СЦЕНА IV

17-го октября. Вечер.

(Комната студента Рябинова. Бутылки шампанского на столе и довольно много беспорядка.)

Снегин, Челяев, Рябинов, Заруцкой, Вышневской курят трубки.) Ни одному нет больше 20 лет.)

Снегин. Что с ним сделалось? отчего он вскочил и ушел не говоря ни слова? -

Челяев. Чем-нибудь обиделся! -

Заруцкой. Не думаю. Ведь он всегда таков: то шутит и хохочет, то вдруг замолчит и сделается подобен истукану; и вдруг вскочит, убежит, как будто бы потолок проваливался над ним.

Снегин. За здоровье Арбенина; sacre-dieu! он славный товарищ!

Рябинов. Тост! -

Вышневской. Челяев! был ты вчера в театре? -

Челяев. Да, был.

Вышневской. Что играли?

Челяев. Общипанных разбойников Шиллера. Мочалов ленился ужасно; жаль, что этот прекрасный актёр не всегда в духе. Случиться могло б, что я бы его видел вчера в первый и последний раз: таким образом он теряет репутацию.

Вышневской. И ты, верно, крепко боялся в театре...

Челяев. Боялся? чего?

Вышневской. Как же? - ты был один с разбойниками! -

Все. Браво! браво! - фора! тост! -

Снегин (берёт в сторону Заруцкого). Правда ли, что Арбенин сочиняет?

Заруцкой. Да... и довольно хорошо.

Снегин. То-то! - не можешь ли ты мне достать что-нибудь? -

Заруцкой. Изволь... да кстати... у меня есть в кармане несколько мелких пиэс.

Снегин. Ради бога покажи.... пускай они пьют и дурачатся... а мы сядем там.... и ты мне прочтешь.

Заруцкой (вынимает несколько листков из кармана, и они садятся в другой комнате у окна). Вот первая; - это отрывок, фантазия.... слушай хорошенько!... создатель! как они шумят! - Между прочим, я должен тебе сказать, что он страстно влюблён в Загорскину.... слушай:

1

Моя душа, я помню, с детских лет

Чудесного искала; я любил

Все обольщенья света, но не свет,

В котором я мгновеньями лишь жил. -

И те мгновенья были мук полны;

И населял таинственные сны

Я этими мгновеньями, но сон,

Как мир, не мог быть ими омрачён! -

2

Как часто силой мысли в краткий час

Я жил века, и жизнию иной,

И о земле позабывал. Не раз

Встревоженный печальною мечтой

Я плакал. Но создания мои,

Предметы мнимой злобы, иль любви,

Не походили на существ земных;

О нет! - все было ад иль небо в них! -

3

Так! для прекрасного могилы нет! -

Когда я буду прах, мои мечты,

Хоть не поймёт их, удивленный свет

Благословит. И ты, мой ангел, ты

Со мною не умрешь. Моя любовь

Тебя отдаст бессмертной жизни вновь,

С моим названьем станут повторять

Твоё..... На что им мёртвых разлучать? -

Снегин. Он это писал в гениальную минуту! - другую....

Заруцкой. Это послание к Загорскиной:

К чему волшебною улыбкой

Будить забвенные мечты?

Я буду весел - но - ошибкой:

Причину - слишком знаешь ты. -

Мы не годимся друг для друга;

Ты любишь шумный, хладный свет:

Я сердцем сын пустынь и юга! -

Ты счастлива: а я - я - нет! -

Как небо утра молодое

Прекрасен взор небесный твой;

В нём дышит чувство всем родное -

- А я на свете всем чужой!

Моя душа боится снова

Святую вспомнить старину;

Ее надежды - бред больнова.

Им верить - значит верить сну.

Мне одинокий путь назначен;

Он проклят строгою судьбой;

Как счастье без тебя - он мрачен.

Прости! прости же, ангел мой!....

Он чувствовал все, что здесь сказано. Я его люблю за это.

(Сильный шум в другой комнате.)

Многие голоса. Господа! мы (честь имеем объявить) пришли сюда, и званы на похороны доброго смысла и стыда. За здравие дураков и б....й! -

Рябинов. Тост! - еще тост! - господа! Коперник прав: земля вертится! -

(Шум утихает.) (Потом опять бьют в ладони.)

Снегин. Оставь! не слушай их! читай далее....

Заруцкой. Погоди. (Вынимает еще бумагу.) Вот этот отрывок тем только замечателен, что он картина с природы; Арбенин описывает то, что с ним было, просто, но есть что-то особенное в духе этой пиэсы. - Она, в некотором смысле, подражание The Dream, Байронову. - Все это мне сказал сам Арбенин. (Читает.)

