3. Социальные свойства и степень повреждения объекта преступления

В юридической литературе преступными послед­ствиями или' преступным результатом признаются изме­нения в объекте преступления, материальный или нема­териальный вред, причиняемый в сфере охраняемых законом социалистических общественных отношений. Исходя из данного определения преступных послед­ствий, важно выявить их содержание, а также степень повреждения социалистических общественных отноше­ний и социальные свойства этих повреждений1.

14 Это обстоятельство подтверждает тот факт, что беспослед-ственных преступлений не существует, что всяко? преступление при­чиняет или создает опасность причинения (приготовление, покушение) вреда в сфере общественных отношений. Иначе невозможно обосно­вать уголовную ответственность за те преступления, которые иногда необоснованно называют беспоследственными. Признание отдельных преступлений беспоследственными, не причиняющими социального вреда, подвергнуто в юридической литературе обоснованной критике (см.- Кузнецова Н. Ф. Значение преступных последствий, с. 30— 31; К у Д-р я в це в В. Н. Объективная сторона преступления, с. 156— 158; М и х л и н А. С. Последствия преступления. М, 1969, с. 28—32).

1 М. П. Карпушин и В. И. Курляндский обоснованно считают, что проблема  степени разрушительности объекта посягательства и соот­ношения объекта и преступных последствий является сложной и   рГ ■бующей самостоятельного исследования   (см.:   Карпушин  М. П.' и Курляндский В. И.   Уголовная    ответственность    и    состав преступления. М., 1974, с. 101—102).

160

I

Выше мы уже отмечали, что общественные отноше­ния как объект уголовно-правовой охраны представляют собой специфическую форму проявления или выражения общественных интересов, которые выступают ядром об­щественных отношений. Причиняемый преступлением социально опасный вред состоит в том, что преступле­ние изменяет общественные отношения и этим затруд­няет или уничтожает возможность реализации, осущест­вления общественного интереса. При этом интересы как определенные осознанные потребности субъекта, по об­щему правилу, преступлением не изменяются и не уни­чтожаются. Определенный интерес (в имуществе, здо­ровье, в определенном порядке управления и других социальных благах) и после совершения преступления остается в виде потребности. Преступление только за­трудняет или ликвидирует возможность удовлетворения этой потребности, реализации интереса. От преступления страдают не интересы сами по себе как таковые, а толь­ко социальные условия (в виде обеспечиваемых общест­вом и государством возможностей) их реализации, осу­ществления.

В этой связи следует признать необоснованным раз­деление преступных последствий на ущерб, причиняе­мый объекту преступления, и преступные последствия в виде материального, политического, морального и т. п. вреда, который причиняется участникам общественных отношений и тем социальным ценностям, по поводу ко­торых устанавливаются эти отношения2.

4 Для такого разделения преступных последствий нет оснований, так как причинение вреда объекту престу-нления в виде изменения общественных отношений и есть причинение имущественного или политического вреда субъектам общественных отношений. Если бы в общественных отношениях не проявлялись обществен­ные интересы, если бы общественные отношения не бы­ли формой реализации, осуществления общественных интересов, то и сами общественные отношения и их из­менения были бы для права безразличными и они не выступали бы объектом уголовно-правовой охраны. Именно потому, что определенные общественные   инте-

2 См.: Курс  советского  уголовного права.   Часть   Общая. ЛГУ, 1968, т. 1, с. 329—330.

6 Заказ № 310       161

ресы составляют «ядро», общественных отношений3, эти последние охраняются'уголовным законом. Преступное изменение общественных отношений временно или на­всегда, полностью или частично ликвидирует обеспечи­ваемую обществом субъектам общественных отношений возможность осуществления, реализации своих интере­сов. Лишенный социальной возможности осуществления, интерес так и остается лишь в виде абстрактной, осоз­нанной, но не реализованной потребности. В этом и со­стоит, на наш взгляд, содержание преступных послед­ствий как результат преступного изменения обществен­ных отношений.

Криминалисты некоторых социалистических стран под последствиями преступления понимают изменения, производимые преступлением в объекте и в предмете4-Выделение тех изменений, которые производятся пре­ступлением в предмете посягательства, вполне право­мерно. Однако следует, иметь в виду, что сами гю себе изменения в предмете, без учета изменений в объекте,, не могут выразить всей социальной сущности преступ­ных последствий5. Например, разрушение какого-либо-материального объекта само по себе не раскрывает всей ~сути преступления. Ео^и же мы выявим объект преступ­ного посягательства, то преступные последствия пред­станут во всей своей полноте и они будут иметь различ­ный характер-в зависимости от свойств и особенностей объекта. В одних случаях это может быть посягатель­ство на отношения собственности (ст. 98 и 149 УК), в других — на общественную безопасность (ст. 86 УК), в третьих — на экономическую основу СССР (ст. 68 УК).

Таким образом, преступные последствия — это проти­

воправное'изменение общественных отношений, заклю­

чающееся в полном или частичном, временном или

постоянном затруднении или ликвидации возможности-

осуществления субъектом общественных ■ отношений

своих интересов. •

"Преступные последствия всегда выступают в виде определенного   вреда.   В   зависимости от объективных

3 См.: Фролов Е. А. Спорные вопросы общего учения об объ­екте преступления, с. 198; Каиржанов Е. К." Интересы трудящих­ся и уголовный закон, с. 50—56.

* См.: Trestni zakon. Kommentar. Praha, 1964, S. 30.

5 См.: Кузнецова Н. Ф. Преступление и преступность, с. 51.

162

особенностей преступных последствий в них можно вы­

делить четыре разновидности вреда, причиняемого пре­

ступлением:   1)  физический, 2)  имущественный, 3)   мо­

ральный и 4) политический. Для большинства преступ­

лений характерно наличие в преступном их последствии

нескольких видов вреда. Например,    хищение социали­

стического имущества  причиняет    имущественный,  мо­

ральный и политический вред, преступления против здо-

ровья причиняют физический, моральный и политичес­

кий вред и т. п.

Моральный и политический вред являются общими ; видами вреда, присущими всем преступлениям. Поскольт ку всякое преступление аморально и противостоит го­сударственной воле, выраженной в законе, постольку ка*ждое преступление причиняет моральный и'политичр-ский вред. Размер этого вреда во многих случаях не влияет на основание уголовной ответственности и пото­му он не включается в признаки состава преступления, образуя так называемые «формальные» составы преступ­лений.

Физический и имущественный вред причиняют толь­ко отдельные виды преступлений, которые наряду с этим -причиняют моральный и политический еред.

В преступных последствиях важно различать их фи­зическую  и  социальную  стороны.   Физическая   сторона заключается   в   определенных   внешних- изменениях   в " предметах, вещах, людях. Например, уничтожение иму­щества, Причинение телесных повреждений и т. п.    Со-- циалыгая   сторона   представляет   собой их социальное свойство   и   выступает   в   виде определенного вреда  в сфере общественных интересов — лишение возможности пользоваться  имуществом, ухудшение здоровья, ослаб­ление обороноспособности страны и т. п. Наглядно эти 1 стороны преступных (последствий выступают в преступ­лениях  против  здоровья, физическая  сторона  которых выступает  в  виде- телесных    повреждений, прерывания беременности, заражения венерической болезнью, а со-• • циальнай" их сторона — причинение определенного вреда »■ здоровью.

;.      Социальная сторона преступных последствий входит в   объект   преступления.   Причинение   имущественного, ,?     морального   или   политического   вреда является одним из основных, обязательных признаков объекта преступ-

6'             163

І- ')•      .         ■      -       '

I: к

ления.   Физические   свойства   преступных   последствий входят в объективную сторону преступления6.

Наиболее существенной особенностью преступных по­следствий является их неустранимость. Физический, моральный и политический вред, причиняемый преступ­лением, невозможно возместить или устранить. Невоз­можно устранить или восстановить, например, поруган­ную честь, половую свободу, телесную целостность по­врежденных органов или тканей тела, сделать тайной те сведения, которые были выданы врагу, вернуть к жизни убитого и т. п. Преступление потому и признается общественно опасным, что оно причиняет тяжкий и не­восполнимый вред общественным интересам. Не меняет положения тот факт, что в какой-то части преступный вред может быть возмещен или восстановлен. Напри­мер, в некоторых случаях можно возместить имущест­венный вред. Однако возмещение стоимости похищенной вещи не всегда свидетельствуют о полном возмещении причиненного вреда. Возмещенная стоимость вещи во многих случаях неравноценна самой вещи. Например, в случае хищения или уничтожения уникальных вещей,, фамильных ценностей, памятников и т. п., денежная оценка которых не является полным ценностным экви­валентом. Кроме того, следует также учитывать, что преступление вызывает у потерпевших страдания и пе­реживания, которые нередко влекут за собой расстрой­ство здоровья, а потому эти последствия тоже не могут быть устранимы7.

