав и обязанностей в отношении будущих действий и использование этой конструкции в нормотворческой и правоприменительной практике может иметь большой положительный результат для повышения ответственности за плановые заявки и заказы.

До сих пор рассматривались в порядке научной абстракции отдельно взятое право и точно соответствующая ему обязанность. Между тем в практике, как уже упоминалось выше, сложнейшая взаимосвязь явлений современной жизни определяет и характер связи отдельных прав и обязанностей. Некоторые нормы — главным образом технические — содержат определенное правило, соблюдение которого является строго определенной, однозначной обязанностью каждого осуществляющего данный вид деятельности. Так, правила движения, техники безопасности, бухгалтерского учета, кассовых операций и хранения денежных средств возлагают определенные обязанности, нарушение которых влечет за собой ту или иную ответственность. Право контроля является вместе с тем и обязанностью органов государства и должностных лиц. Нарушение правил само по себе служит основанием для применения соответствующих мер воздействия, определенных законом. Вместе с тем соблюдение или нарушение правил служит критерием оценки поведения в другом правоотношении. Так, нарушение правил техники безопасности, даже если оно не повлекло никаких последствий, может быть основанием для административного взыскания, смещения с должности или даже увольнения

250

лица, ответственного за нарушение. Строгое соблюдение водителем автомашины всех правил движения может служить основанием для освобождения его от уголовной ответственности при несчастном случае. Запущенность бухгалтерского учета, нарушение правил кассовых операций — основание для административного взыскания или увольнения виновных лиц даже тогда, когда в результате таких действий никаких хищений или других нарушений сохранности социалистической собственности не произошло. Если же хищения имели место, то несоблюдение правил учета является основанием для применения мер уголовной ответственности к виновным даже в том случае, если они непосредственно не принимали участия в хищении.

Во всех рассматриваемых случаях точно и однозначно определены права и обязанности участников; органы, призванные контролировать выполнение обязанностей меры ответственности. Но в очень широком круге отношений связь прав и обязанностей гораздо сложнее. Не всегда определенному праву соответствует точно определенная обязанность. Так, в Положении о государственном социалистическом производственном предприятии и постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 4 октября 1965 г. «О совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства» определены права предприятий в области планирования, распоряжения амортизационными отчислениями, распределения прибыли, в области капитального строительства, производственной деятельности, материально-технического снабжения и др. 1. Этим правам соответствуют обязанности всех органов, связанных с предприятием, главным образом вышестоящих органов управления, не нарушать в своей деятельности права предприятий. Такая обязанность вытекает из содержащейся в Общем положении о министерствах СССР, а также в Положениях о конкретных министерствах нормы о том, что министерства в своей деятельности

1 Эти положения были впоследствии дополнены постановлением Совета Министров СССР от 21 июня 1971 г. «О некоторых мерах по улучшению планирования и экономического стимулирования промышленного производства» (СП СССР 1971 г. № 12, ст. 91), которое внесло изменения в перечень утверждаемых показателей и порядок установления нормативов,

251

руководствуются законами СССР, указами Президиума Верховного Совета СССР, постановлениями и распоряжениями Правительства СССР и другими нормативными актами и обеспечивают правильное применение действующего законодательства в учреждениях, на предприятиях и в организациях системы министерства 1.

Но такое общее определение обязанности не способствует ее точному выполнению. В литературе и на практике неоднократно приводились примеры нарушений вышестоящими органами прав предприятий. Одна из причин этого — недостаточно четкое определение соответствующих сторон и отсутствие санкции в случае нарушения обязанностей.

В весьма широком круге случаев, когда то или иное лицо или коллектив выступает участником различных правоотношений, осуществление прав или выполнение обязанности в одном правоотношении является вместе с тем элементом другого правоотношения. Выше приводился пример, когда предприятие вправе требовать заключения договора. Это право является вместе с тем выполнением обязанности, возникающей из акта планирования. Осуществление должностным лицом права контроля за деятельностью подчиненной организации будет одновременно его обязанностью в отношениях, связанных с выполнением служебных функций. Право потребителя отказаться от поставленной ему нестандартной продукции есть его обязанность, установленная законодательством о стандартизации. Такая связь отражает богатство и разносторонность реальных конкретных связей. Вместе с тем она способствует сочетанию различных средств воздействия на поведение участников отношений.

Многослойность, взаимное переплетение прав и обязанностей в реальной жизни ставят важную задачу взаимной согласованности средств воздействия на поведение, применяемых нормами различных отраслей права, регулирующих всевозможные аспекты одного комплекса общественных отношений.

1 См. Общее положение о министерствах СССР (СП СССР 1967 г. .№ 17, ст. 116); Положение о Министерстве финансов СССР (СП СССР 1971 г. № 4, ст. 28); Положение о министерствах мелиорации и водного хозяйства СССР (СП СССР 1971 г. № 6, ст. 49); Положение о Министерстве заготовок СССР (СП СССР 1970 г. № 21, ст. 163).

252

Не следует забывать о том, что наличие неантагонистических противоречий требует известных мер, уравновешивающих различие интересов участников отношений 1. Если проследить стимулы, мотивирующие поведение отдельных лиц и организаций, то нетрудно убедиться в том, что здесь возможны и конфликтные ситуации. Так, существующая система стимулирования своевременного завершения строительства объектов побуждает закончить строительство в возможно более короткий срок2. Однако стремление поскорее закончить работу может прийти в противоречие с требованиями строгого соблюдения правил техники безопасности при производстве строительных работ. «Взвешивая» отрицательные последствия несоблюдения правил техники безопасности и отрицательные последствия задержки сроков строительства, строительная организация стоит перед выбором, какую из обязанностей нарушить. Поэтому строгость наказания за нарушение правил техники безопасности — уголовная ответственность виновных лиц — призвана обеспечить неукоснительное соблюдение этих правил при всех условиях. Определяя сроки работ, организация не может сокращать их за счет несоблюдения правил техники безопасности.

В некоторых случаях сочетание прав и обязанностей, интересов управомоченных и обязанных не создает эффективного стимула для того, чтобы данное поведение дало оптимальный для общества результат. Так, в практике нередки случаи, когда народное хозяйство несет потери из-за подачи грузоотправителем неочищенных или плохо очищенных вагонов. Это связано с тем, что за задержку вагонов под разгрузкой грузополучатель уплачивает штраф, что стимулирует скорейший оборот вагонов, необходимых в хозяйстве. Железная дорога также заинтересована в том, чтобы как можно скорее получить вагон и подать его другому грузоотправителю. Последний

1 См. М. Т. Баймаханов, Противоречия в развитии правовой надстройки при социализме, Алма-Ата, 1972.

2 В гл. II мы останавливались на тех сложных причинах, в результате которых на протяжении многих лет стимулировалось расширение объема строительных работ, но не завершение законченных объектов. В последние годы принят ряд мер для стимулирования завершения работ. Однако, как уже упоминалось выше, это длительный и сложный процесс, в котором еще не Полностью использованы все средства правового воздействия,

253

заинтересован в том, чтобы поскорее загрузить и отправить вагон, послав платежные документы своему грузополучателю. К этому его побуждает не столько угроза уплаты штрафа за задержку вагона под погрузкой, сколько стремление обеспечить реализацию продукции. Каждый из участников отношений стремится к быстрейшему .использованию вагонов и при этом пренебрегает надлежащей очисткой вагонов. В результате нередки случаи порчи грузов в неочищенных вагонах, неполного использования их грузоподъемности, «узаконенных» недостач. Очевидно, здесь необходимо найти такие средства воздействия на поведение, которые бы «уравновесили» стремление к скорейшему использованию транспорта за счет нарушения правил эксплуатации.

