§ 1. Криминалистическая тактика и ее система                           

По мнению большинства ученых, «криминалистическая тактика — это система научных положений и разрабатываемых на их основе рекомендаций по организации и планированию предварительного и судебного следствия, определению линии поведения лиц, осуществляющих судебное исследование, и приемов проведения отдельных процессуальных действий, направленных на собирание и исследование доказательств, на установление причин и условий, способствовавших со-вершению и сокрытию преступлении» .

Нам это определение представляется, по крайней мере, неточным, не в полной мере отражающим сущность рассматриваемого раздела криминалистики. В нем, думается, отсутствует указание на основной признак, отличающий тактику от других видов деятельности человека.

Свои рассуждения по этому вопросу хотелось бы начать с напоминания о том, что «стремление к оптимизации достижения целей, удовлетворению интересов наиболее рациональным и экономичным способом присуще любому виду человеческой деятельности, тем более деятельности профессиональной. Однако в практике очень редко встречаются «чистые» задачи оптимизации... Человек, как правило, всегда оказывается в конфликтной ситуации — он стремится к разным целям, ему. мешают стремления других субъектов и т. д.»2.

Средством оптимизации деятельности именно в таких «человече-ско-специфических» условиях как раз и выступает тактика.

' Белкин PC. Курс криминалистики в 3-х т. М.. 1997, Т. 1. С. 287-288.

2 Моисеев Н.Н., Иванилов Ю.П., Столяров ЕМ. Методы оптимизации. М., 1978. С. 8-9.

I 1

Небольшое, но необходимое здесь отступление. Сам термин «тактика» возник в военной науке, в которой он обозначает не просто линию поведения и приемы осуществления отдельных действий, а «особую область теории и практики военного искусства, которая изучает объективные закономерности боя и разрабатывает способы подготовки и ведения его»1. Сразу же обратим внимание на следующую особенность военной тактики (ее будем иметь в виду, ведя речь о различных видах криминалистической тактики): «Каждый вид вооруженных сил и род войск, исходя из присущих им особенностей, имеет свою теорию и практику по организации и ведению боя, а следовательно, и свою тактику, которая называется тактикой вида вооруженных сил или рода войск» .

В самом широком смысле слова тактика как способ действий существует там и только там, где есть необходимость предупреждать и (или) преодолевать непосредственное или опосредованное противодействие оптимальному (или хотя бы рациональному либо таким представляющимся) достижению интересов действующего в этих условиях субъекта.

Нет потенциального или реального противодействия, нет потенциальной или реальной конфликтности чьих-либо интересов в достижении стоящей перед субъектом цели — нет нужды в тактике. Нельзя, на наш взгляд, говорить, например, о тактике научной работы, изучения той или иной учебной дисциплины, тактике наук: криминалистики, химии, физики и т. п. Применительно к этим областям человеческой деятельности следует пользоваться понятием «методика»: методика изучения криминалистики, методика научной работы, методика химических или физических исследований и т. д. И в то же время совершенно правомерным, корректным и очевидным, в контексте сказанного выше о сущности тактики, является использование этой категории в отношений таких видов деятельности, как сдача экзамена (по той же криминалистике или по любым другим учебным дисциплинам, что постоянно и достаточно эффективно используется многими студентами), утверждение плана работы химического или физического института, финансовых смет на проведение определенных экспериментов, утверждение бюджета и т. д. .   . ,...■

' Словарь основных военных терминов. М.. 1965. С. 224.    да             -Л я-

2 Там же.                                                 .                                                                       < -'«'■ч-       ■■>*«№'■■

12

Везде, где есть хотя бы элементы потенциальной или реальной конфликтности, где есть необходимость предупреждать или преодолевать чье-либо противодействие — есть тактика. И соответственно этому «во всех сферах деятельности человека, где имеет место тактика, будь то классовая борьба, военное искусство, дипломатия, спорт или расследование преступлений, присутствует элемент конфликтности и борьбы отношений, и каждая из сторон стремится избрать наиболее эффективные приемы достижения своих целей» . Повторим в силу принципиального значения этого положения: именно последним и обусловливается само существование тактики в той или иной области, сфере человеческой, тем более профессиональной деятельности.