В нашей уголовно-правовой литературе неустрани­мость как свойство преступных последствий особо не выделяется. Между тем оно имеет немаловажное прак­тическое значение для обоснования общественной опас­ности конкретных деяний, характеристики вреда, причи­няемого    объекту    уголовно-правовой    охраны, выбора

6              Физическую сторону преступных последствий и,  в частности,

особенности физического и имущественного вреда "мы не рассматрива­

ем, поскольку эта проблема выходит за пределы темы данного иссле­

дования. Кроме того, эта сторона преступных последствий достаточно

освещена в уголовно-правовой литературе.

7              Такие отдаленные последствия мы   рассматриваем   лишь для

анализа их социальной стороны и такого их свойства, как неустра­

нимость, но вовсе не касаемся проблемы их вменения. Вмененными

могут быть лишь те ближайшие последствия, которые указаны в уго­

ловном законе.

164

объектов уголовно-іправовой охраны и средств их защи­ты, конструкции уголовно-правовых норм. Вся соци­альная и юридиаеская характеристика преступления исходит главным образом из данного свойства преступ­ных последствий, которые всецело определяются объек­том уголовно-правовой охраны и принадлежат ему.

Характер преступных последствий, наряду с соци­альной ценностью общественных отношений, охраняемых уголовным законом, составляют основные признаки объекта преступления. Аналогично тому, как действие (бездействие) характеризует объективную сторону, как вина, мотив и цель характеризуют субъективную сторо­ну, так_и социальная ценность (важность) обществен­ных отношений~~и причиняемый их изменением социаль-но'опасный вред являются признаками, характеризую­щими преступление со стороны объекта посягательства.

Неустранимость преступных последствий как совди альное свойство еще не раскрывает степени поврежде­ния (разрушения) общественных отношений конкретны­ми преступлениями, но создает для этого необходимые предпосылки.

Анализ конкретных видов и способов изменений об­щественных отношений показывает, что повреждение >б'ъекта преступного посягательства может быть раз­личным. Одни преступления производят в общественных отношениях лишь частичные изменения в их содержа-іии. Такого рода последствия выражаются только в из­менении поведения одного субъекта отношения без на-зушения социальных возможностей или состояния дру­гих субъектов. Например, приготовление к преступлению і некоторые виды покушения на преступление, а также слевета, оскорбление, агитация, пропаганда и некото­рые виды нарушения правил представляют собой лишь изменения в социально значимом поведении одного из  субъектов отношения. При подобных посягательствах охраняемое уголовным законом общественное отноше­ние не аннулируется, оно продолжает существовать. Его изменение касается только одной стороны, одного момента проявления — изменения поведения одного из взаимосвязанных, состоящих в отношении субъектов. Это изменение затрудняет осуществление общественно­го интереса, ибо он может быть реализован только при взаимном определенном  поведении участников общест-

165

венных отношений. Это наименьшая степень поврежде­ния общественных отношений. Преступные последствия такого деяния состоят лишь в причинении морального и политического вреда. Этот вред, во-первых, количест­венно нельзя выразить и, во-вторых, он неустраним и возмещению не подлежит.

Вторая степень повреждения общественных отноше­ний заключается во- временном их разрушении, аннули­ровании. Общественные отношения при- этом в своем единичном проявлении ликвидируются." Например, хи­щение или уничтожение имущества, побег из-под стра­жи или из места заключения, уклонение от призыва на действительную военную службу или уплаты алиментов, и другие подобные виды преступного поведения- харак­теризуются тем, что определенные единичные общест-' венные отношения временно ликвидируются. Отсутствие соответствующего общественному интересу поведения состоящего в отношении субъекта или совершение им действий вопреки этим" интересам ликвидирует возмож-нрсть осуществления общественных интересов. Но это нарушение в большинстве случаев лишь временное, ибо ■ по своему характеру оно поддается восстановлению. Похищенное имущество может быть отыскано и возвра­щено собственнику, поврежденная вещь восстановлена, а уничтоженная — заменена такой же новой и т. п.

Тот факт, что иногда общественные отношения при названных посягательствах не восстанавливаются (на­пример, в тех случаях, когда похищенное имущество и похитившее его лицо не обнаружены, совершивший по­бег не задержан и не явился с повинной), не меняет су­ти дела, но показывает, что такие разрушения общест­венных отношений значительно более опасны.

Для характера и степени повреждения общественных отношений решающее значение имеет существование реальной возможности их восстановить. При надлежа­щей работе правоохранительных органов и широкого участия общественности в брр_ьбе с преступностью во­зможность восстановления измененных подобными дея­ниями общественных отношений вполне реальна.

Первые два вида повреждений объекта преступления являются разовыми и частичными. И поскольку объект посягательства в данных случаях не уничтожается и мо­жет быть восстановлен, то такое нарушение не отража-

166

ется на его существовании, а потому   всякое новое его нарушение образует самостоятельное преступление.

Третья степень преступного повреждения обществен­ных отношений состоит в их полном разрушении В большей части общественные отношения при этом разрушаются цотому, что один из субъектов навсегда выбывает из взаимосвязи с другими субъектами '(лиша­ется жизни, порывает связь) или совершает действия, которые уничтожают «ядро» общественного отноше­ния— общественный интерес (разглашение тайны, уни­чтожение уникальной вещи и т. п.). Разрушение общест­венных отношений третьей степени полное и абсолютное. ■В своем индивидуальном, единичном проявлении об­щественное отношение перестает существовать. Такие разрушения- в общественных отношениях производят убийство и другие случаи лишения жизни, разгла-ше-нме тайны, измена Родине. Возобновить эти отношения в той части, в которой они разрушены, невозможно, хотя на уровне вида эти отношения продолжают существо­вать. Преступление всегда изменяет или разрушает только единичное проявление общественных отношений,

*** только в той части, в которой общее проявляется в еди­ничном. Общественные отношения отдельного вида мо­гут быть ликвидированы только государством или об­ществом, но не преступлением. Основные общественные отношения как форма бытия общества меняются только

 смене  общественно-экономической   формации. Третья  степень  разрушения  общественных  отноше-

v ний наиболее тяжкая. Однако надо иметь в виду, что степень разрушения общественных отношений сама по себе не определяет степени общественной опасности дея­ния  вообще.  Степень общественной опасности деяния,

, очевидно, определяется совокупностью основных призна­ков объекта—степенью разрушения общественных от­ношений и их социальной ценностью. Общественную опасность деяния в полной, мере можно выявить только с учетом этих признаков объекта, которые для данной цели являются определяющими, главными. Например, повреждение общественных отношений, составляющих - основу советского строя или личности, первой степени может быть более общественно опасным, чем некоторых отношений второй степени. Наиболее очевидно это в тех случаях, когда_аналогичное нарушение касается различ-

167

ных по социальной ценности отношений. Например, раз­глашение сведений, составляющих государственную тай­ну (ст. 75 УК), более общественно опасно, чем разгла­шение тайны усыновления (ст. 124' УК).

Выявление степени преступного разрушения общест­венных отношений, наряду с их социальной ценностью, имеет важное практическое значение для выбора объек­тов и средств уголовно-правовой охраны, для конструк­ции составов преступлений, а также для выбора вида, меры наказания и для других целей осуществления правосудия. Социальная сущность преступных послед­ствий является основным в содержании преступле­ния и создает предпосылки для научного определения понятия преступления. Это необходимо сделать потому, что законодательное определение понятия преступления в ст. 7 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзньГх республик имеет существенные логические и смысловые недостатки. Прежде всего это определение является описательным. В нем называются формы про­явления преступления (действие, бездействие), дается перечень основных объектов, на которые оно посягает, а также указывается, что преступлением является и иное, посягающее на социалистический правопорядок общественно опасное деяние. Сама суть преступления в данном рпредёлении раскрыта недостаточно полно. Не способствует выяснению сути преступления опреде­ление его через недостаточно ясное содержание термина «деяние». По крайней мере, из законодательного опре­деления не ясно, включает ли «деяние» последствия пре­ступления, поскольку оно характеризуется только как действие или бездействие. Если же оно их не охватыва­ет, то в таком случае данное определение не содержит основного социального свойства преступления.