Одним из средств, призванных обеспечить оптимальное поведение, не допустить выполнения планового показателя за счет несоблюдения других важных для общества требований, предъявляемых к данному виду деятельности, является заинтересованность управомоченного — того, для которого предназначен результат деятельности,— в надлежащем исполнении всего комплекса обязанностей. Всем памятна острая критика, которой подвергалась оценка деятельности предприятия по выпуску валовой продукции, не стимулировавшая обновление ассортимента, повышение качества продукции и удовлетворение требований потребителя. Установленная ныне оценка деятельности по реализованной продукции создает эффективный корректив к тем стимулам, которые побуждают предприятие выпускать давно освоенную продукцию в выгодном для производителя, но отнюдь не для потребителя ассортименте. Выполнение плана оценивается не по выпуску продукции, а по той продукции, которую принял потребитель. Это очень важное положение, которое способствует более полному учету требований потребителя. Представляется, что эффективность его будет выявляться все больше по мере того, как договоры социалистических организаций займут надлежащее место в организации и осуществлении хозяйственных связей.

Значение определения управомоченного лица, заинтересованного в надлежащем исполнении обязанностей,— одно из средств повышения общественной эффективности того или иного вида деятельности. Поясним примером. Ряд нормативных актов обязывает строительные органи-

254

зации сдавать законченный объект, полностью отвечающий всем предъявляемым требованиям. Выделяются специальные комиссии для приемки законченных объектов. Устанавливается строгая ответственность за сдачу объектов с недоделками. Тем не менее в печати приводятся случаи, когда жильцы, въехавшие в новые дома, вынуждены за свой счет, кустарным способом устранять серьезные недоделки во внутренней отделке, санитарной технике, благоустройстве территории и т. и. Предприятия. иногда вынуждены затягивать пусковой период из-за необходимости исправить то, чего не сделали или что ненадлежащим образом сделали строители. Почему же столь. строгие требования к качеству строительных работ и контролю за выполнением всех необходимых требований к законченному объекту не всегда соблюдаются?

Несомненно, при грандиозном размахе строительства в нашей стране, при тех огромных задачах, которые возложены на строительную индустрию, наличие отдельных огрехов может быть в известной мере объяснено, но несомненно, что правильное распределение прав и обязанностей, участие непосредственно заинтересованных в завершении и качестве строительства организаций, эффективные санкции за нарушение требований могут сыграть большую роль в решении важнейшей задачи повышения качества строительства.

Рассмотрим, например, как идет приемка вновь возведенных жилых домов. Строительные организации, как известно, имеют напряженные планы, от выполнения которых зависит оценка их работы, их финансовое положение. Они заинтересованы в том, чтобы как можно скорее сдать законченный объект, получить акт приемки, хотя: очень многое еще не завершено («недоделки»). Местный Совет также заинтересован в том, чтобы поскорее принять объект и заселить дом лицами, для которых предназначены квартиры. Размеры «освоенных» новых домов, жилых помещений, предоставленных гражданам, имеют немаловажное значение в оценке деятельности Совета. Все эти стимулы настолько сильны, что всякие «мелочи» вроде неблагоустроенной территории, недостатков внутренней отделки, сантехники и т. и. представляются незначительными и легкоисправимыми. Между тем возложение исправления и завершения всего, что должны были сделать строители, на ЖЭК и главным образом на жильцов

255

с точки зрения всего народного хозяйства неэкономно и нерационально. Немаловажное значение имеет и то, что на этой почве создается возможность для всякого рода частного предпринимательства, нередко граничащего с уголовно наказуемой деятельностью.

При приемке объектов промышленного строительства заказчик также оказывается иногда вынужденным принять не полностью завершенный объект, с тем чтобы заканчивать его своими силами.

Детальный анализ прав и обязанностей заказчика и подрядчика, стимулов, мотивирующих их поведение, позволит использовать такие правовые средства, которые способствовали бы строгому выполнению закона. Так, в комиссии по приемке следовало бы шире включать представителей лиц, непосредственно заинтересованных в эксплуатации законченного объекта. Эффективным средством могло бы стать предоставление заказчику права своими средствами произвести все не выполненные строителями работы за счет подрядчика. Причем стоимость этих работ подлежала бы бесспорному списанию со счета подрядчика и отражалась бы на поощрительных фондах в сторону их соответствующего уменьшения.

В пределах настоящей работы трудно предложить детально разработанное решение конкретного практического вопроса. Приведенный же пример свидетельствует о том, что в процессе правового регулирования тщательный анализ связи прав и обязанностей не только в данном правоотношении, но и с учетом взаимосвязанных отношений дает возможность определить наиболее эффективные стимулы воздействия на поведение.

Все, что говорилось до сих пор, относится к определению модели поведения, которой должно соответствовать реальное поведение участников. Само установление модели имеет существенное значение для ее реализации. Чем полнее учтены интересы и мотивация поведения каждого из участников в модели, тем больше вероятность того, что реальное поведение будет соответствовать этой модели. Рассмотрение связи прав и обязанностей дает возможность установить некоторые критерии определения правильности модели, ее соответствия тем целям, на достижение которых направлена норма, реализуемая в данном правоотношении. К таким критериям относятся: а) точное определение участников правоотношения — управо-

256

моченного и обязанных лиц; б) такое распределение их прав и обязанностей, которое обеспечивает строгую их согласованность, корреляцию, учет прав и обязанностей, возникших из других правоотношений, но связанных с данным правоотношением; в) установление правовых средств, которыми располагает управомоченный для осуществления своего права и принуждения обязанного к надлежащему исполнению его обязанностей; г) определение органов государства, призванных обеспечить надлежащее осуществление прав и выполнение обязанностей; д) определение в ряде отношений специфических средств взаимодействия права и средств общественного воздействия для обеспечения надлежащего выполнения обязанностей и осуществления прав.

Не для каждой модели обязательно соблюдение всех указанных требований, однако в подавляющем большинстве случаев для эффективности модели они необходимы. Анализ норм права с точки зрения создания или возможности построения полноценной адекватной модели конкретных отношений имеет большое значение для совершенствования законодательства,

Реальное поведение участников правоотношения в соотношении с их правами и обязанностями

Исследование реального поведения участников правоотношения в соотношении с их правами и обязанностями раскрывает соотношение формы и содержания, соответствие реального поведения установленной правом модели. Иными словами, именно здесь можно увидеть результат действия нормы, определить ее место в системе факторов, мотивирующих поведение, наметить пути повышения эффективности нормы. Вряд ли нужно доказывать, насколько такой анализ необходим для того, чтобы возможности воздействия, специфические для права, были максимально использованы.

Соотношение реального поведения с моделью, закрепленной в правах и обязанностях, можно рассматривать и со стороны модели, т. е. как осуществление прав и выполнение обязанностей. Именно таков традиционный под-

ход в юридической литературе. При этом в процессе изучения особенное внимание уделяется обычно проблеме злоупотребления правом, определения «границ» в осуществлении права 1. Вопросы же выполнения обязанностей исследовались главным образом в связи с выполнением договорных обязательств 2.

Такое направление исследования, несомненно, полезно. Оно раскрывает степень воздействия нормы, препятствия к осуществлению модели (анализ причин злоупотребления правом, неисполнения обязанностей), подсказывает правильное направление практики применения нормы. Но здесь мы отправляемся от права к действительности. Модель принимается как данное, как адекватная форма, которая должна быть реализована. При всем значении подобных исследований они не дают полной картины соответствия модели возможностям общества, реальным условиям и целям.

