Глава III НЕОКАЗАНИЕ МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ

В социалистических государствах осуществляется истинная забота о благосостоянии и здоровье трудящихся. В СССР ежегодно увеличивается количество медицинского персонала. В 1957 году в СССР на каждые 10 тыс. человек населения приходилось 16,9 врачей, то есть 1 врач на 588 человек. В других странах на 10 тыс. человек приходилось врачей: в США—12,7 (1954 год), в Англии —8,8 (1951 год), во Франции — 9,0 (1954 год),' в Италии —12,3 (1951 год), в Японии—10,1 (1954 год), в ФРГ—13,5 (1955 год) '. Наша страна занимает первое место в мире по обеспеченности населения медицинской помощью.

Исключительную роль в оказании срочной медицинской помощи играют пункты скорой помощи, сеть которых растет из года в год. В систему скорой медицинской помощи прочно вошла санитарная авиация.

Советские врачи своей самоотверженной работой завоевали авторитет у населения. Однако еще не изжиты отдельные случаи бездушного, черствого отношения к больным. Именно поэтому в настоящее время и сохранена норма об ответственности за уклонение от оказания медицинской помощи.

Статья 157 УК говорит об ответственности за «неоказание помощи больному без уважительных причин со стороны лица, обязанного ее оказать по закону или по

1 «Достижения советской власти за 40 лет в цифрах», М, 1957, стр. 348,

специальному правилу» (ч. 1) и за «отказ лица, занимающегося медицинской практикой, от оказания медицинской помощи, если таковой заведомо мог иметь опасные для больного последствия» (ч. 2) 1.

Будучи бланкетной нормой, ст. 157 УК не содержит ответа на основной вопрос: в каких случаях неоказание помощи больному вызывает уголовную ответственность. Для этого необходимо обратиться к уже упомянутым постановлению ЦИК и СНК РСФСР от 1 декабря 1924 г. и инструкции от 11 марта 1926 г.

Статья 8 постановления от 1 декабря 1924 г. определяет, что «всякий медицинский работник, занимающийся практичеекой лечебной * деятедьностью, обязан в случаях, требующих скорой медицинской помощи, оказывать первую медицинскую помощь согласно инструкции...». Инструкция от 11 марта 1926 г., принятая в развитие приведенной ст 8, к случаям, требующим оказания первой неотложной помощи, относит: «Тяжелые травматические повреждения, отравления, внезапные заболевания, угрожающие опасностью для жизни» (ст. 1). Инструкция конкретизирует, кто и в каких случаях обязан оказывать первую неотложную помощь: если больной доставлен в лечебное учреждение — медперсонал этого учреждения; если больной находится дома — станция скорой помощи или, при отсутствии таковой, медперсонал ближайшего лечебного учреждения, а при невозможности и этого — находящийся в' районе медперсонал; если больной находится вне дома и лечебного учреждения (на улице, в театре и т. д.) — каждый присутствующий на месте происшествия медработник, а также медперсонал, упомянутый выше.

Статья 157 УК говорит о неоказании помощи больному. Как видно из инструкции от 11 марта 1926 г.,

1 В самостоятельный состав преступления неоказание медицинской помощи выделяют Уголовные кодексы Народной Республики Албании {ст 163), Народной Республики Болгарии (ст 152), Монгольской Народной Республики (сг. 169), Корейской Народно-Демократической Республики (ст 135) Уголовный кодекс Чехословацкой Республики говорит об ответственности за неоказание помощи лицу, жизни которого угрожает опасность, если виновный «по характеру своей профессии обязан был оказать . помощь» (п 2 § 227).

больным, неоказание помощи которому влечет за собой уголовную ответственность, является не любое лицо, которое нуждается в той или иной помощи, а лишь лицо, которое нуждается в первой неотложной помощи в связи с тяжелым травматическим повреждением, отравлением или внезапным заболеванием, опасным для жизни. Причина внезапного заболевания и тем более диагноз {патологические роды, кровотечение, инфаркт миокарда и т. д.) значения не имеют. Важно, что жизни больного угрожает опасность. Если оставленным без помощи является больной или раненый военнопленный, то ответственность за неоказание ему помощи на территории лагеря для военнопленных наступает как за воинское преступление.

Не охватываются рамками ст. 157 УК и не влекут поэтому уголовной ответственности случаи неоказания помощи больному, когда опасность угрожает не жизни, а здоровью потерпевшего Если же уклонение от оказания медицинской помощи исходило от медицинского работника, являющегося должностным лицом, имело место в служебное время и было неоднократным или повлекло за собой действительный вред здоровью, ответственность может наступить за должностную халатность.

Неоказание помощи больному, здоровью которого угрожает опасность, является серьезным нарушением профессионального долга. Однако законодатель не считает такое нарушение настолько общественно опасным, чтобы применять уголовную санкцию.

С объективной стороны рассматриваемое преступление состоит в неоказании без уважительной причины помощи больному. С точки зрения действующего законодательства, неоказание помощи больному может выражаться как в неоказании медицинской (лечебной) помощи, так и в непредоставлении непосредственно нелечебной помощи.

Неоказание медицинской помощи может выражатуся:

а) в неявке к больному по вызову, приглашению или по собственной инициативе (последний случай возможен, если медработнику известно о том, что в его помощи нуждаются, но почему-либо лишены возможности его пригласить). Обязанность медработника оказать бальному помощь является не только его профессиональной

особенностью, но и правовой'. Ответственность за неоказание помощи не исключается, если вместо личной явки к больному врач по телефону или через третьих лиц передаст указания о том, что следует предпринять. Без осмотра больного такие распоряжения не могут быть эффективными и могут даже оказаться вредными. Так, приговором народного суда 2-го участка Слуцкого района Минской области от 31 мая 1954 г. была осуждена дежурный врач скорой помощи Е., которая не выехала к тяжело больному Р. Е. не выехала и по вторичному вызову, ответив по телефону, какие меры помощи следует оказать;

б) в отказе принять больного в лечебное учреждение, куда он доставлен или явился сам 2;

