2. КОЛОНИАЛЬНОЕ ИЛИ ИНОСТРАННОЕ ГОСПОДСТВО

К числу обычных и конвенционных норм международного права, нарушение которых влечет особую международно-правовую ответственность государства, относится право народов на самоопределение, являющееся одновременно принципом общего международного права и коллективным правом человека.

Само понятие самоопределения родилось в середине XIX века, и на рубеже XIX—XX веков оно стало программным положением революционной социал-демократии. Решающий вклад в его становление и развитие внес В. И. Ленин.

Под самоопределением наций основатель Советского государства понимал «образование самостоятельного национального государства»33. Он указывал, что право народов на самоопределение «означает исключительно право на независимость в политическом смысле, на свободное политическое отделение от угнетающей нации»34.

Руководствуясь ленинским учением о самоопределении, Советское социалистическое государство уже в октябре 1917 года провозгласило право народов на самоопределе-

90

ние и предоставило возможность осуществить такое право всем народам национальных окраин бывшей Российской Империи.

В условиях Советского многонационального государства право народов на самоопределение, их право на суверенитет лежит в основе организации и деятельности государственной власти. Это право закреплялось в качестве одного из основополагающих принципов во всех советских конституциях. В Конституции СССР 1977 года оно закреплено в ст. 70, которая указывает, что «Союз Советских Социалистических Республик — единое союзное многонациональное государство, образованное на основе принципа социалистического федерализма, в результате свободного самоопределения наций и добровольного объединения равноправных советских социалистических республик». Согласно ст. 72 Конституции СССР, «за каждой союзной республикой сохраняется право свободного выхода из СССР»,

Принцип права народов на самоопределение получил законодательное закрепление и в других статьях Конституции СССР. В ней, в частности, указывается, что «внешняя политика СССР направлена на ...поддержку борьбы народов за национальное освобождение и социальный прогресс» (ст. 28) и что «отношения СССР с другими государствами строятся на основе соблюдения принципов... равноправия и права народов распоряжаться своей судьбой» (ст. 29).

Право народов на самоопределение как общепризнанный международно-правовой принцип получило свое подтверждение в Уставе ООН, Международных пактах о правах человека, Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам 1960 года [резолюция 1514 (XV)], Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций, 1970 года [резолюция 2625 (XXV)], в решениях различных органов ООН, включая Совет Безопасности и Генеральную Ассамблею.

В настоящее время право народов на самоопределение является, по мнению большинства юристов, самостоятельным принципом современного международного права. Несомненно, что со времени выработки Устава ООН он имеет обязательную юридическую силу. В Уставе ООН этот принцип зафиксирован, в частности, в ст. 1 и 55. В ст. 55 самоопределение народов определяется в качестве одной из основ мирных и дружественных отношений

91

между нациями, причем в соответствии со ст. 56 члены ООН приняли на себя четкое и определенное обязательство предпринимать совместные и самостоятельные действия в сотрудничестве с ООН для достижения целей, указанных в ст. 55.

Важнейшее значение для осуществления права народов на самоопределение имеет ст. 51 Устава ООН. Ее положения создают правовую основу законного использования вооруженной силы зависимыми народами для осуществления своего неотъемлемого права на самоопределение.

С точки зрения современного международного права и Устава ООН угнетенные народы являются субъектами ряда международно-правовых норм, в том числе и важнейшей из них - - права на самоопределение. Поскольку колониализм справедливо рассматривается как длящаяся агрессия, постольку колониальные страны и народы бесспорно обладают правом на самооборону. Эту позицию последовательно и неустанно защищали советские представители в международных органах, и в частности в Специальном комитете по определению агрессии35.

Большую роль для подтверждения юридической силы лринципа самоопределения, являющегося одновременно одним из неотъемлемых прав каждого народа, имела разработка Международных пактов о правах человека. В них этот принцип был включен по инициативе Советского Союза и вопреки противодействию западных держав.

«После Устава Организации Объединенных Наций, — пишет югославский юрист Ольга Шукович, — Пакты о правах человека являются единственными международными документами договорного характера, в которых дается дальнейшая разработка концепции права народов на самоопределение» 36.

Дальнейшее развитие положений Устава ООН, касающихся права народов на самоопределение, было также сделано в двух декларациях Генеральной Ассамблеи ООН - - Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам [резолюция 1514 (XV)] и Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН [резолюция 2625 (XV)], а также в других декларациях и резолюциях ООН. В этих документах подтверждался принцип самоопределения народов и давалось толкование соответствующих положений Устава ООН, а также шло форми-

92

рование новых норм обычного права, относящихся к вопросу о праве народов на самоопределение.

При этом особое значение имели разработка и принятие Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам. По существу в ней отражена современная концепция международного права в отношении права народов на самоопределение.

Л. И. Брежнев в послании участникам XXXV сессии Генеральной Ассамблеи ООН указывал в связи с 20-летием со дня ее принятия: «Декларация и принятые в ее развитие решения ООН выдвинули требование о ликвидации всех колониальных режимов, провозгласили законность борьбы народов колоний за свое национальное освобождение, призвали все государства оказывать им материальную и моральную поддержку в этой борьбе. Тем самым Организация Объединенных Наций подняла задачу ликвидации колониализма до уровня одной из главных проблем мировой политики, дала национально-освободительным движениям народов ясный, всемирно признанный ориентир. Это — одно из самых значительных достижений ООН за все годы ее деятельности, и советские люди испытывают чувство гордости тем, что инициатором постановки этого вопроса выступила их страна»37.

Надо сказать, что при разработке этих двух деклараций, как при подготовке Международных пактов о правах человека, социалистические страны выступали за четкие и определенные формулировки принципа самоопределения народов, которые помогли бы бескомпромиссной борьбе против колониализма и расовой дискриминации. В то же время западные страны, и в первую очередь Англия и США, добивались сужения области применения этого принципа, ослабления его формулировок.

При обсуждении на Совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе принципа равноправия и права народов распоряжаться своей судьбой социалистические страны, и в первую очередь СССР и Болгария, поддержанные Югославией, предлагали записать, что последовательное осуществление права народов на самоопределение должно способствовать искоренению остатков колониализма и борьбе против расизма и расовой дискриминации. Против этого, однако, снова выступил ряд западных стран, в особенности делегации Англии и ФРГ.

Тем не менее разработка и принятие Совещанием по безопасности и сотрудничеству в Европе этого принципа явились значительным вкладом в его прогрессивное раз-

93

витие и утверждение как одного из важнейших принципов международного права.

Современное международное право исходит из понимания права народов на самоопределение как их права прежде всего на самостоятельное государственное существование, национальный суверенитет и независимость. При этом понятие самоопределения включает политические, экономические, социальные и культурные аспекты. Такое понятие отражено в перечисленных выше международных документах о праве народов на самоопределение. Для того чтобы право на самоопределение было полностью эффективным, требуется реальное наличие всех этих элементов.

В то же в_ремя осуществление права народов на самоопределение включает в себя не только завершение процесса достижения независимости или другого соответствующего юридического статуса народов, находящихся под колониальным и иностранным господством, но и признание их права на поддержание, укрепление и развитие их полного юридического, политического, экономического, социального и культурного суверенитета. Право народов на самоопределение имеет постоянное действие; оно не прекращается после того, как было использовано для обеспечения политического самоопределения, а продолжается во всех областях, в том числе в экономической, социальной и культурной областях.

Вышеприведенная характеристика права народов на самоопределение совершенно четко определяет сферу его применения прежде всего как права на самостоятельное государственное существование, национальные суверенитет и независимость. Его важнейшей предпосылкой является освобождение от колониальной зависимости и иностранного господства. Таким образом, право народов на самоопределение есть прежде всего право народов, находящихся в колониальной зависимости или под иностранным господством. Такое понимание отражено, например, во влиятельном исследовании ООН «Осуществление резолюций ООН, касающихся права на самоопределение народов, находящихся под колониальным и иностранным господст-' вом», подготовленном Э. Грос Эспиэллем.

Если в течение длительного периода западные теоретики пытались отрицать юридический характер принципа самоопределения, то теперь эта тенденция принадлежит прошлому. Более того, исключительная важность принципа самоопределения народов в современном мире дает основание утверждать, что он является сейчас императив-

94

цой нормой общего международного права по смыслу ст. 53 Венской конвенции о праве международных договоров.

Еще в 1963 году в комментарии Комиссии международного права к ст. 37 проекта статей о праве международных договоров указывалось, что принцип самоопределения может быть приведен в качестве примера jus cogens. Однако, поскольку Комиссия решила не включать каких-либо примеров jus cogens в саму статью, ссылка на самоопределение фигурирует только в докладе38. Комиссия повторила свои комментарии, когда ст. 37 стала ст. 50 более позднего проекта 39.

Вопрос об обязанностях государства, возникающих в результате осуществления народами их права на самоопределение, затрагивается в Международных пактах о .правах человека, в Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами 1970 года, других международных документах.

В соответствии с пактами, налагающими на государства-участников юридические обязательства, все народы имеют право на самоопределение и могут свободно распоряжаться своими естественными богатствами (ст. 2 Декларации).

