Глава 4. Масштаб криминализации экономики России на фоне тенденции к росту транснациональной преступности.

В оценках проблем эскалации преступности на национальном уровне на примере России и перспектив декриминализации российского общества целесообразно различать два аспекта:

 эволюцию теоретико-философских воззрений на природу преступления в СССР с начала 60-х годов до начала 90-х годов, далее период переосмысления до 1992 года, (вступление в силу нового УК РФ) и написания ряда теоретических работ и новых учебников по криминологии на базе новейшей эмпирики;

прогнозируемую динамику политического строя и социально-экономического порядка в России на среднесрочную перспективу до 10-15 лет.

Еще 15 лет назад советская криминология исходила из того, что "преступность - это негативное социально-правовое явление классового общества, характеризующееся совокупностью всех преступлений, которые совершены в государстве или отдельном регионе за известный промежуток времени. Преступность - явление преходящее и изменяющееся, то есть оно возникло в определенный период развития общества, претерпело изменения, соответствующие историческим особенностям социально-экономических формаций и конкретных политических систем, и перестанет существовать после исчезновения эксплуататорских формаций и классов."

Если в 1961 году Программа КПСС декларировала цель "искоренения преступности", то в 1990 это положение толкуется как «научная гипотеза», а реальной целью в обозримом будущем может быть лишь сокращение преступности, ликвидация преступности отодвигается в неопределенное будущее.

В 1997 году авторы учебника "Криминологии" провозглашают: "Преступность, как и общество, - живое, постоянно изменяющееся явление". Логика ясна - пока живо общество, будет существовать преступность.

Концепция национальной безопасности РФ, декабрь 1997 года, вводит преступность в ранг угрозы национальной безопасности и констатирует угрозу криминализации общества, т.е. открытую конкуренцию преступного мира с государством, борьбу между ними за политическую власть.

Философия борьбы с преступностью выражена в данной Концепции ясно. Это - противодействие преступности, создание системы противодействия для обеспечения надежной защиты интересов личности, общества и государства. Концепция не ставит глобальных задач типа "искоренение преступности" вообще, она не содержит количественных формулировок "снизить", "уменьшить", "сократить" и т.д., не называет никаких сроков. Она не содержит понятий "косвенная" и "прямая" стратегия борьбы с преступностью, т.е. не делит деятельность государства на прямые и косвенные методы противодействия криминализации или декриминализацию.

Указание на питательную среду преступности - недостатки в законодательстве, кризис в экономике, слабость контроля доходов, слабость работы правоохранительных органов и составляет немудреную аналитическую базу философии борьбы, т.е. противодействия криминализации. Противодействие - это даже не борьба, которая подразумевает то ли победу, то ли поражение. Противо-действие - это посильное противостояние, это стояние, а не процесс движения к желаемому состоянию. Если давать оценку философии противодействия, называемой борьбой с преступностью, то это - философия бессилия, сначала - теоретического, затем - практического, прикрываемого принципами демократизации всей системы борьбы с преступностью, гуманизации законодательства, социальной справедливости во всей деятельности правоохранительных органов, гласности, профилактики.

Философия преступности как форма борьбы с имманентными пороками классового общества оставила в наследство философии противодействия только слово "борьба".

Демократическая философия борьбы с преступностью переносит отношение к криминалу, выработанное всей культурой Запада и 5-ю столетиями Нового времени на российскую почву в самой неподходящей ситуации - расшатанных социально-политических устоев, борьбы без правил за власть, богатство, за выживание, эскалации системного экономического кризиса, вызываемого коллапсом социалистической экономики, распадом экономической системы СССР и новой волной деструкции в результате так называемых ошибок в процессе реформирования в социально-политической и экономической жизнедеятельности общества.

В результате демократическая философия борьбы с преступностью в России ставит систему правоохранительных органов и всю систему национальной безопасности в положение непрерывной погони по следам криминала, который диктует преследователю свои условия взаимодействия (используя коррупционный паралич и другие методы) и использует при этом новые нормы и правила УК РФ, непрерывно усиливается интеллектуально и организационно.

Признаком этого является устаревание и отставание нового УК РФ от криминальной динамики уже в момент его принятия. Поэтому философия гонки по материально-вещественному следу преступности всегда будет проигрывать философии преступления, непрерывно измышляющей опережающие технологии преступления.