в) в неоказании помощи больному, находящемуся в лечебном учреждении. Так, К., будучи дежурным врачом скорой помощи, не выполнил распоряжения заместителя главного врача проследить за состоянием здоровья больного Вовы Кулинич (у Кулинича были симптомы кишечной непроходимости) и в случае необходимости отправить его в хирургическое отделение. К. в течение ночи не следил за ребенком, а утром доложил главному врачу об удовлетворительном состоянии больного. Другой врач, принявший дежурство от К., нашел ребенка в тяжелом состоянии и немедленно отправил его в хирургическое отделение. Вследствие запоздалого хирургического вмешательства ребенок умер3;

г) в невызове специалиста медработником, который явился к больному, но оказался некомпетентным из-за недостатка знаний или по другим причинам4;

1 В ст. 3 инструкции от II марта 1926 г. указывается, что «первая неотложная помощь общего характера, не требующая специальных знаний, приемов, приспособлений и инструментов, должна оказываться каждым медработником... в пределах компетенции соответственно профессиональной группе медработника».

3 Статья 2 этой же инструкции указывает, что: «Первая неотложная медицинская помощь внезапно заболевшим и пострадавшим от несчастных случаев должна оказываться всеми лечебными учреждениями ..».

8 См. «Судебная практика Верховного Суда СССР» J952 г. № 3, стр. 18—19.

* Статья 4 инструкции 11 марта 1926 г. указывает, что: «В случаях, требующих неотложного вмешательства специалиста, отсутствующего в данный, момент в лечучреждении, дежурный персонал обязан принять необходимые меры к вызову его во всякое

*4"" Д) сам по се^е один только факт явки к больному или принятие его в лечебное учреждение еще не свидетельствует об исполнении медработником своего долга. Оказанию медицинской помощи предшествует постановка диагноза, без которого нельзя определить, в какой именно помощи больной нуждается:. Постановке диагноза, в свою очередь, предшествует осмотр больного, а в необходимых случаях дополнительные исследования (рентгеноскопия, лабораторные исследования и т. д.). Если врач, не осматривая больного, свидетельствует, что он не нуждается в помощи или ставит такой диагноз, при котором медицинской помощи не требуется, то такой врач должен нести ответственность за неоказание медицинской помощи. Постановка подобного «диагноза» с целью уклониться от оказания медицинской помощи равнозначна отказу от оказания помощи. Примером подобного уклонения может служить дело фельдшера М. В марте 1936 года на медпункт был доставлен лесоруб. Д., который во время работы на лесном участке получил тяжелую травму и потерял 'еознание. Фельдшер М., не осмотрев больного, заявил, что Д. пьян, и отправил его в районную больницу. По дороге Д. умер. В судебной практике Верховного Суда СССР подобное уклонение от оказания 'медицинской помощи рассматривается как должностное преступление •, с чем нельзя согласиться. Разница между неявкой к больному и неоказанием помощи при явке к нему заключается лишь в том,

время». Ст. 6 этой же инструкции указывает, что: «В случаях, когда вызванный к больному медработник не может по роду своей специальности, недостатку знаний или по другим причинам оказать неотложную помощь, он обязан дать больному или окружающим его соответствующие указания по вопросу о вызове другого медработника или транспортирования заболевшего... в лечучрджде-ние». Постановление ВЦИК и СНК от 1 декабря 1924 г. указывает: «В случае затянувшихся или ненормальных родов, акушерки обязаны приглашать врача или направлять роженицу в родовспомогательное заведение» (ст. 31).

1 См определение коллегии Верховного Суда СССР от 17 декабря 1955 г. по делу врача 3. Работая дежурным врачом скорой помоши и явившись по вызову на квартиру к больному О., 3. не оказала ему никакой помощи, не измерила температуру, не выслушала и уехала, в журнале регистрации она записала, что помощи не требовалось. В действительности у О. было прободение двенадцатиперстной кишки Из-за несвоевременной госпитализации О. умер от гнойного перитонита. (См. «Судебная практика Верховного Суда СССР» 1956 г. № 1, стр. 11—12).

что в первом случае уклонение hoicht открытый характер, а во втором — завуалированный. Тем не менее в обоих случаях имеет место неоказание медицинской помощи лицами, обязанными ее оказывать. Следует, кроме того, отметить, что не все медработники, призванные оказывать медицинскую помощь, являются должностными лицами.

Постановку «диагноза» с целью уклониться от оказания медицинской помощи не следует смешивать с ошибкой в -диагнозе, вызванной недостатком знаний или неосторожностью (врачебная ошибка).

Неоказание непосредственно нелечебной помощи может выражаться: а) в непредоставлении лечебным учреждением или аптекой своего помещения для подачи первой неотложной помощи и временного пребывания больного до его отправления в надлежащее лечебное учреждение; б) в нспредоставлении лечебным учреждением или аптекой необходимых для оказания первой неотложной помощи 'медикаментов; в) в несообщении аптекой гражданину по поводу внезапного заболевания или несчастного случая сведений об имеющихся в данном районе лечебных учреждениях и медицинских работниках; г) в воспрепятствовании .использования телефона для вызова скорой помощи или медицинского работника. Перечисленные обязанности лечебных учреждений <и аптек предусмотрены ст. ст 7—10 'инструкции от !1 марта 1926 г. Нарушение этих обязанностей инструкция рассматривает как неоказание помощи больному, влекущее уголовную ответственность. Учитывая, что в практике подобные случаи уже не имеют места, а также то, что общественная опасность подобных действий незначительна, представляется целесообразным исключить из инструкции указания на уголовную 'ответственность за такие нарушения, заменив ее дисциплинарной ответственностью

Для состава преступления, предусмотренного ст. 157 УК, необходимо, чтобы неоказание помощи больному имело место без уважительной причины. Вопрос о том, является ли данная причина уважительной, в каждом отдельном случае решается судом. Уважительной причиной является, например, состояние крайней необходимости. Так, Верховный суд РСФСР признал неправильным осуждение врача Я- за неоказание помощи роженице,

ft1'

к которой он был вызван в то время, когда оперировал больную сибирской язвой. Естественно, что бросить операцию Я. отказался, сказав, чтобы больную привезли в больницу. Попытки пригласить другого врача не увенчались успехом. Когда, наконец, роженицу привезли в больницу, Я. тотчас же явился к ней и вынул уже мертвого ребенка. У больной уже были признаки заражения '.

