Глава 7. Наука и практика сегодня

Как уже говорилось, в период становления международного права широкое использование практикой трудов ученых объяснялось отсутствием четко установленных норм, в которых нуждалась практика. Ученые, используя по возможности материалы практики, формулировали нормы, руководствуясь разумом и целесообразностью. Значительное влияние на этот процесс оказывала либеральная философия. В результате труды теоретиков в значительной мере были посвящены должному, а не сущему. Тем не менее практика находила в этих трудах устраивавшие их положения, которые постепенно утверждались в ней. В общем, теория играла существенную роль в восполнении правового вакуума, а также содействовала выяснению содержания существующих норм и указывала на то, какие нормы необходимы.

В наше время роль науки существенно изменилась. Как и в прошлом, она обобщает практику, которая, однако, стала неизмеримо богаче и нуждается в обстоятельном научном анализе. Сохраняет наука и свою роль при выяснении содержания существующих норм, которое становится все более сложным. Развитие системы международного права требует системного толкования.

Новые моменты во взаимодействии науки и практики определяются в первую очередь существенным усложнением международных отношений, а следовательно, и регулирующей их системы норм. Нормотворчество становится все более наукоемким процессом. В результате растет роль науки в этом процессе.

Росту роли международного права и его теории содействовало то, что над человечеством нависла угроза ядерной катастрофы. В таких условиях все большие надежды стали возлагаться на внесение в международную систему изменений, необходимых для спасения человечества. Необходимым инструментом решения этой проблемы считается международное право. Мировые войны и продолжающиеся региональные конфликты, несомненно, нанесли ущерб вере в международное право. Вместе с тем обретает силу убежденность в том, что без утверждения эффективного международного правопорядка обеспечить мир невозможно. Испанский юрист Леонард Амселем отмечает этот момент следующим образом: "Две мировые войны нашего века и другие локальные войны, не менее жестокие, разрушили многие надежды. Вместе с тем они открыли новые направления в борьбе за право и породили новый энтузиазм"*(196).

В этой связи необходимо отметить существенный новый момент. Международное право постепенно выходит за пределы дипломатии, начинает оказывать влияние на массовое сознание, на формирование общественного мнения, от поддержки которого в немалой мере зависит эффективность международного права, а следовательно, и успех в решении мировых проблем. Этот момент должен привлечь особое внимание науки. Именно на нее ложится главная ответственность за распространение международно-правовых знаний. К сожалению, низкий уровень международно-правового сознания и культуры политиков и журналистов препятствует реализации этой ответственности.

Принятая Правительством РФ в 2000 г. Национальная доктрина образования предусматривает воспитание граждан правового, демократического государства, формирование культуры мира*(197). Однако пока в этом направлении сделано немного.

В новых условиях руководители внешней политики все чаще подчеркивают значение науки международного права, особенно при обращении к аудитории студентов и ученых. В приветствии И.С. Иванова участникам 45-й Конференции Российской Ассоциации международного права говорилось: "...Считаю как никогда важным налаживание более тесного и продуктивного диалога между Министерством иностранных дел и представителями научных кругов, и в частности юристами-международниками, в целях совместного осмысления современных мировых реалий и выстраивания с учетом такого анализа внешнеполитического курса страны"*(198). Значение науки международного права не раз подчеркивалось руководителями внешней политики и других государств. Выступая в университете штата Джорджия, государственный секретарь США Д. Раск говорил: "...Правительство США ждет от науки международного права решения коренных проблем, которые стоят перед ним на международной арене"*(199).

Тем не менее коренных изменений во взаимодействии теории и практики, во всяком случае на национальном уровне, не произошло*(200). Юристы-международники зачастую указывают на то, что с ними редко консультируются те, кто принимает внешнеполитические решения. При этом некоторые из них стремятся выяснить причины подобного положения. В качестве примера можно взять работу известного американского юриста профессора М. Ризмана*(201). Подчеркнув отмеченное обстоятельство, он указывает ряд причин. Одну из них он видит в продолжающемся упадке формально-правовой системы, которая старательно восстанавливалась после Второй мировой войны. В таких условиях практики не видят смысла в получении и оплате, по их мнению, бесполезных советов теоретиков. Трудно согласиться с подобной оценкой состояния международной правовой системы. Но если даже согласиться с подобным утверждением, то оно не оправдывает нигилистического отношения к науке.

