ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рассмотрение изложенных в настоящей работе основ уголовно-процессуального показывания и производства следственных действий, с помощью которых оно осуществляется, позволяет сделать следующие основные выводы.

Нарушения порядка производства уголовно-процессуальных дейст­вий, направленных на собирание доказательств, не лишают полученные фактические данные в полном объеме юридической силы в случаях, когда они носят частный характер. Допущенные нарушения в некоторых случаях могут быть устранены путем производства дополнительных следственных действий.

Положение п.1 ч.2 ст.75 УПК не соответствует общему правилу, оп­ределяющему недопустимость доказательств, содержащемуся в ч. 2 ст. 50 Конституции РФ и ч. 1 ст.75 УПК.

Данные оперативно-розыскного характера могут приобрести статус доказательств только при соблюдении требований ст.89 УПК и ч. 2 ст. 11 Закона «Об оперативно-розыскной деятельности». При выборе источников доказательств и процессуальных действий, с помощью которых негласные данные оперативно-розыскного характера могут быть легализованы в конкретном уголовном деле, необходимо учитывать принцип конспирации оперативно-розыскной деятельности. Если речь идет о предметах и документах, полученных в ходе осуществления негласных оперативно-розыскных мероприятий, в частности, видео- и аудиозаписи, кино- и фотосъемки, «введение их в уголовное дело» может быть осуществлено без допроса лиц, выполнявших указанные действия, путем осмотра с участием специалиста, проведения экспертизы, проведения ревизии или документальной проверки.

При определении содержания предмета доказывания, помимо об­стоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК, необходимо также учитывать признаки уголовно-правовой характеристики совершенного преступления и конкретные обстоятельства расследуемого и рассматриваемого судом уголовного дела.

В связи с установлением данных, характеризующих личность обви­няемого, недопустимо приобщение к делу сведений об интимной стороне жизни лица, позорящих его фактов, если такие данные не имеют отноше­ния к совершенному преступлению. Выявление обстоятельств, способст­вовавших совершению преступления, должно быть выполнено в полном объеме, однако в рамках обстоятельств расследуемого и рассматриваемого судом уголовного дела.

Количество и наименование доказательств, используемых для уста­новления обстоятельств, предусмотренных ст.73 УПК, решается, как правило, по каждому конкретному уголовному делу индивидуально. Вместе с тем закон (ст.17, 77, 80, 195,196 УПК) содержит некоторые общие требования, предъявляемые к пределам доказывания; такого рода требова­ния выработала и судебно-следственная практика. Невыполнение этих требований влечет признание собранных доказательств недостаточными для вывода об обстоятельствах, подлежащих показыванию по делу.

Нельзя согласиться с положениями гл. 40 УПК, устанавливающей особый порядок судебного разбирательства при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением. Статья 314 и другие статьи гл.40 противоре­чат положениям ст. 17, 77 УПК, непосредственному исследованию доказательств судом, лишают стороны права обжалования приговора в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела (ст. 317, 379 УПК).

Лица, имеющие право представлять фактические данные органам расследования и суду (ч.2, 3 ст.86 УПК), обладают ограниченными возможностями по самостоятельному обнаружению этих данных. Одним из способов отыскания фактических данных является сбор сведений по уголовным делам (на договорной основе с участниками процесса) частными детективами (ст.З Закона РФ от 11 марта 1992 г. «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации»). Однако ст.7 упомянутого Закона содержит положения, затрудняющие использо­вание собранных сведений, в тех случаях, когда полученная детективом информация изобличает его клиента в совершении преступления.

Применительно к закреплению обнаруженных доказательств в зако­не не решен вопрос, в каком протоколе следует отразить представление органам расследования предметов и документов лицами, перечисленными в ч. 2,3 ст.86 УПК. Предлагается именовать такой протокол «протоколом получения предметов» и закрепить в законе требования, предъявляемые к этому протоколу.