Декларация, интерпретирующая сложившиеся по этому вопросу нормы конвенционного и обычного права, устанавливает, что все государства обязаны в соответствии с положениями Устава ООН уважать это право, содействовать с помощью совместных и самостоятельных действий осуществлению принципа равноправия и самоопределения, оказывать при этом помощь ООН, в особенности в ликвидации колониализма, и воздерживаться от любых насильственных действий, лишающих народы их права на самоопределение. Таким образом, все государства несут юридическую обязанность уважать, содействовать и оказывать помощь осуществлению права народов на самоопределение и воздерживаться от любых мер, лишающих народи этого права.

Как подчеркивается в Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами, при осуществлении своего права на самоопределение народы, находящиеся под колониальным и иностранным господством, могут «испрашивать и получать поддержку в соответствии с целями и принципами Устава». В подобных же выражениях законность борьбы народов, находящихся под коло-

95

ниальным или иностранным господством, признается в Определении агрессии 1974 года.

Следовательно, право народов на самоопределение неизбежно предполагает право колониальных народов бороться всеми имеющимися у них средствами после того, как будут исчерпаны все мирные средства, за достижение самоопределения против колониальных держав, которые подавляют их стремление к свободе и независимости.

Признание Организацией Объединенных Наций законности борьбы народов, находящихся под колониальным и иностранным господством, с целью ликвидации этого господства не означает нарушения Устава ООН. Напротив, оно является необходимым следствием принципов, подтвержденных в нем, поскольку государство, подвергающее какой-либо народ колониальному или иностранному господству, совершает международное преступление.

Право народов обращаться за политической, моральной и материальной помощью и получать ее в борьбе за осуществление самоопределения имеет своим следствием признание законности оказываемой им поддержки и помощи, причем государства могут оказывать помощь народам, борющимся за самоопределение, как в индивидуальном порядке, так и коллективно.

Вооруженные конфликты, связанные с борьбой народов против колониального и иностранного господства, являются не гражданскими войнами, а международными вооруженными конфликтами, и третьи государства не связаны обязательством невмешательства. Напротив, они обязаны содействовать народам в их борьбе против колониального господства.

Важную роль в осуществлении права народов на самоопределение играют национально-освободительные движения, являющиеся подлинными выразителями стремлений народов, находящихся под колониальным и иностранным господством. Некоторые из них получают международно-правовое признание и могут в определенной мере рассматриваться в качестве субъектов международного права. Из признания освободительной борьбы колониальных и зависимых народов международными вооруженными конфликтами также следует, что лица, борющиеся за самоопределение своего народа, находящегося под колониальной и иностранной оккупацией, должны находиться под защитой норм международного гуманитарного права, как это следует из решений Дипломатической конференции по вопросам развития международного гуманитарного права,

96

применяемого в период вооруженных конфликтов, и в частности из п. 3 ст. 45 Протокола I от 1977 года к Женевским конвенциям 1949 года.

Таким образом, содержание обязательств государств по осуществлению принципа самоопределения включает уважение права всех народов на достижение самоопределения в политической, экономической, социальной и культурных областях, оказание поддержки этим народам в достижении полной свободы и независимости. Важнейшей составной частью этих обязательств является юридическая обязанность государств положить конец колониализму, иностранному господству и эксплуатации.

С другой стороны, право народов на самоопределение является предпосылкой осуществления всех других прав человека, важнейшим коллективным правом человека. При этом содержание этого права человека неразрывно связано с его антиимпериалистической и антиколониалистской сущностью.

Особая  важность  права  народов  на   самоопределение как принципа общего международного права и коллективного  права  человека,  нашедшая  отражение  в  признании его императивной нормой международного права, проявляется также в том, что его отрицание ведет не просто к международной  ответственности   соответствующего   государства, но к признанию его виновным в совершении международного преступления. В  1976 году Комиссия международного права одобрила в своем проекте статей об ответственности  государств   статью,   в   которой   в   качестве одного  из  международных преступлений рассматривается «тяжкое нарушение международного  обязательства,  имеющего основополагающее значение для обеспечения права народов на самоопределение, такое как обязательство, запрещающего установление или сохранение силой колони-ального господства». Таким образом, нарушение государ-ством обязательства, вытекающего из признания междуна-родным правом права народов на самоопределение, в частности нарушение обязательства не устанавливать и не поддерживать при помощи силы колониальное господство, представляет собой международное преступление, которое недвусмысленно  рассматривается  как таковое  и  которое влечет за собой международную ответственность, регулируемую особым режимом. Если колониализм и ранее рас-сматривался Генеральной Ассамблеей в качестве международного      преступления      (например,      в     резолюции ^621   (XXV)  от 12 октября 1970 г.), то теперь завершает-

4-725    97

ся кодификационная работа, в результате которой это положение станет конвенционной нормой общего международного права.

При этом вышеприведенная формулировка, принятая Комиссией международного права, еще раз подтверждает прочно утвердившееся в правовой литературе и международной практике важное положение о том, что не всякое требование или нарушение права на самоопределение оправдывают вмешательство международного сообщества, а только серьезная ситуация, нарушающая это право, и в особенности создающая угрозу для международного мира и безопасности. Как подчеркивается в Уставе ООН (п. 2, ст. 1), одной из ее целей является развитие дружественных отношений между нациями «на основе уважения принципа равноправия и самоопределения народов». Формулировка, выработанная Комиссией международного права, явно имеет в виду подобную ситуацию, угрожающую международному миру и безопасности.

Таким образом, действия, заключающиеся в попытках установления или сохранения колониального господства, с полной очевидностью отвечают главному признаку международных преступлений, а именно они являются несомненной угрозой международному миру и безопасности.

Самостоятельным   составом   международного   преступления  обладает такая  разновидность  колониализма,   как наемничество. В международном праве сложилась норма, устанавливающая   преступность   наемничества,   международную ответственность за него государства и индивиду альную   ответственность   самих   наемников40.   Дипломати-ческая  конференция  по  вопросам  развития  международного гуманитарного права единогласно одобрила статью, в соответствии с которой наемник не имеет права на ста тус комбатанта или военнопленного. Эта статья, котора? стала   ст.   47   Протокола   I    к    Женевским   конвенции;»; 1949 года, дает определение понятия наемника и указывает на то, что данное определение применяется в отно-шении   международных   конфликтов,   а   не   в   отношении гражданских войн41.

Наемничество было также неоднократно осуждено Генеральной Ассамблеей и Советом Безопасности.

Так, Генеральная Ассамблея в резолюции 31/34 от 30 ноября 1976 г. заявила, что «практика использования наемников против национально-освободительных движений и движений за независимость является уголовно наказуемым деянием и что сами наемники являются пре-

98

ступниками, и призывает правительства всех стран принять законы, объявляющие наказуемыми преступлениями вербовку, субсидирование, обучение и перевозку наемников на их территории и запрещающие их гражданам вербоваться в качестве наемников». Это положение подтверждено в резолюции 32/14 от 7 ноября 1977 г.

В своей резолюции 239 (1976) Совет Безопасности осудил «любое государство, которое продолжает позволять или терпеть практику набора наемников и предоставления для них условий с целью свержения правительств государств — членов Организации Объединенных Наций». Подобные же формулировки содержатся в резолюции 405(1977) Совета. Комиссия по правам человека в своей резолюции 3 (XXXIV) от 14 февраля 1978 г. также заявила, что вербовка наемников является противозаконной.

В настоящее время в органах ООН разрабатывается международная конвенция о борьбе с деятельностью наемников. Авторы проекта конвенции — ряд неприсоединившихся государств — исходят при этом из того, что наемничество представляет угрозу международному миру и безопасности42.

Определение наемничества, данное в ст. 47 Протокола I к Женевским конвенциям 1949 года, дает несколько критериев этого преступления43.

Во-первых, наемник не является ни гражданином страны, находящейся в конфликте, ни лицом, постоянно проживающим на территории, контролируемой стороной, находящейся в конфликте, не входит в личный состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте, и не послан никаким государством для выполнения официальных обязанностей в составе его вооруженных сил. Короче гово-ря, наемник не имеет прямой юридической связи со сторонами, находящимися в конфликте.

Вторым критерием наемничества является то, что наемник - это, как правило, лицо, специально завербованное за границей, для того чтобы сражаться в вооруженном конфликте. И наконец, для наемников — «солдат удачи» характерно, что они совершают состав преступления наемничества, руководствуясь главным образом желанием получить личную выгоду.

Наемники несут по современному международному праву индивидуальную уголовную ответственность, а использующие их государства — международно-правовую ответственность. Так, во время процесса в Луанде над наемниками была показана международно-правовая ответствен-

99

4*

ность за их действия в Южной Африке наряду с индивидуальной ответственностью самих наемников 44. Однако, учитывая открытый характер вербовки наемников во многих западных странах (функционируют специальные бюро, даются извещения в газетах), можно говорить и об ответственности государств, в которых такая вербовка осуществляется. По нашему мнению, эти государства являются не только субъектами ответственности за преступления наемничества, но и субъектами самого преступления наемничества, поскольку налицо преступное соучастие органов этих государств с лицами, организующими вербовку наемников.

Государства, организующие, поощряющие или допуска' ющие вербовку, субсидирование, обучение или иную подготовку, перевозку или снабжение наемников, борющихся за установление и сохранение колониального  или иностранного господства, и выступающие против национально-освободительных движений или суверенных государств, а также  государства,  пользующиеся    услугами   наемников, должны нести ответственность по международному праву а сами наемники — индивидуальную международную уго ловную ответственность.