В криминалистику же понятие «тактика» в данном его смысле было привнесено одним из первых ученых-криминалистов А. Вайнгартом в 1910 г. Он написал в предисловии к одной из своих работ: «Цель этой книги — дать криминалисту то, что дает военному стратегия и тактика. Поэтому я и назвал ее «Уголовная тактика»2.

Криминалистическая тактика — это часть криминалистики, не просто, как полагают многие ученые, разрабатывающая на основе соответствующих научных положений рекомендации по организации и планированию, определению линии поведения субъектов и приемам проведения отдельных действий. Криминалистическая тактика все это изучает и разрабатывает для совершенно определенных условий — потенциальной или реальной конфликтности интересов субъектов, профессионально взаимодействующих в уголовно-процессуальном исследовании преступлений — ив совершенно определенных целях: преодоления реального и предупреждения потенциального, непосредственного или опосредованного противодействия со стороны субъектов, имеющих иные интересы, нежели интересы субъекта, для которого данный вид тактики изучается и разрабатывается.

1   Ведерников Н.Т.  Личность обвиняемого и  подсудимого. Томск,   1978.  С.  74. Например, вот как опредлеятся тактика в отдельных видах спорта: «Тактика футбола -это    совокупность    методов    коллективно    организованных    действий    команды, направленных на преодоление противника средствами спортивной борьбы» ( Арктадьев Б.А. Тактика футбольной игры. М., 1962. С. 5.; «Тактика определяет методы и формы борьбы с противником для каждой отдельной игры» (Штеллер И.П. Тактика водного поло. И., 1952. С. 80.

2  Цит. по: Бахин В.П. Понятие, сущность и содержание криминалистической тактики. Лекция. Симферополь, 1999. С. 4.

*      '                                                 13

mzz::

На криминалистическую тактику как раздел, подсистему науки криминалистики распространяется все сформулированное во введении о предмете этой науки, ее предметной области (уголовно-процессуальном исследовании преступлений) и ее субъектах — лицах, осуществляющих публичное и частно-публичное уголовное преследование (дознавателе, следователе, прокуроре — государственном обвинителе, адвокате — защитнике обвиняемого (подозреваемого, подсудимого) по уголовному делу. Исключение составляют специалист и эксперт, также относимые нами, как, впрочем, и другими учеными, к субъектам криминалистики, не имеющим своего процессуального интереса в уголовном деле, связанного с необходимостью предупреждать или преодолевать чье-либо противодействие; они являются субъектами изучения и использования достижений трех других разделов криминалистики (ее общей теории, криминалистических техники и методики, причем, последней лишь в части методик использования ими специальных познаний и умений в целях исследования отдельных видов и категорий преступлений). Но субъектами криминалистической тактики по изложенным причинам они не являются.

Отсюда под криминалистической тактикой следует понимать систему научных положений и разрабатываемых на их основе соответствующих средств (приемов, рекомендаций по их реализации, операций) допустимого и рационального собирания, исследования и использования доказательственной информации субъектами публичного и частно-публичного уголовного преследования и профессиональной защиты от него, каждым в соответствии со своей процессуальной функцией в условиях потенциального или реального, непосредственного или опосредованного противодействия со стороны лиц или органов, имеющих иные интересы в уголовном судопроизводстве, чем те, которые имеет субъект, для оптимизации деятельности которого и создается соответствующий вид криминалистической тактики.

Таким образом, в системе криминалистической тактики можно выделить (вспомним сказанное выше о видах военной тактики) две самостоятельные подсистемы: тактика уголовного преследования (главным образом, следственная) и тактика адвокатская (тактика профессиональной защиты от подозрения или обвинения в совершении преступления).

