Аннотация

Евгений Берштейн

Трагедия пола: две заметки о русском вейнингерианстве

Предлагаемые заметки посвящены двум эпизодам из истории того, что Н.А. Бердяев окрестил “вейнингерианством”, — сенсационной и массовой популярности в России начала XX века книги австрийского философа Отто Вейнингера “Пол и характер. Принципиальное исследование” (1903) [1]. В период между двумя революциями книга Вейнингера была для интеллигентной молодежи, по словам А.С. Изгоева (Ланде) из его известной статьи в сборнике “Вехи”, “предметом тайной науки” и “венцом познания” [2]. Вышедший в нескольких русских переводах, “Пол и характер” имел необычайный — для сугубо серьезной, “научной” книги — коммерческий успех. По подсчетам Эрика Наймана, между 1908 и 1912 годами общий тираж русских переводов достиг не менее 39 тыс. экземпляров (не считая публикации выдержек и бесчисленных пересказов в периодике) [3]. Для сравнения, обычный тираж книги популярного модернистского автора в России составлял 3 тыс. экземпляров. Романы Анастасии Вербицкой — на вершине ее успеха — достигали сопоставимых с Вейнингером тиражей, но 400-страничный трактат Вейнингера представлял собой трудное ученое чтение, а не любовно-авантюрный роман [4]. Не случайно докладчица на Первом всероссийском женском съезде досадовала, что, хотя “Пол и характер” повсеместно обсуждается, мало кто прочел его целиком [5].

Первый полный русский перевод “Пола и характера”, выполненный Владимиром Лихтенштадтом, с предисловием и под редакцией Акима Волынского, вышел в издательстве “Посев” в августе 1908 года [6]. В январе 1909 года Корней Чуковский констатировал в кадетской газете “Речь”, что Вейнингер уже представляет в Петербурге “течение”: “Всюду Вейнингер, Вейнингер, Вейнингер” [7]. Как и в случае лавинообразного успеха романа Арцыбашева “Санин” двумя годами раньше, обсуждение “Пола и характера” превращалось в целую индустрию — популярные брошюры, лекции в столицах и провинции, карикатура в “Сатириконе”. В печатном обсуждении идей Вейнингера приняли активное участие видные писатели и философы, связанные с символизмом, — Вячеслав Иванов, Андрей Белый, Зинаида Гиппиус, Николай Бердяев, Василий Розанов, Павел Флоренский [8]. На книгу отреагировали как правые публицисты (Меньшиков в “Новом времени”, Злотников в “Земщине”) [9], так и ведущие демократические критики — марксист Владимир Фриче написал книгу о “Поле и характере”, а Григорий Полонский, Петр Мокиевский и С. Поварнин — критические статьи с подробными разборами труда Вейнингера [10]. Михаил Кузмин и популярные прозаики Евдокия Нагродская и Анатолий Каменский беллетризировали положения модной теории — роман Нагродской “Гнев Диониса” и рассказ Каменского “Женщина” (с подзаголовком “Памяти Отто Вейнингера”) — стали бестселлерами [11]. Аркадий Аверченко пародировал в “Сатириконе” русскую литературную вейнингериану, в педагогических сочинениях обсуждалось значение идей Вейнингера для школьного образования, а женский съезд, собравшийся в Петербурге в конце 1908 года, заслушал целых два доклада о Вейнингере [12].

К сегодняшнему дню книга Вейнингера, вызывавшая такую бурную реакцию в первые десятилетия прошлого века, довольно прочно забыта. Напомним читателю ее центральные темы. Их можно обозначить по трем ключевым понятиям: (1) бисексуальность, (2) мужское и женское начало и их онтологическая природа, (3) еврейство.