Принятие демократической философии борьбы с преступностью на деле означает состязательность, конкуренцию интеллектуальных технологий преступления и борьбы с преступлением. Со всей очевидностью это проявляется в экономических преступлениях, в компьютерных преступлениях, в краже интеллектуальной собственности, в технических преступлениях, где преступный интеллект обгоняет правоохранительный интеллект в создании все более совершенных технологий преступления.

Если оставаться в рамках философии борьбы с преступлением как прямым противодействием преступлению, особенно в сфере организованной и транснациональной преступности, то повышение эффективности этого противодействия означает только одно - сначала интеллектуальное предвосхищение правоохранительными органами новых возможных преступлений, затем практическое применение интеллектуально-конкурентных преимуществ в профилактике преступлений, в лучшем случае - абсолютной монополии правоохранительных органов на базе этих преимуществ.

Понятно, что философия интеллектуального превосходства, соответственно стратегия прямого противодействия не в состоянии до конца искоренить преступность, но она в состоянии существенно сократить и довести ее до уровня, когда она не представляет угрозы для национальной безопасности.

Проблема же декриминализации общества лежит за рамками этой стратегии, она неподсильна отдельно взятой стране. Решение проблемы декриминализации лежит в глубинах исторического процесса и связано, как показано выше, с возможностью обесценения ценностей геополитической власти, экономического богатства, научно-технического и этно-национального могущества.

В последние годы ХХ века проблема преступности приобрела для российского общества особое значение, став подлинно социальным бедствием, угрожающим самим устоям российской государственности и национальной безопасности. Статистика свидетельствует, что по сравнению с 1960 г. число преступлений в России возросло в четыре раза. В настоящее время ежегодно регистрируется около трех миллионов преступлений ( и это при значительной латентности: на каждое зарегистрированное преступление приходится, по мнению экспертов, два незарегистрированных). В условиях острого кризиса российской экономики особо негативную роль играет экономическая, организованная и транснациональная преступность. Поскольку целью преступной деятельности в этих сферах является извлечение прибыли и сверхприбыли, то корни этого явления следует искать в экономике, точнее в ее “узких” местах. Характерно, что термин “теневая экономика” возник не в 90-х годах, а гораздо раньше и обозначал финансово-хозяйственную деятельность, функционирующую вне правового поля. Ее главной чертой в современных условиях является уклонение предпринимателей от официальной регистрации коммерческих договоров или искажение их содержания при регистрации.

Определения “теневая”, “скрытая” иногда уточняются с помощью понятия “незаконная” и относятся к тем видам экономической деятельности, которая запрещена нормами уголовного права.

Теневая экономика существовала и при рыночной, и при планово-административной системе хозяйствования, различаясь лишь масштабом и разнообразием сфер деятельности. Удельный вес неформального производства в мире составляет в среднем 5-10 % от валового внутреннего продукта (ВВП), в африканских странах - 30 %. В России этот показатель Госкомстатом оценивается в 25 %, а по данным правоохранительных органов - в 40-45 %. Следует учесть, что цифры в 40-50 % составляют критический порог, за которым воздействие криминальных факторов на хозяйственную жизнь страны становится настолько ощутимым, что противоречие между легальным и нелегальным укладами экономики превращается в основное социально-экономическое противоречие. Поэтому необходимо разобраться в этом явлении, прежде чем начинать с ним борьбу. Очень важно определить структуру теневой экономики, выяснить причины ее возникновения и выработать механизм ее легализации.

Не вся теневая экономика подпадает под действие Уголовного кодекса, т.е. ее можно условно разделить на две части, из которых криминальная представлена наркобизнесом, торговлей оружием, рэкетом, проституцией, бандитизмом, грабежом, контрабандой, заказными убийствами и в известной степени коррупцией. Этот сектор теневой экономики во многом зависит от несовершенства нормативно-законодательной базы и определяется уровнем правоприменительного риска изъятия доходов от противоправной деятельности.

