§ 4. Предмет договора поручения

1. Большинство советских цивилистов считает, что предметом договора поручения по смыслу ст. 251 ГК могут быть только юридические, а не «фактические» действия '. В ст. 251 ГК действительно сказано, что поверенный действует не только «за счет», но и «от1 имени» доверителя. На это и ссылаются, заявляя, что от имени доверителя иных действий, кроме юридических, совершить невозможно.

В этих определениях предмета договора поручения содержится отождествление юридического действия со сделкой 2. Таким обра-

' И. В. Ш е р е ш е в с к и и. Представительство, поручение и доверенность, 1925, стр. 6, 15—16, 26—27; 3. И, Ш к у н д и н, Гражданское право, учебник для вузов, Юриздат, 1944, т. II, стр. 96; К. А. Граве и 3. И. Ш к у н д и н, Гражданское право, учебник для вузов, Юриздат, 1938, т. II, стр. 192; К. А. Граве, Договор трудового поручения, «Ученые записки ВИЮН», вып. V, 1947. стр. 70.

2 «Гражданское право», учебник для вузов, 1944 г., т. II, стр. 97.

283

зом, устанавливается различие между юридическим действием, под которым подразумевается только сделка, и всеми прочими действиями, которые получают название «фактических».

Однако понятие сделки уже, чем понятие юридического действия. Вместе с тем юридическое действие — это тоже «фактическое действие». Юридическим действиям нельзя противопоставлять «фактические», а можно противопоставлять только действия, «юридически безразличные» '.

Удовлетворительнее решается вопрос, если считать поручение договором о представительстве. Нередко, не замечая внутреннего противоречия, подчеркивают одновременно оба момента: совершение поверенным только юридических действий (а не «фактических») и осуществление им представительства 2. Однако и определение, согласно которому договор поручения есть договор о представительстве, не вполне достаточно.

2. Каков же в действительности предмет договора поручения по советскому Гражданскому кодексу? Если согласно ст. 251 ГК поверенный совершает действия «от имени» доверителя, это означает, конечно, что предметом договора поручения могут быть сделки. Все сделки совершаются от чьего-либо имени. Но не всякое действие от чьего-либо имени есть сделка. Не совершает, например, сделки лицо, передающее или получающее от чужого имени совет, информацию и т. д., хотя ему иногда для этого приходится проявить свою энергию, инициативу и волю. Это лицо нельзя считать посланцем, «говорящим письмом» пославшего, — то есть только механическим передатчиком чужой воли. Это безвозмездные бытовые поручения. Но если привходит имущественный интерес, если из обстоятельств дела видно желание создать правовое отношение, то нет оснований отказывать подобному договору в названии договора поручения в смысле ст. 251 ГК, — поверенный ведь действует здесь от имени доверителя.

Далее, наряду с действиями от имени доверителя любой поверенный в каждом договоре поручения совершает и обязан совершить такие действия, которые от чужого имени совершить нельзя. Поверенный ведет переписку с доверителем, отчитывается перед ним, дает ему советы, совершает поездки, осмотры и т. д.

Назвать эти действия только фактическими нельзя: они имеют юридические последствия. Любое действие, имеющее юридические последствия, в известном смысле можно назвать юридическим 3.

Каждое из приведенных выше для примера «фактических» действий поверенного имеет свое юридическое последствие. Если

' См. Гражданское право, учебник для юридических институтов, 1944, т. I, стр. 64.

2 Т а м же, т. II, стр. 97.

3 См. В. А. Р я с е н ц е в, Ведение чужого дела без поручения, «Ученые записки МГУ», вып. 116, «Труды юридического факультета», кн. 2-я, 1946, стр. 111.

284

поверенный не извещает доверителя о ходе исполнения поручения,—налицо нарушение договора (ст. 253 ГК); некоторые советы, данные доверителю,— это действия в смысле ст. 251 ГК; необходимая для дела поездка поверенного обязывает доверителя возместить вызванный ею расход (ст. 256 ГК).