3. ГЕНОЦИД

Бесчеловечные акты против населения с давнего времени преследовались по национальному законодательству. В некоторых случаях и международное право устанавливало, выражая в этом отношении волю государств, запретительные нормы против актов, наносящих ущерб всему международному сообществу государств и общепринятой морали, применимые непосредственно к физическим лицам-правонарушителям (пиратство, работорговля).

После второй мировой войны международное сообщество государств стало все больше приходить к выводу о том, что не только во внутреннем праве государств, но и в международном праве должны быть закреплены императивные нормы защиты и уважения основных прав и свобод человека и запрещены самым решительным образом

100

такие преступления, как геноцид, апартеид. В соответствии с этим помимо международно-правовых документов в области прав человека, закрепляющих общие обязательства государств по их уважению и обеспечению, разработан ряд международных конвенций, содержащих конкретные нормы по пресечению или предупреждению таких международных преступлений.

Конкретность этих норм  выражается  прежде всего  в том, что, в отличие от норм, содержащихся в таких документах по правам человека общего характера, как, например, Международные пакты о правах человека, и предусматривающих  обеспечение  конечного  определенного   результата, конкретные нормы устанавливают определенное  поведение  государств.   В   данном   случае   это   поведение  должно заключаться в воздержании от определенных пре- ступных действий. Такое четкое разграничение междуна-•родных обязательств проводится в ст. 20 и 21 проекта ста-тей об ответственности государств, предварительно одобренного Комиссией международного права. Если в первой  из них речь идет об обязательствах, предусматривающих специально установленное поведение государств, то во второй    говорится   об   обязательствах,   предусматривающих обеспечение свободно  избранным  государством   способом определенного результата.

В основу конвенций, направленных на пресечение международных преступлений, положена уголовная ответственность физических лиц за эти преступления, запрещенные современным международным правом. И, хотя основным путем наказания лиц, виновных в этих преступлениях, по этим конвенциям, по-прежнему является преследование национальными судами государств-участников, некоторые из этих документов исходят из принципа международной уголовной ответственности и возможности в принципе международной уголовной юрисдикции. В соответствии с современным международным правом уголовная ответственность физических лиц за эти преступления в то же время не только не исключает, но даже предполагает и международно-правовую ответственность соответствующих государств.

Основой для разработки международных конвенций о пресечении преступных нарушений прав человека послужили такие международные документы договорного характера, как Устав ООН, утвердивший в международном праве принцип поощрения и развития уважения к правам и основным свободам человека, Международная конвен-

101

ция о ликвидации всех форм расовой дискриминации, а также другие международные документы, в частности Декларация о предоставлении независимости колониальным странам и народам, в которой Генеральная Ассамблея ООН заявила о необходимости положить конец колониализму и связанной с ним любой практике сегрегации и дискриминации.

К числу важных международных документов, содержащих положения или нормы, относящиеся к преступным нарушениям прав человека, относятся: Принципы международного  права,  признанные уставом  Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в решении этого трибунала 1950 года; Женевские конвенции 1949 года; Международный пакт    о    гражданских    и    политических    правах 1966  года45;   Конвенция о  предупреждении  преступления геноцида и наказании за него 1948 года;   Конвенция о неприменимости сроков давности к военным преступлениям и преступлениям  против  человечества   1968 года;  проект кодекса преступлений против мира и безопасности человечества 1954 года; Международная   конвенция   о   пресечении преступления апартеида и наказании за него 1973 года и некоторые другие.

Что касается геноцида, то он был признан международным преступлением уже в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 11 декабря 1946 г. Резолюция 180 (II) от 21 ноября 1947 г. установила, что «геноцид является международным преступлением, влекущим за собой национальную и международную ответственность отдельных лиц и государств».

В 1948 г. была принята и открыта для подписания Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него (вступила в силу в 1951 г.) 46. В ст. Тэтой конвенции говорится, что «геноцид, независимо от того» совершается ли он в мирное или военное время, является преступлением, которое нарушает нормы международного права» и против которого государства-участники «обязуются принимать меры предупреждения и карать за его совершение».

В ст. II конвенции перечислены акты геноцида и предусматривается, что они являются таковыми при условии «намерения уничтожить полностью или частично какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу». Тем самым в состав международного преступления геноцида вводится необходимый признак вины, выступающей в данном случае в ярко выраженной форме 102

виновного умысла. Геноцид является не только тяжким, но и массовым нарушением прав человека. Иногда высказывается мнение, что геноцид существует с того момента, когда его жертвой становится даже один человек, не обязательно все члены группы. Однако геноцид характеризуется преступным намерением (dolus specialis) уничтожить именно всю группу, членом которой этот человек является. При отсутствии этого намерения соответствующий акт не может быть квалифицирован как геноцид, несмотря на его жестокость. От убийства человека как уголовного преступления геноцид отличается именно намерением уничтожить группу как таковую47.

В ст. IV конвенции о геноциде подтвержден принцип ..международной уголовной ответственности лиц, совершивших геноцид, независимо от того, являются ли они ответственными по конституции правителями, должностными и частными лицами.

Статья VI имеет двойственный характер. С одной стороны, она провозглашает важный принцип, согласно которому лица, обвиняемые в совершении геноцида или других перечисленных в ст. III деяний, должны быть судимы компетентным судом того государства, на территории которого было совершено это деяние. Другая возможность заключается в рассмотрении их дел таким международным уголовным судом, который может иметь юрисдикцию в отношении сторон данной конвенции, признавших юрисдикцию такого суда.

В ходе прений по вопросу о данной статье сторонники •создания международного уголовного суда указывали на то, что предоставление международному суду полномочий в данной области является основным элементом конвенции. Почти во всех случаях совершения тяжких преступлений, связанных с геноцидом, для его эффективного пресечения не следует рассчитывать на суды государства, на территории которого такое преступление было совершено, поскольку в данном случае может быть виновным само правительство. В случае отказа от принципа всеобщего пресечения отсутствие международной юрисдикции могло бы практически обеспечить безнаказанность лиц, виновных в совершении геноцида. Противники предоставления полномочий международному суду заявляли о том, что деятельность такого суда явилась бы нарушением принципа суверенитета государства, учитывая тот факт, что этот международный суд взял бы на себя полномочия национального суда. Они также указали на то, что простое упо-

103

минание в конвенции международного суда не имело бы практического значения 48.

Следует отметить, что некоторые советские юристы-международники допускают юрисдикцию международного уголовного суда по делам о геноциде в случае ее признания заинтересованными государствами49.

Надо также сказать, что, несмотря на уже упоминавшееся в гл. III мнение о возможности совершения преступления геноцида исключительно физическими лицами,, не находящимися в какой-либо официальной связи с государствами, оно не представляется достаточно убедительным. Более обоснованным является представление о государственном характере актов геноцида.

В историко-правовом плане не следует забывать, что при разработке конвенции 1948 года советская делегация, предлагала статью, согласно которой до сведения Совета Безопасности доводились бы все случаи геноцида50. Па мнению М. Н. Андрюхина, в таких случаях меры должны приниматься Советом в связи с его задачей «поддержания и восстановления международного мира и безопасности»51. Авторы советского предложения, как и М. Н. Анд-рюхин, очевидно, исходят из того, что все акты геноцида носят государственный характер.

Представляется, что государства являются субъектами, преступления геноцида и ответственности за него либо в силу их организующей роли в его осуществлении, либо в силу соучастия их органов в таком осуществлении.

Борьба против такого преступления, каким является геноцид, представляет собой императивную норму общего международного права, которая обязательна для всех государств, независимо от того, являются ли они участниками Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него. Так, если, например, США не присоединились до сих пор к этой конвенции, это не означает, что их граждане вправе осуществлять акты геноцида. Это, в частности, следует из консультативного заключения Международного Суда «Оговорки к Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него», согласно которому государства должны наказывать лиц, виновных в актах геноцида, независимо от того, являются ли соответствующие государства участниками данной конвенции 52.

В этом заключении от 28 мая 1951 г. Международный Суд высказал следующие соображения: «Причины разработки Конвенции отражают намерение Организации Объ-

104

единенных Наций осудить и покарать геноцид как «Преступление по международному праву», подразумевающее отказ в признании права на существование целых человеческих групп, отказ, который оскорбляет человеческую совесть, влечет большие потери для человечества и противоречит нравственному закону, духу и целям Организации Объединенных Наций (резолюция 96 (I) Генеральной Ассамблеи, 11 декабря 1946 г.). Эта концепция приводит к первому следствию: принципы, на которых основана Конвенция, являются принципами, признанными цивилизованными нациями обязательными для государств даже вне

а          и          СО

всякой конвенционной связи» м.