Вторую причину автор видит в состоянии самой науки. В основных областях международного права юристы делают себя бесполезными, будучи не в состоянии определить, что в данном случае является правом, и довести это до сведения тех, перед кем они несут ответственность. Юристы уделяют сравнительно мало внимания событиям, на основе которых политические советники строят свой нормативный взгляд на мир. Они в большей мере продолжают опираться на нормативные акты.

Принципиально различен подход юристов и политических советников к материалам практики. Политический советник рассматривает конкретные случаи как подтверждающие существующие нормы или создающие их. Юрист обычно реагирует на них оценочным образом, исходя из того, что соответствующая норма является таковой, и рассматривает случай с точки зрения его соответствия этой норме.

Приведенные положения едва ли можно признать в качестве объяснения низкого уровня влияния теории на практику. Более убедительно мнение Р. Фолка по этому вопросу: "К сожалению, специалисты в области права в Соединенных Штатах не выработали достаточно объективного понимания процесса развития международного права, они стремились, за некоторыми исключениями, оправдывать основное направление внешней политики США"*(202).

Проблема эта обострилась в период президентства Дж. Буша, администрация которого ставит под вопрос основы международного права. Так, Дж. Буш заявил: "Мы никогда не стремимся достичь общего соглашения относительно силы и применения силы. Действие, решительное действие даст позитивные результаты, создаст мощный поток, который увлечет за собой сопротивляющиеся государства и руководителей..."*(203) Между тем, как известно, в основе международного права лежит именно общее соглашение государств.

На помощь Президенту поспешили прийти некоторые юристы. Касаясь действий США в отношении Косово и Ирака, профессор университета Тафта М. Гленон пишет: "Трудно избежать вывода о том, что положения Устава ООН, регулирующие применение силы, попросту более не рассматриваются как обязывающее международное право: Поэтому Соединенные Штаты правы: военные действия против Ирака не будут противоправными даже без одобрения Совета Безопасности". Профессор считает необходимым установление новых норм, регулирующих применение силы*(204).

О том, насколько серьезный ущерб новая стратегия национальной безопасности США способна нанести международному праву, его основным принципам, свидетельствует реакция на нее государственных деятелей некоторых близких США стран. Показательна в этом плане статья министра обороны Австралии Р. Хилла "Устав ООН устарел", посвященная последствиям американской стратегии для международного права*(205). Автор исходит из того, что современный мир существенно отличается от того, в условиях которого был сформулирован Устав ООН. В новых условиях "международному сообществу следует пересмотреть пределы права на самооборону и права национальных правительств принимать превентивные меры". А до этого "те, кто несет ответственность за политику, будут толковать самооборону так, как это необходимо для защиты интересов их стран и народов".

Нужно сказать, что апологетика "национальной" внешней политики не чужда доктрине международного права и других стран, но и это обстоятельство не дает ответа на вопрос о причинах недостаточного влияния науки на практику.

Заслуживает внимания замечание М. Ризмана относительно того, что при всех условиях проблемы, которые именуются "правовыми", продолжают возникать и нуждаются в решении, каким бы ни было состояние международной системы. В результате роста значения и количества возникающих правовых проблем государства увеличивают количество юристов в своих ведомствах, и прежде всего в ведомствах иностранных дел*(206). Однако это не ведет к росту их роли в принятии политических решений. Среди руководителей внешней политики сохраняется отношение к юристам как к обслуживающему персоналу. Когда руководитель британского ведомства иностранных дел Р. Кук сказал государственному секретарю США М. Олбрайт, что у него возникли "проблемы со своими юристами" в связи с применением силы в отношении Югославии без одобрения Совета Безопасности, М. Олбрайт ответила: "Наберите новых юристов"*(207).

