Судья

12 (1,8 %)

Адвокат

10 (1,5 %)

Прокурор

8 (1,2 %)

Следователь

3 (0,4 %)

Другие представители правоохранительных органов

3 (0,4 %)

Истец или его представитель

6 (0,9%)

Ответчик или его представитель

4 (0,6%)

Подозреваемый, обвиняемый, подсудимый, осужденный или оправданный

1

Потерпевший

-

Юрист

25 (3,7%)

Журналист

445 (66,7%)

Иное

21 (3,1 %)

Не указан

139 (20,8%)

Всего

677(100%)

В подавляющем большинстве случаев (67 %) авторами публикаций являлись профессиональные журналисты. 21 % изученных материалов был опубликован без указания автора. В основном это были либо редакционные статьи и комментарии, либо краткие заметки, обычно со ссылкой на сообщения информационных агентств (которые тоже в основном готовят журналисты).

Публикации юристов различных профессий и специальностей составляли лишь 9 % от общего числа материалов. Среди них наибольшую активность проявляли адвокаты (10 материалов) и прокуроры (8 публикаций).

Значительная часть плодов творчества юристов была посвящена "судебно-правовому ликбезу", ответам на вопросы читателей. Встречались и объемные аналитические статьи, в которых давалась профессиональная оценка различных аспектов проводящейся в стране судебной реформы.

Практически не пытались самостоятельно отстаивать свою правоту на страницах газет участники судебных процессов - истцы, ответчики, потерпевшие, подсудимые (за исключением небольшого количества жалостливых писем в газету). Возможно, все их силы уходили на чисто судебное разбирательство или же они не стремились склонить на свою сторону общественное мнение. Вполне вероятно также, что в некоторых случаях за них это делали профессионалы-журналисты, более компетентные в данной области. Впрочем, идентифицировать такие "заказные" статьи обычно не представлялось возможным.

Особый интерес с точки зрения целей и задач настоящего исследования вызывают публикации, подготовленные судьями, их количество, структура и содержание. Остановимся на них подробнее.

Всего было зафиксировано 12 публикаций судей - 1,8 % от общего числа единиц анализа. (Правда, к ним можно еще добавить два или три материала иных судебных работников - судебных исполнителей, секретарей и др.). Много это или мало? Здесь возможны две альтернативные объяснительные модели.

Согласно первой из них судья является служителем только Закона. Он выше всякой "мирской суеты" и с высоты Олимпа - своего председательского кресла в суде - хладнокровно и бесстрастно взирает на нее. Судья равнодушен к тому, что о нем пишут в прессе, и, соответственно, сам не стремится взаимодействовать с масс-медиа, формировать позитивное общественное мнение о своей деятельности. Если исходить из такой позиции, то полученный результат представляется вполне естественным.

Второй подход заключается в следующем. Судья является представителем органов власти, государственным служащим. И как всякий представитель власти он должен разъяснять народу свои действия, решения, истолковывать их, поскольку всякая власть должна быть понятной обществу; стараться формировать положительное отношение к судебным органам, используя при этом возможности СМИ. С этой точки зрения полученные данные свидетельствуют о том, что судьи явно недостаточно используют потенциал прессы как института, формирующего общественное мнение, не уделяют должного внимания воспитательной функции в своей работе.

Не беремся утверждать, какая из двух указанных позиций является более правильной. Скорее всего, истина, как это обычно и бывает, находится где-то посередине.

Вполне возможно также, что у судей, сверх головы загруженных своей основной работой, просто "руки не доходят" до взаимодействия с прессой. Они и рады бы подготовить интересные публикации, да совершенно некогда: голова занята предстоящими процессами, а из-под пера выходят одни лишь судебные решения да приговоры.

Результаты исследования показали, что и большая часть публикаций судей изначально была инициирована журналистами. 58 % таких материалов по жанру представляли собой интервью, в которых судьи отвечали на заданные им вопросы, и лишь пять текстов были подготовлены ими самостоятельно.

Из 12-ти проанализированных материалов судей лишь два были опубликованы в центральной прессе (в том числе большое интервью с М. В. Баглаем после его избрания председателем Конституционного суда - "Труд" от 24 апреля 1997 г.) и 10 в региональной. (Напомним, что "удельный вес" изученных региональных публикаций в общем массиве был, напротив, в два с половиной раза меньше, чем центральных.) Таким образом, если на местах представители судебной власти еще хоть как-то сотрудничают с прессой, то в Центре такое взаимодействие сведено к почти абсолютному минимуму, неважно, идет ли речь о районных судах или высших судебных инстанциях.

О чем же пишут судьи в тех случаях, когда все-таки берутся за перо? Содержательный анализ их публикаций позволил зафиксировать 27 тем. Чаще всего речь шла об общих проблемах судебной власти, развитии судебной реформы - 37 % случаев, о деятельности конкретного суда (обычно возглавляемого автором публикации) - 19 % случаев. В четырех случаях (15 %) авторы комментировали и разъясняли читателям судебное законодательство.