По делу врача Л. Верховный Суд СССР признал уважительной причиной отказ Л. явиться в первую очередь к далеко проживающему больному из-за непредоставления ему транспортных средств при наличии одновременных вызовов к нескольким другим не менее тяжело больным, обслуживание которых также входило в его обязанности 2.

Уважительной причиной является также непреодолимая сила, в том числе болезнь самого медицинского работника, его некомпетентность при условии, что он отдал соответствующие распоряжения о вызове специалиста.

Не является уважительной причиной неоказания помощи больному обращение к медицинскому работнику после установленного для него времени приема больных, или во время его нахождения в отпуске, на отдыхе, на семейном вечере и т. п.3. Так, приговором народного суда Сталинского района Брестской области от 3 ноября 1955 г. осужден то п. «б» ст. 231 УК БССР фельдшер К., не оказавший помощь привезенному к нему Л. К., зная, что Л тяжело ранен во время охоты и что его отказ может повлечь тяжелые для больного последствия,

1 «Судебная практика РСФСР» 1931 г № 5, стр 15

2 «Сборник постановлении Пленума и определений коллегий Верховного Суда СССР 1938—1939 гг>, М, стр 103

3 «Заболевшего человека нельзя оставлять без помощи Если предоставить врачам право отказываться от приглашения, то в нужную минуту невозможно будет добыть врача У меня в смертельной опасности близкий, дорогой мне человек Я еду за врачом. Он выходит ко мне в прихожую, пережевывая бифштекс, и хладнокровно заявляет. «Я сейчас ужинаю, а после ужина лягу спать; ехать поздно, поищите другого врача» В другом месте мне отвечают, что врача нет дома, в третьем — что он играет в карты и не расположен ехать Пока я рыскал по городу в поисках за врачом, больной умер, а мог бы быть спасен Разве не врачи виноваты в его смерти, и разве не заслуживают они тюрьмы'» (В. Вер е-саев, Соч, т 1, 1948, стр 645)

отказался тем не менее оказать Л. помощь... Свое бездействие К- объяснил тем, что у него был выходной день.

Первую неотложную помощь больному, жизни которого угрожает опасность, медицинский работник обязан оказать в любое время. Это его не только профессиональная, но и (Правовая обязанность 1,

В нашей литературе имели место попытки ограничить ответственность врачей за неоказание помощи больному путем расширения понятия уважительной причины. Так, проф. Рожановошй писал: «...при привлечении врачей к уголовной ответственности должны быть принимаемы во внимание... права ежедневного и еженедельного отдыха, периодических отпусков, наконец, право часть времени уделять своим личным интересам»2. Подобные взгляды противоречат этике врача вообще и советского врача в особенности. Поэтому они не встретили поддержки со стороны медицинской общественности.

Обязанность врача оказывать медицинскую помощь во время 'нахождения в отпуске и т. п. не является безусловной. Врач, к которому обратились во внеслужебное время, может посоветовать больному обратиться в ближайшую больницу или другое лечебное учреждение. Такой совет уместен, если есть возможность следовать ему и если необходимое для этого «время не может повлиять на ухудшение состояния больного. Если же помощь со стороны данного врача является незаменимой или когда обращение к другому врачу связано с лотерей времени, что может оказаться опасным для больного, то

1 Иногда существует неправильное представление об этой обязанности медицинского работника, о чем свидетельствует опубликованная в «Комсомольской правде» от 15 декабря 1956 г. статья «Чиновник в белом халате». К фельдшеру Ч, привезли механизатора, получившего тяжелую травму во время работы у. трактора. Ч. отказалась оказать ему какую-либо помощь, сославшись на то, что она находится в отпуске. Пока товарищи пострадавшего доставили его в больницу, он умер. Своевременное оказание помощи могло бы спасти механизатора. Ставя вопрос о моральной ответственности, автор статьи пишет: «Ч. цепляется за букву закона, согласно которому нет ничего преступного в том, что фельдшер, находясь в отпуске, не выполнила своего профессионального долга». Однако такой вывод нельзя признать правильным. Согласно закону (постановление от 1 декабря 1924 г., инструкция от 11 марта 1926 г., ст. 157 УК) Ч. подлежит уголовной ответственности,

2 «Бюллетень Наркомздрава» 1927 г. № 16, стр. 15а

40 . . ~ .

никакие ссылки на отдых, отпуск я т. п. не могут оправдать бездействия врача. Только при таких обстоятельствах уклонение от оказания медицинской помощи является уголовно-наказуемым.

Судебная практика не .признает уважительной причиной^ неоказания помощи больному отказ в приеме в лечебное учреждение, являющееся специальным (ведомственным) . Это положение вытекает из инструкции от 1.1 марта 1926 г. Так, ib июле 1935 года дежурная сестра К. была осуждена за неоказание медицинской помощи. К. отказалась оказать первую неотложную помощь Б., тяжело раненному в голову, но сумевшему дойти до ближайшей железнодорожной больницы, где в это время дежурила К- Свой отказ К. мотивировала тем, что В. не железнодорожник, а больница обслуживает только жел езнодор ожн икав.

При рассмотрении состава неоказания помощи врачом возникает вопрос, наступает ли ответственность врача, не оказавшего помощь больному ввиду несогласия последнего, если в результате этого наступили тяжелые последствия?

В дореволюционное время имел место ряд случаев, когда даже для спасения жизни*'больного его родственники не соглашались на производство операции. Подобные факты свидетельствовали о низком культурном уровне населения.