Пространная описательность и недостаточно четко выраженная социальная сущность преступления вызыва­ют необходимость научного определения его понятия.

В определении понятия преступления главным об­разом необходимо выразить социальную сущность пре­ступления— его направленность на социалистические общественные отношения и причинение в их сфере соци­ально опасного вреда. Как было показано выше, об­щественная опасность преступления заключается в из­менении общественных отношений, которые (изменения)

168

являются преступными последствиями и выступают в виде общественно опасного вреда. В определении необ­ходимо также закрепить принцип виновности причине­ния социально опасного вреда в сфере соответствующих общественных отношений и противоправность их изме­нения. С учетом этих наиболее существенных признаков преступление можно определить как общественно опас­ное, виновное и противоправное посягательство на соци­алистические общественные отношения, причиняющие в их сфере социальна—опасный _дред"'или создающее ''угрозу его причинения.

Г л ава IV

ОСНОВАНИЯ ВЫБОРА

ОБЪЕКТОВ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОХРАНЫ

И СРЕДСТВ ИХ ЗАЩИТЫ

1. Основания и критерии выбора объектов уголовно-правовой охраны    ■

Основной задачей советского уголовного закона является охрана социалистических общественных отно­шений (ст. 1 Основ). Однако далеко не все из них берутся под уголовно-правовую охрану1. Возникает вопрос: какие социалистические общественные отнаше-" ния требуют такой охраны и какими критериями руко­водствуется (и должен руководствоваться) законода­тель при выборе объектов уголовно-правовой охраны из^общей массы социалистических общественных отно­шений2.

Поскольку, правовая надстройка всегда соответству­ет определенному экономическому базису, то совокуп­ность тех общественных отношений (благ, ценностей,, интересов), которые охраняются уголовно-правовыми мерами, определяется, главным образом, социально-по­литическим строем общества, его классовой структурой, уровнем исторического и культурного развития. В усло­виях зрелого социализма такая обусловленность вытекает из задач коммунистического строительства, важным условием которого является охрана социали­стических общественных отношений и перерастание их в коммунистические. Уголовно-правовая политика КПСС л Советского государства направлена главным образом на достижение этой целиГ Необходимость достаточной обеспеченности    охраны    материальных,    политических

1              См.: Загородников   Н. И, с. 36; Н.икифоров   Б. С.

Объект преступления  по советскому уголовному праву, с. 20—21;

Смирнов В. Г, с. 16—29.

2              Общие требования, предъявляемые к правотворческой деятель­

ности в социалистическом государстве, в данной работе не рассмат­

риваются.

170   -

и ^духовных интересов общества, государства и лично­сти- отмечается во многих партийно-государственных -решениях, постановлениях, в ст. ГО, 31, 32, 39, 61, 62 Кон­ституции СССР.

Социальная обусловленность уголовно-правового запрета определяется в основном социальной ценностью общественных отношений, экономическими факторами и эффективностью правовой охраны. При выборе объек­тов уголовно-правовой охраны законодатель учитывает в первую очередь объективные факторы, основными из которых являются: а) место, роль и социальная цен­ность определенных общественных отношений, б) рас­пространенность общественно опасных нарушений дан­ных общественных отношений, в) размеры и .характер причиняемого этими нарушениями социально опасного вреда, г)  эффективность тех или иных средств охраны.

Важное значение для этой цели имеет также уясне­ние законодателем: а) -закономерностей общественного развития, б) экономических последствий издания и при­менения конкретных уголовно-правовых норм3 и в) воз­можности, необходимости и целесообразности примене­ния в конкретных случаях уголовно-правовых средств. «Законодатель... должен смотреть на себя как на есте­ствоиспытателя,— писал Карл Маркс.— Он не делает за­конов, он не изобретает их, а только формулирует, он выражает в сознательных положительных законах вну­тренние законы духовных отношений»4.

Выбирая объекты уголовно-правовой охраны и уста­навливая уголовно-правовые запреты, законодатель должен учитывать прежде всего социальную обуслов­ленность правового предписания, ценность опредёлен-■ ных общественных отношений, их роль и значение для всей системы социалистических общественных отноше­ний. Например, суверенитет страны, государственная независимость, территориальная неприкосновенность -СССР, равно как и основы Советской власти, а также личность в условиях социалистического общества явля­ются наиболее социально ценными из всех поставлен­ных под охрану уголовного закона объектов. Само при-

3 См.: К уз нецов а Н. Ф., Злобин Г. А. Социальная обу­словленность уголовного закона и научное обеспечение нормотворче­ства.— Сов. государство и право, 1976, № 8, с. 77—-78.

•Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 162.

171

готовление к совершению щосягательсТва на указанные отношения образует опасное государственное преступ­ление (ст. 72 УК).

Особую ценность и значимость в системе социалисти­ческих общественных отношений представляют также отношения, составляющие основные блага личности (жизнь, здоровье, половая неприкосновенность и др.)-Эти отношения настолько важны и общественная опас­ность посягательства на них настолько велика, что к ним неприменимо положение части 2 ст. 7 Основ уголовного. законодательства Союза ССР и, союзных республик. Не могут быть признаны не представляющими обществен­ной опасности по признаку малозначительности такие преступления, как бандитизм, разбой, убийство, дезер­тирство.

Наступление тяжких последствий, в большинстве сво­ем неустранимых, является одним из основных факто­ров необходимости уголовно-правовой охраны опреде­ленных общественных отношений, независимо от того, поддается ли учету, измерению социально опасный вред в конкретном случае.

В частности, в отличие от измены Родине, убийства, дезертирства и подобных преступлений, при совершении которых социальный вред не поддается количественной дифференциации, хищение, спекуляция и некоторые другие посягательства могут влечь значительные изме­нения в сфере охраняемых объектов, но могут быть и малозначительными, не требующими уголовно-право­вой охраны. Некоторые общественные отношения харак­теризуются тем, что причиняемый в их сфере вред под­дается измерению, количественному определению. Так, хищение в зависимости от размера причиняемого вреда ■ имеет несколько видов — мелкое (на сумму до 50 руб.), значительное (до 2500 руб.), крупное (до 10 000 руб.) и.особо крупное (свыше 10 000 руб.). В то же время хищение путем кражи, присвоения, растраты, мошенни­чества, совершенное впервые на сумму менее 10 руб., не признается преступлением в силу малозначительности. Сходная дифференциация преступлений по размерам социального вреда применяется при спекуляции, само­управстве и некоторых других посягательствах.

При определенных условиях охрана общественных отношений может быть обеспечена только уголовно-пра-

172

йовыми средствами. Эти условия характеризуются рядом объективных особенностей (признаков) преступ­ного изменения общественных отношений, основными из которых, на наш взгляд", являются следующие: а) невоз­можность организации иных форм контроля в этой сфере социальной жизни или его организация Крайне затруд­нительна (скрытность, неожиданность посягательства); >б) причинение тяжких последствий; в) невозможность восстановления нарушенных общественных отношений (либо их восстановление затруднительно); г) неустра­нимость причиненного социально опасного вреда.

Разумеется, здесь перечислены не все наиболее характерные особенности общественно опасного измене­ния общественных отношений, а только основные, наи* ■более существенные. Их практическое значение в том, что они являются основой классификации правонаруше­ний: если определенные посягательства не обладают такими свойствами, то эффективность борьбы с ними может быть обеспечена применением административно-правовых, гражданско-правовых и других не уголовно-правовых мер. Это положение можно принять за один из критериев для отнесения соответствующих деяний •к разряду административных (или, как их иначе назы­вают, судебных) проступков при разработке кодекса проступков.

В частности, на этом основании такие деяния, как выпуск недоброкачественной продукции (ст. 152 УК). ■самовольное строительство (ст. 199 УК) и некоторые другие, могут быть декриминализированы, так как пося­гательство здесь совершается открыто, продолжитель­ное время. Вредные социальные последствия при этом наступают не сразу и вполне могут быть устранены путем возмещения причиненного ущерба, увольнением «от должности, снесением строения и т. п. Кстати, ст. 152 УК в качестве альтернативной санкции предусматрива­ет увольнение от должности. Если к данной мере при­бавить обязанность возместить в полном объеме либо в какой-то части причиненный ущерб, то в применении в таких случаях уголовно-правовых мер не будет не­обходимости.

Кроме того, практика показывает, что в силу различ­ных обстоятельств расчеты на уголовно-правовые меры как наиболее эффективные не оправдываются.