Вторая часть теневой экономической деятельности осуществляется предпринимателями, финансистами, промышленниками, мелкими и средними аграриями, “челноками”. Эти люди - двигатель российской экономики, ее финансово-промышленная элита, основа среднего класса, обеспечивающего социально политическую стабильность общества. “В тень” бизнес уходит не от хорошей жизни: в основном  туда гонят непомерные налоги - ныне это более 60% продажной цены. Изъятия из прибыли  достигают 65%, а по некоторым оценкам 80-90%  (в мировой практике оптимальной долей изъятий из прибыли считается 33-35%). В такой ситуации исполнение законов ставит под угрозу сам бизнес, не говоря уже о получении прибыли. Как правило, предприниматели идут другим путем: либо сворачивают производство и переводят капитал за границу, либо пытаются получить какие-нибудь квоты или налоговые льготы, зачастую используя подкуп должностных лиц. Третий путь - уклониться от налогов, перейти на наличные расчеты, т.е. уйти в теневую экономику. Причем на этом пути приходится пользоваться услугами криминальных структур для решения арбитражных споров и проблем финансовой ответственности партнеров, поскольку обращение к судебным органам невозможно.

Хотя два вышеописанных сектора теневой экономики имеют общую цель деятельности - получение дохода за пределами правового поля и общие формы его реализации ( в том числе, вывоз капитала за рубеж и накопление “в чулках”) - между ними существуют принципиальные различия.

Если криминалитет действует преимущественно в сфере распределения и перераспределения внеэкономическими, насильственными методами, то теневики - хозяйственники получают свои доходы вполне легально, лишь впоследствии уводя их от закона.

Во-вторых, финансово-экономический хаос в стране и бессилие власти на руку преступному миру, который контролирует до 90% предприятий и организаций, взимая с них дань. Поэтому он всеми способами стремится законсервировать кризисную ситуацию. В ход идут подкуп, шантаж, политические убийства, прямой прорыв преступных лидеров во власть. А коммерсантов нестабильность в обществе и усиление криминалитета не устраивает, т.к. они только за “крышу” платят ему огромные средства, что в свою очередь приводит к удорожанию товаров и услуг примерно на треть.

И в-третьих, первая часть теневиков использует незаконные или полузаконные способы отмывания криминальных доходов, а вторая заинтересована в легализации прибыли на основе изменения действующих норм и законов.

Характерной особенностью последних лет является проникновение преступности в сферы, ранее ей практически недоступные: банковская, внешнеэкономическая, верхний эшелон государственной власти. Целые отрасли экономики сползают в “тень”.

В процессе криминального передела госсобственности прямые потери государства составили только в 1995 г. 10 трлн. руб. В ходе форсированной приватизации повсеместно практиковалось искусственное занижение стоимости при аренде и продаже муниципальной собственности, массовый характер приобрели хищения денежных средств от продажи акций. По утверждению аналитического центра Российской академии наук, 55% капитала и 80% голосующих акций были переданы в ходе приватизации в руки российского и зарубежного криминального капитала. По словам Генерального прокурора РФ Ю.Скуратова, в 1996 году в России было совершено около 2000 преступлений, связанных с приватизацией. На первых этапах разгосударствления в целях фактического расхищения госимущества создавались закрытые АО и в обход программы приватизации производилась незаконная продажа и аренда с выкупом не подлежащих приватизиции объектов, составлялись фиктивные договоры аренды, нарушались правила проведения аукционов и конкурсов и т.п. В настоящее время полученная незаконными путями собственность легализируется и преступные группы становятся полноправными участниками рыночных отношений.

Наиболее распространенными преступлениями экономической направленности являются хищения и мошенничества в финансово-кредитной сфере. В 1995 г. в сфере страхования, кредитов и финансов зарегистрировано 13,9 тыс. преступлений. Общая сумма ущерба по ним составляет 139 млрд. руб. В банковской системе зафиксировано около 10,5 преступлений, сумма ущерба по ним составила 120 млрд. руб. Самыми распространенными преступлениями здесь остаются хищения денежных средств с использованием подложных платежных документов и поддельных банковских гарантий, финансовые аферы с деньгами вкладчиков, должностные злоупотребления руководителей и служащих банков. Характерным преступлением становится противозаконное получение льготных государственных кредитов, их нецелевое использование. По мере совершенствования банковских технологий отмечается рост преступлений с пластиковыми карточками и хищений с использованием компьютерных методов внедрения в телекоммуникационные сети банков. В 1995 г. выявлено уже 188 таких преступлений.

Что касается страховой деятельности, то она большинством организаций, не прошедших обязательную перерегистрацию, ведется нелегально. Особое место на страховом рынке приобретают махинации с участием совместных предприятий или брокерских фирм. В 1995 г. из России в  иностранные банки переведено более 300 млн. долл. При этом 90% общей выручки остается за рубежом.