Все изучаемые и разрабатываемые криминалистической тактикой средства и методы (приемы, рекомендации, операции — их сущность рас-

14

\

\ смотрим чуть ниже) базируются на соответствующих научных положениях. Последние же, в свою очередь, аккумулируют в себе интерпретированные с учетом специфики данного раздела криминалистики результаты проявления определенных закономерностей, которьпи подчиняется криминалистическая деятельность и криминалистическая наука в целом.

В числе основных научных положений криминалистической тактики большинство ученых выделяют: уголовно-процессуальные, логические, психологические, этические, собственно тактические положения. Суть их ясна уже из самих наименований таковых. И тем не менее представляется нелишним хотя бы совершенно кратко ее напомнить.

Любые действия любого субъекта криминалистической тактики подчиняются уголовно-процессуальному закону, осуществляются в рамках процессуальных институтов и правоотношений, его прав и обязанностей, предопределенных уголовно-процессуальным правом и регламентированных уголовно-процессуальным законом. Оптимизация деятельности субъекта тактики невозможна без учета закономерностей, выявленных логикой и психологией, основана на использовании проявлений отдельных из них так же, как и на глубоком понимании, «прочувствовании» этим субъектом каждого своего действия, каждого реализуемого им приема, нравственного характера всей своей тактической деятельности, оцениваемых с позиций общей и судебной этики как науки о нравственности и морали. Специфика тактической деятельности в уголовном судопроизводстве, многолетний опыт ее позволяют рассматривать его обобщенные результаты как систему соответствующих собственно тактических научных положений.

Если говорить также вкратце о самом содержании криминалистической тактики, то в самом общем виде оно представляется следующим:

1.  Тактика организации, планирования исследования преступлений с позиции соответствующего ее субъекта: а) тактика организации и планирования расследования преступлений; б) тактика организации и планирования возбуждения и поддержания государственного обвинения; в) тактика организации и планирования защиты от подозрения и обвинения в совершении преступлений на предварительном следствии и при судебном рассмотрении уголовных дел адвокатом — защитником подозреваемого, обвиняемого, подсудимого и осужденного;

2.  Тактика взаимодействий и взаимоотношений субъекта данного вида тактики с другими профессиональными участниками уголовного

15

судопроизводства и другими лицами, в том или ином качестве участвующими в процессуальном исследовании преступлений или вовлекаемыми в этом процесс. Так, следственная тактика изучает и разрабатывает соответствующие средства взаимодействий следователя с органами дознания, экспертами, адвокатами, обвиняемыми, потерпевшими и т. д. Адвокатская тактика разрабатывает и изучает средства и способы взаимодействия защитника со следователем и другими указанными выше лицами, но уже со своих позиций, в своих предопределенных уголовно-процессуальной функцией защитника целях и в рамках своих процессуальных полномочий и т. д. В силу значимости проблемы тактики взаимодействий остановимся на ней чуть подробнее.

Для каждого субъекта криминалистической тактики серьезность и значимость противоречий в отдельных видах взаимодействий различна и, следовательно, различны и средства их предупреждения и разрешения. Скажем, противоречия между следователем и обвиняемым более отчетливые и резкие, чем противоречия во взаимодействиях того же обвиняемого и его адвоката; естественно, они требуют для своего предупреждения и разрешения разных усилий и различных тактических средств.

Кроме того, даже принципиальное единство профессиональных интересов некоторых участников исследования преступлений не исключает возможность и реальное возникновение между ними противоречий, предупреждение и разрешение которых предполагает использование тактических средств. Так, более 82% опрошенных следователей и оперативных работников органов дознания признали факты существования между ними конфликтов. Весьма примечательно, хотя, впрочем, вполне естественно, что респонденты называли различные их причины: следователи — нежелание работников дознания выполнять ответственно свои обязанности; дознаватели — неумение следователей использовать представляемую ими оперативную информацию и дачу следователями органам дознания поручений на производство следственных и иных действий, не свойственных функциональным обязанностям органов дознания. Иногда причиной противоречий во взаимодействиях является неверное понимание процессуальных функций взаимодействующих между собой субъектов исследования преступлений. Так, мнение почти половины опрошенных профессиональных участников уголовного судопроизводства о том, что адвокат должен содейст-