173

Например, Верховным Судом Чечено-Ингуш/ -екой АССР осуждены по ст. 152 УК Нунаев-(директор), Степанов (старший технолог) и Басханов (главный инженер Гудермесского хлебозавода), которые в течение 1971—1972 гг. систематически и в крупных размерах допускали выпуск в магазины и предприятия обществен­ного питания города недоброкачественных хлебобулоч­ных изделий. Выпуск хлебозаводом продукции низкого качества неоднократно регистрировали работники тор­говли и общественного питания. Представители государ­ственной торговой инспекции браковали отдельные пар­тии хлебопродуктов и запрещали их реализацию, о чем каждый раз составлялись акты. Гудермесский райпот-ребсоюз неоднократно устно и письменно ставил в изве­стность руководство завода о случаях поставки в мага­зины ледоброкачественного хлеба5.

Продолжительное время Камышинский хлопчатобу­

мажный комбинат поставлял швейным фабрикам Горь­

кого, Челябинска, Сызрани, Чебоксар и Львова недо­

брокачественную ткань. Камышинский комитет народ­

ного контроля в 1972 г. выявил выпуск комбинатом

недоброкачественной продукции и ограничился наложе­

нием на директора комбината денежного начета в разме­

ре месячного оклада. После этого комбинат еще полтора

года возглавляли нерадивые руководители и по их вине

комбинат продолжал выпускать брак. За это время по

322 рекламациям было зарегистрировано 329 500 мет­

ров ткани и комбинат выплатил свыше 127 000 руб.

штрафа6.               '

' О выпуске в течение нескольких лет этими предпри­ятиями недоброкачественной продукции было известно широкому кругу лиц, в том Числе и контрольному орга­ну — Государственной торговой инспекции. Не целесо­образнее ли после двух-трех фактов выпуска недобро­качественной продукции использовать административ-' ные и гражданско-правовые меры: отстранить таких "руководителей от должностей и обязать возместить при­чиненный ущерб? Эти меры позволили бы сэкономить значительное количество хлебопродуктов, хлопчатобу­мажного сырья, и  избежать необходимости  привлекать

5              См.: Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1974, № 2, с. 9—10.

6              См.: Правда, 1974, 7 окт.

174

/

х к уголовной ответственности?. Приведенные примеры йоказывают, что угрожать уголовно-правовыми мерами и\ не использовать при этом административных мер8 нецелесообразно и социально не оправдано.

Вместе с тем некоторые важные общественные отно­шения подвергаются изменениям >в условиях, при кото­рых социальный контроль невозможен или крайне затруднителен. При этом причиняется тяжкий и не всег­да устранимый вред, а потому их охрана требует при­менения •уголовно-правовых норм. Таковы, например, поставление жизни в опасность; поборы с граждан, совершаемые недолжностными лицами; недолжностная (профессиональная) ' халатность, повлекшая за собой причинение тяжкого вреда; нарушение личной тайны; некорыстное насилие над личностью и некоторые Дру­гие. В связи с принятием новой Конституции СССР, закрепившей' в ст. 39 важное положение о том, что граждане СССР обладают всей полнотой социально-эко­номических, политических и личных прав и свобод, про­возглашенных и гарантируемых Конституцией СССР и советскими законами, заслуживает особого внимания уголовно-правовая охрана этих прав и свобод, а также степень их защиты уголовным законом9. Сравнение перечней субъективных прав граждан как объектов уго­ловно-правовой охраны в действующих законодатель­ных актах социалистических стран (УК РСФСР 1960г., УК НРБ 1968 г., УК ПНР 1969 г., УК ГДР 1968 г.) показывает, что они примерно равны по числу гаранти­руемых и охраняемых законом основных благ личности.

7              О  неэффективности  ныне  действующей системы  контроля  за

качеством выпускаемой продукции свидетельствует, в частности, тот

-факт,  что  Камышинский хлопчатобумажный  комбинат до сих  пор

продолжает выпускать недоброкачественную продукцию.

Эффективной мерой борьбы с выпуском недоброкачественной ■продукции было бы, на наш взгляд, выведение технического контроля из подчинения администрации предприятий и создание самостоятель-лого государственного контрольного органа — Государственной тех­нической инспекции, контролирующей качество выпускаемой пред­приятиями продукции. Признано ведь, что работники автопредпри-■ятий не могут обеспечить надлежащего контроля за выпуском на •линию исправных транспортных средств и успешно эти обязанности •выполняют работники госавтоинспекции.

8              См.: Волин  П.  Непотопляемость.— Лит.  газ.,  1980,   16  янв.

9              Развитие советского уголовного права в свете новой Консти­

туции СССР.— Сов. государство и право, 1978, № 8, с. 136.

175

Вместе с тем некоторые из них, охраняемые уголовны­ми кодексами ряда других социалистических стран, УК РСФСР не охраняет. Например, в нем не преду­смотрена охрана личной тайны (ст. 145 УК НРБ — раз-; глашение чужой тайны, § 136 УК ГДР — нарушение профессиональной тайны), неприкосновенности огоро­женной территории или нежилого помещения (§ 1 ст. 171 УК ПНР, абзац 1 § 134 УК ГДР), свободы брака (ст. 177 УК НРБ).

Конституция СССР гарантирует гражданам СССР неприкосновенность личности (ст. 54), жилища (ст. 55), охрану лично,й жизни, тайну переписки, телефонных переговоров и телеграфных сообщений (ст. 56), защиту чести, достоинства и личную свободу (ст. 57). Обеспе­чение этих конституционных прав и свобод требует уси­ления их уголовно-правевой охраны10.

На степень охраны влияет не только круг охраняе­мых благ, но и объем охраны каждого из них, т. е. число видов уголовно-наказуемых посягательств на каждое из них.

С этой точки зрения уголовное законодательство СССР и других социалистических стран не имеет суще­ственных различий. Однако в отдельных случаях уго­ловные кодексы НРБ, ГДР, ПНР более полно охраняют субъективные права граждан, чем УК РСФСР. Так, УК НРБ содержит 18, а УК ГДР— 15 видов посягательств-на интересы семьи и малолетних граждан. В УК РСФСР 10 видов таких посягательств. В названных социалисти­ческих государствах более полно охраняются личная свобода граждан, личная безопасность, тайна переписки' и некоторые другие конституционные права. УК НРБ,, кроме незаконного лишения свободы гражданина (ст. 142), наказывает также всякое принуждение к совершению каких-либо действий против воли при­нуждаемого, а равно и принуждение не совершать како­го-либо действия (ст. 143). Ответственность за принуж­дение   к   определенному   поведению путем применения

10 В. Н. Кудрявцев отметил, что охрана личности гражданина и его интересов от преступных посягательств является важной про­блемой совершенствования уголовного законодательства (см.: Куд­рявцев В. Н. Актуальные проблемы научных исследований в све­те НОВО.Й Конституции СССР.— Сов. государство и право, 1978, № 9„ с. 138).

176

і' ' насилия или угрозы причинения серьезного вреда содер* жит УК ГДР (§ 129) и УК ПНР (ст. 167)».

Наряду с этим ^ответственность за посягательства на личную безопасность в названных УК значительно расширена. Уголовная ответственность за угрозу не ограничивается случаями угрозы убийством, причине­нием тяжких телесных повреждений или уничтожением имущества путем поджога, а охватывает все случаи угрозы совершения преступления (ст. 166 УК ПНР, ст. 144 УК НРБ, § 130 УК ГДР) против личности или имущества. Кроме, того, УК ПНР и УК НРБ наказы­вают также угрозу совершением преступления против интересов лиц, близких тому, кому высказывается угроза.

Значительно расширяют сферу защиты личной безо­пасности граждан те нормы УК социалистических госу­дарств, которые предусматривают уголовную ответствен­ность за поставление в непосредственную опасность жизнь или здоровье гражданина. Например, ст. 160 УК ПНР предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до 3 лет тем, кто. умышленно подверга­ет- непосредственной опасности жизнь человека или со-. здает непосредственную опасность причинения тяжкого телесного повреждения или тяжкого расстройства здо­ровья. За совершение этого деяния по неосторожности предусматривается лишение свободы до одного года.