Объективности ради замечу, что среди видных юристов есть и такие, которые более высоко оценивают влияние теории на практику. По мнению американского профессора Л. Сона, "тогда как дипломаты все еще являются теми, кто творит право, юристы ведомств иностранных дел и выдающиеся профессора-правоведы являются теми, кто продолжает решать, какие правила становятся обычным международным правом"*(208). В этом утверждении также есть элемент истины.

Следует отметить, что в США сложилось авторитетное сообщество юристов-международников, среди которых немало ученых с мировым именем. Значительную часть его составляют иммигранты из других стран, в том числе и из нашей страны. По количеству и научному уровню юристов-международников, а также по материальному обеспечению их деятельности США значительно превосходят другие страны. В результате американская доктрина международного права оказывает большое влияние на мировую доктрину, а также на образование в других странах. При этом она остается в значительной мере односторонней, ориентируясь в основном на теорию и практику западных стран, что отрицательно сказывается на научном уровне доктрины и на ее практическом значении.

Последнее обстоятельство уже не первый год вызывает растущую критику со стороны ученых не западных стран. Выступая на заседании Американского общества международного права, профессор Токийского университета Онума Ясуаки отмечал наличие "определенного негативного отношения среди американских юристов-международников к культурному плюрализму". Он обратил внимание на то, что "используемые ныне учебники и сборники материалов практики являются евроцентричными, национально ограниченными или даже провинциальными". Не используются труды даже известных ученых, пишущих не на английском языке. В заключение он сказал, что от международно-правового образования требуется "развитие глубокого понимания и приверженности интерцивилизационному праву"*(209).

Значительное влияние сообщество юристов оказывает на общественное мнение, используя средства массовой информации. В целях воздействия на общественное мнение и на политику государства используются и другие методы. Так, в декабре 1966 г. группа видных юристов-международников направила в Шестой комитет Генеральной Ассамблеи ООН письмо, в котором говорилось, что, ведя войну во Вьетнаме, США нарушают Устав ООН. Предотвращение нависшей над миром угрозы "зависит от возвращения к принципам международного права, воплощенным в Уставе ООН". Ассамблее предлагалось принять соответствующую резолюцию. В числе подписавших письмо были такие видные ученые, как К. Райт, Г. Моргентау, Р. Фолк и др.

В декабре 1985 г. большая группа специалистов по международному праву и международным отношениям образовала независимую комиссию по соблюдению норм международного права. Ее председатель профессор Б. Вестон заявил, что "судьба планеты зависит от подтверждения и соблюдения норм международного права". Он высказал обеспокоенность отношением администрации США к международному праву; последние годы в американской политике наблюдается пренебрежение к нормам международного права. Комиссия предложила наладить просветительную работу по вопросам международного права, по проблемам войны и мира. В июле 1986 года более 1200 юристов направили открытое письмо Президенту США Р. Рейгану, в котором выразили глубокую обеспокоенность в связи с намерением администрации отказаться от соблюдения Договора ОСВ-2. При этом отмечалось, что СССР выполнял свои обязательства.

Политика американской администрации, в частности администрации Р. Рейгана, подвергалась критике и в трудах ученых. Так, в книге, посвященной внешней политике США и мировому порядку, Л. Берес выразил глубокую обеспокоенность концепцией "империи зла" и подчеркнул, что это "не более, чем детская карикатура"*(210). В заключительной главе автор доказывает необходимость трансформации внешней политики США, перехода от старых форм политики силы к ориентации на мировой порядок. Для этого необходима широкая "революция сознания". Прекращение "реальной политики" требует углубленного понимания глобальной взаимозависимости.

Некоторые американские юристы особо подчеркивают критическую функцию ученых в отношении внешней политики своей страны. Р. Фолк пишет: "Один из способов компенсировать слабость центральных учреждений в международных делах состоит в поощрении ученых-специалистов действовать в качестве беспристрастных судей при оценке правомерности поведения своего государства..."*(211)

Существенную роль в усилении влияния науки на практику играют международные общественные организации юристов-международников. Потребность в таком объединении юристов начала ощущаться еще в середине XIX в. Выступая в 1859 г. с докладом в Лондонском юридическом обществе, профессор Харьковского университета Д.И. Каченовский обосновывал необходимость интернационального объединения ученых в целях содействия кодификации международного права. Идея была реализована в 1873 г. в результате учреждения Института международного права с участием ученых многих стран. В том же году была создана Ассоциация международного права, в которую в качестве отделений входят национальные ассоциации, включая Российскую Ассоциацию международного права.

