§ 1. Личность преступника и основание уголовной ответственности

Основанием возникновения уголовной ответственности и ее реализации согласно ст. 3 Основ уголовного законодательства является совершение лицом умышленно или по неосторожности предусмотренного уголовным законом общественно опасного деяния.

Для привлечения лица к уголовной ответственности необхо­димо установить, что в его действиях содержится состав пре­ступления. Это положение никем из советских юристов не оспа­ривается.  Однако после принятия  Основ уголовного законода­тельства и    опубликования проекта    закона о повышении роли общественности в борьбе с нарушениями советской законности 1 появилась тенденция не считать состав единственным основанием ответственности. Была предложена иная, более широкая, фор- • мула: понятие «степень вины» или    «виновность»,    в    которую I включались  элементы,  характеризующие  состав    преступления и относящиеся к личности преступника.

Б. С. Утевский писал: «Важнейшим условием социалистиче­ской законности является непреложное требование наличия со­става преступления в действиях лица для наступления уголов­ной ответственности. Но практика применения новых форм борьбы с преступностью... не считает достаточным для уголов­ной ответственности наличие в действиях преступника состава преступления».1

В последующих статьях Б. С. Утевский уже более категорич­но выступил против признания состава преступления един­ственным основанием уголовной ответственности: «Установле­ние основания уголовной ответственности вступило в новую фазу. Новое уголовное законодательство облегчило эту задачу. На  его основе  советские криминалисты,    несомненно,    вскоре

1 Б. С. Утевский. Вопросы уголовного права в проекте закона. «Со­ветское государство и право», 1960, № 1, стр. 118.

39

придут к единогласному мнению по этому вопросу. Каковым бы оно ни было, надо полагать, что оно не вернется к взгляду на состав преступления, как на единственное основание уголовной ответственности».2 К позиции Б. С. Утевского, обосновывающе­го необходимость расширить основание уголовной ответствен­ности, присоединился и Б. С. Никифоров, заявивший в докладе на научной сессии ВИЮН: «Трактовка состава преступления в качестве достаточного основания уголовной ответственности и применения наказания в конкретном случае вносит в наше уго­ловное право чуждый ему формализм и мешает нам видеть за составом живого человека. Поэтому законодатель основанием уголовной ответственности считает виновность в совершении преступления».3

Выступившие в прениях по докладу Б. С. Никифорова — А. Б. Сахаров, А. С. Шляпочников и А. В. Кузнецов поддержа­ли его позицию по этому вопросу. А. Б. Сахаров высказал мне­ние, что «формула „состав — единственное основание ответствен­ности" серьезно обедняет принцип социалистической законно­сти в уголовном праве. Уголовная ответственность... зависит, несомненно, ке только от признаков, определяющих состав дан­ного преступления, но и от целого ряда других признаков, в том числе от глубокого учета личности преступника».4

В дальнейшем А. Б. Сахаров продолжал отстаивать это по­ложение,5 считая, что «при всей важности состава преступле­ния, установление его недостаточно для решения вопроса об (уголовной ответственности... для этого помимо состава пре­ступления, наряду с ним имеет значение личность преступ­ника».6

Такое решение вопроса вытекало из полного отождествле­ния А. Б. Сахаровым понятий уголовной ответственности и на­казания. «Уголовная ответственность, — писал он, — всегда кон-

2 Б. С. У т с в с к и й. Новые методы борьбы с преступностью и некоторые вопросы  уголовной  ответственности.  «Правоведение»,   1961,  № 2,  стр.  62.

3Б. С. Никифоров. Доклад «Об основах уголовного законодатель­ства Союза ССР и союзных республик». Заключительное слово по докладу. Труды научной сессии ВИЮН. Важный этап в развитии советского права. М., Госюриздат, 1960, стр. 204. — Б. С. Никифоров считает, что формула ст. 3 Основ уголовного законодательства означает ответственность за опре­деленную вину и в ней выражается принцип индивидуализации наказания в зависимости от степени вины. Поскольку основанием ответственности при­знается степень вины, автор, очевидно, полагает, что личностные особенности преступника в совокупности с другими обстоятельствами должны рассматри­ваться как основание ответственности.

4              Там же, стр. 190.

5              А.   Б.  Сахаров.    Некоторые  вопросы  советского  уголовного  права

в связи с задачей успешного предупреждения и окончательной ликвидации

преступности в СССР.   В   сб.: «Роль общественности   в   борьбе   с   преступ­

ностью». Воронеж, I960; Е г о ж е.   О личности преступника и причинах пре­

ступности в СССР. М., Госюриздат, 1961.

6              А   Б.  Сахаров.  О  личности  преступника  и  причинах  преступности

в СССР, стр. 23

40

кретна и индивидуальна. Она неотделима от наказуемости. л&-

торая является реализацией _уголовнод_отдетгтирннррти и ^рч

ки^ирой*~"утшювШГя ответственность лишается всякого содержа­

 И            б

уголовной ответственности"^ значит не только установить, на­казуемо ли вообще совершенное деяние, но и определить, на­казуемо ли оно в данном случае и как именно следует наказать виновное в нем лицо».7

Решительные возражения против тенденции лишить состав преступления значения единственного основания уголовной от­ветственности с исчерпывающей полнотой были выдвинуты Н. С. Алексеевым, В. Г. Смирновым, М. Д. Шаргородским.8

Действительно, установление законодателем точных соста­вов преступлений служит необходимым средством обеспечения социалистической законности. Состав преступления — это сово­купность признаков, характеризующих общественно опасное деяние. Установление в действиях виновного состава преступле­ния означает установление общественно опасного характера действий, поэтому нельзя считать, что состав преступления вно­сит «формализм, мешает нам видеть живого человека», как это утверждал Б. С. Никифоров.