Анализ реального поведения в соотношении с правами и обязанностями можно вести, отправляясь не от правовой формы, а от содержания, рассматривая реальное общественное отношение во всей его полноте, в соотношении с моделью, закрепленной в правах и обязанностях.

1 См. М. М. А г а р к о в, Проблемы злоупотребления правом в советском гражданском праве, «Известия АН СССР. Отделение экономики и права» 1946 г. № 6; М. О. Бару, О статье 1 Гражданского кодекса, «Советское государство и право» 1968 г. № 12;

С. Н. Б р а т у с ь, О пределах осуществления гражданских прав, «Правоведение» 1967 г. № 3, стр. 79—86; М. И. Ц у к е р м а н, Некоторые вопросы применения ст. 5 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, «Правоведение» 1967 г. № 3, стр. 87—93; О. С. Иоффе, В. И. Грибанов, Пределы осуществления субъективных гражданских прав, «Советское государство и право» 1964 г. № 7; В. И. Грибанов, Основные проблемы осуществления и защиты гражданских прав, автореферат докт. дисс., М., 1970; В. А. Т а р х о в, Осуществление гражданских прав, «Развитие прав граждан СССР и усиление их охраны на современном этапе коммунистического строительства», Саратов, 1962; С. Т. М а к с и м е н к о, Осуществление гражданских прав и исполнение обязанностей, автореферат канд. дисс., Саратов, 1970.

2 См. В. К. Р а и х е р, Правовые вопросы договорной дисциплины в СССР, Л., 1958; Б. С. А н т и м о н о в, Основания договорной ответственности социалистических организаций, Госюриэдат, 1962; 3. Г. Крылова, Исполнение договора поставки, «Юридическая литература», 1968; «Гражданско-правовая охрана интересов личности», «Юридическая литература», 1969.

258

Такой анализ позволяет более глубоко раскрыть возможности правового регулирования, соответствие модели его целям.

Отправляясь от содержания в соотношении реального поведения с правами и обязанностями, можно выяснить степень урегулированности данного отношения. Здесь нет презумпции адекватности модели. Анализ может показать недостатки модели, подсказать пути совершенствования не только практики применения нормы, но и самой нормы. Так, анализ отношений отдельных колхозов с обслуживающими их отделениями «Сельхозтехники» подсказал необходимость существенного изменения модели отношений — взаимных прав и обязанностей. В соответствии с постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР об образовании объединения «Союзсельхозтехника» 1 и постановлением Совета Министров СССР от 17 сентября 1963 г. об утверждении Положения о Всесоюзном объединении «Союзсельхозтехника»2 были определены основные функции этой системы и установлено, что объединения продают колхозам и совхозам необходимые им машины, запасные части, удобрения и т. и.

Если подходить к реальным отношениям колхозов с отделениями «Сельхозтехники» с точки зрения осуществления прав и выполнения обязанностей по договору купли-продажи, заключавшемуся между ними, то вряд ли удалось бы обнаружить значительные отклонения. Но рассмотрение реального поведения, содержания отношений в соотношении с правами и обязанностями раскрыло серьезные недостатки этой формы3 и дало возможность более детального и соответствующего характеру отношений правового регулирования, что нашло отражение в утвержденном 23 июня 1966 г. Положении «Об имущественной ответственности объединений «Сельхозтехника», а также колхозов, совхозов и других сельскохозяйственных предприятий и организаций за нарушение обязательств по заказам на сельскохозяйственную технику и иные материально-технические средства» 4.

1 СП СССР 1961 г. № 3, ст. 18.

2 СП СССР 1963 г. № 18, ст. 187.

3 См. Р. Халфина, Г. Хайдас, Вопросы улучшения организации и материально-технического снабжения сельского хозяйства, «Вопросы экономики» 1965 г. № 5, стр. 15—21.

4 СП СССР 1966 г. № 12, ст. 118.

Сопоставление реальных связей и отношений предприятия с его правами и обязанностями, закрепленными в законодательстве, действовавшем до 4 октября 1965 г., показало необходимость расширения прав предприятий, освобождения их от мелочной опеки и ограничений, связывавших их инициативу. Здесь приведены лишь отдельные примеры, число их можно было бы умножить. Дальнейшее развитие правовых исследований в ряде областей должно пойти по пути сопоставления реального поведения с правами и обязанностями в плане не только осуществления прав и выполнения обязанностей, но и соответствия прав и обязанностей реальным условиям и выполнению задач правового регулирования.

Исследование соотношения реального поведения с правами и обязанностями дает возможность определить адекватное соотношение различных методов правового регулирования. Если отправляться от прав и обязанностей, рассматривая их осуществление и выполнение, то изучение ограничивается отношениями, регулируемыми той или иной отраслью права. Между тем конкретные реальные отношения часто регламентируются различными отраслями права. При этом существенное значение имеет и соотношение прав и обязанностей, основанных на нормах различных отраслей права. Так, отношения по кредитованию колхоза опосредствуются нормами колхозного, финансового и гражданского права 1. Реальное, конкретное поведение отделения банка и колхоза соотносится с правами и обязанностями, основанными на нормах указанных отраслей. Исследование реального поведения в соотношении с этими правами и обязанностями может показать, насколько согласованы нормы и институты различных отраслей права в воздействии на данное отношение.

Анализ рассматриваемого структурного элемента правоотношения может показать, насколько применение методов правового регулирования, свойственных той или иной отрасли права, соответствует содержанию отношений. Так, в период с 1950 по 1959 год отношения проектных организаций с заказчиками регулировались лишь нормами административного права. Это противоречило со-

1 См. А. Т. А щ е у л о в, Кредитные правоотношения колхозов, «Юридическая литература», 1970.

260

держанию деятельности проектных организаций, так как они выполняли хозяйственные функции, которые в условиях товарно-денежных отношений должны опосредствоваться адекватными правовыми формами — формами гражданского права. Нарушение объективно обусловленной необходимости соответствия правовой формы содержанию отношений вызвало снижение ответственности проектных организаций за своевременное обеспечение строек проектами и сметами, препятствовало контролю за стоимостью изготовления проектной документации. Согласно постановлению Совета Министров СССР от 20 февраля 1959 г. «Об улучшении проектного дела в строительстве» отношения проектных и изыскательских организаций с заказчиками стали осуществляться на основе договоров1. Именно сопоставление реального содержания отношений с их моделью позволило совершенствовать модель.

Исследование реального поведения в соотношении с правами и обязанностями находит все более широкое применение в работах, посвященных конкретным проблемам правового регулирования. Вместе с тем представляются необходимыми дальнейшее значительное углубление этого направления исследований и разработка общеметодологических его основ. Важное значение имеет использование конкретно-социологических методов исследования, статистических данных, данных соответствующих общественных и естественных наук.

Именно в рассматриваемой области особенно важно обеспечить связь правовых исследовании с исследованиями других областей науки. Ведь для суждения о реальном поведении, о его оценке требуется глубокое знание законов той области, в которой осуществляются данные отношения. Поэтому связь правовой науки с другими науками для решения задач правового регулирования является объективной необходимостью. Точно так же и для реализации решений, основанных на данных экономических, технических и других наук, нужна связь с правовой наукой. Ни одно решение, выработанное той или иной наукой для его практического осуществления, не может считаться завершенным до тех пор, пока оно не облечено в соответствующую правовую форму. От того, насколько адекватна

1 СП СССР 1959 г. № 3, ст. 18.

261

выбранная форма, зависит нередко и реализация решения.