Более полно, чем УК РСФСР, охраняют УК социа­листических стран неприкосновенность жилища и тайну переписки. Неприкосновенность жилища советского гра­жданина является его конституционным правом (ст. 55 Конституции СССР). Однако содержание этого права в уголовном законодательстве не раскрывается. Не кон­кретизирует его и ст. 136 УК РСФСР, что приводит к затруднениям в применении ее на практике, так как неясно, что закон имеет в виду, говоря о неприкосновен­ности жилища. Отсюда возникают важные практические ■   вопросы: а) о каком жилище идет речь, может ли быть

и Отсутствие такой нормы в нашем уголовном законодательстве приводит к тому, что на практике некоторые случаи общественно опасного насилия или принудительных действий в отношении граж­дан не содержат состава преступления. Например, насильственное обрезание у девушек кос для шиньонов (см.: Вашура Н. Встреча у колодца.—Коме, правда-, 1972, 11 июня).

177

лризнана жилищем дача, комната в общежитии и т. п. и б) насколько жилище гражданина неприкосновенно, т. е. кто, когда и при каких условиях вправе нарушить эту неприкосновенность, а когда и при каких условиях она не может быть нарушена?

Равным образом и ст. 135 УК РСФСР только в об­щей форме излагает сущность посягательства на тайну переписки как «нарушение тайны переписки граждан». Между тем самое расширительное толкование данной нормы не позволяет отнести к ней такие посягательства, как подслушивание телефонных разговоров, похищение или уничтожение корреспонденции, использование для получения сведений, составляющих личную тайну, раз­личных средств телекоммуникации и т. п. В этой связи -заслуживают предпочтения ст. 171 УК НРБ и ст. 172 УК ПНР, которые более полно охраняют уголовно-право­выми средствами личную тайну гражданина. УК НРБ, например, карает вскрытие, подделку, сокрытие или уничтожение чужих писем, телеграмм, запечатанных документов, пакетов и т. п. (ч.,1 ст. 171); ознакомление с чужими вскрытыми письмами и телеграммами, пере­дачу чужих писем, телеграмм другому лицу (ч. 2 ст. 171); ознакомление путем использования специаль­ных технических средств с сообщением, переданным кому-либо по телефону, телеграфу или по другим сред­ствам связи (ч. 3 ст. 171).

УК ПНР карает всякое получение обманным путем сведений, отправленных путем использования средств телекоммуникации, если эти сведения не предназнача­лись для получившего их (§ 1 ст. 172); подлежит нака­занию не только тот, кто эти сведения незаконно гґолу-чил, но и лицо, которое таким образом полученные све­дения распространяет (§ 2 ст. 172).

Такое законодательное решение имеет основания, так как оно учитывает современные условия жизни, когда переписка не является единственным или основным средством связи. Более того, в век электроники, телеви­дения, телефона, видеотелефона переписка как средство связи утрачивает свое, значение. В современных усло­виях охрана только тайны переписки (ст. 135 УК РСФСР) не обеспечивает в полной мере личную'тай­ну гражданина. Поскольку Конституция СССР гаран­тирует эти права граждан, то они должны быть вклю-

178

чейы в число объектов уголовно-правовой охраны. Для обеспечения надлежащей охраны субъективных прав граждан необходимо расширить круг субъективных прав граждан, охраняемых уголовным законом, и усилить их охрану уголовно-правовыми средствами. С этой целью необходимо УК РСФСР и УК других союзных респуб­лик дополнить нормами, предусматривающими уголов­ную ответственность за разглашение личной тайны; уни­чтожение, похищение, сокрытие "корреспонденции и под­слушивание телефонных разговоров, принуждение или воспрепятствование совершению дозволенных законом действий; за любое неправомерное вторжение в жилище и отказ оставить жилище по требованию проживающих в нем лиц12.

„При выборе объектов уголовно-праговой охраны важно также учитывать распространенность нарушений определенных общественных отношений в конкретных "исторических условиях. Частое их нарушение может свидетельствовать, с одной стороны, о том, что надле­жащее применение используемых средств их охраны Недостаточно и требует применения более эффективных* мер. С другой стороны, это может свидетельствовать о том, что применение предусмотренных законом мер необоснованно, нецелесообразно. Например, социологи­ческие исследования показывают, что ст. 156 УК РСФСР применяется не чаще, чем в 12—15% случаев выявления торговой инспекцией и ОБХСС обмана в торговле. Н. Ф. Кузнецова и Г. А. Злобин обоснованно полагают4, что «для борьбы с такими правонарушениями, особенно впервые совершенными, достаточны меры администра­тивной, дисциплинарной и гражданской ответственно-4 ети...»13. По данным нашего исследования, большинство опрошенных следователей (69%) считает, что многие хозяйственные преступления должны быть переведены ^вразряд административных проступков. •"^"в общем виде выбор объекта уголовно-правовой охраны определяется главным образом общественной опасностью   посягательства   на  конкретные обществен-

12 Необходимость совершенствования уголовно-правовых норм, обеспечивающих охрану прав и интересов личности, отмечает и А. Кузнецов (см.: Кузнецов А, Правовые гарантии конституци­онных прав личности.— Сов. юстиция, 1978, № 13, с. 3—4).

"Кузнецова Н. Ф,Злобин Г. А, с. 77.

17*

ные отношения. Общественная опасность — наиболее существенный признак преступления, его основное свой­ство, присущее только преступлению14. Все иные нару­шения общественных отношений можно считать только общественно вредными. Нельзя согласиться с тем,'что между общественной опасностью и общественной вред­ностью различие только в терминах15. «Вредность» и «опасность» в русском языке выражают угрозу наступ­ления качественно различных последствий. Курение, например, вредно, а прикосновение к электропроводкам высокого напряжения опасно; физическая боль для здо­ровья вредна, а проникающее ранение в брюшную или грудную полость опасно и т. п. Опасными для опреде­ленной системы являются такие изменения в естествен­ном функционировании, которые нарушают условия ее существования. Вредными же можно считать только, та­кие изменения (или в большей части лишь их угрозу), которые не нарушают условия существования системы, а создают лишь временные или локальные для него (су­ществования) помехи.

Таким образЪм, общественно опасные нарушения могут привести к разрушению и ликвидации системы, вредные нарушения этими последствиями не угрожают. Следовательно, в данном случае спор не о терминах, а по существу. Преступление — это деяние, опасное для интересов общества, так как оно нарушает условия его существования16. Ни административные, ни дисципли­нарные проступки такими свойствами не обладают17. Этим и объясняется необходимость защиты общества от опасных для него посягательств наиболее суровыми — уголовно-правовыми средствами. В то же время и уго­ловно-правовые   меры   надлежит  применять  только  за

14            См.: Дурманов Н. Д., с. 135; Л е й с т О. Э. Санкции в со.

ветском праве. М., 1962, с. 62; С а мощен к о И. С, с. 53.

15            См.: Кузнецова Н. Ф. Преступление и преступность, с. 123;

Курс советского уголовного права. Часть Общая, ЛГУ, 1968, т. 1,

с  167

16            См.: Маркс КиЭнгельс Ф. Соч., т. 8, с. 531.

17            Нельзя согласиться с  П. А.  Фефеловым, что опасность Для

общества представляют и нарушения моральных норм (см.: Фефе-

л о в П. А. Критерии установления уголовной наказуемости деяния.—

Сов. государство и право, 1970, № 11, с. 102). Аморальные поступ­

ки можно считать только вредными, так как они не создают опасно­

сти для общества, не нарушают условий его существования.

180

такие правонарушения, которые являются общественно опасными.

Не менее важное значение для выбора объектов уго­ловно-правовой охраны имеет знание законодателем закономерностей общественного развития и оценочно-волевое суждение о социальной ценности конкретных общественных отношений, о возможности, необходимо­сти и целесообразности охраны их именно уголовно-пра-, вовыми средствами (субъективные факторы). Издавая > уголовно-правовую _ норму об охране определенных общественных отношений, законодатель должен учиты­вать прежде всего объективные факторы, реальные усло­вия жизни общества. Социалистическое законотворче­ство должно базироваться на знаниях, накопленных спе­циалистами различных областей науки, на обобщении коллективного опыта масс, их чаяний и потребностей. Чтобы оценочно-волевая природа уголовного закона не стала волюнтаристской, ошибочно субъективной, она должна основываться на глубоком изучении социального основания будущего запрета, на правильном социологи­ческом прогнозе18.