В дореволюционной юридической литературе имела распространение теория, по которой согласие больного или его законных представителей признавалось обстоятельством, исключающим преступный характер врачебных мер. Деятельность врача рассматривалась как деятельность лица, причиняющего телесное [повреждение, и потому она нуждалась в каком-то оправдании, которое находили в согласии. Если же не было согласия на операцию, то независимо от ее исхода наступала ответственность врача. Этой теории следовала судебная практика, в частности, германская и русская. Так, германский имперский суд осудил врача, который (вопреки воле отца, ампутировал в больнице ногу его семилетней дочери. Отец девочки заявил, что ему легче было.бы видеть ребенка в гробу, чем калекой. Врача привлекли к ответственности, несмотря на вывод экопертов о том, что опе-

рация была необходима для спасения жизни1. Поэтому врачи не рисковали производить операции, не заручившись согласием больного .или его законных представителей. Неоказание помощи больному для спасения его жизни при отсутствии согласия не влекло за собой уголовной ответственности. Оказание же помощи при таких обстоятельствах могло повлечь ее.

В статье 20 постановления ВЦИК'И СНКот 1 декабря 1924 г. «О профессиональной работе и правах медицинских работников» указывается: «Хирургические операции (производятся с согласия 'больных, а в отношении лиц моложе 16-ти лет или душевнобольных—с согласия их родителей или опекуна». Примечание к этой статье указывает, что «операцию, необходимую и неотложную для опасения жизни или важного, органа, врач может произвести по .консультации 'С другим 'врачом без согласия родителей или опекуна, когда они не могут быть опрошены без риска опоздания и без согласия больного, когда он находится ib бессознательном состоянии. Если и (консультация связана <с риском опоздания, <вра<ч может решать вопрос об операции один. О всяком таком случае он должен донести здравотделу не позже 24 часов».

Врач, не произведший операции .потому, что он не заручился согласием там, где оно не требуется ввиду условий, указанных в приведенном примечании, должен нести ответственность за 'неоказание помощи. При несогласии больного или йго законных (представителей на ■производство операции врач обязан .разъяснить, ,к каким последствиям это -может привести. Если ie-рач этого не сделал и прикрыл свое бездействие фактом отсутствия согласия, он должен нести ответственность по ст. 157 УК.

При наличии же предупреждения врача о .последствиях (возможны два 'следующих случая: 1) находящийся в сознании больной все же не согласен на операцию, зная о последствиях своего несогласия, и 2) родители или опекун больного ие согласны на операцию, производство которой не опасно для жизни, но непроизводство которой грозит смертью.

1 См. С. П. Мокринский, Медицина в ее конфликтах с уголовным правом, «Журнал Министерства юстиции» 1914 г. Х° 5, стр. 90.

В первом случае сознательное волеизъявление больного, то нашему мнению, не должно нарушаться •. Лишь в отношении военнослужащего операция должна быть произведена, хотя бы и без его согласия, если она ведет к возвращению его ,в строй. Случаи принудительного лечения (возможны и при эпидемиях 2.

Во ©тором случае операция должна быть произведена обязательно. Родители и опекуны, не давшие согласия «а производство операции, в результате чего ребенок может быть спасен, фактически берут на себя право распоряжения жизнью ребенка, которое им не принадлежит.« Врач, не произведший ib .подобном случае операции, должен мести уголовную ответственность. В этой связи представляется 'необходимым дополнить примечание 'К ст. 20 поста'навлен'ия от 1 декабря 1924 г. следующим указанием о том, что если больному, не достигшему 16-ти лет, производство операции необходимо для спасения жизни, врач должен разъяснить это родителям или другим законным представителям больного, после чего произвести операцию, хотя бы они не дали своего согласия.

Субъективная сторона рассматриваемого преступления выражается в умышленном неоказании медицинской помощи больному. Виновный сознает, что больной нуждается в помощи, но не желает ее оказать. О том, какая именно опасность угрожает больному и в какой помощи он нуждается, медицинский работник

1 Некоторые медицинские работники считают, что если операция необходима для спасения жизни, то она может быть произведена во всех случаях без согласия больного. Ю. П. Эдель пишет: *Если необходима срочная операция для предотвращения неминуемой смерти и хирург чувствует себя во всеоружии опыта и знаний — больного (а тем более его родных) не о чем спрашивать— его нужно оперировать». Поэтому Ю. П. Эдель предлагает внести соответствующие изменения в ст. 20 постановления ВЦИК и СНК от ] декабря 1924 г. («Девятая расширенная конференция Ленинградского отделения Всесоюзного научного общества судебных медиков и криминалистов, Научная сессия института судебной медицины Министерства здравоохранения СССР. Рефераты докладов», Л., 1955, стр. 164). Однако,, по нашему мнению, вряд ли можно согласиться с такой точкой зрения и не считаться с волей человека, находящегося в полном сознании и отдающего себе отчет в последствиях своего несогласия на операцию.

2 См. М. Д. Ш ар го р о деки й, Преступления против жизни И здоровья, Л., 1948, стр. 224.

узнает лишь после осмотра больного В момент вызова к больному о грозящей опасности медицинский работник знает лишь со слов тех, кто его вызывает. При таких обстоятельствах нельзя требовать, чтобы виновный уже в момент вызова знал о том, что жизни больного угрожает опасность. Достаточно того, что виновный сознательно не исполняет своего профессионального и правового долга, то есть не является по вызову, не принимает больного в лечебное учреждение, не оперирует больного и т д.

Сознание -возможных последствий неоказания медицинской помощи является отягчающим вину обстоятельством, дающим основание для применения ч 2 ст 157 УК-

В связи с характеристикой субъективной стороны неоказания медицинской помощи возникают следующие вопросы: 1) о квалификации длительной отлучки единственного дежурного на пункте скорой помощи врача, в результате чего оказывается невозможным его вызов к больному и 2) о том, несет ли ответственность врач, отказавшийся явиться к заведомо для него безнадежному больному.

Указанные вопросы имеют практическое значение.

8 связи с изложенным заслуживает внимания дело В.

9 марта 1956 г. в 1 час. 30 мин. к проходной будке артели подошел гр-н Б , который тут же упал, жалуясь на сильную боль з области сердца. Дежурный вахтер стал вызывать скорую шомощь, но в течение двух часов «а его звонки никто не отзывался Как выяснилось ©последствии, единственный дежурный фельдшер скорой помощи В. без каких-либо уважительных причин не находился на своем посту. После сердечного приступа боль-, ной прожил еще два часа По заключению судебноме-дицинской экспертизы при своевременном оказании помощи жизнь Б могла быть спасена

Единственный врач (фельдшер), который дежурит на пункте скорой |помощи, оставляя «а длительное время свой пост, сознает, что он может быть вызван к больному. Следовательно, он безразлично относится к возможным последствиям ювоего отсутствия на работе для болыного, к которому может быть в это время вызван Такой уход с рабочего места есть уклонение от исполнения своего профессионального и правового долга.