Значение влияния ученых на общественное мнение подчеркивается и на межгосударственном уровне, а также в деятельности международных организаций. В результате встречи М.С. Горбачева с Генеральным секретарем ООН Х. Пересом де Куэльяром в июне 1987 г. собеседники согласились, что "наука теперь входит в политику не только через военную технику, но и через общественную мысль обеспокоенных ученых. Это крупный потенциал мира, наиболее компетентная часть мирового общественного мнения. Она - в распоряжении человечества, а значит, и Организации Объединенных Наций"*(212).

В ходе советско-американских переговоров на высшем уровне в декабре 1987 г. М.С. Горбачев, отметив значение достижений науки для политики, заявил, что очень важно привлекать ученых к решению соответствующих задач. "Они могут дать действительно серьезную оценку и реальные рекомендации". М.С. Горбачев предложил "создать совместную советско-американскую комиссию ученых, которая могла бы высказывать соображения и рекомендации и американской администрации, и руководству Советского Союза"*(213).

Рост роли науки особенно очевиден в сложившемся механизме кодификации и прогрессивного развития международного права*(214). Этот механизм включает многочисленные международные органы, занимающиеся отдельными отраслями международного права. Центральное положение среди них занимает Комиссия международного права ООН.

Активная роль науки предусмотрена Положением о Комиссии. Ее цель - "содействие прогрессивному развитию международного права и его кодификации" (ст. 1.1). При этом под "прогрессивным развитием" понимается "подготовка проектов конвенций по тем вопросам, которые еще не регулируются международным правом или по которым право еще недостаточно развито в практике государств" (ст. 15). Как видим, речь идет о прямом участии в правотворческом процессе, о проектировании новых норм. Что же касается кодификации, то Комиссия делает обзор "всей области международного права с целью выбора тем для кодификации" (ст. 18.1). В дальнейшем как Комиссия, так и Генеральная Ассамблея не раз отмечали, что оба процесса взаимосвязаны, кодификация в большей или меньшей мере сопровождается прогрессивным развитием.

Решение этих сложных задач требует серьезного научного анализа. В своей работе Комиссия опирается на практику государств. Эта практика делится на две основные части. Первая представляет собой то, что государства говорят, вторая - то, что они делают. В наше время первая часть отличается изобилием материала. Однако в основном он лишен юридического значения, поскольку официальные выступления и заявления используются в пропагандистских целях, для оправдания проводимой политики. В своей практической деятельности государства далеко не всегда следуют официально провозглашаемым правилам. Невольно приходит на ум высказывание классика английской философии Т. Гоббса о том, что "слова - деньги дураков", а также издавна сложившееся мнение - "язык дан дипломату, чтобы скрывать истину".

Поэтому юристы подчеркивают, что главное - реальное поведение государств, а не то, что говорят их представители. Бывший председатель Международного Суда ООН американский юрист С. Швебел подчеркивает: "То, что делают государства, более важно, чем то, что они говорят"*(215). В таких условиях отделение зерен от плевел оказывается нелегким делом. Показательно, что Комиссия, широко используя труды ученых, избегает ссылок на выступления представителей государств.

В состав Комиссии избираются лица "с признанным авторитетом в области международного права" (ст. 2.1). За годы работы Комиссии ее членами были, пожалуй, большинство самых авторитетных ученых. Из числа отечественных юристов в нее, в частности, входили В.М. Корецкий, С.Б. Крылов, Ф.И. Кожевников, Г.И. Тункин, Н.А. Ушаков, В.С. Верещетин. Особенно значительную роль в работе Комиссии играл Г.И. Тункин. Отмечаю это обстоятельство с тем, чтобы показать, насколько существенное значение на работу Комиссии оказывают личные качества члена, и прежде всего его научный уровень и авторитет.