16

вовать раскрытию и расследованию преступлений (именно так, хотя нет сомнений, что это мнение ошибочно), естественным образом обусловливает возникновение противоречий между защитником и лицами, осуществляющими уголовное преследование подзащитного, и требует для их нейтрализации и разрешения соответствующих виду тактики (следственной, адвокатской) средств.

3. Тактика отдельных следственных и иных предусмотренных уголовно-процессуальным законом действий по исследованию преступлений соответствующим субъектом, для которого данный вид криминалистической тактики изучается и разрабатывается.

Конечно же, можно выделить и иные направления изучения и разработки содержания соответствующих видов тактики (например, скажем, тактику использования тем или иным ее субъектом в целях достижений научно-технического прогресса и т. п.). В свою очередь, внутри самого того или иного вида криминалистической тактики можно провести классификацию его содержания и по другим основаниям. Например, следственную тактику можно изучать по этапам доказательственной деятельности следователя: тактики собирания, исследования, использования следователем доказательственной информации. Адвокатскую тактику можно изучать и разрабатывать как по этапам его доказательственной деятельности, так и по стадиям уголовного судопроизводства, на которых она реализуется: тактика участия адвоката на предварительном следствии, тактика участия адвоката в судебном рассмотрении уголовного дела, в том числе в суде первой и других инстанций отдельно. Так, тактика государственного обвинения может состоять из тактики его возбуждения и тактики его поддержания в суде, в том числе, как и в адвокатской тактике, в зависимости от вида инстанции, в котором оно осуществляется.

И, тем не менее, нам представляется, что наиболее существенную часть любого вида криминалистической тактики составляет тактика ее субъекта в производстве следственных, а также судебных действий следственного характера. В связи с тем, что именно она в большей своей части составляет цель нашего дальнейшего исследования, остановимся несколько подробнее на проблеме сущности и системы следственных действий.

Напомним, что под следственными действиями в криминалистической и уголовно-процессуальной теории понимаются закрепленные

уголовно-процессуальным законом отдельные комплексы познавательных и удостоверительных операций, направленные на собирание, исследование, использование и оценку доказательств (см.: Шейфер С.А. Следственные действия: система и процессуальная форма. М, 2001).

В то же время ученые по-разному понимают и суть следственных действий, и их систему. Одни полагают, что все процессуальные действия следователя есть действия следственные; другие (в том числе и автор настоящей работы) — что все следственные действия есть действия процессуальные, но далеко не все процессуальные действия есть действия следственные, ибо далеко не все они направлены непосредственно на показывание и переработку доказательственной информации (например, избрание обвиняемому меры пресечения, отстранение его от должности, наложение ареста на имущество и ряд других действий следователя при всей своей несомненной важности да и сложности исполнения в отдельных случаях, так сказать, по определению, преследуют иные цели, чем доказывание). Так же обстоит дело и с действиями судебными. Далеко не все они носят при всей своей значимости следственный характер. В силу значимости данной проблемы для определения содержания этой, как сказано, наиболее существенной части криминалистической тактики, остановимся на ней несколько подробней.

А. А. Протасевич, Д. А. Степаненко и В. И. Шиканов, проанализировав действовавший до 1 июля 2002 г. уголовно-процессуальный закон (УПК РСФСР), пришли к выводу, что он закрепляет 14 следственных действий: 1) допрос (подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, свидетеля, потерпевшего, эксперта); 2) очная ставка; 3) предъявление для опознания, 4) обыск; 5) осмотр; 6) освидетельствование; 7) задержание подозреваемого; 8) наложение ареста на имущество; 9) наложение ареста на почтово-телеграфную корреспонденцию; 10) выемка предметов и документов, имеющих значение для дела (помимо почтово-телеграфной корреспонденции); 11) следственный эксперимент; 12) экспертиза; ' 13) эксгумация; 14) получение образцов для сравнительного исследования (см.: Протасевич А. А., Степаненко Д. А., Шиканов В. И. Моделирование в реконструкции расследуемого события. Иркутск, 1997).

