ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ СМЕРТИ

К оглавлению 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
17 18 19 20 22 23 24 25

Человек умирал. Алебастровое лицо его застыло, на белых губах каменела

болезненная гримаса.

Его принесли с поля боя истекающего кровью. Санитары торопились:

скорее, скорее... раненый может умереть от потери крови!

Но они так и не успели донести его до стола хирурга. Когда человека

положили на операционный стол, он был уже мертв. Не было дыхания, не билось

сердце, зрачки - крохотные оконца в человеческую душу - оледенели: они не

реагировали на трепетный огонек поднесенной спички.

- Умер,- сказал пожилой санитар, многое повидавший в своей многотрудной

жизни. Все опустили головы,

- Он должен жить! Он будет жить! - взволнованно воскликнул молодой

врач, почти юноша, с энергичным лицом. Руки хирурга дрожали от волнения.-

Только скорее... Слышите? Скорее!

Молодой доктор и сестры в белых, перепачканных кровью халатах обступили

мертвого человека. Теперь руки хирурга уже не дрожали - они действовали

быстро, ловко, уверенно...

- Ну, как там дела, на том свете? - спросили лейтенанта Соколова

товарищи по палате.

Лейтенант растерянно улыбнулся:

- А почему вы меня об этом спрашиваете, ребята?

- Да потому, что ты был мертв! И если бы не бригада доктора Неговского,

тебе бы и сейчас с ангелами по облакам гулять.

- Да бросьте вы шутки шутить! - возмутился Соколов.- Вы что,

всерьез?-задумавшись спросил он.- Честное слово, ничего не помню. Помню

только, как меня ранило, как меня тащили куда-то. А потом я пришел в себя

вот здесь, в госпитале...

К этой истории, произошедшей во время Великой Отечественной войны,

хотелось бы добавить лишь одно. Бывший лейтенант Соколов отлично чувствует

себя сегодня, работает на одной из многочисленных строек страны.

Да, он действительно был мертв, и бригада врачей Владимира

Александровича Неговского вернула ему жизнь.

Где же грань между жизнью и смертью?

Когда можно оживить человека?

...Это было очень давно, несколько веков назад. В 1543 году врач

испанского короля Карла V, знаменитый хирург Андрей Везалий, в присутствии

группы придворных вскрывал тело одного дворянина, чтобы установить причину

его смерти. Это была не первая операция хирурга.

Быстрым движением ножа он разрезал ткани мертвого человека, раскрыл

грудную клетку - и внезапно нож со звоном упал из рук Везалия. Сердце

мертвого человека билось.

- Он убил живого человека! - послышались восклицания.- Святотатство!

С трудом удалось хирургу избежать смертной казни за убийство. Личное

вмешательство короля, авторитет врача оказали овое действие, и смертная

казнь была заменена многодневным паломничеством в Иерусалим.

В чем же дело? Ведь человек был мертв. Значит, после смерти человека

могут жить какие-то части его организма?

Задолго до революции русский врач Н. П. Кравков оживил пальцы мертвого

человека. Он заставил жидкость непрерывно протекать по кровеносным сосудам.

На пальцах продолжали расти ногти - они жили.

В 1902 году русский ученый А. Кулябко сумел оживить сердце ребенка

через 20 часов после смерти. Сердце билось, но ребенок был мертв.

Впоследствии врачи оживляли сердце и через 96 часов.

Еще более смелый эксперимент провел в середине прошлого века

французский врач Сакар. В отрезанную голову собаки насосом накачивалась

кровь. Чудом казалась эта ожившая голова, которая открывала глаза, смотрела

на людей и даже пыталась лаять.

В чем же дело? - еще раз задаем мы вопрос. Если части человеческого

организма могут жить продолжительный срок, значит, смерть определяется не

сроком жизни отдельных органов человека, а жизнедеятельностью чего-то самого

главного?