Присматриваясь ближе к действиям поверенного, мы найдем, . что некоторые из них он может совершить от имени доверителя (договор о покупке бумаги для перепечатки документов доверителя; договор с машинисткой, приглашаемой для перепечатки тех же документов, и т. д.); другие же действия он может и должен совершить только от своего имени (консультирование доверителя, поездка и т. д.).

Итак, договор поручения по нашему праву имеет своим предметом действия поверенного от имени доверителя, а также и все другие действия поверенного, которые необходимы для исполнения поручения, независимо, от чьего имени эти сопряженные действия совершаются и совершаются ли они вообще от чьего-либо имени.

Нельзя даже сказать, что действия, которые мы назвали сопряженными, всегда являются второстепенными в смысле экономического или личного интереса доверителя. Сплошь и рядом главный смысл договора состоит для доверителя в том, чтобы поверенный освободил его от «фактических» действий (поездок, осмотров). Поэтому действия поверенного, совершаемые для доверителя по договору поручения, можно разделять на основные и связанные с ними. К этим выводам приводит толкование ст. 251 ГК, если рассматривать эту первую статью о договоре поручения не изолированно от других норм того же раздела и не в отрыве от жизни.

3. Можно ли считать договором поручения такой договор, в силу которого исполнитель совсем не должен действовать от имени доверителя? Несмотря на достаточно четкую формулировку ст. 251 ГК, поставленный вопрос вызвал в нашей юридической литературе разногласия. Высказывалось мнение, что и одни «фактические» действия могут составить предмет поручения, даваемого поверенному '. В связи с определением ст. 251 ГК и смыслом прочих постановлений ГК о договоре поручения, которые подчеркивают представительство как внешнюю цель договора поручения на поставленный вопрос нужно ответить отрицательно. Договор о «косвенном представительстве», о «представительстве интересов» не укладывается в рамки действующих норм о договоре поручения.

' Научный комментарий ГК РСФСР (Институт права, 1929, вып. XV—XVI, стр. 11, 18) отмечает, что существует и довольно обоснованный противоположный взгляд по этому вопросу.

285

Наша судебная практика строго придерживается этого взгляда только в тех случаях, когда лицо, исполняющее поручение от своего имени, получает вознаграждение и оказывается поэтому комиссионером в полном соответствии со ст. 275-а ГК. В тех же случаях, когда вознаграждение не обусловлено, суды склонны признавать договор поручения и там, где исполнитель действует только за счет доверителя, но от своего имени.

Так, в 1942 году по делу Л. с В. ' Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР признала договором поручения безвозмездный договор, заключенный между Л. и В., хотя, исполняя задания по этому договору (передавая часы, принадлежавшие Л., в починку, а потом, принимая эти часы на хранение), В. действовал от своего имени, а не от имени гражданина Л.

Изложенное подтверждает высказанное в литературе мнение, что границы договора поручения, приведенные в ГК РСФСР и других союзных республик, нецелесообразно узки, что в будущем Гражданском кодексе СССР правильнее всего прямо отнести к договорам поручения все те типы договоров, которые родственны по существу регулируемых отношений и уже теперь рассматриваются нашими судами как договоры поручения '<

Предметом договора поручения могут быть только правомерные действия поверенного.

Существуют и специальные ограничения. Так, ст. 94 Устава железных дорог СССР (1935 г.) запрещает организациям «передачу права на предъявление претензий и исков к железным дорогам другим организациям». Практика понимала это правило шире, чем запрещение одной только уступки требований к железной дороге. Считалось, что социалистические организации не вправе и по договору поручения уполномочивать кого-либо на предъявление от их имени претензий или исков к железным дорогам. Полную ясность в этот вопрос внесло постановление СНК СССР от 25 февраля 1936 г., которое прямо запретило грузоотправителям и грузополучателям передоверять контроль и проверку транспортных документов каким бы то ни было другим лицам и организациям и ликвидировало все трапспортно-претензпонные бюро и конторы 3.