§ 35. Ипотечный устав 1722 г.

В прочих частях королевства, исключая коренной Пруссии, вотчинноипотечный режим впервые вводится изданным при Фр. Вильгельме I Hypoth. u. Concurs - Og. v. 4F. 1722*(399).

Всем судебным органам, которые раньше уже отправляли обязанности нотариата, вели ипотечные книги и принимали к утверждению обязательственные акты, с утратой этих полномочий, вменяется в обязанность организовать немедленно полные вотчинно-ипотечные книги (Grand-u. Hyp. Bucher), если таковых вообще в данном суде не было или же, если они и были, но не отвечают предписаниям данного устава*(400).

Книги ведутся по реальной системе; в них записываются в порядке NN все недвижимости, находящиеся в данном судебном округе, с признаками, которые характеризуют недвижимости как с физической стороны, отличая их от других недвижимостей, так и с правовой стороны, вскрывая их правоотношение. Для легкой обозримости правового положения недвижимости устав впервые в Пруссии устанавливает табелярную форму вотчинно-ипотечного листа, отводимого в книге каждому отдельному участку.

Для еще большей обозримости правоотношений, рядом с вотчинноипотечной книгой организуются 1) реестр имен должников и кредиторов, с указанием под этими именами всех сведений, важных для кредитного оборота, и 2) книги протоколов о совершаемых в вотчинном установлении кредитных сделках*(401).

Эта вотчинно-ипотечная система и служит впредь основой вотчинного оборота.

1. Всякая перемена владения, последовавшая по производному способу отчуждения по сделкам между живыми (устав говорит конкретно, только о купле), подлежит немедленному предъявлению в вотчинное установление и записи в вотчинную книгу, и только тогда признается действительной. Упущение записи влечет: I) ничтожность приобретения, 2) лишение нового владельца права совершать какие-либо сделки о недвижимости, подлежащие записи в вотчинную книгу. Суд строго отвечает за нарушение последнего предписания*(402). В частности, только записанный владелец может обременить недвижимости ипотеками. Т. образ. устав окончательно порывает с римской традицией и создает организацию, ближе стоящую к старой Auflassung, чем позднейшей Besitztitelberichtigung, - мере полицейской, а не цивильной. Устав, однако, лишь намечает, но не развивает начало легитимации книжного собственника, как такового, на распоряжение недвижимостью по книге; для полноты этого начала уставу не достает принципа fides publica вотчинной книги, без которого легитимация не имеет практического значения, в виду не исключенного уставом действия виндикации против 3-го приобретателя недвижимости. Но устав сделал уже тот вклад, что провозгласил начало легитимации книжного собственника. Развитие идеи принадлежало будущему. Устав не знает и дуплицитета собственности.

2. Всякая договорная ипотека подлежит записи в ту же вотчинноипотечную книгу, и только тогда она имеет действие h. publica*(403), - что, по уставу, означает не более, как действительную ипотеку*(404).

Генеральная ипотека при записи разлагается на специальные. Но под специальной ипотекой устав разумеет ипотеку не на отдельные недвижимости, а на весь комплекс недвижимостей, принадлежащих должнику в округе данного ипотечного установления. И в книге каждой недвижимости отводится особая рубрика, где указываются другие недвижимости, относящиеся к общему комплексу; равно и в ипотечном свидетельстве указывается вся сумма долга, лежащая на данном комплексе недвижимостей*(405).

Законная ипотека, в принципе, также подлежит записи, чтобы иметь полную силу, наравне с прочими записанными ипотеками*(406). О записи ее иногда заботится само вотчинное установление*(407). Но, не записанные, они имеют не одинаковое действие, в зависимости от их свойств, и в конкурсе они иногда конкурируют или даже предшествуют записанным ипотекам и всегда идут вперед частных договорных ипотек и личных требований*(408).

3. По-видимому, в духе римского права, смотревшего на запись как условие только привилегии ипотеки, устав требует, чтобы соглашение об ипотеке содержало clausula insmuationis или чтобы стороны обе присутствовали при записи ипотеки*(409). Еще более римское влияние сказывается на уставе в регламентации exceptio non num. рос. Запись ипотеки не изменяет отношения сторон к ехс., известного римскому праву. Законодатель, в интересе реального кредита, лишь дает кредитору совет - платить валюту в суде или в присутствии свидетелей, и должник и свидетели в подписи на акте сделки должны вторично оговорить, что валюта уплачена. Тогда только exceptio не допускается*(410).

4. Уже из предшествующего можно заключить, как, все еще мало законодатель заботится об интересах реального кредита. Эта нерешительность законодателя сказывается и в конкурсном праве устава, кстати, очень запутанном*(411).

5. Устав впервые регулирует и порядок погашения ипотек по книге*(412). Он старается тщательно урегулировать и внешний порядок производства в судах по ипотечным делам, включая содержание прошений.

6. Вообще устав отражает уже ту эпоху, когда власть считала своим долгом опекать граждан. Устав стремится все предусмотреть и предрешить, но он делает это крайне безвкусно, казуистично и, в общем, далеко не удовлетворительно.

На практике этот устав прививался не легче, чем предшествовавшие ему опыты регулирования вотчинно-ипотечного дела*(413).