Сравнительная    важность    и   социальная   ценность ■•     общественных     отношений,    а    также    необходимость и целесообразность их уголовно-правовой охраны в соци­алистическом обществе определяются задачами комму­нистического   строительства.   При этом следует прини­мать во внимание не только социальную ценность, осо­бую   важность   тех   общественных отношений, которые ', ^    законодатель   считает   необходимым   и  целесообразным **'t^   охранять уголовным законом, но и многие другие факто­ры.  В частности, не менее важно при выборе объекта /"    уголовно-правовой    охраны    учитывать  также  уровень \\    правосознания   граждан,   нравственные   основы   жизни J-~      общества.

**         Одним  из  условий жизнеспособности уголовно-пра-." 1-   вовой нормы является правосознание большинства чле-г     нов общества, в том числе и работников правопримени­тельных   органов.   Особое   значение   здесь   приобретает -правосознание   граждан,   они   должны   быть   убеждены

18 См.: Кузнецова Н. Ф. Проблемы изучения эффективности уголовно-правовых норм и институтов, с. 35; Н а ш и ц А. Правотвор­чество. Теория и законодательная   техника. М.,  1974,   с. 225—227;

Кузнецова Н. Ф., 3 л о б и н Г. А., с. 77—78.

і

*              181

в необходимости такого закона и в справедливости уго­ловного наказания за совершение указанного в нем пре­ступления. Как показывает практика, те нормы уголов­ного закена, которые не соответствуют правосознанию-большинства членов общества, практически не действу­ют, не выполняют своей социальной роли, не оказывают общепредупредительного влияния, т. е. они социально «мертвы». В литературе уже отмечалось, что некоторые нормы действующего законодательства являются «мерт­выми», не применяемыми19. К ним можно отнести ст. 1541, 155, 159, 199 УК. Выявление таких .уголовно-пра­вовых норм в действующем уголовном законодательстве имеет важное значение в связи с принятием Основ зако­нодательства Союза ССР и союзных республик об адми­нистративных правонарушениях и разработкой кодексов административных правонарушений.

fie менее важно при выборе объектов уголовно-пра­вовой охраны учитывать и нравственные воззрения общества, его моральные принципы, устои. В нашей уго­ловно-правовой литературе нравственные основы уголов­ного закона, взаимосвязь норм морали (нравственности) с правовыми нормами еще недостаточно исследованы20. Такое положение отрицательно сказывается на нормо­творчестве, так как оно, во-первых, не позволяет в пол­ной мере выразить в уголовном законе нормы морали, нормы нравственности и, во-вторых, не обеспечивает пер­спективы нравственного развития уголовного закона.

Между тем этическое основание является необходи­мым условием возникновения новых правовых норм, а этическое содержание нормы права — частью ее обще­го содержания. Поэтому при выборе объекта охраны, во-первых, необходимо учитывать этическое основание будущей уголовно-правовой нормы21 и, во-вторых, наи-, более полно выразить в этих нормах нравственные иде-

18 См : К а р п е ц И. И. Наказание. Социальные, правовые и кри­минологические проблемы. М., 1-973, с. 89.

20            См : Д у р м а н о в   Н.   Д.,   с   242—243; Кузнецова   НФ.

Уголовное право и мораль.    МГУ, J967, с. 50;   Стручков   Н. А.

Советская  исправительно-трудовая политика и ее  роль в  борьбе с

преступностью. Саратов, 1970, с. 28—31.

21            В. Г. Беляев обоснованно считает, что без этического начала

правовая норма не может ни жить,  ни действовать, ни оказывать

воздействия на поведение людей (см.: Беляев В. Г. Право. Право­

судие. Этика.—Труды ВСШ МВД СССР, 1974, вып. 9, с. 172).

182

алы общества. Любой нормативный акт,— отмечает Н. А. Стручков,— должен основываться на требовании справедливости22.

Важно также иметь в виду неизбежные противоре­чия, вызываемые диалектикой жизни, между нормами уголовного права и нормами морали, нравственности23, которые должны разрешаться путем соответствующих изменений уголовного законодательства. Практика выс­ших законодательных органов СССР и союзных респуб­лик показывает, что такие противоречия не ускользают от их внимания. Совершенствование советского уголов­ного законодательства проводится постоянно.

Вместе с тем уголовное законодательство СССР и союзных республик в ряде случаев не в полной мере закрепляет и реализует принципы коммунистической морали. Это относится, в частности, к уголовно-право­вым нормам, охраняющим жизнь, здоровье, честь и до­стоинство личности и некоторые другие отношения. Этические, нравственные основы уголовного закона — это отдельная, особая, весьма обширная тема, требую­щая самостоятельного глубокого исследования. Мы огра­ничимся здесь .только самым общим замечанием об этических основах уголовно-правовой охраны жизни, здоровья, чести, достоинства и некоторых других об­щественных отношений.

Названные и сходные с ними общественные отноше­ния характеризуются некоторыми особенностями. Во-первых, тем, что жизнь, здоровье и другие блага явля­ются социально равноценными объектами уголовно-пра­вовой охраны, независимо от психофизиологического состояния субъекта отношения, его общественного поло­жения и других свойств. Во-вторых, жизнь, здоровье, честь, достоинстао и другие неотъемлемые личные бла­га человека принадлежат конкретным индивидам, кото­рые являются не просто единицами человеческого обще­ства. Каждый индивид тысячами «нитей» этически, соци­ально .связан со множеством других членов общества. Каждая такая «нить», в свою очередь, не просто ней­тральное соединительное средство. Всякая такая связь,

22            См.: Стручков Н. А., с. 30.

23            См.: Алексеев Л. И. О связи правовых и моральных норм.—

Сов. государство и право,  1965, № 4, с. 33;    Кузнецова Н. Ф.

Уголовное право и мораль, с. 54.

183

отношение имеют социальную оценку. Одни связи при­знаются высоко нравственными (например, пронесенная через всю жизнь крепкая дружба), другие — амораль­ные— безнравственными. Предательство, измена во все времена считалась самым низким, самым гнусным и тяжким поступком и вызывала тяжелую обиду, боль и страдания в значительной мере потому, что это делал свой, иногда близкий человек. Но близкий может не только предать, но и убить, оскорбить и т. п. Между аналогичными деяниями, совершенными чужим и близ­ким человеком, огромная нравственная дистанция. И разделяют их главным образом особые свойства отно­шений — близость, родство, дружба. Наиболее ярко нравственные устои общества проявляются в отноше­ниях к самым близким людям: к матери, отцу, брату, сестре, дочери, сыну. Отсюда вытекает необходимость и важная задача общества оберегать основы обществен­ной нравственности, постоянно воспитывать, развивать нравственные начала жизни людей. Как раз поэтому в ст 27 Конституции СССР нравственное и эстетическое воспитание советских людей определено в качестве важ­ной государственной задачи.

Как и насколько учитывает этические основы дей­ствующее уголовное законодательство СССР и союзных республик? Анализ показывает, что с этих позиций име­ются возможности дальнейшего его совершенствования. В частности, в законе не выделены как деяния с отягча­ющими обстоятельствами убийство матери или отца, а также и другие преступления в отношении близких людей (изнасилование, клевета, нанесение телесных повреждений и т. п.)24.

В нашем действующем законодательстве не разли­чается укрывательство преступлений, совершенных посторонним, и близким человеком. Закон в равной мере возлагает обязанность донести об известном готовящем­ся или совершенном преступлении как на постороннего, так и на близкого человека.

/ В этой коллизии предпочтение, очевидно, следует отдать нравственным устоям общества как более ценно­му   социальному   благу.    Разрушение   нравственности

24 Законодательство некоторых социалистических стран признает особо тяжким преступлением убийство отца, матери, сына или доче­ри Например, п 3 ст  116 УК НРБ

184

может привести к более тяжким последствиям, чем вред, причиняемый правосудию отдельными случаями недоне­сения о преступлении.

Поэтому целесообразно, на наш взгляд, с одной сто­роны, усилить уголовную ответственность за преступле­ния против близких лиц, а с другой — исключить уго­ловную ответственность за недонесение о преступлениях и укрывательство преступлений, совершенных близки­ми25 Возникающие в последнем случае некоторые за­труднения в отправлении правосудия можно компенси­ровать повышением профессионального уровня следова­телей, судей, -более четкой организацией их работы и надлежащим техническим оснащением. Отметим, что все новые законодательные акты социалистических госу­дарств содержат положения об освобождении от уго­ловной ответственности родственников и близких за укрывательство и недонесение (например, п. 3. § 233 УК ГДР, § 2   ст. 252 УК ПНР, п   3 ст.  194 УК НРБ).

