§ 1.   Понятие реабилитации, ее основания и объем

В юридическом смысле термин «реабилитация» означает восстановление в пра­вах. Право на реабилитацию, предусмотренное уголовно-процессуальным зако­ном, развивает предусмотренное ст. 53 Конституции РФ право каждого граждани­на на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

Согласно ч. 2 ст. 133 УПК право на реабилитацию распространяется на следу­ющих лиц:

подсудимого, в отношении которого вынесен оправдательный приговор по

следующим основаниям: не установлено событие преступления; подсуди­

мый непричастен к совершению преступления; в деянии подсудимого нет

признаков преступления; в отношении подсудимого коллегией присяжных

заседателей вынесен оправдательный вердикт (ч. 2 ст. 302);

подсудимого, уголовное преследование (дело) в отношении которого прекраще­

но в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения (п. 2 ст. 254);

подозреваемого или обвиняемого, уголовное преследование в отношении ко­

торого прекращено:

в связи с отсутствием события преступления; отсутствием в деянии соста­

ва преступления; отсутствием заявления потерпевшего, если уголовное

дело может быть возбуждено не иначе как по его заявлению; отсутствием

согласия суда на возбуждение уголовного дела или на привлечение в каче­

стве обвиняемого, когда по закону (п. 1-5,9,10 ч. 1 ст. 448) такое согласие

необходимо, либо отсутствием согласия соответственно Совета Федера­

ции, Государственной Думы, Конституционного Суда Российской Феде­

рации, квалификационной коллегии судей на возбуждение уголовного

дела или привлечение в качестве обвиняемого одного из лиц, указанных в

п. 1иЗ-5ч. 1 ст. 448;

в связи с непричастностью подозреваемого или обвиняемого к соверше­

нию преступления; при наличии в отношении подозреваемого или обви­

няемого вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению

либо определения суда или постановления судьи о прекращении уголов­

ного дела по тому же обвинению; при наличии в отношении подозреваемо­

го или обвиняемого неотмененного постановления органа дознания, сле­

дователя или прокурора о прекращении уголовного дела по тому же

обвинению либо об отказе в возбуждении уголовного дела; при отказе Го­

сударственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации в

даче согласия на лишение неприкосновенности Президента Российской

Федерации, прекратившего исполнение своих полномочий, либо отказе

Совета Федерации в лишении неприкосновенности данного лица (п. 1,4-6 ч. 1 ст. 27);

осужденного — в случаях полной или частичной отмены вступившего в за­

конную силу обвинительного приговора суда и прекращения уголовного

дела по следующим основаниям: ввиду непричастности подозреваемого или

обвиняемого к совершению преступления (п. 1 ст. 27) или при наличии осно­

ваний, предусмотренных для отказа в возбуждении уголовного дела или пре­

кращения уголовного дела (п. 1, 2, 5,6 ч. I ст. 24);

лица, к которым были применены принудительные меры медицинского ха­

рактера, предусмотренные гл. 15 УК и гл. 51 УПК, — в случае отмены неза­

конного или необоснованного постановления суда о применении данной

меры;

любых других лиц, незаконно подвергнутых мерам процессуального принуж­

дения в ходе производства по уголовному делу. В ч. 3 ст. 133 УПК упоминает­

ся лишь о незаконных действиях органа дознания, дознавателя, следователя,

прокурора и суда в отношении лиц, подвергнутых мерам процессуального при­

нуждения. Однако применение этих мер может быть и вполне правомерным,

если для этого в тот момент имелись законные процессуальные основания. На­

пример, лицо было задержано вследствие ошибочного указания на него потер­

певшим и очевидцами; затем ошибка была обнаружена и задержанного осво­

бодили, причем ему был причинен в ходе задержания вред. В подобных

случаях было бы несправедливо отказывать лицу в возмещении вреда. Пред­

ставляется, что возмещению подлежит как вред, причиненный реабилитиро­

ванному при совершении в отношении него собственно незаконных или нео­

боснованных действий, так и в результате законных и обоснованных на

момент своего производства действий, которые, однако, были связаны с на­

прасным уголовным преследованием. Вместе с тем исчерпывающий перечень

мер процессуального принуждения дан в гл. 4 настоящего Кодекса. Среди них

не названы такие принудительные меры как обыск, выемка и другие след­

ственные действия, осуществляемые в принудительном порядке, за исключе­

нием личного обыска (ст. 93 гл. 4). Поэтому по буквальному смыслу этих норм

не возникает права на возмещение вреда в порядке, установленном гл. 18 УПК,

например в случае его причинения лицу при проведении следователем, орга­

ном дознания или дознавателем незаконного обыска в жилище или ином месте

(ст. 182), хотя подлежит возмещению вред, причиненный при личном обыске,

поскольку последний указан в гл. 4 УПК. На наш взгляд, такой подход был бы

нелогичен и явно несправедлив, поэтому понятие мер процессуального при­

нуждения для целей реабилитации следует толковать распространительно —

как любые принудительные процессуальные (в том числе следственные) дей­

ствия, произведенные органом дознания, дознавателем, следователем, проку­

рором и судом в ходе уголовного судопроизводства.

Следует иметь в виду, что право на реабилитацию не возникает, когда приме­ненные в отношении лица меры процессуального принуждения или постановлен­ный обвинительный приговор отменены или изменены ввиду издания акта об ам­нистии, истечения сроков давности, недостижения возраста, с которого наступает

уголовная ответственность, или в отношении несовершеннолетнего, который хотя и достиг возраста, с которого наступает уголовная ответственность, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в момент совершения деяния, предусмотренного уголовным законом, а также ввиду принятия уголовного зако­на, устраняющего преступность или наказуемость деяния.

В иных случаях вопрос о возмещении вреда рассматривается в порядке гражданского судопроизводства, например при причинении вреда незаконными действиями, произведенными при осуществлении оперативно-розыскных мероп­риятий, неправомерными действиями судебного пристава или судебного приста­ва-исполнителя и т. д. Такой вред должен возмещаться по основаниям и в поряд­ке, предусмотренном ст. 1064,1069 ГК РФ.

Возмещение вреда, причиненного лицу в результате уголовного преследова­ния, производится в полном объеме. Полное возмещение вреда, согласно граждан­скому законодательству (ст. 1082 ГК РФ), состоит в том, что лицо, ответственное за причинение вреда, обязано возместить вред в натуре (предоставить вещь того же рода и качества, исправить поврежденную вещь и т. и.) или полностью возмес­тить причиненные убытки. Под убытками понимается выраженный в денежной форме ущерб, который причинен одному лицу противоправными действиями другого лица. В это понятие входят, во-первых, расходы, произведенные кредито­ром, во-вторых, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), и, в-третьих, доходы, которые он получил бы, если бы не противоправные действия должника (п. 2 ст. 15 ГК РФ). Полное возмещение вреда предполагает компен­сацию не только имущественного, но и морального вреда, однако согласно ч. 2 ст. 136 УПК возмещение морального вреда при реабилитации осуществляется в порядке гражданского судопроизводства.

Важно отметить, что вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.

В случае смерти реабилитированного право на возмещение имущественного вреда переходит к его наследникам (ст. 1112 ГК РФ), а в части получения пенсий и пособий, если их выплата не была произведена в связи с уголовным преследо­ванием, — к тем членам его семьи, которые отнесены законом к кругу лиц, обеспечиваемых пенсией по случаю потери кормильца (ст. 9 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации>> от 17.12.01 г.). Право на возме­щение вреда в результате смерти кормильца принадлежит также лицам, указан­ным в ст. 1088 ГК РФ.