• Бисексуальность. Вейнингер постулирует, что все биологические организмы — от простейших и до человека — определяются совмещением в них мужского и женского начал. Клетки, утверждает Вейнингер, обладают мужской и женской плазмой (он писал свой труд до открытия половых гормонов), и такое же совмещение мужского и женского можно проследить на любом уровне человеческого организма. Таким образом, все люди бисексуальны (то есть двуполы) как биологически, так и психически. Индивидуальные особенности человека определяются характерным для него соотношением мужского и женского начал. Половое влечение возникает от притяжения между мужским и женским составляющими разных индивидов, и его интенсивность описывается Вейнингером при помощи математической формулы. Она достигает максимума в тех парах, в которых мужское и женское находятся в соотношении перевернутого отражения. Например, она будет максимальной в паре, в которой у мужчины 90% мужского и 10% женского, а у женщины 90% женского и 10% мужского. Половая природа человека зиждется на промежуточных половых формах, а социально признанный пол не имеет никакого влияния на характер человека и его сексуальность. Теорию биологического и психического гермафродитизма Вейнингер использует для объяснения однополого влечения. Так, индивид, в котором 50% мужского и 50% женского, будет выискивать для себя другого подобного индивида — и их очевидный пол здесь не играет роли.

• Мужское и женское. Рассматриваемые как абстрактные духовно-психологические начала, мужское и женское находятся в состоянии непримиримого конфликта. Женское начало целиком определяется половым влечением, половым актом и целями полового размножения. Постоянно соскальзывая с обсуждения женщины как идеального типа на обсуждение женщин вообще, Вейнингер утверждает, что женщина обладает непрерывной и нелокализованной сексуальностью и не обладает дифференцированным “я”. У нее нет личности, так как она целиком погружена в родовой процесс полового воспроизводства. Две ее естественные роли — проститутки и матери — равно лишены духовного или морального содержания, поскольку являются лишь продолжением женской непрерывной сексуальности. Вообще сферы интеллектуальной деятельности, духа, творчества и гениальности закрыты для женщины. Исключение составляют те биологические женщины, в которых процент мужского приближается к 50. По своей природе они близки к мужчинам, что и объясняет их способность к творчеству. Типичная же женщина не ведает разницы между чувством и мыслью, и мышление ее носит непроясненный внелогический характер. Ее психическая жизнь сводится к половому вожделению — и вожделеет она не конкретного мужчину, а мужественность вообще. В онтологическом смысле женщина представляет собой Ничто, и форма, смысл и ценность привносятся в нее мужчиной, к которому она прилепляется, используя для этого половое влечение и половой акт.

• Еврейство. Соотношение женского и мужского повторяет себя в соотношении еврея с арийцем. Вейнингер — еврей, перешедший в протестантизм, — не устает подчеркивать, что говорит о еврействе как духовной тенденции, а не о реальных евреях, что, однако, не отменяет выраженно антисемитской направленности его рассуждений — точно так же, как абстрактный характер используемой им категории женского начала не отменяет их женоненавистнической сущности. По Вейнингеру, евреи своим психическим складом приближаются к описанному им с таким отвращением женскому типу. Еврейские мужчины женоподобны, и их жизнь проистекает в семейно-половом мире, а жизнь духа, нравственность, гениальность и гражданственность им недоступны. В оппозиции материи и духа, природы и культуры еврей, как и женщина, противостоит духу и культуре.

В своей объемной книге Вейнингер философски интерпретирует данные современных ему естественных наук, освещавших феномен пола — понятого как единство биологического пола, гендера и сексуальной ориентации. Согласно Вейнингеру, пол является ключом к пониманию онтологии человека и судеб человечества. Естественно-научная аргументация книги “Пол и характер” представляет собой компендиум современных автору научных данных по вопросам сексуальности, а философские, социальные и политические интерпретации — радикализацию довольно распространенных на рубеже веков критических суждений о направлении развития европейской культуры [13]. Оригинальность книги заключалась не столько в преподнесенных в ней данных позитивистской науки и социофилософском анализе, сколько в неожиданно лирической интонации автора, переживавшего анализируемые им абстрактные явления и процессы как личную метафизическую трагедию апокалиптических масштабов и последствий.

В современной ему культуре Вейнингер с ужасом наблюдает триумф женского и еврейского начал и отмирание мужественности и духовной жизни. Симптомами этого катастрофического положения, с его точки зрения, являются эффеминизация мужчины, начавшего по-женски определять себя через половой акт и сексуальность, а также стремление женщин к общественной роли, чудовищное умножение промежуточных половых форм и распространение еврейского “торгового духа”. По Вейнингеру, все это — элементы культурной деградации, ведущей к смерти цивилизации. Чтобы свернуть с этого гибельного пути, женщине необходимо преодолеть женское, а евреям — еврейское. Современному человеку необходимо сбросить с себя цепи полового вожделения и отказаться от полового акта. Похожее на ницшевскую формулу “преодолеть человека”, преодоление женщины и еврея не означает угнетения тех и других — оно означает преодоление женского и еврейского в отдельном человеке.