Рост зарегистрированных в 1996 г. экономических преступлений (13%) наглядно отражает общую тенденцию усиления криминализации хозяйственного комплекса.  Продолжаются масштабные действия по незаконному завладению государственной собственностью в ходе ее разгосударствления и приватизации,  многочисленные корыстные злоупотребления  при управлении ею, уклонение от налогообложения. Заключаются противоправные сделки по вывозу сырьевых, энергетических и других невосполняемых ресурсов за рубеж, активизируется перевод экспортной валютной выручки на счета наших бизнесменов в иностранных банках. За последние годы вывоз капитала за рубеж по разным оценкам составил от 120 до 300 млрд. американских долларов, а накопление частных сбережений “в чулках” российских граждан, занимающихся нелегальной экономической деятельностью, по мнению некоторых экспертов достигает 60 млрд. долл. До августовского 1998 г. финансового кризиса российские торговцы -”челноки” обеспечивали 20-25% импорта. Так, в 1995 г. ими было ввезено в страну товаров на сумму более 10 млрд.долл.(для сравнения: экспорт нефтепродуктов дал 12,3 млрд.долл.). По оценкам итальянских специалистов, вклад русских “челноков” в экономику Италии составил 10% ВВП.

Организованная преступность стала предметом специального криминологического изучения сравнительно недавно. Вывод о ее существовании в СССР был сделан в начале 80-х гг. Всесоюзным институтом по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности ВНИИ МВД СССР, Омской высшей школой милиции, проводившими криминологические исследования независимо друг от друга. А с 1987 г. работа по анализу организованной преступности стала проводиться координировано органами Прокуратуры МВД, КГБ и их научными учреждениями. В результате этого анализа изучены данные уголовной статистики за последние 25 лет: материалы более 500 уголовных дел о преступлениях организованных групп в легкой, лесной и хлопковой промышленности, торговле, сфере бытового обслуживания населения и других отраслях, дела о бандитизме, вымогательстве и т.п., материалы о нескольких сотнях устойчивых преступных групп; проинтервьюированы более 200 преступных “авторитетов” и коррумпированных должностных лиц, свыше 600 сотрудников правоохранительных органов различных регионов страны.

По итогам проделанной работы в 1989 г. состоялся “круглый стол”, посвященный проблеме организованной преступности. На нем юристы, экономисты и практические работники правоохранительных органов рассматривали проблемы теоретической разработки понятия организованной преступности, стратегии и тактики борьбы с ней. В ходе дискуссии обсуждались вопросы соотношения организованной преступности с профессиональной и экономической преступностью, а также причины их порождающие. Впервые были сформулированы признаки, характеризующие организованную преступность. Это:

1) выраженная организационно-управленческая структура, четкое распределение ролей в группе, строгая иерархия самих групп, наличие единых для их членов норм поведения и ответственности, системы санкций и поощрений, их практическая реализация;

2) устойчивый, планируемый, законспирированный характер преступной деятельности, особенно хищений, подкупа должностных лиц  и крупных краж, наличие общих целей, ориентация на получение максимально высоких доходов при минимальном риске;

3) система планомерной нейтрализации всех форм социального контроля с использованием разведки и контрразведки: выведывание планов органов по борьбе с преступностью, целенаправленная разработка мер противодействия и защиты от разоблачения (подкуп сотрудников правоохранительных, контролирующих органов, внедрение в государственный аппарат);

4) наличие значительных денежных фондов, инвестируемых в различных сферах преступной деятельности, помогает увеличивать масштабы хищений, коррумпированности полезных чиновников, материального поощрения членов сообщества. Оплата услуг уголовников приводит к сращиванию общеуголовной и корыстно-хозяйственной преступности;

5) расширение сферы деятельности - кооперация преступных группировок в различных отраслях народного хозяйства, внедрение на “черный рынок” товаров и услуг, контроль над изготовлением и организация сбыта наркотиков, патронаж порнобизнеса и проституции;

6) активное распространение членами преступных сообществ антиобщественной идеологии, в первую очередь, в местах лишения свободы. Моральная и материальная поддержка осужденных преступников (при условии “правильного” поведения на следствии и суде) и их семей.

Также были выделены 3 уровня организованности в преступности. На первом уровне преступные группировки структурно не оформлены, в них нет сложной иерархии, четкого разделения функций и ролей. Попытки вступить в контакт с представителями власти и силовых ведомств носят единичный, ситуативный характер.