Таким главным пунктом жизни является мозг. Когда умирают клетки мозга,

лишенные питания, поступающего по кровеносным сосудам, тогда наступает

подлинная смерть всего организма. Сколько же времени живут клетки мозга,

лишенные питания? Этим вопросом в разные годы занимались ученые.

Мне выпало счастье встречаться с замечательным хирургом и смелым

экспериментатором Сергеем Сергеевичем Брюханенко. Он задался целью посвятить

свою деятельность оживлению человека, возвращению его из смерти.

- Первое время приходилось идти на ощупь,- рассказывал Сергей

Сергеевич.- Отдельные исторические факты, дошедшие до нас, лишенные научного

основания, становились легендами. Никогда не забуду,- продолжал он,- как

однажды к нам в клинику привезли тело умершей девушки. Прошло уже много

времени, вероятно сутки, с того момента, как она умерла. Не знаю, что

толкнуло нас на неожиданный эксперимент. Мы присоединили аппарат

искусственного сердца и искусственных легких к шейной артерии умершей. Через

несколько минут мы заметили, как на мертвом теле появились краски жизни -

оно порозовело. Подогреваемая, насыщенная кислородом кровь непрерывно

поступала из аппарата в мертвое тело. Пристально, взволнованно всматривались

мы в лицо девушки. Мы понимали: через сутки после смерти оживить человека

невозможно. Ведь клетки мозга погибают без питания через 5-6 минут. Именно

тогда происходит в них то невосстанавливаемое изменение, которое практически

и является причиной смерти человека... Но в данном случае произошло чудо: мы

увидели, как из глаз мертвой девушки потекли слезы. Это было почти

невероятно: казалось, что мертвый человек плачет от сознания, что он никогда

уже не вернется к жизни.

Не скрою от вас,- взволнованно продолжал Сергей Сергеевич,- мы,

стоявшие вокруг умершей, тоже плакали от сознания своего полного бессилия.

Да, к секрету жизни приходится пробиваться нелегкими путями... Я дал себе

слово никогда не повторять подобных экспериментов. Однако опыт явственно

показал, что, видимо, даже через сутки после смерти не все клетки мозга были

убиты. Какие-то из них, управляющие железами, выделяющими слезы, продолжали

жить. Несколько позже,- продолжал рассказ Брюханенко,- товарищи рассказывали

мне о другом случае. Тело мертвого юноши, которое не могло быть оживлено,

было подвергнуто действию аппарата искуственного сердца и искусственных

легких. И вот на какое-то мгновение оно проявило поразительные признаки

жизни. Мертвый юноша поднял руку и заложил ее за голову.

Это казалось мистикой, но это подтверждало наши предположения о том,

что смерть требует углубленного изучения. Мозг умирает не так уж быстро, как

это думали вначале врачи,- в глубинах его теплится жизнь.

Я вспоминаю рассказ профессора Брюханенко, которого уже нет в живых,

как мою первую встречу с человеком, посягнувшим на возвращение из смерти.

Пожалуй, самым мощным оружием на этом трудном пути возврата к жизни

явилось изобретение наших русских ученых, в том числе и профессора

Брюханенко,- создание искусственного сердца и искусственных легких. За эти

замечательные изобретения С. С. Брюханенко был посмертно отмечен Ленинской

премией. Сердце было легче создать, чем легкие. Насос определенного объема,

работающий в определенном ритме, безукоризненно чистый и стерильный,- вот

вам прообраз нормально работающего сердца. А легкие? Ведь в тончайших

каналах легких происходит встреча кровяного потока с кислородом, поступающим

в живой организм из воздуха. Общая площадь этих нитевидных каналов, по

которым воздух поступает в легкие, потрясающе велика. Ученые подсчитали, что

необходимая поверхность соприкосновения крови с кислородом воздуха равна

чуть ли не размерам Красной площади. Как же искусственно создать такую

поверхность соприкосновения?