В России осмысление идей “Пола и характера” явилось кульминацией философского обсуждения вопроса пола — магистрального, в частности, для русского символизма. В символистской среде идеям Вейнингера, посвященным еврейству, не было придано центрального значения, но его теории бисексуальности и пола вызвали горячее обсуждение. Так, Вячеслав Иванов особенно активно встал на защиту достоинства женщины, отмечая, что перманентная сексуальность женщины вовсе не является дефектом, а, наоборот, составляет ее метафизическое преимущество [14]. Наибольший энтузиазм идеи “Пола и характера” вызвали у З. Гиппиус, выразившей свою солидарность с вейнингеровской теорией бисексуальности в статье “Зверебог” (1908) и проповедовавшей математическую формулу полового влечения десятилетиями позже в “Арифметике любви” (доклад в парижском литературном кружке “Зеленая лампа”, 1931) [15]. Бердяев открыто интегрировал Вейнингера в свою “Философию творчества”, развив идею абсолютной сексуальности женщины и вейнингеровскую мысль о том, что в родовой прокреативной сексуальности погибает индивидуальное творческое начало [16]. Русские критики справедливо находили в теориях Вейнингера хорошо знакомые в России идеи: вейнингеровское женское начало (Ж) напоминало им о вечной женственности, подвергнутой естественно-научному анализу, а его призыв к отказу от полового акта — о толстовских сочинениях на темы половой морали.

Усвоение и трансформация идей Вейнингера в символистской среде представляют собой большую тему, затронутую в исследовательской литературе пока лишь частично: Лора Энгельштейн блестяще проанализировала связи между книгой Вейнингера и философией пола Василия Розанова [17], а Эрик Найман указал на присутствие вейнингеровского пласта в философии Бердяева [18]. Два сюжета, которых мы коснемся ниже, лежат несколько в стороне от важной и очевидной темы “Вейнингер и символисты”. К ней мы надеемся еще вернуться.

Евгений Берштейн

Трагедия пола: две заметки о русском вейнингерианстве

Предлагаемые заметки посвящены двум эпизодам из истории того, что Н.А. Бердяев окрестил “вейнингерианством”, — сенсационной и массовой популярности в России начала XX века книги австрийского философа Отто Вейнингера “Пол и характер. Принципиальное исследование” (1903) [1]. В период между двумя революциями книга Вейнингера была для интеллигентной молодежи, по словам А.С. Изгоева (Ланде) из его известной статьи в сборнике “Вехи”, “предметом тайной науки” и “венцом познания” [2]. Вышедший в нескольких русских переводах, “Пол и характер” имел необычайный — для сугубо серьезной, “научной” книги — коммерческий успех. По подсчетам Эрика Наймана, между 1908 и 1912 годами общий тираж русских переводов достиг не менее 39 тыс. экземпляров (не считая публикации выдержек и бесчисленных пересказов в периодике) [3]. Для сравнения, обычный тираж книги популярного модернистского автора в России составлял 3 тыс. экземпляров. Романы Анастасии Вербицкой — на вершине ее успеха — достигали сопоставимых с Вейнингером тиражей, но 400-страничный трактат Вейнингера представлял собой трудное ученое чтение, а не любовно-авантюрный роман [4]. Не случайно докладчица на Первом всероссийском женском съезде досадовала, что, хотя “Пол и характер” повсеместно обсуждается, мало кто прочел его целиком [5].