Примечательно, что лишь в одной (!) публикации судья пытался содержательно прокомментировать принятое им решение по делу. Таким образом, судьи в своих материалах для прессы явно акцентируют внимание на более общих вопросах, крайне неохотно разъясняют и истолковывают конкретные действия и свои решения или решения коллег. Необходимо отметить, что и в других публикациях, в которых авторы-журналисты просили судей прокомментировать завершившиеся процессы, те отделывались общими замечаниями типа: "Это было сложное (запутанное, тяжелое и т.д.) дело".

В целом можно резюмировать, что судьи взаимодействуют с прессой крайне мало, неохотно, сами публикации почти не готовят, если же все-таки берутся за перо, то склонны обсуждать более общие вопросы, а не комментировать конкретные дела.

В исследовании фонда "Гласность" фиксировался эмоциональный тон публикаций по отношению к судебной системе, судам, и (или) судебным работникам на основе достаточно простой (трехчленной) оценочной шкалы. Более детальной, нюансированной оценке препятствовал колоссальный объем изучаемого материала и жесткие сроки работы.

При оценке эмоционального тона учитывались присутствующие в публикации прямые оценочные суждения (позитивные или негативные) по отношению к судам и судьям, эпитеты, имеющие оценочную окраску, различного рода метафоры, сравнения и др. Кроме того, анализировался общий стиль публикаций и, в особенности, заголовков, графических иллюстраций (рисунки, фотографии, карикатуры и т.д.).

Так, неоднократно встречались случаи, когда относительно эмоционально нейтральный текст публикации сопровождался хлестким заголовком или ехидной карикатурой, которые задавали определенную установку читателям при восприятии материала, заранее формируя у них оценочное отношение к его содержанию, в том числе и к описываемым судебным органам (например, заметка "Хорошевский суд не хочет по-хорошему" в "Московском комсомольце" от 28 февраля). Таким образом, говоря научным языком, здесь использовались как прямые, так и косвенные эмпирические индикаторы диагносцируемого показателя.

Результаты исследования продемонстрировали, что в большей части изученных публикаций по отношению к судебным органам и работникам доминировал ровный эмоционально нейтральный тон (83 %). Такой безоценочный стиль подачи материала был особенно характерен, например, для газеты "Коммерсантъ-Daily".

В 12 % материалов эмоциональный тон был негативным - в значительной их части высказывалась критика судебной системы, судов или судей, неодобрение, прямые обвинения в различных грехах (см. об этом подробнее в следующих разделах). Диапазон эмоционально-негативных оценок был весьма широк: от легкого скепсиса до открытого издевательства. (Так, например, в "Новой городской газете" от 20 марта была опубликована статья: "На старуху бывает проруха, а на судей - "Сутяжник". В ней с большим ехидством описаны результаты ежегодного конкурса на звание "Самый ненародный судья 1996 года", проводимого в Екатеринбурге общественным объединением "Сутяжник", а также издевательские "призы", посланные "победителям" конкурса.

Лишь в 5 % материалов преобладал позитивный эмоциональный тон. В них высказывались поддержка судебных работников, сочувствие их проблемам, выражались одобрение, согласие с их действиями, содержалась защита от нападок, необоснованной критики и т.д. Весьма примечательно, что среди авторов этих публикаций часто встречались сами судьи, а также работники и руководители региональных управлений юстиции Минюста РФ.

В заключение общей характеристики содержания изученных публикаций следует остановиться на связи в материалах прессы судебной тематики с избирательными кампаниями различного типа и уровня. Таких публикаций было немного - приблизительно 10 % от общего числа единиц анализа. Ровно треть из них были посвящены весьма специфической избирательной Кампании - выборам председателя Конституционного суда.

В подавляющем большинстве остальных публикаций изданной группы судебная тематика была связана с выборами в региональные и местные органы власти. Часть из них составляла описание процессов, в которых проигравшая сторона пыталась в судебном порядке оспорить результаты выборов, углядев реальные или мнимые нарушения закона.

Другая часть - это описание гражданских процессов "о защите чести и достоинства" как последнего результата предвыборной борьбы, во время которой кандидаты-конкуренты слишком усердно поливали друг друга грязью, переходя все рамки приличий. Часто бывало так, что выборы уже давно закончились, а многие процессы обеих указанных разновидностей продолжали неспешно тянуться, как длинный грязный хвост, регулярно поставляя свежий материал для журналистов. Наконец, пара публикаций была посвящена судебным последствиям президентских выборов 1996 года. В них описывался весьма курьезный судебный процесс в Ставропольском крае. "На скамье подсудимых в Грачевском райсуде оказались члены избирательных комиссий, которые на президентских выборах подделывали бюллетени в пользу Бориса Ельцина. Суд пожалел их и не стал изолировать от общества, ограничившись условным приговором и штрафом" ("Президентские выборы были фальсифицированы" - " Коммерсантъ-Daily" от 22 февраля).