Второй уровень предполагает иерархическое построение групп, иногда их конгломерат. Особенностью преступных объединений второго уровня (за рубежом их называют “преступные синдикаты”) является активное внедрение в официальные структуры общества и использование их в своих целях. На этой стадии уголовно наказуемые деяния являются лишь операциями более сложной и широкой криминальной деятельности, которую направляют и координируют лидеры преступного мира. Практическую реализацию их идей и планов осуществляют непосредственные исполнители, имеются также группы прикрытия, разведки.

Качественное отличие третьего уровня организации преступной деятельности состоит в формировании преступной среды и консолидации ее лидеров. На этой стадии завершается отделение функции организации и руководства преступной деятельностью от непосредственного участия в ней, вычленяется руководящее организаторское ядро - мозговой центр, практически недоступный для правоохранительных органов. Криминальные авторитеты координируют свою деятельность не эпизодически, по поводу отдельных операций, а в рамках сотрудничества на долговременной основе. Вырабатываются стратегия и тактика деятельности, разграничиваются сферы влияния, утверждаются принципы взаимной поддержки и общая линия поведения. Намечаются следующие виды деятельности:

а) постоянная разведка и сбор информации о выгодных сферах криминального внедрения, об оптимальных способах проведения операций и возможных путях провала. Планирование преступных акций в рамках данного вида деятельности носит прогностический и профилактический характер;

б) коррумпирование, нейтрализация и последующее привлечение к сотрудничеству государственных и правоохранительных органов. Оплачиваемые услуги состоят как правило в передаче конфиденциальной информации и консультативной помощи при решении кадровых вопросов, определении прибыльных направлений деятельности, обеспечении защиты;

в) легальное использование социально-экономических институтов и условий, имеющихся в стране, для придания внешней законности своей преступной деятельности;

г) нагнетание атмосферы страха и бессилия перед криминалитетом в целях деморализации потерпевших и свидетелей. Слухи о могуществе мафии и беспомощности правоохранительных органов в борьбе с нею создают благоприятный фон для совершения преступлений и защиты от разоблачения;

д) создание сложной иерархо-управленческой цепочки руководства преступной деятельностью, которая избавляет криминальных авторитетов от непосредственного участия в противоправных деяниях и, следовательно, от уголовной ответственности. Таким образом, верхушка криминальной пирамиды, ее интеллектуально-организационный потенциал, всегда сохраняется, обеспечивая постоянную регенерацию преступного сообщества, что выгодно всем его членам - от «шестерки»-карманника до «крестного отца»;

е) собственно преступная деятельность, т.е. совершение конкретных преступлений, должностных, насильственных, имущественных при доминирующей корыстной мотивации. Стремление к власти и контролю над всем и вся тоже обусловлено корыстными целями.

Было дано определение понятия “организованная преступность” как негативного социального явления, которое характеризуется организацией и консолидацией криминальной среды на уровне региона, страны, мирового сообщества (транснациональная преступность), наличием сложной иерархической структуры и руководящей верхушки, осуществляющей организаторские, управленческие, идеологические функции; коррумпированием, вовлечением в противоправную деятельность работников госаппарата и правоохранительных органов; монополизацией и расширением сфер антизаконной деятельности для получения максимальных доходов при минимальном риске для криминальной элиты.(Там же, с.31).

Далее участники дискуссии отметили ряд новых признаков, появившихся в организованной преступности, таких как:

- монополизация сфер асоциальной деятельности,

- создание условий, провоцирующих дефицит в экономике,

- использование легальных каналов для отмывания денег,

- отвлечение сил общества и общественного мнения на второстепенные проблемы.

Если  десятилетие назад криминологи еще спорили, есть ли у нас организованная преступность или мы имеем дело с организованностью в преступности, то в настоящее время доказано, что уже с середины восьмидесятых организованная преступность в России  приобрела характер реальной угрозы экономической и политической безопасности страны. Несмотря на все меры, принимаемые правоохранительными органами, не удается пресечь попытки криминальных группировок взять под контроль финансовые и коммерческие структуры, остановить повсеместную коррумпированность госчиновников.

О масштабах организованной преступной деятельности говорят следующие цифры, представленные отделом статистики и анализа организационно-контрольного управления Генеральной прокуратуры РФ:

Количество преступлений, совершенных организованной

группой или преступным сообществом в 1997 году