Заслуживает также рассмотрения вопрос о возможности фиксации результатов некоторых следственных действий, проводимых в условиях экстремальных ситуаций, с помощью лишь научно-технических средств без составления протокола следственного действия. Однако в случае положительного решения указанного вопроса в соответствующей норме УПК следует конкретно указать, в каких случаях такая фиксация допуска­ется, и предусмотреть правила, обеспечивающие достоверность результа­тов применения научно-технических средств.

Уголовно-процессуальное законодательство предоставляет органам расследования и суду одинаковые полномочия по собиранию и проверке доказательств (ч.1 ст.86, ст.87 УПК), формулирует единые для этих органов положения, на которых основывается оценка доказательств (ст. 17 и 88 УПК). Однако реальные возможности органов следствия (дознания) и суда по собиранию, проверке и оценке доказательств различны.

Применительно к собиранию доказательств органы расследования широко осуществляют действия по отысканию фактических данных, имеющих значение для дела, что невозможно в судебном разбирательстве, поскольку деятельности суда не свойственны розыскные функции. Такие процессуальные действия, как обыск, предъявления для опознания, как правило, в суде производиться не могут, проведение некоторых других действий (судебных экспериментов, экспертиз и ревизий) в некоторых случаях в судебном разбирательстве затруднительно.

Что же касается проверки и оценки собранных доказательств, то на этих этапах доказывания суд имеет несомненные преимущества перед предварительным расследованием, которые определяют и приоритетное значение итоговых выводов, содержащихся в приговоре (определении о прекращении дела) по сравнению с выводами обвинительного заключения. Суд осуществляет исследование доказательств непосредственно. Он получает в свое распоряжение совокупность доказательств, собранных следователем или дознавателем. Состязательность и равноправие сторон в судебном разбирательстве позволяют суду всесторонне и полно проверить имеющиеся доказательства и оценить их с учетом мнений сторон, высказанных в судебных прениях и в последнем слове подсудимого.

Нельзя согласиться с высказанной в литературе точкой зрения о том, что расширение состязательности в судебном разбирательстве повлекло ослабление роли суда в исследовании доказательств. Такое утверждение не основывается ни на положении ч.З ст. 15 УПК, ни общих нормах, регули­рующих судебное следствие, ни на ст. 33 5 УПК, определяющей особенно­сти судебного следствия в суде присяжных.

Применительно к таким источникам доказательств, как показания свидетелей и потерпевших, важное значение приобретает вопрос о круге лиц, имеющих право на свидетельский иммунитет.

Лица, которые обладают таким правом, могут быть разделены на 2 группы:

лица, которые не могут допрашиваться в качестве свидетелей по не­которым ставшим им известным обстоятельствам либо вообще не могут быть свидетелями по делу (лица, перечисленные в п. 1-4 ч. 3 ст.56 УПК, а также лица, которые в силу психических или физических недостатков не способны правильно воспринимать обстоятельства дела и давать о них правильные показания);

лица, которые могут отказаться от дачи показаний, но могут и не воспользоваться этим правом (лица, перечисленные в ч.1 ст. 151 Конститу­ции РФ - п.1 ч.4 ст.56 УПК, лица, пользующиеся дипломатическим иммунитетом, работники консульских учреждений, депутаты Государст­венной думы и члены Совета Федерации).

Не может быть категорически запрещен допрос лиц, обладающих сведениями, составляющими государственную тайну, и, в частности, сотрудников органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятель­ность по поводу сведений, содержащихся в ч.1 ст. 12 Закона «Об опера­тивно-розыскной деятельности».

Свидетелям, относящимся ко второй группе лиц, пользующимся свидетельским иммунитетом, должно разъясняться перед допросом их право отказаться от дачи показаний. Невыполнение этого требования лишает полученные показания юридической силы.

Если лица, перечисленные в ч.1 ст. 51 Конституции РФ, в отношении которых было соблюдено указанное выше требование, дали заведомо ложные показания, нет оснований для освобождения их от ответственно­сти по ст.307 УК.

В законе отсутствует положение, запрещающее допрос в качестве свидетелей следователя, дознавателя, прокурора по поводу обстоятельств расследования дела, ранее находившегося в их производстве. Допрос лица, производившего расследование, в суде может иметь существенное значение, если подсудимые или свидетели заявили в судебном разбира­тельстве о якобы имевших место нарушениях их прав на предваритель­ном расследовании, в особенности допущенных следователем нарушениях требований ч. 4 ст. 164 УПК.