В этой связи следует со всей остротой поставить вопрос о недопустимости противопоставления правового метода экономическим, социологическим, психологическим и т. и. методам. Между тем такое противопоставление наблюдается в литературе, посвященной проблемам управления. Несомненно, большим достижением науки является тщательная разработка различных аспектов управления, выявление значения таких моментов, как «климат» производственного коллектива, значение малых групп, психологического побуждения и т. и. Но не следует забывать, что результаты исследования разнообразных мотиваций поведения могут быть использованы для решения практических задач лишь тогда, когда они получат соответствующее правовое оформление. Даже тогда, когда результат исследования приведет к выводу, что решение определенных вопросов надо предоставить самому коллективу, общественному мнению, моральному воздействию и т. и., реализация такого предложения требует правового оформления. Отказ от правового регулирования тех или иных отношений в области управления, изъятие их из сферы действия общих норм права является определенным правовым решением. Тем большее значение имеет правовое оформление тех решений, которые требуют установления конкретного порядка, что означает установление определенных прав и обязанностей. Необходимость сложного процесса правового опосредствования подобных решений особенно наглядно выступает при анализе правоотношения как единства содержания и формы.

Авторы, пытающиеся противопоставить экономические методы правовым, вносят ряд предложений по совершенствованию управления производством, но реализация таких предложений требует определенного правового закрепления. Причем в ряде случаев закрепление решения в виде постановления соответствующего государственного органа не может обеспечить его осуществление, если не соблюдены требования о соответствующем распределении прав и обязанностей, установлении управомоченного и обязанного, закреплении средств, обеспечивающих осуществление модели поведения, согласовании данной нормы со всей системой действующего права. Более того, рассматривая экономические методы управления вне

их правовой формы, авторы в ряде случаев отправляются от экономических отношений в том виде, в каком они уже урегулированы правом. Так, в книге, посвященной методам управления в социалистическом производстве, рассматриваются экономические методы и показатели на разных уровнях управления народным хозяйством. Но сами уровни — отрасли народного хозяйства, территориально-экономического комплекса, подотрасли, промышленного объединения — принимаются как объект исследования в том виде, в каком они закреплены правом, что не всегда соответствует экономическому содержанию. Так, уровень отрасли народного хозяйства рассматривается как уровень министерства. Между тем, как уже отмечалось, в настоящее время ни одно министерство не представляет в чистом виде отрасль. Сказанное в полной мере относится и к подотрасли, и к промышленному объединению. Существующая система отраслей и уровней не только экономическое явление. Она отразила и результаты определенного правового регулирования. Таким образом, невозможно рассматривать «чистые» экономические методы, полностью абстрагируясь от правовой формы1.

Отношения в области управления выступают главным образом как правоотношения. Неразрывная связь .формы и содержания в них должна учитываться при любом решении. Это приобретает особенное значение в настоящее время в связи с широким внедрением систем автоматического управления. Речь идет не только о правовых средствах или, как принято сейчас говорить, правовом обеспечении деятельности этих систем — правовом положении данной системы, значении её решений, ответственности за неправильное решение и т. и. Вопрос стоит шире. В процессе программирования той или иной деятельности необходимо учитывать и опосредствуемую правом связь лиц, осуществляющих данную деятельность, включение системы в общую систему правоотношений, опосредствующих разнообразные связи предприятия или организации, как внутренние, так и внешние.

Так, при составлении программы и модели автоматического управления предприятием следует учитывать

1 См. «Методы управления в социалистическом производстве», «Экономика», 1971, стр. 33—77.

263

варианты использования труда в соответствии с нормами трудового права, варианты принимаемых решений в соответствии с компетенцией вышестоящего органа, а также функциональных органов, решения которых в различных областях деятельности предприятия являются для него обязательными (органы Министерства финансов, местные органы власти, Комитет цен, Комитет народного контроля и др.). Сама структура органов и их взаимоотношения с предприятием берутся в том виде, в каком они урегулированы нормами права. Это относится и к связям предприятия «по горизонтали».

В процессе программирования и моделирования деятельности предприятий и организаций могут выявиться противоречия в правовом регулировании различных сторон отношений, несогласованность или пробелы. Таким образом, применение системы автоматического управления выявляет на уровне микроэкономики потребность во внесении изменений в нормы, регулирующие организацию аппарата управления, правовое положение предприятий и организаций, их связи 1.

Попытки рассматривать (в том числе моделировать) экономические отношения вне их правовой формы могут привести к созданию нереальных, неработающих моделей и схем.

Для исследования реального поведения участников правоотношения необходимо прежде всего определить критерии, по которым выделяется то или иное отношение. Если отправляться от осуществления прав и выполнения обязанностей, то единое по своей природе отношение оказывается расчлененным на отдельные отношения, не имеющие определенного объема.

Как известно, понятие правового института не дает количественного показателя для установления объема ре-

1 Так, изучение управленческого процесса на практике свидетельствует о необходимости улучшения правовой регламентации деятельности и, в частности, внедрения принципа системности в правовое регулирование той или иной группы отношений (см. «Управление, социология, право», «Юридическая литература», 1971, стр. 100—126). Внедрение принципа системности, о котором пишут авторы, вряд ли может быть универсальным средством. Существенное значение имеют внешние связи, которые не могут регулироваться для каждой отдельной системы. Поэтому важно обеспечить сочетание системных актов с общими нормами закона, распространяемыми на связи различных систем.

264

гулируемых отношений. Правовым институтом является, например, право собственности, право личной собственности, охрана права собственности, виндикация. Объем каждого из этих понятий различен, однако до сих пор не выработаны критерии, позволяющие определить, на каком уровне обобщения возникает правовой институт и какими уровнями он ограничивается. В последние годы предпринимаются попытки конструирования комплексных правовых институтов исходя из содержания отношений. Эти попытки, несомненно, заслуживают внимания и могут оказаться полезными для совершенствования нормотворческой деятельности. Но правовой институт, норма права по своей природе должны быть абстрактными и общими. Правоотношение же всегда конкретно. Реальность правоотношения обусловливает и определенность его объема. Это отношение между конкретными субъектами в конкретной области. Отношение может быть реализацией одной нормы права, но в подавляющем большинстве случаев оно является реализацией ряда норм нередко различных отраслей права. Так, не может быть правоотношения собственности. Реальное правоотношение возникает между определенными субъектами, и поэтому может возникнуть правоотношение государственной, колхозной или личной собственности. Не может быть бюджетного правоотношения: это либо правоотношение между союзной республикой и Союзом ССР по поводу формирования доходной части бюджета республики, либо взаимоотношение местного бюджета с больницей в связи с финансированием ее по смете и т. и. Научную абстракцию представляет собой понятие земельного, колхозного, трудового, гражданского и т. д. правоотношения. Реальное же правоотношение всегда имеет свой определенный объем. В зависимости от конкретных условий и участников отношения определяется режим фонда земли, первичный или вторичный характер землепользования, назначение земельного участка.

Определенность объема конкретного правоотношения дает возможность сопоставить реальное поведение участников с тем комплексом их прав и обязанностей, которые установлены нормами, регулирующими различные стороны данного правоотношения. Можно рассматривать, таким образом, определенный блок единой системы общественных отношений.

265

В определении объема правоотношения значительную роль играет и правовая норма. Так, широкое понятие обмена товаров (товарно-денежных отношений в сфере обращения) суживается в зависимости от юридических признаков различных видов обмена. В соответствии с законом различаются: поставка, купля-продажа, контрактация, государственная закупка сельскохозяйственной продукции. Необходимо, однако, иметь в виду, что правовые особенности в конечном счете обусловлены материальным содержанием отношений. Критерии для различения отдельных видов внутри единого отношения обмена могут быть различными. Это — участники отношений (отношения поставки возможны только между социалистическими организациями), характер товаров. Таким образом, в выделении данного общественного отношения как правоотношения имеют значение не только материальные, но и юридические признаки. Некоторые правоотношения, как упоминалось выше, возникают и реализуются в соответствии с определенной нормой права либо группой норм одной отрасли права. Так, гражданин осуществляет свое активное и пассивное избирательное право в соответствии с нормами государственного права. В уголовном, процессуальном, налоговом правоотношении поведение участников соотносится с нормой или группой норм уголовного, Процессуального, финансового права.

