СЦЕНА VIII

3-го февраля. День.

(Спальня Марьи Дмитревны. Стол с лекарствами. Она лежит на постели. Аннушка стоит возле неё.)

Аннушка. У вас, сударыня, сильная лихорадка! - Не угодно ли чаю горяченького или бузины? - тотчас будет готово. Ах, ты, моя родная, какие руки-то холодные: точно ледяные. - Не прикажете ли, матушка, послать за лекарем? -

Марья Дм. Послушай! что давит мне грудь? -

Аннушка. Ничего, сударыня; одеяло прелёгкое! - отчего бы, кажется, давить? -

Марья Дм. Аннушка! я сегодня умру! -

Аннушка. И! Марья Дмитревна! выздоровеете! - бог милостив - зачем умирать? -

Марья Дм. Зачем? -

Аннушка. Не всё больные умирают, иногда и здоровые прежде больных попадают на тот свет. - Не пора ли лекарство принять? -

Марья Дм. Я не хочу лекарства.... где мой сын? - да, я и позабыла, что сама его послала!... посмотри в окно, нейдёт ли он? - поди к окну... что? нейдет? - как долго - ! -

Аннушка. На улице пусто! -

Марья Дм. (про себя). Он уговорит отца! я уверена... о! как сладко примириться перед концом: теперь я не стыжусь встретить его взор. - (Погромче.) Аннушка! что ты так смотришь в окно? -

Аннушка. Я? - нет... это так-с....

Марья Дм. Нет, верно... говори всю правду, что такое? -

Аннушка. Похороны, сударыня.... да какие препышные! сколько карет сзади: верно, богач! - какие лошади! покров так и горит! - два архиерея!..... певчие! - ну ж нечего сказать! -

Марья Дм. Аннушка! и мне пора.... я чувствую близость последней минуты! о, поскорее! поскорее, царь небесный! -

Аннушка. Полныте, сударыня, что вам за охота? - как если, не дай бог, вы скончаетесь, что тогда со мною будет? кто позаботится обо мне? неужто Павел Григорич к себе возьмёт? - не бывать этому. Да я лучше по миру пойду: добрые люди из окошек накормют! -

Марья Дм. Мой сын, Владимир, тебя не оставит! -

Аннушка. Да еще перенесёт ли он вашу смерть? вы знаете, какой он горячий; из малости уж вне себя, а тогда... боже упаси!

Марья Дм. Ты права.... я должна тебя наградить: у меня в шкатулке есть 80 рублей... дай несколько и старику, Павлу! - он всегда верно мне служил; и тобой я всегда, всегда была довольна...

(Смутная радость изображается на лице Аннушки.)

О как сердце бьется! - что хуже: ожиданье или безнадежность? -

(Дверь отворяется. Тихо входит Владимир. Он мрачен. Молча подходит к постеле и останавливается в ногах.)

Аннушка. Владимир Павлович пришел!

Марья Дм. (быстро). Пришел! (Приподымается, и опять опускает голову.) Владимир... ты один! - а я думала.... ты один! -

Владимир. Да.

Марья Дм. Друг мой! ты звал его сюда? сказал, что я умираю? он скоро придёт?

Владимир (мрачно). Как вы себя чувствуете? - Довольно ли вы крепки, чтоб говорить, и...... слушать? -

Аннушка. Барыня без вас всё плакала, Владимир Павлович! -

Владимир. Боже! боже! ты всесилен! - зачем непременно я должен убить мать мою? -

Марья Дмит. ...Говори скорее, не терзай меня понемногу: придет ли твой отец. (Молчание.) Где он!... как предстать пред бога..... Владимир! без него я не умру спокойно! -

Владимир (тихо). Нет. -

Марья Дмитр. (не слыхав). Что сказал ты? - ... дай мне руку, Владимир! -

Владимир. (Слезы начинают падать из глаз его. Он бросается на колена возле постели и покрывает поцелуями ее руку.)

Я возле вас! - зачем вам другого? разве вам не довольно меня? кто-нибудь любит вас сильней, чем я?

Марья Дм. - Встань.... ты плачешь?....