Американские ученые строили центрифуги, где разгонявшаяся кровь

распластывалась по большой поверхности специальных сосудов. Французы создали

сложный лабиринт движения кислорода и кровяного потока. Советские ученые

удивительно просто решили эту сложную проблему.

Как добиться максимальной площади? Надо использовать вспененную

поверхность жидкости. Именно здесь, на полупрозрачной пленке тончайших

пузырьков, и совершается заветный процесс проникновения кислорода в кровь.

Не потребовалось ни гигантских центрифуг, ни лабиринтов - вспененная в

относительно небольшом объеме кровь давала гигантскую поверхность

соприкосновения с кислородом. Так основа искусственных легких была создана!

Теперь оставалось немногое: подогреть кровь до температуры

человеческого тела, до 37 градусов, и вот уже готова одна из самых

удивительных машин, созданных для спасения человеческой жизни.

В настоящее время самые интересные работы в области оживления проводит

профессор Владимир Александрович Неговский. Это о нем мы рассказывали в

начале нашего повествования.

Кропотливо, в результате огромного количества экспериментов профессор и

его сотрудники выработали совершенно ясную и четкую методику спасения жизни

человека. Она состоит из трех последовательных и, вероятно, почти

обязательных процессов:

* нагнетание крови умершему человеку навстречу естественному кровотоку;

* создание условий искусственного дыхания. Аппарат "сердце - легкие"

несет необходимое количество кислорода, но ведь нужно заставить биться

сердце и сокращаться легкие;

* массаж сердца. Необходимо дать первый толчок этой удивительной

машине, которая без амортизации день и ночь работает десятками лет. Биение

сердца необходимо организовать в определенном ритме. Сегодня существует

специальная электрическая аппаратура - дефибриляторы. С помощью неожиданного

разряда электрического тока через сердце этот аппарат как бы заставляет

сердце, трепещущее вне всякого ритма, опомниться и начать действовать

привычным образом.

А как же все-таки быть с заветным сроком - 5-6 минут, со временем, в

течение которого в мозгу человека наступают невосстанавливаемые процессы

разрушения? Правильно ли установлен этот срок?

С каждым годом наука приносит нам потрясающие факты опровержения.

Пожалуй, самым ярким и поразительным случаем является история, которая

произошла несколько лет назад в Болгарии.

В Софии двадцатитрехлетняя медицинская сестра Пенка Найденова из-за

неосторожности была поражена электрическим током напряжением 380 вольт. Ток

прошел по обеим рукам девушки и убил ее. Лишь через 15 минут после смерти в

комнату вошли сотрудники клиники, где произошел этот трагический случай. К

счастью, это были врачи. Не перенося бездыханное тело на хирургический стол,

здесь же, немедленно врачи начали оживлять девушку. Они делали ей

искусственное дыхание, заставляя легкие наполняться и расширяться. Это не

помогало. Девушка была мертва. Тогда доктор Дереждиян принял смелое решение:

здесь же на полу он вскрыл скальпелем грудь девушки, обнажил умершее сердце

и начал массировать его. Прошло десять минут, двадцать... прошел час.

Казалось, все было кончено. И вдруг через 1 час 25 минут после смерти сердце

вздрогнуло. Это был слабый, трепетный удар, который затем перешел в

непрерывную дрожь оживающего сердца. Применили разряд электрического тока

дефибрилятора - и смерть отступила.

Случай казался поразительным. Что же произошло с мозгом девушки,

который 1 час 25 минут был лишен питания? Кропотливо изучали врачи процесс

оживления мозга.

Три дня и три ночи Пенка Найденова была без сознания. В эти дни резко

колебалось кровяное давление - от 40 до 90 миллиметров ртутного столба.

Учащенно бился пульс, давая до 150 ударов в минуту. Больная была вне себя.

Находясь в бессознательном состоянии, она не желала принимать пищу,

буйствовала. Врачи были уверены, что это конец: мозг уже не восстановится...