Однако значительный круг правоотношений, особенно те, которые возникают в процессе активной деятельности в различных областях экономики и культуры, гораздо сложнее. Поведение участников регламентируется нормами различных отраслей права. Возникающие в соответствии с этими нормами права и обязанности участников в их комплексе создают модель поведения. Так, трудовое отношение регулируется не только нормами трудового права. В процессе трудовой деятельности гражданина возникают отношения, регулируемые административным, гражданским, финансовым, а иногда и земельным правом. Эти различные отношения составляют единство, обусловленное материальным содержанием отношения. Вместе с тем соотношение элементов данного единства — норм различных отраслей права, на основании которых моделируются отношения, имеет существенное значение для отношения. Проследим это на примере одного из важнейших институтов советского права, опосредствующих эко-

номические отношения,— плановом договоре поставки продукции.

В соответствии с планом машиностроительный завод обязан поставить партию станков с программным управлением для химического завода. Отношения поставщика и потребителя регулируются нормами административного и гражданского права, материальное содержание отношений едино. Вместе с тем в процессе выполнения обязанностей поставщиком и потребителем возникают отношения, регулируемые различными нормами и отраслями права: обязанность заключить договор, основанная на административном акте; соответствие договора условиям, содержащимся в плановом акте; заключение договора перевозки; получение потребителем финансирования на приобретение станков; расчетные отношения поставщика и потребителя друг с другом и с отделениями банков, обслуживающих их. Здесь могут быть также отношения экспедиции, связи с поставщиками комплектующего оборудования по кооперации и т. д. Фокусом применения норм различных отраслей права является данное отношение.

На примере планового договора можно увидеть особенно ясно значение соотношения норм различных отраслей права для формирования правоотношения. С предвоенных лет и до середины 50-х годов превалирующее значение в этой области имели нормы административного права. На протяжении длительного периода отношения сторон регулировались главным образом индивидуальными административными актами. Постановление Совета Министров СССР от 21 апреля 1949 г. установило обязанность заключения договоров и показало те существенные недостатки в организации производства и распределения, которые были связаны с игнорированием гражданско-правовых средств воздействия 1. Дальнейшее развитие пошло по пути усиления гражданско-правовых методов в регулировании данных отношений. Однако, как отмечалось в литературе, чрезмерно подробное регулирование отношений средствами административного права препятствовало возможности использования средств гражданско-правового регулирования. Слишком детальное установление в административных актах основных условий, определяю-

1 СП СССР 1949 г. № 9, ст. 68.

267

щих права и обязанности сторон, препятствовало эффективному использованию договорной формы отношений1.

Постепенное повышение удельного веса норм гражданского права, регулирующих данные отношения, имело большое положительное значение, так как способствовало более полному учету потребностей общества в процессе планирования производства и распределения, рациональному использованию ресурсов, развитию инициативы производителей и потребителей.

Конечно, такой сложный процесс, как изменение соотношения методов различных отраслей права в регулировании отношений, не совершается с молниеносной быстротой и без каких-либо конфликтов. Изменение соотношения норм различных отраслей права в рассматриваемых случаях отражает глубинную закономерность соотношения централизованного управления и инициативы автономных субъектов — предприятий и объединений. Динамика этого соотношения определяется уровнем развития производительных сил общества. Именно поэтому в условиях развитого социализма проблема соотношения централизованного руководства и инициативы исполнителей приобретает особую актуальность.

Изменение соотношения норм различных отраслей права, регулирующих данные общественные отношения, в значительной мере обусловлено содержанием отношений, их развитием и вместе с тем представляет собой тот инструмент, посредством которого государство воздействует на развитие отношений. В определении соотношения норм различных отраслей права, регулирующих данное общественное отношение, выражается воля государства, детерминированная законами развития общества. Чем полнее познаны закономерности соотношения правовой формы и реального содержания, объективная обусловленность форм, методов и правовых средств воздействия на поведение, тем эффективнее это воздействие.

В советской юридической литературе предпринимались попытки раскрыть объективную обусловленность

1См. М. Г. Масевич, Н. Г. Гвоздев, Б. В. Покровский, Вопросы материально-технического снабжения предприятий совнархоза, Алма-Ата, 1962, стр. 130; М. Г. Масевич, Договор поставки и его роль в укреплении хозрасчета, Алма-Ата, 1964, стр. 123—148; «Ученые записки ВИЮН», вып. 10, 1967, стр. 64—66; «Государство, право, экономика», стр. 396—419.

268

правовых форм содержанием конкретных отношений в области воздействия на экономику1. Представляется, что такие исследования целесообразно проводить и в других областях правового регулирования.

В литературе высказывалось мнение о том, что сложное правоотношение нужно исследовать, раздробив его на составляющие правоотношения, что поможет в конечном счете анализировать правоотношение в целом2. Как уже упоминалось, к анализу правоотношения можно подходить в аспекте осуществления отдельных прав и обязанностей, входящих в его структуру, либо с позиции соотнесения всего фактического общественного отношения с его моделью, что представляет собой более глубокий пласт раскрытия структуры. В первом случае расчленение сложного правоотношения на дробные части и анализ каждой из них может дать определенный результат для суждения о достоинствах и недостатках той или иной нормы. Во втором случае исследование позволяет судить об эффективности всего комплекса правовых средств, способствующих развитию данных отношений в направлении, соответствующем целям общества. И то и другое направления полезны для практики. Но именно второе направление, исследующее правоотношение во всей его сложности, раскрывает эффективность не только отдельно взятой правовой нормы, но и всех норм в их сочетании, соотношении в конкретном приложении. При этом речь идет о сочетании норм не только одной отрасли права, но и, что особенно важно, различных отраслей права.

Здесь необходимо сделать небольшое отступление для постановки вопроса во всей его остроте. В последние годы большое внимание уделяется проблемам системы права. Значительное расширение сферы правового регулирования, особенно тех его отраслей, где право опосредствует творческую, созидательную деятельность в различных областях жизни общества, привело к попыткам создания новых «отраслей права», формируемых по признаку содержания регулируемых отношений. Так, предлагается создать сельскохозяйственное право, природоохранительное, право научно-технического про-

1 См. «Государство, право, экономика», стр. 47—68, 115—182. 2Z. Ziembinski, 0 metodzie analizowania «stosunku prawnego», «Panstwo i prawo», 1967, № 2, ss. 193—203.

269

гресса и т. д. В действительности речь идет об объединении норм различных отраслей права, регулирующих определенную группу отношений. Но объединение норм по такому признаку, зачастую полезное, или даже необходимое, ни в какой мере не означает создания отрасли права. Система права не создается произвольно. Она обусловлена закономерностями соотношения формы и содержания, средств воздействия общества на поведение его членов — индивидуальных и объединенных в коллективы. Система права строится на базе научной абстракции содержания основных видов общественных отношений (предмет правового регулирования) и определяемых содержанием средств правового регулирования (метод). При этом устанавливаются основные черты данного вида общественных отношений и метода их регулирования 1. Это дает возможность установить общие закономерности правового регулирования конкретного вида отношений, определить соответствующие правовые средства воздействия, совершенствовать регулирование отношений в главных, определяющих чертах. Такое формирование основных отраслей права обеспечивает также внутреннее единство, взаимную согласованность регулирования того или иного вида общественных отношений во всех отдельных, частных областях их проявления.