Поэтому мы считаем целесообразным в подобных случаях привлекать к ответственности за неоказание медицинской помощи.

На вопрос о том, несет ли ответственность врач, отказавшийся явиться к заведомо для него безнадежному больному, Верховный суд РСФСР по делу врача О дал в свое 'время отрицательный ответ, указав на наличие (в данном случае проступка, несовместимого с врачебной этикой '. Отзвуки такого мнения можно услышать еще и сейчас. Так, прокуратура Плисского района, Молодеч-иеиокой области 22 августа 1954 г. вынесла постановление об отказе в возбуждении уголовного дела против ©рача Р. 28 апреля 1954 г. Р. отказалась выехать к больному П., у которого открылось обильное кровотечение. В постановлении прокуратуры указывается, что если бы Р. и выехала к П., то ввиду крайне тяжелого положения больного она бы все равно не смогла предупредить его смерть. Р., ранее лечившая П., была хорошо осведомлена о состоянии П.

Такое мнение об отсутствии соста(ва преступления при уклонений от оказания помощи заведомо безнадежному больному является на наш взгляд ошибочным

Прежде всего врач, не видя больного, может ошибиться в оценке его состояния. Однако дело не только в этом. Признание оспариваемого мнения противоречило бы самой сущности профессии врача. Врач обязан до последней возможности сражаться за жизнь больного. Помощь врача не ограничивается назначением лекарства или хирургическим вмешательством. Врач обязан внимательно и заботливо отнестись к больному, ободрить ©го. Отказ от оказания помощи больному может повлечь серьезные переживания больного. Даже и .в том случае, когда медицина действительно бессильна, помощь нужна для обле^гчения страданий 'больного.

Кроме того, оправдание отказа в медицинской помощи безнадежному больному подрывает авторитет медицины, вносит элемент недисциплинированности, дает возможность недобросовестному врачу ссылаться в оправдание своего бездействия на безнадежное состояние больного.

1 См «Вестник современной медицины» 1928 г № 11, стр. 719.

Субъ^ктом рассматриваемого преступления является лицо, обязанное «по закону или специальному правилу» оказьввать медицинскую помощь. В соответствии € положениями о правах и обязанностях лиц медицинского персонала медицинскую помощь оказывают: врач, фельдшер, лекарский помощник (в Советской армии) ', медицинская сестра2, акушерка3. Согласно Положению с» npaiBax и обязанностях других лиц медицинского персонала (медицинских лаборантов, сиделок и т. д.) оказание медицинской помощи не относят к числу их обязанностей. Попытки расширить круг лиц, несущих ответственность по ст. 157 УК4, (противоречат положениям о профессиональных обязанностях медицинских работников, приводят к признанию ответственными за неоказание медицинской помощи лиц, которые по своему положению но оказывают такой помощи.

1 См. Циркуляр Наркомздрава РСФСР и UK Медсантруда «О правах лекарских помощников.» от 23 апреля 1930 г., в котором указывается, что лекарские помощники Советской армии «пользуются профессиональными правами, предоставленными фельдшерам». («Бюллетень Наркомздрава РСФСР» 1930 г. № 16).

2 См. Положение о правах и обязанностях медицинской сестры, утвержденное Министерством здравоохранения СССР 6 июня 1946 г., которое к обязанностям медсестры относит: делать подкожные и внутримышечные инъекции, оказывать первую помощи при мнимой смерти, травматических повреждениях, отравлениях и т. д. («Справочник медицинского работника», М., 1950, стр. 23—24).

3 См. Положение о правах и обязанностях акушерки, утвержденное Министерством здравоохранения СССР 6 июня 1946 г., которое к обязанностям акушерки относит оказание самостоятельно акушерской помощи, первоначальной помощи больному ребенку раннего возраста, делать хирургические перевязки и т. д (т а м ж е, стр. 21).

4 Б. Царегородцев ответственными по ст. 157 УК считает всех работников лечебных учреждений, которые по трудовому договору и правилам внутреннего распорядка обязаны оказывать помощь больным («Вестник современной медицины» 1928 г. № 11, стр. 718)

Авторы учебника («Советское уголовное право, часть Особенная», М., 1951, стр. 220) ответственными по ст. 157 УК считают всех лиц медицинского персонала. Это положение перенесено и в Курс советского уголовного права. (Л. А. Пионтковский, В. Д. Меньшагин, Курс советского уголовного права, Особенная часть, т. 1, М., 1955, стр. 625). Правильные указания содержатся в комментарии к УК РСФСР, изд. 2-е, М., 1946, стр. 202.

Врач, фельдшер, лекарский помощник, медицинская сестра, акушерка несут ответственность за неоказание медицинской помощи в том случае, если они занимаются медицинской практикой. Упомянутые лица, имеющие соответствующее образование, ио не работающие по специальности, за неоказание помощи больному, в том числе и медицинской 'помощи, .несут опветстеен'насть на общих основаниях.

Лица медицинского персонала, в обязанности которых не входит оказание медицинской ломощи (фармацевты, лаборанты и др.), а равно лица не медицинского персонала, работающие в лечебных учреждениях (шоферы и др.)' за неоказание помощи больному также несут ответственность на общих основаниях 1.

В нашей литературе и судебной -практике по вопросу о разграничении состава неоказания медицинской помощи и должностной халатности нет единства. Циркуляр НКЮ РСФСР от 20 октября 1926 г.2 предлагал квалифицировать неоказание медицинской помощи лицами медперсонала по ст. 157 УК или как должностное преступление в зависимости от того, входило ли оказание этой помощи в круг служебных обязанностей виновного или являлось лишь ого профессиональной обязанностью 3. Верховный Суд СССР по-разному решает этот вопрос. Так, по делу врача Л. он отказался от" указаеной трактовки 4, а по делу врача К.5 и по делу врача 3.6 Верховный Суд СССР вновь вернулся к положению упомянутого циркуляра.