Первый полный русский перевод “Пола и характера”, выполненный Владимиром Лихтенштадтом, с предисловием и под редакцией Акима Волынского, вышел в издательстве “Посев” в августе 1908 года [6]. В январе 1909 года Корней Чуковский констатировал в кадетской газете “Речь”, что Вейнингер уже представляет в Петербурге “течение”: “Всюду Вейнингер, Вейнингер, Вейнингер” [7]. Как и в случае лавинообразного успеха романа Арцыбашева “Санин” двумя годами раньше, обсуждение “Пола и характера” превращалось в целую индустрию — популярные брошюры, лекции в столицах и провинции, карикатура в “Сатириконе”. В печатном обсуждении идей Вейнингера приняли активное участие видные писатели и философы, связанные с символизмом, — Вячеслав Иванов, Андрей Белый, Зинаида Гиппиус, Николай Бердяев, Василий Розанов, Павел Флоренский [8]. На книгу отреагировали как правые публицисты (Меньшиков в “Новом времени”, Злотников в “Земщине”) [9], так и ведущие демократические критики — марксист Владимир Фриче написал книгу о “Поле и характере”, а Григорий Полонский, Петр Мокиевский и С. Поварнин — критические статьи с подробными разборами труда Вейнингера [10]. Михаил Кузмин и популярные прозаики Евдокия Нагродская и Анатолий Каменский беллетризировали положения модной теории — роман Нагродской “Гнев Диониса” и рассказ Каменского “Женщина” (с подзаголовком “Памяти Отто Вейнингера”) — стали бестселлерами [11]. Аркадий Аверченко пародировал в “Сатириконе” русскую литературную вейнингериану, в педагогических сочинениях обсуждалось значение идей Вейнингера для школьного образования, а женский съезд, собравшийся в Петербурге в конце 1908 года, заслушал целых два доклада о Вейнингере [12].

К сегодняшнему дню книга Вейнингера, вызывавшая такую бурную реакцию в первые десятилетия прошлого века, довольно прочно забыта. Напомним читателю ее центральные темы. Их можно обозначить по трем ключевым понятиям: (1) бисексуальность, (2) мужское и женское начало и их онтологическая природа, (3) еврейство.

• Бисексуальность. Вейнингер постулирует, что все биологические организмы — от простейших и до человека — определяются совмещением в них мужского и женского начал. Клетки, утверждает Вейнингер, обладают мужской и женской плазмой (он писал свой труд до открытия половых гормонов), и такое же совмещение мужского и женского можно проследить на любом уровне человеческого организма. Таким образом, все люди бисексуальны (то есть двуполы) как биологически, так и психически. Индивидуальные особенности человека определяются характерным для него соотношением мужского и женского начал. Половое влечение возникает от притяжения между мужским и женским составляющими разных индивидов, и его интенсивность описывается Вейнингером при помощи математической формулы. Она достигает максимума в тех парах, в которых мужское и женское находятся в соотношении перевернутого отражения. Например, она будет максимальной в паре, в которой у мужчины 90% мужского и 10% женского, а у женщины 90% женского и 10% мужского. Половая природа человека зиждется на промежуточных половых формах, а социально признанный пол не имеет никакого влияния на характер человека и его сексуальность. Теорию биологического и психического гермафродитизма Вейнингер использует для объяснения однополого влечения. Так, индивид, в котором 50% мужского и 50% женского, будет выискивать для себя другого подобного индивида — и их очевидный пол здесь не играет роли.

• Мужское и женское. Рассматриваемые как абстрактные духовно-психологические начала, мужское и женское находятся в состоянии непримиримого конфликта. Женское начало целиком определяется половым влечением, половым актом и целями полового размножения. Постоянно соскальзывая с обсуждения женщины как идеального типа на обсуждение женщин вообще, Вейнингер утверждает, что женщина обладает непрерывной и нелокализованной сексуальностью и не обладает дифференцированным “я”. У нее нет личности, так как она целиком погружена в родовой процесс полового воспроизводства. Две ее естественные роли — проститутки и матери — равно лишены духовного или морального содержания, поскольку являются лишь продолжением женской непрерывной сексуальности. Вообще сферы интеллектуальной деятельности, духа, творчества и гениальности закрыты для женщины. Исключение составляют те биологические женщины, в которых процент мужского приближается к 50. По своей природе они близки к мужчинам, что и объясняет их способность к творчеству. Типичная же женщина не ведает разницы между чувством и мыслью, и мышление ее носит непроясненный внелогический характер. Ее психическая жизнь сводится к половому вожделению — и вожделеет она не конкретного мужчину, а мужественность вообще. В онтологическом смысле женщина представляет собой Ничто, и форма, смысл и ценность привносятся в нее мужчиной, к которому она прилепляется, используя для этого половое влечение и половой акт.