Весь состав Комиссии "должен обеспечить представительство главнейших форм цивилизации и основных правовых систем мира" (ст. 8). Таким образом обеспечивается и представительство основных национальных доктрин международного права.

Определив тему, Комиссия назначает по ней специального докладчика, в большинстве случаев ими были видные ученые. Комиссия запрашивает мнения правительств и международных организаций по находящимся на ее рассмотрении темам и направляет им на рассмотрение свои проекты. Полученные отзывы анализируются спецдокладчиком и другими членами Комиссии (ст. 16). Такой анализ и выявление общего мнения также не является простым делом. Особо отмечу положение, предусматривающее "возможность консультироваться с научными учреждениями и отдельными экспертами". Это положение активно используется Комиссией.

За годы своей деятельности, несмотря на сложную политическую ситуацию в мире, Комиссия добилась больших успехов. На основе ее проектов были кодифицированы морское право, дипломатическое и консульское право, право международных договоров и др. Как видим, речь идет об основополагающих отраслях международного права. Существенное влияние на международное право оказали и проекты Комиссии, которые не были оформлены конвенциями. Достаточно назвать следующие проекты: Декларация прав и обязанностей государств, Кодекс преступлений против мира и безопасности человечества, Статьи о юрисдикционных иммунитетах, Устав Международного уголовного суда, Статьи об ответственности государств за международно-противоправные деяния.

Высокую оценку деятельности Комиссии не раз давали правительства, она регулярно подчеркивается Генеральной Ассамблеей ООН. Особый интерес представляет анализ работы Комиссии в ходе Коллоквиума ООН, посвященного 50-летию Комиссии. К. Аннан заявил: "За последние 50 лет Комиссия международного права находилась на переднем крае, встречая вызовы, представшие перед международным сообществом в области международного права. Она добилась успеха в установлении основных норм в ключевых областях международного права"*(216).

В ходе Коллоквиума отмечалось, что принятые Комиссией проекты и комментарии к ним не только оказали большую помощь Международному Суду и другим международным судебным учреждениям, но и широко использовались национальными судами и арбитражами*(217). Значительное внимание было уделено и роли ученых и научных учреждений в работе Комиссии. Был выдвинут ряд предложений по повышению этой роли*(218).

Важную роль в развитии международного права играет сегодня Международный Суд ООН. Судья В.С. Верещетин отмечает, что Суд "оказывает большое влияние на развитие многих отраслей и институтов современного международного права"*(219). В соответствии со статутом Суд должен состоять из лиц, удовлетворяющих требованиям, предъявляемым для назначения на высшие судебные должности, или "являющихся юристами с признанным авторитетом в области международного права" (ст. 2). Действительно, в составе Суда немало видных ученых-юристов. Некоторые из них обладают опытом работы в качестве членов Комиссии международного права. Весь состав судей "должен обеспечить представительство главнейших форм цивилизации и основных правовых систем мира" (ст. 9). Тем самым предполагается и представительство основных национальных доктрин международного права.

Анализ практики Международного Суда ООН свидетельствует, что в обоснование своих решений он не ссылается на труды ученых. Комиссия международного права использует труды ученых для формулирования общих норм. В отличие от этого Суд принимает решения по конкретным делам. В таких случаях ссылка на труды ученых может ставить под сомнение объективность решения, поскольку позиция того или иного ученого может отражать политику соответствующего государства. Вместе с тем Суд исключительно широко использует материалы Комиссии международного права, включая доклады и комментарии к проектам, которые в значительной мере опираются на науку международного права.

Важным каналом влияния науки на международно-правовую практику призвано служить образование. В посвященном этому вопросу курсе лекций в Гаагской академии международного права М. Ляхс говорил: "Едва ли существует отрасль или норма международного права, на развитие которых наука и преподавание не оказали влияния"*(220). Такое утверждение имеет определенные основания. Тем не менее приходится констатировать, что пока положение остается крайне неблагополучным. Это обстоятельство привлекает к себе внимание межправительственных и общественных международных организаций. На Конгрессе ООН по международному публичному праву 1995 г. этой проблеме было уделено самое серьезное внимание. Было показано, что подавляющее большинство населения даже не подозревает о существовании международного права. Говорилось о том, что министры иностранных дел порой игнорируют нормы права. Парламенты принимают законы, противоречащие некоторым основным нормам. Суды зачастую избегают применять международные нормы*(221).