Такой подход был полностью подтвержден в ст. 19 проекта статей об ответственности государств, предварительно одобренных Комиссией международного права. В ней Комиссия выразила точку зрения современного международного права в отношении того, что деяние государства, нарушающее международное обязательство, является международно-противоправным деянием, независимо от происхождения (обычного, договорного или иного) этого обязательства, и что происхождение международного обязательства, нарушенного государством, не влияет на международную ответственность, которую влечет международно-противоправное деяние этого государства. В духе этой статьи совершенно ясно, что запрещение геноцида является непреложным постановлением международного права и в отношении государств, не участвующих в конвенции 1948 года, поскольку его характер как нормы обычного права несомненен. Кроме того, эта статья прямо определяет и ответственность государств — не членов конвенции за акты геноцида, так как указанный проект статей устанавливает неразрывную связь между индивидуальной ответственностью и ответственностью государства.

В этой связи следует остановиться на возражениях США против конвенции 1948 года. Одно из этих возражений сводится к так называемой федеральной оговорке, в соответствии с которой, «согласно Конституции Соединенных Штатов, ратифицированные международные соглашения пользуются статусом высшего закона страны; они • выше законов штатов и равны лишь самой Конституции и законодательным актам, принятым Конгрессом; в этой связи Конвенция о геноциде вызывает серьезные возражения, она как бы навязывает местный закон всем Соединенным Штатам и лишает отдельные штаты юрисдик-

105

ции, которой они всегда обладали в соответствии с Конституцией» 54.

Президент Американской ассоциации юристов сформулировал также ряд других возражений, направленных против некоторых положений конвенции, и в первую очередь против п. «С» ст. III о подстрекательстве к совершению геноцида. По его мнению, это явилось бы нарушением свободы слова и свободы печати, гарантируемых конституцией Соединенных Штатов55.

Однако не вызывает сомнений тот факт, что эти возражения имеют надуманный характер. В целом ряде случаев американские официальные представители и юристы вынуждены были признать, что действительная причина нежелания США ратифицировать конвенцию 1948 года состоит в опасении, что американские граждане, виновные в актах геноцида, могут предаваться суду за границей56. При этом не скрывалось, что имелись в виду, в частности, преступления, совершенные американцами во Вьетнаме. Кроме того, хорошо известно, что американские власти систематически совершают акты геноцида против коренного населения своей страны.

В Комиссии по правам человека представитель американской неправительственной организации — Международного совета по индейским вопросам говорил, что правительство США проводит систематическую политику массового разлучения индейских детей с их родителями, что представляет собой, по смыслу конвенции 1948 года, акт геноцида. Исследования показывают, что 25—30% от общего числа индейских детей в возрасте до 18 лет разлучены со своими родителями, причем 85% от этого числа детей помещены в дома неиндейцев57.

Что касается Советского Союза, то он ратифицировал Конвенцию о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 18 марта 1954 г. Этот акт не потребовал внесения каких-либо изменений или дополнений в советские законы, поскольку система гарантий, призванная обеспечить свободное развитие национальных, этнических и религиозных групп, существовала в советском законодательстве задолго до принятия ООН текста конвенции о геноциде58. Статья 36 Конституции СССР провозглашает: «Граждане СССР различных рас и национальностей имеют равные права». Осуществление этих прав обеспечивается, в частности, возможностью пользования родным языком. Действенность этого положения подкрепляется уголовно-правовыми средствами, правомерность примене-

106

ния которых устанавливается ст. 36 Конституции: «Какое бы то ни было прямое или косвенное ограничение прав, установление прямых или косвенных преимуществ граждан по расовым и национальным признакам, равно как и всякая проповедь расовой или национальной исключительности, вражды или пренебрежения — наказываются по закону». Система правовых гарантий равноправия советских граждан постоянно укрепляется и совершенствуется.

В советском законодательстве предусмотрены все необходимые гарантии для выполнения в полном объеме положений Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него.

4. АПАРТЕИД

Одним из международно-правовых документов конвенционного характера, направленных на пресечение конкретных международных преступлений, является Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него, принятая Генеральной Ассамблеей 30 ноября 1973 г. и вступившая в силу 18 июля 1976 г. Эта конвенция —• значительный вклад в прогрессивное развитие и кодификацию международного уголовного права, поскольку она обогатила его конкретными нормами, разработанными для пресечения этого международного преступления.

По общему признанию, политика и практика апартеида являются в наши дни наиболее бесчеловечным проявлением расизма и расовой дискриминации и могут быть сравнимы лишь с преступлениями нацистского режима. В этой связи апартеид рассматривается в качестве разновидности агрессивной войны, правомерной реакцией на которую является борьба жертв апартеида за свое освобождение.

«Лица, несущие ответственность за политику апартеида, своей одиозной и бесчеловечной практикой побуждают гражданское население к восстанию или даже к граждан-

107

Ской войне, последствия которой могут быть опасны для международного мира и правопорядка. Апартеид является психологической «агрессивной войной», разрушающей все духовные и моральные общественные ценности. Низведение людей до состояния, в котором они перестают чувствовать себя людьми,— хуже, чем открытая война, ведущаяся вооруженными силами, и жестокости такой войны могут вызвать массовые жертвы среди людей, выходящие за пределы нескольких стран»59. Т. Ф. Таиров, имея в виду апартеид, подчеркивает, что «попрание прав человека в отдельном государстве является преступлением против справедливости и угрозой не только для внутреннего мира отдельных государств, но в конечном счете угрозой также и для мирных отношений между отдельными народами» 60.

Организация Объединенных Наций, все ее главные органы начали заниматься вопросами борьбы с расовой дискриминацией и одним из ее наиболее бесчеловечных проявлений — апартеидом по существу со времени своего создания. В многочисленных резолюциях Генеральной Ассамблеи было выражено мнение, что политика и практика апартеида представляют собой полное отрицание целей и принципов Устава ООН и являются международным преступлением.

Совет Безопасности, со своей стороны неоднократно констатировал, что проводимые южноафриканскими властями политика и практика апартеида угрожают международному миру и безопасности.

Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него была разработана по инициативе Советского Союза и Гвинеи. К числу соавторов затем присоединилась Нигерия. Идея разработки конвенции получила поддержку подавляющего большинства государств, в первую очередь социалистических и развивающихся.

В то же время некоторые государства, в основном западные, выразили сомнение в необходимости и важности разработки такой конвенции. В замечаниях к проекту конвенции некоторые государства (Австрия, Дания, Швеция) связывали свое сдержанное отношение к нему с тем, что, как говорилось в ответе Дании, «в отношении принципов международной уголовной юрисдикции до сих пор не достигнуто какого-либо прогресса»61.

В то же время выдвижение точек зрения, подобных изложенной в ответе Дании, само оказывает отрицатель-

108

ное воздействие на развитие международного уголовного права, понимаемого как совокупность норм, имеющих целью пресекать или предупреждать нарушения предписаний международного публичного права62.

В ст. 1 конвенции говорится, что «апартеид является преступлением против человечности и что бесчеловечные акты, являющиеся следствием политики и практики апартеида и сходной с ним политики и практики расовой сегрегации и дискриминации, которые определены в статье II настоящей Конвенции, являются преступлениями, нарушающими принципы международного права, в частности цели и принципы Устава Организации Объединенных Наций, и создающими серьезную угрозу для международного мира и безопасности. Государства—участники настоящей Конвенции объявляют преступными организации, учреждения и отдельных лиц, совершающих преступление апартеида».

С правовой точки зрения в этой статье очень важной является констатация того, что преступление апартеида проявляется в соответствующих политике и практике. Таким образом, необходимое условие для выявления актов апартеида заключается в том, чтобы установить не только такие акты, как убийства, применение принудительного труда и др., непосредственно ведущие к систематическому подавлению и угнетению по расовому признаку, но и любые меры, и в частности меры законодательного характера, образующие систему политики апартеида. Последние являются доказательством виновного умысла, составляющего необходимый признак состава преступления апартеида.

Одновременно в этой статье в полном соответствии с решениями Совета Безопасности подтверждено, что апартеид    является   преступлением,    нарушающим    принципы международного права и создающим серьезную угрозу для " международного мира и безопасности.

Статья II еще более определенно подтверждает, что непременным признаком преступления апартеида является виновный умысел. В ней подчеркивается, что преступление апартеида составляют определенные бесчеловечные акты, совершаемые «с целью установления и поддержания господства одной расовой группы людей над какой-либо другой расовой группой людей и ее систематического угнетения».

В соответствии со ст. IV государства -- участники конвенции взяли на себя обязательство принять меры для

109

пресечения и предотвращения преступления апартеида и наказания лиц, виновных в этом преступлении, а также принять меры для преследования, привлечения к суду и наказания лиц, несущих ответственность или обвиняемых в совершении апартеида, «независимо от того, находятся ли такие лица на территории того государства, где совершаются эти акты, или являются гражданами этого или какого-либо другого государства или лицами без гражданства».