Подразделение деятельности медицинского персонала на служебную и профессиональную является верным

1 Их ответственность по ст. 157 УК может иметь место только в случаях нарушения ими ст.ст. 7—10 инструкции от 11 марта 1926 г.

2 См. «Сборник циркуляров НКЮ РСФСР», М, 1931, стр. 216.

3 Это мнение поддерживает М Шаргородский в работе «Ответственность за преступления против личности» (Л., 1953, стр. 90).

4 См. «Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного Суда СССР 1938—1939», М, 1940, стр. 103.

5 См. «Судебная практика Верховного Суда СССР» 1952 г. № 3, стр. 18.

8 См. «Судебная практика Верховного Суда СССР» 1956 г. № 1. стр. 11.

лишь в той части, что в служебное время правовой обязанностью медперсонала является оказание ломощи любому лицу, которое за ней обратилось, а в иное время—лишь рольному, жизни которого угрожает опасность В соответствии с инструкцией от 11 марта 1926 г. медперсонал обязан оказывать первую неотложную помощь (в любое время, следовательно и в служебное. Инструкция не различает служебные и профессиональные обязанности медперсонала, указывая на применения ст. 157 УК при неоказании помощи больному независимо от места и времени. Мнение о том, что неоказание медицинской помощи в служебное время является должностным преступлением, приводит к признанию всех врачей, фельдшеров, медсестер и акушерок должностными лицами, что, как известно, не соответствует действительности. При таком положении неоказание должностными лицами медицинской помощи в служебное время повлечет ответственность по ст. 111 УК, а не должностными лицами в то же время — по ст. 157 УК, что противоречит инструкции от 11 марта 1926 г. В приведенной инструкции не ставится вопроса о квалификации неоказания медицинской помощи в зависимости от того, является ли виновный должностным лицом Кроме того, принятие оспариваемого мнения может привести к разнобою в судебной практике и создаст дополнительные трудности.

Так, врач — заведующий отделением будет отвечать за уклонение от оказания медицинской помощи по ст. 111 УК, а такой же врач, но не занимающий административной должности, может быть привлечен к ответственности лишь по ст. 157 УК. Первый из них также будет отвечать и по ст. 157 УК, если он уклонился от исполнения своих профессиональных обязанностей, будучи дома или на улице. Нам представляется, что в момент отправления своих профессиональных функций (лечение больных) врач является только врачом, независимо от его административных или других обязанностей.

Наконец, признание неоказания медицинской помощи в служебное время халатностью означает, что виновный не сознавал, что больному требуется его помощь или, во всяком случае, его отношение к последствиям своего

бездействия было неосторожным. Между тем уклонение от оказания медицинской помощи независимо от того, как будет квалифицироваться это преступление, пред-' полагает умысел, то есть сознание виновным того, что больной нуждается в помощи. Для наличия же более опасного пзида этого преступления необходима заведо-мость наступления тяжких последствий, в том числе и смерти больного. При таких обстоятельствах не может быть и речи о халатности.

Применение к медработникам—должностным лицам норм об ответственности за должностные преступления возможно лишь в тех случаях, когда преступление виновного, совершенное в служебное время, не подпадает под признаки ст. 157 УК (например, /неоднократные случаи неоказания помощи лицам, жизни которых не угрожает опасность).

Советское законодательство различает не только простой, но и более опасные виды неоказания медицинской помощи. К последнему закон относит: «Отказ лица, занимающегося медицинской [практикой, от оказания медицинской помощи, если таковой заведомо мог иметь опасные для больного последствия» (ч. 2 ст. 157 УК).

Часть 2 ст 157 УК отличается от ч. 1 этой статьи по трем признакам. Для наличия данного состава необходимо, чтобы:

а) имело место уклонение от оказания медицинской помощи. Уклонение от оказания непосредственно немедицинокой помощи может рассматриваться лишь как простой состав преступления;

б) имел место отказ в оказании медицинской помощи. Отказом является неоказание медицинской помощи в случае, когда виновному было предложено или его просили об оказании помощи. Инициатива в приглашении или вызове врача, фельдшера и т. д. исходит от больного или других лиц, действующих в его интересах Если виновный не проявил инициативы в оказании помощи больному, зная, что она необходима последнему, имеет место простой состав данного преступления. Форма отказа (прямо выраженное нежелание явиться к больному, заведомо обманное согласие оказать помощь и т. п.) не влияет на квалификацию, но должна быть учтена при назначении наказания; и

в) отказ 'мог иметь заведомо для виновного опасные для больного последствия. В данном случае виновный сознает, что жизни болыного угрожает опасность, и, несмотря на это, отказывает ему в помощи. Наступление последствий (смерти больного) не меняет юридической квалификации бездействия виновного, но, разумеется, является отягчающим иину обстоятельством. Решая вопрос о том, сознавал ли виновный возможность наступления тяжелых последствий, суд исходит из того, что именно было известно виновному о состоянии больного. При этом 'следует учитывать и квалификацию 'ВИНОВНОГО.

Для (наличия (более опасного вида уклонения от оказания помощи болыному необходима совокупность веех трех указанных признаков. Отсутствие хотя бы одного из них исключает ч. 2 ст. 157 УК.

В части 2 ст. 157 УК в отличие от ч. I этой статьи непосредственно назван субъект преступления (лицо, занимающееся медицинской практикой), определен характер помощи, от оказания которой отказался виновный (медицинская помощь), указано, что ответственность наступает при неоказании помощи больному, жизни которого угрожает опасность («опасные для больного последствия»). Поэтому применение ч. 2 ст. 157 УК 1не требует наличия дополнительных нормативных актов. Обращение к последним, которое необходимо при применении ч. 1 ст. 157 УК, вызывает известные затруднения и неудобства. Поэтому нам представляется целесообразным указать в законе субъект преступления (лицо медицинского персонала) -и определить, в [KaiKHx случаях неоказание помощи влечет за собой уголовную ответственность ((больной, жизни которого угрожает опасность). Таким образом, рассматриваемый состав, по нашему мнению, можно сформулировать, примерно, следующим образом: неоказание без уважительной причины лицами медицинского персонала медицинской помощи больному, жизни которого угрожает опасность, влечет...