В литературе высказывалось мнение, что при выбо­ре объекта уголовно-правовой охраны законодатель дол­жен учитывать также возможность такой охраны. В И Каминская, например, считает, что не со всяким общественно опасным явлением можно бороться путем уголовно-правовогб запрета и угрозы наказанием, хотя и не называет конкретных видов таких явлений. По ее мнению, неэффективна борьба с деяниями, которые: а) не поддаются четкой формализации в уголовно-правовой норме в виде определенных признаков соста­ва преступления и б) заведомо не поддаются доказыва­нию26.

Такие    опасения,    на    наш    взгляд,  необоснованны,

25            Специальные социологические  исследования  показывают, что

подавляющее большинство граждан  из числа опрошенных  считают,

что уголовная ответственность не должна наступать за укрыватель­

ство преступлений, совершенных близкими людьми, и за недонесение

о таких преступлениях (см    Проблемы социологии права   Вильнюс,

1970, вып  1, с 223—229)   Заслуживает также одобрения и поддерж­

ки предложение В   Г. Беляева об освобождении по этическим осно­

ваниям некоторых категорий лиц от допросов и дачи показаний, изо­

бличающих близких, родных допрашиваемого  (см: Беляев   В   Г.

с. 184)

26            См: Каминская   В   И   Теоретические проблемы социаль­

ной  обусловленности   и   эффективности   уголовного   правосудия —

В кн • Эффективность   применения уголовного   закона   М, 1973, с.

60—61.

185

а трудности формализации состава преступления или его доказывания преувеличены. Решение как той, так и другой задачи действительно иногда бывают трудным, но практически и то и другое возможно. Поэтому такие основания не могут быть препятствием для постановки тех или иных отношений под охрану уголовного закона, для - установления определенных уголовно-правовых запретов, ибо преодоление возникающих при этом труд­ностей оправдывается важностью цели — охраны социа­листических общественных отношений.

Принимая решение поставить под уголовно-правовую охрану какой-то объект, посягательства, охранять уго­ловно-правовыми мерами определенное благо, законо­датель должен учитывать и виктймологию. Поведение потерпевшего, т. е. субъекта, интерес которого законо­датель имеет намерение защищать уголовно-правовыми средствами, в некоторых случаях может существенно влиять на выбор средств либо вовсе исключать их при­менение, особенно в тех случаях, когда поведение потерпевшего стимулирует посягательство. Например, вызывающее поведение при посягательстве на личность, если противоправные действия потерпевшего не вызва­ли сильного душевного волнения, не породили права на необходимую оборону и т. п. Наиболее часто такая си­туация возникает при посягательствах на половую сво­боду или половую неприкосновенность женщины, поведе­ние которой провоцирует посягательство, так как дает виновному основание рассчитывать на .ее согласие.

Проведенная по проблеме виктимологии дискуссия показала ее важное практическое значение27. Выводы авторов Дискуссии заслуживают одобрения, а внесенные ими предложения должны быть использованы в нормо­творчестве при выборе объектов уголовно-правовой охраны, при конструировании конкретных уголовно-пра­вовых норм.

27 См.: Кузнецова Н. Уголовно-правовое значение «вины по­терпевшего».—Сов. юстиция, 1967, № 17, с. 16; Да гель П. Имеет ли «согласие потерпевшего» уголовно-правовое значение? — Сов. юстиция, 1972, № 3, с. 25; Ф и л а н о в с к и й И. Влияние поведения потерпевшего на ответственность субъекта преступления.— Сов. юстиция, 1972, № 14, с. 13; Красиков А. Понятие «согласие по­терпевшей» и его значение в уголовном праве.— Сов. юстиция, 1972, № 22, с. 17; Красиков А. Н. Сущность и значение согласия п°-терпевшего в советском уголовном праве. Саратов, 1976.

186

2. Основания выбора средств уголовно-правовой охраны

Если в основе выбора объектов уголовно-правовой охраны лежит принцип полноты охвата наиболее важ­ных социалистических общественных отношений, то в основе выбора средств их охраны главным является лринцип экономии уголовной репрессии.

Разумеется, что принцип экономии уголовной репрес­сии не является первоосновой уголовно-правовой поли­тики Коммунистической партия и Советского государ­ства. Он выступает частью и способом реализации более общего принципа уголовно-правовой политики — исполь­зования мер государственного принуждения (наказания) для осуществления задач коммунистического строитель­ства.

Осуществление названных принципов выдвигает зада­чу установления наиболее оптимальных мер защиты общественных отношений от преступных посягательств: при . максимальной экономии уголовной репрессии не допустить «пробелов» в уголовном законе, т. е. наиболее полно охватить круг объектов уголовно-правовой охра­ны с наименьшей затратой уголовно-правовых средств.

Решение этой задачи усложняется диалектикой жиз­ни, постоянным возникновением и' изменением общест­венных отношений, возникновением новых видов обще­ственно опасных посягательств, появление которых невоз­можно предвидеть. Например, в момент издания Основ уголовного законодательства СССР и союзных респуб­лик и УК союзных .республик (1958—1961 гг.) трудно было предположить, что бурное развитие авиации при­ведет к возникновению такого преступления, как угон воздушного судна, а мода на шиньоны — к насильствен-, ному обрезанию женских кос.

Так называемый «пробел» в уголовном законе есть lie что иное, как незащищенность определенного соци­ального блага уголовно-правовыми средствами. Счи­тать'такое положение неполнотой уголовного закона нет оснований. Изданный уголовный закон всегда полон и, по мысли законодателя, достаточен. Нельзя издавать уголовные законы впрок, про запас. Кроме того, зако­нодатель может сознательно, в целях экономии уголов-fc ной репрессии це ставить определенные общественные

187

отношения под охрану уголовного закона или какое-то общественно вредное посягательство на охраняемый объект не признавать преступлением.

Вместе с тем было бы упрощением проблемы исхо­дить из того, что «в условиях развитой системы законо­дательства в уголовном праве в принципе не может быть пробелов»1. На самом деле проблема совершен­ствования законодательства всегда актуальна, особен­но в настоящее время. Следует, очевидно, согласиться с В. Глушковым в том, что в наше время функция совершенствования управления и законодательства «ста­новится настолько важной и сложной, что требует сво­его выделения в самостоятельную, специализирован­ную организацию на весьма высоком уровне»2.

Дело, однако, не только в том, что законодатель в известной мере не поспевает за развитием обществен­ной жизни. Проблема наиболее полного охвата общест­венных отношений уголовно-правовой охраной упира­ется в не менее важную задачу — максимальной эко­номии уголовной репрессии. Государство не может легкомысленно подходить к применению наказания', ибо оно «...отсекает от себя свои живые части всякий раз, когда оно делает из гражданина преступника».3

В своей уголовно-правовой политике, в применении уголовной репрессии государство должно исходить из того, что в правонарушителе оно «...должно видеть.., человека, живую частицу государства, в которой бьет­ся кровь его сердца, солдата, который должен защи­щать родину... члена общины, исполняющего об­щественные функции, главу семьи, существование которого священно, и, наконец, самое главное — гражда­нина государства»4.

Принцип экономии уголовной репрессии обеспечива­ется, во-первых, установлением в уголовном законе онтимальных, соответствующих по тяжести совершен­ным преступлениям наказаний и, во-вторых, предостав­лением суду права и возможности корректировать нака-

1              Пиголкин А. С  Обнаружение и преодоление пробелов пра­

ва.— Сов. государство и право, 1970, № 3, с. 52

2              Беседа специального   корреспондента   «Литературной газеты»

В. Моева с академиком В. Глушковым.— Лит. газ., 1974, 6 марта.

'Маркс  К. и Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 132.

4 Там же, с. 132.  *

188

заниє с учетом индивидуальных особенностей совершен­ного деяния и личности преступника.

В самом общем виде пределы выбора средств у го1* ловно-правовой охраны должны ограничиваться, с одной стороны, целесообразностью, гуманностью и справедли­востью наказания, с другой — социальной необходимо­стью их применения.

Правда, названные критерии носят общий характер и в значительной мере совпадают по содержанию, ибо гуманное наказание является в то же время и справед­ливым, а справедливое — целесообразным и наоборот. И все же главным, основным в наказании должно быть выражение социальной справедливости. Справедли­вость, обоснованно утверждал М. Д. Шаргородский, необходима обществу, она дает людям сознание физи­ческой и духовной безопасности5. Несправедливое нака­зание, напротив, не имеет общественно-моральной под­держки, а без этого наказание теряет свое основное социальное назначение и не оказывает положительного воздействия на членов общества6.