Основным  юрисдикционным   принципом   конвенции   о геноциде является то, что лица, совершившие акты геноцида, должны быть судимы компетентным судом того государства, на территории которого были совершены эти деяния. Другой подход характерен для конвенции об апартеиде. Поскольку ЮАР несет ответственность за преступление апартеида и поэтому не будет карать виновных в его совершении лиц, в этой конвенции предусматривается, что эти лица «могут предаваться компетентному суду любого государства — участника    настоящей   конвенции,    которое может приобретать юрисдикцию над личностью обвиняемых».   С  другой   стороны,    в    конвенции   об    апартеиде (ст. V), как и в конвенции о геноциде (ст. VI), допускается и другая возможность, а именно: предание виновных лиц международному уголовному трибуналу, который может иметь юрисдикцию в отношении тех государств-участников, которые согласятся с данной юрисдикцией. Следует отметить, что, по ст. V конвенции о геноциде, государства-участники обязались проводить необходимое законодательство в соответствии со своей конституционной процедурой. Эта так называемая конституционная оговорка дала в свое время   основание  для   дискуссии   о   соответствии,   например, законодательных мер против геноцида конституционным   положениям   некоторых   стран63.   Однако   приводившиеся в ходе этой дискуссии доводы вряд ли можно назвать  убедительными,  так  как  в  случае  коллизии  норм внутригосударственного  и  международного  права,  обязательного для данного государства, преимущественную силу имеют нормы последнего. Этот принцип был подтвержден Венской  конвенцией   1969  года  о  праве  международных договоров (ст. 27). В конвенции об апартеиде конституционная оговорка уже не используется. В ст. IV конвенции предусматривается, что государства-участники обязуются, в частности, принимать законодательные меры, причем это не оговаривается соответствием их конституционным процедурам.

110

По мнению ряда государств, эффективность конвенции о геноциде оказалась довольно низкой. Так, например, в ответе правительства Польши от 26 апреля 1973 г. на запрос Генерального секретаря ООН по этому вопросу говорилось: «При существующем состоянии международного права необходимо со всей определенностью заявить, что принятые до сих пор международные меры, и в частности Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 года, оказались неэффективными. Представляется желательным заключение новой конвенции» 64.

Несомненно, что одной из причин малой эффективности этого инструмента явились недостатки имплементаци-онного механизма самой конвенции. По ней, любые меры по борьбе против геноцида могут предприниматься лишь по инициативе государств-участников и не предусматривается наделение в этом отношении какими-либо функциями международных органов.

При разработке Международной конвенции о пресечении преступления апартеида и наказании за него были сделаны необходимые выводы из недостатков конвенции о геноциде. Предусмотрено создание группы для рассмотрения докладов государств-участников, ряд функций уполномочена осуществлять Комиссия по правам человека. Механизм осуществления конвенции уже приведен в действие. Подтверждением этого является, в частности, принятие XXXI сессией Генеральной Ассамблеи ООН 13 декабря 1976 г. резолюции 31/80 «О состоянии Международной конвенции о пресечении преступления апартеида и 'наказании за него». В ней наряду с прочим Комиссии по правам человека предложено «приступить к выполнению обязанностей, изложенных в статье X Конвенции, в частности подготовить список лиц, организаций, учреждений и представителей государств, которые, как предполагается, несут ответственность за преступления, перечисленные в статье II Конвенции».

Специальная группа комиссии уже проводит такую работу. Были рассмотрены доклады ряда стран о выполнении конвенции. Кроме того, на основании доклада Специальной рабочей группы Комиссии по правам человека, занимающейся вопросом о нарушении прав человека в Южной Африке, группа утвердила список офицеров сил безопасности в Намибии, виновных в совершении преступления апартеида и подлежащих международной уголовной ответственности по смыслу ст. III конвенции65.

111

В Международной конвенции о пресечении преступления апартеида и наказании за него был вновь подтвержден и развит принцип индивидуальной уголовной ответственности физических лиц за совершение международных преступлений, в данном случае апартеида. При этом характер этой ответственности неразрывно связан с особой общественной опасностью этого правонарушения.

Во время обсуждения ст.  19 проекта статей об ответственности государств, подготовленного Комиссией международного права, в Шестом комитете Генеральной Ассамблеи ООН многие делегации выразили мнение, что запрещение таких преступлений, как рабство, геноцид, апартеид, представляет собой императивные нормы современного общего международного права по смыслу ст. 53 Венской конвенции о праве международных договоров и что поэтому предложенное сейчас Комиссией международного права установление  принципа  особой ответственности за их нарушение является важным этапом в прогрессивном развитии международного права. Эти преступления затрагивают не только непосредственно пострадавшие государства, но и все международное сообщество в целом, и Совет  Безопасности  вправе  принимать  против  них  соответствующие  меры  в  соответствии   с   полномочиями,  предоставленными ему гл. VII Устава ООН66.

Следует напомнить, что в соответствии со ст. VI конвенции   об    апартеиде    государства-участники    обязались признавать  и  выполнять принимаемые  Советом  Безопасности решения, направленные на предупреждение, пресечение и наказание за преступление апартеида, и содействовать осуществлению решений других компетентных органов ООН, принимаемых для достижения целей конвенции. Что же касается характера ответственности государств за совершение международных преступлений и характера соответствующих  мер,  то,  по  мнению  ряда  делегаций  в Шестом комитете, эта ответственность и принимаемые сообществом   государств   меры   против   этих  преступлений носят в первую  очередь  политический  характер67.

Вместе с тем ряд западных представителей (Франции, Новой Зеландии, ФРГ) выразили тревогу в отношении того, что признание особого режима ответственности за совершение международных преступлений может привести к возрождению доктрины уголовной ответственности государств. Так, например, французский представитель заявил, что установление нового типа ответственности государств будет означать признание некоей коллективной уголовной

112

ответственности, которая противоречит современному международному праву68. Делегат Новой Зеландии говорил в этой связи о том, что применение понятия «преступление» в отношении государства осложняется тем, что трудно определить наличие его вины69.

Однако установление особой международно-правовой ответственности государств за международные преступления отнюдь не означает возложения на них уголовной ответственности. Что же касается такой правовой категории, как «вина», то при рассмотрении вопроса об ответственности государств за международные преступления, как и при выявлении индивидуальной ответственности физических лиц за их совершение, этот фактор имеет большое значение. В то же время проблема выявления ответственности соответствующих государств и физических лиц за апартеид и геноцид не представляет значительных сложностей, поскольку в основе политики этих государств лежит явно выраженный виновный умысел. Преступное намерение установить и поддерживать расовое господство и систематически эксплуатировать людей по расовому признаку является неотъемлемой частью актов апартеида. Осуществление такого массового и грубого нарушения прав человека, каким является преступление апартеида, невозможно без виновного умысла государственных органов, поэтому уже само совершение актов апартеида создает непосредственное основание для установления ответственности соответствующего государства.

В комплексе вопросов, связанных с ситуациями нарушений прав человека, значительное внимание уделяется наличию или отсутствию эффективных средств правовой помощи. Отсутствие таких средств в рамках данного государства является доказательством вины его органов, ответственности самого государства и аргументом в пользу допустимости международного вмешательства в данную ситуацию.

Очевидно, что в случаях совершения международных преступлений говорить о каких-то эффективных средствах внутренней защиты от этих нарушений не приходится. Вся политика соответствующих государств делает такую защиту практически невозможной. Ситуация в Южной Африке является бесспорным доказательством этого положения. Ответственность соответствующих государств возникает в момент осуществления нарушения прав человека, и момент возникновения этой ответственности не опосредствован выяснением вопроса о наличии каких-то средствэф-

113

фективной внутренней защиты от таких нарушений. Сама государственная структура, политическая доктрина и практика государственных органов исключает ее функционирование.

Для актов апартеида, осуществляемых властями какой-то страны, характерно, что соучастниками этого преступления могут быть официальные инстанции другого государства. Комиссия международного права в ст. 27 проекта статей об ответственности государств установила, что помощь или содействие одного государства другому для совершения международно-противоправного деяния другим государством также являются международно-противоправным деянием. Как хорошо известно, западные державы оказывают всестороннюю помощь расистскому режиму ЮАР в осуществлении преступления апартеида. Следовательно, эти западные державы несут не только морально-политическую, но и международно-правовую ответственность за эти противоправные деяния.

Подтверждением и обоснованием этой новой нормы международного права явился подготовленный в ООН доклад известного египетского общественного деятеля А. Калифы «Неблагоприятные последствия для осуществления прав человека политической, военной, экономической и других видов помощи, оказываемой колониальным и расистским режимам в южной части Африки»70.

Запрещение актов геноцида и апартеида является общепризнанной нормой международного права и государств; независимо от того, участвуют ли они в соответствующих конвенциях, они обязаны наказывать лиц, совершивших эти преступления, а ответственность самих государств за совершение подобных актов возникает независимо от их участия в этих международных документах. Выше уже отмечалось, что полное отрицание целей и принципов Устава ООН, с одной стороны, и наличие угрозы международному миру и безопасности — с другой, представляют собой составные элементы международных преступлений. Присутствием последнего из них международные преступления отличаются от других грубых и массовых нарушений прав человека, хотя и осуждаемых мировым общественным мнением и влекущих международно-правовую ответственность, но не представляющих угрозу миру и безопасности. Особенно ясно это видно на примере ЮАР, власти которой проводят политику и практику апартеида, справедливо называемого преступлением века.

5. РАСИЗМ

Вполне обоснованным является включение в категорию международных преступлений расизма. Опасность расизма и необходимость особого режима ответственности за него, по нашему мнению, состоят в том, что расизм — не просто форма расовой дискриминации, а по существу качественно отличное от нее и несравнимо более неприемлемое для международного сообщества и человеческой морали нарушение прав человека, одновременно создающее угрозу международному миру. По определению, содержащемуся в ст. I Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации 1965 года, расовая дискриминация — это различие, исключение, ограничение или предпочтение по расовым мотивам, имеющие целью или следствием умаление прав человека71.