Так, трудовые отношения, как бы значительно они ни отличались в различных областях хозяйства и культуры, имеют общие черты, благодаря которым они составляют единый предмет правового регулирования. Особенности применения труда в различных областях учитываются в конкретных нормах (главным образом подзаконных актах). Но, несмотря на различие труда строителя, металлурга, животновода, актрисы, ученого и т. и., их объединяют основные черты отношения по применению труда. Это внутреннее единство данного вида общественных от-

1 Подробный анализ дискуссии по проблемам системы права см. С. С. Алексее в. Общие теоретические проблемы системы советского права, Госюриздат, 1961. К сожалению, в дальнейшем автор отступил от некоторых положений этой интересной работы, отказавшись от определенности объективных критериев построения системы права и, по существу, снимая различие между системой права и систематизацией законодательства (см. С. С. Алексеев, Об отраслях права, «Советское государство и право» 1972 г. № 3, стр. 10—17).

270

ношении и является основанием для выделения их как предмета правового регулирования, определяющего и специфический метод регулирования.

Как бы ни разнилось по своему характеру управление школами, предприятиями различных отраслей хозяйства, научно-исследовательскими институтами, больницами и т. и., отношения в процессе управления по своей сущности едины — это исполнительно-распорядительная деятельность органов государства. При всем различии конкретных ее проявлений она составляет определенное единство — предмет правового регулирования 1. Средства борьбы с общественно опасными деяниями, признаваемыми преступлением, применяются в столь разных областях, как охрана личности, имущества, природной среды, борьба со злоупотреблениями властью и т. и. Но внутреннее единство отношений государства и личности в связи с наказанием за совершенные общественно опасные деяния определяет единство предмета правового регулирования и специфику его метода.

В отдельных областях деятельности организации и граждане вступают в различные виды отношений, урегулированных различными отраслями права. Объединение норм этих отраслей, относящихся к данному виду деятельности, можно видеть в ряде законодательных актов, таких как, например, Воздушный кодекс, Кодекс торгового мореплавания, Положение о предприятии. Каждый из этих актов объединяет нормы административного, гражданского, финансового и других отраслей права. Такое объединение возможно также в учебной, справочной литературе, в научных исследованиях и т. и. Однако объединяемые таким образом нормы различных отраслей не меняют своего характера. Четкое различие их дает воз-

1 В практике нередко преувеличивается специфика тех или иных отношений в различных областях деятельности. Так, при подготовке проекта Положения о государственном социалистическом производственном предприятии высказывалось мнение о том, что специфика организации и деятельности государственных предприятий в различных отраслях хозяйства настолько велика, что не дает возможности урегулировать в одном нормативном акте правовое положение государственного социалистического предприятия. Опыт применения Положения показал, что этот акт лишь с незначительными изменениями применяется для предприятий во всех отраслях народного хозяйства, и не только в области производства, но и в сфере обслуживания.

можность определения оптимального соотношения различных методов и правовых средств регулирования. Совершенствование правового регулирования, его динамика может заключаться не только в изменении содержания норм, но и в изменении соотношения норм различных отраслей права, регулирующих данное отношение.

Попытки конструирования бесчисленных новых «отраслей права» ведут к размыванию системы, к излишней дифференциации правового регулирования, ослаблению связей внутри системы права. Совершенствование всей системы правового регулирования предполагает развитие отраслей права, регулирующих основные виды общественных отношений и развитие правовых форм регулирования отношений в отдельных областях жизни общества путем применения (с детализацией в необходимых случаях) норм отдельных отраслей права с учетом специфики каждой из них.

Объединение норм различных отраслей права по признаку вида деятельности ни в какой мере не означает «интеграции», «амальгамирования» этих норм, их «сплава» в целое. Иногда эти звучные слова таковыми и остаются, а нормы различных отраслей права применяются в соответствии со спецификой и характерными особенностями каждой отрасли. В этом случае страдает не практика воздействия права на отношения, а лишь наши знания, представления о характере этих отношений.

Гораздо хуже другой вариант, при котором на основании «слияния», «интеграции» пытаются лишить норму данной отрасли права ее характерных черт. Это может иметь отрицательные последствия для самого правового регулирования. «Стертые» нормы не могут служить основой прав и обязанностей, эффективно воздействующих на поведение и обеспеченных возможностью применения соответствующих санкций. Так, в нашей литературе предпринималась попытка конструировать хозяйственное обязательство как единую форму, опосредствующую хозяйственные отношения 1. Но конструкция обязательства необходима тогда, когда в отношениях двух равноправных субъектов один обязан совершить определенное действие или воздержаться от действия, а другой имеет соответст-

1См. И. А. Танчук, В. И. Ефимочкин, Т. Е. Абова, Хозяйственные обязательства, «Юридическая литература», 1970.

вующее право, обеспеченное возможностью применения государственного принуждения. Для возникновения и развития указанных отношений между равноправными субъектами необходимы такие правовые средства и соответствующие им понятия, как основание возникновения обязательства, определенные виды юридических фактов, волеизъявление участников и т. и. Но никакой специальный правовой институт не нужен для того, чтобы обосновать обязанность предприятия или организации выполнить указания органа, которому они подчинены. Точно так же и права подчиненных предприятий в отношении вышестоящих органов определяются компетенцией вышестоящего органа, правами предприятия. Здесь совершенно иной характер отношений, для правового опосредствования которых нет надобности в понятии обязательства.

Эти особенности отношений настолько ярко выражены, что, когда авторы предложенной конструкции приступают к изложению конкретного материала, им приходится различать обязательства товарно-денежного характера (т. е. обязательства, регулируемые нормами гражданского права), управленческие обязательства, где по существу рассматриваются регулируемые административным правом отношения, и внутрихозяйственные обязательства — отношения внутреннего хозрасчета цехов. Там, где анализируются договорные обязательства между социалистическими организациями, ничего нового по сравнению с имеющимся в литературе по гражданскому праву не предлагается. К тому же авторы ограничиваются рассмотрением только договорных обязательств, хотя между социалистическими организациями в процессе их хозяйственной деятельности обязательства возникают и из других оснований. Что же касается попыток распространить гражданско-правовые и гражданские процессуальные институты на отношения в области управления, то результаты их вряд ли могут иметь практическое значение.

В качестве примера можно привести предложение о распространении исковой давности на требование вышестоящего органа об изъятии средств подчиненного предприятия по установленным законом основаниям. Возникают вопросы, какой аппарат будет проверять своевременность предъявления вышестоящим органом распоряжения о взыскании; допустимо ли оставлять у предприятия излишние средства только потому, что вышестоящий

273

орган не взыскал их в течение трех месяцев. Поставленная проблема далека от жизни, так как в практике вышестоящие органы обычно предъявляют требования об изъятии средств не с опозданием, а с «опережением».

Мы остановились на вопросе о системе права потому, что решение его непосредственно связано с формированием модели поведения и реальным поведением в конкретном правоотношении. Четко разграничивая характер прав и обязанностей, относящихся к различным отраслям права, можно проследить воздействие каждого из факторов на реальное поведение и, что особенно важно, установить оптимальное соотношение прав и обязанностей, относящихся к различным отраслям права.

Исследование соотношения реального поведения с моделью — совокупностью всех прав и обязанностей участников отношений позволяет установить, насколько степень детализации модели соответствует требованиям эффективного воздействия на поведение. В гл. II рассматривалась проблема «степени армированности»: насколько подробно данные отношения моделируются в соответствии с нормами права. Для ответа на этот, один из серьезных вопросов правового регулирования, существенное значение имеет изучение исследуемого элемента структуры.