Подобная формулировка дает возможность несколько упростить и редакцию состава, предусмотренного в настоящее время ч. 2 ст. 157, в которой можно сказать, примерно, -следующее: отказ упомянутых выше лиц от оказания медицинской помощи, если таковой заведо-

мо мот иметь опасные для больного последствия, влечет...

Неоказание медицинской помощи больным и раненым военнопленным. Оставление раненых на поле боя.

Специальными видами неоказания медицинской помощи являются неисполнение обязанностей по лечению болыных и раненых военнопленных и оставление раненых на поле боя.1 Война, всегда связанная с кровопролитием, ставит в непосредственную опасность огромные массы людей. Десятки и сотни тысяч раненых нуждаются в неотложной медицинской помощи и в ограждении меди-цинюких учреждений, куда их доставляют, от вражеского огня. Немалое число раненых оказывается па территории неприятеля.

Забота человечества об участи раненых, особенно попавших в плен, привела « созданию 'международных конвенций об улучшении участи больных и раненых воинов.

Женевская (конвенция 1864 года об улучшении участи раненьрх и больных воинов установила неприкосновенность походных лазаретов и военных госпиталей, личного состава этих учреждений и гарантировала свободу и неприкосновенность местным жителям, .подающим помощь раненым

Женевская конвенция 1906 года определила, что раненые и больные 'воины пользуются покровительством и уходом со стороны воюющего, во власти которого они оказались; что после каждого боя сторона, занимающая поле сражения, обязана принять меры к розыску раненых и оградить их от дурного обращения; что главнокомандующие армиями обязаны наблюдать за исполнением настоящей конвенции.

Однако международные конвенции выполняются не есеми государствами. Во время первой мировой войны убийство раненых, попавших в плен, имело место по прямому 'приказу Верховного командования кайзеровской армии. Примеру своих союзников следовали и турецкие солдаты '.

Подробно регламентировала отношение к больным и раненым и Женевская конвенция 1929 года, заменившая

1 См П. Р о м а щ к и н, Военные преступления империализма, М, 1953, стр. 90 и др.

собой iTto данному .вопросу прежние конвенции. Как й в конвенции 1906 года, Женевская конвенция предусматривала уголовную ответственность за ее нарушение. Несмотря на это, гитлеровские войска систематически нарушали конвенцию 1929 года.

В июле 1941 года у железнодорожной станции Шу-милино фашисты захватили в плен группу тяжело раненных советских воинов и тут же расстреляли их. В том же месяце |в районе г. Борисова они отравили мышьяком 70 тяжело раненных советских воинов. В деревне Лагутино, около Брянска, фашисты привязали к двум тайкам раненого красноармейца и разорвали его на части. В г. Рудне, Смоленской области, фашисты захватили советский полевой госпиталь и расстреляли всех раненых, а также санитаров и санитарок. В Каунасе, в лагере для военнопленных истощенных воинов, которые не были в состоянии двигаться, ежедневно выносили за лагерь, живыми складывали в заранее вырытые ямы и засыпали землей. В селе Воронки, на Украине, гитлеровцы разместили 40 раненых красноармейцев >и 'медсестер в помещении бывшей больницы. У медицинского персонала отобрали перевязочные средства, медикаменты и продукты питания, медсестер изнасиловали и расстреляли, а возле раненых поставили охрану и в течение четырех дней никого к ним не подпускали. Часть раненых умерло, а остальных бросили в рекуJ.

■ Это лишь отдельные примеры злодеяний фашистов по отношению к беспомощным раненым. В ноте Народного комиссара иностранных дел СССР от 27 апреля 1942 г. указывалось, "что зверства Чюнгис-хана, Батыя и Мамая бледнеют леред злодеяниями фашистских разбойников2.-

Массовое истребление советских военнопленных, в том числе раненых и больных, явилось следствием организованной системы истребления, а не результатом недисциплинированности отдельных солдат или офицеров. Накануне вероломного нападения на СССР 21 июня 1941 г. гитлеровские войска получили приказ:

1 См. «Нюрнбергский процесс», Сборник материалов, т. I, M., 1954, стр. 429, 430, 451, 459, 465, 514 и др.

2 См. там же, стр. 436.

«С ранеными русскими... нечего долго возиться: их надо приканчивать на месте» 1.

Кровью раненых, больных и медицинского персонала запятнали свои мундиры и японские офицеры и солдаты. Так, в военном госпитале в Гонконге японцы закололи всех больны;? и раненых. В январе 1942 года я Малайе японские солдаты, захватив колонну санитарных машин с больными и ранеными, вытащили их из машин и закололи штыками. В феврале 1942 года в Сингапуре, в Александрийском госпитале, они убили 223 человека2.

Во время второй мировой войны грубо и бесчеловечно 'попиралась нормы международного отрава о гу-манном обращении с ранеными и больными, но военные преступники -понесли за свои злодеяния уголовную ответствен ность.

Следует отметить, что Советское правительство неуклонно соблюдало нормы конвенции.

После окончания второй мировой войны конвенция 1929 года была пересмотрена и заменена ныне действующей Женевской конвенцией от 12 августа 1949 г. «Об улучшении участи раненых и.больных в действующих армиях». Конвенция, содержащая 9 глав (64 статьи), подробно регламентирует отношение к раненым и больным в действующих армиях.

Конвенция 12 августа 1949 г.:

4 I) запрещает следующие действия в отношении раненых и больных:

а) посягательства 'на их жизныи физическую неприкосновенность, в частности всякие виды убийства, увечья, жестокое обращение, пытки и истязания,

б) 1взятие заложников,

й) посягательство на человеческое достоинство, в частности оскорбительное и унижающее обращение,

г) осуждение и 'Применение наказания без предварительного судебного решения, вынесенного надлежащим Образом учрежденным судам, при 'наличии судебных гарантий, признанных необходимыми цивилизованными нациями (ст. 3);

1 «Нюрнбергский процесс», Сборник материалов, 1\ I, M., 1954, стр. 459.