По мнению же И. А.Возгрина, этот закон предусматривает производство несколько иного числа следственных действий: 1) допрос; 2) очная  ставка;  3)  следственный  осмотр;  4)  освидетельствование;

18

5) обыск; 6) задержание; 7) предъявление для опознание; 8) следственный эксперимент; 9) назначение и проведение судебных экспертиз .

Вряд ли, учитывая сказанное выше о сущности следственных действий, с этими перечнями можно полностью согласиться. Во-первых, одни из приводимых в них в качестве самостоятельных по существу являются лишь разновидностями других следственных действий, входящих в тот же перечень, соотносясь с ними как частное к общему. Что такое, например, освидетельствование... как не разновидность осмотра, состоящая в осмотре тела живого человека? Что такое очная ставка, как не разновидность допроса, ибо суть ее и состоит не в чем ином, как в одновременном допросе двух лиц для устранения имеющихся существенных противоречий в данных ими ранее показаниях? Что такое выемка, как не разновидность обыска (на это, на наш взгляд, прямо указывает уголовно-процессуальный закон, предписывающий ее производство по правилам производства обыска и представляющий право на осуществление выемки принудительно (ст. 183 УПК). А принудительная выемка — не будем лукавить — «чистый» обыск, правда, проводимый в облегченном по сравнению с «настоящим» обыском процессуальном режиме, в частности, без санкции на то суда, а до 2004 г. — прокурора).

Во-вторых, какая доказательственная информация, в принципе, может быть получена в результате таких действий, как наложение ареста на имущество (производимого, как известно, для обеспечения возмещения причиненного преступлением материального ущерба и морального вреда и (или) возможной конфискации имущества по решению суда), либо задержание подозреваемого, преследующее совершенно конкретные цели, не обусловливаемые целями показывания как такового?

В-третьих, какая сама по себе доказательственная информация собирается и исследуется в результате таких — мы бы называли их пред-следственными, вспомогательными — действий, как эксгумация или получение образцов для сравнительного исследования? Эксгумация состоит в извлечении трупа из места его захоронения. При всей своей организационной и, зачастую, этической сложности проведения эксгумация сама по себе не ведет к получению доказательственной информации; последняя может быть получена не из самого факта извлечения трупа из

1 Возгрин И. А. Криминалистическая тактика: понятие и предмет исследования / Вестник криминалистики. Вып. 2. М., 2001. С. 8.                            •»> ' •■'■    '■■■■•

19

земли, а в результате его осмотра и (или) проведения назначаемых в его отношении судебных экспертиз. Аналогично с этим, получение образцов для сравнительного исследования — лишь предследственное, вспомогательное действие, обеспечивающее возможность проведения такого действительно уже следственного действия, как назначение экспертизы.

Кстати заметим, что в фундаментальном учебнике «Криминалистика» Т. В. Аверьяновой, Р. С. Белкина, Ю. Г. Корухова, Е. Р. Российской тактические проблемы освидетельствования совершенно обоснованно составляют параграф главы, посвященной тактике следственного осмотра, очной ставки — главы «Тактика допроса»; глава 40 озаглавлена «Технология (но не тактика — авт.) получения образцов для сравнительного исследования»1.

При рассмотрении этого вопроса представляется насущно необходимым высказать свое мнение о таком не так давно введенном в действующий уголовно-процессуальный закон источнике судебных доказательств, как «контроль и запись переговоров» (ст. 186 УПК РФ).