О значении, которое приобретают сегодня преподавание международного права и распространение международно-правовых знаний, свидетельствуют Десятилетие международного права ООН и Программа его осуществления. Одной из главных целей Десятилетия является "поощрение преподавания, изучения, распространения и более широкого признания международного права". Программа предусмотрела следующие направления:

а) осуществление программы помощи ООН в преподавании и изучении международного права, распространении международно-правовых знаний и достижении большего уважения к международному праву;

б) содействие в преподавании международного права ученикам и учителям средних школ и студентам высшего уровня образования и международному сотрудничеству в этих целях;

в) организация и проведение международных и региональных семинаров и симпозиумов для специалистов в области международного права;

г) повышение квалификации для юристов-профессионалов и правительственных чиновников, организуемое государствами и международными организациями*(222).

Особого внимания заслуживает тот факт, что, подводя итоги Десятилетию, Генеральная Ассамблея постановила продолжить эту деятельность и приняла Программу помощи ООН в области преподавания, изучения, распространения и более широкого признания международного права*(223). Резолюции о поощрении преподавания и распространения международно-правовых знаний принимаются и региональными органами и организациями, особенно Советом Европы. В результате принятия соответствующих резолюций поощрение преподавания и изучения международного права постепенно становится обязанностью государств и международных организаций. Значение этого момента отмечается юристами*(224).

Международная помощь имеет особое значение для развивающихся стран, в которых нет соответствующих квалифицированных кадров. Было бы, однако, неверно считать, будто в промышленно развитых странах дела с преподаванием международного права обстоят благополучно. Американские юристы отмечают, что далеко не на всех юридических факультетах университетов международное право является обязательным предметом. Во многих из них учебные программы по этому предмету оставляют желать лучшего*(225).

Аналогичные недостатки имеют место и в юридическом образовании других стран. Отмечается, что для сдачи экзамена требуется знание лишь незначительной части международного права. При поступлении в адвокатуру экзамен по международному праву не сдается. Мало уделяется внимания международному праву в неюридическом образовании*(226).

Не все благополучно обстоит с преподаванием международного права и в нашей стране. В значительной мере сохраняется традиционное отношение к международному праву как к общеобразовательной дисциплине, имеющей ограниченное практическое значение. Между тем после принятия Конституции РФ 1993 г., в силу которой международное право рассматривается как часть правовой системы страны (ч. 4 ст. 15), положение изменилось. Это требует перестройки преподавания с учетом прикладных аспектов международного права. Сегодня оно необходимо юристу любой специализации.

Обеспечение должного уровня преподавания требует подготовки квалифицированных учебников и учебных пособий. К сожалению, количество высокопрофессиональных юристов-международников продолжает сокращаться. Старое поколение уходит, а новое не жаждет занять вакансии на существующих условиях. Во имя спасения отечественной науки международного права было бы весьма желательно создать Институт международного права. Привлечь к работе в нем еще остающихся специалистов высшей квалификации и создать материальные условия, которые заинтересовали бы талантливую молодежь. Промедление крайне опасно, может привести с серьезному снижению уровня науки, что чревато негативными последствиями не только для преподавания, но и для политики нашего государства, в осуществлении которой международному праву предстоит играть все более существенную роль.

Таким образом, в XXI в. одной из важнейших общечеловеческих проблем стало обеспечение должного уровня управления социальными системами на национальном, региональном и мировом уровнях. От этого в конечном счете зависит не только благополучие, но и выживание человеческой цивилизации. Развитие науки и техники неизмеримо расширило созидательные возможности человека. Практически нет ни одной социальной проблемы, которая не могла бы быть решена совместными усилиями государств. Но одновременно возникли глобальные проблемы, нерешенность которых способна сделать нашу планету безжизненной.