Дача показаний потерпевшим является не только его обязанностью, но и правом. Реализация этого права - одна из форм обеспечения государ­ством доступа потерпевшего к правосудию (ст.52 Конституции РФ). Поэтому ни следователь, ни суд не вправе отказать потерпевшему, если он желает дать показания, в том числе и тогда, когда он уже был допрошен на предварительном расследовании или в судебном разбирательстве. В процессе допроса потерпевший может, не ограничиваясь сообщением известных ему сведений, заявить ходатайство, отвод, т.е. реализовать иные предоставленные ему законом права.

Право обвиняемого (подозреваемого) отказаться от дачи показаний относится не только к случаям, предусмотренным ч.1 ст. 51 Конституции РФ, но и распространяется на любые известные ему обстоятельства, подлежащие установлению по делу. Следователь не имеет право ограни­чиваться фиксацией отказа обвиняемого или подозреваемого от дачи показаний, а должен стремиться, используя, разумеется, законные способы, получить показания этих участников процесса.

Критерий отнесения предметов к числу вещественных доказательств определяется примерным перечнем этих доказательств, содержащимся в ст.81 УПК. Таким критерием следует признать отображение в предметах -вещественных доказательствах исследуемого события. Указанный критерий определяет особый порядок фиксации и хранения вещественных доказательств. К числу вещественных доказательств относятся документы, если они обладают признаками, указанными в ст.81 УПК (ч.4 ст. 84 УПК), т.е. отображают расследуемое или рассматриваемое судом событие. Этим они отличаются от так называемых иных документов, которые содержат описание этого события (ч.1 ст.84 УПК).

В ходе расследования предусматривается получение особого вида вещественных доказательств-документов - фонограмм, отражающих конт­роль и запись телефонных и иных переговоров (ст. 186 УПК РФ). Процес­суальный порядок, определяющий условия _ получения, фиксации и хранения указанных фонограмм, обеспечивает соблюдение правил допустимости использования в доказывают этого вещественного дока­зательства. В то же время в ст. 8 Закона «Об оперативно-розыскной деятельности» внесены дополнения, связанные с использованием данных оперативного прослушивания телефонных и иных переговоров следовате­лем после возбуждения уголовного делая, которые нельзя признать достаточно обоснованными с точки зрения обеспечения надлежащего процессуального порядка получения вещественных доказательств.

УПК не дает понятия «следственное действие», что, по нашему мне­нию, является пробелом нового уголовно-процессуального законодатель­ства. Предлагаемое в юридической литературе определение этого понятия соответствует положениям гл.24-27 УПК и судебно-следственной практике.

Криминалистической наукой и следственной практикой выработаны такие понятия, как первоначальные, последующие и заключительные следственные действия.  Уголовно-процессуальное законодательство предусматривает понятия неотложных (п. 19 ст.5 УПК), дополнительных и повторных следственных действий (ст. 207 УПК), а также отдельных следственных действий по закреплению следов преступления и установле­нию лица, его совершившего, производимых до возбуждения уголовного дела (ч.4 ст. 146 УПК). К числу последних относятся осмотр места происшествия, освидетельствование, назначение судебной экспертизы.

Следует, однако, отметить, что норма ч.4 ст. 146 не соответствует ст. 179, 195 УПК.

Нормы УПК обоснованно предусматривают дифференцированный подход к определению места совершения следственных действий (ст. 152, 187, 177 УПК), устанавливают в некоторых случаях ограничения проведе­ния следственных действий по времени (ч.З ст. 164, ч.2, 3, 4 ст. 187, ч.1 ст.425 УПК); иногда время выполнения следственного действия обуслов­ливается проведением предыдущего процессуального действия (ч.2 ст.46, ч.1 ст. 173 УПК).