По нашему глубокому убеждению, это не есть действие следственное. Во-первых, совершенно очевидно, что следователь, принявший решение о необходимости контроля и записи переговоров, сам таковое осуществлять не может. Не случайно потому ч. 3 ст. 186 УПК предписывает: возбуждая перед судом ходатайство о производстве такого действия, следователь должен указать наименование органа, которому поручается техническое осуществление контроля и записи телефонных и иных переговоров. При положительном разрешении судьей данного ходатайства следователя последний направляет постановление судьи в этот орган для исполнения. Таким образом, в уголовно-процессуальный закон, в систему предусмотренных им следственных действий оказалось включено действие, проходящее исключительно в негласном режиме, и более того — которое следователь в принципе самостоятельно не может, а главное — не должен осуществлять! И это при том, что, по общему, не вызывающему, как представляется, какого-либо сомнения в своей обоснованности мнению, следственные действия есть предусмотренные законом процессуальные действия по собиранию, исследованию, оценке и использованию доказательств, которые осуществляются следователем (органами дознания) или прокурором.

1 Криминалистика/под ред. Р. С. Белкина. М,, 1999. С. 570-571, 621-823, 670-674. 20

• Еще один, на наш взгляд, существенный довод о неприятии контроля и записи переговоров в качестве следственного действия. Любое следственное действие в сути своей — действие одномоментное и непрерывное, ход и результаты его отражаются в одном документе — протоколе этого действия (исключение из этого, думается, составляет лишь назначение экспертизы, оформляемое не протоколом, а постановлением). Контроль же и запись переговоров продолжаются весьма длительное время (до шести месяцев), что совершенно не исключает, а даже предполагает возможность совершения в течение его других следственных действий (в том числе и связанных с получаемой в результате прослушивания переговоров информацией), а каждый факт осмотра и прослушивания записанных переговоров (их может быть множество за период контроля) удостоверяется отдельным протоколом осмотра.

Совершенно прав, на наш взгляд, С. А. Шейфер, когда, мягко называя конструкцию ст. 174-1 УПК РСФСР (а ст. 186 УПК РФ ее текстуально воспроизвела) «необычной», пишет: «Прослушивание телефонных переговоров — это типичное оперативно-розыскное действие, закрепленное в п. 9 ст. 6 Закона об ОРД. Суть его не меняется в зависимости от того, производит его оперативно-розыскной орган по собственной инициативе или по поручению следователя... Главное же — в процедуре контроля и записи переговоров отсутствует определяющий признак следственного действия — восприятие следователем информации, имеющей доказательственное значение: это делает не следователь, а представитель соответствующего органа» . Скажем также, что изложенные выше доводы о сущности контроля и записи переговоров как сугубо оперативно-розыскного мероприятия, а не следственного действия, всецело относятся к выемке и осмотру почтово-телеграфной корреспонденции, мнение о чем нами высказывалось много лет назад.

В то же время, мы, отнюдь, не сомневаемся в высокой информационно-познавательной сущности названных действий и в возможности использования их результатов в судебном доказывании. Но — в соответствующем уголовно-процессуальном режиме.

Скажем, латвийские законодатели, изучив опыт ряда европейских стран (Франции, Германии и др.), пошли по пути создания в своем

' Шейфер С. А. Следственные действия: система и процессуальная форма, М., 2001.

С,  63;

21

УПК самостоятельной главы «Следственные действия, осуществляемые в особом режиме». К таковым они относят: а) контроль всех видов легальной корреспонденции; б) контроль всех видов связи; в) аудио-контроль места или лица; г) видеоконтроль места; д) наблюдение и - слежка за лицом; е) наблюдение предмета или места; ж) в особом порядке осуществляемый следственный эксперимент; з) в особом порядке осуществляемое получение образцов для сравнительного исследования; и) контроль за преступной деятельностью.