Личность преступника,  безусловно,    имеет    очень    большое значение для решения вопроса о привлечении к уголовной от­ветственности,  о  рациональных  методах  воздействия  на    пре­ступника, для определения конкретной меры наказания. Однако-предложение указанных выше авторов рассматривать личность преступника наряду с составом преступления в качестве осно-  вания уголовной ответственности не может быть признано правильным.

Понятие  «личность» — это опосредованное выражение  сово- купности общественных отношений.  В это понятие включается как психологический облик человека, так и весь образ его жиз­ни, в котором проявились его индивидуальные черты. Отрица­тельной оценки заслуживают не все черты человека, совершив­шего преступление, а только те, которые выразились именно в совершении  общественно  опасного действия.   Поэтому  основа нием уголовной ответственности является общественно опасное  деяние, выражающее общественную опасность личности, что и отражает понятие состава преступления.

7              Там же.

8              Н.  С.  Алексеев,    В   Г.   Смирнов,    М.  Д.  Ш а р г о р о д с к и й.

Основание уголовной ответственности по советскому праву. «Правоведение»,

1961, № 2, стр. 73—85. — Нельзя согласиться с И. С. Самощенко, считающим,

что сформулированные различными учеными суждения об основаниях ответ­

ственности  «представляют  собой  лишь  разное  по  терминологии   выражение

одной и той же истины» (см.: И.  С. Самощенко. «Содержание убеждения

и принуждения  в социалистическом  государстве». «Советское государство  и

право», 1967, №2, стр. 17).

41

Если признать личность преступника основанием уголовной ответственности наряду с составом преступления, то следует придти к выводу, что наказание не может достигнуть целей, ко­торые общество перед ним ставит. Наказание потому и может быть эффективным средством, что даже в случае совершения тяжкого преступления представляется реальная возможность перевоспитать совершившее его лицо путем использования луч­ших черт его характера и положительных индивидуальных осо­бенностей.

Поскольку основанием уголовной ответственности является совершение преступного деяния, постольку, если оно не совер­шено, не возникает необходимости применить наказание. Ни социальная опасность личности, ни какие-либо отдельные осо­бенности личности не могут еще дать основания для наказания. Таким основанием является факт совершения преступления.

Б. С. Утевский и другие авторы, предлагая рассматривать личность наряду с составом преступления в качестве основа­ния уголовной ответственности, не вносят каких-либо предложе­ний относительно законодательного закрепления этих предло­жений. Между тем в ст. 3 Основ уголовного законодательства исчерпывающе определены основания ответственности; против них указанные авторы не спорят, очевидно, полагая, что в фор­муле «ответственности подлежит лицо, виновное в совершении преступления» слово «виновное» включает в себя особенности личности, которые влияют на ответственность и наказуемость деяния. Прямо сформулировал эту мысль Б. С. Никифоров: «Таким образом, ст. 3 воплощает ленинский принцип ответст­венности и наказания, смотря по мере вины... Принцип ответ­ственности за вину, сформулированный в ст. 3 Основ, вместе с тем является принципом индивидуализации ответственности в зависимости от степени вины».9

Согласиться с таким толкованием ст. 3 Основ нельзя. Эта статья формулирует основания ответственности, а не все те на­чала, которыми должен руководствоваться суд при назначении наказания. Последние даны в ст. 32 Основ. Смешение уголовной ответственности и наказания, оснований для уголовной ответ­ственности и тех условий, которыми определяется индивидуали­зация наказания, недопустимо. В ст. 3 указана лишь причина уголовной ответственности, лишь условие, отсутствие которого исключает уголовную ответственность и возможность приме­нить наказание. Вопрос о назначении конкретного наказания решается исходя из совокупности различных обстоятельств, в том  числе  и  не  связанных  непосредственно  с  преступлением.

Признание состава преступления единственным основанием ответственности не означает игнорирования личности  преступ-

9 Б.   С.   Никифоров.     Основы   уголовного   законодательства   Союза ССР и союзных республик, стр. 33.

42

яика, напротив, именно те свойства личности, которые опре, ляют преступление, принимаются во внимание: вменяемость, до­стижение   определенного   возраста,   субъективное   отношение и другие обстоятельства, включаемые в состав преступления.

Следовательно, позиция Б. С. Утевского, Б. С. Никифорова, А. Б. Сахарова и других по существу неправильна, а те выводы, которые из нее вытекают, имеют весьма отрицательное зна­чение.

Во-первых, извращается смысл понятия «состав преступле-ния». Оно трактуется как некая юридическая абстракция, ли­шенная материального содержания, как категория, не вклю­чающая данных, характеризующих личность преступника.

Во-вторых, вместо точного и определенного основания уго­

ловной ответственности — состава преступления, служащего га­

рантией законности, условия, обеспечивающего привлечение к

ответственности лишь лиц, виновных в совершении преступле­

ния, — предлагается весьма неопределенное, расплывчатое со­

четание состава и личности, что ведет к снижению профилакти- .

ческой роли уголовного законодательства.