5.3. Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108 УК РФ)

Привилегированный состав убийства, предусмотренный ч. 1 ст. 108 УК РФ, является традиционным для российского уголовного законодательства. В составе данного преступления сочетаются признаки убийства (ч. 1 ст. 105 УК РФ) и признаки превышения пределов необходимой обороны, рассматриваемые в курсе Общей части уголовного права в связи с понятием необходимой обороны (ст. 37 УК РФ).

Для квалификации убийства по ч. 1 ст. 108 УК РФ прежде всего следует установить, что виновный находится в состоянии необходимой бороны, т. е. смерть причинена посягающему лицу при защите личности и прав (своих собственных или другого лица) или законных интересов общества или государства. При этом должны быть соблюдены условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к нападению (оно должно быть общественно опасным и на-

 БВС РФ. 2002. № 9. С. 17.

личным), но нарушено условие, относящееся к защите (допущено превышение пределов необходимой обороны).

В силу указаний закона и с учетом судебной практики последних лет по ч. 1 ст. 108 УК РФ может квалифицироваться убийство, лишь когда обороняющийся сознательно прибегнул к защите такими средствами и способами, которые явно не вызывались ни характером нападения, ни реальной обстановкой, и без необходимости умышленно причинил нападающему смерть. Неосторожное причинение смерти посягающему при отражении общественно опасного (преступного) посягательства не влечет уголовной ответственности. Это вытекает из самого текста статьи, где говорится об убийстве, т. е. умышленном причинении смерти. Прежнее законодательство не было столь определенным. Статья 145 УК РСФСР 1922 г. устанавливала ответственность за "превышение пределов необходимой обороны, повлекшее за собой смерть нападавшего". В ст. 139 УК РСФСР 1926 г. были объединены "убийство по неосторожности, а равно убийство, явившееся результатом превышения пределов необходимой обороны". И даже ст. 105 УК РСФСР 1960 г. не содержала указание на форму вины: "Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны". Поэтому продолжало бытовать мнение, что состав допускает и неосторожную форму вины1.

Практика показала, что при необходимой обороне в принципе возможно причинение смерти по неосторожности. Но оно не выходит за рамки правомерной защиты путем причинения вреда нападающему и не свидетельствует о явном несоответствии защиты посягательству.

Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны, необходимо отграничивать, с одной стороны, от правомерного лишения жизни посягающего (ч. 1 ст. 37 УК РФ), с другой стороны, от умышленного убийства вне состояния необходимой обороны. Для правильного решения вопросов квалификации данного вида убийства следует руководствоваться указаниями Верховного Суда РФ, а также сохранившими силу разъяснениями, данными в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. "О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от преступных посягательств"2.

1               Критику этого взгляда см.: Бородин С. В. Преступления против жизни. М-1999. С. 209—210

2              Сборник действующих постановлений Пленумов Верховных Судов СССР РСФСР и Российской Федерации по уголовным делам. М., 2000. С. 58—64.

При решении вопроса о наличии или отсутствии признаков пре-рышения необходимой обороны нельзя механически исходить из ■требования о соответствии средств и способов защиты средствам и способам нападения. Такое соответствие едва ли возможно, ибо для успешного отражения нападения его надо преодолеть, применив более интенсивные методы. Необходимо учитывать характер угрожавшей опасности, силы и возможности обороняющегося по отражению посягательства (количество нападающих и обороняющихся, их возраст, физическое состояние, вооруженность, место и время посягательства (количество нападающих и обороняющихся, их возраст, физическое состояние, вооруженность, место и время посягательства и т. д.). Все должно оцениваться в совокупности. В частности, нет оснований отграничивать возможность лишения жизни нападающего только теми ситуациями, когда нападение было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица. Не будет превышения пределов необходимой обороны, если женщина, защищаясь от группы насильников, применит оружие и причинит смерть кому-либо из нападавших. Действия обороняющегося нельзя рассматривать как совершенные с превышением пределов необходимой обороны и в том случае, когда причиненный вред оказался большим, чем предотвращенный и тот, который был достаточен для предотвращения нападения, если при этом не было допущено явного несоответствия защиты характеру и опасности посягательства1.

Нельзя признать правильной практику, когда причинение посягавшему смерти квалифицируется как убийство при превышении пределов необходимой обороны без указания на то, в чем заключалось превышение2.

Если для виновного было очевидно, что нападение прекращено, то ч. 1 ст. 108 УК РФ не может быть применена. Причинение смерти в таком случае, в зависимости от обстоятельств дела, может быть квалифицировано либо как убийство из мести, в порядке самочинной расправы (п. 1 ст. 105), либо как убийство в состоянии аффекта (ст. 107), либо по ч. 2 ст. 108 УК РФ. Для разграничения этих преступлений важно установить не только сам факт прекращения посягательства, но и осознание этого обстоятельства обороняющимся, Который в силу обстановки нападения и своего психического состояния может и неправильно определить этот момент.

1               См.: Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1990. № 12. С. 4.

2              См., например: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1994.

2. С. 14.

"По смыслу закона состояние необходимой обороны может иметь месть и тогда, когда защита последовала непосредственно за актом посягательства и когда для оборонявшегося не был ясен момент его окончания. Переход оружия от посягавшего к обороняющемуся сам по себе не может свидетельствовать об окончании посягательства"1.

Причинение смерти при "мнимой обороне", когда лицо добросовестно заблуждалось, полагая, что оно подвергается нападению, хотя нападения в действительности не было либо оно прекращено, по общим правилам об ошибке не должно влечь ответственности. Однако, если при этом лицо превысило пределы защиты, допустимой в условиях соответствующего реального посягательства, оно подлежит ответственности по ч. 1 ст. 108 УК РФ.

Институт необходимой обороны в российском уголовном праве складывался постепенно и был в общем виде сформулирован в Уголовном уложении 1903 г. Эта формулировка была положена в основу определения необходимой обороны в первых советских кодексах, которое почти без изменения существовало долгие годы. В последнее время ст. 37 УК РФ о необходимой обороне подвергалась изменениям и дополнениям, целью которых было объявлено расширение пределов допустимой защиты. Однако эффект оказался противоположным. Чем больше вносится дополнительных условий, тем шире оказывается поле за их пределами, что требует дальнейших уточнений либо возврата к прежним формулировкам. Так, выделение особого вида необходимой обороны от посягательств, сопряженных с насилием, опасным для жизни (ФЗ от 19 марта 2002 г.), сузило возможность правомерной защиты от посягательств, не связанных с опасностью для жизни (например, с целью лишить зрения или изнасиловать). Между тем раньше было аксиомой, что нельзя исходить только из соответствия причиненного вреда вреду предотвращенному. А ч. 2.1 ст. 37 в редакции ФЗ от 8 декабря 2003 г., приведенная в предыдущем параграфе, оставляет сомнения относительно правомерности защиты от нападения, которое не было неожиданным. Это возвращало нас к прежней порочной практике, когда вопреки закону не признавалась необходимая оборона, если лицо знало о готовящемся нападении и не уклонилось от него.

По-видимому, следует признать, что попытки формализовать пределы необходимой обороны в законе не должны ограничивать возможности судебной оценки этих пределов.

1 См.: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1993. № 5. С. Н Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1990. № 6. С. А—5; Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1992. № 10. С. 13—14; 1995. № 8. С. 9—10.