Особый порядок этих действий, как пишет профессор Академии полиции Латвии А.К. Кавалиерис, из статьи которого мы заимствовали эти сведения, выражается трояко: во-первых, если все остальные осуществляются по решению лица, в производстве которого находится расследуемое дело, то эти - лишь по постановлению специально уполномоченных на то прокурора или судьи. Во-вторых, в отличие от всех других следственных действий, о факте проведения и результатах которых лицо, с кем или против кого они осуществляются, узнают сразу, о рассматриваемых действиях в период реализации эти лица не знают и потому не могут им противодействовать и влиять на получаемую в ходе этого информацию. И третье отличие. Рассматриваемые действия практически все осуществляются не лицом', расследующим дело, а их производство поручается соответствующим структурам полиции или иным уполномоченным на то институциям (см.: Кавалиерис А.К. Об одном аспекте интеграции криминалистической и оперативно - розыскной деятельности // Роль и значение деятельности профессора Р.С. Белкина в становлении и развитии современной криминалистики. М., 2002. С. 66 -70).

Мы также не считаем, что проверка показаний на месте, уже ранее выделяемая многими криминалистами в качестве самостоятельного следственного действия, (норма, регулирующая производство которого, предусмотрена ст. 194 УПК), таковым действительно является. Гносеологически и тактически проверка показаний на месте ничем не отличается от следственного эксперимента, выступая с этих позиций в качестве одного из его видов. Об этом со всей очевидностью свидетельствует анализ ст. 181 и 194 УПК РФ. Так, в соответствии со ст. 181 УПК, следственный эксперимент производится в целях проверки и уточнения данных, имеющих значение для уголовного дела... путем воспроизведения действий, обстановки или иных обстоятельств определенного события. При этом проверяется возможность восприятия

22

каких-либо фактов, совершения определенных действий, наступления* какого-либо события, а также выявляется последовательность происшедшего события и механизм образования следов. Ст. 194 УПК гласит, что «проверка показаний на месте заключается в том, что ранее допрошенное лицо воспроизводит на месте обстановку и обстоятельства исследуемого события; указывает предметы, документы, следы, имеющие значение для уголовного дела; демонстрирует определенные действия» (как говорится, найдите несколько различий).

Подведем итог: по нашему мнению, к следственным действиям, тактика которых составляет соответствующую часть содержания криминалистической тактики в целом, следует отнести такие: 1) следственный осмотр, в том числе такую его разновидность, как освидетельствование; 2) обыск (в том числе такая его разновидность, как выемка); 3) допрос (в том числе и очная ставка, являющаяся, как сказано, его разновидностью); 4) следственный эксперимент (в том числе путем воспроизводства и проверки показаний на месте); 5) предъявление для опознания; 6) назначение экспертизы (обращаем внимание: на наш взгляд, хотя есть и иные мнения, например приведенное выше, именно назначение экспертизы, а не сама экспертиза является следственным действием; сама же экспертиза в сути своей — лишь научное исследование представленных следователем объектов, предполагающее методику, а не тактику производства).

Здесь может возникнуть следующий, достаточно логичный вопрос: какое же противодействие следователь (будем говорить о нем, ибо следственная тактика — основной, так сказать, генетически обусловленный вид, подсистема криминалистической тактики) должен предупреждать или преодолевать при производстве таких действий, как осмотр или назначение экспертизы, производимых, так сказать, «бесконтактно» с лицами, имеющими иные, чем он, личные и профессиональные интересы в уголовном деле? И, следовательно: правомерно ли говорить о тактике этих следственных действий в контексте изложенного выше понимания криминалистической тактики в целом? Отвечу на этот вопрос утвердительно по двум таким причинам.

Во-первых, при производстве названных следственных действий следователь находится в условиях необходимости преодоления опосредованного противодействия со стороны лица (лиц), предпринявшего попытку уничтожить или исказить следовую обстановку произо-

21

шедшего события (на месте происшествия, своей одежде, теле, осуществившего интеллектуальный или материальный подлог документов и т. п.); либо, как минимум, скрывшегося с места происшествия или скрывшего свою причастность к расследуемому событию; либо, наконец, искажающего в своих объяснениях на месте происшествия его мотивы и (или) существенные обстоятельства. Это уже само по себе является противодействием объективному и полному исследованию данного деяния, в значительной мере усложняющим этот процесс. И именно на преодоление такого противодействия направлены названные следственные действия и разрабатывается их тактика.