2 См.. П Ромащкин, Военные преступления империализма, М., 1953, стр. 152,

2) обязывает подбирать раненых и больных всякое время и в особенности после боя, — гласит ст. 15, — сторены, находящиеся в конфликте, немедленно примут все возможные меры к тому, чтобы разыакать и подобрать раненых и больных и оградить >их от ограбления и дурного обращения...

Каждый раз, когда это позволят обстоятельства, будут заключаться соглашения о перемирии или о прекращении огня или же местные соглашения, чтобы позволить подобрать раненых, оставшихся на поле боя, транспортировать их, а также произвести обмен ими»;

3) обязывает оказывать раненым и больным медицинскую помощь. Ст. 12 указывает, что «строго запрещается... оставлять их (раненых и 'больных. — И. *£.) без медицинской помощи или ухода ..».

В статье 30 этой конвенции указывается: «Каждый лагерь будет иметь соответствующий лазарет, где военнопленные получат помощь, в которой они могут нуждаться, и где им будет предоставлен необходимый режим питания... Военнопленные, страдающие тяжелой болезнью или состояние которых требует специального лечения, хирургического вмешательства или госпитализации, должны быть приняты в любое? могущее обеспечить их лечение, военное или гражданское медицинское учреждение... Особые условия будут созданы для ухода за инвалидами, в частности, слепыми...»;

4) устанавливает неприкосновенность медицинских учреждений и медицинского персонала. Постоянные 'санитарные учреждения и подвижные санитарные формирования медицинской службы, госпитальные суда, транспорты с ранеными и больными или санитарным имуществом «...будут во ©сякое время пользоваться -покровительством и охраной сторон, находящихся в конфликте» (ст.ст. 19, 20, 35);

5) запрещает «применение репрессалий к раненым, больным, личному составу, зданиям и имуществу, находящимся под защитою конвенции» (ст. 46);

6) указывает, что «..никто не должен подвергаться преследованию... за то, что он 'ухаживал за ранеными или больными».

Аналогичные нормы содержит и Женевская конвенция от 12 августа 1949 г. «Об улучшении участи

раненых, больных и лиц, Потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море» '.

Статья 49 конвенции «Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях» и ст. 50 конвенции «Об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение...» указывают:

«Высокие договаривающиеся Стороны берут на себя обязательство (ввести в действие законодательство, необходимое для обеспечения эффективных уголовных наказаний для лиц, совершивших или приказавших совершить те или (иные серьезные нарушения настоящей конвенции...».

К серьезным нарушениям, которые должны влечь за собой уголовную ответственность, конвенции относят: преднамеренное убийство, пытки и бесчеловечное обращение, преднамеренное причинение тяжелых страданий*; нанесение ущерба здоровью и т. д. (ст. 50 и ст. 51 упомянутых конвенций). В числе серьезных «арушений конвенции непосредственно не называют неоказание медицинской помощи. Последнее охватывается указанием на «бесчеловечное обращение».

В советском уголовном праве нормы конвенции нашли отражени-е в военно-уголовном законодательстве. Статья 32 Закона об уголовной ответственности за воинские преступления предусматривает: «дурное обращение с военнопленными.., направленное против больных и раненых, а равно небрежное исполнение обязанностей в отношении больных и раненых лицами, на которых возложены лечение их и попечение о них»2. Таким образом (неоказание медицинской помощи больным и ■ раненым военнопленным влечет уголовную ответственность по ст. 32 названного закона, а не по ст. 157 УК. В отличие от ст. 157 УК ответственность по ст. 32 Закона наступает не только при неоказании помощи, когда жизни больного угрожает опасности, но и при небрежном исполнении обязанностей в отношении больных и раненых. Ответственность гго ст. 32 Закона несут не

1 Упомянутые конвенции от 12 августа 1949 г. ратифицированы Президиумом Верховного Совета СССР 17 апреля 1954 г (См. «Женевские конвенции о защите жертв войны», М, 1954).

2 Аналогичные нормы содержат уголовные кодексы стран народной демократии ст 339 УК Албании, § 303 УК Чехословакии и др

только лица, обязанностью которых является оказание медицинской помощи, но и все друпие военнослужащие, на которых (возложено попечение о больных и раненых пленных.

Отражение в уголовном законодательстве СССР требований международных конвенций означает не только признание общественно опасным дурного обращения с военнопленными, но и является выражением уважения этих конвенций, в соблюдении которых должны быть заинтересованы все государства и юсе честные люди ^

Если неоказание медицинской (помощи раненым является преступлением, то тем более является преступлением оставление их на поле боя Конвенции 1949 года обязывают воюющие стороны выносить раненых с поля <боя Невынюс раненых с поля боя является (оставлением лиц, лишенных возможности принять меры самосохранения, в состоянии опасности и поэтому подпадает под признаки состава преступления, предусмотренного ст 156 УК Однако с целью более точно отразить в нормах уголовного права требования международных конвенций, по нашему мнению, было бы целесообразно предусмотреть в главе о воинских преступлениях специальную норму об ответственности за оставление 'раненых на поле боя лицами, обязанными вынести их с места сражения '.

Внес же законодатель в уголовный кодекс специальную норму об ответственности капитана судна за неоказание помощи людям, гибнущим на водном пути, хотя такое преступление также охватывается ст. 156 УК, отразив тем самым требования Брюссельской конвенции 23 сентября 1910 г «Об объединении некоторых правил относительно оказания помощи и опасения на море».

1 Специальный состав преступления — оставление раненых на поле боя предусмотрен Уголовными кодексами Народной Республики Албании и Народной Республики Болгарии Статья 337 УК Албании гласит «Оставление раненых на поле сражения лицами, обязанными вынести их с поля сражения, карается тюремным заключением на срок от двух до десяти лет» В Уголовном кодексе Болгарии за оставление раненых на поле боя предусматривается лишение свободы на срок от двух до шести лет

«все книги «к разделу «содержание Глав: 9 Главы: 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9.

5rik.ru

Материалы для учебы и работы

Глава III НЕОКАЗАНИЕ МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