Высокий уровень неконтролируемости, стихийного развития социальных процессов порождает все более негативные последствия. Не прекращаются межэтнические конфликты, уносящие сотни тысяч жизней, миллионы людей умирают от голода и болезней, ухудшается окружающая среда, истощаются невозобновляемые природные ресурсы и т.д. Успешное решение этих, как и других, глобальных проблем, включая проблему безопасности стран и народов, возможно лишь в результате организованного сотрудничества государств.

Все это придает особое значение достижению должного уровня управляемости международной системой. Это положение все чаще подчеркивается международными организациями и государствами. Для решения задачи есть все необходимые материальные условия. Однако реальный прогресс незначителен. Основные причины подобного положения видятся в существенном отставании политического мышления государственных деятелей и широких слоев населения, в низком уровне интернациональной культуры, в отсутствии необходимого взаимодействия политики и науки.

Совершенствование управления на национальном и международном уровне требует серьезных научных знаний. В результате взаимодействие политики и науки приобретает особое значение, в том числе для преодоления отставания политического мышления и воспитания интернациональной культуры. От интеллектуального уровня управления, от его научной обоснованности зависят безопасность и благополучие как отдельной страны, так и международного сообщества в целом. Этим объясняется особая актуальность исследования процесса взаимодействия политики и науки.

Уровень взаимодействия с политикой зависит и от состояния самих общественных наук. Пока оно не отвечает возросшим требованиям. Обращают на себя внимание два отрицательных момента. Во-первых, эти науки разобщены, что отрицательно сказывается на их развитии. Приведу лишь один пример, относящийся к рассматриваемым вопросам. Известный обществовед пишет о полном отсутствии управляемости на глобальном уровне*(227). Совершенно игнорируются наличие развитой системы международных органов и организаций, регулирующее действие международного права и т.д. Как известно, в международных актах обоснованно говорится о повышении уровня управляемости международной системой, а не о создании механизма управления ею. Налаживание сотрудничества различных отраслей обществоведения диктуется тем, что все большее число социальных проблем нуждается в комплексном подходе.

Особенно сложные и важные задачи приходится решать государству во внешнеполитической области. От их правильного решения зависит не только благосостояние, но и безопасность страны. Однако именно в этой области отставание политического мышления от требований времени особенно значительно. Как и в прошлом, продолжает доминировать концепция абсолютного примата национальных интересов. Медленно происходит осознание того, что по мере эволюции международной системы в направлении международного сообщества, основанного на взаимозависимости государств, на первый план выдвигаются общие интересы. Без их обеспечения не могут быть гарантированы и национальные интересы. Правильное определение соотношения тех и других требует научного анализа.

Усложнение международных отношений и рост их значения для жизни каждой страны делают как никогда острой проблему обеспечения должного интеллектуального уровня внешней политики. Приходится констатировать, что пока это положение не нашло соответствующего отражения ни в доминирующем политическом мышлении, ни в политике государств. Недостаточно высокий уровень внешней политики и отсутствие профессионализма у ее творцов регулярно отмечаются специалистами.

Вставшие перед человечеством глобальные проблемы могут быть решены лишь в результате широкого сотрудничества государств, усилиями международного сообщества в целом. Это предполагает формирование нового мирового порядка, способного обеспечить достаточно высокий уровень управляемости международной системы. Важнейшими институтами формирования и поддержания такого порядка являются международные организации и международное право. При этом речь идет не о надгосударственной власти, а о взаимодействии государств, которые путем соглашения устанавливают общеобязательные международные нормы.

Характерной чертой мирового порядка и международного права становится демократизм*(228). Возрастает реальность права каждого государства на участие в международной жизни, в решении затрагивающих его интересы вопросов.

Международное право становится гомоцентричным, на первый план выдвигаются права и интересы человека. В этом заключается новая функция международного права, для которого в прошлом существовали только интересы государств*(229).

Следующая характерная черта международного права состоит в том, что оно становится правом сообщества, правом социальной справедливости и общего благополучия*(230). В отличие от прошлого современное международное право не ограничивается сферой политики, а уделяет растущее внимание решению глобальных проблем в экономической и социальной области. Отмечая эти моменты, специалисты пишут о праве солидарности и общего благополучия. По мнению индийского ученого Р. Ананда, "новая центральная задача сегодня состоит в развитии права сотрудничества, социальной справедливости и благосостояния, при котором государства могут активно сотрудничать на разных уровнях во имя общего благополучия человечества"*(231).