Но произошло чудо на третий день. Когда девушку окликнули, она открыла глаза

и что-то беззвучно ответила. И самое поразительное - она разговаривала не

по-болгарски, а по-русски!

- Что со мной случилось? - спросила она на русском языке, который

изучала в раннем детстве, а потом совершенно забыла.

Это было загадочным. Но разгадка напрашивалась сама собой: видимо, в

первую очередь восстанавливались те клетки мозга, которые были глубоко

скрыты в коре мозга. На поверхность сознания поднималось из глубин то, что

было почти забыто. Меньше всего были поражены, если можно так выразиться,

клетки глубокого заложения.

Напряженно протекал процесс выздоровления. Лишь через несколько дней к

девушке вернулось знание болгарского языка. Но тогда врачи заметили другой

процесс: быстро восстанавливалось восприятие слуховое, а зрительная память

не восстанавливалась. Пенка могла писать, но читать не могла. Функции

двигательные воскресали быстрее, чем зрительные.

Девушку просили написать букву - она писала ее. Но когда ей показывали

ту же самую букву и просили ее назвать, она не могла этого сделать. В мозгу

восстанавливались неравномерно те или иные восприятия.

Этот единственный в мировой практике случай показал всю сложность

структуры человеческого мозга и восстановления его функций.

Однако позже и у нас в Советском Союзе на целинных землях произошел еще

более поразительный факт.

В совхозе "Ярославский" работал тракторист Владимир Харин. Парень как

парень, трудолюбивый, энергичный, хорошо знающий свое дело.

Как-то поздним зимним вечером, в лютую стужу, в открытой степи мотор

трактора отказал. Долго возился парень с двигателем, измучился, но завести

его так и не смог. Он чувствовал, что силы покидают его. Жгучий мороз

пронизывал тело, Владимира клонило в сон. Он решил оставить машину в степи и

добраться пешком до деревни.

Шел долго, упорно борясь с бессилием, с подступавшей сонливостью. Он

понимал: остановиться - значит умереть, замерзнуть. И когда на горизонте

показались далекие огни поселка, он упал в снег и забылся.

Лишь через несколько часов товарищи нашли Владимира. Он окоченел

совершенно. Когда его укладывали в машину, тело издавало глухой звук - оно

было одеревеневшим.

В больнице врач не нашел никаких признаков жизни в замерзшем теле:

глаза не реагировали на свет, сердце давно замолчало, дыхания не было и в

помине. "Конец,- решил врач, жалея парня.- Такой молодой, энергичный..."

Но цвет тела покойного заставил врача насторожиться. Тело было не

серо-белым, а розово-багровым. Молодой врач, обративший на это внимание,

оказался очень толковым и смелым человеком. Он знал об опытах профессора

Неговского, знал о том, что в свое время Неговский, для того чтобы увеличить

заветный срок восстанавливаемости коры головного мозга, подвергал подопытных

животных гипотермии - искусственному переохлаждению.

"А вдруг здесь, в естественных условиях, как раз и произошел такой

случай гипотермии?"-подумал врач.

И вот он вместе со своими сотрудниками вступил в битву за жизнь

тракториста. Это было трудное дело. Нужно было любыми средствами расширить

кровеносные сосуды. Ноги бездыханного Владимира опустили в теплую воду, все

тело энергично растирали спиртом, в мышцу сердца впрыснули возбуждающее

лекарство.

Наконец доктор почувствовал, что сердце вздрогнуло. Тогда

непосредственно к аорте присоединили аппарат "сердце - легкие". Машина

заработала, а люди энергично продолжали массировать оттаивающее тело

тракториста.

