Хр-р-р…

Дороже всего обошелся мне случай, когда я ничего не говорил. Я лишь издавал некий звук — храпел. Почему же я храпел в эфире?

На этот вопрос у меня есть исчерпывающий ответ: я спал.

Дело было в Майами в новогодние праздники, утром первого дня 1959 года.

Весь предыдущий вечер я работал комментатором на собачьих бегах. Затем я пошел на новогоднюю вечеринку — проводить 1958 год и встретить 1959-й, хотя я не большой мастер по части проводов и встреч, поскольку не пью. После этого я отработал полную смену на радиостанции WKAT, г д е вел свою передачу с шести до девяти утра, а потом до девяти тридцати у меня был перерыв, во время которого шла передача из Чикаго «Утренний клуб Дона Макнила».

После перерыва меня должен был сменить ведущий следующей передачи. В течение всей своей передачи я твердил себе: «Не спи! Не спи!» Кроме меня, на радиостанции никого не было, но я продержался до самого конца своей передачи, до момента, когда должен был начаться «Утренний клуб». К тому моменту я пробыл на ногах целые сутки.

В девять двадцать девять Дон Макнил начинает вою передачу словами «Говорит сеть радиостанций ABC». Это означает, что все станции ABC по всей стране должны отозваться. Мне нужно только отключиться от сети ABC, врубить свой микрофон, нагнуться к нему и сказать: «Говорит W K A T, Майами, Майами-Бич». Фасад здания нашей радиостанции был целиком застеклен, чтобы с улицы было видно, как работают дикторы и звукоинженеры, поэтому прохожим было меня отлично видно.

И вот я выключаю тумблер ABC, включаю свой микрофон — и засыпаю.

Единственный звук, который услышали радиослушатели WKAT, проснувшись тем новогодним утром, — это не поддающийся опознанию таинственный гул: мой храп. «Утренний клуб» в эфир не вышел, поскольку тумблер ABC был по-прежнему отключен. Слышен был только таинственный шум — больше ничего: ни музыки, ни рекламы, ни объявлений диктора. Шум — и больше ничего.

Слушатели начинают звонить по телефону на станцию, но телефон не отвечает. Прохожие заглядывают в окна WKAT и видят человека без сознания, распластавшегося на столе перед микрофоном. Дальнейшее развитие событий было вполне предсказуемым: с воем сирен прибывают пожарные и «скорая помощь».

Они разбивают своими топорами стеклянный фасад здания, а наши слушатели, до которых доносятся крики людей и звон бьющегося стекла, продолжают задаваться вопросом, что случилось. И вот пожарные и врачи «скорой» вопят мне в ухо:

— Что случилось?! Вы живы?!

Я просыпаюсь, оглядываю царящий кругом беспорядок и осколки стекла на полу и мямлю:

— Чего?

На следующее утро владелец радиостанции полковник Фрэнк Катцентайн вызвал меня к себе в кабинет и уволил. Потом он немного смягчился и сказал:

— Ты мне нравишься. Бог не обидел тебя талантом. Можешь ли ты дать мне какое-нибудь объяснение? Можешь ли ты сказать мне, почему мне не следует увольнять тебя?

В ответ я спросил:

— Полковник, знаете, что я сделал вчера?

— Нет. А что?

— Я проверил, как быстро пожарные и служба «скорой помощи» Майами отреагируют на происшествие.

Он не стал меня увольнять, но мне пришлось заплатить за разбитое окно.

Даже наилучшие ораторы, даже наилучшие мастера в деле ведения переговоров, даже наилучшие специалисты своего дела рано или поздно совершают ошибки. В бейсболе даже ведут их статистику. Так что, если вы совершите ошибку, не расстраивайтесь. Вспомните старую пословицу: «Не ошибается только тот, кто ничего не делает».

Дороже всего обошелся мне случай, когда я ничего не говорил. Я лишь издавал некий звук — храпел. Почему же я храпел в эфире?

На этот вопрос у меня есть исчерпывающий ответ: я спал.

Дело было в Майами в новогодние праздники, утром первого дня 1959 года.

Весь предыдущий вечер я работал комментатором на собачьих бегах. Затем я пошел на новогоднюю вечеринку — проводить 1958 год и встретить 1959-й, хотя я не большой мастер по части проводов и встреч, поскольку не пью. После этого я отработал полную смену на радиостанции WKAT, г д е вел свою передачу с шести до девяти утра, а потом до девяти тридцати у меня был перерыв, во время которого шла передача из Чикаго «Утренний клуб Дона Макнила».

После перерыва меня должен был сменить ведущий следующей передачи. В течение всей своей передачи я твердил себе: «Не спи! Не спи!» Кроме меня, на радиостанции никого не было, но я продержался до самого конца своей передачи, до момента, когда должен был начаться «Утренний клуб». К тому моменту я пробыл на ногах целые сутки.

В девять двадцать девять Дон Макнил начинает вою передачу словами «Говорит сеть радиостанций ABC». Это означает, что все станции ABC по всей стране должны отозваться. Мне нужно только отключиться от сети ABC, врубить свой микрофон, нагнуться к нему и сказать: «Говорит W K A T, Майами, Майами-Бич». Фасад здания нашей радиостанции был целиком застеклен, чтобы с улицы было видно, как работают дикторы и звукоинженеры, поэтому прохожим было меня отлично видно.

И вот я выключаю тумблер ABC, включаю свой микрофон — и засыпаю.

Единственный звук, который услышали радиослушатели WKAT, проснувшись тем новогодним утром, — это не поддающийся опознанию таинственный гул: мой храп. «Утренний клуб» в эфир не вышел, поскольку тумблер ABC был по-прежнему отключен. Слышен был только таинственный шум — больше ничего: ни музыки, ни рекламы, ни объявлений диктора. Шум — и больше ничего.

Слушатели начинают звонить по телефону на станцию, но телефон не отвечает. Прохожие заглядывают в окна WKAT и видят человека без сознания, распластавшегося на столе перед микрофоном. Дальнейшее развитие событий было вполне предсказуемым: с воем сирен прибывают пожарные и «скорая помощь».

Они разбивают своими топорами стеклянный фасад здания, а наши слушатели, до которых доносятся крики людей и звон бьющегося стекла, продолжают задаваться вопросом, что случилось. И вот пожарные и врачи «скорой» вопят мне в ухо:

— Что случилось?! Вы живы?!

Я просыпаюсь, оглядываю царящий кругом беспорядок и осколки стекла на полу и мямлю:

— Чего?

На следующее утро владелец радиостанции полковник Фрэнк Катцентайн вызвал меня к себе в кабинет и уволил. Потом он немного смягчился и сказал:

— Ты мне нравишься. Бог не обидел тебя талантом. Можешь ли ты дать мне какое-нибудь объяснение? Можешь ли ты сказать мне, почему мне не следует увольнять тебя?

В ответ я спросил:

— Полковник, знаете, что я сделал вчера?

— Нет. А что?

— Я проверил, как быстро пожарные и служба «скорой помощи» Майами отреагируют на происшествие.

Он не стал меня увольнять, но мне пришлось заплатить за разбитое окно.

Даже наилучшие ораторы, даже наилучшие мастера в деле ведения переговоров, даже наилучшие специалисты своего дела рано или поздно совершают ошибки. В бейсболе даже ведут их статистику. Так что, если вы совершите ошибку, не расстраивайтесь. Вспомните старую пословицу: «Не ошибается только тот, кто ничего не делает».