Степень детализации модели данного отношения определяется характером отношения. Так, в области процесса (как уголовного, так и гражданского, включая и арбитражный) все действия участников урегулированы нормами права. Каждое процессуальное действие, как и воздержание от него, влечет конкретные правовые последствия, точно установленные законом. Принцип диспозитивности — один из демократических принципов гражданского процесса — также воплощается в правовых нормах, предусматривающих конкретное проявление этого принципа. Таким образом, реальное поведение в большинстве случаев соответствует одному из вариантов модели. Если поведение не соответствует ни одному из них, налицо правонарушение, последствия которого тоже предусмотрены законом. Строгость требований о соответствии поведения модели и детализация последней обусловлены тем, что рассматриваемые отношения связаны с осуществлением правосудия, где требуется особенно четкое урегулирование прав и обязанностей участников и их охрана.

В некоторых других отношениях, главным образом в тех, участником которых выступает государство, модель также отличается большой степенью подробности и строгостью. Примером могут служить отношения, связанные с уплатой налогов, составлением и исполнением государственного бюджета, осуществлением избирательных прав граждан и др.

Вместе с тем в очень широком круге отношений, как, например, отношения в области исполнительно-распорядительной деятельности органов управления, хозяйственной, культурной деятельности и др., модель отношения оставляет достаточно места для выбора лицом или коллективом того или иного варианта поведения, с тем чтобы в конечном счете «выйти на модель» — выполнить обязанность, осуществить право. Устанавливая требования, которым должна соответствовать данная продукция, стандарт не предписывает технологический процесс. Он указывает, каким должен быть результат процесса. Самый же процесс может разрабатываться производителем. В отношениях по перевозке груза транспортная организация обязана доставить груз в полной сохранности, в установленный срок и в надлежащее место. Это обязанность, которой должно соответствовать реальное поведение. Но каков будет маршрут, по которому пойдут вагоны с грузом, или в какие порты и пристани зайдет судно, как будет формироваться поезд или в какие отсеки трюма будет помещен груз — решение всех этих вопросов предоставляется железной дороге, пароходству, станции, порту и т. д. Таким образом, между моделью и реальным поведением лежит известная область, в которой лицо или коллектив принимает решения, избирает вариант поведения, с тем чтобы в конечном счете выполнить свои обязанности.

Конечно, в приведенном выше примере (обязанности по доставке груза) многое в поведении транспортной организации, ее органов, должностных лиц, рабочих и служащих регулируется правом: техническими нормами о маршрутизации, формировании составов, погрузке и разгрузке; правилами погрузки и расположения грузов в трюмах судов; законодательством о труде рабочих и служащих; правилами техники безопасности; правилами, относящимися к перевозке тех или иных грузов, и др. Но вместе с тем при всей детализации правового регули-

275

рования различных сторон рассматриваемого отношения остается достаточно места для инициативы исполнителей и выбора варианта решения. В этой связи возникают определенные отношения, которые можно определить как внутриорганизационные. В пределах, установленных нормами права, соблюдая права и обязанности, основывающиеся на нормах различных отраслей, участники отношений регулируют поведение входящих в состав данной организации подразделений и отдельных лиц.

В современных условиях в связи с расширением инициативы и прав предприятий расширяется и область внутриорганизационных отношений. Это не могло не привлечь внимания ученых в различных областях знания. При этом выявились два противоположных направления:

1) внутриорганизационные отношения как часть отношений по управлению рассматриваются независимо от их соотношения с правами и обязанностями, установленными нормой права. Реальное поведение отрывается, таким образом, от модели 1;

2) все внутриорганизационные отношения пытаются охарактеризовать как правоотношения, придавая внутренним решениям, принимаемым автономным субъектом в порядке осуществления своих прав и обязанностей, характер правовой нормы, в соответствии с которой реализуются правоотношения2.

1 Такой подход характерен для ряда работ по теории управления. К сожалению, эта позиция иногда некритически воспринимается и учеными-правоведами. Так, В. С. Основин считает, что наука управления имеет свой предмет исследования — управленческие отношения, их закономерности (см. В. С. Основин, Основы науки социального управления, Воронеж, 1972, стр. 15). Он указывает на то, что наука управления связана с такими юридическими науками, как государственное и административное право, которые изучают «определенную область управленческих отношений, урегулированных нормами права: организацию государства, государственного аппарата и государственного управления» (там же). Автор необоснованно суживает область правового регулирования отношений по управлению. В действительности все стороны этих отношений в той или иной мере урегулированы нормами права, что имеет существенное значение для содержания отношений. Переходя в дальнейшем к анализу отдельных сторон социального управления, автор, по существу, анализирует отношения, урегулированные правом.

2 См. В. В. Лаптев, Внутрихозяйственные отношения на предприятии, «Юридическая литература», 1965; А. Г. Б ы к о в, Имущественные санкции и внутрихозяйственный расчет, «Совет-

276

Оба варианта подхода к решению проблемы игнорируют действительное соотношение реального поведения с правами и обязанностями. В первом случае делаются попытки решать вопросы так, как будто нормы права и, в частности, нормы, определяющие компетенцию органов управления, внешние связи данного предприятия или организации, права и обязанности предприятия, компетенцию должностных лиц, отношения, связанные с применением труда, и ряд других сторон управленческой деятельности, не существуют либо не оказывают никакого влияния и могут быть изменены в любом направлении «управленческим решением». Между тем сама возможность принять такое решение, область, в которой оно применяется, сила воздействия в значительной мере определяются наличием модели, состоящей из прав и обязанностей, воздействующих на поведение в различных аспектах отношения.

При втором варианте искусственно создается система, имеющая видимость правоотношения, но не являющаяся в действительности таковой. Существование данной системы, ее реализация, обеспечение выполнения принятых решений — иными словами, способ реализации отношения устанавливается предприятием, организацией или звеном управления, которым предоставлено право такого установления.

В действительности внутриорганизационные отношения — это те отношения, в которых решение конкретных вопросов предоставляется участникам отношений в пределах, урегулированных правом. Это та область, которую действующее право оставляет для проявления инициативы участников в принятии решений, с тем чтобы в результате надлежащим образом осуществлялись права и выполнялись обязанности в различных правоотношениях.

Внутриорганизацпонные отношения могут быть урегулированы правом, и тогда они выступают как правоотношения, а могут быть и теми реальными отношениями,

ское государство и право» 1967 г. № 10, стр. 88—90; А. Б. Г о д е с, Регулирование внутрихозяйственной деятельности предприятий, «Советское государство и право» 1968 г. № 9, стр. 112—116;

Н. С. М а л е и н, Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях, «Наука», 1968, стр. 168—170.

которые лишь в конечном счете должны «выйти на модель». Так, закон устанавливает режим фондов предприятия порядок их формирования, цели, на которые они могут расходоваться, порядок расходования, процент отчисления в резерв промышленного объединения, главка, министерства и т. и. Решение вопросов о том, какие именно объекты будут возведены за счет фонда развития предприятия, какие критерии будут применяться для выдачи премий из фонда материального стимулирования, предоставляется предприятию. В своих решениях предприятия должны строго соблюдать режим фондов. В этом смысле они должны «выходить на модель», но в пределах, установленных режимом, они не связаны нормой права. Как правило, такие решения принимаются с широким участием общественности, что дает возможность наиболее полно учитывать конкретные условия каждого предприятия.

Реальное поведение, таким образом, либо представляет собой непосредственное выполнение обязанностей или осуществление права, либо в конечном счете приводит к закрепленному в модели правоотношения результату. Анализ поведения с точки зрения того, насколько подробно права и обязанности опосредствуют его, дает возможность судить о необходимости более подробного правового регулирования либо об отказе от слишком детального регулирования.