Да, сомнения не было - сердце вздрогнуло еще раз и, словно

пробужденное, начало медленно и неуверенно биться. Лишь через час после

отогрева"ия первый вздох сорвался с губ оживающего Владимира. Но путь к

спасению еще долог. Двадцатитрехлетнему крепышу делают переливание крови,

энергичный массаж грудной клетки. И понемногу жизнь возвращается в

воскрешенный организм. Мышцы теряют стеклянную хрупкость, теплеет кожа, час

за часом все больше оживает человек. А ведь он был мертв свыше трех часов!

Все это казалось невероятным.

Еще несколько месяцев Владимир Харин борется со смертью. И вот он

здоров - он снова сел на трактор. К нему вернулась не только память, не

только прежняя сила, но и веселая улыбка. Смерть побеждена!

Этот удивительный случай поражает нас еще и тем, что природа сама

создала условия для восстановления жизни. Организм тракториста был предельно

переохлажден на морозе. Процессы разрушения клеток головного мозга, которые

происходят при нормальной температуре, видимо, были приостановлены в

переохлажденном теле.

Потеряв сознание, парень впал в то состояние, какое бывает у

теплокровных животных, впадающих в искусственную спячку. При замедленном,

почти угасшем дыхании в кровь попадает углекислый газ - своеобразный

усыпляющий наркоз. Именно в таком положении и оказался воскресший из мертвых

тракторист-целинник.

В битве за жизнь нужно искать новые пути. И в первую очередь надо

стремиться спасти от гибели мозг человека. В затаенных глубинах мозга

скрываются источники жизни, которые нужно сохранить, а если потребуется, и

пробудить.

Я представляю себе потрясающие результаты медицины ближайшего будущего.

Врачи нашли удивительное средство консервации мозга, предохраняющее его от

разрушения. Это может быть или искусственно созданная низкая температура,

или химические препараты - при введении в кровь они быстро проникнут в

тончайшие сосуды коры головного мозга. Наконец, это могут быть новые, еще не

открытые методы облучения мозга с помощью радиоволн или радиоактивных

изотопов.

Человека кладут на операционный стол. Ему нужно сделать сложную

операцию. Зачем же на длительное время отравлять его наркозом? Лучше пускай

он умирает на час, на два, даже на сутки, если нужно. За это время организм

может быть "починен" хирургом, могут быть обновлены и даже заменены

отдельные органы. Через какое-то время, когда врачу уже не приходится

опасаться за жизнь человека, законсервированного в состоянии смерти,

наступает период оживления. Больной возвращен к жизни, он ничего не помнит,

он думает, что спал всего несколько минут... Он пробудился обновленным и

здоровым.

Я верю, что именно так и будет со временем. Разве не об этом говорит

нам сегодня героический труд наших хирургов, ученых-экспериментаторов!

21 мая, четверг

Вчера на заводе хоронили старого пенсионера Ивана Лесниченко. Хоронили

торжественно - всю жизнь он проработал здесь. Играл оркестр, звучали речи,

воспоминания. Опустив тяжелые руки, у гроба стояла его жена, окруженная

молодыми, крепкими парнями и женщинами - детьми, невестками, зятьями... Все

они работают здесь, на комбинате.

Казалось, обычное явление: ушел человек, прожив большую трудовую жизнь.

Может быть, не очень известный, но здесь, на химическом, его знали все.

Поэтому сегодня в зале Центрального поста управления все притихли и

грустно задумались, даже молодежь. Сдержанно говорили о жизни, о смерти, о

великом единстве противоположностей на жизненном пути.

- Как-то не верится: прожил человек большую жизнь - и нет его,- немного

нараспев говорила Нина.- А завод работает. Дома стоят... Остались вещи,

принадлежавшие хозяину. Получается, вещи бессмертны, а человек... Даже

обидно, что человек живет меньше, чем созданное его руками, его разумом... Я

хотела бы жить очень-очень долго!

- К дьяволу бессмертие вещей, к дьяволу машины! - пылко протестовал

Петя Кузовкин.- Бессмертен человек, и только человек! Он бессмертен в своей

эволюции, в динамике развития, в своем стремлении вперед. А что такое

машины? Как их сделали, так они и стоят. Никакой эволюции. Хочу - переделаю,

хочу - оставлю по-старому.