Характерной чертой современного процесса формирования нового мирового порядка является его многосторонний характер, участие в процессе широкого круга государств. Центральную роль играет ООН. В ее рамках коллективными усилиями государств удалось на рубеже XXI в. сформулировать основы нового мирового порядка и соответствующего правопорядка. Среди задач, которые должны решаться в условиях нового мирового порядка, центральное место отведено тем, что поставлены глобализацией. Необходимо, чтобы она стала позитивной силой для всех народов мира.

Необходимым условием для решения указанных проблем является повышение управляемости международной системы, которое связано с повышением роли права, с обеспечением законности как на национальном, так и на международном уровне. Значение этого принципиального положения отмечается Декларацией тысячелетия ООН.

Таким образом, на рубеже нового века международному сообществу коллективными усилиями удалось определить основы мирового порядка, отвечающего требованиям глобального мира. Новый порядок призван воплотить идею единства человечества и опираться на высокоразвитую систему сотрудничества всех государств на базе единых принципов и целей при уважении многообразия участников. Этот порядок будет справедливым, демократическим; обеспечит высокий уровень управления и законности. Новый порядок создаст условия для решения коренных проблем, поставленных историческим развитием перед человечеством, включая обеспечение мира и безопасности, устойчивое развитие всех стран, мировой экономики, науки и культуры.

Сформулированная в рамках ООН концепция нового мирового порядка была активно поддержана многими государствами, включая Россию. В Делийской декларации о дальнейшем упрочении стратегического партнерства между Россией и Индией 2002 г. стороны признали "свою исключительную роль и ответственность в качестве многонациональных государств в содействии созданию устойчивого мирового порядка, предусмотренного Декларацией тысячелетия Организации Объединенных Наций...". Говорилось о создании порядка "совместной безопасности, признающего законные интересы безопасности всех стран, содействующего глобальному миру и стабильности при снижении уровня вооружений...". Подчеркивалось, что речь идет о порядке, основанном "на принципах Устава ООН и международного права"*(232).

Все ранее сказанное дает определенное представление о том, что формирование жизненно необходимого человечеству мирового порядка окажется далеко не простым делом. При всех обстоятельствах достижение успеха возможно лишь при условии всеобщего, без всяких исключений, уважения международного права, формируемого международным сообществом в целом.

Одним из важнейших средств прогрессивного развития международного права и обеспечения его реализации являются международные договоры. Роль договоров подчеркивается в самых авторитетных международных актах. В качестве одной из целей Устав ООН указывает: "...Создать условия, при которых могут соблюдаться справедливость и уважение к обязательствам, вытекающим из договоров..." Венская конвенция о праве международных договоров 1969 г. констатировала "все возрастающее значение договоров как источника международного права и как средства развития мирного сотрудничества между государствами".

Значение договоров регулярно подчеркивается и в двусторонних актах государств. В принятой на высшем уровне в 2002 г. Совместной декларации РФ и КНР относительно договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве 2001 г. говорится, что "этот документ имеет историческое и важное практическое значение, является прочным фундаментом для здорового и стабильного развития добрососедства и дружественных отношений между двумя государствами. Договор - это программный документ, обладающий огромной жизнеутверждающей силой, нацеленной на обеспечение непрерывного углубления двусторонних отношений, который открывает новые горизонты для наращивания стратегического взаимодействия двух стран на всех без исключения направлениях"*(233).

По количеству договорные нормы доминируют в международном праве. Сегодня не просто найти область межгосударственного сотрудничества, не охваченную договорным регулированием. Не случайно количество договоров измеряется сотнями тысяч. На основе договоров создаются и действуют международные организации, значение которых неуклонно растет.

Всеобщее признание роли договоров в современной международной жизни обеспечило успешную кодификацию и прогрессивное развитие права международных договоров в результате заключения Венских конвенций, посвященных этому праву. Многие специалисты, как теоретики, так и практики, подчеркивают выдающееся значение этих конвенций для эффективности и развития международного права.