Установленная правом модель поведения оказывает непосредственное воздействие на поведение, являясь фактором, влияющим на его мотивацию. В юридической литературе была предпринята интересная попытка разработать схему механизма воздействия правовой нормы на общественные отношения. Предлагалась даже графическая схема такого воздействия 1. Представляется, что для суждения об эффективности нормы требуется дальнейшее углубление исследования, раскрывающего психологический, мотивационный механизм ее воздействия. А такой материал может быть почерпнут из исследований соотношения модели правоотношения с реальным поведением.

1 См. В. Р. К н а и и, О возможности использования кибернетических методов в праве, «Прогресс», 1965, стр. ИЗ—114;

В. И. Никитинский, Эффективность норм трудового права, стр. 91—99.

278

При этом важно учитывать удельный вес различных факторов, относительную силу воздействия каждого из них. Такие сведения могут быть получены лишь в результате комплексных социальных исследований, проводимых юристами совместно с психологами и специалистами других отраслей науки.

Эмпирически можно установить, что меры уголовной репрессии как санкция за общественно опасное поведение имеют большее мотивационное значение, чем другие виды санкций. Но это только гипотеза, которая нуждается в серьезной проверке. В литературе по уголовному праву неоднократно отмечалось, что усиление репрессий далеко не всегда приводит к исчезновению правонарушений. Опыт показывает, что установление мер уголовного наказания как средства борьбы с отрицательными явлениями в области экономики также далеко не всегда приносит положительные результаты.

Выше отмечалось, что для соответствия поведения модели необходимо правильное определение положения участников, подлинная заинтересованность управомоченного в осуществлении своего права и исполнении обязанности. Существенное значение имеет также санкция нормы и способы, обеспечивающие осуществление права и выполнение обязанностей. Если право не обеспечено эффективной санкцией на случай его нарушения, то у обязанного лица (лиц) нет достаточного стимула для следования установленной модели. Если санкция предусмотрена, но практика ее применения затруднена, то мотивационное воздействие модели также ослаблено. В том случае, когда нормы различных отраслей права в применении к данному отношению создают несогласованные, а иногда и коллизирующие права и обязанности, такая модель также не получит своего реального воплощения.

Наличие прав и обязанностей воздействует на поведение, формируя его мотивы, помогая определить цели и средства их достижения. Сознание долга, чувство ответственности за выполнение обязанности, стремление избежать отрицательных последствий невыполнения или ненадлежащего выполнения обязанности — все это влияет на принимаемые решения и линию поведения.

Не следует, однако, забывать, что указанные факторы воздействуют на поведение совместно с другими фактора-

ми моральной, материальной и иной заинтересованностью, представлением о справедливом и множеством иных мотивов, определяющих поведение. Исследовать весь сложный механизм воздействия различных факторов на поведение, выделить непосредственное влияние прав и обязанностей данного лица или коллектива — одна из ответственных задач, которая может быть решена совместными усилиями юристов, психологов, экономистов, биологов и представителей других наук.

Воздействие прав и обязанностей на поведение участников правоотношения зависит в значительной мере и от того, какими средствами обеспечено осуществление права и принуждение к исполнению обязанностей, если реальное поведение участников отклоняется от модели за пределы, допускаемые законом. Известное указание В. И. Ленина о том, что не так важна тяжесть наказания, как его неотвратимость, имеет гораздо более широкое значение, чем ему обычно придается. В результате любого нарушения прав или неисполнения обязанностей должны наступать установленные законом последствия. Если такие последствия не наступают, воздействие на поведение существенно снижается. Отсюда — проблема точного определения последствий нарушений прав и обязанностей и органов, призванных обеспечивать неуклонное наступление таких последствий.

Одним из средств, обеспечивающих эффективность воздействия прав и обязанностей на реальное поведение, является расширение судебного порядка охраны прав и принуждения к исполнению обязанностей. Такие предложения подробно обосновывались в советской юридической литературе !. Независимость судей и подчинение их только закону, особое положение суда в системе органов государства обусловливают эффективность судебной защиты. Такой же принцип должен быть положен и в основу защиты прав и принуждения к исполнению обязанностей в отношениях между социалистическими организациями. В этой связи выдвигались предложения о существенном расширении функций органов Государствен-

1 См. М. С. С т р о г о в и ч, Основные вопросы советской социалистической законности, «Наука», 1966; «Личность, общество, государство», «Наука», 1966, стр. 231—247; Н. Г. Салищева, Гражданин и административная юрисдикция СССР, «Наука», 1970, стр. 118-130.

280

ного арбитража в области обеспечения законности в отношениях между социалистическими организациями 1.

Во многих областях общественных отношений нормы, регулирующие их, создают определенный механизм, действующий автоматически, так что участники далеко не всегда замечают правовую сторону своих взаимоотношений. В процессе повседневной жизни граждане вступают в бесчисленное множество правоотношений, возникающих, развивающихся и прекращающихся в соответствии с нормами права. Лишь в случае отклонения от модели, нарушения прав или обязанностей вспоминают о том, что эти отношения урегулированы правом, и применяют соответствующие правовые средства. Это же относится и к деятельности предприятий и организаций, к отношениям в сфере управления и др.

Как уже говорилось, отклонение реального поведения от его модели иногда связано с тем, что поведение сторон отвечает более высоким требованиям, чем те, которые установлены моделью. Отклонение реального поведения от модели в положительную сторону может выразиться и в лучшем выполнении обязанности. Так, поставщик может поставить продукцию досрочно, проектно-конструкторское бюро — разработать проект строительства в более короткий срок и экономичнее, чем предусмотрено заданием, предприятие — выпустить продукцию, отвечающую более высоким требованиям, чем установленные стандартом. Такие отклонения выражают более высокий уровень моральных требований, успехов в развитии производства, чем те, которые закреплены в норме. При таких отклонениях цель, на достижение которой была направлена норма, реализована, и результатом отклонения могут быть меры морального, а иногда и материального поощрения либо положительная общественная оценка, благоприятный психологический климат.

Необходимо, однако, и в случаях отклонения в положительную сторону предусматривать положительный или отрицательный эффект отклонения в данных условиях.

1 См. «Государство, право, экономика», стр. 169—172; М. К. Воробьев, Природа производства арбитража и место норм, регулирующих его в системе советского права, «Вопросы теории советского права», Новосибирск, 1966, стр. 95—101; Р. Ф. Каллистратова, Государственный арбитраж, «Юридическая литература», 1973, стр. 4—48, и др.

281

Так, досрочная поставка товара может быть связана со значительными трудностями у потребителя (отсутствие складских помещений, «замораживание» денежных средств). Поэтому такая отгрузка допускается лишь с согласия потребителя. Экономичность проекта может быть связана с необходимостью такого технологического процесса, для которого на данном строительстве нет условий. Выпуск продукции, качество которой выше стандарта, в некоторых условиях может оказаться ненужным для производства финального продукта. Это может только повысить его себестоимость, не давая положительного эффекта. Таким образом, в каждом случае следует четко определять, является ли данное отклонение в конкретных условиях отношений управомоченного и обязанного положительным или отрицательным.

Рассматривая соотношение реального поведения с правами и обязанностями участников как элемент структуры правоотношения, мы берем последнее в его статике. Между тем наиболее полно это соотношение раскрывается в процессе возникновения и развития правоотношения — в его динамике. Именно здесь выявляется соответствие поведения модели или его отклонение. Отклонения могут быть выявлены не только в момент возникновения отношений, но и в процессе их развития (как это обычно бывает).