Во-вторых, производство таких следственных действий осуществляется в условиях так называемых «конфликтов с природой». Суть их заключается в следующем: мы не знаем замысла Господа Бога, не знаем «замыслов» природы, но априори принимаем их антагонистическими (противоположными) интересам, в нашем случае, следователя (этому тезису есть корректное объяснение в такой научной дисциплине, как теория игр . Наиболее характерными примерами «конфликта с природой» являются ежегодно ведущаяся на полях нашей Родины «битва за урожай» или борьба со снегом на городских улицах). Скажем, неизвестно, пойдет ли в конкретном случае расследования преступления дождь или снег, который смоет или скроет следы преступления, но, предполагая такую гипотетическую возможность, криминалистическая тактика и выработала одну из своих основополагающих относительно данного следственного действия рекомендаций — о неотложном характере осмотра места происшествия с учетом возможного противодействия со стороны природы. Объективное изменение следовой обстановки на одежде (и потерпевшего, и лица, совершившего преступление) в случае ее контакта с другими объектами обусловило разработку соответствующих тактических рекомендаций по ее изъятию и хранению для предупреждения таковых контактов, последовательности назначения судебных экспертиз по данному объекту и т. д.

В этой же связи необходимо сделать следующее замечание: в таком противодействии «природа» всегда «играет на руку» только одной стороне в исслв'1П1РЯнм" поступлений. В самом деле, дождь, смывающий

См.: Ъатеяъ И. Л, Ерешко Ф. И. Математика конфликта и сотрудничества. М,, 1973. С. 15-16.

24

следы на месте происшествия, противостоит интересам следователя и его действиям по обнаружению их при осмотре; в то же время он (дождь) в определенной мере облегчает деятельность адвоката по защите обвиняемого, следы которого тот самый дождь смыл. Несоблюдение — продолжу приведенный выше гипотетический пример — тактических рекомендаций по изъятию и хранению одежды, последовательности назначения по ней судебных экспертиз позволят защитнику поставить под обоснованное сомнение заключение экспертизы, например, по обнаруженным на ней микрочастицам, если таковое используется обвинением как изобличающее доказательство, и т. п.

Следственные действия, осуществляемые в суде (а в стадии судебного следствия, как известно, в принципе, по закону возможно производство большинства из них: помимо допросов и осмотра документов и вещественных доказательств, без которых судебное следствие в целом непредставимо, это осмотр местности и помещений, назначение экспертизы, следственный эксперимент, предъявление для опознания, освидетельствование (ст. 287-290 УПК); практически, думается, условия судопроизводства исключают возможность осуществления в судебном процессе некоторых из них, в частности, предъявления для опознания личности) выступают как судебные действия следственного характера. Кроме того, к ним с определенной степенью условности следует, на наш взгляд, отнести и выступления сторон в судебных прениях — в части, касающейся исследования и оценки в них сторонами доказательств, ибо этот компонент является необходимым элементом доказывания, носящим при этом достаточно отчетливый тактический характер.

Подводя итог проведенному выше анализу, скажем, что, на наш взгляд, следственная тактика, составляющая предмет нашего дальнейшего исследования как подсистема тактики криминалистической, есть система научных положений и разрабатываемых на их основе средств (приемов, операций, рекомендаций) допустимого и рационального собирания, исследования и использования следователем доказательственной информации в целях предупреждения и преодоления потенциального или реального, непосредственного или опосредованного противодействия расследованию преступлений со стороны лиц, имеющих иные личные или профессиональные, чем следователь, интересы в уголовном судопроизводстве.       •■ 4Г;             •  ВДЖ)