- Я думаю, вы не совсем правы,- вмешался в разговор Николай Трошин.-

Послушайте!

Николай достал из кармана пиджака небольшую книжку в мягком переплете,

изрядно помятую и потрепанную.

- Пишет академик Берг,- продолжает он, отыскивая нужную страницу.-

"Принципиальная разница между машиной, даже самой "умной", и человеком,

во-первых, в том, что созданная человеком машина с момента рождения стареет,

не восстанавливается. Она мертва в полном смысле этого слова",- неторопливо

читал Николай.

- Вот видите! - прервал его Петя. И обернулся к Ни не: - А ты перед

машинами преклоняешься!

- Коля, читай дальше,- попросила Нина.

- "Человек и его мозг на протяжении десятилетий непрерывно

возобновляются,- продолжал читать Трошин,- в живых клетках непрерывно

происходит генерация жизни, создание живой материи из мертвой. Одновременно

и в таком же количестве непрерывно происходит деградация отжившей свое живой

материи и возвращение ее в состояние мертвой материи.

Оба процесса взаимно уравновешены и соответственны в любой клетке, пока

она жива.

Мертвая материя не думает, хотя она и может, в соответствии со своей

структурой и заложенными в ее элементы функциями, выполнять ряд операций

скорее, а может быть, и лучше, чем человек".

- А я согласен с академиком,- сказал Николай Иванович.- Согласен!

Потому и считаю, что главная задача, которая стоит сегодня перед наукой,-

это продлить жизнь человека. Даже смешно - люди умирают в период

максимальной активизации своих мыслительных способностей. Приобретен опыт,

голова заполнена знаниями, решения принимаются безошибочно, а жизнь уходит.

Вечером, когда мы остались вдвоем и я включил Кибера, он был глубоко

обижен.

К. Как же можно так говорить? Машина мертва. Как я понимаю, для нас,

машин, главная сторона жизни - непрерывный процесс восприятия нового.

Процесс обучения, не так ли?

А что говорили сегодня? Природа жива, машина мертва. Но мы же учимся.

Николай ссылается на академика... Я тоже порылся в своей электронной памяти.

А. Ну, ну! Будешь цитировать?

К. Буду. Аксель Иванович Берг, академик. Родился в 1893 году.

Здравствует.

"Следует без всяких шуток говорить о совершенно реальной и с успехом

осуществимой задаче обучения машин. Мало того, нет никакого сомнения в том,

что на опыте обучения и самообучения электронных машин будет пересмотрена

существующая ныне система обучения людей, в частности детей. Это никого не

должно удивлять".

А вы говорите - у машин нет жизни! Мы учимся - значит, живем и даем

новую жизнь человеческим детям,, мы обучаем их.

А. Постой, Кибер, не волнуйся. Между прочим, люди тоже научились

подбирать цитаты и делают это не хуже вас, машин.

"Машину можно многому "научить". Это надо помнить. Однако обучение

мертвых, постоянно стареющих и обесцениваемых временем машин коренным

образом отличается от обучения ребенка. Мозг ребенка состоит из живых

клеток, а элементы памяти машины мертвы".

К. Продолжайте, продолжайте... Уж если приводить цитату, то до конца!

Вот что дальше говорит академик Берг:

"Несмотря на это коренное различие между человеческим мозгом и памятью

мертвой машины, я никому бы не советовал устанавливать границу возможностей

электронного мозга".

А как это понимать?

А. Здорово ты научился спорить!

К. Лучше не спорить, а уважать друг друга: Человеку - Машину, а Машине

- Человека. Что же касается лично меня, я предполагаю жить долго, красиво и

много еще поработать

А. Еще бы!.. Ты начинаешь третью жизнь. Да и за первые две тебе,

вероятно, краснеть не приходится.