Хотя, конечно, некоторые государства, их органы, и в этом отношении имеется достаточно исторических примеров, проводили политику или отдельные мероприятия, имевшие характер расовой дискриминации, тем не менее во многих случаях акты расовой дискриминации осуществляются отдельными лицами в отношении других лиц без прямого участия в них государственных органов. Конечно, если подобного рода практика приобретает широкий масштаб, а государство бездействует и не обеспечивает надежных средств внутренней правовой защиты, встает вопрос о его международной ответственности. Однако сами отдельные проявления расовой дискриминации, по нашему мнению, не несут в себе элементов международного преступления.

Иное дело расизм. Существовали и существуют государства (гитлеровская Германия, ЮАР, Израиль), в которых теории расового превосходства и исключительности не только поощрялись и приветствовались, но и положены в основу существования этих государств, их официальной политики и возведены в государственную прак-тику, выражающуюся, разумеется, в соответствующих практических действиях. Одна группа или группы людей провозглашаются со ссылкой на какие-то «доказательства» расового, этнического или религиозного характера превосходящими другие группы, в результате чего вся внутренняя и внешняя политика государства превращается в осуществление этих расистских теорий. Это неизбежно ведет к постоянным конфликтам, состоянию войны между

115

различными расовыми группами, что создает угрозу международному миру и безопасности. Такое понимание данной проблемы содержится во многих решениях ООН, в том числе принятых в последнее время.

Так, состоявшаяся в 1978 году в Женеве Всемирная конференция по борьбе против расизма и расовой дискриминации в своей декларации определила расизм в качестве международного преступления, ведущего к угрозе международному миру и безопасности. В этом определении подчеркивается также, что теории расового превосходства и исключительности наносят ущерб дружественным отношениям и сотрудничеству между народами, международному миру и безопасности72. В ст. 2 декларации ЮНЕСКО о расе и расовых предрассудках, принятой в Париже 27 ноября 1978 г., дается развернутая характеристика международного преступления расизма.

В соответствии со ст. 2 декларации расизм означает «расистскую идеологию, установки, основанные на расовых предрассудках, дискриминационное поведение, структурную организацию и институционализированную практику, приводящие к расовому неравенству, а также порочную идею о том, что дискриминационные отношения между группами оправданы с моральной и научной точек зрения; он проявляется в дискриминационных законодательных или нормативных положениях и в дискриминационной практике, а также в антисоциальных взглядах и актах; он препятствует развитию своих жертв, развращает тех, кто насаждает его на практике, внутренне разобщает нации, создает препятствия на пути международного сотрудничества и нагнетает политическую напряженность в отношениях между народами; он противоречит основным принципам международного права и, следовательно, создает серьезную угрозу международному миру и безопасности» 73.

В этом определении, на наш взгляд, следует обратить внимание на то, что в понятие расизма включается не только расистская идеология, но также структурная организация и институционализированная практика, дискриминационные законодательные и нормативные положения.

Эта декларация также исходит из того, что расизм выражается не только в исключениях, ограничениях и приписывании неполноценности отдельным расовым и этническим группам, но также в предпочтении и приписывании превосходства таких групп над другими группами.

Следовательно, расизм — международное преступле-116

ние, и  бесчеловечные акты, являющиеся следствием теории, политики и практики расизма, есть преступление, нарушающее принципы международного права, в частности цели  и  принципы Устава  ООН,  и  создающее  серьезную угрозу для международного мира и безопасности. Поэтому  преступными  должны   быть   объявлены   организации, учреждения и отдельные лица, совершающие преступление расизма. Что же касается государств, виновных в поощрении расистских теорий и основанных на таких теориях и осуществляющих политику и практику расизма, то они должны  нести  за это  повышенную  международно-правовую  ответственность.   Само  же  понятие   международного преступления  расизма  должно,  очевидно,  включать  имеющие своим происхождением теории об исключительности или превосходстве по расовому, этническому, религиозному и другим подобным признакам одной группы людей над другой и возведенные в государственную практику акты, совершенные с целью подчинения или удержания в подчинении группы или групп людей и их систематического угнетения.

Представляется, что настало время для разработки международной конвенции о предупреждении, пресечении и наказании за международное преступление расизма,как это уже было сделано в отношении геноцида и апартеида. Такая конвенция была бы значительным вкладом в прогрессивное развитие международного уголовного права и усиление борьбы с международными преступлениями.

6. РАБСТВО

Комиссия международного права, определяя деяния государств, которые могут быть квалифицированы в качестве международных преступлений, отнесла к их числу наряду с геноцидом и апартеидом также рабство.

Известно, что международное право традиционно рассматривало в качестве преступлений акты работорговли и пиратства, хотя ими и занимались национальные суды.

117

Универсальный подход в отношении наказания лиц, их •совершивших, оправдывался тем фактом, что часто было очень трудно, если не невозможно, определить, юрисдикция какого государства должна применяться в том или ином случае.

Исторически вопрос о запрещении рабства и работор-говли возник в связи с широким применением рабского труда вывозимых из Африки негров на хлопковых плантациях в Северной Америке. Уже Венский конгресс 1815 года принял декларацию, осуждающую работорговлю. В 1841 году была подписана многосторонняя конвенция, запрещающая перевозку негров-рабов в Америку.

В 1890 году в Брюсселе было заключено многостороннее соглашение о запрещении торговли африканскими рабами. В 1919 году оно было заменено Сен-Жерменской конвенцией, по которой Франция, Великобритания, США, Италия, Япония, Бельгия и Португалия обязались приложить все усилия к тому, чтобы обеспечить полное уничтожение рабства во всех его формах и торговлю рабами на суше и на море.

В 1926 году в Женеве была подписана Конвенция о рабстве74. Под рабством в ней понималось положение или состояние лица, в отношении которого осуществляются некоторые или все полномочия, присущие праву собственности, а под работорговлей — все действия, связанные с захватом, приобретением какого-либо лица или с распоряжением им с целью обращения его в рабство; все действия, связанные с приобретением раба с целью его продажи или обмена; все действия по продаже или обмену лица, приобретенного с этой целью, и вообще всякое действие по торговле или перевозке рабов.

В соответствии со ст. 2 договаривающиеся стороны обязались а) предупреждать и подавлять работорговлю; б) осуществлять постепенно и возможно скорее полную отмену рабства во всех его формах.

В 1956 году конвенция 1926 года была восполнена заключением Дополнительной конвенции об упразднении рабства, работорговли и институтов и обычаев, сходных с рабством75. В ней (ст. 7) были воспроизведены с некоторыми незначительными изменениями определения рабства и работорговли, данные в конвенции 1926 года. Кроме того, в новой конвенции к институтам и обычаям, сходным с рабством, были отнесены долговая кабала, крепостное состояние и некоторые другие институты и обычаи. Всеобщая декларация прав человека 1948 года запре-

118

тила рабство и работорговлю во всех их видах (ст. 4). Это же положение повторяется в ст. 8 Международного пакта о гражданских и политических правах.

Для современного положения с рабством характерны два следующих момента. Во-первых, проявления рабства и работорговли не остаются статичными, а видоизменяются. В частности, появляются его новые формы и разновидности. Так, Подкомиссия по предупреждению дискриминации и защите меньшинств в своей резолюции 5 (XXIX) от 31 августа 1976 г. предложила своей рабочей группе по вопросам борьбы с рабством продолжать изучение проблем рабства и работорговли не только в таких традиционных формах, как торговля детьми, долговое рабство, торговля людьми и эксплуатация проституции, но и прежде всего такую разновидность рабства, как сходную с ним практику апартеида и колониализма. В 1978 году подкомиссия приняла решение о подготовке исследования по вопросу об апартеиде и колониализме как коллективных формах рабства.

Во-вторых, вопреки существующему иногда мнению рабство в его разнообразных и меняющихся формах не только не стало достоянием прошлого, но и бытует по сей день, оставаясь серьезной проблемой в контексте нарушений прав человека. Это относится не только к апартеиду и колониализму как коллективным формам рабства, но также к вышеперечисленным его традиционным проявлениям.

Во многих странах, и в частности развитых капиталистических странах, продолжается эксплуатация детского труда. Учитывая это, подкомиссия приняла решение включить вопро,с об эксплуатации детского труда в свою повестку дня в качестве самостоятельного вопроса. Долговая кабала, существенный удар которой наносит осуществляемая во многих странах аграрная реформа, тем не менее все еще бытует в некоторых районах мира, в частности в Латинской Америке и Азии. В Индии был недавно даже принят специальный закон против этого явления. По-прежнему остается прибыльным делом для современных работорговцев торговля людьми, особенно так называемая белая работорговля.

В то же время очевидно, что не все формы рабства и работорговли отвечают признакам международного преступления. В ряде стран они наказываются по национальному законодательству, однако их вряд ли можно отнести к международным преступлениям. К разновидностям раб-

ства и сходной с ним практики, наносящим ущерб жизненно важным интересам международного сообщества и, следовательно, представляющим собой потенциальную угрозу международному миру и безопасности, относятся коллективные формы рабства — апартеид и колониализм.

7. ВОЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Существует мнение о том, что международное гуманитарное право как отрасль современного международного права состоит из двух подотраслей: норм, касающихся ведения военных действий, и норм о соблюдении прав человека в вооруженных конфликтах76. Эти две части международного гуманитарного права тесно связаны друг с другом. С одной стороны, всемерная гуманизация методов ведения войны является дополнительной гарантией соблюдения прав человека в период вооруженных конфликтов. С другой же стороны, там, где гарантируются подлинные права человека, и прежде всего право на жизнь, создаются условия борьбы за исключение войны из жизни современного общества.

К международному гуманитарному праву относят Петербургскую декларацию 1868 года, Гаагские конвенции 1907 года, Женевский протокол 1925 года, Женевские правила 1929 года о военнопленных, раненых моряках и гражданском населении на оккупированной территории, Женевские конвенции 1949 года и Дополнительные протоколы к ним 1977 года.

Военные преступления представляют собой ту категорию международных преступлений, в отношении которой со всей очевидностью установлена международная уголовная ответственность физических лиц.

Традиционно к военным преступлениям относили четыре категории правонарушений: 1) нарушения признанных норм ведения военных действий самими военнослужащими, 2) незаконные акты во время войны, совершавшиеся лицами, не входящими в состав вооруженных сил, 3) шпионаж и измена и 4) мародерство.

120

Обычные военные преступления, в отличие от других международных преступлений, таких как агрессия, установление или сохранение силой колониального господства, геноцид, апартеид, могут быть в принципе результатом эксцессов и преступной деятельности физических лиц как таковых, без того чтобы их наказание становилось опасным для самого государства. Поэтому стала складываться такая практика, когда лица, виновные в военных преступлениях, преследовались не только враждебной стороной в случае их пленения, но и самим государством, в состав вооруженных сил которого они входили. Эти государства принимали с указанной целью соответствующие законы.

Прогрессивное развитие и кодификация норм гуманитарного права привели после второй мировой войны к принятию Женевских конвенций 1949 года, которые, по единодушной оценке, означают важный этап на пути защиты жертв вооруженных конфликтов. Каждая из четырех женевских конвенций специально квалифицирует тяжкие нарушения гуманитарного права. Государства-участники при этом обязуются ввести соответствующее законодательство и принять меры по наказанию виновных лиц, независимо от их национальности. Тем самым устанавливается универсальный принцип наказания за эти преступления. В соответствии с этими конвенциями государства-участники не только имеют право, но и обязаны наказывать за их нарушения, независимо от территориального принципа или принципа гражданства лиц, их совершающих.

Важная кодификационная работа по разработке новых норм гуманитарного права была проделана на Дипломатической конференции по вопросу о подтверждении и развитии международного гуманитарного права, применяемого в период вооруженных конфликтов. Она завершилась в 1977 году принятием Дополнительных протоколов к Женевским конвенциям 1949 года.

Очень важно, однако, иметь в виду, что даже после установления в отношении обычных военных преступлений универсального принципа пресечения речь по существу идет о том, что международное право делегирует осуществление уголовной юрисдикции национальным государствам, применяющим к военным преступникам свое национальное право.

Однако наказание лиц, виновных в военных преступлениях, не освобождает само государство от ответственности. Этот принцип был установлен, в частности, в Гааг-

121

ской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 года. Ее ст. III гласит: «Воюющая сторона, которая нарушит постановление указанного Положения77, должна будет возместить убытки, если к тому есть основания. Она будет ответственна за все действия, совершенные лицами, входящими в состав ее военных сил»78.

И хотя авторы статьи исходили из цивилистических концепций о материальной компенсации как единственном виде ответственности, ее влияние на развитие гуманитарного права несомненно. Нормы Гаагской конвенции об ответственности государства за военные преступления, совершенные лицами из состава его вооруженных сил, стали частью общего международного права и поэтому обязывают все государства, независимо от того, являются ли они ее участниками79.

Ответственность государств за военные преступления является еще более серьезной, если эти преступления совершаются, как это было в случае нацистской Германии, по приказу или с одобрения самого государства80.

Справедливо замечание А. И. Полторака о том, что «обычные военные преступления перерастают в преступления против человечности, если они совершаются по заранее составленным приказам и носят поэтому государственно организованный характер, а также имеют своей целью массовое уничтожение людей»81. Речь идет о том, что если в случае обычных военных преступлений субъектами преступных актов и ответственности за них являются физические лица — не органы государства, а государства могут нести лишь вторичную ответственность за непресечение этих действий, то существуют ситуации, когда нарушения законов и обычаев войны превращаются в подлинные международные преступления.

Первым отличительным признаком таких ситуаций является государственно организованный, запланированный характер преступной деятельности. Сюда относятся подготовка специальных планов и инструкций как по ведению военных действий в нарушение норм международного права, так и направленных против мирного населения, а также фактические действия подобного же характера под руководством и началом государственных властей и органов. При этом, как это показывает опыт фашистской Германии, соответствующие военные операции осуществлялись с применением в большинстве случаев обычных конвенционных видов оружия. В таких случаях субъектами самих преступлений и ответственности за них являются с 122

самого начала не только соответствующие индивиды-органы, но и сами государства.

Настоящее время характеризуется появлением большего числа видов оружия массового уничтожения или способного причинить излишние повреждения или излишние страдания. Советский Союз, другие социалистические страны, все миролюбивые силы ведут неустанную борьбу за запрещение разработки и производства новых видов оружия массового уничтожения и за запрещение уже существующих. В международном праве уже сложился принцип, согласно которому в случае любого вооруженного конфликта право сторон, находящихся в конфликте, выбирать методы и средства ведения войны не является неограниченным 82. В соответствии с этим твердо установившимся принципом военные действия не должны быть направлены против мирного населения. Поэтому в настоящее время особенно опасными являются те нарушения норм международного гуманитарного права, которые, помимо того что носят государственно организованный характер, осуществляются с применением оружия массового уничтожения и новых видов оружия и средств ведения войны, приносящих особые, ненужные с точки зрения потребностей военных действий страдания. Именно в этом в первую очередь проявляется виновный умысел соответствующих должностных лиц и правительств, которые вопреки современному международному праву планируют и применяют оружие, либо уже запрещенное международным правом, либо с нарушением его норм и постановлений.

В декабре 1963 года окружной суд Токио признал, что применение американцами ядерного оружия против Хиросимы и Нагасаки явилось нарушением международного права. Хотя, по мнению суда, в 1945 году атомное оружие не было запрещено позитивным международным правом, воздушная бомбардировка этих городов была, по смыслу Гаагских правил, незаконным враждебным актом, то есть воздушной бомбардировкой незащищенных городов без выбора цели83.

Позднее во Вьетнаме американцы применяли запретные средства ведения войны, например использование напалма, ядовитых газов, использование против мирного населения шариковых бомб, испытание новых видов оружия массового уничтожения. Такие же преступления совершили израильские агрессоры в Ливане.

По мере развития новых видов оружия все большую роль в гуманитарном праве начинают играть нормы о за-

123

прещении или ограничении оружия массового уничтожения. Следует при этом отметить, что западные дипломаты и ученые очень неохотно идут на признание этих норм в качестве важнейшей части современного гуманитарного права. Они предпочитают рассматривать их в первую очередь относящимися к праву разоружения, а гуманитарное .право ограничивают традиционными рамками Гаагских и Женевских правил. Такой подход был одной из причин того, что военные преступления не были приведены в ст. 19 проекта статей об ответственности государств, подготовленного Комиссией международного права, в качестве наиболее тяжких международных преступлений.

Важным этапом в борьбе за запрещение оружия массового уничтожения явилось принятие Женевского протокола от 17 июня 1925 г., провозгласившего «запрещение бактериологических средств ведения войны». Благодаря широкому участию в нем государств постановления Женевского протокола являются общепризнанными нормами международного права.

В период разработки определения агрессии Советский Союз предложил в 1969 году считать агрессией «применение ядерного, бактериологического или химического оружия или какого-либо другого оружия массового уничтожения» 84.

По существу принятие такого постановления означало бы запрещение и объявление преступным применение любых видов оружия массового уничтожения. Однако западные державы, и в первую очередь США, сорвали принятие такого решения. Причины их нежелания оградить человечество от кошмара тотальной войны, жертвами которой практически стало бы все человечество, совершенно очевидны. Именно США, политику которых определяют интересы военно-промышленного комплекса, были и остаются инициаторами гонки вооружений, и прежде всего оружия массового уничтожения.

Известный американский ученый, бывший член научного консультативного комитета при президенте США проф. Дж. Кистяковский отмечал, что начало современной гонки вооружений положило создание Соединенными Штатами атомной бомбы в 1945 году85.

С тех пор они каждый раз были инициаторами очередного витка в наращивании военной угрозы. В этих условиях социалистические страны вынуждены были также в интересах укрепления своей обороноспособности осваивать соответствующие виды вооружений.

124

И тем не менее несмотря на противодействие западных держав, благодаря усилиям социалистических государств современное международное право обогатилось в послевоенный период целым рядом важнейших норм по ограничению или запрещению средств массового уничтожения. Это касается прежде всего ядерного оружия как особенно варварской разновидности оружия массового

уничтожения.