Однако указание на то, что наказание должно быть справедливым, все же не дает ясного ответа на вопрос о том, какое же наказание следует считать справедли­вым. Иными словами, необходимо найти критерий спра­ведливости и более конкретное обоснование применения наказания.

Таким критерием, на наш взгляд, является общест-, венная польза, интересы общества. В этом единствен­ное оправдание наказанию. Но интересы общества в известной мере включают в себя и интересы отдельной личности. Интересы личности и интересы общества вза­имосвязаны. Нельзя причинить вред личности, не при­чиняя вреда обществу. Поэтому чрезмерно жестокое наказание безрезультатно, оно не устрашает и не пере­воспитывает7, поскольку от чрезмерно жестокого нака­зания не меньше вреда, чем пользы. Всякое тяжкое наказание   (смертная   казнь,  лишение  свободы)   имеет

5              См.; Шаргородский  М. Д. Наказание, его цели и эффек­

тивность. ЛГУ, 1973, с. 83.

6              См.   СамощенкоИ   С,Ф   арукшинМ. X.   Ответствен­

ность    по    советскому    законодательству.    М,   1971,    с.    142—160;

Стручков Н. А,   с. 46

7              См.: Маркс  К. и Энгельс  Ф. Соч., т. 1, с. 123, т. 8, с. 530.

1S&

как положительные, так и отрицательные стороны, оно не только полезно, но и вредно для общества. Известно, что лишение свободы способно не только исправлять, но и портить8.

Советские криминалисты обоснованно считают, что эффективность наказания —это степень реального обес­печения безопасности общества9. Именно в целях охра­ны общества, его основных интересов применяется уго­ловное наказание. Но применение наказания не всегда полезно. Кроме причинения вреда преступнику, общест­во причиняет наказанием вред и себе самому, так как -благополучие общества-— в благополучии всех его чле­нов. При выборе уголовно-правовых средств охраны общественных отношений законодатель должен учиты­вать эти отрицательные последствия применения на­казания.

Обеспечение принципа экономии уголовной репрес­сии может быть достигнуто осуществлением ряда мер. Наиболее важно, на наш взгляд, при выборе уголовно-пра'вовмх средств охраны соблюдать следующие прави­ла: а) не издавать «мертвых» уголовно-правовых норм (на практике не применяемых), а изданные — отме­нять; б) устанавливать оптимальные верхние и нижние предел^ы санкции за конкретное деяние; в) выбирать оп-тимальный разрыв между нижним и верхним пределом f санкции (т. е. разумно ограничивать судейское усмотре­ние); г) ограничивать с учетом социальных особенно­стей объекта уголовно-правовой охраны минимальный и максимальный возраст уголовной ответственности за отдельные виды преступлений (-8 частности, есть все ос­нования установить уголовную ответственность за пре­ступления, предусмотренные ст. 80, 122—124, 209—2101, 237—269 УК, с 18-летнего возраста, а уголовную ответ­ственность за преступления, предусмотренные ст. 80, 81,

8См;Шаргородский М. Д, с. 89; Шмаров'И В. Пре­одоление отрицательных последствий отбывания уголовного наказа­ния— Сов. государство и право, 1977, № 2 с. 84.

9 См: Яковлев AM Об эффективности исполнения наказа­ния _ Сов. государство и право, 1964, № 1, с. 101; Н а т а ш е в А. Е., Стручков Н. А. Основы теории исправительно-трудового права. М, 1967, с. 164; Курс советского уголовного права. Часть Общая. ЛГУ, 1970, т. 2, с. 229; Дагель П С. Основания установления уго­ловной наказуемости деяния — В кн.. Ученые записки Дальневосточ­ного уч-та  Владивосток, 1961, вьвп. 3, с   186

190

209, 237—269 УК, до 60-летнего возраста); д) при рав-'ной эффективности уголовно-правовых и иных средств: ■ охраны  предпочтение должно быть-отдано  последним, "т. е. для применения уголовного наказания в этом слу­чае нет оснований10.

Следует  отметить, что  советское уголовное законо­дательство,   по   общему   правилу,   построено   с   учетом этих требований.   Советский   законодатель   в   примене-'нии  мер уголовной   репрессии   экономен,  может   быть. в некоторых случаях даже чрезмерно. Вместе с тем в действующем уголовном законодательстве имеются нор­мы, практически не применяемые, что в известной мере является нарушением принципа экономии репресси11.

При издании уголовно-гправовой нормы очень важно соизмерять цели уголовного закона со средствами, при­меняемыми для их достижения. Воздействие уголовного 'закона на, поведение людей несомненно, однако обще-;превентивное значение наказания действительно только^ до определенных пределов. Это ставит    задачу выбора оптимального размера санкций уголовно-правовых норм. Оптимальный размер санкции уголовно-правовой нормы 1 может быть    выявлен только путем    глубокого    иссле­дования общественного правосознания и правосознания работников правосудия, а также практики применения уголовного закона и   назначения различных   видов на­казания12.

Анализ действующего законодательства и практики-его применения свидетельствует, что размеры санкций некоторых уголовно-правовых норм не оптимальны. Не­которые из них завышены и поэтому не всегда в полной к. мере   реализуются13. Например,    практика   назначения

10            П. А. Фефелов считает, что при установлении уголовной нака­

зуемости деяний следует также использовать критерий наличия не­

обходимых-условий для реализации принципа неотвратимости нака­

зания  (см.: Фефелов   П. А, с. 103).   На   наш   взгляд,   критерий-

наличия необходимых условий для реализации принципа неотврати­

мости наказания относится не к нормотворческой, а к правопримени­

тельной деятельности.

11            См: Карпец ИгИ., с. 89.

12            На наш взгляд, эта тема самостоятельного социологического

'Исследования, далеко выходящая за пределы данной работы.

13            М. И. Ковалев и Вт Н. Кудрявцев отмечают, что чрезмерно за­

вышенная санкция редко применяется в полном объеме (см.: Кова­

лев  М. И., К У Д Р я вц ев   В. Н. Комплексные криминолого-право-

е исследования.^-Сов. государство и право, 1975, № 1, с. 60).

191

наказания за злостное хулиганство (ч. 2 ст. 206 УК) по­казывает, что суды в большинстве случаев назначают минимальное наказание, а в значительной части даже наказание ниже низшего предела. Назначение'наказа­ния по ч. 3 ст. 206 УК тоже не превышает в среднем 3,5 лет лишения свободы, а часто не достигает санкции этой нормы, то есть практически суды, осуждая по» ч. 3 ст. 206 УК, придерживаются пределов санкции ч. 2 ст. 206 УК14.

Представляются завышенными также санкции в ст. 87, 88, 931 УК- В некоторых уголовно-правовых нор­мах санкции, наоборот, занижены. Например, вымога­тельство государственного или общественного имущест­ва (ст. 95 УК) во многом сходно с разбоем, имеет высо­кую степень общественной опасности, однако макси­мальное наказание за него в УК установлено в виде лишения свободы на срок до 4-х лет, тогда как разбой на­казывается по ч. 1 ст. 91 УК лишением свободы до 10 лет с конфискацией имущества. Наиболее очевидно несоответствие санкции данного деяния в случае удов­летворения требования вымогателя за счет государст­венного имущества в крупном или особо крупном размере.

Занижены, на наш взгляд, санкции и в ст. 112, 130, 131, 135, 136, 138, 149, 178, 193, 200, 207 УК. В большин­стве случаев содержащиеся в названных статьях нормы предусматривают минимальные меры наказания. В ста­тьях УК, предусматривающих ответственность за все виды оскорбления (ст. 131), незаконное увольнение тру­дящегося с работы из личных побуждений (ст. 138), умышленное уничтожение личного имущества граждани-, на, причинившее значительный ущерб (ч. 1 ст. 149), за­ведомо незаконное задержание гражданина' (ч. 2 ст. 178), самоуправство, причинившее гражданину су­щественный .вред (ст. 200), такое наказание, как лише­ние свободы, не предусмотрено вовсе.

За аналогичные преступления УК НРБ, ПНР и ГДР предусматривают наказание, как правило, в виде лише­ния свободы. Для сравнения приведем таблицу с ука­занием максимальных санкций за некоторые посягатель-

14 Аналогичные  данные  назначения    наказания  за  хулиганство получены и другими авторами  (см.: Кон д у сов А. П., с. 24—25).

192 "

IJ1     \

ства на основные "права и свободы гражданина   (таб­лица 2).

Таблица 2