• Еврейство. Соотношение женского и мужского повторяет себя в соотношении еврея с арийцем. Вейнингер — еврей, перешедший в протестантизм, — не устает подчеркивать, что говорит о еврействе как духовной тенденции, а не о реальных евреях, что, однако, не отменяет выраженно антисемитской направленности его рассуждений — точно так же, как абстрактный характер используемой им категории женского начала не отменяет их женоненавистнической сущности. По Вейнингеру, евреи своим психическим складом приближаются к описанному им с таким отвращением женскому типу. Еврейские мужчины женоподобны, и их жизнь проистекает в семейно-половом мире, а жизнь духа, нравственность, гениальность и гражданственность им недоступны. В оппозиции материи и духа, природы и культуры еврей, как и женщина, противостоит духу и культуре.

В своей объемной книге Вейнингер философски интерпретирует данные современных ему естественных наук, освещавших феномен пола — понятого как единство биологического пола, гендера и сексуальной ориентации. Согласно Вейнингеру, пол является ключом к пониманию онтологии человека и судеб человечества. Естественно-научная аргументация книги “Пол и характер” представляет собой компендиум современных автору научных данных по вопросам сексуальности, а философские, социальные и политические интерпретации — радикализацию довольно распространенных на рубеже веков критических суждений о направлении развития европейской культуры [13]. Оригинальность книги заключалась не столько в преподнесенных в ней данных позитивистской науки и социофилософском анализе, сколько в неожиданно лирической интонации автора, переживавшего анализируемые им абстрактные явления и процессы как личную метафизическую трагедию апокалиптических масштабов и последствий.

В современной ему культуре Вейнингер с ужасом наблюдает триумф женского и еврейского начал и отмирание мужественности и духовной жизни. Симптомами этого катастрофического положения, с его точки зрения, являются эффеминизация мужчины, начавшего по-женски определять себя через половой акт и сексуальность, а также стремление женщин к общественной роли, чудовищное умножение промежуточных половых форм и распространение еврейского “торгового духа”. По Вейнингеру, все это — элементы культурной деградации, ведущей к смерти цивилизации. Чтобы свернуть с этого гибельного пути, женщине необходимо преодолеть женское, а евреям — еврейское. Современному человеку необходимо сбросить с себя цепи полового вожделения и отказаться от полового акта. Похожее на ницшевскую формулу “преодолеть человека”, преодоление женщины и еврея не означает угнетения тех и других — оно означает преодоление женского и еврейского в отдельном человеке.

В России осмысление идей “Пола и характера” явилось кульминацией философского обсуждения вопроса пола — магистрального, в частности, для русского символизма. В символистской среде идеям Вейнингера, посвященным еврейству, не было придано центрального значения, но его теории бисексуальности и пола вызвали горячее обсуждение. Так, Вячеслав Иванов особенно активно встал на защиту достоинства женщины, отмечая, что перманентная сексуальность женщины вовсе не является дефектом, а, наоборот, составляет ее метафизическое преимущество [14]. Наибольший энтузиазм идеи “Пола и характера” вызвали у З. Гиппиус, выразившей свою солидарность с вейнингеровской теорией бисексуальности в статье “Зверебог” (1908) и проповедовавшей математическую формулу полового влечения десятилетиями позже в “Арифметике любви” (доклад в парижском литературном кружке “Зеленая лампа”, 1931) [15]. Бердяев открыто интегрировал Вейнингера в свою “Философию творчества”, развив идею абсолютной сексуальности женщины и вейнингеровскую мысль о том, что в родовой прокреативной сексуальности погибает индивидуальное творческое начало [16]. Русские критики справедливо находили в теориях Вейнингера хорошо знакомые в России идеи: вейнингеровское женское начало (Ж) напоминало им о вечной женственности, подвергнутой естественно-научному анализу, а его призыв к отказу от полового акта — о толстовских сочинениях на темы половой морали.

Усвоение и трансформация идей Вейнингера в символистской среде представляют собой большую тему, затронутую в исследовательской литературе пока лишь частично: Лора Энгельштейн блестяще проанализировала связи между книгой Вейнингера и философией пола Василия Розанова [17], а Эрик Найман указал на присутствие вейнингеровского пласта в философии Бердяева [18]. Два сюжета, которых мы коснемся ниже, лежат несколько в стороне от важной и очевидной темы “Вейнингер и символисты”. К ней мы надеемся еще вернуться.