Основные обязанности по осуществлению следственных действий возлагаются на следователя и дознавателя, которые являются самостоя­тельными процессуальными фигурами с особым правовым статусом (ст. 38, 41 УПК). Прокурор, начальник следственного отдела и начальник органа дознания вправе давать соответственно следователю и дознавателю указания о производстве процессуальных (в том числе следственных) действий, однако для следователя эти указания не во всех случаях являются обязательными (ч.З, 4 ст.38, ч.4 ст.39 УПК). Необходимо отметить, что норма, определяющая, какие указания начальника следст­венного отдела обязательны для следователя (ч.4 ст.39 УПК), а также норма об обязательности для дознавателя любых указаний прокурора и начальника органа дознания (ч.4 ст.41 УПК) не соответствуют ст. 17 УПК, устанавливающей правило оценки следователем (дознавателем) доказа­тельств по их внутреннему убеждению.

УПК РФ более подробно, чем УПК РСФСР 1960 г., регламентирует участие в следственных действиях понятых, специалиста, переводчика, эксперта, педагога, подозреваемого, обвиняемого, их защитника и законного представителя, потерпевшего, гражданского истца (ст. 60, 58, 59, 57, 425, 46, 47, 49, 48, 42, 44 и др. УПК).

УПК РФ содержит комплекс норм, которые предусматривают раз­личные вопросы применения технических средств и специальных познаний в процессе расследования преступлений. Определяются общие субъекты, уполномоченные самостоятельно проводить следственные действия и применять технические средства (прокурор, следователь, дознаватель, начальник следственного отдела), и специальные (специа­лист, эксперт) субъекты применения технических средств, их полномочия, цели и возможности применения, виды применяемых технических средств, порядок оформления результатов их применения.

Между проведением экспертиз и участием специалистов в следст­венных действиях имеются существенные различия. Эти различия связаны с характером устанавливаемых с их помощью фактов. Существенно различаются и обязанности специалиста и эксперта. Действия специалиста описываются в протоколе следственного действия; исследование, проведенное экспертом, фиксируется в самостоятельном процессуальном документе - заключении эксперта и др.

Могут быть предложены следующие классификационные критерии разграничения отдельных видов экспертиз: в зависимости от отрасли знания, по принципу обязательности проведения (ст. 196 УПК и ч.1 ст. 195 УПК- усмотрение следователя, суда), по месту производства (ч.1 и ч.4 ст. 199 УПК), по объему исследования - основные и дополнительные (ч.1 ст. 195 и ч.1 ст. 207 УПК), по последовательности проведения - первичные и повторные (ч.1 ст. 195 и ч. 2 ст. 207 УПК), по количеству экспертов -единоличные и комиссионные, комплексные (ст. 200, 201 УПК).

Подготовка, назначение и проведение экспертизы предполагают вы­полнение ряда действий - собирание, отбор, хранение и приготовление к направлению на экспертизу объектов исследования; выбор экспертного учреждения или эксперта; вынесение постановления о назначении экспертизы, ознакомление подозреваемого, обвиняемого, защитника, в необходимых случаях - потерпевшего - с этим постановлением, разреше­ние заявленных ими ходатайств; направление постановления в экспертное учреждение или эксперту.

Выводы эксперта могут быть категорическими и вероятными. По­следние не являются доказательством по делу, но могут служить основа­нием для выдвижения следственных версий.

Оценка заключения эксперта следователем или судом осуществляет­ся с позиций: соблюдения закона при назначении и производстве эксперти­зы; полноты заключения; научной обоснованности выводов эксперта;

логики исследования; доказательственного значения заключения и его соответствия другим доказательствам по делу.

Основной формой фиксации хода и результатов следственного дей­ствия является протокол. Закон предусматривает как общие требования, предъявляемые к протоколу любого следственного действия (ст. 166 УПК), так и специальные требования к протоколам конкретных следственных действий - допроса (ст. 174, 190 УПК), осмотра и освидетельствования (ст.180 УПК), обыска и выемки (ч.13, 14 ст.182 ) и др.

Существенной новеллой, появившейся в УПК РФ применительно к протоколу следственного действия, является положение об обеспечении безопасности участников процесса, их близких родственников, родствен­ников и близких лиц (ч. 9 ст. 166 УПК).