Владимир (встав отходит в сторону). Ужасная пытка! - Если я все это вынесу, то буду себя почитать за истукана, который не стоит имени человека!... Если я вынесу.... то уверюсь, что сын всегда похож на отца, что его кровь течет в моих жилах, и что я как он хотел ее погибели. Так! - я должен был силою притащить его сюда, угрозами, страхом исторгнуть у него прощенье.... (С бешеной радостью.) Послушайте, послушайте, что я вам скажу! - мой отец весел, здоров и не хотел вас видеть! (Вдруг, как бы испугавшись, останавливается.) -

Марья Дм. (вздрагивает. После молчания). Молись... молись за нас.... не хотел.... о! -

Аннушка. Ей дурно, дурно!...

Марья Дм. Нет! нет! - я соберу последние силы... Владимир! ты должен узнать все и судить твоих родителей! - подойди. - Я умираю. - Отдаю душу правосудному богу и хочу, чтоб ты, мой единственный друг, не обвинял меня по чужим словам..... Я сама произнесу свой приговор. (Останавливается.) Я виновна: молодость была моей виною. Я имела пылкую душу: твой отец холодно со мной обращался. Я прежде любила другого: если б мой муж хотел, я забыла бы прежнее. Несколько лет старалась я побеждать эту любовь, и одна минута решила мою участь.... Не смотри на меня так. О! упрекай лучше самыми жестокими словами: я твоя злодейка! - мой поступок заставляет тебя презирать меня, и не одну меня.......... Долгим раскаяньем я загладила свой проступок. - Слушай: он был тайною. Но я не хотела, не могла заглушить совесть - и сама открыла всё твоему отцу. С горькими слезами, с унижением я упала к ногам его... я надеялась, что он великодушно простит мне.... но он выгнал меня из дому; и я должна была оставить тебя, ребенка, и молча, подавленная тягостью собственной вины, переносить насмешки света... он жестоко со мною поступил!..... я умираю.... Если он мне не простил еще, то бог его накажет... Владимир? ты осуждаешь мать свою? - ты не смотришь на меня? (Голос ее под конец становился все слабее и слабее.)

Владимир (в сильном движении). (Про себя.) Вижу! Вижу! Природа вооружается против меня; я ношу в себе семя зла; я создан, чтоб разрушать естественный порядок. - Боже! боже! - здесь умирающая мать - и на языке моем нет ни одного утешительного слова, - ни одного! - Неужели мое сердце так сухо, что нет даже ни одной слезы? - горе! горе тому, кто иссушил это сердце. Он мне заплотит: я сделался через него преступником; - с этой минуты: прочь сожаленье! - День и ночь буду я напевать отцу моему страшную песню, до тех пор, пока у него не встанут дыбом волосы и раскаяние начнет грызть его душу! - (Обращаясь к матери.) Ангел! ангел! не умирай так скоро: еще несколько часов....

Аннушка (с приметным беспокойством посматривает на госпожу). Владимир Павлович! -

(Он услыхал и глядит на нее пристально. Она трогает за руку Марью Дмитревну и вдруг останавливается.)

Прости господи её душу! - (Крестится.)

(Владимир вздрагивает, шатается, и едва не упадает. Удерживается рукой за спинку стула и так остается неподвижен несколько минут.)

Как тихо скончалась-то, родимая моя! что буду я теперь? - (Плачет.)

Владимир (подходит к телу и, взглянув, быстро отворачивается). Для такой души, для такой смерти слезы ничего не значат.... у меня их нет! нет! - но я отомщу, жестоко отомщу. - Пойду, принесу отцу моему весть о её кончине, и заставлю, принужу его плакать, - и когда он будет плакать...... буду смеяться! - (Убегает.)

(Долгое молчание.)

Аннушка. И сын родной её оставляет! - теперь все, что я могу захватить - мое! - что же? тут по мне нету греха; лучше чтобы мне досталось, чем кому другому - а Владимиру Павловичу не нужно! - (Подносит зеркало к губам усопшей.) Зеркало гладко! - последнее дыханье улетело! - как бледна! - (Уходит из комнаты и призывает остальных слуг для совершения обрядов.)

Странный человек - сцена IX>>