Я видел юношу: он был верхом

На серой, борзой лошади - и мчался

Вдоль берега крутого Клязьмы. Вечер

Погас уж на багряном небосклоне,

И месяц с облаками отражался

В волнах - и в них он был еще прекрасней!...

Но юный всадник не страшился, видно,

Ни ночи, ни росы холодной... жарко

Пылали смуглые его ланиты,

И черный взор искал чего-то всё

В туманном отдаленьи. - В беспорядке

Минувшее являлося ему -

- Грозящий призрак, темным предсказаньем

Пугающий доверчивую душу; -

Но верил он одной своей любви,

И для любви своей - не знал преграды! -

- Он мчится. Звучный топот по полям

Разносит ветер. Вот идёт прохожий;

Он путника остановил, и этот

Ему дорогу молча указал

И удалился с видом удивленья.

И всадник примечает огонек,

Трепещущий на берегу другом;

И, проскакав тенистую дубраву

Он различил окно, окно и дом,

Он ищет мост.... но сломан старый мост,

Река темна, и шумны, шумны воды.

Как воротиться, не прижав к устам

Пленительную руку, не слыхав

Волшебный голос тот, хотя б укор

Произнесли ее уста? о, нет! -

Он вздрогнул, натянул бразды, ударил

Коня - и шумные плеснули воды

И с пеною раздвинулись они.

Плывет могучий конь - и ближе, ближе....

И вот уж он на берегу противном

И на гору летит... - И на крыльцо

Взбегает юноша, и входит

В старинные покои... нет ее!

Он проникает в длинный коридор,

Трепещет... нет нигде... её сестра

Идет к нему навстречу. - О! когда б

Я мог изобразить его страданье! -

Как мрамор бледный и безгласный, он

Стоял: века ужасных мук равны

Такой минуте. Долго он стоял....

Вдруг стон тяжелый вырвался из груди,

Как будто сердца лучшая струна

Оборвалась... он вышел мрачно, твёрдо,

Прыгнул в седло и поскакал стремглав,

Как будто бы гналося вслед за ним

Раскаянье... и долго он скакал,

До самого рассвета, без дороги,

Без всяких опасений - наконец

Он был терпеть не в силах.... и заплакал! -

Есть вредная роса, которой капли

На листьях оставляют пятна - так

Отчаянья свинцовая слеза,

Из сердца вырвавшись насильно, может

Скатиться, - но очей не освежит. -

К чему мне приписать виденье это?

Ужели сон так близок может быть

К существенности хладной? нет!

Не может он оставить след в душе,

И как ни силится воображенье,

Его орудья пытки ничего

Против того, что есть, и что имеет

Влияние на сердце и судьбу.....

Мой сон переменился невзначай.

Я видел комнату: в окно светил

Весенний, теплый день; и у окна

Сидела дева, нежная лицом,

С глазами, полными огнем и жизнью.

И рядом с ней сидел в молчаньи, мне

Знакомый юноша, и оба, оба

Старалися довольными казаться,

Однако же на их устах улыбка,

Едва родившись, томно умирала.

И юноша спокойней, мнилось, был,

Затем что лучше он умел таить

И побеждать страданье. - Взоры девы

Блуждали по листам открытой книги,

Но буквы все сливалися под ними...

И сердце сильно билось - без причины! -

И юноша смотрел не на неё, -

Хотя она одна была царицей

Его воображенья, и причиной

Всех сладких и высоких дум его -

- На голубое небо он смотрел,

Следил сребристых облаков отрывки -

И, с сжатою душой, не смел вздохнуть,

Не смел пошевелиться, чтобы этим

Не прекратить молчанья: так боялся

Он услыхать ответ холодный, или

Не получить ответа на моленья!.....

Все, что тут описано, было с Арбениным; для другого эти приключенья ничего бы не значили; но вещи делают впечатление на сердце, смотря по расположению сердца. -

Снегин. Странный человек Арбенин! -

(Оба уходят в другую комнату.)

Вышневской. Господа! когда-то русские будут русскими? -

Челяев. Когда они на сто лет подвинутся назад и будут просвещаться и образовываться снова здорова.

Вышневской. Прекрасное средство! - Если б тебе твой доктор только такие рецепты предписывал, то, я бьюсь об заклад, что ты теперь не сидел бы за столом, а лежал бы на столе! -

Заруцкой. А разве мы не доказали в 12 году, что мы русские? - тако?го примера не было от начала мира! - мы современники, и вполне не понимаем великого пожара Москвы; мы не можем удивляться этому поступку; эта мысль, это чувство родилось вместе с русскими; мы должны гордиться, а оставить удивление потомкам и чужестранцам! ура! господа! здоровье пожара Московского?

(Звук стаканов.)

Странный человек - сцена V>>