В 1963 году был подписан Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой. Он создал новую норму международного права, запрещающую испытания ядерного оружия в трех средах и ограничивающую подземные ядерные взрывы. Ее следует считать общепризнанной, поскольку к договору присоединилось большинство государств мира. Продолжение ядерных испытаний создает угрозу жизни и здоровью всего населения земного шара, поэтому такие .испытания должны быть отнесены к числу международных

преступлений.

Международным преступлением, очевидно, должны считаться и меры по распространению ядерного оружия с точки зрения духа и буквы Договора о нераспространении ядерного оружия 1968 года. Таким преступлением следует, в частности, рассматривать поощрение официальным Вашингтоном ядерных амбиций некоторых 'стран, например Пакистана. К ядерному оружию, как правило, тянутся государства, являющиеся очагами международной напряженности или проводящие преступную политику. Так, с помощью западных держав и Израиля развивает свой ядерный потенциал расистский режим ЮАР.

Важная новая норма международного права была создана в 1971 году в результате подписания Договора о запрещении размещения на дне морей и океанов и в его недрах ядерного оружия и других видов оружия массового

уничтожения.

Таким образом, эти три международно-правовых акта запретили испытания ядерного оружия в трех средах, его распространение и размещение на дне морей и океанов, то есть существенно ограничили возможность всеобщей ядерной войны с ее трагическими для всего мира последствиями. Благодаря значению этих норм и широкому участию в этих актах государств мира можно считать, что запрещенные ими действия являются международными преступлениями и влекут соответствующую международно-правовую ответственность государств и индивидуальную уголов-

125

ную ответственность виновных в них физических лиц. Вместе с тем сохраняется задача конвенционного запрещения применения и производства ядерного оружия, инициаторами которых неоднократно выступали социалистические страны. Надо, однако, подчеркнуть, что использование ядерного оружия уже и сейчас незаконно, даже при отсутствии специального международного соглашения, поскольку ядерное оружие входит в категорию вооружений, уже запрещенных на основании позитивного международного права. Применение этого оружия любым государством можно расценивать как международное преступление. Громадное значение для подтверждения этой точки зрения имело принятие Генеральной Ассамблеей ООН 9 декабря 1981 г. декларации, провозгласившей, что «государства и государственные деятели, которые первыми прибегнут к использованию ядерного оружия, совершат тягчайшее преступление против человечества».

Несмотря на имеющиеся трудности, удалось полностью запретить такое оружие массового уничтожения, как бактериологическое. Еще Женевский протокол 1925 года запретил применение бактериологического оружия наряду с химическим. После принятия в 1972 году Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении можно говорить о полном запрещении этого оружия массового уничтожения.

С международно-правовой точки зрения наряду с проблемой полного запрещения ядерного оружия острой продолжает оставаться вопрос о химическом оружии. Хотя его применение было запрещено еще Женевским протоколом 1925 года, некоторые западные страны присоединились к нему очень поздно. США, например, присоединились к нему через 50 лет. Только после поражения во Вьетнаме они ратифицировали протокол со значительными оговорками. За всю историю международных отношений ни одно государство не применяло химическое оружие столь широко, как эта страна.

По нашему мнению, такие общепризнанные документы, как Женевский протокол 1925 года, связывают не только государств-участников, но и все цивилизованные страны, независимо от их формального участия в таких актах. Применение химического оружия любым государством является поэтому не только противоправным, но, принимая во внимание характер этого оружия, и преступным. Можно привести в этой связи аналогичное решение Международ-

126

рого Суда ООН по вопросу о действии конвенции о геноциде. С этой точки зрения могут быть оценены и действия США. В то же время остается проблема полного запрещения химического оружия, включая его производство и накопление.

Советский Союз, всегда выступающий за безусловное и всеобъемлющее запрещение химического оружия, совместно с другими социалистическими странами внес в 1972 го« ду в Комитет по разоружению проект договора о запрещении такого оружия. Однако работа в этом направлении до сих пор не дала окончательного результата из-за отрицательной позиции США и других западных держав.

На второй специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН по разоружению член Политбюро ЦК КПСС, министр иностранных дел СССР А. А. Громыко призвал международное сообщество государств «без промедления договориться о полном запрещении химического оружия». На этой сессии Советский Союз внес проект под названием «Основные положения конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов химического оружия и о его уничтожении»86.

На повестке дня находится и проблема запрещения разработки и производства новых видов оружия массового уничтожения и новых систем такого оружия. Соответствующее предложение было внесено в ООН Советским Союзом в 1975 году.

13 июня 1975 г. Л. И. Брежнев, выступая перед избирателями Бауманского избирательного округа города Москвы, заявил: «Уровень современной науки и техники таков, что возникает серьезная опасность создания еще более страшного оружия, чем даже ядерное. Разум и совесть человечества диктуют необходимость поставить неодолимую преграду на пути появления такого оружия»87.

В настоящее время за резолюции, требующие запрещения оружия массового уничтожения, в Генеральной Ассамблее голосует подавляющее большинство государств. Можно поэтому сказать, что правосознание международного сообщества уже объявило эти виды оружия противоправными и преступными.

В 1977 году Советский Союз дополнил свое предложение примерным перечнем новых видов и систем оружия массового уничтожения, подлежащих запрещению в первую очередь:

— радиологическое оружие, поражающее живые организмы в результате излучения, вызванного невзрывным

127

распадом радиоактивных материалов; применение этих материалов, полученных, например, из отходов ядерного горючего, используемого в реакторах, путем распыления на обширных территориях может привести к массовому уничтожению людей и гибели всего живого;

- технические средства радиационного поражения, основанные на использовании нейтральных частиц путем создания специальных ускорителей частиц высоких энергий;

ин-фразвуковые средства, использующие на расстоя

нии 20—30 км  акустические  колебания  на  определенных

частотах и вызывающие сильную вибрацию, которая при

водит к массовой гибели людей и разрушению зданий;

применение различных радиотехнических устройств,

создающих   электромагнитные    излучения    очень    низких

уровней, которые губительно воздействуют на мозг, нерв

ную, сердечно-сосудистую системы человека, и т. д.

10 марта 1978 г. СССР вместе с другими социалистическими государствами внес в Комитет по разоружению новое, чрезвычайно важное предложение — проект конвенции о запрещении производства, накопления, развертывания и применения нейтронного оружия88.

8. ЭКОЦИД

Комиссия международного права отнесла к международным преступлениям тяжкое нарушение международного обязательства, имеющего основополагающее значение для защиты окружающей среды, такого как обязательство, запрещающее массовое загрязнение атмосферы или морей.

Экоцид — то есть враждебное воздействие на природную среду — рассматривается в качестве международного преступления некоторыми советскими юристами. При этом обычно подчеркивается, что только массовое неблагоприятное воздействие на природу, достигающее определенной степени общественной опасности, можно рассматривать в качестве преступного.

128

По нашему мнению, правомерность отнесения таких действий к международным преступлениям состоит в том, что такого рода противоправное поведение, несомненно, ведет к международным конфликтам и может угрожать международному миру и безопасности. В настоящее время общепризнанной является тесная органическая связь охраны окружающей среды и разоружения. В речи Л. И. Брежнева на Всемирном конгрессе миролюбивых сил в Москве отмечалось, что мир — это не только вопрос -безопасности. Это и важнейшая предпосылка для решения крупнейших проблем цивилизации, среди которых называлась и охрана окружающей среды89.

Большой и, возможно, непоправимый ущерб наносится природе испытаниями различных видов оружия, прежде всего ядерного. Широко известно, что применение американцами некоторых видов оружия во Вьетнаме, и в первую очередь химических средств ведения войны, пагубно отразилось на экологическом балансе этого района мира.

Советский Союз, другие социалистические страны последовательно выступают за уменьшение военной угрозы, за широкое международное сотрудничество, в том числе в решении глобальных проблем, в охране окружающей среды. Наша страна предложила заключить международную конвенцию, запрещающую военное или любое иное враждебное использование средств воздействия на природную среду. По инициативе СССР в 1979 году была проведена конференция по охране природной среды в Европе и выработана европейская конвенция, предусматривающая меры по предотвращению загрязнения воздуха. На XXXV сессии Генеральной Ассамблеи ООН одобрено советское предложение «Об исторической ответственности государств за сохранение природы земли для нынешнего и будущих поколений»90.

В настоящее время сложилась своеобразная обстановка, когда те или иные нормы по предупреждению международных преступлений относятся по существу к двум, а то и более отраслям международного права. Примером этого являются положения подписанной в 1976 году Конвенции о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду. В соответствии с этим документом государства обязались не прибегать к использованию таких средств воздействия на природную среду, которые имеют долгосрочные и серьезные отрицательные последствия. Конвенция также предусматривает сотрудничество подписавших ее

5—725  129

государств в сохранении, улучшении и  мирном  использовании природной среды.

Являясь документом, относящимся к проблеме разоружения, этот международно-правовой акт одновременно может быть отнесен и к отрасли гуманитарного права, поскольку запрещенные им действия представляют собой тяжкие военные преступления. В то же время строгое и неуклонное выполнение положений конвенции должно оказать большое благотворное воздействие на охрану окружающей среды. Это же можно сказать и о таком документе, как Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой 1963 года. Его претворение в жизнь уже привело к значительному улучшению природной среды, и в первую очередь к снижению уровня радиации, явившейся следствием таких испытаний.